Проблема с фениксами

Сегодня время в бутике “Карусель” тянулось как-то особенно медленно.

Лето кончилось и, слава Селестии, в школе вновь начались занятия. Конечно, Рэрити очень любила свою младшую сестру, но долго выносить эту юную кобылку и её друзей, вечно ломающих всё вокруг, было выше её сил. Уж лучше пусть ими занимается Черили — по крайней мере, ей за это платят.

За работой Рэрити улыбалась. Это была лёгкая улыбка, её было трудно заметить, если не знать единорожку достаточно хорошо. Улыбка неосознанная, невольно появляющаяся на губах; словно луна, выглядывающая из-за туч, она озаряла её глаза особенным светом. Если бы Рэрити догадывалась, как ей это к лицу, возможно, она улыбалась бы чаще.

Несмотря на то, что всё её внимание было поглощено обмёткой петли для одной из пуговиц, всё ещё весьма далёкой от совершенства, единорожка всё же услыхала, как тихонько  открылась и захлопнулась входная дверь, словно пришедший изо всех сил старался остаться незамеченным. Улыбка на её губах увяла, и она взглянула на часы, висящие на стене мастерской. Четверть пятого. Обычно её сестра приходит из школы на полчаса раньше, и это происходит гораздо громче.

— Свити? — крикнула она.

Тишина. Модельерша отложила иглу и повернулась к двери в холл.

— Свити? Это ты?

— Да, — отозвалась наконец кобылка. — У меня для тебя сюрприз!

По телу Рэрити пробежали холодные мурашки, отчего её шёрстка встала дыбом. Её копыто замерло в нескольких миллиметрах от пола, словно тот был тонким, как бумага, льдом, готовым треснуть при малейшем касании.

Как и многие кобылки её лет, Свити Белль была развита не по годам. Но ей, как выразилась бы Рэрити, слегка… недоставало здравого смысла — добродетели достаточно редкой даже среди взрослых пони. Представления сестёр о том, что такое приятный сюрприз, совпадали нечасто.

Скорее всего, это очередная ерунда. Какая-нибудь поделка, которую она смастерила на уроке.

На холодильнике Рэрити уже свободного места не осталось от покрывающих его карандашных рисунков и мозаик из макарон, так что ещё один экземпляр она точно переживёт. Она просто улыбнётся, похвалит сестрёнку за мастерство и пристроит её шедевр рядом с остальными.

Наверное. Единорожка глубоко вздохнула и покинула мастерскую.

— Замечательно, Свити. И что ты мне… Святая Селестия, это ещё что такое?!

Её вопль не произвёл на младшую сестру ни малейшего впечатления. Свити подняла взгляд; на её ангельском личике сияла ослепительная улыбка.

На спине кобылки, запутавшись когтями в её гриве (и приведя ту в полнейший беспорядок), сидела яркая красно-оранжевая птица с высоким плюмажем из перьев на голове. Здоровенный клюв размером с копыто Рэрити, будто созданный для того, чтобы щёлкать орехи, тыкался в волосы Свити, словно птица пыталась поухаживать за ней, но всё, чего той удалось добиться — растрепать лавандово-розовые пряди ещё сильнее.

Другими словами, это был взрослый феникс. У неё в бутике. Лишившись дара речи, Рэрити вытаращила глаза.

— Она летела за мной до самого дома! — сказала Свити Белль. Кобылку аж трясло от возбуждения. — Можно мы её оставим?

— Аб-со-лют-но ис-клю-че-но! — Каждый слог Рэрити выкрикивала так, словно он был отдельным словом. — Это дикое животное! Ты отнесёшь её туда, где нашла, и оставишь там!

— Но…

— Нет! Никаких “но”! Я что, похожа на Флаттершай? Это бутик, а не зоопарк. И кроме того, это может быть опасно. — Она с осторожностью глянула на птицу.

Если уж говорить начистоту, та не выглядела опасной. Она наклонила голову, чтобы ответить на её взгляд, моргнула своими огромными оранжевыми глазами и тихо чирикнула, словно спрашивая единорожку, что же с ней не так, или, может быть, почему та не хочет с ней дружить.

Глаза Рэрити сузились ещё сильнее.

— Я буду за ней ухаживать! — уверила её сестра. — Всё будет не так, как с хомяком. Обещаю!

— Прости, Свити, но нет! — притопнула копытом Рэрити. — Это мой бутик и, боюсь, животным тут не место. — Она запнулась. — Кроме Опал, конечно.

— А вдруг Опал нужен друг? Флаппи может с ней подружиться!

— Флаппи? Ты что, успела дать ей имя? — Рэрити закрыла глаза и потёрла переносицу копытом. Во лбу, за основанием рога, начала разрастаться противная боль. — Это… нет. Просто, нет. Отнеси её назад, пока она не решила, что здесь её дом.

— Но…

— Немедленно!

Ушки Свити печально поникли. Она громко шмыгнула носом и уставилась на сестру огромными блестящими от слёз глазами. Губы кобылки задрожали. Видя это, лишь бессердечное чудовище смогло бы остаться равнодушным.

У Рэрити, конечно, давно был иммунитет.

— И нечего на меня так смотреть! Давай, живо! — Она сделала энергичное движение копытом. Душераздирающее выражение мордочки Свити сменилось недовольной гримасой.

— Ну и ладно. Пошли, Флаппи. Может, Эпплджек окажется добрее.

Рэрити нахмурилась, но промолчала. Свити повернулась к выходу. Когда кобылка распахнула дверь, феникс взмахнул крыльями, чтобы сохранить равновесие.  Они исчезли, и единорожка тихо выдохнула.

Кризис был предотвращён.

---

Следующим утром Рэрити приснился чудесный сон.

Ей удалось наконец загнать своего принца в угол в садах Кантерлота, отчего тот не смог больше сдерживать любовь, таящуюся в его сердце. Он извинился за своё хамское поведение на празднике и объяснил, что оно было всего лишь уловкой, своего рода хитростью, призванной отвлечь её внимание от охватившей его нерешительности, которую он всегда чувствовал в присутствии кобылок. Принц пал на колени, дабы вымолить прощение.

— О, я прощаю вас… — пробормотала она в подушку. Была суббота, и Рэрити пребывала в том дивном состоянии между явью и сном, всё ещё грезя, но уже чувствуя нежное касание тёплого одеяла и мягкость постели. Принц её снов осторожно ткнулся носом ей за ухо.

Мм, о да. Пожалуй, просыпаться ещё рановато.

— Это так приятно…

Её принц что-то громко чирикнул в ответ.

Глаза Рэрити распахнулись, и последние туманные обрывки сна растаяли без следа. Позади единорожки что-то твёрдое и острое прошлось по её гриве, дёргая пряди волос то туда, то сюда. Когда оно, чем бы это ни было, попыталось пристроиться поудобнее, Рэрити почувствовала, что её подушка чуть сдвинулась.

Перевернувшись на другой бок, она нос к носу столкнулась с фениксом. Целую секунду никто из них не шевелился.

— А-а-а-а!!! — Рэрити кубарем скатилась с кровати, волоча одеяло за собой. Избавившись от опутавших ноги простыней несколькими бешеными пинками, она застыла, пытаясь унять отчаянно колотящееся сердце. Единорожка понимала, что чудовище проглотит её раньше, чем она успеет сбежать, и это приводило её в ужас.

— Ни с места! — выпалила она, встав наконец на ноги. — Не… не вздумай подойти ближе!

Феникс наклонил голову.

— Я серьёзно! — Она направила на него рог, словно оружие. — Я знаю, как им пользоваться!

Феникс снова чирикнул.

— Я… Я тебя… — Она замолчала, когда феникс опустил голову и начал подгребать под себя оставшиеся простыни, явно пытаясь свить из них гнездо.

Что ж, возможно, он не хотел её сожрать. Почувствовав, что сердце потихоньку успокаивается, а пульс приходит в норму, Рэрити взяла себя в копыта.

Неподалёку чирикнул кто-то ещё, и она обернулась, чтобы увидеть другого феникса, устроившегося на одном из её огромных шкафов. Он уставился на модельершу своими большущими любопытными глазами.

Под кроватью что-то зашуршало. Кобылка застонала.

— Рэрити! — издалека донёсся приглушённый голосок Свити Белль. — Флаппи вернулась!

О Селестия, пожалуйста, только не...

Окинув двух птиц довольно мрачным взглядом, Рэрити потрусила к двери. Когда из её личной ванной, пристроенной к спальне, донеслось ещё больше чириканья, она не обратила на это внимания, стиснула зубы и открыла дверь.

Каждая поверхность её мастерской была буквально покрыта фениксами. Их был, наверное, целый миллион. Они расселись на поникенах, устроили насест на полке с рулонами ткани; из её мусорной корзины, беззаботно щебеча, вынырнули штук пять ярких хохлатых головок. Вместо пола она увидела волнующееся море красных и оранжевых крыльев и подрагивающих плюмажей. Даже сам воздух, казалось, превратился в ураган мятущихся тел и выпавших перьев.

— Свити! Свити, где ты?

Волны фениксов расступились, обнажив розово-лавандовую гриву, медленно дрейфующую навстречу. Она остановилась рядом, и Рэрити с трудом смогла наконец разглядеть сияющую мордочку сестры в окружении перьев.

— Рэрити! Флаппи стала мамой!

---

— А потом у неё случилась истерика, — сказала Свити Белль, завершая рассказ об утреннем происшествии в бутике.

Она говорила шёпотом, не желая ещё больше нервировать мисс Черили, уже успевшую на них накричать. У доски их учительница чертила мелом сложные схемы, время от времени оборачиваясь к классу, чтобы задать вопрос о том или ином члене предложения. Они уже успели изучить подлежащее, сказуемое, определение и прямое дополнение. Мисс Черили пообещала ученикам, что если они будут себя хорошо вести, то успеют познакомиться с косвенным дополнением ещё до конца дня.

— И с чего бы? — удивилась Скуталу. Когда Черили вновь повернулась к доске, пегаска придвинула свою парту поближе к Свити, чтобы спокойно пошептаться с подругами. — Ты ведь сказала ей, что позаботишься о них?

— Конечно!

— Подожди, ты говорила, что хочешь отнести её в мой амбар? — спросила Эппл Блум, сидящая по другую сторону от Свити. — Так чего не отнесла? Я хочу увидеть Флаппи!

Троица замолчала, когда Черили, услыхав их разговор, обернулась в поисках нарушителей, чуть не испортивших её монолог об употреблении деепричастий. Остановив взгляд на Искателях знаков отличия, она предупреждающе прищурилась и вернулась к уроку.

— Итак, как вы можете видеть, в этом предложении деепричастный оборот начинается сразу после запятой… — продолжила учительница. Уделив ей чисто символическое внимание, кобылки снова принялись шептаться.

— Я собиралась отнести её туда, но тут, как назло, пошёл дождь. Фениксам нельзя мокнуть, от этого они могут умереть.

Скуталу нахмурилась, а Эппл Блум бросила на Свити подозрительный взгляд.

— Странно как-то, — сказала земная пони. — Ты ничего не путаешь?

— А как они тогда моются? — спросила пегаска.

— Они вообще не моются, ясно? — отрезала единорожка. — Так что, э… Мне пришлось тайком вернуть Флаппи в мою комнату. А потом, пока мы спали, у неё родились детки.

— Но… разве птицы не откладывают яйца? — склонившись над партой, пробормотала Скуталу.

Пытаясь припомнить то немногое, что она знала о птичках и пчёлках, Свити растерянно умолкла. Это была довольно пёстрая куча информации, полученной, в основном, из любовных романов, которые её сестра прятала под кроватью. Ни в одном из них яйца не фигурировали.

— Что, правда? — Она хотела спросить ещё что-то, но тут Черили вновь повернулась к классу, и Искатели застыли по стойке “смирно”.

— Итак, кто может сказать нам, что это за часть речи? — Она постучала копытом по схеме предложения, изображённой на доске. — Как насчёт…  Скуталу?

Пегаска слегка вздрогнула.

— Ну… это… эм, слово?

Учительница на миг прикрыла глаза, и кобылки услышали, как с её губ сорвалось что-то, очень похожее на тихий покорный вздох.

— Да, да. Ты права. Эппл Блум, ты можешь…

— Это член предложения, мисс Черили! — уверенно ответила земная пони.

— Очень хорошо. Скуталу, пожалуйста, будь повнимательней. — Судя по выражению Черили, она и сама не верила, что Скуталу последует её совету, но быть учителем — значит быть оптимистом даже перед лицом многолетнего опыта, прямо утверждающего обратное. Помедлив пару секунд, чтобы до пегаски покрепче дошло, она снова повернулась к доске и продолжила писать.

На этот раз искусство концентрации внимания показалось Искателям достойным соперником. Повернув ушки к учительнице, жеребята постарались сосредоточиться, от усердия тихонько постукивая копытами по парте. Скуталу даже пришла в голову мысль (правда совсем ненадолго), что было бы неплохо переписать себе в тетрадь хоть что-нибудь с доски. Она этого, правда, так и не сделала, но ведь даже простое намерение уже лучше, чем ничего.

---

— Ого… Ничего себе! — сказала Твайлайт Спаркл.

Четыре кобылки смотрели на бутик “Карусель”, расположившись неподалёку словно зеваки, глазеющие на пожар. То есть, довольно близко, чтобы не упустить ни одной волнующей подробности, но и достаточно далеко, чтобы не обжечься.

Ну или, как в нашем случае, не заполучить феникса себе в гриву.

Из тёмных окон бутика доносилась невыносимая какофония щебета, пронзительных воплей, трелей и карканья. Время от времени наружу вываливался феникс-другой, но вскоре, пометавшись взад-вперёд, вновь исчезал внутри или взлетал на крышу, чтобы присоединиться к сотням пернатых сородичей, обсевших башенки здания. Издаваемый птицами непрекращающийся ор, их сверкающее оранжево-красное оперение и постоянное мельтешение создавали смутное ощущение, что бутик охвачен бушующем пламенем и вот-вот развеется пеплом. То, что он, вообще-то говоря, всё ещё был невредим, уже мало утешало Рэрити.

— “Ничего себе”? И это всё, что ты можешь сказать? — воскликнула модельерша. Надо отметить, что к этому времени она уже чувствовала себя немного раздражённой.

— Да ладно тебе, Рэрити, — вклинилась Эпплджек. — Мы и похуже видали. Помнишь параспрайтов?

— Параспрайты были очень плохие, — сказала Твайлайт. При этих словах она на миг отвела взгляд.

Её подруги явно не воспринимают ситуацию всерьёз. Стиснув зубы, Рэрити с трудом подавила желание огрызнуться.

— И тем не менее эти птицы разрушают мой дом. Как от них избавиться?

Повисла тишина. Спустя несколько секунд три кобылки обернулись и посмотрели на четвёртую, не проронившую до сих пор ни слова.

— Флаттершай, а ты как думаешь? — Рэрити наклонилась к пегаске. — После той истории с Феломиной ты, наверное, узнала об этих птицах что-то новое?

— О, эм, да. Узнала, — ответила Флаттершай. — И у меня хорошая новость. Если мы просто оставим фениксов в покое, рано или поздно, они улетят сами.

Всех охватило облегчение. Озабоченные хмурые взгляды сменились улыбками, Эпплджек похлопала Флаттершай по спине, а Рэрити обняла Твайлайт. Всё вновь было хорошо.

— И сколько времени это займёт? — спросила наконец Рэрити. — Искать нам со Свити у кого сегодня переночевать или не стоит?

— Думаю, стоит. Обычно они остаются в гнездовье до самой весны, пока снова не станет тепло.

Вновь тишина. То есть, если, конечно, не считать ни на миг не затихающего гвалта, доносящегося из бутика.

— Флаттершай, сейчас сентябрь, — сказала Рэрити.

Жёлтая пегаска кивнула.

Паника вернулась. Модельерша почувствовала, что начинает задыхаться от избытка кислорода, и закрыла глаза, чтобы сделать несколько глубоких медленных вдохов и выдохов. “Вдохнёшь воздух — выдохнешь стресс”, как её учили на еженедельных занятиях пони-йогой.

Глубокий вдох.

— Так ты говоришь… — Она сделала ещё один вдох и начала заново. — Ты хочешь сказать, что они будут зимовать в моём бутике?

— Мм, думаю, да.

Вдохни воздух, выдохни стресс.

— Флаттершай, я хочу вернуть себе свой дом, — сказала белоснежная единорожка после долгой паузы. — Как ещё их можно оттуда убрать?

— О, ну, никак. Стоит одному из фениксов найти удобное место для зимовки, туда тут же собираются особи со всей округи. И потом, Рэрити, они же такие красивые! Посмотри на них!

Рэрити долго разглядывала свой бутик. Несколько десятков птиц, заметив её внимание, уставились на неё в ответ. Несмотря на то, что их клювы были твёрдыми, малоподвижными и неспособными выражать эмоции, ей казалось, что они улыбаются.

— Флаттершай, я серьёзно, как мне от них избавиться?

— Боюсь, Флаттершай права, Рэрити, — сказала Твайлайт. Она оторвала взгляд от брошюры, выпущенной Отделом охраны дикой природы и водных ресурсов. — Здесь сказано, что фениксы находятся под угрозой вымирания, и нарушать их гнездовья противозаконно.

— Вымирания? Ты что, шутишь? Их тут целые тысячи!

— Да, но это их единственное гнездовье на сотни километров вокруг, — сказала Флаттершай. — Если ты их прогонишь, они станут бездомными. Замёрзшими, брошенными и бездомными. — Она посмотрела на неё с такой мольбой, что даже сердце Рэрити, закалённое годами жизни со Свити Белль, не могло не дрогнуть.

— Так и быть. — Она вздохнула и вскинула голову, драматично взмахнув гривой. — Попробую ужиться с этими захватчиками.

---

— Спасибо, что позвонили в “Зверобойню Джо”, первую и лучшую в Понивилле службу по уничтожению вредителей. Меня зовут Трипвайр, чем могу помочь?

Сидя за столом в доме родителей, Рэрити согнулась над телефоном. Она была одна; мама и папа на весь день уехали за покупками или вроде того, а Свити Белль пропадала где-то с подругами. И даже несмотря на это, единорожке ужасно хотелось говорить как можно тише.

— Да, здравствуйте. У меня проблема с вредителями, и её нужно решить. Немедленно.

— Вас понял, скажите, что это за вредители и где они находятся?

— Птицы. Они в моём доме. Повсюду: внутри, снаружи, в постели, в шкафах. Они уже вьют гнёзда у меня на кухне, и мне срочно нужно от них избавиться.

— Всё ясно, ситуация серьёзная. Вы можете сказать, что это за птицы?

— Ээ… нет. Не могу. Просто птицы.

— Вы можете их описать?

— Ну… это птицы. Перья там, клювы… Думаю, пока мы с вами тут разговариваем, они уже вовсю откладывают яйца.

— Какого они цвета?

Рэрити прикусила губу.

— Оранжевого и красного.

— Ох, ты ж. — Тишина в трубке. — У них большущие клювы и пучок перьев на макушке?

— Ээ… вроде того.

— Простите, мэм, но, похоже, это фениксы. Они на грани вымирания, и нам запрещено их трогать. Я могу лишиться лицензии.

— Лицензии?! Эти птицы захватили мой дом! Будь они пони, их можно было бы арестовать за незаконное проникновение!

— Я мало чем могу помочь, мэм. Если они причинят какой-нибудь вред вашему имуществу, вы можете обратиться к властям с просьбой о компенсации ущерба.

— Мне не нужна компенсация, мне нужен мой дом! — Рэрити резко выдохнула. — Хорошо, а как долго длится их гнездование?

— Обычно до самой весны. Уборка зимы заставит их стронуться с места.

Рэрити поджала губы. До Дня уборки зимы оставалось больше полугода. Никаких сомнений, к тому времени её дом будет лежать в руинах. Помёта будет аж по самые бабки. Стены украсят дупла, набитые обломками яичных скорлупок. Сброшенных птицами перьев, усеявших пол, хватит на тысячу подушек.

Нет. Не бывать этому.

— Понятно. Спасибо за помощь. — Она бросила трубку прежде, чем её собеседник успел сказать хоть что-то в ответ.

Иногда ради великой цели приходится идти на определённые жертвы. Омлеты там, разбитые яйца, иными словами — “Лес рубят — щепки летят!”.

Рэрити могла это сделать. Могла пойти на жертвы.

А фениксы? Им просто придётся найти себе другое жильё.

---

Скуталу резко затормозила свой самокат у бутика “Карусель”. Позади неё, в прицепленной тележке, радостно взвизгнули её подруги — Свити Белль и Эппл Блум. Было легко проследить их путь от самой школы: он был усеян лежащими на земле жеребцами и кобылками. Сейчас они осторожно поднимались на ноги, радуясь тому, что их, хотя бы, не переехали. Снова.

— Ого… — Эппл Блум уставилась на бутик широко раскрытыми от удивления глазами. Сотня фениксов, взгромоздившихся на его крышу, вытаращились на неё в ответ. Рядом с ней ухмыльнулась Свити Белль.

— Это… просто… потрясно! — Скуталу спрыгнула с самоката и, зажужжав крылышками, понеслась к бутику, то и дело взмывая в воздух. — Откуда они взялись?

Свити Белль сняла шлем и положила его в тележку, а затем потрусила за подругой. Входная дверь была всё ещё не заперта, и когда кобылка распахнула её, навстречу ей вырвался небольшой шквал огненных перьев.

— Я же говорила, у Флаппи родились детки!

— Что-то не похожи они на деток, — сказала Эппл Блум. Она проскользнула мимо Свити в полутёмный бутик и тут же была окружена десятками любопытных фениксов, которые принялись пощипывать её гриву.

— Ну а откуда ещё им взяться? — спросила единорожка. Она протиснулась мимо стайки птиц на кухню, где на покрытом фениксами столе сиротливо засыхали остатки её завтрака. Все шкафы были открыты, а их содержимое разбросано по полу. Сухие хлопья хрустели под копытами, когда Свити подбежала к холодильнику, сняла с него один из своих самых любимых рисунков, свернула его в трубочку и вернулась в холл.

— Порядок, — сказала она. — Но правда, откуда ещё им взяться? Я принесла домой только Флаппи.

— А может, это её друзья? — предположила Скуталу. Ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать царящую какофонию. — Они боялись, что ей будет одиноко.

— О! О! — запрыгала Эппл Блум. — А мы можем отвезти несколько штук на нашу ферму? Бабуле они понравятся!

— Не знаю, похоже, им и тут неплохо, — сказала Свити Белль. Один из фениксов подлетел к ней и уронил под ноги сосновую шишку. Он исчез так же быстро, как появился.

— А вдруг они обожают яблоки? Может, им больше понравится в нашем амбаре!

— Эппл Блум, ты что, пытаешься присвоить моих фениксов? — Свити нахмурилась.

— Нет. — Земная пони притопнула копытом и оглядела забитый птицами холл. — Я просто хочу себе парочку, понимаешь? Не всех, а только парочку.

— А можно и мне немного? — спросила Скуталу, окинув хозяйским взглядом ближайших фениксов.

Свити Белль задумалась. Рэрити категорически запретила ей приносить домой ещё какие-нибудь сюрпризы — по правде говоря, она грозилась сослать сестрёнку на соляные копи, что бы это ни значило, — но она ничего не сказала о том, можно ли дарить птиц своим друзьям. А птиц было много. Куда больше, чем она могла сосчитать. С неё не убудет.

— Ладно. Но только немного!

Не поверив своему счастью, кобылки судорожно вздохнули и расплылись в ослепительных улыбках. Бросившись вперёд, они заключили единорожку в крепчайшие объятья, и вскоре три подруги, хихикая, устроили кучу-малу.

А вокруг были тысячи фениксов. Понаблюдав за кобылками пару минут, они быстро утратили к ним интерес и вернулись к своим очень важным делам.

---

Белоснежная единорожка осторожно выглянула из-за штор своей бывшей комнаты в доме родителей. С тех пор, как Рэрити переехала, её комната почти не изменилась, хотя мама явно начала пользоваться ею для хранения художественных принадлежностей, и теперь разнообразные холсты, мольберты и краски занимали целый угол напротив кровати.

За окном была улица, полная пони, спешащих по своим делам. Рэрити задёрнула шторы, и комната погрузилась во тьму.

Свидетели ей были не нужны. Слабая вспышка магии надёжно заперла дверь, и единорожка подняла трубку. Перед ней на столе лежало вырванное с последней страницы сомнительной “независимой” газеты плохо отпечатанное смятое объявление.

На том конце всё не брали трубку. Она уже почти сдалась, как вдруг раздался щелчок, и кобылка услышала слабое шипение ненадёжного соединения.

— Алё? — послышался чей-то грубый голос.

— А, кхм, да, здравствуйте. — Рэрити попыталась вспомнить, на что должны были походить такие разговоры. Это ничего, что её голос так дрожит? Ни в одном из её романов такого не было. — Это Макс?

— Может быть. Что вам нужно?

— Я видела ваше объявление. У меня проблема. Проблема с фениксами.

В трубке помолчали, а затем оттуда раздался тихий смешок.

— Да, это и правда проблема. Однажды эти проклятые твари занимают твой дом и всё, пиши пропало. Леди, будьте уверены, к весне от него ничего не останется.

Рэрити вздрогнула. Перед её внутренним взором возникла картина того, что останется от её драгоценного бутика — сиротливый каркас, окружённый обломками.

— Да, я знаю. Эта… штука, которую вы продаёте, она поможет?

— О да. Ещё как. Вы избавитесь о них навсегда.

Кобылка тихо выдохнула. Груз, о существовании которого она и не подозревала, только что свалился с её холки.

— Просто прекрасно. А это вообще, ээ, законно?

Её собеседник немного помолчал.

— Ну как вам сказать, есть то, что законно, и то, что “законно”, понимаете, о чём я?

— Конечно. — Снова пауза. — И?

— Ну, строго говоря, это ни то ни другое. Слушайте, вы хотите избавить свой дом от фениксов или нет?

На этот вопрос мог быть только один ответ. Рэрити назначила доставку на этот же день.

---

За работой Эпплджек тихонько напевала какую-то песенку. Сбор яблок был в самом разгаре, а это означало, что её день, от рассвета до заката, состоял лишь из яблонь, которые надо пинать, плодов, что нужно собрать и погрузить, и километров, которые надо пройти, доставляя урожай; иногда ей казалось, что этих километров было столько, что хватило бы обойти всю Эквестрию, причём несколько раз, и что на всей огромной ферме не осталось ни пяди земли, где не ступало её копыто.

Это было приятное чувство.

— Наш амбар, наш амбар, раз два, раз два… — выпрягаясь из тележки с яблоками, не то напевала, не то бормотала кобылка. — Как там дальше, наш амбар, раз два, раз два…

До заката, а значит, до окончания работ на ферме, оставалась ещё как минимум пара часов. Пара часов на сортировку яблок, упаковку их в бочки, погрузку в фургоны и отправку в город. Только тогда, когда падут сумерки и в садах воцарится ночная тишь, она сможет приступить ко второй части своих ежедневных обязанностей: ведению бухгалтерии и учёту расходов.

Если повезёт, она сможет завалиться в кровать где-нибудь после полуночи, чтобы поспать несколько часов, прежде чем из-за восточного горизонта пробьются первые солнечные лучи. Затем она встанет, и весь круговорот повторится вновь, и так будет до самого декабря, когда зима украдёт последние листья с её деревьев.

Эпплджек считала, что у неё самая лучшая работа на свете.

Спустя час она всё ещё перетаскивала бочки в амбар, когда позади неё послышался тихий разговор трёх кобылок, сопровождаемый топотком маленьких копыт. Она опустила на пол последнюю бочку и обернулась.

Никого. Странно.

— Эппл Блум? Это ты?

— Ага! — Донесся голос сестры с чердака. Секунду спустя Эппл Блум скатилась вниз по лестнице, словно жёлтая вспышка. — Прости, сестрён, пришлось, эм, прибрать кое-какие инструменты!

— Инструменты? — Эпплджек просунула голову в чердачный люк. Там было темно, сгустившиеся вечерние тени были пронизаны копьями закатного света, пробивающимися сквозь щели в стенах амбара, и миллионами танцующих пылинок. — Какие ещё инструменты?

— Ну, знаешь… — Долгая пауза. — Молотки. Ну, и всякое такое.

Мало кто из пони мог обмануть Эпплджек. Разве что Рэрити — для неё это было просто ещё одной частью образа, и изящное плетение словес для достижения личных целей ничем не отличалось от тщательного нанесения макияжа или создания великолепного платья. На самом деле это была даже не ложь, а всего лишь искусный маскарад, скрывающий правду.

Эппл Блум, конечно же, так не могла. Она вымученно улыбнулась сестре, и по её мордочке потекли капельки пота.

Наверное, Эпплджек стоило подняться на чердак и выяснить, что скрывает Эппл Блум, а потом заставить её вычистить амбар или сделать ещё какую-нибудь грязную работу в наказание за враньё. Ей вообще стоило сделать много чего ещё, но её ждали яблоки, которые нужно упаковать, расходы и приходы, которые нужно свести, и ещё с десяток важных дел, необходимых, чтобы их ферма оставалась на плаву.

— Инструменты. Ясно. — Она закатила глаза. — Если ты уже наигралась, займись домашними делами. Бабуля собирается ужинать.

— Лады-сестрён-пока! — Эпплблум исчезла в мгновение ока, оставив после себя лишь облачко пыли, медленно выплывшее из амбарных дверей.

Эпплджек покачала головой, но на её губах играла лёгкая улыбка. Детство проходит так быстро, и кто она такая, чтобы его портить? Совсем скоро у Эппл Блум появится кьютимарка, и она прекратит вести себя как жеребёнок, и мир перестанет радовать её своими чудесами, и долгие летние дни, полные игр и друзей, станут лишь медленно тающим воспоминанием, как последние обрывки сна, которые исчезают, когда ты просыпаешься, чтобы продолжить жить своей скучной взрослой жизнью.

И всё это может подождать её ещё денёк-другой, решила Эпплджек. Она в последний раз окинула взглядом тёмный чердак и потрусила прочь, туда, где её терпеливо дожидались тысячи несделанных дел.

Она уже не услышала, как позади неё кто-то тихонько чирикнул.

---

Посылку доставили меньше чем через час после её звонка. Рэрити сама попросила сделать это как можно быстрее, и “разумеется, я доплачу за срочность, спасибо, сэр!”.

Это была коробка, и она оказалась гораздо больше, чем ожидала единорожка. Она была даже выше чем она и такая широкая, что Рэрити едва могла обхватить её широко расставленными копытами. Внутри спокойно смог бы поместиться взрослый пони, причём стоя.

На коробке не было ни надписей, ни пометок, кроме названия, нанесённого через трафарет: “100-П-Феникс”. Рэрити долго не могла оторвать от него восхищённый взгляд.

— Ну ладно, — изящно вздохнула она. — Давайте посмотрим, что мы купили.

Её рог вспыхнул, и рядом с ней в воздухе возникли большие портняжные ножницы. С быстротой молнии они заплясали вокруг коробки, аккуратно разрезая запечатывающую её промышленную упаковочную ленту. Вскоре последняя преграда пала, и ящик раскрылся, явив миру своё незаконное содержимое.

Рэрити застыла как громом поражённая.

Это было совсем не то, чего она ожидала.

Даже близко не то.

Перед ней стояло чудовищного вида устройство, словно сбежавшее со свалки. Оно было похоже на огромный металлический короб, открытый с одной стороны, и сторона эта была словно разверстая пасть, полная острых как иглы стальных зубов, усеявших многочисленные вращающиеся валы. Сквозь них Рэрити с трудом могла разглядеть внутренности машины: бесчисленные шестерёнки, ремни и поршни. Всё это здорово напоминало пищеварительный тракт, и заканчивался он механическим транспортёром, установленным на противоположной стороне.

Проще говоря, это был промышленный измельчитель, явно видавший лучшие годы. Отчистив один из его боков от ржавчины, предприимчивый продавец налепил на него яркую наклейку, уже начавшую облезать по краям. Большие красные буквы гласили:

100-П-Феникс

Рэрити всё никак не могла отвести взгляд от своей покупки.

В конце концов тишину нарушило лёгкое шуршание. Кобылка посмотрела вниз и увидела клочок белой бумаги в прозрачном конверте, приклеенном скотчем к внутренней стороне одной из стенок коробки. Она подняла его магией и развернула, чтобы прочесть.

Благодарим за покупку вашей домашней системы удаления фениксов “100-П-Феникс”!

Всю ответственность несёт покупатель.

Руководство пользователя:

Шаг 1: Включите “100-П-Феникс”.

Шаг 2: Поместите феникса в приёмный лоток.

На этом инструкция обрывалась. Никакого вам шага 3.

Нет. Нет. Это омерзительно. Рэрити глубоко вздохнула и отложила листок в сторону. Я должна упаковать эту ужасную штуку в коробку и вернуть свои деньги.

Позади нее, в бутике, что-то встревожило гнездившуюся там стаю фениксов. Хор криков и карканья вырвался наружу, заглушив тихий шелест листвы на осеннем ветру. Единорожка обернулась и увидела, как они носятся в воздухе вокруг её дома. Его некогда прекрасные стены были все заляпаны помётом, а окна украсила поросль веточек и листьев, которые птицы натаскали для своих гнёзд. Взгляд модельерши ненадолго задержался на паре фениксов, которые, как ей сперва показалось, боролись; наконец один из них ухитрился прижать другого, а затем залез на него сверху.

Это была не борьба.

С неодобрительной гримасой Рэрити вновь повернулась к устройству, подобрала с земли инструкцию и прочла её ещё раз.

Вообще-то это всё из-за них. Этих фениксов. Если бы они не вторглись в её бутик, эта машина не понадобилась бы. Так что, если кто и виноват, то это только они.

Рэрити сложила инструкцию и аккуратно положила её обратно в конверт.

---

Чтобы преодолеть неполную сотню метров, отделяющую дом Рэйнбоу Дэш от земли, Скуталу потребовалось почти двадцать минут. По большому счёту ей помогли фениксы, запутавшиеся в её гриве; суматошно хлопая крыльями, они буквально дотащили её до облачного порога перед дверью Дэш. Тяжело дыша, Скуталу полежала на нём пару минут; несмотря ни на что, она осталась довольна полётом.

— Дэш! — она толкнула дверь, даже не потрудившись постучать. — Эй, Дэш! Ты… — Её прервал тихий храп, долетевший из спальни. Пегаска подбежала к двери и просунула голову в комнату.

Так и есть. Разметавшись на кровати, Дэш дрыхла без задних ног, и, безо всяких сомнений, ей снова снились Вандерболты. Скуталу была уверена, что когда Дэш проснётся, она непременно об этом расскажет.

Но это будет ещё не скоро, а сейчас со стороны Скуталу было бы невежливо прерывать её сон. Вместо этого она на цыпочках прокралась на кухню и осторожно ссадила со спины пару фениксов. Поначалу те были недовольны, но вскоре успокоились, когда она погладила их взъерошенные перья.

— Рэйнбоу Дэш вам очень обрадуется, — шепнула пегаска. — Но вы должны вести себя тихо, пока она не проснётся.

Птицы уставились на неё, наклонив головы.

— Так что просто подождите здесь часок-другой. Я вернусь вечером, и тогда мы сможем устроить вечеринку!

Один из фениксов уселся на стол и начал чистить пёрышки. Другой вытянул шею и ущипнул Скуталу за нос. Она хихикнула и оттолкнула его.

— Ладно, ждите меня тут. Не забудьте — будить Рэйнбоу Дэш нельзя!

Погладив птиц последний раз, она выскочила за дверь и отправилась в обратный путь к земле. Он занял гораздо меньше времени, чем дорога наверх.

Оставшись в одиночестве, фениксы принялись разглядывать пустую комнату. Когда им это надоело, они расправили крылья и полетели в спальню.

Которая, если подумать, была куда удобнее для гнездования, чем кухня.

---

— Я просто хочу, чтобы ты знал, как ужасно мне жаль.

Феникс, висящий в магической хватке Рэрити, замахал крыльями, словно пытаясь взлететь. Когда из этого ничего не вышло, он успокоился и с любопытством уставился на неё своими огромными оранжевыми глазами.

— Но я должна вернуть свой бутик, — продолжила единорожка. — Это нечестно, думать, что такая молодая успешная бизнес-кобылка, как я, сможет бросить своё рабочее место на целых полгода. Просто нечестно.

Феникс тихонько чирикнул и покачал головой.

— Да, я знаю, вы не нарочно. Я верю, что вы, как и все дикие животные, просто делаете то, к чему вас зовёт природа. Но у меня есть право… нет, обязанность защищать свой дом. И вот как это будет.

Рэрити встала прямо перед “100-П-Феникс”. Его ужасная широко раззявленная пасть, казалось, жадно уставилась на кобылку в ответ, будто намекая, что уже давно пора перекусить. Сглотнув, она почувствовала, что во рту пересохло, как в пустыне.

Феникс глянул на машину, потом снова на неё.

— Д-да, знаю, я поступаю ужасно. Пони, лучшая чем я, нашла бы другое решение. Но ведь я не та пони, верно? Я не та, и такой меня сделали вы. — Сияние, окружающее её рог, дрогнуло, и феникс затрепыхался в воздухе, пока кобылка изо всех сил пыталась сохранить самообладание.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула. Её магия стабилизировалась, рог засиял ярче, и феникс медленно поплыл по воздуху прямо в приёмный лоток.

— Ладно, хватит болтовни, — сказала она. — Вот сено, где же тут кнопка “вкл”...

— Рэрити?

Единорожка замерла как изваяние. Казалось, само время прекратило свой бег. Она, феникс, даже ветер — всё застыло в неподвижности, словно мир затаил дыхание.

Всё в порядке. Она справится.

— Твайлайт, — сказала кобылка, оборачиваясь. — Прости, сегодня я не ждала гостей — о, и Флаттершай с тобой! Здравствуй, дорогуша.

— Мм, здравствуй. — Глаза Флаттершай были огромными, как плошки и устремлены на машину позади Рэрити.

— Мы были по соседству и решили навестить тебя, — сказала Твайлайт. — Кстати, а что это ты делаешь?

— Что делаю? Что я делаю? Ничего, конечно, — махнула копытом Рэрити. — Просто… ничего. Немного работы по дому. Трудно понять тому, кто не является домовладельцем.

— Угу. — Твайлайт посмотрела на “100-П-Феникс” а затем на Рэрити. — Я спросила потому что это очень похоже на то, что ты собиралась засунуть феникса в измельчитель.

— Что значит, в измельчитель? Ха, Твайлайт, ты такая шутница! — Единорожка с трудом выдавила лающий смешок. — Да как тебе такое в голову пришло? Это вовсе не измельчитель.

— Не измельчитель?

— Нет.

Библиотекарша подошла на несколько шагов поближе и наклонила голову, изучая машину. На несколько минут наступила тишина.

— Рэрити, это измельчитель, — сказала наконец Твайлайт.

— Что? Наверное, ошибка какая-то. Видишь эту наклейку? Тут написано…

— Всё в порядке, Рэрити. — Флаттершай подошла к ней и мягко положила копытце на плечо швеи. — Положи феникса на землю.

— Но…

— Рэрити. — Голос Флаттершай стал твёрже. — Отпусти его.

— Ладно, ладно, — фыркнула единорожка. — Я отпущу его. — Она резко погасила рог, так что феникс, каркнув от неожиданности, камнем упал вниз и пришел в себя лишь на полпути к земле. — Я отпущу его, и он вернётся назад в мой дом, а я просто пойду и поищу, где бы мне пожить ближайшие полгода!

— Рэрити, успокойся.

— Успокойся? Это ты мне говоришь? — Рэрити притопнула копытцем. — Тебе легко говорить, Твайлайт! Это не твоя библиотека оказалась заражена паразитами!

— О, эм, они не паразиты, — тихо возразила Флаттершай.

— И я должна буду опять переехать к родителям! Ты хоть раз общалась с ними, Твайлайт? Ни за что! Ни за что!

— Рэрити, сделай глубокий вдох.

Белоснежная единорожка подчинилась, но лишь для того, чтобы пополнить боеприпасы.

— Я скажу тебе, что я сделаю, Твайлайт. Я вернусь в свой дом, буду черпать фениксов вёдрами, таскать их сюда и вываливать прямо в измельчитель…

— Йип!

— ...пока не останется ничего, кроме перьев и дурных воспоминаний. И когда я закончу, Твайлайт, когда я закончу, я вернусь в свой бутик, и я клянусь Селестией, если Свити Белль ещё когда-нибудь принесёт домой какое-нибудь дикое животное, она отправится в приют! Я не заставлю её избавиться от питомца, Твайлайт, о нет, я отправлю её в приют и там и оставлю!

В наступившей оглушительной тишине слышалось лишь заполошное дыхание Рэрити. Твайлайт уставилась на неё, разинув рот. Флаттершай попыталась спрятаться за чёлкой и передними копытцами. Почувствовав, что она потихоньку приходит в себя, единорожка сделала глубокий вдох и прикусила губу.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Я не хотела такое говорить. Ни о фениксах, ни об измельчителе. Ни о Свити. — Она остановилась, чтобы всхлипнуть, и прислонилась к Флаттершай, укутавшей ей плечи крылом. — Особенно о Свити. Вы ведь ей не расскажете?

— Ну конечно нет. — Твайлайт присела по другую сторону от Рэрити. — Все мы иногда делаем глупости.

— Как тогда, с сороконожками? — спросила Флаттершай.

— Это был научный эксперимент, — возразила Твайлайт чуть быстрее, чем требовалось. — Важно то, что каждый пони иногда совершает ошибки.

— Это как с сороко…

— Это как пытаться решать свои проблемы при помощи измельчителя, — сказала Твайлайт. — Но главное, что ты осознала свои ошибки и узнала что-то новое. О дружбе, например.

Рэрити слабо улыбнулась и кивнула, ещё не решаясь заговорить.

— А иногда, чтобы не сбиться с пути, нам надо положиться на своих друзей. — Обхватив передней ногой плечи Рэрити, Твайлайт притянула её к себе и заключила в крепкие объятья.

— О, девочки, я вас не заслуживаю, — вновь всхлипнула Рэрити. Она боялась, что слёзы вот-вот вырвутся наружу и испортят ей тушь. — Вы… И Пинки, и Дэш, и Эпплджек… Вы лучшие подруги, о которых только можно мечтать.

— Для нас ты сделала бы то же самое, — сказала Флаттершай. — То есть, надеюсь, сделала бы. Думаю, было бы здорово, если б каждый пони… Батюшки, только гляньте на это!

Рэрити и Твайлайт обернулись, чтобы взглянуть на что указала копытом Флаттершай. Позади, незамеченный ими поток фениксов – тысячи и тысячи! – вытекал из бутика Рэрити. Взлетая в воздух, они кружили над крышей сверкающим красно-оранжевом водоворотом, который поднимался всё выше и выше, и когда он достиг облаков, фениксы стали похожи на небесную реку, текущую на восток.

Через несколько минут исход закончился. Бутик уцелел. Возможно, он был немного потрёпан, но пуст.

И этого было достаточно.

---

Эпплджек и Биг Макинтош стояли на холме неподалёку от своего амбара.

В обычный день они сейчас были бы внутри, разгружая фургоны и упаковывая яблоки для отправки по всей Эквестрии. В обычный день они весело работали бы на своей земле, радуясь, что наконец-то созрел новый урожай, готовый накормить всех пони на свете. Значит, они не зря трудились здесь целый год.

Но сегодняшний день не был обычным.

Издалека казалось, что амбар охвачен пламенем, хотя, что удивительно, совершенно бездымным. Только с более близкого расстояния — скажем, с холма, на котором стояли пони, — можно было разглядеть, что огонь на самом деле представлял собой тысячи фениксов с сияющими перьями, красными, жёлтыми, оранжевыми и золотыми. Они без остановки сновали с места на место, размахивали крыльями и хлопотали над гнёздами на крыше и в каждом окне. Похоже, они чувствовали себя как дома.

За несколько минут до заката на холм прискакала Эппл Блум. На её мордочке сияла ослепительная улыбка, и, даже затормозив всеми четырьмя копытами, она не смогла перестать подпрыгивать на месте.

— Мак! Сестрён! Сработало!

Эти слова заставили Эпплджек насторожиться.

— Искатели знаков отличия — “Команда по переселению вымирающих существ”, ура! — Эппл Блум взмахнула копытом, затем повернулась, ринулась вниз по склону к сараю, а затем исчезла внутри.

Повисло долгое молчание.

— Хм, — сказал Биг Макинтош.

Спустя несколько минут после захода солнца на холме появилась запыхавшаяся Свити Белль. Она тяжело дышала, а когда посмотрела вниз, на амбар, на её мордочке прочно поселилась хмурая гримаса.

— Эппл Блум! Ты всё-таки присвоила моих фениксов! — крикнула она своим высоким, пронзительным голоском, а затем, так же быстро, как и появилась, сбежала вниз по склону к амбару и тоже сгинула внутри.

Снова молчание.

— Хм, — добавил Биг Макинтош.

— Так что... строим новый амбар?

— Агась.

---

Спустя несколько часов проснулась Рэйнбоу Дэш. Ей только что приснился восхитительный сон.

Вандерболт — какой именно, было без разницы — они все были одинаковые в своих лётных костюмах — крепко обнял её, а другой уткнулся носом в её гриву. Кто-то третий, кого она не видела, проделал то же самое с её хвостом.

— Мм, о да… — пробормотала она, уткнувшись мордочкой в свою облачную постель. Этот сон она видела довольно часто, но он ещё никогда не казался ей таким реалистичным. — Я присоединюсь к вашей команде…

Вандерболт зачирикал.

Это было что-то новенькое. Глаза Дэш распахнулись, и перед ней предстал полутёмный интерьер её спальни.

И несколько сотен фениксов в придачу.

Образовав пары, они навили гнёзд в её кровати. Они толкались и пихались, чтобы освободить место на комоде. Они покрыли пол живым ковром. Они обсели её гриву и хвост и нежно теребили своими клювами разноцветные прядки, что было, конечно, приятно, но она не сказала бы, что прямо вот мечтала о таком, когда ложилась спать.

Она встала, стараясь не потревожить вездесущих фениксов. Те из них, кто увлёкся её гривой и хвостом, остались недовольны, но она всё равно направилась на кухню, где птиц оказалось ещё больше. Она обошла их так осторожно, как только могла, и подошла к шкафу.

На полке стояла наполовину полная бутылка “Дикого пегаса”. Она вытащила её, выдернула пробку и перевернула бутылку вверх дном над раковиной, пока от виски не осталось одно воспоминание. Затем она выбросила пустую бутылку в окно.

— Похоже, пора завязывать.