Мир Сио: Отдельные рассказы
В "Кафе"
Мир Черный-145, Кантерлот, год 1024 от Первого контакта.
— В чем разница между нами, Гринстоун? А ты попробуй угадать сам, — голубовато-серая грифина, затянутая в пилотский комбинезон с нашивками генерал-полковника ВС Земли Нерожденных, легко перебросила стакан, наполненный густой желтой жидкостью, из одной лапы в другую. Огромный фестрал, превосходящий свою собеседницу размерами, минимум, в два раза, лишь насмешливо фыркнул, и легко, одним лишь крылом, перехватил стакан в полете, не пролив и капли.
— В том, что ты, Тиси, выдумываешь высокопарные оправдания для своих отожравших крупы слизней. В этом ты сходна с одним златобронным отирателем углов, Шарп Спиром, — фестрал одним глотком опорожняет стакан себе в глотку, после чего непроизвольно морщится, — Фу! Что за гадость ты пьешь?
— Рыбный бульон, просто рыбный бульон, — развалившаяся на полудиванчике, что заменяли стулья в той части "Кафе", предназначенной для "уважаемых посетителей", грифина с нескрываемым интересом наблюдает за реакцией фестрала, — Я, знаешь ли, зверушка рыбоядная.
Вестрал в ответ двусмысленно фыркает, глазами пробегая по гибкому телу собеседницы.
— Кстати, Гринстоун, ты же никакой не фестрал, а обычный травожуй под Обликом. Что твое начальство скажет, если их ликтор сейчас денька на два задрищет? – охотница, заметившая этот взгляд, одаривает темношкурого жеребца обворожительной улыбкой, — Кто Звездную Галерею охранять будет? Одни гастатики, которые ни черта не умеют, или солнечные гвардейцы, которым Звездный Кантерлот на рог не вперся?
— Не задрищу, — рыкает "фестрал".
— Ну, а, допустим, поразит сейчас ликтора Гринстоуна зверь-дристунец. Что делать будешь? — грифина лапой подзывает к себе официантку-земнопони, наряженную в фирменные для "Кафе" фестралий грим и нарочито засаленный передник, и заказывает себе еще рыбного бульона.
— Пробку под хвост забью! — здоровенный ночной страж заказывает привычной к подобным посетителям официантке активированный уголь.
— Я бы на это посмотрела: раздувшийся пузырем Ужас Ночи с пробкой в заду сторожит Звездную Галлерею. Как сказал бы Сио, "На такой цирк с понями билеты продавать нужно. Позвать ко мне Москаленко! Мое еличество гешефты стричь изволит.", — птицекошка хитро смотрит на собеседника, — После этого дневная гвардия до скончания веков вашего брата на каждом бы посту тормозила, и подхвостья на предмет опечатанности проверяла. Загнобили бы до полной утери боеспособности.
— Ну, ты и фантазерка, дневница! Мы тысячелетиями были париями, нас презирали и ненавидели, нам отказывали даже после смерти лежать на одном кладбище с остальными пони! И, как видишь, Ночная Стража все еще здесь, и враги Повелительницы трепещут даже при одном упоминании нашего имени, — мохноухий жеребец скалится, демонстрируя внушительный набор острых зубов.
— Ха! Ненавидят их... Это Ужасов Ночи ненавидят. А над Придурками-с-Пробкой-в-Жопе только ржать будут, — грифина когтем подцепляет со стоящего на столе блюда маринованный слизнегриб и отправляет его в свой клюв, — Но, вообще, я не об этом говорю.
— И о чем же, моя высокоученая клювастая собеседница пытается поведать тупому пони? — жеребец следует примеру грифины, при помощи небольшой острой палочки выхватывая с поверхности блюда сразу четверку грибов.
— Да ни о чем особенном. Просто, хочу поговорить о всякой мутятине, которую так любят толстокрупые штабисты. К примеру, о потерях и резерве, — птицекошка заедает гриб кусочком серого хлеба.
— И? — "фестралу" становится интересно, — Что же нам скажет нестареющая Тиси?
— Да что же нового может сказать тысячелетняя грифина? — охотница снова когтем вылавливает гриб и так же отправляет себе в рот, — Все же на эту тему уже тысячу раз было сказано и пересказано. Слова того же Шарп Спира вспомни.
— Кудахтанье этого пустомели не заслуживает того, чтобы его вспоминать. Все разглагольствования дворцового шаркуна, златобронного слизня, вылизывателя знатных подхвостий, его рогатого сэрства Шарп Спира это только повторение наставлений тысячелетней давности, истинного смысла которых он не понимает. Да и суть этих наставлений уже успела устареть на тысячу лет, — мышекрылый жеребец принимает поднос у подошедшей официантки, не забывая передать грифине ее рыбный напиток, — Ты же, как говорит Повелительница, происходишь из мира, где воюют дольше, чем стоит Эквестрия.
— Ой, да брось, Гринстоун, я происхожу оттуда уже тысячу лет как, и все давно забыла, — весело отмахивается от него птицекошка, — К тому же, до превращения я была тетрой, а не человеком. Тогда нашему виду еще и сотни лет не стукнуло. Куда нам...
— Плевать на происхождение! Мы же не единороги какие! — смеется "фестрал", после чего залпом осушает стакан с водой, куда до этого ссыпал принесенную официанткой горку черного порошка, — Но "нерожденные" еще десять лет назад реально воевали с этими чокнутыми "демонами" в каком-то мире на отшибе. И возглавляла их ты. И не кобенься — я знаю, что ты главнокомандующая, а не ваш наглый аликорн или шибко хитрокрупая Иррина. Так что, птичка, пой все складно и по порядку. Я тебе еще твоей рыбной бурды проставлю.
— Фиг. Согласна только на суси, — когтистая собеседница ночного стража призадумывается, — Восемь "Красного дракона", восемь "Рисового дома", восемь "Летящего по ветру в рот" и все полагающиеся приправы.
— Деточка, да ты же лопнешь! — поражается жеребец.
— Ну, нет, так нет. Тогда я к себе пойду. Голодная, несчастная и неразговорчивая... — грифина начинает вылезать из-за стола.
— Лафно, вымофательница, лафно, — "фестрал" ртом удерживает охотницу за хвост.
Та же, похоже, и не против – с готовностью возвращается на свое место.
— Я с тобой разорюсь, — выплюнув хвост, жалуется опять растянувшейся на полудиванчике птицекошке понь.
— Что поделать? Такова жизнь, — философски замечает грифина, передавая жеребцу исписанную строчками споро набросанного "гастрономического пожелания" салфетку, — Итак, на чем мы остановились? Ах, ну, да. Что, Гринстоун, будет, если четверть Ночной Стражи задрищет так, что по Обители на лодке плавать придется?
— Если память мне не изменяет, дристать у тебя должен был только я, — жеребец, прикинув в уме стоимость заказа грифины, пересчитывает монеты в кошельке.
— Изменяет, изменяет. Узнай с кем, и всыпь ей так, чтобы неповадно было перед незнакомцами хвост задирать, — грифина развлекается, попивая свой экзотический напиток, — Итак, из-за жуткой мутации перьевого гриппа фонтаном дрищет треть ордена: апотекариум затопило, а мантикоры, с криками "Фу, засранцы!", улетели из Обители. И не перебивай, про вашу Обитель все, что нужно, украдено уже шестьсот лет как.
— Я так понимаю, ты поносников в невозвратные потери записываешь. Не знаешь ты нашего брата — будем налету сраться, но приказ Повелительницы исполним, — хохочет "фестрал" – Ну, ладно, пусть будет по-твоему. За выбывших дело сделают оставшиеся.
— После выполнения дела оставшимися, еще треть Ордена оказалась поражена злодейски подброшенным зебрскими шпионами пых-зельем, и теперь по углам ловит розовых крылорогов, — грифина не без удовольствия запивает слизнегрибы бульоном, — А принцесса как раз в это время выставила новое задание, которое кровь-из-носу нужно выполнить. Что делать?
— Выполнять! — прирыкивает страж, жуя очередную порцию грибов, — Ты нас не знаешь, Тиси.
— Ладно, ладно, не знаю. Ну, вот выполнили вы экстренное дипломатическое задание по ублажению як-яков: треть ордена расклячив ноги на льду лежит, треть крылорогов ловит, треть дрищет. А тут новое задание: одна из младших принцесс на почве очередного аликорньего кризиса принялась Зеленого Змия бороть — нужно аликорну за уши от бутылки оттаскивать. Что делать будем? — по ходу разговора на "ком" грифины поступает сообщение, на которое она не спешит отвечать.
— Хе-х, ублажать як-яков, значит, нас Повелительница послала? И кто кому: мы им или они нам? — жеребец хитро прищуривается, — Тиси, ты какой-то пустой ветер несешь — весь Орден еще ни разу не лишался крыльев.
— По очереди. С вами принцесса еще ящик страпонов отправила, чтобы стволоносам жизнь малиной не казалась, — охотница возвращается к еде, — Ваш орден уже однажды был разбит и тысячу лет раны после того раздрая в понячьем племени зализывал. Так, что делать будешь при потери трех третей бойцов? Сдаваться?
— Никогда! Ночная Стража не сдается! Мы всегда выполняем волю Повелительницы! — "фестрал" снова подзывает официантку и заказывает напитки, не забыв отвесить по фланкам игривый шлепок, — Но твой вопрос интересен. Никогда об этом не задумывался. Хотя, такого, чтобы были выбиты все, не бывает.
— Бывает, бывает. В истории Земли это норма. Кадровые армии у евразийцев только для того и предназначались: сдержать первый удар и дать время на мобилизацию, эвакуацию и удары стратегами, — грифина допивает бульон, — Просто, в Эквестрии, слава Всевышнему, серьезная заварушка — большая редкость. У Литтлпип, только что, погуляли добро, да еще в паре мест.
— Ну, а ваши войны с джунубиал? Как на каждом заседании королевского штаба пищит Спир, по размаху они не уступают той резне, какой прославились времена Лишенной Облика, — мохноухий снова разваливается на полудиванчике.
— Локальные операции, не более. Втихаря просочились, наладили портал, затоптали противника авиацией и мехами. Ну, или они нас. Потом идет долгая и нудная агентурная игра, где спецы разнюхивают, покупают, предают и снова покупают, но уже дороже, всяких нужных и ненужных засранцев, — птицекошка с сожалением глядит в опустевший стакан, но потом продолжает, — Карпентер и его земнопони по этому поводу, вообще, бесится. Им проще танки, пушки, стратегические бомбардировщики и термоядерные заряды на конвейер поставить, чем штучно собирать мехи, тактические доспехи и универсальные самолеты. Но масштабы не те. Представляешь, моим девчатам даже завалящее мегазаклинание применить некуда?
— "Завалящее мегазаклинание"?! — приподнимает бровь "фестрал", — Ну, ладно, Дискорд с тобой, Тиси. Вернемся к нашим верблюдам: а что ты будешь делать, если у тебя треть задрищет, треть на пузо залетит, а треть до полосатых пегасов допьется?
— Паниковать, — лаконично отвечает грифина, и, выдержав небольшую паузу, добавляет, — А еще задействую мобилизационный резерв. Спасибо Провидению и этому крылорогому нытику с его интеллихенцией, теперь он у нас есть.
— И как это будет выглядеть? Нет, мне, и правда, интересно. Шарп Спир обожает потрепаться о резервах. Вот только, как его ни спроси подробнее, так он сразу язык под хвост засовывает, — жеребец подается вперед.
— Ну, во-первых, мобилизация начнется до того, как Писец придет — порядок наведет. При первых же признаках недостаточности линейных сил с гражданки будут призваны все, кто когда-то служил в армии или разведке и часть представителей военнообязанных специальностей: погодники, пилоты, инженеры, медики-биологи и прочие. Поверь, это настоящая толпа пони и грифонов, — грифина склоняет голову, глядя на "фестрала" одним глазом, — Во-вторых, пока боевые части подыхают на передовой, призванные будут дрючиться в тренировочных лагерях, вспоминая былые навыки и превращаясь из гражданских бузотеров в солдат. В-третьих, когда они таки солдатами станут, тогда отправятся на передовую в составе самостоятельных частей или маршевых батальонов для пополнения потрепанных подразделений. В-четвертых, если не поможет, то смотри "во-первых".
— А если этого не хватит? — жеребец рад поймать грифину ее же приемом.
— В дело вступит ополчение, — бросает взгляд на пищащий "ком" охотница, — Упреждая твое ехидство, Гринстоун, а если и ополчение кончится, то в ход пойдут наши мизерные ядерный арсенал и запас мегазаклинаний, энергосистема будет пущена вразнос, а генетические банки — выплеснуты во внешнюю среду. Дабы враг, если выживет, не получил ничего, кроме изгаженной и непригодной для жизни пустыни.
— Жутко звучит. Какой-то у тебя, Тиси, неправильное понимание войны и жизни, — "фестрал" неприятно удивлен откровениями грифины, — Такое ощущение, что ты думаешь, что вы все до одного умрете, и останется только поставить стулья и выключить свет на вечеринке живых.
— "Инерция мышления" это называется. Ну, еще и здоровая паранойя, — птицекошка снова сверяется с "комом" и что-то там удаляет, — Нужно всегда готовиться к худшему – авось, не пригодится. Радость, какая никакая. По крайней мере, это лучше, чем остаться с голым крупом против косяка гигантских крабов.
— Готовишься к худшему и, тем не менее, позволяешь своим бойцам быть сопливыми слюнтяями, — жеребец забирает напитки у принесшей заказ официантки, не забывая снова отвесить легкого шлепка по специально для этого подставленным фланкам кобылки.
— Не сопливыми слюнтяями, а полноценными членами общества. А не как ваш брат, которого в нормальных кварталах селить боятся, — грифина принимает из копыт стража молочный коктейль, но, к его великому огорчению, отодвигает в сторону рюмку с "лунной росой", — И это не от доброты селестианской, а токмо дела для. Даже наше, не подверженное старению, племя не потянет подготовку в линейные части пары тысяч Ночных Кошмаров или ваших дуролетов из Обители и еще хотя бы десяток тысяч хвостов таких же в запас.
"Ночной" понь в ответ довольно кивает – он и не думает скрывать свою гордость за братьев по оружию.
— Армия сплошь из мегавоителей это фантастика для птенцов, — тянет через трубочку холодный коктейль "нерожденная", — Даже пригодного материала для создания таких с гулькин нос, не говоря уже о финансовом аспекте дела. А в массовой войне побеждают средние величины: против сотни стволов никакие навыки не помогут. Просто, выстрелить не успеешь. Ну, если даже и успеешь, то оставшиеся девяносто девять тебя сожгут и над трупом надругаются. Только вот, одного супервоина заменить куда сложнее, чем простого солдата. Ну, ты сам знаешь: во время разборок старших принцесс ваш брат кончились быстрее, чем озверевшая пегасня.
— Складно. Но ты кое-что упустила, — "фестрал" опустошает свою рюмку и запивает терпкий напиток красной жижей из стакана, — На задания Повелительница шлет нас, а не дуболомов из Легиона, которые, как ты говоришь, "средние величины". Как ты это объяснишь, моя многохитрая собеседница?
— Специфические условия: ограничение по всему, что только можно — от времени до возможности действовать открыто. Это не война, а агентурные игры, — грифина хмыкает, — Тебе на этот счет лучше поговорить с Ириной или Блэком. Это по их части. Не по моей.
— О! Тиси пасует! Как неожиданно! — мохноухий жеребец веселится, — Так, значит, есть в Эквестрии то, с чем лучше справится мастер, чем толпа мулов по объявлениям?
— Конечно же, есть! Иначе, зачем вас, дармоедов, ночная принцесса кормит? — охотница отрывается от своего коктейля, — Но это не по моей части. Прорвать, захватить, разбомбить, удержать — могу. А шпионить, воровать, интриговать и строить козни — это в другом ведомстве.
— Даже так? Гроза миров, ужас демонов, кошмар драконов, вечномолодые здоровяки "нерожденные" не могут тихой ночью парочке стражников шею свернуть? Хотя, о чем это я? Это же ай-ай-ай как подло! — "фестрал" весело скалится.
— Не передергивай, Гринстоун, — птицельвица снова делает глоток, — Я тебе не твои гвардейцы, чтобы о чести разоряться. Просто, это не наша работа — для этого есть Безопасность. Ты же в храмах своей хозяйки хвостом не трясешь?
— У нас нет хозяев! И никогда не было, — жеребец снова наливает в свою рюмку горячительный напиток, — Мы служим Повелительнице, одарившей нас своим вниманием. Мы слуги, а не рабы.
— А, вообще, Тиси, не дури мне голову. Я не тупой слизняк из гвардии, — понь опрокидывает напиток в свою глотку, — Мы делаем свою работу, жрицы — свою. А ты пытаешься увильнуть от ответа.
— А в чем я увиливаю? — охотница поудобнее устраивается на полудиванчике так, что невольно открывает "фестралу" довольно соблазнительный вид части своего животика, — Армия для шпионских игрищ не предназначена. Вот мы ими и не занимаемся.
— Орден тоже не для эпичных битв создавался. Что не мешает тебе нам именно эту работу пророчить, — жеребец с интересом рассматривает открывшиеся виды собеседницы.
— Ну, это сам себе претензии предъявляй, мыш летучий. Помнишь, с чего наш разговор начинался? — грифина слизывает последнюю каплю напитка, катящуюся по стенке стакана. После чего весело прифыркивает, явно кого-то пародируя, — Один мышекрыл, Гринстоуном зовут, похвалялся ратной доблестью Ночной Стражи. И даже имел наглость вякнуть, что лучших солдат, чем выпускники Обители, на свете нет.
— Ладно, сдаюсь. Ты меня поймала, — улыбается жеребец, не забывая поглядывать на виднеющееся из-под ноги вымечко охотницы, — Могу я предложить победительнице диспута продолжить наш романтический вечер в большем уединении?
— Цкрииии! Ты куда уставился, скотина! — взвизгивает проследившая за взглядом жеребца грифина, ногами прикрывая свой животик с парой подтянутых холмиков, столь заинтересовавших "фестрала", — Накидался и на подвиги потянуло?! У меня муж есть!
— Один-один. Ничья, — удовлетворенно отводит взгляд крылатый жеребец, — Итак, Тиси, как мы продолжим наш вечер?
— В киринском ресторане — ты мне еще суси должен, — недовольно зыркает на поня птицекошка, — Тебе кобыл мало?! Охотницу склеить захотел?!
— Я не ханжа — мне нравятся все симпатичные самочки в Эквестрии, — хитро прищуривается понь.
— Еще раз на меня так посмотришь — тебе костыли нравиться начнут! — грифина недовольно спрыгивает с полудиванчика, — А я-то думала: какого черта этот мохноухий кретин "лунную росу" заказал? А он меня напоить и хвост задрать собирался! Так получается, Гринстоун?!
— Ну, не получается, — довольно хмыкает понь, — Но я над этим работаю.
— Коллекционер хренов, — ворчит грифина, цокая когтями по темному полу, после чего снова обращается к своему ухмыляющемуся попутчику, — Есть у меня один знакомый, из "нерожденных", навроде тебя. Так вот он аликорну "сколлекционировал" — жениться пришлось.
— О, Тиси, ты ради меня с мужем разведешься? Польщен, польщен. Место в моем табунке для тебя всегда найдется. Для тебя согласен даже на кольца, — подмигивает понь, после чего разражается громким хохотом.
— Скотина... — уже беззлобно ворчит грифина, не забывая подпустить шпильку, — А, что, облакодавы уже и брак признали? Или все по старинке: разок спинку потер и на Пузатые Облачка подружку сплавил?
— По-всякому бывает, — не пасует страж, — Могу предложить на выбор: "кусь за ушко и адью", "полетели и на облачка залетели" или "и жили они долго и счастливо, а на утро он пропал".
— Ох уж эти пони... — сетует охотница, — И как вы только так живете?..
Жеребец в ответ лишь ухмыляется.
Закончив разговор, крылатый понь жестом подзывает официантку, и странная пара рассчитывается по счету. Не обходится без еще одного игривого шлепка по крупу кобылки и многообещающего прицокивания со стороны "фестрала", которые заставляют грифину страдальчески закатить глаза. Под любопытные взгляды завсегдатаев и мечтательные вздохи официантки "нерожденная" и ночной страж покидают "Кафе".