Винил и Октавия помогают музыкантам
Эпизод 8. Рамм
Солнечное безмятежное утро. Октавия, что было необычно для её обыденного режима, находилась не в своём доме в Понивилле, а в Концертном зале Кантерлота, в окружении Кантерлотского оркестра. Кондактор Стик, дирижёр оркестра, и по совместительству директор зала, в добровольно-принудительном порядке заставил всех музыкантов (в основном игроков на струнных инструментах) прибыть в консерваторию утром в воскресенье.
И вот, она, серая земная пони, с виолончелью в одном копыте и смычком в другом, сидит справа от дирижёра (приземистого коричневого единорога с короткой гривой и хвостом тёмно-зеленого цвета) и играла вместе со всеми очень примитивную мелодию — Реквием Этернем, которая без сопрано звучала ужасно. К тому же, из-за отсутствия сейчас тромбона, финальный аккорд пришлось исполнить Октавии с виолончелью.
— Так-с. — Голос Кондактора звучал приятно; раньше он пел в понолическом хоре для жеребчиков, но как только его голос немного изменился, его оттуда выгнали. — Ну что, мы разогрелись, но наших гостей пока нет... — Лишь только он сказал эту фразу, как двери в зал распахнулись, и в них вошли несколько теней.
Так как свет в зале был приглушён, то Октавия не смогла рассмотреть всех вошедших полноценно. Она увидела лишь шесть теней, двигавшихся довольно быстро. Среди них были: два единорога, два пегаса и два земных пони. Почти все, кроме одного пегаса, были достаточно высокими — около шести футов. Цвета шёрсток и грив определить было практически невозможно, но можно было увидеть, что трое из идущих несли за спинами гитары.
— Мать твою лягать, Конд! Ты притащил нас сюда в воскресенье утром чтобы помочь этим рокерам записать песню? — Октавия уже была знакома с подобным положением дел и была крайне этим недовольна.
— Да. Они мои близкие друзья, так что когда они попросили об одной услуге, я согласился.
— Очень хорошо конечно, что ты держишь слово перед друзьями. Но почему мы-то должны им помогать? — Октавию поддержали остальные музыканты одобрительным гулом.
— Потому что за помощь вы получите немалую премию. Всё, успокоились? — Пока дирижёр разбирался с бунтующими, прибывшие музыканты поднялись и по команде Кондактора расположились на сцене за оркестром. Тут Октавия смогла рассмотреть их поближе.
Тёмно-серый земной пони с зелёными глазами и чёрной лоснящейся гривой, убранной в короткий хвостик, и таким же хвостом был, по всему видать, солистом и лидером группы: он отдавал остальным указания на другом языке, чем-то напоминавший эквестрийский.
Светло-серый пегас с голубыми глазами и светло-фиолетовой гривой, торчащей вверх, и самым длинным хвостом из пришедших, был одним из трёх гитаристов.
Синий единорог, второй по росту среди рокеров, носил круглые очки, как у Санбёрста, из-за которых было почти не видно его глаз. С ярко-жёлтой гривой, спадающей на очки, он настраивал синтезатор, который, скорее всего, откуда-то телепортировал.
Бежевого цвета приземистый единорог, одного роста с Кондактором, с розовой гривой, зачесанной назад, также был гитаристом.
Гигантского размера ярко-белый пегас, ростом свыше шести с половиной футов, казалось, вообще не имел гривы. Облачённый в куртку с капюшоном, обладатель светло-светло-серого обрубка вместо хвоста, носил на огромных крыльях железные пластины, которые помогали ему управляться с гитарой.
И, наконец, чёрный пони с розовой гривой, закинутой на бок, сидел за барабанной установкой, тоже взявшейся из ниоткуда. До этого Октавия считала, что это земной пони. Теперь же она видела, что у него был обломан рог, прямо как у Тэмпест Шэдоу.
Солист подошёл к Кондактору и обнялся с ним. Они разговорились на незнакомом виолончелистке языке и говорили бы так долго, если бы она не спросила:
— Может начнём?
— А, да, конечно. Вот ноты. — Магией дирижёр направил всему оркестру нотные листы. На немой вопрос Октавии "Как давно они у тебя есть" он сказал:
— Уже как два дня.
Как только все были готовы, он сказал:
— Eins, zwo, drei und begann.
Nun liebe Fohlen gebt fein Acht
Ich bin die Stimme aus dem Kissen
Ich hab euch etwas mitgebracht
Hab es aus meiner Brust gerissen
Mit diesem Herz hab ich die Macht
Die Augenlider zu erpressen
Ich singe bis der Tag erwacht
Ein heller Schein am Firmament
Mein Herz brennt
Sie kommen zu euch in der Nacht
Dämonen Geister schwarze Feen
Sie kriechen aus dem Kellerschacht
Und werden unter euer Bettzeug sehen
Nun liebe Fohlen gebt fein Acht
Ich bin die Stimme aus dem Kissen
Ich hab euch etwas mitgebracht
Ein heller Schein am Firmament
Mein Herz brennt
Sie kommen zu euch in der Nacht
Und stehlen eure kleinen heissen Tränen
Sie warten bis der Mond erwacht
Und drücken sie in meine kalten Venen
Nun liebe Fohlen gebt fein Acht
Ich bin die Stimme aus dem Kissen
Ich singe bis der Tag erwacht
Ein heller Schein am Firmament
Mein Herz brennt
— Lind, verstehe ich richtig, dass dies ein Lied über ein Sandpony ist? — Спросил (по крайней мере так думала Октавия) Кондактор.
— Ja, du hast Recht. — Ответил ему солист.
— Конд, может ты нам всё таки объяснишь, кто это, на каком языке вы говорите и прочее.
— Да, конечно. Честно говоря, я думал, что ты знаешь этот язык, Октавия.
— Смею предположить, что ты сейчас говоришь о дойчском, но нет, я на нём не говорю. Мои родители, вопреки расхожему мнению, были из Унгерна.
— Хорошо, буду знать. Да, ты права, мы говорим на дойчском. Просто эти пони — "Рамм", как они себя называют — из Дойчланда, а я, как ты знаешь, из Остеррайха.
— Но я думала, что в Дойчланде живут одни грифоны.
— Нет, это непрафда. — В разговор вмешался певец (говорил он с сильным дойчским акцентом). — Сейчас в Дойчланде шифут и пони.
— Ясно. А как ты с ними познакомился? — Октавии было достаточно интересно узнать кого-нибудь из Дойчланда, ибо её тянуло к этой стране.
— Чтобы не проходить службу в Бундшеере, остеррайхской армии, я отправился в Дойчланд. Там я познакомился с Линдепоном, серым земным пони, Круспе, серым пегасом, Лоренцом, синим единорогом, Ландерсом, бежевым единорогом, Риделем, белым пегасом, и Шнайдером, чёрным единорогом. Но потом нас со Шнйадером забрали в Бундесвер, дойчскую армию, где Кристоф и потерял свой рог. Потом они основали свою группу, а я уехал в Эквестрию с музыкальным образованием.
— Ясно. А что за Песочный пони, о котором они пели?
— Он доброе сущестфо, которое помогает детям, играфшим допосдна, уснуть.
— Ну, или наоборот, не спать всю ночь. — Вместе с Кондактором засмеялись все в зале.