Сколько друзей ты нашёл сегодня?
Близится рассвет
Лёжа в постели, Анон смотрел на спящую рядом Селестию — она уснула сразу по окончанию их разговора, и счастливая улыбка даже ночью не покинула её губ. Анон же засыпал… и тут же просыпался. Но нет, это не были его обычные еженощные кошмары, сегодня с ним происходило нечто куда более опасное. Ему снился приятный сон.
Да, для любого пони такое высказывание показалось бы безумным — да и для большинства людей в его родном мире тоже. Но так уж вышло, что к кошмарам Анон сумел адаптироваться, они просто были одной из его обычных, ежедневных проблем. И своим постоянством, в некотором роде, успокаивали. Приятные сны были страшнее любого кошмара: это были такие абсолютно фантастические места, в которых ему было очень хорошо, но в которых невозможно остаться. И благодаря которым реальный мир, в который он неизбежно возвращался с каждым пробуждением, сам начинал казаться кошмаром.
Впрочем, этот сон был необычным. Как правило, в редких своих приятных снах человек возвращался на Землю; сейчас же, к его удивлению, человеку снилась Селестия. Она, Луна и Анон сидели в саду и просто, даже не разговаривая ни о чём, наслаждались обществом друг друга и летним деньком. И проснувшись, он ощущал не горькое разочарование, а то же самое спокойное счастье.
Сам себе удивляясь, Анон размышлял, является ли произошедшее с ним чем-то хорошим или, напротив, плохим. Да, ему не хотелось терять таких друзей, которыми для него стали принцессы. Да, он понимал, что ни одна из них не причинит ему зла, по крайней мере преднамеренно. И тем не менее, прожив столько лет, сколько у него за плечами, привыкаешь к постоянству и начинаешь бояться перемен. Анон ощущал, как часть его сознания пытается вернуться к привычному режиму — к сдерживанию всех проявлений эмоциональности.
Да, со вздохом признал человек, он сам себе худший враг. Единственный человек, на которого он мог бы положиться — на самого себя, разумеется — теперь выступал против него. Ну не смешно ли?
Лежащая рядом Селестия довольно вздохнула — похоже, ей тоже снится что-то приятное. Подняв руку, Анон осторожно погладил её по гриве, и улыбка спящей кобылы тут же стала заметно шире.
Что она с ним сделала? Почему, стоит ему просто взглянуть на её лицо, и ему становится невозможно сдержать улыбку? Это непривычно… ненатурально! Он не должен испытывать таких чувств к этой лошади! Ну разве ж мог он ожидать, когда она в первый раз вломилась в его окно, что с ним будет происходить… вот это всё?
Мысли сами собой перешли на её сестру. Луна — тоже замечательный друг. Всегда готова составить ему компанию, когда не получается заснуть. Улыбка снова сама собой возникла на его лице. Да, сейчас Луна, скорее всего, ведёт ночной приём, может, ему заглянуть к ней? Наверняка ведь она уже готова взвыть от скуки!
Устроившись поудобнее, человек снова закрыл глаза.
Принцесса Луна уже была готова взвыть от скуки. С начала ночи ни один из её подданных так и не пришёл на ночной приём; она, впрочем, не особенно этому удивлялась, её изобретение пока что представляло для пони «экзотическую новинку». Но всё равно… она вздохнула, пытаясь поудобнее устроиться на тёмно-голубом троне. Да, тронный зал вокруг неё выглядел сейчас копией дворцового зала, в котором старшая сестра проводит свои дневные приёмы, только, так сказать, «в негативе», — всё в основном либо тёмно-голубое, либо чёрное.
Но вот! Двери зала распахнулись, и, к её искренней радости, в зал вошёл Анон.
— Привет! — и помахал ей рукой.
Вскочив с трона, аликорна подбежала к нему, чтобы заключить в объятия.
— Как здорово! — она чуть отстранилась, чтобы удобнее было смотреть ему в лицо. — Я так рада видеть тебя! Сложно было попасть сюда?
— Луна… — человек закатил глаза. — Ты установила связь между нашими разумами, я вижу вход сюда словно настоящую дверь!
— Да, я, кажется, совсем про это забыла, — принцесса ощутила жар на своих несомненно покрасневших щеках, отпустила человека и возвратилась на трон. — Что ты хотел?
— Ну… — пожал плечами человек. — Я подумал, что тебе, возможно, скучно — может, пойдём, как в прошлый раз, погуляем по снам?
Не будь вокруг тронного зала, Луна запрыгала бы от радости. Впрочем, на приём всё равно так никто и не пришёл, так что зачем себе отказывать? И с возвышения, на котором стоял трон, она слетела с радостным жеребячьим писком.
— Ох, как я ждала возможности снова отправиться вдвоём с тобой в мир снов!
— Ну, после того раза, — Анон потёр лицо ладонью, — сама понимаешь, я слегка опасался…
— Да, — кивнула ночная принцесса, заметно краснея, — мы не будем больше заходить в сны твоих друзей.
Человек покраснел одновременно с ней. Он с огромным удовольствием развидел бы чрезвычайно откровенное действо с «его» участием, которое снилось Лире в тот момент, когда они с Луной заглянули в её сон.
— Ну так что, — кашлянув, произнёс он, — начинаем? — И кивнул в сторону небольшой двери за троном.
Широко улыбающаяся Луна поманила его к себе крылом, и, когда они вместе прошли за трон, распахнула дверь.
Темнота. За дверью снова была полная темнота.
— Дай руку! — настойчиво напомнила принцесса.
— Ах, да! — человек торопливо протянул руку и ухватился за край гривы на загривке аликорны. Та кивнула, и они вместе сделали шаг вперёд.
И всё сразу переменилось. Только что они смотрели в абсолютную тьму дверного проёма, а теперь оказались в невероятно длинном коридоре со множеством дверей в стенах. Анон уже второй раз оказался в этом месте, но впечатление второй визит оказывает ничуть не меньшее, чем первый.
— Вот аж не верится, что ты создала всё это прямо в своём разуме!
Аликорна шутливо, но очень аккуратно пихнула его фланком в бок.
— Я, знаешь ли, очень долго этим занималась. Тронный зал — это так, мелкое дополнение, пришло в голову попробовать проводить здесь ночные приёмы, я и сделала…
— И что, поням понравилась твоя идея?
— Похоже, они до сих пор не поняли смысла. Всего несколько попробовали зайти, но и им было тяжело осознанно контролировать свои мысли, пребывая в моём мире, — Луна подмигнула человеку, — в отличие от тебя — ты это делаешь с лёгкостью. Мы всё же думаем, что ты когда-то обучался магии мира снов!
— Магия, у меня? — фыркнул Анон, — Неа. Это так, одна из человеческих особенностей.
— Ну да, — пробормотала принцесса, — ты на все мои вопросы отвечаешь этими словами!
— Сказала пони, — в тон ей продолжил человек, шагая вперёд по коридору, — которая называет магией всё, что не может нормально объяснить.
Они шли, внимательно осматривая двери. Луна, даже выполняя свои обязанности ночной принцессы, одновременно наслаждалась прогулкой с другом. Большинство живущих сейчас пони не понимали, что такое снохождение, и именно поэтому на её ночном приёме было столь пусто. Очень немногие пони могли зайти в созданный Луной общий сон, которым и являлся, собственно, ночной приём, но даже они как правило не могли долго в нём удержаться и, теряя концентрацию, вываливались обратно в собственные сновидения.
А у Анона, оказывается, с этим не было ни малейших проблем. Он с лёгкостью вступал в любое существующее сновидение, сознательно в нём удерживаясь. Принцесса поражалась самому существованию создания, выполнявшего достаточно сложную задачу, совершенно не затрачивая на это усилий. Да и собственные его сны, как она не раз уже убедилась, были куда более детальными, чем сны подавляющего большинства её подданных.
В общем, Луна была рада от того, что Анон был рядом. Без него на ночном приёме было очень скучно.
Внимательно окидывая взглядом каждую дверь, мимо которой он проходил, Анон внезапно остановился. Очередная дверь привлекла его внимание — нарисованным на ней здоровенным рисунком солнца со знакомыми волнообразными лучами, а также массивным навесным замком и двумя толстенными, практически якорными цепями, крест-накрест пересекающими её. Луна также остановилась рядом с ним.
— Это то, о чём я думаю? — поинтересовался человек.
— Да, это сны моей сестры, — кивнула принцесса, — я держу эту дверь крепко запертой, чтобы никто, случайно попав сюда, не мог проникнуть в её разум.
Анон, внимательно посмотрев на Луну, снова перевёл взгляд на дверь.
— А нам можно заглянуть?
— Поверь мне, — покачала головой аликорна, — там то, что тебе не следует видеть.
Человек уловил жёсткие нотки, прозвучавшие в её голосе.
— И что же именно мне не следует видеть?
— Её сны, как и разум, их порождающий, лабиринту подобны, и увидеть там можно очень разные картины в зависимости от того, какой путь ты изберёшь. Некоторые из них приятны взгляду, другие — отнюдь нет. Никогда я не углублялась в её сны, и если они хоть в чём-то моим подобны, никому этого делать не следует!
Анон неохотно кивнул. Что-то такое было в голосе Луны, отбивающее желание продолжать расспросы. Передёрнув плечами, он продолжил свой путь по коридору. Луна снова последовала за ним, внимательно оглядывая каждую дверь, словно в поисках какого-то малозаметного дефекта. Она однажды рассказала ему, что способна по одному лишь взгляду на такую дверь узнать, снится ли пони счастливый сон или кошмар.
И снова Анон остановился перед дверью, украшенной знакомым рисунком. На этот раз — тремя воздушными шариками.
— Не возражаешь? — ткнул он пальцем в сторону двери.
— Абсолютно нет, — качнула головой принцесса, — её сны приятны взору. Зайди, я же пока продолжу кошмаров поиск.
Кивнув в ответ, человек протянул руку к двери.
— Не забывай, — напомнила ему аликорна, — то, что ты увидишь, лишь сны.
— Да помню я, — и, открыв дверь, он шагнул в тьму за нею.
На несколько секунд всё погрузилось в темноту, затем ярко вспыхнуло — и он обнаружил себя стоящим посреди Сахарного Уголка. Но от первого же внимательного взгляда на помещение его дыхание слегка перехватило — стену украшал здоровенный транспарант с надписью «С днём рождения, Анон!»
О нет, как он мог забыть о том, что скоро будет его день рождения? Торопливо развернувшись, человек собрался было покинуть сон, когда рядом кто-то вскрикнул «Анон!», и что-то ярко-розовое сбило его с ног.
Встряхнув головой, чтобы сфокусировать разбежавшиеся глаза, он обнаружил пристроившуюся у него на животе Пинки Пай, сияющую своей привычной широчайшей улыбкой.
— Ты всё же пришёл на праздник, Анон! — абсолютно счастливым тоном заявила кобылка. — Я так надеялась, что в этом году он удастся!
Человек, не сдержавшись, поморщился от её энтузиазма. Хотя Пинки и не была его другом, но с упорством, достойным лучшего применения, пыталась каждый год организовать для него празднование. Не имея, само собой, понятия, когда именно родился человек, она в качестве подобающей даты избрала день его появления в Эквестрии. Он, разумеется, на эти вечеринки не приходил. Сама мысль о том, что пони, которым весь год было абсолютно наплевать, жив он или уже подох, будут его поздравлять, раздражала. Да, он признавал, что намерения Пинки Пай вполне добрые, но эти пони, которые будут улыбаться своими фальшивыми улыбками… век бы их не видеть!
Анон нервно почесал в затылке. Да ладно, это же всего лишь сон!
— Ну-у… да. — неловко произнёс он. — Я подумал… ты же столько времени и усилий тратишь на это каждый год, так что я должен быть благодарен тебе!
Пинки просияла — хотя куда уж больше — и накинулась на него с крепкими объятиями, настолько сильными, что человеку показалось, что он слышит треск собственных рёбер. К счастью, в следующую секунду земнопони опомнилась и торопливо отпустила его.
— Извини, — виновато произнесла она, — я забыла, что ты так не любишь, когда тебя трогают…
Анон поднялся на ноги, отряхнулся и нерешительно огляделся по сторонам. Это всего лишь сон. Можно и потерпеть разок, пускай порадуется своему успеху.
— Ладно, — произнёс он, протягивая руки в её сторону и слегка отворачиваясь, наблюдая за ней уголком глаза, — сегодня можно! Но только один раз!
Кобыла с радостным вскриком подпрыгнула и обхватила его всеми четырьмя ногами; он в свою очередь сомкнул руки на её спине.
Помимо собственной воли человек вздохнул. Пинки часто напоминала ему Селестию, только ведущую себя совершенно по-детски. Да, эта пони всегда доброжелательна, но подпускать её к себе Анону всё же не хотелось. И к тому же у него было предчувствие, что близкое общение с ним загонит чувствительную поньку в депрессию. К тому же и её голос, и вообще манера общения раздражают его.
Всё это, впрочем, ни на гран не делало Пинки Пай хуже в его глазах. Хорошая пони. Одна из тех немногих, что нравились ему.
Они разжали объятия, кобыла выглядела такой счастливой, что буквально светилась.
— Хочешь тортик?
Анон посмотрел на радостно улыбающуюся кобылу, затем на мутную пустоту позади неё. Создательница сна могла поддерживать существование только того, что видела своими глазами. Луна, вроде бы, как-то рассказывала об этом, что-то на тему о визуальном мышлении, о том, что таким образом мозг защищается от перегрузки и от прерывания сна.
— Ну-у… — её глаза тут же стали гораздо больше, на нижних веках заблестели слёзы, — ладно, отрежь мне кусочек.
Пони снова просияла и унеслась куда-то в зады магазина, забрав с собой материальность обстановки. Человек остался стоять, глядя на окружающую темноту и размышляя. Блин, день рождения, ну надо же! Следует постараться, чтобы Селестия и Луна не узнали об этом, а то с них станется попытаться устроить ему вечеринку, ему придётся как-то избегать этого и…
Человек резко встряхнул головой. Нет, это неправильный образ мыслей. Ему не следует от них отстраняться! Он же сам решил стать к ним ближе! Вздохнув, он признал — надо будет им рассказать. Следует доверять — и когда они решат устроить праздник, он должен будет согласиться прийти.
С раздражением он ощутил, как от последних мыслей сами собой слегка затряслись его руки. Он ненавидел, что его собственное тело ему сопротивляется!
— Вот, попробуй!
Анон опустил взгляд и увидел, что Пинки Пай протягивает ему тарелку с ломтиком торта — и даже посыпки на нём не так уж и много, что вызвало у него невольную улыбку. Взяв в руки вилку, он отделил кусочек, положил его в рот… и не ощутил совершенно ничего. Это сон Пинки Пай, и лишь она сама способна испытывать здесь полный спектр ощущений. Впрочем, ничто не помешало человеку соврать.
— Очень вкусно, спасибо, Пинки!
Пони выглядела так, словно готова взорваться от счастья прямо на этом месте.
— Мне пора идти на работу, — произнёс человек, опуская тарелку на ближайший стол, — спасибо за угощение!
Её улыбка слегка увяла, но всё равно осталась широкой и яркой.
— Ладно! Отложить для тебя?
— А отправить ко мне домой сможешь?
— Конечно! — торопливо кивнула она.
— Тогда до свидания! — Анон подошёл ко входной двери магазина, слегка приоткрыл её, не давая Пинки увидеть, что находится за дверью, и протиснулся в щель, выходя в коридор и закрывая дверь за собой.
Вот и весь сон… а что он, собственно, ещё хотел?
— Ну что, тебе понравилось?
Анон рефлекторно дёрнулся, прежде чем осознал приближение Луны.
— Ну, пожалуй, что да, — ответил он. — Нашла какого-нибудь кошмара?
— Ни одного, — покачала головой ночная принцесса, — воистину удачная сегодня ночь.
Человек ощутил, что пол под ним начинает терять свою твёрдость.
— Похоже, я на сегодня всё, — произнёс он.
— Тогда встретимся, когда ты проснёшься.
Кивнув, человек позволил своему сознанию покинуть мир снов.