Темные души. Край почившей магии дружбы
Глава 1, Часть 5. Последний рубеж.
Свинцовое небо разрывает белесая молния. От раскатов грома закладывает в ушах. Дабы не оглохнуть от ужасающего шума, рыцари стягивают с голов шлемы, один за другим. Лучше уж мокнуть под ледяным дождем. Закованные в латы копыта утопают в грязи, слякоть набивается под кольчужную подкладку, то и дело из толпы слышатся кашель, стоны, чихание и чавканье размякшей земли. Впереди процессии вышагивает она, до недавнего времени генерал армии Кантерлота, сейчас же — предательница, изгой, покинувшая отчий край с последними верными себе пони. Никто не смеет с ней пререкаться, никто и не хочет. Брошенные своей богиней воины хотят лишь достичь своего последнего пристанища и донести туда своего принца, что повязан льняными тканями на спине кобылы, тощий, немощный, никуда не годный.
— Я не заслужил такого. Тебе следовало оставить меня там. Я не желаю быть вам обузой…
— Хватит нести этот вздор! Вы последний истинный наследник престола, но никто не позволит вам воссесть на него. Ни наш великий понтифекс, ни уж тем более божественные наследники.
— Я знаю. Прекрасно знаю. Но почему… почему ты просто не дашь мне спокойно…
— Это не будет спокойной смертью. Нынче это привилегия, а не право. Я знаю, что нужно делать. Знаю, как нам быть. Я знаю, вам тяжело, очень тяжело, но вы обязаны терпеть. Прошу. Хотя бы ради меня…
— Хах… Такое ничтожество, как я, не заслужил столь верного стража, как ты…
— Даже если и так, другие заслуживают моей верности еще меньше…
Подтянув перевзять с жеребцом, кобыла оглянулась назад. Рыцари в серебристых доспехах вышагивали строем и уходили за самый горизонт. Не меньше двух сотен опытных солдат покинули священную столицу вслед за своей героиней, и ни один из них не сбился с тернистого пути, несмотря на все тяготы. Впереди же простирались величавые горы, неприступная природная крепость, прятавшая за своими кряжами и скалами последний приют отщепенцев.
Брызжа слюной, запутывающейся в густой бороде облаченный в меха воин, с воинственным криком бросился вперед. На правом копыте был зафиксирован тяжелый боевой топор, левое же защищал круглый деревянный щит с металлической выпуклостью посередине. Для божественного наследника это был третий противник подряд, глаза уже застила вражеская кровь, но в нем лишь только разгоралась страсть битвы. Окружающие звуки скрылись за ширмой восприятия, все будто двигалось медленнее, чем должно, единорог изучал врага, подбирал тактику, учился каждую секунду боя и каждая новая победа делала его сильнее. Дождавшись размаха топора, пони отскочил в сторону и железный обух топора отскочил от каменистой мостовой. Дикарь был не самым опытным солдатом, но с лихвой компенсировал это дикой силой, скоростью и неостановимостью. Из обнаженных участков тела торчало несколько метательных ножей, а в спине виднелось полдесятка стрел, но раны ничуть не замедляли воителя, а лишь прибавляли ему первобытной ярости. Оглядевшись вокруг, наследник понял, что нужно срочно менять дислокацию и, развернувшись, рванул подальше от противника.
Рассверипев, дикарь ринулся следом, снося на пути все препятствия своим на удивление прочным щитом. Дистанция быстро сокращалась, да и силы для побега были на исходе, потому жеребец перешел в контрнаступление. Пробегая мимо очередного неудачливого мертвеца, пони подцепил концом меча его догорающий плащ, который без труда сорвал с плеч и, резко развернувшись, ткнул объятой огнем тряпкой в лицо недруга, который едва не упал от неожиданности, но инстинктивно оттолкнул жеребца от себя. Вскочив на ноги, наследник сдал назад, пока не уперся в препятствие — крытое рабочее место кузнеца с проржавевшей наковальней, сломанными инструментами, бочками с зацветшей водой и телегой в углу, груженной несколькими толстыми мешками. Именно на нее и наткнулся задом жеребец, держа перед собой верный клеймор.
Воитель быстро оклемался от ожога, да и тычок лезвием в лицо на задел ничего важного, потому тот снова кинулся в атаку. Своей тактике он не изменял. Единорог тоже. Вот только теперь, когда божественный наследник отскочил в сторону, топор разрубил плотно набитые мешки и в морду воина ударило целое облако тяжелой черной пыли, заставившей его поперхнуться и закашляться. Единорог же, размахнувшись мечом, бросил нанизанную горящую ткань прямо в облако и что есть сил отпрыгнул в сторону, ибо через пару секунд каморку разнесло оглушительным взрывом, превративший дикаря в пылающий кусок мяса. Жеребца тоже отбросило взрывной волной, но убранный за спину щит смягчил удар, хоть и не сделал его менее болезненным. Еще один враг был повержен, но расслабляться было некогда.
Позволив себе глоток живительного сока из фляги, Божественный наследник устремился обратно, на главную улицу, где все и начиналось. Где-то в переулках свистели бирюзовые всполохи магии, обжигающие кожу до черна, то и дело кто-то выругивался и с ревом бросался в бойню. Казалось, каждый убийца и мародер в городе вылез из своего укрытия и бездумно бросился в бой, сметая каждого стоящего на пути. Единорог не делал исключений.
Перепрыгнув через дергающееся в конвульсиях тело, отравленное различными ядами, рыцарь на бегу схватился за рукоять меча за спиной. На пути во вспышке магии появился волшебник в самодельном балахоне, болезненно хватаясь за бок. Он лишь успел повернуть голову к звуку копыт, как эта же голова свалилась наземь с застывшим изумленным лицом, жеребец же двинулся дальше. Неприступные врата крепости возвышались за последним оставшимся кварталом и даже высокие печные трубы не могли их уже заслонить, идти оставалось совсем недолго, но жестокая мясорубка не собиралась заканчиваться. Отразив усталый и неумелый выпад копья очередного неудавшегося солдата, наследник толкнул его плечом и, свалив его наземь, одним резким ударом раскроил бедолаге череп, попутно пытаясь изучить поле боя в поисках своего внушительного соратника. Искать долго не пришлось.
Орудуя огромным мечом, словно пушинкой, волк-инквизитор буквально кружился в танце, вгоняя в ужас каждого повстречавшегося с ним пони. Те, что были поумнее, старались отстранится от грациозно скачущего противника и его грозного оружия, остальные же распластались по всей мостовой, порубленные пополам. Сейчас воин сражался с непомерно большим и громоздким рыцарем, вооруженным длинным турнирным копьем. Доспехи воителя были непомерно стары, покрыты многовековой копотью, мхом и ржавчиной, а о их былой красоте напоминали лишь искусные изгибы и стильный остроносый шлем. Несмотря на всю тяжесть доспехов и не слишком эффективного, но тяжелого оружия, рыцарь двигался на удивление прытко, но весьма предсказуемо.
Отскакивая в стороны от молниеносных тычков копья, инквизитор подбирал наиболее удачный момент для контратаки, не забывая следить за тылом. Тяжелый воин все наседал, оттесняя волка назад и вот, когда рыцарь навалился всей своей мощью на очередной рывок, инквизитор ловко оттолкнулся от стены позади себя и взмыл вверх. Копье врага же вонзилось глубоко в каменную кладку и даже пошатнуло дышащий на ладан дом, как вдруг волк навалился острием меча на середину копья, согнув хрупкий металл так, что драться им было вряд ли возможно, а затем ловким кувырком перепрыгнул рыцаря, обрушив ему на спину мощный удар, от которого доспехи буквально развалились на части, испустив осевшую внутри пыль.
— Камень! — пробурчал волк, присев на одно колено и внимательно изучая груду металла, — Нужно найти внутри него камень!
Подоспевший на выручку наследник поглядел сначала на своего компаньона, словно ожидая от него дальнейших объяснений, но, не получив больше ни единого слова, принялся исполнять его указание. Жеребец настороженно принялся ворочать непомерную для пони броню телекинезом, попутно раздумывая, какой магией пользовался обладатель доспехов, чтобы бесследно исчезнуть из них или управлять на расстоянии, но много времени на раздумья ему никто не дал. Латная перчатка перекатилась в сторону и из нее с тихим звоном выпал белоснежный, похожий на мел, камень, который тихо вибрировал и трясся на земле.
Божественный наследник повернул было голову, чтобы доложить о находке, как вдруг инквизитор, словно гончий пес, сорвался с места, на лету размахиваясь своим огромным мечом. И вот, когда клинок уже устремлялся к своей цели, магический камень стремглав умчался в рукав доспехов, скрывшись за толстым металлом нагрудника и меч с грохотом рассек мостовую.
— Нет! — только и успел рявкнуть воин, как вдруг остроносый шлем притянулся к торсу вместе с одним из передних копыт, забрало широко раскрылось и существо толкнуло себя что было сил к врагу, вцепившись в лапу мертвой хваткой.
Забрало шлема не было заострено, однако прошедшие века испещрили его края разъедающей ржавчиной и вмятинами. Вкупе с огромной силой монстра, шлем без труда вгрызся в плоть даже сквозь бронированную перчатку и продолжал давить, намереваясь сломать волку кости. Стиснув зубы, инквизитор не впал в панику, а вместо этого схватился за свой походный нож, которым попытался разомкнуть челюсти железного монстра, но даже его сил было маловато. Тем более рыцарь собирал все остальные конечности, которыми принялся валить противника на землю и всячески обездвижить его. Ситуация выглядела весьма безрадостной.
Приготовившись к бою, единорог устремился на выручку своему товарищу. Их разделяло всего несколько метров и жеребец готовился к удару, как вдруг на спину наследника свалилось не очень тяжелое, но объемное тело. Плечи пони пронзила острая боль, от неожиданности он свалился на бок, сбросив и неожиданного наездника. Им оказался тощий пони в темно-коричневой кожаной броне, туго обтянутой ремнями и швами. Голову убийцы скрывал черный капюшон, а на лице красовалась белая изношенная маска с бесчувственным выражением лица. На руках у ассасина были установлены длинные выдвижные когти, окропленные кровью божественного наследника и он собирался пустить их в ход прямо сейчас.
Петляя то влево, то вправо, монстр стал быстро сокращать дистанцию до цели. Ударить по такому юркому противнику двуручным мечом для раненого жеребца было непосильной задачей, поэтому он размахнулся и бросил свое оружие в сторону инквизитора в надежде на то, что оно ему поможет освободится. Сам же пони приготовился к рукопашному бою. Доспехи врага были не слишком крепкими, а его легкий вес указывал на недостаток физической силы, поэтому нужно было полагаться на скорость и реакцию, а не грубую силу. Разбежавшись, убийца приготовился к удару, но в последний момент кувыркнулся в сторону и ловким прыжком зашел в бок единорога, после чего ринулся, выставив вперед свое оружие. Жеребец ожидал подобной подлости, потому готовился к худшему и в ответ перекатился боком в сторону врага, отчего когти прошли выше, а убийца споткнулся о неожиданное препятствие, но быстро сгруппировался и, после кувырка, оказался снова на ногах.
Тем временем волк заменил треснувший нож на более надежный клеймор, длины которого более, чем хватило, чтобы создать крепкий и удобный рычаг. Разомкнув забрало монстра, инквизитор быстро освободил лапу и ей же схватился за шлем, сунув пальцы в отверстия для глаз, после чего всем своим весом приложил махину головой о землю. Испорченные коррозией доспехи поддались и верхняя часть шлема с треском сдвинулась в сторону. Оттолкнув от себя сжимающиеся ноги существа, воин уперся локтем в шею противника, а второй лапой принялся отрывать кусок головы и, после недолгих усилий, верхняя часть шлема отлетела подальше от поля боя. Быстрые постукивания и скребление наполнили внутренности брони, но волк не собирался давать врагу ни шанса. Быстрый, словно кошка, гонящаяся за мышью, он сунул лапу в образованную дыру и тут же вынырнул обратно с мерзопакостным камнем, у которого не было шанса вырваться из волчьей хватки. Кристаллизованная душа треснула и в следующее же мгновение рассыпалась на осколки под давлением инквизитора. Доспехи мертвой кучей осели на земле. Больше им не было суждено встать.
Силы были явно неравны. Раны и усталость давали о себе знать, движения Божественного наследника становились вялыми, предсказуемыми, реакция подовдила его с каждым нанесенным порезом. Требующие ремонта доспехи достойно держали удар и только благодаря ним пони еще стоял на ногах. А вот его противник гарцевал также бодро, как и в начале боя. Ему не были ведомы ни усталость, ни страх. Это не был пони, это вообще не было живым существом, факт был очевиден. Отскакивая то в одну сторону, то в другую, монстр выжидал момента для удара, желал покончить со всем одним точным ударом, как вдруг его планы спутал ворвавшийся в бой инквизитор, который на бегу попытался ударить чудовище снизу вверх. Убийца недооценил скорость внешне громоздкого существа, и его скорости едва хватило, чтобы уклонится от удара. Впрочем, даже так ему пришлось поплатится широким разрезом на боку, через который была видна лишь черная пустота с изредка проскакивающим внутри белесым огоньком.
— Проклятые големы, бездумные оболочки, ведомые душами, — процедил сквозь зубы волк, встав бок о бок с жеребцом, — Чтобы уничтожить их окончательно, нужно разбить камень душ внутри него. Он постоянно перемещается, найти его будет непросто.
Меча под рукой у жеребца все еще не было, однако под копыто все еще имелись седельные сумки, полные полезного и не очень барахла. Инквизитор бросился в бой, отвлекая на себя все внимание врага, а пони принялся рыться в своих пожитках, во время чего в голове единорога созрел неплохой план. Благо, у жеребца было все, чтобы его осуществить.
— Что ты там возишься? — раздраженно бросил волк, мимолетно поглядев на стоящего в отдалении пони, который что-то увлеченно мастерил, — Лучше помоги поймать мне этого вертлявого гада!
Голем действительно стал куда осторожнее. Главной задачей бездумной души внутри оболочки было самосохранение, а потом уже убийство своей цели, так что убийца крайне старательно подходил к своим атакам. Но даже самые коварные и быстрые атаки не достигали инквизитора, ведь он и сам был весьма ловок, а его широкий меч служил ему еще и для защиты. Битва шла на равных до тех пор, пока в нее не вмешался Божественный наследник.
Отскочив от очередного взмаха меча, убийца оказался меж двух огней. Спереди к атаке готовился воин-инквизитор, а сзади наступал единорог. Оценив ситуацию, монстр сделал пару длинных перекатов назад, сокращая дистанцию с пони. Тот бежал на пролом и, казалось, даже не думал уворачиваться, поэтому, сблизившись, голем забыл про осторожность и намерился вонзить когти в грудь жеребца, как вдруг тот широко взмахнул копытом и в лицо существо полетело несколько острых, словно бритва, ножей. Резко остановившись, убийца отбил все летящие снаряды, как вдруг вставший на задние копыта наследник взмахнул второй передней ногой, отправив еще партию ножей к врагу. Такого существо не ожидало и лезвия оставили ряд порезов на копыте голема. Они были абсолютно безвредны даже для обычного пони, не говоря о подобной твари, поэтому монстр продолжил наступать. Но тут уж в оборону ушел единорог и, отскочив подальше от когтей, вновь принялся махать копытами. Закопченные и небольшие, ножи, будто капли дождя, опускались на тело голема, покрывая его ранами разной степени глубины. Существо пыталось отбивать снаряды, но все было тщетно — стоило ему отразить одну партию ножей, как она поворачивалась и возвращалась обратно.
Монстру было невдомек, что жеребец привязал лезвия к копытам едва видимой леской, которая была достаточно прочна, чтоб выдержать случайны удар когтями. Эти атаки не имели особого эффекта, зато божественный наследник мог атаковать на безопасном для себя расстоянии, и почти каждый его натиск был успешным.
— Я понял, — прошептал волк, глядя, как комично его напарник бегает вокруг противника, исполосовывая его броню, — Неплохо придумано, парень.
Инквизитор встал в атакующую позу и пригляделся. Разрезы красовались по всему телу голема, на туловище ногах, шее и голове. Дыр было настолько много, что белый огонек мерцал сквозь них, как свеча в детском ночнике. Просчитав скорость и траекторию камня, волк покрепче сжал рукоять меча и одним молниеносным рывком сблизился к отвлеченному голему, после чего одним ударом снёс противнику голову вместе с хрупки камушком в шее. Маска со звоном разбилась от падения, кожаный доспех обмяк и свалился, будто скинутая кем-то одежка. Звуки битвы резко стихли. Кровавое безумие пиршества войны подошло к антракту.
— Хорошая работа, божественный наследник, — кивнул инквизитор, протянув пони его оружие.
Единорог кивнул в ответ и огляделся вокруг, попутно развязывая узлы на копытах.
— Все кончилось, — прошептал бывалый воин, убирая меч за спину, — Очередное затишье перед новой бурей.
Обернувшись, волк поглядел на возвышающуюся над ними крепость, что казалась совершенно неприступной и это было недалеко от истины.
— День был тяжелым, — справедливо заметил инквизитор и достал из кармана причудливое для пони круглое устройство со стрелками, поделенное на желтую и синюю половины, — Найдем место для привала и отдохнем. Каждое утро ворота замка открываются, выпуская новую пачку странствующих рыцарей и пуская старых. Если повезет, мы сможем договорится и войти без боя.
Такой план вполне устраивал единорога. Все тело ныло от боли и усталости, а целебная фляга нуждалась в пополнении после всех пережитых боев, да и желудок начинал недовольно бурчать. Привал паре странников сейчас определенно не помешал бы. С этой мыслью они медленно направились к стенам крепости, до которых оставались считанные минуты ходьбы. Цель была близка, как никогда.
Твиттермитовая мазь.
Голубая смазка, сделанная из электрических желез твиттермитов. Временно наделяет оружие силой молнии.
Чем дольше длилась последняя война старой Эквестрии, тем больше солдаты нуждались в дешевом и эффективном оснащении. Слабо вооруженные лазутчики и партизаны научились изготавливать различные смазки и яды из диких насекомых и трав, среди которых была и твиттермитовая мазь, ощутимо усиливавшая даже самые слабые клинки.
“Паладин Реверенс вчера отчитал меня за то, что я допрашивал шпиона твиттермитовой мазью. Мол, королевские войска обязаны использовать святую, солнечно-светлую молнию. Хотя пленник разницы особо не почувствовал” — из донесения солдата одиннадцатой дивизии королевской пехоты.
“Время идет к ночи. Нам нужно поспать”. Так выразился волк-инквизитор, прежде чем затихнуть, уперевшись в каменную колонну, поддерживающую свод старой бумажной фабрики. Единорогу было неизвестно, что такое ночь, но усталость давала о себе знать, хотя, несмотря на это, сон никак не желал идти ему в голову. Посему он, освободившись от тяжести доспехов хотя бы ненадолго, сидел рядом с дырой в стене, через которую виднелась площадь перед закрытыми воротами, которые, через несколько часов, должны были раскрыться.
Привал было решено устроить в просторном, хорошо просматриваемом помещении, где путников было непросто застать врасплох. С фабрики вынесли все самое ценное, в том числе и громоздкие производственные машины, о которых напоминали лишь ржавеющие остовы, а старая деревянная мебель пошла на растопку костра, который жеребец с легкостью возжег оживляющим клинком. В городе действительно стало на удивление тихо и спокойно, о ужасной бойне напоминали лишь торчащие тут и там столбы дыма, но и они играли спутникам на руку, ведь на дым от костра никто бы не обратил внимания. Привал был настолько безопасным, насколько позволяло это забытое богинями место.
Пока огонь горел так ярко, как мог, единорог принялся затачивать клинки и ремонтировать доспехи, как только мог. Волк же, как опытный путешественник, занялся похлебкой, которая была на удивление сытной и вкусной, особенно для пони, который привык питаться тем, что находилось под ногами.
“Ты неплохо сражался, надо признать” — нарушил тишину неразговорчивый волк во время нехитрого ужина, — “Ты умеешь импровизировать, это похвально. Но двуручный меч отягощает тебя. Чтобы обращаться с таким оружием, нужны месяцы тренировок, нельзя размахивать им, как палкой с земли. Я ни к чему тебя не обязываю, но тебе стоит поискать другое оружие, которое не будет тебя так замедлять. Вот тебе мой совет”.
Эти слова никак не давали покоя единорогу и он серьезно взялся их обдумывать. В словах закаленного воина был смысл и пони размышлял над копьями, кинжалами, даже над луками и арбалетами, из которых сроду не стрелял, но всегда находились те или иные минусы, которые резали идеи на корню. Все сводилось к привычным мечам, но и их было такое многообразие, что у жеребца начинала болеть голова от одного осознания этого. По итогу было решено не заморачиваться над этим и приглядываться ко всему, что только попадется на пути. Что-то, да должно было подойти.
Чарующий голос заполнял темнейшие уголки опочивальни, мягкий свет свеч опоясывал комнату, наполняя ее теплой, ввысь устремлялся сладковатый запах ладана, навевавший седеющей пони воспоминания.
— Вы стали на порядок лучше с прошлого раза, господин. Похоже, ваш слух действительно был дарован самими богинями.
— Перестань. Ты смущаешь меня каждый раз, — тихо ответил слабый, но полный радости голос, прервавший свою арию.
— Разве я не права? Любому пони будет за радость услышать вас в таком расцвете.
— Может быть. А ты рад меня услышать, божественный наследник?
Дрожь пробежала от кончиков гривы до самого хвоста. Единорог встрепянулся и свалился на пол, бегло поднявшись на ноги. Пони окружали холодные каменные стены, посреди которых краснел тлеющий костер, а рядом с ним чутко дремал старый воин, готовый взятся за рукоять меча в любой момент. Все было на своих местах, кроме одного. Чудное, словно бы кобылье пение, до сих пор разносилось в голове жеребца. Такое медленное, меланхоличное, словно бы сопровождавшееся трелью падающих капель и прятавшихся в стенах сверчков. Такая красивая и одновременно пугающая своей неизведанностью картина. Проверив, все ли чисто снаружи, божественный наследник тихо поднял свой меч и, выставив его перед собой, направился вглубь фабрики, где тонкий голос эхом отражался от сводов здания.
Бледный свет солнца лился через бесчисленные дыры в стенах здания. Света от них было немного, лишь прямые лучи с пролетающей через нее пылью. Нос набивался многовековой затхлостью и грязью, и единорог с трудом сдерживался от того, чтобы чихнуть. Мелодичный голос раздавался будто бы отовсюду, а будто и прямо в голове пони, но тот был четко намерен изучить все помещение и в любой момент мог броситься в атаку. Напряжение росло с каждой минутой, за каждым углом оказывалась лишь темная пустота, утомившееся тело не могло сохранять концентрацию долго и жеребец звучно чихнул. Звук эхом пронесся по залу, музыка исчезла, как и сопровождавшая ее трель. Божественный наследник вытер нос и собирался было двинуться дальше, как вдруг перед ним предстала роскошная софа их красной древесины с черными бархатными подушками. На ней восседал укутанный в шелка пони, тощий, слабый и озябший. Из под черной мантии выглядывал лишь белый нос и полуоткрытый рот, который медленно вдыхал и выдыхал воздух. Это не могло быть реальным, но все выглядело настолько натуральным, что опешивший единорог невольно опустил оружие и стал медленно протягивать копыто к пришельцу, но сделал резкий рывок назад, стоило лишь раздасться тихому хриплому голоску.
— Наконец-то я тебя нашел… Божественный наследник, — почти шепотом произнес пони, судя по тембру бывший жеребцом, — Я знаю вашего брата и жду вас с нетерпением, но… мало кто добирался так далеко.
Странное, явно неестественное тепло и умиротворение доносились от образа пони. Он был болезненно слаб и безобиден, но вместе с тем от него веяло могущественной аурой. Даже для незнакомого с королевскими титулами единорога сходу стало ясно — перед ним кто-то очень важный.
— Позволь мне представиться, — будто бы услышав мысли жеребца, произнес пришелец, — Я — принц Блюблад, племянник принцессы Селестии, законный наследник королевского титула… и обладатель великой души…
Оцепенение смахнуло, как хвостом. Единорог резко напрягся, крепче вжавшись в рукоять клинка. Принца это нисколько не смутило и он смиренно продолжал.
— Я прожил долгую… бесславную жизнь. Вечно болезный, вечно опекаемый. Я не заслужил всех тех регалий и бесценных богатств, что мне были дарованы. И пони заслуженно ненавидят меня за это… Не я выбрал такую судьбу, но я жду того, кто поставит точку.
В голове Наследника что-то щелкнуло. Ждать более не было сил. Размахнувшись клеймором, он бросился в бой и обрушил тяжелый клинок на голову носителя великой души, но вместо ожидаемого удара оружие прошло и пони, и его ложу насквозь, а сами они распались на рой желтых огоньков, которые отлетели в сторону и вернули себе форму в паре метров поодаль.
— Хотел бы я, чтобы все было так просто, — грустно хохотнул жеребец, — Я жду тебя на вершине своего дворца. Черные рыцари сами ждут того, чтобы я усоп, они пропустят тебя, но… вопреки моим желаниям… еще остались преданные мне пони, — переходя к этой части, принц опустил голову еще ниже, полностью скрывшись за капюшоном, — Моя… спутница… не пропустит тебя. Нет пони преданней, чем она. У нее есть свой гарнизон воинов, своя элита. Ты должен пробиться через нее. Во чтобы то ни стало. Прошу тебя, божественный наследник, только приди ко мне… и забери все, что тебе причитается.
Видение расплылось, стало терять форму и вновь рассыпалось на тысячи сияющих мотыльков, которые бесследно исчезли. Умиротворенность и спокойствие резко покинули жеребца и тот свалился на колени от нахлынувшей волны напряжения. Сердце бешено билось, а дыхание никак не могло прийти в норму. Ни разу в своей жизни он не был так близок к столь могущественному существу, которое излучало силу даже через призванное им видение. Однако, по мере того, как пони брал себя в копыта, на место страха приходила уверенность. Сам обладатель великой души желал, чтобы Божественный наследник покончил с ним. Сам наследник солнцеликой богини был ему союзником, пусть весьма странным, практически иллюзорным. Даже этого было достаточно. Собрав оброненное оружие, пони двинулся обратно к своему союзнику. Усталость и боль ушли на задний план. Было ли это благословение принца, или последствия железной решимости, понятно не было, но не так уж это было и важно. Главное было то, что пони готов был рваться в бой. И новый бой, похоже, уже назревал.
— Кто-то идет, — прошептал инквизитор, притаившись у дыры в стене, где прокрастинировал сам единорог не так давно, — Приготовься…
Пригнувшись, божественный наследник медленно приблизился к напарнику, прикрывая ему спину. Даже без чуткого волчьего слуха была слышна некая перебранка между кобылой и жеребцом снаружи. Похоже, они были уверены в том, что опасности ждать неоткуда и вели себя достаточно дерзко для такой местности, за что и готовы были поплатиться.
— Попробуем их пропустить вперед, — продолжил инструктировать волк, удерживая лапу на рукояти меча, — Если что-то заподозрят, атакуем сразу же, понял? Ни секунды промедления…
Жеребец сглотнул и активно закивал, навострив свое внимание на голоса. Постепенно бессвязные звуки обретали очертания и их становилось лучше слышно с каждой секундой.
— Говорю же, на мне все заживает, как на собаке, хватит поить меня своей отравой!
— Я сама скажу, когда хватит! Я знаю, наше лекарство довольно горькое и противное, но его нужно принимать как минимум неделю, чтобы кости быстрее срослись!
— Хе-хе, пара сломанных ребер меня так просто не убьют, в отличии от этой гадости.
Воспоминания стрелой влетели в голову единорога. Эти голоса, он уже слышал их. Слышал буквально несколько часов назад. Группа странников, мелкий жеребец, странная горящая пони и…
Острые, как иглы когти, вонзились в бок единорога, повалив его на пол. Прокатившись на нем, словно на доске, гриффон ловким кульбитом спрыгнул со своей жертвы и обратил взор на инквизитора, вынув из ножен верную шпагу.
— Я думал, что убил эту грязную крысу, — прошипел аристократ, отступая подальше от пони, который уже поднимался на ноги, — Что ж, если придется, я убью ее еще десяток раз! А ты, грязный мародер! Как тебе хватило наглости надевать на себя доспех доблестных воинов! Где ты его нашел?
— Это мой доспех, — коротко отрезал волк, обнажив свое оружие.
— Невозможно! Инквизиторы пали под кристальным городом много лет назад!
— Как и родовые дома вашего рода, — блеснул знаниями инквизитор, медленно нарезая круги со своим оппонентом, — Кто ты такой?
— Я сэр Рикард из дома Свифтклоу, последний наследник своего рода! — горделиво заявил юный аристократ, наставив на врага рапиру, — Если ты и впрямь не врешь, то представься мне, сэр инквизитор, и я приму тебя, как достойного соперника!
— Что ж, пусть так, — с неохотой согласился воин и сделал аналогичный жест своим оружием, — Меня зовут инквизитор Сиф, меч короля-инквизитора, верный воин короны!
Нависла напряженная тишина. В здание уже успели вбежать соратники гриффона, который встали за спиной своего предводителя, но ни они, ни единорог не осмелились нарушить эту конфронтацию.
— Оглянись вокруг, Рикард Свифтклоу. Смерть, отчаяние, болезни и голод, вот что правит этим миром, — инквизитор опустил свой меч, но был готов защитится им в любой момент, — Все эти титулы стоят ровно столько, сколько времени ты их произносишь. Мне плевать, простолюдин ты или дворянин, однако если ты действительно чтишь древний этикет и эти бессмысленные звания, бери своих друзей и уходите. Здесь и так пролилось слишком много крови.
— Хотел бы я так поступить, — гриффон успокоился и тоже опустил меч, но не убрал его из лапы, — Однако мне нужна эта великая душа! Ей незачем прозябать в лапах бездействующих монархов! С ней я смогу привнести добро на эти земли! Вернуть мир моей расе, а затем и другим!
— Хех, — ухмыльнулся волк, покачав головой, — Величайшие пони этих земель не смогли сделать этого. С чего ты взял, что сам сможешь?
— Я их не знал, — с долей пренебрежения бросил Рикард, — Видимо, не настолько они и хороши…
— А я знал. И видел вживую. Это бесполезно, — жестко заявил волк, отчего аристократ даже растерялся, — Прочь с дороги. Дважды повторять не стану.
— Простите, инквизитор, — лезвие рапиры выписало в воздухе изящный пируэт и гриффон встал в боевую стойку, — Я пойду до конца!
Все резко напряглись, схватившись за оружие. Дело было лишь за двумя умелыми бойцами, каждый из которых был готов ринуться в бой и выжидал, кто же сорвется первым. Крылья аристократа встрепенулись, Божественный наследник уже замахнулся мечом, готовы отразить атаку, как вдруг оглушительный гул труб сотряс землю. Мелкая крошка на полу задрожала, за боевым кличем последовал железный лязг и марш десятков облаченных в латы ног. Час настал. Врата в крепость Тускнеющего светила были открыты.
Прокаженная божественная кость.
Небольшая чернеющая кость павшей богини. Они все еще несут дух Всеотца извечной тьмы и являются ценнейшими реликвиями Ковена чёрного пламени.
Во времена раздрая и междоусобиц, ненависть и непонимание росли среди всех слоев населения Эквестрии. И в то время, как для большинства последний дар солнцеликой богини стал чудом, для некоторых это стало символом грехопадения монархии, а прибывшие в столицу Божественные наследники — недостойными еретиками. Так, перешедшие к изучению тёмного колдовства адепты, основали Ковен чёрного пламени.
Присягнув в верности Отцу-пожирателю, вернейшие подданные Ковена заслужили титулы Апостолов и кости пожранной Всеотцом богини, принесенные его союзниками. Изуродованные и навечно проклятые, они несут слово Всеотца по миру, выжигая темным пламенем все святое, что встречается на их пути.
“Взмолись Отцу извечной тьмы,
Усопший в каменной столице,
Он тихо спит и видит сны,
Как тлеет бог и тень плодится”.
Из псалмов Ковена извечного пламени.
— Пресвятые богини. Мы, наконец-то, пришли, — изумленно прошептал низкорослый жеребец, первый забыв о сражении, и подбежав к дверному проему, — Время пришло, ребята! Нам нужно спешить!
Следом за своим товарищем подтянулась и кобыла, и, заметив это, пятиться назад стал и сам гриффон, не спуская глаз со своих противников. Сиф тоже глубоко выдохнул, опустив свой меч, но не стал убирать его, а боком подошел к огромной дыре в стене, осторожно высунувшись из нее. Так поступил и Божественный наследник.
Массивные врата неприступной стены действительно были распахнуты. Сделано это было не просто так, ведь с другой стороны ровным строем вышагивал целый гарнизон высокорослых рыцарей в черных, неотблескивающих доспехах, в которых единорог сразу узнал воина, охотившегося за демоном под несчастной деревней. В тот раз жеребец едва смог одолеть столь грозного противника, сейчас же их было не меньше двух десятков и даже такой воин, как волк-инквизитор вряд ли мог их победить. Подавляющее чувство опасности усилилось стократ, стоило пони поднять голову к вершине стены, на которых выстроилось с дюжину стрелков, вооруженных непомерно огромными для пони луками. Все, как один, они выхватили телекинезом стрелы, больше похожие на наконечники для тяжелых баллист, и натянули тетивы, готовые выстрелить в первого же угрожающего им пони. Прорваться через столь серьезную оборону казалось попросту невозможным и Наследник украдкой посмотрел на лицо Сифа, которое сохраняло хладнокровие и решимость. Беспокойное перешептывание слышалось и со стороны конкурирующих приключенцев, которые активно обдумывали, как же им поступить. Впрочем, ответ нашелся сам собой.
Громогласно грохоча металлической обивкой, в сторону врат стремилось нечто огромное. Ни дымящиеся кучи мусора, ни обломки зданий, ни гниющие тела не могли остановить этот приближающийся гомон. Стража направила свой взгляд в сторону звука, выставив щиты на изготовку. В авангарде стояли вооруженные глефами воины, позади них готовились выступить мечники, лучники также прицелились на одну единственную дорогу, пытаясь высмотреть, что же идет в их сторону, но никто не спустил стрелу до последнего момента. Разбив все препятствия на пути, по главной площади мчалась огромная, сколоченная вручную из дерева и металла повозка ростом с двухэтажный дом, без окон или дверей. Спереди не было никакого извозчика, столь тяжелую телегу катил некий механизм внутри, который не собирался сбавлять темпа. Тетивы звонко сорвались с телекинетических захватов и град монструозных стрел вонзился в построенный треугольником перед. Из-за формы тарана некоторые из снарядов скользнули по корпусу и отрикошетили в стороны, другие же пробили повозку, но лишь слегка пошатнули ее. Лишь одной из последних стрел удалось попасть в толстое колесо, разбив его пополам. Накренившийся на угол корпус испустил сноп искр и, после пары прицельных выстрелов, окончательно перевернулся на бок, сбив с ног впереди стоящих рыцарей.
— В атаку! Перебейте их всех! — вдруг раздался воинственный кобылий крик и из десятков близстоящих к стенам зданий посыпался целый ворох худощавых убийц в белых масках и изношенных доспехов.
Отряд големов, как и их хозяйка, готовились к этому набегу задолго до прихода инквизитора и гриффона. Будто мертвые каменные статуи они сидели в засаде, не издавая ни запаха, ни звуков, дожидаясь одной единственной команды. Единственная армия, которая могла противостоять бесстрашным рыцарям Тускнеющего светила.
— Вот он, наш шанс! — воскликнул Рикард, крепче сжав рапиру в руках, — Избегайте боев, бегите за врата и прячьтесь! Я вас найду! Вперед!
Получив инструкции, гриффон с товарищами выбежали с завода, рискуя получить от обоих противоборствующих сторон. Черные рыцари не церемонились с врагами, каждый их успешный удар рвал ткань и мял доспехи, словно глину, даже восстановившись, големы не могли также эффективно сражаться и шли на убой до тех пор, пока их оболочки не раскалывались до полностью недееспособного состояния. Впрочем, бездумные монстры брали врага числом. Пока мелочь отвлекала на себя стрелков, тяжелые воины шли в ближний бой, не уступая гвардии крепости по силе. В творящемся хаосе было легко затеряться и, как следствие, проникнуть за защитные стены, с другой же стороны удар мог прийти откуда угодно и уповать оставалось лишь на удачу. И Божественны наследник был готов сделать эту ставку.
Пока инквизитор хладнокровно изучал обстановку, просчитывая лучший маневр для действий, единорог не стал выжидать. Сражение могло кончится также быстро, как и началось. Надо было торопится. Выпрыгнув на улицу, пони выставил вперед меч и помчался вперед, затаив дыхание. Земля неуемно трещала под градом ударов и стрел, расчленненные и побитые големы то падали, то вставли, наровясь вцепится в ближайшую жертву, проходы вперед то закрывались, то открывались новые. От напряжения стучало в висках и для Божественного наследника остановится означало то же, что и погибнуть. Растоптав выпавший из отброшенных доспехов белый камень, пони перемахнул через вонзившуюся в мостовую стрелу и в кувырке прильнул к обрушившийся телеге. От повозки все еще исходило тепло, а внутри чувствовались вибрации и движения. Казалось, она вот-вот взорвется, стоит какому-то случайному удару ее активировать, поэтому единорог перевел дух и вновь бросился вперед. Монстр в черепашьем панцире обрушивал свою двуручную булаву на щит рыцаря раз за разом, с другой стороны сразу трое ассасинов повисли на спине воина, стараясь вонзить свое оружие в щели в доспехах, со стороны домов сыпались арбалетные болты, пробивавшие как чужие доспехи, так и броню своих и среди этого хаоса маленький пони семенил под ногами колоссов, пытаясь меньше попадаться на глаза. Боковым зрением он то и дело замечал в толпе недавних недругов, которые также в панике метались во всей этой куче мале, им явно было не до сражений. Также жеребец помечал и ранее невиданных лазутчиков, которые то ли были частью отряда нападавших, то ли такие же пытающие удачу мародеры за великой душой. Сейчас это все было неважно. Важнее всего было добраться до ворот, которые шелохнулись и, казалось, начинали медленно закрываться.
Массивный воин в тяжелой броне рухнул прямо перед носом единорога с рассеченным пополам шлемом. Менять направление бега было поздно, жеребец перепрыгнул препятствие, зацепив его копытами, а потому перевернулся прямо в воздухе, по приземлении сделав кувырок, и снова оказался на ногах. Но големы не изменяли себе и воин вцепился в ногу жеребца удушливой хваткой, отчего тот упал на живот, обронив оружие. Да и толку от него против такой угрозы было немного. Обратив свое внимание на новую цель, голем стал подползать к Наследнику, игнорируя все толчки и удары, адресованные ему. Лишь когда огромный черный меч рассек доспех пополам, хватка железной рукавицы ослабла, а пинок от черного рыцаря отбросил угрозу окончательно. Сердце единорога остановилось, стоило защитнику крепости обратить свой взор к жеребцу, но за этим ничего не последовало и рыцарь собирался было идти в бой дальше, как вдруг его шлем пронзила полоса армированных арбалетных болтов, прошедшая в том числе и по зазору для глаз. Глухо простонав, воин обрушился на колени, истекая черной кровью, а закончила дело бутылка с горючей смесью, которая с шипением охватила туловище пони, разъедая и броню, и ее носителя. Божественный наследник отскочил от истощающего адский жар рыцаря и схватился за меч. Источником угрозы оказалась серо-фиолетовая кобыла с зелеными глазами, одетая в мешковатый гамбезон с капюшоном и множеством грубо пришитых карманов. К ее левому копыту был пристегнут внушительного вида арбалет с высокой коробкой для болтов сверху, которую она ловко отстегнула правым копытом и закинула в рюкзак сзади, следом доставая такой же, но полный боеприпасов. Понимая, что сейчас будет, жеребец помчался к воротам на всей скорости, попутно глядя под ноги в поисках какой-нибудь защиты.
— А ну, с дороги! — завопила пони и, ухватившись копытом за ручку сбоку своего оружия, принялась прокручивать ее, с каждым оборотом выпуская по болту.
Серия выстрелов пошатнула еще пару рыцарей на пути пони и близилась к убегающему Божественному наследнику, но тот нашел, что искал как раз вовремя. Выхватив у убитого воина его тяжелый и толстый щит, единорог укрылся за ним и снаряды застряли в щите на середине. Бежать дальше с такой тяжестью жеребец никак не мог, а потому, отбросив щит, вернулся к своему отступлению. Врата начинали закрываться, бежать до них оставалось всего ничего, однако и рыцари сдавали под давлением големов и битва перемещалась к стенам почти вплотную. Ситуация казалась критической, но сумела резко ухудшиться, стоило лишь только мастеровитой хозяйке чудовищ издать свою последнюю команду.
— Дева-похитительница, на выход! — крикнула она и результат не заставил себя долго ждать.
Стенка перевернутой повозки резко откинулась от напора, что ударил изнутри и оттуда встало ужасающее железное изваяние с обшарпанной медной головой пони на вершине, колесами вместо ног и кошмарными орудиями на месте передних копыт. Справа красовалась круглая раскручивающаяся пила, слева — лезвие на цепи, которым чудовище размахивало, словно маятником. Размахнувшись пилой, нечто разрубило мешавшуюся телегу перед колесами и на удивительной для такого существа скорости помчалось в гущу событий, попутно вращаясь и размахивая маятником по кругу. Даже крепкие латы черных рыцарей не выдерживали такого напора и монстр разрубал воинов на куски и только тяжелые стрелы лучников хоть как-то замедляли ужасного голема.
Впрочем, времени засматриваться на кровопролитную мясорубку совсем не оставалось. Все перевели свое внимание на новую угрозу, големы также были поглощены сражением, более лучшего времени для того, чтобы проникнуть за стены просто не было. Надо было совершить последний рывок и единорог, игнорируя боль в боку и ноющие ноги, устремился вперед, к полузакрытым вратам. Его с ними разделял жалкий десяток метров, еще несколько секунд и он был бы внутри, как вдруг в спину вонзился рой маленьких, но глубоко впившихся снарядов. Закричав, жеребец опять свалился с ног, но еще падая полез за верной флягой. Стрелок на месте тоже не стоял и, высадив еще один магазин, помчался к проходу, язвительно наступив на один из болтов в спине жеребца. Едва не подавившись лекарственным соком, Божественный наследник убрал фляжку, опустошив ее на четверть, и полез уже в свои седельные сумки, откуда быстро достал несколько метательных ножей. Набрав темп, пони размахнулся и бросил веер ножей вслед дерзкой кобыле, пара из которых достигла крупа пони. От неожиданности та споткнулась и единорог налетел на врага всем своим весом, после чего вонзил один из припасенных ножей в пони. Лезвие вошло копыто кобылы, которым она успела защититься от удара. Лицо исказила злобная гримаса, земная пони принялась отбиваться и пытаться укусить единорога, но этого он и ожидал. Вытащив нож из ноги, единорог размахнулся, чтобы вонзить оружие в голову противника, как вдруг та, дотянувшись до одного из карманов, ударила в шлем единорога бомбочкой со слезоточивым дымом, от которого жеребец закашлялся и уронил оружие. Кобыла, не обделенная силой, сразу же стряхнула врага и навалилась на него сама, попутно вытащив из ножен собственный кинжал и перед тем, как использовать его, смазала лезвие синеватой искрящейся смазкой и тогда уж пустила оружие в ход. Лишь кончик кинжала вошел в плоть Наследника, но ужасающая судорога во всем теле выбила из пони весь дух. Электрическая смазка работала идеально, защита быстро ослабевала и кинжал все глубже окунулся в грудь жеребца. Возможности добраться до седельных сумок не было, пони лишь жалобно елозил непослушными копытами по груди кобылы, как вдруг голову озарила мысль. Перебарывая кошмарные спазмы, единорог, что было мочи, ткнул копытом в тот карман, из которого противница достала смазку. После пары неловких движений мешочек с мазью лопнул, окрасив копыто искрящимся синим цветом, и этим копытом единорог провел по лицу изобретательницы, чьи глаза резко расширились, а сама она с криком упала в попытках оттереть свое лицо. Божественный наследник отбросил кинжал кобылы и как можно сильнее отпихнул ее от себя, но не успела она долететь до земли, как вдруг ее тело располовинил взявшийся из ниоткуда волк-инквизитор, который на бегу схватил жеребца за шиворот и в несколько рывков пересек закрывающиеся ворота.
“Клауди”.
Уникальный скорострельный арбалет, способный выпускать десятки стрел за считанные секунды. Одно из мощнейших стрелковых оружий, созданных пони.
Пока одна из великих героинь прошлого была увлечена изучением таинств души и тела, ее менее известная, но столь же амбициозная сестра не сидела без дела. Взяв уроки у талантливых конструкторов, мастеров Флима и Флэма, она собрала немало хитроумных устройств, среди которых был и совершеннейший арбалет, названный в честь матери изобретательницы.
Открытия кобылы так и не снискали общественного признания. Затменная тенью известной родственницы, пони покинула столицу во время раскола, унеся свои работы вместе с собой.
Стоило лишь вратам громогласно захлопнутся, как жеребец остался наедине со звоном в ушах после творящегося секунду назад раздрая. По мере того, как уши привыкали к тишине, неприятный писк сменился сначала громом и криками, творящимися где-то за многометровыми неприступными стенами, затем, один за другим, возвращались голоса тех, кто успел пересечь границу вместе с волком и единорогом.
Божественный наследник поднялся на ноги, резко оглянувшись по сторонам. Он находился на просторном, но весьма аскетично обставленном плацу. Потрескавшиеся статуи рыцарей и редко встречавшиеся клумбы с высохшей землей напоминали о том, что некогда это была зона для торжественного приема посетителей, даже несмотря на военное предназначение замка, сейчас же это была подготовленная зона для боевых действий со славно сколоченными деревянными баррикадами, укрепленными железом и шипами, и рядом защитников, которые неспешно обступали незваных гостей. Лучники на стене тоже не остались в стороне и пока львиная их доля продолжала отстреливаться снаружи, оставшаяся часть приготовилась для защиты внутри. Черные рыцари были в своем доме и сражались тут на своих условиях, поэтому даже самый безумный из вторженцев не осмеливался нападать первым. Каждый терпеливо ждал, что будет дальше.
— Если бы они хотели нас убить, то не стали бы ждать, — пробубнил Сиф, осторожно вернув меч в ножны, но не убирая лапу с рукояти, — Не рыпайся. Что-то должно произойти.
Божественный наследник понимал это и без кратких инструкций своего спутника. Не теряя бдительности, он переключал взгляд с воинов крепости на своих недоброжелательных коллег и наоборот. По кратким прикидкам, за стены прошло еще порядка дюжины различных существ, разных размеров и одеяний, но разглядывать их было не время. Единственное, что оставалось — это слушать чужие голоса, но в основном один голос, который кричал громче всех остальных.
— Чего они ждут? Чего хотят? Поиздеваться над нами! — причитал недавно слышимый кобыльий голос, который дрожал то ли от страха, то ли от злобы.
— Уймись, Гура! Хватит, — настойчиво, но куда тише требовал голос гриффона.
— Хватит, хватит с меня этого всего! Я так не могу! Пусть они все уйдут! — голос кобылы скрежетал и ломался все больше с каждым моментом и сливающиеся в бессмысленный гомон слова ее спутников этому не помогали.
Случилось то, чего и следовало ожидать. С чудовищным криком пони взорвалась бирюзовой огненной вспышкой, отбросив от себя всех близстоящих пони и, оскалив клыки, бросилась на ближайшего к себе бедолагу. Соперник попался не из робких и отскочил от дикого рывка в сторону, попутно отпихнув монстра в сторону и тут же схватился за оружие, но боя не состоялось, ибо за дело взялись стражи Тускнеющего светила. Один из рыцарей отделился от группы и ловко подскочил к нирику, который переключился на приближающуюся угрозу. Пылающие копыта ударились в щит воина, пронеся по нему огненную волну, но по силе воин оказался на порядок сильнее и без труда отпихнул монстра, повалив того на гранитный пол. Сделав шаг вперед, рыцарь размахнулся мечом, дабы покончить с угрозой, как вдруг произошло то, чему Божественный наследник удивился больше, чем чему-либо, что могло произойти.
— Нет! — отчаянно закричал Рикард и, выпустив рапиру из рук, прыгнул на свою чудовищную подругу, крепко сжав обеими лапами, — Не надо этого делать! Прошу!
От прижавшейся парочки сразу же пошли струи дыма, богатая сорочка чернела и истлевала, а кожаный камзол плавился, прикипая к оголившимся перьям. Это было больно, все его естество страдало и ныло от агонии, но он не отпускал чудовище, несмотря на его укусы и пинки. Все замерли, в том числе и рыцарь, который так и держал воздетый к небу меч. Полминуты спустя брыкания монстра ослабли, лицо смягчилось, пламенная рыжая грива стала превращаться обратно в волосы, а пепельная кожа обретать привычный лаймовый цвет. Когда трансформация закончилась, кобыла ответила на добрый жест взаимностью. По ее щекам бежали слезы, она не хотела смотреть на Рикарда, ведь он бессильно стоял на коленях, опираясь лишь на саму пони. Рыцарь медленно опустил свое оружие, убрав его в ножны и отступил назад. Стал окончательно ясно, что они не собирались сражаться.
— Зрелище, достойное уважения, — раздался сильный и громогласный голос, сопровождаемый диким порывом ветра, — Отрадно видеть, что принц в вас не ошибся.
Откуда-то сверху, может даже из грозовых облаков, на площадь спустилась пегаска, сопровождая свое приземления буревым потоком ветра, который едва ли не валил с ног. Воины в черных латах разошлись в сторону, приложив копыто к сердцу и почтительно наклонив голову. Перед пришельцами стояла матерая желтая кобыла с оранжевой короткой гривой, корни которой покрывались сединой. Облачена она была в чужестранную легкую форму с кольчугой под черной одеждой и плащ с опущенным капюшоном, а на поясе висел необычный тонкий меч с круглой искусно выточенной гардой. Положив копыто на рукоять меча, она медленно осмотрела всех присутствующих, оценивая каждого пришедшего воина, после чего продолжила свою речь, четко, грозно и без заминок.
— Я Спитфайер — генерал армии Тускнеющего светила, левая длань истинного наследника короны — принца Блюблада, и куратор фестиваля битвы! Нашему принцу явилось видение о избранном войне, кто заимеет право пройти к нему, привилегия, ради которой каждый из вас прибыл сюда. Вы оказались в числе достойных, пробились через все трудности на пути сюда и теперь имеете право принять участие в фестивале войны! Сегодня вы сойдетесь друг с другом в турнире, великих сражениях, которые покажут, правы ли видения повелителя, или же вам суждено сгинуть в безвестности, — пегаска резко развернулась и направилась в сторону врат замка, — Идемте за мной. Все правила будут оглашены перед боем, а пока, вы можете отдохнуть и залечить свои раны. Подготовьтесь к вечеру, как следует.
— Генерал армии…
— Что она о себе думает…
— Я думал, фестиваль битвы шел в городе…
— Наконец-то мы тут…
Беспокойный гомон собравшихся кончился также резко, как и начался. Черные рыцари не слишком церемонились с незваными гостями и, окружив горстку пони кругом, подталкивали их следовать за своим командиром. Божественный наследник не терял бдительности и лишь мимолетно глянул на своего боевого товарища. Сифу не нравилось, к чему все идет, но он смиренно последовал вместе с солдатами и даже убрал лапу с верного клинка. Стоило волку податься вперед, как за ним открылся вид на медленно ковыляющую пару, каждый из которых с переменным успехом убивали Божественного наследника. Страшно обожженный и лишенный сил Рикард с трудом перебирал лапами, оперевшись на все еще тихо плачущую подругу. Они о чем-то тихо переговаривались, вероятно, пытались успокоить друг друга.
Не так часто сердце нелюдимого единорога екало от проявлений благородных эмоций, тем более от отношений его прямых врагов. Он привык сражаться с беснующимися тварями или безжалостными разбойниками, но сейчас перед ним открывались новые истины. Не все те, на кого жеребец поднимал меч в своей священной миссии были плохими. Да и можно ли было его самого считать хорошим? Вопросы, который волновали поколения философов и ученых не долго держались в голове простоватого жеребца. Круп уже подталкивали сзади холодным щитом. Нужно было идти дальше. Генерал Спитфайер несомненно была права, готовится следовало основательно. Даже беглого взгляда на визитеров крепости хватало, что каждый из них прибыл издалека и прошел через все тяготы не по удачному стечению обстоятельств. Он обязан был стать сильнее каждого из них, чтобы добраться до своей цели. Наследника с великой душой разделяли всего пара десятков стен. Оставалось недолго…
Эссенция обращения.
Податливый кусочек малахитовой смолы с резким отталкивающим вкусом. Разжуйте, чтобы на время обратится в близлижащий объект.
Эта смола — редкое сокровище рудокопов и золотоискателей, натыкающихся на древние подземные жилища жучиной расы, превратившиеся от времени в их зловещие курганы. От их тел остались лишь треснувшие панцири, а выделяющаяся из стен окаменевшая жидкость таит в себе бледное подобие силы грозных жуков. Считается, что это так и не родившийся выводок давно сгинувшей в глубинах Эквестрии королевы-матки.
Когда-то чейнджлинги были одной из самых устрашающих угроз старой Эквестрии. Способные обращаться в любое живое существо, они не раз шли на пони войной, пока не нашли себе нового короля. Сейчас от тех гордых и сильных существ остались лишь их жалкие потомки, одичавшие и движимые злобой ко всему живому.