Если б желания были понями...

110. Победа за явным преимуществом

— Но я всё равно не понимаю, почему эквестрийцы не связались сначала с нами, — не прекращал ныть Корнелиус.

Альбус вздохнул, погладил бороду и откинулся назад. Они уже второй раз собрались в кабинете Министра Магии после дурацкой попытки отдельных альтернативно одарённых личностей (читай — министра на пару со своим заместителем) заставить эквестрийцев отказаться от сотрудничества с магглами.

— И как бы они это сделали, Корнелиус? Это же Министерство магии, а не Министерство иностранных дел. Министерство занимается только магическими событиями и не даёт магглам узнать о существовании магического общества. У нас нет посольств или консульств, как, например, у магглов. При необходимости мы просто напрямую связываемся с нужным нам отделом Министерства магии иностранного государства и всё. Из того чем мы располагаем на данный момент, самая близкая по духу структура — Департамент международного магического сотрудничества. Но их основное внимание направлено на соблюдение стандартов торговли, международное право, МКМ и спорт!

Дамблдор снова вздохнул, профессионально скрыв раздражение от тупости собеседника за добродушной улыбкой и поблескиванием очков.

— Ты сам всё это отлично знаешь, Корнелиус. Эквестрийцы не собирались нам ничего продавать, в первую очередь потому, что понятия не имели, что бы мы хотели у них приобрести. Собственно, поэтому у нас до сих пор и нет торгового представительства, не так ли? МКМ устанавливает международные законы, а департамент международного сотрудничества следит за тем, чтобы мы их правильно выполняли, не давая участникам слишком сильно выходить за рамки, но на этом его функция заканчивается.

Эквестрийцы попросту не знали о существовании МКМ, пока мы не связались с ними по поводу детей, поступивших в Хогвартс. Следовательно, они и понятия не имели, чем занимается Международная конфедерация магов и что это вообще за организация. К тому же, после общения с ними у меня сложилось такое впечатление, что у наших гостей нет абсолютно никакого желания присоединиться к ней, тем более что не существует законов, заставляющих сделать это! А пока атланты не нарушают Международный статут о секретности, МКМ вообще не имеет никакого юридически обоснованного права вмешиваться в происходящее. Во время первого визита Минерва объяснила нашим гостям всё про Международный статут, а также оставила брошюру, которую обычно дают магглорожденным, чтобы они случайно не нарушили какие-либо важные законы. Даже о нашем спорте эквестрийцы не знают ровным счётом ничего, так что и по этому пункту у нас отсутствуют точки соприкосновения. Всё, роль Департамента Международного магического сотрудничества исчерпана!

Я уже молчу о том, что посол Блюблад доходчиво напомнил, что Министерство посетило их — дважды! Один раз то был Департамент магических происшествий и катастроф, а во второй — Департамент магического транспорта. Таким образом получается, что отдельные лица в Министерстве отлично знали об их существовании, равно как и о том, что им принадлежит внушительный участок земли в Суррее, что ставит нас в довольно щекотливое положение. Да что скрывать — именно я и поспособствовал эквестрийцам в подключении к каминной сети. Мне даже в голову не могло прийти, что главы Департаментов не станут докладывать тебе о произошедших событиях, — он выразительно взглянул на одну из корзин для входящей документации на столе министра.

— Но я же не кто-нибудь, а Министр Магии! Мне следовало доложить первому! — снова заныл Корнелиус.

— Что ж, тогда, возможно, тебе стоит обсудить это с начальниками департаментов каминной сети и магических происшествий и катастроф, — отмахнулся Альбус. Старый маг выдержал театральную паузу, задумчиво поглаживая бороду, затем продолжил. — И хорошо, допустим, эквестрийцы выразили желание с тобой встретиться. Представь, кто-то пытается назначить тебе встречу, причём кто-то абсолютно неизвестный, не чистокровный или полукровка из тех, чьё имя у всех на слуху, а тот, кого ты знать не знаешь. Вот мог бы твой старший заместитель указать подобному просителю хотя бы день приёма? — На мгновение выражение лица Дамблдора стало задумчивым. — Насколько я понимаю ситуацию, вполне возможно, что они и пытались это сделать, но получили отказ.

Корнелиус надулся и крутанулся в своём кресле, как вздорный ребёнок.

— Ну, а что насчёт всех тех магических вещей, которые они творят с магглами?

Альбус обречённо покачал головой, уже сейчас понимая, что только тратит впустую ещё один день.

— Магглы считают проявления магии результатом продвинутой «иномирной науки» эквестрийцев. Пусть нам сложно такое себе представить, но они уверены: хотя некоторые результаты действий «инопланетян» и выглядят настоящей магией, на деле это никакие не чудеса, а продукт высочайших технологий. Тут всё примерно так же, как с маггловскими фокусниками, выступающими на сцене — кажется, что он творит настоящую магию, но на самом деле это лишь ловкость рук, зеркала, отвлечение внимания и всё в таком духе. Магглы просто предполагают, что, поскольку эквестрийцы создали портал — явление, которое их маггловские учёные не в состоянии объяснить — у эквестрийцев вполне могут быть и другие вещи, также не поддающиеся объяснению на текущем уровне развития маггловской науки. И мои коллеги по МКМ в один голос утверждают, что такое положение дел их вполне устраивает.

Каких-то лет пятьдесят назад¹ объяснить действие магии, назвав её секретной технологией, было бы невозможно, но теперь? Многие магглы, которые тогда сразу же завопили бы в голос: «КОЛДОВСТВО, ЧУР МЕНЯ, ЧУР!!!», сейчас просто кивают головами и говорят: «Ах, до чего дошли технологии!» и идут себе дальше, словно и не увидели минуту назад ничего необычного. У них полно чудес, которые копируют магию, но магией не являются — например, самолёты размером с автобус, перевозящие по воздуху сотни людей, живые картины, которые они показывают в своих кинотеатрах…

Что ж, предчувствие Альбуса не обмануло — этим днём мало что удалось сделать полезного. Кроме того Дамблдор, конечно же, не стал упоминать, что будь у него таковое желание, он бы мог предупредить министра гораздо раньше, но не сделал этого, небезосновательно подозревая, что Корнелиус в таком случае сорвётся с цепи сразу, как только он закроет рот.

–=W=–

Элли сидела в переполненном учениками пятого и шестого курсов новом зале библиотеки. В воздухе разливались звуки успокаивающей музыки, маскируя шум и гул, что обязательно присутствует в помещении, полном молодых людей. Равенкловец, сделавший небольшой перерыв в работе и теперь бесцельно разглядывающий комнату, внезапно остановил взгляд на семёрке анимагов, кучкующихся за одним столом, и нахмурился.

— Эй, — обратился он к Скуталу, слегка похлопав оперённое крыло, небрежно накрывавшее его колени.

— Чегось? — раздался рассеянный ответ, после чего пегасёнка оторвалась от свитка и посмотрела на парня.

— Когда у тебя день рождения?

Рыженькая понька озадаченно моргнула, затем уставилась в потолок, шевеля губами, словно вела сложные расчёты, и наконец ответила:

— Двенадцатого июня.

— А лет тебе сколько, одиннадцать или двенадцать?

— Мне будет десять, — нахмурившись, мотнула она головой.

Челюсть равенкловца отвисла, то же самое случилось с челюстями остальных учеников, услышавших этот короткий диалог.

— Так тебе сейчас всего девять?

Скуталу насупилась ещё больше.

— Уже почти десять, — раздражённо уточнила она.

Парень ещё несколько секунд ошарашенно таращился на неё, а затем кивнул на двух других жеребёнок.

— А им сколько?

Рыжая пегасёнка фыркнула.

— У неё день рождения третьего мая, так что десять лет ей в том году исполнилось, — всё же ответила Скуталу, кивая в сторону малиновогривой подруги. — А Свити Белль десять будет одиннадцатого апреля. — Затем повернулась и окинула равенкловца внимательным взглядом. — А чего, у тебя с этим какие-то проблемы? — с подозрением спросила пегасёнка и с тоской увидела, что все сидящие вокруг люди рассматривают их троих словно диковинных зверюшек в зоопарке. В очередной раз.

Элли усмехнулась про себя. Она уже давно ждала, когда люди наконец-то это заметят. Чейнджлинг прекрасно знала, что всем первоклассникам кроме Джинни к первому сентября уже было одиннадцать, и это заставило её предпринять небольшое расследование. Нет, ну правда, почему эти достаточно взрослые люди оказались такими несмыслёнышами? Выяснилось, что человеческие малыши, в отличие от пони, при рождении неспособны не то, что ходить и бегать, а даже ползать как личинки чейнджлингов, вечно заползающие куда не надо. И человеческим младенцам требовался почти год, если не больше, чтобы наверстать упущенное. В годовалом возрасте и пони, и личинки уже бегали и прыгали, забираясь в самые невероятные места, а люди только-только начинали ходить. И эта неспособность исследовать окружающее пространство надолго оставляла их позади в умственном развитии. Даже говорить люди начинали только ближе к двум годам! Тогда как пони самое позднее к шести месяцам уже вполне ясно могли излагать свои мысли. Линги, правда, разговорным языком овладевали в полной мере лишь после окукливания, но и это происходило намного раньше, чем у людей.

Вот почему пони, даже будучи физически моложе, находились на одном уровне умственного развития с человеческими первокурсниками и выглядели как все — на одиннадцать.

Элли снова усмехнулась, когда попыталась представить выражения лиц одноклассников и что бы они сказали, если бы узнали, что ей и вовсе только восемь. Определённо, наличие прямого доступа к коллективному разуму в значительной мере ускоряло обучение. Большая часть её образования сводилась лишь к тому, чтобы научиться правильно применять теорию на практике и отточить навыки, став профессионалом. Конечно, статус инфильтратора означал, что она умнее большинства лингов её возраста — правда, и практики от неё этот статус требовал гораздо больше. Но Элли нельзя назвать знающей больше, чем любой другой линг — кто угодно мог получить доступ к разуму улья, когда это было необходимо, просто она быстрее и лучше могла применить то, что там находила.

К сожалению, сейчас весь коллективный разум ограничивался только её головой. Ей ужасно не хватало знаний. Любых, хоть из дома, хоть местных. И потребуются десятилетия, чтобы узнать всё, что требуется для успешной жизни в этом новом мире.

— Да просто любопытно стало, — ответил ученик с факультета воронов, пару раз моргнув, явно подражая их чернокрылому символу, но потом улыбнулся. — Ладно, просто искал повод устроить вечеринку перед экзаменами. И чей-нибудь день рождения — самое то.

Тут уже настала очередь Скуталу в непонимании моргать, но быстро выйдя из ступора, пегасёнка повернула голову и огляделась.

— Эй, Парвати!

— Да? — подняла глаза девушка-индийка.

— Это ты ж вроде говорила, что твой день рождения наступит буквально на днях?

— Ага, в понедельник, десятого февраля, — кивнула юная ведьма.

Скуталу снова посмотрела на равенкловца и, довольная, улыбнулась.

— Вопрос решён! И да, Падма родилась в тот же день! Значится, две по цене одной! — пегасёнка вскочила на все четыре и крутанулась на месте, словно пытаясь поймать свой пушистый хвост. — Мы можем устроить вечеринку хоть сегодня вечером²! Притом сразу на два факультета! Эй, где близнецы?

Элли чуть не запрыгала от радости, мгновенно ощутив волну позитивных эмоций, пронёсшуюся по комнате. Что ж, на этот вечер ей понадобится ещё несколько банок. Инфильтратор поднялась и, не привлекая ничьего внимания, ускользнула в свою комнату. Давно пора было воплотить в жизнь некоторые планы — в первую очередь, найти безопасное место для продовольственного склада. Её сундук уже полон практически доверху. Может, стоит спросить одного из домовых эльфов, есть ли в Хогвартсе место, где можно надёжно что-то спрятать? И впоследствии обязательно избегать все названные им тайники, раз уж они известны любому из местных слуг.

Конечно, предварительно тщательно изучив указанные места.

–=W=–

Пока Старлайт Глиммер в облике Энн Буршье пыталась придумать вариант, как бы так невзначай привлечь внимание мага, тот внезапно сам повернулся к ней и нахмурился. Старлайт тут же сделала вид, что всё её внимание приковано к обеду и газете, которую она читала — ну, или старательно делала вид, что читает, поскольку многочисленные объявления о найме, перемежаемые рекламой, абсолютно не были интересными. Так-то это был уже второй её обед, но замаскированной единорожке требовался предлог, чтобы оставаться за столиком. Честно говоря, она уже почти потеряла надежду, что этот индюк оценит её старания.

— Прошу меня извинить, — наконец изрёк объект её пристального внимания столь вежливым и галантным тоном, что вызвал бы завистливый вздох из уст любого кантерлотского бездельника-аристократа. — Мне показалось, что вы ищете работу. Я не ошибся?

Старлайт смерила его ледяным взглядом королевы-матери в изгнании, которую посмел оторвать от дел какой-то грубый плебей, но затем всё же соизволила ответить:

— Вы не ошиблись. Я только недавно приехала из Канады и ещё не успела до конца разобраться в ваших реалиях. Работа — это та вещь, которая может помочь быстро найти себя в незнакомом месте. Отыскать друзей и приобрести необходимые деловые связи.

— Понимаю, — черногривый маг ещё раз взглянул на её бумаги и перо, замершее в облачке магии посреди строчки. — Я не мог не отметить, что вы, похоже, неплохо владеете беспалочковой и невербальной магией.

— Она довольно удобна для ведения заметок, — пренебрежительно пожала плечами Старлайт. — Во всех остальных случаях я предпочитаю всё же пользоваться палочкой.

Говоря откровенно, бывшая единорожка была просто поражена, насколько проще здесь оказалось работать с магией, пользуясь этой нелепой деревяшкой — почти так же просто, как использовать рог в Эквестрии.

— Возможно, вы могли бы мне помочь, — улыбнулся Сириус белоснежной улыбкой. — Мой дом здесь, в Лондоне, простоял пустым несколько лет и теперь нуждается в уборке. Хотя я неплохо владею палочкой, дело пойдёт намного быстрее, если мне кто-нибудь поможет.

Мужчина оценивающе посмотрел на неё и ободряюще улыбнулся. Старлайт мысленно фыркнула. Дома такой грубый подкат рискнул бы использовать только особо нахальный и самоуверенный жеребец, но Сириус, похоже, всерьёз считал себя милым и неотразимым.

Превращённая единорожка склонила голову и вопросительно приподняла бровь, изобразив на мордочке… в смысле на лице любопытство пополам с неуверенностью. Конечно, она очень хотела познакомиться с этим жеребцом и была рада тому, что такая возможность наконец-то представилась, но следовало проявить сдержанность, тем более что всё, что ей теперь оставалось, это правильно разыграть оказавшиеся в руках карты.

— Я буду рад заплатить вам по текущим расценкам за подобные услуги, — продолжил тем временем Сириус, — но должен сразу предупредить, что пока дом пустовал, в нём поселилось несколько мелких, но весьма противных существ. Также там вполне могут встретиться Тёмные предметы, которые могут представлять немалую опасность. Возможно, вы в придачу ко всему умеете ещё и проклятия снимать? — теперь уже маг вопросительно глянул на собеседницу.

Старлайт только снисходительно улыбнулась. Разобравшись с некоторыми существами, встреченными в лесу по пути в Понивилль (тоже противными, но далеко не мелкими), она чувствовала, что вполне способна совладать с дикими магическими тварями этого мира. Что касается нехороших артефактов, то их в случае невозможности усмирения или подчинения всегда можно просто уничтожить.

— В данном вопросе у меня имеется некоторый опыт, можете не сомневаться, — скромно потупив очи, сказала она.

Тем же днём, но чуть позже, держа магический щит и отбиваясь дубинкой в другой руке от налетавших со всех сторон мерзких крылатых и кусачих докси, бывшая единорожка решила, что, возможно, слегка поторопилась в своих предположениях, поскольку эти шустрые, назойливые вредители оказались заметно большей проблемой, чем она ожидала изначально. Прямо как одна крылорогая фиолетовая всезнайка, только без рога, мелкая и в пару дюжин экземпляров числом — по крайней мере по назойливости — один в один. Похоже, «уборка» дома займёт куда больше, чем «пару-тройку дней». А некоторые из тех Тёмных предметов, о которых он вскользь упомянул, и вовсе следует запереть в самом дальнем углу Тартара! А лучше — уничтожить на месте.

Между тем, они с Сириусом, похоже, неплохо поладили. Боевое братство и всё такое. Хоть к его шуточкам пришлось немного попривыкнуть, но сам по себе он оказался не таким ужасным жеребцом, как она ожидала от заносчивого дворянина, которого в детстве явно мало пороли. Тем более что он пришёл в полный восторг от мощности и разнообразия её заклинаний. Особенно черногривому магу понравилось, как она решила проблему постоянно ругающего всех портрета — Старлайт просто накрыла его листом стекла и нанесла на это ничем не защищённое стекло заклинание-глушилку, которое полностью заглушало всё, что пыталась сказать нарисованная пожилая людская кобыла. То, что финальным штрихом она дорисовала на стекле, прикрывающем лицо матери Сириуса, экстравагантные усы, заставило того буквально рухнуть на пол со смеху.

–=W=–

Элли в изумлении рассматривала открывшуюся её взору комнату. Никогда, даже в своих самых смелых мечтах она не ожидала увидеть ничего подобного. Ещё больше поражало то, что всего мгновение назад этой комнаты буквально не существовало — по крайней мере, чейнджлинг не могла обнаружить даже малейших признаков наличия там подобного пустого пространства. Да, стена в коридоре седьмого этажа была буквально пропитана магией, но, опять же, ненамного сильнее чем остальные стены замка. После изучения двери, а затем и скрытого за ней огромного помещения инфильтратор-кадет пришла к неожиданному открытию, просто поразившему её своей простотой и гениальностью. Дверь не была спрятана, о нет — большую часть времени её вовсе не существовало, следовательно, и прятать было нечего! Судя по всему, каждый раз, когда кто-то проходил трижды мимо картины с троллями, некое заклинание внутри комнаты просто трансфигурировало часть стены, тем самым создавая временную дверь, которая позже снова становилась монолитной стеной! Какой замечательный способ укрыть Улей!

Конечно, пока что подобная магия была далеко за пределами её возможностей — ей не хватило бы ни сил, ни знаний, чтобы самой создать нечто подобное, но Элли была полна решимости изменить ситуацию.

Оставив дверь и переступив порог, девочка быстро оглядела почти пустое пространство — Квирки, один из домовых эльфов Замка, сказал ей, что, как он её назвал, «приходи-и-уходи-комната» ещё совсем недавно была забита вещами, но директор приказал им очистить её, отделив мусор от предметов, которые ещё можно было использовать — и пришла к одному простому, но жизненно важному для неё выводу.

Эту комнату использовать для хранения своей драгоценной еды она, конечно же, не станет!

Элли очутилась тут, когда пожаловалась эльфу на то, что её сундук переполнился, и вежливо поинтересовалась, не мог бы он помочь решить эту проблему. Квирки без лишних слов показал ей это магическое помещение, а затем провёл в соседнюю комнату, полную бесхозных предметов, которые уже успели проверить и убедиться в отсутствии наложенных на них опасных чар, а при необходимости отремонтировали и вычистили, подготовив к продаже. Заплатив весьма скромную сумму, Элли стала владелицей сундука с тремя вложенными друг в друга пространствами для хранения вещей, причём два из них оказались вдвое больше обычного ученического сундука, а третье и вовсе было оформлено как платяной шкаф, и пространства эти менялись в зависимости от того, какой замок она открывала.

Короче говоря, девочка получила предостаточно места для собственных нужд, воспользовавшись лазейкой в отданных эльфам приказах. Никто ведь не сказал эльфам, что те не могут сами продавать товары из «приходи-и-уходи-комнаты» и обязаны направлять всех желающих к профессору Флитвику как главному кладовщику, распоряжающемуся всем этим богатством.

Наложив на свежеприобретённую собственность иллюзию, Элли смогла незаметно протащить обновку в свою спальню, а свой старый сундук она спрятала в платяной шкаф. Может, позже удастся продать его в магазин «вторые копыта»… а, нет, «Из рук в руки»!

–=W=–

День святого Валентина не стал для Гарри сюрпризом — он знал об этом дне ещё по тому времени, когда жил у Дурслей и понасмотрелся на тошнотворно-приторную любовь-морковь пары взрослых людей. И на всю жизнь выучил урок, что в этот день он должен оставаться совершенно незаметным, иначе… В начальной школе все обменивались крошечными открытками и маленькими подарочными шоколадками с сентиментальными надписями типа: «Будь моей половинкой»… Все, кроме него, конечно же. На школьной парте Гарри в этот день ни разу за четыре года школы не возникало даже завалящей открытки, не говоря уж о шоколадке. Да и у него самого никогда не было открытки, которую он мог подарить — по наущению родителей Дадли не допускал ни первого, ни второго.

Прошлогодний День сердец и копыт в Понивилле оказался событием странным и едва не закончился полной катастрофой. В школе три жеребёнки подарили ему общую открытку, сделанную собственнокопытно. Но они всё-таки его лучшие подруги, и Гарри тогда счёл, что они просто пытались придерживаться правил приличия. Тем не менее неожиданный презент породил в его душе тёплое чувство, а также ощущение того, что, возможно, Гарри действительно важен для этой неуёмной троицы, даже если подобный подарок был всего лишь формальным жестом вежливости с их стороны. Да и Гарри не раз видел, как в его прежней школе парочки быстро образовывались, а потом так же быстро распадались, и никого это особо не волновало.

В тот день ему оставалось лишь извиниться, что не подарил им ответных открыток. Гарри тогда и в голову не могло прийти, что кто-то захочет принять открытку от него! О чём мальчик им прямо и сказал — что они первые, кто вообще обратили на него внимание в подобный день. Кобылки заверили, что совсем не обиделись, но позже Твай предупредила Гарри, чтобы тот не вздумал забыть об этом снова, иначе последствия будут самыми ужасными — очевидно, у неё имелся в этом деле какой-то неприятный опыт, вынесенный из Кантерлотской школы.

А потом всё покатилось в Тартар. После уроков жеребёнки вместе с неохотно примкнувшим к ним Гарри решили попытаться получить кьютимарки свах. Последовавший за этим переполох, при невольном участии их учительницы и Биг Мака, закончился далеко не так хорошо, как они надеялись. Но правильные выводы были сделаны, да и по домам их заперли, если судить по справедливости, не столь уж надолго.

Короче говоря, одним пятничным утром юный Поттер проснулся в кровати в Хогвартсе, полный решимости проследить за тем, чтобы этот день прошёл так, как ему и положено. Естественно, он не забыл заранее сделать для трёх жеребёнок самодельные открытки, в которых просил их стать его особенными пони, и даже не забыл положить подарки в карман мантии, намереваясь отдать сразу же, как только увидит своих подруг.

Правда, кажется, уже с самого начала что-то пошло не по плану. Разбудили его, как это уже стало между ними своеобразной традицией, девочки. И то, что что-то идёт не так, стало понятно, когда вместо того, чтобы, как обычно, начать колотить руками по балдахину с требованием просыпаться, все девчонки по очереди задорно чмокнули его в щёки. Что ж, подобный способ проснуться оказался на удивление приятным, пусть Гарри и смутился от раздавшихся со стороны его соседей по комнате хохота и поддразниваний.

Впрочем, ранние пташки не стали задерживаться и, прощебетав, что подождут внизу, пока он примет душ и оденется, удалились.

Спускаясь по лестнице, Гарри успел углядеть множество парочек, успевших уже обменяться открытками (после чего некоторые переходили к обнимашкам), или одиночек, которые ещё только рассказывали, кому из обитателей других Домов собираются отдать свою валентинку. Однако самого Гарри, к его немалому удивлению, ожидали внизу целых пять ведьмочек — вполне себе привычная и ожидаемая компания в любое другое время, но сегодняшний день ведь был днём парочек… ну, хорошо, в его случае можно было использовать термин «квартет»… И парню только сейчас пришло в голову, что утром он почувствовал не три поцелуя, а пять — получается, Гермиона с Джинни тоже там были!

Свити Белль, которую окружали вышеупомянутые ведьмы, торжественно вручила ему открытку на День святого Валентина, кою Гарри тут же поспешил открыть. Что ж, как и ожидалось, внутри обнаружились подписи и пожелания не только жеребёнок, но и Гермионы с Джинни.

— Ой, а я свои открытки забыл наверху! Вот ведь голова дырявая! Подождите, я сейчас вернусь! — воскликнул он, едва увидев две лишние подписи, и, крутанувшись на каблуках, бросился вверх по лестнице, едва не сбив Дина с ног.

Оказавшись в комнате, Гарри спешно извлёк ещё два листа пергамента и, сложив их пополам, как показала ему в прошлом году Твайлайт, получил заготовки для двух открыток. Затем нарисовал на обеих по сердечку с торчащей из него стрелой, чтобы открытки хоть немного походили на подготовленные заранее. Так быстро, как только мог, мальчик добавил вокруг них рамку в виде маленьких сердечек, некоторые из которых закрасил. После этого, торопясь, вывел: «Ты будешь моей особенной подругой?» и, конечно же, подписал получившиеся шедевры. Благодаря заклинанию сушки чернил он не боялся, что на бумаге после складывания останутся какие-то пятна или что надписи смажутся.

Вытерев со лба капли честно заработанного трудового пота, Гарри дрожащими руками сложил старые и новые открытки в одну стопку, засунул их в карман и быстро направился к лестнице.

Девчонки дожидались его там, где он их оставил, на их лицах было написано веселье пополам с удивлением. Надеясь, что они не заметят, насколько его ладони вспотели от переживаний, мальчик аккуратно, стараясь не перепутать, вручил каждой её открытку. Пятёрка «особых подружек», похоже, обо всём догадалась, но девочки благородно не стали заострять на этом внимание и задавать Гарри ненужные вопросы.

Короче, всё обошлось, но вот что делать дальше, Гарри абсолютно не представлял. Обычно парочкам полагается держаться за руки, но ему-то рук на всех попросту не хватит! И как в таком случае следует поступить? Вдруг те, кому не достанутся его конечности, возьмут да и обидятся? Гарри бросил затравленный взгляд на подружек, но те как ни в чём не бывало начали чмокать его в щёки и благодарить за открытки. Дело происходило в общей гостиной, поэтому происходящее действо весьма позабавило девушек и парней постарше. Завидев их улыбки и перешёптывания, мальчик покраснел как спелый помидор.

Пока он стоял, светя пылающей физиономией, и лихорадочно размышлял, что же делать дальше, девочки решили взять инициативу в свои сильные, независимые женские руки. Джинни подхватила его под правый локоток, а Гермиона — под левый, после чего дружно, словно буксиры — линейный крейсер, поволокли вконец растерявшегося друга в Главный зал. Оставшаяся троица, пристроившись в кильватере, всю дорогу хихикала и перешёптывалась.

На выходе из гостиной обнаружились несколько студентов с других факультетов с открытками, зажатыми в руках, терпеливо ждавших объекты своих воздыханий. Также мимо Гарри с подругами периодически спешно проходили гриффиндорцы без пары, явно надеющиеся перехватить любимую девушку или парня, когда те выйдут из гостиной своего факультета. Но Гарри отчётливо чувствовал: как бы ни были заняты окружающие своими делами, он всё равно невольно стал центром внимания. Впрочем, неудивительно — вряд ли кто ещё в этот день мог похвастаться, что провёл его с пятью подругами одновременно, что немало так нервировало Гарри. А вот взявшие мальчика в полон пять ведьмочек, казалось, были в полном восторге от такого расклада и общего внимания.

Хорошо, что это продлится всего на один день. Хотя, бросив украдкой взгляд на Гермиону с Джинни, которые выглядели куда счастливее, чем весь прошлый месяц, Гарри решил, что несколько дней можно и потерпеть. В конце концов, потом-то всё уж точно вернётся на круги своя… так ведь?

А ещё Гарри свято верил в то, что худшее осталось позади, а впереди их ждёт спокойный завтрак. Хех, наивный… Началось всё, впрочем, хорошо — Гермиона и Джинни устроились по обе стороны от него, а жеребёнки уселись напротив. Кошмар начался, когда прибыли совы. Глаза Гарри округлились от шока, когда он сообразил, что большинство сов из свалившейся сверху лавины явно нацелилось на него. Вскоре бедняга уже не мог видеть ни стола, ни жеребёнок — ничего, кроме заполонивших всё его поле зрения птиц, соперничавших и едва ли не дерущихся за его внимание. Чтобы забрать у них все послания и наконец-то очистить стол, потребовалось не одна минута.

И самое обидное, эти наглые пернатые, пока ждали, слопали весь бекон! Дети вшестером ошарашено уставились на груду открыток и подарков. Быстро оглядевшись по сторонам, Гарри с некоторым облегчением увидел, что он не единственный сегодняшний фаворит, и несколько других учеников также получили по несколько сов. Но все те счастливчики были старшекурсниками!

Однако прежде, чем они успели вскрыть хотя бы один конверт, к их концу стола торопливо подошёл Перси. Староста факультета посмотрел на груды корреспонденции и вздохнул.

— Для начала дайте мне проверить весь этот хлам, — решительно заявил он.

Гарри поднял на старосту удивлённый взгляд. Проверять письма и посылки? Зачем?

Перси, не пускаясь в дальнейшие разговоры, быстро принялся махать над грудой посланий палочкой, что-то бормоча себе под нос. Когда через минуту он закончил, то улыбнулся с явно видимым облегчением и наконец-то снизошёл до объяснений, в первую очередь обращаясь к Гарри:

— Я всего лишь хотел убедиться, что на них не наложено никаких чар и они не пропитаны парами каких-нибудь зелий… Постой, разве ты не знаешь?.. — встрепенулся он, увидев полное непонимание на лицах мальчика и его подруг. — Иногда случается, что кто-то накладывает на валентинки приворотные чары. Они неопасны — просто попытка привлечь внимание понравившегося. Да и действуют такие чары недолго — пару-тройку часов, редко, когда их сил хватает на целый день. То же самое и с шоколадными конфетами: в них вечно норовят подмешать всякие приворотные зелья, чтобы попытаться «подтолкнуть» отношения в нужном направлении.

Гарри с жеребёнками обменялись испуганными взглядами, невольно отпрянув от конвертов — слишком свежа в их памяти оказалась прочитанная Твайлайт доходчивая (с криками на всю округу и топаньем всеми копытами разом, совмещённая с необходимостью смирно сидеть на всё ещё горящих после порки их старшими родственницами крупах) лекция об опасностях, связанных с любовными зельями, тем более, когда они вчетвером на собственном опыте убедились, насколько далеко всё может зайти и насколько катастрофическими могут быть последствия, если что-то пойдёт не так.

— А можешь и нас научить тем заклинаниям, которые только что использовал? — спросила Свити Белль, испуганно воззрившись на старосту.

— Агась, мож’, даж’ прям щаз? — напряжённым голосом поддакнула Эппл Блум.

Взглянув на жеребёнок, Перси увидел, что те настроены весьма решительно, а потому, попытавшись изобразить из себя опытного и авторитетного преподавателя, выпрямился и поднял перед собой палочку

— Почему бы и нет? Первое и самое простое — это универсальные чары выявления магии, чтобы проверить, наложены ли вообще какие-нибудь чары на письмо или свёрток…

Через пятнадцать минут у Гарри с подругами уже имелось базовое, пусть и весьма поверхностное, понимание того, что и как может быть использовано, а также ряд заклинаний, которые можно было против этого применить. В сочетании с теми заклинаниями, которые они применяли для проверки содержимого своих тарелок, когда видели неподалёку шатающихся без дела близнецов, у Меткоискателей теперь собралась приличная коллекция заклинаний для обнаружения вредных веществ.

А ещё Перси сообщил им названия некоторых нужных книг, которые их группа решила обязательно взять в библиотеке при первой же возможности. Правда, им пришлось заплатить за урок — хоть это и прозвучало как «поделиться» — с Перси, изъявшим часть прилетевших с совами конфет.

Во время этой импровизированной лекции Гарри задумался, нет ли какого-нибудь способа сделать кольцо или ожерелье, чтобы можно было определять такие подпорченные вещи на постоянной основе, не читая всякий раз заклинания. По итогу размышлений он признал, что лучше всего подошло бы кольцо или браслет — выглядит малозаметно, и никто не догадается, для чего они нужны. А носителю такого артефакта будет просто невозможно подсунуть что-то опасное. Подобная штукенция, несомненно, сделает его жизнь и жизнь подруг намного безопаснее. Интересно, Твай знает о чём-то подобном? А может, она даже могла бы для них нечто такое смастерить?

Пожалуй, именно так он и поступит — спросит у Твайлайт, когда они завтра приедут домой на весенние каникулы.

Остаток дня по сравнению с утренней встряской оказался весьма прозаичным, хотя пять его близких подруг и казались сегодня излишне склонными к телячьим нежностям — Гермиона с Джинни чуть ли не постоянно держали его за руки в коридорах и даже во время еды, а жеребёнки и вовсе, чуть ли не толкаясь плечами, норовили ткнуться носом ему в щёку или шею гораздо чаще, чем обычно. Результат был предсказуем — Гарри ходил красным от смущения чуть ли не весь день.

Профессор Снейп на уроке зельеварения был сегодня особенно раздражителен, и зелье Свити Белль, вырвавшееся в воздух в виде огромного облака розового дыма, ничуть его настроения не улучшило. К счастью, все, кому не посчастливилось оказаться на уроке зелий со Свити Белль, за это время успели до автоматизма отработать связку чар, защищающих от подавляющего большинства способов воздействия зелий, поэтому никто особо не пострадал. Бы. При обычных условиях. Вот только когда профессор попытался развеять облакообразное зелье, магия прореагировала неожиданным образом… и в результате все присутствовавшие на злополучном уроке следующие два дня щеголяли парящими над головами маленькими сердечками. В общем-то на фоне предыдущих разрушительных достижений сия безобидная проделка пришлась «пострадавшим» по душе. Правда, профессор Снейп почему-то оставался недоволен, хотя крутящиеся над его засаленными патлами сердца выглядели очень мило.

А ещё Гарри заметил, что одна хаффлпаффка постоянно таскается за их группой, куда бы они ни пошли. Любопытно, но на её лице не было того глуповато-приторного влюблённого выражения, какое появлялось на лицах у всех юных ведьм, которым посчастливилось приблизиться к телу обожаемого ими кумира. Хотя выглядела она действительно мило, особенно когда её язычок изредка показывался из уголка рта.

–=W=–

Пятница для Элли неожиданно стала настоящим испытанием на стойкость. Замаскированная чейнджлинг с трудом могла сосредоточиться — любви вокруг витало столько, что она едва не опьянела. Впервые в жизни она испытала подобное. Пьянящий аромат любви оказался лучше всего, что она ощущала за время своего проживания в Понивилле — даже когда там случился День сердец и копыт! Впрочем, в Понивилле ей приходилось изображать камень посреди детской площадки, и это серьёзно мешало.

Девочке пришлось дважды сбега́ть в девчачью спальню, чтобы опустошить свои запасы. Слава Матери улья, в новом сундуке имелось достаточно места для её сказочного богатства — одиннадцати банок, заполненных концентрированной любовью под самые крышки. Надёжно скрытые под заклинанием стазиса, они могли без проблем дожить до осени. Даже если она за всё лето не получит ни крошки любви, то и тогда вернётся в школу с солидным запасом после каникул.

Оставалось только надеяться, что эквестрийцы не заметят, как она продолжает их преследовать. Она же, в конце концов, не виновата, что именно они сегодня были самым мощным источником подходящей для неё пищи во всём замке.