Если б желания были понями...

51. Сюрприз!

Домчавшись к противоположной стороне лестничной клетки, гриффиндорцы побежали по начинавшемуся оттуда коридору — чтобы почти тут же упереться в запертую дверь. Дети судорожно заозирались, не видя иного выхода, кроме как вернуться туда, где их наверняка уже ждал Филч.

— Заперто! — прошептал Невилл, подёргав дверную ручку.

Гермиона устало вздохнула.

— Ты маг или нет? Подвинься! — она оттолкнула его, постучала палочкой по замку и прошептала: «Alohomora!»

Раздался щелчок, дверь распахнулась, и дети быстро нырнули внутрь. Однако, прежде чем снова её закрыть, Гарри спешно бросил на пол перед ней и дальше по коридору очищающие чары. Стоило двери закрыться, как Гермиона наложила на неё «Colloportus», снова её заперев, и первоклассники дружно прижались ушами к дверной щели, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи.

— Они побежали по этому коридору, я слышал их, моя милая, — услышали они слова Филча.

— Миа-ау, — последовал ответ.

— Хм, но там нет никаких секретных ходов, — сказал он, и дети услышали приближающиеся шаги. — Ты уверена, что не чувствуешь их запах?

Ещё одно «Миа-ау» послужило ему ответом.

Невилл потянул Гарри за рукав.

— Отстань, Невилл! — прошептал последний и отпихнул его руку.

Секунду спустя все они едва не подпрыгнули, отпрянув от двери, и испуганно уставились на дёргающуюся дверную ручку, которую смотритель замка пытался повернуть с той стороны.

— По-прежнему заперто, — раздался удаляющийся голос. — А ты их не чувствуешь, моя милая? Не понимаю, почему, они же все воняют до небес. Можно подумать, эти мелкие мерзавцы никогда не слышали о душе и ванне, — с горечью добавил Филч, голос которого постепенно затихал вдали. — Могу поклясться, что они пошли по этому коридору. Хм-м. Уж в следующий раз я их схвачу.

Невилл снова сильно потянул Гарри за рукав.

— Гарри, — сказал он тихим голосом, дрожащим от страха.

— Ну, чего тебе?!

Гарри повернулся к Невиллу — и на мгновение ему показалось что он снова вернулся в Понивилль.

Напротив Гарри сидела огромная собака, она заполняла собой всю комнату, от пола до потолка, и у неё было три головы: три пары сверкающих глаз, три принюхивающихся, подрагивающих носа и три оскаленных пасти с желтоватыми клыками, с которых свисали длинные даже не нити, а канаты липкой даже на вид слюны.

— Вуфи?! — удивилась Скуталу. — Что Вуфи вообще здесь делает?

— Как ты думаешь, — обратилась к Гарри Свити Белль, — Твайлайт уже знает, что он не охраняет Тартар?

Гермиона вытаращилась на трёх девочек широко раскрытыми глазами, поражённая их столь легкомысленным отношением к огромной трёхголовой псине.

— Девочки, — сказал Гарри, — что-то я сомневаюсь, что это Вуфи, а вот Флаттершай здесь нет. И этот пёс выглядит очень злым.

Пёс таращился на них всеми своими шестью глазами. Гарри по приобретённому в дебрях Вечнодикого опыту знал, что единственная причина, по которой они ещё не умерли — исключительно то, что их внезапное появление застало пса врасплох. Тем не менее это быстро пройдёт, судя по издаваемому им рычанию, от которого уже начал подрагивать пол.

Гарри услышал, как все дружно сглотнули, когда до них дошло, что дверь вела совсем не в пустой класс — они забрели в тот самый коридор третьего этажа, куда было запрещено заходить, и теперь на собственном опыте узнали, почему директор сказал, что он запретный, «если только не хотите умереть очень мучительной смертью».

Между тем Гермиона и Невилл не сидели, сложа руки. Если дело дошло до того, что встал выбор между поимкой Филчем, в результате чего они познают все прелести отработок под его началом, и смертью, то они явно предпочтут отработки. Дверь оказалась отпёртой и распахнутой намного быстрее, чем они сделали это первый раз.

Гарри, выскочивший последним, резко захлопнул дверь и тут же, споткнувшись, рухнул в общую кучу-малу. К счастью, почти мгновенно разобравшись, где чьи руки-ноги и вскочив с пола, дети побежали, хотя нет — буквально пролетели обратно по коридору. Им повезло: Филча нигде не было видно — должно быть, он поспешил куда-то в другое место. Правда, шестёрке первоклашек сейчас уже было всё равно — они просто хотели, чтобы между ними и этим монстром образовалось как можно большее расстояние. Удивительно, но, когда они вылетели к центральной лестничной шахте, там их уже услужливо поджидала лестница, которая вела с этого этажа непосредственно на нужный им седьмой, причём начиналась она прямо перед ними. Гриффиндорцы на полной скорости взлетели по ступеням.

Оказавшись в своей гостиной, перепуганные дети рухнули на ближайшие к ним диваны и кресла, дрожа и хватая ртом воздух, покрытые потом с головы до пят.

— Что, чёрт возьми, это было?! — выдохнул Невилл. — Они совсем свихнулись — держать такую тварь прямо в школе?

— Не выражайся, Невилл, — Гермиона всё ещё пыталась восстановить дыхание. — Ты что, глазами разучился пользоваться? — спросила она, с прищуром глядя на него. — Разве ты не видел, на чём он стоял? А вы четверо? — обратилась она уже к эквестрийцам. — Какой ещё Вуфи? Что за шутки?

— А, — сказал Гарри, всё ещё тяжело дыша, и взглянул на своих подруг. — Ну, мы же говорили вам, что встречали цербера дома, в Понивилле, так ведь? — Мальчик вздохнул и продолжил пояснять: — Он грыз крыши домов, пока Флаттершай не отвлекла его, чтобы дать время Твайлайт создать гигантский резиновый мячик и при помощи этой игрушки заманить обратно в Тартар.

— Флаттершай? — переспросила Гермиона недоверчиво. — Это разве не та ведьма, что начинает прятаться, стоит только взглянуть на неё? И она разобралась с цербером? Мы точно говорим об одном и том же человеке?

— На самом деле она хорошо ладит с животными, — вздохнул Гарри. — Она тогда просто почесала Вуфи животик и принялась его щекотать.

Гермиона и Невилл недоверчиво на него уставились.

— Я не могу объяснить это лучше, — пожал плечами мальчик. — Впрочем, — весело фыркнул он, — на следующий день мы получили от принцессы Селестии письмо, в котором она просила всех поискать её пропавшего пёсика, — Гарри покачал головой. — Она там описала его особые признаки: «Очень милый, с тремя головами, размером с дом, откликается на кличку Вуфи».

— Милый? — в один голос недоверчиво переспросили Гермиона и Невилл. — Милый?! — повторили они уже громче, видимо, уже боясь спрашивать, шутит ли он или всё действительно именно так и происходило.

— И нет, я не смотрел ему под ноги, — добавил Невилл.

— У него под ногами была крышка люка, — объяснила Гермиона, покачав головой. — Очевидно, он что-то охраняет.

— Ну, да, — сказала Скуталу. — Разве ж это не то, что и должен делать цербер? Охранять всякие опасные места? Интересно, а что именно он охраняет? — задумчиво протянула она, взглянув на Свити Белль и Эппл Блум, и её губы растянулись в лёгкой улыбке. — Кажется, нам стоит кое-куда заглянуть…

Гермиона ошеломлённо уставилась на них, а затем в отчаянии всплеснула руками.

— Да что с вами не так?! — негодующе вскричала она. — Нас всех могли убить или, что ещё хуже, выгнать из школы!

И, обиженно фыркнув, девочка вскочила с дивана и утопала в спальню.

Гарри закрыл лицо руками. Имея на руках пауков в лесу и несметные сокровища, которые должен был охранять цербер, избежать неприятностей в этом году будет просто невозможно. Ну, по крайней мере, в случае с цербером СМОЛЫ НЕ БУДЕТ. Наверное.

–=W=–

Утро четверга выдалось тяжёлым. Во-первых, когда они вернулись с урока астрономии, было уже почти два часа ночи, из-за чего мало кому из гриффиндорцев-первокурсников удалось поспать более пяти часов. В итоге за завтраком на их конце стола было полно зевающих.

Когда дети пришли на своё первое на сегодня занятие — гербологию, Рон и Эппл Блум снова угодили в засаду лечурок.

— А-а-а-а! — закричали они на пару, когда на них упали сразу несколько десятков растений, скрывавшиеся до того над дверью. — Уберите их! Уберите их! — кричали они, хлопая себя по голове и носясь по теплице.

Потребовались согласованные усилия профессора Спраут и остального класса, чтобы добиться хоть какого-то успеха в водворении на место озорных растений.

— О Мерлин, никогда такого не видела! — воскликнула профессор, вытирая лоб рукой и размазывая по нему грязь, когда они закончили. Затем упёрла руки в бёдра, глядя на заблудшие растения. — Мне что, стоит посадить вас всех в клетку?

Растениям совершенно не стало совестно. Они, скорее уж, выглядели разочарованными.

Эппл Блум подошла к стеллажу, на полке которого сейчас были собраны все лечурки, и хмуро посмотрела на них.

— Теперь у меня есть палочка, и я не побоюсь ею воспользоваться! — сказала она, угрожающе подняв указанный инструмент. — И я знаю «Incendio»!

Растения тут же порскнули подальше от неё.

— Интересно, чего они вообще хотели? — вдруг выдала Свити Белль. Весь класс уставился на неё. Превращённая единорожка пожала плечами и пояснила: — Ну, я имела в виду, что они на самом деле ничего им не сделали, так ведь?

Профессор Спраут перевела взгляд с растений на их жертв и улыбнулась.

— Что ж, класс, тогда это станет вашим спецпроектом.

Дети встретили заявление профессора недовольными стонами и подозрительными взглядами.

— Каждый из вас сегодня возьмёт с собой по одному растению. После каждого занятия вы будете накладывать на растение и друг на друга диагностические чары и переносить их результаты на пергамент. Потом, когда закончится последний урок, принесёте лечурок назад мне. Вашим заданием на вечер будет сравнение результатов и поиск различий. Завтра перед завтраком придёте и сдадите задание, а потом возьмёте то же самое растение, которое было у вас сегодня. Будем так делать несколько дней подряд, чтобы понять, почему лечурки предпочитают мистера Уизли и мисс Блум.

Спраут жестом показала детям расступиться и освободить немного места.

— Во-первых, вот заклинание для диагностики растений.

Прошло почти двадцать минут, прежде чем все идеально его усвоили.

— А вот заклинание медицинской диагностики, которое вы должны будете накладывать друг на друга. К сожалению, его нельзя использовать на себе, поэтому требуется помощь постороннего.

Изучение этого заклинания отняло почти всё оставшееся время их занятия.

— И, наконец, чтобы убедиться, что вы нигде не ошибётесь при записи результатов, используйте чары копирования на бумагу для результатов этих двух заклинаний.

К счастью, последние чары оказались простейшими, поэтому на их изучение потребовалось всего пара минут. Затем каждый подошёл к лотку с лечурками и выбрал по одному. Рон и Эппл Блум держались в последних рядах, что, вероятно, было благоразумно — в противном случае вполне мог произойти зелёный бунт, и крошечные кустики передрались бы за Рона или Эппл Блум.

Гарри наблюдал за экземпляром, выбранным Эппл Блум, который, поднятый её рукою на плечо, не иначе как прихорашивался, частично спрятавшись в её волосах. Волосы Рона были слишком короткими, чтобы служить в качестве укрытия, поэтому выбранный им кустик просто цеплялся за его плечо, однако даже так он каким-то образом буквально лучился самодовольством.

Гаррина лечурка поступила так же, как и те, которые были у девочек, спрятавшись в его длинных волосах. А вот выбранные мальчиками растения просто сидели у них на плечах, притом ни одно из них не захотело спрятаться в кармане или ещё где.

Из-за устроившихся у них на плечах «живых изгородей» мальчишки с Гриффиндора и Хаффлпаффа действительно выглядели довольно необычно, чем привлекали немало внимания остальных учеников на других занятиях. Девочки, у которых растения, попрятались в волосах, привлекали внимание не столь активно, но и им доставались любопытные взгляды. И к немалой радости Гарри, он и жеребёнки в кои-то веки не были в центре всеобщего внимания.

Профессор Флитвик заметно удивился, когда первокурсники зашли в класс чародейства. Первым делом, когда гриффиндорцы ему всё объяснили, он потребовал, чтобы они продемонстрировали только что изученные ими заклинания, а остаток времени урока провёл, объясняя, как именно эти заклинания работают и каковы границы их возможностей. А также дал им задание узнать о происхождении и истории развития этих заклинаний. Присутствовавшие на том же занятии равенкловцы буквально позеленели от зависти при виде довольно продвинутых чар, которым профессор гербологии обучила студентов двух других Домов, и яростно взялись за их изучение, желая поскорее наверстать упущенное.

Висящее на плече маленькое растеньице серьёзно отвлекало Гарри и мешало учиться. Он постоянно забывал о нём, а потом едва не вздрагивал, когда внезапно замечал его краем левого глаза — лечурка всё это время сидела на его левом плече, поскольку на уроке чар Гарри сидел справа и от Свити Белль, и от Рона. Повернув голову и осмотревшись, мальчик с некоторым облегчением обнаружил что не он один был такой.

После чар гриффиндорцы в первый раз попытались подготовить отчёты и скопировать их на бумагу, и настолько этим делом увлеклись, что обязательно опоздали бы на следующий урок, если бы он у них был. К счастью для детей, наступало время обеда, и задержка не стала проблемой. Правда, в этот день у них было ещё два занятия, поэтому они быстро разбились по парам, чтобы быть готовыми.

Когда после обеда они вошли в кабинет трансфигурации, профессор Макгонагалл лишь приподняла бровь. Гарри подумал, что профессор Спраут, должно быть, уже успела рассказать за обедом другим профессорам, что гриффиндорцы и хаффлпаффцы делают со своими растениями. Макгонагалл продолжила урок, начатый накануне, отвечала на вопросы, прочла дополнительную лекцию — в общем, всячески помогала сделать их спички-иглы длиннее и правдоподобнее.

Защита от тёмных искусств была откровенно скучной. Заикание профессора Квиррелла сегодня выглядело ещё хуже, чем обычно, и все записи, сделанные за урок, уложились в пару абзацев на свитке. И вообще он, казалось, слишком много смотрел на Гарри, Свити Белль и Гермиону.

–=W=–

Избавившись от своих растений, гриффиндорцы и хаффлпаффцы вывалились из двери теплицы номер один. Джинни и Скуталу почти сразу же превратились и взлетели в небо, остальные медленно разбрелись по лужайке. Гарри вздохнул, наблюдая за тем, как в вышине порхает пятёрка пегасов.

— Скажите, Свити, Блум, это ведь было весело? Я имею в виду — летать.

Они посмотрели на пегасов и синхронно вздохнули.

— Агась, весело, — признала Эппл Блум, а Свити Белль просто кивнула.

Потом превращённая единорожка нахмурилась.

— Пятеро? — удивилась она. — Я что-то не то вижу? Или их там действительно пятеро?

— Ага, я тоже вижу пятерых, — прищурившись, подтвердил Гарри и улыбнулся. — Похоже, Оливер с девочками решили выйти поиграть, — полушёпотом прошептал он двум жеребёнкам. Спустя секунду до них долетел слабый выкрик «Квиддич!», и пегасы внезапно устремились к квиддичному полю. Гарри рассмеялся и громко спросил: — Как вы думаете, кто победит в квиддич — команда пегасов или команда магов?

Двое хаффлпаффцев, всё ещё стоявших поблизости, внезапно обернулись и посмотрели сначала на него, потом на поле для квиддича, а затем со всех ног кинулись в замок. Гарри хмыкнул. Несомненно, они собирались поставить в известность команду Хаффлпаффа об этом вызове — до того, как об этом услышат равенкловцы и смогут вызваться на соревнование первыми.

— А погнали до озера? — бросила вызов Эппл Блум и немедля превратилась.

Свити Белль и Гарри посмотрели на неё, пожали плечами и тоже сменили обличье. То же самое сделали Рон и Гермиона, и небольшая вереница пони под весёлый топот копыт пронеслась по лужайке в забеге на пятерых. Удивительно (хотя, как решил Гарри, если хорошенько подумать, то и нет), но Эппл Блум и Рон всю дорогу шли впереди всех. А потом последовал забег до хижины Хагрида, и снова двое земных пони оставили всех позади.

Гарри подумал, что после целого дня взаперти в замке потопать копытами и поноситься по лужайке — это именно то, что ему нужно. Было приятно размять ноги.

Наконец жеребята добежали до хижины Хагрида и, тяжело дыша, перешли на шаг.

— Эт’ было весело! — заявила Эппл Блум. — Именно то, шо нужно после того, как я целый день отсиживала зад.

Однако не успели остальные согласиться, как дверь хижины распахнулась, и оттуда вышел Хагрид.

— Охтышка, а это у нас тут что за чудо-юдо такое? — удивлённо пробасил он, увидев крошечных пони у своего крыльца. Понятно, конечно, что они были маленькими даже по сравнению с большинством людей — их головы едва доходили до середины бедра ученикам шестого и седьмого курсов, однако Хагрид просто затмил их, нависая над ними подобно скале. Да даже его сапоги были больше чем пони! — Жеребятки-единороги? — сказал великан, наклоняясь, чтобы получше их рассмотреть.

Гарри поспешно вернулся в родной облик. Остальные тоже быстро попревращались вслед за ним.

— Привет, Хагрид! — громко сказал мальчик и помахал рукой, чтобы отвлечь внимание здоровяка от жеребёнок. Он знал, что полувеликан вряд ли мог запомнить его за то недолгое время, что они виделись, когда он вёз первокурсников через озеро. — Я Гарри Поттер.

— Привет, Гарри! — хлопнув по коленям, рассмеялся Хагрид. — Тащемта слыхал я, что первокурсники с Гриффиндора, того-этого, оказались анимагами, — и великан весело посмотрел на них. — Так значицца, это вы и есть, и форма у вас единорожья, а?

— Ага! — ответил Гарри и снова превратился в единорога. — Гермиона и Свити Белль — единороги, а Рон и Эппл Блум — земные пони, — добавил красно-золотой единорожек и совершил быстрый круг вокруг полугиганта. — Скуталу и Джинни — пегасы. Они сейчас во-о-он там, играют в квиддич, — остановившись, Гарри ткнул копытом в сторону квиддичного поля.

— Дай-ка мне взглянуть на тебя, — сказал Хагрид, опуская руку.

— Хорошо, — согласился Гарри и замер, чтобы дать возможность здоровяку схватить себя поперёк живота и поднять на уровень глаз.

— Хм, — хмыкнул Хагрид, туда-сюда крутя в руках Гарри. — Не очень-то ты похож на лесных единорогов, — отметил он. — Мало того, что меньше чем они, так и ноги малость потолще будут, а уж глазищи эвона какие огромные, не чета им, да и смотрят вперёд, а не в разные стороны, — здоровяк на пару секунд задумался. — Ещё морда покороче будет, — добавил он и снова сделал паузу. — Думаю, форма твоей морды даже позволяет тебе говорить.

— Это да, позволяет, — сказал Гарри. — Такое ощущение, что я вполне нормально говорю. Зубы и прикус такой же, как у людей, только клыки совсем маленькие и отстоят далеко назад, — и он широко открыл рот и оттянул губы.

Хагрид внимательно осмотрел его.

— Ага, вижу, — кивнул великан.

— И я даже могу использовать магию в этой форме, — добавил Гарри, выпустив искры из своего рога.

— Мерлин всемогущий! Вот этого уж точно лесные единороги сделать не могут! — воскликнул явно впечатлённый Хагрид. — Хотя они и могут магичить, но им нужно прикоснуться к чему-то рогом, чтобы намагичить хоть что-то. Так-сь, — сказал он, осторожно опустив Гарри обратно, — полагаю, на сегодня у вас уроки уже закончились?

— Ну, да, — подтвердил Гарри.

— Хотите чайку? — спросил полувеликан, слегка наклонив голову. — Я только что поставил чайник.

Дети вопросительно переглянулись. После пробежки Гарри захотелось пить. А полувеликан был смотрителем и хранителем ключей школы, так что никакой опасности для них он не представлял. Да и вообще казался довольно милым. Гарри кивнул в сторону хижины и вопросительно приподнял бровь, глядя на своих одноклассников, на что те либо пожали плечами, либо кивнули.

— Конечно, Хагрид. Звучит отлично.

Грубоватый маг широко улыбнулся и открыл дверь.

— Клык, тихо. Вы его не бойтесь, он безобидный, просто поиграть любит.

Войдя внутрь, дети обнаружили, что Клыком Хагрид называл пса, притом здорового подстать хозяину — настолько, что они в своём человеческом облике вполне могли его оседлать и ездить верхом как на лошади. При виде собаки Гарри поспешно превратился в человека.

— Устраивайтесь как дома, — сказал Хагрид, суетливо подходя к своему камину.

Этим тут же не преминул воспользоваться Клык, успевший обнюхать и облизать — скорее даже обслюнявить — каждого из их пятёрки, прежде чем Хагрид, наконец, оттащил его обратно и заставил улечься на подстилку.

— У меня всего четыре чашки, так что вам придётся поделиться, — объяснил Хагрид, ставя вышеупомянутые чашки на стол, почти столь же высокий, как и они сами.

Возле стола обнаружилось лишь два стула. Судя по всему, к Хагриду заглядывало не так уж много посетителей.

Выставленные на стол чашки больше напоминали горшки с ручкой и широким горлом. Для детей они и вовсе оказались почти такими же большими, как их домашние чайники, в которых они кипятили воду! Фактически, единственным способом выпить такую чашку было разделить её с соседом.

Гарри и Свити Белль поделили один из стульев и чашку чая, а остальные трое гриффиндорцев уселись на кровати. Причём судя по виду, с каким Рон держал чашку, он, похоже, всерьёз вознамерился прикончить её в одиночку. Что ж, безумству храбрых поём мы песню…

Пока Хагрид занимался угощениями, сначала выставил тарелку каменных кексов на стол, а затем вручив вторую такую же Эппл Блум, сидевшей между Гермионой и Роном, Гарри представил своих друзей.

— Ещё один Уизли, а? — фыркнул Хагрид, смерив Рона взглядом. — Я по полдня трачу, отгоняя твоих братцев-близнецов подальше от Запретного леса.

Казалось, только Эппл Блум и Рон без проблем жевали бесформенные комочки с вкраплением изюма, которые Хагрид называл «каменными кексами». В принципе, Гарри даже не особо и удивится, обнаружив, что слово «камень» в названии окажется буквальным. Ну и так, под чаёк, дети по очереди описывали свои занятия.

— Получается, профессор Биннс не знал, что помер, да? — переспросил Хагрид. — Экий он недалёкий. Что ж, не скажу, что стану горевать оттого, что у вас будет новый преподаватель. Уверен, что хуже уже точно не будет. Я из-за него всегда засыпал. А как поживает твой брат Чарли? — спросил великан, повернувшись к Рону. — Он мне очень нравился, и он отлично ладил с животными, вот что я скажу.

Пока Рон и Хагрид болтали о работе Чарли с драконами, Гарри заметил на столе торчавшую из-под стёганой накидки на чайник вырезку из «Ежедневного пророка». Заметка гласила, что кто-то проник в Гринготтс, и произошло это, судя по дате, в тот же день, когда Гарри и эквестрийцы побывали там! Правда, ничего не было украдено, так как взломанное хранилище было очищено владельцем ещё тем же утром. Гарри слегка толкнул Свити Белль локтем и кивнул на вырезку. Превращённая единорожка посмотрела на него столь же удивлённо. Как только кто-то осмелился?! В итоге они только молча покачали головами. Затем Гарри с любопытством посмотрел на полувеликана. Насколько мальчик помнил, в то утро тот тоже был в банке. Были ли эти два события как-то связаны?

Увидев, что они читали, Хагрид нервно рассмеялся, протянул Гарри ещё один каменный кекс и заодно убрал вырезку.

— Да уж, что только некоторые маги ни вытворяют, а? — пробормотал он, сминая бумажку в руке и запихивая её в карман.

По просьбе Хагрида все они пятеро превратились в пони и устроились прямо на столе, пока он их изучал.

— Никогда не видел таких цветов ни у одной лошади или пони, — заявил здоровяк, качая головой. — Значицца, они земные пони, говорите? — указал он на Рона и Эппл Блум.

Жеребята кивнули.

— Земные пони владеют магией трав, — пояснила Эппл Блум. — Мы могём заставить растения расти намного быстрее. К тому ж мы сильнее и быстрее единорогов и пегасов.

Такое заявление требовало демонстрации, поэтому они все вышли наружу. Эппл Блум выбрала одну из тыкв и заставила её быстро созреть, а Гарри своим рогом наколдовал несколько заклинаний, которые они успели выучить.

–=W=–

День у Кастора начался рано.

— Ваше высочество, я хотел бы представить вам главного научного советника правительства Соединённого Королевства, Роберта Маккреди Мэя, барона Мэя Оксфордского. А это доктор физических наук Майкл Б. Грин, один из наших ведущих специалистов по теории струн. Джентльмены, это принцесса Твайлайт Спаркл.

И это знакомство положило начало марафону научных и математических дискуссий, которые привели Твайлайт в полный восторг, двух учёных чуть ли не довели до нервного срыва, а Кастора оставили в абсолютной тьме непонимания.

Оба мужчины прошли через портал туда и обратно не менее дюжины раз. Мир по ту сторону был для них не столь интересен, как сам портал. То, что Твайлайт и Кастор превращались, проходя через портал, а они двое — нет, полностью ошеломило их.

Вернувшись в дом, первый час они провели, заполняя огромную доску во всю стену разного рода формулами.

— Итак, — наконец сказала Твайлайт, подводя итоги их жаркой дискуссии, — если мы объединим ваши теории о Типе I, Типах IIA и IIB и теорию гетеротизма с нашими теориями Магии I, III и V, то, думаю, одиннадцатимерная всеобъемлющая теория пространства будет выглядеть вполне работоспособной.

Ранее она уже рассказала им, что теории, разработанные в Эквестрии, требуют признания существования, как минимум, восьми измерений, добавив, что им удалось доказать, что минимум два из этих измерений определённо имеют прямое отношение к магии. Несколько часов спустя, заполнив ещё несколько гигантских досок, и после продолжительных споров они решили, что ответом будет новая «М-теория». Буква «М» в этом названии означала либо «магия», либо «многомерность» — в зависимости от того, знает ли читающий об эквестрийцах.

Было видно, что учёные обзавидовались способности Твайлайт парить на высоте трёх метров над землёй, при этом внимательно изучая предыдущие уравнения, написанные на доске, отслеживая их преобразования и делая окончательный вывод. А уж парить в воздухе рядом с ней во время этих обсуждений стало для них и вовсе абсолютно новым и совершенно непередаваемым словами опытом.

А вот дискуссию о том, как макро-существо может влиять на измерения, физические размеры которых постулировались меньше ядра атома, они решили перенести на следующий раз.

Где-то посреди этих жарких обсуждений у них у них почти незамеченными прошли ланч и обед, но из всех участвовавших лишь Кастор смог бы потом ответить спросившему, что они ели.

Несомненно, как только они закончат разработку рабочей математической модели, не противоречащей мирозданию, их новая разработка будет храниться в сокровищницах знания вечно!

–=W=–

— Вы бы только видели, как бестолково метались хаффлпаффцы, — хвасталась Джинни за обеденным столом в тот же вечер. — Мы лупили их, словно колотушка по бладжеру — жёстко и безжалостно! — и они со Скуталу захихикали. — У них не было ни единого шанса! Мы для них слишком быстрые и ловкие.

— Скуталу по случаю показала им, какие пегасы крутые, когда в своей погоне за снитчем — мы гоняли его по очереди — попыталась резко развернуться. Она завернула шире, чем хотела, и в результате вмазалась в стойку ворот! — Скуталу при этих словах покраснела. — Мгновение она повисела на ней, словно приклеенная, а потом как холодец с вилки соскользнула со столба на землю. У нас аж сердце в пятки ушло от вида того, как она шмякнулась на поле, — Джинни на секунду прервалась, отпивая сок. — Я как раз уже мчалась к ней, когда Скуталу встала около стойки, хоть её и покачивало, потрясла головой и снова вернулась в игру! Поначалу она летела малость неустойчиво, но довольно быстро снова пришла в себя.

— Пегасы крепкие! — довольно усмехнулась Скуталу.

— Разве не стоило кому-то сбегать за мадам Помфри? — обеспокоенно спросил один из равенкловцев, усевшихся рядом с Гарри.

— Нннеа, — сказала Эппл Блум, — у пегасов бошки шо камни. И мозгов в них почти стока ж.

В ответ Скуталу показала Блум язык. Затем, взглянув на своё прикрытое мантией бедро, вздохнула и с сожалением произнесла:

— Хотя кьютимарки я за это не получила.

Две другие эквестрийки тоже вздохнули.

— Кьютимарку? — переспросил равенкловец, да и другие гриффиндорцы тоже подняли глаза, заинтересовавшись, что это такое.

— Кьютимарки определяют твой особый магический талант, — объяснила Свити Белль. — Мы за последние два года перепробовали всё, что только приходило нам в голову, чтобы узнать, не это ли наш особый талант, но безуспешно.

— Чего? — сказал равенкловец, выражая всеобщее недоумение.

Гарри вздохнул и прервал его дальнейшие расспросы.

— Там, откуда эти трое, — он махнул рукой на трёх жеребёнок, — когда обнаруживаешь то, в чём особо талантлив, то, что тебе больше всего нравится делать, то магия дарит тебе связанный с этим символ на бёдра, который показывает всем, в чём ты особенно хорош.

Слушатели кивнули, правда, судя по пустым взглядам, они всё равно не понимали, что именно он имел в виду. Гарри на мгновение задумался.

— Ну хорошо. Вот, к примеру, сестра Эппл Блум управляет фермой, которая принадлежит её семье. Для неё нет дела более любимого, чем заботиться о своих деревьях, собирать урожай яблок и смотреть, как окружающие наслаждаются результатами её труда. Она получила свою кьютимарку, когда поняла, что именно это делает её счастливой, когда поняла, что должна быть верна самой себе. Её знак отличия — три яблока.

Все уставились на Эппл Блум, затем снова на Гарри.

— Сестра Свити Белль получила свой знак отличия, когда шила костюмы для школьного спектакля. Хоть всем костюмы понравились, но она чувствовала, что что-то с ними не так. Ей уже тогда нравилось шить одежду, и она даже думала, что, возможно, в будущем она будет заниматься этим более серьёзно.

Несколько слушавших девушек кивнули. Они могли это понять.

— Затем, когда её сомнения в себе уже достигли такой степени, что она уже подумывала о том, чтобы отказаться от карьеры портнихи и больше не пытаться шить все эти костюмы, тёмной ночью накануне представления она вышла на улицу и последовала туда, куда влекла её магия. Когда в результате она обнаружила целую россыпь драгоценных камней, то поняла, чего именно не хватает в её костюмах. Она украсила костюмы этими драгоценностями, и когда во время спектакля она увидела, насколько всем понравились её творения, то поняла, что не хочет ничего больше, кроме как стать лучшим модельером в стране. И у неё появился знак отличия — три драгоценных камня. Это она сшила наши школьные мантии, — добавил он с улыбкой.

Все посмотрели на мантии, в которых были Гарри и кобылки.

— Кстати, всё хотела спросить, это ведь не настоящие драгоценности? — спросила Лаванда Браун, указывая на пуговицы размером с большой палец, пришитые на их мантиях.

Гарри опустил взгляд и посмотрел на свои пуговицы так, словно видел их впервые в жизни.

— Конечно же, настоящие, — тем временем гордо заявила Свити Белль. — Рэрити никогда не использует для своих творений ничего, кроме лучшего. Это жёлтый сапфир овальной огранки, — сказала превращённая единорожка, указав на жёлтый, почти золотой камень в верхней части своей мантии, а затем указала на красный под ним: — А это овальный рубин.

Остальные студенты ошарашенно вытаращили на них глаза. И неудивительно, поскольку эти два типа драгоценных камней чередовались у них четверых по всей длине мантий.

— Вот нифига себе! — аж задохнулся Рон.

— Ага, — прошептала стоящая рядом с ним Лаванда.

Дин прошёлся туда-сюда взглядом по мантии Свити.

— Да любой из этих драгоценных камней стоит больше, чем мой отец получает за год, а у вас их на каждой мантии по дюжине!

Жеребёнки удивлённо переглянулись.

— Правда, что ль? — удивилась Скуталу. — Я и не думала, что они так много стоят, — и пегасёнка безразлично пожала плечами.

— У Рэрити таких целое ведро в её мастерской, любого цвета на выбор, — сказала Свити Белль. — Хотя в основном они помельче этих.

— Ведро? — потрясённо выдохнул Шон под поражённые ахи и охи собравшихся.

— Ага, — кивнула Скуталу и посмотрела на Эппл Блум и Свити Белль. — Наверное, именно поэтому гоблины дали нам так много за тот мешок драгоценных камней, который мы им притащили.

На её слова две других девочки пожали плечами.

Слушавшие их гриффиндорцы вытаращились только от одной мысли, что кто-то столь небрежно может говорить о кошеле драгоценностей — ну не мешок же из-под картошки они имели в виду?

— В общем-то неплохо вышло для того, чего, как мы думали, хватит только на пару мороженок, — широко улыбнулась Скуталу

Двое других захихикали. Их слушатели обменялись изумлёнными взглядами.

— И магия сама делает этот ваш знак отличия? — спросила Лили, возвращаясь к исходной теме.

— А-а-агась, — подтвердила Эппл Блум.

— Интересно, а почему мы никогда не слышали ни о чем подобном, — задумчиво пробормотал Невилл. — Я уверен, что бабушка или дядя Альфи упомянули бы об этом, если бы когда-нибудь о таком слышали.

Остаток ужина прошёл в относительной тишине — гриффиндорцы размышляли над тем, что узнали об иностранных студентах.

А ещё Гарри заметил, что профессор Макгонагалл всё ещё злится на директора. Он был почти уверен, что видел, как та кинула в него каким-то проклятьем, но это ведь не могло быть правдой? Профессора бы никогда не сделали ничего подобного, не так ли?

Вечер они провели в библиотеке за своими домашними заданиями, к огромному разочарованию всех ведьм, ожидавших возможности потискать в гостиной Гриффиндора милых поняшек.