← 1. Ночь дарующая 3. Прекрасный цветок →

Артефакт Душ

2. Семь последних дней

До глаз добрался яркий свет солнца, пока холод снова и снова расходился по телу, напоминая удары морских волн о берег. Сознание неохотно возвращалось в слабо ощущаемое тело, и я попробовал приоткрыть глаза. Парочка облаков надо мной плыла по голубому небу, и в голове стали вновь прокручиваться вчерашние события. Как я, так же смотря в небо, падал вниз, думая о смерти.

Волны слегка колыхали моё тело то погружая под себя, то поднимая выше. Вдруг вода добралась и до носа, отчего я резко выдохнул, стараясь не дать ей залиться дальше, и подскочил на месте. От быстрой смены положения голова немного закружилась, а устоять на онемевших ногах было трудно, так что я почти сразу же плюхнулся крупом обратно в воду, вызывая очередные всплески. Громко чихнув, я убрал упавшую на лицо гриву и сделал вторую попытку встать на ноги.

— Ооох, — простонал я, касаясь правым копытом головы.

Солнечный свет, отражаясь бликами от быстротекущей речной воды, слепил глаза, заставляя прищуривать их. По телу вновь прошлась дрожь, и я наконец собрался выбраться из холодной реки. Берег был не очень крутой и полностью покрыт травой, так что подняться наверх не составляло труда. Оказавшись наверху, я увидел раскинувшийся во всю длину реки лес.

Мокрая шёрстка продолжала холодить кожу, поэтому я попробовал потрясти телом, как это делают собаки, чтобы скинуть оставшуюся на мне воду. Что-то тяжёлое ударило о бок и, обернувшись, я увидел бледно-коричневую сумку, что ремнём крепилась к моей спине.

«Надо же, я и забыл про неё, » — подумал я, скидывая ношу с себя.

Живот заурчал. В голову резко ударило осознание ситуации, и я обернулся обратно к реке.

«Вода могла унести меня очень далеко, а я даже не знаю, где теперь нахожусь!» — наконец дошло до меня.

Сердце забилось быстрее, и я стал метаться взглядом по плотно прижатым друг ко другу деревьям. Потихоньку меня стала охватывать паника. Именно в такие моменты начинаешь жалеть, что ты не пегас! Время будто бы остановилось, а к горлу подошёл неприятный ком и казалось, что сейчас я просто расплачусь…

Однако журчащий звук воды и тёплое солнце давали немного расслабиться, а глубокое дыхание возвращало сердцу привычный ритм. В голове, среди путаных мыслей, стали проявляться небольшие островки рациональности. Потихоньку я начал успокаиваться, отчасти от понимания того, что ещё не всё потеряно. Живот снова заурчал и я поспешил магией открыть пуговицу на лежавшей позади меня сумке. Хоть она и была насквозь мокрая, но в ней могло найтись что-то полезное. Радовало и то, что она была закрыта, а это значит, что содержимое всё ещё в ней.

Первое, за что зацепился глаз, это лежащая боком толстая книга. В тот же миг магическая аура обхватила её и она рывком вылетела из сумки, оказываясь напротив моих глаз и попутно открываясь.

Как же я благодарен тому, что мама сказала мне первым же делом наложить заклинание целости на эту книгу. Если бы не её переживания по поводу мелочей, как я думал, то от фолианта по теории магии остались бы одни растаявшие листы!

«Мама…»

Улыбка с лица тут же пропала, когда я вспомнил о родителях. Что с ними сейчас? Сумели ли они сбежать или были арестованы? А может и вовсе волнуются и ищут меня. Или же…

«Нет, об этом даже думать не стоит. Они точно в безопасности!»

Интересно, а что с теми пегасами? И вообще, из-за чего за нами могли гнаться гвардейцы? Не могут же родители быть преступниками! Да мама даже не покидала нашу деревню почти никогда, а отец всё время проводил за работой! Я… я не знаю. Всё это как-то резко и непонятно…

Положив книгу рядом с собой, я стал доставать и остальное содержимое. Вот к книге присоединилось несколько фигурок пони в золотых доспехах. Тут же лежал и тот странный пузырёк с зелёной жидкостью, полученный мною перед отлётом. Плюшевый пегас хоть и промок, но его ещё можно спасти, что не скажешь о полностью развалившемся батоне хлеба, превратившимся в кашицу на дне сумки, которую пришлось оттуда вытряхивать. Пара тетрадей тоже размокла, но их я решил пока оставить, как и пенал с карандашами. Мне всё ещё было немного холодно, хоть солнце и светило ярко. Но вот если я до наступления ночи не найду никого, мне очень пригодятся эти тетради в качестве горючего для костра, иначе я рискую просто закоченеть. Кстати, насчёт этого: следующей обнаруженной мною вещью оказался ярко-синий шарф. Тот самый, который когда-то мне связала мама, и на краю которого белыми нитями были вышиты буквы «Н» и «С». Его я пока что отложил в сторону.

Порыскав ещё, я достал смятую коробочку, которая была наполнена маленькими орешками, некоторые из которых разлетелись по земле. Не знаю, что это был за сорт, но они тут же отправились ко мне в рот, чтобы хоть как-то утолить голод. Конечно, можно было бы попробовать наестца и травой, но она почти не чувствуется в желудке, зато настолько горькая, что после нескольких пучков бросишь это дело. Само собой, когда нечего есть, сойдёт и это, но одна мысль об этом заставляет пару раз невольно дёрнуться.

Последними двумя находками оказались светящийся ярко-оранжевым светом кристалл и книжка про приключения одного пони мореплавателя. Когда-то она мне очень нравилась, но теперь тоже сгодится только для разжигания костра. А вот кристалл был удивительной находкой. Все знают, что в любой кристалл можно попытаться вложить частичку магии, которую он будет сохранять в себе некоторое время, но в отличии от находящихся в земле, этот был специально подготовленным. Они обычно делятся на три вида или же три степени: первая, из которой делают светильники или поджигающие кристаллы например; вторая, в которую можно вложить боевые заклинания или же долгое время хранить магический потенциал; и третья, которая может собирать не сконцентрированную магию и содержать сильнейшие заклинания любого рода. На самом деле никто обычно не использует такие обозначения, а названия кристаллам дают по тому заклинанию, что хранится в них, но в учебниках по магии об этом пишут. Кристалл же, находящийся в моих копытах, держал в себе огненное заклинание.

Сложив найденные мною вещи обратно в сумку, я взял её зубами за ремешок, чтобы закинуть на спину, обернулся и тут же замер. Только сейчас я обратил внимание на заднее бедро, которое перестало быть пустым. Выронив сумку, я протёр глаза, чтобы убедиться, что мне не мерещиться это. В сердце зарождалась какая-то радость, когда я смотрел на появившееся у меня на крупе тёмное небо, с ярко сияющим полумесяцем и красными звёздами вокруг него. Можно даже и не гадать, когда именно я получил кьютимарку, но вместе с радостью появилась небольшая озадаченность, ведь я не совсем понимаю, что означает моя метка.
Событие вчерашней ночи было довольно необычным… Может мой особый талант как-то связан с магией? Я почти уверен, что это так, иначе у меня нет других идей.

Но долго любоваться своему знаку я не мог, ведь появление кьютимарки не убавляло того факта, что я всё ещё потерян в этом лесу. Всё-таки закинув сумку на спину, я повернулся к реке. В левую сторону на поверхности воды проплывало несколько веточек и листьев, напоминая, что сейчас уже вовсю шёл первый месяц осени.

«Если я пойду против течения, то выйду к месту, где попал в реку. Я помню, что не так далеко от того места с высоты была видна дорога, по которой я смогу выйти к какому-нибудь городку, ну или хотя бы наткнусь на проходящего мимо путника.»

Обозначив себе цель, я сделал уверенный вдох, глянул на небо и погарцевал вдоль реки, в ту сторону, откуда меня принесло.

Первые минуты мне было интересно идти и оглядываться по сторонам, примечая невиданные мною ранее деревья и растения, но их здесь было в изобилии, так что это быстро наскучило. Через полчаса пути к телу окончательно вернулись чувства, и теперь ноги напоминали о себе раздражающей болью, будто я вчера целый день с непривычки бегал по стадиону. На небе уже стали появляться серые тучки, пригоняемые сюда ветром, а я всё шёл вдоль более-менее ровного берега реки, надеясь, что мне удастся избежать дождя.

Чтобы хоть как-то отвлечься, я начал вспоминать песенки, которым когда-то пыталась научить нас мисс Шай. Тогда, год назад, мы по-настоящему услышали, насколько красив её голос. Она рассказала нам, как в детстве пыталась поступать в музыкальное училище, но у её родителей не было денег на обучение и ей пришлось выбрать профессию учителя, но она не жалеет об этом. На следующий день в наше небольшое зданнице школы пришло несколько родителей, чьи дети восхищённо рассказали им про выступление своей учительницы, чтобы тоже послушать её необычный голос. Через неделю же, на празднике Согревающего очага, когда большинство жителей было на площади, на которой и решили провести общее празднество, несколько пони попросили мисс Шай спеть. Её уговаривали долго, но в конце концов, она согласилась… И это было великолепно! С того дня все пони деревни знали о прекрасном голосе своей соседки. Кажется, пару раз её даже приглашали спеть на чьём-то дне рождения.

Так прошёл ещё час. У берега реки было довольно зябко, поэтому я шёл чуть углубляясь в лес, обходя растущие вдоль реки деревья. Под ногами иногда шуршали редко опавшие листья и хрустели ветки, издавая забавные звуки. Я так увлёкся этим, что не сразу заметил, как чуть не врезался в одно из деревьев. Обогнув его, я увидел, что чуть впереди и правее, была какая-то полянка, окружённая деревьями, а в центре росло несколько немаленьких кустов с чем-то красным.

«Ягоды?» — подумал я и рванул в сторону поляны.

— Малина! — тихо визгнул я, рассматривая вблизи одну из веток, и мигом схватил ртом несколько ягод. Рот заполнил вкус сладости, и я даже немного испачкал мордочку, тыкаясь лицом между веток, чтобы съесть более спелые и вкусные ягоды. В животе появилось приятное чувство хоть какой-то наполненности, и я наконец решил задуматься о том, что неплохо было бы не просто бездумно обобрать все кусты, но и собрать как можно больше с собой, ведь кто знает, когда ещё я смогу поесть?

Скинув сумку, я достал коробочку, в которой раньше лежали орешки, и мешочек из-под фигурок гвардейцев. Сначала я хотел сложить ягоды туда, но потом понял, что кроме и так защищённого магией фолианта и шарфа с кристаллом, нечего было испортить помятыми ягодами, а плюшевого пегаса и зелёный пузырёк я просто спрячу под книгу. Убрав кристалл в мешочек и аккуратно сложив шарф в коробочку из-под орешков, положил её туда же, после чего стал обходить кусты и набивать сумку малиной до самых краёв, оставляя лишь немного места для того, чтобы получилось убрать мешок обратно.

Целых полчаса я возился среди этих кустов и, закидывая уже заметно потяжелевшую сумку, подметил, что вокруг стало намного темнее, чем было буквально час назад. Подняв глаза, я увидел, что, когда-то наполненное лишь редкими облачками небо, уже вовсю затягивалось плотными серыми тучами, закрывавшими собой солнце. Меня не радовала перспектива вновь оказаться промокшим насквозь, поэтому я поторопился вернуться к берегу реки и продолжить свой путь, но уже сейчас я почувствовал, как на нос мне приземлилось что-то холодное и мокрое.

Вскоре редкие капли становились не такими уж и редкими, а на горизонте не было ни единого просвета. Моя шёрстка уже давно промокла, хоть и не насквозь, а вот дождь уже начинал превращаться в настоящий ливень, так что мне не ничего не оставалось, кроме как попытаться найти укрытие от него в глубине леса.

Долго идя среди деревьев, чьи высокие кроны задерживали большинство капель дождя, я, наконец, наткнулся на полностью сухое место, по центру которого росло громадное дерево. Несколько его крупных корней торчали наружу, создавая что-то вроде небольших норок, в которую вполне мог поместиться такой маленький жеребёнок, как я. Блуждая по лесу, я уже давно продрог, так что увидев возможное убежище для ночлега, я в несколько прыжков оказался рядом с деревом и юркнул под один из корней.

Тут же скинув с себя сумку, я стал доставать оттуда измазанные в малине тетради и вырывать из них листы, бросая те на зелёную траву перед собой. Следом, слегка дрожащими копытами, я развязал мешочек и вытащил светящийся оранжевым светом кристалл, после чего спешно поджёг им сваленные в кучу листы. Яркий свет разгорающегося костра немного резал глаза, отчего я чуть зажмурился. Воздух вокруг стал потихоньку теплеть и я, отбросив кристалл к сумке, выставил копыта вперёд, желая поскорее согреться. Оказывается, что мои ноги за это время успели совсем окоченеть и поначалу я абсолютно не чувствовал высокой температуры почти что доходящих до моей шёрстки языков огня, пока не ощутил, как он стал обжигать мою кожу, и до носа не добрался запах подпалившейся шёрстки.

Одёрнув ноги, я потёр их друг о друга, чтобы стереть черноту с кончиков шерстинок, после чего перешёл на тело. Тепло медленно и приятно расходилось по нему, отчего я ненадолго закрыл глаза, но потом заметил, что свет перестал быть таким ярким. Когда я вернул свой взгляд к костру, до меня дошло, что он тухнет, ведь почти вся бумага сгорела!

Встрепенувшись, я снова сунулся в сумку, доставая оттуда ещё несколько листов и кидая их в огонь, после чего подбежал к стоящим рядом деревьям и кустам, в поисках каких-нибудь упавших на землю сухих веток. Было достаточно темно, поэтому мне приходилось держать заклинание света, а палки подбирать копытами, что получалось намного медленнее, чем если бы я использовал телекинез. Спустя каких-то пару минут я собрал горсть длинных сухих веточек и, отыскав глазами слабый оранжевый свет, бегом бросился обратно к костру. Вернувшись к убежищу, я аккуратно положил палки на огонь и достал из сумки ещё несколько листов, чтобы он разгорался быстрее. Теперь костёр превратился в высокий столб огня, который точно не скоро потухнет, так что я поспешил залезть обратно под корень.

В моём маленьком убежище было довольно тепло из-за остающегося внутри нагретого воздуха, а короткая трава на земле создавала мягкую подстилку. Устраиваясь поудобнее, я почувствовал сладкий запах и потянулся копытом к стоящей рядом сумке, чтобы достать оттуда пару ягод — засыпать на голодный желудок не хотелось. Разморившись, я протяжно зевнул и, свернувшись калачиком, уютно устроился в своей норке, окунаясь в мир снов.

Громкий, протяжный вой добрался до моих ушей, заставляя открыть глаза. Спросонья я не понимал, почему где-то на грани разума зарождается какая-то тревога, но когда разносящийся по лесу вой повторился, я окончательно очнулся.

«Древесные волки!» — запаниковал я, резко просыпаясь.

Протерев глаза, я уставился в ту сторону, откуда доносились звуки, и замер, пристально вглядываясь в промежутки между деревьями. Было тихо, а сквозь плотную листву просачивались редкие лучи тусклого света. Где-то далеко мелькнуло что-то тёмное, размерами, как мне кажется, превышающее любого пони. По телу прошёлся холодок и я пытался быстро сообразить, что делать дальше. Поймав взглядом сумку, я схватил её зубами и перекинул через голову, спешно возвращаясь глазами к тёмным деревьям. Силуэт в этот раз мелькнул намного ближе, и я непроизвольно дёрнулся.

Как можно быстрее я вылез из своего укрытия и перемахнул через корень, оказываясь на другой его стороне и прижимаясь к земле. Теперь между мной, и тем, что бы там ни было, находился толстый ствол дерева, который поможет скрыть мой побег. Не дожидаясь нападения и убедившись в отсутствии с этой стороны нежданных гостей, я отполз чуть вперёд, а после вскочил на ноги, галопом уносясь от того места, что перестало быть безопасным.

Я пробежал всего несколько шагов, прежде чем перед моим носом оказалась тёмно-коричневая деревянная морда, с торчащими из головы листьями и светящимися ярким зелёным светом глазами. Визгнув от испуга, я резко повернулся вправо, задними ногами лягнув волка прямо в морду и отталкиваясь от неё, отчего тот перевернулся на спину и громко заскулил. Пролетев почти метр, я чуть сам не упал носом в землю, но кое-как у меня получилось приземлиться на все четыре ноги и продолжить свой побег. Оборачиваться я не рисковал, ведь до моих ушей постоянно доносились звуки задеваемых позади меня листьев и веток, хоть я и бежал так быстро, как только мог. Убегая, я не успел хорошо прицепить ремень сумки, поэтому теперь он скользил по всей моей спине, а сумка неприятно билась о мой бок.

Петляя между деревьями, я всё же решился один раз оглянуться, и мои надежды на то, что преследователи отстали, тут же разрушились. Я отчётливо видел, как три пары глаз гнались за мной, хоть были и не так близко, вот только я уже чувствовал, как выдыхаюсь.

«Пожалуйста, лишь бы я выбежал обратно к реке!» — мысленно умолял я, пытаясь вспомнить слабости этих существ. Древесные волки давно не водились в окружающем нас лесу, но мисс Шай на всякий случай говорила, что они совершенно бояться воды, а ещё то ли громкого звука, то ли света… Не помню!

«В любом случае, попробовать я могу только одно, » — подумал я, вспоминая заклинание.

Не останавливаясь, я на секунду закрыл глаза, а с моего рога слетела вспышка ярчайшего света. Хоть мои глаза и были закрыты в момент заклинания, свет пробился сквозь сомкнутые веки, так что когда я открыл их, то перед глазами у меня оставалась лёгкая бела пелена. Проморгавшись и всё также продолжая бежать, как мне кажется в гору, я посмотрел назад и понял, что только что впустую потратил большое количество магической силы, ведь мои преследователи не замедлились ни на шаг!

Буквально через пару минут в горле совсем пересохло, а ноги стали заплетаться от усталости. Мне уже казалось, что я прямо сейчас упаду на землю, жадно глотая воздух, но я ещё мог спастись. Впереди виднелся просвет, а воздух становился холоднее, и я надеялся, что за очередным деревом покажется спасительная река.

Деревья резко закончились, впрочем, как и земля…
Я остановился прямо на краю обрыва. Впереди всё также расстилался бесконечный лес, где-то далеко переходящий в степь и гряду гор, а прямо подо мной действительно была река.

Всего несколько десятков метров круто наклонной поверхности скалы, покрытой землей и редкими кустами, отделяли меня от неё.

Я прыжком обернулся назад, надеясь, что успею снова юркнуть в деревья и отыскать другой путь, но лишь встретился взглядом с глазами деревянного хищника, чьи собратья окружали меня по сторонам. Теперь мне некуда деваться, либо я останусь здесь и буду съеден заживо, либо я спрыгну с обрыва, и кто знает, выживу ли…

«У меня нет другого выхода», — пронеслось в голове, когда находящийся прямо напротив меня волк собрался сделать прыжок. Я сделал шаг назад, и задние ноги, теряя точку опоры, потянули меня за собой, заставляя животом скользить по царапающим кожу под шёрсткой камням.

В глазах собрались слёзы, и я визгнул от режущей боли, пытаясь подставить под тело копыта, чтобы уменьшить боль, но левая нога зацепилась за один из торчащих камней, отчего я невольно оттолкнулся от наклонённой скалы. Неимоверный ужас наполнил разум, когда я почувствовал, как притяжение тянет меня спиной назад, отцепляя от поверхности и отправляя в свободный полёт вниз головой.

— ААААА!

Я кричал и барахтался ногами в воздухе, стараясь перевернуться и как-то исправить положение, но прошли всего какие-то доли секунд, и я стукнулся головой о твёрдую землю, а темнота накрыла мои глаза…

Очнулся я уже в момент своего удара о воду. Я раскрыл глаза, заторможено понимая, что оказался полностью погружённым в неё, а копыта уже касались дна мелкой реки. В залитых ушах эхом раздавался всплеск воды от моего приземления, в то время как течение било почти не чувствующиеся ноги о подводные камни. Изо рта вырывались сотни мелких пузырьков воздуха, кружась среди пробивающихся вниз солнечных лучей и поднимаясь к поверхности, приковывая взгляд к себе. Заполняющиеся водой лёгкие отдавали режущей болью, а глаза затягивались туманной дымкой, пока всё моё тело содрогалось в попытке всплыть.

Задними ногами я оттолкнулся от земли, посылая себя вверх. Поверхность казалась совсем рядом, но всё никак не приближалась…

Моя мордочка резко выскочила из воды, позволяя мне откашлять часть попавшей внутрь жидкости и сделать долгожданный вдох. Меня всё ещё несло не сильное течение реки, а из болевшего носа и горла выплёскивалась речная вода, но поступающие в мозг крупицы воздуха вернули способность мыслить.

«Куда меня уносит?!» — было первым, что подумалось мне, перед тем, как с очередным кашлем и жгучей болью я выплюнул ещё немного воды.

Вместе со способностью мыслить к телу вернулись и другие чувства, сообщая, что речная вода совсем не тёплая, а удар головой не безболезненный. Наконец, стабильно удержавшись на плаву и избавив организм от всего лишнего, я погрёб в сторону размытого берега.

Выбравшись из воды, я задрожал ещё сильнее от гуляющего вдоль реки ветра, но вскоре обволакивающие солнечные лучи стали подсушивать оставшуюся на шёрстке воду и согревать меня…

— Чудо, что я не ударился о камни рогом, — протянул я, осматривая упомянутый орган в отражении текущей речной воды и пару раз тыкнув в него копытом, для верности. Потом копыто переместилось на болевший участок головы, где чувствовался внушительный бугорок, тут же отозвавшийся уколом ещё большей боли, заставляя одёрнуть ногу. Само же тело было всё в порезах, отчего мне пришлось вновь окунуться в речку, чтобы смыть с себя кровь и грязь, а также под шёрсткой наверняка было много синяков и ушибов, особенно на ногах.

Сумка вновь лежала рядом, вытряхнутые оттуда вещи сушились от солнечного света, так что у меня было время просто посидеть у реки и подумать.

«Я не знаю где я. А ещё у меня нет еды, ведь все собранные ягоды унесло водой…» — оборачиваясь, чтобы ещё раз окинуть взглядом выпотрошенную сумку, размышлял я, после чего перевёл взгляд на возвышающиеся вдалеке горы. Кажется я видел их, когда рассматривал погодную карту в маминой комнате. Там где-то рядом была маленькая деревня, почти как наша, вот только больше поблизости никто не жил.

«Другого плана у меня нет…» — вздохнув, подумал я, начиная собирать уже подсохшие вещи в сумку.

Шагать было тяжело, потому что каждый раз, как я опирался на задние ноги, синяки и порезы на задней их части отдавали ноющей болью, так что идти быстро, а уж тем более бежать, я не мог.

Несмотря на то что солнце не спешило скрываться тучами, как это было вчера, казалось, будто оно стало намного менее тёплым, отчего я повязал на шею мягкий ярко-синий шарф, в очередной раз вспомнив о маме, что подарила его мне…

Он продолжал меня согревать и когда солнце стало уходить за горизонт. К тому времени я чувствовал себя ужасно уставшим, хотя, как мне кажется, не стал ближе к горе ни на километр. Идти в лес я не рисковал, поэтому нашёл поваленное дерево недалеко от реки, где из обломанных веток соорудил что-то на подобии шалаша и второй раз использовал огненный кристалл, после чего тот навсегда потух, вернув свой серовато-белый оттенок.

Пристроившись на импровизированной подстилке из листьев и оказавшись укрытым ветками шалаша, я достал из сумки плюшевого пегаса и положил его сбоку. Языки горящего рядом костра отражались в чёрных пуговичных глазах игрушки, давая ощущение, будто они живые. Его белая шёрстка из-за недавних приключений стала серой, впрочем, как и моя, а красная грива потемнела, став более чёрной.

— Как думаешь, Флейм, скоро мы выберемся? — спросил я неживого пегаса. Возможно этим я лишь хотел прервать тишину, что давила на меня своей неестественностью, а может хотел избавиться от чувства одиночества, представляя, будто плюшевая игрушка способна мне ответить. Но, как бы не было печально, мой единственный сейчас друг молчал.

Живот вновь заурчал, требуя съесть хоть что-нибудь, но у меня ничего не было, поэтому я просто подхватил пару листьев из подстилки и закинул их в рот, медленно жуя. Совсем не сытно и невкусно, но хоть какая-то пища. Правда, сколько бы я не ел, казалось, будто где-то там, внутри, голод становился всё больше.

— Спокойной ночи, Флейми, — шёпотом сказал я, прижимая к себе мягкую игрушку и закрывая глаза, а дневная усталость и поднывающие мышцы почти сразу же отправили меня в мир грёз.

Пробуждение было на удивление лёгким и приятным. Болевшие вчера ноги почти не жаловались, когда я, перевернувшись со спины на них, встал. Чуть улыбаясь, я глядел на ясное небо, после чего сделал вдох и поспешил собрать свои вещи, чтобы в таком же поднятом настроении продолжить путь.

Но, протянув ногу к лежавшему подо мной пегасу, я застыл на месте, вглядываясь в шёрстку на ней. Чуть помедлив, я поставил её на место, подняв другу, и увидев ту же картину, что и на первой.

«Почему она чёрная?!» — недоумевал я.

Вскочив на месте, я подбежал к берегу и спустился к воде, чтобы посмотреть на своё отражение, и тут же в испуге отшатнулся назад. Из воды на меня смотрело… Чудовище! Чёрная шерсть, нет, даже не шерсть, а нечто очень похожее на неё, покрывало всё моё тело. Я смотрел всего секунду, но перед глазами застыло выражение собственного лица с торчащими изо рта небольшими клыками!

Мне было страшно… страшно от собственного вида.

После нескольких проведённых на тёплом песке минут, с трудом пересилив себя, я чуть приподнялся, вновь смотря на своё отражение. Ошеломление от первого испуга понемногу уходило и уже не сковывало тело, поэтому можно было внимательнее оглядеть то, чем… кем я стал… или был.

Помимо шёрстки, свою окраску сменила и грива, налившись очень глубоким пурпурно-красным цветом, и только глаза остались всё такими же фиолетовыми. Наклонившись ближе к воде, я копытом потрогал появившиеся во рту клыки, рассматривая их в отражении, и заметил, что на боках у меня было что-то тёмно-бирюзовое.

Оглянувшись, я в очередной раз замер, глупо глядя на…

— Крылья?! — странно пискнул я, внимательно разглядывая свои почти не ощущающиеся лишние конечности. Я чувствовал смешанные эмоции. С одной стороны крылья — нечто невероятное, почти как магия, но с другой — всё остальное откровенно пугало меня. Сами крылья тоже не были похожи на пегасьи, являясь чем-то цельным, чего я не видел никогда.

Напрягшись, я чуть приподнял сначала правое крыло, потом левое, и попробовал сделать ими взмах. Дуновение ветерка почувствовалось на крупе после движения крыльями, что также были определённо короче, чем у пегасов.

«Получается сейчас я… Аликорн?» — размышлял я, вспоминая, что только у аликорнов есть и крылья, и рог, — «Но… почему я такой… такой?»

Сделав ещё пару движений, я вновь вернул взор к воде. Долго смотреть на себя было жутковато, поэтому я поспешил вернуться к месту сна и немедленно собрать вещи, скорее отправляясь в путь.

«А ведь с крыльями я бы мог подняться наверх и быстро добраться до других пони», — сообразил я, подбегая к шалашу. — «Но как они примут меня в таком виде… Мне никогда не встречались такие пони ни в нашей деревне, ни в городе, когда отец пару раз брал меня с собой.»

Задумавшись, я зацепился правым копытом за ремешок сумки, и, запутавшись, упал, таща её за собой, отчего содержимое вывалилось на траву. Выпутываясь из «ловушки», я уткнулся носом в пузырёк зелёной жидкости. В голове вспомнились сказанные мне слова: «…выпей это, если испугаешься самого себя.»

Фиолетовое сияние обхватило склянку, поднося её ближе ко мне и открывая крышку. К моему удивлению, её содержимое ничем не пахло.

«Интересно, что произойдёт со мной, после того, как я выпью это? Может… я стану нормальным? Или… не знаю.» — в голове были противоречивые мысли. Крылья могли стать моим спасением, но они также стали бы и причиной страха остальных ко мне… Не только остальных.

«Это может быть и яд…» — не отрывая глаз от склянки, сообразил я. Во всех книжках, которые я читал, яд рисовали именно зелёным. — «Но ведь… это не может быть правдой! Мама не могла поступить так!» — мысленно вскричал я, мигом выпивая содержимое пузырька.

Прохладная густая жидкость полилась по горлу, заставляя тело содрогнуться, а после наполняя теплом. Сердце застучало быстрее, а всё вокруг стало ярче, чем раньше. Чувствовалось, будто мышцы наполняются силой и перестают болеть, а мучащий меня голод отступил куда-то далеко. Несколько секунд я смотрел на своё тело, ожидая хоть чего-нибудь, и вот, по ногам побежало небольшое зелёное пламя, приковывая к себе мой в который раз испуганный взгляд. Странный огонь прошёлся по всему телу, а шёрстка, в местах которые он уже минул, возвращала привычный белый цвет.

Я вновь вернулся к реке, но в этот раз не торопясь. Увидев в отражении самого себя, я не сдержал радостной улыбки. Правда, глянув на то место, где совсем недолго были крылья, чуть расстроился такой потери.

«Кто не мечтал хоть раз взлететь в небеса…?» — пришла печальная мысль.

Действие зелья не спешило проходить, поэтому, чувствуя лёгкую эйфорию и бодрость, я собрал всё своё добро и с улыбкой, которую не омрачал тот факт, что до места, куда я направляюсь, ещё далеко, продолжил свой путь.

Играющее на воде солнце поднимало моё расшатавшееся за время блуждания по лесу настроение и будто нарочно поблёскивало, чуть слепя глаза. Теперь я снова шагал, улыбаясь окружающей меня картине с надеждой на лучшее.

Но после, когда вновь пришёл вечер и наступил холод, мне пришлось войти в лес и, найдя пару обломанных веток, лечь на них, зарывшись в шарф и укрывшись сумкой, чтобы не так сильно мёрзнуть. В эти два дня, когда я засыпал под треск угольков в освещаемом всё вокруг костре, лес не казался таким зловещим, как сейчас, и я усердно старался не думать об этом, желая скорее провалиться в сон.

Неожиданно я почувствовал, как меня подняли над землёй, и что-то тонкое обвило моё тело, туго сдавливая! Я открыл глаза, но вокруг была лишь непроглядная тьма, а в следующую секунду я понял, что это оказался шарф, обвязанный вокруг моей головы.

Не успел я закричать, как где-то рядом послышался приглушённый голос:
— Ты вообще понимаешь, о чём говоришь? Вдруг здесь есть другие пони, которые могут нас заметить? — грозно спросил он. Слова звучали слегка грубо и низко, от чего я сделал вывод, что говорил жеребец.

«Меня нашли! — мысленно обрадовался я, — эти пони спасут меня! Но почему тогда они связали меня…»

— Ну и что? Это же ещё совсем жеребёнок! — на этот раз говорила кобылка.
— Будто меня это волнует… — пробурчал ещё тише первый голос.
— Что ты сказал?
— А то, что ты только что ослушалась приказа. Ты ведь понимаешь, что я могу об этом доложить? — пригрозил жеребец. — Тогда тебя несколько месяцев не будут ставить в патрули, и ты, сидя в пещере, не увидишь ночного неба и не почувствуешь свежего воздуха… — к концу фразы голос его становился мягче и тише, как будто он сам понимал, что не стоило говорить всё это, но уже было поздно.

Моё тело начинало дрожать от холода, пока я, лёжа связанным на голой траве, слушал диалог двух неизвестных мне пони.

— Ты видел его метку?! — спокойно спросила кобылка. Голоса затихли, и кто-то лёгким шагом подошёл ко мне.
— И ты считаешь… — по телу пробежали мурашки, когда я услышал голос почти над самым ухом.
— Да. — прозвучал твёрдый ответ.

Меня обдало лёгким ветерком, когда кто-то приземлился рядом, складывая крылья. В этот же момент меня приподняли, и шарф, до этого закрывавший глаза и рот, ослаб, спадая с моей головы.

— Где твои родители? — спросил приятный голос кобылки, до этого так твёрдо отвечавшей своему товарищу.

Я разлепил глаза, которые ещё под шарфом привыкли к окружающей нас темноте ночи, и увидел перед собой ярко-жёлтые глаза и выделяющиеся на фоне тёмно-фиолетовой мордочки белые клыки.

— ААА! — вскрикнул я, откидываясь назад и неприятно падая на землю.

— Тише, тише, — закрывая рот копытом, просила странная пони, хотя у меня уже и так не получалось кричать.
— А я говорил, что не нужно открывать ему рот, — буркнул стоящий где-то позади второй пони.
— Во-первых, ты ничего не говорил, — грозно прикрикнула кобылка, поднимая глаза на жеребца, — а во-вторых не мешай! Лучше осмотри местность, чтобы здесь действительно не оказалось кого-нибудь.
— Как хочешь, — бросил он, в пару взмахов поднимаясь в воздух.

— Давай попробуем ещё раз? — улыбнулась кобылка, заставляя вновь обратить внимание на её острые клыки. — Теперь мы тут только вдвоём. Пожалуйста, не кричи, — убирая копыто, закончила она, внимательно следя за моей реакцией.

— Скажи мне, как тебя зовут? — поняв, что я не собираюсь визжать от страха, спросила необычная пони.
— Нн… Найт Стар, — мой голос чуть дрогнул.
— Это красивое имя. Я уверена, что немалая часть моих друзей хотела бы иметь такое же, — честно призналась кобылка. — Что же, а меня зовут Аврора.
— У вас тоже очень красивое имя, — честно сказал я.
— Спасибо, — вновь искренне улыбнулась Аврора, — но всё же скажи мне, где твои родители?
— Я… не знаю… — опустив глаза, сказал я, — на нас, кажется, напали, когда мы уезжали из города, кто-то пытался помочь нам, но у них не получилось, и я остался один. А потом и вовсе потерялся в этом лесу… — в глаза стали собираться слёзы.
— Ох, дитя, — шепнула кобылка, и я почувствовал, как чьё-то тело прижалось ко мне, обнимая, а крылья окутали, даря тепло.

Крылья Авроры не были похожи на пегасьи и не имели перьев, оказавшись больше похожими на те странные конечности, что появились у меня сегодня утром. А если вспомнить и про клыки, то можно отметить необычное сходство той пугающей внешности, которую я ненадолго обрёл, и этой пони, что искренне сочувствует мне.

Находясь в тёплом коконе, я вспомнил, как последний раз меня обнимала мама, перед тем как мы так надолго расстались, и теперь я уже не уверен, увидимся ли мы опять. Эти мысли сорвали последнюю преграду, что сдерживала слёзы, и теперь мне оставалось только рыдать под утешающие слова впервые встретившей меня кобылки, что мерно гладила мою голову своим копытом.

— Шшш… Всё будет хорошо, — успокаивала меня кобылка, — ты наверняка проголодался, пока бродил здесь?

Я коротко кивнул, и Аврора обернулась, доставая из незамеченной мною ранее сумки небольшое красное яблоко и передавая его мне. Спелый плод манил всем своим видом, поэтому я тут же принялся откусывать кусочки сочного яблока.

— Найт, посмотри на меня, — попросила Аврора, когда я уже доел и немного успокоился в её объятиях, — я обещаю, что сделаю всё, чтобы найти твоих родителей!

Её взгляд излучал уверенность и показывал всю серьёзность сказанных только что слов. Но не успел я понять сказанного, как кобылка продолжила:
— Я не могу оставить тебя здесь одного, поэтому хочу знать, согласен ли ты отправиться со мной?

Я понимал, что по-другому быть и не могло, поэтому молча прижался к шее Авроры, что стало мои ответом. В это время вернулся второй странный пони, опускаясь рядом с нами.

— Ты всё ещё возишься с ним? — пренебрежительно буркнул он, — ты же помнишь, что пони не должны знать кто мы.
— Не мешай! — огрызнулась в ответ кобылка, — видишь, он здесь совсем один.
— Аврора… — кобылка опустила голову, чтобы посмотреть мне в глаза, — а кто вы?

Пони подняла взгляд на своего напарника, который явно не хотел того, чтобы она отвечала на этот вопрос, но, наплевав на чьё-то там мнение, она начала рассказ:
— Мы — бэтпони, но некоторые ещё называют нас фестралами. До того, как бездушная принцесса Селестия отправила нашу Мать, принцессу Луну, в изгнание, мы были её верным народом, — Аврора вновь посмотрела на жеребца, что грозным взглядом смотрел в ответ, но не прерывал рассказ напарницы. — Теперь же мы скрылись от глаз коварной белой королевы и лишь ждём возвращения нашей матери, чтобы свершить правосудие!

Слова фестралки не могли не пугать. Хоть я и никогда не видел принцессу Селестию в живую, все знали, что она вот уже несколько сотен лет является правительницей Эквестрии и старается заботиться о своих подданных. Да даже в нашей маленькой школе есть несколько книг, посвящённых только могущественной принцессе, поднимающей солнце и луну, в чьей непогрешимости нет никаких сомнений. Лишь рассказанные мне в детстве истории матери и случившееся в несчастный день нашего отъезда пошатнуло мою уверенность в этом и заставило, может, не принять, но выслушать историю Авроры.

— Найт, пойми, — видя моё нерешительное выражение лица, обратилась ко мне кобылка, — у фестралов своя правда, а у пони — своя, и я не заставляю тебя верить в неё, просто помни, что она есть.

— Ладно, нам пора, — неожиданно объявил фестрал, поднимаясь со своего места.
— Да, ты прав, нужно возвращаться, — ответила кобылка, и, повернувшись ко мне, продолжила, — Найт, возьми свою сумку, а я понесу тебя в копытах.
— Ты собираешься взять его с собой?! — недоумевая вскрикнул жеребец.
— А ты собирался его здесь оставить?! — впившись грозным взглядом в напарника, спросила Аврора.

— Ты понимаешь, что это не останется без ведома старейшины… — чуть помедлив, продолжил жеребец.
— Я первым делом к нему и отправлюсь, и не сомневаюсь, что он согласится с моим мнением, — уверенно отвечала кобылка.
— Ладно, только завяжи ему глаза, на всякий случай.
— Хорошо.

Аврора обернулась ко мне и, взяв удерживаемый моей магией шарф, спросила:
— Ты не против, если я снова использую его? Это ненадолго, лишь до того момента, как мы окажемся в пещерах.
— Только осторожно, пожалуйста, — ответил я, вешая сумку с остальными вещами себе на спину.

Мягкая ткань обтянула мою голову, закрывая глаза. Как только Аврора закончила, она попросила меня приготовиться и крепко прижала меня к себе, после чего мы поднялись в воздух. Я ничего не видел, но представлял, как где-то далеко виднеется свет моей деревни, где родители ждут моего возвращения. Ночной ветер пробегал по шёрстке, заставляя сжиматься всем телом, но тепло державшей меня кобылки не давало ему полностью охладить меня.

Мы летели несколько минут, прежде чем приземлились и пошли пешком по каменной поверхности. Шаги бэтпони были тихими, но мои собственные отдавались лёгким эхом, отчего я мог понять, что мы шли внутри пещеры. Совсем скоро мы остановились, и чей-то голос спросил:
— Зачем вы привели сюда этого пони?

— И тебе привет, Миднайт, — хмыкнул стоящий рядом со мной фестрал, — да вот, наткнулись на него в лесу, и Аврора решила, что мы не можем оставить его там.
— Это же жеребёнок, он был там один, голодный и замёрзший, — уточнила кобылка.
— Без разрешения старейшины он внутрь не попадёт, — предупредил незнакомец.
— Как раз к нему мы и идём, — отвечала Аврора, — ну же, Миднайт, пропусти нас, пожалуйста.
— Я отправлю кого-нибудь, ты же знаешь, что есть правила.
— Глянь на его метку и скажи, что я не права! — воскликнула фестралка, чуть отходя в сторону и убирая с моей спины крыло, которым до этого прижимала меня к себе.
В полной тишине вновь раздался голос:
— Ладно, всё равно ты рано или поздно уговоришь меня, идите.
— Спасибо! — поблагодарила стража фестралка и, вновь прижав меня к себе, пошла туда, откуда послышался звук сдвигания чего-то тяжёлого.

Ещё несколько минут мы шли по пещере, пока эхо не исчезло, и до меня стали доноситься звуки чьих-то разговоров. Мы снова взлетели, а потом прошли ещё немного по каменному полу, пока я не почувствовал, как мои ноги коснулись чего-то мягкого. Шарф развязался, и я увидел, что нахожусь внутри небольшой комнаты, на полу которой лежал ковёр.
— Это моя комната, — сказала стоящая рядом Аврора, — подожди меня здесь, я постараюсь вернуться как можно скорее, хорошо?
— Да, только… — хотел ответить я, но вспомнил одну важную вещь: кроме яблока за сутки я не ел ничего.
— Ты голоден? — сразу же поняла меня фестралка, и я ответил ей коротким кивком. — В моей сумке ещё остался паёк, который я брала на вылазку. Ты можешь съесть всё, что найдёшь в ней… А ещё за дверью есть небольшая кухня, где тоже найдётся что-нибудь для тебя.
— Спасибо вам большое! — повеселев, поблагодарил я.

Аврора вышла следом за только что улизнувшим сопровождавшим нас фестралом, и я услышал, как она крикнула:
— Скайлайт, не думай, что я тебя отпущу просто так, ты идёшь со мной!

Теперь я остался один и мог внимательно разглядеть место, в котором оказался. Я стоял посреди просторной комнаты, что освещалась ярким голубым магическим кристаллом. Впереди, у стены, стояла довольно большая кровать, на которой, наверное, могло поместиться двое пони; рядом с ней находилась тумба, где лежала книга с зелёной обложкой. Переведя взгляд чуть правее, я заметил большой шкаф, а ещё ближе ко входу, над небольшим столиком, на котором была расчёска и какой-то пузырёк, висело зеркало.

Подойдя к нему, я посмотрел на своё отражение. На мне не было видно никаких порезов, но шёрстка в некоторых местах оказалась запачкана разной грязью, как и растрёпанная грива, которую я попытался немного пригладить копытом, потому что брать чужую расчёску, а уж тем более пачкать её, было неприлично.

Походная сумка Авроры лежала на маленьком пуфике, что был у входа в комнату. Заглянув внутрь, я нашёл там ещё одно яблоко и бутерброд с сыром, от которого у меня тут же пошли слюнки, ведь того единственного яблока, что мне дала фестралка при встрече, было явно недостаточно. Сейчас такая простая еда казалась мне вкуснейшим лакомством, которое я проглотил почти не жуя, благо в той же сумке находилась стеклянная бутыль с чистой водой.

Подкрепившись, я понял, что пора бы мне и самому снять с себя сумку, и посмотреть, что находится за дверью, но, как только я об этом подумал, снаружи послышался какой-то шум, и чей-то голос крикнул:
— Мам, я вернулась!

Дверь приоткрылась, и из проёма высунулась чья-то мордочка.
— Ух ты, пони! — удивлённо воскликнула фестралочка, влетая в комнату. Она приземлилась прямо перед носом и стала внимательно разглядывать меня своими розовыми глазами, которые имели такой же цвет, что и грива её матери. Сама же фестралка была примерно одного со мной роста, с тёмно-фиолетовой шёрсткой и бело-серой гривой, кончики которой, как мне казалось, переливались бледными радужными цветами.

— Как ты тут оказался? — так и не дождавшись от меня никакой действенной реакции, спросила кобылка.
— Аврора нашла меня, когда я блуждал по лесу в поисках какой-нибудь деревни, — немного помедлив, честно ответил я, слегка погрустнев от связанных с этим фактом воспоминаний.
— Это же здорово, ты будешь жить у нас! — заулыбалась бэтпони. — Знаешь, мама говорит, что я ещё маленькая, чтобы меня можно было выпускать за пределы пещеры, поэтому ты первый пони, которого я вижу в живую!

«А ведь действительно, если не считать серых каменных стен и потолка, то даже и не кажется, что мы находимся в пещере.»

— Ох! — обойдя меня сбоку, охнула фестралка. — Твоя метка очень похожа на метку принцессы Луны… — пробормотала она. — Это… невероятно! Как ты получил её?
Мне было не очень приятно думать о том дне, когда мама разбудила меня, чтобы мы покинули город, но от кобылки так и веяло весёлостью и желанием узнать мою историю, что я не мог оставить её без ответа.
— Я… не знаю. Кажется, это случилось, когда меня пытались схватить, — говорил я, вспоминая ту страшную ночь — тогда я увидел, как рядом с луной красным светом вспыхнуло несколько звёзд, и это, видимо, стало моей меткой. — тихо закончил я.
— Интересно, что же она должна означать… — прикладывая копыто ко рту, задумалась фестралка.
— Магию, полагаю, — высказался я. — А что изображает твоя кьютимарка?
— Это луноцвет, — показывая изображение белых цветов с вьющимися вокруг них узорами-стеблями, ответила кобылка. — Они цветут всего раз в год, но такие красивые! — взволнованно поведала она.

— Ой! Я ведь даже не спросила, как тебя зовут! — опомнилась бэтпони.
— Найт Стар, — подавая копыто, представился я.
— Мист Шайн, — ответила она, — приятно познакомиться.
— А я думал мне кажется, что твоя грива переливается разными цветами, — заметил я, соединив в голове этот факт и имя кобылки. [1]
— Да, мама сомневалась, как назвать меня, но, увидев это, — Мист показала на несколько бледно окрашенных локонов, — сделала выбор.
— Это очень красиво…
— Хи, спасибо.
— На самом деле у моего имени тоже есть небольшая история, — неуверенно сказал я.
— Расскажи! — заинтересовалась фестралка.
— Ну… Как-то я спросил у мамы, почему она назвала меня так, и она ответила, что они с папой долго придумывали имя, но, когда я родился, она увидела на небе падающую звезду, а поскольку моя мама верила в то, что принцесса Луна следит за нами, то она сразу поняла, что это случилось не просто так.

— Вау! Все в классе обзавидуются тебе, когда ты расскажешь им об этом! — дослушав до конца, широко улыбнулась кобылка.
— У вас есть школа? — удивился я.
— А у вас нет? — также удивившись, спросила Мист.
— Есть, конечно. Просто я как-то не подумал об этом, вы ведь живёте в пещере…
— А чем она отличается от больших каменных домов? — не понимая моего удивления, спросила бэтпони.
— Действительно… В любом случае, я не хочу делиться этим с кем-нибудь, просто ты рассказала о себе, и мне показалось неприличным не сделать того же, — ковыряя ковёр копытом, говорил я.
— Оу… Ну ладно, тогда я не буду никому говорить, — явно опечалившись этим, ответила Мист, пока я продолжал смотреть в пол. Наш диалог как-то сам собой закончился, и теперь мы просто молча стояли в комнате.

— А давай я покажу тебе свою комнату? — чуть опускаясь к полу, чтобы посмотреть мне в глаза, весело спросила фестралка, прерывая наше неловкое молчание.
Её милая улыбка была заразительна, поэтому я не удержался и улыбнулся ей в ответ. Я всё равно не знал, что мне делать дальше, поэтому согласился, и она, слегка подпрыгнув, повела меня к себе.

Мы вышли в довольно просторный зал, в котором был широкий светло-коричневый
диван и белый столик перед ним, а также у правой стены стоял почти полностью забитый книжный шкаф. Впереди виднелось несколько висящих под потолком шкафчиков, а под ними плита и ещё один стол, из чего я сделал вывод, что это была маленькая кухня, объединённая с освещённой жёлтым кристаллом гостиной. Сама же комнатка Мист была прямо рядом с той, из которой мы только что вышли, поэтому времени, чтобы внимательнее рассмотреть зал, у меня не было.

Спальня фестралки была освещена тем же голубым светом, что и спальня её матери. На глаза мне сразу бросилась стена, завешанная рисунками, большинство из которых изображало ночные пейзажи и редких бэтпони, но один рисунок привлекал моё внимание больше всего.

— Это принцесса Луна, — проследив за моим взглядом, пояснила Мист. — Я срисовывала её с портрета, что висит в кабинете старейшины. Несколько дней мне потребовалось, чтобы сделать его достойным изображением нашей матери, — с нотками гордости, закончила кобылка.
— Да, я видел её изображение… другой её. Это всё ты нарисовала?
— Конечно! — радостно воскликнула кобылка.
— Ты хорошо рисуешь. Когда-то я тоже пытался, но сказать, что это не мой талант — не сказать ничего.
— Неужели всё так плохо?
— Ну… да, — сокрушённо ответил я, — думаю, родители хотели как-то меня подбодрить, но я и сам понимал, что выходит плохо, поэтому быстро бросил.
— Я могу научить тебя, — предложила Мист.
— Правда? — удивлённо спросил я, взглянув на неё.
— Ну конечно! Мы же теперь друзья, — хихикнув, ответила она.

«Друзья…» — повторилось в голове. Раньше меня не волновало отсутствие друзей, когда рядом были родители и просто знакомые пони, но сейчас я остался один и мне было приятно назвать буквально несколько минут назад встреченную фестралку другом.

— Хочешь я покажу тебе свой альбом с первыми рисунками? — открывая широкий комод, предложила бэтпони.
— Знаешь, а мне ведь тоже есть, что тебе показать, — кое-что вспомнив, сказал я. — Подожди меня тут.

Через несколько секунд я вернулся в комнату, левитируя рядом с собой толстую книгу. Прокравшаяся в голову мысль была такой простой, но в то же время заставляла моё лицо сиять от радости, пока Мист с предвкушением смотрела на меня.
— Ты показала мне то, в чём хороша, теперь я хочу показать тебе то, в чём хорош я, — раскрывая книгу, поведал я кобылке, — по крайней мере, надеюсь, что хорош, — тихо пробормотал я про себя, ища нужное заклинание.
— О! Я поняла, ты хочешь показать мне что-то магическое, ты же единорог, — подпрыгивая ко мне и заглядывая в книгу, догадалась фестралка.
— Так и есть. Поверить не могу, что я забыл об этом всего за два дня своего… «приключения».

— Вот оно! — наконец открыв нужную страницу, воскликнул я, — не могла бы ты заглушить световой кристалл?

Комната погрузилась во мрак, когда голубой кристалл почти перестал светить. Я закрыл глаза, в голове вспомнилось заклинание, и магическая энергия полилась в рог, формируя его. Через несколько мгновений я открыл их, когда услышал изумлённое «Ух ты!» от стоящей рядом со мной Мист.

В комнате летало множество небольших шаров света, каждый из которых светился белым или беловато-фиолетовым светом, то собираясь в группы, то одиноко разлетаясь по комнате.
— Это… похоже на звёздное небо, — заворожённо наблюдая за падающими «звёздами», проговорила фестралка. Она коснулась одного из шаров копытом, и тот не пару мгновений засиял ярче, сменяя свой цвет с белого на бледно-голубой, а после растворяясь в воздухе.
— Это было великолепно! — неожиданно обняв меня, говорила кобылка, — у нас есть несколько единорогов, но не думаю, что кто-нибудь умеет делать такое.
— У вас есть единороги? — удивился я, что заставило меня забыть о непродолжительном объятии.
— Ну… они зовутся ментатами и их ооочень мало, — протянула Мист, — среди фестралов обычно один-два на сотню.
— И скольких ты знаешь? — заинтересовался я.
— Я не знаю… трёх? — неуверенно ответила она.

Пока мы говорили, заклинание начинало рассеиваться, а за дверью послышались чьи-то шаги. Кто-то открыл дверь соседней комнаты и, не удовлетворившись результатом, подошёл к нашей, заглядывая внутрь.
— Мама! — тут же поднялась фестралка, заметив входящую в комнату Аврору.
— Привет, — обнимая подлетевшую к ней дочь, сказала Аврора, — вижу, что вы уже познакомились.
— Да! — отстраняясь, ответила Мист, — представляешь, он умеет делать маленькие звёзды! — радостно воскликнула она.
— Правда? , — переведя взгляд на меня, спросила фестралка, — мне было бы интересно увидеть это, но чуть позже. Найт, ты можешь остаться здесь, но перед этим старейшина хочет поговорить с тобой, так что прошу, иди за мной.

Мист застыла в удивлении, молча смотря на меня, пока Аврора с улыбкой ждала в дверях. Почему-то сейчас я почувствовал небольшое волнение пред встречей с тем, чей приказ значил всё для тех, кто принял меня, но улыбка спасшей меня по… бэтпони придала мне уверенности, и я вышел из комнаты, чтобы увидеть стоящего там жеребца, в серебряной мантии, воротник которой был обшит синим. Шёрстка фестрала была тёмно-серой, с еле видным оттенком фиолетового, а грива чёрной, как смоль. Его голубые глаза виднелись из-под чуть прикрытых век, пока он внимательно наблюдал за моим выходом.
— Здравствуй, Найт, — неожиданно мягко сказал довольно крупный фестрал. — Я старейшина Стардаст
— Здравствуйте, — нерешительно произнёс я, рассматривая стоящего передо мной жеребца.
— Я был очень удивлён, когда в мой кабинет пришла Аврора, чтобы доложить о найденном ею жеребёнке, — начал он, — знаешь, это довольно необычно, чтобы мы открылись кому-то из пони и разрешили ему жить среди нас, но, когда Аврора рассказала мне про случившееся с тобой, я не мог просто приказать ей увести тебя в ближайшую деревню.
— Спасибо, — тише, чем хотелось, поблагодарил я.

Блуждая глазами по комнате, я заметил, что рядом с приоткрытой дверью, через которую вошёл старейшина, собралось несколько бэтпони, которые внимательно наблюдали за происходящим внутри.

— Правда, было ещё кое-что… — продолжил фестрал, — ты не против, если я взгляну на твою метку?
— Конечно, — поворачиваясь боком, ответил я.
— Сама Мать коснулась тебя, как это происходило с нашими предками, — пробормотал жеребец. — На то высшая воля, — уже громче сказал он, — я разрешаю тебе жить среди нас сколько потребуется, и ты волен уйти в любой момент, но ты должен дать клятву, что никогда в жизни не вспомнишь это место, не расскажешь о нём и никогда больше не вернёшься, если самовольно покинешь его!

Голос жеребца стал твёрже и более повелительным, что не заставляло сомневаться в серьёзности того, что ждёт любого, кто нарушит эту клятву.
— Клянусь! — смотря в глаза старейшины, ответил я.

— Хорошо, расскажи Авроре всё, что поможет разведчикам найти твоих родителей, — снова мягко произнёс фестрал, — а сейчас мне пора, был рад встрече, — прикрыв глаза и чуть наклонив голову, попрощался Стардаст, после чего развернулся и вышел из комнаты.

Лёгкий запах выпечки добрался до моего носа, просачиваясь сквозь дымку сна и побуждая пробудиться. Я чуть приоткрыл глаза, видя над собой лишь серый потолок, освещённый тусклым голубым светом кристалла, пока лежал в мягкой и тёплой постели. Было приятно чувствовать себя в комфорте после этих нескольких дней сна на голой траве, поэтому я, наверное, так и лежал бы под одеялами, если бы дверь в комнату не приоткрылась, впуская более яркую полоску света из гостиной.

Тихими шагами кто-то подходил к кровати, а потом надо мной появилась клыкастая мордочка фестралки.
— Доброе утро, — видя мои открытые глаза, улыбнулась Аврора.
— Доброе утро, — немного сонно откликнулся я.
— Думаю, тебе пора что-нибудь поесть, поэтому я буду ждать тебя на кухне, хорошо?

Я собрался ответить, но несколько локонов розовой гривы спали мне на нос, отчего я тихо фыркнул, что вызвало лёгкий смешок у фестралки.
— Извини, — чуть отодвигаясь и убирая гриву, сказала Аврора.
— Ничего, — заверил я, потирая нос копытом, — спасибо, я сейчас встану, только дай мне минутку.
— Хорошо, — удовлетворившись ответом, кобылка вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Выбравшись из кровати и подавив зевок, я подошёл к зеркалу.
«В принципе, нормально, » — подумал я, слегка пригладив гриву, отчасти из-за того, что мне всё ещё было неудобно использовать чью-то расчёску, хотя и Аврора сама предложила мне её после того, как вчера помогла оттереть мои волосы от грязи. Конечно, в холодной воде шёрстка отмывалась не очень хорошо, но было приятно вновь чувствовать себя чистым, да и стоило радоваться присутствию хотя бы такого удобства, учитывая, что я нахожусь внутри горной пещеры, о чём напоминают серые каменные стены вокруг.

Когда я в очередной раз вдохнул наполнивший всю комнату запах, живот недовольно заурчал, требуя поскорее закончить с любованием собой и наконец съесть что-нибудь.

Выйдя из комнаты, я наткнулся глазами на аккуратно застеленный диван в гостиной.
Вчера, после разговора с Авророй, она напомнила мне, что нашла меня глубокой ночью и, поскольку фестралы — ночные создания, а пони — дневные, то мне следовало бы отдохнуть. Я и подумать не мог, что она уложит меня в своей комнате, но, сколько я не говорил, что мог спокойно уместиться и на довольно большом диване в гостиной, она не соглашалась на то, чтобы жеребёнок чувствовал себя неуютно, когда есть удобная кровать.

Заметив меня, Аврора легонько махнула крылом, привлекая моё внимание. Я прошёл мимо дивана и оказался в той части большой комнаты, которая являлась кухней с длинным столом, на середине которого стоял испечённый пирог и пара чашек, от которых шёл едва заметный пар.
— Прошу, садись, — указывая на подушку, сказала она.

Подложив копыта под себя, я прилёг на подушку, оказываясь примерно на уровне стола. Фестралка отрезала часть пирога, перекладывая её на тарелку и пододвигая ко мне.
— Спасибо, — поблагодарил я, телекинезом принимая тарелку из копыт Авроры.
— Пожалуйста, — ответила она, отрезая себе такой же кусок и садясь напротив.

Вдоволь насладившись ароматом ещё до того, как оказался на кухне, я не стал медлить и откусил кусочек предложенной мне части, как оказалось, яблочного пирога. Вкусовые рецепторы тут же отозвались восхищением на попавшую в рот пищу, поэтому я жевал медленно, чтобы растянуть удовольствие. Было вкусно, но я никак не мог отвлечься от чувства, что что-то тут неправильно. Немного подумав, я спросил:
— А откуда вы берёте яблоки? Да и вообще другие продукты… я думал, что вы скрываетесь в пещерах от остальных пони?
— Конечно скрываемся, — ничуть не удивившись вопросу, ответила кобылка, — но мы не стали абсолютно изолированными от внешнего мира. Порой, наши ментаты отправляются в ближайший город и узнают последние новости, а также покупают некоторые необходимые вещи, в основном от знакомых пони, которые считают их обычными единорогами, что живут в какой-нибудь отдалённой общине.

Аврора ненадолго задумалась, прервав свой рассказ.
— А что до яблок… — широко улыбаясь, проговорила она, — у нас есть собственная ферма.
— Ферма? — удивлённо переспросил я.
— Угу, — согласно кивнула бэтпони. — Несколько столетий назад, когда наши предки скрылись в этих горах, обещая вернуться вместе с нашей матерью, они наткнулись на небольшую шахтёрскую деревню. Лунная гвардия прогнала отсюда всех жителей, и с тех пор среди пони ходит слух, что в этой деревне поселились тёмные духи, поэтому она так и осталась заброшенной, а мы используем покинутые дома в качестве складов и ухаживаем за раскинувшимся на севере яблочным садом, который и кормит нас.
— Неужели за столько лет никто не заметил, что там до сих пор кто-то живёт? — изумился я.
— Да, хоть деревня и находится далеко от ближайших крупных путей, иногда сюда забредают пони, чтобы поживиться чем-нибудь, но наши солдаты круглосуточно наблюдают и продолжают поддерживать легенду про духов.

— Интересно… — пробормотал я, откусывая ещё один кусочек пирога, — а чем ещё вы обычно занимаетесь?
— Ну… помимо фермы… — чуть призадумавшись, начала Аврора, — некоторые работают в шахте и добывают кристаллы, часть из которых идёт на продажу, а остальные — на заполнение их магией. Большинство из нас становятся солдатами и разведчиками, кто-то находит себе занятие в нашем пещерном городке. Ментаты собирают различные научные книги в свою небольшую библиотеку и изучают их, а заодно ведут уроки по магии снов.
— Магии снов?! — не веря ушам, воскликнул я.
— Наша Мать поделилась с нами частичкой своей силы, которая недоступна никому из пони, — пояснила фестралка, — хоть мы и не можем полностью погружаться в мир снов, как Она, это особенный дар, которому с детства должен быть обучен каждый из фестралов.
— Это поразительно! И в чём он заключается? — продолжал расспрашивать я.
— Хм… не думаю, что это должно быть секретом, поэтому я расскажу тебе… — вслух размышляла Аврора. — Сначала мы учимся воздействовать на кошмары, чтобы превращать их в спокойные сны. Когда молодые жеребята набираются опыта, их учат управлять событиями внутри, и лишь некоторые доходят до такого уровня умений, чтобы создавать сон полностью с нуля. Воздействие на сны само по себе нелёгкое дело, но самое сложное — создание кошмаров. Это очень опасное умение, которое находится под запретом с тех пор, как появился наш народ.

К моменту завершения рассказа, я уже успел доесть свою часть пирога, так что сейчас просто допивал чай.
— Прости, кажется, мне пора, — взглянув на незамеченные мною ранее часы, извинилась Аврора. — Мист проснётся ещё не скоро, ты найдёшь чем заняться одному?
— Угу, — согласно кивнул я, — и спасибо за пирог, он был очень вкусный!
— Рада, что тебе понравилось, — перекладывая оставшуюся половину на кухонный стол, ответила она. — Если вдруг я не вернусь к пробуждению Мисти, то эта часть останется для неё. Когда проголодаешься, загляни сюда, — указывая копытом на один из шкафчиков, сказала фестралка. — И я очень прошу тебя пока что не выходить отсюда без меня…
— Почему? — ожидаемо удивился я.
— Просто… я не думаю, что многие будут рады увидеть пони в своём доме, да и ты легко можешь заблудиться в коридорах.
— Хорошо, я останусь здесь, — согласился я, — как раз вернусь к изучению магии…
— Надеюсь, что тебе не будет скучно, — улыбнулась Аврора, — пока.
— Пока…

Дверь закрылась, и я остался один. Ну, не совсем один, ведь в соседней комнате мирно спала дочь Авроры, вот только проснётся она ещё не скоро. Хорошо, что мне есть чем занять свободное время, чтобы не заскучать в одиночестве.

Выбравшись из-за стола, я поднялся на все четыре копыта и направился обратно в комнату Авроры, где отыскал свою походную сумку, что аккуратно лежала на нижней полке шкафа. У меня не было достаточно времени, чтобы её разбирать, так что в ней ещё оставалось немного вещей, среди которых и было то, что я искал.

Подхватив телекинезом книгу, я плюхнулся на кровать, рядом с отмытым вчера плюшевым пегасом. Со страниц фолианта на меня смотрели большие буквы, складывающиеся в название главы: «Основы строения и использования защитных заклинаний первого уровня».

Я в очередной раз тщетно пытался создать перед собой щит, прежде чем услышал быстрое цоканье копыт. Дверь в комнату открылась, и из проёма показалась довольная мордочка Мист.
— Привет! — проходя внутрь, сказала она.
— Привет, — ответил я, — разве уже так поздно? — за делом часы пролетают незаметно, так что было трудно сразу прикинуть в голове сколько времени прошло.
— Нет, просто я сегодня встала раньше обычного, — ответила фестралка, — как раз теперь тебе не будет скучно одному. Кстати, что ты пытался делать?
— Ну… колдовать? Я же единорог, мне нужно обучаться магии, — логично заметил я, — О, чуть не забыл, Аврора испекла пирог и оставила половинку тебе.
— Правда? Классно! Я люблю мамины пироги, они очень вкусные!
— Мне тоже очень понравилось, — признался я.
— Тогда давай я принесу его сюда и мы вместе съедим его, а потом ты мне покажешь свою магию?

Воспоминание об утреннем пироге напомнило мне, что кроме него я ничего и не ел, так что отказываться от такого предложения было глупо, и я согласно кивнул ожидающей ответа кобылке, которая мигом метнулась на кухню и уже через десяток секунд прыгнула на кровать, поставив большую тарелку с пирогом между нами.

— Хорошо, показывай, — дождавшись, пока я доем подхваченный магией кусок пирога, — сказала Мист.
— Кхм, ладно… Но я только учусь, так что не знаю, получится ли, — неуверенно ответил я.
— О, ну ничего страшного, у тебя наверняка получится, — попыталась подбодрить меня кобылка.
— Так… — протянул я, поднимаясь на ноги. Матрас кровати слегка пружинил, но это не мешало мне чуть прикрыть глаза и вспомнить в голове образ заклинания. Магия заструилась по моему рогу, и через секунду впереди, в воздухе, стал появляться голубой прозрачный прямоугольник. Он продержался вплоть до того момента, как я перестал подпитывать его магией.

— Я же говорила, что у тебя получится, — протягивая мне ещё один кусочек, подытожила Мист. — это похоже на щит… потому что это он и есть, да?
— Угу, вот только пока очень маленький. Да и такая структура должна держаться сама некоторое время, но она исчезла, как только я прекратил колдовать, — принимая предложенную мне еду, с лёгкой грустью говорил я.
— Но ведь это лучше, чем ничего? В любом деле сначала нужно натренироваться, чтобы получилось хорошо, — серьёзно говорила фестралка. — Я вот совсем не сразу научилась летать, хотя сейчас могу легко прошмыгнуть мимо наших стражников, — чуть хихикнув, призналась она.
— Охотно верю, — поддержал я лёгким смешком.
— А пойдём в главный зал? Наверняка там есть кто-нибудь, с кем можно было бы тебя познакомить! — с энтузиазмом воскликнула Мист, слетая с кровати.
— Прости, но твоя мама запретила мне выходить отсюда без неё. Она считает, да и я тоже, что нужно подождать, пока каждый не будет хоть немного в курсе моего появления.
— О, ну… — заметно погрустнев, фестралка вернулась на кровать, — тогда… займёмся чем-нибудь здесь?
— Есть идеи?
— В моей комнате есть мяч…

Через несколько часов, за которые мы успели поиграть во всё, что могли придумать находясь в комнате, Аврора вернулась домой, чтобы приготовить для нас обед, а после отправить меня спать.

Утро следующего дня прошло примерно так же за изучением магии, но теперь юной фестралке нужно было готовиться к завтрашнему учебному дню, поэтому, когда она встала, я просто перебрался к ней в комнату и мы иногда разговаривали о чём-нибудь, отвлекаясь каждый от своих дел. Вот и сейчас я пытался срисовать своего плюшевого пегаса, пока Мист, лёжа на кровати, читала что-то.

— Это пегас? — неожиданно спросила она, свесив голову с края кровати и смотря на меня вверх ногами.
— Угу, — кивнул я, — его зовут Флейм.
— У меня тоже как-то была маленькая плюшевая игрушка, — переворачиваясь на живот, сказала фестралка, — но я потеряла её… а найти новую, особенно в виде бэтпони, очень тяжело, — вздохнув, призналась она.
— Если хочешь, то я мог бы поделиться…
— Нет-нет-нет, не надо, — запротестовала кобылка, — лучше покажи, что у тебя получилось.

Мист подошла ко мне сзади и перевалилась через плечо, разглядывая рисунок.
— Хм… У тебя неплохо выходит, только мордочка какая-то странная, — вынесла вердикт фестралка, а после взяла зубами карандаш. — Не фротив?
Хоть передавать информацию держа что-то во рту неудобно, но было и так понятно, чего хотела от меня кобылка, так что я просто кивнул ей и чуть отошёл, чтобы освободить место.
Мист принялась делать небольшие штрихи, а я наблюдал за каждым её действием. Рисунок действительно преобразился под действием таланта моей подруги, превращаясь в нечто красивое и далёкое от того, что вышло у меня.
— Ну, как? — обернувшись ко мне, спросила она.
— Намного лучше, чем то, что пытался сделать я… — опустив голову, сказал я.
— Тебе просто нужно научиться! Ты ведь следил за тем, что я делаю? Теперь просто попробуй сам, а я буду стоять рядом и помогать, если нужно.

В это время в дверь комнаты постучались, и внутрь вошла Аврора.
— Дети, — начала она, — похоже, мне придётся улететь из пещеры до завтрашней ночи, поэтому вам придётся побыть одним весь день. Я попросила Морнинг Дроп зайти через час, чтобы она покормила вас.
— Но мам! — запротестовала сидящая рядом со мной фестралка.
— Милая, не спорь. Ты же знаешь, что это необходимо, — серьёзно отрезала Аврора, а потом, чуть помедлив, продолжила, — но у меня есть и хорошие новости: я уговорила Морнинг привести с собой Энни.
— Правда? — не веря, переспросила кобылка.
— Угу, а ещё я кое-что принесла, чтобы ты не так сильно расстраивалась.

Мы оба заинтересованно наблюдали за тем, как Аврора достаёт из висящей на боку сумке, что до этого пряталась под крылом, какую-то стеклянную бутыль прозрачно-синеватого цвета. Смотря на неё, у меня складывалось такое впечатление, будто синеву напитку внутри придаёт какое-то свечение, похожее на творящуюся магию, что слегка смутило меня.
— Ух ты, мам, спасибо! — радостно запищала Мист, подлетая и обнимая Аврору.
— Главное не пей всю сразу, — легонько погладив краем крыла кобылку по носу, ответила она, — и не забудь поделиться.
— Конечно! — заверила свою маму фестралочка и, взяв горлышко бутылки зубами, понесла её в сторону своей тумбочки.
— Только не хулиганьте, — многозначно глянув на свою дочь, сказала на прощание Аврора и оставила нас одних.

— А что это? — подойдя к тумбочке и рассматривая жидкость в бутылке, спросил я.
— Это сок луноцвета! — с нескрываемым восхищением поведала Мист, — самая вкусная штука, которую когда-либо придумывали фестралы!
— Луноцвета? — уточнил я, — того цветка, что на твоей кьютимарке?
— Угу! — кивнула она. — Ты обязательно должен его попробовать, но сок луноцвета лучше всего пить перед сном, так что нам придётся немного подождать.
— Хорошо, как скажешь, — согласился я, положившись на знания явно более опытной в этом деле кобылки, — а кто такая Энни?
— Моя лучшая подруга! Нужно обязательно вас познакомить! — продекламировала бэтпони, запрыгнув на свою кровать, — она немного стесняшка, но я уверена, что вы поладите.
— Ну… будет интересно познакомиться с кем-нибудь, пока я всё ещё не могу выйти один, — согласился я, ложась перед листком бумаги с рисунком пегаса.

Как и говорила Аврора, ровно через час в зале мы услышали голос Морнинг:
— Мисти, ты дома?
— Да, тётя Дроп! — откликнулась фестралка и слетела с кровати, направляясь к приоткрытой двери комнаты. Последовав за ней, я остановился в проходе, и мой взгляд зацепился за серую фестралку с бледно-жёлтой гривой, которая, похоже, и была Морнинг Дроп, наблюдавшая за тем, как Мист и ещё какая-то бэтпони её роста обнимаются. Вскоре старшая кобыла повернула голову, и её голубые глаза столкнулись с моими.
— Здравствуйте, — поприветствовал я.
— Здравствуй, — произнесла она, подходя ближе. — Так это ты тот пони, которого привела Аврора?
— Да… — будто бы боязливо прозвучал мой ответ.
— Меня зовут Морнинг Дроп. Я рада, что с тобой всё в порядке, — мягко сказала фестралка.
— Спасибо, — удивившись сочувствию с её стороны, ответил я.
— Не думай, что мы здесь против тебя, — видя замешательство на моём лице, говорила Морнинг, — некоторые — возможно, но не большинство. Мы верны своей принцессе, а она дарила свою ночь каждому, будь то фестрал или простой пони.

— Думаю, тебе будет интересно познакомиться с моей дочкой, она приятная юная кобылка, — немного подождав, продолжила фестралка. — Веселитесь, а я не буду отвлекать и пойду что-нибудь приготовлю, не оставлять же вас голодными, — с улыбкой закончила она.
— Хорошо, ещё раз спасибо вам.

Теперь моё внимание вернулось к ранее обнимающимся фестралкам, одна из которых сейчас выглядывала из-за спины Мист, как-то настороженно смотря на меня.
— Пони? — спросила она на ухо свою подругу.
— Ну да, — чуть повернув голову, ответила она, — давай, не бойся, он милый. — Шепнула Мист, подталкивая прикрывшуюся крылом Энни ко мне.
От таких слов я немного смутился, но тоже пошёл на встречу кобылкам.
— Привет, я Найт Стар, — подавая копыто, представился я, пытаясь состроить непринуждённую улыбку.
— Привет, — осторожно подавая копыто в ответ, сказала она, всё ещё прикрывая мордочку левым крылом, — а я Энни.

— Ну что ты, — пристроившись к ней сбоку и убрав крыло подруги, хихикнула Мист, — он не кусается, честно. Хотя про тебя такого не скажешь… — тихо добавила она.
— Что? — пискнула кобылка, обернувшись.
— Ничего, — быстро ответила Мист, шутливо куснув ушко фестралки и отпрыгнув в сторону.

Переглянувшись с ней, я не удержался от улыбки, и вскоре весёлый смех охватил нас троих, прогоняя некую неловкость между нами.

— Значит, ты пони… единорог, если быть точнее? — спросила она, аккуратно приблизившись, чтобы детальнее рассмотреть меня, — никогда не видела кого-то из вас вживую.
— Я раньше тоже, — признался я.
— Тебе нужно обязательно показать то заклинание! — озвучила свою идею Мист, вклиниваясь в наш диалог, — ей обязательно понравится!
— Какое заклинание? — поочерёдно посмотрев на нас, спросила Энни.
— Ну это… — попытался подобрать слова я.
— Это нужно увидеть самому, — опередила меня розовоглазка, — но не сейчас, сейчас у нас есть куча времени, чтобы повеселиться! — воскликнула она, сгребая нас в объятия, после чего мы дружно направились в её комнату.

День, а вернее ночь, прошёл весело и быстро. Мы втроём успели изрядно устать и были очень рады вовремя подоспевшему обеду, после которого наше веселье плавно перетекло в изучение меня со стороны Энни. Я показал ей то заклинание, которое создавало маленькие звёзды, как охарактеризовала эти шарики света Мист, и она, к моему удивлению, попросила меня записать его в свой маленький блокнотик. После ужина Морнинг Дроп пожелала нам спокойного дня и ушла, забрав с собой Энни, так что теперь мы с Мист опять остались вдвоём.

— Знаешь, мы бы могли провести классную ночёвку, — зевая, говорила фестралка, сидя напротив меня, — но я так устала, а завтра снова школа.
— Если нам повезёт, то твоя мама ещё как-нибудь отправиться по делам на весь день, и тогда мы будем веселиться сутки напролёт! — заявил я.
— Угу… — погрустневшим голосом ответила кобылка.
— Что-то не так? — заметив резкую перемену в интонации и выражении лица подруги, спросил я.

— Просто… знаешь, я не люблю, когда мама уходит далеко, потому что боюсь, что она тоже может не вернуться.
— Тоже…? — переспросил я.
— Это… очень личное. И больное, — тихо проговорила Мист.
— Прости, если ты не хочешь об этом говорить, то я не стану.
— Нет, знаешь… Я… Три года назад мой папа погиб, когда на ночную стоянку разведчиков неожиданно напала мантикора… С тех пор я всегда волнуюсь, когда мамы долго нет дома, — было заметно, что эти слова давались фестралке трудно, а в глазах начали скапливаться слёзы.

Я хотел что-нибудь сказать, как-то приободрить, но не мог подобрать слов для этого. Сейчас мне просто хотелось обнять её, чтобы, возможно, попытаться хотя бы немного успокоить. Мои копыта сомкнулись вокруг шеи подрагивающей кобылки, и мы прижались щеками, а вскоре я почувствовал, как шёрстка на них мокнет от слёз.

Тихие всхлипы скоро прекратились, и кобылка чуть отступила, разрывая объятия, чтобы вытереть остатки слёз.
— Прости, — подняв глаза на меня, и начиная вытирать мою намокшую от её слёз шёрстку на щеке, тихо извинилась она.
— Ничего, — ещё раз коротко обняв кобылку, ответил я, — с твоей мамой всё будет в порядке.
— Я верю… — вздохнув, ответила она, после чего зевнула ещё раз. — Похоже, мне и правда пора отдохнуть. Повернув голову, бэтпони на секунду замерла.

— Ой, я и забыла про него, — оживилась Мист, заметив стоящую на тумбочке бутыль.

Быстрым шагом она добралась до кровати и, взяв стеклянную бутылку в копыта, запрыгнула на одеяла, приглашающе похлопав крылом рядом с собой.
— Точно, ты же хотела угостить меня соком луноцвета. Нам нужно где-то достать стаканы? — уточнил я.
— Зачем? — спросила кобылка, открывая бутылку, а потом прислонила горлышко к губам и сделала несколько глотков. — Вкуснятина! — заявила она, а её глаза будто бы заблестели.
— Вот, попробуй, — с улыбкой протягивая сияющий синим цветом напиток мне, сказала фестралка.

Подхватив бутыль телекинезом, я поднёс её ко рту и сделал глоток. Несмотря на то, что в комнате было довольно тепло, жидкость была приятно холодной и слегка шипучей, а на вкус сок луноцвета чем-то напоминал пломбир с привкусом разных ягод, после которого оставалось сладкое послевкусие, похожее на… карамель. Да, точно, карамель!

— И правда очень вкусно, — заключил я, отпивая ещё глоток. Но не только во вкусе напитка было дело… Я был прав, когда подумал, что синее свечение — признак творящегося заклинания, потому что чувствовал, как по всему телу расходится магическая энергия; да в таких количествах, что я, наверное, мог бы сейчас в одиночку поднять целую повозку! — Я так и думал, он… он ещё и магический! — с придыханием воскликнул я.

— Конечно, одно из свойств сока — наделение большим количеством магических сил, которые укрепляют тело и усиливают магические способности, — пояснила Мист. — В школе нам рассказывали, как воины ночи в давние времена всегда имели при себе такую бутыль, а в замке делались запасы, потому что луноцвет — очень редкое растение. Но слишком часто пить его тоже нельзя. Со временем эффект уже не чувствуется, а организм требует ещё. Кажется, мисс Виспер, наша учительница, назвала это ломкой.

— Ох, после такого я точно не усну, — поделился мыслями я.
— А вот и наоборот, — не согласилась кобылка, — тебе так только кажется. На самом деле ты легко уснёшь, и, что удивительно, после сна эффект будет даже сильнее, чем сейчас.
— Правда?
— Угу. А ещё тебе понадобится меньше времени, чтобы выспаться, — поделилась бэтпони.

— Кстати об этом, — юркнув под одеяло, хихикнула Мист, — мне хочется поскорее выспаться, так что кыш в свою комнату! — шутливо прогоняя меня с кровати единственным торчащим из-под одеяла крылом, проговорила кобылка.

Выйдя в зал, я вдруг неожиданно понял, что мы оставили после своих игр ужасный кавардак повсюду, и, размышляя об этом, мне даже стало немного стыдно, что мне нечем отблагодарить Аврору за своё спасение, так что уборка будет первым шагом на этом пути.

В целом, кухня была в порядке, ведь Морнинг Дроп тоже была матерью, как и Аврора, поэтому после себя не оставила никакого мусора и даже помыла использованные нами тарелки, но вот состояние остальной часть квартиры оставляло желать лучшего…

«Ну, раньше начну — раньше закончу, » — подумал я, телекинезом притягивая к себе веник, найденный в одном из нижних шкафчиков кухни.

Когда я заканчивал уборку и раскладывал подушки на диване, одна из которых почему-то оказалась на потолке, зацепившись за металлическую конструкцию, держащую световой кристалл и выполняющую роль люстры; мне показалось, будто бы из комнаты Мист раздавался какой-то писк.

Остановившись, я повернул голову в сторону двери комнаты и стал прислушиваться, пытаясь определить, не послышалось ли мне. Несколько секунд тишины не убедили меня, и любопытство взяло верх, так что я оставил всё как есть и осторожно подошёл к двери, тихо приоткрывая её. Мист всё также спала, и я было собрался вернуться к делу, попутно отругав себя за бестактное любопытство, но в этот момент кобылка издала новый писк, больше похожий на какой-то стон.

Быстрым шагом дойдя до кровати, я увидел хмурую мордочку фестралки и то, как она немного ворочалась под одеялом, часто дыша, отчего не оставалось сомнений, что ей снится какой-то кошмар.

Ничего необычного, пару раз мне тоже снились страшные сны, и тогда мама приходила ко мне в комнату, убаюкивая и напевая что-то. Мне хотелось помочь Мист поскорее избавиться от мучающего её сновидения, поэтому я не нашёл ничего плохого в том, чтобы попробовать тоже самое, что делала мама.

Стоило мне копытом коснуться её головы, как по телу будто прошёл разряд и в глазах потемнело так, что я чуть не упал, держась уже за собственную голову. Проморгавшись и немного придя в себя, я взглянул на Мист и заметил, что она выглядела намного спокойнее, чем тогда, когда я только зашёл комнату. Не знаю, было ли тому виной моё прикосновение или что-то другое, но я снова протянул своё копыто и аккуратно провёл им по голове кобылки. В этот раз меня не оттолкнуло от неё, и я продолжил, пока не убедился, что она успокоилась полностью, а после и сам отправился спать.

Новый день встретил меня лёгким головокружением, когда я, потягиваясь, вылез из-под мягкого одеяла. Если не считать этого, то Мист была права, и я чувствовал себя бодрым. Протерев глаза, я коротко глянул на себя в зеркало, после чего вышел в большой зал и заметил сидящую на кухне Аврору, держащую в копытах небольшую чашку и смотрящую в сторону комнат.

— Ой, Доброе утро, Найт. Я только вернулась и не думала, что ты проснёшься так скоро, поэтому мне пока нечего тебе предложить, кроме чашки чая, — виновато сказала фестралка, уже собираясь выбраться из-за стола, чтобы, видимо, приготовить чего-нибудь съестного.
— Доброе утро, — также поприветствовал я, быстрым шагом подходя к столу, — ничего страшного, я пока не хочу есть, так что не против просто попить чаю.

Расположившись на подушке, я телекинезом поднёс к себе одну из чистых чашек, а Аврора любезно подлила мне в неё заваренный напиток из маленького чайника, попутно достав откуда-то тарелку с несколькими печеньями, покрытыми сахаром.

— Мист вернётся уже через пару часов, — через некоторое время обернувшись на часы, сказала кобылка, — ты не против, если я прилягу ненадолго? А то за эти дни совсем не получалось хорошо отдохнуть.

— Аврора, — осторожно обратился я, — помнишь, вчера ты рассказывала мне про магию снов, так вот… Мне кажется, будто я… применил её.
— Что? — на уставшей мордочке бэтпони проявилось удивление. — Найт, может, ты немного меня не понял…
— Нет, я почти уверен в этом, — негрубо перебил я, — вчера ночью мы с Мист выпили сок луноцвета, и она ушла спать, а позже мне показалось, что из её комнаты доносятся какие-то звуки. Я заглянул и увидел, что ей снился кошмар, а стоило мне подойти и коснуться её головы, меня словно ударило! Но самое интересное в том, что после этого она успокоилась…

Когда я закончил, мы недолго просидели в тишине, пока Аврора, видимо, собиралась с мыслями, и не сказала:
— Пару капель луноцвета давали жеребятам, которые не могли начать осваивать магию снов самостоятельно, потому что его свойства невероятны для нас. Но я никогда не слышала, чтобы подобное проделывали с пони… Я уверена, что на тебе благословение Матери, а сок лишь помог тебе раскрыть то, чем Она наградила тебя. Это невероятно, но… но с этим не поспоришь.

— Мне нужно рассказать об этом старейшине, — поднявшись из-за стола, сообщила Аврора, — не спешу говорить точно, но вполне возможно, что теперь он будет заинтересован тобой ещё больше… и, возможно, разрешит тебе посетить нашу школу.

— Аврора, — остановил я уже уходящую фестралку, — не могла бы ты… спросить у старейшины про родителей… пожалуйста.

— Да, я… конечно, — ответила она, но потом, уже стоя в проходе, обернулась. — Хотя, ты можешь пойти со мной.

— Правда?

— Про тебя уже и так все говорят, так что пора бы им привыкать к обществу пони, — сказала фестралка, подгибая ноги и опускаясь почти к полу. — Забирайся, нам придётся немного полетать.

Полный предвкушением увидеть, как выглядят пещерные жилища, я удобно устроился на спине Авроры, и она понесла меня наружу.

Стоило фестралке переступить порог, как моим глазам открылся вид на огромный, залитый светом жёлтых кристаллов зал пещеры, который, видимо, заменял живущим здесь центральную площадь города.

Две идущих параллельно стены этой площади были заполнены расположенными на двух этажах жилищами. Слева, примерно на нашем уровне, виднелись уходящие куда-то тоннели, а рядом с одним из них бил небольшой источник, вода из которого водопадом спадала вниз и текла через всю площадь, мимо возведённой по её центру каменной статуи и четырёх деревьев, невероятным образом растущих без солнечного света. Там же было что-то вроде маленькой игровой площадки, где бегали несколько жеребят бэтпони, а на самой площади, помимо обычных фестралов, я заметил пару в тёмно-фиолетовых доспехах.

Я удивлённо разглядывал место, в котором оказался, когда Аврора с улыбкой обернулась ко мне и спросила:
— Не то, что ты ожидал увидеть, да?

— Это… ух ты! — не зная, как описать свои ощущения, ответил я.

— Что же, мне понятна твоя реакция, — хихикнула кобылка. — Держись крепче.

Аврора подошла к краю, расправила крылья, и мы начали медленно парить над площадью, пролетая в большой проход, занимающий всю правую стену этого места.

Пролетев развилку, мы оказались в похожей пещере, только она была намного уже и длиннее. По левому краю встречались такие же дома фестралов, а внизу была пара крупных проходов, уводящих куда-то. Ещё большим удивлением для меня стал расположившийся в углу пещеры небольшой рынок, что я определил по стоящим друг рядом с другом прилавкам, похожим на те, что были в моём родном городе.

И весь полёт я замечал, как некоторые из встречавшихся нам фестралов, пролетая или же идя внизу, обращали своё внимание на необычный груз, который везла их соплеменница. Все эти взгляды не так сильно пугали бы меня, не будь часть из них откровенно недоброжелательными.

Наконец мы приземлились на выступающей не очень высоко платформе, вниз от которой шла вырезанная в толще скалы лестница. Я слез со спины Авроры и встал перед большими дверьми, по краям которых росли уже встречавшиеся мне в пещере кусты с цветами, и тогда я решил задать вопрос:
— Аврора, а как у вас растут цветы и деревья? Здесь же нет солнца!

— Их семена были зачарованы так, чтобы дерево могло хорошо расти даже при очень малом освещении, — тут Аврора ненадолго замолчала, будто ей не слишком приятно говорить следующую фразу. — Ты ведь помнишь историю про Найтмер? Наша Мать понимала, что растения не выживут в ночи, и тогда талантливые ментаты придумали заклинание, позволяющее любой растительности крепнуть и давать плоды под светом луны.

Пройдя вслед за фестралкой через большие двери, я даже не обратил внимание на красоту внутреннего помещения, а всё пытался решиться задать вопрос, о котором думал практически с самого прибытия.

— Аврора, а я давно хочу спросить, кто Найтмер для вас? Вы считаете её всё ещё вашей матерью или уже кем-то другим?

Розовогривая кобылка замерла перед вторыми дверьми и, как я и думал, развернулась с совсем невесёлым выражением лица.
— Это… сложный вопрос. Даже тогда мы оставались верны ей, но если бы был шанс вернуть её прежнюю — без сомнения каждый отдал бы жизнь ради этого, — со вздохом ответила она.

— И то, что вы сражались с другими пони, не было для вас проблемой?
— Многое шло не так, как хотелось бы… Каждый совершает ошибки, остаётся лишь верить, что их ещё можно исправить, — немного подумав, продолжила фестралка.

— Значит, когда она вернётся…
— Хватит, — строго оборвала меня Аврора, её крылья непроизвольно раскрылись в угрожающем жесте, а клыки лишь довершали картину. Она собиралась сказать что-то ещё, но, увидев мой испуг, тут же забыла об этом и, быстро преодолев короткое расстояние между нами, прижала меня к себе.

— Прости… прости пожалуйста. — голос её перешёл на шёпот. — Всё это очень трудно и непонятно даже для нас самих, и мы стараемся много об этом не думать, а просто ждать и надеяться. Просто пойми, что мы примем любой исход, ведь что бы ни случилось в те времена, Она — всё ещё наша Мать, а мы — её народ, её дети.

— Х-хорошо, — дрогнувшим от недавно подступивших слёз голосом сказал я, поднимая взгляд, — прости меня тоже, я больше не буду спрашивать. Давай… давай продолжим путь?

— Конечно, — постаралась улыбнуться фестралка, выпуская меня из объятий.

В это время двери, в которые мы вошли, открылись, и внутрь прошёл тёмный жеребец в своей серебряной мантии, а в его глазах, сейчас наполовину прикрытых очками с затемнёнными линзами, было заметно удивление.

— Аврора, Найт, рад вас видеть, — приветствовал нас старейшина. — Смотрю, ты уже проводишь экскурсию по нашему скромному дому.

— Пока ещё не совсем, — не ожидавшая такой скорой встречи кобылка говорила слегка растерянно.

— А что у вас случилось? — окончательно снимая очки и внимательнее разглядывая меня, спросил старейшина.

— Ничего, — как можно уверенней ответил я, машинально взглянув в сторону фестралки. Кажется, это сработало, и бэтпони поверил мне.

— Старейшина Стардаст, я пришла рассказать вам кое-что важное об этом жеребёнке, — вновь обратила на себя внимание Аврора. — Похоже, что вчерашним днём ему удалось применить магию снов.

— Невозможно, — категорично заявил старейшина, — то дар, переходящий по родству!

— Я тоже так думала, пока он не описал это точь-в-точь, как было в мой первый раз, — призналась Аврора. — Он пил сок луноцвета, который, возможно, помог раскрыть магию, дарованную ему вместе с меткой.

Стардаст задумчиво оглядел меня, и сейчас он не выглядел возмущённо, как пару секунд назад. Приняв для себя какое-то важное решение, жеребец, не оборачиваясь, спросил:
— И что ты предлагаешь?

— Дать ему шанс, — тут же отозвалась Аврора. — Нельзя закрывать глаза на это. Пусть посетит пару уроков, и если у него получится, то не нам спорить с волей Матери.

— Хорошо, я передам Виспер о том, что завтра у неё появится новый ученик. Если у вас больше нет вопросов, то я, пожалуй, вернусь в свой кабинет.

— Старейшина Стардаст, — позвал я, — а вы… узнали что-нибудь про моих родителей?

От моего вопроса лицо фестрала помрачнело, и это уже не было проявлением усталости, как это было, когда он вошёл в эти двери; сейчас это больше походило на некое сожаление.

— Двое наших разведчиков побывали в деревне, где находится ваш дом, — начал он. — На самом деле она довольно далеко отсюда, так что тебе повезло наткнуться на патруль, а не продолжать плутать в лесу. Замаскированные фестралы поспрашивали многих в деревне, но никто не знает, что случилось. Один из домов опечатан, и в городе до сих пор находятся несколько стражников.

Старейшина чуть помедлил, перед тем как продолжить:
— Они также нашли и место битвы. Видимо, от одного из заклинаний загорелось несколько деревьев, но на месте не было следов убитых или раненых, а поскольку стража всё ещё проводит поиски, твои родители должны быть живы. Больше, увы, мне пока сказать нечего.

Обратно в зал пещеры я вышел в смешанных чувствах. Было грустно, но одновременно оставалась надежда, что родители всё ещё где-то там, думают обо мне, скучают.

— Всё будет хорошо, — попыталась успокоить Аврора, вновь поймав меня в объятия, — я уже обещала тебе, что сделаю всё возможное, чтобы найти твоих родителей.
— Я верю… — прижавшись сильнее, ответил я. — Спасибо тебе большое.

Постояв так ещё немного, мы молча вернулись в дом Авроры, где нас уже ждала Мист.

— Привет мам! — увидя нас, она стремительно подлетела к Авроре.
— Привет милая, — опустила мордочку Аврора, чтобы потереться с ней носиками. — Давно ты дома?
— Нет, всего пару минут. И сегодняшние уроки были тааакие скучные, что я очень проголодалась!
— И правда, — глянув на пустой стол, размышляла вслух фестралка. — Видимо, пора чем-то вас накормить. Я сейчас.

— Я думала, что тебя похитили, — по-дружески ткнув меня копытом, наиграно злилась фестралка. — Где вы были?

— О, ну… Аврора отвела меня к старейшине, и теперь, похоже, что я буду ходить вместе с тобой в школу.

— Ух ты, ведь это значит, что тебе наконец-то можно наружу! Ты представляешь, сколько всего мы сможем натворить вместе?! — юная кобылка чуть ли не прыгала от радости.

— Мист, я тоже очень рад, — осторожно говорил я, не желая её обидеть, — но ты же понимаешь, что это только пока не найдутся мои родители.

— Да, я… — слегка запнувшись отвечала она, а на её мордочке стала прорезаться грусть, — конечно… Я уже почти и забыла, что ты здесь всего каких-то пару ночей и скоро покинешь нас. — Тихо добавила она и, медленно ступая, пошла в сторону кухни.

— Прошу, не расстраивайся. Это ещё не значит, что мы совсем не сможем повеселиться, пристраиваясь рядом, старался ободрить я.
— Я понимаю…

— Не могу смотреть, как ты грустишь, — честно сказал я, останавливая фестралку. — Клянусь, что соглашусь на любую придуманную тобой авантюру.
— Прям на любую? — чуть оживилась она, всматриваясь в мои глаза, а на лице её стала появляться довольно коварная улыбка.
— Угу, — коротко ответил я, хотя в мыслях уже не был полностью уверен.
— Хорошо, только у тебя не будет шанса отвертеться! — заявила Мист, весело продолжая свой путь на кухню.

Было приятно видеть её снова счастливой, но я уже опасался того, чем это могло обернуться.

— Вставай! — разбудил меня чей-то требовательный голос. Вернее, пытался это сделать. — Вставай-вставай-вставай!

К голосу неожиданно подключились копыта, которые ловко столкнули меня с кровати, и теперь я, запутавшись в одеяле, ещё слипшимися глазами разглядывал потолок и пытался сообразить, к чему был такой странный подъём.

— Ой, извини, перестаралась, — загородила обзор виноватая мордочка Мист.
— Ну, с задачей ты справилась почти успешно, я всё-таки уже не в кровати, а под ней, — сражаясь с белым куском ткани за собственную свободу, отвечал я. — Что случилось?
— Мы идём в школу! — Звонко объявила фестралка, помогая мне выпутаться и подавая сумку, в которой лежали тетрадь и перо с чернильницей, подаренные мне вчера её мамой.

— А раньше ты так не радовалась этому, — послышался со стороны двери голос Авроры. — Завтрак уже готов, давайте скорее за стол.
— Уже идём, мам, — крикнула в ответ кобылка, пока я поднимался на ноги.

Завтрак её не очень порадовал.

— Каша? — презрительно щурясь на наложенную в тарелку массу, спросила Мист.
— Ну не каждый же день пироги печь, нужно есть и полезную еду, — ставя вторую тарелку рядом со мной, ответила Аврора. — Обещаю, вечером будет что-нибудь вкусненькое.
— Лаадно, — смирившись, протянула кобылка и принялась есть.

Когда тарелки опустели, и мы покинули дом, Мист подошла к краю этажа.
— Полетели! — объявила она, уже расправляя крылья и собираясь спланировать вниз, так что у меня были всего секунды, чтобы успеть схватить зубами её хвост.

— Ты чего? — в недоумении обернулась она.
— А того, что у меня вообще-то нет крыльев.
— Ой, — виновато улыбнулась фестралка. — В конце платформы есть лестница вниз. Ну… пойдём?
— Угу.

Наш путь был… скучным. По дороге мы не встретили почти ни одного бэтпони, а те, которых видели, даже не обращали на нас внимания. Вернее, удивительно было то, что они не обращали внимания на меня. Но этому нашлось простое объяснение: большинство из них уже отправились на свою работу или посты, ведь поскольку бэтпони ведут закрытый образ жизни, каждый должен приносить какую-то пользу их общине.

Проходя по последнему коридору, который отделял нас от школы, я заметил сидящую на одной из ступенек ведущей к очередному жилищу лестницы кошку. Она была чёрного цвета и с яркими фиолетовыми глазами, похожими на мои. До этого я ещё не видел в пещерах ни одного домашнего животного, поэтому просто остановился

— Это Фиалка, — видя мою заинтересованность, подсказала Мист.
— Хорошенькая, — резюмировал я, подойдя ближе и начиная гладить питомца.
— Мисс Виспер говорила, что она у неё с самого детства, хотя это странно, ведь кошки не живут так долго. Кто-то рассказывал, что Фиалка просто наелась необычной магической пыли, и поэтому она так долго живёт, а глаза будто бы светятся.

— А есть ещё одна версия, — шёпотом добавила кобылка, когда мы решили, что пора бы уже и дойти до школы. — Фиалка — кошка-вампир, и днём она пьёт кровь спящих жеребят. Правда, все давно знают, что это обычная страшилка, пару лет назад придуманная кем-то из старшего класса.

Снаружи школа ничем не отличалась от других пещерных строений: довольно крупная дверь, каменно-кирпичная стена, табличка с обозначением и пара вырезанных в камне окон, которыми могли похвастаться далеко не многие жилища фестралов. Внутри было несколько классов, но только один из них использовался. Именно перед входом туда нас ждала синегривая учительница.

— Здравствуйте, — почти одновременно произнесли мы.
— Здравствуй, Мисти, — повернулась к нам кобылка. — А ты, видимо, тот самый пони. Меня зовут Найт Виспер, и, как бы это ни было удивительно, ты теперь будешь моим учеником. Пора начинать урок, поэтому идите за мной.

Мы вошли в класс, и жеребята внутри тут же отвлеклись от своих разговоров. Наверняка они собираясь приветствовать свою учительницу, но сейчас все они в удивлении разглядывали меня, не издавая ни звука. Их реакция была предсказуемой, ведь до этого они лишь слышали о пони только по рассказам, но мне было очень некомфортно ощущать на себе такое внимание.

— Класс, это ваш новый одноклассник, Найт Стар. Как видите, он пони, но наша мудрая принцесса одарила его магией снов. Прошу вас отнестись приветливо к нему и придержать все вопросы до перемены, а пока начнём урок.

После представления, Мист повела меня в левый дальний угол класса, где в одиночестве сидела уже знакомая мне Энни, очень обрадовавшаяся нашему появлению.

Уроки особо не отличались от тех, которые преподавала мне мисс Шай, и это, наверное, не должно быть удивительным, ведь даже будь ты представителем любого другого разумного вида, основы образования всегда одни и те же. За исключением языка и истории, конечно же. Благо последней в сегодняшнем расписании не оказалось. Я всё не решался поговорить об этом с Авророй, но, думаю, следует сделать это как можно скорее, потому что я просто не знаю, как воспринимать ту интерпретацию времени правления принцессы, которую могут рассказывать фестралы.

Во время перемены ко мне действительно подошли некоторые из учеников, старательно заваливая множеством вопросов про самые разные вещи, и я пытался отвечать на все. Но, несмотря на то, что большая часть моих нынешних одноклассников была положительного мнения обо мне и даже могла стать друзьями, были и те, кто оказался не рад моему появлению. Что интересно, на их стороне были и ментаты класса.

Учебный день… то есть ночь, прошла неожиданно быстро. Я спокойно выходил из класса следом за разговорившимися Мист и Энни, как вдруг потерял равновесие и свалился лицом вперёд, чудом успев подставить ноги, чтобы не удариться о камень пола.

— Интересно, все пони такие неуклюжие, или только их худшие представители? — недалеко от меня раздался насмешливый вопрос, а следом за ним и довольно обидный смех.

Я взглянул в сторону говорившего и увидел группу жеребят-ментатов, один из которых стоял чуть впереди и, видимо, был лидером. Сам он не слишком выделялся: обычная тёмно-серая шёрстка, в которой видны оттенки багрового, кирпичного цвета глаза и дымчатая грива. Вот только не внешний вид был его козырем, а торчащий изо лба рог, который, как я понял из разговоров с Авророй, даёт в обществе фестралов куда больше власти, чем кажется.

Стоило появиться в проходе сердитой мордочке учительницы, как группа ментатов быстро ретировалась подальше отсюда, а стоящие рядом кобылки помогли мне подняться.

— Это Коул, не обращай на него внимания, — пояснила мне Мист. — Повезло родиться рогатым, вот и возомнил из-за себя невесть что, но без своих друзей не такой смелый.

Небольшая прогулка с подругами по местному «парку», как я решил считать тот большой зал с деревьями, статуей и потоками воды, вернула мне упавшее было после встречи с Коулом настроение, поэтому домой я вернулся уже не думая об этом. Всю мою голову сейчас занимала лишь одна мысль: завтра мой первый урок лунной магии. Я любил учиться обычной магии, а теперь я встречусь с чем-то неизведанным, чему до этого не обучался ни один единорог! Это знание так радовало, что сегодняшним днём мне даже трудно было уснуть.

Следующей ночью мы с Мист вновь шли по пещерным коридорам в направлении школы, как вдруг услышали чей-то знакомый голос.
— Отдай! — тихим эхом пронеслось от каменных стен.

Переглянувшись, мы быстро двинулись в сторону источника звука и оказались в одном из ответвлений основного прохода. У самого поворота трое жеребят-ментатов перекидывались чем-то с помощью магии, а в середине металась фестралка, в которой я сразу узнал Энни.

Не успел я толком подумать, как стоящая рядом со мной кобылка рванула в их сторону и в полёте схватила перекидываемый, предмет практически сбив с ног не ожидавшего такого поворота событий ментата.

— Вы чего творите?! — вскрикнула фестралка, спешно выводя свою подругу из окружения.
— Ну вот, ещё одна неудачница припёрлась, — язвительно сокрушался лидер группы, — всё веселье обломала. А может и тобой тоже заняться?

— Найди себе равного! — вступился я, оказываясь между кобылками и Коулом.
— Это тебя что ли? — презрительно бросил он. — Вот потеха.
— Может и меня, — ответил я, — должен же кто-то поставить тебя на место.

— Я сам, — остановил Коул двинувшихся в мою сторону товарищей, после чего обратился ко мне. — Значит, думаешь ты лучше меня? Ну что, магическая дуэль?

Не знаю, правильным ли решением было вообще начинать всё это, но пути назад не было, так что я ответил утвердительно, даже не обратив внимания на что-то говорившую мне Мист.

— Я тебя уделаю, — заявил отошедший к другому концу комнаты Коул.
— Даже не надейся, — резко ответил я, готовясь биться в любой, даже самой провальной версии событий.

Действия ментата не заставили себя ждать: разряд синего цвета полетел в мою сторону.

Ему в ответ отправился сгусток фиолетовой энергии, при столкновении создав яркую, но не слепящую глаза вспышку.

В следующие свои атаки Коул стал отдавать всё больше силы, стараясь одновременно с этим перемещаться и ловить момент, когда я буду открыт. Я же, в свою очередь, не тратил время на бессмысленные в узком пространстве движения, а старался разобраться в трюках и уровне силы соперника, отбивая его атаки одну за одной, изнемождая.

За время своего самостоятельного обучения я успел немного разобраться не только в ответвлениях стандартной магии, но и углубиться в боевую. Хоть мне пока не доставало магического потенциала, должного уровня умений и опыта, у моего противника, видимо, была та же проблема.

Наша дуэль не длилась долго, но мы уже успели хорошенько измотать друг друга и обменяться лёгкими попаданиями, когда пытавшаяся остановить наше травмоопасное занятие фестралка перешла к реальным действиям и перекрыла поле боя. Стоит признать, у неё почти получилось.

Стоило мне отвлечься, как Коул воспользовался этим, и ярко-красный шар был слишком близок ко мне, чтобы успеть отбить его своим заклинанием. Тогда я машинально создал единственное заклинание, которое могло спасти меня от серьёзных травм, а именно простенький, никудышный, но всё же выдержавший удар, щит.

Но радость спасения мгновенно унеслась страхом понимания. Я взглянул на стоящую слишком близко ко мне фестралку, и в душе у меня разразилась ужасная злость. Пламя ударилось о выставленный мною щит и разлетелось в стороны, чудом лишь слегка задев Мист, опалив её гриву и шёрстку на ноге, которой она закрыла лицо от несущегося в её сторону магического огня.

«Из-за этой твари могла пострадать невинная фестралка, а всё потому, что он готов даже жульничать ради победы, — пронеслось в моей голове, — и он поплатится за это!»

Я не обратил внимание, как перед глазами замелькало зелёное пламя, а стоящие только что рядом ментаты куда-то испарились, бросив своего лидера. Коул пытался что-то кричать, пускать заряды ослабевшей магии, которые с лёгкостью отбивались мной. Я видел страх в его глазах и мне это было приятно. Я желал боли этому сжавшемуся в углу мерзавцу, и мой рог уже наливался магией, готовясь выпустить заряд в уже беззащитного противника.

Лишь чей-то знакомый голос заставил меня остановиться. Я повернул голову, чтобы встретиться глазами с отошедшей подальше Мист. В её взгляде была мольба… и тот же страх. Я смотрел, и мне становилось больно и стыдно от этого взгляда… я напугал её… я стал понимать, что будто не управляю собой…

За её спиной появилось несколько высоких фигур, и последним, что я видел, был летящий в мою сторону страж в тёмно-фиолетовых доспехах…

Утро может быть добрым

Арил Сгниртстрах

Чердак

Сюрприз, Сюрприз

Октавия выбирает букву "О"

Смешарики в Эквестрии

Застрявшее во рту манго

Таков порядок

Цветок и грёзы

Вновь и никогда

Артефакт Душ

2. Семь последних дней