Наблюдатель за звёздами

Вступление

Вот скажи мне, пожалуйста, Алёшенька, кто тебя звал на это поле? Вот скажи мне, твою мать! Угораздило тебя ведь нарвать этих ягодок, потеряться, так ещё и попасть на самое худшее место в самый худший момент! Ну что же ты за человек, а?

Ох, давайте по порядку…

Знаете таких людей, которые могут быть отличниками в учёбе, быть в отличных отношениях с учителями, чуть ли не сиять от ума в их головах, но когда они выходят за пределы учебного заведения, то их котелок резко пустеет, и ты с этим ничего не поделаешь?

Меня зовут Алексей Исаков, рядовой российских вооруженных сил, которого только что разорвало на куски от снаряда БТРа, и я точно из этих людей.

Казалось бы, что может случиться, если ты просто во время марш-броска отлучился пособирать ягодок да плодов? Оказалось, что ты можешь выйти на тренировочное поле с мишенями для бронетранспортёров, причём не обычных, а «тридцаток», которые стреляли осколочно-фугасными. И я не знаю как, но я выбежал именно в момент выстрела, из-за чего снаряд вошел прямо в меня. Я даже ойкнуть не успел. Зато как красиво кишки-то, наверное, разбросало, ух! Хоронить будут в закрытом гробу, если вообще кто-то найдёт хоть кусочек от меня. Красота! Просто зашибись! Насобирал земляники.

Мы со всей нашей ротой начали марш-бросок, начавшийся с точки, которая находилась в пятнадцати километрах от нашей части. Я, естественно, начал отставать от других взводов и решил передохнуть. Ну и увидел, что в кустах в лесочке недалеко находятся заросли малины и клубники. А потом даже яблок и груш нашел! Думал, что не зря тут часть поставили – будем сады фруктовые охранять, хе!

М-да уж, смешно.

Ну, ходил я часа два, а потом вспомнил, что я, оказывается, в части уже должен быть давным-давно! А в итоге обнаружил себя на неизвестной местности в густом лесу. Что делать – хрен знает, куда идти – тоже. Ну и каким-то боком я вышел на небольшую опушку леса, откуда и была видна часть. Я и рванул, забыв, что слева от этой опушки находятся БТРы, которых тоже вывели на небольшие учения. Вот и выбежал прямо под снаряд, идиот. Жалко даже не себя, а стрелка, которого потом будет судить военный трибунал за огонь по своим. Он мог вообще меня не увидеть, ибо я выбежал прямо в момент выстрела. Ну что за идиот-то, а!

Вы представьте заголовки газет после этого! «Русские убивают своих же военнослужащих», «Заградотряды получили БТРы», «Позор российской армии». НАТО после этого нас точно на смех поднимет! Что же ты за идиот, рядовой российских войск. Таких ещё ведь повстречать надо! Ох…

А ведь я только заметил. Я только заметил, что я думаю о собственной же смерти. А ведь выглядит-то глупо. Я будто ведь живой, если думаю, мёртвым же всё равно? Как-то странно, если честно.

И тут я почувствовал, что, оказывается, моё тело живо! Твою мать! Я резко открыл глаза и увидел не синее небо, а густую крону дерева. Настолько густую, что она даже не пропускает свет. Тут довольно темно, странно…

Я опёрся на дерево и начал смотреть во все стороны. Был на поле, а оказался в лесу, причём даже не в каком-то обычном бору или в чём-то подобном, а в очень густых зарослях, где ещё и деревья не наши берёзки да тополя, а будто многовековые дубы, причём настолько толстые, что, наверное, даже танк не пробьёт такое. Не знаю, может я попал в лимб? Ну, а что, чертей нет, ангелов тоже, одна лишь темнота. Темнота, за которой вообще ничего не видно, хоть глаза выколи! Нет, я всё понимаю, но меня вновь куда-то занесло! Может, это сон? Я в коме? Кто знает. Сон так сон, будем действовать по обстановке.

Как-то слишком реалистично для сна. Запах, ощущения, вкус… Даже удар по голове чувствую.

Как-то даже слишком резко…

Я засунул руку под шлем и потрогал свой затылок. Крови нет, просто болит. Что ж, видимо, я ещё и с дерева свалился? Да нет, тогда бы уж кости переломал.

А где моё оружие? Я повернул голову влево и увидел свой автомат, лежащий весь в какой-то болотной грязи. Чистить придётся, не иначе. Твою же мать, почему я всегда попадаю во что-то, в чём я не могу разобраться?

Потупив взгляд на ствол дерева ещё на минуту, я решил выдвигаться. Сон не сон, а хоть что-то делать надо. Или не сон, я понятия не имею, но выжить после такого выстрела – невозможно.

Кстати, насчёт выстрела…

Я потрогал своими руками грудь. Бронежилет цел, разгрузка тоже, сердце бьётся и стучится. Чёрт тебя дери, да я живее всех живых! Не знаю, может это всё вранье, а может и нет. К чёрту, пора выдвигаться.

Подобрав автомат и встряхнув его, я осмотрелся вновь. Лес, лес, лес, лес. О, а вот там лес! И там лес! Как много выбора, м-м…

Ладно, двигаемся.

Я начал свой путь по траве, которая не была похожа на болотную, но воздух был слишком влажным. Либо где-то здесь озеро или вроде того, либо это не лес, а болото, и мне стоит смотреть чаще под ноги. Ну, хотя бы не в советской кирзе, а в берцах, на этом хоть спасибо. Хотя из неё легче воду выливать…

Так, давай-ка не про воду думать, а про пути отступления. Карта не помогла бы, даже если бы я имел её. Компас в той же категории. Рация же есть, точно! Но на частотах полное молчание, даже звука того, что рядом есть волна, нет. Вообще.

Твою мать, либо рацуха всё, того, либо это всё фикция, сон и прочее. Ну не может такого быть, чтобы рация не работала! Ну не может! И что-то внутри меня подсказывает, что теперь я тут один. Совсем один.

Не будет помощи от товарищей. Не будет помощи от друзей. Не будет помощи ни от кого. Будет лишь тишина.

И эта тишина начала меня напрягать уже после пяти минут начала моего хождения по лесу. Кроме хруста веток под моими ногами да бряцанья оружейного ремня – тишина. Даже птицы не поют где-то на верху деревьев. Даже кузнечик не прострекочет в траве. Никаких звуков, полнейшая тишина.

Если честно, то я и не думал, что хоть однажды окажусь в такой ситуации: темнота, тишина, а всё, на что ты можешь надеяться – твоё собственное тело и возможности. И, если честно, вот тут я уже немного начал паниковать. Убежать не получится, а использовать автомат, может, и не выйдет, если кто-то или что-то проберётся ко мне со спины.

Ну так держи ушки на макушке, рядовой! Не падать духом, ты же не зря кадетство прошел!

Угу, так точно…

Я двигался очень медленно и осторожно, делая каждый шаг с максимальной точностью и аккуратностью, дабы ни одна палочка не хрустнула под моими ногами. Руки держали автомат крепко, прямо перед собой, но немного дрожа. Жутко тут, ничего больше не скажешь…

Спустя полчаса я вышел на какое-то болотное озеро, в котором виднелись небольшие островки. Я начал осматриваться и увидел, что озеро-то можно и обойти слева, однако нужно перепрыгнуть через небольшой промежуток земли. А в снаряжении этого делать я ой как не люблю…

Я вздохнул и прыгнул, надеясь, что мои силы позволят моему весу перепрыгнуть расстояние около трёх метров.

Фух, вроде живой, только ногу чуть в воду окунул… Двигаемся…

Подправив оружейный ремень, я начал движение по берегу озера в тени деревьев, постоянно вглядываясь в темноту леса. И тут я понял, что закатное солнце светит мне прямо в лицо. Уже закат. Нужно поскорей выбираться из леса.

Я ускорил шаг, перейдя на лёгкий бег. И, видимо, это было моей последней ошибкой.

Вода справа от меня забурлила и оттуда вылезла гидра. Самая настоящая гидра! Ну и что вы предлагаете мне делать?!

Не, точно сон. Не может такого быть просто.

Быть не может, а жить хочется, поэтому я резко вскинул автомат и начал стрелять в серединную голову твари, пытаясь хотя бы задеть её, но пули просто отскакивали от неё. Высадив один магазин, я резко понял, что это бесполезно, а она несётся прямо ко мне.

В лес. Только в лес.

Не знаю, долго ли я бежал или нет, гидра отстала от меня или все ещё ищет, но я обнаружил себя в темнейшем лесу под деревом, жадно хватая воздух ноздрями. Ну что это такое?! Что? Я не понимаю.

Я взял автомат и начал перезаряжать его. Ходить с пустым магазином – такое себе.

Я начал складывать пустой магазин в свой левый подсумок, но услышал какой-то хруст. Нет, не кости, а простой хруст ветки. Я выбросил автомат и выхватил штык-нож, ибо времени перезаряжать Калашников у меня не было, а звук раздался буквально за моей спиной.

Резко повернувшись, на меня набросился волк с горящими глазами. По крайней мере, в темноте его глаза буквально сияли зелёным цветом. Его морда была буквально в сантиметрах от меня, но я смог остановить его шею левой рукой, а правой я нанёс удар ему в брюхо.

Это дерево. Это, твою мать, дерево! Что это вообще такое? Сон психоделический или что?

Но волк издал какой-то звук, похожий на скуление, поэтому я продолжил.

Буквально через пять ударов в разные части тела он развалился на ветки, которые попали ещё и мне в рот. Я их сплюнул и сел на колени, осматриваясь, нет ли у него братьев по стае. Но спустя секунду я увидел, что ветки начали левитировать и собираться вновь.

Нет, я точно скоро повешусь с такими шуточками!

Схватив автомат за ремень и на бегу закинув его на плечо, я опять начал бежать вглубь леса. Так бы бежал на марш-броске – был бы уже в части, идиот! Да что уж поделать…

Я резко спрыгнул с небольшого пригорка в низину и стал судорожно выхватывать магазин из разгрузки. Так, сюда… Готов!

Я сел на одно колено и стал осматриваться, пытаясь найти хоть что-то, что может угрожать мне. Да тут весь лес кишит каким-то мистическим дерьмом! Это просто невозможно!

Но пока что всё тихо…

Низина представляла из себя небольшую ямку, этак полметра в землю и метра два в длину. Тут и переночую, чего уж.

Я поставил автомат рядом с собой, бросил вещмешок на уклон и быстро уснул, ибо сил уже не было. После двух марш-бросков уж и не такое почувствуешь, особенно когда ты был застрелен БТРом. Или не был.

Я уже ничего не понимаю.

Мне приснился кошмар. Мы со всем моим взводом были в горах. Чечня или Афганистан – я так и не понял. Стоял жаркий летний день, птички пели где-то в небесах, солнце приятно сияло нам в лица, а мы сами сидели в окопе и ждали. Ждали атаки врага. Врага неизвестного и жестокого.

Все разговоры давным-давно прекращены. Никто не курит, многие еле дышат. Кто-то надеется, что останется в живых, но у меня такой надежды нет. Такая война… она в живых не оставляет. Она вырывает душу целиком, как и твоё сердце.

Началась артподготовка. Мы резко прижались к стенам окопа, надеясь, что снаряд не залетит в него.

Зря надеялись…

Половина нашего взвода была уничтожена снарядом, а меня самого засыпало землёй. Я попытался протереть глаза от попавшего внутрь песка, но почувствовал боль в руке. Посмотрев на своё левое предплечье, я увидел, что прямо из него торчит осколок. Я ранен.

– Я ранен! – Закричал я, высовывая кусок железа из руки. Больно. Адски больно. Но что ты будешь делать, когда вокруг тебя уже вовсю идёт бойня?

– Санитар! – кричу я вновь, прижимая руку. Но я обнаруживаю, что никого нет. Я один в окопе.

Я вновь один. Я ранен, у меня нет сил. Я просто устал.

Я успел увидеть приклад автомата, бьющего мне в лоб. Что ж, я даже и не успел этого понять.

Встреча

Я проснулся от боли в ногах. Господи, приснится же такое… Гидра, лес, какой-то бред…

Открыв глаза, я понял, что сна во сне не бывает. Тот же лес, та же небольшая яма, та же непонятливость.

Как же больно… Видимо, вчера я бежал настолько быстро, что отрывал от себя ноги. А на мне ещё и тяжелая снаряга, блин.

Может, выкинуть чего? Ага, а потом старшина с меня три шкуры сдерёт. Хотя… Я же в экстренной ситуации, да? Поэтому можно и избавиться от чего.

Автомат, магазины, бронежилет, каска… Нет, это все ещё может мне понадобиться, тем более автомат и магазины к нему. Рация? Весит максимум граммов триста-пятьсот. В вещмешке у меня… ИРП, пачки с патронами, куча всяких фруктов и ягод, которые я собрал… Как же удобно, что я взял с собой полиэтиленовые пакеты! Вот как знал, что соберу чего-нибудь! Нет, еда мне нужна, тут уже без шуток.

Таблетки для обеззараживания… Нужная штука.

Перевязка – нет, оставляем.

Мыльно-рыльные? Ну… А, к чёрту!

Маслёнка? Ни хрена не весит, пусть лежит.

Фонарик… нужно было вспомнить о нём раньше, сохраню.

Шанцевого инструмента мне не выдали. Побоялись, что слишком тяжёлый для меня. Вот ведь уроды…

Да и всё. На себе у меня осталась разве что разгрузка да фляжка, но это даже и обсуждаться не должно.

Да твою же мать… Ладно, погнали.

Куда погнали-то? Ножки-то отдыха требуют после вчерашнего марш-броска на максимальной скорости! Ладно уж, придётся идти с болью в ногах, а то останусь здесь – всё, не увижу я больше света.

И ведь странная ситуация. Я чувствую, что сейчас день, однако сквозь кроны деревьев всё равно пробивается лишь малая часть света, будто солнце тут светит настолько плохо, что хоть глаз выколи.

Я встал, опершись на автомат. Нужно идти.

Я бы мог достать фонарик и идти с ним наперевес, но тогда автомат придётся оставить на груди, что не очень-то и удобно, да и я довольно вижу хорошо в этой темноте, ибо солнце хоть и редко, но всё-таки пробивается сквозь густые заросли.

Нет, серьёзно, таких лесов я ещё не видел. Может, где-нибудь в Южной Америке, но там уже очень плотные джунгли, а не леса, а тут именно лес, причём не из наших краёв уж точно. Вот живности местной у нас точно нет, тут я готов поспорить. Даже идиот, который никогда не был в России, не будет спорить с этим.

Ладно, надо не о лесах думать, а о том, как из него выбраться и о способах связи с частью. Ну где-то же здесь должна быть связь, по крайней мере, за границами леса, не так ли? Давай, двигай ноги, мы идём на выход из всего этого дерьма.

Так, чему меня учили в кадетском классе по поводу подобных ситуаций? Прислушивайся к звукам, найди открытую полянку и ориентируйся по солнцу, ориентируйся по компасу. Во-первых, тут настолько тихо и мертво, что я, наверное, могу слышать то, как циркулирует кровь в моих ушах. Во-вторых, открытой поляны я тут ещё не нашел, надо бы заняться этим, но такое у меня подозрение, что этот лес вообще не имеет таковых. Вот просто чуйкой чую, что нету. В-третьих, компас мне тут не поможет. Будто я знаю, в какой стороне света находится наша часть. Чёрт тебя дери, в «Ратнике» же обещали GPS-локатор подогнать же, нет? Вот тогда бы было зашибись, а так… А так и головой о косяк, двигайся! Может, у меня раздвоение личности? Одна – это злобный командир, а другая – нытик с гражданки. Вот как кадетство влияет на психику человека. Или я один такой особенный?

Я начал потихоньку расслабляться, но это касается лишь того, что я позволил себе перейти на более быстрый и размеренный шаг и опустить автомат. Руки же устают, твою мать!

– И десант морской пехоты вышел в джунгли на охоту… – вспомнил я песню, оценивая собственную ситуацию. Да уж, морпехом мне точно не стать, да и я ни с одним не пересекался, так вот судьба свелась. Хотя откуда у нас в тайге морпехам-то взяться? Разве что в Сысоле поплавать, хах…

И ведь вырос среди деревьев, а найти выход из леса не могу? Хреново вырос, рядовой…

– Ну твою же ледь… – сказал я, услышав, что мой живот принялся бурчать. Хорошо хоть, что сухпай со мной, можно и перекусить. Если честно, то мне не хотелось ставить горелку, чтобы разогреть тушенку где-то посреди таких густых зарослей, а то задохнусь ещё. Серьёзно, настолько плотная крона деревьев, кажется мне, способна пулю остановить.

Я увидел просвет посреди тёмного леса. Хоть какая-то полянка, ну наконец-то!

Я быстрым шагом начал идти к ней, но увидел, что мой путь по пояс преграждает плотный куст. Я бы прошел через него без оглядки, но то, что было на поляне, заставило вскинуть автомат и резко снизить свой силуэт.

На траве лежала лошадь. Нет, самая настоящая лошадь, но с двумя… нет, тремя отличиями.

Во-первых, она была рогатой. Во-вторых, она имела крылья. И третье, наверное, самое важное: она была ранена. Она была тёмного цвета, её грива и хвост… я не знаю… плавали в невидимом ветре? Я впервые такое вижу, а если я такое вижу именно здесь, то она, возможно, захочет меня убить. По крайней мере, два её сожителя уже пытались меня сожрать. Может, мне её пристрелить сразу, чтоб не мучилась? Или прирезать? Патроны-то экономить надо, патроны нужно беречь.

Она лежала ко мне боком и что-то делала со своим крылом. Оно ранено, это я вижу даже отсюда.

И что делать? Вроде и пристрелить надо, а с другой стороны она так похожа на наших обычных лошадей, да и добивать раненых…

Ай, к чёрту. Если что, то даже одна граната без чеки вряд ли сделает ей что-то приятное.

Я медленно вышел из кустов, направляя ствол автомата на раненое животное. Она как-то резко дёрнулась и перевернулась ко мне лицом. Ну и видок у неё…

Живот чуть ли не вспорот, ноги испачканы в крови, а на лице… то ли ужас, то ли презрение ко всему живому. И тут выхожу я, солдат ВС РФ с поднятым автоматом. Естественно, что она убить меня захочет!

Но она лежала, лишь нервно пытаясь попятиться назад. Получалось, мягко говоря, очень плохо. Может, ребро переломано.

Я наконец-то взглянул ей в глаза. Я никогда не видел, чтобы у лошади были глаза, словно у кошки. В её очах читалось… я не знаю… боязнь? Неприязнь? Или всё вместе?

Немая сцена продолжалась около минуты. Руки начали уставать держать автомат в таком положении, а живот неожиданно пробурчал на всю свою мощь.

Это что, смешок? Нет, я явно слышал его!

– Что же ты за скотина-то такая, м? – сказал я, медленно сокращая дистанцию, она же начала отползать куда-то в кусты. Она в ловушке. Или нет, я все ещё не знаю, что с ней делать.

Тут я заметил, что одним крылом она прикрывает свой бок. Видимо, у неё там серьёзная рана. Надо хоть осмотреть её.

– Ну-ка, отведи-ка крылышко своё… – сказал я, пытаясь отодвинуть её крыло. Естественно, что она начала брыкаться. – Да тихо ты, я тебе помочь пытаюсь!

Лошадь не успокаивалась. Я отошел от неё и начал думать, чувствуя её взгляд, который готов меня насквозь прожечь. Ладно, скотина!

Я снял вещмешок и достал из него клубники. Не зря всё-таки собрал, твою же мать!

– Вот, смотри, клубника. Не думаю, что тебе это сейчас помешает, – помахал я ей тремя ягодами. Лошадь же в ответ снизила агрессивность своего тела и немного расслабилась. Так, идёт в правильном направлении…

– Вот, возьми.

Я присел и оставил прямо перед ней эти самые пару клубничек. То, что произошло дальше, оставило мою челюсть на земле.

Её рог вспыхнул голубоватым сиянием, после чего оно появилось и на ягодах, которые потом взлетели в воздух. И лошадь исследовала эти ягоды своим острым взглядом своими кошачьими зрачками.

Можно падать уже? Нет? Ладно, я подожду на что-нибудь ещё более удивительное.

Она медленно надкусила одну из ягод. Это что, клыки? Нет, быть этого не может. Ну не кажется же мне!

Твою же мать!

– Ну, как? – я сам не был уверен во вкусе и качестве ягод. Хрен знает, ибо заводы рядом. А это уже не особо хорошо.

Она как-то подозрительно посмотрела на меня, но продолжила поедать ягоды в той же манере. Видимо, понравились, гадина. Ладно уж, надо хотя бы достать бинты, а то так и вытечет кровью.

– Тихонечко… – я стал приподнимать крыло, от чего лошадь состроила злую морду, но не брыкалась. Хотя бы за это спасибо.

Приподняв больное крыло, я увидел, что на бедре довольно крупная рана, которая хоть и не кровоточит, но закрыть её бы следовало. Ещё у неё на крупе какой-то рисунок в виде полумесяца на фиолетовом облаке. Этим меня уже не удивишь, тут вон, ягоды летают.

– Ты же ещё и по земле каталась, вот ведь идиотина…

Я стал доставать спиртовые салфетки. Как же сильно они пахнут – моё почтение.

– Щас будет больно, – сказал я, начиная протирать её рану от грязи. Она начала брыкаться и даже вроде бы пыталась отбросить меня, но иногда иметь две руки и две ноги лучше, чем просто четыре конечности, тем более не в самой лучшей форме.

Закончив с обработкой, я выкинул салфетки и стал перевязывать ей бедро. Теперь вместо агрессии она… она что, краснеет? Нет, серьёзно? Я точно с ума не сошел? Алло, кукушка, ты там как?

Несмотря на свои мысли, свою работу я сделал. Я бы попытался обработать ей рану на задней ноге, но она ж меня лягнёт! А заброневой травмы мне не надо.

– Встать сможешь? А то я не думаю, что ты тут сама себе раны нанесла, – сказал я ей, приподнимаясь с корточек.

Опять этот недоверчивый взгляд. Она, вроде, меня понимает. Сука, я точно сейчас упаду сквозь землю…

Она сделала попытку встать и с грохотом упала, немного стоная. Ладно, гадина, я уже потратился на тебя, так что бросать уже жалко.

– Давай помогу, – я подошел к ней и обхватил за передние ноги сзади, таща её, будто раненую. Она, естественно, начала брыкаться и фыркать, но она довольно лёгкая-то для лошади. Это мне только в плюс.

Живот пробурчал ещё сильнее. Да уж, сам не поел, а лошади дал. Недоразумение!

Через минуты две она перестала сопротивляться, видимо, осознавая, что это бесполезно. Молодец, послушная… кобыла? Вроде она. А и хрен его знает, я не разбираюсь в этом, может, это вообще он.

Лошадь – она и в Африке лошадь.

Угу, с рогами и крыльями, рядовой?

Дотащив её до более-менее удобного дерева, я стал доставать из вещмешка груши. Хотя бы быстренько перекушу, а то с ней никакого отдыха.

– Да тихо, тихо ты! – говорю ей я, устраивая её поудобнее на стволе дерева, – никто тебя жрать тут не хочет, успокойся, мать твою!

Она пофыркала да и вроде как спокойно легла. Я же наконец-то смог вкусить мякоть фрукта. Хм, а неплохо. Хотя бы чувствуется вкус груши.

Съев три, я уже начал снова подбирать лошадь вновь, дабы двинуться дальше, но что-то вновь зашелестело в кустах.

С двух сторон.

Твою мать, почему же мне так не везёт, ну?

Я попытался вскинуть автомат, но я уже немедленно же оказался на спине. Снова эта тварь! На этот раз он попытался мне разодрать живот, да вот хрен там: бронежилет-то стальной! Не зря не выкидывал!

Быстро скинув тварь ударом берца, я стал брать в руки автомат.

На этот раз, правда, он ещё и пришел с дружком, который грыз ногу лошади. Ну уж нет, она моя добыча!

Я выстрелил прямо в голову волка, который пытался разодрать её, однако первый уже успел восстановить равновесие и вновь прыгнул на меня. Он попытался укусить меня за шею, но тут меня попросту спас воротник. Ещё бы сантиметр – всё, вызывайте Ми-8 с грузом двести.

Я схватил его руками, однако что такое мои руки, а что такое его когти, причём заточённое дерево? Он начал царапать мне предплечье, однако что-то столкнуло его с меня.

Я услышал какой-то… я не знаю… будто выстрел, а в волка прилетел синеватый лазер, от чего он развалился на куски, как и его собрат.

Быстро встав на ноги, я обнаружил, что синеватая подруга лежит в чуть ли не в бессознательном состоянии. Так, пора сваливать, быстро!

Быстро, сука!

Я схватил вещмешок и вскинул лошадь на спину. Да уж, погорячился я с её лёгким весом…

Бегло смотря назад, я увидел, что у одного из волков пробита правая пластина. Это он. Он меня учуял что ли, тварь? По шагам нашел?

Мне ничего не пришло лучше в голову, кроме как дать очередь из автомата одной рукой. Гильзы должны завонять так, что им нюх отобьёт до следующего года.

Части дерева начинают собираться вновь. Да твою же мать!

– Ну, лошадка, будем товарищам по несчастью мы с тобой… – сказал я уже мёртвому грузу у себя за спиной.

Я пробежал столько, сколько мог. Километра три, четыре… Может, меньше, не знаю. Но я выдохся. Я больше просто не могу из себя выжать. Просто не могу. Даже волки, скорей всего бегущие за мной, не способны поддерживать меня в тонусе. Твою же мать, а ноги-то…

– Хватит… – сказал я, скидывая лошадь около дуба. Твою мать, она что, откинула копыта? Да нет, пульс есть… В бессознательном состоянии? – Твою ма-ать…

Вся её передняя нога была в крови. Видимо, её всё-таки достали… А ведь я того волка пристрелил первым. Что было бы, если я не убил его раньше?

Ладно, думать некогда, где там мои салфетки? Я не знаю, передаётся ли от деревянных, блять, волков бешенство, но лучше не рисковать.

Я резко сбросил вещмешок и стал протирать конечность салфетками. Видимо, от боли, лошадь-то и проснулась.

– Привет, спящая красавица, – сказал я ей, видя, что она начинает шипеть от боли, но при этом она даже не пытается лягнуть меня. Учиться!

Перевязав ей рану, я стал доставать ИРП из рюкзака. Ну не одними же грушами питаться, ей богу! Давай хоть тушенку заточу…

Я бы мог развести костёр, а то как-то холодновато, но если честно, то страшно, а то вдруг увидят? Хотя, с другой стороны, если хищник нас учует, то тут хоть гаси все источники света – найдёт. Ладно, спички есть – осталось хвороста найти.

– Ладно, ты никуда хоть не убегай, я за хворостом схожу, – надеясь, что она поняла меня, я быстренько начал срывать ветки с ближайших кустов. Попытался с деревьев – хрен там с маслом: слишком толстые. Будто каждому дереву тут тысяча лет, ну серьёзно говорю. Ладно, хоть немного хвороста пока сойдёт. Так, ямку сделал, спички в ИРП есть… Гори ёлочка!

– Давай, пододвигайся, а то мёрзнуть – вообще не в тему сейчас.

Она, опять же, боязливо и недоверчиво посмотрела на меня.

– Тебя ручками поднять? – она еле поднялась и, хромая, подошла к огню, сев на круп напротив меня. Если честно, то в свете огня она выглядела довольно страшно. Позади темнота леса, среди которой уже угадываются знаки заката, а прямо перед огнём сидит тёмная лошадь, на которой каждый кусочек тела – это шрам или царапина. М-да уж…

Вообще, исключая возможность обеспечить себя теплом, я ещё хотел и прокипятить воду, ибо вода во фляге из какого-то ручейка, который я нашел ещё до своей смерти. Я ведь выпил ту воду, которую я получил ещё до марш-броска. Бросил таблетку – выпить забыл. И вот теперь надо хоть вскипятить её, а я, идиот, даже палок не поставил для этого. А вот тут уже может пригодиться моя магическая лошадь…

– Слушай, ты ведь можешь… ну это… силой мысли двигать предметы? Я не знаю, я просто прошу тебя подержать эту фляжку над костром минут десять, – я показал ей ёмкость, срывая с неё чехол. Не хватало мне тут ещё пожара.

Она впилась в меня взглядом на пару секунд, но, видимо, поняв, что нам тут вдвоём долго носы друг другу тереть, решила выполнить мою просьбу.

– Эм… спасибо? – да уж, благодарю лошадь за то, что она кипятит воду.

Пока она кипятила воду, я занимался обустройством горелки, которая была в ИРП. Всё выглядит просто. Сделано для дураков, как сказал бы один полковник. Я зажег таблетку и поставил банку тушенки, дабы она хоть немного разогрелась. А ведь надо и скотину-то кормить, а то совсем подохнет…

– Ладно, лови, заслужила, – я встал и положил рядом с ней открытую банку с сыром и три груши да ложку. Надеюсь, что ей хватит. А ещё больше я надеюсь на то, что она умеет пользоваться ложкой.

Она опять посмотрела мне в глаза, но на этот раз в ней было… радость? Благодарность? Не имею понятия, я слишком уставший для всего этого.

Пока кипятилась вода и разогревалась тушенка, то я решил съесть пару галетов с повидлом. М-да уж. Не особо вкусно, зато хоть что-то. Уж лучше, чем есть этот горький шоколад. Ух…

Тем временем лошадка моя принялась тихонько вылизывать сыр из банки. Даже ложкой не воспользовалась, вот ведь варварство…

– Ты мне напоминаешь ребёнка, – сказал я с небольшим смехом. Она же отреагировала хоть и простым, но каким-то… душевным, что ли, смешком, который будто был её первым за тысячу лет. Какая-то тоска, если честно.

Я начал потихоньку тыкать в тушенку своей ложкой. Никогда особо не любил её. Особенно когда сделана хрен пойми какой машиной, а не матерью, но выбора тут особого нет.

Я вздохнул и посмотрел на свою немую собеседницу. Если честно, то я не ожидал в её взгляде увидеть страх. А потом я понял, что лошадь – это тебе не человек всеядный.

Упс…

– Неприятно вышло, – сказал я, держа в руках консерву, пока лошадь как-то странно на меня посмотрела. Да почему странно, с нескрываемым страхом!

Ладно, отложим её пока.

– Что там насчёт воды? – сказал я, пытаясь отвлечь её. Она как-то медленно передала своим чёртовым телекинезом мне фляжку. Я взял её за горлышко, которое не было сильно горячим. Из ёмкости шел пар. Точно вскипятилась. Я пригубил воды, пытаясь понять, насколько долго ждать, пока она остынет. Пусть минут пять полежит на земле.

– Ну ты ешь груши-то, а то нам завтра ещё долго идти… – сказал я, видя, что она уже воспринимает меня, как мясника, – Да никто жрать тебя не будет, господи! Мне совсем делать нечего?

Мои слова вряд ли как-то подействовали на неё, но я сказал то, что думаю. Да и есть своего напарника – идея максимально глупая. Есть напарника, который ещё и может творить какую-то магию – идея настолько тупая, что у тебя, скорей всего, даже и нет мозга.

Я подобрал фляжку и опять попробовал её температуру. Ну, тёплая, пить можно.

Я резко прилип к горлышку фляги, чувствуя, что без воды я сейчас попросту умру, но на втором глотке я вспомнил, что я не один тут.

Ну почему всегда всё так плохо?

– На, выпей хоть чего-нибудь… – сказал я, неохотно выпрямляя руку с фляжкой вперёд. Тёмная лошадка взяла её телекинезом и тихонько начала пить из горла. Но после первого же глотка она забыла про меня и начала охотно вливать в себя воду. Не могу её винить, сделал бы сейчас так же.

Выпив всё, она вытерла рот здоровой ногой и передала мне флягу, которую я повесил себе на пояс. Надо будет хоть потом источник воды найти, а то так и вообще умрём от дегидратации.

– Ладно, ложись спать, я на стрёме постою, – сказал я ей, когда начал видеть, что костёр начинает погасать.

Лошадь медленно пошла к своему дереву и легла на землю, стоная от боли. Блин, может ей хотя бы подстилки сделать? А из чего? В вещмешке слишком много барахла, разбирать долго. Чего-нибудь из подручных я тоже не соберу, ибо руки растут не из нормального места.

Может, из бронежилета пластины вынуть? А чего, он ведь довольно мягкий, если убрать броню.

– Ну-ка… – сказал я, стоя где-то в метрах трёх от неё, сбрасывая все элементы снаряжения на землю. У неё было удивлённое лицо, однако это было неважно. Я начал высовывать бронеплиты из бронежилета, оставляя их около себя.

Закончив со всем этим делом, я подложил жилет под спину лошади, которая начала неуверенно ёрзать на нём.

– Да, не самое лучшее, но всё, что могу предложить, – сказал я ей, смотря на неё. Опять краснеет, да что с тобой не так?! Ты хотя бы не получишь инфекцию от грязи, которая могла бы попасть в тебе раны, так что будь мне благодарна!

Краснеет-то краснеет, а я вижу, что холодно ей. Я то хоть в куртке, а она с голым телом, так ещё и с ранами. Ладно, скотина.

Я снял куртку с себя и уложил её на тёмную шёрстку. Честно – она чувствуется трупом. Ну не может быть настолько ей холодно!

– Серьёзно, у тебя температура такая, будто ты с луны! – сказал я ей, поправляя куртку.

А теперь на мне лишь футболка. Ладно уж, выживу.

– Давай, спи, нам завтра идти, – сказал я ей напоследок, поднимая с земли разгрузку, шлем и автомат. Бронеплиты пока что оставлю около костра, завтра вставлю. Я взглянул через плечо: кошачьи глаза наблюдают за мной. Чёрт, не поем я сейчас. Ладно, изобразим, что я хотя бы вслушиваюсь в окружение.

А окружение молчало полностью. Ни звука. Разве что моё и её дыхание. Да тут даже птичек нет, наверное! Ну и лес.

Спустя минут десять я увидел, что лошадь перевернулась на другой бок и тихонько сопела себе под нос. Молодец.

Я тихонько подошел к своей банке с тушенкой и начал её есть. Холодная, но что уж тут делать. Мне тут саботаж устроило какое-то животное, так что придётся есть такую. Я не жалуюсь, угу.

Быстренько покончив с едой, я всё-таки стал действительно всматриваться вдаль. Был… да и есть у меня такой фокус, что ночью у меня часто бывают приливы энергии. Вот хочу очень сильно спать вечером, но если не лягу, то ночью засыпаю по часу-два. Не самое лучшее, что могло бы быть в виде уникальной способности, но имеем что имеем. Надеюсь, что это сработает и в этот раз, ибо ночь долгая, а мои ноги болят – словами не передать.

Я сжал автомат, вспоминая все анекдоты, которые я помню. Надо будет ещё магазины забить, шутник хренов.

Это будет долгая вахта…

Заходит как-то Сталин к Ежову или к Берии, я уже не помню, и говорит, что его трубку кто-то украл. На следующий же день горничная нашла трубку под столом, но в этот же момент Сталину поступает звонок:

– Товарищ Берия, а ведь трубка-то нашлась, – говорит он.

– Как это нашлась?! Мне уже десять человек признались в краже!

– Всего лишь десять?! Продолжай расследование!

Хах. Да уж, умели раньше анекдоты делать.

Я поёрзал от холода утра. Даже скорей не от низкой температуры, а от желания спать. Я ведь всю жизнь на севере прожил, привык и люблю жить в холоде. Это уж лучше, чем в жаре сидеть и потеть, как последняя скотина.

Лошадка как заснула, так и не просыпалась. И хорошо, хоть кто-то из нас двоих будет в здравом уме сегодня.

Я зевнул, заедая сонливость горьким шоколадом. Ну и дерьмо. Нет бы хоть какой-то сладкий батончик положить, так они каким-то горьким шоколадом нас пичкают! Сильнейшая армия мира, блин!

– Проснулась? С добрым утром, – сказал я, видя, что тёмная шёрстка начала елозить под курткой. Надо бы её хоть подвигать, а то и заснёт вновь, – эй, давай, вставай.

Я подошел к ней и начал отодвигать куртку от её лица. Да уж, лицо такое, будто она какая-то школьница, которая уж очень не хочет идти в школу. Знаем, проходили такое.

Я снял свою куртку с неё и одел. Вот ведь она горячая, аж вздремнуть захотелось – просто ужас! Я зевнул, дёргая лошадь за ухо.

– Давай, вставай, нам бы ручей найти, а то совсем без воды подохнем.

Она начала как-то еле-еле брыкаться и отнекиваться, пытаясь закрыть глаза с максимальной силой, но иногда приходиться применять грубую силу.

Я пошлёпал её пару раз по животу, от чего та чуть ли не вскочила.

– Молодец, давай, двинули, – она будто что-то хотела сказать, но захлопнула рот, – а ты говорить умеешь или нет?

Она отрицательно помотала головой, зевая и демонстрируя мне свои клыки. Ну и жуть. У лошади да клыки? Невиданно такого в нашем мире. Ладно, некогда ценить её внешность, пора бы двигаться.

Я начал всовывать бронепластины обратно и заметил, что на спине у меня виднеется огромное пятно крови. Видимо, пока я её нес, то кровь успела попасть на жилет. А почему я его вчера не заметил? Наверное, потому, что было слишком темно. Она ведь от костра в метрах пяти лежала, так что всё возможно. Или я слишком устал, а сейчас пятно видно в хоть и редких, но пробивающихся сквозь заросли деревьев утренних лучах.

Надев снаряжение и проверив, что ничего не было оставлено позади, я стал идти, а рядом со мной – моя спутница.

Да уж, повезло же нам вместе оказаться… Крылато-рогатая лошадь и солдат-срочник. Два брата-акробата, ей богу. Что у одной в летающей гриве звёзды, что другой выжил после выстрела БТРа. Или я умер и попал в лимб. Или в ад. Или в рай. Не знаю, тут есть черты всего, что нам придумали попы из церквей и соборов. Разве что Иисуса или дьявола не видно на горизонте.

– Слушай, а ты не можешь вверх взлететь? – спросил я, думая, что хоть так мы найдём хоть какие-то ориентиры.

Она вытянуло крыло и показала мне его. Многочисленные шрамы, рваные раны, некоторые перья висят на добром слове. Да уж.

– Крепко же тебе досталось… Ты ведь местная, знаешь же наверное этот лес?

Опять отрицательное кивание.

– Да что же ты за лошадь такая? – выпалил я, а она меня ударила своим крупом и начала злостно на меня смотреть, – что, я не прав?

Она фыркнула и отвела от меня взгляд. Вот ведь гадина, ещё и обижается! Своенравная!

– А кто ты ещё? Пони? – она резко закивала. Ага, вот оно что… Теперь остаётся вопрос с его… или её полом, ибо никаких отличительных признаков я не видел, а лезть и подсматривать – дело неблагодарное. Можно спросить, однако тогда я вообще буду выглядеть идиотом. Потом глянем. Не в том смысле!

Минут тридцать мы шли в хоть и странном, но всё-таки лесу, а потом перешли на уже какие-то… не знаю, джунгли, уничтожить их всех напалмом! Везде какие-то лианы, странные растения… И лошадка… ладно, пони, как-то напряглась.

– Ты чего так настороже? – спросил я её, не понимая источника угрозы. Может, она хоть что-то сможет истолковать.

Она лишь помахала копытом к своему боку.

– Типа ближе к тебе держаться? – она кивнула, и я подчинился. Наши бока буквально соприкасались, а я вскинул автомат. Не знаю, чего она там опасается, но вряд ли отношение этого ко мне будет положительным.

Пройдя таким образом ещё примерно километр, наш тандем вышел на небольшую полянку. С гейзерами. Да уж, привет Камчатка.

– Слушай, там обойти справа можно, – указал я пальцем на заросли, где была тропинка. Тут кто-то ходил. Надо бы ушки на макушке держать.

Моя спутница кротко кивнула. Выйдя на эту тропинку и пройдя метра десять, я резко увидел, что она кончается буквально через пять шагов.

– Стой-ка здесь, что-то тут не сходится…

Я медленно подошел к концу тропы. Чисто вроде, даже растяжек нигде не видно.

Я резко почувствовал, как синее сияние начало тащить меня, и я завалился на спину, видя, как три огромных растения распространяют споры.

– Газы! Газы. Газы…

Как же больно в лёгких, меня будто хлором отравили. Но темнота поглотила меня, и я даже не успел этого понять.

Сложные взаимоотношения

Крайне рекомендую включить это на фон.

Знаете, я никогда не пытался быть самым активным где-либо, но когда я хотел это делать, то меня чаще всего меня даже всерьёз не воспринимали. Как и сейчас. Все воюют, стреляют, взрывают гранаты, занимаются боевой подготовкой, а я тут сижу и прикрываю «важные» припасы. Ящики с ИРП и всяким строительным барахлом для инженерного батальона. Сказали, мол, ты будешь тут более полезен, чем там. А то ручку сломаешь, патрон потеряешь, голову прострелишь, далее по списку. Не хотят меня видеть на чём-то серьёзном, короче говоря. Так было в школе, так было в кадетском классе, так и здесь, в роте. И ведь как только речь идёт про что-то, что требует мозгов или знаний, то все бегут ко мне. А как дать мне побегать вместе с пацанами в баскетбол или отправить меня, как и всех других, на учения, то это уже никак нельзя! Сломаешься там!

Да уж. Даже помню, как сказал ребятам, чтобы они позвонили мне, дабы вместе погулять, мячи попинать, вы поняли, да? Так этот урод, которого я попросил, так и не сообщил мне ни хрена. Зато как у меня на уроках списывать, так он всегда мастером был. Ну и дерьмо.

И казалось бы, иди к семье, там уж точно поддержат! А к какой семье идти?

Мать постоянно на работе, отец ушел и… как бы сказать… У вас есть такой родственник, с которым у вас натянуты отношения, ибо вы вроде и не знакомы, а вроде и должны? Тоже самое. Братишка мой старший? Я его всем сердцем ненавижу, особенно когда он набрал себе трёх детей, даже не подумав о нас с мамой.

И ведь вся эта орава на меня надежды возлагает. В институт поступишь, денег нам заработаешь, всем нам будущее обеспечишь. Ещё и тёрки матери с отцом, тёрки с её братом, с моим братом… И посередине всего этого пиздеца сижу я, который тихонько сидит и желает, чтобы всё это прекратилось, но хрен там мне с маслом. А ведь мне и самому хочется жить! Я рождался, думая, что жизнь будет не такая! Но иногда жизнь умеет подбрасывать мёртвых лошадей тебе под ноги…

Я услышал выстрел артиллерии где-то вдалеке. Веселятся там, гады, а мне даже всего комплекта снаряжения не выдали! Сиди в бронежилете да шлеме с автоматом – вот и жди! Даже разгрузки нет. Ну хоть касочка новая, 6Б47. Хоть за это спасибо.

Ещё ведь так подшутили надо мной, что можешь одно-два ИРП себе взять, ибо до-олго ты тут будешь сидеть, что примерно значило, что они будут стрелять и участвовать в манёврах, а я поедать горький шоколад в теплоте. Или нет?

Я посмотрел вверх и увидел, что бьёт ужасный ливень. Видимо, я настолько замечтался, что и не заметил его. Я невольно улыбнулся. Дождь! Как же давно я его не видел… Я всегда люблю плохую погоду, если это, конечно, не бураны или торнадо, которых у нас, слава КПСС, нету.

Капелька дождя упала мне на щеку. А потом ещё три. Возможно, что не всё так хреново в моей жизни, а эти идиоты на учениях теперь будут в грязи ползти! Хах, не всё так плохо, Лёха, не всё так плохо!

Я проснулся, ощущая чей-то вес на своём теле. Если честно, то иметь что-то ещё и поверх бронежилета – такое себе удовольствие, так ещё это и моя подруга! Она дрыхнет на мне! Причём щёку подставила прямо к моей, а ноги распластала так, что она будто пытается меня обнять.

– Эй, просыпайся! – я не подписывался на половые отношения с пони, хоть она и неплохо выглядит с этой… так, твою мать, вставай!

– Эй, лошадь с маленькой буквы, вставай! – я начал её трясти своим телом, но она всё так же лежала и не двигалась. Да что же с тобой не так-то, а? Солдат сейчас умрёт из-за того, что его придавило животное! Ну же!

Она как-то сонно захлопала ресницами и резко обнаружила, что наши лица буквально в сантиметрах друг от друга.

– С новым годом! – сказал я ей, видя её дикий румянец на лице. Даже в темноте видно. Кстати, а сколько времени-то я пролежал без сознания? Два часа, три, десять?

Она еле-еле встала, виновато улыбаясь. Спасибо хоть, что не раздавила. Она как-то меньше по весу чувствовалась, когда я её нёс. Видимо, адреналин делает своё дело.

Я вдохнул полной грудью, чувствуя облегчение. Мне показалось или у меня рёбра захрустели?

– Спасибо за спасение, что ли… – сказал я ей, смотря ей в глаза. Она как-то отмахнулась, мол, не стоит. Ладно, гадина, дам я тебе поесть, а то хрен пойми сколько уже наверно без еды сидишь.

– На, держи хоть клубники да три яблока, – начал я рыться в вещмешке. Клубники я собрал много, ещё надолго хватит, а вот яблок у меня больше нет. Большинство упали и были червивые, какие-то вообще со странно-коричневым налётом или чем-то в этом роде.

Она устало начала жевать клубнику. Её звёзды в гриве и хвосте как-то поблекли, будто им сделали более слабый источник питания. Ей, наверное, сейчас хреново. Надо хоть воды найти…

– Слушай, сколько я часов пролежал? – она пожала плечами, жуя клубнику. Она же сама спала, хрен его знает.

Ну и где мы теперь? Похоже на какие-то заросли кустарников, а таких миллионы по этому лесу. Так уж и заблудимся до конца, а потом и всё. Ладно, не время пораженчества, надо воду искать.

– Я отойду, воду поищу, – сказал я, нащупывая в темноте свой автомат. Уже вечер, долго же лежали…

Она начала очень быстро мотать головой. Опять в беду попаду, опять бред случиться с ней, опять что-нибудь ещё. Да не пропаду я! Наверное…

– Не волнуйся, я ненадолго, только ручеёк найду – всё. Со мной всё будет в порядке.

Она подбежала ко мне и схватила меня зубами за рукав куртки. Ну боже мой, будто ребёнок.

– Обещаю, что всё будет в порядке, – она взглянула мне в глаза, пытаясь всё-таки добиться своего, но отпустила меня.

Ничего, автомат со мной, а гранаты ещё никто не отменял. Правда это уже будет полная жопа, если мне придётся чеки выбрасывать на землю…

И первое же препятствие – кочка, на которой я чуть не споткнулся. Удача сопутствует мне!

Хоть начало и было хреновое, но спустя минут двадцать я всё-таки нашел что-то похожее на ручеёк. Какая же чистая вода, прям кристальная, и это посередине болота! Не зря я настолько сильный параноик, что даже в это не поверю. Я зачерпнул во фляжку и кинул туда таблетку для обеззараживания. Так, должно какое-то время пройти, так что можно пока осмотреться. Хотя… смысл всего этого? Да и шанс заблудиться или напороться на какого-нибудь черта уж слишком велик, а я обещал вернуться.

И когда это слова для какой-то лошади что-то значили для меня… Жил ведь и беды не знал, а тут её повстречал… Ладно, не время думать об этом…

Я вернулся той же дорогой. Если честно, то её лицо, полное радости, я никогда ещё не встречал. Меня будто из армии встречают, серьёзно.

– Ну всё, всё! Устроила тут не пойми что… – сказал я, пытаясь отогнать её от попыток пронзить меня своим носом в грудь. А то ещё сломает о пластину, а мне лечить…

Мы быстренько поужинали, подогрев воду. Я отдал всё содержимое фляжки ей, ибо она заработала своим тасканием моего тела. Она доела всей той клубники, которую насобирал, а так же пачку галетов. Ну и лицо у неё было, ха-ха! А что ты хотела? Армейские галеты – это тебе не печенье с начинкой. Я же съел кашу с говядиной, и она, вроде как, не была особо против этого. Уже доверяет, видимо.

А теперь встал вопрос о сне. Если честно, то даже после сна я чувствовал себя очень уставшим, а что уж говорить о лошади. Хотя… нас вроде никто уже не преследует, а запах той твари, что меня усыпила, вряд ли выводиться обычным хозяйским мылом. Хотя против этой дряни вряд ли что-то выстоит…

– А я где спать буду? – спрашиваю я, оглядываясь по сторонам.

Опять это смущение… Господи, однажды я убью её! Это просто выглядит так тупо и… мило? Наверное?

– А ты не можешь своей магией там всякие кровати наколдовывать? – она отрицательно покивала головой и подогнула ноги, будто сейчас упадёт от бессилия. Ну да, она же меня таскала несколько километров, тут уже даже у меня силы кончатся.

– Да твою мать…

Я начал высовывать пластины. Почему моя жизнь настолько плоха?

Хотя… Она тёплая, сойдёт как подушка, нет?

Я разложил бронежилет на земле, и лошадь немедленно улеглась на него, смотря на меня через плечо. И ведь как-то странно смотрит, гадина!

Костёр трещал, огоньки играли на ближайшей растительности. Это… это напрягает меня. Нужно хоть потушить его. Только я сделал шаг – костёр потух в каком-то синем сиянии.

Вот ведь…

Я вздохнул от безысходности. Спать-то охота, но на земле сырой – нет. Ладно, лошадь поганая.

– Дарёному коню в зубы не смотрят, – сказал я, просто тупо ложась около неё. Когда встречается что-то… неудобное, то я предпочитаю просто прыгнуть, а не думать, а то страх с каждой секундой увеличивается.

Кошачьи зрачки наблюдали за мной через плечо ещё пару секунд, но потом она повернулась ко мне лицом. Я же лежал на спине и тупо пялился на крону деревьев. Но резко я ощутил на себе крыло и её морду на груди, её объятия, а звёздная грива забила мне в лицо. Я стал убирать пряди, чтобы хотя бы видеть, что происходит впереди.

А впереди на меня смотрела лошадь с озорной улыбкой. Да уж… Я понимаю, когда собаки выказывают свою любовь через облизывания, коты мурлыкают или трутся о твои ноги. Но вот такое… Такое я не видел никогда.

С другой стороны… Тепло. Очень. Она будто повысила температуру свое тела. Плюс её крыло действует как одеяло. Тёмное, с кучей перьев, принадлежащее тёмной лошади, которую я знаю лишь несколько дней, а уже чувствую привязанность. Вот что делают экстремальные ситуации – они объединяют кого угодно. Да уж.

Она как-то блаженно вздохнула и опустила взгляд, закрыв глаза и положив мою голову мне на грудь. Нет, это уже ни в какие ворота! Я понимаю, что холодно. Я понимаю, что одиноко. Но нужно же себя вести как-то более цивилизованно! Хотя, она же лошадь, что я имею право с неё требовать? Тем более, когда я ей должен? Или она мне? Или мы оба должны держаться друг друга ещё плотнее? И каковы её чувства ко мне? Хотя, на самом деле, это вопрос нетрудный, учитывая её поведение. И это меня больше всего смущает. Никто не выказывал мне такие знаки внимания в трезвом виде, кроме матери, и то та редко это делала. А тут какая-то лошадь обнимает и согревает меня! Хотя она могла со спокойной душой наплевать на меня и уйти от меня.

Нет, я должен быть с ней. Я хочу быть с ней.

– Ты поймала меня, гадина, – сказал я, усмехнувшись, и почесав её за ухом. Она улыбнулась.

Я проснулся один. Я резко вскочил и начал осматривать окрестности. Чёрт, да где же она?

Кто-то дотронулся до моего плеча. Я обернулся и увидел улыбку своей спутницы. И где она была?

– Прости, если испугала.

Она говорит? Но ведь она говорила, что не может…

– Но ты ведь… – она прикрыла мой рот копытом.

– Мы во сне. В созданном мной сне. У тебя много вопросов, не так ли?

Я ошеломлённо пялился на неё. Сон. Создан.

– Угу.

Мы вновь оказались около того самого костра, который мы зажгли, однако на этот раз лес не был мёртвым. Где-то вдалеке ухала сова. Сверчки пели свои песни в траве. А луна сияла ярко вверху, ибо непробиваемые кроны деревьев разошлись и давали вид на яркое небо.

– Что ж, прошу, – сказала она, смотря на меня.

Я потерял дар речи. Если честно, то вопросы попросту смешались в одну кучу, а распутать её было попросту невозможно. Так, давай-ка начнём сначала.

– Как тебя зовут?

– Меня зовут Найтмер Мун.

Хм, Найтмер Мун значит? Понял.

– Что ты делаешь в лесу?

– Я затерялась в нём во время поиска еды.

Хм. Правда? Я врал много, и что-то мне не нравятся её слова. Но я им верю, ибо смысл ей врать?

– Ты знаешь, где мы?

– Мы находимся в Вечнозелёном лесу, где живут самые разные животные и существа, о которых даже ничего не слышно в Эквестрии. Он очень опасен.

– В Эк… что?

– Эквестрия – страна, населённая пони, грифонами, драконами и многими другими, живущими в согласии.

Твою мать… Можно мне застрелиться?

– Почему ты все ещё со мной? – этот вопрос застал её врасплох, и она увела взгляд, пряча краску на лице.

– Ты… ты помог мне. Единственный, кто помог мне за всё это время. Так что ты мне показался… приятным.

Вот… и что мне говорить ей? Спасибо?

– Понятно… – всё, что я смог сказать, выдыхая от ментальной усталости. У меня скоро мозги вскипят заживо, – давай, я же вижу, что и у тебя вопросов ко мне не меньше, задавай, я открыт.

Она вновь посмотрела мне в глаза.

– Знаешь, у меня практически такие же вопросы.

– Меня зовут Алексей Исаков, я попал сюда сам, не знаю как, а с тобой я потому, что бросать тебя мне не хочется, – сказал я ей в лицо.

– Хм… Странное имя, никогда не встречала.

– Я твоего тоже.

Она хмыкнула.

– А как ты попал сюда, не зная того, как ты это сделал? – спросила она удивлённо.

– Знаешь, когда тебя разрывает на куски снаряд БТРа, то тут уже много о чём можно подискуссировать. Думаю, что тебе нужно объяснить, что же такое…

– После слов «разорвал на куски» я уже поняла, что ты обрёл вторую жизнь здесь, в Эквестрии… – она как-то горестно усмехнулась, – прямо как я.

– А у тебя какая история? – спросил я, пододвинувшись ближе к ней. Она в ответ только увела взгляд.

– Извини, больно вспоминать, – у неё что, слёзы наворачиваются? – слишком…

Да уж. Эта лошадка действительно тёмная и с тёмным прошлым. Даже как-то неудобно, блин.

– Извини… – да уж. Она тут плачет, а мои извинения будто ей весёлую морду сделают. Чёрт тебя дери, а? – Не хотел я этого.

– Понимаю…

И какое-то неловкое молчание. Честно? Захотелось проснуться. Сбежать от проблемы. Да вот хрен тебе, это её сон, и она этого не хочет.

А почему? Она хочет меня ещё о чём-то спросить? Или она хочет о чём-то пока подумать?

– Но спасибо тебе…

– За что ещё? – удивлённо спросил я, смотря в красные от слёз глаза.

– Что ты не бросил меня. Меня ведь даже собственная мать отвергла…

– М-да уж…

– Такова судьба моя – быть отвергнутой всеми.

– Но не мной же? – я попытался улыбнуться. Она усмехнулась, смахивая слёзы.

– Странный ты, Алексей, – говорит она мне с улыбкой. Вот, другое дело!

– Хах, ты будто лучше, – я легонько толкнул её в бок.

– Зато у меня есть крылья! – она властно распахнула их. На них ни единой царапинки, – ай!

Я всунул основание пера в рот и лёг на спину, наблюдая за ночным небом. Ярко светила луна, около неё сияли звёзды.

А потом всё мгновенно было закрыто огромной тушей тёмной лошади, которая была очень недовольна моими действиями.

– Эй, зато оно красивое! Возьму на память о тебе, – сказал я, забывая о том, что это сон, и, наверное, поэтому, она и засмеялась.

– Знаешь, вырывать перья из крыльев дозволено уж слишком близким для кого-либо пони. Понимаешь, что это значит?

– Угу. Готовим пелёнки, – сказал я с усмешкой. Как-то уже даже плевать, просто хочется хорошо провести время за пределами того, настоящего леса.

Она вновь рассмеялась и легла рядом со мной, бок о бок.

– Ты… наслаждаешься ночным небом? – спросила она удивлённо меня.

– Почему бы и нет? Я вырос там, где лето короткое, а зимы длинные.

– Последняя, кто наблюдала за моими звёздами, была моя мать. Она единственная понимала красоту звёзд, – сказала она, добавив с усмешкой: – она ведь их и создавала.

– Что? У вас звёзды создаются рукотворно? – удивлённо спросил я.

– А как же ещё? – она ответила в таком же тоне, – луна поднимается и опускается по воле правительницы, та же история и с солнцем.

– Ничего себе…

– А у вас разве не так? – спросила она, посмотрев мне в глаза.

– У нас всё контролируется гравитацией, физикой, законами… – сказал я, глядя на неё в ответ. Она прищурилась и смотрела прямо мне в душу, а потом громко рассмеялась.

– Не верю, не верю! – игриво сказала она, тыкнув в меня носом.

– Ну и я тоже! – сказал я, почёсывая её за ухом, – вот выйдем из леса и узнаем результат спора!

– Точно узнаем!

Где-то вдалеке засияла одна звёздочка, которая будто зажглась спустя тысячи лет изгнания и одиночества.

– Найт… Можно так тебя звать? – спросил я, смотря на тёмную кобылу.

– Ну… хорошо, можно, – сказала она, вновь краснея. Ей будто ласка совсем незнакома! – а какое твоё короткое имя?

– Зови меня Лёша…

– Хм… Я запомню! – она подмигнула мне и захихикала.

Подписался на какую-то чертовщину. Зато весело и приятно!

Я вновь проснулся и не видел ничего. Ну как ничего, я видел ночное небо со звёздами, которые то появлялись, то исчезали. А нет, это просто грива Найтмер залезла мне в глаза. Неудобно, блин! Ещё и сушняк опять…

Практически каждое утро я просыпаюсь с ужасно красным и хотящим пить горлом. Одно из них.

Сдвинув пряди волос, я увидел, что она как-то странно лежала, причём лежала она почти полностью на мне, разве что задние ноги валялись на траве. Она лежала, закрыв глаза. Нет, она не спала, это я знаю.

– Ладно, нам надо двигаться. Давай, – сказал я ей, от чего она сонно открыла глаза и начала их протирать, а потом медленно вставать, похрустывая костями. Я сделал то же самое, ибо иметь кобылу на тебе – это не самое лучшее для твоих костей.

– Слушай, давай хоть я твои бинты проверю, а то уже могли и испортиться, – сказал я, смотря на еле ходящую кобылу. Она подошла ко мне и протянула ногу. Убрав бинты, я увидел прекрасную шёрстку. Будто ничего и не было!

– Как новая! – она благодарственно кивнула мне, – давай, поворачивайся бедром.

Она смущённо повернулась ко мне боком, и я стал снимать повязки. Так… Вроде чисто.

– Молодец, жеребят ещё родишь, – сказал я, смеясь, от чего получил удар в живот.

Быстренько собравшись и всунув бронепластины, наш очень весёлый тандем стал двигаться на тот самый ручеёк, который я нашел вчера. Но если я помнил, что на пути была незаметная кочка, то Найт…

– Давай, почищу хоть тебя, – я помог ей встать и отряхнуться от всей грязи, которая была у неё по всему животу и крупу. Пришлось всё это вычищать. Естественно под смущённый взгляд.

Пройдя дальше, я набрал воды во фляжку, а Найтмер не стала даже заморачиваться и стала пить. Я пытался её отодвинуть, но получил только агрессивный взгляд.

– Она ведь может быть отравленной! – сказал я, пытаясь вразумить кобылу. Она только усмехнулась и покачала головой, видимо, доказывая, что она чистая.

К чёрту, если помирать, то вдвоём.

Вдоволь напившись и взяв ещё воды во фляжку, мы двинулись вперёд. Я Найтмер верю, поэтому таблетку пока тратить не буду, а то уже кончается.

– Слушай, а ты хоть какую-то часть леса знаешь? Хоть одну? – спросил я, надеясь получить положительный кивок. Понял. Но какую часть? Мы ведь скорей всего в другом направлении идём, так что её знания нам вряд ли помогут.

– Знаешь, напоминает мне тот момент, когда я зашел с отцом в лес. В тапочках, если ты знаешь, что это такое, – она отрицательно покивала головой, – представь, что без обуви в принципе. Ну и больно же было, ужас! А сейчас у меня всё тело болит. В том числе из-за тебя.

Она фыркнула и показала мне своё копыто.

– Вам повезло, пони. У нас вообще просто нога – защищай её, как сам того захоче… – она вдруг понизила свой силуэт. Я сделал то же самое.

Мы шли по небольшим дорогам между деревьями, по бокам которых было очень много кустов. Для засады место – во! Видимо, кто-то до этого тоже додумался…

Она медленно подошла к кустам, заглянула через них, а потом резко снизилась ещё больше и отвела взгляд в мою сторону.

– Что там? – я хотел выглянуть с автоматом, но своим телекинезом она остановила меня. Она приказала следовать за ней. Ладно, потом узнаем.

Мы прошли в таком состоянии километр или два. Руки, если честно, уже устали держать автомат. Заметив это, Найт перешла на более спокойный шаг.

– Я так понимаю, что объяснение будет ночью? – она кивнула в согласии.

Опять вопросы…

– Ты пить хочешь? – спросил я просто из охоты прервать тишину. Она отрицательно кивнула.

Прервать тишину с человеком… пони, которая даже не может разговаривать. Точно.

Лес превратился в болото, причём настолько глубокое, что нам пришлось взять палку и пробивать путь, дабы не увязнуть в этих водах. Ну и дерьмо!

– А крылья у тебя как? Может, ты пролетишь над этой трясиной? – спросил я её, но получил отрицательный ответ и дрожащее выгнутое крыло. Слабая ещё…

Запачкав ноги и штаны, наша скорость снизилась практически до нуля, однако это продолжалось минут десять, пока мы не дошли до небольшого островка после небольшого холмика, который вёл на другую часть болота, причём открытую! Никаких деревьев, только вода и пара островков посередине. Что-то плохое у меня предчувствие…

– Солнце в зените, если у вас это время хоть как-то определяет, – она кивнула, и мы начали думать о том, как пройти его, ибо оно просто огромное, раскинулось на километра два в ширину, не меньше.

– Слушай, может по островкам попрыгать? Они вроде не так уж и сильно далеко разбросаны, – предложил я. Кобыла на секунду задумалась и взглянула на меня, – не волнуйся, снаряжение с каждым днём легче и легче… – усмехнулся я.

Она начала идти первой. Нам предстояло пропрыгать около пятисот метров, что станет неплохой такой физической тренировкой, в снаряжении-то. Первая, вторая, третья… Эй, а она неплохо справляется!

– Молодец, неплохо справляешься! – решил я озвучить ей свои мысли, от чего я заметил на её лице улыбку, однако в следующий же момент она оборвалась.

Гидра. Опять! Это что, то же самое болото?!

Я резко вскинул автомат и пустил очередь. Естественно, что никакого эффекта не произошло, однако это даст время моей подруге свалить оттуда.

– Найтмер, вали отсюда! – заорал я, чувствуя, что потихоньку глохну.

Я успел увидеть, как тёмная кобыла взлетает в воздух и практически сразу же падает, но она успела пролететь до меня.

Когда её лицо встретилось с землёй, то я резко сбросил автомат и помог ей встать. Нужно убираться, быстро!

– За холм, быстро!

Мы оказались там буквально за секунды, чувствуя взгляд хищника. Твою мать, ну почему я ГП не взял? Хоть бы «осколка» дал ей…

– Слушай, у меня есть план, но ты должна меня внимательно слушать, – стал я говорить ей, а она начала быстро и хаотично кивать.

План, конечно, сделанный на три секунды и на успех еле претендует, но что делать? Нам нужно пройти, а нам мешает эта сволочь! И тут у меня есть один подарок ей…

– Пока я отвлекаю её, ты должна закинуть вот эту штуку, – я высунул гранату из подсумка, – ей в глотку. У тебя же есть телекинез ещё? Вот именно! Она откроет пасть на меня, а ты кинешь ей гранату.

Она закивала и стала выбираться на верх холма, но я дёрнул её за хвост.

– Запомни, что перед тем, как выкинуть гранату, нужно выдернуть вот это кольцо, – я разогнул усики гранаты и всунул указательный палец в чеку, – выдёргиваешь чеку и только тогда бросаешь. Поняла? Погнали.

Я сменил магазин и передёрнул затвор. На этот раз пони не стала геройствовать и подождала, пока я не скажу ей двигаться.

– Пошла! – заорал я, видя, что гидра все ещё смотрит на нас. Я начал палить ей в лицо, пока Найтмер была где-то слева от меня на более далёком продолжении берега.

– Давай, сука, давай! – я сменил магазин на другой. И гидра воспользовалась этим, рывком двинув на меня левую голову. Я отпрыгнул, чуть не выронив автомат из рук, но остался жив. Ещё один! Это даже не рикошеты! Это полное впитывание пуль! Говорили мне, что 7Н6 – дерьмо полнейшее! Ну а что, я же не спецназовец, чтобы мне пули с вольфрамом выдавали! Я так, мясо на кормёжку, причём буквально!

– Чё, больно, скотина?! – заорал я, пытаясь её разозлить. Попав одной из пуль в глаз тварь заорала, и центральная голова разинула пасть.

Что-то очень маленькое залетело прямо ей в пасть.

Молодец, Найти!

Граната взорвалась где-то в груди твари, после чего все три головы попытались заорать, но вышло что-то очень нечленораздельное, и она начала заваливаться на бок.

И тут мне пришло в голову резкое осознание.

Мы стоим на глубоком болоте. Эта тварь сейчас в него упадёт с огромной скоростью, а её вес больше трёх танков это точно. И вряд ли эта вода освежает.

– Найт, бежим отсюда! – я резко взял ещё не осознавшую это кобылу и отбежал обратно в лес.

Гидра упала в болото с оглушающим звуком, что даже через мои заложенные уши это было слышно.

Я резко прижался к толстому дубу, закрыл глаза и прижал со всей силы к себе Найтмер. Вода омыло дерево, которое могло хоть прямо сейчас вылезти из земли с корнями, но оно стояло. Я слышал, как заорали те волки где-то вдали, которые пытались нас догнать. Я слышал, как хрустели ветки и кусты.

Но я не слышал дыхания Найтмер.

Я не знаю, долго ли мы простояли в такой позе или нет, но в итоге я увидел бирюзовые глаза, смотрящие прямо на меня. Её зрачки были полностью раскрыты, а наши лица были в сантиметре друг от друга.

Я прижал её к себе за спину, заставил встать на дыбы, а её передние копыта теперь на моих плечах. Ну и ситуация…

– Прости.

Она убрала взгляд в землю, но она не захотела уходить.

Она резко обняла меня. Я даже не успел почувствовать того, что сжимаю её крепче. Я был слишком ошарашен этим.

Я не знаю, долго ли мы простояли в такой позе или нет, но в итоге я увидел бирюзовые глаза, смотрящие прямо на меня с улыбкой. Не с насмешкой, не с угрозой, а самой простой улыбкой.

Я… У меня даже нет слов описать этого. Я бы стоял и смотрел на неё веками, но усталость взяла своё, и Найтмер встала на четыре ноги, а я начал съезжать по стволу дерева. Надо отдохнуть.

Я посмотрел на кобылу. Она будто бы нервничала, как я отреагирую. Хах, кого-то ещё беспокоит моё мнение о них?

Сука, как же сердце обливается кровью от этого. Меня никто ни о чём не спрашивал, моё мнение выкидывали на помойку, а хоть какая-то ко мне любовь… Была ли она вообще? Был ли я вообще любим, если я хотел уехать далеко и надолго от всего этого?

Теперь я здесь, с ней. И мне… легче. Я не знаю, почему. Я не знаю, правда.

Я просто хочу заснуть.

– Найт… Нам нужно двигаться, – сказал я, смотря ей в глаза.

Я улыбнулся ей и почесал ей за ухом. Она просияла и последовала за мной.

Нам нужно идти.

Я всегда хотел прогуляться под дождём в лесу и при полной луне, но один. Да вот лесов-то у нас мало, все перерезали, а которые есть – за речкой, а мост один на всю, наверное, республику.

Но теперь я ползаю по болоту по лодыжку, под палящим солнцем, в снаряжении, но с Найти.

И знаете, из этих двух вариантов второй кажется приятнее.

– Знаешь, я никогда не думал, что окажусь в болоте с какой-то тёмной кобылой, – сказал я, держа автомат над собой, – тем более с говорящей, хоть и только во снах.

Я не видел её реакции, но подозреваю, что она взаимна. Видимо, у них людей не семь миллиардов.

– Кстати, ты так и не объяснила мне, почему ты не можешь говорить вне снов, так что запиши себе на листочек, – сказал я, помогая ей выбраться на землю. Она кивнула, приводя себя в порядок и отряхиваясь от грязи. Я начал делать то же самое, но она резко взяла мои штаны и очистила их при помощи магии.

Твою мать, я завидую! Нет, я буквально кипячусь от зависти! Представьте себе такое дома, когда вы можете помыть посуду или постирать одежду по щелчку пальца. Это же сколько денег бы сохранить можно было… Как бы у меня слюна не потекла…

– Спасибо, – сказал я, оценивая свой внешний вид.

Она вновь улыбнулась, и мы начали двигаться на вершину какого-то холма. Какой-то уж он чрезмерно высокий.

– Слушай, а зачем тебе клыки? – сказал я, пытаясь балансировать в снаряжении, пока Найтмер шла спокойным шагом, – вы ведь мяса не едите, так зачем они тебе?

Она пожала плечами. Хм, может, она родилась особенной?

– А много таких особенных? Или ты одна? Можешь показать на паль… ой…

Она громко засмеялась и помогла мне залезть на вершину, рисуя на земле копытом цифру три.

– Три пони с клыками? Что ж, ты уникальна, хочу сказать я тебе, – сказал я, ловя непонимающий взгляд.

– Что?

Она закатила глаза.

– Сон?

Быстрый кивок. Понял.

Теперь болото осталось за нашими спинами, и перед нами предстал такой понятный мне лес. Да, чересчур густой, но хотя бы чувствуется, что он… нормальный, а не опасный. Или мне просто так захотелось его чувствовать… Не знаю.

– Слушай, а у вас тут есть животные, которые НЕ хотят тебя убить?

Она усмехнулась.

– Понятно.

Мы проходим через небольшую речушку, поток которой настолько быстр, что если я туда залезу, то мне попросту не выжить. Хорошо, что есть какой-то деревянный мост, спасибо хоть на этом.

– Как-то странно – тут ведь никто не живёт, а мост есть…

Найтмер опасливо кивнула и начала оглядываться по сторонам, будто ища кого-то.

– Ты кого-то услышала? – спросил я шепотом её. Она неуверенно повела головой.

Твою мать.

– Откуда?

Она кивнула на правую сторону от нашей тропинки. Там находилась небольшая гора, которая была окружена кустами, будто лагерь колючей проволокой.

Может, гранату прокинуть?

Ага, а потом осколок в голову получить.

– Тихонечко, тихонечко… – стал проходить внутрь ограды.

И резко выпустил полмагазина в толпу поджидающих меня волков. Сука, да сколько вас здесь?!

– Бежим за речку, быстро!

Ладно, вариант с гранатой не кажется таким уж и плохим…

– Найт, ложись по моей команде! – она обернулась ко мне, спеша галопом к мосту и кивая мне.

Сука, слава министру обороны, что у меня РГД-5, а не Ф-1. Ёбнула бы так, что мало не показалось бы.

Я бросил гранату на середине моста, молясь всем Богам, что осколки нас не заденут.

– Найтмер, вниз! – крикнул я, падая вместе с ней.

Секунда.

Я слышу, как кровь циркулирует у меня в ушах.

Секунда.

Я слышу, как ко мне несётся как минимум пятнадцать древесных волков.

Секунда.

Я успеваю прижать Найтмер к себе.

Взрыв.

Что-то врезается мне в спину и выбивает воздух, а в ноге… Господи, как же больно!

Я заорал во весь голос, поджимая ногу к себе. Я не вижу ничего, но я чувствую, что её будто оторвало.

– Сука-а! – как же больно…

Найтмер, опомнившись, трясёт головой и прижимает копыто к голове, пытаясь унять шум в ушах. Она встаёт и пытается поднять меня, но я ору ещё громче.

– Нога! Нога! – она резко бросается к моей левой ноге.

А потом боль усилилась до невозможной.

– Твою мать, что ты… – я попытался сжать зубы, но вновь заорал, ибо держать такое…

Я видел выражение её лица. Она не была напугана. Она не была устрашена.

Она была в холодной ярости. Она будто бы уже проходила это. Будто вновь испытывала что-то из прошлого. И это пугало меня ещё сильнее.

Я увидел, как она высунула два осколка из моей ноги, а потом резко зачерпнула воды из реки и плеснула мне на рану, пытаясь её очистить. Но после этого она начала её связывать, чего я выдержать уже не смог.

Я закрыл глаза и провалился в сон, думая, что так легче. Так… безопаснее.

Так лучше.

Пшеничное поле в середине лета. Солнце закатывается где-то за холмом, а я лежу в злаках. Честно – красивое зрелище. Но мне как-то не хватает туч на горизонте, ливня, бьющего по голой земле, звука отдалённого поезда, который проезжает уже который час…

Но мне и так хорошо. Особенно когда я лежу в обнимке с Найтмер.

– Слушай, а ты действительно этого хочешь?

– Ну же, всё бывает в первый раз, Лёша! – ответила мне Найтмер, смотря прямо мне в глаза.

– Ну не знаю… Я таким ещё не занимался.

– Всё бывает в первый раз. Тем более не каждому такое дано, так ещё и опробовать это с самой королевой ночи!

– Хах, ну и титулы у тебя! – говорю я ей смеясь.

– А что? Великим пони великие свершения! – сказала она, вытягивая копыто в небо.

– Великая ты наша… – сказал я, смотря туда же, – ну давай попробуем.

– Сейчас, надо поудобнее лечь…

Она закрыла глаза и зажгла рог. В ту же секунду ясное небо сменилось на чистое ночное полотно с полумесяцем наверху.

– Ну же, попробуй!

– Как?! Ты ведь даже мне не сказала!

– Просто подумай об этом!

Ну… давай вот… так!

– Вот, я вижу! – сказала она, указывая ногой в ночь. И вправду: около луны появились три точки, которые были в разных местах с разным расстоянием от ночного светила. Ну… не совсем так, как я хотел, но выглядит неплохо! – Молодец! Видишь, не так уж и сложно.

Она зажгла рог и на всём ночном небе появились самые разнообразные созвездия с самыми разными рисунками. Вон, даже северная звезда видна…

– Это такой намёк на то, что у тебя больше опыта?

Она самолюбиво выгнула голову. Ну, по крайней мере, настолько, насколько позволяет ей лежачее положение.

– Кобылы должны иметь высокое мнение о себе, дабы они доставались лишь самым достойным.

– Ой, да ну тебя! – сказал я, отмахнувшись от неё, а в следующую же секунду мы оба громко смеялись, – самым достойным!

– Ну а что, не каждому дано так лежать со мной!

– Иди сюда, – я обнял её, а потом взглянул ей в глаза, – неприкосновенная особа ты наша.

– Как-то быстро мы прошли путь от обычных путников до… особых друзей, не думаешь? – спросила Найтмер, широко улыбаясь, – может, сама судьба приказала нам?

– К чёрту всех: и судьбу, и Богов, и кого только угодно. Есть лишь мы и никого не больше.

– Если ты так желаешь… – она резко вцепилась мне в губы и сжала меня настолько крепко, что наши тела едва ли не превратились в одно. Я… я наслаждаюсь моментом. Плевать на всё, на всех. Мы здесь одни, мы здесь едины, и только здесь мы оба любимы. Нигде в мире нас больше не примут. Мы нужны только друг другу и больше никому.

Я подался вперёд. Я хочу чувствовать её тепло ближе.

Я хочу чувствовать её.

Я хочу этого.

Я проснулся, чувствуя, что меня кто-то тащит. Я чувствую, что меня тащат зубами, однако я слышу тяжелое дыхание Найтмер. Она спасла меня.

Опять.

– Здравствуй мама, вот опять пишу письмо, здравствуй, мама, всё как прежде хорошо…

Всё нормально, светит солнце, а в горах стоит туман…

Да уж. Почему я запел? Я сам того не знаю. Я чувствую, что меня будто несут, как мёртвый груз. Может, защитная реакция моей психики. Не знаю.

Моя голова нежно опустилась на землю, но в ту же секунду Найтмер упала на меня от бессилья, от чего я оказался под её грудью, а её мордочка упёрлась мне в бедро. Эй, я всё понимаю, но не так же быстро!

Я попытался выбраться, но тёмная кобыла будто набрала веса. Нет, серьёзно!

Я собрал все силы, что были у меня, и начал поднимать тело пони над собой… Та-а-ак… Опа! Я свободен!

Я взглянул на пыхтящую Найтмер. Вся в грязи и пыли, на её копытах виднеется кровь… И это ведь не её…

Я взглянул на свою левую ногу. Там было два маленьких отверстия от осколков в штанах, которые указывали на место попадания. Я подвигал конечностью. Хм, неплохо, даже не чувствуется.

Мой автомат и вещмешок были при мне – это хорошо. Ничего не потеряно, мы ещё живы, всё идет по плану!

– Давай, Найт, нам нужно идти… – я взял её под передние ноги и потащил за собой, как будто мы сменились ролями.

Это же сколько она меня волокла до сюда? Не думаю, что это расстояние меньше километра уж точно. Опять же, спасибо ей. Серьёзно, я уже лично на руках её должен носить, а не по земле таскать, как мёртвую тушу!

– Давай, так будет удобней… – я взял её в руки и, можно сказать, положил грудью на своё плечо. Она устало барахталась мне по спине.

Ну и тяжёлая же.… Надо бы её на диету посадить.

Мы прошли в таком положении около двух километров, после чего мои руки окончательно окоченели и отказались нести тяжелое бремя. Я подметил ближайшее дерево и аккуратно положил её на ствол. Ну и лицо у неё…

– Щас, дадим тебе презента…

Я открыл фляжку и поднёс её ко рту Найтмер, давая ей хоть какой-то жидкости.

Она отпила ровно половину и убрала фляжку копытом.

– Тебе ещё ведь надо! – сказал я, пытаясь вновь её напоить. Она вертела головой, пытаясь увернуться от горла, – ну ладно, как хо…

Я попытался повесить её на пояс, но темноватое свечение резко окружило флягу, открыло её и заставило оказаться у меня в зубах.

Ну ни хрена себе!

Я сделал глоток и почувствовал, что у меня-то сушняк…

Я выпил всё до последней капли, и лишь тогда Найтмер вручила мне в руки фляжку обратно.

– Я смотрю, что ты иногда делаешь всё через силу… – она слабо улыбнулась и посмотрела наверх.

Темнеет.

– Ладно, щас быстренько поедим и ляжем спать, – сказал я, роясь в вещмешке. А дела-то наши хреновы. Последнее, что я могу ей отдать из своих найденных фруктов – это три груши. Хотя… Может, в ИРП чего-нибудь для неё найдётся? Точно, там же рагу из овощей есть.

Я быстро разогрел рагу на таганке, подавая Найтмер. Она кивнула и принялась жевать пищу, а я стал думать, что буду есть я… Давай рис, чего уж.

Мы быстро доели свои порции и так же быстро стали ложиться спать. Никаких красок на лицах, никаких возражений, никаких побегов. Найтмер просто обняла меня и заснула мгновенно, устав от сегодняшнего дня.

– Спокойной ночи, – сказал я, закрывая глаза.

В этом мире стало на две улыбки больше.

Я стоял в полнейшей темноте. Я попытался взглянуть на собственные руки, но я даже не вижу их. Где я?

– Найтмер? Ты где? – начал я говорить, пытаясь выяснить её местоположение.

– Прости, но я слишком слаба, чтобы материализоваться перед тобой… – голос шел будто впереди меня, но в тоже время со всех сторон.

– С тобой всё в порядке?

– Знаешь, таскать чьё-то тело – это очень тяжелое задание! – из неё вышел небольшой смешок. Она права, тут уже сложно поспорить, – задавай вопросы, которые ты хотел.

– Кто был за теми кустами?

– Это была стая кокатрисов.

– Кого?

Она… её голос? вздохнула.

– Тебе быстрое или долгое объяснение?

– Эм… промежуточное?

– Это курица, которая умеет превращать в камень, если ты посмотришь на неё.

– Ну ничего себе…

– Тебе это в новинку, а для меня – не особо, – она опять как-то усмехнулась. Хорошо…

– Что ты имела в виду под той цифрой три?

– Есть три основных расы пони: единороги, пегасы и земные пони. Их на этом свете я не знаю сколько, но так же есть и четвёртая, самая малочисленная – аликорны. Они имеют способности всех трёх и причём умноженных в несколько раз, но их всего лишь три.

– Ну ты и везучая! Ты с ними знакома?

– К сожалению… – понятно, лучше тему не развивать.

– А разговаривать в реальном мире ты почему не можешь? – решил я съехать с неудобного разговора.

– Такова моя судьба, – как-то безразлично ответила она, – я родилась такой. Я всегда смогу быть лишь голосом в голове, лишь мыслью.

– И что, ни разу не пыталась это исправить? Нет никаких там заклинаний или подобного, чтобы дать тебе голос вне сна?

– Я пыталась… два раза. Ничего.

Она как-то погрустнела. Даже слишком.

Но у меня остался последний вопрос.

– Найтмер, ты… ты видела мой сон? Он был, пока ты тащила меня.

Ответа не последовало.

– Найтмер? Ты здесь?

Осталась лишь темнота. Её здесь нет…

Её здесь больше нет…

Свет в конце туннеля

Я проснулся, ощущая боль в голове. Да уж, не самоё лучшее начало дня, но зато я чувствую, что я живой, хоть за это спасибо.

Странно, что я не чувствую на себе Найтмер. И около меня её нет.

Я лениво открыл глаза и перевернулся на другой бок. Найтмер сидела около костра и резко отвернула взгляд от меня в какую-то точку на земле, будто она в мыслях. Или в плохом настроении. А скорей всего и то, и то.

– Доброе… – я даже не успел сказать, как она резко встала и зашагала в противоположном от меня направлении, – ну охуеть теперь… – вспомнил я любимую фразу одного лейтенанта. Не помню только фамилию.

Я встал и собрал бронежилет обратно, проверил своё снаряжение и отправился вслед за ней. Успокаивать её.

Ну нельзя же так!

Она шла быстрым шагом, даже не замечая меня.

– Ты чего? – спросил я, подойдя к ней. Она мотнула головой и шла дальше.

Попытаемся заново.

– Говори, – встал я перед ней, будто какое-то препятствие. Она фыркнула и попросту сдвинула меня силой, сместив крылом. Мягкое…

Я схватил её за плечо и повернул к себе.

– Да что случилось-то, мать твою! – я потряс её за плечи.

Она попыталась вырваться, но иногда дополнительный вес – то что нужно.

– Да просто кивни, если у тебя плохое настроение, я пойму и приставать больше не буду! Честное слово!

Она глубоко выдохнула и перестала трястись. Потом опустила голову вниз.

Всхлип. Ещё один.

Она заплакала и положила своё лицо мне на грудь. Эй, ты чего…

– Тише, тише… – я опешил от такого и по рефлексу положил руку хоть на что-то, на что её можно было опереть. Этим местом оказалась голова Найтмер, которую я стал тихонько поглаживать, – всё нормально…

Я не знаю, что случилось. Я не знаю, что нашло на неё. Я не знаю, что мне делать, но я успокою её. Чего бы мне этого не стоило.

– Эй, ну тише, а то не стать тебе истинной королевой ночи, – попытался я её успокоить, – ну же, Найтмер, всё отлично! Не унывай!

Она все ещё всхлипывала у меня на груди. Может, ей стоит просто выпустить всё накопившееся, а я ей лишний? Но ведь из-за меня она начала плакать, нет? Или всё-таки не из-за меня? Что мне делать?

– Т-ш-ш-ш… Найти, всё отлично, – я приподнял её лицо и прижался к её щеке. Она мокрая и немного трясётся, – всё хорошо…

Я погладил её по голове и взглянул ей в бирюзовые глаза. На её устах промелькнула слабая улыбка.

– Давай, красивая ты наша, нам ещё праздновать наше спасение.

Я пальцем убрал слезу с её щеки и я увидел огонёк жизни в её глазах.

Она резко подалась вперёд и поцеловала меня в щеку, мгновенно убегая после этого.

Я, ошарашенный во второй раз, начал вертеть головой.

Что?

Если честно, то идти первые две минуты с розовеющей на фоне чёрной шёрстки Найтмер – это просто бешеное удовольствие и забава. Пока я звонко смеялся, она уклончиво смотрела на меня из-под своей звёздной гривы, краснея, как помидор.

Я похлопал её по загривку.

– Ладно уж тебе, с каждым бывает, – сказал я, все ещё смеясь, – у нас у всех есть эмоции, чего уж тут скрывать.

Да уж, ну и напарница же мне попалась! За такую даже голову сложить можно. Или я захожу слишком далеко? Я и сам не могу разобраться в своих чувствах. Хах, в этом мы так похожи…

– Как ты думаешь, мы вскоре выберемся отсюда? А то таким образом мы скоро либо от волков подохнем, либо от голода.

Найтмер как-то неуверенно пожала плечами, видимо, не зная, что мне ответить. Ну тут уж согласен, света в конце туннеля мы не видим. Пока что.

– Ты хоть знаешь то, насколько огромен этот лес? – она отрицательно мотнула головой.

Понятно. Больше, чем огромен.

– Тогда давай ускоримся. Хотя бы кровь прогонишь, а то я уже вижу, что она застыла у тебя в одном месте.

Теперь на её лице попросту нет тёмного места.

Эй, я не это имел в виду!

Если честно, то следующая прогулка, продлившаяся в несколько часов, была немного скучной. Я даже повесил автомат через плечо, расслабившись от полного отсутствия чего-либо.

Наша прогулка, в большинстве своём, заключалась в том, что я подшучивал над Найтмер и над её горящими щеками, за что я получал удары. Крупом.

Это теперь даже чувствуется как-то по-другому, если честно…

Но потом мы просто начали идти в тишине, думая о своём. И почему-то у Найтмер было напряженное лицо, будто я мог увидеть то, чего она бы не хотела. Хм, странная она, кобыла эта…

– Твою мать, как же пить хочется, – сказал я, вытирая пот со лба, – ты как?

Она отрицательно помотала головой. Ну да, мощнейший аликорн. По крайней мере, когда я спросил, является ли её раса самой мощной – она кивнула.

– Я тогда поищу воды, хорошо? Останься пока здесь или поищи со мной.

Она кивнула, и мы разошлись в разные стороны.

Плохо это, оставлять-то её одну.

– Если что – убегай ко мне, поняла? – она обернулась через плечо и кивнула мне, пропадая за кустами.

Ладно, надо быстренько найти хоть какой-то источник. А то совсем уж погибну от жажды.

Я взял автомат в руки. На всякий случай.

И так началась моя трёхминутная ходьба за водой, пока я не увидел… замок? Целый замок?! Да, он разрушен, но это уже какая-то находка!

– Найт, сюда! – кричал я, ища её. Она же сюда пошла, куда она делась!

Трассер пролетел где-то в метрах ста от меня. Синий луч пробился сквозь крону деревьев, прожигая её насквозь.

Воу. Это её сигнал?

Потом ещё три пролетели мимо меня, причём все в разных направлениях. Так, это уже не выглядит хорошо!

Я побежал в сторону источника и увидел, что ногу Найтмер схватила какая-то чёрная лиана, а ещё три виляют около неё. Ещё какая-то тварь.

Я прицелился в корень и выстрелил, от чего хватка ослабла, и моя подруга смогла выбежать.

– Давай, уходим, – сказал я, видя, что лиана не может нас достать здесь. Переросток грёбаный.

– Слушай, я тебе сейчас такое покажу! Давай быстрее!

Я быстрым шагом побежал в сторону замка, а Найтмер, все ещё фыркая на лиану, галопом побежала за мной.

– Смотри! – сказал я, показывая ей замок, – чёрт тебя дери, это ведь огромный замок!

Найтмер… Как бы так помягче сказать… Её челюсти просто отпали. Она будто увидела что-то очень захватывающее. Что-то очень огромное.

И будто бы знакомое.

Слева от нас виднелся небольшой деревянный мост. Ещё и тропинка была около него. Вот это уже интересно!

– Слушай, давай залезем во-о-он в ту башню, – я указал ей пальцем на самый высокий шпиль, который тут был, – и проверим обстановку. Почему-то мне кажется, что скоро мы выйдем из леса.

Найтмер так и не отошла от шока. Она будто бы услышала смертельный приговор.

– Эй, пошли! – я потряс её за плечи, – пошли!

Она так и стояла, потрясённая замком.

– Найтмер Мун! – услышав своё полное имя, она, наконец-то, махнув головой, обратила на меня внимание, – давай, пошли!

Мы подошли к мосту, и я сделал первый шаг. Услышав ну уж слишком подозрительный скрип, я повернулся к Найтмер.

– Слушай, а ты не могла бы всё моё снаряжение на ту сторону перенести?

Она как-то очень подозрительно на меня посмотрела.

– Так, отставить! Только снаряжение! – она усмехнулась и кивнула мне.

Ну, время раздеваться…

Я быстренько сбросил все предметы экипировки и остался только в камуфляжной одежде. Не подведи, кобыла!

Она быстренько взяла все предметы телекинезом и перенесла их на другую сторону.

– Слушай, я понимаю, что это будет оскорблением, но ты можешь перелететь? А то мне кажется, что эти деревяшки тебя не выдержат.

Найтмер раскрыла крыло и осмотрела его со всех сторон. Вроде неплохо смотрится.

– Ну ты хотя бы пробный взлёт сделай, а не сразу в бой.

Она раскрыла второе и… как же грациозно она выглядит в такой позе… как-то даже захватывающе…

Она начала махать крыльями и взлетела, прекрасно балансируя. Немного повисев на месте, она перелетела каньон, который разделял землю замка и землю леса. Прекрасно приземлившись около противоположного конца моста, она сложила тёмные крылья. Я даже немного обомлел.

Это было… впечатляюще.

Она замахала мне.

– Сейчас буду!

Вот кто придумал такой тип мостов, где нужно следить за каждым шагом под ногами, когда под ними же – пропасть, которой не видно конца. Просто отлично!

– Так, спокойно, спокойно… – я начал медленно шагать по деревянным доскам моста. Каждый мой шаг давался мне с такой силой воли, с которым бы никто не сравнился.

Ну и высоко же, сука!

Шаг, шаг, шаг…

Так, тут провал, нужно сделать шаг побольше. Аккуратно.

– Твою мать! – я резко схватился за верёвки моста, пытаясь не упасть из-за провалившейся дощечки, но что-то держало меня в воздухе. Я буквально висел в нём.

Я взглянул на противоположную сторону моста, где на меня напряженно смотрела Найтмер. Её рог окутало какое-то синеватое сияние, и после небольшой паузы я медленно долетел до следующей деревяшки на мосте.

Господи, спасибо за то, что эта кобыла со мной.

Из-за адреналина я стал быстрее двигаться по мосту. На последнем шаге я вновь провалился, но Найтмер успела схватить меня своей передней ногой за руку.

– Твою мать, сколько раз я уже у тебя в долгу? – сказал я, лежа на спине и вдыхая воздух, – спасибо тебе огромное, Найт.

Она улыбнулась и протянула мне мои вещи. Быстренько надев это всё, я погладил её за ухом. В качестве вознаграждения. Или потому что мне так хотелось.

– Так извиваешься под рукой, аж смотреть приятно… – сказал я, видя удовольствие на её лице.

Но оно пропало, как только мы вошли в замок. Я был в заброшенных зданиях, хоть и не часто, и я очень хорошо понимаю, что любой посторонний чих – здание упадёт на нас.

Но больше всего мне интересно насчёт посетителей данного места. Кто-то протоптал тропинку сюда, так что тут может кто-то быть. Я озвучил это Найтмер, но она отмахнулась, пнув камень на полу.

– Да, это развалины, но кто-то же захочет на них посмотреть? Тут ведь кто-то жил, интересно ведь… – она иронично взглянула на меня, – что?

Она тяжело вздохнула, и её вздох прошелся эхом по большой комнате.

– Во сне объяснишь? Я так и думал.

От каждого шороха я мотал автоматом в разные стороны, но Найтмер казалась спокойной. Она будто вернулась в родной дом, который когда-то принадлежал ей.

Этому замку больше тысячи лет, не думаю, что она тут жила. Хотя… Кто тут мастер по магии и непонятным мирам – я или она? Этот мир ещё столько загадок содержит, что я даже не смогу их перечислить.

Мы вышли на винтовую лестницу наверх. Честно? Учитывая жуткую атмосферу замка, то идти туда вообще не хотелось.

– Давай я первым, – сказал я, проверяя переводчик огня, – кто знает, какая хрень здесь ещё может быть.

Найтмер кивнула и последовала за мной. Лестница была довольно узкой, однако мне удавалось удерживать ствол перед собой, дабы в случае всего открыть огонь, но никого не было. Даже никаких ловушек.

Странно это всё.

Мы вышли в ещё один коридор, но на этот раз намного уже. В его середине, на потолке, виднелась пробоина, из которой сочился закатный солнечный свет, а в конце – дверь с каким-то символом над ней.

– Эй, это же… – Найтмер усмехнулась, толкнула дверь и прошла внутрь, а я продолжил пялиться на рисунок.

Это был её рисунок. Тот самый, который она носит на своём крупе. Да, камень хоть и сер, но форма, сама позиция полумесяца, облако… Это… Это комната Найтмер?

Я прошел внутрь и увидел небольшую и скромную комнату с балконом. Вся пыльная, в камнях, мебель везде перевёрнута, будто тут кто-то шарился в поисках чего-то. И кровать в виде полумесяца… Её полумесяца…

– Это же сколько лет прошло… – сказал я, поднимая старинные деревянные часы. Они уже давно остановились, пружины выбиты, а стекло, за которыми были стрелки, лежит где-то на полу.

Я положил их на место и взглянул на Найтмер, которая вчитывалась в какую-то книгу. Хотя… Даже не книга, тетрадка наверное.

– Личное? – спросил я, подходя к ней. Она кротко кивнула, перелистывая на следующую страницу.

И тут я призадумался.

«А стоит ли вообще задавать ей этот вопрос?»

Вроде как нельзя у женщин спрашивать их возраст. Хах, но она же не женщина, правильно?

– Слушай, ты когда говорила, что аликорны – это сильные существа, то я забыл спросить: а они могут жить тысячи лет?

Она усмехнулась и закрыла дневник, коротко кивнув. Ну ничего себе… Это же сколько ей лет? Сколько таким, как она, может быть лет? Ну и ну…

Если честно, то я почувствовал себя очень низким по сравнению с ней. Не ровня я ей – вот как выразится более простым языком. Когда она живёт тысячу лет, умеет ходить по снам, умеет левитировать предметы, то какой-то солдат из глубинки для неё – это смех, не больше.

Но она не бросила меня. Не убила в спину, не бросила меня, пока я спал. Может, ей просто интересен я как человек? Вряд ли у них такие по улицам ходят.

Найтмер села на круп и стала просто смотреть на свои копыта в раздумьях. Я тихо вышел из комнаты, надеясь увидеть хоть что-то из того отверстия на крыше. И ведь очень удобно она образовалась: начинается с одной стены, заканчивается на другой, образуя такую небольшую арку.

Я вгляделся вдаль. Лес, лес, лес… Дома! Настоящие! И в том самом направлении, в котором была тропинка! Это ведь просто зашибись!

Я зашел в комнату и, задыхаясь от радости, рассказал это Найтмер. Она вздохнула и кивнула, так и продолжая копаться в своих мыслях.

Да уж, её это никак не обрадовало. Что же было в том дневнике такого? Плохие воспоминания её прошлого? Мысли о потерянных друзьях, родственниках?

Мне нужно как-то ей приподнять настроение. Но как? Можно из ИРП чего-нибудь сладкого достать. Повидла там, пюре из ягод…

– Ты будешь есть? – она кротко кивнула, не смотря на меня. Надеюсь, что это ей хоть настроение поднимет…

– На, ешь.

Она взяла пакеты в телекинез и просто держала их рядом с собой в воздухе.

– Ну же, я же знаю, что тебе хочется, – попытался я её поддразнить, но у меня ничего не вышло. Да уж. Если честно, то быть на таком питании – это не самое лучшее. Ешь один раз в день, так ещё и непонятно какую хрень из ИРП.

Её настроение передалось мне, и я тоже как-то расхотел наполнять свой желудок, хотя он очень просил. Ничего, вспомним, как я целыми днями не питался, ибо лень было. Долгая история, но мать в итоге заставила меня поесть.

– Слушай, Найт, я понимаю, что тебе сейчас тяжело, но всё будет хорошо, слышишь меня? – я отложил автомат и сел рядом с ней, – всё будет хорошо.

Она даже не подала на меня виду. У меня появилось ощущение, что звёзды в её гриве стали пропадать, а волшебный ветерок, который развевал её, понемногу угасать.

Я вздохнул, встал, взял автомат и пошел на выход. Я не могу успокоить тысячелетнюю кобылу. Вот ведь невезуха, да? Удивительно, что ты, Алексей, не можешь этого сделать. Ведь каждый срочник из армии умеет приласкать и поднять настроение лошади, которая живёт тысячами лет. Вот ведь странность, не правда ли?

И всё равно какая-то тяжесть на сердце. Она ведь меня спасла уже несколько раз, да и я её, но я всё равно чувствую, что я должен ей. Я должен ей до конца своей жизни.

Я не знаю, любовь ли это или дурачество, но всё равно… Прости меня, Найтмер, но я не помогу тебе в этот раз.

Я не могу.

Я уже почти вышел из комнаты, но тёмная кобыла остановила меня своей ногой. Она кивнула в сторону окна, показывая, что солнце уже ушло за горизонт, и настала ночь.

– Я… Я думаю, что ты хочешь побыть одна… – она отрицательно мотнула головой и сняла с моей головы шлем, – разве это не так?

Она нахмурилась. Я усмехнулся и скинул с себя остаток снаряжения.

– И где же ты предлагаешь спать? – она указала взглядом на постель в виде полумесяца. Мы прошли до неё, и Найтмер легла в неё, предварительно очистив её от пыли и грязи. Она накрыла себя одеялом и предложила мне прилечь рядом. Если честно, то я думал, что она меньше по размерам, но она как раз была создана для двух аликорнов. Ну, или для двух человек, если уж говорить по нашим меркам.

Я лёг рядом с Найтмер, которая накрыла меня одеялом и положила на мою грудь свою голову.

– Найтмер, мне холодно, – сказал я, смотря на одеяло. Найтмер мгновенно смахнула его и обняла меня крылом.

Да, я соврал, мне было жарко, но теперь… Теперь я в тепле и уюте. Теперь я чувствую, что я там, где я нужен.

Я чувствую себя дома.

Я сильнее прижался к тёмной шёрстке рядом с собой. Я знаю, что она думает то же самое.

– Спокойных тебе снов, Найтмер.

Я чувствовал безмятежность. Впервые за долгое своё время я чувствовал, что хоть как-то свободен. Я не нахожусь под чьим-либо присмотром, с меня не требуют чего-либо, я сам ответственен за себя. И даже груди стало дышать легче. И воздух такой… опьяняющий. Лёгкий. Слегка влажный, будто после небольшого дождя. Я так, наверное, себя чувствовал только тогда, когда после дождя пошел прогуляться в лес. Я ведь тогда ещё в белых кроссовках был, ха-ха! Видели бы вы лицо моей матери тогда! Но какое же восторженное чувство я тогда получил. Быть одному, в лесу, ночью, под дождём – это было прекрасно. Жаль, что это было весной, и наша река вышла из берегов, из-за чего очень даже перекрыла мне путь, но даже из такой короткой прогулки я вынес бесценный опыт.

И вот я опять в том лесу. Опять ночь. Опять дождь. Только одежда на мне моя военная.

Я сел на мягкую и влажную траву и стал всматриваться в тёмное небо. Хоть оно всё и было закрыто грозовыми тучами, но даже за ним было интересно наблюдать. Оно двигалось как-то… хаотично. Неподвластно. По своей собственной воле. Им никто не приказывает, ими никто не потакает.

Но кто-то же всё равно заставляет их уйти с небосвода, не так ли?

Даже интересно, а я бы смог так сделать? Заставить что-то могущественное и хмурое уйти и дать место прекрасной луне? Ха, мечтай!

– Наслаждаешься красивым небом? – услышал я голос позади.

– Немного темноватое, но очень даже красивое, – сказал я, оборачиваясь на голос.

Найтмер подошла ко мне слева и обхватила крылом, закрыв меня от капель дождя.

– И сколько же таких сцен ты видела за тысячи лет своего существования?

– Такую? – она указала крылом в небо, – никогда.

– Не льсти мне, – сказал я, немного толкая её.

– Я серьёзно! Полностью серьёзно! – ответила она, удивляясь моей реакции.

– Я не верю, что тысячелетнее существо способно не увидеть такого.

– Иногда ты неправильно думаешь о том, кто перед тобой.

– Ты пытаешься сказать мне, что ты льстила мне? – сказал я, смотря с улыбкой ей в глаза.

– Ни в коем случае, – ответила она, ближе пододвигаясь ко мне бедром.

– Найт, можно задать вопрос?

– Что же ты так резко сменил тон? – удивилась она вновь, останавливая своё продвижение ко мне.

– Ты знаешь мой вопрос, – сказал я, смотря ей в глаза.

Она тяжело вздохнула.

– Слушай, я… Да, я видела тебя. Я видела себя. Я видела, какие чувства ты проявлял ко мне там… Знаешь, ко мне ведь так никто не относился. Я до тебя ещё никого то же не любила. Я ведь…

– Погоди, что ты сказала? – улыбка сама строилась у меня на лице.

Она мгновенно закрыла своё лицо свободным крылом, заливаясь пунцовой краской.

– Прости, может, ты сможешь это повторить? – издевательски я спросил у неё. Она, краснея, отстранилась от меня и легла головой на траву, закрываясь ногами и крыльями от смущения.

– Да ну, я же не убью тебя за такое, – сказал я ей, почёсывая за ухом, от чего она начала тихонько стонать, – ты ведь не злодейка.

Она увернулась от моей руки и тяжело вздохнула, поднявшись и смотря мне в глаза.

– Я натворила много чего ужасного, Лёша. Пони ненавидят меня. Они не захотят даже разговаривать со мной.

– Ты преувеличиваешь. Это всё прошлое, которое можно исправить.

– Нет, – твёрдо сказала она, смотря куда-то в небо.

– А ты пробовала?

Ответа не последовало.

– Найтмер, у нас у всех есть ошибки в прошлом, но на то они и ошибки, что на них учатся. Попробуй хоть как-то исправить свои грехи.

– Как? – спросила она.

– Я не знаю, честно. Но сперва – попроси прощения. Это то, с чего всегда лучше всего начинать.

– Я… я даже не знаю… – неуверенно сказала она.

– Я верю в тебя.

Она повернула свою голову ко мне и улыбнулась.

– Спасибо.

– Но всё-таки, ты можешь мне повторить то, что ты сказала пару минут назад?

Господи, какая же она красивая, когда краснеет.

Кошмар

Я проснулся, ощущая теплоту тела около себя. Найтмер спит? Да, даже не двигается.

Наверное, следовало бы встать да завтрак приготовить, да как же выйдешь из-под такого крыла незамеченным? Да и не у каждого хватит силы воли выбраться из такого комфорта. Такое тёплое…

И что же мне делать, пока она спит? Разве что наслаждаться её прекрасной мордочкой, да всё-таки хочется сделать ей приятный сюрприз. Хотя… у меня в пайке вообще чего-нибудь-то осталось?

Точно, мы же вчера так и не поужинали.

Что же она имела в виду под «натворила много ужасного»? Не убивала же она, я не верю в это. Если бы она занималась подобным, то вряд ли бы её держали на воле. Как я понял, система морали и законов тут не изменилась по сравнению с нашим миром. Но вопрос все ещё остаётся открытым.

Ответ на него я узнаю сегодня. Именно сегодня мы пойдём в ту деревню, что я заметил на горизонте вчера. Возможно, там я узнаю ответы насчёт не только прошлого Найтмер, но и моего будущего.

А ведь всё началось с моей смерти…

Ладно, не время вспоминать прошлое, нужно двигаться. Ага, двинешься ты, тебя крыло закрыло! Ничего, сейчас решим! Да ну? Да, сейчас!

Я тихонько начал выползать верхней частью тела из кровати, опираясь руками на пол. Ноги выскользнули из-под чёрных перьев, и я как можно тише приземлился на каменный пол. Вроде не проснулась.

Воды бы…

Вроде как в замках на случай осад должны быть хоть какие-то колодца. Хотя… Сколько лет прошло. Они же все высохли. А может там система, которая позволяет собирать дождевую воду? Хрен знает, не проверю – не узнаю.

Я взял только фонарик, фляжку и автомат. На совсем уж крайний случай. И тихо вышел из комнаты. По позиции солнца было понятно, что сейчас примерно… девять? Восемь? Раннее утро.

«Снова за окнами белый день, день вызывает меня на бой…»

Я начал спускаться по лестнице и вспомнил, что винтовые лестницы обычно работают в обе стороны. Спустившись вниз, я начал замечать, что потемнело настолько, что я не могу видеть собственные руки.

«Ага, сейчас мы будем колхозить…»

Я умудрился взять в левую руку фонарик так, чтобы можно было попутно удерживать цевьё автомата. Не нравится мне здесь ходить безоружным, кто знает, каких тварей содержит старый замок.

Если честно, то даже с фонариком видно ни хрена. Какие-то двери, руны, запертые клетки.

– Сука, это труп? – услышал я своё эхо, пробираясь вперёд.

Нет. Это всего лишь кучка камня.

Показалось. Просто показалось.

Где-то слышно капанье воды. Упал камень на старый пол. Я шагаю по неосвещённому залу, который будто придуман, чтобы быть страшным.

И что, тут есть колодец? Нет. Вот и сваливаем!

Правильно мыслишь, рядовой! Я знаю, иногда сердце бывает полезным!

Я начал медленно пробираться назад, стараясь вспомнить дорогу. Да вот этот поворот, точно же! Вон, та кучка камня, которую я принял за труп.

Я шагнул на каменную пластину и почувствовал, что она прогнулась. В следующую же секунду пол подо мной провалился, а я даже не успел крикнуть.

Ударившись спиной, я начал видеть звёзды в глазах. Как же больно… А если бы я ещё в бронике был? А всё равно! Больно-то как…

Я начал жадно вдыхать воздух, пытаясь попутно встать в полный рост. Хреново получается, рядовой.

Полежав на месте минут пять, я начал вставать.

Фонарик? Он все ещё светиться?

После такого падения?

Это не фонарик… Это… Знаете те рисунки на пещерах, которые сделали наши предки? Примерно такие же и тут, только сюжет у них, естественно, другой.

Две пони сидят по одну сторону реки и смотрят на небо.

День. Все радуются, веселятся, играются.

Ночь. Всё вымерло, никакой жизни. Лишь бледная луна светит наверху.

Хах, как же всё честно…

Одна из пони, обведённая тёмным цветом, встаёт на дыбы перед пони в светлом тоне.

Потом стоит лишь она одна и плачет.

И это мог бы быть конец истории, но эти рисунки светятся. Они будто вписаны какой-то мощной магией. Настолько мощной, что она освещает всю эту небольшую комнату. Здесь есть письменный стол, какая-то желтая тетрадка и дверь.

– Прости меня, сестра… – именно это написано под всеми этими рисунками.

Оно написано самой настоящей кровью. Чьей-то все ещё тёплой кровью, которая сохранилась ещё с тех времён.

Это же насколько древний рисунок? Сотни, тысячи лет? И почему эта тёмная пони так сильно напоминает Найтмер?

Пора убираться отсюда. Я лезу туда, куда точно не должен.

Дверь заклинила. Я пнул её. Ещё раз. Она не выбивается!

Пнув последний раз, я вышел и побежал, пытаясь найти путь назад.

От той комнаты веяло холодом и пахло свежей кровью.

Целый час в такой темноте – это целый час нервов, которые натянуты, как струна. Любой шорох воспринимался как угроза. Любое движение мне казалось последним.

И даже тридцать патронов не придавали мне уверенности. Я уже уведомлён, что твари здесь либо неубиваемые, либо едят пули на завтрак. Буквально.

Наконец я увидел свет в конце туннеля. Добежав до него рывком, я споткнулся и упал на чьё-то тело.

Упав прямо лицом в пол, я резко перекатился направо и встал во весь рост, неровно держа автомат напротив себя, ибо именно там находился мой враг.

– Стоять! – рявкнул я, все ещё слепой от того, что мои глаза не привыкли к свету.

Я увидел какое-то чёрное пятно, которое приближается ко мне. Это что, Найтмер?

– На…

Я не успел сказать, как вновь оказался повален, но на этот раз на спину. Чьи-то губы стали целовать меня по всему лицу, а ноги стали обнимать настолько сильно, что мои рёбра сейчас этого не выдержат.

– Господи… Отпусти… Прошу…

Спустя весь этот калейдоскоп эмоций и боли я наконец-то смог взглянуть своему встречному в лицо.

Кошачьи зрачки и улыбка в полную ширь с клыками в ней. Такую я узнаю из тысячи.

– Привет, Найт, – я начал чесать её за ухом, но она резко увернулась, а её лицо нахмурилось. Объяснений хочет.

– Да, я вышел за водой, а то пить охота. Не нашел, но зато живой!

Она ткнула мне копытом в грудь.

– Не буду так больше, честное слово!

Она недовольно посмотрела мне в глаза, но всё-таки сползла с меня.

– Ладно, пошли вещи мои возьмём и пойдём отсюда, – сказал я, проверяя автомат.

Я не сказал ей, что я успел спустить курок. А Калашников-то на предохранителе! Вот как же хорошо, что он был на нём! Повезло так повезло…

Поднявшись на башню и одевшись, я сложил наш неудачный ужин себе обратно в ИРП. Потом понадобиться.

– Всё, Найтмер, кошмар кончается, – сказал я, спускаясь по лестнице, – для тебя тоже.

Она вопросительно подняла бровь. Видимо, хреново выразился.

– Пока я искал воду, то я нашел… рисунок? На нём была ты и какая-то светлая пони.

Найтмер мгновенно закусила губу, будто ожидая чего-то плохого.

– Я не знаю, что было между вами, но там было написано «Прости меня, сестра…». Ты прощена за те грехи, которые ты совершила.

Она не взбодрилась. Её уши не стали торчком от веселья. Она просто виновато опустила голову.

– Что, тебе это не нравится? – сказал я на выходе из замка, – разве не прощения ты искала?

Она вздохнула и прошла мимо меня к мосту.

Может, я что-то путаю? Это была не она? Хотя по форме было видно, что это Найтмер.

Я дошел до моста, где моя тёмная кобыла стояла с сияющим рогом.

– Слушай, да…

Темнота. Потеря равновесия. Падение на спину.

– Как же я тебя ненавижу… – прошипел я сквозь зубы.

И это было скорей не к Найтмер, а ко всей моей жизни. Падать на спину – это больно. Это очень больно.

– Что случилось? – сказал я, пытаясь сфокусироваться на тёмной кобыле передо мной.

Я повернул голову налево и увидел, что замок находится по ту сторону каньона. Она нас что, телепортировала?

Ну нихуя ж себе! Нет, серьёзно! Других слов попросту не подберёшь!

– Найтмер, почему ты мне раньше не сказала о том, что ты умеешь телепортироваться?! – сказал я в восторге, – это же замечательно!

Она заставила себя улыбнуться и кивнула в сторону деревни, которая нас ждала.

– Давай побыстрей закончим с этим, а то я не мылся уже неделю…

Найтмер хмыкнула и начала осматривать свою шёрстку.

– Ты пахнешь лавандой, – сказал я, все ещё смотря вперёд, – ты пахнешь лавандой…

И ведь я это только сейчас заметил…

На лице Найтмер теперь показалась настоящая улыбка, а не которую она выдавила из себя ради меня.

– Не волнуйся, скоро всё будет хорошо, – сказал я, гладя её по щеке и смотря ей в глаза, – скоро всё закончится.

Наши лица были на таком маленьком расстоянии, что мы почти касались носами. Игривый огонёк пробежал в глаза Найтмер.

О нет.

Она ринулась вперёд и поцеловала меня. На этот раз в губы.

И вновь убежала, пока я смотрел ей вслед.

Не убежишь!

Если честно, то эта тропинка показалась мне лёгкой прогулкой. Даже никаких волков! Единственная проблема – это бороться со смущением Найтмер, которую я догнал довольно быстро.

– Будто тебе есть чего стесняться… – сказал я, идя рядом с ней.

Она лишь виновато посмотрела на меня, но путь продолжался, и через минут двадцать её смущённое лицо превратилось в немного весёлое. Я рассказал ей историю о том, как заявив о том, что я не верю в Бога, я попал в конец строя.

Или как я чуть не угрёб в психушку якобы из-за пропаганды суицида в первом году в кадетском классе. А в итоге психиатр сказал, что нужно звать директора. Хах.

Да уж, ну и время было… Как я вообще ещё остался нормальным человеком? Или я только так считаю?

Тем временем показался край леса. Мы дошли до него и я не смог сдержаться.

– Это. Просто. Заебись.

Я раскинул руки перед большим полем перед деревней впереди.

Мы выбрались! Покалеченные, грязные, побитые, но, сука, живые! Мы хотим пить, мы хотим есть, но мы живые!

Выкуси.

– Найтмер, давай, валим из этого адского леса, нам там больше делать нечего, – сказал я, смотря через плечо назад, – мы прошли через него.

Она поджала губу и будто хотела что-то сказать, но не могла.

– Что с тобой? – спросил я, подходя к неуверенной кобыле. Она переминалась с ноги на ногу, будто хотя чего-то.

Она резко махнула головой и стала толкать меня к ближайшему дереву.

– Да что опять с тобой такое?! – начал я отходить к стволу растения, пытаясь понять её.

Прибив меня к дубу, она заставила меня опереться на него и сесть, попутно зажигая свой рог.

– Что ты…

Темнота окутала меня мгновенно, и я даже не успел увидеть то, как солнце закрывается луной.

Я снова на том поле, на котором я целовал Найтмер. Солнце закатывается за горизонт, а колоски плавно колышутся на легком ветру.

Что же случилось?

– Найтмер, ты где? – осматриваясь, сказал я.

Я увидел, как чёрное пятно в пшенице идёт ко мне, низко пригнувшись.

– В чём смысл всего этого? – спросил я, смотря на неё с усмешкой.

Она резко встала и виновато улыбнулась.

– Прости, я хотела сделать тебе сюрприз.

– Ты уже сделала сюрприз тем, что я, видимо, отключился из-за твоего воздействия. Зачем?

– Я хочу спросить лишь один единственный вопрос, дабы сделать то, что я никогда не делала.

– Задавай.

Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.

– Ты… Ты любишь меня?

Честно? Вопрос застал меня врасплох.

Я думал об этом. Я говорил об этом. Но что скажут мои же действия?

– Да.

Все те ночи, которые мы провели вместе. Все те испытания, которые мы прошли вместе. Мы прошли этот лес лишь вместе – это стало решающим. Наша симпатия помогла нам выжить. Это глупо отрицать.

– Тогда приготовься.

Моя голова… Господи, такую боль я, наверное, испытывал только когда сломал череп… В пять-то лет… Сука, больно…

Я, стоная, открыл глаза и смутно увидел перед собой Найтмер, смотрящую на меня.

– Что ты… Что ты сделала? – сказал я, стараясь подняться. Она помогла мне своей ногой.

Я помогла нам в коммуникации.

Чего? Что?

– Ты что, мне в голову пролезла? – сказал я, смотря на её мутный образ.

Если тебе так будет удобней и быстрее – да.

– Ни… – промямлил я, но осознавая, что, возможно, и говорить даже не придётся, – а ты можешь слышать мои мысли?

Если они направлены ко мне – да.

Просто зашибись! Телекинез! Чем больше я нахожусь в этом мире, тем сильнее я начинаю понимать, что не иметь в нём возможности колдовать – это клеймо на всю жизнь.

– Ладно, пока будем так общаться, звуком, – сказал я, тряся головой, – нас всё равно никто не подслушивает.

Пока не подслушивает.

– Что ты имеешь в виду?

Лёша, я знаю этот городок, я знаю его жителей. Когда они встретят тебя, то непременно повезут к принцессе. А меня они обезглавят в один момент.

Кого? Принцесса? Тут абсолютная монархия? У пони-то?

Хотя, кто я такой, чтобы осуждать монархию. У нас она никогда и не сменялась…

– Найтмер, я же говорил тебе, что тебе нужно…

Да-да, я знаю, но послушай меня: тебя повезут в Кантерлот. Я знаю это. Я предвижу это. И уже там я смогу попросить прощения у Селестии за все те грехи, которые я совершила в прошлом.

Я вздохнул.

– Ничего не понял, но давай уже закончим с этим, – я почесал ей за ухом, – мне не нравится видеть, что ты занимаешься самокопанием.

Она улыбнулась.

Я смогу быть с тобой в виде дымка. Можешь открыть свой рюкзак?

Я с недоверием посмотрел на Найтмер: а не шутит ли она?

Скинув вещмешок, я посмотрел на тёмную кобылу. Её рог загорелся, и в следующую же секунду она обратилась небольшим дымком, который залетел внутрь.

Я могу падать в обморок? А то уж слишком много открытий за день, да и голова все ещё болит…

Я знаю, что ты удивлён.

– Я сейчас от удивления готов умереть, – сказал я, бережно кладя вещмешок на спину.

Если честно, то я даже не знал, что я увижу в той деревне. Я был готов ко всему… Да кому я вру? Я уже просто плаваю по течению, ибо если попытаться переварить всё то, что произошло со мной за ту… неделю? что я тут, то ты сойдёшь с ума. Буквально.

Дойдя до городка, я увидел местных жителей. Пони, которые были меньше по размеру, чем Найтмер, так ещё и самых разных вариаций и раскрасок, так же смотрели на меня, как и я на них.

Разинув рот.

Я взял в руки автомат, надеясь, что это отпугнёт их.

Так же напуган, как и во время встречи со мной?

Не то, блять, слово, Найтмер. Не то, блять, слово.

Не волнуйся, они не причинят вреда. Просто найди огромный дуб, являющийся библиотекой. Тогда мой план пойдет как задумано.

Ты точно в этом уверена? Они ж меня боятся, как огня!

Они сначала боятся, а потом, если ты не проявишь агрессивности, полезут с вопросами.

– Эм, здравствуйте? – кто-то сзади окликнул меня.

Я обернулся и увидел фиолетовую единорожку. По голосу, по крайней мере, это она.

– Что-то мне не нравится его штука… – сказала летающая в небе пегаска. Синяя и радужная.

Я хотел пошутить, но смог лишь издать короткий смешок. При нервных ситуациях я всегда смеюсь – защитная реакция. Это мне даже в какой-то мене нравится.

– Рэйнбоу Дэш, мы сейчас не в том положении! – сказала фиолетовая.

– Да оно даже не понимает нас! Хоть обзови его последним словом – не поймёт!

– А можно мне наконец-то слово вставить? – сказал я, пытаясь смотреть сразу на обеих.

– Ой… – что ой, радужная?

– Простите, она довольно вспыльчивая, – сказала единорожка, – скажите – откуда вы?

– Вот оттуда, – я указал пальцем на уже далёкие кроны деревьев леса, – я там проснулся – я оттуда выбрался.

– Вы одни выбрались из Вечнозелёного леса?! – заорали они в унисон. Мне кажется, что даже кто-то из проходящих мимо сказал это.

– Ну…

Не говори про меня. Пожалуйста.

– Да?

Спустя пять секунд простого осмотра меня, радужная засмеялась.

– Ты?! Из леса?! Я… Я не…

Она упала на землю, пытаясь не умереть от смеха.

– Мне её переубеждать или бесполезно?

– Я тоже не могу в это поверить! Как?! Вы там родились?

– У меня было оружие и еда. Мне хватило этого.

Фиолетовая единорожка осмотрела меня с головы до пят.

– Какое же у вас есть оружие?

Вопросов не имею.

Я высунул магазин и вытащил патрон.

– Вот эта штука способна двигаться на скорости 950 метров в секунду, – сказал я, крутя 7Н6 перед собой.

– И что же это даёт? – спросила меня фиолетовая.

– Это даёт возможность проломить череп какой-нибудь твари и превратить её мозги в фарш, – мои слова не вызвали одобрения.

Вообще никакого одобрения.

Я всунул патрон в магазин и зарядил его.

– Позвольте поинтересоваться… – с меньшей уверенностью спросила единорожка, пока радужная сменила своё лицо на более серьёзное, – а где вы взяли это оружие?

– Выдали. Я не отсюда. Я, как понял, даже не из этого мира.

И тут у фиолетовой блеснул огонёк в глазах. Это у всех пони такая особенность?

– Мы должны отвести вас в Кантерлот к принцессе, дабы она помогла нам разобраться с вашей ситуацией, ибо она явно из ряда вон выходящая, – констатировала она факт.

Да уж, Найтмер знает их, как облепленных.

Я прожила среди них слишком много, чтобы не знать их повадки.

Я заметил, Найт.

– Только дайте мне хоть поесть и отдохнуть, а то я умру прямо здесь, – сказал я усталым голосом.

– Да-да, конечно. Пройдите за мной, – она прошла около меня со своей подругой и я пошел за ними.

Хоть пожру один раз нормально…

– А ваше имя мне дозволено узнать? – спросил я у обеих.

– Меня зовут Твайлайт Спаркл, можно просто Твайлайт, – ответила фиолетовая… ладно, Твайлайт, – её – Рэйнбоу Дэш.

– Алексей.

– Странное имя, – сказали они обе.

Это вы странные.

Тут всё странное.

Если честно, то я думал, что будет хуже. Меня провели в тот самый дуб, откормили какими-то супами, дали койку-место да и бросили, желая всё обсудить самостоятельно. Прямо командование, ей богу!

Дверь в подвал открылась, и ко мне в комнату зашло… зашел…

Да твою мать!

– Каждый день веселее предыдущего… – промямлил я, смотря на рептилию, подходящую ко мне.

– И не говори, – сказал он, смотря на меня с таким же усталым выражением лица, – вчера какая-то злодейка пыталась захватить мир, сегодня ты, завтра на мир свалится луна.

– Я смотрю у вас тут жизнь тоже весёлая, – сказал я, вставая в сидячее положение, – как тебя хоть зовут?

– Спайк.

– Алексей.

– Уже знаю, мне о тебе Твайлайт таким голосом рассказала, – он повёл пальцем у виска, – если бы была возможность, то она бы тебя хоть сейчас начала с головы до пят осматривать.

– А она что, местный Франкенштейн?

– Хуже: учёный и местная охотница за знаниями.

– А насколько она учёный? Хобби или…

Спайк вновь повертел пальцем у виска.

– Вот настолько она учёный.

– Хотя да, что я ожидал – она в библиотеке живёт. А что её, собственно, останавливает?

– Приказ… Или даже скорей просьба Селестии.

– Я что, такой особенный?

– Ты даже не представляешь… – мне показалось, или голос был двойным?

Я вздохнул. Не о такой особенности я мечтал.

– А ты зачем пришел? Лясы поточить?

Он пожал плечами.

– Хочешь – могу чего поиграть принести. Сверху всё равно переполох, который лучше не видеть и не слышать.

– А что есть?

– Очень много настольных игр, половину из которых я даже не смог опробовать, ибо Твайлайт была настолько занята учёбой, что даже не играла со мной, – сказал он, смотря на дверь из комнаты.

– Честно – не особо понимаю настольные игры, но давай уж. Сидеть и пересобирать автомат – дело надоедливое.

– Ух ты! Хоть кто-то согласился! – он мгновенно вылетел из комнаты, видимо, за играми.

Дети. По крайней мере, он выглядит как ребёнок.

Найтмер? Ты там как?

А… Да? Я в порядке, в порядке. Задумалась просто.

О чём?

Неважно. Просто вспомнила момент из прошлого, да и всё.

Ну ладно. Тебе там вообще как, удобно?

Хах, я не жалуюсь.

– Вот так вот командуют! – сказал я, вновь выигрывая в партии.

– Да как у тебя это получается?! – сказал Спайк, ударяя по столу.

– Я просто из армии, а таким вещам, как держать силы в резерве, научен. А ты – нет, – я посмеялся и похлопал по маленькой и надутой голове дракона. Хороший малый, ничего не скажешь.

Игра представляла из себя какой-то симулятор боя малых тактических объединений: рота, батальон, полк. Довольно простые правила, довольно простой процесс игры. Комбинируй кавалерию… пехоту… пони… вы поняли… с артиллерией – победа твоя, только не забывай что-то в резерве держать на случай контратаки.

– Так, Алексей, собирайте вещи, мы выдвигаемся немедленно, – сказала быстровошедшая Твайлайт, – принцесса желает видеть вас немедленно.

Часов пять аж прошло, желает она видеть меня немедленно…

– Увидимся, – сказал я напоследок дракону, который собирал всё в коробку.

– Удачи тебе, – сказал он и помахал мне лапой.

Я брякнул автоматом по задней бронеплите и стал подниматься по лестнице.

Пора встретиться с главой всего этого волшебного бардака и цветных лошадей. Надеюсь, что она не станет меня раздевать догола.

А она может.

Правда?

Я услышал смех в своей голове. У меня есть таблетки?

Если честно, то я не думал, что у лош… пони! есть поезда. Но они взаправду есть! Самые обычные, прямо как наши! Правда покрашены в яркие цвета, но это уже так, местные обычаи.

– Я выделила вам отдельное купе, – Твайлайт проводила меня до моего номера. Вот тебе раз, отдельное купе.

Меня ещё бы под конвойным прикрытием несли, да на руках, да в ядерном чемоданчике… Серьёзно!

– Располагайтесь, отдыхайте, нам предстоит однодневная поездка, – сказала она, открыв дверь.

Самое обычное купе, но моё, личное.

– Ну охуеть теперь… – вспомнил я фразу лейтенанта.

– Что вы сказали? – спросила Твайлайт, услышав моё бормотание.

– Да так, удивлён.

– Ах… Ну вы обустраивайтесь, я вам мешать не буду! – она быстро ускакала из купе, закрыв дверь телекинезом.

Уже привыкаю, если честно.

Я вздохнул, скинул снаряжение наверх и сел на одну из кроватей, попутно смотря в окно. Собирается дождь, причём ливневый. Неплохо.

«И пусть хуярит серый дождь по мостовой, мы отслужили, мы торопимся домой…»

Я увидел ногу, свисающую напротив меня. Её глаза смотрели на меня

– Если мы в настолько хороших отношениях, то… – Найтмер залилась пунцовой краской, – ты н-не мог б-бы… сделать м-мне масс-саж?

Она не отвела от меня головы, но было видно, что взглядом она искала себе укрытие.

– Делать всё равно нечего.

Я встал и закрыл дверь, дабы никто не увидел её, и сел пониже на скамейке там, где её крыло соединяется с телом, дабы дать возможность расправить хотя бы его.

– Ты даже не будешь противиться этому? – спросила она, глядя лежачей головой в стену.

– Мне не жалко, тебе приятно.

Если честно, то это было слишком давно, чтобы я помнил о правильном массаже. После одного из отпусков с матерью я научился его делать, да потом и забыл. Ничего, щас вспомним.

Я начал с шеи. Если честно, то настолько напряженной шеи я ещё не чувствовал и не видел. Она будто состояла из органического бетона, но лишь я начал нажимать на неё, то Найтмер начала тихонько стонать. Хороший знак.

Я начал спускаться к лопаткам. Кобыла расправила лишь левое крыло, ибо правое было заблокировано стеной.

Её крыло размокло, как и она сама, и мне показалось, что она уже спит.

– Ты там как? – спросил я, массируя основание крыла.

– Просто продолжай… – промямлила она.

Я хмыкнул. Ну, она хотя бы в сознании.

Если честно, то я боялся переходить к спине по понятной причине, но чего уж боятся? Она любит меня, это попросту понятно.

Да и я её в какой-то мере… Если не в полной…

Я посмотрел на плоды моей работы: обмокшее и плавно дышащее тело лежало передо мной. Ну, наверное, это хорошо.

– Тебе достаточно или ещё где-то?

Ответ представлял из себя непонятное бормотание, из которого я не разобрал ни слова. Видимо, ей хватило. Горжусь!

Хотя… Это её первый массаж, наверное. Но всё равно рад за себя, так ещё и приятно видеть, когда и твоим близким приятно.

Что же ты сделала с моей жизнью, Найтмер?

Я не знаю. Я честно не знаю. Всё просто так… завертелось… Ты нашел меня в лесу, раненую… Наверное, так и находят если и не любимых на всю жизнь, то друзей так точно.

Я у тебя в долгу, Найтмер.

Мы квиты. Уже давно.

Я все ещё чувствую перед тобой какой-то долг.

Сбрось с себя это чувство.

Будто я что-то должен сделать, что должно полностью изменить тебя.

Ты изматываешь сам себя.

Я знаю… Но всё равно чувствую… Ладно, мне нужно поспать…

Спокойной ночи.

– И тебе того же, – сказал я, вставая с её койки.

– У вас там всё нормально? – кто-то стучится в дверь, а голос искажен.

Я обернулся и увидел пустую койку.

Открыв дверь, я увидел перед собой Твайлайт.

– У вас всё хорошо? – спросила она взволнованным голосом.

– Да, а что?

– Я просто услышала будто не ваш голос изнутри.

Я отошел и окинул взглядом комнату.

– Как видите, никого тут нет.

– Может, у меня просто нервы не выдерживают. Я так хочу увидеться с принцессой Селестией! – она упрыгала с улыбкой в другой вагон.

И вам спокойной ночи.

Кантерлот представлял из себя какой-то ужас. Не в том плане, что там ходят пони в фраках и в прочих местных достопримечательностях, а в его темпе. Все куда-то бегут, едут, орут. Я привык быть один и безо всякой толпы, которая кричит что угодно.

Да уж.

Я увидел замок. Если честно, то он мне ни о чём не напоминал. Все те средневековые замки – это что-то наподобие того, который мы с Найтмер нашли в лесу. А этот будто создан сегодня: мрамор везде, сам полностью белый, шпили из золота освещают чуть ли не весь свет.

Вот охранники в золотых доспехах и с копьями – вот это уже то, что меня удивило. А они даже и виду не подали. Стоят и стоят, будто статуи. Хотя не думаю, что человек в камуфляже очень даже подходит под всю эту ситуацию.

Огромные двойные двери. Моя сопровождающая, если честно, выглядит так, будто она на экзамен собирается, ей богу.

Хотя мне стоит тоже волноваться, а то отправляться к Богу – по её рассказам – это очень даже страшно. Или волнительно. Даже не знаю, что сказать.

Может, она преувеличивает? Находится рядом с кем-то у власти – это не очень хорошо в некоторых случаях. Может, один из них?

Двери открылись, и перед моим взором открылась та, о которой Твайлайт так долго и настырно мне рассказывала.

Большая. Белая. Огромная. Излучающая свет от солнца. Похожая на Найтмер.

Селестия.

Существо, рождённое солнцем.

Существо, которое способно обрушить его на тебя.

Но, в тоже время, самое доброе существо.

Да уж, она умеет сделать впечатление.

Твайлайт сделала глубокий поклон, а я, растерявшись, просто стоял, как вкопанный.

– Здравствуйте. Это вы то самое существо, о котором мне написали в письме? – спросила она, сидя на своём троне.

– Да, это я, человек. Имя – Алексей.

– Принцесса Селестия.

– Чем же я вам так приглянулся?

– Доселе мы не встречали таких, как вы, – сказала она, сходя с трона, – стража, сопроводите Твайлайт в покои и не заходите в комнату: нам необходимо поговорить.

Твайлайт, до сих пор поклоняясь, выпрямилась и вышла из зала, смотря на нас с обеспокоенным лицом.

Чего ж она так?

– Что ж, я бы хотела вас спросить о том, как вы сюда попали.

– Ну…

Я не успел даже моргнуть. Я не успел даже ничего сказать.

Принцесса Селестия валялась передо мной, крича от боли. Я… Что?

Я осмотрелся и увидел Найтмер, парящую в воздухе. Спустя секунду она начала заливаться смехом. И этот смех был безумным. Он не был похож на тот смех, который она могла издавать.

Она не останавливалась.

– Найтмер, что ты сделала?! – я подбежал к Селестии, которая, видимо, ещё жива. Её ещё можно спасти.

– Что я сделала?! Что я сделала?! Я взяла то, что принадлежит мне! – она силой сорвала золотой нагрудник и корону с Селестии. Что с ней не так?

– Ты с ума сошла?

– Я. С ума?! Пади ниц перед Королевой иль будь уничтожен! – она приземлилась прямо передо мной и распахнула крылья. Я же сидел около Селестии и глядел снизу-вверх на неё.

– Нет, Найтмер, послушай меня! Глупость это всё! Ты же…

– Довольно! – она захватила меня в телекинез, – повинуйся мне!

– На… – она впечатала меня в стену.

Бля-я… Ка… Сука… Твою же ма-а-ать…

Моя спина будто поломалась пополам. Воздуха нет. Дышать, главное дышать!

А я не могу дышать. Всё, что я могу сейчас делать – это издавать хрип. Предсмертный хрип.

Она наступила мне на шею.

– Повинуйся мне, и я спасу тебя.

Я не мог говорить. Я только пытался схватить ртом воздух, но её это лишь разозлило.

Она вновь схватила меня и ударила о пол.

Темнота.

Я не думаю, что я переживу это.

Я не думаю, что я могу принять это.

Найтмер, что ты сделала с моей жизнью?

Я проснулся от холода по всему телу. Я лежу на каменном сыром полу, который будто содержал что-то мерзкое, что резко заставило меня встать в полный рост. Глаза застелили звёзды, а тело резко пошатнулось. Я опёрся о липкую стену.

Я в камере. В старой камере. Без снаряжения, без автомата, без вещмешка.

Придя в себя, я осмотрелся полностью: простой квадрат без чего-либо, где четвёртая стена – это железные прутья. Попытавшись взглянуть сквозь них, я увидел, что таких ещё примерно девять. И все они пусты.

Найтмер меня заперла? Найтмер? Та самая кобыла, которую я спасал от волков в лесу?

Я не верю. Нет, не верю в это! Это кошмар, не более!

Рядовой, прими это в лицо – она предала тебя.

Да не могла она этого сделать! На неё что-то нашло!

Именно поэтому ты до сих пор в темнице?

– Найтмер, Найтмер! – кричал я в коридор, но тщетно. Мой голос попросту возвращался ко мне. Он был одинок.

Я облокотился на стену.

Сука, сука, СУКА!

Я закрыл глаза ладонями и начал съезжать по камню.

Доверился, идиот? Получай.

В сердце кольнуло. А потом ещё раз. И так продолжалось часами. Я потерял счёт времени.

Я плакал? Я пялился в стену?

Я… Я вообще живой?

Весь мир превратился в черноту, а передо мной был чёрный камень и больше ничего.

Что будет со мной?

Мне неважно, я умер ещё тогда.

Что будет с Найтмер?

Мне неважно, она… Она предала меня. Она – скотина. Сука.

Я хочу отомстить ей?

Я… Я не знаю. Ярость спала буквально на глазах. Я не знаю, почему.

Я не умею держать злость?

Я боюсь умереть?

Что я вообще из себя представляю?

Одни вопросы, а на них нет ответов. Это раздражает меня больше всего.

Что мне делать?

Я… Я не хочу ничего делать. Хочется просто заснуть и не просыпаться… Да… Это будет неплохо…

Я проснулся, слыша чьи-то шаги.

Сколько я проспал? Два дня? Три?

Я лениво открыл глаза и встал, увидев, что все камеры заполнены, кроме той, которая стоит напротив меня.

Именно в неё вели пони тёмного цвета с васильковой гривой и хвостом.

Её рисунок на крупе был идентичен рисунку Найтмер.

Кто это?

Стража с непонятной формой ушла, оставив нас наедине.

Остальные пленники попросту спали. Понимаю их.

– Кто ты? – спросили мы в унисон, перестав пялиться друг на друга добрую минуту.

– Ты так похожа на Найтмер.

– Мы… Я принцесса Луна. Приятно познакомиться.

– Хах, а ты как здесь оказалась? – спросил я, думая, как же она могла угодить в клыки тёмной кобылы.

– Я… Я не помню… Всё было так быстро… Меня силком вытащили из кровати, Найтмер ударила меня в грудь, и я потеряла сознание…

– Да уж, не такой я её знал…

– Ты знал её!? – крикнула Луна, чуть ли не заставляя других узников проснутся.

– Я встретил её в лесу. Я помог ей, когда она была раненой. Она была такой милой и… доброй. Я не ожидал от неё такого…

Луна понимающе замычала.

– Ты не из мира сего.

– Так точно, хах, – сказал я.

– Знаешь ли ты сказ о двух сёстрах? – сказала она, пододвигаясь ближе ко мне.

– Эм… Нет?

– Тогда присаживайся поудобнее, – сказала она, вздыхая побольше воздуха, – давным-давно волшебной страной Эквестрией правили две сестры…

–… конец.

Я выпалил это ещё на середине истории.

Я выпалю это снова.

– Лгунья! Скотина! Предательница!

Луна грустно усмехнулась.

– Теперь тебе придётся восхвалять её, иначе окажешься под гильотиной.

– Я выскажу всё, что думаю о ней, если она мне разрешит.

Луна вздыхает.

– Как же жаль, что никто не захочет с ней поговорить.

– А ты хочешь говорить с этим монстром?! Она предала меня, она, возможно, убила твою сестру, она хочет покрыть всю твою страну вечной ночью! Она безумна! – я фыркнул. – Её либо захватить и обезвредить, либо… сама понимаешь.

– Этого я и боюсь…

Я непонимающе взглянул на Луну.

– Ты не желаешь её смерти?

– Как автор хочет желать своей же поделке смерти? – она взглянула в мои глаза, – она мне чуть ли не дочь. Я не могу так.

Дочь… Хреновая дочь…

– Слушай, а эти темницы навсегда для нас?

– Это камеры временного содержания. Здесь содержат смертников перед казнью, – сказала Луна, теребя копытом камень.

Внутрь зашли два стражника. Я бы их назвал просто какими-то гибридами, ибо они больше походили на летучих мышей.

– Пошли, – они открыли клетку, – Королева желает видеть тебя.

– Сука…

– Пошел! – удар в челюсть и вытягивание из помещения силой. Хах, 1937-ой!

Кто-то сзади пожелал мне удачи.

Я стоял в тронном зале. Ну… Как стоял…

Я сидел на четвереньках и выплёвывал сгустки крови, пока два стражника с каждой стороны салютовали чёрной кобыле.

– Могли бы и помягче, идиоты, – сказала она грозно, – всем выйти из зала.

Минуту спустя, когда я восстановил себя, а стража покинула помещение, Найтмер спросила меня:

– Собираешься ли ты быть отвергнутым всё время?

– Я всё знаю о тебе, скотина! – выпалил я, вытирая рукавом камуфляжной куртки свой красный рот, – Луна всё мне рассказала о тебе: о создании, о возвышении…

Я выделил следующие слова:

– О долгом и охуительном приключении на Луне…

– МОЛЧАТЬ! – крикнула она, чуть ли не прорывая мои барабанные перепонки.

– Что, предательница, душу-то вырывает, а? – спросил я, пытаясь поддёрнуть её.

– Луна – это слабая и безжизненная тварь, которая сама создала и сама попросила меня сделать то, о чём она мечтала, но сейчас она отвергла меня.

– Потому что она учиться на ошибках, в отличии от тебя.

– Я захватила власть, твои слова никчёмны, – парировала она с усмешкой.

– Всю или только внутри замка? Сколько недовольных будут снаружи? Сколько пойдут против тебя?

– Я – бессмертный аликорн. Все попытки сопротивления будут уничтожены.

– Знаешь… был один человек, который так думал. Его сожгли в собственном же логове одиннадцать миллионов человек! Как ты думаешь, ты повторишь его судьбу?

– Я не настолько жалкая, в отличии от тебя, чтобы идти на поводу у морали.

– Но в лесу же ты помогла мне?

– Это была временная мера! – закричала она в свою защиту.

– А вся та любовь, которую ты питала ко мне? Тоже временная мера?

Я вспомнил диалог с Луной… Она попросила меня поговорить с ней. Может, ещё не всё потеряно?

– Найтмер, перестань идти на поводу у безумных желаний. Перестань!

– Чтобы потом сделать что? Отправиться в ссылку вновь?

– Я говорил с Луной, она только за твоё возвращение, только перестань.

– Зачем мне твои слова, почему они вообще должны значить что-то для меня? – спросила она, подняв бровь.

– Ты любишь меня, признай это.

– С каких пор? – спросила она, заливаясь смехом.

– С тех пор, когда мы обнимались вместе, чтобы согреть друг друга. Когда ты целовала меня, поддавшись порыву. Когда ты просто защищала меня, а не бежала прочь.

– Это. Была. Временная. Мера, – сквозь зубы прошипела она.

– Врёшь себе.

Она подлетела ко мне.

– Надо было убить тебя на месте, а не трепаться с тобой.

– Убьёшь меня – сделаешь себе хуже, признай. Ты бы убила меня давно, если бы я не был дорог тебе.

Найтмер фыркнула в сторону.

– Уйди с глаз моих, уйди!

– Иначе что?

– Иначе… Иначе…

Я взял её за щёку своей левой рукой. Она была мокрой от слёз.

– Найтмер, просто перестань делать всё это. Это никому не нужно, в том числе и тебе. Ты будешь счастлива, если просто признаешь свои ошибки и извинишься. Ещё не слишком…

Она ударила по моей руке копытом.

– Стража! – закричала она в порыве горечи.

– Найт… – прошептал я.

– Всё кончено, нет путей назад, – сказала она полушепотом, идя к своему трону, добавляя более громким командным голосом: – отнести его обратно в камеру!

Два стражника, поклонившись, повели меня из комнаты.

Я обернулся и увидел, что её глаза мокрые от слёз.

Я… Я смог?

Луна крайне удивилась моему возвращению, однако я не рассказал ей о том, что произошло в зале. Я был слишком опустошен, чтобы говорить.

Прошло два дня. Нас кормили какими-то салатами, хлебом да водой.

Нас кормили не значит, что у меня или у Луны был аппетит есть.

Мы изредка переговаривались на тему-другую, попросту от отсутствия занятости.

Но однажды они пришли за ней.

Она с улыбкой на лице ушла вместе со стражниками.

Почему?

Я стараюсь спать ещё больше. Я не хочу просыпаться и видеть всё, что изменилось вокруг меня: лесной массив превратился в каменную клетку, тупая боль на душе сменилась обливанием кровью, а Найтмер… она порвала со мной связь. Я был один.

Прошло ещё два дня. Потихоньку камеры стали пустеть. Или мне казалось, что потихоньку… Я всё время сплю, а когда не сплю, время тянется часами.

И в один момент, я остался один.

Совершенно один.

Мне не хотелось жить. Мне не хотелось думать. Мне не хотелось… я не знаю…

Я просто хотел увидеть ту самую Найтмер, которую я знал в лесу. Которая поможет и спасёт тебя. Залечит твои раны. Поддержит в трудный момент. А не безумная тиранка, готовая убить тебя за неповиновение.

Но… Зачем ей это всё? Это то, ради чего она создана? Ради чего она живёт?

Или она хочет заполнить пустоту в своём сердце?

Я… Я не знаю…

Спать.

Нужно спать.

Я проснулся от небольшого толчка в бок.

– Пошли, – сказал кто-то. Я не видел его, – принцесса желает видеть тебя.

Я лениво встал и угрюмо побрёл за стражей. Теперь она была в золотых, их обычных, доспехах.

Что случилось?

Меня впустили в тронный зал, где была Найтмер.

Она сидела, угрюмо опустив голову, на крупе перед Селестией и Луной.

Я подбежал к ним.

– Что случилось? – мои глаза метались между тремя кобылами.

Найтмер подняла красные глаза.

– Это конец.

– Дарованною солнцем власть, я выношу решение: Найтмер Мун приговаривается к…

Не спи.

Я сидел на обрыве кантерлотской горы в Королевском саду и смотрел на закат. Красивые они тут… Алые…

Я смотрел вдаль и думал:

«А можно было ли по-другому?»

Нет, наверное…

Всё закончилось хорошо. Уже ничего не исправить.

«Всё хорошо, что хорошо кончается»

– Я слышу твои шаги, – сказал я, не оборачиваясь, Найтмер.

Она тихо и робко подошла ко мне.

– Ты держишь на меня обиду? – спросила она меня.

Я глубоко вздохнул.

– Ты научилась на своих ошибках. Ты искупила свою вину перед пони. Ты – молодец.

– Но ты не простил меня…

– Я простил тебя, Найтмер, – сказал я, поворачиваясь к ней, – ты стала той, какой я тебя знал.

– Прости меня… За всё.

– Я простил тебя. Хватит винить себя, – я подозвал её рукой, – иди ко мне, пропускаешь красивый закат.

Она застенчиво села около меня на круп.

– Наступает ночь. Как-то не особо вериться в то, что ты выиграешь спор.

Она удивлённо посмотрела на меня.

– Спор?

– Ты говорила мне, что луна поднимается по воле, а не по закону.

– Да, насчёт этого… – она закусила губу, – я… я могу это сделать… но…

– Так сделай! – воскликнул я радостно, – не этого ли ты хотела – контролировать день и ночь?

– Я… я боюсь, что я сделаю что-то не так, – сказала она тихо, – я боюсь опять подвести Луну.

– Да, ты ведь её помощница теперь… Попробуй.

– Что?

– Подними луну.

– Я….

– Найтмер!

– Я не смогу!

– Я в тебя верю! Подними луну!

– Я…

– Я почешу тебе за ушком, если ты это сделаешь.

Лицо Найтмер было удивлённым целых три секунды, а потом она разразилась смехом. Добрым смехом.

– Хорошо, – промурлыкала она, вставая в полный рост и напрягая все свои мышцы, а её рог зажегся.

Я смотрел вдаль и увидел, что солнце и вправду закатилось за горизонт, а вверху появилась луна и мириады звёзд.

– Ничего себе… – только и смог я произнести, смотря на всё это, – какая же ты всё-таки молодец.

Она села передо мной и радостно улыбнулась, а я почесал ей за ухом.

Она издала стон.

– Спасибо тебе за всё.

– Не за что, Найти.

Мы так и сидели до поздней ночи на этом склоне, пока Найтмер не положила мне голову на плечо и не уснула.

– Спокойного сна, – я поцеловал её в лоб, – это будет спокойная ночь…

«А тем кто ложиться спать – спокойного сна…»

Какая же она красивая…

Я… Я не могу оторвать от неё глаз…

Она и есть то, ради чего я могу жить. С кем я буду чувствовать себя человеком.

Спасибо тебе за всё, Найтмер.

Спасибо тебе за всё.

Celestial Slayers

Неотправленные письма Твайлайт Спаркл

Старлайт Глиммер и искусство программирования

Власть и властвующие

Это "Ж-ж-ж" несхвоста

Бумажка

Трикси и ее удивительный домашний питомец-перевертыш. Кристальный тур

SHIFT

Чувственные почесушки

Детские фото

Наблюдатель за звёздами

Вступление

Встреча

Сложные взаимоотношения

Свет в конце туннеля

Кошмар