Великий Дом Единорога
Камира. Глава четвёртая. Выкуп
— Всё ещё переманиваешь на нашу сторону новых членов? — Сомбра высокомерно оглядел волчицу. — И опять из Камиры… Тиамат будет очень зла.
— Я ещё не приняла решения, присоединяться к вам или нет, — хмыкнула Кела. — Пока я вижу только то, что вы хотите использовать меня и мои силы, если они вообще у меня вообще есть. Какая же мне будет польза от Дома Единорога?
— Ты — бывшая рабыня, а значит, тебе хорошо известно, в каких условиях проживают те, на чьих телах стоит клеймо, — негромко произнесла Твайлайт. — Так же, как и мне. Я попала в Рим, лишённая всех своих волшебных сил, и мне повезло уцелеть только благодаря покровительству Дома Быка, где меня определили как Чистую тварь. Нечистых же уничтожают, отправляют на кухню или пускают на Арену, радуя публику, так же, как и многих иных существ, которых Туманы приводят в Вечный Рим.
— И ты хочешь это изменить…
— Нет, — ответил жеребец за свою Принцессу. — Мы надеемся изменить судьбы только тех, кто этого достоин.
— Мы прекрасно понимаем, что Рим существует только благодаря этим жестоким, омерзительным правилам, — подхватила Твайлайт. — Этот город ведёт сражение с целым миром, и что бы не говорили о могуществе его покровителя, божество, управляющее Римом, далеко не всесильно. Стоит пасть установившейся тут системе — и всё вокруг погрузится в анархию, а у тех, кто пройдёт Туманы, не останется даже призрачного шанса на спасение.
После этого Твайлайт повернулась к единорогу.
— Ты что-то хотел мне сообщить?
— Я нашёл то, что мы искали, — ответил тот. — На вторичном рынке в Трущобах.
Рог кобылицы вспыхнул магией и перед Сомброй появился небольшой, но туго набитый мешочек. Кела знала, что там — энергия Искр, переработанная в материальную форму, в монеты, для того, чтобы расплачиваться с существами, не владеющими магией. А именно такие создания зачастую попадают в Трущобы, потому что не представляют интереса для Домов.
— Выкупай, сколько бы нам это не стоило, — велела Твайлайт. — И возьми с собой Келу. Думаю, после того, как она увидит, что творится в Трущобах, у неё появится желание присоединиться к нам.
— Я часто хожу через Трущобы, — заметила волчица.
— В том-то и дело, что просто ходишь, — парировала Принцесса. — Но мы никого насильно к нам не зовём. Если ты не хочешь…
— Кто вместо меня отправится получать Искры? — прервал её Сомбра.
— Я сама слетаю в Ватикан, — ответила Твайлайт. — Делай своё дело.
Кела поняла, что у «Великого» Дома Единорога даже не было своего претора, потому его функции приходилось выполнять то генералу, то владычице Дома — Трикси, конечно же, не могла сама бегать за Искрами и одновременно готовить ритуал Сожжения. На морде волчицы появилась улыбка — что же такой бедный Дом может дать ей, особенно по сравнению с той суммой, что ей обещал Эрхео?
— Идём, — бросил Сомбра, разворачиваясь. Чисто ради интереса, Кела последовала за ним, даже не попрощавшись с Твайлайт.
Та посмотрела ей вслед слегка насмешливым взглядом и встала с трона, вновь воплотив пернатые крылья. Расправив их и с силой взмахнув, кобылица поднялась в воздух и взлетела в небеса Рима, взяв курс на Белый Город.
Они воспользовались короткой дорогой до границы Трущоб, пройдя какой узкой загаженной улочкой и выйдя к небольшому мутному озерцу, по противоположному берегу которого раскинулось несколько покосившихся домов. Проходя мимо, Кела ощутила на себе чей-то цепкий взгляд, но Сомбра магией на ходу вытащил из-под костюма кинжал, и обладатель взгляда почёл за лучшее исчезнуть.
— Нам сюда, — произнёс пони, ведя Келу к группе развалин, за которыми, впрочем, были видны просторные улицы и жилые дома.
Сориентировавшись, Кела поняла, что единорог привёл её чуть восточнее тех мест, через которые она обычно шла, и находились они сейчас в самой отдалённой от стен части Трущоб. Здесь было сравнительно безопасно и очень оживлённо — из города сюда приходили в поисках дешёвых товаров, в город шли тяжело гружённые караваны. Кроме свободных граждан Рима, их слуг и рабов, здесь встречались также те, кто жил за стенами, высланные за какие-то преступления, просто не получившие права проживать даже в Трущобах, либо те, кто своей волей оставил Рим, чтобы не попасть под власть Домов и Ватикана.
Пристроившись в хвост группе тяжеловооружённых мужчин, идущих на поиски прошедших через Туманы, Сомбра и Кела углубились в самый центр Трущоб. Пони уверенно выбирал направление, похоже, он не в первый раз шёл этой дорогой, так что они без приключений добрались до местного рынка живого товара.
В отличие от аукциона в Белом Городе или смотра, проводимого Гильдией Работорговцев, на рынке Трущоб выставлялся товар, «бывший в употреблении» — рабы сбежавшие, со сломленным духом, или проданные за слишком строптивый характер, или имевшие слишком низкие физические либо умственные данные. Больные, избитые своими бывшими владельцами, изуродованные, в общем — всё то, что не годилось для продажи в других местах. Но и здесь можно было наткнуться на хороший товар, и Сомбра, похоже, нашёл такой для Дома.
Кроме того, надежды Твайлайт произвести на Келу впечатление, полностью оправдались с первых же шагов, сделанных ею по территории этого рынка работорговли. Рабы здесь встречались на любой вкус, любого возраста, но неизменно либо забитые донельзя, с потухшим взором, сотрясавшиеся в рыданиях, либо отчаянно бьющиеся в путах, немилосердно впивающихся в их тела.
Обычным ощупыванием и внешним осмотром товара дело здесь не ограничивалось — кого-то избивали кулаками и кнутами, проверяя крепость костей и умение терпеть боль, кого-то драли во все дыры, ничуть не стесняясь публичности. Торговцы устраивали кровавые шоу, особо неликвидный товар выдавали в публичное пользование, заставляли ублажать клиентов, настраивая их на покупательский лад, либо прямо на месте пытали и убивали, демонстрируя качество пыточных устройств, прочность верёвок и остроту клинков. Крики, плач и острый запах жаренного мяса, в том числе и человеческого, создавали столь убийственную симфонию, что Кела могла только дивиться на крепость Сомбры, который спокойно терпел эти бесчинства.
— Я думала, волшебные единороги более чувствительны… — прошептала она себе под нос, но Сомбра её услышал.
— Я делал вещи и похуже. Могу рассказать на досуге, — оскалился он, продемонстрировав острые, совсем не лошадиные клыки.
Они подошли к дальней части рынка — здесь выставлялся товар получше, но и цены на него были достаточно высоки, превышая даже цены аукциона в Белом Городе. Сюда поставляли тех рабов, что в результате несчастного случая потеряли хозяев и больше не могли нигде устроиться, воинов, искалеченных в боях, и не собравших Искр на своё исцеление, слуг, выгнанных из дома и не знающих иной судьбы, кроме как служить кому-нибудь…
Из всех рабов больше всего привлекала внимание антропоморфная единорожка сиреневого окраса, на вкус Келы немного толстоватая и с грубыми чертами морды, зато с волевым взглядом, несмотря на то, что тело её крепко стягивали прочные верёвки. Несколько кровоподтёков и слегка попорченная шерсть говорили о том, что перед продажей её хорошенько избили, а затёртое клеймо на левом плече — о том, что это была сбежавшая рабыня.
— Такую только на кухню… — помня о хорошем слухе Сомбры, намеренно негромко проговорила Кела. — Вы что, решили всех рогатых с улиц Рима подбирать?
Сомбра не ответил. Он ускорил шаг и подошёл к молодой девушке с каштановыми волосами, которая ждала его, держа руку на рукояти абордажной сабли.
— Вы как раз вовремя, сэр, — почтительно произнесла она. — Торг начнётся с минуты на минуту.
— Меня задержали, — произнёс Сомбра, кивнув в сторону Келы. — Кто наши противники, Алиса?
— В основном, трущобцы, — с презрением произнесла девушка. — Ни у кого из них нет и ста Искр в кармане.
— Отлично, — оскал жеребца больше напоминал драконий, такой Кела не у каждого хищника видела. — Встаньте за мной и не мешайте.
Торг и вправду не заставил себя долго ждать — на помост взошёл невысокий бородатый гуманоид, то ли человек, то ли представитель человекоподобных рас. Он гулким голосом сообщил о продаже «Грязной шлюхи, убившей своего господина!», однако такая информация не смутила никого из толпы. Даже наоборот, некоторые покупатели довольно переглянулись, будто бы их совсем не волновала перспектива оказаться на месте погибшего хозяина.
— Смотрите, сэр, здесь сам Рейнджер… — сказала Алиса. — Значит, её будут выкупать для сафари либо для охоты в Туманах.
Среди покупателей Кела увидела антропоморфного пса-гончего, одетого в самурайский доспех, но вооружённого висящем на поясе энергомагическим мечом. Явно представитель Великого Дома Змеи.
— Это не проблема, он скуп, — заметил Сомбра. Тем временем бородач обошёл кобылу и при помощи Т-образной трости стал приподнимать её груди, отчего кобылица зарычала и дёрнула связанными руками.
Торг начался с двадцати пяти Искр. Публика тут же начала предлагать разную цену, кто-то принялся выть, размахивая купюрами, кто-то потрясал монетами, иные сразу воплотили над своими ладонями энергетические Искры, показывая, что у них есть деньги. Сомбра, Алиса и Кела, находившиеся в самом дальнем ряду, пока в торг не вступали, их в этом гаме и шуме даже не заметили бы.
— Семьдесят Искр! Кто даст больше?
По мере повышения цены крики сошли на нет. Как и предрекала Алиса, у многих просто не нашлось суммы, близкой к ста Искрам, а потому торговались теперь представители Домов, которых набралось всего четверо. Рейнджер был в их числе.
— Всё, наша очередь, — решил Сомбра, двинувшись к толпе.
Келе подумалось, что вёрткий единорог сейчас будет маневрировать между собравшихся покупателей, но она ошиблась. Рог Сомбры полыхнул и прямо под ногами, копытами и лапами собравшихся треснула земля, а из расщелины выдвинулись острые чёрные кристаллы, заставив большую часть толпы отпрыгнуть прочь. Сомбра спокойно прошёл вперёд, без труда достигнув первого ряда — к слову, представители Домов тоже не проявили никакого беспокойства.
— А я думал, что ты уже ушёл, — произнёс Рейнджер, скрещивая лапы на груди. — Предатель.
— Я предал Камиру, а не Быков. К вам я просто не присоединился, — ответил единорог. — Какая была последняя цена?
— Сто двадцать пять, — фыркнул Рейнджер. — Будешь перебивать?
— Сто тридцать, — Сомбра присел на землю и взглянул на пса снизу вверх. — Зачем тебе эта рабыня? Она толстовата для сафари.
— Она убила Кириаса. Зарезала кухонным ножом, хотя он имел два меча, четыре руки и прославился как активный член дуэльного клуба, — вступил в разговор светловолосый человек с двумя зрачками в золотых глазах. — Сто пятьдесят.
— Значит, тем больше поводов выкупить её для меня. Сто семьдесят, — Сомбра посмотрел в сторону рабыни, которая тяжело дышала, грозно смотря на собравшуюся толпу. — Всё равно вы не сможете довести её до дома. Она вырвется из пут и убьёт любого.
— Ты многое можешь, Сомбра, но будущее тебе предсказывать не дано! — рассмеялся Рейнджер. — Двести!
По толпе прошёл лёгкий шум. Такие суммы на вторичном рынке редко предлагались.
— Двести тридцать, — Сомбра телекинезом снял с головы цилиндр, покрутил его в воздухе и снова надел. — Ещё немного — и она не окупится в забеге.
— Я думаю, она выдержит несколько забегов, — спокойно отвечал Рейнджер. — У неё в конце концов есть ноги, а не копыта. Двести пятьдесят.
— Зато нет магии. Пырнёт тебя рогом, и прощай, заслуженная пенсия. Триста.
На этот раз торг оставили даже представители Домов. Лишь Рейнджер засопел и стал сжимать и разжимать пальцы, словно ему хотелось сейчас кое-кого придушить.
— Отступись, Сомбра. Триста десять.
— После того, как ты начал сдавать? — единорог запрокинул голову и хохотнул. — Триста тридцать!
Предмет торга сменила яростный взгляд на сердитый. Похоже, ей польстило, что четвероногий единорог тратит такую сумму на обычную рабыню.
— Эти двое что, не ладят? — спросила Кела у Алисы, так как Рейнджер снова поднял цену. — Почему они не уступают?
— Сомбру приглашали вступить в Великий Дом Таурус, он ведь единорог, — пояснила девушка. — Но он отказался.
— Почему? Жить под покровительством Тауруса — всё равно, что жить под покровительством Ватикана! Они же Верные, у них самый богатый и сильный Дом!
— Ты ведь уже встречалась с Твайлайт Спаркл? Она оставила Таурус, когда увидела, что он представляет из себя изнутри.
— Не понимаю я таких глупцов… — вздохнула Кела.
Цена за рабыню докатилась до четырёхсот Искр. Это было на пятьдесят Искр больше, чем платят за хорошо обученную рабыню, а учитывая, что кобылица была чересчур строптивой, сомнений ни у кого не оставалось — Рейнджер и Сомбра спорят только из-за личной неприязни.
— Пятьсот, не Искрой больше, — у Рейнджера даже глаз дёргался. Сомбра неторопливо вытащил мешок, стряхнул его и вздохнул.
— Да, и ни одной Искрой больше, — сказал он убитым голосом.
Проступившее на морде Рейнджера торжество было столь зловещим, что Кела уже собиралась присоединить свои Искры, только бы перебить эту наглую ухмылку, но Сомбра неожиданно убрал мешок.
— Значит, я заявляю цену в шестьсот Искр.
Взревевший пёс отскочил назад и собирался было схватиться за бластер, однако толпа столь возмущённо загудела, что он оставил эту попытку.
— Мы ещё встретимся, единорог, — зарычал он. — Я преподнесу нашему Королю коврик из твоей шкуры!
Черты Сомбры изменились в одно мгновение — его тело расплылось чёрным дымом, и через миг он уже находился рядом с Рейнджером, приставив кинжал к его горлу.
— Я давно хотел завести цепного пса, — клинок тут же вернулся под плащ, и Сомбра, вернув себе спокойствие, встал рядом с ошеломлённым противником. — Обещаю хорошую зарплату, медицинский уход и золотой ошейник.
Рейнджер взвыл, развернулся и бросился продираться через толпу, пуская в ход кулаки и самые омерзительные ругательства, которые только звучали в трущобах. Сомбра поправил цилиндр, повернулся к торговцу и передал ему мешок, после чего вытащил из кармана пачку фиолетовых банкнот и добавил её к общей сумме. После этого он взобрался на помост и подошёл к рабыне.
— Если ты думаешь, что я тебе благодарна… — начала она, однако Сомбра не стал тратить времени на разговоры. Его рог полыхнул фиолетовыми и чёрными искрами, и в тот же миг глаза кобылицы заполнил зелёный свет, в котором исчезли её зрачки и растворилось сознание.
— Снимите верёвки, она уже никуда не уйдёт, — велел единорог. Отвернувшись от загипнотизированной рабыни, он кивком головы подозвал Алису и Келу — тем не пришлось бороться с толпой, та сама разошлась перед ними, приняв девушек за рабынь Сомбры.
— Судя по всему, Рейнджер не откажется так просто от этой кобылы, — произнёс единорог. — Кела, по пути до Дома на нас могут напасть. Я советую тебе воспользоваться возможностью и уйти, пока мы с Алисой будем осматривать товар.
— Рейнджер ведь из Тауруса, да? — спросила волчица. — А Таурус и Камира враждуют. Я сопровожу вас, а если на нас нападут и вы убьёте Рейнджера, то я выдам это за свой подвиг получу благодарность от самой Тиамат. Идёт?
Алиса и Сомбра переглянулись.
— Мне она нравится, — заявила девушка.
— Пожалуй, Твайлайт и вправду умеет находить достойных… — с неохотой произнёс Сомбра. — Что же, раз так — идём вместе. Кобылицу ведём в середине, Алиса, ты идёшь сзади, Кела — рядом со мной. Будьте готовы ко всему и не трусьте.
— Я убегу, если вы начнёте проигрывать, — предупредила Кела.
— Твоё право, только я сомневаюсь, чтобы ты так поступила, — Сомбра повернулся к бородачу. Тот кивнул, показывая, что счёт Искр верен. — Уходим.