Селестия и Старсвирл. Знакомство

Глава 2

— И почему же она не позвала меня к себе, а отправила тебя? — Задумчиво спросила Селестия.

— Надо думать: ты пока не готова. Но вы безусловно встретитесь, когда настанет подходящее время.

— Не считай меня необразованной, — нахмурилась Прекраснейшая, — я между прочим, прочитала больше четырехсот книг! Если точно — четыреста двадцать две.

Обычно, после озвучивания этой информации, культурные собеседники спешили выразить юдексе своё восхищение. Однако, Старсвирл, кажется, не был впечатлён.

— Ты их что, считала?.. Впрочем, понимаю — это были все книги, которые ты сумела раздобыть. Но я знаю, где достать ещё… — Он поймал вопросительный взгляд, — да в Зебрике, конечно. Внутренняя смута там нарастает, особенно после гибели Олдеры Мудрой — последней из волшебников, чей авторитет, хоть с оговорками, но признавали во всех княжествах. Из-за усобиц уже сгорела не одна библиотека, но ещё много осталось… Вобщем, богиня сочла, что я не слишком загружен работой и могу прийти, поделится с тобой этой информацией.

Селестия бросила в собеседника яростный взгляд.

— Но ты не волнуйся: теперь занятия с тобой будут моим главным делом.

— А как ты судишь? — спросил гость.

— Ох, — вздохнула Селестия, — судить — это не трудно. Я ведь вижу ложь, — тут она кинула быстрый подозрительный взгляд на собеседника, словно вспомнив о чём-то. — Трудно найти виновного. Прежде то об этом и речи не было, только если кого то ловили с поличным. Так что я больше… исследователь?

— Расследователь, — подсказал Старсвирл.

— Точно. Раньше было как? Найдут труп на меже, почешут гривы, и обвинят в этом богов или соседнее племя. И тогда года не пройдёт, уже такая вражда, что… — Прекраснейшая махнула копытом. — Теперь-то они не дерутся, а приходят ко мне, чтоб я их рассудила. Первое время было страшно трудно — только успевала, что предупреждать смертоубийства и кормить их «завтраками». А сама тем временем, как на пожаре, изучала историю племён, имущественные споры, родовую вражду и дружбу. Выспрашивала стариков… А эти старые пердуны, — внезапно разъярилась аликорн, отчего в палатке явственно потеплело, — ещё и цену себе набивали. Поклонись-де его роду подарком, чтоб вкусить великой мудрости… Приходилось со страстным придыханием нашёптывать на ухо, что мол, я убью всю твою семью, старый ты хрен, если немедля не расскажешь. И род твой прервётся…

Она смутилась и покраснела, но все же закончила:

— Это нехорошо, да, но никакой пользы, кроме получения знаний, из старика всё равно не извлечь. И у меня не было времени ходить вокруг да около, а судить не по справедливости я не хотела.

Старсвирл беззвучно поаплодировал:

— А просто присуждать победу тому, кто занесёт юдексе больше серебра, тебе не приходило в голову?

И по тому, как взметнулись брови Прекраснейшей, понял — не приходило.

— Будем считать — ты пошутил… Кстати, о наставник мой, — Селестия шутливо поклонилась, — я читала многие священные тексты, и в некоторых из них боги обещают пророкам размножить их семя, как песок морской… Честно говоря, кроме смеха, такая награда не вызвала у меня других эмоций: да не наплевать ли мне с вершины секвойи, чьими потомками будет населена Эквестрия через десять поколений — моими или моего недруга? Только не говори, что это потому, что я не рожала. Такую «мудрость» мне поведают кумушки из ближайшего вигвама…

— Нет, не скажу. — Пожал плечами жеребец. — Это происходит потому, что ты вечная, и знаешь это о себе. Ты всегда это знала…

Прекраснейшая хмыкнула от удивления, но не будучи готовой к столь скользкой теме, сделала движение копытами, будто отодвигая от себя что-то.

— Итак, расследовать магические преступления оказалось нетрудно...

Она пустилась в рассуждения относительно того, как раскрывала дела, и как ей иногда при этом приходилось драться. Старсвирл слушал, не перебивая, понимая, что ей просто не с кем поговорить. Но когда красноречие Селестии иссякло, снова спросил:

— А как судишь-то?

Селестия на секунду недоумённо уставилась на собеседника.

— Ах, это… Ну как? По здравому смыслу. Если вижу, что не испорчен — то пороть. Если негодяй — убиваю на месте, нет у меня времени на исправление, а смерть негодяя, право же — не худший выход… Когда ни то ни сё — вон из Содружества. Изгнание, в смысле.

— То есть, сама и приговор исполняешь?

— Что? Не, ну порют-то прохвосты… Но казню я сама — нечего народ к крови приучать, а мне-то уже без разницы. Я и так убийца.

— Все мы убийцы, — под нос себе пробормотал жеребец. — А когда Содружество станет вдвое больше, так и будешь сама судить?

Аликорн красноречиво пожала плечами.

— А вчетверо?.. Это я к тому, — поспешил Старсвирл упредить взрыв гнева, — что надо составить писаный судебник, и назначить специальных уполномоченных. Тогда ты сможешь заниматься только особо сложными случаями, и у тебя будет больше времени для учёбы. Сейчас-то, — он проницательно посмотрел на юдексу, — ты и света белого не видишь?

— Есть такое дело, — не стала спорить она. — Ну что ж, наставник мой Старсвирл, как смотришь на то, чтоб возглавить Комиссию об составлении Уложения о наказаниях за преступления? Ибо разум простого пони в одиночку слаб, дабы предвидеть все коллизии.

— Увы, — покрутил он головой, — богиня прямо запретила это мне. Сейчас ваше время, а мы не вмешиваемся, и только помогаем советом.

Селестия очень, очень долгим взглядом оглядела собеседника, и кивнула.

— Ты дал мне много поводов подумать. Теперь я займусь этим. Оставь меня.

Единорог поднялся с кресла, почтительно поклонился и вышел из шатра.