«Challenger». Ponies from 2nd holodeck

12. Охота за боргом

Селестия передала капитану Брэкстону, что для дальнейшего изучения борговских технологий необходимо добыть активного дрона и извлечь из него нанозонды.

– Мы пока не знаем, что из этого получится, – уклончиво объяснила принцесса. – Возможно, мы сумеем найти способ разорвать связь дронов с коллективом.

– Это было бы очень полезно для нас, – согласился Брэкстон. – Рад, что вы подошли к исследованию вопроса настолько ответственно. У меня встречное предложение.

Я, со своей стороны, приглашаю нескольких членов вашей команды прибыть на борт «Релативити» в качестве наблюдателей и участников охоты за дроном боргов. Мы оставим вас ненадолго, и постараемся добыть для ваших учёных живого дрона. Вы сможете лучше познакомиться с нашими методами проведения операций, это может упрочить доверие между нами. Я чувствую, что вы пока нам не доверяете.

Принцесса не стала комментировать последнюю фразу Брэкстона.

– Сколько пони вам нужно? Мы – голограммы, для нас необходимо будет обеспечить возможность перемещаться по вашему кораблю.

– Это решаемый вопрос, – ответил Брэкстон. – Достаточно будет двух-трёх ваших представителей. Лучше, если среди них будет инженер и те медики, что исследовали подобранные трупы дронов.

– Мы обсудим ваше предложение между собой и сообщим вам наше решение, – ответила Селестия.
Отправиться с экипажем «Релативити» на охоту за дроном боргов согласились доктор Хорс и медсестра Редхарт. Голографические пони, по понятным причинам, не болели, и медики увлеклись исследованием борговской физиологии и нанотехнологий. В качестве инженера с ними отправилась Старлайт. Вначале она не хотела лететь, у неё было много работы с оснащением транспортера фазированной антенной решёткой. Но Доктор Хувс взял на себя руководство этим проектом в её отсутствие:

– В устройстве ФАР я разбираюсь достаточно хорошо, – заверил Доктор принцесс и Старлайт. – С другой стороны, у Старлайт есть опыт путешествий во времени, она хорошо разобралась во многих технологиях, и не так доверчива, как большинство пони. Впрочем, я готов отправиться сам.

– Ни в коем случае, Доктор, – возразила Старлайт. – Вы слишком много знаете о технике, чтобы рисковать вами. Уж лучше полечу я.

Капитан Брэкстон вскоре снова вышел на связь:

– Вы уже сформировали группу представителей?

– Да, от нас прибудут три пони.

– Я позаботился об удобстве их перемещения. Сейчас мы отправим вам три мобильных голопроектора, сделанных по технологии 29 столетия. Пусть ваши представители прикрепят их к себе и включат, и тогда они смогут свободно перемещаться по любой местности. Сообщите нам, когда ваша группа будет готова к перемещению на наш корабль, – передал Брэкстон. – Лейтенант Дакэйн, отправьте голоэмиттеры на «Челленджер».

Прямо на консоли управления перед принцессой Луной появились три небольших белых предмета слегка вытянутой трапецеидальной формы.

– «Релативити» прервал связь, – доложила Винил.

Принцессы, не отрываясь, смотрели на три предмета, способные решить множество проблем для пони. Но их было лишь три.

– Твайлайт, Старлайт, Доктор Хувс, Лира, Октавия – срочно на мостик, – произнесла по внутренней связи Селестия.

Как только вызванные пони появились, принцесса показала им мобильные голоэмиттеры:

– Мы можем как-то скопировать их?

– Чисто техническим путём, вроде реверс-инжиниринга – однозначно нет, – ответил Доктор Хувс. – Это технологии, на 500 лет опережающие наши.

– Погодите-ка... – задумчиво произнесла Лира. – Но ведь транспортер разбирает предметы буквально на атомы, передаёт их в другое место и там собирает, прямо как репликатор.

– Но собирает тот же предмет, а не делает его копию, – возразила Старлайт.

– В обычных условиях – да. Но если мы соединим буфер транспортера с буфером репликатора...

– Лира! Ты гений! Это может сработать, технологии транспортера и репликатора родственные, – подтвердил Доктор Хувс.

– Сколько времени это займёт? – спросила Селестия.

– Дайте подумать... если соединить буферы напрямую через отладочный порт... Там основная трудность – обеспечить программное взаимодействие, – забормотал Доктор. – Мне надо всё проверить...

– Сейчас нет времени, нашу группу ждут на «Релативити», – напомнила Луна.

– Погодите! У нас же не один транспортер! – сообразила Октавия. –Мы передадим эти голоэмиттеры с мостика в первую транспортаторную, но, когда они будут в буфере транспортера, я не стану их сразу материализовывать, а включу режим самодиагностики и отладки. В этом режиме транспортер автоматически делает резервную копию содержимого буфера. Потом я материализую эти приборы и отдам их Старлайт, доктору и Редхарт, но не буду выключать первый транспортер, чтобы не стереть резервную копию. Только надо заранее соединить отладочные порты транспортера и репликатора кабелем, чтобы не выжечь микросхемы при подключении. Затем у нас будет полно времени, чтобы дописать программы репликатора и транспортера. Когда всё будет готово, мы загрузим в буфер резервную копию и передадим её в буфер репликатора. Конечно, пока всё не будет сделано, первым транспортером лучше не пользоваться.

– Вау! Окти, когда ты успела так круто разобраться в человеческих технологиях? – изумилась Винил.

– А что такого? Я же теперь оператор транспортера, а читать я умею, – дёрнула плечиком Октавия. – Разумеется, я изучала его устройство, я же должна разбираться в том, с чем имею дело. Я прочитала в базе данных о разных случаях необычного использования транспортера. Мы оказались в сложной ситуации, кто знает, какой опыт может нам неожиданно пригодиться?

– Это может получиться, – подтвердил Доктор. – Пони, тащите в первую транспортаторную любой репликатор, сойдёт даже пищевой, как на голопалубе. Просто выдерните его из любой каюты экипажа. Мисс Мелоди, идите с ними и проследите, чтобы всё было сделано как надо. Когда будете готовы – наводитесь на эти голоэмиттеры и перемещайте их.

Пони забегали, через несколько минут в первую транспортаторную принесли репликатор, и Дитзи под присмотром Октавии соединила его кабелем с отладочным портом транспортера.

– У нас всё готово, – доложила Октавия.

– Действуйте, мисс Мелоди, – разрешила Селестия.

– Навожусь на голоэмитттеры. Включаю...

Три трапецеидальных предмета вдруг стали прозрачными, заискрились и исчезли.

– Есть, они у меня, резервная копия в буфере транспортера, – сообщила Октавия. – Доктор, можете начинать работать. Лира, отправишь Старлайт, доктора Хорса и Редхарт на «Релативити»?

– Конечно! Старлайт, подходите во вторую транспортаторную, – ответила Лира.

Пони надели маленькие носимые голоэмиттеры, присланные с «Релативити», и активировали их. Приборы определились в общей сети голоэмиттеров корабля как отдельные устройства со своими MAC-адресами. Старлайт передала свою часть программы в носимый голоэмиттер, затем помогла доктору Хорсу и медсестре Редхарт сделать то же самое. Для проверки пони вышли за пределы стационарной зоны проекции и обнаружили, что могут свободно перемещаться по всему кораблю.

– Голоэмиттеры Брэкстона работают, мы готовы к перемещению на его корабль, – доложила Старлайт Селестии.

Брэкстон, однако, не позволил поням использовать для перемещения транспортер «Челленджера»:

– Мы сами заберём ваших представителей, наведёмся на сигналы их голоэмиттеров.

Через несколько секунд Старлайт, доктор Хорс и сестра Редхарт заискрились в прозрачных столбах света и исчезли.

– Всё в порядке, ваши представители у нас, – сообщил Брэкстон.

– В добрый путь, – ответила Селестия. – Всему экипажу – продолжить ремонт и выполнение текущих задач.

---

Капитан Брэкстон и весь экипаж «Релативити» приняли «делегацию» пони вполне доброжелательно. Первый офицер, лейтенант Джуэл Дакэйн провёл гостей по кораблю, оказавшемуся довольно маленьким, и показал большую часть помещений:

– К сожалению, у нас не так много гостевых кают, поэтому нам придётся разместить вас, мисс Глиммер, вместе с мисс Редхарт, а уважаемый доктор Хорс будет рядом, в соседней каюте. Если вы не возражаете, конечно?

– Нас это вполне устроит, – заверила Старлайт.

– Я также прошу вас не заходить без вызова на мостик и в кабинет капитана, – продолжил Дакэйн. – Если вам что-нибудь нужно – прошу, свободно обращайтесь ко мне и к другим членам экипажа, но у капитана много дел. Если вам нужно будет поговорить с ним – скажите мне, я устрою встречу.

– Мы понимаем, – ответила Старлайт. – Сейчас мы хотели бы знать, куда мы отправимся за дроном боргов и как мы будем его добывать. Других вопросов у нас пока нет.

– Капитан проведёт брифинг в ближайшее время и всё объяснит, – заверил Дакэйн.

На брифинге, собранном через полчаса, сразу по окончании экскурсии, Брэкстон ознакомил экипаж и пони со своим планом:

– Мы не можем атаковать ни корабли боргов, ни их стационарные базы или поселения, у нас для этого слишком слабое вооружение. Поэтому мы направимся в 2370 год, вот в этот сектор Дельта-квадранта, – Брэкстон вывел на экран звёздную карту сектора и пометил несколько планетных систем. – В наших записях есть данные, что борги проводили на этих планетах геологоразведку в поисках необходимого им сырья. Зная время и место, мы выследим их и поднимем одного из их дронов прямо на борт транспортером, после чего немедленно вернёмся в Альфа-квадрант, в систему Вольф 359, в сентябрь 2063 года и предоставим нашим коллегам-пони возможность изучать дрона. Их результаты и нам самим будет полезно знать, по боргам у нас не так уж много данных.

План был простой, но на его реализацию ушло около месяца, хотя «Релативити», как оказалось, мог перемещаться в режиме «трансварпа» по всей галактике со скоростью, многократно превосходящей «варп 10», официально считавшийся пределом искажения пространства. Корабль переместился в Дельта-квадрант, достиг выбранного сектора, и экипаж начал методичный поиск геологической экспедиции боргов. Этот поиск занял 11 суток, но в результате экспедиция была обнаружена.

Транспортер «Релативити» был много совершеннее установленных на «Челленджере», но и тут Старлайт оказалась полезной, именно она сумела найти способ точно навести луч на выбранного дрона боргов, ориентируясь по частоте его субпространственного передатчика, а затем извлечь передатчик из организма дрона, пока тот ещё не полностью материализовался в транспортере корабля.

Как и предсказывала Старлайт, потеряв связь с коллективом, дрон оказался полностью дезориентирован. Лейтенант Дакэйн усыпил его и предоставил доктору Хорсу и Редхарт возможность беспрепятственно пользоваться всем оборудованием медотсека «Релативити» для изучения дрона. Врачам-пони помогал «голографический доктор» – экстренная медицинская голограмма, которой был оборудован хронокорабль.

– Потрясающе, жаль, что на «Челленджере» нет такого доктора, – посетовал Хорс.

– Вообще-то, ЭМГ уже разрабатываются в вашем времени, с 2260 года, но корабли флота будут ими оснащаться серийно где-то с 2371 года, – пояснил Дакэйн.

Исследование нанозондов, извлечённых из организма борга, показало, что первые выводы были вполне верными. Нанозонды представляли собой относительно простые устройства. Даже те нервные импульсы, которые они передавали организму, нанозонды генерировали не самостоятельно, а лишь ретранслировали сигналы, подаваемые им через подпространственный передатчик. Они были химически инертны, не выделяли никаких вредных веществ, поэтому иммунная система организма на них не реагировала.

Голографический «доктор» оказал неоценимую помощь в исследовании нанозондов боргов. С его помощью и при участии других специалистов из экипажа «Релативити» часть нанозондов удалось перепрограммировать и ввести снова в организм дрона. Сама по себе эта операция была несложной и выполнимой при помощи компьютеров и прочих устройств, имевшихся на «Челленджере», но технологию перепрограммирования разработал «доктор»-голограмма с хронокорабля.

Изменённые нанозонды начали воздействовать на некоторые импланты дрона, вызывая их отторжение. Жизненно важные импланты, вроде титанового скелета, не затрагивались. Из организма были выведены только те искусственные включения, которые использовались для подавления личности или не были критичными для основных жизненных функций. Через несколько дней, когда хронокорабль вернулся в Альфа-квадрант и в сентябрь 2062 года, дрона перенесли в медотсек «Челленджера», где его изучение продолжалось, пока он не пришёл в себя.

Вначале он запаниковал, увидев рядом, как ему показалось, «пришельцев-негуманоидов». Медсестра Редхарт поспешила его успокоить:

– Не бойтесь, вы среди друзей. Вам ничто не угрожает. Мы – голограммы, но разумные и самообучающиеся.

– Голоса… я не слышу голосов… – произнёс дрон.

– Ваш передатчик вышел из строя при транспортировке, – эту небольшую ложь сочли меньшим злом, чем с ходу огорошить клиента всей правдой. – Но мы стараемся восстановить вашу индивидуальность. Вы помните, как вас зовут?

– Моя десигнация – третий из двенадцати, вторичное дополнение униматрицы 436.

– Нет, как вас звали до того, как вы попали к боргам? Давно вы в коллективе?

Дрон задумался, мучительно пытаясь вспомнить:

– Полгода… примерно. Наш корабль был захвачен кубом боргов.

– Постарайтесь вспомнить ваше настоящее имя и откуда вы родом. Мы попробуем вернуть вас домой, – попросил доктор Хорс.

Дрон ещё несколько секунд помедлил, вспоминая:

– Ларак. Меня звали Ларак. Я – геолог, раньше жил на Ромуле.

Пони переглянулись:

– Я доложу принцессам, – доктор Хорс отошёл в кабинет врача и сообщил на мостик всё, что удалось узнать от пациента.

– Наш эксперимент по перепрограммированию нанозондов был успешным. Дрон пришёл в себя, сейчас мы залечиваем повреждения от вышедших из организма имплантов. Но есть одна проблема. Он – ромуланин.

– М-да… Это ж надо – мотаться за дроном аж в Дельта-квадрант и привезти не кого-нибудь из тысяч тамошних разумных видов, а именно ромуланина из Бета-квадранта, – посетовала принцесса Луна.

– Жизнь иногда подкидывает такие сюрпризы, – ответила Селестия.

Осознав, что находится на корабле Федерации, ромуланин запаниковал ещё больше, его с трудом удалось успокоить. Выход из положения предложил Брэкстон:

– Передайте его нам после завершения ваших научных экспериментов. «Релативити» сможет быстро и незаметно вернуть Ларака на территорию Ромуланской империи. У нас нет причин его задерживать. Ему и так досталось больше, чем может выдержать большинство людей.

Из организма ромуланина удалили нанозонды и восстановили его внешность, после чего его передали экипажу Брэкстона. Экипаж «Релативити» высадил Ларака на одной из отдалённых колоний ромулан в Бета-квадранте, обеспечив его новыми документами.

---

Доктор Хувс доработал программы транспортера и репликатора. Устройства уже были соединены через отладочные порты, и Октавия передала содержимое буфера транспортера в репликатор. В камере репликатора привычно закружились искорки света, сгустившиеся в три переносных голоизлучателя, таких же, какие получили с «Релативити» члены экспедиции за дроном боргов. В руководстве по эксплуатации транспортера имелось предупреждение, что информация, задержавшаяся в буфере репликатора, может постепенно деградировать с течением времени, но степень деградации зависела от множества факторов, а её время обычно исчислялось годами^[1]. На доработку программ ушло несколько дней, и содержимое буфера оставалось неизменённым.

Октавия повторила цикл передачи информации из буфера в буфер четырежды, получив 12 мобильных излучателей. На пятой попытке компьютер транспортера неожиданно завис, и содержимое буфера оказалось утрачено после перезагрузки.

– Двенадцать мобильных голоэмиттеров на технологиях 29 века – это уже большой успех, – принцесса Селестия одобрила их работу. – Ведь мы, как я полагаю, можем тем же способом размножить их, и получить такие же приборы для всех наших пони?

– Полагаю, это возможно, Ваше Высочество, – подтвердил Доктор Хувс. – Сейчас я занимаюсь изготовлением фазированной антенной решётки для транспортера. Мисс Мелоди и мисс Хартстрингс могут попробовать поэкспериментировать с передачей предметов из транспортера на репликатор.

Лира изучила программу, доработанную Доктором, нашла в ней ошибку, которая привела к зависанию, и исправила её. Они с Октавией попытались размножить уникальные голоэмиттеры, но на этот раз поней постигла неудача. Первые двенадцать мобильных голоэмиттеров, восстановленных с резервной копии, работали нормально, а «копии с копии», сделанные уже с них, оказались глючными до полной непригодности. Когда в них попытались для пробы загрузить программу, изображение начало мерцать и искажаться. Доктор Хувс попытался разобраться, в чём дело, но технологии 29 века оказались ему не по зубам. Поням пришлось ограничиться первыми двенадцатью копиями.

Обсудив ситуацию, принцессы рекомендовали использовать их только при крайней необходимости:

– Лучше, если капитан Брэкстон и его экипаж ничего не будут знать о том, что мы сумели скопировать их технологию, – пояснила принцесса. – Кто знает, как они отреагируют?

– Полагаю, они будут сильно недовольны, – заметила Луна. – И это ещё мягко сказано. Мы должны быть очень осторожны. Эти мобильные устройства правильнее всего будет использовать для разведывательных заданий, а также для пегасов, чтобы дать им возможность летать в земной атмосфере, не завися от наземных голоэмиттеров.

– Пожалуй, это хорошая идея, – одобрила Селестия.

Пони продолжили ремонт своего корабля, методично восстанавливая одну систему за другой. Принцессы и ещё несколько пони занимались планированием возможных действий против боргов. Они перебирали разные варианты организации засад, просчитывали возможные сценарии событий и искали решения для каждого из них.

Доктор Хувс закончил изготовление фазированных решёток для транспортеров и вместе с Дитзи и бригадой ремонтников Хард Хэта смонтировал их снаружи, на корпусе корабля. Следующей доработкой стала интеграция управления транспортерами и тяговым лучом в систему управления оружием звездолёта. Теперь Лира и Октавия могли получать всю необходимую информацию с сенсорного массива, уже обработанную компьютером и классифицированную, на свои пульты управления транспортером. В автоматическом режиме система могла захватывать и сопровождать выбранные цели, наводить сразу на несколько из них лучи транспортера или тяговый луч и производить выбранные действия по команде оператора либо автоматически. В качестве испытаний новой системы Лира и Октавия, управляя транспортерами, сыграли между собой партию в шашки, установив магнитную доску с намагниченными шашками на поверхности конгломерата из обломков разбитых кораблей. Лира победила, но основным итогом была успешно пройденная проверка необычной концепции.