Падение Снежного Занавеса

Глава 1. Первый контакт

Жители небольшого пограничного городка Галлопинг Гордж привычно занимались своими делами. Вечная стена снежного шторма в паре километров от городка давно уже никого не впечатляла, кроме туристов, приехавших посмотреть на бесконечную магическую бурю, послушать байки о «пропавшем за снежной завесой Сталлионграде», выпить горячего пунша в жарко натопленном зале таверны, устроившись в огромных мягких креслах у огромного камина и купить сувениры – «настоящие предметы быта сталлионградцев».

Производство «настоящей сталлионградской водки», балалаек, шапок искусственного меха из крашеной «под медведя» шерсти яков и прочего сувенирного хлама было налажено не один десяток лет, принося хороший доход всем окрестным жителям. Даже якам от туристов перепадало – не только за продажу шерсти. Самые умные из них вместе с пони организовали туристические маршруты на безопасном расстоянии вдоль границы бури. А за отдельную плату и подписав заявление об отказе от ответственности за последствия, яки были готовы даже приблизиться к краю бурана на пару десятков шагов, на всякий случай крепко привязав к своей походной сбруе сорвиголов пони, чтобы никто точно не пострадал и не испортил имидж выгодному предприятию.

Хотя, конечно, иногда находились дураки, обычно перебравшие выпивки, и обвешавшиеся артефактами отмороженные «искатели приключений», пытающиеся пройти на ту сторону Снежного Занавеса. Некоторых даже успевали вытащить живыми. Но чаще потом находили или мороженый труп, или вовсе не находили. Но такие события, по большей части раздутые охочими до сенсаций репортерами, иногда случались и поддерживали имидж «сурового и опасного места для щекочущего нервы туристического приключения».

Сегодня в полдень как раз отошел «трехдневный» пассажирский поезд, увозящий туристов назад в Эквестрию. Сюда он привез новую партию любителей пощекотать нервы, почту, припасы и топливо. А ещё товары для торговли с яками и другими племенами, жившими в этих холодных местах. Назад он отправится через три дня, обычно этого как раз хватало туристам, чтобы набраться впечатлений, потратить деньги, как следует нажраться водки и протрезветь после, а потом отбыть домой с чемоданами, полными сувениров. Впрочем, некоторых, непривычных к крепкой выпивке или не сумевших вовремя остановиться, грузили в поезд как мешки с зерном.

Билет в оба конца оплачивался в начале «туристического маршрута», чтобы просадивший все деньги «залетный» не повисал мертвым грузом на шее местного населения, как это иногда бывало поначалу. Но уже много лет система была отлажена, и все были довольны. Как посмеивающиеся втихомолку над «простаками» местные, так и набравшиеся «экстремальных впечатлений» пони, возвращающиеся к своей размеренной и скучной жизни. Зато сколько поводов для хвастовства у них было перед соседями и друзьями впоследствии! И с каждым разом история, рассказанная у камина с кружкой сидра о путешествии в Галопинг Гордж, становилась все завиральней, вплоть до встречи с призраками злобных единорогов из армии Черного Короля Сомбры, гремящими ржавыми промороженными доспехами в бесконечном снежном вихре!

Но сегодня обыденность оказалась нарушенной, когда на площадь один за другим плюхнулись трое шумно дышащих пегасов. Затянутые в закрывающую все тело кожаную одежду со странными нашивками, с перьями на крыльях, блестящими так, будто они были смазаны каким-то жиром, с настоящими меховыми шапками на головах и массивными летными очками, защищающими глаза, сумками на сложных сбруях и пристегнутыми на спинах предметами, сильно напоминающими легендарные сталлионградские ружья, они ошалело оглядывались по сторонам, переводя дыхание после тяжелого, судя по их виду, полёта.

Старожилы и собравшиеся посмотреть на «залетных» туристы не успели задать вертевшиеся на языке вопросы, как странные летуны рванули на взлет так, будто за ними сам Сомбра гнался, а один из них даже потерял свою шапку, и быстро скрылись из виду. Подошедший первым турист вертел в копытах настоящую меховую шапку «с ушами» с завязками и кокардой, со скрещенными подковой и молотом, окруженными венком из пшеничных колосьев.

Странное происшествие сразу стало поводом для сплетен и пересудов, подогревая интерес туристов ещё больше и стимулируя их активнее раскупать сувениры, в том числе такие дорогие как макеты сталлионградских ружей. Только хозяйка кондитерской лавочки, почтенная Тамми Сладкая Булочка, выспросив подробности происшествия и поохав с подружками, отправилась на телеграф, отправить привет любимой тете, поинтересоваться, как у неё со здоровьем и сообщить, что тут начинается оттепель. «Королевская Служба Информации» имела своего агента даже в таком захолустье. Особенно в ТАКОМ захолустье!

---

Плюхнувшись первым на снег около каменной стелы с вмурованной в боковую грань металлической дверцей, командир пегасьего пограничного патруля быстро её открыл и, разбив стекло точным ударом копыта, вдавил большую красную кнопку. Потом дождался звонка и снял массивную телефонную трубку.

– Командир третьего воздушного патруля заставы «Черная Скала», сержант Макс Пинта! – Представился он невидимому собеседнику. – Да, это не ложная тревога! Мы прорвали Снежный Занавес! Есть доложить по прибытии!

Повесив трубку на место и закрыв дверцу, сержант посмотрел на своих подчиненных. Серж Дубовский, старослужащий, был в полном порядке и сейчас занимался обморозившим уши во время пролёта через снежную бурю «молодым» Петрухой Залесским. Самый младший из пегасов был всего месяц как из учебки, ещё не обмявшийся, и вот сразу в первом вылете такая передряга, от которой даже сержанта потряхивало. Он ведь собирался только как следует «чиркнуть» по внешнему краю «Снежного Занавеса», чтобы «Молодой» познакомился с ощущениями полёта в таких условиях, а вместо этого – они пробили его насквозь!

Да ещё «стажер» вообще где-то «пролюбил» шапку и теперь мог остаться без ушей, если не повезет. Сержант вздохнул и отдал ему свою шапку, деловито заматывая свою голову шарфом. В снежный шторм нырять они больше не будут, а до заставы он и так долетит.

Но все это было фигней по сравнению с тем, что снежный шторм начал ослабевать и распадаться. Все знали что рано или поздно это должно будет случиться. И это случилось, но все равно было страшно, очень! Тот маленький городок, куда они случайно вывалились, внушал некоторую надежду. Деревянные дома, никаких следов укреплений или расквартированных войск, готовых к атаке, даже патрулей на улицах видно не было. Просто маленький мирный заштатный городишко с небольшой железнодорожной станцией и разворотным кольцом для паровоза, как какой-нибудь Заболотинск, откуда был он сам родом, живущее за счет торфоразработок захолустье. Хотя даже этот мирный вид ни о чем не говорил, войска просто могли быть расквартированы дальше от границы. Но как бы то ни было, они все равно будут готовы к тому что готовит им Большой Мир!

Глава 2. Наш бронепоезд на запасном пути!

Большая Красная Кнопка, нажатая в нужном месте может вызвать удивительные изменения в мире! Или – хотя бы в одной отдельно взятой Сталлионградской Народной Республике. Получив подтверждение, что пришедший сигнал тревоги не ложный, старший дежурный по узлу связи пограничной заставы произвел необходимые действия на стойке ЗАС, переключив несколько тумблеров и повернув одну ручку. Спустя минуту, когда сигнал был обработан автоматическим коммутатором центрального узла связи Генерального Штаба, в расположении всех частей Армии, Флота и Военно-Воздушных Сил Республики заунывно завыли сирены тревоги. Спустя пару минут включились сирены системы оповещения Гражданской Обороны. Все согласно давным давно составленным, отработанным и отлаженным планам. Все пони в Республике знали что это однажды случится. И все подспудно надеялись, что Снежный Занавес падет... попозже, не при их жизни. Но раз объявлена тревога – надо действовать, как не раз было отработано на учениях, только отчего-то потряхивало поджилки, и хвост поджимался от страха. Что же будет... снова война? Или все-таки обойдется?

Снежный Занавес отрезал город от остального мира в разгар кровопролитной войны с Сомброй, и после его возникновения никто в Сталлионграде не знал, что творилось за пределами изолированной области. Больше всего сталлионградцы опасались, что Сомбра мог победить в битве с войском принцесс, и теперь его наследники выжидают, когда непроходимая снежная буря ослабеет, и можно будет снова атаковать не покорившийся тысячу лет назад город. Опасались, но не боялись, не паниковали, а тщательно готовились к такому повороту событий.

На «авось» никто не рассчитывал. Пока по проводной трансляционной сети системы оповещения и по радио, прервавшему все передачи, передавалось заранее записанное сообщение – командиры частей и соединений вскрывали «красные пакеты». Приказы и карты в «красных пакетах» были, скорее, данью традиции, все давным-давно и так было отработано до автоматизма, и сейчас, выполняя хорошо отработанные действия, пони постепенно отходили от шока, вызванного воем сирен боевой тревоги.

Генеральный Секретарь Коммунистической Партии Сталлионграда работал с документами, читая принесенные секретарем бумаги и сортируя их по разным стопкам, в зависимости от последующих действий, когда на селекторе зажглась лампочка, и взволнованный секретарь сообщил о ввалившейся в приемную охране. Харитон Бронеус немного напрягся, раздумывая, чем же вызвано такое поведение обычно сдержанных и ненавязчивых сотрудников службы безопасности, но заглянувший в кабинет откровенно нервничающий начальник охраны сказал то, что он надеялся никогда не услышать.

– Товарищ Генеральный Секретарь! Необходимо немедленно спуститься в убежище! – быстро проговорил он. – Снежный Занавес прорван, красная тревога! Мы обязаны обеспечить вашу безопасность как главы государства любой ценой!

Харитон Бронеус молча кивнул в ответ и, встав из кресла, вышел из кабинета, остановившись только чтобы дать охране накинуть на него бронежилет и застегнуть пряжки, а потом активировать защитные артефакты. Потом охрана построилась вокруг него «коробочкой», готовая закрыть собой руководителя государства, и быстро провела его к специальному скоростному лифту, который рухнул по шахте вниз в почти свободном падении. Только сверху слышался лязг толстенных бронированных створок, перекрывавших шахту по мере его спуска все ниже.

Самые глубокие тоннели и станции Сталлионградского Метрополитена залегали на глубине до 60 метров, правительственный бункер же начинался на глубине вдвое большей. И то, даже такая глубина залегания защищенного сооружения, по мнению многих экспертов, не гарантировала полную безопасность от магического удара существа с уровнем могущества легендарных Аликорнов. Потому, на случай гибели высшего политического руководства и верхних эшелонов командования, был построен ещё более защищенный запасной командный пункт, готовый взять на себя управление страной в случае необходимости.

Но не только Генерального Секретаря его охрана прятала в бункере. В министерствах и ведомствах происходили похожие события, как и в здании Генерального Штаба. Хотя там и так дежурная смена Центра Управления Обороной на время своей смены спускалась в бункер, так что спустившиеся по тревоге под землю генералы, старшие офицеры и их помощники практически сразу включились в работу, занимая залы и кабинеты.

А тем временем поднятые в ружьё пограничные заставы экстренно рассыпали наблюдателей по «секретам» и занимали оборонительные точки, в тыл уходили моторные вагоны, увозя семьи офицеров и весь гражданский персонал, чтобы избежать жертв при внезапной атаке. В трех-пяти километрах за ними части постоянной готовности укрепленных районов экстренно расконсервировали и занимали долговременные огневые сооружения, не дожидаясь подхода пехотных частей «полевого заполнения» приграничных УР-ов. Без пехотного прикрытия даже самый лучший ДОТ критически уязвим для действий хорошо обученных штурмовых групп, но даже так они могли выиграть время для других ценой своих жизней. Часы, даже минуты, на которые они могли задержать врага, могли спасти тысячи жизней. И они готовы были умереть, но дать выиграть это время.

«Нет больше чести, чем умереть за други своя!» – все помнили эту грубо нацарапанную надпись на куске кирпичной стены разрушенного дома в мемориальном комплексе Обороны Сталлионграда. И оплавившиеся с внутренней стороны почерневшие стены бывшего каменного фабричного корпуса, с искаженными белыми силуэтами единорогов из штаба армии Сомбры. Там, над воронкой со спекшимися в мутное стекло стенками, вот уже тысячу лет медленно вращался алый кристалл – сердце пожертвовавшего собой демикорна, уничтожившего ценой своей жизни в одной ослепительной вспышке сверхмощного взрыва всех высших командиров армии Черного Короля, направленной против Сталлионграда.

В тылу же началась мобилизация. В первую очередь – частей постоянной готовности. Мотопехота грузила в прицепы ящики с вооружением, боеприпасами, продовольствием и прочим имуществом, деловито опустошая склады, широко распахнувшие свои двери. Обычно прижимистые интенданты щедро выдавали все запрошенное. Механики заливали в котлы паровых тракторов кипяток и нагоняли давление от стационарных котельных, разжигая топки одновременно с этим, чтобы сразу выступить на позиции, сократив время подготовки паровых тракторов до десятков минут вместо часов, если греть в котлах воду как обычно. По готовности паровые трактора и тягачи цепляли на крюк прицепы, тентованные кузова для пехоты, орудия калибра 122 мм, «передки» со снарядами и зарядами, сразу трогаясь в путь. Все прекрасно знали, куда им надо доехать, где что выгрузить, как расставить орудия, где начнет окапываться пехота.

На станциях хранения бронепоездов ситуация была похожей. Экипажи, залив кипяток и нагнав давление в котлах паровозов, быстро выводили бронепоезда из боксов под погрузку боеприпасов, топлива и воды. Растопить топки можно было уже на ходу, кипяток под давлением в котле уже позволял дать ход, хотя и не на полную мощность. Сразу после погрузки бронесоставы быстро уходили на заранее выбранные позиции.

Зенитные бронепоезда готовились снести с небес все вражеское, что летает, хоть пегасов, хоть грифонов с драконами, хоть чертей в ступах. Бронепоезда непосредственной огневой поддержки, утыканные пулеметами и скорострельными малокалиберными зенитками, прекрасно работающими по наземным целям, с толстой броней под рациональным наклоном, готовились поддержать огнем пехоту и парировать прорывы линий обороны приграничных УР-ов. Тяжелые гаубично-пушечные, несущие орудия калибра 152-203 мм, расползались по позициям в складках местности и искусственных укрытиях, готовые оказать поддержку с закрытых позиций.

И совсем далеко в тылу приводились в готовность железнодорожные батареи «Особой Мощности» Резерва Главного Командования. «Большие Кувалды Сталлионграда», тяжелые железнодорожные транспортеры ТЖТ-1-356 с огромными длинноствольными орудиями калибра 356 мм, и ТЖТ-1-305 с более легкими 305 мм пушками. Орудийные системы, способные точно закинуть здоровенные тяжелые снаряды на огромные расстояния, чтобы поразить наиболее важные и самые защищенные цели грядущей войны, как надеялись их разработчики и «заказчики».

После нажатия «Большой Красной Кнопки» не только «слоники забегали», у пони тоже были противогазы, в том числе и старые добрые «зеленые слоники», но и происходили иные не менее значимые события, скрытые от посторонних глаз. «Система Щит-25», она же система Противомагической Обороны Сталлионграда, автоматически перешла в режим полной боевой готовности. Сталлионградцы не забыли попытки сестер-аликорнов присоединить город силой, и то, насколько разрушительной была их магия. Тогда бронзовых пушек, фитильных пищалей, длинных копий, стальной брони, упорства стрелецких полков и полков народного ополчения хватило, чтобы отбиться. Селестия же, оценив потери своей Гвардии, получившей «эпических люлей», предпочла заключить вечный мир, признав Сталлионград равноправным союзником.

Война с армией Черного Короля Сомбры, активно применяющей магию, в том числе и заклятия массового поражения, а не только магические щиты, молнии и файерболы, потребовала начать разработку средств противодействия. Черная Армия, отступая, не поскупилась и нанесла массированные магические удары заклятиями «Огненного Дождя» по всем не затронутым напрямую войной поселениям Республики, вызвав массовые жертвы и разрушения построенных из дерева поселений, зачастую выгоравших дотла в начинавшемся огненном шторме. Это и стало одной из причин столь тяжелого положения после создания Сомброй «Снежного Занавеса» отрезавшего непокорившуюся ему Республику. Не только Сталлионград оказался разрушен практически полностью, но и все поселения, куда могли уйти беженцы, или откуда могла прийти помощь городу, практически все запасы тоже погибли в огне.

Сталлионград, начинавший как посёлок рудокопов и кузнецов, углежогов, преимущественно из земнопони, после появления Стила Сталлиона с его идеями «Равенства и Братства» стал многонациональным поселением. Конечно, больше всего его идеи пришлись по душе земнопони, но в Сталлионград начали переселяться пегасы, не побоявшиеся суровой северной погоды, и единороги, по тем или иным причинам поссорившиеся со своими «родами», либо слишком слабые в магии, чтобы претендовать на заметные места в иерархии.

Здесь же, в обществе земнопони, даже слабые маги имели почет и уважение. Особенно если оказывались толковыми лекарями или рудознатцами. Единороги-кузнецы все-таки были огромной редкостью и дивом дивным, но от того ещё более уважаемы. И так не особо сильные маги, сталлионградские единороги понесли большие потери в войне. Все, кто мог поставить хоть какой-то магический щит или скастовать боевое заклятие, добровольцами пошли на передовую, где большей частью погибли. Уцелели в основном жеребята, которых врачи не пускали в бой, да раненые и потерявшие сознание от магического истощения, которых боевые товарищи смогли вынести в тыл. После окончания боев Госсовету пришлось прилагать большие усилия чтобы просто не дать «рогатым» исчезнуть как виду. А после – создавать собственную «Школу Магии», ведь ни учителей, ни толковых учебников не осталось.

Первым был создан НИИ ЧАиВО (Чародейства и Волшебства) который на первом этапе просто сохранял все уцелевшие знания о магии, все заклинания, что знали пережившие войну единороги. Сотрудники института разыскивали все уцелевшие книги по магии и амулеты. Были тщательно прочесаны места боев и даже проведена эксгумация останков воинов Сомбры, для сбора захороненных вместе с ними магических артефактов и изучения их зачарованных доспехов.

Тогда же выяснились многие интересные факты об оснащении и вооружении «Черной Армии», а так же о том, что многие в ней были просто рабами, связанными заклятиями Черного Короля. И не только рабы-земнопони, использовавшиеся в обозе, но и пегасы, даже останки многих бойцов-единорогов оказались в магических ошейниках, подавляющих волю. Больше же всего проводивших раскопки шокировали кольца-блокираторы магии на рогах некоторых единорожьих скелетов, судя по прижизненным повреждениям, бывших рабами наравне с обычными пони, а часто перенесших длительные пытки перед смертью. Про выявленные факты была написана серия статей в газетах и целая глава в исторических учебниках.

Систематизировав всю полученную информацию руководство, НИИ ЧАиВО выработало основные постулаты стратегии развития магического искусства в Сталлионградской Республике. В связи с традиционной слабостью магии сталлионградских родовых линий единорогов, упор в развитии магии делался, во-первых, на достижение максимального результата при минимальном расходе силы, во-вторых, на создании артефактов, дающих сильную магию, для управления которыми хватало бы и слабых, но искусных магов.

Это решение подсказал демикорн с его артефактами, который сам не являлся магом вообще, но, благодаря своим устройствам, пользовался телекинезом и другими магическими функциями лучше многих единорогов. Но источником магической силы для артефактов демикорнов была магия их богини, Алой Луны. Сталлионградцам пришлось разрабатывать преобразователи электрической энергии в магическую силу. И они блестяще справились с этой задачей. Со временем, кроме НИИ ЧАиВО, сосредоточившегося на разработке и создании всевозможных артефактов, необходимых народному хозяйству Республики, в Сталлионградском Университете была создана кафедра теоретической магии, обеспечивающая развитие магической науки, создание новых заклинаний, коррекцию старых и написание новых учебников по магии.

Сейчас результат столетий работы лучших теоретиков магии, техномагов, физиков, инженеров и рабочих начал действовать на полную мощность. Диспетчеры Единой Энергосистемы Республики переключали мощность на питающие подстанции «Щита», безжалостно отключая всех второстепенных потребителей, переходящих на собственное автономное питание, предусмотренное как раз на этот случай, а вокруг столицы из-под земли, разорвав дерн и раскидав снег, поднимались в боевое положение белые башни эффекторов генераторов магического щита и пулеметно-пушечные бронеколпаки системы непосредственной обороны.

Расположенные с точностью до метра в форме пятиконечной звезды-пентаграммы вокруг города, башни-эффекторы были только верхушкой «бетонных айсбергов» подземных комплексов, в которых сейчас персонал задраивал двери между отсеками, одновременно переводя вентиляцию на замкнутый цикл, операторы-единороги резервной смены подключались к контурам управления артефакт-магических систем, а на нижних уровнях раскручивались на рабочие обороты насосы систем водяного охлаждения электро-магических преобразователей.

Прокачивая через себя огромную мощность, в пике достигающую ста мегаватт на каждый преобразователь, сложные конструкции из металла, керамики и кристаллов очень сильно нагревались, настолько, что могли расплавиться, если бы не было водяного охлаждения. Сейчас работающие на полную мощность преобразователи, пожирающие гигаватты электрической мощности из объединенной энергосистемы Сталлионградской Республики, не только питали генераторы маг-щита. Одновременно они накачивали магической энергией боевые накопители, огромные маго-кристаллические батареи, которые должны были обеспечить работу комплексов в случае разрушения Единой Энергосистемы или аварии на питающих подстанциях. Обычно накопители были заряжены только на 10% своей емкости, сейчас в чрезвычайных условиях на их зарядку работали все электростанции Республики.

Но оно того стоило! По расчетам ученых, уже сформировавшийся над Сталлионградом защитный купол, сейчас набирающий полную мощность, должен был выдержать магический удар аликорна, и не один, а целую серию последовательных ударов, теряя не более 20 % мощности при этом. А уж «Огненный Дождь», когда-то уничтоживший все поселения, для защитного купола был не более чем грибным дождичком в четверг. Но не только столица была прикрыта от ударов магических заклятий массового поражения. Все крупные населенные пункты, угольный разрез, тоже имели подобные системы защиты, конечно, вынужденно более слабые. И про войска руководство республики не забыло, в укрепрайонах системы магической обороны были смонтированы стационарно и операторы-единороги входили в штатное расписание гарнизонов ДОТ-ов. Войска на позициях прикрывались передвижными станциями «противомагической защиты».

Глава 3. Нам сверху видно все, ты так и знай!

Начальник центра НИИ ВВС молча смотрел на улицу через панорамное стекло диспетчерской башни, где на взлетной полосе механики облепили три стратегических разведчика типа «Е-17». Все еще непривычные для пони механические летающие машины, все еще секретные, несмотря на полтора столетия с начала разработок первых аппаратов тяжелее воздуха, десятки аварий и целое кладбище погибших пилотов-испытателей. Каждый шаг в воздух, приведший к созданию этих машин, был оплачен кровью. Бились первые экспериментальные самолеты нещадно, более-менее безопасно совершая полёты только коротким холодным летом, длившимся всего три месяца в году. Но все равно добровольцев на должность пилотов было больше, чем машин. И все это время труд конструкторов и рабочих, кровь погибших пилотов были не напрасны. И потому сейчас три машины были готовы к вылету. Он надеялся, что готовы. Он знал что, скорее всего, из этого вылета не вернется никто, как и из всех предыдущих всех попыток преодолеть Снежный Занавес.

Разведчики на медведях, в теплых шубах, с защищающими от холода артефактами. Утепленные до предела паровые трактора «Полярной Разведки». Попытки пролететь через Занавес на первых самолетах и даже экспериментальных пилотируемых ракетах, в надежде, что на высоте он более преодолим. Телеуправляемые и автоматические трактора-разведчики. Никто не смог пройти Снежный Занавес. Больше всего информации принесли телеуправляемые машины, проникающие все глубже, раз за разом, после осмысления данных прошлых попыток, но даже они не смогли пройти сердцевину кольцевой снежной бури.

Слишком низкая температура, при которой сталь становится хрупкой, как стекло, а потом и вовсе углекислый газ из воздуха начинает становиться жидкостью. Ветер со скоростью больше ста километров в час, несущий непроницаемую пелену переохлажденного снега, забивающую иллюминаторы и оптику телекамер, из-за чего невозможно было реагировать на препятствия, кроме как «на ощупь». Высасывающая тепло, жизнь и любой вид энергии черная магия. И вот – тройка патрульных-пегасов с погранзаставы прорвала Снежный Занавес, вообще случайно. А значит – есть шанс что и самолеты прорвутся. И смогут вернуться! Вернуться – и принести отснятые пленки, чтобы наконец можно было узнать, что там? Мирная страна, забывшая о древней войне, или готовящиеся к атаке войска последователей Черного Короля, перевооружившиеся и ещё более сильные, чем раньше?

Тем временем механики закончили последнюю проверку, заправщики с цистернами с синтетическим жидким топливом отвалили подальше. Очень уж пожароопасна эта жидкая вонючая гадость, не то что старый добрый уголь. Но на угле так и не вышло сделать двигатели, достаточно легкие и надежные для самолетов. Вот из сопел турбореактивных двигателей вылетели облачка дыма, а потом сквозь стекло стал слышен гул запускающихся турбин, в стороны прыснули оставшиеся техники, оттаскивая тележки с «пускачами». По отмашке черно-белого флага выпускающего, из-под колес были выдернуты колодки, и самолеты начали грузно разгоняться по полосе.

Стройные высотные планеры, широко раскинувшие тонкие крылья, тяжело и медленно набирали скорость, неповоротливые и медлительные на низких высотах, с подвесными топливными баками и ракетными ускорителями, сейчас они были особенно уязвимы. Одна из самых опасных стадий полёта для высотных разведчиков – взлет. Вторая по опасности – рывок через Снежный Занавес. Но то была умозрительная опасность, а вот черный дымный костер горящего жидкого топлива рухнувшего на взлете от внезапного порыва ветра самолета видели тут уже не раз.

Конечно, велись разработки по спасению пилотов. Парашюты, вначале несовершенные, были постепенно доведены до ума. Потом началась разработка катапультируемых кресел. Но та модель, что уже была более-менее работоспособна и не ломала позвоночник пилоту при «выстреле», все равно требовала слишком много подготовительных операций для своего использования. Поставить ноги на упоры и обязательно в правильном положении, потом только привести в действие катапульту. Иначе конечности останутся в самолете, а тело полетит из кабины без них. Потом задействовать вытяжку парашюта. При взлете и посадке они были бесполезны, а весили достаточно много. Потому на высотные разведчики было решено их не ставить, пока они не станут полезны на самом деле. А при проблемах на высоте пилот мог покинуть борт сам, времени было достаточно. И парашюты уже спасли не одну жизнь.

Наконец, один за другим самолеты оторвались от полосы и начали грузно набирать высоту. Пилоты выключили форсаж двигателей и будут вырабатывать топливо из ПТБ, которые будут сброшены на подходе к Занавесу, чтобы облегчить машины для рывка через снежный вихрь. Больше он ничего не мог сделать. Посмотрев вслед удаляющимся самолетам, Главный скупо похвалил диспетчеров, обеспечивающих взлет, чтобы приободрить нервничающих пони, и пошел в свой кабинет. Надо было выпить чая с успокоительным и постараться поспать, чтобы и дальше своим уверенным видом успокаивать подчиненных. Только сердце болело, но ничего, он справится. Не в первой. И получать сообщения-«похоронки» не впервой. Он справится, он дождется. И пошлет в полёт новых пилотов, как только будут готовы новые машины. Столько раз, сколько потребуется. Он исполнит свой долг.

Высотные разведчики, не торопясь, плыли над лесами, полями и болотами Родины, приближаясь к снежной стене бесконечной пурги. Пегасы-пилоты спокойно и сосредоточенно делали свое дело, не насилуя двигатели самолетов и спокойно отслеживая все параметры полёта своих высотных машин. Они знали, что могут погибнуть, и даже скорее всего погибнут. Но они сами выбрали этот путь, им все объяснили и показали. Кладбище с простыми каменными надгробиями и фото с мест крушений. Но, как бы это не звучало пафосно – «Есть такая профессия, Родину защищать!» Иногда для этого надо было рискнуть жизнью.

Или – умереть, как защитники Сталлионграда, бившиеся в развалинах с армией Сомбры. Пегасы-смертники, пикирующие с неба ночью на стоянки врагов, с зарядами взрывчатки на теле, напившиеся стимулирующего алхимического зелья рукопашники, врубавшиеся с топорами и мечами в строй врагов, единороги, превысившие свой резерв и потерявшие сознание от магического истощения прямо посреди боя, врачи, умиравшие от переутомления у операционных столов. Все те, кто отдал свои жизни, чтобы другие могли жить! Теперь пришло их время принести свою жертву и сделать все, чтобы она оказалась не напрасной.

Подойдя на оптимальной высоте, где, по расчетам, скорость ветра была оптимальной для попытки преодоления её на их самолетах, пилоты перестроились строем фронта, расходясь на километры в сторону, сбросили ПТБ, чтобы облегчить машины, переходя на питание из внутренних баков, и зажгли твердотопливные ракетные ускорители, потащившие высотные разведчики через стену снежной бури.

«Третьему» не повезло сразу. «Второй» видел, как его машина вывалилась из снежной круговерти, теряя переломившееся в корне прямо у центроплана крыло, и, кувыркаясь, посыпалась вниз. Потом на горном склоне внизу вспух огненный клубок взорвавшегося топлива и сработавшего автоматически самоликвидатора. Даже обломки не должны были попасть к противнику в виде, годном для изучения. Сообщив печальную новость «Первому» по ближней связи, «Второй» начал плавно набирать высоту, отстрелив отгоревшие ускорители и экономично расходуя топливо.

Сблизившись снова и построившись уступом, высотные разведчики карабкались на свою «рабочую» высоту в 17 километров. Они могли подняться и выше, до 21 тысячи метров, но тогда почти в три раза падала дальность и время полёта. Так что «рабочей» была высота в 17 тысяч, до этой высоты они добрались за 20 минут и, ориентируясь по приборам, а также по видимой с высоты местности, пошли в сторону «Кристального Королевства», чтобы провести его аэрофотосъемку. Если противодействия им не будет – план полёта предусматривал пролет над территорией Эквестрии и аэрофотосъемку Кантерлота для прояснения ситуации на территории старого союзника.

С кажущейся с земли неторопливостью разматывая инверсионные следы, пара высотных разведчиков проплыла над территорией Кристального Королевства, ведя аэрофотосъемку. Попыток противодействия крылатым машинам, ползущим на большой высоте на скорости в М=0,7 не было. Бортовая аппаратура не фиксировала ни радиолокационного облучения, ни попыток магического сканирования. Пользуясь запасом топлива и отсутствием противодействия, они направились дальше в сторону Кантерлота, продолжая свой неторопливый полёт на оптимальной высоте и крейсерской скорости. Все шло хорошо, слишком хорошо.

Пока идущий позади «Второй» не увидел перебои инверсионного следа и не услышал по межсамолетной связи простые, но страшные слова. «Отказ левого двигателя. Произвожу расчет возврата со сбросом полезной нагрузки». Ещё была надежда, что, избавившись от тяжелой разведывательной аппаратуры, крылатый разведчик и на одном двигателе дотянет домой. Но она исчезла при виде тонкой полосы черного дыма, потянувшегося за самолетом «Первого» и страшных слов «Пожар левого двигателя. Исполни свой долг!» На месте ведущей машины вспухло черное облако взрыва сработавшего самоликвидатора, и вниз начали падать горящие обломки. «Первый» мог начать снижение, попытаться потушить пожар, задействовав систему пожаротушения, а потом выпрыгнуть с парашютом, отсоединив высотный скафандр от бортовых систем жизнеобеспечения. Высоты и времени бы ему хватило, эта ситуация отрабатывалась, и даже проводились тренировки покидания аварийного борта. Но он предпочел умереть вместе со своей крылатой машиной, самостоятельно подорвав самоликвидатор, чтобы исключить риск пленения и допроса.

«Второй» летел дальше один, сжав зубы так, что свело челюсть, он должен был исполнить свой долг! И он выполнил свою задачу, к которой готовился много лет. Его самолет не подвел, пронеся своего пилота над Эквестрией, и, набрав максимальную высоту, он прошел над древней столицей, построенной над склоном горы, делая снимки. Никто по нему не стрелял. Но вот комплекс РМР – Радио-Магической Разведки – вякнул сиреной и мигнул красной лампочкой, зафиксировав направленный на самолет магический импульс, к счастью, просто сканирующий и одиночный. Бесстрастная машина записала все его параметры на пленку самописца. А если внизу кто-то и пытался к нему подняться – попытки были безуспешными. Ни одного самолета на своем пути туда и обратно он не увидел, только один ярко раскрашенный дирижабль неторопливо проплыл стороной много ниже, и несколько поездов ползли по ниткам железных дорог. Отсняв пленки «до железки», он произвел сброс ставшей ненужной тяжелой фотоаппаратуры и развернул облегченный самолет на обратный курс.

Разведчик вернулся назад спустя шесть часов после вылета, по приборам и радионавигационной системе, в пологом пикировании пронзив Снежный Занавес снова, после чего точно вышел на принимающий аэродром и мягко коснулся колесами выпущенных шасси расчищенной от снега полосы, выбрасывая тормозной парашют. Вылет завершился. Он вернулся и не разбился при посадке. Да и если бы даже рухнул на землю – главное было преодолеть Снежный Занавес, отснятые фотопленки автоматика поместила в специальный огнеупорный бронированный контейнер, который должен был пережить даже падение с максимальной высоты и пожар самолета. Но обошлось. Сейчас пленки, добытые ценой двух жизней, уже были отправлены на проявку и расшифровку, а техники бережно вытаскивали из кабины обессилевшего пилота, который исполнил свой долг до конца. Как и все, благодаря чьим усилиям и жизням стал возможен этот полёт.

---

Пролистав принесенный секретарем доклад, Харитон Бронеус отложил его в сторону и задумчиво уставился на стену с гербом Сталлионграда, как раз напротив его рабочего стола, в небольшом кабинете в глубине правительственного бункера. Все происходило точно по плану, без крупных сбоев и происшествий. Даже несколько столкнувшихся в суматохе тракторов, пара сломанных ног и сошедший с рельс вагон, были ожидаемы и на происходящие события никакого значимого влияния не оказали. Главное – никто по-настоящему серьезно не пострадал. И в полёт ушли все три готовых к вылету разведчика. Оставалось только ждать их возвращения, или сообщения о гибели. Скупых слов отчета «расчетное время полёта вышло, запас топлива исчерпан, считать самолет потерянным». Но почему-то вспоминалось другое.

Тоже стол в кабинете под землей, только без герба. И старая папка на столе перед ним, подписанная выцветшими чернилами «Оборонительный пункт номер 17 (Лабаз братьев Карамазовых)» с датой тысячелетней давности, скрывающая под своей картонной обложкой какую-то большую и мрачную тайну.

А ведь все начиналось так обыденно. Уходящий на пенсию старый Генсек передавал дела молодому сменщику, вводя его в курс дел и по-отечески помогая наставлениями.

И вот однажды после обеда он предложил «прогуляться». Они переоделись в обычную одежду, стали неотличимы от каких-нибудь инженеров или мелких клерков из государственного учреждения, старый Генеральный одел очки в металлической оправе, став в них совершенно неузнаваемым. Потом была длинная поездка на окраину Сталлионграда, в трамвае, в компании рабочих с заводов, мелких чиновников, инженеров многочисленных НИИ и КБ, студентов и школьников, возвращающихся домой кобылок. От остановки, где они сошли, была долгая пешая прогулка вдоль заборов промзон и складов, окончившаяся на проходной с непримечательной вывеской – НИИ ХУиЯ (Химических Удобрений и Ядохимикатов). Только очень уж внимательно на них смотрел вахтер, проверяя документы, прежде чем пропустить на территорию. Да слишком массивными были двери и ворота проходной.

На территории стоял совершенно обычный трехэтажный корпус НИИ, фойе и раздевалка с вешалками для теплой одежды у входа, с пожилой гардеробщицей. Спуск в подвал, где за обычной железной дверью, изображающей дверь подсобки уборщиков с ведрами, швабрами, тряпками и старыми шкафами, скрывалась ещё одна неприметная дверь. Короткий коридор с крутым поворотом за ней, и самая настоящая бункерная гермодверь. И закрытые заслонками бойницы в стенах, наводящие на мысли, что за ними не обычные пулеметы, а как бы не те самые жуткие огнеметы, способные залить коридор потоками яростного «драконьего» пламени. За бронированной дверью был парный пост с пулеметом за бронещитом, проверка и сличение документов, и долгий спуск вниз по винтовой лестнице.

Вторая массивная дверь внизу и целый лабиринт коридоров, с парными постами и новыми бронированными дверями. Поплутав за старым Главным по коридорам, Харитон оказался в небольшом кабинете с потертым креслом, большим столом и яркой лампой. Подошедший хмурый пони выложил перед ним бланк подписки о неразглашении, сильно удививший Харитона. Он уже был знаком с грифами «Для служебного пользования», «Секретно», «Совершенно секретно», «Государственная Тайна» и сейчас увидел красный бланк с новым грифом – «Особой Государственной Важности». Прочитав бумагу, обещающую быстрые и безжалостные последствия за разглашение информации с грифом «ОГВ», он молча поставил свою подпись, «секретчик», забрав бланк, ушел, оставив потертый портфель на столе, а старый Генеральный выложил из него пухлую папку со словами «На, почитай. А я пойду чаю попью».

Харитон несколько минут молча сидел и смотрел на эту старую толстую картонную папку с завязками. В учебнике истории, как он вспомнил сейчас, про «оборонительный пункт номер 17» был только один скупой абзац. Про запершихся внутри каменного склада двоих купцов-единорогов, которые продержались неделю в полном окружении, отстреливаясь из охотничьих ружей и используя свою не особо сильную магию, потом погибли, когда войска Сомбры взялись за них всерьез. Про другие знаковые «узлы обороны» было рассказано много больше и подробней. А про этот – только несколько скупых строчек. Но эта папка... Эта папка говорила, что все не так просто там было, раз с ней связана такая подписка и такие меры предосторожности, как он увидел по пути сюда. Харитон вздохнул, потер мордочку копытами и, развязав тесемки, решительно открыл папку.

Читать пришлось долго. Документов внутри было много. Пока новый Генеральный читал, ему пару раз приносили чай и булочки, пока последний лист из папки не был внимательно изучен. Откинувшийся в кресле Харитон устало тер копытами виски и думал. Да, под обложкой папки действительно скрывалась большая и мрачная тайна.

За десять лет до войны с Сомброй в Сталлионград прибыли на своей парусно-паровой (!) ладье двое почтенных купцов, представившиеся как «братья Карамазовы», белый и черный единороги, которые назвались представителями торгового дома «Рога и Копыта & Co» из Ванхувера. Их сопровождал управляющий, странный, мелкий для своего вида минотавр, скрывающий морду под капюшоном глухого плаща, а необычно миниатюрные лапы – перчатками. Его странное одеяние было объяснено страшными ожогами, полученными при пожаре, он не хотел пугать «честный народ» своими увечьями. Объяснение было принято, купцов со странностями и искателей приключений в этих местах традиционно хватало.

Почтенные купцы честно оплатили все пошлины, зарегистрировали представительство торгового дома и, взяв в аренду на 99 лет участок земли, приступили к строительству склада. Тут и проявилась первая странность. Когда все вокруг строили из дерева, которое было легко обрабатывать, лес был дешев, и его много было вокруг, братья Карамазовы стали строить свой «Лабаз» из камня. Это было очень дорого и непрактично, как думали остальные купцы, пользующиеся рублеными из бревен-кругляка пакгаузами. В то время как братья щедро вкладывали деньги в обширный подвал, метровой толщины каменные стены, железобетонные перекрытия из обрезанных в размер железнодорожных рельс, крытую железом крышу на железном же каркасе, толстые железные двери, узкие окна-бойницы на первом этаже. Но и эту странность они объяснили боязнью пожара, на котором обгорел их управляющий, и они сами едва не оказались банкротами, потеряв свой товар в огне.

Читая описание «архитектурных особенностей» старинного «лабаза» Харитон с удивлением узнавал все те правила и приемы, которые использовались в современном сталлионградском строительстве, появившиеся по итогам осмысления кровавых городских боев. И теперь ясно было, откуда «уши росли» у этих норм и правил. Все было просто скопировано со старого лабаза. О чем была приложена соответствующая докладная записка и копия постановления Государственного Совета Сталлионграда девятисотлетней давности.

Но от «чудачества» купцов никакого ущерба не было, сплошная выгода мастеровым, честно получающим свою щедрую плату. Кроме того, они активно жертвовали деньги на благотворительность, помогали советами и практически за свой счет оплатили постройку городских часов, установленных на здание мэрии. В качестве доказательства была приложена старая выцветшая фотография часов на помосте, рядом с которым стояли братья Карамазовы, их поверенный в своем плаще, тогдашний мэр и ещё несколько примазавшихся к делу в последний момент купцов.

Единственное документальное изображение братьев Карамазовых и их таинственного спутника, дошедшее до наших дней. Часы, кстати говоря, точно и надежно отсчитывали время до сих пор, пережив все превратности судьбы и несколько восстановительных ремонтов. А в учебнике истории была напечатана другая фотография – только с мэром и местными купцами.

Братья вели свои дела, в основном торгуя с дикими северными племенами, и много путешествовали по реке на своей примелькавшейся парусно-паровой ладье, с которой местные мастера скопировали паровую машину для нескольких паровых катеров, речных паромов и небольших буксиров, таскавших по реке баржи. Грузчики, работающие на странных купцов, всегда получали щедрую плату, и братья были вхожи в местную деловую элиту, с репутацией рассудительных и надежных партнеров, готовых поддержать здравое дело и при нужде дать в долг под малый процент, не деря три шкуры даже в случае обоснованной просрочки. Просто почтенные купцы с дальних окраин Эквестрии, странные по-своему, но полезные для города и его жителей.

После начала войны с Сомброй братья Карамазовы не записались в ополчение, но передали свою ладью в общее пользование и сделали очень щедрый взнос на нужды обороны. А потом подали идею и практически руководили перестройкой речных судов в бронекатера, постройкой речного бронированного пушечного монитора. Пытались они давать советы по подготовке города к обороне. Но их не послушали, а они особо и не настаивали. Дальнейшие события показали, что не послушали их зря. Жертв было бы значительно меньше.

Теперь-то все эти советы были давно и прочно воплощены в жизнь, никто и помыслить не мог, что можно делать иначе. А тогда предложения проредить деревянную застройку для исключения сплошных пожаров, разбить город на сектора обороны и заранее отработать действия ополчения, выкопать траншеи полного профиля и перекрытые ходы сообщения, обваловать деревянные дома землей, рассредоточить склады, исключив гибель большого количества припасов в пожарах, были восприняты как глупая мнительность купцов, лезущих не в свое дело. Когда же события обернулись круто, все это пришлось делать уже под огнем противника.

А братья... делали что могли, но сами на передовую не лезли. Когда начались городские бои, они втроем с управляющим заперлись в своем каменном лабазе и встретили войска Сомбры огнем двух пулеметов, да иногда наносили чрезвычайно разрушительные магические удары, приводящие в изумление оборонявшихся. Если вдалеке разносился очередной особенно мощный взрыв, и атакующие временно отступали, значит, братья опять знатно их приложили. Благо, окрестные деревянные строения сгорели, и стоящий на небольшой возвышенности лабаз с пулеметами не давал шевелиться войскам Сомбры в радиусе нескольких километров, иногда умудряясь достать их даже за укрытиями неведомым защитникам города способом. Сталлионградцы уважительно прозвали сражающийся в полном окружении лабаз «Оборонительным пунктом номер 17». Купцы вели бой в полном окружении неделю, сковывая силы армии Сомбры в зоне своего огня и нанося им чувствительные потери, потом разозлившиеся командиры Черного Короля подтянули стенобитные орудия, самых сильных магов и взяли штурмом этот «крепкий орешек».

Когда под ударами подошедшей армии Эквестрии во главе с сестрами-аликорнами остатки войск Сомбры бежали, обороняющиеся осмотрели полуразрушенный лабаз. Внутри были обнаружены два искореженных пулемета с водяным охлаждением, системы «Максим», как значилось в документации, позднее скопированных и служивших в укрепрайонах до сих пор, груды стреляных гильз от патронов 7,62х54R, металлические пулеметные ленты и два десятка каких-то коротких и очень легких тонкостенных труб со следами гари внутри. Ещё там была гора пустых консервных банок, мятая металлическая посуда из необычно лёгкого металла, позднее названного алюминием (!), окровавленные бинты и проплавленный нагрудник, обшитый незнакомой чрезвычайно прочной тканью. Вывод был очевиден и прост – защитники погибли или попали в плен и позже были убиты. Что стало с их телами – никто так и не узнал, скорее всего их закопали в какой-то яме, как множество других безвестных жертв этой войны. Но история «Лабаза братьев Карамазовых» на этом не закончилась.

После появления Снежного Занавеса и внезапно наступившей слишком рано зимы, когда выжившие обшаривали развалины в поисках хоть чего-то полезного, кто-то вспомнил про обширный подвал под зданием. Вход в него был найден под кучей мусора. Подвал оказался настоящей «Пещерой Сокровищ». Практически полностью забитый грубоватыми деревянными ящиками, окрашенными зеленой краской с неизвестной маркировкой и не слишком аккуратными подписями на эквестрийском. В ящиках же оказалось... продовольствие. Крупа в тонкостенных квадратных металлических банках, мука, соль и сахар, сушеные фрукты, герметично закрытые круглые банки со «сгущенкой» и «консервированными ананасами». Именно эти «свалившиеся с неба» припасы помогли дожить до поздней весны большей части переживших бои жеребят.

Но в ящиках была не только еда – незнакомые ранее семена с краткими пояснениями, что как выращивать, диковинные лекарства и перевязочные средства, необычный, но очень качественный медицинский инструмент, небольшие разборные прямоугольные и круглые чугунные печки с жестяными трубами к ним. Так же там оказалось два ящика с магазинными винтовками простой и надежной конструкции, маркированные как «винтовка образца 1891 года», под мощный пулеметный патрон, с удобным для пони длинным спусковым рычагом под прикладом, по типу арбалетного, и пара запечатанных металлических жестянок-«цинков» с патронами, ящик ручных гранат. Это оружие помогло не только отбиваться от голодных зверей зимой, но и послужило прототипами для копирования, как и поврежденные пулеметы.

В самых дальних ящиках оказались несколько маленьких и явно долго использовавшихся перед тем станков, всевозможные резцы и фрезы, точильные круги, заготовки из разного металла. Тем не менее, эти маленькие станки впоследствии положили начало возрождению промышленной мощи Сталлионграда, обеспечив ремонт и модернизацию уцелевшего оборудования в цехах разрушенных фабрик и мастерских. Токарный станок по дереву CTД-120М, токарно-винторезный станок по металлу ТВ-6, настольный горизонтальный фрезерный НГФ-110 и его версия с вертикальной фрезерной головкой выпускались до сих пор практически без изменений. Как и измерительный инструмент метрического стандарта, которым давным давно пользовалась Республика – микрометры, нутромеры, штангенциркули, индикаторные стойки и индикаторы-микрометры. Сталлионградские пони просто скопировали все как есть и перешли на новую стройную систему мер и весов вместо бессистемной и запутанной старо-эквестрийской, с её галлонами, пинтами, милями, фунтами и «копытами».

Были там и книги, журналы, плакаты, просто отдельные листы с красочными рисунками и чертежами. С их пониманием поначалу возникли серьезные проблемы – язык даже отдаленно не был похож ни на один из известных. Подписи содержимого ящиков мало помогали, они не копировали маркировку, нанесенную на них. И только когда был найден лист с эквестрийским переводом текста песни «День Победы!», которую сейчас наизусть знал любой житель Сталлионградской республики, процесс сдвинулся с мертвой точки. Тем не менее перевод всей доставшейся пони литературы занял долгие годы. Ведь многое пришлось просто домысливать логическим способом, иногда несколько раз подряд, когда выяснялось, что прошлый перевод не точен.

Самым ценным, как ни странно, оказалась не техническая литература, которая после перевода и мелкой корректировки до сих пор была актуальной и издавалась с успехом уже почти тысячу лет. И не несколько приключенческих романов и книг для жеребят, которые потребовали куда более глубокой переработки перед изданием, чтобы убрать непонятные моменты из текста о жизни в какой-то далекой стране.

«Капитал» Карла Маркса и Фридриха Энгельса, их же собрание сочинений, после корректировки изданные многократно. Собрание сочинений товарища Ленина, потребовавшее уже намного более глубокой переработки, но ставшее основой для дальнейшего научного развития первоначально несколько аморфных идей товарища Стила Сталлиона, земнопони, потомственного рабочего сталелитейного завода «Наследников Маллеату», первого создавшего в Эквестрии идею «общества Равенства», где бы у всех пони был равный доступ к образованию, карьере и медицине. Эта политическая литература после обработки и глубокого осмысления позволила создать современную коммунистическую идеологию Сталлионграда, прошедшую успешную проверку практикой в течении тысячи лет. Не менее ценной была информация о системе планирования народного хозяйства, «двухконтурной» экономике с разделением оборота наличных и безналичных денег, многое другое, что со временем было воплощено в жизнь и превратило Сталлионградскую Республику в то, чем она стала сейчас – сильное, независимое и, главное, благополучное государство, где ни взрослые пони, ни жеребята не страдали от холода и голода, где каждый получал бесплатное образование и медицинское обслуживание, где государство заботилось о своем народе и где не было разделения на богатых и бедных с огромной разницей в уровне доходов.

За несколько веков в их обществе сложилась даже своя «родовая аристократия», род графов Коинов, с фамильным «Замком Белых Единорогов» служившим одновременно домом-музеем и декорацией для исторических фильмов, а также, возможно, резиденцией для иностранных делегаций, когда до их приема дойдет время. Сталлионградская ветвь Коинов, старый род кисточковых единорогов-магов, получивших давным-давно некоторые привилегии и общественное признание за свою службу обществу в самые тяжелые первые годы Республики. «Служивая аристократия», поколение за поколением доказывающая делом обоснованность когда-то полученных общенародным решением привилегий в виде исторического «родового стойла» и совершенно не кичащаяся ими. «Коммунистическая аристократия», как это бы не звучало курьезно для стороннего наблюдателя.

В основе всего, чего сталлионградцы достигли сейчас, высот науки и техники, отличной медицины, мощной экономики, прекрасной возвышенной идеологии, оказалась скрыта большая и грустная тайна. Трое безвестных героев, отдавшие свои жизни за Республику и оставивших ей богатое наследие. Их имена пришлось скрыть ради спокойствия нации. Но до сих пор ученые, инженеры, конструкторы, исследователи черпали идеи из книг, журналов, плакатов и набросков тысячелетней давности. Конечно, эта информация попадала в НИИ и КБ анонимно, без малейшего намека, откуда она взялась. И она того стоила, позволив многократно сэкономить время и ресурсы на исследования. Ведь повторить уже однажды созданное было куда легче, чем доходить до всего методом проб и ошибок. Может быть, это и было плохо, копировать чьи-то наработки тысячелетней давности себе во благо, но у Республики было слишком мало ресурсов, чтобы отказаться от проторенного уже кем-то пути и блуждать в потемках на ощупь.

Конечно, было построено множество теорий о том, кто же такие «Братья Карамазовы», откуда они взялись. Самые бредовые – что они инопланетяне или пришельцы из параллельного мира, годились только для рассказов в развлекательных журналах для подростков. Немного менее бредовой была идея о пришельцах из будущего. Но теория возникновения парадокса, когда «внук случайно убил дедушку, не родился и все вернулось на круги своя», отсекала и эту версию. Единственной здравой и принятой как рабочая, была теория о том, что «братья Карамазовы» были резидентами какого-то крупного и технически развитого государства с другого континента, возможно, ещё не открытого в то время. Возможно даже, что частными лицами, планировавшими переселиться в Эквестрию. Или частной инициативой нескольких сотрудников иностранной разведки, получившей данные о готовящейся Сомброй войне сильно заранее и пытавшихся противодействовать его планам. Генеральный Секретарь вздохнул и, оторвавшись от воспоминаний, распорядился принести чай и фотокопии оставшихся наверху в кабинете бумаг, надо было работать дальше и дождаться результатов полёта разведчиков. Тогда многое станет ясно.

Глава 4. Кантерлот

Если есть в Эквестрии что-то постоянное и неизменное, то это, однозначно, восход и заход Солнца, а также принцесса Селестия, пьющая чай с тортиком. Эти два события неразрывно связаны и внушают всем пони ощущение мира и спокойствия. Принцесса очень хорошо это понимала, и поэтому старательно поддерживала этот тщательно рассчитанный имидж, что бы ни происходило вокруг. Пусть в последнее время и было как-то непривычно многовато из ряда вон выходящих происшествий.

Поэтому, когда перед принцессой во вспышке зелёного пламени соткался очередной свиток пергамента, Селестия спокойно взяла его телекинезом и развернула, не отвлекаясь от чаепития. В мгновение пробежав текст слегка расширившимися от удивления аметистовыми глазами, принцесса отставила чашку, встала и... мгновенно исчезла в белой вспышке телепортации.

Она оказалась на вершине башни Луны, в личной обсерватории сестры, где был установлен мощный телескоп. Небо над Кантерлотом было чистое... почти. За исключением белой, слегка расширяющейся полоски, перечёркивающей высоко-высоко прозрачную голубую глубину. Аккуратно вращая телекинезом маховички, принцесса развернула массивную трубу телескопа, наводя её на крошечную серебряную точку на самом острие белой линии, прочертившей небо. То, что она увидела, выглядело как серебряный крестик, чья горизонтальная палочка была много длиннее вертикальной.

Озадаченная Селестия несколько секунд разглядывала его в телескоп. Затем, приняв решение, прицелилась и скастовала аккуратный, точно рассчитанный зондирующий магический импульс, чтобы определить природу необычного явления. Прислушавшись к магическому отклику, аликорн поняла, что летящий высоко в небе предмет не содержит какой-либо магии и является чисто техническим устройством. Отражённый магический сигнал от него был примерно такой же, как от паровоза – в нём не ощущалось ни капли магии.

Принцесса ещё несколько секунд смотрела в телескоп на необычный аппарат, затем повернулась и вошла в соседнее помещение – спальню сестры, отделанную в тёмно-синих тонах, с серебряными звёздами на куполообразном потолке. Луна, утомившись после традиционного ночного патрулирования снов, спала, раскинувшись на большой круглой кровати. Селестии жаль было будить уставшую сестру, но ситуация не терпела отлагательств.

– Луна, лучик мой ночной... прости, вынуждена тебя побеспокоить...

Аликорны спят чутко. Принцесса Ночи проснулась в ту же секунду, на мгновение уставилась мутным со сна взглядом на сестру:

– Что? – потом встряхнула головой, как бы стряхивая остатки сна, и спросила. – Сестра? Что случилось?

– Я пока не поняла, Луняша. Ты можешь взглянуть на это в телескоп?

– Сейчас же день?

– Оно летит в атмосфере, лучик мой.

– Летит? Оно? Что?

Луна едва не скатилась с кровати, кое-как нашарила валявшиеся на пушистом ковре накопытники, поднялась и размашистыми шагами прошла к телескопу. Увидев белую полоску, прочертившую небо, Госпожа Ночи тут же приникла к окуляру.

– Оно имеет техническую природу, не магическую, – мягко пояснила Селестия.

– Вот как? И что это может быть? Может, это новый проект единорогов из Стэйблриджа или из MIT^[1]? – предположила Луна.
– Я запрошу их, но мне не докладывали о разработках летательных аппаратов тяжелее воздуха, и я не подписывала никаких документов на финансирование подобных проектов, – ответила Селестия, вызывая секретаря.

– А это, случаем, не творение той розовой блондинки-земнопони из Понивилля, помешанной на полётах? Черри Берри, кажется? – высказала ещё одну догадку младшая принцесса.

Полыхнула белая вспышка телепортации, и в обсерватории появилась серая единорожка со строгой причёской деловой леди – Рэйвен Инквелл, личный секретарь-референт принцессы Селестии.

– Да, Ваше Величество.

– Рэйвен, вы видите это? – Селестия указала на белую полоску в небе.

– Да, Ваше Величество.

– Это техническое устройство, летательный аппарат тяжелее воздуха, и он летит так высоко, как не способен летать ни один пегас. Насколько я знаю, в Эквестрии ничего подобного не производится. Пошлите запросы в Стэйблридж и в MIT, не проводили ли они экспериментальных работ по этой теме?

– Да, Ваше Величество. Немедленно напишу им, – ответила Рэйвен. – Что-нибудь ещё?

– Нет, пока это всё. Да, пригласите командующего Гвардией генерала Тенакса, – распорядилась принцесса. – Оповестите также премьер-министра Фэнси Пэнтса и главу Королевской службы информации^[2] Найт Лайта. Мне нужно будет с ними поговорить.
– А я напишу в Клаудсдэйл, – решила Луна. – Пусть попробуют проследить за этой штукой.

Она левитировала со стола лист пергамента и набросала несколько строк. Шлёпнув личную печать вместо подписи, принцесса Ночи магической вспышкой отослала свиток в Академию Вондерболтов в Клаудсдэйле.

Как оказалось, пегасы уже заметили необычный след в небе и выслали высотный воздушный патруль для опознания. Их ожидала неудача – даже в кислородных масках патрульное звено не смогло подняться на невообразимую высоту, на которой летел неизвестный аппарат. Пегасы проследили за ним до самого Галлопинг Гордж. Оттуда и пришло срочное донесение от командира патруля:

«Аппарат шёл на недоступной высоте и скрылся за Снежным Занавесом. Местные сообщают, что недавно в городке приземлялись трое пегасов в необычной зимней одежде. Ждём указаний.»

Донесение от патруля пришло уже под вечер. Вставшая для несения своей ночной вахты принцесса Луна застала сестру в глубокой задумчивости. Селестия молча левитировала ей свиток с сообщением командира патруля.

– ...скрылся за Снежным Занавесом? Сестра, уж не сталлионградский ли это аппарат? – спросила Луна.

– Я тоже склоняюсь к подобному выводу, лучик мой, – откликнулась Селестия. – Они всегда были искусны в технике. Что, если какой-нибудь одарённый пони из Сталлионграда нашёл способ преодолеть Снежный Занавес?

– Давай напишем Кэйденс, пусть они с Шайнингом прозондируют Занавес магией, – предложила Луна.

– Неплохая мысль.

Селестия написала несколько строк для племянницы и отправила письмо. Ответ пришёл менее чем через час, когда Госпожа Ночи уже отправилась на патрулирование. Распечатав традиционно сложенный снежинкой шестиугольный конверт, принцесса Солнца прочитала сообщение от Кэйденс и Шайнинга Армора:

«Снежный Занавес явно ослабевает и начинает разрушаться. Если это действительно Сталлионград, мы можем подготовить и отправить дипломатическую миссию для выяснения всех подробностей.»

Принцесса тут же написала ответ:

«Шайнинг, Кэйденс, не торопитесь. Я отправляю вам в помощь опытных дипломатов. Сейчас важно не наломать дров. Кто знает, как примут нас сталлионградцы после тысячи лет в изоляции? Возможно, нам следует дать им сделать первые шаги, чтобы избежать возможных инцидентов из-за банального недопонимания.»

Отправив письмо, принцесса достала из потайного отделения своей нагрудной пекторали предмет, которым она пользовалась очень-очень редко, предпочитая старые добрые письма. Гарнитуру магической правительственной связи.

– Здесь Солнце. Селена, Аметист, на связь!

– Слушаю, Селена, – отозвалась через секунду принцесса Луна.

– Аметист на связи, – принцесса услышала нежный голосок Кэйденс.

– Селена, Снежный Занавес ослаб и разрушается. Объявляю жёлтый уровень готовности.

– Принято, Солнце. Жёлтый уровень подтверждаю. Даю команду Ночной Гвардии перейти на усиленный режим несения службы, – ответила Луна.

– Вас поняла, Солнце, – отозвалась Кэйденс. – Жёлтый уровень готовности. Чего нам следует ожидать?

– Снежный Занавес отделил Сталлионград от Эквестрии во время войны с Сомброй, – напомнила Селестия. – Они не знают, чем закончилась та война. И закончилась ли вообще. Видимо, в первую очередь они попытаются это выяснить. Нам важно ничем не спровоцировать их на агрессию. Военные инциденты нам точно не нужны.

Утром, ещё до рассвета, едва принцесса Селестия проснулась, её секретарь Рейвен вместе с утренней чашкой чая и тортиком принесла письмо в шестиугольном конвертике-снежинке:

– Доброе утро, Ваше Величество. Срочное донесение от принца-консорта Кристальной Империи Шайнинга Армора.

– Спасибо, Рейвен.

Принцесса телекинезом осторожно приняла у секретаря поднос с чашкой и тарелочками, отставила его в сторону, и распечатала письмо. Быстро пробежав глазами обращение и дежурные любезности, аликорн ухватила самую суть:

«Опрос очевидцев показал, что над Кристальной Империей пролетели два, повторяю, ДВА неопознанных объекта. Совершив разворот над городом, они ушли на юг, в направлении на Кантерлот. Согласно вашему сообщению, над Кантерлотом проходил только ОДИН неопознанный объект.

Также должен упомянуть, что магодетекторы зафиксировали мощное искажение планетарного магического поля в районе Снежного Занавеса и далее, в местности, где, согласно историческим хроникам, предположительно находился город Сталлионград.»

Отложив письмо, принцесса заклинанием спроецировала на потолок карту Эквестрии и застыла в задумчивости, забыв о чае. Через несколько минут балконная дверь отворилась, и в спальню вошла принцесса Луна.

– Доброго утра, сестра. Пора поднимать Солнце, – напомнила Госпожа Ночи. Затем, увидев карту на потолке, спросила. – Что тебя так озадачило?

Селестия левитировала ей донесение Шайнинга. Прочитав его, Луна переспросила:

– Два аппарата? Мы видели только один. И магическое искажение большой мощности? Уж не указывает ли это, что сталлионградские пони пытаются прорвать ослабевающий Снежный Занавес, чтобы связаться с нами? Видимо, потому они и послали свои летательные аппараты. Но почему над Кантерлотом пролетел один, если над Кристальной их было два?

– В том и дело... – пробормотала Селестия. – Тогда где же второй?

– От Кристальной до Кантерлота даже по прямой не одна сотня миль, – заметила Ночная принцесса. – Может быть, он повернул на Восток, к побережью? Их не могли не интересовать крупные города, вроде Мэйнхеттена, Филлидельфии и Балтимэйра. Или он пошёл на Запад, к Ванхуферу?

– Тогда его заметили бы, – возразила Селестия, выходя на балкон следом за сестрой. – Но ни единого сообщения из других городов не было...

Стряхнув задумчивость, принцесса сосредоточилась, и привычным магическим усилием подняла Солнце.

– Лулу, а опускать луну? Ты не забыла?

– Сестра, проснись уже! – Госпожа Ночи указала на таблицу фаз Луны, висящую под стеклом на наружной стене балкона, рядом с большой таблицей эфемерид небесных тел звёздной системы. – Сегодня и следующие несколько дней луна должна быть видна днём на небе!^[3]

– Ах, да, конечно.

Селестия взглянула на таблицу отсутствующим взглядом и вернулась в комнату. Мимоходом подогрев заклинанием остывший чай, принцесса взяла ложечку и уже нацелилась было на тортик, но вдруг застыла в неподвижности. Серебряная ложечка выпала из телекинетического захвата, звякнув о стол.

– Лулу, а что, если со вторым аппаратом что-то случилось? Ведь даже паровозы иногда ломаются! А он летел так высоко...

– Гм... Возможно... – задумалась младшая принцесса. – Думаешь, он упал?

– Вечные звёзды! – прекрасные аметистовые глаза принцессы Солнца широко распахнулись. – Им же кто-то управлял! Может быть, он сейчас лежит где-то в лесной чаще, раненый или умирающий! Его надо срочно найти и оказать помощь!

Принцесса схватила телекинезом перо, написала на свитке пергамента несколько строк, поставила внизу, как обычно, лаконичную букву «С» и отправила сообщение магической почтой в Клаудсдэйл. Через пять минут в небесном городе истошно завыла сирена боевой тревоги.

Поисковую операцию возглавила лично Спитфайр, командир эскадрильи «Вондерболтс». Замаскированные в мирное время под пилотажное подразделение, «Вондерболтс» в действительности представляли собой хорошо натренированную эскадрилью специального назначения. Им в помощь мобилизовали всех пегасов Клаудсдэйла, способных подняться в воздух, и все погодные команды, от Мэйнхеттэна на востоке до Ванхуфера на Западе.

Четыре дня тысячи пегасов «частым гребнем» прочёсывали всю Северную Эквестрию и северную часть Центральной, пока не пришло сообщение из глухой деревни к северо-западу от Нейхагра-Фоллс^[4], о том, что на морковном поле один из местных фермеров обнаружил обломки из очень лёгкого серебристого металла.

Все спасательные и погодные команды были срочно стянуты к месту обнаружения. В качестве передовой оперативной базы к Нейхагра-Фоллс перегнали Клаудсдэйл. Окрестности предполагаемого места падения прочесали вдоль и поперёк. Все найденные обломки собрали и выложили на полу в одном из дирижабельных эллингов Клаудсдэйла, где лучшие преподаватели и учёные из Академии «Вондерболтс» пытались разобраться, что это было и как выглядело до падения. Пилота пока не нашли, из-за чего даже высказывались мнения, что аппарат, чьи обломки упали в лес и на морковное поле, был беспилотным, поскольку считалось, что ни одно живое существо не способно преодолеть Снежный Занавес. Спитфайр в это не поверила и приказала искать дальше.

Пегасы продолжали поиски пилота ещё два дня. Пока пролетавший мимо неприветливый серый пегас-курьер по имени Виндчейзер^[5] не доставил в штаб поисковой операции случайно найденный им во время ночёвки кожаный планшет со странного вида полётной картой, на которой отсутствовало большинство мелких городков и посёлков Эквестрии, а крупные города вроде Мэйнхеттена и Балтимэйра были помечены, как совсем небольшие.
После этого поиски были продолжены в усиленном режиме. К концу дня на столе Спитфайр в штабе поисковой операции лежал кожаный шлем с разбитыми высотными очками и порванным ремешком, и несколько окровавленных клочьев очень необычной на вид, многослойной ткани оранжевого цвета.

Срочно доставленный в штаб единорог из поисковой команды магов тщательно исследовал следы крови на обрывках ткани, после чего скастовал поисковое заклинание, пытаясь обнаружить по магическим сигнатурам хотя бы тело пилота. Попытка оказалась неудачной, заклинание указывало сразу на десятки, если не сотни мест, из-за чего неоднократные пробы триангуляции места падения оказались бесполезны.

Принцесса Селестия обсуждала текущие дела с премьером Фэнси Пэнтсом, когда Рейвен Инквелл, появившись в дверях, доложила:

– Ваше Величество, в приёмной ожидает коммандер Спитфайр с докладом о результатах поисков.

– Проси, – тут же ответила принцесса. – Закончим позже, сэр Фэнси.

– Да, Ваше Величество, – единорог степенно поклонился. – Я буду на рабочем месте.

Жёлтая пегаска в сине-золотой форме «Вондерболтс» вошла в зал, отточенно печатая шаг по красной ковровой дорожке. Не доходя положенных пяти шагов, Спитфайр остановилась и вскинула переднюю правую ногу к огромным полётным очкам-гогглам, сдвинутым на лоб полётного шлема, салютуя Солнечному и Лунному тронам.

– Ваше Величество! Коммандер Спитфайр с рапортом о результатах поисковой операции прибыла, – хриплым командным голосом каркнула пегаска.

– Слушаю вас, коммандер, – напряжённым голосом ответила принцесса.

Спитфайр молча сняла с головы шлем, обнажив короткий гребень гривы, оранжевой, как пламя. По белоснежной шёрстке на щеке принцессы скатилась крупная, кристально чистая слеза.

– Ваше Величество. Мы обыскали всё. Найти тело пилота нам не удалось, – коротко доложила Спитфайр. – В ходе поисков были найдены планшет, и, предположительно, части пилотского обмундирования со следами крови. По результатам магического сканирования, с большой вероятностью можно утверждать, что пилот погиб ещё до падения аппарата на землю. Обломки аппарата собраны и доставлены в Клаудсдэйл. Сейчас их изучают лучшие специалисты Академии. По их общему мнению, технический уровень конструкции аппарата значительно превосходит всё, что строится или строилось ранее в Эквестрии. Назначение большинства устройств и агрегатов, даже найденных слабо повреждёнными, нашим учёным и инженерам непонятно. Специалистами было высказано предположение, что внутри аппарата был установлен химический заряд самоликвидации. Вероятно, он сработал на большой высоте, судя по площади разлёта обломков – не менее 10 километров. Специалисты-медики полагают, что в момент срабатывания заряда пилот мог быть ещё жив.

Селестия молча закрыла копытцами мордочку. Через несколько секунд, в полной тишине Солнечная принцесса поднялась с трона, и застыла, почтив память погибшего пилота минутой молчания. Когда она вновь заговорила, её голос был холоден, как лёд:

– Приказываю собрать все найденные обломки и фрагменты, наложить на них заклинание стазиса и подготовить к передаче представителям Сталлионграда, буде таковые объявятся. Благодарю вас и ваших подчинённых, коммандер, а также всех участников поисков за проявленное усердие. Не ваша вина в том, что поиски оказались не вполне удачны.

– Так точно, Ваше Величество! – Спитфайр вытянулась по стойке «смирно». – Разрешите выполнять?

– Выполняйте, коммандер.

Глава 5. Сквозь снег

С момента объявления тревоги пролетела неделя. Это время было странным, для одних оно тянулось как кисель, для других неслось вскачь. Но главным было облегчение. Расшифровка пленок бортовых регистраторов разведчика и отснятой фотопленки, завершенные к следующему утру, дали ответ на самый главный вопрос –– признаков подготовки к новой войне за Снежным Занавесом не обнаружено! А значит, можно было понизить уровень боевой готовности. Нет, в казармы войска никто пока не отводил, пехотные части продолжили занимать полосы обороны УР-ов, бронепоезда все так же оставались на позициях, замаскировавшись, насколько было возможно. Даже железнодорожные батареи особой мощности выдвинулись на позиции, но не развертывались для ведения огня.

Призыв резервистов был остановлен, а те, кто не успел отбыть в войска, были отпущены по домам с благодарностями. Кроме того, был снят чрезвычайный режим работы Единой Энергосистемы и вновь подключены к питанию все потребители. Система «Щит» все ещё вела зарядку боевых накопителей до полной расчетной емкости, но не в ущерб народному хозяйству. По радио выступил сам Генеральный Секретарь и успокоил народ, кратко рассказав о успешной миссии разведчиков и отсутствии явных признаков подготовки войны. Закончил он свое выступление словами о том, что ученые изыскивают способы преодолеть ослабевший Снежный Занавес по земле для отправки парламентеров и начала переговоров с пони «с той стороны».

Утром, прочитав ещё первую краткую докладную записку о результатах вылета, Харитон Бронеус распорядился отправить на заставу «Черная Скала» специалистов из НИИ сверхнизких температур, которые, собственно, и занимались изучением Занавеса. Их научная экспедиция раз в пять лет проводила новый цикл исследований магической бури, снимая все возможные параметры и тестируя технику, созданную для очередной попытки преодоления преграды. Застава была выбрана как самая близкая обустроенная точка к месту самого первого случайного прорыва. Кроме того, именно в этом месте на той стороне Снежного Занавеса был тот самый маленький городок, Галлопинг Гордж, если верить старым картам. Бывшая станция дозаправки паровозов заброшенной теперь железнодорожной линии, когда-то тянувшейся до самого Сталлионграда. Через него же проходило и старое мощеное камнем шоссе для гужевых телег.

Судя по найденным в архиве картам, путь по долине через старые низкие горы должен был быть проходим для гусеничной техники, главное было получить от ученых «добро» на очередную попытку. Посылать наобум трактора с экипажами, с риском их гибели, в новых обстоятельствах никто не хотел.

Ученые работали два дня, сначала отстреливая в Снежный Занавес пневматической пусковой установкой станции-зонды, которые после падения на поверхность автоматически принимали вертикальное положение, поднимали антенны и, выдвинув датчики, работали до истощения аккумуляторов, непрерывно передавая по радио всю собранную информацию. Предпринимались попытки продлить работу зондов, записывая информацию на проволочный магнитофон и передавая сжатыми сеансами связи, но черная магия, высасывающая энергию внутри Занавеса, и сверхнизкие температуры сводили на нет пользу от усложнения конструкции. Непрерывно работающий ламповый радиопередатчик своим теплом работал как обогреватель аппаратуры. К тому же, прямая передача данных позволяла при анализе непрерывной телеметрии, в том числе и скорости падения заряда аккумуляторов, строить более точные математические модели сложных процессов в магической снежной буре.

«НИИ сверхнизких температур» не только пожирал ресурсы, изучая Занавес ради чисто теоретических построений. Полученная информация и разработки активно применялись в народном хозяйстве Республики. На основе станций-зондов для исследования Занавеса достаточно давно были разработаны электромеханические автоматические метеостанции, которые работали по всей территории Сталлионградской Республики, включаясь с заданной периодичностью несколько раз в сутки и передавая метеоинформацию для Службы Погоды. Не имея возможности управлять погодой, ученые Республики научились её с высокой точностью прогнозировать, создав для синоптиков необходимые для этого инструменты. У синоптиков была не только сеть обитаемых и автоматических метеостанций, покрывающих всю территорию страны с шагом сетки в 30-50 километров, но и собственный вычислительный центр, обрабатывающий метеоинформацию. И результат этих усилий можно было услышать по радио, сводка погоды, передаваемая четыре раза в сутки была практически всегда точной.

Разработки новых материалов и сплавов, не теряющих прочность при низких и сверхнизких температурах, тоже находили свое применение в промышленности, в частности для постройки техники, работающей при сильных морозах, при которых обычная сталь становилась хрупкой. Результаты изучения поведения газов при сверхнизких температурах привели к открытию сверхпроводимости, а также созданию турбодетандеров для получения жидкого кислорода в больших объемах, позволивших перевести сталелитейную промышленность на кислородное дутье вместо воздушного. Это значительно повысило качество выплавляемых сталей, из состава которых был в значительной степени исключен азот, ухудшавший ранее их свойства. Особенно это отразилось на производстве «спецсталей», позволив во многих случаях использовать более простые по химическому составу сплавы. Так что никто не мог сказать что «эти чудики» зря проедают народные деньги.

После зондов в стену пурги был послан телеуправляемый трактор с телекамерами, множеством разнообразных датчиков и растопыренными во все стороны, как тараканьи усы, щупами, чтобы не свалиться в какую-нибудь яму или не уткнуться в скалу. Машина, к всеобщему удивлению, смогла углубиться в пургу как никогда раньше далеко, исправно передавая по радио собранные данные. Даже от телекамер теперь был толк, оптика уже не замерзала мгновенно и намертво, щетки, спиртовые омыватели и обогрев справлялись. Может быть, телеуправляемая машина даже прошла бы Снежный Занавес насквозь, но наскочила на скрытую под снегом скалу и «разулась». Паровой двигатель исправно работал до полного исчерпания водноугольного топлива, и все это время застывшая на месте машина непрерывно передавала все новые полученные её датчиками данные.

Получив такой роскошный подарок, ученые, развернувшие собственную мобильную станцию радиорелейной связи, установили соединение с установленной в ВЦ их НИИ вычислительной машиной ДЭСМ-8 (Дискретная Электронная Счетная Машина) и обработали все полученные данные. Изводя на телетайпах километры бумаги для распечаток, они отлаживали модель, пока не добились необходимого результата.

Прочтя их доклад и ничего не поняв в массе многоэтажных математических формул и причудливых графиков, Генсек уловил главную мысль –– через два дня можно посылать пилотируемую машину, если скорость ослабления Снежного Занавеса не замедлится. Процесс ослабления будет контролироваться дальнейшим запуском новых зондов. Сейчас посылать живых нельзя, пегасам просто повезло –– они пролетели завесу в оба конца слишком быстро, чтобы серьезно пострадать, как и вернувшийся пилот. Но если медленно ехать на паровом тракторе по земле, есть риск получить тяжелый упадок жизненных сил, из-за длительности воздействия Занавеса, пускай и намного более слабого, чем раньше.

Генсек решил не рисковать и приказал отправить машины только ранним утром седьмого дня после первого прорыва Завесы, чтобы они смогли пройти весь путь на ту сторону днем. Или хотя бы большую его часть. Машины будут идти на первой передаче, со скоростью 4-5 км/ч. Но расстояние, которое необходимо было пройти, по старым картам получалось рассчитать только приблизительно. От 30 до 50 километров с учетом возможных объездов преград. А пока необходимо было поработать инструкцию для экипажей, перебросить два трактора «Ледовой Разведки» на заставу, два дублирующих на случай спасательной миссии и провести другие необходимые мероприятия.

«Ледовая Разведка»... Точнее, «Управление Ледовой Разведки», если говорить официально. Пожалуй, все пони Сталлионградской Республики знали историю возникновения и становления этой организации в современном её виде. Оказавшись отрезанными от остального мира, а также от старых угольных шахт, сначала разрушенных войсками Сомбры, а после оказавшихся аккурат под Снежным Занавесом, пережившие первую зиму пони были вынуждены всерьез взяться за исследование доступных им территорий в поисках любых полезных ресурсов. И в основном эти территории были севернее Сталлионграда, куда раньше никто особо не стремился соваться. Некоторые сорвиголовы торговали с небольшими племенами Хаски, жившими летом во временных стойбищах на границе леса и тундры, но целенаправленными исследованиями самой тундры никто никогда ранее не занимался. Теперь же –– пришлось.

С этими племенами Хаски вышла плохая история. Оказавшись отрезанными вместе со Сталлионградом Снежным Занавесом, после неожиданно короткого и холодного лета, полудикие оголодавшие псы отчаялись настолько, что стали нападать на пони. Не с целью ограбить, как иногда было раньше, а чтобы просто-напросто съесть. Научившиеся хорошо воевать и быть безжалостными к врагам сталлионградцы врезали псам в ответ, истребив подчистую всех пошедших в очередной набег. И в следующий –– тоже. Горячие головы хотели пройти «огнем и мечом» по стойбищам Хаски, но где их искать –– никто не знал. После чего, собственно, и началось формирование первых отрядов «Ледовой Разведки». Пока ещё как наездников на верховых медведях и тянущих сани с припасами. Не ради карательных экспедиций, а для составления карт и сопровождения геологов. Псы же больше пони не беспокоили. Как выяснилось позднее, они в отчаянии после разгрома посланных в набеги отрядов всем племенем попытались уйти за Снежный Занавес, в котором и погибли.

Именно первые отряды «Ледовой Разведки», сопровождающие геологов, обнаружили в тундре богатейшее угольное месторождение, ставшее основным источником топлива для Республики. Именно там работал угольный разрез, были построены ТЭЦ и тепличные хозяйства. В самом начале уголь копали лопатами и вырубали кирками, а потом везли на санях в город, от которого навстречу начали строить первую железнодорожную ветку, «Дорогу Жизни». «Дорогу на Костях» как её прозвала народная молва. Ведь строить её приходилось и днем, и ночью при свете факелов. Летом и зимой, растапливая снег и отогревая землю кострами. Строители жили на голодном пайке и спали по очереди вповалку в старых трофейных «Сомбровских» палатках, утепленных еловым лапником.

Но никто не пытался сбежать или отказаться от работы. А на смену умершим от истощения, холода и болезней приходили новые добровольцы. Ведь от этой железной колеи и угля, который по ней будет доставляться в город, зависело выживание их собственных жеребят, и вообще всех оставшихся пони. И они построили дорогу, Сталлионград получил путь надежной и массовой доставки угля, так необходимого для выживания и развития города. А на площади перед железнодорожной станцией, с которой начиналась «Дорога Жизни», теперь стоял памятник добровольцам-строителям, всем, кто остался там навсегда в безымянных могилах, и тем, кто вернулся домой с победой, живым и мертвым.

Постепенно, по мере развития промышленности и техники, у «Ледовой Разведки» появились первые паровые трактора. А уж на санных утепленных фургонах для припасов и жилья они сами «не одного медведя съели». Постепенно паровые трактора «Ледовой Разведки» стали все более сильно отличаться от образцов, использовавшихся в народном хозяйстве и в армии. Все-таки требования к машинам для дальних полярных экспедиций были не такими, как для обычной техники, работающей недалеко от мастерских и складов с топливом. И конструкторы прислушивались к мнению отважных пони, не боящихся полярной ночи и снежной пурги.

Вершиной эволюции «паровых тракторов Ледовой Разведки» стали огромные ярко-оранжевые «Сталлионградки», издалека хорошо видимые благодаря своей яркой окраске. Машины вагонной компоновки, с прекрасно утепленным прямоугольным корпусом, с огромными панорамными двойными стеклами для удобства водителя. На специальном семикатковом гусеничном шасси с метровой ширины гусеницами из морозостойкой стали. С паротурбинной многотопливной силовой установкой, обеспечивающей выдающуюся для парового двигателя экономичность и дальность хода на одной загрузке угольных бункеров, автоматической подачей топлива в топку из бункера. Способные плавать, погрузившись в воду до половины высоты герметичной кабины, и противостоять самым сильным морозам, таща за собой на сани с грузом общим весом до 70 тонн, эти машины, постоянно совершенствуясь, служили верой и правдой уже два столетия.

Современное поколение «Сталлионградок» было уже с паро-турбоэлектрической силовой установкой и электрической трансмиссией, при нужде работая мобильными электростанциями, питающими лагерь и экспедиционное оборудование. Но и старые машины с механической трансмиссией всё ещё верой и правдой служили пони, оказавшись на удивление прочными и надежными, и очень ремонтопригодными, ведь практически ко всем механизмам и агрегатам был доступ изнутри корпуса, что не требовало выхода наружу на мороз и ветер. За это механики заслуженно любили свои машины.

Но даже «Сталлионградки» не смогли уберечь свои экипажи во время одной из предыдущих отчаянных попыток преодоления Снежного Занавеса. Ведущая машина навечно осталась внутри вихря пурги, обрастая снежной коркой, ведомая смогла вырваться из Завесы. Но почти все пони погибли ещё до выхода машины из края бурана, только водитель прожил достаточно долго, чтобы вывести машину наружу. Бесконечная снежная буря высосала их жизни, точно так же, как и магию защитных артефактов, на которые они понадеялись. Слишком сильна оказалась магия Снежного Занавеса в тот раз. Но теперь, согласно новым данным, она ослабевала все больше, и на этот раз попытка будет удачной, даже без артефактов, которые пока так и не смогли сделать способными противостоять как будто обладающей злым разумом черной магии бури.

Наконец наступило утро седьмого дня, и два экипажа заняли места в своих машинах. Уголь в бункере, вода во внутренних баках, припасы, медикаменты и, конечно, огромные «веники» из еловых лап, призванные изображать «Зеленую Ветвь Мира», древний символ переговоров, были погружены в кабины двух огромных паровых гусеничных тракторов. К ним были прицеплены тракторные сани с оборудованием и разборной мачтой станции радиорелейной связи, уголь и другие припасы. Внушительные машины с ярко-оранжевыми прямоугольными кабинами с панорамными стеклами, включив все свои фары, засиявшие словно солнце, тронулись в путь на скорости в 5 километров в час.

С машинами, скрывшимися в пелене уже заметно ослабевшей пурги, поддерживалась постоянная радиосвязь, и две дублирующие машины, стоящие под парами, готовы были рвануть вдогонку и оказать помощь первой паре. Но долгий и нервный путь через пологое предгорье и долину в старых низких горах машины преодолели без заметных проблем. Двигатели работали исправно, отопление кабин справлялось, работающие на полную мощность щетки и спиртовые омыватели вкупе с работающими фарами позволяли видеть, куда ехать. Спроектированные для дальних полярных экспедиций машины не подвели своих опытных водителей. Пройдя мимо потерявшего гусеницу и уже обледенелого телеуправляемого трактора, они неторопливо и уверенно двигались дальше. Экипажи почувствовали некоторый упадок сил, Занавес все-таки ещё высасывал силы, но все оказалось не так страшно.

Через восемь часов и тридцать километров пути первый ярко-оранжевый полярный вездеход пробил своей тупой мордой край бурана и выполз на обычный зимний снег, ярко сияя всеми своими фарами. Следом за ним вынырнул второй, и, отъехав на полкилометра от границы Снежного Занавеса, две густо дымящие черным угольным дымом из труб машины остановились. О успешном выполнении задачи было немедленно доложено руководству, и экипажи, осмотревшись через стекла кабины и иллюминаторы, развернули свои машины в сторону видневшегося неподалеку небольшого городка, выглядевшего архаично с его деревянными домиками, будто из исторических фильмов и иллюстраций в учебниках.

Даже виднеющийся вдали паровозик выглядел как яркая детская игрушка, таща за собой маленькие двухосные нарядные вагончики. Пока водители выводили машину в заранее присмотренную позицию в полутора километрах от городка, остальные члены экипажа надевали химзащиту. Инструкции были четкими, а медики слишком живописно описали возможные последствия заражения новыми болезнями, появившимися в Большом Мире за тысячу лет их изоляции. Начинать мирные переговоры, заразив местных чем-нибудь, или заразиться самим –– не самая лучшая идея.

Опустив трап, пони споро спустились на землю из кабин высоких машин. Пока двое устанавливали плакат с приглашением к переговорам и украшали его еловым лапником, остальные быстро устанавливали радиорелейную мачту с антеннами и монтировали оборудование станции связи. Получать питание она должна была от их машин, являясь частью стандартного оборудования экспедиции «Ледовой Разведки». Осталось только привычно подсоединить кабели питания и телефонные, да оставить около плаката полевой телефон, убранный для защиты от снега в деревянный посылочный ящик. На плакате, кроме заверений в мирных намерениях и приглашения к переговорам, была инструкция по пользованию устройством связи. Быстро закончив свою работу, пони в неудобных, но необходимых костюмах химзащиты помахали местным и скрылись в кабинах своих машин. Теперь надо было ждать их реакции на произошедшие события.

---

За прошедшую с того случая с залетными пегасами неделю в Галлопинг Гордж случилось новых событий столько, сколько не бывало и за полвека раньше. Старожилы даже стали ворчать по этому поводу, зато болтливые туристы и разнюхавшие про странные происшествия репортеры сделали отличную рекламу. И теперь не только все гостиницы были забиты под завязку, но и некоторые жители стали пускать на постой квартирантов, что раньше случалось достаточно редко. Но если биты сами готовы запрыгнуть в твой кошелек, то почему бы и нет? А событий было так много, и чем дальше, тем более странными они были.

Сначала тройка пегасов в незнакомом снаряжении, которые удрали, потеряв шапку с гербом на кокарде, напоминающим старый сталлионградский герб, как его рисовали в старинных книгах. Потом, к вечеру, высоко-высоко над городом пролетела блестящая точка, оставляющая за собой полоску дыма или пара, нырнувшая в Снежный Занавес, а следом примчалось целое звено «Клаудсдэйлских Пижонов» которые потом отлеживались сутки, оккупировав один из трактиров и щедро соря битами. Но потом и они, получив сообщение от руководства, умчались куда-то, как на пожар, хотя, конечно, не в такой спешке, как та самая троица, с которой все началось.

Старожилы было вздохнули с облегчением, но тут началось «Великое Нашествие Журналистов». В очередном «трехдневном» поезде этих «акул пера» прибыло больше, чем туристов. Они везде совали свои носы, собирали любые сплетни и даже самые невероятные байки, а потом едва не дрались на телеграфе за право отправить первыми свои длиннющие телеграммы в редакции газет. Телеграфистам пришлось работать в две смены, вечером пинками выгонять журналюг из своего офиса, но и денег они заработали как за весь прошлый год. А через день-два, когда статьи разной степени правдивости были опубликованы, валом повалили туристы и всевозможные искатели приключений.

Их пришлось пинками отгонять от края Снежного Занавеса, а самых дурных – –вытаскивать из него за хвосты и задние ноги. Хорошо, что окрестные яки откликнулись на просьбу «городских» о помощи и теперь патрулировали границу Занавеса, отгоняя от него «понаехавших». Массовая гибель безответственных туристов и искателей приключений всех мастей с шилом в заднице, широко освещенная в прессе никуда так пока и не убравшимися репортерами, могла подорвать налаженные дела и благосостояние всего города и окрестных племен.

К концу недели ситуация вроде бы стала выправляться, туристы, скупив все запасы сувениров и выпив все, что содержало хоть немного алкоголя, даже старые запасы подкисшего сидра, которые планировали пустить на уксус, начали возвращаться домой, сделав местным выручку за несколько лет разом. Заскучавшие без сенсаций журналисты начали разъезжаться тоже. Казалось что все налаживается, жизнь снова будет размеренной и неторопливой, когда патруль яков заметил появившееся в глубине снежной бури сияние. Пусть огромные мохнатые рогатые и считались полудикими варварами, но суровая жизнь приучила их не только решительно кидаться в драку, но и быть осторожными со всем странным. Потому они рванули прочь от завесы к городку, и вскоре на окраине начали собираться старожилы, притащив с собой на всякий случай все, что могло сойти за оружие. В отличии от обычных эквестрийских пони, склонных паниковать и разбегаться в ужасе от любой настоящей или мнимой опасности, суровые жители фронтира умели организованно давать отпор, иначе тут было не прожить.

Сияние внутри завесы пурги постепенно разгоралось все ярче и ярче. А потом, пробив стену метели, наружу высунулась огромная плоская ярко-оранжевая морда, с огромными прямоугольными стеклами и ярко сияющими квадратными фонарями, горящими ярче фонаря паровоза. Фонарей на этой морде было много, по два рядом, по бокам ниже стекол. И над стеклами ещё восемь штук в ряд. Все вместе они сияли ярче, чем солнце погожим летним днем. Огромная оранжевая коробка неторопливо выползла из снежной пелены, передвигаясь на чем-то непонятном вместо обычных для телеги колес, и, погасив большую часть фонарей, замерла, немного отъехав от края Занавеса, а следом за ней выползала вторая ярко-оранжевая штуковина. И только немного отойдя от изумления, пони начали замечать другие детали. Большие белые цифры «22» и «23» на бортах оранжевых коробок, прицепленные сзади огромные сани-фургоны, тоже окрашенные в ярко-оранжевый цвет, двери и окошки по бокам, дымящие черным угольным дымом невысокие широкие трубы на крышах, какие-то штыри и тросы, натянутые сверху.

«Самоходные оранжевые коробки», постояв какое-то время на месте будто в раздумьях, развернулись и неторопливо поползли в сторону Галлопинг Гордж, таща следом сани. Но к самому городу они не подъехали, остановившись примерно в миле от его окраин, по бокам сами собой опустились лестницы, и из открывшихся дверей вылезли странные существа. Темно-зеленые, с огромными глазами, с хоботами будто у слонов. Уже позднее старожилы поняли, что это были пони, но в какой-то странной, закрывающей все тело одежде.

В защитных масках и одежде, как сказал бывший шахтер, подобные он видел у горных спасателей для работы под землей в случае взрыва и пожара на угольных шахтах. Эти странные «зеленые слоники» действовали быстро и деловито. Пока двое ставили какой-то плакат с надписью на староэквестрийском, и украшали его еловыми лапами, остальные повытаскивали из фургонов-саней множество странных штук и собрали высокую решетчатую мачту, закрепленную сложными растяжками, на верху которой были установлены две огромных белые «тарелки», направленные в сторону Снежного Занавеса. Рядом с мачтой была построена какая-то будка, от которой отходил толстый трос наверх по мачте к «тарелкам», и ещё несколько тросов потоньше тянулись к замершим на месте и ставшим дымить много слабее огромным машинам. «Слоники», оставив у своего плаката какой-то ящик, попрятались внутрь своих ярко-оранжевых «самоходных коробок» размером с дом, и все успокоилось. Только набежавшие туристы и репортеры галдели, пытаясь понять что же это такое случилось.

Выждав час, в течении которого совершенно ничего не происходило, двое самых смелых земнопони, мэр Галлопинг Гордж, почтенный доктор-единорог и пара яков отправились на разведку. Другие старожилы и яки не давали собравшейся толпе безответственных пони броситься фотографировать и растаскивать на сувениры «лагерь пришельцев». Все-таки явление сталлионградцев на огромных самоходных машинах, ведь никем иным эти странные пони, вылезшие из Снежного Занавеса, быть не могли, было достаточно пугающим событием.

Про них ходили всякие достаточно мрачные, местами даже жуткие слухи, кроме обычных рассказов про ездовых медведей, водку и балалайки. Рассказывали, что сталлионградцы, воюя с армией Сомбры, сами стали ещё более страшными чем их враги, создав совершенно чудовищное оружие, сочетающее магию и технику. Огромные шагающие боевые машины, механические големы-пони, испепеляющие врагов «Лучами Смерти» и разрывающие на куски громадными вращающимися лезвиями, взрывающиеся чудовищными взрывами в самой гуще врагов, будучи слишком сильно поврежденными, чтобы сражаться дальше. И только потому они смогли практически в одиночку уничтожить всю Черную Армию, которую Принцесса Солнца со своей Гвардией только добила.

Рассказывали также, что отрезанные Снежным Занавесом на тысячу лет, пони научились есть мясо, подобно грифонам, потому что больше там есть было нечего. Или вовсе срослись со своими машинами, став пугающими полумеханическими големами, питающимися углем, приводящим в движение миниатюрные паровые машины –– их механические сердца. Рассказывали и ещё более страшные ужасы про то что сталось с жителями Сталлионграда за Снежным Занавесом. Конечно, эти истории были хороши в Ночь Кошмаров, но сейчас неизвестность, вынырнувшие из завесы пурги огромные оранжевые машины и причудливая высокая мачта, построенная «зелеными слониками», откровенно пугали.

Но идти все равно было надо, и, преодолевая свой страх, пони подошли к плакату, украшенному еловыми лапами, вероятно изображающими «Зеленую Ветвь Мира» – древний символ мирных намерений. Продираясь через староэквестрийский, они прочли заверения в мирных намерениях, приглашение к переговорам, предостережение о возможности появления новых неизвестных болезней по обе стороны Снежного Занавеса и инструкцию по использованию странным устройством связи – «полевым телефоном». Он для защиты от снега был спрятан в небольшой деревянный ящик.

Немного посовещавшись, приветливо помахав пони, разглядывающим их через окна своих огромных ярко-оранжевых машин и побродив по лагерю сталлионградцев, рассматривая их удивительную технику, мэр с сопровождающими отправился назад. С его мнением, что сюда нужно «звать Больших Шишек из Кантерлота», согласились все жители городка. Как и с тем, что надо охранять лагерь сталлионградцев от туристов и репортеров, которые могут что-нибудь сломать или стащить, не думая о последствиях. Охраной занялись привычные к холоду и всегда готовые подраться яки, и самые сильные из городских земнопони. А остальные жители обеспечивали их горячим чаем и кофе, едой, сеном для подстилок, дровами для костров и теплыми одеялами. Якам, не избалованным таким вниманием и дармовой едой эта непыльная работенка даже понравилась!

Глава 6. Свет во Тьме

Мэр Галлопинг Гордж был очень сильно взволнован, точнее, он даже был просто в ужасе! Жители Фронтира не особо склонны впадать в панику, их обычная реакция –– схватить что потяжелее и начать отбиваться от любой новой опасности, но тут случай был совершенно особый. Причиной практически классической «понической атаки» почтенного доктора-единорога и, по совместительству, мэра была телеграмма, полученная им сразу после обеда. В ней его уведомляли о том, что к ним в город на летающей колеснице отбыла правительница Кристальной Империи принцесса Ми Аморе Каденза и её муж Шайнинг Армор, для переговоров с представителями Сталлионграда. Но уже стемнело, а их все ещё не было, кроме того, поднялся сильный ветер, который, вероятно, и помешал им долететь до заката. Мэр слишком хорошо представлял, какой катастрофой может кончиться попытка ночной посадки в зимнем лесу. Если даже никто не убьется и не искалечится при посадке в темноте, то до утра они могут просто замерзнуть насмерть! Или получить тяжелые обморожения и пневмонию.

Мэр уже приказал зажечь свет во всех домах, немногие городские уличные фонари и, сбегав до кольца оцепления вокруг машин сталлионградцев, с дрожью понял, что Галлопинг Гордж в темноте светится не особо сильно. Это же не Лас-Пегасус и не Мэйнхеттен с их ночной жизнью, здесь ночью в основном спят или сидят дома. Дураков таскаться по холоду и в темноте как-то раньше не было. И костры, у которых грелось оцепление, света тоже не особо прибавляли. Конечно, можно было поджечь пару сараев на отшибе, мэр не сомневался, что их хозяева согласятся –– ради всеми любимой молодой, красивой, доброй и искренней принцессы-аликорна. Но он не был уверен, что даже это поможет. Пожилой единорог все больше впадал в отчаяние, пока не посмотрел на огромные оранжевые «самоходные дома» сталлионградцев. У них ведь горели очень яркие фонари, когда они выползли из стены пурги, что если они их зажгут снова, и это поможет?

Приняв решение, он вспомнил инструкцию по использованию устройства для связи, что прочитал на щите, оставленном пришельцами днем, и, решительно открыв крышку ящика, стал крутить телекинезом рукоятку сбоку коробки телефонного аппарата. Добиться нужного результата он смог с третьей попытки, услышав из телефонной трубки ответ какого-то пони из прибывших в машинах, спрашивающего что случилось.

Собеседник попался спокойный и терпеливый, выслушав до конца сбивчивый рассказ взволнованного единорога, он уточнил пару моментов, и через минуту на плоских мордах оранжевых машин засияли все фонари, освещая полосу земли до самого городка. А потом пони из машины предложил использовать сигнальные вспышки и ракеты, которые будет видно на большом расстоянии. Мэр не понял, что тот имел в виду, но с радостью согласился. На что получил совет закрыть уши –– это будет громко!

Со своего места он увидел, как на крышах машин открылись прямоугольные крышки и наружу поднялись странные устройства, выглядевшие как пучки достаточно толстых труб, которые с тихим жужжанием развернулись вверх, отворачиваясь в сторону от городка... Потом раздался гулкий удар, и из трубы со вспышкой пламени выскочил какой-то вытянутый предмет. Он вдруг выбросил из нижнего конца огненный шлейф и с громким ревом очень быстро устремился вверх. Набрав высоту около мили, он вспыхнул ослепительной вспышкой, на мгновение осветившей все вокруг. Стену снежной бури, городок, железнодорожную станцию... будто на небе на мгновение вспыхнуло солнце. Пока мэр пытался проморгаться и тер заложенные уши, все повторилось.

Вторая ослепительная вспышка, третья, четвертая... От гулких ударов, рева взлетающих ракет и ярких вспышек за окном проснулся весь город. И, конечно, больше всего галдели репортеры, высыпавшие на улицу, а некоторые уже устанавливали свои фотоаппараты, и первой, как всегда, успела Фото Финиш. Но вместо пятой ослепительной вспышки на высоте мили в небе зажегся огненный шар, который осветил круг под собой диаметром почти в милю. Он медленно опускался вниз и горел примерно две минуты, приводя в изумление туристов и репортеров. Вспышки ещё можно было списать на какие-то особо мощные «фейерверки», но как был сделан этот медленно опускающийся светящийся шар, не мог понять никто. Только мэр понял, что это и есть та самая «осветительная ракета», а до неё были «сигнальные вспышки», о которых говорил сталлионградский пони.

Сталлионградцы же продолжали делать свое дело, как только одна осветительная ракета догорала через две минуты –– тут же запускалась следующая. Пока одна машина стреляла –– вторая перезаряжала пусковую установку. Через восемь выстрелов осветительными ракетами они запускали новую серию из четырех вспышек. Мэру оставалось только гадать, насколько же хватит их запаса сигнальных ракет, когда через час на ярко освещенную фонарями машин полосу земли плюхнулась летающая колесница. Пегасы дотянули до освещенной площадки откровенно из последних сил, но не разбили колесницу и не разбились сами. И только после этого, убедившись что летающий транспорт благополучно сел –– пони из-за снежного занавеса прекратили запускать свои сигнальные ракеты и убрали пусковые устройства назад внутрь своих машин.

К летающей колеснице первым несся галопом сам мэр, растеряв всю свою вальяжность, следом набежали пони из оцепления, потом остальные городские и репортеры. Взмыленных и не стоящих на ногах пегасов тут же распрягли и понесли в город, в тепло. А мэр, переговорив с принцессой и её мужем, уже организовывал народ, чтобы оттащить летающую колесницу в самый большой амбар, и приставить охрану, пока туристы что-нибудь от неё не отломали на память. В их разрушительной силе и полной безмозглости пожилой единорог ни капли не сомневался. Но, перед тем как уйти в город и устроиться в гостях у мэра, принцесса Кэйденс и Шайнинг вместе с ним дошли до деревянного ящика рядом с плакатом и поблагодарили проявивших благородство сталлионградских пони за помощь.

---

Ночной дежурный был очень удивлен внезапным звонком мэра Галлопинг Гордж. Конечно, они ждали что эквестрийские пони свяжутся с ними сразу, но те только прочитали плакат и, помахав им, выставили оцепление, отгоняя излишне любопытных. А тут, внезапно, звонок, да ещё ночью, и в городке поднялась какая-то странная суета. Везде в домах позажигали свет, и видно было, что происходит нечто необычное. Новость о том, что где-то на пути к городу потерялся правительственный воздушный транспорт с правительницей Кристальной Империи, срочно отправившейся для личных переговоров с представителями Сталлионграда, была немедленно доложена на «Большую Землю».

Сами же разбуженные экипажи включили все фары своих машин и, выдвинув пусковые установки тяжелых осветительных ракет, начали вешать «люстры». 12-ствольная пусковая позволяла за один приём запускать стандартную серию –– четыре вспышки и восемь осветительных. Все было отработано давным-давно при подготовке к проведению спасательных операций полярной ночью. Так что теперь плоды соития армейских сигнальных ракет и осветительных мин для 82 мм миномета исправно делали свое дело, давая либо сигнальную вспышку, видимую за десяток километров, либо загораясь на высоте 1,5 километров и освещая круг в два раза больший, медленно опускаясь на парашюте и горя две минуты. Но не только экипажи вездеходов «Полярной Разведки» действовали для спасения высокопоставленных «потеряшек».

Высшее руководство Сталлионграда во главе с Генеральным секретарём в тот момент уже не первый раз изучало результаты расшифровки сделанных с воздуха фотоснимков приграничных районов сразу за Занавесом и обследованных фоторазведчиками эквестрийских городов. Увиденное удивляло. Нигде не было заметно хоть сколько-нибудь значимого военного присутствия. Никаких отмобилизованных армий на границе Республики, никаких признаков усиления грузоперевозок по железнодорожной ветке, соединявшей Кантерлот с Кристальной империей, ни малейших намёков на начало мобилизации или массированную переброску войск, никаких крепостей или хотя бы полевых укреплений вдоль линии Занавеса. Страна, изображённая на снимках, выглядела абсолютно мирной. Летом она, безусловно, должна была выглядеть цветущим раем, но даже зимой, с заснеженными полями и припорошёнными снегом городами и селениями, Эквестрия производила впечатление страны, где уже 1000 лет царит мир.

– Всё выглядит совершенно спокойным и мирным, – задумчиво произнёс Харитон Бронеус, разглядывая аэрофотоснимки. – Никаких признаков фортификации на границе Занавеса, не видно дислоцированных поблизости войсковых подразделений... Странно. Как будто на той стороне никто к военным действиям не готовится.

– Мы тоже пришли к такому выводу, – согласился начальник Главного разведывательного управления Вооружённых сил. – Более того, на железных дорогах не заметно логистической активности, которую можно было бы принять хоть за сколько-нибудь повышенную. Война – это на 90 процентов логистика и перевозки. Если бы Эквестрия или Кристальная готовились к войне, все сфотографированные железнодорожные станции сейчас были бы забиты воинскими эшелонами под разгрузкой. Вместо этого мы наблюдаем картину, которую иначе как мирной идиллией не назовёшь.

– Гм... – Генеральный секретарь задумался. – Единственное объяснение, что приходит мне в голову – возможно, наши вероятные противники до последнего дня считали, что за стеной Занавеса никто не выжил, и ослабевание барьера застало их врасплох точно так же, как и нас.

– Такое возможно, – согласился начальник ГРУ. – Всё-таки, тысяча лет прошла. Политическая картина в Эквестрии и в Кристальной могла за это время значительно измениться. Мы даже не знаем, чем тогда завершилось эквестрийское наступление, и каков был исход конфликта с Сомброй.

– В таком случае, это наш шанс на мирное урегулирование, – твёрдо заявил Генеральный секретарь. – Самая лучшая победа – в войне, которая не началась.

Некоторым диссонансом в этой идиллической картине смотрелись редкие развалины полуразрушенных замков эквестрийской аристократии. В Сталлионграде ещё не знали о «Бунте Знати», случившемся в Эквестрии много позже того, как Снежный Занавес на 1000 лет отделил Республику от внешнего мира. Но было похоже, что по «Родовым Стойлам», как минимум –– по большинству из них, некогда прошлись огнём и мечом. Развалины на снимках выглядели покинутыми очень давно, судя по буйной растительности, выросшей среди руин. Это обстоятельство даже вызвало у руководства Республики предположения о возможной революции, прокатившейся когда-то по просторам Эквестрии, заставив Генерального секретаря учитывать возможный шанс того, что вместо принцесс Эквестрией могут управлять выборные представители или олигархическая верхушка, сросшаяся с верховной властью. Это могло в будущем оказаться причиной больших проблем. С другой стороны, эту гипотезу в пух и прах развеивал один-единственный, но практически неоспоримый довод –– магический импульс, принятый и записанный системой РМР вернувшегося самолёта, без малейшего сомнения, был прикосновением магии аликорна. И записанные аппаратурой параметры практически полностью совпадали с магической сигнатурой, оставшейся в местах попаданий магии принцессы Селестии, когда она, во главе эквестрийского экспедиционного корпуса, 1000 лет назад деблокировала осаждённый армией Сомбры Сталлионград.

Полученное сообщение о пропаже колесницы Кэйденс и Шайнинга Армора вызвало на другой стороне эффект, сравнимый с разрывом 356 мм снаряда в центре столицы. Несколько мгновений шока –– пока высокопоставленное начальство представляло последствия гибели или тяжелых ранений правительницы Кристальной Империи, с которой, кстати говоря, юридически Сталлионградская Республика всё ещё находилась в состоянии войны, отправившейся для экстренных переговоров с ними. А потом развернулась бурная и целенаправленная деятельность по минимизации последствий.

Первыми на ту сторону рванули два трактора-дублера, они были подготовлены для спасательной миссии, и в экипажах были лучшие медики, а сами машины и тракторные сани нагрузили всем необходимым медицинским оборудованием и другими припасами для развертывания госпиталя. Вместе с ними отправился и комиссар Верховного Совета Республики, наделенный всеми необходимым полномочиями. Личность достаточно широко известная в узких кругах и по-своему легендарная, несмотря на все анекдоты, что про него рассказывали, и, можно сказать, «лубочный» комиссарский вид, он для этой миссии подходил лучше всех прочих кандидатов.

Сразу после доклада о случившемся инциденте, Генеральный секретарь позвонил в НИИ ВВС и объяснил ситуацию Главному, который поднял на уши всех техников с приказом подготовить разведчик для нового вылета к утру. Задачей разведчика была аэрофотосъемка окрестностей Галлопинг Гордж и трассы полёта на Кристальную Империю для поиска разбившегося воздушного транспорта. Одновременно был поднят по спасательной тревоге ближайший авиаполк пегасов-штурмовиков, которые уже получали на складах необходимое снаряжение, а железнодорожники подавали железнодорожный состав для их перевозки на заставу. С рассветом пегасы должны были своим ходом пролететь Снежный Занавес и мелким гребнем начать прочесывать окрестности Горджа и коридор в сторону Кристальной Империи. А обнаружив место крушения –– подать сигнал и оказать всю возможную помощь. Все-таки Армия Республики была не только вояками, но и всегда участвовала в спасательных операциях наравне с гражданскими службами. И этой работе они были обучены не хуже, чем непосредственному ведению боевых действий.

Ко всеобщему облегчению, ситуация, стоившая тысячам пони горы нервных клеток, которые, как известно, не восстанавливаются, разрешилась благополучно сама собой. «Потеряшки» приземлились целыми и невредимыми в свете фар тракторов «Ледовой Разведки», о чем было сразу же доложено начальству. Авиаторы получили отбой тревоги, но уже углубившиеся в стену магической бури вездеходы разворачивать назад не стали. Медики на той стороне никому не помешают, а личные переговоры принцессы и комиссара предпочтительней телефонного разговора или переписки по телетайпу. В том что отправившийся на ту сторону комиссар справится, никто даже не сомневался. Намного больше высокопоставленных сталлионградских пони интересовало, почему принцесса, правительница Кристальной Империи, понеслась как на пожар ради переговоров с ними, рискуя собственной жизнью.

После обсуждения рабочей была принята версия, по которой молодая принцесса Ми Аморе Каденза испытывала либо чувство вины за то, что её страна воевала с Республикой, пусть и под управлением тирана Сомбры, либо страх, что сталлионградцы могут решить мстить, продолжив войну тысячелетней давности. Либо ей двигали сразу обе эти мотивации. Но, в любом случае, стремление молодой, может быть, ещё немного неопытной, но искренней и любящей своих подданных принцессы защитить свой народ, даже рискуя собой, делало ей честь в глазах жителей Сталлионградской Республики. Потому в срочном порядке был подготовлен текст мирного договора, для передачи по телетайпу на ту сторону. По этому договору, сразу после его подписания принцессой Кэйденс, между Кристальной Империей и Сталлионградской Республикой наступал мир, без каких-либо взаимных претензий и условий. Хотя текст договора предполагал дальнейшие трехсторонние переговоры с заключением расширенной версии договора о вечном мире, дружбе и сотрудничестве. После чего многие разбуженные посреди ночи пони, наконец, смогли разойтись спать.

---

Эквестрийские газетчики с радостью ухватились за жареную новость о трех странных пегасах, побывавших в Галлопинг Гордж. Но, к их некоторому сожалению, информации хватило только на небольшие заметки в разделе «Курьезные случаи», правда, фото шапки с кокардой придавало заметкам вес заметно больший, чем прочим сообщениям «о явлении Дискорда перебравшим сидра фермерам» и тому подобным откровенным мифам. Но пролетевшая над городком на большой высоте странная штука, нырнувшая в Снежный Занавес, и примчавшееся следом звено Клаудсдэйлских пегасов помогли оживить тему.

Те, кто за неё ухватился, смогли собрать информацию о пролете над Кристальной Империей двух неопознанных летающих объектов, о том, что над Кантерлотом был уже один НЛО, и пытавшиеся его опознать пегасы с кислородными масками не смогли набрать даже половину нужной высоты. Немного погодя появилось и нечеткое фото, сделанное в спешке астрономом-любителем, на котором можно было разглядеть непонятный крестообразный серебристый объект. Эти публикации уже не походили на откровенные газетные «утки», но только самые оголтелые сторонники «теорий заговоров» связывали пролет НЛО со скрытым за Снежным Занавесом Сталлионградом.

Остальные же журналисты высказывали версии о том, что это какая-то секретная разработка ученых-единорогов из Стэйблриджа, MIT, творение эксцентричного изобретателя или чудаковатого миллионера, нанявшего «безумных ученых», либо испытания какой-то летающей штуки, созданной грифонами из Города Шестерней. Самые же смелые предполагали, что это вовсе засекреченное творение специалистов из Клаудсдэйла, созданное в целях обеспечения безопасности государства. Эти статьи теперь печатала уже солидная пресса –– «Canterlot Herald», «Manehattan Tribune», «Equestrian Times», «Baltimare Chronicles». Новую волну газетных публикаций вызвали массовые поиски пегасами чего-то, настолько беспрецедентные, что они даже перегнали Клаудсдэйл в какую-то глухомань, про которую приличные пони не слышали ни разу в жизни. Случившаяся в конце недели «утечка», попавшая в прессу и вовсе вызвала ошеломительные газетные публикации.

Новые статьи сопровождались старыми фотографиями размытого изображения объекта и шапки, но текст! Текст публикаций в газете просто шокировал –– пегасы вели поиски обломков второго летательного аппарата, пролетевшего над Кристальной, который на маршруте полёта к Кантерлоту взорвался на большой высоте, пилот погиб и ведутся поиски фрагментов его тела. Привлеченные технические специалисты считают технический уровень аппарата запредельным, практически ничего не понимают в его устройстве и, по их выводам, на момент взрыва заряда самоликвидации пилот был жив! И либо он взорвал машину сам, либо она была взорвана дистанционно! Дальше же мнения авторов статей разнились.

Одни считали что аппараты были разведчиками, посланными для выяснения обстановки, ибо отрезанные во время войны с Сомброй сталлионградцы не знали, чем она закончилась, и не готовится ли на них новое нападение. Другие откровенно запугивали читателей рассуждая о том, что недосягаемый аппарат проводил разведку для составления списка целей первого удара, и вот-вот из-за снежного занавеса вырвутся орды недосягаемых летающих машин, несущих чудовищные бомбы, одним взрывом сжигающие целые города! Склонные к панике пони напрягли булки, чтобы сломя голову побежать, куда глаза глядят, капиталисты и аристократы задумались о выезде в загородные поместья, а недвижимость в крупных городах стала дешеветь.

Выползшие на следующий день из Снежного Занавеса огромные оранжевые машины, пони в защитной одежде и в масках, странная решетчатая мачта и грозное предупреждение, содержание которого репортеры не смогли узнать, обернулось новым шквалом статей разной степени паники. Одни авторы в ужасе рассуждали про «Лучи Смерти», которые могла посылать страшная мачта с тарелками, и что вот-вот в атаку пойдут орды бронированных метрами стали неуязвимых боевых машин.

Другие авторитетно рассуждали о том, что в Сталлионграде воздух, должно быть, настолько отравлен промышленными выбросами, намного хуже, чем в Городе Шестерней, что на улицу нельзя выйти без специальной маски и защитной одежды. Чистый воздух продают в баллонах в магазинах, а кто его не может купить –– просто умирает. Третьи колебались между этими двумя мнениями, четвертые предполагали, что сталлионградцы сами боятся возможной войны, и, наоборот, пришли договариваться о мире и взаимной торговле, чтобы купить еду, с которой у них большие проблемы.

Масла в огонь подлил «ночной фейерверк», почти все журналисты дружно пришли к выводу, что вместо осветительных снарядов из трубчатых устройств с не меньшей легкостью можно стрелять разрывными бомбами мили на две-три. Только самые разумные и ответственные писали о первопричине –– спасении принцессы Кэйденс, её мужа и тянувших летающую колесницу пегасов, не успевших долететь в Галлопинг Гордж до темноты.

Под влиянием противоречивых и панических публикаций, пони, не знающие чего ждать и чему верить, запаниковали сами. Самые трусливые аристократы и богатеи в панике бежали из городов, простой народ скупал продукты и выпивку на пару недель на всякий случай. Преступность пользовалась паникой, стражники и ночные пегасы сбились с ног, разбираясь в множестве краж. И только Селестия, подняв солнце, вкушала тортик, пока ей не доложили о творящемся непотребстве. После чего во дворце вынесло все стекла, а половина обслуги получила легкие контузии, когда принцесса-аликорн применила свой «Кантерлотский Голос».

Но, как не странно, этот акустический удар успокоил подданных, сначала в самом Кантерлоте. А потом, постепенно, угомонились и все пони Эквестрии, получив разъяснения от самой принцессы, озвученные герольдами и срочно напечатанные во всех газетах. К вечеру подданные только посмеивались над своими страхами, да пытались понять, что же творится в головах журналистов и редакторов статей, противоречащих самим себе через абзац, словно сумасшедшие. Некоторые даже авторитетно рассуждали, что газетчики на рабочем месте употребляют настойки на грибах витрангов, либо ещё более ядреные контрабандные зебриканские.

Глава 7. Мир без аннексий и контрибуций

К утру принцесса Кэйденс и принц-консорт Шайнинг Армор пришли в себя после тяжёлого перелёта и после завтрака были готовы к переговорам. Зашедший за ними мэр Галлопинг Гордж обеспечил гостей тёплой одеждой — не «статусной королевской», а настоящей, способной выдержать пребывание вблизи Снежного Занавеса, и вызвался проводить к вездеходам.

Выйдя за границу городка, Кэйденс и Шайнинг увидели, что вездеходов стало больше. Ночью к двум огромным по понячьим меркам оранжевым коробкам добавились ещё две, похожие, но с широкими белыми полосами вдоль корпуса, номерами 01 и 02, белыми кругами с медицинским красным крестом, и надписями «Аварийно-спасательная служба».

Надпись была сделана архаичным шрифтом, подобным тому, каким был написан плакат с инструкцией. В Эквестрии такая форма букв давно не применялась даже на вывесках трактиров и таверн.

Подойдя ближе, Шайнинг Армор опытным глазом офицера отметил наличие на вновь прибывших вездеходах мощных лобовых рам с лебёдками и небольших бульдозерных отвалов. На крышах торчали стрелы кранов, не таких, как использовались в Эквестрии или Кристальной, тросовых, а блестящих толстыми хромированными штоками мощных гидроцилиндров. Прожектора машин выглядели явно крупнее, двери в бортах — шире, рассчитанные на погрузку раненых. Позади к вездеходам тоже были подцеплены сани-фургоны, с надписями «Операционная» и «Реанимация».

Подошедшую делегацию, видимо, ждали. Дверь одной из медицинских машин открылась, и по развернувшейся лесенке-сходне навстречу спустился чёрный единорог мощного сложения, в кожаной меховой куртке, закрывавшей всё тело и застёгнутой под животом, в отличие от эквестрийской моды оставлять неприкрытым круп с кьютимаркой. Задние ноги у него тоже были закрыты — в Эквестрии такую одежду носили только в Ванхувере и Троттингэме, но здесь, в леденящем дыхании Снежного Занавеса, она выглядела более чем естественно. Ансамбль довершали тёплые накопытники из валяной шерсти на толстой резиновой подошве.

Подойдя к Кэйденс и Шайнингу, единорог остановился, не доходя примерно трёх метров:

— Я имею честь видеть правительницу Кристальной Империи принцессу Ми Аморе Каденза и принца Шайнинга Армора? — осведомился он.

Голос у единорога был под стать телосложению — низкий бас, явно привычный отдавать команды.

— Просто Кэйденс, — ответила принцесса. — С кем имею честь?

— Комиссар Миллс Блэкрок, — отрекомендовался единорог. — Уполномочен провести предварительные переговоры и согласовать дальнейшие шаги. Прошу извинить нас за меры предосторожности. После тысячи лет изоляции мы опасаемся, что наш иммунитет может не справиться с эквестрийскими болезнями, а ваш — со сталлионградскими. Понимаю, что вы вполне здоровы, но всякие микробы и вирусы — они ведь и на здоровых пони тоже живут.

— Я вас прекрасно понимаю, — улыбнулась Кэйденс.

Её рог засветился, и вокруг головы аликорна появилась прозрачная сфера, переливающаяся всеми цветами радуги, как мыльный пузырь.

— Это «сфера стерильности», используется нашими врачами в инфекционных больницах, — пояснила Кэйденс. — Убивает любые микробы и вирусы. К сожалению, полезных микробов она тоже убивает, поэтому находиться и питаться в ней можно, но непродолжительное время. Дорогой, — она повернулась к мужу. — Сделай себе щит вокруг головы, а я сделаю его бактерицидным.

— Конечно, дорогая.

Вокруг головы Шайнинга появилась похожая сфера с фиолетовым отливом. Кэйденс послала в неё короткую вспышку магии, и сфера Шайнинга тоже заиграла радужными переливами.

Комиссар оглянулся на стену беснующегося невдалеке снежного вихря и пригласил всех в машину:

— От лица руководства Сталлионградской Народной Республики позвольте выразить наше восхищение вашим незаурядным мужеством, — произнёс он. — Лететь в такую погоду в открытой колеснице... Предлагаю поговорить внутри, там тепло. Прошу.

В машине было не в пример теплее. Кроме комиссара, там были ещё два земных пони — секретарь и водитель. Тёплую одежду здесь можно было снять. Шайнинг с интересом отметил необычную кьютимарку комиссара: меч со стилизованными крыльями, направленный остриём вниз. Делегацию Кристальной радушно усадили за стол, на котором пыхтел ведёрный самовар без трубы, явно электрический. Комиссар сам налил гостям горячий чай, секретарь выставил на стол баранки, пироги нескольких видов, сладкие плюшки, бублики.

— Вы сказали, эти сферы позволяют питаться? Угощайтесь, прошу. В здешнем холоде согреваться лучше всего изнутри.

— Ох, мы только что позавтракали...

— Согреться не помешает, дорогая.

Шайнинг взял плюшку и отхлебнул из керамической кружки солидного, «жеребцового» размера. Сфера вокруг его головы слегка прогнулась и пропустила чашку и плюшку.

Кэйденс отпила из чашки — это был не настоящий чай, а травяной отвар, но сладкий и вкусный. Она откусила булочку, сладкую, но явно не слишком сдобную.

— Кипрей широколистный, — пояснил комиссар. — У нас вообще мало что растёт, и уж точно не настоящий чай.

— Не беспокойтесь, очень вкусно, — ответила принцесса, ощущая живительное тепло от горячего напитка. Отставив чашку, она испытующе взглянула на Миллса.

— В гляделки играть не будем, — широко улыбнулся комиссар. — Скажите сразу, что с Сомброй?

— Развоплощён, слава Селестии! — ответил Шайнинг. — Когда проклятие Кристальной развеялось, Сомбра пытался вернуться, но моя дорогая Кэйденс использовала против него мощь Кристального Сердца. Надеюсь, больше этот тиран нас не побеспокоит.

— О-о... — чёрный единорог не скрывал, насколько он впечатлён. — По-доброму завидую вам, принц. Принцесса Каденза, вы — воистину достойная наследница принцессы Аморе...

— Не могла же я простить ему мою бабушку и порабощение всей Кристальной! — прямо ответила Кэйденс. — Вы бы видели, что он творил...

— Мы — видели, — неожиданно жёстко ответил Миллс. — На своих шкурах испытали... Нам понадобилась тысяча лет в ужасающих условиях, чтобы исправить содеянное Сомброй.

— Он и к собственному народу относился не лучше, — ответила Кэйденс. — Недавно мы обнаружили тайную лабораторию Сомбры. Мы нашли в ней десятки пони, живыми заточённых в кристаллы, и глубокий колодец, из которого достали 126 тел жертв его безумных экспериментов, — от собственных, неожиданно жёстких слов принцессу передёрнуло. — Ну, хватит об этом. Чем мы можем вам помочь? В чём вы нуждаетесь в первую очередь? Ресурсы Кристальной невелики, но я уполномочена провести предварительные переговоры как представитель принцесс Селестии и Луны Эквестрийских. Их Величества уже обещали оказать всю необходимую помощь, какую только смогут.

Комиссар не спешил с ответом. Он выдержал паузу, оценивающе глядя на кажущуюся юной розовую принцессу, ответил уклончиво:

— Это зависит от того, что вы можете предложить?

— Овощи и фрукты, свежие и консервированные, включая тропические. Питательные витаминные фруктовые смеси для выкармливания жеребят. Свежее и сгущённое молоко, любые молочные продукты — масло, сметана, творог, сыр. Куриные яйца и живые куры для организации птицеферм. Настоящий чай, кофе, сухофрукты для витаминного компота. Лекарства и помощь наших врачей — мы достаточно искусны в магической медицине, — ответила принцесса.

У Миллса перехватило дыхание. Это был удар ниже пояса. В первый момент комиссар даже разозлился. Принцессы знали, или, скорее, угадали, чем можно пронять сталлионградцев, 1000 лет просидевших в изоляции за Снежным Занавесом. У них не было других источников витаминов, кроме скудного северного ассортимента ягод: клюква как основной поставщик витамина С, черника, голубика, ежевика, брусника. Мелкие ягодки земляники считались деликатесом — солнцелюбивую землянику даже в теплицах с искусственным освещением оказалось непросто вырастить.

Когда Снежный Занавес отделил Сталлионград и прилегающие территории от остальной Эквестрии, в разрушенном долгой осадой и уличными боями городе не осталось ни одной коровы и ни одной курицы. Небольшой имевшийся запас куриных яиц пытались использовать для выведения кур в собранном из подручных материалов инкубаторе, но безуспешно: цыплята из них так и не вывелись. Для выпечки использовали чудом уцелевшие на хлебозаводе дрожжи, позднее научились делать сухой разрыхлитель для теста.

Молока в городе не было — только недавно родившихся жеребят выкармливали их матери. Несколько столетий биологических исследований ушли на создание способа получения искусственных молочных белков. С жирами было не лучше: подсолнечник на севере вырастить не удавалось, из масличных культур в горах вокруг города росла только облепиха — растение, скорее, лекарственное, чем пищевое. Основным источником жиров стала пресноводная рыба, которую тоже разводили искусственно.

С врачами было чуть лучше: несколько уцелевших единорогов оказались сведущи в магической медицине, а потом им на помощь пришли технологии. Через несколько веков, с открытием радиоактивности, был изобретён способ лучевого сканирования организма, затем изучение летучих мышей натолкнуло специалистов на открытие ультразвукового исследования, и, наконец, вершиной медицинских технологий на текущий момент стала магнитно-резонансная томография.

Но розовая аликорн смотрела на комиссара спокойно и доброжелательно. В её словах или тоне не сквозила жалость — ощущалось только доброта и искреннее желание помочь.

— Спасибо, — хрипло выдохнул комиссар. — Я передам ваши предложения партийному руководству. Что вы хотите взамен?

— Продукты для питания жеребят мы передадим вам безвозмездно, — ответила Кэйденс. — Жеребята — это высшая ценность, для их здоровья ничего не жалко. Просто назовите цифру, сколько жеребят нужно обеспечить, и пришлите транспорт, способный преодолеть Снежный Занавес.

— Насчёт остального — оценивая технический уровень ваших разработок, уверен, у вас будет, что нам предложить, — добавил Шайнинг Армор. — Было бы также хорошо, если бы удалось проложить железную дорогу сквозь Занавес, до Галлопинг Гордж. Занавес слабеет, а рельсовый путь сильно упростил бы логистику.

Отправляясь на встречу с Кэйденс и Шайнингом, Миллс получил однозначные инструкции: не спешить, присмотреться к переговорщикам другой стороны, оценить их готовность к сотрудничеству, и только после этого переходить к обсуждению политических вопросов. Предложение Кэйденс, к тому же, сделанное от имени принцесс Эквестрии, сразу расставило все точки над «ё». Они, похоже, действительно хотели помочь.

Чёрный единорог взял телекинезом лежавшую на тумбочке скромную папку, обтянутую коричневым дерматином, левитировал её на стол перед собой, раскрыл и передал принцессе и Шайнингу два экземпляра документа, скреплённые стальными скрепками.

— Мы, со своей стороны, тоже подготовили некоторые предложения. Коротко, мы предлагаем прямо сейчас заключить мирный договор между Кристальной Империей и Сталлионградом, — произнёс комиссар. — Мы предлагаем вечный мир, дружбу и сотрудничество, без каких-либо территориальных и имущественных претензий, аннексий и контрибуций. Сомбры больше нет, война, начатая им, закончилась. Давайте перевернём эту чёрную страницу и начнём с чистого листа.

С Эквестрией мы тоже хотели бы восстановить отношения в полном объёме, но об этом позже. Не спешите, изучите текст договора подробно. Я уполномочен обсуждать любые предложения.

— Где вы предлагаете провести границу? — спросил Шайнинг. — Снежный Занавес, насколько мне известно, сильно урезал вашу территорию. С другой стороны, область между Кристальной и Сталлионградской областью, по сути — дикие горы и ущелья, где ничего не растёт.

— Нас вполне устроит наша историческая граница, — ответил Миллс. — К договору приложена карта, на которой всё отмечено.

Кэйденс и Шайнинг некоторое время изучали договор, сверяясь с картой. Договор был составлен честно, без каких-либо дипломатических ловушек. Он фактически восстанавливал состояние тысячелетней давности, в части территориального разграничения, оставляя между государствами немалый кусок территории, ранее занятой народом демикорнов. В экономической части предлагалось наладить широкое взаимодействие и торговлю, условия которых предстояло обсуждать отдельно.

— Что скажешь? — Кэйденс вопросительно посмотрела на мужа.

— Не вижу каких-либо подвохов, — ответил Шайнинг.

— Их и нет, — подтвердил Миллс. — Всё честно. Подпись Генерального секретаря Бронеуса на документе уже поставлена. Если вас всё устраивает, достаточно лишь поставить ваши.

— Мы готовы подписать договор, — произнесла принцесса Кристальной Империи.

Миллс передал ей авторучку, и аликорн аккуратно вывела под текстом договора своё полное имя. Следом за ней текст подписал и Шайнинг Армор.

— С этой минуты да не будет никакой вражды между нами и нашими народами! — произнесла Кэйденс. — Любые споры должны решаться путём переговоров.

— Быть по сему, — подтвердил комиссар.

Уходя, Кэйденс предложила:

— Если хотите, я могу, на всякий случай, сделать типовую бактерицидную процедуру для всего помещения, как делают в наших больницах. Но вам лучше подождать полчаса снаружи.

— Если вас не затруднит, — ответил комиссар.

Рог Кэйденс засветился, с его кончика один за другим слетела целая гирлянда ярко светящихся фиолетово-белым светом шариков. Они закружились в воздухе по всему помещению, запахло озоном.

— Ого! Что это? — спросил Миллс.

— Обычный «светлячок», какой доступен каждому единорогу, но я сместила длину волны части излучаемого света в ультрафиолетовую часть спектра, — пояснила Кэйденс. — У нас это стандартная процедура стерилизации помещений в медицинских учреждениях.

— Потрясающе! — комиссар был искренне восхищён как доброжелательностью принцессы, так и её находчивостью.

— Если у вас есть какая-нибудь банка, я вам могу сделать ещё, про запас, — предложила принцесса.

Комиссар тут же нашёл трёхлитровую банку с сахаром, высыпал из неё сахар в первую попавшуюся чистую кастрюлю. Кэйденс сотворила ещё одну гирлянду «светлячков», они втянулись в банку и померкли, светясь еле-еле. Сама банка тоже слегка искрилась.

— Они сейчас в режиме ожидания, — пояснила принцесса. — Сквозь обычное стекло ультрафиолет не проходит. Для использования вытряхните их из банки, и они засветятся в полную силу на полчаса. Потом они снова вернутся в банку. Заряда хватит на неделю, потом попросите любого единорога их подзарядить.

— О-о! Благодарю вас, Ваше Высочество, вы очень любезны! — поблагодарил Миллс.

---

Отойдя от машин сталлионградцев за кольцо оцепления из яков и местных пони, Шайнинг предложил Кэйденс прогуляться и поговорить без лишних длинных ушей. Ему было что сказать своей любимой принцессе.

— Милая, ты обратила внимание, что новые машины, которые прибыли ночью, не такие, как первые? — поинтересовался Шайнинг. — Вчера, видимо, как только им стало известно, что мы не прибыли до темноты, они выслали своих лучших спасателей и врачей, обученных оказывать помощь пострадавшим в тяжелых условиях. Они там, скорее всего, и так были наготове, чтобы оказать помощь первым разведчикам, если потребуется, но из-за нас их срочно послали на эту сторону прямо ночью. И комиссар отправился с ними, несмотря на риск.

— Думаю, на той стороне явно испугались, что если мы будем ранены или погибнем, в этом обвинят Сталлионград, — добавил Шайнинг, медленно шагая рядом с любимой. — Я не удивлюсь, если они были готовы с рассветом отправить на эту сторону Занавеса своих пегасов, искать нас. Но мы вчера долетели, и пегасов посылать не стали, врачей тоже не стали разворачивать назад. Или это всё ещё опасно — проходить через Снежный Занавес, или посчитали, что тут они все равно могут понадобиться.

— Как же много пони волновались и рисковали из-за моей глупой спешки... — принцесса Кэйденс, повесившая ушки, выглядела виноватой. — Я даже и не подумала, что если с нами что-то случится, то это может стать поводом для войны. Я так торопилась начать переговоры, чтобы успокоить всех пони, а сама чуть не погубила нас и пегасов... И заставила рисковать собой много хороших пони.

— Не надо так сильно расстраиваться, моя прелесть. Ведь все кончилось хорошо, — начал утешать принцессу её «особенный единорог». — Никто не ранен, и ничего даже не сломалось, но зато нам впредь наука — мы не просто обычные пони, а правители государства, и на нас ответственность больше во много раз. В том числе и не рисковать собой без сильной на то нужды. Так что домой, дорогая, поедем поездом. И колесницу нашу тоже погрузим в поезд, незачем пегасам рисковать длительным перелетом в такой холодной и нестабильной погоде.

— Надо извиниться перед нашими пегасами, и поблагодарить их, — добавила Кэйденс, немного подумав. — И впредь, перед тем как куда-то лететь, советоваться с ними и выбирать маршрут так, чтобы он был безопасен при любых неожиданностях с погодой. А на далекие расстояния будем ездить поездом, тут ты прав. Колесницу можно с собой брать, чтобы торжественно прибывать на ней.

— Вот за это я тебя и люблю, мою умницу и красавицу, — Шайнинг улыбнулся и одними губами осторожно прихватил свою принцессу за выглядывающее из разноцветной гривы розовое ушко.

— Дорогой... ну, не сейчас... пони же смотрят! — принцесса смутилась, и её щёчки из просто розовых стали тёмно-розовыми.

С интересом наблюдавшие за королевской четой пони вежливо отвернулись. Придурковатые репортёры, наоборот, бешено защёлкали фотокамерами. Принц, не отвлекаясь от ушка супруги, погрозил папарацци внушительным копытом.

После минутки нежности Шайнинг вернулся к разговору и поделился с Кэйденс своим мнением о комиссаре. Сначала он показался принцу излишне жёстким, напряжённым и даже агрессивным для пони. А ещё — крупным, мускулистым и статным, будто с гравюр тысячелетней давности, только массивного рыцарского доспеха не хватало на этом чёрном, белогривом единороге. Шайнинг Армор и сам был не мелким единорогом, попав в Гвардию благодаря, в том числе, и своей стати, а не только магической силе, но комиссар был крупнее и даже на вид сильнее.

А уж его сабля, явно не парадная, которой он наверняка умел виртуозно владеть. От него как будто пахнуло дымом сражений тысячелетней давности. Но потом, сначала напрягшись после предложения помощи с продуктами для жеребят — он резко расслабился и смягчился, будто заглянув им в души и увидев искренность желания помочь. А увидев их искренность, дружелюбие и мирные намерения, расслабился, поняв, что новой войны не будет! Видимо, именно это и было самым важным для сталлионградцев. Даже новость о том, что Сомбра, наконец, мёртв, не взволновала его так сильно, хотя удовлетворение от этого факта Шайнинг заметил.

Неспешно прогуливаясь по снегу в теплой одежде, Кэйденс и Шайнинг обсуждали мирный договор. Документ был просто невероятно честный для привычных к политике пони, простой, прямой и понятный. Возвращение границ к состоянию тысячелетней давности никак не касалось интересов Кристальной. Холодные и ненаселенные горы, где оставались старые разрушенные укрепления демикорнов, всё ещё опасные спустя тысячу лет боевые големы и оборонительные артефакты. Старые заброшенные рудники и шахты в немногих пригодных для жизни долинах, которые не могли быстро дать прибыль. Полудикие мелкие племена хаски, алмазных псов и яков, от которых тоже не было никакой выгоды. Этих полудиких, скорее наоборот, надо было кормить самим, учить и помогать обустраиваться, прежде чем начинать с ними торговлю. И при том туда ещё надо добраться — холодная нестабильная погода с сильными ветрами между гор не давала использовать дирижабли, разрушенная железнодорожная сеть требовала колоссальных вложений для восстановления. Так что признание старых границ для Кристальной Империи было всего-навсего красивым, ничего не стоящим жестом.

Безвозмездная помощь жеребятам — это решение Кэйденс Шайнинг полностью одобрял, как любой приличный пони, который бы не оставил жеребенка соседей в беде без помощи. К тому же это был не только ещё один красивый жест, демонстрирующий дружбу, но и возможность поддержать своих производителей, выкупив их запасы товара за счет казны. Расходы не такие большие, а результат ожидался многообещающий. К тому же, если удастся заключить долговременный договор на поставку в Сталлионград своей и эквестрийской продукции, все затраты будут компенсированы многократно, дав эффект роста не только для производителей продуктов питания и фермеров, но и для оживления перевозок. А новые рабочие места и повышение благосостояния множества пони — это всегда хорошо. Если же наладить торговлю со Сталлионградом, там наверняка найдется множество товаров, которые пригодятся Кристальной Империи, да и всей Эквестрии в целом.

Те же гидравлические краны, установленные на машины спасателей, выглядели много мощнее и основательнее, чем обычные, используемые пони. И если их удастся установить на железнодорожные платформы или какие-то более компактные машины, перспективы в строительстве и не только откроются весьма хорошие. А ещё у них явно очень развита электротехника, что тоже может быть очень полезно. Не всегда и не везде оправдано использование магических фонарей, например. Да и телеграф успешно доказал свою полезность, ведь не все могут пересылать письма магией. В общем, перспективы были вполне благоприятными, как и предложение расширенных переговоров. А больше всего радовал их экземпляр мирного договора, который юридически прекращал войну тысячелетней давности, сняв этот груз с души принцессы Кэйденс.

---

С души комиссара Миллса Блэкрока прошедшие переговоры тоже сняли огромный груз. Правительница Кристальной Империи, Ми Аморе Каденза оправдала ожидания сталлионградцев, подтвердив правильность их выводов. Молодая, немного ещё неопытная, но искренняя и хорошая правительница. С этим соседом Сталлионграду определенно повезло! И помощь с питанием для жеребят тоже придется очень кстати, заодно позволив провести хорошую пропагандистскую компанию для создания благоприятного имиджа Кристального Королевства... Империи — комиссар ещё не привык к новому названию. Не менее важно было и то, что, похоже, именно она лично «грохнула» Сомбру. Принцесса доказала, что она решительна, способна и готова защищать свой народ, а значит, будет надёжным соседом и союзником. Войны не будет, мир подписан, добрые соседи теперь хотя бы со стороны Кристальной гарантированы. Будет дальше мирная жизнь, будет взаимовыгодная торговля, все теперь будет хорошо. Конечно, ещё предстоят большие трехсторонние переговоры с участием правительницы Эквестрии, да и ситуацию с народом демикорнов надо бы прояснить — может, кто-то из них выжил, и им пригодится помощь Сталлионграда? Хотя прошла тысяча лет, но кто знает?

А пока Комиссар подключил телетайп и, убедившись, что соединение установлено, отправил Генеральному секретарю короткую телеграмму — «Кристальная, главный успех достигнут». Пришедший ответ был столь же краток «Детали спец связью, зеленый код». После чего настала очередь аппарата засекреченной связи. Достав и вскрыв зеленый конверт, Комиссар ввел длинный код, после чего, убедившись, что загорелась зеленая лампочка, оповещающая об установке защищенного соединения, снял массивную телефонную трубку на толстом бронированном проводе.

Аппаратура засекречивания связи заметно искажала голос, но это было не важно. Поздоровавшись с Харитоном Бронеусом, Миллс коротко, но достаточно подробно рассказал о прошедших переговорах, самой принцессе Кэйденс и её муже, принце-консорте Шайнинге Арморе, о которых у него сложилось очень хорошее впечатление. Подвоха в них не было, а вот доброта и готовность к сотрудничеству, наоборот, были. Безвозмездная помощь питанием для жеребят... если Кристальная Империя сама только недавно оправилась от тысячелетнего «Небытия», то они вряд ли смогут поставить много продуктов, но важен сам знак искренней дружбы и помощи. На самом деле искренней, это было самым главным. Теперь оставалось ждать прибытия врачей и представителей власти Эквестрии, согласовывать трехсторонние переговоры и надеяться, что никаких болячек во время личной встречи они друг другу не передали. Это будут совместно проверять медики с обоих сторон Занавеса.

Завершив на этой ноте разговор с Генсеком, Миллс оповестил по телефону экипажи первых двух машин о подписании мира с Кристальной и вместе с остальными спасателями, собрав нехитрую закуску, накатил стопочку водки за Победу! Пусть Сомбру грохнули и не сталлионградцы, но эта безумная нечисть подохла! Второй тост был «Чтоб земля Сомбре была стекловатой!» А третий, молча, стоя, не чокаясь — «За всех, кто не с нами». За всех, кто погиб на войне с Черной Армией, пони и демикорнов. За тех, кто умер позже, от голода и холода, на стройках послевоенных, за всех, благодаря кому они живы! После грустного молчаливого тоста дисциплинированные пони с выпивкой закруглились и налегли на закуску. Соленые грибы и огурчики, рассол от которых заботливо оставили «на завтра», капуста квашеная с клюквой, черный хлеб с жирным рыбным паштетом и солью с сушеным молотым луком. А потом — чай с овсяными печеньками.

После чая пони вернулись к своим обязанностям. Кто отдыхал, кто проводил обслуживание машин и работал с измерительным оборудованием бортовой метеостанции, кто-то наблюдал за жизнью Галлопинг Гордж в бинокль. А комиссар писал подробный отчет о встрече и своих впечатлениях. Закончив с ним и умывшись, он устроился на своей койке с книгой в копытах, надо было расслабиться и убить время, для чего хорошая фантастическая повесть была лучшим выбором.

---

Завершив переговоры, Кэйденс и Шайнинг Армор поездом отбыли в Кантерлот. Принцессы Эквестрии с нетерпением ожидали информации от правительницы Кристальной, чтобы выработать план дальнейших действий.

Поезд прибыл в столицу на пороге вечера. Гостей на вокзале встречал почётный караул Кантерлотской Стражи — всего десяток стражников. Шайнинг Армор помнил в морду каждого из встречавших — ещё недавно он был их командиром. Он, вместе с Кэйденс, обошёл немногочисленный строй караула и поздоровался с каждым по имени. Стражники были счастливы видеть своего бывшего командующего. Колесница уже ждала их. Во дворец правящую чету Кристальной доставили быстро. В малой чайной гостиной их уже ждали обе принцессы. Госпожа Ночи специально проснулась пораньше для этого разговора.

— Кэйденс, Шайнинг, мы очень рады вас видеть. Садитесь, прошу вас.

— Рады МЫ приветствовать вас в Кантерлоте! — по привычке громыхнула принцесса Луна, и тут же опасливо прикрыла мордочку копытцем. — Ох, простите, никак не привыкну, что Королевский Кантерлотский Глас нынче не в моде.

— Инфляция, дорогая сестра, — пояснила Селестия. — Зарплата обслуживающего персонала увеличивается. Те, кто согласен убирать лужи за описавшимися от страха пони, сейчас слишком много запрашивают. Пришлось поменять некоторые древние традиции. Привыкай, пожалуйста.

Кэйденс и Шайнинг, посмеиваясь, уселись за стол и отдали должное чаю со сладостями, поглядывая на слегка смутившуюся ночную принцессу.

— Так что сталлионградцы? — не выдержала Луна, не привыкшая к политике, дипломатии и долгим хождениям вокруг да около. Госпожа Ночи, особа боевая и решительная, ранее чаще всего разбиралась с проблемами при помощи алебарды, и не скрывала, что сейчас этого инструмента ей не хватает.

— Мы заключили мирный договор! — сразу сообщила наиболее важную информацию Кэйденс.

— Отлично! — откровенно обрадовалась Луна.

— А на каких условиях? — Селестия, намного более опытная в современной политике, радоваться не спешила.

— Условия нам подходят. Никаких территориальных и прочих претензий, прошлое осталось в прошлом, — ответила Кэйденс. — Они явно обозначили своё намерение заключить договоры о дружбе и сотрудничестве с Кристальной и с Эквестрией, а также торговые соглашения.

— Им есть что предложить из техники, даже то, что мы видели, выглядело поистине невероятно, — добавил Шайнинг. — Представьте себе махину величиной с дом, но самодвижущуюся и вооружённую каким-то техномагическим оружием. И таких там было четыре, все с санными прицепами.

— А нам есть что им предложить? — Селестию больше беспокоила позиция Эквестрии на будущих переговорах.

— Конечно! — ответила Кэйденс. — У них же там почти ничего не растёт. Они готовы покупать у нас овощи и фрукты, все молочные продукты, куриные яйца, зерно, хлопок, пеньку, качественную конопляную бумагу, и ещё целый список товаров. Когда я предложила витаминное питание для жеребят, комиссар вначале даже немного странно отреагировал.

— Как отреагировал? — тут спросила Селестия.

— Он выглядел так, будто его пнули в больную мозоль, — ответил Шайнинг. — Но только в первые несколько секунд. Потом посмотрел на Кэй, и как-то даже расслабился. И с того момента переговоры пошли в очень хорошем, дружественном духе.

— Комиссар? — уточнила Луна.

— Да, это его должность так называется. Или звание. Или и то, и другое. Комиссар по особым поручениям Центрального Комитета Коммунистической партии Сталлионграда Миллс Блэкрок, — Кэйденс зачитала подпись на своём экземпляре Договора. — Я почувствовала, что сначала он нам не особо доверял, возможно, боялся какого-то подвоха, или, скорее, продолжения войны. Я постаралась спокойно показать ему, что мы не враги, предложила помощь, бесплатные поставки жеребячьего питания. После этого он подобрел, и мы нормально договорились. У них был уже составленный и подписанный их Генеральным секретарём договор. Мы даже почти ничего не исправляли в тексте — нас всё устраивало.

— Первое, что он спросил: «Что с Сомброй?», — припомнил Шайнинг Армор. — Я ответил, что Сомбру уконтрапупила Кэй, при помощи Кристального Сердца. Комиссару это явно понравилось, он даже сказал, что мне очень повезло с женой, — Шайнинг усмехнулся. — В этом я с ним совершенно согласен.

— Попробовал бы ты не согласиться! — Кэйденс задорно показала мужу оранжевый язычок. — Ну, в общем, мне показалось, что он даже не столько беспокоился о том, что стало с Сомброй, сколько о том, не намерены ли мы продолжать войну.

— Странно, если учесть, что вы первыми поспешили на переговоры, — заметила Селестия. — Правительница не отправилась бы на переговоры для объявления войны. Это-то они должны были понимать?

— Не отправилась бы? — Луна подчёркнуто удивлённо подняла бровь. — Дорогая сестра, ты не забыла, как некая Селестия Эквестрийская во главе воздушного флота лично деблокировала осаждённый Сомброй Сталлионград? Если у тебя пробелы в памяти, то я-то хорошо помню, как ты приземлилась прямо на холм, где расположился штаб Сомбры, рявкнула Кантерлотским Гласом: «ИДУ НА ВЫ!», и начала гвоздить всех мечом направо и налево! Всего лишь с небольшим отрядом пегасьей Воздушной кавалерии, даже не дождавшись, пока высадится основной десант! Это ведь после той битвы тебя начали называть Sol Invicta — Непобедимое Солнце!

А потом мы гнали его и остатки его армии через утыканные минами долины демикорнов, и ты гвоздила отступающих с воздуха, пока мы не загнали их обратно в нору, из которой они выползли. Затем ты осадила Кристальную, дав три дня, чтобы мирные жители успели покинуть город, после чего начала штурм! Сестра, я помню, как ты вызвала Сомбру на поединок, как мы вместе гнали его через весь город на ту окраину, где твой меч дотянулся до него, обратив в чёрный туман. И я помогала тебе заточить эту пакость в ледяном разломе посреди диких гор. А когда мы повернулись, то увидели, что последнее заклятие Сомбры сработало, заключив Кристальную в стазис и выбросив из этого мира на целую тысячу лет!

— Не забывай, сестра, что в тот момент война уже шла, и Эквестрию со Сталлионградом связывал, и связывает до сих пор древний договор о взаимной помощи в случае агрессии, — ответила Селестия. — Когда флот подлетел к городу, затянутому дымом пожаров, мне было немного не до соблюдения дипломатического протокола! И, между прочим, я тогда так смело махала мечом только потому, что знала, что мой хвост надёжно прикрывает твоя алебарда.

Принцесса Солнца слегка отмякла и чуть хихикнула, глядя на неподвижно сидевших с разинутыми ртами Шайнинга и Кэйденс, впервые услышавших подобные подробности, да ещё от непосредственных участниц событий.

— Вот это да-а! — восхищённо выдохнул Шайнинг. — Ваше Величество, вы мне никогда ничего такого не рассказывали! Даже словом не обмолвились!

— Поверь мне, Шайнинг, эти воспоминания для меня — совсем не повод для гордости, — печально ответила Селестия.

— Но почему?

— Потому что долгие годы после этого каждую ночь передо мной, в каждом сне, тянулись бесконечные колонны рабов, которых уводила в Кристальную армия Сомбры, — ответила принцесса Солнца. — Кристальную населяли преимущественно земные пони. Большинство единорогов и пегасов в его армии были рабами, чью волю подавляли особым образом скованные и зачарованные доспехи. На них были наложены сильнейшие заклятия подчинения, запечатлённые в линиях узора.

— Тётушка, так вы всё ещё считаете договор со Сталлионградом действующим? — уточнила Кэйденс. — Я помню, мне говорили, что его действие было вами приостановлено?

— Приостановлено, в связи с временной недоступностью второй договаривающейся стороны, — напомнила точную формулировку Селестия. — Договор не был денонсирован, и после восстановления связей со Сталлионградом я намерена считать его действующим. Пожалуйста, уведоми об этом сталлионградскую сторону, когда будешь связываться с ними снова. Также передай, что я приглашаю их делегацию посетить Кантерлот, либо готова посетить Сталлионград для подтверждения ранее заключенных соглашений и переговоров по новым вопросам.

— Конечно, передам, тётушка, — заверила Кэйденс.

— Я рассчитываю на тебя, моя дорогая племянница. Сколько продуктов вы договорились отгрузить для Сталлионграда, и каких?

— Вот, здесь всё указано, — Кэйденс телекинезом передала Селестии список.

Белоснежная аликорн пробежала его глазами, затем вызвала секретаря:

— Рэйвен, передайте премьеру Пэнтсу, чтобы дал распоряжение министру торговли отгрузить товары по этому списку для отправки в Сталлионградскую Народную Республику, — распорядилась принцесса. — Это — наша эквиальная^[1] помощь, никакой оплаты за них ждать или требовать не следует.

— Будет сделано, Ваше Величество, — светло-серая единорожка поклонилась. — Что-нибудь ещё?

— Пока всё, дорогая, поспеши. Там жеребята голодают, — Селестия немедленно отпустила секретаря.

— Ваше Величество, могу ли я задать один вопрос? — спросил Шайнинг Армор.

— Конечно, дорогой Шайнинг. Спрашивай.

— Не сочтите, пожалуйста, за дерзость... но, если вы лично участвовали в боях, как могло случиться, что на нашей свадьбе вас победила Кризалис? Разве вы не сильнее её? Ещё раз прошу прощения...

Селестия улыбнулась, затем её рог слегка засветился и тут же погас.

— Видишь ли, дорогой Шайнинг... правитель не всегда имеет возможность физически находиться там, где он находится... Эта информация строго секретна, и я рассчитываю, что никто из вас никогда не проговорится. Но, поскольку вы теперь тоже правители суверенного государства, этот опыт будет вам полезен.

В этот момент часть стены между двух колонн бесшумно скользнула в сторону, и из открывшемся проёма потайной двери вышла... принцесса Селестия. Шайнинг и Кэйденс несколько секунд молча переводили ошарашенные взгляды с одной Селестии на другую, пока принцесса, беседовавшая с ними, короткой вспышкой магии не сняла маскирующую иллюзию с вошедшей. Она оказалась высокой белой пегаской, её грива плавно утратила многоцветие и обвисла длинной розовой волной.

— Двойник! — восторженно выдохнул Шайнинг Армор. — Потрясающе!

— Принцесса Ми Аморе Каденза, принц Шайнинг Армор, позвольте представить вам коммандера Королевской Службы Информации Саншайн Бугсон, — с явной хитринкой в аметистовых глазах объявила принцесса Солнца. Белая пегаска молча сделала безукоризненный книксен.

— Саншайн меня часто и очень вовремя выручает, — пояснила Селестия. — Случается, что и я её подменяю, — принцесса хитренько улыбнулась. — В день вашей свадьбы... прости, дорогой Шайнинг, мне неприятно сообщать тебе эту новость, но меня тогда вообще не было в Эквестрии^[2]. Благодарю, Саншайн. Прости, что побеспокоила.

Принцесса столь же краткой магической вспышкой вернула иллюзию на место, и пегаска снова предстала перед гостями в облике белого аликорна. Вновь присев в книксене, она исчезла в тёмном проёме потайного хода. Стена так же беззвучно вернулась на место.

— Но... Ваше Величество! Я же был тогда командующим Гвардией! И вы ничего мне не сказали? — Шайнинг Армор был неприятно удивлён.

— Именно потому и не сказала, — ответила Селестия. — Как достаточно сильный маг, ты должен знать, что магия очень зависит от эмоционального состояния.

— Да, конечно, я знаю... но...

— А теперь подумай, дорогой Шайнинг. Когда Саншайн в моём облике лежала там, на полу тронного зала, побеждённая Кризалис, ваша с Кэйденс магия оказалась настолько сильна, что вышвырнула всех чейнджлингов из Кантерлота на сотни миль, — напомнила принцесса. — Как думаешь, смогли бы вы сделать то же самое без эмоций, на одном холодном расчёте, зная в тот момент, что мне ничто не угрожает?

— Я — точно не смогла бы, — первой ответила Кэйденс.

— Я, скорее всего, тоже, — признал принц. — Но... позвольте, принцесса! Я же видел, как вы... как она... в тот день пользовалась магией! И цвет магического поля был точно такой же, как у вас — золотой! Она же пегас!

— Она носит артефакт, который я зачаровала лично, — пояснила Селестия. — Потому и цвет магии совпадает. Артефакт чисто бытовой мощности, только не очень сильный телекинез, и телепортация. Солнце тогда поднимала и опускала моя дорогая сестра.

— Ага, — с явным удовольствием подтвердила принцесса Луна, наслаждавшаяся сценой.

— Так я передам ваши предложения по дальнейшим переговорам сталлионградскому представителю? Что-нибудь ещё передать, тётушка? — Кэйденс вернула разговор к первоначальной теме.

— Мне надо немного подумать, дорогая, — ответила Селестия. — Давай прервёмся до завтра. Утром поговорим снова, до вашего отъезда в Кристальную.

Глава 8. Микробы и бюрократы

Следующие три дня после подписания мирного договора для прошедших Снежный Занавес сталлионградцев были весьма напряженными. Утром, полечившись рассолом, более по традиции, чем для борьбы с реальным похмельем, пони начали приводить в рабочий вид микробиологическую лабораторию. Развернули её в реанимационном фургоне, перенеся лишнее оборудование в операционную. Работала смешанная бригада, медики-спасатели, уже контактировавшие с местными, и снова одевшие химзащиту гарантированно «чистые» биологи из первых двух экипажей. Были взяты анализы крови и мазки сначала у своих, а после некоторых уговоров и пары подаренных бутылок водки – у оцепления из жителей Галлопинг Гордж.

Видя, что сталлионградцы раздают подарки, на анализы напросились даже яки, выпросившие бутылку водки и разборную печку-«буржуйку» с жестяной трубой. Как оказалось, когда-то их предки с огромным удовольствием торговали со сталлионградскими купцами, о чем остались в ячьих племенах легенды про «добрых купцов и тучные годы». Да и у их племенного вождя всё ещё сохранилась переносная чугунная печка той далекой поры, являясь предметом легкой зависти всех остальных рогатых, очень уж удобная она была, быстро согревала шатер без открытого огня, в Эквестрии ничего такого не делали.

Посеяв культуры в чашки Петри с питательным раствором и закрыв их в герметичном «перчаточном боксе», пони начали монтировать сборный обогреваемый ангар. Наверняка скоро прибудут чиновники от Эквестрии для согласования будущих трехсторонних переговоров, и для этого нужно будет теплое просторное помещение. Используя лебедки и краны спасательных машин, они быстро собрали металлический каркас, затянув крепежные болты, а потом навесили стеновые панели, точно сошедшиеся стыками. Осталось вставить изнутри в специально предусмотренные пазы упругий утеплитель, поставить чугунную печку-буллерьян и вывести через предусмотренное отверстие трубу.

Затопив печку, пони подключили электричество и проверили работу освещения, оставив ангар прогреваться, только время от времени подкидывая уголь и вычищая шлак. Потом была принесена и собрана походная мебель, столы и простые деревянные стулья. Все делалось не торопясь, но споро и деловито. Привычная работа для пони, не раз ставивших временные ангары для ученых и исследователей в самых глухих уголках. Только микробиологические культуры в чашках Петри развивались не так быстро, как хотелось бы, но зато происходили другие достаточно важные события.

Принцесса Кэйденс исполнила свое обещание, данное на переговорах, и на четвертый день пришлось заняться погрузкой-разгрузкой фургонов первой пары машин. Сначала до конца выгрузить припасы в брезентовые палатки, чтобы укрыть их от снега, догрузить уголь в бункеры машин, а потом пилить к железной дороге и с помощью местного населения перегружать из пары небольших двухосных железнодорожных вагончиков картонные коробки в санные фургоны-прицепы. Первая партия груза оказалась небольшой, всего 30 тонн, но она показала серьезность намерений.

Коробки с «Фруктовым детским питанием для жеребят», «Консервированными фруктами», незнакомыми сталлионградцам, «Сухим молоком» и «Яичным порошком» укладывались очень бережно, чтобы ничего точно не повредилось в пути, после чего первые две оранжевые машины, прошедшие Снежный Занавес, тронулись в обратный путь. Конечно, такую маленькую партию груза могла назад отвезти даже одна машина, но правила, написанные кровью, никто не собирался нарушать, потому и груз разделили поровну между фургонами, и машины отправились в обратный путь парой. Для пони из «Ледовой Разведки» шутка про поход в туалет вдвоем была совсем не смешной, бывали раньше прецеденты, когда одиночный поход заканчивался фатально. Две первые машины, включив все свои фары, нырнули в стену снежного бурана, но остались две спасательные машины с медиками и комиссаром, собранный ангар для переговоров, мачта радиорелейной станции и палатки с разгруженными припасами, не боящимися мороза.

Обратный путь для больших оранжевых машин с номерами «22» и «23» дался даже легче. Водители уже не так нервничали, пурга заметно ослабела и уже не особо забивала стекла, путь был более-менее знаком, и упадок сил был менее заметен, чем в первый раз. Дорога через Снежный Занавес заняла в этот раз 7 часов и заканчивалась уже в темноте наступившей ночи, но вернувшихся отважных исследователей все равно встречали как героев, которыми они и были без всяких «но» и «если». А потом привезенные ими коробки бойцы-пограничники быстро перегрузили в железнодорожный вагон, и подарок от добрых друзей отправился в столицу.

В качестве меры предосторожности эквестрийскую упаковку – коробки и ящики – оставили на эквестрийской стороне Занавеса. Каждую индивидуальную упаковку тщательно продезинфицировали снаружи – на время перевозки банки погрузили в дезинфицирующий раствор, а картонные упаковки обработали тем же раствором из распылителя и несколько часов облучали ультрафиолетом.

Узнав о планируемой помощи, Генеральный секретарь сразу распорядился организовать распределение продуктов наиболее нуждающимся детям. Нуждающимся по медицинским показаниям, бедности в Сталлионградской Республике не было давным-давно. Отлаженная государственная машина блестяще справилась с задачей, и ещё через день во многие дома пришли почтальоны, вручать под роспись посылки родителям маленьких жеребят. И никому из пони даже в голову не могло прийти украсть то, что было прислано для жеребят, или распределить для «своих». Все жители Сталлионградской Республики до сих пор прекрасно помнили «Ушедших в Ночь».

Договорившиеся в тайне старики, больные, раненые, ставшие калеками, неспособными работать, в самую голодную и холодную «Первую Зиму», поздно ночью ушли в пургу, чтобы умереть. Чтобы отдать детям и тем, кто мог работать, лишний кусок эрзац-хлеба с опилками и ложку «тощей» каши из тех скудных припасов, что распределял на всех уцелевших Сталлионградский Совет. Конечно, были слухи, что «руководство жирует, пока дети с голоду пухнут», но они быстро кончились, когда стало известно о умерших от истощения жене и жеребятах Председателя. После этого устыдились даже те, кто раньше трепал языками. Все тогда голодали и мерзли одинаково, только на руководстве был куда больший груз ответственности «за всех вообще», чем на простых пони.

Каждый вид продуктов прошёл тщательную проверку на возможные аллергические реакции. Сначала их пробовали взрослые пони, под постоянным наблюдением врачей, и только убедившись, что с ними всё было в порядке, незнакомые продукты рискнули дать жеребятам.

В каждой коробке с «жеребячьим пайком» был вложен лист инструкции, объясняющий, что было в незнакомых консервных банках с яркими этикетками, как правильно приготовить присланное, и благодаря кому дети получили все это. Для самых маленьких – витаминное фруктовое пюре, сухое молоко. Для тех, кто постарше – консервированные фрукты. Невиданные в Сталлионграде ананасы, персики, манго. Маленький вечерний праздник для жеребят. Этот подарок правительницы Кристальной Империи, принцессы Ми Аморе Кадензы, оказался самым действенным доказательством наступившего наконец долгожданного Мира.

Сталлионградцы поняли, что в Кристальной Империи живут хорошие добрые пони, которые теперь будут друзьями Республики, а Сомбра был просто безумным гадом, поработившим и мучавшим даже своих. Ещё тысячу лет назад эти факты были хорошо документированы и вошли в учебник истории, теперь же про это напомнили снова, перепечатав часть архивных документов и наименее шокирующие фотографии. Верховный Совет был совсем не против, чтобы молодая и красивая принцесса Кэйденс стала любимицей жителей Сталлионградской Республики, а реабилитировать в глазах своих сограждан жителей Кристальной теперь, после заключения мира, было просто жизненно необходимо.

---

Погасив панику среди своих подданных, принцесса Солнца для начала прочла все газеты за последнюю неделю, начав с тех, в которых были первые сообщения о странных пегасах из Галлопинг Гордж. Рубить сплеча она за тысячелетия власти уже отучилась и решила сама докопаться до Истины, а потом уже воздать каждому участнику этой истории по его заслугам. И чем больше она читала, тем шире распахивались её аметистовые, и так не маленькие глаза. Такого накала бреда, да ещё нарастающего со скоростью лавины в горах, а потом откровенной паники и запугивания читателей, она от газетчиков не ожидала!

Теперь принцесса совершенно не удивлялась панике, поднявшейся среди её робких, мирных и недоверчивых ко всему новому подданных, которые, тем не менее, верили газетам, не имея другого ежедневного источника информации. Радиовещание пока было недостаточно развито в Эквестрии, радиостанций было мало, работали они не круглые сутки, сами радиоприемники были редкими и дорогими устройствами, в основном распространенными в крупных городах, вроде Мэйнхеттена, Балтимэйра и их окрестностях. К тому же они достаточно часто ломались, а ремонтировать их умели ещё немногие мастера, да и запчасти приходилось заказывать, ожидая долгую доставку почтой.

Тем не менее, Селестия прочитала около трети принесенных газет, пока её терпение не лопнуло. Она вызвала Рейвен и приказала ей найти пару толковых помощников, чтобы внимательно прочитать всю эту «макулатуру». После чего составить список авторов статей и редакторов газет, несущих бред и нагнетающих панику. А так же второй список – тех, кто подошел к своей работе ответственно и взвешенно, подавая факты в спокойном тоне. После чего, отпустив секретаря, принцесса покачала головой и приказала подать чай с тортиком. Традицию надо чтить! И нервы успокоить. Но некоторая её вина в случившемся тоже была.

Ведь даже простого официального объяснения причин той же массированной поисковой операции, маленького успокаивающего сообщения о предпринятых Короной мерах по установлению контактов со сталлионградцами, было бы достаточно, чтобы не дать пони паниковать. Да и редакторы с журналистами, увидев официальную позицию, писали бы куда сдержанней. Вывод первый напрашивался сам собой – больше уделять внимание информированию подданных об актуальных событиях со стороны центральной власти. Второй – необходимо ввести контроль за прессой, чтобы впредь не давать газетчикам раздувать панику. И, конечно, кое-кому преподать урок, что тиражи и прибыли – это не главное в жизни, а за раздувание необоснованной паники вполне может последовать наказание!

К «напоминанию» принцесса Солнца решила подойти творчески – не просто вызвать на ковер и наорать так, чтобы обделались. Нет, принцесса Селестия предпочитала намного более утончённый подход. Вечером, дождавшись, пока проснется сестра, она поделилась к ней сутью проблемы. Луна рассмеялась и пообещала сделать все как надо! Ночные пегасы были очень злы на журналистов, поднявших волну. Под шумок паники активизировалась преступность. Вал краж, несколько наглых ограблений и аферы разного пошиба, свалившиеся внезапно и кучей, загрузили всех следователей по самые уши. За три дня преступлений случилось больше, чем за весь прошлый год! И теперь им предоставили возможность поквитаться с виновниками всего этого безобразия!

Все газетные публикации, нагнетающие панику, были тщательно изучены, описаны сухим языком протоколов и подшиты в дела. После чего последовали иски в суд против каждой провинившейся газеты, где все эти дела судья объединил в одно общее делопроизводство. А самое «вкусное» – в качестве главного свидетеля выступила... та-дамм! Её Высочество принцесса Луна! Государственный обвинитель был выбран из юристов Ночной Стражи. После чего началось настоящее «светопредставление» для газетчиков. Принцесса Луна сообщила в своих показаниях, что после панических публикаций количество ночных кошмаров выросло на два порядка, и они стали намного более тяжелыми для психики простых пони. Следующий гвоздь вбили сами ночные пегасы. Следователи из их числа выступили с показаниями о накрывшем крупные города Эквестрии вале преступлений, вызванном опять-таки паникой, нагнетаемой газетчиками, которой воспользовалась преступность.

Судья, как добропорядочный и возмущенный всем случившимся пони, поступил строго по закону – переквалифицировал дело на статью о злонамеренном подстрекательстве к беспорядкам и вынес вердикт об аресте подозреваемых в зале суда. После чего газетчики, как «особо опасные преступники», были быстро препровождены в подвалы Ночной Стражи. Задержанных провели по мрачным полутёмным коридорам и посадили в совершенно средневекового вида камеры, где в стенах ещё остались древние ржавые кованые кольца, к которым, судя по их виду, ещё в эпоху правления Дискорда, до Объединения трёх племён, приковывали узников.

В камерах было темно, холодно и страшно. Из темноты доносились невнятные шорохи, отчего задержанным казалось, что по изгибам каменных коридоров крадутся призраки узников тысячелетней давности. Они тщетно пытались заснуть, но едва закрывали глаза, как еле слышимые голоса начинали нашёптывать: «Отсюда никто не выходил живым...» «Ты умрёшь здесь, один, в темноте...»

Пони – существа травоядные, по-лошадиному пугливые. Проведя в тёмных камерах всего лишь одну незабываемую ночь, утром они сами, толпой, попросились на допрос, где покаялись во всех грехах, включая чревоугодие, прелюбодеяния и жадность, и дружно сдали своих нанимателей, обалдевших от взлетевших к небесам рейтингов и тиражей, и безжалостно требовавших от репортёров всё больше и больше «жареных подробностей».

После допроса натерпевшихся страха пони-газетчиков выпустили под домашний арест, конечно, после уплаты совершенно неприличного по размеру залога и подписки о невыезде. Но на этом ещё ничего не закончилось. Уже были проведены необходимые процедуры, и буквально на следующий день начался второй процесс, на котором всплыли и более ранние проделки «свободной прессы», наносившие ущерб интересам государства и простых пони. По результатам нового слушания судья вынес вердикт о закрытии нескольких особо отличившихся газет, по совершенно «случайному» совпадению наиболее насоливших принцессам, а на остальных борзописцев и редакторов были наложены совершенно конские, в прямом смысле слова штрафы, из-за которых ещё несколько изданий пришлось также закрыть и продать все имущество за долги.

Следом и Луна дала интервью насчет вала ночных кошмаров, захлестнувших Эквестрию, которых стало столь много, что она просто не успевала всем помочь, сосредоточившись, в первую очередь, на защите самых слабых и беззащитных – жеребят. Были опубликованы и жеребячьи письма с благодарностями Принцессе Ночи, поборовшей их кошмары.

С самыми одиозными журналистами, до сих пор сидевшими в Гордже, с которыми не разобрались в суде – решила разобраться сама Луна. Умело «переведя стрелки» в статье, она уже было собралась заняться ими лично. Принцесса Ночи умела не только прекращать кошмары и поднимать Луну. Обладая властью над снами, местами злобным и циничным юмором, богатым и не особо мирным жизненным опытом... В общем, для некоторых избранных «Ночь Кошмаров» могла наступить в этом году намного раньше! И в прямом смысле этого слова!

Но – Принцесса Луна сдержалась. Все-таки она была Защитником и такое... копыта не поднялись насылать кошмары даже на таких говнюков, но если к ним придут кошмары «естественным образом», она решила не вмешиваться. Слишком много было тех, кому её помощь была нужнее, эти же пусть сами со своими страхами разбираются. А через некоторое время был принят указ «О контроле за средствами массовой информации», прошедший для большинства пони незамеченным, но воротилы прессы сразу почувствовали ласковую стальную хватку на своих яйцах. Селестия старалась не повторять свои ошибки в последующем и все равно подстраховалась после показательной порки в суде.

---

После переговоров с принцессой Кэйденс и Армором Шайнингом все личные контакты сталлионградцев с эквестрийцами были временно прекращены. Стороны перешли снова к общению по телефону или в костюмах химзащиты, когда требовалась личная встреча. После отправки первых двух машин с грузом детского питания назад, оставшиеся спасатели и врачи занимались микробиологическими исследованиями. Культуры микроорганизмов даже в обеспеченных им идеальных условиях температуры, влажности и питательной среды развивались не так быстро, как хотелось бы, но, наконец, прибыли медики и чиновники со стороны Эквестрии, которых сталлионградцы, привыкшие к куда более быстрому ритму жизни, уже откровенно заждались.

Из «официальных мордочек», прибывших на спецпоезде из Кантерлота, снова были Шайнинг Армор и Ми Аморе Каденза от Кристальной Империи, от Эквестрии – премьер-министр Фэнси Пэнтс, министр иностранных дел Джет Сет, Граф Цезарь, Аппер Краст, Сиэлд Скролл, Биттерсвит и Лидвинг. Послом Эквестрии в Сталлионградской Республике был назначен земной пони Сиэлд Скролл. Поговорив с ними по телефону, комиссар Миллс Блэкрок вместе с командирами спасательных машин, как старшими после него по званию, облачившись в химзащиту, устроили первые переговоры в собранном ангаре. Там уже был установлен телефон, телетайп и фототелеграф для оперативной связи с Генеральным секретарем и его информирования о ходе переговоров. Пони из Эквестрии, конечно, поначалу дивились таким мерам предосторожности, но, поговорив с врачами, живописавшими последствия всяких редких зараз, тоже прониклись.

Министр Джет Сет передал комиссару Миллсу Блэкроку послание для Генерального секретаря Сталлионграда от Принцессы Селестии, правительницы Эквестрии. Текст был немедленно передан по фототелеграфу в Столицу Республики для ознакомления с ним Харитона Бронеуса.

«Генеральному секретарю КПС Бронеусу.

Уважаемый Генеральный секретарь!

Более тысячи лет назад мной, принцессой Селестией и вашим далёким предшественником Сталлионом был подписан Договор о дружбе и сотрудничестве между Эквестрией и Сталлионградом. Этот договор подвёл черту под недолгим периодом конфронтаций и разногласий и лёг в основу нашего, к сожалению, краткого сотрудничества и добрососедства. После появления Снежного Занавеса, разделившего наши государства на тысячу лет, я приостановила действие договора в связи с временной недоступностью второй договаривающейся стороны.

Поскольку контакты между нами были восстановлены, настоящим подтверждаю официальное признание Сталлионградской Народной Республики со стороны Королевства Эквестрия и предлагаю восстановить между нашими государствами дипломатические отношения на уровне Чрезвычайных и Полномочных Послов. Рассчитываю на ваше понимание и взаимность в данном вопросе.

Считаю подписанный ранее Договор вновь действующим и намереваюсь исполнять свои обязательства по Договору до тех пор, пока стороны не заключат новый Договор, либо дополнительное соглашение к уже существующему Договору, либо не подтвердят действие существующего Договора в неизменном виде.

Принцесса Ми Аморе Каденза передала мне списки товаров, в которых нуждается население Сталлионградской Народной Республики. Первую партию наиболее срочных поставок (питание и витаминные смеси для жеребят) мы уже отправили, первые партии остальных товаров по вашему списку в данный момент формируются и будут отправлены в ближайшее время. Расчёты за поставки предлагаю отложить на период после нашей встречи и подписания необходимых документов и договорённостей.

Для дальнейших переговоров и установления дипломатических отношений направляю официальную дипломатическую делегацию под руководством премьер-министра Фэнси Пэнтса. Надеюсь, что их миссия увенчается успехом к нашему с вами обоюдному удовольствию и согласию.

От лица Эквестрийской диархии и всего народа Эквестрии желаю здоровья, добра и процветания народу Сталлионградской Народной Республики и Вам лично, и приглашаю Вас прибыть с официальным дружественным визитом в Кантерлот для дальнейших переговоров в удобное для вас время. Если обстоятельства не позволяют Вам совершить визит, я и моя сестра принцесса Луна можем посетить Сталлионград лично, сроки визита предлагаю согласовать через наших и ваших дипломатических представителей.

Со всем уважением и наилучшими пожеланиями:

Селестия, правящая принцесса Эквестрии.

Луна, правящая принцесса Эквестрии.»

Со своей стороны, Комиссар Миллс предоставил «домашние заготовки». Заверив всех пони в желании вечного мира и дружбы со стороны Сталлионградской Народной Республики, а также в огромном уважении к принцессе Ми Аморе Кадензе, её мужу принцу-консорту Шайнингу Армору, принцессам Селестии и Луне, он перешел к делу. Поблагодарив за помощь, оказанную жеребятам Республики, он сразу сказал, что до открытия железнодорожного сообщения Генеральный секретарь, к сожалению, пока не сможет нанести визиты в Кантерлот и Кристальную. Принятые Центральным Комитетом КПС Правила безопасности предписывают путешествовать только специальным железнодорожным составом, обеспечивающим защиту первому лицу государства при любых возможных в пути случайностях, и Генеральный секретарь, как лицо выборное, не может пойти против общего мнения руководства партии и своих сограждан. Но, как только железнодорожное сообщение будет восстановлено, визиты будут совершены.

В свою же очередь Генеральный секретарь приглашает прибыть с визитом в Республику всех трех принцесс-аликорнов и официальные делегации, если они готовы пойти на риск и преодолеть по воздуху Снежный Занавес. Со стороны Республики прибывших будет ожидать личный спецпоезд Генерального секретаря, и будут обеспечены все возможные меры безопасности при его движении к Столице. В самом Сталлионграде делегациям под временную резиденцию будет выделен «Замок Белых Единорогов», где будет обеспечен весь необходимый комфорт и необходимая конфиденциальность. Для передвижения по городу делегациям будет предоставлен личный мотовагон, благо городская трамвайная сеть совпадает с железнодорожной колеей, либо, при необходимости, санные упряжки и охрана на ездовых медведях.

Для обеспечения визита принцесс сталлионградцы просили предоставить им максимально точные чертежи летающих колесниц, чтобы они спроектировали защищающие от снежного ветра и снега стеклянные колпаки, оказывающие как можно меньшее сопротивление при движении в воздухе. Такие расчеты они могли сделать быстро и даже проверить на моделях, продув их в аэродинамической трубе, после чего передать чертежи по фототелеграфу на эту сторону, для изготовления колпаков на промышленных мощностях Эквестрии.

После озвучивания предложения совершить визит, которое эквестрийцы пообещали передать принцессам, перешли к обсуждению договора, который легко и быстро составили на основе старого, тысячелетней давности, просто приведя в соответствие с современным состоянием дел. Хотя пони из Эквестрии были удивлены тем, что сталлионградцы обязались принять в свое подданство все племена, оказавшиеся на их территории, без различия видов. Яков, хаски, даже грифонов или иные народности, если те сами не захотят уйти, ознакомившись с новым состоянием дел. Но, решив, что сталлионградцы сами разберутся, с кем и как им жить, если уж на медведях на самом деле ездят, пони перешли к вопросам экономики.

Вот тут ожидания эквестрийцев, надеявшихся всеми четырьмя копытами влезть на рынок сельскохозяйственной продукции Сталлионграда, разбились о прагматизм и рационализм переживших тысячу лет блокады пони, которые совсем не собирались дать угробить свое с таким трудом налаженное сельское хозяйство. Да, они хотели покупать сельскохозяйственную продукцию, в основном фрукты, растительное и натуральное масло, куриные яйца и яичный порошок, но только ту, аналогов которой не производили сами. И в то же время готовы были поделиться своими технологиями сельского хозяйства в обогреваемых теплицах с теми, кто живет в таких же тяжелых природных условиях, как они. В том числе строить тепличные комплексы «под ключ» и помогать наладить эксплуатацию.

Точно так же, будучи промышленно развитыми, они готовы были поставлять свою промышленную продукцию в Эквестрию и Кристальную Империю, но опять же, то, что не имеет местных аналогов, чтобы не вызывать давления на эквестрийских производителей и не вытеснять их с рынков. Либо – по прямым государственным заказам, например для формирования Госрезерва на случай чрезвычайных ситуаций.

Дав эквестрийцам переварить свои предложения во время перерыва на обед, сталлионградцы вернулись к переговорам снова. И вот теперь, имея под копытами телетайп и фототелеграф для оперативных запросов, они начали согласовывать тексты новых договоров. Наглядная демонстрация современных и эффективных средств связи быстро обеспечила первый заказ на продукцию Сталлионграда. Принцесса Кэйденс и премьер-министр Фэнси Пэнтс заключили договор на поставку оборудования для модернизации телеграфной сети, точнее для установки телетайпов и фототелеграфных аппаратов в государственных учреждениях и в отделениях связи для ускорения документооборота. Частные конторы должны были сами закупать оборудование за свой счет. Одновременно был заключен договор на телефонизацию Кристальной Империи и Кантерлота, для обеспечения телефонной связью учреждений и ведомств. Граждане и фирмы оплачивали установку телефонов и прокладку местной разводки за свой счет, магистральные кабели, АТС и коммутационные шкафы по городам ставились за счет государства.

Пока дипломаты и чиновники совещались, точнее, комиссар с двумя своими помощниками больше передавал и принимал сообщения по телетайпу, когда требовалось уточнение того, что не было оговорено заранее, медики с обоих сторон продолжали свою работу. Да, конечно, были поводы для тревоги, и первой из них был банальный грипп, который по обе стороны Снежного Занавеса развивался изолированно, и штаммы которого на противоположной стороне были достаточно опасны, так как эффективного иммунитета против них не было. Сталлионградцы были готовы предоставить на случай лечения гриппа свои препараты, лечащие симптомы, возможные осложнения и противовирусные.

Второй серьезной проблемой оказалась ринопневмония, проявления вируса герпеса, развивающиеся при низких температурах, с которой в теплой Эквестрии врачи практически не встречались. Но у мэра-врача по её лечению неожиданно для всех оказался хороший опыт, сказывалась жизнь в холодных местах, и он поделился своими наработками с коллегами.

Третьей серьезной проблемой микробиологического характера оказалась инфекционная анемия, достаточно распространенная в Эквестрии, но из-за холодного климата не встречающаяся в Сталлионградской Республике. Эффективных прививок у эквестрийцев против неё не было, какого-то специфического лечения тоже, так что решили её, как и ринопневмонию отсеивать тщательным медицинским осмотром участников делегации.

Четвертой опасной заразой оказался «мыт», распространенная в Эквестрии инфекционная болезнь, поражающая жеребят, не циркулирующая за Снежным Занавесом. Но, как оказалось, против неё эффективно действовали антибиотики созданные в Республике, к тому же можно было создать эффективную вакцину, на основе препаратов из крови недавно переболевших.

Вообще, уровень развития медицины Сталлионградской Республики шокировал врачей из Эквестрии, ожидавших варварства с кровопусканиями и лечением отваром из еловой хвои с клюквой. Столь совершенного химико-аналитического и приборного оснащения они не могли даже представить, как и обширного набора антибиотиков, экстрактов лекарственных растений в том числе им неизвестных видов, бактериофагов, вакцин и специализированных магических артефактов, которыми могли пользоваться любые пони, а не только единороги. Успехи хирургии тоже были выше их ожиданий. Да и медицинские заклинания, пусть и слабые, но очень изощренные, тоже восхитили.

Ещё больше эквестрийцев впечатлила продуманная система профилактики болезней, ранней диагностики заболеваний на регулярных медосмотрах, упреждающего лечения, вакцинирования жеребят от обычных для Республики опасных детских заболеваний, общие мероприятия по поддержанию здоровья населения, такие как обязательное санаторно-куротное лечение и здоровое питание. Врачи могли оценить, какие на это требуются ресурсы государства, и поражались ещё больше.

Эквестрийские врачи-единороги умели творить много заклинаний, практически на все случаи жизни, были достаточно сильны как маги, но рядом со сталлионградцами они в глубине души почувствовали себя деревенскими знахарями, заглянувшими в современную научную лабораторию. Причем сталлионградцы этого даже не поняли, восхищаясь в свою очередь обширностью набора и силы лечебных заклинаний эквестрийцев. Самих их впечатлила медицинская магия эквестрийских врачей, способных, к примеру, одним заклинанием вернуть матери преждевременно пропавшее молоко, или срастить после травмы повреждённые мышцы и кости намного быстрее, чем позволяли самые современные медицинские препараты и лечебные процедуры.

По мере совместной работы сталлионградские врачи сначала сняли химзащиту, убедившись что от Шайнинга с Кэйденс ничего заразного не подцепили, в том числе, чтобы повторить контакт с коллегами, и работа пошла веселее. Постепенно рождались рекомендации по обеспечению микробиологической безопасности визита, подбирались препараты для разработки вакцин, шел научный обмен опытом. Но уже было ясно, что неразрешимых проблем для визита принцесс-аликорнов с сопровождающими в Республику нет.

Хотя, до установки полноценного железнодорожного сообщения надо будет разработать новые вакцины и привить все население Республики, а, может, даже и Эквестрии. Это, конечно, займет больше времени, но за год-два после испытания вакцин это сделать будет возможно. Все-таки Республика готовилась отражать, в том числе, и атаки бактериологическим оружием, и мощности по производству вакцин, антибиотиков и других лекарств были избыточны для имеющегося полуторамиллионного населения. Теперь это могло пригодиться. В производстве «дури» с зебрами сталлионградцы состязаться не собирались, а вот обеспечить всех эффективными и дешевыми лекарствами в случае эпидемии были готовы.

Глава 9. Ночь Кошмаров и не только

Эта глава никак не продвигает сюжет и вообще здесь лишняя, но мне не удалось убедить моего коллегу её выкинуть или сократить. Её можно пропустить, целостность сюжета от этого не пострадает.

Капюшон плаща, скрывающего крупное и сильное тело полностью, только пушистая кисточка на кончике мощного хвоста с золотистыми чешуйками, выглядывающего из-под края плаща, закрывавшего круп и мощные задние ноги, да явно прямые «ориксовые» рога под ним, и кошачьи зеленые светящиеся глаза с вертикальными зрачками, в тени под плотной серой тканью. Помесь, полукровка, очень крупный и странный... скрывающий себя, и путешествующий в компании молодой самки-орикса в варварских украшениях. Таких в Галлопинг Гордж ещё не видели, но даже такому туристу особо не удивлялись. Полукровки... ну и что полукровки? Бывают и не хуже прочих. К мулам уже давно относились нормально, бывали в Эквестрии и гиппогрифы, и не только они. Этот вообще непонятно кто с чем, наверное, потому и стесняется своего облика. И только совсем немногие понимали, что на спине под плащом и седельными сумками как будто плотно прижатые к телу крылья, те, кто уже видел похожее, но в Гордже таких опытных глаз не было.

Сейчас этот странный турист-полукровка стоял в коридоре затихшей ночью гостиницы и прислушивался, осматриваясь по сторонам. Сканеры позволяли видеть через деревянные стены без особых помех, давая картинку будто через мутное стекло, дорисованную схемами, диаграммами, подсказками, трехмерной графикой. Все спали, даже прислуга. А значит – пришло его время. В Галлопинг Гордж его привело не только любопытство, намного больше – паника, поднятая газетчиками. Те в своих статьях описывали все так, будто за Снежным Занавесом стоит наготове армия вторжения, а с неба, с армад тяжелых атмосферных носителей вот-вот начнутся ковровые бомбардировки. Война... снова. Но увиденное не впечатлило.

Паротурбинные (!) вездеходы на гусеничном ходу самого гражданского вида, вообще без брони и встроенного оружия, средств разведки и целеуказания. Архаичная радиорелейная связь с примитивным кодированием... Ночной фейерверк тоже не впечатлил. 12-ствольная пусковая сигнальных ракет, которая с натяжкой может работать многоствольным минометом калибра менее 100 миллиметров, или ещё более плохоньким РСЗО – слишком слаба будет боевая часть, которую можно прикрутить к двигателям сигнальных ракет, на видимом уровне технического развития. Для себя он причин для паники не увидел. И даже его спутница, поначалу волновавшаяся, согласилась с его доводами. Но эти писаки не успокоились и все больше нагнетали истерику среди своих же мелких и робких сородичей!

Он мог, конечно, избить их, хоть по одному хоть всех разом. Мог пооткусывать их тупые головы – но как-то в Эквестрии тут все было слишком... мягко. И отрывать «плюшевому» пони ножку потому что он дурак... Он видел настоящее Зло, и уже убивал – даже в этом мире нашлись те, кому надо было оторвать голову, чтобы другие могли жить, не вздрагивая по ночам от ужаса. Но эти журналисты... нет. Были другие инструменты, чтобы их наказать. Странные местные технологии, местами примитивные, а местами величественные и непонятные, придут на помощь в этом. Бронзовый браслет с затейливым узором и невзрачными желтыми камнями, подарок – и крайне полезный инструмент в таких случаях, как этот. Последовательность активации, сканирование, выбор цели воздействия...

Спавший в своем номере ярко-желтый пегас с синей гривой был известным и успешным журналистом. Именно он раскопал «Страшную сказку про боевых големов Сталлионграда», и, поймав волну, умело её поддерживал и раздувал, благо наниматели щедро платили за каждый новый, все более «жареный» материал. Сам он, конечно, понимал, что это полный бред, но как говорится, «деньги не пахнут». Ничего личного, только бизнес! И кошмары его не мучали. Зато приходили сны о кутежах в Лас-Пегасусе, где он с огромным наслаждением спускал заработанные биты! Но... в этот раз снился ему не Город Греха.

Черный снег под ногами, черное небо над головой с тусклыми сквозь дымку незнакомого рисунка созвездий звездами, и медленно оседающая черная невесомая пыль... Пронзительный писк пришедшего информ-сигнала, и плывущие по забралу строчки угловатых букв: «Прорыв первой линии, серв-батальон противника, 6 машин, 4 тяжелых, подход 2 минуты». Строчки приговора, шесть чертовых шагающих танков, из них целых четыре тяжелых. Двум десяткам бойцов и пятерке тупых шагающих «куролазеров» LDL-55, малоэффективных в такой загаженной атмосфере их не остановить. Только затормозить на пару десятков минут. А впереди, на горизонте, в дымке взвешенного в атмосфере пепла засверкали тусклые на расстоянии вспышки. Тяжелые «Фалангеры» произвели массированный ракетный запуск, а значит, «курам», турелям и паре самоходных минометов поддержки – хана! Нырнув в траншею в мерзлой земле и вжимаясь в её дно, он считал секунды, и земля заходила ходуном. Чертовски умные тяжелые ракеты нашли свои цели, и отметки «куролазеров», турелей, минометов поддержки и половины бойцов погасли. А сверху посыпались комья мерзлой земли.

Дальше были перебежки по траншее между нишами с заботливо разложенными противотанковыми гранатометами и игра в прятки с чертовыми «Хоплитами», всего две машины, но очень подвижные и быстрые. Бронированные слабее, чем старшие собратья, но зато вооруженные гадскими автоматическими пушками. Высунулся, выстрелил и бежать, пока за спиной снаряды вспарывают бруствер траншеи! Одна за другой гасли отметки бойцов, а чертовы шагающие танки все никак не кончались! То уворачиваясь от ракет, то принимая их на динамическую защиту, а потом, за поворотом траншеи, прямо лоб в лоб – чертова клиновидная морда с раскосыми целями триплексов проклятой шагающей железяки, и ослепительные вспышки пушечных очередей навстречу, несущие Небытие... Проснувшийся утром в обгаженной постели, поседевший и вздрагивающий от каждого шороха пегас теперь точно знал, ЧТО ТАКОЕ настоящие БОЕВЫЕ МАШИНЫ... И совсем не хотел не то что писать, а даже думать о чем-то подобном!

Как ни странно, пережитый лютейший кошмар оказал благое влияние на поседевшего пегаса. Оказавшись пони с крепкой психикой, всего через неделю он перестал шугаться каждого шороха и особенно паровозов, а потом написал покаянное письмо своим читателям, извиняясь за то, что запугивал их в своих статьях ради денег за «жареный» материал. Это и его болезнь освободили его от уголовного преследования.

После чего, завязав с журналистикой навсегда, он удалился в глухомань, где вскоре сошелся с вдовой с двумя жеребятами. Но совсем не писать он не смог, и, начав с сочинения для жеребят маленьких добрых сказочных рассказов на ночь, со временем стал лучшим детским писателем столетия, а там и ещё пара жеребят появилась. Седой пегас прожил долгую и счастливую жизнь, только до самого её конца он спал ночью при свете маленького ночника-лампадки. И только раз в год, в тот самый день, когда очнулся после кошмара, он молча выпивал стопку сталлионградской водки и закусывал её куском черного хлеба. За всех тех, кто жил, сражался с бездушными боевыми машинами и умер там, в «Мире Пепла и Льда», про который он никогда никому не рассказывал.

Следующим внимания «полукровки» удостоился белый единорог с розовой гривой. В своих статьях он активно «раскручивал» тему полностью загубленной экологии в Сталлионграде, невозможности выйти на улицу без защитного костюма и продажи чистого воздуха для дыхания в баллонах в магазине, налегая на то, что те кто не могли его оплатить, просто умирали от удушья, живописуя их мучения перед смертью. Бред, но талантливо написанный бред, и подкрепленный загаженной выбросами атмосферой в грифоньем «Городе Шестерней», так что многие пони, жившие в идеально чистой Эквестрии, верили этому.

В отличие от пегаса, которым двигала только жадность, единорога мотивировало презрение к обывателям-пони, готовым верить чему угодно и пугаться любого бреда. Не обладая заметными магическими талантами, он с треском провалился в «Школе Одаренных Единорогов», после чего поступил в обычный колледж и выбрал стезю журналистики. Она должна была привести его в высшее общество, как он надеялся. Но в ряды «высшего света» рогатый журналист пока не попал, зато ещё в колледже, осознав свои «не совсем обычные» склонности, со временем добрался до одного «закрытого клуба», который, впрочем, посещали некоторые представители Кантерлотской Элиты.

И сейчас его сон был совсем не о элитном мероприятии «Пони из Высшего Общества», куда он мечтал быть приглашенным как равный. Сейчас... разорванный пополам остов небольшого корвета плыл по своей орбите над одним из мертвых миров, вращавшихся вокруг тусклого красного карлика. Шахты, автоматические заводы, системы обороны – одна из «ресурсных точек», питавших эту войну. Красные карлики обычно не имели пригодных для заселения планет в «Зоне Жизни», но один или два мертвых булыжника и пояс астероидов обычно присутствовали. До 5 процентов массы маленькой красной звезды, вполне достаточно, чтобы разрабатывать полезные ископаемые и строить из них все нужное, были бы технологии и желание. Обычная операция по сокращению «ресурсной базы» противника. Только чересчур сильной на этот раз оказалась система обороны, и ему не повезло, больше всего остального экипажа.

Они умерли быстро, а он... Лишенный реактора и средств связи обломок, с разрушенной системой жизнеобеспечения. И словно в насмешку – спасательная капсула без анабиозной камеры, на которой все равно некуда тут лететь... Последняя кассета поглотителя углекислоты отработала свое неделю назад, запасы дыхательной смеси в найденных баллонах позволили протянуть ещё неделю. Стрелка манометра на последнем замерла на нуле. Спасавший его скафандр теперь в любом случае станет его же могилой, что так, что этак – смерть от удушья. Оно начало подступать слишком быстро, слишком мучительно, и он разгерметизировал костюм. Лопающиеся от взрывной декомпрессии легкие, вылезающие из орбит глаза, и вскипающий в крови азот быстро сделали свое дело, быстрее, чем медленное удушение, но все равно слишком долго...

Проснувшийся посреди ночи в подмоченной постели и хрипящий раскрытым во всю ширину ртом, жадно дышащий единорог, переживший в своем кошмаре долгое удушье и мучительную смерть, сейчас предельно ясно понял, как же он был глуп! Надо жить! Жить здесь и сейчас! Наслаждаться каждым моментом, каждой секундой, всеми удовольствиями от этой Жизни! А все эти мечты о «Высшем Обществе» – просто ничего не значащая пыль у его ног! На следующий день бывший успешный журналист купил билет до Кантерлота, где за месяц потратил свои сбережения на услуги лучшего фитнесс-тренера, посещения визажиста и модельера, парикмахера, учителя танцев. И с триумфом вошел в двери клуба «Печальная Устрица», сорвав овации. Там, под псевдонимом «Леди Роза», блистал на сцене и «в номерах» три последующих года, пока не встретил своего «Особенного Пони».

После чего, завершив свою блистательную «карьеру», бывший журналист вместе со своим «другом» удалился из столицы, открыв небольшую цветочную лавку в провинциальном городке. Но не удержался, начав снова писать. И вскоре прославился, как лучший автор «любовных романов для кобылок» этого десятилетия, получив свою славу, богатство и признание «высшего общества», которое теперь его не особо и волновало. Он нашел свое личное счастье и свое призвание. Кошмар, изменивший его жизнь и сделавший счастливым, белый единорог с розовой гривой никогда больше не вспоминал, хотя в самой глубине души был благодарен за тот жестокий урок, открывший ему путь к гармонии.

Третий «объект воспитания» озадачил. Небольшой для своей породы и тощий серый земнопони с ярко-оранжевой гривой и хвостом... Кошмары мучали его без всякой посторонней помощи. Заглянувший в его сон «зеленоглазый» увидел небольшой городок, методично, хотя и бестолково превращаемый в развалины несуразными огромными механическими «стрекозами», густо пыхтящими черным угольным дымом, как местные маленькие паровозики, плюющимися молниями, чуть больше чем никогда не попадающими в цель и бросающими больше похожие на петарды-переростки, чем на настоящие авиабомбы, круглые, взрывающиеся с оглушительным грохотом шары. Мечущихся в панике разноцветных «плюшевых пони», дым пожаров и панические крики.

Смешно, для того кто знает, как это происходит на самом деле, и очень страшно для маленького серого жеребенка, забившегося под лавочку и зажимающего ушки копытцами. Он не был оставлен принцессой Луной, защитницей от кошмаров, хотя ему доводилось прекращать кошмары в реальности. Но этот... серый пони действительно боялся того, о чем писал, пугая читателей не из корысти, презрения или ещё каких-то циничных побуждений, а в попытке предупредить! И сейчас его кошмар замер, застыл и стал выцветать как черно-белая фотография, а на смену ему пришел совсем другой сон.

Пустыня и горячее солнце над головой, заставляющее слегка щурить глаза, горячий песок под пушистыми лапами, обутыми в кожаные сандалии. В паре сотен метров глинобитная стена, с невысокими квадратными башнями, выступающая из зарослей сладких орехов – родной город Амарнаху. Когда-то бывший «Городом Волчьей Причинности», из-за того, что раньше считалось статуей «Этого Самого». Пока вернувшийся Создатель не рассказал им, что же стояло на главной площади уже не одно столетие. Старая ракета, оставленная тут много столетий назад, как и несколько построек, ставших основой нового города Авва в песках. Ракета – машина для полёта в небо, туда, выше облаков, где небо становится черным, и даже днем видны звезды. Да, пока они не могут построить ничего подобного, да и никто из «Разных» не может. Даже мастера-торговцы из «Солнечного Города», поднявшегося из песков по соседству всего за полгода, во времена его детства. Когда Создатель научил волчат делать удивительные летающие игрушки – планеры.

Летающие игрушки из тонких деревянных реек, связанных толстой ниткой и склеенных костяным клеем. С крыльями, обтянутыми прочной полупрозрачной пленкой, палочкой хвоста с вертикальным и горизонтальным оперением. Крылатые игрушки по настоящему летали, планируя иногда и пару десятков метров если их правильно бросить умелой лапой. И даже когда первый сделанный вместе с удивительным учителем планер сломался, они его починили все вместе, слушая рассказы, почему эта игрушка летает.

Простая физика и аэродинамика, простая для него сейчас, когда он давно вырос и стал уважаемым Мастером Крылатых Машин. Тогда – удивительная «магия» для волчонка из глинобитного города в пустыне, не видевшего ничего сложнее телег клана Караванщиков, привозивших иногда строевой лес, сушеную рыбу, тонкие ткани и бронзовые инструменты из их далекой столицы. Конечно, он видел «летающий корабль» Создателя, но тому было положено творить чудеса и совершать непонятные вещи, а построенный собственными лапами маленький планер приобщил к чуду простых волчат. И дал поверить в свои силы, что и они могут сделать чудо. Надо только упорно учиться и стараться, и верить что все получится!

Создатели... герои старых легенд времен Сотворения Мира, такие же как Авва, Первая Волчица, Основательница Городов. Сказка для детей, часть истории, которую старательно записывали в школе на глиняные таблички ученики, слушая мудрого учителя. Никто никогда не ждал, что «Ушедшие в Небо» и оставившие своим потомкам-«Разным» этот мир, вернутся. Потому никто в начале и не признал его в странном путнике с компанией из волчонка-авва, бывшего пастуха баранов из соседнего города и такого же молодого совсем дикого саблезубого котенка-«ниса». Но постепенно пришло понимание, кто же остановился на привал под стенами их города. Первое недоверие сменилось дружбой, играми и болтовней с его молодыми спутниками, рассказывающими удивительные истории. Потом Создателя пригласили на ежегодный праздник... как хорошего друга всех Авва.

Шли годы, и волчонок, горящими глазами смотревший, как рождается первый игрушечный планер, вырос. Теперь он сам строил планеры, уже не игрушки. Годы, десятки построенных конструкций, игрушки росли в размере, постепенно становясь полезным инструментом. Сначала старшие смотрели на возню с планерами как на развлечение и приложение сил молодых, безобидное и не дающее заняться чем-нибудь более разрушительным. Даже несколько синяков и одна сломанная лапа, когда они учились летать на своих первых пилотируемых машинах, были восприняты спокойно. Только несколько скрученных в трубочки ушей и задниц, отодранных плеткой для порядка, были понятной платой за неосторожность.

Все изменилось, когда в пустыне потерялся волчонок, ушедший искать заблудившегося барана. Всадников в городе тогда не оказалось вовсе, охотники тоже ещё не вернулись из пустыни, и молодые подняли в воздух свои летающие машины, с которых и нашли потерявшегося, которому скидывали вешки и фляги с водой, указывая путь к дому, а шедшим его спасать взрослым – путь навстречу. Планеры доказали свою полезность, и «Присматривающие» предложили стать их строителям новым цехом, подобно ткачам, горшечникам, кожевенникам и другим.

Сейчас он смотрел на лучшее свое творение, электрический мотопланер на солнечной энергии. Поднимет его в первый полёт самый опытный пилот Амарнаху. Но он придумал, рассчитал конструкцию и строил красивую крылатую машину с узкими крыльями, обтянутыми полупрозрачной пленкой, через которую был виден набор крыла и тросики системы управления, черные пластинки гибких солнечных батарей, играющих роль работающей обшивки по верхней поверхности, это его творение. Его и других мастеров, под умелыми лапами которых и родилось это крылатое чудо. На его первый полёт собралось множество зрителей. Сородичи-авва из Амарнаху и других городов, кони-шу с пригородных стоянок, длиннорогие айнья-торговцы из «Солнечного Города», делавшие сложное приборное оборудование планера, солнечные батареи и двигатель в своих мастерских.

Наконец, закончив последние проверки вместе с пилотом, усевшимся в кресло в кабине и застегнувшим ремни безопасности, он отошел в сторону и смотрел, как молодежь подхватила крылья и хвост планера, разворачивая его в нужное положение. Закрутился воздушный винт, вращаемый легким электрическим двигателем. Когда машина была отпущена, то сразу резво побежала по песку сама, без резиновых тросов катапульты или сталкивания со склона бархана, и, подлетев в воздух, начала уверенно набирать высоту, ловя восходящий поток, под радостные крики, восторженное повизгивание волчат, ржание и аплодисменты зрителей. Набрав высоту, покрутившись в восходящих и нисходящих потоках, пилот нарезал несколько кругов вокруг города. А потом устроил воздушное представление, изображая фигуры пилотажа, безопасные для крылатой машины, снабженной собственным двигателем, питаемым щедрым солнцем. И этот воздушный танец, восхищающий зрителей, радовал Мастера Крылатых Машин точно так же, как маленький неказистый игрушечный планер, построенный когда-то волчатами, планер, с которого начался их путь в Небо.

Проснувшийся утром в сухой теплой постели хорошо выспавшийся серый пони больше не писал ужасов «О неизбежном нападении летающих машин». Он, конечно, начал сразу записывать и зарисовывать свой удивительный сон, но сознание и подсознание услужливо заменяло чужие образы на знакомые и понятные. «Видение из другого мира» само собой превратилось в историю дальних родичей алмазных псов, обитающих в Зебрике и друживших со своими копытными соседями, которые построили удивительную летающую машину, начав с простых игрушек, показанных таинственным странником много лет назад. Но принцип полёта планера с выпуклым крылом, и его конструкцию с хвостовым оперением серый репортер смог запомнить и сохранить на бумаге.

Ему не удалось избежать второго судебного процесса над проштрафившимися репортёрами, но искреннее раскаяние и честный рассказ о своих прошлых страхах, а так же благодарности принцессе Луне, излечившей его от кошмаров, смягчили наказание. Хотя Луна, конечно, очень удивилась благодарностям журналиста, но ничего не стала говорить вслух. Судья ограничился символическим штрафом и предписанием посещать психолога, пока проблема не будет решена. А серый пони с оранжевой гривой стал лучшим популяризатором «механической авиации» Эквестрии, со временем основав журнал «Вестник Авиации» и став его бессменным главным редактором.

Четвертый журналист озадачил скрытого глухим плащом путешественника ещё больше, чем третий с его страхами. Небольшой серый ослик из Бэлтимэйра, «сделавший себя сам». Упорно учившийся в школе, поступивший в колледж, благодаря хорошим оценкам, он учился на литератора. Обладая живым воображением, острым умом и мечтательностью, он хотел стать писателем. Но не получилось. Дело было не в том, что кто-то его ущемлял. Просто его ранние приключенческие рассказы и попытки писать фантастику забраковали редакторы, по причине недостатка жизненного опыта, отразившегося в наивности текстов. Да и поднятые им темы технического прогресса были обычным пони малоинтересны.

Редакторы посоветовали начинающему писателю набраться опыта, попутешествовать, посмотрев разные места Эквестрии и другие страны, понять, как живут другие народы, и он последовал их совету. Работал в разных местах и освоил несколько профессий, был кочегаром паровозной бригады, палубным матросом на каботажном грузовом пароходике, а чтобы путешествовать не за свой счет и набить копыта пером, стал внештатным журналистом «Baltimare Chronicles».

Начало странных событий в Галлопинг Гордж он просто не мог пропустить и примчался в числе первых. Сплетни, слухи и страшные сказки про Сталлионград он, конечно, собрал, но писать бред про «боевых големов», «воздух за деньги» и тому подобное не стал, отсылая свои статьи с попытками спрогнозировать, как живут пони за «Снежным Занавесом». Но вплоть до появления «Оранжевых Самоходных Коробок» его материалы даже не печатали, не было в них ничего «жареного». А вот материал с попыткой спрогнозировать, что ещё можно построить на их основе, как говорится, «зашел» редакторам. Хотя и был безжалостно обкромсан и переделан, что они вполне могли сделать по условиям его договора «внештатного корреспондента». В результате из достаточно спокойной статьи родилась страшилка о «бронированных монстрах», готовых смести все живое.

Да, он написал пару абзацев, пытаясь представить, какую машину для ведения войны можно сделать на основе «оранжевой коробки», но намного больше в статье было про грузовые, пассажирские машины, всевозможные самоходные краны и буровые установки. Только все это редакторам оказалось не интересно. Прочитав то, что получилось из присланного им материала, серый плевался, но из-за своего кабального, фактически, договора перечить не мог. Только дотошно описывать все, что видел сам, стараясь не придумывать отсебятины для новых страшилок.

«Ночной Фейерверк», даже описанный максимально нейтрально, все равно дал новое «топливо» для раздувания паники, новая статья о «неуязвимых стальных черепахах», стреляющих во все стороны сотнями ракет с мощными бомбами, увидела свет на следующее утро после его материала. От прочитанного ослику-журналисту хотелось плеваться, а газета полетела в камин, но сделать он ничего не мог. Редакция оплачивала его расходы в многочисленных путешествиях, да и все-таки его имя упоминалось как автора статьи, делая ему заметную известность в мире прессы. Отказаться от этого он пока себе позволить не мог.

«Кошмарить» несостоявшегося копытного «Жюль Верна» куском памяти о бое с колесной или гусеничной бронетехникой скрытый под плащом путник не стал, хотя легко мог показать ему и такую «страшилку» из личного опыта, так сказать. Но и совсем обойти своим вниманием его тоже как-то не хотелось. И один годный эпизод «про танки и без кошмаров» у него все-таки нашелся. Серому ослику приснился необычный, яркий и удивительный сон.

Большой, но тускло освещенный ангар, большую часть которого занимала огромная «железная черепаха». Овальный обтекаемый корпус на мощных широких гусеницах действительно отдаленно напоминал панцирь черепахи, или какого-то исполинского жука. Тяжелый планетарный танк-транспортер «Скарабей», созданный для действий в самых тяжелых условиях осваиваемых планет. Способный противостоять жару и холоду, пройти по пескам и болотам, с ампулизированным ядерным реактором, обеспечивающим автономность тяжелой машины, толстым прочным корпусом, мощным сенсорным оснащением и выдвижными манипуляторами. Изначально созданная для исследований нового мира машина, передававшаяся как главное достояние семьи из поколения в поколение, уже давно не использовалась именно для исследований. Но все оборудование бережно поддерживалось в полном порядке и часто это оказывалось не менее важным, чем толстая броня корпуса.

Хотя масса и прочный корпус тоже были важны, как сейчас например. На Ганио начался сезон пыльных бурь, и потерпевший аварию грузопассажирский флайер, севший посреди песчаных пустошей, был досягаем только для его тяжелой машины. Никто другой бы не рискнул в такую погоду выйти за толстые стены домов или из ворот шлюзов подземных городов, а вот его «Скарабей» мог дойти и вернуться, чтобы спасти полтора десятка жизней. Дело было даже не в щедрой плате, которую собрала «Гильдия воздушных перевозчиков», он бы отправился в путь и без щедрого вознаграждения, потому что мог спасти попавших в беду, и был уверен в своей старой, но совершенной машине и в верной механизированной броне. В полотняном балахоне на улицу не выйти, когда ветер несет песок и мелкие камни со скоростью больше сотни километров в час. Броня тоже семейное достояние, передающееся по наследству. Сейчас на Ганио такого практически не делали, только за очень большие деньги, даже запчасти приходилось заказывать загодя и платить по их весу в золоте. Но оно того стоило.

Он закончил последние проверки машины, погрузив припасы и, особенно, медикаменты – на борту севшего флайера могли быть раненые. К тому же на обратном пути их надо кормить, поить и обеспечить ковриками с одеялами. Все-таки «Скарабей» это не пассажирский автобус, и полутора десяткам пассажиров будет тесно. Все было в порядке, и старая гусеничная машина медленно тронулась к выходу из ангара, поднимаясь к поверхности по наклонному тоннелю, проходя шлюзовые ворота, и нырнула в завесу летящего песка. Мощные сенсоры старой машины позволяли видеть сквозь эту стену песка и пыли, карты были достаточно точны, инерционная система навигации и спутниковая, поддерживаемая в складчину всей планетой, позволили положиться на кибермозг машины и завалиться спать на откидной койке, чтобы приступить к спасательной операции, не будучи утомленным и накачанным стимуляторами.

Писк коммуникатора разбудил в трех километрах от разбитого флайера, которому, судя по показаниям сенсоров, просто разворотило хвостовую часть. Просто чудо, что пилоты, используя аэродинамику машины и оставшиеся системы, смогли посадить машину, не разбив её в кучу обломков. Хвост летающего транспорта разворотила не авария, и даже не зенитная ракета крупной племенной банды, решившей поживиться грузом. Вывернутые наружу листы обшивки и части механизмов, внутренний взрыв. Прямо классический теракт, только вот кто и зачем? «Гильдия перевозчиков» ведь не оставит такое без ответа, это даже пустынной сколопендре понятно! Кабина и грузопассажирский отсек выглядели практически целыми, во всяком случае без больших сквозных пробоин и следов пожара, в видимой части, не занесенной песком. Но на попытки выйти на связь экипаж не ответил.

Выходить бы пришлось так и так, облачиться в броню, подогнать «Скарабея» задней рампой к борту флайера как можно ближе и выйти через шлюз. Вскрыть входной люк машины удалось без особых проблем, механический привод не заклинило, внутренний тоже начал медленно открываться после начала вращения рукоятки... И в грудную пластину брони через открывшийся проем уткнулся крупнокалиберный ствол штурмовой винтовки, которую держал бледный испуганный парень с перевязанной головой в классической арабской одежде, шароварах, длинной рубашке и расшитой узором жилетке. За его спиной из-за спинок пассажирских кресел выглядывали те, кого он был готов защищать. «Возвышенные» верблюды. Прикладная генная инженерия, «приложенная» к верблюдам и сделавшая их подобиями людей. Или людей – «подобиями верблюдов»? Обе версии были равно вероятны, и симпатичный двуногий прямоходящий результат усилий генетиков вызывал яростный пожар в задницах «правоверных исламистов».

Теперь причина теракта была понятна... И парень с крупнокалиберной винтовкой тоже. Наследник древнего рода, сопровождавший своих потомственных слуг, или работорговец, а может и то и другое вместе – одно не исключало другого. Или наоборот – спасал от фанатиков. Хотя на работорговца он как-то не тянул возрастом и своим откровенным испугом. Слишком молод, слишком переживает за своих стройных мозоленогих и хвостатых спутников. С нервничающим пацаном, оказавшимся тринадцатилетним «настоящим» арабом, удалось быстро договориться и слушающиеся его беспрекословно прямоходящие, очень стройные, безгорбые, практически двуногие верблюды начали собираться на выход.

С пилотами флайера оказалось ещё проще – эти, натянув маски и застегнув перчатки, первыми полезли наружу, дистанцировавшись от «меховушек». А вот с робкими двуногими верблюдами, так и норовящими бухнуться на колени «в позу покорности», и их «пастухом» пришлось повозиться, укутывая от ветра и песка хвостатых, одетых в традиционные достаточно откровенные наряды домашних слуг, чтобы перевести на борт планетарного танка. Укутать пришлось и пацана, его одежда тоже была совсем домашней, хотя и намного богаче – из настоящего шелка, хлопка и льна, с расшитым золотым узором красным матерчатым поясом, обмотанным вокруг талии. А потом и перетащить пару мешков их тощих пожитков. Хотя, судя по одежде и поясу, пацан раньше был не из бедных, может и правда наследник древнего рода.

Стало ясно, что вознаграждения от пассажиров ждать не стоило, да и не ради него он старался. Наконец, закрыв люк поврежденного флайера и закрепив его толстыми тросами растяжек за глубоко вбитые в грунт анкеры, он тронул свою тяжелую гусеничную машину в обратный путь. Если флайер не унесет ветром и не разобьет о скалы, или не расколотит летящими камнями в хлам до окончания сезона бурь, хозяева что-то да и заплатят за спасенное имущество.

В начале колонизации участвовали самые настоящие этнические арабы и не все из них растворились в «интернациональной солянке» колонистов других рас, культур, народов. Часть обособилась в полукочевые племена, на зиму останавливающиеся в капитальных, защищенных от песчаных бурь поселениях. Они не брезговали грабежами, как наземных караванов, так могли и флайер сшибить или взять приступом удаленную ферму ради ограбления. Не брезговали они и работорговлей, в основном, правда, своими же сородичами.

Другие стали «косплеить» арабскую культуру, как она была изображена в старых сказках, фильмах, книгах. Построили небольшие «сказочные» города-эмираты на торговых путях, у источников ценных ресурсов и воды, где было все для развлечения путников. Питье и еда, ночлег, кальян или иные легкие наркотики, музыканты и танцоры, девочки и мальчики – на любой вкус и толщину кошелька. Да, они стали намного лучше, чем были когда-то их предки на Земле, но все так же любили спать с несовершеннолетними мальчиками и с удовольствием грызлись за власть, наследство и деньги. Только кинжалами друг друга под ребра уже почти не тыкали, и яд в чашку с чаем подсыпали не так часто.

Тем не менее, в их среде время от времени появлялись вполне классические «исламские фундаменталисты», которых периодически совместными усилиями вешали за яйца, когда они доставляли слишком много проблем окружающим. Но нарождались новые ушибленные на всю голову, и особую злость у них вызывали «возвышенные верблюды». Рискнув подорвать флайер Гильдии перевозчиков, они надеялись, что крушение скроет все следы, но теперь о теракте станет известно. И Гильдия объявит награду за их головы, которые будут принесены в мешках её главам, чтобы другим придуркам неповадно было такое творить.

Обратный путь приключениями не блистал, только пилоты флайера ворчали на близость «Ковриков для блох», которые пугливо жались по углам, натягивая одеяла по самые округлые уши. Да пацан пытался все уточнить насчет платы за спасение, никак не мог поверить в бесплатность оказанной помощи, опасаясь, что придётся продавать кого-то из своего «верблюжьего племени» ради денег. Своими страхами он умудрился достать хозяина танка настолько, что получил встречное предложение, от которого просто обязан был отказаться, и к полному удивлению предложившего, согласился, повесив себя вместе со своей дюжиной пушистых верблюжьих хвостов обоего пола на шею хозяина танка к полному и глубокому его удивлению... Так у него, кроме бронированной машины, ангара с жилыми комнатами и старой брони, появился свой собственный «настоящий арабский гарем». Понять бы ещё, что с ним теперь делать...

Проснувшийся утром ослик, единственный из всех, смог записать и зарисовать свой сон дословно, до того как его подсознание начало перекраивать образы в привычные и знакомые. Ещё долгое время спустя он рассматривал свои рисунки, перечитывал записи, изобилующие странными словами и деталями, которые неоткуда было придумать просто так. Он единственный из журналистов, попавших под судебное разбирательство, оказался оправдан, предоставив оригиналы своих статей, передаваемых в редакцию, а его адвокат раскопал копии его телеграмм и его договора с редакцией, подтвердив правдивость показаний в суде, доказав его полную невиновность. С карьерой журналиста было покончено, но на его достаточно достоверные прогнозы насчет «сталлионградских машин» обратила внимания «Королевская служба информации», начав иногда привлекать анонимно в качестве футуролога-консультанта. А появившийся среди пони интерес к технике и удивительный сон, ставший основой для фантастической повести про иной мир, вышедший под названием «Планета Песчаных Бурь», положили начало расцвету фантастики в Эквестрии и писательской карьере серого длинноухого.

Закончив «воспитательные процедуры для репортёров», неожиданно неприятно всколыхнувшие его собственное прошлое, закутанный в плащ рогатый-хвостатый встряхнулся. Потом негромко фыркнул, и, по-кошачьи потянулся всем телом, прогибая спину, потом по очереди вытянув когтистые лапы, и отправился в свой номер досыпать. Заперев изнутри дверь и по старой привычке подперев её стулом, он скинул плащ и сбрую, скрытую под ним. Расправил и подвигал слегка своими перепончатыми крыльями, разминая их и стараясь не поднять ветер в комнате. А потом очень осторожно забрался на кровать, «ввинчиваясь» под одеяло и обнимая сильными лапами свою любимую Ориксай.

Для пони в Эквестрии она была просто экзотичной и немного варварской жительницей Зебрики, заметить «неправильности» мог либо опытный этнограф, либо тот, кто там жил и был знаком с обычаями разных племен. Молодая, но уже достаточно крупная, чтобы быть совершеннолетней, самка-орикс – и без кланового узора на шее, который обычно наносился татуировкой или ритуальным шрамированием по достижении совершеннолетия. Непонятного для пони значения кьютимарка на бедрах в форме отпечатка кошачей лапы – но у ориксов, быков всех видов, жирафов не бывает кьютимарки. И только немногие понимали, что это глубоко выжженное в коже клеймо, «Львиная Лапа» – «Принадлежащее Львам», знак рабства, всё ещё практикуемого некоторыми самыми дикими племенами разумных гривастых кошек в глухих местах континента.

Золотые кольца у основания рогов и гибкого хвоста с кисточкой длинных черных волос. Браслеты с самоцветами на всех четырех ногах с красивыми раздвоенными копытами. Серебряные ожерелья с опалитами и другими годными для магических артефактов камнями. Сбруя из разноцветных шелковых лент, пропущенных через бронзовые кольца, красиво подчеркивающая молодое стройное тело самки орикса. Перевязь с сумочками и небольшими деревянными фляжками. Все это было достаточно обычным и укладывалось в «зебриканский стиль», как его представляли обыватели.

Но настоящую историю мог прочесть только действительно разбирающийся в жизни и обычаях Зебрики, историю, написанную по живой шкуре саблерогой антилопы. Знаки рабства дикого племени львов и отсутствие кланового узора – значит, была захвачена во время грабительского набега, ещё будучи несовершеннолетней. А те, кто знал, как живут эти дикие львиные племена, по каким законам и обычаям – могли представить, какие унижения, избиения и насилие пережила эта красивая антилопа в прошлом. Дикие львы жили «прайдами», где «главный самец» имел всех самок, а остальные, ему подчиняющиеся обходились рабами. Или друг другом. Несогласные изгонялись из «прайда», посмевшие бросить вызов сражались насмерть за право занять место вождя.

В Зебрике до сих пор случались стычки и целые войны племен за ценные ресурсы, плодородные земли, контроль над торговыми путями или удобными источниками воды. Но в таких стычках очень редко проливалась кровь, а ещё реже кого-то убивали. Обычно дело кончалось синяками, переломами, и вся драка прекращалась после первой крови. Но дикие львы жили по старой хищной традиции, систематически совершая грабительские набеги на соседей, чтобы отнять их имущество и захватить рабов, убивая без жалости всех, пытавшихся сопротивляться. Не чурались они поедания мяса разумных, в основном в целях устрашения травоядных соседей, дикарских ритуалах и в случае особо голодной поры. Парадигма «Я Хищник, Я Бог, Я решаю, кому жить и кому умереть» слишком приятно грела их сердца, чтобы меняться, а грабить и заставлять работать других было проще, чем трудиться самим. За это их порицали даже их же сородичи из «цивилизованных» львиных племен, считавших такие поступки вредным для репутации всех хищников варварством.

Тот же, кто смог бы прочитать тайные знаки на шкуре орикса, мог построить несколько теорий, как она стала спутницей странного, закутанного в плащ полукровки. Самой логичной была бы версия о том, что её просто купили у «диких львов». Второй – пригрели сбежавшую от диких львов рогатую рабыню. Но истина была столь невероятной, что вряд ли бы могла придти в голову даже знатоку. И только живые свидетели тех событий знали её. Одни рисовали на скалах охрой силуэт «Избавителя». Другие лепили стилизованные глиняные фигурки «Спасителя». А третьи, потирая когтистой лапой покрытую шрамами от клыков и когтей пушистую задницу, рассказывали потомству страшные сказки о «Звере с Небес», который вернется и страшно накажет, если они снова начнут грабить, убивать и обращать в рабство травоядных соседей.

Но та история уже была в прошлом. А сейчас была любовь, нежность и желание близости между молодой красивой самкой со всеми её нормальными желаниями, и её Героем. «Сказочным принцем», поначалу показавшейся ей «Чудовищем». Но постепенно, день за днем первый страх постепенно угас, а когда ушел страх, постепенно начали приходить другие чувства. Однажды сменившиеся пониманием, что «Ласковый и Нежный Зверь» не «Хозяин», которого надо благодарить своим телом за спасение и доброту, а на самом деле её Судьба. А она – «Его Особенная Антилопа». И глупо отказываться от этого, несмотря на все их различия! Ощутив во сне, как её обняли сильные и теплые лапы, а бок укутало кожистое крыло, даря ощущение тепла и безопасности, Ориксай потеснее прижалась спиной к животу и крупом к паху своего самца, теперь ей снился хороший и приятный сон, и она счастливо улыбалась.

Глава 10. Официальный визит

Визит делегации Эквестрии, согласованный ещё во время работы врачей и микробиологов, подготовили за две недели. Летающие повозки принцессы Селестии и Кэйденс были доработаны для полёта через Снежный Занавес. Защитные колпаки по переданным сталлионградцами чертежам сделали на дирижабельной верфи Лавендер Фриттер и Кэнди и Йонаголд Эппл в Мэйнхеттене, после чего доставили в Кантерлот личным дирижаблем владельцев верфи, и специалисты установили их на колесницы, подогнав по месту и загерметизировав все лишние щели. Дополнительный обогрев должны были обеспечить специальные артефакты. Другие должны были защитить пассажиров и амулеты левитации колесниц от воздействия связанных заклятием Сомбры в Снежный Занавес Вендиго, пусть и ослабевших, но всё ещё опасных своей способностью взламывать структуру заклятий артефактов, чтобы высосать их энергию.

Большой массив данных, накопленный за тысячу лет систематических исследований, и возможность сталлионградских ученых быстро строить сложные математические модели, в сочетании со знаниями и силой магов Эквестрии помогли окончательно понять, что же такое Снежный Занавес. Решено было не пытаться его разрушить прямо сейчас, хотя это было уже возможно для принцессы Кэйденс, объединившей усилия с Шайнингом Армором. Угасая естественным образом, заклятие, создавшее Снежный Занавес, должно было уже достаточно скоро окончательно убить связанных в нем Вендиго, высосав их энергию до последней капли, а при его искусственном разрушении эти «призрачные поганцы» могли сбежать, чего никому не хотелось.

Для пегасов охраны и упряжных по образцу утепленной летной формы сталлионградцев была сделана форма для пролета через Снежный Занавес. Также принцесса Солнца согласилась с настойчивыми просьбами после пролета Занавеса дальше двигаться спецпоездом по железной дороге. Опыт Кэйденс, едва не убившейся в полёте в сложных метеоусловиях, был ещё свеж. Точно также пришлось и других пони из делегации обеспечить теплой одеждой. Конечно, сталлионградцы гарантировали комфортабельную резиденцию со всем необходимым комфортом и транспорт с теплым салоном, но ведь и по улице придется ходить тоже. Дрожащий от холода, приплясывающий и «звенящий заледенелыми яйцами(с)» премьер-министр Фэнси Пэнтс, конечно, зрелище на все времена, но не для официальных переговоров же!

С теплой одеждой помогли жители Галлопинг Гордж. Мэр городка прислал в столицу образцы, по которым лучшие модельеры и портные шили тёплую одежду для всех представителей делегации Эквестрии. А тем временем дипломаты и специалисты продолжали работу, шлифуя детали предстоящего визита. В процессе их работы, когда стало ясно, что в холодных условиях Галлопинг Гордж можно общаться безопасно, мэр снял оцепление, распустив всех по домам. Теперь уже самим сталлионградцам пришлось следить, чтобы туристы ничего не отломали от их техники на сувениры.

Но крупные и суровые на вид пони, заметно более крупные чем простые эквестрийцы, с этим делом справились, обойдясь парой подзатыльников. А когда все желающие сфотографироваться на фоне их техники, наконец, удовлетворили свой пыл, уже сами сталлионградцы стали исследовать Галлопинг Гордж «на своих четырёх». Первым в город стал выходить комиссар Миллс. Свой табельный револьвер вместе с кобурой он оставлял в машине во избежание эксцессов, а вот сабля всегда была привычно пристёгнута в ножнах на спине. Он не только удовлетворял любопытство, но и писал после каждого такого похода отчёт со своими наблюдениями, который потом передавал на родину по телеграфу.

В один из таких выходов в город он нос к носу столкнулся со странной парочкой. Симпатичная кобылка-антилопа с двумя длинными прямыми рогами и её странный, очень крупный спутник, закутанный в плотную серую ткань с ног до головы. Только зелёные глаза с вертикальными зрачками светились из темноты под капюшоном, да по самой форме капюшона было видно, что у скрывающегося под плащом тоже два достаточно длинных прямых рога. Комиссар привычно попытался «коснуться» странного туриста своим «чутьем»... И сам не понял, как его сабля вылетела из ножен, замерев под ним в защитной позиции, а сам он дрожал от выброса адреналина, готовый сражаться насмерть.

Под плащом... Это было как будто коснуться... У Миллса даже не получилось бы сходу описать, что он почувствовал. Нет, это был не пони, не як и даже не грифон, всех их он уже встречал и успел «почувствовать». Это было как будто коснуться разума «ожившего бронепоезда» с бесстрастностью машины войны оценивающего всё вокруг и мгновенно готового атаковать любую обнаруженную угрозу, смешанного с каким-то крайне сильным и смертельно опасным хищником. Который убивал и убивал много, и не только неразумных зверей ради пропитания!

Загородившись саблей от скрытого плащом, комиссар внутри себя понимал, что, реши странный «зверь и машина» напасть – его не спас бы даже пулемёт, которого все равно не было. А вот что у его оппонента пулемёт был – он ни секунды не сомневался. Или не пулемёт, но что-то столь же убойное и скорострельное. Это не считая огромной физической силы и скорости. Рогатая спутница странного существа тоже не осталась безучастной, наклонив вперёд свои прямые длинные рога, она активировала защитные артефакты, которыми была богато увешана, готовясь к возможному бою под удивлёнными взглядами горожан и туристов.

– Кто ты такой и что тебе нужно? – напряженно глядя на скрытого плащом, спросил комиссар.

– Я не враг тебе и твоей стране, – раздался в ответ низкий спокойный голос со странным акцентом. – А кто я... Давай отойдем, чтобы не пугать пони, когда я сниму плащ. Это проще показать, чем рассказать.

– И все-таки какое ироничное совпадение, «Сталинград» и оранжевые «Харьковчанки», – задумчиво добавил скрытый плащом, пока комиссар убирал в ножны на спине свою саблю. – Не ожидал увидеть такое в мире разноцветных пони...

Комиссар запомнил странное искажение названия Сталлионграда и то, как назвал странный путник паровые трактора «Ледовой Разведки». А пока шёл вместе с ним и его спутницей к лагерю – и следы странного существа тоже приметил. Отпечатки раздвоенных копыт его спутницы-антилопы особого удивления не вызывали, а вот следы скрытого плащом были скорее похожи на вытянутые в длину следы грифона, по крайней мере, его задних лап. А отпечатки передних были вообще ни на что не похожи, ещё более вытянутые, с очень длинными пальцами, заканчивающимися когтями. Посмотрев на маячащих вокруг лагеря и между машин туристов, Миллс провел своих спутников в ангар для совещаний и прочно запер дверь. А после с интересом смотрел, как скрытое плащом существо привычно включило свет, ловко щёлкая выключателями на стене своими передними лапами с длинными пальцами, привстав для этого на задних. После чего стало рассматривать аппаратуру связи, задумчиво хмыкая, будто видя электронную начинку прямо через металл корпуса, а вот его рогатая спутница осматривалась вокруг с куда большим удивлением.

– Так кто вы такой. Или что? – спросил комиссар, готовясь к чему-то страшному.

– А ты как меня назовешь, комиссар Миллс Блэкрок? – ехидно спросил скрытый плащом, ставя свои седельные сумки на пол и откидывая капюшон с головы, а после вообще сняв плащ.

Под плащом оказался... дракон. Если верить старым описаниям в исторических книгах. Только – очень мелкий, хотя и крупнее всех пони, но для размеров нормальных крылатых ящеров он был слишком маленький. В остальном он тоже был совершенно не похож на обычных драконов со старых гравюр. Только общая форма тела, четыре когтистых лапы, золотистая чешуя и перепончатые крылья, длинный гибкий хвост с кисточкой да когти и впечатляющего размера клыкастая пасть. Но уши у него были как у пони, а не перепончатые, по шее росла чёрная грива вместо шипов, и чёрная кисточка на кончике хвоста. И вообще строение тела было ближе к кошачьим, чем к ящерицам.

На крылатом чешуйчатом были одеты магические артефакты и украшения, причем часть из них выглядела до крайности странно – например диадема странной формы на голове, не менее странные очень широкие браслеты, единого стиля, но явно отличные от местной работы, из бронзы с опалитами. А ещё – сбруя, на которой была закреплена явно автоматическая винтовка странного вида и впечатляющих размеров тесак, и вполне узнаваемые гранаты. Это то, что Миллс узнал среди снаряжения странного крылатого ящера, остальные предметы даже отдалённо никаких ассоциаций не вызывали, кроме большой плоской коробки с красным крестом в белом круге на крышке, явно какой-то аптечки.

– Ты – Дракон, – озвучил очевидный вывод Комиссар. – Только какой-то странный.

– Спасибо, Капитан Очевидность. Так меня и зовут. Дракон, очень приятно, Дракон! – клыкасто улыбнулся золотистый, усаживаясь на пол по-кошачьи и обнимая крылом подошедшую антилопу. – А теперь, комиссар Миллс, будь добр – расскажи историю Сталлионграда, откуда у вас такие замечательные оранжевые полярные вездеходы и классические стержневые радиолампы, как вы стали теми, кем вы стали?

---

Те специалисты из охраны диархов и Королевской Службы Информации, кто готовил визит в Сталлионград со стороны Эквестрии, учли ошибки принцессы Кэйденс, поэтому летающие колесницы, пегасы охраны и «тягловые» прибыли в Галлопинг Гордж на нескольких железнодорожных составах за неделю до самого визита. Сталлионградцы тоже были оповещены заранее, активно участвуя в разработке плана, перебросив к снежному Занавесу половину машин «Ледовой Разведки» и авиаполк пегасов-штурмовиков со спасательным снаряжением. Перед вылетом делегации вдоль трассы полёта по земле были расставлены машины со срочно смонтированными мощными зенитными прожекторами, для указания маршрута, оказания помощи и эвакуации при вынужденной посадке. Эквестрийские пегасы тоже совершили несколько полётов в условиях Занавеса, сначала с пустыми колесницами на буксире, а после – загруженными мешками с углем, для имитации веса пассажиров. И только когда всё было готово, прибыли члены делегации, чтобы отправиться в путь.

Первой, теперь уже поездом, прибыла принцесса Кэйденс с принцем-консортом Шайнингом Армором, потом, так же поездом, прибыли принцессы Селестия и Луна, с остальными делегатами, секретарями и несколькими тщательно отобранными журналистами. Для простых пони это было непривычно, диархи Эквестрии обычно либо путешествовали на своих летающих колесницах, либо телепортировались. Но сейчас колесницы были сначала на переделке, а потом отправлены в Галопинг Гордж для испытания вместе с «тягловыми» пегасами и половиной охраны. В целях безопасности между тремя колесницами разделили участников делегации в равных долях, чтобы в случае крушения не пострадали все сразу. Кроме того, аликорн в каждой «летающей карете» в случае чего мог серьёзно поспособствовать выживанию пассажиров и тягловых пегасов.

Конечно, был некоторый риск собирать всех трёх принцесс-аликорнов в одном месте, но Селестия и Луна были диархами Эквестрии, а Кэйденс – правительницей Кристальной Империи. И, уже зная про очень тёплое отношение к ней жителей Сталлионграда, за оказанную помощь, молодость, красоту и личные качества, было решено, что её визит крайне желателен в целях поддержания дружеских отношений между народами пони. Так что у служб безопасности всех трёх стран очень сильно болели головы, как обеспечить безопасность четырёх глав государств сразу. Но расширенный Мирный Договор и множество иных пунктов предстоящих переговоров требовали присутствия именно руководителей государств, хотя большую часть вопросов удалось согласовать заранее по телетайпу.

Тщательная подготовка и предварительные тренировки позволили летающим колесницам с делегатами преодолеть Снежный Занавес без заметных проблем, а на той стороне делегацию встретило звено пегасов в ярко-оранжевых лётных костюмах, хорошо видных издали, которые и проводили летающие колесницы до ближайшего городка. Посёлок когда-то был станцией дозаправки паровозов, тянущих железнодорожные составы, преодолевавшие горы, а так же узловой станцией, от которой отходили ветки на угольные шахты посёлка Антрацит, оказавшегося под Снежным Занавесом, и на другие горные рудники, так же потерянные тысячу лет назад во время войны с Сомброй. После того как ставшая ненужной железнодорожная ветка была разобрана для постройки «Дороги Жизни», разрушенный армией Сомбры посёлок был заброшен почти на полтора столетия. Но после начала постройки приграничных укрепрайонов он был восстановлен, став ближайшей к границе крупной узловой станцией и достаточно крупным городом на 20 тысяч жителей.

Летающие колесницы делегации и пегасы охраны, сделав круг над городом, плавно приземлились на небольшую привокзальную площадь, вымощенную каменной брусчаткой. Обколотые в прямоугольную форму камни из серого гранита были тщательно уложены гладкой стороной вверх и плотно подогнаны друг к другу. Несмотря на царивший вокруг холод и самый разгар зимы, площадь, проезжая часть улиц и тротуаров была тщательно выметена от снега, только на газонах с красиво подстриженными кустами и деревьями лежали большие сугробы, специально насыпанные дворниками для защиты растений от морозов.

Праздношатающейся публики видно не было – как заранее было объяснено, жители города были либо на работе, либо на учёбе, кроме того, службы безопасности Сталлионграда оцепили район вокзала и вежливо заворачивали пешеходов и транспорт на время приёма делегации. Окна окрестных зданий тоже были закрыты, как по случаю зимнего морозца, так и в целях безопасности. Это тоже было заранее оговорено, а вот про то, что местность держат под контролем несколько лучших снайперских пар, расположившихся на самых лучших позициях, срочно отозванные из армейских подразделений и тщательно мотивированные на защиту членов делегации от любой внезапной опасности, делегатам не сообщали, перестраховавшись в последний момент и решив не волновать лишний раз эквестрийцев.

Слева от площади, на которую приземлились колесницы делегации, за кирпичным забором возвышалась круглая кирпичная пристанционная водокачка, обеспечивающая водой станцию и заправку паровозов, дальше виднелись крытые крашеным железом крыши пристанционных одноэтажных кирпичных складов. С правой стороны было видно несколько двухэтажных административных зданий, прямо около станции жилых домов не было в целях безопасности. Ведь на станцию прибывали в том числе и опасные грузы, да и в случае войны она была приоритетной целью удара, как важный объект транспортной системы.

Но самым впечатляющим, конечно, был сам вокзал. Четырёхэтажная центральная часть здания, широко раскинувшая два двухэтажных крыла в обе стороны. Большое витражное окно с часами в центре, на фасаде, над массивными деревянными входными дверями под козырьком. Широкие удобные ступени и крыльцо из полированного серого гранита. Карнизы и лепные украшения из белого гипса на стенах, зубчатые накладки на углах, имитирующие рельеф кирпичей, и светло-песчаная штукатурка, гармонирующая с серым камнем и белыми элементами. И, конечно, герб Сталлионграда над витражным окном над входными дверями, хорошо начищенный, бронзовый, с цветными эмалевым вставками, покрытый прозрачным лаком, чтобы металл не темнел на воздухе.

Высадившись из колесниц, делегаты вошли внутрь вокзала. Высокий светлый холл во всю высоту центральной части, с лепными белыми медальонами на потолке и двумя большими красивыми люстрами на длинных подвесах. Полы из полированного гранита, выложенного красивым узором из серых и красноватых плиток камня. Рельефные декоративные карнизы по стенам на высоте пола второго этажа и гипсовые барельефы на стенах над ними. С левой стороны холла были двери, ведущие в буфет и просторный зал ожидания, с удобными креслами в левом крыле, а в правом была дверь в служебные помещения, туалет и зал с тремя окошками билетных касс, сейчас закрытых.

На противоположной стороне от входных дверей были такие же двери, ведущие на крыльцо со спуском в подземный переход, который вёл под путями на длинные, крытые массивными прочными бетонными навесами-козырьками со стеклянными световыми фонарями над путями перроны, так же выложенные полированным камнем. На массивных металлических опорах, поддерживающих крышу, висели таблички с номерами платформ и расписанием поездов, электрические механические часы и громкоговорители оповещения.

После того, как члены делегации и охрана скрылись внутри вокзала, летающие колесницы были отбуксированы на склад, где к ним приставили охрану. Ещё на стадии согласования визита было оговорено, что колесницы исследуют специалисты из Сталлионграда, конечно, не разрушающими методами. Сталлионградцев очень заинтересовали артефакты левитации, в случае их освоения в производстве позволяющие совершить настоящую революцию в транспорте.

Попытка купить технологию артефактов левитации на этапе переговоров провалилась, эквестрийцы их не умели делать сами, только использовали оставшиеся старинные устройства, передающиеся по наследству, сдаваемые в аренду, либо продающиеся за совершенно сумасшедшие деньги и очень редко. Если бы в Эквестрии умели строить «летающие колесницы» хотя бы кустарно, то в дирижаблях не было бы нужды, да и в железнодорожном транспорте – тоже. Все грузовые и пассажирские перевозки тогда бы велись летающим транспортом. А так «летающие колесницы» были предметами статуса, но не массовым транспортом. Специалисты из НИИ ЧАиВО и с факультета Теоретической Магии надеялись если не раскрыть секрет древней магии, то хотя бы понять, в каком направлении вести исследования.

На станции же, на крытых путях между платформами, стояли три состава. Два бронепоезда сопровождения, головной и замыкающий на крайних путях, и собственно бронированный состав Генерального секретаря между ними. Тут уже Принцесса Солнца оценила уровень мер безопасности, предпринятых сталлионградцами. В «официальный» состав погрузились вполне толково подобранные, загримированные и одетые двойники. Теперь стало понятно, почему сталлионградцы столь дотошно уточняли детали предстоящего визита, вплоть до фасона, цвета одежды и роста делегатов. А настоящую делегацию погрузили в замыкающий бронепоезд. Официальных лиц проводили в вагон центрального поста, как самый просторный внутри, а охрану рассадили по вагонам-бронеплощадкам. Конечно, внутри была непривычная теснота и обилие странной машинерии в близком соседстве с сосредоточенными и несколько напряжёнными пони из экипажа бронепоезда, но зато никто бы не догадался, где делегаты на самом деле, что Селестия и объяснила было зароптавшим на тесноту и отсутствие удобств «пони из Высшего Общества».

Впрочем, премьер-министр Фэнси Пэнтс тоже всё понял сразу, а «паркетные шаркуны», занимающие чисто декоративные посты, могли бухтеть про себя сколько угодно, от их мнения ничего на деле всё равно не зависело. Умные же пони всё поняли правильно. Видами в пути из бронированных вагонов полюбоваться не получилось, приборами наблюдения пользовался только экипаж бронепоезда и охрана принцесс. По заранее согласованному плану делегация должна была сначала прибыть в выделенную им загородную резиденцию для акклиматизации, и только на следующий день должен был состояться торжественный въезд в столицу Республики, с прибытием на центральную площадь города. Там делегацию ожидали красная ковровая дорожка, почётный караул, салют из 33-х холостых залпов артиллерийских орудий, оркестр и сам Генеральный секретарь, всё согласно церемониальным процедурам Сталлионграда.

Тем большее удивление вызвал Замок Белых Единорогов, никто не ожидал увидеть настоящий старинный родовой замок в пределах Сталлионградской Республики. Стандартная колея трамвайно-железнодорожной линии проходила всего в 50-ти метрах от кованой ограды окружающего его ухоженного парка, деревянные пандусы для удобного выхода из поезда неопытных пассажиров уже были сколочены и установлены. Ковровая дорожка расстелена, и прислуга Замка Белых Единорогов, одетая согласно старинному этикету тысячелетней давности, приветствовала прибывших. Ворота ограды украшали кованые металлические щиты со старинным фамильным гербом рода Коинов и двумя посеребрёнными фигурами белых кисточковых единорогов, вставших на дыбы и скрестивших рога.

Сам глава рода Коинов, вышедший встречать гостей, одетый как на тысячелетних гравюрах и приветствовавший гостей согласно старинному этикету, вызвал откровенный шок у «пони из высшего общества», считавших себя родовитыми и привилегированными. Самый настоящий белый кисточковый единорог, а ведь все считали, что кисточковые вымерли, и уж тем более никто не ожидал их встретить в Сталлионграде, отрезанном от Эквестрии Снежным Занавесом тысячу лет! Да ещё из такого древнего аристократического рода! Удивилась даже Селестия, уверенная, что почти все члены рода Коинов были истреблены во время «Бунта Знати», вместе с другими кисточковыми единорогами, к которым бунтовщики питали немалую ненависть, смешанную с завистью, а немногие оставшиеся разрозненные потомки за прошедшее время вымерли сами собой.

Официальных лиц поселили в гостевых покоях со всеми удобствами и жарко натопленными каминами, обогревающими замок через сложную систему дымоходов в стенах. Дополнительный обогрев обеспечивали при необходимости скрытые в интерьере электрические обогреватели с автоматическими регуляторами температуры. Электрические люстры из искусственного хрусталя, всевозможные электрические лампы и настенные бра, даже настоящие подсвечники с восковыми свечами для исторического антуража, ванные с горячей и холодной водой. Большие кровати с балдахинами, тёплыми одеялами и мягкими подушками, даже пушистые полотенца и банные халаты с вышитыми вензелями рода Коинов.

Но современные удобства в действительно старинном замке не ограничивались только электрическим освещением и отоплением. Кроме архаичных колокольчиков на шнуре для вызова прислуги, гостевые покои были оснащены красивыми аппаратами телефонной связи, работающими через внутренний коммутатор Замка, рядом лежали таблички со списком номеров. Кроме того в гостевых покоях и даже комнатах для прислуги были радиоприемники. Для почётных гостей это были радиолы высокого класса, совмещающие радио и трансляционный приемник с проигрывателем грампластинок. Для гостей попроще – трехпрограммный трансляционный приёмник на стене и отдельно проигрыватель пластинок с хорошими наушниками, чтобы не мешать отдыхать соседям.

Не ожидавшие таких удобств и даже роскоши, представители Эквестрии продолжали пребывать в шоке, треск шаблонов «пони из высшего общества» был слышен за километр. Пегасов из охраны принцесс и секретарей делегатов тоже устроили со всем комфортом. Комнаты сотрудников замка были, конечно, не столь роскошны, как гостевые покои, но все необходимые удобства у них тоже были, как, собственно, у всех тех, кто жил и работал в Замке Белых Единорогов. Комнаты для персонала с самого начала в Замке были построены с избытком, специально для таких случаев внезапного увеличения числа жильцов при официальном визите или очередного «нашествия киношников».

После того как вежливые слуги, показав все удобства и хитрые приспособления в предоставленных диархам покоях, удалились, принцесса Солнца решила обсудить увиденное со своей сестрой и с принцессой Кэйденс с её мужем Шайнингом Армором. Внеплановая поездка на бронированном вооруженном поезде, двойники, ехавшие вместо них в поезде Генерального секретаря, сами два бронированных поезда и усиленная сверх плана охрана. Да и во время полёта на летающих колесницах от Занавеса до железнодорожной станции они все чувствовали внизу множество источников магии, явно использовавшейся для сокрытия и искажения чего-то, находящегося на Земле. Принцесса Солнца не пыталась вести активное сканирование, но даже по косвенным признакам можно было предположить наличие мощных укреплений вдоль Занавеса и большого количества войск в них, да и за ними тоже. Очень частая сеть железных дорог, явно предназначенных для быстрой перевозки войск вдоль полосы укреплений, была заметна с воздуха и так.

Некоторые вопросы должно было прояснить обычное бумажное письмо, переданное главой рода Коинов лично принцессе. Простой белый конверт с подписью Генерального секретаря Сталлионграда, которую Селестия уже видела на переданных фототелеграфом и через комиссара документах. Внутри был лист обычной белой и очень качественной бумаги, на котором чернилами был написан текст самого послания.

Генеральный секретарь извинился за срочно предпринятые экстраординарные меры безопасности, такие как использование двойников и перевозку делегации на бронепоезде. Но на то были очень веские причины – доказанное наличие «Третьей Силы», с крайне высокими техническими и, вероятно, магическими возможностями, могущей представлять большую угрозу и способной вскрыть даже защищённые каналы связи. В связи с этим, опасаясь возможного покушения, и были приняты не оговоренные заранее меры. Подробности и доказательства Генеральный секретарь предоставит при личной встрече.

Послание заставило задуматься. Явная тревога Генерального секретаря, не доверившего главное даже бумаге, тоже требовала обсуждения. Принцесса Солнца решила не тянуть и, позвонив в колокольчик, попросила подошедшего слугу пригласить к ней в покои сестру – принцессу Луну и принцессу Кэйденс с её мужем. А ещё подать на всех чай и тортик. Это было быстро исполнено и, когда все взяли свои чашки с чаем, Шайнинг Армор поставил «Купол Тишины» для конфиденциальности переговоров. Конечно, охрана принцессы, осмотрев покои, не нашла никаких скрытых отверстий в стенах, «слуховых трубочек» или магических средств для подслушивания, но наличие неизвестных им устройств шпионского назначения они исключить не могли. Скорее всего, сталлионградцы играли честно, но въевшаяся привычка к скрытности, родившаяся из-за соседства с «клубком целующихся змей(с)» старых единорожьих родов Эквестрии, требовала вести все важные разговоры со всеми предосторожностями.

Принцесса Селестия обвела внимательным взглядом всех собравшихся:

– Мне хотелось бы услышать ваше мнение обо всём, что вы видели. Каждому из нас наверняка что-то запомнилось лучше, чем остальным. Чем больше мы узнаем о них, тем легче нам будет выработать правильную линию на переговорах.

– Меры безопасности, – уверенно произнёс Шайнинг Армор. – Они были просто беспрецедентные. Этот бронепоезд, двойники... Кого они так боятся?

– Генеральный секретарь Бронеус сообщил что-то о возможном вмешательстве некой «третьей силы», – напомнила Селестия.

– Допустим, но кто это может быть? – принц-консорт скептически покачал головой. – Грифоны неплохо развиты в техническом отношении, но им далеко до сталлионградцев. И магических способностей у них нет. На мой взгляд, грифоны для сталлионградцев не противники.

– Как сказать, – возразила принцесса Луна. – У Сталлионграда, похоже, нет значительных воздушных сил, кроме небольшого количества пегасов, а грифоны привыкли нападать с воздуха. Но насчёт магии, согласна, у грифонов её нет. Скорее всего, это кто-то ещё. Зебрика?

– Сомневаюсь, – возразила Кэйденс. – Для зебр здесь климат очень уж неподходящий. Да и зачем им вмешиваться в отношения Эквестрии и Сталлионграда? Мы им не угрожаем, они нам – тоже.

– Предлагаю оставить этот вопрос открытым и смотреть в оба, – заключила Селестия. – Что ещё вам запомнилось из увиденного?

– Очень красивый и ухоженный город, – отметила Кэйденс. – Гладкие мостовые, никакого булыжника и брусчатки, кроме нескольких мест. Вся дорога как будто отлита из сплошного камня. Почему в Эквестрии так не делают? Признаться, я ожидала увидеть что-то наподобие Грифонстоуна. Полуразвалившиеся избушки и медведей, запряженных в сани. Их система общественного транспорта впечатляет. В Эквестрии такого нет даже в Мэйнхэттене, Балтимэйре и Филлидельфии.

– Поезда у них намного лучше наших, – добавил Шайнинг. – Паровозы больше и мощнее, более совершенные технически. Нам бы такие пригодились.

– Вы заметили, какая у них широкая железнодорожная колея? – спросила принцесса Луна. – Футов пять, не меньше. Наши вагоны рядом с их поездами будут смотреться как игрушечные. Зачем им такая грузоподъёмность рельсов?

– Сдаётся мне, это сделано под их бронепоезда и артиллерию на железнодорожном ходу, – ответил Шайнинг.

– Возможно.

– А какой у них красивый вокзал! – Кэйденс больше обращала внимания на архитектуру и инфраструктуру города.

– М-да, вокзал, действительно, больше похож на дворец, – согласилась Селестия. – Он не выглядит громоздким, и внутренняя отделка роскошная.

– И стильная, я бы сказала. Такой сдержанный классический стиль, – добавила Кэйденс. – Вообще, город по архитектуре не похож на эквестрийские города или на Кристальную, но у него есть свой особенный стиль, хотя для нас и непривычный.

– И сами жители тоже, – добавил Шайнинг. – Я думал, это комиссар у них такой лось вымахал, а у них вообще большинство населения крупнее наших пони. Но при этом кобылки смотрятся вполне симпатично, хотя любая из них по физическим данным могла бы пройти отбор в Солнечную гвардию.

Кэйденс внимательно посмотрела на мужа. Шайнинг невозмутимо сидел, сделав морду кирпичом.

– Меня удивило, что у них сохранился целый род кисточковых единорогов, – заметила Селестия. – Тем более, старинный дворянский род Коин. В Эквестрии Коины активно участвовали в Бунте Знати, и практически все пали на полях сражений.

– Поелику Сталлионград тогда уже был отделён от Эквестрии Снежным занавесом, думается, здесь процветает отдельная ветвь рода Коин, – высказала догадку принцесса Луна. – Что интересно, несмотря на бесклассовый характер сталлионградского общества, здешние Коины сохранили за собой родовой замок.

– Он находится в прекрасном состоянии и охраняется государством, как памятник древней архитектуры, – пояснила Кэйденс. – Нынешние Коины живут здесь как смотрители памятника.

– Но они живут в самом замке, а не в боковой пристройке или флигеле сторожа, – отметил Шайнинг. – Вероятно, власти сохраняют за ними замок в качестве признания прошлых заслуг представителей рода Коин перед населением города. Я попробую осторожно разузнать об этом.

– Всё это интересно, но меня больше волнует та «третья сила», которую упоминал Генеральный секретарь Бронеус, – принцесса Селестия вновь вернула беседу к интересующей её теме. – Не знаю, показалось ли мне или нет, но сами сталлионградцы, кажется, серьёзно обеспокоены этим. Хотя, казалось бы, их техническое могущество и вооружение превосходят любую из известных мне армий.

– И меня это беспокоит, сестра, – мрачно добавила принцесса Луна. – По сути, Эквестрии нечего противопоставить им, кроме возможностей самих аликорнов.

– Я надеюсь, и не придётся, – ответила Селестия. – Для этого мы здесь.

– Пока мы ехали к городу, я в нескольких местах сделал магическое сканирование, – доложил Шайнинг. – Ну, и смотрел в оба. Могу с уверенностью сказать, что сталлионградцы держат в боевой готовности немалые силы.

Белый единорог специальным заклинанием создал над столом карту местности. Она была условной, показывая лишь основные детали рельефа и очертания объектов, без деталей.

– Вот здесь, здесь и здесь, вдоль дороги, – Шайнинг указал на места, привлекшие его внимание, – я обнаружил магическую маскирующую ауру, скрывающую некие мощные заклинательные структуры. К ним из города проведены подземные электромагические кабели. Они скрыты, но фон от них настолько мощный, что его не спрячешь.

Дальше. Дороги бетонные, но не все, а те, что ведут к наиболее удобным для обороны позициям. Явно в расчёте на тяжёлую технику. Вдоль дорог проложены железнодорожные пути. То есть, из города или места дислокации к позициям в любой момент могут быть выдвинуты какие-либо очень тяжёлые оборонительные машины, а по бетонным дорогам к ним можно организовать подвоз боеприпасов. Что именно это может быть, мне судить сложно, но, по аналогии с бронепоездом, на котором мы ехали, я могу предположить наличие тяжёлой артиллерии на железнодорожном ходу.

Что особенно интересно, вот в этих местах, – принц-консорт указал ещё несколько позиций, – тоже чувствуется мощная магическая аура, но немного другая. Такое впечатление, что это ложные позиции или ложные цели, рассчитанные на обман противника при возможной атаке с воздуха.

– Интересно, – согласилась принцесса Луна. – Надо будет тоже к таким местам присмотреться.

– В самом городе электромагический фон тоже намного выше, чем в эквестрийских городах, – продолжил Шайнинг. – В основном, это бытовые электрические приборы и обогреватели, но вот здесь, – он указал сооружение на берегу водохранилища, рядом с небольшой плотиной, – похоже, находится электромагическая станция.

– Неудивительно, такому городу требуется бездна электромагии, – согласилась Селестия.

– Именно, но плотина и водохранилище не настолько велики, чтобы питать электромагией такой большой город, – пояснил Шайнинг. – К тому же, вода в водохранилище на несколько градусов теплее окружающей среды. Когда я спросил, как называется это озеро, мой провожатый ответил, что «это просто пруд-охладитель АЭС», без какого-то названия, присущего природным объектам. Я не совсем понял, что он имел в виду...

– Что этот пруд охлаждает некий объект, который они называют АЭС, конечно же, – ответила Кэйденс. – Но вот что это такое – пока загадка.

– Постарайтесь разузнать об этом побольше, – поручила им Селестия. – А сейчас всем спасибо за проявленную внимательность. Мне есть над чем поразмыслить.

Закончив обсуждать ситуацию, аликорны и принц-консорт, наконец, смогли предаться чаепитию, отдав должное тортику, который местные повара смогли испечь не хуже, чем дома, в Эквестрии. Впереди, конечно, ещё предстоял совместный с семейством Коинов ужин, но до него было достаточно времени, чтобы тортик не перебил аппетит, да и использование достаточно сильной магии вкупе с массой новых впечатлений, с заметной толикой волнений, требовали восполнения сил. Хотя принцесса Луна уже начала иногда отпускать дружеские замечания насчёт ширины «державного крупа» Селестии, который та нарастила на тортиках.

Впрочем, Селестии даже нравилось, как некоторые жеребцы из её охраны посматривали на её тело с явным восхищением, реагируя на её саму, а не на её положение. Уж различать, когда восхищаются ей самой, а когда заинтересованы в её власти и влиянии, за свою долгую жизнь правительницы она научилась. И когда на неё смотрели, как на красивую кобылку, это грело сердце даже прожившей тысячи лет аликорны. Так что пока подколки своей сестры насчёт лишнего веса она пропускала мимо ушей и заниматься фитнесом не собиралась. Вот только даже самой себе она не могла признаться что просто боялась завести близкие отношения с кем-либо, простые пони и даже единороги жили так мало, а когда они умирали – было так больно...

Встряхнувшись и отогнав грусть, принцесса Солнца подошла к окну своих покоев и стала смотреть на улицы, на парк, освещённый электрическими фонарями, окружающий старинный, но такой благоустроенный и даже уютный полусказочный замок. Под окном двое дворников-земнопони в теплой одежде как раз убирали снег с дорожки большой механической щеткой на колесиках, толкая её перед собой, и вращающаяся щетка сметала его в сторону, на газон. Сталлионградские пони ещё до появления Занавеса славились как мастера и кузнецы, теперь же они достигли высот ещё больших, даже в таком простом деле, как чистка дорожек, используя простые, но эффективные механизмы вместо того, чтобы взять ртом мётлы и шоркать ими, как было бы в Эквестрии.

Но впечатляла не только механическая метла. И даже Замок Белых Единорогов, старинное «Родовое Стойло», конечно, удивило, но, скорее, тем, что оно было в Сталлионграде. Намного больше впечатлял вокзал в небольшом по местным меркам городке, который по роскоши, размерам и отделке можно было назвать настоящим дворцом. В Эквестрии почти все железнодорожные станции были проще. И очень добротные каменные дома с широкими улицами, с широкими газонами, деревьями и подстриженными декоративными кустами. Настоящая Сталлионградская Республика как-то совсем не вязалась со сложившейся в сознании эквестрийских пони картинкой с избами, санями с ездовыми медведями, водкой и балалайками...

Совместный ужин с семейством Коинов состоялся в большом центральном зале Замка. И тут прибывшие из Эквестрии пони были удивлены снова. Потому что стол был для всех один, точнее, много одинаковых столов, составленных вместе, покрытых белыми льняными скатертями. Конечно, во главе стола был старший Коин с супругой, рядом с ним на подушках рассадили, как почетных гостей, принцесс-аликорнов, принца-консорта и «пони из высшего общества». Дальше по убыванию старшинства место у стола занимали остальные Коины, управляющий Замка и остальные пони из прислуги, вместе с жеребятами. Они под обалделыми взглядами «пони из высшего общества» рассаживались за одним столом с хозяевами и рассаживали рядом с собой простых пони из делегации. Только премьер-министр Фэнси Пэнтс ехидно ухмылялся, наблюдая за разрывом шаблонов высокородных зазнаек из Кантерлота.

Когда все расселись, официанты начали подавать блюда, подвозя тарелки на двухярусных столиках-тележках на колесиках. Причем начали подавать тарелки жеребятам, и старший Коин тихо пояснил аликорнам, что у них так принято со времен «Первой Зимы» – первыми едят жеребята. Закончив обносить тарелками жеребят, официанты начали раздавать еду всем остальным. И тут было заранее обговоренное разделение меню. Пони из Сталлионграда традиционно ели всевозможные каши с ягодами и распаренными сушеными яблоками, жареную и вареную картошку с луком и рыбьим жиром, супы, квашеную капусту с клюквой, а так же мелкую вареную рыбу и рыбный паштет с черным хлебом. А вот эквестрийцам подавали привычные им блюда из заранее завезенного запаса продуктов, с готовкой которых местные повара уже освоились. Только Фэнси Пэнтс попросил и ему подать бутерброд с рыбным паштетом, решив попробовать, чем впоследствии породил в Кантерлоте моду на рыбные блюда.

После по понятным причинам обильного и питательного ужина наступило время вечернего чаепития. И тут снова были видны различия в обычном рационе питания пони в Сталлионграде и Эквестрии. Эквестрийцам подали чай, а местные пили ягодные отвары, либо то, что они назвали «иван-чай». В выпечке тоже были различия. Хрустящие и вкусные булочки были общими на всех, но гостям подали тортики и кексы, местные с удовольствием хрустели овсяным печеньем, песочными коржами и пряниками. А вот сталлионградские сухарики из белой булки с сухофруктами понравились и эквестрийцам тоже. Так что ужин с чаепитием прошли в теплой дружеской обстановке. Пришибленные пыльным мешком «пони из высшего общества» засунули свой гонор себе глубоко под хвост и просто наблюдали за «настоящими Аристократами с большой буквы», Пэнтс наслаждался всем происходящим, аликорны тихонько беседовали со старшими Коинами, а простые пони из делегации наслаждались участием в «званом ужине благородных», успев уже подружиться с местными. Даже охрана, как местная, так и прибывшая, смогла поесть вместе со всеми, просто подменяя друг друга на постах.

Охрана объекта тоже впечатлила эквестрийских специалистов, прибывших в составе делегации. Кроме достаточно декоративного на вид, но, тем не менее, очень прочного кованого забора на каменных столбах и с каменным же основанием, ворота в котором могли быть дистанционно закрыты и намертво заблокированы штырями из легированной стали, замок оказался окружен неприметными, но бронированными отапливаемыми будочками для охраны, замаскированными под каменные архитектурные павильончики-украшения в парке. Точно так же входные двери в замке тоже были бронированными, где дерево было только верхним слоем, а под ним скрывались бронированные стальные створки с мощными запорами в стальных, вмурованных в каменные стены, рамах. Окна первого этажа тоже могли быть закрыты бронированными ставнями с электрическим и механическим приводом изнутри замка, вместо обычных стекол тоже были бронированные многослойные стеклопакеты. На втором этаже и выше были просто небьющиеся триплексы.

Внутренние двери были из очень прочного, пропитанного огнеупорным составом, цельного массива дерева. В парке и по периметру замка были смонтированы системы технической и магической сигнализации. Замаскированные видеокамеры дневного и ночного зрения, дистанционно управляемые прожекторы, разного типа датчики движения. Вся информация стекалась на центральный пульт системы охраны в подвале, поразивший эквестрийцев своим футуристическим видом, с множеством телеэкранов и индикаторов. Но с этого пульта можно было контролировать все подступы к замку через картинку с камер, состояние датчиков охраны, связаться с любым постом по телефону и вызвать подкрепление из города, а сверх того единорог из службы охраны контролировал охранные и защитные артефакты, в случае необходимости готовый развернуть над замком достаточно мощный защитный купол.

Сталлионградские охранники замка, вопреки ожиданиям эквестрийцев, были вооружены не только огнестрельным оружием, но и холодным тоже, а, кроме того, облачены в парадного вида, но, тем не менее, удобную и функциональную броню. Как пояснили гостям, холодное оружие и броня были совсем не декоративными, все бойцы умели им пользоваться на самом деле, и это была предосторожность на случай, если кто-то сможет, используя магию, дистанционно блокировать или вывести из строя огнестрельное оружие. Всё-таки замок изначально планировался как возможная резиденция для прибывающих иностранных делегаций, и возможность нападения на них кого-то снаружи Занавеса для срыва визита была достаточно высокой. В том числе, нападения с использованием сильной и незнакомой эквестрийцам магии. Но все эти подробности охраны, конечно, были доложены только аликорнам и Шайнингу Армору, как фактическому главе охраны правящих Принцесс, остальные пони из Эквестрии, кроме тех, кому «по службе положено» остались в неведении.

После ужина и чаепития, видя что гости утомились в пути и от обилия новых впечатлений, старший Коин вежливо, но, тем не менее непреклонно отправил их отдыхать, решив не приглашать этим вечером в библиотеку замка для непринужденного общения. И, в общем, его решение эквестрийцы приняли с благодарностью, особенно принцесса Луна, которой надо было хоть пару часов поспать перед своей «ночной вахтой». А вот Селестия всё-таки ещё послушала сталлионградское радио. Радиостанция «Сигнал» вела круглосуточное вещание, передавая музыкальные передачи, сводки погоды и новости. Принцессе Солнца понравилось слушать, как благожелательно был освещен их начавшийся визит местными журналистами, хотя то, что сталлионградцы больше любили Кэйденс, заставило её ревновать, но совсем чуть-чуть. Это было ожидаемо – молодая правительница Кристальной делала сама очень многое, чтобы сталлионградцы её полюбили, да и политическая и пропагандистская составляющая для местных властей тоже была важна, для исправления имиджа Кристальной среди населения, очень сильно испорченного Сомброй в своё время. Хотя и обычные новости Республики Селестии тоже было интересно послушать, чтобы лучше представлять, как живут и о чем думают местные пони.

А новости из жизни были вполне мирными и доброжелательными.

– На угольном разрезе после всесторонней оценки и испытаний были внедрено несколько новых рационализаторских предложений, выдвинувшие их рабочие получили дополнительные «социальные баллы» и внеплановые путевки в санаторий.

– Ученые из НИИ Твердого и жидкого топлива усовершенствовали технологию приготовления водноугольного топлива, испытания прошли успешно, и будет проведено обновление оборудования на всех ТЭЦ Республики, позволяющее снизить расход угля и повысить эффективность сжигания топлива. Разработчики представлены к государственным наградам, коллективу начислены дополнительные «социальные баллы».

– По государственной статистике к лету будут накоплены превышающие годовой план избытки цемента и других строительных материалов в размере 4,5-5%, будет расширено выделение ресурсов для дачного строительства.

– В связи с ослаблением Снежного Занавеса, улучшением погодных условий и примером использования в Эквестрии воздухоплавательных судов легче воздуха в Сталлионградской Республике ведется опытно-конструкторская разработка собственных дирижаблей, адаптированных для местных условий, с жестким корпусом и системами борьбы с обледенением.

– Строительство купола «Большой Оранжереи» детского всесезонного курорта идет согласно графику, ведется изготовление и монтаж металлоконструкций несущей системы остекления на заранее забетонированном основании и дополнительных опорах безопасности.

Были и другие, менее значимые и понятные только тем, кто тут жил, новости, сути которых сразу Селестия не уловила. Какая-то непонятная без знания истории вопроса статистика, детали распределения ресурсов, коррекция коэффициентов начисления и снятия баллов... Дослушав выпуск новостей и выключив радио, Принцесса Солнца зевнула и улеглась спать на большой удобной кровати. Сейчас не требовалось «пришпоривать» себя магией, нарушать режим работы и отдыха без веских оснований она не собиралась.

Основная масса обитателей Замка Белых Единорогов стала просыпаться около 7 часов утра, раньше встали только повара, чтобы успеть приготовить завтрак для всех, и дворники, расчищающие двор от выпавшего ночью снега. Охрана, конечно, тоже бдила посменно всю ночь, как сталлионградцы, так и эквестрийские гости, которым очень понравился обстоятельный подход к делу принимающей стороны. Пони из Эквестрии, над которыми довлели стереотипы Сталлионграда как «дикой страны с деревянными избами, водкой на обед, ездовыми медведями и пренебрежением к гражданам», даже прокатившись на бронепоезде, всё ещё ожидали дубеющих на морозе в обнимку с винтовкой и медведем часовых в шапках-ушанках.

Вместо этого был фантастический пульт системы охраны, удобные отапливаемые бронированные будочки, способные выдержать даже плевки «драконьего пламени», вместо винтовок – автоматическое оружие и отлично наточенные сабли одетых в прочную броню, хорошо тренированных рослых бойцов. Шайнинг Армор самому себе был вынужден признаться – он бы с ними не рискнул сойтись в бою даже в рядах Гвардии. Конечно, вся армия Сталлионграда не могла быть такой образцовой. Тем не менее ЭТИ сталлионградцы явно смогли бы закопать всю армию Сомбры ещё на границе – с потерями, возможно, с большими, но они бы справились и без силы обеих Сестер.

Но в то же время принц-консорт, встречавшийся с комиссаром, с экипажем бронепоезда, с охраной и персоналом замка, был уверен, что эти пони никогда ни на кого не нападут первыми! Да они готовы дать отпор кому угодно, как жители Фронтира, но напасть на кого-то первыми – да никогда в жизни! А ещё Шайнинг видел, как с искренней любовью все смотрят на принцессу Кэйденс, да и вообще ко всем пони из Эквестрии относятся с искренним уважением. Хотя местные были крупнее и сильнее, больше похожие на пони-тяжеловозов с лесозаготовок.

Это искреннее радушие, приветливость и уважение даже со стороны простых слуг, искренне стремящихся устроить приезжих как можно комфортней, «рвали шаблоны» зазнайкам «из Высшего Общества». Только Фэнси Пэнтс воспринимал это как должное и наслаждался ситуацией. Да, по мнению Шайнинга из всего правительства он был единственным действительно стоящим пони среди этих зазнаек, профессионалом своего дела, «служивым аристократом», которого искренне уважали Селестия с Луной, и который действительно участвовал в управлении государством. И в то же время это же чувствовалось и в Коинах, особенно в старших.

Поговорив с обитателями замка, Шайнинг выяснил, что все Коины либо где-то работали, либо молодые – учились, никто не «прожигал жизнь» как большинство пони из «золотой молодёжи» Эквестрии. Старший Коин был деканом факультета Теоретической Магии в Сталлионградском Университете. Его супруга – заведующая отделением магического лечения главной больницы Скорой медицинской помощи Сталлионграда. Причём она была не администратором, а практикующим врачом с огромным опытом. Их дети тоже работали в разных учреждениях и организациях Сталлионграда, где была востребована их магия. Внуки учились в высших учебных заведениях, а правнуки ходили в школу. Так что времени на праздношатания, а главное, желания, просто не было.

В этом была огромная разница между Эквестрией и Сталлионградом. В Эквестрии жеребята были во многом предоставлены сами себе после школьных уроков, и стайки влипающих в приключения «меткоискателей» воспринимались как данность. Причем эти приключения далеко не всегда были безопасны. Хорошо хоть, в последние десятилетия Гвардия и лично Шайнинг отучили бродячих грифонов «считать одинокого жеребенка едой», но встречи с различными опасными существами для многих юных «искателей приключений на свой круп» всё ещё часто оканчивались печально.

Здесь же после школы жеребят ждали всевозможные кружки и секции по интересам. Краеведение, танцы и пение, рисование и музыка, кройка и шитье, кулинарный, столярное и слесарное дело, радиокружок, техническое и архитектурное моделирование, ОСОАВИАХИМ, где жеребят готовили к будущей службе в армии. Армия в Сталлионграде была призывной и обязательной для всех. Служили все без исключения, кроме совсем больных, просто каждому подбирали службу по его силам, умениям, уму и здоровью. И с таким подходом к воспитанию, посмотрев на сугробы в свой рост и хмурый тёмный еловый лес, Шайнинг Армор был вполне согласен. Тут предоставлять жеребят самим себе просто нельзя! Да и население, которое знает, как защитить себя, случись вдруг что – это принц-консорт одобрял тоже, насмотревшись как эквестрийские пони устраивают панику там, где надо взять полено и пару раз врезать им по хребту «плохому парню».

Гостей вежливая прислуга разбудила в семь часов утра ровно, известив, что через полчаса будет подан завтрак в центральном зале. После чего к 8.30 будет подан личный поезд Генсека для торжественного прибытия делегации в столицу республики. В связи с важностью события, поезд прибудет не на центральный вокзал, а прямо на площадь, к зданию Верховного Совета Республики, где состоится официальная церемония встречи, заранее оговоренная при планировании визита. Конечно, такая спешка заставила недовольно бухтеть «пони из высшего общества» с трудом вылезающих из очень удобных постелей, но принцессам аликорнам, принцу-консорту и премьеру деловитость и быстрота ведения дел сталлионградцев очень понравилась. Да и сегодня делегация ехала уже действительно на спецпоезде Генсека, а не на бронепоезде, и двойников никто на этот раз тоже не использовал.

Внутри поезд Генерального секретаря оказался функциональным. Какой-то особой роскоши не было – очень качественная деревянная отделка, полированные бронзовые детали, удобная прочная мебель, привинченная к стенам и полу, спальный вагон с четырёхместными купе, вагон-ресторан, салон-вагон для работы в движении и вагон связи, два вагона охраны. Идея такой «передвижной резиденции главы государства» Селестии понравилась. Можно с удобством работать в движении, держа копыто на пульсе событий в стране и при этом никак не зависеть от принимающих в своих резиденциях аристократов. Не в обычной же гостинице останавливаться Диархам Эквестрии? Они-то, конечно, носы и от гостиницы вертеть бы не стали, ещё не забыв, как жили в потрёпанных палатках и спали в помятых доспехах, но «подданные не поймут»! Точнее – аристократия! А вот роскошный и богато украшенный поезд понять вполне могут!

А тем временем отошедший от замка Коинов поезд, пройдя несколько стрелок по плотной и разветвленной пригородной железнодорожной сети, начал въезжать в столицу Республики. Окна тут были вполне нормальные, пусть и бронированные, так что эквестрийцы могли видеть начавшие появляться по бокам небольшие дачные поселки из нескольких десятков, а иногда и сотен добротных кирпичных домиков с приусадебными участками. Потом появились обширные склады и промзоны, огороженные заборами из типовых серых бетонных плит, а потом как-то внезапно началась жилая застройка из «домов-кварталов» с внутренними дворами, клумбами и деревьями перед ними, аккуратными дорожками и дорогами, хорошо мощёными пилеными каменными плитами, уже очищенными дворниками от снега. Трамвайное движение было временно приостановлено и пущено по обходным маршрутам, граждане были на работе и учёбе, так что праздной публики тоже особо не было. Архитектура в более старых районах тоже не слишком сильно отличалась от более новых, хотя было заметно что все здания строятся по индивидуальным проектам, пусть и в едином стиле.

Наконец, поезд выехал на центральную площадь, мощёную обтёсанной брусчаткой, и, сбавляя ход, точно остановился около установленных для удобства пассажиров деревянных сходней, от которых к лестнице перед входом в здание Госсовета была расстелена красная ковровая дорожка, по бокам выстроился почетный караул, а оркестр заиграл гимн, и сам Генеральный секретарь подошёл встретить диархов Эквестрии. Грянул салют, 33 холостых залпа двух гаубичных батарей, как и положено приветствовать коронованных особ, являющихся главами государства. Селестия и Луна, конечно же, сохранили невозмутимость, тысячелетний опыт сказывался, а вот остальные пони были впечатлены! Особенно надменные аристократы из высшего общества, приседающие, прижимая уши и поджимая хвосты, при каждом дружном залпе 8-ми гаубиц.

Когда эквестрийцы немного пришли в себя, оркестр сыграл гимн Эквестрии, и Генеральный секретарь пригласил гостей пройти в здание, где их уже ожидали другие представители Верховного Совета. «Пони из высшего общества» оживились и привычно приняли значительный вид, хотя на самом деле основные вопросы были решены заранее по телетайпу. После чего, оставив членов правительства общаться друг с другом, Генсек пригласил в свой кабинет принцесс-аликорнов и принца-консорта для разговора «тет-а-тет», по тому самому вопросу, который он упоминал в письме. И, поскольку вопрос был важен, принцессы-правительницы проследовали за ним.

Рабочий кабинет Генерального секретаря не мог поразить роскошью, потому что он был рабочим помещением, а не декорацией для пускания пыли в глаза. Большой и просторный, с массивным столом и креслом генсека, селектором и тремя телефонами, стеклянной стойкой для папок с бумагами, часами на стене, стульями и столами вдоль стен, которые можно было составить к столу генсека для проведения совещаний. Полированная деревянная отделка, простая, но качественная, и яркая люстра на десяток лампочек. Из общего делового стиля выбивался только стоящий в углу стол, накрытый плотным брезентом.

Дождавшись, пока все зайдут, и заперев дверь, Генеральный секретарь задумчиво прошёлся по кабинету и, развернувшись к принцессам, внимательно на них посмотрел.

– Уважаемые правительницы Эквестрии и Кристального Королевства, – начал он. – Что вы знаете о... драконах? Не о тех летающих ящерах, что плюются огнем, а о других драконах?

И, видя непонимание в глазах аликорнов и Шайнинга Армора, взял со стола и протянул им простую картонную папку с фотографиями. На фото на самом деле был дракон, только «совершенно неправильный» дракон! В нем было неправильным всё! Начиная от формы головы, строения тела, которое было, скорее, похоже на тело кошки, смешанной с пони, а не ящерицы, кончая цветом и, главное, размером! Слишком маленьким для нормального дракона, но в то же время ростом вполне сравнимо с самими аликорнами. И ещё более неправильными были одетые на него одежда и вычурные украшения, явно являющиеся какими-то артефактами! «Совсем неправильный дракон», и морда выглядывающей из-за его спины самки-орикса были будто бы даже и к месту во всей абсурдности этого изображения.

– Это не дракон. Это иллюзия или ещё какой-то обман, – ответила Селестия, внимательно рассмотрев фотографию.

– Драконы совсем не такие, это не дракон, строение тела совсем другое, окраска, размеры – все неправильное, – дополнила мнение сестры Луна. – Скорее всего, кто-то попытался вас обмануть.

– Значит, по-вашему, это «то, чего не может быть», и я зря боялся? – усмехнулся Харитон Бронеус, глядя на молчащих, но явно именно так и думающих диархов Эквестрии. – У меня есть и иные доказательства.

С этими словами Генеральный секретарь выкатил накрытый брезентом стол, оказавшийся на колесиках, в центр комнаты и снял с него брезент, открывая странный крестообразный предмет, лежащий на нем. Серо-голубоватого цвета корпус, похожий по окраске на пасмурное небо, был исписан вязью магических символов, часть из которых была замазана свежей ярко-зеленой краской, видимо, для прекращения действия наложенного заклинания.

Странный предмет выглядел как вытянутая сигара, в передней части которой располагалась сложная конструкция с большой линзой, которая могла поворачиваться в разные стороны. По бокам были видны чуть выступающие вставки, длинные, но достаточно узкие крылья, раскрытые крестом из пазов по бокам корпуса. А сзади – раскрывающееся крестообразное оперение и два многолопастных пропеллера в кольцевой обечайке, с лопастями, похожими на изогнутые лезвия, один за другим. Часть панелей обшивки была снята, открывая неизвестную, очень сложную внутреннюю структуру с множеством проводов, шлангов, трубочек разной толщины, и металлическими коробочками разных форм и размеров, всей этой «паутиной» соединенными.

– Внутри это устройство похоже на обломки вашего летательного разведывательного аппарата, – задумчиво проговорила Селестия. – Если это ваш разведчик такой маленький, то почему вы послали машину с пилотом, который погиб?

– Это НЕ НАШ разведчик, – коротко и просто ответил Харитон Бронеус. – Если бы мы могли такое сделать – мы бы не рисковали жизнями пилотов и послали такие машины.

Эта разведывательная машина была запущена из окрестностей Галлопинг Гордж, прошла Занавес, провела разведку пограничных укреплений, долетела до Сталлионграда и обойдя его по кругу, вдоль железной дороги, долетела до угольного разреза и ТЭЦ, после чего упала в снег, где её и нашли. Причем даже когда её нашли, то заклинание, нанесенное знаками на корпусе продолжало действовать, эффективно отводя взгляд. Её буквально на ощупь вытаскивали из сугроба, и чтобы сделать видимой, её пришлось завернуть в штору. К счастью, один из сыновей профессора Коина, который сейчас служит в армии, смог определить ключевые знаки заклинания и замазать их краской.

Это устройство работает на электричестве, которое поступает от электромагической батареи, причем не такой, как наши. Другой кристалл и другое магическое плетение в нем. Причём этот кристалл-батарея меньше, чем то, что должно было обеспечивать этот разведчик энергией изначально, и для него сделан специальный каркас, чтобы совпали размеры, и, вероятно, улететь он смог дальше, чем до замены батареи на новую с кристаллом. Язык маркировки внутри нам незнаком, но эксперты считают, что он похож на самые древние диалекты старо-эквестрийского.

Наши специалисты в общих чертах поняли, как этот разведчик работает, но точность исполнения элементов, их малые размеры и главное – часть устройств работает на неизвестном нам принципе, хотя и мы примерно поняли, какие функции они выполняют.

Это уровень технологии, который превышает наш на сотню лет, не меньше, скорее – больше. А что самое плохое – мы не могли перехватить во время полёта этот разведчик, хотя и пытались. Он не только «отводил взгляд», но ещё и летел очень быстро, лишь немного медленнее скорости звука, постоянно менял высоту, активно маневрировал и ставил помехи нашим средствам обнаружения воздушных целей. Кстати, именно по этим помехам мы и смогли его проследить. Его двигатель электрический, и инверсионный след из конденсирующегося пара, в отличии от наших самолетов, он за собой не оставляет. Если бы это был носитель оружия – мы бы не смогли его уничтожить до нанесения удара.

– Теперь нам понятны ваши предосторожности, – задумчиво произнесла Селестия, рассматривая странный и даже чуждый этому миру механизм. При этом обломки разведчика из Сталлионграда таких ощущений не вызывали.

– И раз у вас есть этот летающий шпион, то... как он связан с фотографиями, что вы мне показали?

– Этот «дракон, которого не может быть», его и запустил, – пояснил Харитон принцессе.

Он путешествует в компании антилопы-орикса, молодой самки. И следом за ним ездит самоходная платформа на 6 колесах с электрическим приводом и своей автономной системой управления, которую он называет «Мул». Вот в его поклаже это устройство и хранилось, уложенное в тонкостенную трубу чуть большего, чем оно, диаметра и из неё же и запущенное. Кроме того, у него с собой явно есть и оружие, как подобное нашему пехотному, так и, возможно, что-то куда более разрушительное. Вы сами понимаете, мы не могли никак на него давить, а на вопросы он отвечал только на те, на какие захотел.

– Он сказал, откуда прибыл? – вычленила самое важное Луна.

– Ответ был – «из диких дебрей Зебрики», – усмехнулся Генеральный секретарь. – Несомненно он там был, раз путешествует с ориксом, но откуда он прибыл В ЗЕБРИКУ, вот в чем вопрос!

– Так может, этот разведчик – изделие демикорнов? – задумчиво проговорила Луна, подойдя к столу и рассматривая странный механический артефакт. – Они были искусными кузнецами и любили совмещать машины с магией.

– Нет. Символы не их. И есть другие признаки, что это не творение демикорнов, – покачал головой Харитон Бронеус. – Как я уже и сказал, маркировка нанесена символами, похожими на древне-эквестрийский, письменность демикорнов совсем иная. Во вторых, это устройство собирали машины. Не копыта, не лапы, а специальные механизмы, в то время как демикорны были ремесленниками-кустарями, и каждая их машина делалась «своими копытами», – продолжил объяснять Генсек. – Конструкция устройства такая, что все узлы и механизмы можно легко вставить в каркас снаружи, не совершая сложных движений в пространстве. Кроме того, всё соединено винтами, у которых на шляпке вырез в виде звезды, а не одной прорези или крестообразной как у нас, что удобнее для завинчивания винтов машиной.

На все детали, кроме надписей и цифр нанесена особая маркировка из белых и черных квадратиков, образующих сложный узор строго определённого размера и структуры, очерченный чёрной рамкой, и меньшего размера квадратики подобной структуры по углам деталей. Как сказали наши ученые, это, вероятнее всего, маркировка для считывания системами «машинного зрения», эти квадратики содержат код, говорящий машине, что за деталь она «видит», и где у неё верх и низ, право и лево.

И это ещё не всё, – Харитон сделал паузу и отпил чаю из кружки со своего стола. – Специалисты говорят, что такая оптимизация для сборки этого устройства машинами говорит об одном – их выпускают миллионными тиражами. У нас тоже есть несколько таких сборочных линий с «авто-операторами», которые собирают механические часы, но они несравненно более примитивные, чем та линия, что собрала этот летающий разведчик. И наши вычислительные машины пока не настолько производительны, чтобы читать и быстро расшифровывать подобные «машинно-читаемые коды».

Кэйденс, как относительно молодая и неопытная, ничего не поняла в разговоре, кроме того, что уважаемый Генеральный секретарь очень обеспокоен этой маленькой летающей машиной. Шайнинг Армор, имеющий боевой опыт, в том числе и опыт столкновений с противником, имеющим механическое оружие, был обеспокоен достаточно сильно. Такая штука, которую не видно взглядом, и догнать которую может только Рэйнбоу Дэш, может представлять реальную опасность.

Даже не столько как средство доставки химической взрывчатки, а, скорее, особо опасной алхимической отравы или боевого артефакта. Да, конечно, можно поставить защитный купол, и такая штука об него просто разобьётся, но не всякий единорог достаточно силен, чтобы удерживать его постоянно, и, кроме того, магу надо есть, спать и так далее. И накрыть целый город, даже такой маленький, как Понивилль – мог только он и ещё максимум десяток-полтора единорогов на всю Эквестрию. С Кантерлотом, или ещё более крупным Сталлионградом было намного сложнее. Диархи Эквестрии тоже были обеспокоены. Только Селестия хранила спокойный и величественный вид, в то время как более непосредственная и прямолинейная Луна сразу высказала свое мнение:

– Ваши большие города и железная дорога уязвимы для таких штук, если они будут использоваться как оружие и достаточно массово. Пегасы не смогут их догнать и сбить, эти артефакты слишком быстрые. Попасть по такой штуке из вашего оружия тоже не просто, они слишком маленькие, на большой высоте их не видно, а на малой они быстро пролетят зону обстрела. Может быть, стоит использовать воздушные шары с натянутой между ними прочной сетью? Ловить их как рыбу, только поднять сеть в воздух?

– Это хорошая идея, надо будет её проверить, – благодарно кивнул Луне генсек. – Мы сами начали разрабатывать средства противодействия, как для обнаружения и борьбы с помехами, что эта штука ставит нашим средствам обнаружения, так и способы её сбить в полёте. Но за идею с сетями в воздухе – спасибо! Просто и надежно, и не требует большого расхода ресурсов.

– Я бы даже немного дополнила идею Луны, – добавила принцесса Солнца. – Если просто огородить объекты сеткой, подвешенной на аэростатах, эти летающие артефакты могут подняться повыше и преодолеть заслон поверху. Но если соединить фрагменты сетки, например, сделанной из прочной лески, в единый купол, и подвесить его над объектом на аэростатах, закреплённых в узловых точках, защита будет более надёжной. А если прикрепить к каждому аэростату магический артефакт, кристальный эмиттер защитного щита, такой купол будет ещё труднее пробить. Едва ли получится накрыть им весь город, но наиболее важные объекты – возможно. Эмиттеры щита можно зачаровать так, что подпитывать их сможет любой единорог. Я готова сама научить ваших специалистов изготовлению подобных артефактов.

– Мы будем вам очень признательны за любую помощь, – Харитон Бронеус был впечатлён.

– Эти летающие устройства могут быть опасны и для Эквестрии, – ответила Селестия. – Причем даже в большей степени, чем для вас. Мы мирная страна, для нас даже несколько ударов таким оружием могут вызвать панику и множество бед, с ней связанных, даже если реальный ущерб будет невелик. Как диархи Эквестрии, мы предлагаем совместно исследовать это устройство силами лучших ученых обеих государств, чтобы выработать средства защиты от подобного оружия.

– Я, как Генеральный секретарь Коммунистической партии Сталлионграда, принимаю ваше предложение, – официально выразил согласие Харитон Бронеус. – Может быть, никто нас атаковать такими устройствами и не будет, но лучше иметь средства защиты, чем не иметь.

Кроме того, раз этот «Дракон» путешествует по вашей территории – вам и выяснять откуда он прибыл, – улыбнулся Генеральный секретарь. – Только я бы не советовал на него давить, он нам ничего плохого не сделал, а уровень его могущества может быть крайне высок.

– Королевская Служба Информации займется расследованием, – согласно кивнула Селестия. – Раз мы прояснили причину вашего беспокойства, то нам стоит вернуться к остальной делегации и продолжить официальные переговоры, предоставив ученым дальше исследовать эту машину.

– Вы мудры, – согласился Харитон Бронеус. – И принимаете правильные решения.

Отдав по селектору распоряжение вернуть «объект» в лабораторию, Генсек отправился с аликорнами и принцем-консортом назад к остальным пони. Сегодня было запланировано ещё много дел. Конечно, отлучка высшего руководства несколько сбивала запланированный ход переговоров, но обе стороны были терпеливы и опытны, и вскоре всё вернулось в оговорённое русло. После предварительных переговоров со всеми положенными по этому случаю любезностями и обменом документами, был сделан небольшой перерыв на чай, после чего наступил следующий этап программы визита – посещение монумента защитникам Сталлионграда. Понимая, что пони из Эквестрии более робкие и мягкие, сталлионградцы решили в один день ограничиваться посещением одного монумента, в первую очередь, чтобы не травмировать молодую, добрую и впечатлительную принцессу Кэйденс.

По городу делегацию перевозил личный мотовагон Генерального секретаря, который сопровождал специально выделенный трамвай для сопровождения и охраны. Вагон повёз их от здания правительства, через центр города и большой ферменный железнодорожный мост с пешеходной и проезжей частью рядом с путями, на другой берег реки Медведицы, делящей город практически пополам. Проехав через старый квартал, мимо одноэтажного красивого здания с колоннами и часами на фасаде, где располагалась мэрия, мотовагон проехал по улице со старыми кирпичными особняками и выехал на большой пустырь, центральная часть которого была накрыта большим стеклянным куполом с металлическим каркасом. Вокруг лежал снег, а за стеклом виднелась черная земля и какие-то развалины.

Мотовагон остановился на небольшой остановке около входа, и, когда все вышли, то увидели серый гранитный обелиск простой прямоугольной формы, стоящий перед входом в купол. На бронзовой табличке была надпись: «Мемориал Памяти павшим в боях с Чёрной Армией Сомбры». Перед обелиском, в две сдвоенные шеренги по обе стороны дорожки, выстроилась в торжественном строю рота почётного караула, образовав живой проход к монументу. Селестия и Луна, шедшие первыми, остановились и почтительно поклонились. Кэйденс и Шайнинг, шедшие следом, тоже почтили павших поклоном, а Шайнинг ещё и отдал традиционное воинское приветствие, приложив копыто к позолоченному шлему парадных доспехов.

Пройдя мимо гранитной плиты с табличкой, делегаты вслед за Харитоном через тамбур зашли под купол, и по широким и прочным деревянным мосткам, причудливо изгибающимся по земле под куполом и поднятым выше уровня черной и мертвой земли с торчащими обломками обгорелого металла, битыми кирпичами и, кажется, даже фрагментами костей, пошли к центру мемориала. Там, как гнилые зубы, торчали невысокие обломки кирпичных стен какого-то здания. Немного оплывшие траншеи, воронки, и кусок стены, с криво нацарапанной чем-то острым на потемневших закопченных кирпичах надписью: «Нет больше чести, чем умереть за други своя!»

От этой надписи мостки привели гостей Сталлионграда к пролому в стене разрушенного здания и, пройдя через пролом, гости увидели, что стены изнутри почернели и оплавились, на них виднелись отпечатавшиеся искаженные белые силуэты единорогов в броне, а в центре развалин над оплавленной воронкой, стенки которой превратились в зеленоватое, мутное, непрозрачное стекло, медленно вращался алый сияющий кристалл. Когда до гостей дошло, что «белые тени» на стенах остались от тех, кто сгорел тут в одной ослепительной вспышке невероятно мощного взрыва, даже Шайнинг Армор вздрогнул, поджимая хвост.

– Сердце демикорна, применившего «Рубиновый Режим». Вся мощь магии Алой в одной ослепительной вспышке, – услышал он тихий шепот принцессы Луны. – Это две секунды силы Аликорна. Горящая вечность в вопле своего торжества... Мы не знали, что они тут тоже были. Мы считали, что все они погибли, защищая свои горные крепости в долинах и на перевалах Северных гор...

– Он был один, сражался вместе с нашими предками здесь, и пожертвовал собой, чтобы уничтожить штаб армии Сомбры вместе со всеми командирами и самыми сильными магами, собравшимися на совещание, – пояснил потрясенным гостям Харитон Бронеус. – Здесь нельзя долго находиться. Кристалл и воронка от взрыва всё ещё испускают опасное излучение, наносящее вред здоровью при долгом пребывании рядом.

Подождав несколько минут и дав прийти в себя гостям, Генеральный секретарь повел грустных и потрясенных пони на выход из мемориала. Увиденный фрагмент прошлого «пронял» даже внешне невозмутимую Селестию. А молодая и добрая принцесса Кэйденс едва сдерживала слезы, только сейчас по-настоящему поняв, чем обернулась тысячу лет назад война, устроенная безумным Черным Королем. Он принес очень много горя жителям Кристального Королевства, но жителям Сталлионграда он принес бед во сто крат больше. И теперь Кэйденс, наконец, поняла, почему они так упорно и тщательно, со всем напряжением сил готовились к новой войне, не зная, что Сомбра повержен. Теперь она поняла, что пришлось пережить жителям Сталлионграда. Они нашли в себе силы простить, понять и принять её саму и современную Кристальную Империю как друзей.

Выйдя за пределы мемориала, гости вновь прошли по живому коридору из сталлионградских гвардейцев. Генеральный секретарь Бронеус попросил гостей отойти чуть в сторону от дорожки и пояснил:

– Сейчас, по нашей традиции, мы посмотрим торжественный проход роты почётного караула. Во время войны с Сомброй наши воины прямо с парада уходили на фронт, и с тех пор мы соблюдаем этот обычай, в память о героях, отстоявших Сталлионград в боях с армией Проклятого Короля.

Командир роты взмахнул саблей, отдавая команду. Сдвоенные шеренги бойцов шагнули навстречу друг другу, затем отточенным движением повернулись, выстроившись в колонну на дорожке. Повинуясь команде, они единым движением шагнули вперёд и хором запели песню тысячелетней давности, одну из тех, тексты которых были обнаружены среди прочей литературы при древних раскопках подвала разрушенного «лабаза». Сталлионградцам, тогда только-только пережившим страшную войну, песня пришлась по душе и за прошедшие столетия стала народной:

Здесь птицы не поют,
Деревья не растут,
И только мы, плечом к плечу,
Врастаем в землю тут.

Горит и кружится планета,
Над нашей Родиною дым,
И значит, нам нужна одна победа,
Одна на всех – мы за ценой не постоим.
Одна на всех – мы за ценой не постоим.

Нас ждёт огонь смертельный,
И всё ж бессилен он.
Сомненья прочь, уходит в ночь отдельный,
Десятый наш ударный батальон.
Десятый наш ударный батальон.

Шайнинг Армор замер на месте, отдавая честь марширующим мимо бойцам Сталлионграда. Кэйденс плакала, не стесняясь слёз. Принцесса Луна стояла навытяжку, демонстрируя военную выправку не хуже, чем у профессиональных солдат. Селестия сохраняла свой привычный, спокойный и величественный вид, но Генеральный секретарь заметил крупную слезу, скатившуюся по снежно-белой шёрстке принцессы. Он помнил, что Селестия и Луна были непосредственными участницами освобождения Сталлионграда, и для них этот торжественный марш воскрешал в памяти картины из тысячелетнего прошлого. А солдаты почётного караула всё шли и шли, продолжая свою песню:

Взлетает красная ракета,
Бьёт пулемёт неутомим,
И значит, нам нужна одна победа,
Одна на всех – мы за ценой не постоим.
Одна на всех – мы за ценой не постоим.

Последние солдаты промаршировали мимо, чеканя шаги по брусчатке дорожки. Видя, что гостям на сегодня хватит, и что пробрало как следует даже охрану, Харитон Бронеус предложил сделать перерыв до завтра и мягко отправил эквестрийцев в резиденцию отдыхать. Он сопровождал их до самого Замка Белых Единорогов, видя подавленное состояние принцессы Кэйденс. Но его помощь молодой принцессе-аликорну не понадобилась, Шайнинг Армор справился и сам, вниманием и теплыми словами ободрив супругу. Даже сестры-правительницы были задумчивы всю дорогу и несколько мрачнее чем обычно. Доказательство наличия могущественной «третьей силы» с непонятными возможностями и мрачное кровавое прошлое, напомнившее о себе в один день заставляло о многом задуматься.

Глава 11. Разрыв шаблонов

После посещения мемориала памяти павшим, подавленные ужасом войны, прокатившейся огненным валом по этой земле тысячу лет назад, пони из Эквестрии весь остаток дня и вечер отдыхали. Старший Коин, узнав у охраны причину их состояния, тактично приказал не тревожить зря гостей, и даже ужин им подали в комнаты, уточнив кто что закажет заранее. Селестию тоже пробрало от воспоминаний и понимания, что тут случилось тогда. Она ведь, не вникая в детали, занятая добиванием армии Чёрного Короля и преследованием самого «Главного Гада», видела только мельком разрушенный город и Снежный Занавес, который отрезал разрушенный Сталлионград от остальной Эквестрии на тысячу лет. А тут оказалось все настолько страшно, что она даже представить себе не могла. Теперь она понимала, почему жители Республики столько сил, времени и ресурсов, весьма ограниченных в их условиях, тратили на оборону. И при этом они смогли не только создать армию, судя по всему, самую лучшую на континенте, но и обеспечить жителям очень достойный уровень жизни, как бы не выше чем в самой благополучной Эквестрии.

При населении всего в полтора миллиона пони, Сталлионградская республика была очень развитой, и это на самом деле было тоже очень удивительно. С таким маленьким населением, небольшой территорией и ограниченными ресурсами, они добились очень многого. И это в условиях крайне сурового климата, когда просто обеспечить себя едой очень трудно. Селестия понимала, какие большие тут проблемы с земледелием, и что водоросли с рыбой в меню местных пони появились не от хорошей жизни, а как способ компенсировать оказавшиеся недоступными обычные для пони продукты питания.

Сейчас в Республике были огромные тепличные хозяйства, где в отапливаемых и дополнительно освещаемых электрическими лампами теплицах круглый год выращивали овощи. Но как они справлялись в самом начале, в разрушенном городе, Селестия даже представить себе не могла. Ведь тысячу лет назад, несмотря на все техническое развитие Сталлионграда, нигде в Эквестрии не было электрического освещения. Даже на паровозах ещё сотню лет назад были установлены газовые фонари. И уж тем более в Сталлионграде тогда не было массового производства стекла большой площади и прочности, нужного для теплиц. Не зря же в то время во всех больших окнах были либо витражи, либо небольшие стекла в частом переплете.

Понимая состояние Кэйденс, Шайнинга и своей сестры, принцесса Солнца не стала этим вечером устраивать совещание для обсуждения новых выяснившихся фактов. Хотя этот крайне странный «дракон» и его летающий разведчик, могущий представлять большую опасность, будучи использованный как оружие, откровенно беспокоил принцессу. Не было такого племени на Эквусе, просто не было. И никто здесь НЕ МОГ такие машины выпускать миллионными тиражами! Они бы давно о таком знали! В компетентности технических специалистов Сталлионграда Селестия не сомневалась. И, в отличии от них, она поняла ещё кое-что – это был не просто «летающий шпион», а «летающий шпион» с очень большой, долгой и страшной войны, где их запускали тысячами, расходуя так же без счета, как спички в ветреный день, лишь бы добиться нужного результата, и действительно выпускали миллионами. Сталлионградцы позаботились, чтобы их летающий разведчик в случае угрозы захвата нельзя было изучить, а те, кто создавал маленькую крылатую машину, таких мер не предприняли. Потому что летали они «где-то там» слишком часто и много, а значит, пытаться сделать секрет из их устройства было бессмысленно! И это действительно пугало.

Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, Селестия снова включила радио, где ведущий как раз рассказывал о начавшемся визите, который проходил в теплой дружественной обстановке. Он упомянул и то, что гости посетили «Мемориал Памяти», почтив молчанием всех павших в войне с Черной Армией. Потом пошли другие новости, с политикой уже не связанные.

Сообщалось о том, что уровень готовности армии понижен, части и соединения, выведенные «в поле», начали возвращаться в места постоянной дислокации. Резервисты, призванные по мобилизации, тоже начали отправляться домой, по мере возвращения страны к обычной мирной жизни.

Были новости и о начале подготовки строительства железнодорожной ветки до Галлопинг Гордж будущим летом, когда Занавес ослабеет достаточно, чтобы не представлять угрозы жизни и здоровью рабочих. Но перед началом строительства требуется большая изыскательская работа, за тысячу лет в горах накопились огромные снежно-ледяные наносы, которые начнут таять и давать просадку железнодорожного полотна, если пути провести прямо по ним.

Были и другие новости, опять какая-то непонятная статистика с упоминанием социальных баллов и «учетных единиц», а так же не слишком понятные изменения в распределении ресурсов по отраслям народного хозяйства. Поняв, что мало что понимает, принцесса Солнца зевнула и улеглась спать. Завтра предстоял второй день переговоров, и у неё накопились некоторые вопросы к правительству Сталлионграда.

Утро началось точно так же как и вчера. Всех гостей разбудили в 7 часов утра ровно и позвали к завтраку, после чего был подан мотовагон, на котором они вчера ездили по городу, и снова обычный трамвай для охраны. Контактная сеть, универсальная для трамваев из 1-2 вагонов, курсировавших по городу и в ближние пригородные поселки, и пригородных электропоездов из 5-6 трамвайных вагонов, ходивших с заметно большей скоростью, чем в городе, была смонтирована и на ветке, ведущей к Замку Белых Единорогов. А вот мотовагон Генерального секретаря был оборудован автономным паротурбоэлектрическим двигателем, установленным в его задней части в специальной выгородке, но сейчас он получал питание от контактной сети, как обычный трамвай, подняв в рабочее положение пантограф.

Маршрут по городу был тот же что и вчера, прямиком к лестнице Дома Советов, но на этот раз, хотя охрана и была, но движение транспорта не перекрывали. Ездили рейсовые пассажирские трамваи, шли пешеходы, проехало несколько паровых тракторов с навесным оборудованием коммунальных служб, несколько грузовых трамваев с тентованными бортовыми кузовами и один с утепленной будкой, окрашенной серой краской, с надписью «Хлеб». Около лестницы их снова встретил Генсек, но уже без почетного караула, салюта и ковровой дорожки. Простая рабочая встреча, и было видно, что глава государства передвигается с минимальной охраной, не опасаясь граждан, да и они на него тоже реагировали совершенно спокойно. Селестия призналась себе, что это ей нравится. Она и сама любила одна прилететь в Понивилль, погулять по городу и пообщаться с простыми пони. Тут было то же самое. Какие же у них разные системы власти, причем то, что она видела в Сталлионграде, ей нравилось!

Встреча снова проходила в зале заседаний. Все так же много столов, составленных в один большой, удобные пуфики для всех, необходимые бумаги, графины с водой и яблочным соком, клюквенным морсом, телефон и телетайп в углу на тумбе, на случай, если надо будет послать какой-то запрос, и местный кабинет министров. Причем сталлионградские министры были все, как Фэнси Пэнтс, настоящими специалистами в своих областях, реально участвующими в управлении государством. Пэнтс в их обществе чувствовал себя равным среди равных, с которыми было интересно общаться, а вот «паркетные шаркуны» из высшего общества как-то даже увяли, поняв, что тут к чему, и осознавали, что их роль чисто декоративная, несмотря на то, что к ним сталлионградцы относились со всем уважением. Но когда вместо тебя на вопросы отвечает твой секретарь, а ты только важно надуваешь щеки...

Наконец, когда был сделан перерыв, чтобы «промочить горло», Селестия, наконец, задала вопрос, который уже давно её занимал: почему ни в одном из торговых договоров со Сталлионградом не фигурировали ДЕНЬГИ? Везде был натуральный обмен определенного количества единиц товара между договаривающимися сторонами. Грубо говоря, «ящик гвоздей на ящик фруктовых консервов», но ни разу как какая-то промежуточная единица не фигурировали ДЕНЬГИ ни в каком виде! Почему?

– В нашем обществе и экономике не используются деньги в вашем понимании. У нас планово-распределительная система, в которой основные потребности всех жителей обеспечивает государство из общественных фондов потребления, в которые идет продукт труда всего населения нашей Республики, – пояснил принцессе Солнца ситуацию Генеральный секретарь. – У нас нет бедных в вашем понимании или, наоборот, богатых, все необходимое для здоровой жизни, полноценной работы и отдыха каждый житель получает от государства. От рождения и до естественной смерти от старости.

– А что такое «социальные баллы», которые упоминаются постоянно в ваших новостях на радио? – уточнила Селестия, все еще не веря, что денег тут нет вообще, ни в каком виде.

– Эти баллы позволяют учитывать социальную полезность каждого гражданина, для учета производительной ценности труда используются «условные единицы» труда, которые для всех профессий подсчитываются по сложной, постоянно корректируемой системе коэффициентов, – улыбнулся Харитон Бронеус. – Если пони, помимо своей обычной работы, старается принести дополнительную пользу обществу тем или иным способом, он получает дополнительные баллы. Если он совершает что-то негативное для общества – пьянствует, ругается в общественных местах, устраивает скандалы в семье и с соседями, не говоря уже о драках, с него снимаются социальные баллы.

– Если баллов ниже определённой нормы – его права начинают ограничиваться, а если баллов, наоборот, много, то это дает привилегии. При высоком уровне социальных баллов их можно «потратить», например, на личный паровой катер, или завести ездового медведя – это если он не является необходимым по служебной или рабочей надобности. Ведь медведя нужно хорошо кормить, и ему требуется достаточно большое жилое помещение, в обычной квартире его не поселить, а значит, на нужды гражданина государство должно выделять дополнительные ресурсы, и для этого должны быть веские причины.

– В конце концов, у нас учтены все граждане, все производственные и транспортные мощности, производство, оборот и утилизация товаров народного потребления, – пояснил министр финансов. – И на основе этого учета мы можем в пределах допустимой погрешности планировать нашу экономику, используя современные электронные вычислительные машины и высокоэффективные математические алгоритмы.

– Значит, у рода Коинов был очень высокий уровень «социальных баллов», раз у них есть «Родовое Стойло», – сделала простой вывод Луна. – Баллы передаются по наследству?

– Нет, каждый сам зарабатывает свои баллы, либо теряет их, или тратит по своему осознанному выбору, – ответил Генеральный секретарь. – Все Коины своими делами не только заслужили свое положение во время войны с Сомброй и после, в самые тяжелые годы Республики, они продолжают подтверждать свой статус год за годом, поколение за поколением, в течение всех этих столетий, своей действительно великолепной службой обществу.

Селестия слегка удивлённо переглянулась со своей ночной сестрой, затем с ещё более потрясенными Кэйденс и Шайнингом, после чего перевела свой взгляд на «пони из высшего общества». Очень довольный премьер-министр Фэнси Пэнтс слегка ехидно улыбался, а вот остальные «зазнайки» как-то даже поблекли, боязливо съеживаясь под взглядом принцессы Солнца.

– А как ваша система работает на практике? – первым задал вопрос, как ни странно, Шайнинг Армор. – Вот, допустим, пони приходит в магазин, как он получает то, что ему нужно?

– У каждого взрослого пони есть идентификационная карта, – начал объяснять министр финансов Сталлионграда.

Достав из внутреннего кармана пиджака небольшой плоский прямоугольник достаточно жесткого картона, с блестящим скользким покрытием, он передал его посмотреть Шайнингу и остальным эквестрийцам. На одной стороне карточки был изображен цветной герб Сталлионграда, на другой была цветная же фотография, фамилия и имя, место и дата рождения, а также какой-то длинный буквенно-цифровой код. По верхней стороне карточки шла полоса с перфорацией в восемь рядов пробитых отверстий, образующих сложный узор, по нижней – широкая коричневая полоса.

– Эта карта содержит основные данные о гражданине, которые можно прочитать, а также его идентификационный код в системе учета, к которому привязана его запись в единой базе данных Сталлионграда. Это длинный номер из букв и цифр, уникальный для каждого пони. Когда пони приходит в магазин, то, взяв тележку, берет нужные ему продукты и предметы, после чего на кассе сотрудник магазина считывает номер с его карты – либо оптическим способом, по верхней части, либо магнитным считывателем – с нижней. После чего учитывает коды и количество взятых им товаров, это нужно для учета потребления продуктов и прочих ресурсов системой планирования, чтобы система могла учесть их движение и вовремя пополнить склад, отдав команду системе логистики и производства. И никакой платы за предметы народного потребления нет и быть не может. Данные из магазина автоматически передаются в вычислительный центр городской системы торговли предметами народного потребления и заносятся сначала в локальную базу данных, в режиме накопления, а потом два раза в сутки происходит передача накопленной информации в единую государственную базу данных. Информация многократно записывается в разных местах на случай сбоев и отказов, чтобы её можно было восстановить в любом случае, даже при полном разрушении какого-либо из вычислительных центров или даже нескольких.

Глотнув чаю из кружки и поправив пенсне, министр финансов продолжил:

– Информация о месте работы и занимаемой должности, месте прописки – там, где пони живет, записана на магнитной полосе, чтобы не переделывать карту при переезде. Точно так же, приходя на работу и уходя с неё, пони просто «прокатывает» свою карточку через считыватель на проходной. Это делается для учета его рабочего времени, по которому начисляются социальные баллы.

Также карточка используется при входе и выходе в общественном транспорте, чтобы система могла анализировать маршруты движения населения и где надо – добавить вагонов или увеличить частоту следования, а где, наоборот, трамваи ходят полупустыми – уменьшить. И оптимизировать интервалы следования транспорта, чтобы пони успевали по своим делам, но в то же время не гонять пустой подвижной состав.

– У жеребят тоже есть «идентификаторы», но в виде браслетов, чтобы их было труднее потерять, – улыбнулся Генеральный секретарь. – И они используются в основном для учета поездок на транспорте и посещения учебных заведений. Мы к этой системе пришли не сразу, только по мере развития системы планирования и учета, создания достаточно мощных вычислительных устройств и накопления оплаты. В самом начале у нас был обычный военный коммунизм, когда все без исключения работали за еду, чтобы обеспечить жеребятам не то что лучшее будущее, а просто возможность выжить. Постепенно система совершенствовалась и приняла современный вид. В том числе, пройдя этап использования наличных и безналичных денег как экономического инструмента. Но с нашими ограниченными ресурсами мы не могли себе позволить «играть в капитализм» и достаточно быстро от них отказались. Все равно планово-распределительная система у нас работала с самого начала войны с Сомброй, иначе было просто не выжить. Без учета, контроля и справедливого распределения всего того, что у нас тогда было.

– Если у вас нет денег, торговли, то откуда тогда магазины и кассы? – уточнила Селестия.

– «Магазины», «кассы», «торговля» и другие термины остались от тех времен, когда у нас было денежное обращение, они просто дань традиции, – пояснил министр финансов. – Точно так же, как и название моего министерства. «Магазин» – коротко и всем понятно, и звучит лучше, чем «пункт выдачи ресурсов», например. На самом деле, настоящей торговли у нас нет, хотя пони, конечно, могут меняться чем-то, что сделали в качестве развлечения, но это натуральный обмен. Наша «Госторговля» – это просто централизованная плановая система распределения ресурсов, а так же сбора и утилизации отслуживших свое. В «магазине» можно не только получить требуемое, но и принести то, что износилось или сломалось, чтобы предмет был переработан и вернулся в оборот ресурсов. Металл, стекло, бумага, все остальное идет в переработку для повторного использования.

– Теперь нам понятны ваши особенности заключения торговых договоров, вы мыслите не категориями стоимости товаров, а учитываете их необходимость, наличие ресурсов на их производство и транспортировку в нужном вам количестве, – задумчиво проговорила Луна. – Но я видела кобылок в красивой, явно пошитой на заказ одежде, и даже украшения, явно сделанные ювелиром по индивидуальным заказам. Как это сочетается с вашей плановой системой, оперирующей большими партиями товаров?

– У нас есть артели, кооперативы и кустари-одиночки, которые занимаются именно такими вот индивидуальными заказами, как пошив одежды по желанию гражданина и изготовление украшений, – пояснил министр финансов. – Это просто форма микро-предприятий с упрощенной структурой и названием из старых времен. Они включены в плановую систему и являются теми же самыми государственными служащими, просто работающими с малыми партиями товаров, либо по индивидуальным заказам, в тех случаях, когда организовывать массовое производство нет смысла.

– У нас с самого начала была создана система планирования и распределения ресурсов, – пояснил Генеральный секретарь. – Сначала для распределения продуктов питания из единого запаса среди населения и планирования восстановления жизненно важных объектов. Постепенно просто от планов, создаваемых на заседаниях Городского Совета, мы перешли к отдельному органу – Госплану, структура и функции которого постепенно расширялись и наращивались. И для нужд которого все время разрабатывались все более совершенные вычислительные машины, начиная от обычных бухгалтерских счет, потом – механических табуляторов, позднее – механических арифмометров.

– Одновременно с развитием вычислительной техники наши лучшие математики разрабатывали все более эффективные алгоритмы планирования и обработки информации, в том числе основанные на теории игр. Одновременно развивались способы хранения необходимой для работы Госплана информации. Начав с простых картотек, структура которых совершенствовалась, добавлялись возможности поиска по заданным признакам. Позднее, когда были освоены способы записи информации на машинных носителях и появились электронно-вычислительные машины – начали создаваться и совершенствоваться базы данных, где машина выполняла быстрый поиск и сортировку по заданным признакам.

– Часть тех запросов что в процессе переговоров были отправлены по телетайпу, исполняли вычислительные машины? – с интересом уточнил Фэнси Пэнтс.

– Не просто часть, а практически все. Мы используем для таких запросов «датаграммы», особым образом сформированные телеграммы со строго определенной структурой, которые могут легко обрабатывать вычислительные машины, – улыбнулся министр финансов. – Только в случае, когда запрос слишком сложен для машины – он передается живому оператору системы. Все-таки у нас нет настоящих систем искусственного интеллекта, а емкость накопителей информации и быстродействие вычислительных машин не так велики, как хотелось бы. Так что система совмещает работу живых специалистов Госплана и машин, которые выполняют роль помощников, совершающих типовые операции по обработке информации и справочной системы с быстрым доступом.

– У вас всё настолько тщательно распланировано, регламентировано, – заметила Кэйденс. – Но ведь жизнь так сложна! Разве можно всё на свете рассчитать и запланировать? Вот, например, жеребёнок получает кьютимарку. Разве можно заранее запланировать такое событие? Оно всегда происходит случайно!

– Кстати, Кэйденс подняла действительно интересную тему, – заметила Селестия. – Как у вас с этим, уважаемый Генеральный секретарь?

Бронеус улыбнулся:

– Предугадать и запланировать появление кьютимарки у жеребёнка действительно невозможно, – согласился Генсек. – Но каждый гражданин, тем более – каждый жеребёнок, для Сталлионграда – великая ценность. У нас есть Служба Кадров, и в ней – отдел профориентации. Служащие отдела плотно работают со школами, вместе со специалистами предприятий и организаций проводят выездные мероприятия, мастер-классы для школьников, на которых настоящие мастера своего дела рассказывают и показывают жеребятам приёмы своего мастерства и помогают сделать что-то самостоятельно. Довольно часто на таких занятиях один-два жеребёнка получают кьютимарки.

Но чаще жеребята получают кьютимарку всё же в домашних условиях, во время школьных занятий или на улице, в компании сверстников. В таких случаях сотрудник отдела профориентации беседует с самим жеребёнком, с его родителями, опрашивает свидетелей получения кьютимарки. Все детали события тщательно документируются и заносятся в базу данных. Это помогает в дальнейшем точнее выявить конкретное направление таланта каждого гражданина, после чего Служба Кадров принимает меры по его развитию, вплоть до составления индивидуальной программы обучения для конкретного жеребёнка. Многие из удивительных изобретений наших учёных были сделаны студентами высших учебных заведений и даже школьниками, занимавшимися по таким вот индивидуальным программам.

Принцессы переглянулись снова, Сталлионградская республика открылась перед ними новой удивительной стороной. Это надо было обдумать, и, пользуясь повисшей паузой, Шайнинг Армор задал вопрос, который его занимал уже достаточно долго.

– А что такое АЭС? – спросил принц-консорт. – Мы проезжали мимо пруда охлаждения этой электромагической станции. Но водохранилище слишком мало для типичной ГЭС, а труб котельной я не заметил.

– Атомная Энергетическая Станция, мы там получаем энергию из атомного ядра, используя для этого тяжелый металл торий-232, при определенных условиях его атомные ядра начинают распадаться, превращаясь в более легкие элементы с выделением большой энергии, которую мы преобразуем в электрическую, используя паротурбинный тепловой цикл, – пояснил Генеральный секретарь. – Это наша резервная энергетическая станция для питания города при авариях или иных перебоях в работе единой энергосистемы, а так же научно-экспериментальный объект.

– На самом деле мы планировали провести для вас познавательную экскурсию по многим нашим объектам инфраструктуры, но завтра, – пояснил Харитон Бронеус.

– Расскажите о том, что было после появления Снежного Занавеса, – неожиданно попросила Генсека принцесса Кэйденс. – Я понимаю что это было что-то страшное, но... нам надо знать. Чтобы понимать вас лучше.

– Это долгая и тяжелая история, она вас сильно расстроит, – вздохнул Генеральный секретарь. – Но вы правы, она позволит вам лучше понимать нас, как мы думаем, и почему мы так думаем, как мы стали теми, кем мы стали.

Посмотрев на Кэйденс, Генеральный секретарь по-доброму ей улыбнулся:

– Принцесса Кэйденс, может быть, вы хотите пообщаться с нашими жеребятами? Занятия в школе уже окончились, и сейчас они занимаются с наставниками в творческих кружках. У нас для них построены специальные «Дворцы детского творчества» с удобными мастерскими и аудиториями. Вам это будет интересней, чем то, что мы будем тут обсуждать дальше.

– О, спасибо! Я с удовольствием! – согласилась Кэйденс, переглянувшись с Селестией и Луной.

Бронеус вызвал по селектору сопровождающего для неё и Шайнинга Армора, после чего королевская чета Кристальной империи отправилась знакомиться с жеребятами.

Дождавшись, пока молодая принцесса уйдёт, Генеральный посмотрел на диархов Эквестрии и грустно вздохнул:

– Ей лучше не слушать то, что я буду рассказывать, это мы привыкли, что это часть нашей истории, а ей бы было совсем плохо.

– Мы понимаем, но все равно должны всё знать, – заговорила Луна. – Мы даже не представляли, что тут было, когда гнали Чёрную Армию от города.

– Нам очень помог отшельник-демикорн, по имени Вольфрам Инкалестер, он жил на границе наших территорий, что-то не поделив со своими. После того, как он взорвал штаб Чёрной Армии, вместе с самыми сильными магами и высшим командным составом, войска врага были дезорганизованы, и бои практически прекратились. А потом, через пару дней, и вы появились, погнав их прочь. Они бежали под вашими ударами, бросив лагерные палатки и обоз с припасами, потом мы всё это прибрали и использовали, но когда они отступали, какая-то гадина нанесла ответный удар по Республике. Заклятие «Огненного Дождя», причём не по разрушенному Сталлионграду, а по всем посёлкам, которые не были затронуты войной. Удар был нанесён ночью, когда все спали, что увеличило число жертв.

Генеральный секретарь не обвинял принцесс, что они «прискакали на всё готовое», и был искренне благодарен их помощи тысячелетней давности, но всё получалось именно так – погибшие в своих горах в боях с армией Сомбры демикорны и сталлионградцы сделали основную, самую тяжёлую и страшную работу, а Селестия с Луной во главе Эквестрийского экспедиционного корпуса добивали уже смертельно раненого зверя.

Глотнув чаю из своей кружки, чтобы промочить горло, Харитон продолжил свой грустный рассказ:

– В то время мы практически не строили из камня и кирпича. В Сталлионграде кирпичными было несколько купеческих особняков, мэрия с часами, мимо которых мы проезжали, один склад купцов, да несколько зданий заводов и мастерских. Все остальное было деревянным. Кстати, тогда у Коинов был небольшой особняк в городе, всего в один каменный и один деревянный этаж, он был полностью разрушен во время городских боев. Замок Белых Единорогов – подарок всего нашего народа их роду в честь признания их заслуг. Остальные посёлки, которые были не затронуты войной, были все деревянные. От удара заклятием начались сплошные пожары, вызвавшие образование так называемого «Огненного Шторма». Это явление, при котором восходящие потоки раскалённого воздуха от очень обширного пожара закручиваются в смерч, который начинает раздувать огонь. Температура в зоне горения достигает 1700 градусов и выше, как в кузнечном горне, горит всё – дерево, металл, стекло, даже глиняные кирпичи рассыпаются в пыль. Кроме того, огненный шторм высасывает воздух из подземных укрытий, в подвалах, как при обычном пожаре не отсидеться. В результате мы потеряли все оставшиеся поселения, всё деревянное жильё, все оставшиеся там припасы, а в разрушенный Сталлионград потянулись беженцы и раненые. Это не считая тех, кто погиб при пожаре.

Слушающие Генерального принцессы-аликорны переглянулись, представив себе пережитый сталлионградцами ужас.

– А потом появился Снежный Занавес, и пришла Первая Зима, – Харитон Бронеус прошёлся по залу совещаний, и было видно, что ему тоже тяжело рассказывать. – Выжившие утепляли сохранившиеся подвалы и копали землянки, обыскивали развалины, раскапывая завалы, чтобы собрать всё, что можно использовать. Все найденные полезные вещи, топливо и припасы сдавались на общий склад Городского Совета, после чего распределялись среди всех выживших пони и, в первую очередь, среди жеребят. Потому что если они умрут – будущего уже не будет, никакого. Брошенный армией Сомбры обоз и палатки из их лагеря тогда тоже подобрали, но этих припасов хватило ненадолго. У нас было очень много раненых и больных, вокруг города лес был уничтожен, и за дровами и строевым лесом приходилось ходить за несколько километров, а после тащить бревна волоком до города. Наши угольные шахты были в посёлке Антрацит, который сначала был разрушен Чёрной Армией, а после попал под Занавес.

Первая Зима была самой страшной, постоянный голод и холод, хлеб из муки, смешанной с опилками и размолотыми корневищами рогоза с тростником, пришлось баграми через проруби вытаскивать водоросли со дна и варить их, чтобы можно было съесть. Хорошо хоть, старожилы знали, как готовить отвар из еловой хвои, который давал самые необходимые витамины, но не сытость. Мы старались спасти всех, в первую очередь, конечно, жеребят, но после – всех. И... это самый тяжёлый и страшный эпизод. После Праздника Согревающего Очага старики, тяжело больные и раненые, искалеченные так, что не могли больше работать, втайне сговорились и, когда все спали, ушли в ночь, в пургу и холод, оставив тёплую одежду. Ушли, чтобы умереть, оставив жеребятам и тем, кто мог работать, лишний кусок хлеба, лишнюю ложку жидкой каши... С тех пор мы называем их «Ушедшие в Ночь».

Было видно, что даже Генеральному секретарю тяжело рассказывать, но, собравшись, он продолжил свой рассказ.

– Следующее лето наступило поздно, мы кое-как восстановили дома, посадили огороды и засеяли поля, но встал вопрос топлива. Лес «таял» просто с катастрофической скоростью, и возить его приходилось всё дальше. Шахты и рудники в горах мы потеряли, пришлось отправлять экспедиции на север для поиска полезных ископаемых. Они нашли уголь, хороший и очень много, но его надо было не только добыть, но и привезти в город. Мы разобрали ставшие ненужными железнодорожные пути, что шли к потерянным шахтам и в сторону Эквестрии, и стали строить дорогу к угольным копям. «Дорогу Жизни», потому что от неё зависело выживание всех оставшихся пони. Строили дорогу добровольцы, днём и ночью, при свете факелов, летом и зимой, отогревая мёрзлую землю кострами, спали в трофейных палатках, утепленных лапником, посменно и на скудном пайке. Но никто не отказывался и не сбегал, потому что на эту стройку шли сами, понимая что от неё зависит жизнь собственных жеребят.

«Дорога Жизни», это официальное название, «Дорога на Костях» – так её зовут в народе до сих пор. Потому что вдоль неё сотни безымянных могил, слишком многие умирали от холода, болезней и истощения. Но повторюсь – все строители были добровольцами, и никто не сбежал со стройки! Мы её построили за год, а пока её строили, навстречу стройке от угольных копей на телегах и санях везли уголь, который дальше уже везли по «железке» в город. И когда, наконец, в Сталлионград прибыл первый грузовой состав с углем, который тянул единственный на тот момент наш паровоз, который мы смогли восстановить – это был настоящий праздник. Теперь, имея массовые и быстрые поставки угля, стало намного легче.

– Основной проблемой стала снова еда. Лето оказалось коротким и холодным, мало что успело вырасти. Но отчасти помогли лесные ягоды и грибы, даже мох, водоросли. Мы научились ловить и готовить рыбу. Куры и коровы войну не пережили, все оставшиеся погибли во время удара по нашим тылам, нам пришлось искать новые источники жиров. И учиться выращивать грибы, круглый год. Потому мы стали осваивать изготовление стекла и главное – электрическое освещение. Сначала это были «дуговые лампы Эппл». К сожалению, не сохранилось полное имя изобретателя, придумавшего, как зажечь дугу между двумя электродами, которая давала яркий свет. После мы освоили электровакуумные и люминисцентные газоразрядные лампы. И, помня удар Огненного Дождя, никогда больше не строили из дерева. Только камень, металл, кирпич, бетон, иногда черепица. И даже внутри строим так, чтобы пожар в одном помещении не мог распространиться дальше.

– Да, у нас развитая инфраструктура, но мы её строили сотни лет, просто делая один раз и на века, чтобы как можно реже ремонтировать, чтобы ресурсы тратить не на постоянные ремонты, а на другие нужды, – пояснил министр финансов. – И нам приходилось много тратить на оборону. Мы не знали, что и как там за Занавесом, были вынуждены учитывать возможность победы Сомбры. Что даже если он давно сдох, его последователи могут быть такими же гадами, только ещё более сильными, учтя опыт боев с нами и демикорнами. Что их армия будет равна по возможностям нашей, а может и будет превосходить.

Диархи Эквестрии грустно переглядывались между собой, они даже и представить не могли, что было тут, через какие испытания прошли эти пони, которые не только выжили, но и достигли очень многого, по многим пунктам опередив Эквестрию. И стал понятен их «милитаризм», они жили тысячу лет под постоянной угрозой начала новой войны, ещё более страшной, чем первая, после которой предки этих пони едва выжили.

Молчание прервал один из «пони из высшего общества», непонятно какая муха и куда его укусила, но после его слов...

– Вы так привыкли жертвовать своими жизнями ради абстрактного «общего блага», что даже своего пони, управляющего вашим летающим разведчиком не пожалели, взорвав его над Эквестрией! – запальчиво произнес он. – Мы куда больше бережём свои жизни, и не послали бы своих пегасов верхом на бомбе куда-то ради любых «интересов государства»!

Вытаращившиеся в глубоком шоке от его слов принцессы-аликорны повернулись к «говоруну» и посмотрели на него так, что даже самому тупому стало понятно – его карьера только что с позором закончилась. И больше никогда в жизни его не подпустят ни к каким государственным должностям, а может и всю его родню – тоже.

– Мы приносим глубочайшие извинения за слова этого глупца! – Принцесса Луна опередила свою сестру буквально на пол секунды, выступая вперёд.

Генеральный секретарь, сморщившийся от слов «родовитого дурачка» будто съев лимон, только махнул копытом:

– Извинения приняты, глубокоуважаемая принцесса Луна. Это на самом деле больная тема, которую он затронул. И я обязан внести ясность по этому вопросу.

Отдав пару распоряжений по телефону, он достал с полки старую картонную папку и положил её на стол, на обложке выцветшими чернилами было написано – «Результаты эксгумации и экспертизы останков участников боевых действий и жертв Чёрной Армии». Открыв папку, он передал её для ознакомления эквестрийцам. Внутри были фотографии, много фотографий, и исписанные быстрым медицинским почерком листы с результатами экспертизы. Страшные свидетельства минувшей войны – не просто случайные жертвы боев, нет, большинство попавших в плен к солдатам Сомбры были убиты, перед тем пережив жестокие пытки. Причём не только пленные воины Сталлионграда, но даже больше потерь понесло мирное население. И рабы, бывшие в обозе Чёрной Армии – тоже. Правда, те, кто вёл расследование, не скрывали, что и большинство солдат Сомбры сами были рабами, чью волю подавляли и искажали разум либо зачарованные особым образом доспехи, покрытые колдовскими символами, либо рабские ошейники с кристаллами, несущими заклятия аналогичного действия.

– У нас были вполне законные основания бояться попадания в плен наших разведчиков, – пояснил Генеральный секретарь. – Когда кого-то начинают пытать маги – говорить начнёт кто угодно, даже самый сильный и стойкий. Не от боли – так от того, что будет подавлена его воля и изменен его разум. Но мы не взрывали нашего пилота, когда у его самолета загорелся двигатель, он это сделал сам, по своему выбору. И я вам это докажу. Идёмте!

Эквестрийцам ничего не оставалось, как молча пойти за Генеральным и, погрузившись в его мотовагон, отправиться за город. Поездка выдалась долгой и молчаливой, и, хотя Харитон Бронеус никак не показывал, что его задели упреки «родовитого дурачка», но, тем не менее, это чувствовалось. Конечным маршрутом мотовагона оказалась какая-то большая, огороженная колючей проволокой со сторожевыми вышками территория, где возвышалась похожая на маяк кирпичная башня с большим остеклением сверху, приземистые полукруглые ангары, жилые и технические здания, а вдаль уходила широкая, выложенная бетонными плитами дорога. Переговорив с подошедшим пожилым пони в пальто и шляпе, к которому Генсек обращался по должности – Главный Конструктор, делегаты прошли в один из ангаров, где увидели тот самый «летающий разведчик». Только целый, а не в виде обгорелых и искореженных обломков. Стройная и на самом деле большая тонкокрылая летающая машина из серебристого металла, чем-то похожая на «летающего шпиона» странного «дракона», но даже на вид он выглядел проще.

Пояснения сёстрам-аликорнам и остальным гостям давал сам Главный конструктор:

– Перед вами высотный фоторазведчик модели Е-17, это уже 17-е поколение летающих машин тяжелее воздуха, мы называем их – самолёты. Два турбореактивных двигателя на синтетическом жидком топливе, штатная высота полёта – 17 тысяч метров, максимальная – 21 тысяча, крейсерская скорость на 70% мощности двигателей – 705 километров в час, максимальная, 810. Время полёта на рабочей высоте и скорости – до 8 часов по запасу топлива. Может продолжать полёт при отказе одного двигателя, сбросив целевую нагрузку, при пожаре можно задействовать систему пожаротушения, но, к сожалению, она не всегда эффективна. Легкие алюминиевые, титановые и магниевые сплавы, очень горючее жидкое топливо и раздувающий огонь напор воздушного потока – начинает гореть сама конструкция...

Целевая нагрузка – длиннофокусный широкоформатный автоматический фотоаппарат с дистанционным управлением, отснятая кассета с фотопленкой автоматически загружается в бронированный и стойкий к пожару отсек, после чего фотоаппаратура может быть сброшена для облегчения самолета. Также самолет оснащен системой радиомагической разведки, которая автоматически записывает все радиопереговоры по трассе полёта, параметры источников магии, характеристики излучения облучающих самолёт радиолокационных средств обнаружения и магических импульсов. Комплекс способен предупредить пилота, если радиолокатор переключился в режим наведения, либо магическое сканирование перешло в режим прицеливания для нанесения удара. Все данные автоматически пишутся на магнитную ленту спецмагнитофона.

– Пилот управляет машиной один, есть гироскопический курсовой автопилот, позволяющий удерживать курс, скорость и высоту, но он недостаточно эффективен в сложных условиях. На самом деле, им безопасно пользоваться только при идеальной погоде. Сам пилот одет в высотный скафандр оранжевого цвета, обеспечивающий нормальные условия давления и температуры на большой высоте, яркая окраска облегчает поиск и спасение при покидании машины с парашютом.

Главный конструктор пригласил гостей вместе с Бронеусом к столам, на которых было разложено незнакомое снаряжение, только такой же лётный планшет и ярко-оранжевый костюм с массивным шлемом и гофрированными гибкими шлангами напоминали те вещи и обрывки ткани, что нашли пегасы, когда пытались обнаружить тело пилота.

– В случае аварийной ситуации на большой высоте пилот переводит самолёт в пологое снижение, отсоединяет скафандр от бортовых систем, переводя на питание от аварийного баллона, и, сбросив пиропатронами колпак кабины, выпрыгивает из неё с парашютом. После посадки автоматически включается аварийный маяк. У пилота есть надувная резиновая лодка на случай посадки на воду, дымовые шашки, сигнальные ракеты, аварийный рацион на неделю, лекарства и перевязочные пакеты, нож, топорик, фонарик и крупнокалиберный пистолет для самообороны от хищных зверей. Купол парашюта и стропы можно использовать для постройки палатки. Мы сделали всё, чтобы в случае аварии у пилота были шансы спастись.

По понятным причинам мы не могли допустить, чтобы при крушении на чужой территории наш разведчик попал к противнику в достаточно целом виде для изучения. Потому в конструкцию были встроены заряды самоликвидации, гарантирующие разрушение самой важной аппаратуры. Самоликвидатор может быть приведён в действие ровно в двух случаях – при ударе упавшего самолета о землю, достаточно сильном, чтобы гарантировать гибель пилота, либо – изнутри кабины. Для этого нужно повернуть две рукоятки и набрать на приборной панели код, который знает только пилот.

Свои слова Главный Конструктор пояснял не только плакатами со схемами самолета, но и на самой машине, на которой были открыты технологические лючки и фонарь кабины пилота. Туда можно было заглянуть, поднявшись по трапам на колесиках, стоящих с обеих бортов самолёта.

– Дистанционно самоликвидатор в действие приведён быть не может, он чисто механический, не соединен с электрическими цепями самолёта и системой радиосвязи по соображениям надёжности. На земле и в учебных вылетах над своей территорией в механизм вставлены три предохранительные чеки, полностью исключающие его случайное срабатывание.

Главный конструктор, сделав паузу, промочил горло из графина с остывшим чаем и устало посмотрел на эквестрийцев:

– Мы послали тогда три разведчика, все, что были готовы к вылету. Один разбился при проходе Занавеса – переломилось крыло, и машина врезалась в склон горы, пилот погиб. Двое уцелевших машин продолжили выполнение задачи. У ведущего над Эквестрией разрушился и загорелся двигатель, после чего он САМ задействовал самоликвидатор. Мы даже не знали об этом, пока второй самолет не вернулся. Они исполняли свой долг с честью и до конца, мы чтим их память. Как и всех, кто погиб до них, уча летать наши крылатые машины. Они знали, на что шли, все пилоты – добровольцы. И мы никогда ничего от них не скрывали. Я помню их всех и буду помнить до самой своей смерти.

Закончив свои объяснения, Главный Конструктор одел шляпу и молча ушел, не прощаясь, хотя и было видно, что эта лекция далась достаточно тяжело, разбередив душу. Харитон Бронеус тоже ничего не стал говорить и молча повёл делегацию на выход, после чего сопроводил их до Замка Белых Единорогов, только на прощание сказал Селестии простую фразу, от которой она вздрогнула:

– Мы не такие чудовища, как вы о нас думаете.

Принцессе Солнца нечего было ответить, из-за одного «болтливого родовитого дурака» переговоры могли быть сорваны, и хорошо, что при этом не было Кэйденс. Сталлионградцам было больно вспоминать своё страшное прошлое, которое они пережили, а не читали на страницах книги, а тут ещё и кое-кто распустил язык... Оставалось надеяться, что до завтра сталлионградцы успокоятся, и дальше переговоры пойдут снова в позитивном ключе.

---

К выходу из здания Верховного Совета Республики подали специальный мотовагон из трамвайного парка. Шайнинг Армор и Кэйденс в сопровождении прикомандированного к ним в качестве сопровождающего сталлионградского чиновника из Службы Кадров около получаса ехали по городу, пока их вагон не остановился перед красивым трёхэтажным зданием, светло-серым, с белыми полуколоннами, украшающими фасад.

– Это наш Дворец пионеров, – с гордостью пояснил сопровождающий. – Пожалуйста, предупредите меня примерно за полчаса до окончания визита, чтобы я вызвал для вас мотовагон. Он не может ожидать нас, стоя здесь на рельсах.

– Чей дворец? – переспросила Кэйденс.

– Пионеров. У нас есть общественная организация для жеребят, организующая их досуг вне школы и помогающая развивать их таланты и особые умения. Жеребят принимают в неё в возрасте 9-10 лет, они получают звание "пионер" и алый галстук, как символ принадлежности к пионерскому движению.

– Гм... Интересно, – заметил Шайнинг Армор.

У главного входа их встретил директор Дворца пионеров, уже пожилой земной пони. Он провёл гостей во внутренний двор, где их уже ждали жеребята, выстроившиеся вдоль одной из сторон двора. Все они были в галстуках алого цвета. Кэйденс отметила, что большинство жеребят составляли земные пони. Единорогов и пегасов было совсем немного. Жеребята дисциплинированно ждали, переминаясь с ноги на ногу.

– Мы собрались здесь сегодня, чтобы приветствовать наших дорогих гостей из Кристальной Империи, принцессу Ми Аморе Каденза и принца Шайнинга Армора, – торжественно объявил директор. – Время у наших гостей ограничено, поэтому давайте не будем их задерживать, а сразу покажем им всё самое интересное.

Он махнул передней ногой, и строй жеребят рассыпался. Кэйденс и Шайнинга тут же закружил вихрь непередаваемой милоты. Толпа жеребят подхватила гостей и почти понесла по всем достопримечательностям Дворца.

Интересного оказалось очень много. На первом этаже гостям с гордостью показали судомодельную лабораторию с настоящим бассейном-аквадромом, в котором испытывали построенные модели кораблей. Здесь же располагались машиностроительная лаборатория, типография, лаборатория рельсового транспорта, лаборатория механической игрушки, лаборатория электронных вычислительных машин и центр архитектурного и ландшафтного дизайна.

Кэйденс и Шайнинг провели больше всего времени именно в последних двух отделениях, но заинтересовало их вообще всё.

Второй этаж занимали авиамодельная лаборатория, очень заинтересовавшая Шайнинга Армора. Здесь делали как действующие модели дирижаблей, так и самолётов, геликоптеров, которые здесь назывались «вертолётами», и ещё похожих на них аппаратов с забавным названием «автожир». Рядом располагалась не менее интересная лаборатория ракетного моделизма. Здесь жеребята строили летающие модели ракет, с настоящими ракетными двигателями на твёрдом топливе.

– Двигатели для моделей централизованно выпускает НПО «Лазурь», крупнейший сталлионградский химкомбинат, – с гордостью сообщил сопровождавший их чиновник.

– Да-а, впечатляет, – Шайнинг Армор внимательно изучал все представленные образцы жеребячьего творчества, тогда как Кэйденс только крутила головой, не зная, куда смотреть – настолько всё вокруг выглядело интересно. – А родители как-то оплачивают расходные материалы, труд учителей и наставников-инструкторов, аренду помещения? – поинтересовался принц-консорт.

– Дворец пионеров находится на полном гособеспечении, все занятия для жеребят здесь бесплатные, – с нескрываемой гордостью ответил чиновник. – Жеребята – это будущее Республики. Для них общество предоставляет всё самое лучшее.

Из ракетной лаборатории гостей повели в лабораторию радиоэлектроники. В ней было несколько отделов: радиосвязи, радиопеленгации, отдел радионавигационных систем, отдел радиолокации.

– Жеребят, занимающихся радиоделом в нашей лаборатории, как правило, в Сталлионградский институт радиоэлектроники принимают без экзаменов, – рассказал гостям донельзя довольный успехами воспитанников директор. – В Вооружённых Силах наших радиомастеров тоже очень ценят. Были случаи, когда жеребчики первого года службы, занимавшиеся ранее в нашей радиолаборатории, чинили вышедшие из строя радиолокаторы быстрее, чем армейские специалисты.

Рядом с радиолабораторией располагалась ещё более интересная лаборатория робототехники, где жеребята собирали настоящих механических пони и различные машины, работающие самостоятельно, по заданной программе.

На третьем этаже располагался большой выставочный зал, где были собраны работы воспитанников прошлых лет.

– На самом деле, здесь представлено далеко не всё, – сообщил директор. – В кладовых и запасниках хранится много больше, экспозиция ежемесячно обновляется.

По соседству размещались актовый зал, где, как объяснил директор, проводились все торжественные мероприятия, оранжерея с гидропонным оборудованием, где выращивали, главным образом, овощи, яблони и ягодные деревца – сливу и вишню.

– С фруктами нам очень не повезло, – пояснил директор. – В блокаду случайно уцелели только несколько саженцев яблонь, слив и вишен. В нашем климате они могут расти только в теплицах и оранжереях, потому оранжерейной тематике мы уделяем большое внимание.

Также тут располагались фотолаборатория и телевизионный центр. Как оказалось, в Сталлионграде был специальный телеканал для жеребят. Утром и днём на нём показывали учебные фильмы и передачи, в рамках программы школьного обучения. На каждом уроке жеребята централизованно смотрели 10-15-минутные фильмы. Телевизионный сигнал передавался в школы по кабелю, а для эфирного вещания детский телеканал Сталлионградского телевидения получил собственную антенну на телебашне. Вечером на детском телеканале показывали фильмы для жеребят, мультфильмы, а также передачи и фильмы, сделанные самими жеребятами, в этом самом телецентре.

– Это потрясающе, – не скрывая изумления, заявила принцесса Кэйденс. – У вас великолепно поставлена работа с жеребятами. Я бы хотела организовать что-то подобное у нас, в Кристальной Империи. Особенно ваш телецентр, это что-то восхитительное. Я бы отдала для телецентра одно из помещений на верхних этажах Кристального дворца.

Гостей провожали всей толпой. Кэйденс и Шайнинг пробыли с жеребятами несколько часов, и ещё минут пятнадцать не могли расстаться, беседуя на пороге, в ожидании мотовагона, который, разумеется, в суматохе забыли вызвать. Из Дворца пионеров гости поехали сразу в Замок Белых Единорогов, так как день уже подходил к концу.

---

– Итак, что вы обо всём этом думаете? – спросила принцесса Селестия. – Прежде всего, об этом существе, которое назвалось «драконом», и о летающем механизме-разведчике?

– Вы заметили, как он был одет? – спросила Кэйденс. – У него под плащом множество сумочек и креплений для чего-то, как у бывалого путешественника. Похоже, что он летает так же, как грифоны, только на силе своих крыльев, без применения магии. При этом крылья у него имеют очень большой размах. На таких крыльях он может планировать очень долго и далеко, и, возможно, даже нести на спине немалый груз... или всадника.

– Отличная наблюдательность, Кэй, – похвалила Селестия. – Я пришла примерно к таким же выводам. На его сбруе не хватает только седла или лежанки для пассажира.

– Они не отсюда, – с уверенностью произнесла принцесса Луна. – Не с Эквуса. Это – порождения иного мира.

– И при том – мира намного более жестокого, – добавил Шайнинг Армор.

Кэйденс вся передёрнулась от его слов, как будто её охватило порывом холодного ветра.

– В их мире явно идёт война, долгая и беспощадная, – продолжил принц-консорт. – Этот механизм... нам повезло, что это был всего лишь разведчик. Он мог нести и боевой заряд. Представьте себе тысячи таких, падающих, к примеру, на Кантерлот. Недавнее вторжение чейнджлингов показалось бы нам невинной забавой. Ваша идея с сетчатым куполом, безусловно, хороша, но и она не решает проблему полностью. При тех возможностях массового производства, которые явно следуют из конструкции этого летающего артефакта, противник может просто задавить нас числом. При том, что мы не знаем о них ничего и никак не сможем ответить.

– Сила аликорна, пусть даже повелевающего Солнцем, должна быть куда-то направлена, – согласилась принцесса Селестия.

– Тётушка, но ведь вы можете направить лучи Солнца куда угодно? – спросила Кэйденс. – У нас есть преимущество – мы можем управлять погодой. Вы можете поднять Солнце в любое время, даже ночью...

– Не совсем так, но я знаю, как обеспечить солнечный свет в ночное время, – подтвердила Селестия. – Что ты хочешь предложить, Кэй?

– Сталлионградцы очень обеспокоены этим артефактом, и мы можем этим воспользоваться, – пояснила Кэйденс. – Надо предложить им объединить усилия их учёных, специалистов Стэйблриджа и MIT, а также Кристальной империи, и разработать общую, единую систему защиты всего континента от нападения с воздуха.

– Но как? – удивилась Селестия. – Как ты предлагаешь защищаться от этих артефактов?

– Они летают быстро, но не быстрее света, – ответила Кэйденс. – У них на носу большая линза, значит, они видят то, что внизу. Если они наводятся на цель оптическим способом, каким-то магическим аналогом зрения, возможно, его можно обмануть иллюзией или ослепить концентрированным лучом солнечного света, отражённым зеркалами.

– Концентрированным лучом можно даже их сжечь, или обрезать крылья, – подсказала принцесса Луна. – Если сфокусировать луч на цели. Но это очень сложно, они быстро перемещаются.

– У сталлионградцев есть счётные машины, умеющие очень быстро считать, – продолжила Кэйденс. – У Эквестрии – управление Солнцем и погодой, а также создание магических иллюзий. В Кристальной живут лучшие мастера по выращиванию кристальных линз и зеркал. Если мы сможем разобраться, как Кристальное сердце генерирует погодный купол над городом, возможно, мы сможем воспроизвести его, прикрыв наши города от нападения с воздуха.

Вместе, объединив усилия Эквестрии, Сталлионграда и Кристальной, мы сможем разработать систему противовоздушной обороны, при помощи линз и зеркал фокусирующую лучи Солнца на любом летающем объекте и сжигающую его. Либо хотя бы ослепляющую.

– Отличная идея, Кэй, – улыбнулась Селестия. – Я немедленно пошлю распоряжение в Стэйблридж и в MIT, чтобы начинали работы по созданию зеркально-линзового устройства, и предложу Генеральному секретарю совместный проект защитной системы.

– Но вся эта штука не будет работать ночью, – возразила Луна. – Сестра, я понимаю, что ты в любой момент можешь наколдовать на орбите магический щит, отражающий свет Солнца, но что, если с тобой что-то случится? Например, тебя ранят или отравят, и ты не сможешь сосредоточиться.

– Такое возможно, – согласилась Селестия. – Поэтому мы предложим сталлионградцам создать систему, не зависящую от моих способностей. Мы выведем на орбиту вокруг Эквуса орбитальное зеркало. В мирное время оно будет освещать Сталлионград, давая республике дополнительный солнечный свет. Чтобы ему не мешали тучи, мы сформируем для Сталлионграда отдельную погодную команду – у сталлионградцев мало пегасов, и они, как я заметила, плохо управляются с погодой, вероятно, из-за влияния Снежного Занавеса, вносящего беспорядок в движение воздушных масс. В случае нападения зеркало на орбите сфокусируется на наземном приёмном зеркале, посылая на него свет Солнца, а уже с него свет будет отражаться на боевые солнечные излучатели.

– Орбитальное зеркало? Но как? – удивилась Кэйденс. – Как мы отправим его на орбиту?

– Мы просто телепортируем его туда, – ответила Селестия. – А затем, уже в безвоздушном пространстве, разогнать его до орбитальной скорости при помощи ракет будет несколько легче, чем делать это с поверхности Эквуса. Конечно, это потребует значительных исследований и капиталовложений.

– А что насчёт этого «дракона»? – спросил Шайнинг Армор. – Мне кажется, имеет смысл дать указание Королевской Службе Информации проследить за ним и его подругой, издали, не вступая в контакт. Выяснить, где он бывал, с кем ещё контактировал, кроме комиссара Блэкрока...

– Это будет разумно, – согласилась Луна. – Я подготовлю такое распоряжение.

Глава 12. Чего мы достигли

Утро началось по устоявшемуся распорядку, ровно как и вчера. Из-за вчерашнего инцидента, когда «родовитый дурак» оскорбил не одного Генерального секретаря, даже не всё правительство Сталлионграда, а весь народ «Северных пони», внешне никаких последствий пока не последовало. Кормили так же вкусно, как и раньше, прислуга была учтива, старший Коин радушен, и мотовагон Генсека подали точно по устоявшемуся расписанию. Но вот на самих переговорах сталлионградские пони всё-таки показали свою позицию, начав начисто игнорировать всех «пони из высшего общества», за исключением Фэнси Пэнтса, показавшего себя как компетентного специалиста и нормального пони. Теперь все разговоры шли с премьером Эквестрии, принцессами, Шайнингом и секретарями делегации. Всех же, кто ранее показал себя некомпетентными, теперь начисто игнорировали, что, конечно, вызвало вопросы, которые и задала Кэйденс, как самая молодая и непосредственная.

– Для экономии времени. Теперь мы вынуждены учитывать, что в Эквестрии часть занимающих высокие посты пони могут быть некомпетентны, или вовсе их недостойны по личным качествам, – откровенно ответил Харитон Бронеус на вопрос Кэйденс. – Комиссар Миллс передал по фототелеграфу нам все газеты, которые смог найти в Галлопинг Гордж, и мы знаем, что вы о нас думаете.

Диархам Эквестрии на это было нечего ответить. Вчерашний день показал правоту слов Генсека, и оставалось молча порадоваться, что переговоры продолжаются в достаточно позитивном ключе. Обсудив текущие вопросы, Генеральный секретарь пригласил гостей из Эквестрии на экскурсию по городу. Началась она на одной из площадей, у памятника «Ушедшим в Ночь», высеченного из серого гранита и черного базальта, символически изображающего уходящих во Тьму старых, раненых и больных пони. Почтив минутой молчания память пони, пожертвовавших своими жизнями ради остальных, делегация поехала смотреть центральный парк города.

Он был создан вокруг пруда охлаждения ТЭЦ-1, территория вокруг которого была огорожена высокой стеклянной стеной на металлическом каркасе, для защиты от ветра, и на этой территории, закрытой от ветра, было намного комфортней, чем вокруг. Тут были деревья, слегка постриженные кусты, дорожки, выложенные тесаным камнем, и удобные крытые павильончики с лавочками для отдыха. Получился красивый и необычный парк, где было теплее, чем в самом городе за счет теплого пруда, на котором жила стая мелких диких уток. По словам Генерального секретаря, это были единственные выжившие тут утки. Улететь они не могли из-за Снежного Занавеса, чудом пережили Первую Зиму благодаря тем прорубям, что пробивали пони во льду реки для своих нужд, и вот теперь тут была своя отдельная популяция. Причем они едва не вымерли, когда стали перекрещиваться и вырождаться, биологам Республики пришлось прилагать огромные усилия для селекции, чтобы спасти этот изолированный вид. Но вот вывести из них эффективных несушек так и не получилось, хотя, конечно, часть утиных яиц собиралась на еду, в основном, для больных, но только очень небольшая, чтобы не повредить очень медленно растущей популяции.

Следующим пунктом визита было большое тепличное хозяйство, где в автоматизированных теплицах выращивали фрукты и овощи для жителей Республики. Огромные промышленные теплицы, с кран-балками для навесного оборудования под потолком, электрическим освещением специально подобранного для растений спектра, изменяемого по мере их роста, паровым отоплением от расположенной рядом ТЭЦ. Тут использовали все технологии выращивания растений, подобрав оптимальные для каждой культуры. Гидропоника, аэропоника, подобранные составы почвы, полива, освещения... и рабочие-пони в специальных бахилах, белых халатах, дотошно соблюдающие все необходимые технологии. Причем Селестия заметила, что некоторые культурные растения, которые тут выращивают, в Эквестрии не произрастают. Например – гречиха и сладкий перец, почему-то прозванный тут «болгарским», но были и другие, хорошо знакомые, например редиска, и не только она. Также, кроме салатов нескольких видов, тут выращивали 9-дневные проростки пшеницы, которые шли для изготовления особого сорта богатого витаминами хлеба и употреблялись вместе с салатами как обычная зелень.

Перекусив вкусным салатом и витаминным хлебом из пророщенной пшеницы, запив еду свежеотжатым яблочным соком в столовой тепличного комплекса, гости отправились дальше. Следующим пунктом программы был Сталлионградский завод паровых тракторов. Здесь им устроили экскурсию по цехам и показали процесс сборки трактора-снегоуборщика для коммунальной городской службы. Гостям продемонстрировали образцы готовой продукции в музее завода, начиная от самых первых, похожих на маленькие паровозы на больших железных колесах, до самых современных, включая оранжевые «Сталлионградки», а также большой паровой седельный тягач на широких резиновых колесах с длинным многоосным трейлером. Хотя Генеральный секретарь не скрывал, что основной упор в перевозке грузов они делают на железнодорожный транспорт, с которым меньше проблем в их условиях. Дороги с твёрдым покрытием за пределами городов они практически не строят, в основном используют хорошо укатанные «гравийки», которые лучше противостоят превратностям их холодного климата.

Закончив экскурсию на заводе, пони отправились осмотреть городской телерадиоцентр, который был построен рядом с высокой решетчатой башней, которую пони называли «Телебашней». С установленных на вершине башни антенн шла трансляция телепередач. Им показали телестудии, аппаратную, зал управления, архив с магнитными и киноплёнками с записями передач. Селестию очень заинтересовала система вывода инфографики с ЭВМ на слайды, использовавшаяся при создании документальных и учебных фильмов и при подготовке новостных выпусков^[1]. Телецентр вёл как прямые трансляции из студий, так и вещание в записи с магнитной или кинопленки. Но у населения телевизоров было мало, они были технически сложными устройствами, которыми премировались передовики производства, либо иные заслуженные пони. Но зато проекционные телевизоры с большими белыми экранами ставились в местах общего пользования, где пони могли собраться и вместе посмотреть интересные передачи. Всё-таки каналов телевидения было всего несколько, и на самом деле в Сталлионграде была не очень плотная сетка вещания, которая учитывала время работы и учебы населения, когда трансляция основных каналов прекращалась, и работал только учебный канал для жеребят.

После телерадиостанции делегации показали Сталлионградскую киностудию. На самом деле студий было три– одна специализировалась на документальном и игровом кино, вторая– на научно-познавательных и учебных фильмах, а третья, самая большая – на рисовании мультфильмов и анимационных фильмов. В том числе анимационных фильмов о войне. Никто из пони-актёров и тех, кого можно было привлечь для участия в массовке, никогда бы в жизни не согласился играть воинов Чёрной Армии, не то что самого короля Сомбру, а вот нарисованные пони как-то не возражали... Да и спецэффекты было проще рисовать, особенно для фантастики. Сейчас пони-аниматоры как раз рисовали большой анимационный сериал «Последний Демикорн», по сценарию которого пони-археологи нашли в предгорьях разбитую летающую машину с «капсулой заморозки» в которой был совсем молодой, но уже получивший артефакты демикорн, которого они случайно пробудили... И, конечно, очнувшись в незнакомом окружении, в неизвестном ему мире, помнящий только начало атаки Чёрной Армии на горные крепости своего народа– он первым делом в панике удрал! Конечно, работы предстояло еще много, но аниматоры были полны энтузиазма довести свой труд до конца на радость зрителям.

Тем временем уже наступил вечер, и пони из Эквестрии отправились назад в резиденцию рода Коинов. Селестия и Кэйденс очень заинтересовались системой телевещания, да и обучающие фильмы сталлионградцев явно стоили пристального изучения, но с продажей оборудования для телевидения оказалось всё не так просто. Оно было крайне сложным технически, и в нём использовались не выпускающиеся серийно компоненты, которые надо было ставить в план на следующий год в ущерб чему-то ещё. Так что заказ сделать было можно, но исполнение его затянулось бы, возможно даже на 1,5-2 года. Если принцессы готовы ждать так долго – Генеральный секретарь заверил, что отдаст необходимые распоряжения. Некоторые проблемы были и с цветным кинематографом. Оборудование для черно-белого кино было достаточно серийным, но вот для съёмки и демонстрации цветного кино использовалась запись на три синхронизированные черно-белые кинопленки через цветные светофильтры. И для воспроизведения тоже. Производить цветную кинопленку было слишком затратно по ресурсам, в то время как черно-белую производили массово. Но такая «тройная» система съёмки и воспроизведения фильмов была мало того что сложна в производстве, так ещё требовала грамотного киномеханика для обслуживания и периодической регулировки. Но, тем не менее, заказать её было возможно, как и обучить специалистов для работы с ней. На этой позитивной ноте они и расстались.

Следующий день сразу начался с новой экскурсии, причем в мотовагоне их встретил сам Генеральный секретарь, который объявил, что сегодня делегации покажут энергетическую и транспортную инфраструктуру столицы Республики. И уже приватно – сообщил принцессе Кэйденс, что Республика готова передать Кристальной Империи резервный комплект оборудования телецентра, сотню проекционных телевизоров и командировать специалистов для монтажа, настройки и обучения персонала. Но вот Эквестрии придется ждать исполнения заказа, если принцесса Солнца такой заказ сделает.

– Во первых, – пояснил Бронеус, – мы сможем выделить всего один резервный комплект, потому что их всего два, и нам нужно обеспечивать возможность работы своей системы в случае непредвиденных ситуаций. Во вторых, Кристальная Империя это фактически город-государство под силовым куполом, с достаточно небольшим, компактно проживающим населением. И если антенны смонтировать на шпиле дворца достаточно высоко, они смогут покрыть сигналом всю территорию, а сотни проекционных телевизоров в общественных местах хватит для широкого охвата населения. В Эквестрии же такого эффекта малой затратой ресурсов получить не удастся – там много большее население и большие территории. Там нужна планомерная работа по созданию сети телеретрансляторов во всех достаточно крупных городах и системы передачи сигнала из центральной студии к ним. Не говоря уже о тысячах телеприемников, чтобы был хоть сколько-то значимый охват аудитории. Так что не обижайтесь, принцесса, это лишь объективная оценка доступных Республике в текущий момент ресурсов.

Селестия тоже слышала этот разговор и согласилась с логикой Генерального секретаря, но, в свою очередь, предложила начать совместную разработку доступной технологии массового производства цветной фото- и киноплёнки. В Эквестрии малыми тиражами выпускались фотоаппараты, которые сразу проявляли снимок и печатали цветные фотографии, так что некоторый задел уже был. Наличие же массового производства цветной плёнки должно было в любом случае снизить её затратность, особенно с учётом получения выгоды от упрощения киноаппаратуры для воспроизведения цветного кино. Да и в другие страны можно тоже было начать поставлять киноаппаратуру, плёнки и уже готовые черно-белые и цветные фильмы. Кроме того, Селестия предложила рассмотреть вариант разработки систем цветного телевидения. Да, у сталлионградцев была опытная установка с тремя проекционными кинескопами и светофильтрами, которую собрали во Дворце Пионеров, и опытная же цветная телекамера. Но все понимали, что столь сложная и ресурсоёмкая конструкция в серию не пойдёт, а с созданием кинескопа и иконоскопа, способных работать с цветными изображениями были большие проблемы. На текущий момент не было свободных специалистов и ресурсов для таких исследований, а с учётом «летающего шпиона», успешно и крайне активно ставившего помехи локаторам системы ПВО Сталлионграда, специалисты будут заняты ещё больше с разработкой новых средств обнаружения, что куда как важнее цветных телевизоров. Так что эту тему придется пока отложить.

Тем временем мотовагон доехал до Северного вокзала, откуда и начиналась Дорога Жизни. Почтив минутой молчания памятник строителям-добровольцам, делегация осмотрела депо и сортировочную станцию. Им показали работу железнодорожной диспетчерской, где на мнемонических схемах отображались действия станционной автоматики, управляющей стрелками, семафорами и показывающей в реальном времени движение подвижного состава, благодаря специальным датчикам. Причём диспетчер видел не только щит с подсвеченными обозначениями и сигнальными лампочками, но у него была настоящая «телестена» из 16-ти телеэкранов, куда передавали изображения видеокамеры, установленные в ключевых точках станции. Система выглядела для эквестрийцев просто фантастической, но в то же время крайне удобной. Особенно же понравилась возможность диспетчера связаться по радиосвязи со всеми локомотивами на станции, либо на подходах к ней, а также с персоналом самой станции, чтобы в случае какой-либо поломки можно было известить пони, и они выполнили необходимые операции своими копытами. Селестия с Шайнингом и Пэнтсом отметили, что местные пони очень серьёзно относятся к обеспечению безопасности, учитывая как возможность поломки оборудования, так и ошибок живого персонала, и заранее стараются просчитать все возможные аварийные ситуации, чтобы их предотвратить.

– Вы очень сильно все регламентируете, придумав множество строгих правил и неукоснительно их соблюдаете, для нас это непривычно, такое регламентированное общество, – задумчиво высказала свое впечатление от работы диспетчерской принцесса Кэйденс.

– Правила Техники Безопасности и «Устава Караульной Службы» писаны кровью, – пояснил Харитон Бронеус. – В прямом смысле слова. И мы не хотим чтобы кто-то становился калекой или погибал, когда об опасности уже известно. Мы не роботы, просто стараемся не совать головы туда, где их может оторвать.

Немного подумав, Кэйденс кивнула, понимая правоту Генерального секретаря,

– Правила разрабатывают непосредственно те специалисты, которые работают в той или иной отрасли и хорошо разбираются во всех её особенностях, – продолжил Бронеус. – Наблюдение за соблюдением правил возложено на инспекторов по технике безопасности, мастеров ОТК и контролеров Народного контроля, в зависимости от организации. Каждый, включая рядовых рабочих, может внести свои предложения по улучшению или дополнению правил, они будут тщательно рассмотрены, изучены, и приняты, если от них действительно ожидается польза.

– То есть, у вас действует продуманная система обратной связи от населения к руководству? – уточнил Шайнинг Армор.

– Обязательно, и не только на производственном уровне, но и по всем прочим вопросам, – подтвердил Харитон. – Похожим образом у нас устроена система обсуждения и принятия законов. Проект каждого закона публикуется в газетах, обсуждается на собраниях трудовых коллективов по всей республике, и даже просто в семьях. Все разумные предложения, высказываемые в ходе этих обсуждений, через местные партийные комитеты и партячейки в трудовых коллективах передаются правительству и партийному руководству республики и учитываются при доработке законопроектов депутатами Верховного Совета. Окончательное принятие законов происходит путём всенародного голосования, в котором участвует всё взрослое население. Такая система называется «прямая демократия» и существует в Республике уже почти тысячу лет. Она была принята в самый сложный и тяжёлый период нашей истории и за прошедшие столетия доказала свою эффективность.

– Это очень интересно и поучительно, – рассказом Генерального секретаря заинтересовалась даже Кэйденс, в общем и целом, как всем казалось, слишком мягкая и наивная для политика. – В Эквестрии очень развито местное самоуправление, все организационные вопросы местного характера решаются на общем собрании граждан, но общегосударственные законопроекты предлагает совет министров, а утверждают принцессы. У нас в Кристальной тоже используется эквестрийская схема.

– Такая схема хороша, когда у власти находятся бессмертные аликорны, по-матерински заботящиеся о благе всего народа, – по-доброму улыбнулся Бронеус. Селестия с Луной, услышав его, тоже улыбнулись и одобрительно кивнули. – У нас же аликорнов нет, – продолжил Харитон. – Поэтому прямая демократия является определённой, пусть и не стопроцентной защитой населения от возможных попыток злоупотребления властью.

Тем временем мотовагон доехал до депо городской трамвайной сети. Эквестрийцы уже видели, что по рельсам в городе ездят не только красивые пассажирские вагоны на электрической тяге, но и вагоны вполне утилитарного назначения. И сейчас им про всё это рассказывали. В Сталлионградской Республике, как уже и говорил Генеральный секретарь, основным транспортом была система железных дорог. Городская трамвайная сеть была её продолжением. Трамвайная колея по своим размерам и несущей способности полностью совпадала с обычной железной дорогой, а высота подвески контактной сети позволяла проходить под ней паровозам с обычными вагонами. Так что при нужде грузовой поезд мог въехать в город и разгрузиться прямо на улице, не говоря о территории склада или завода, что было очень удобно при строительстве. Но городским развозным транспортом были грузовые трамваи разного назначения.

Одни были с бортовыми платформами с тентами на разборных дугах, для перевозки ящиков, мешков и насыпного груза. Были вагоны-бытовки, для перевозки рабочих, с печками, или с утеплённой будкой для перевозки продуктов, например свежего хлеба. Не забыли пони и специальные вагоны по типу шахтных вагонеток для сыпучих грузов, в том числе для вывоза снега, убираемого коммунальными службами из города. И, конечно, на базе грузового трамвайного вагона были краны разного размера, бетономешалки, цистерны, множество другой нужной техники. «Северные Пони» использовали свою трамвайную сеть по полной, не только для перевозки пассажиров, но и для других нужд. Хотя даже их трамвайные пассажирские перевозки, включая пригородные, были очень хорошо организованы.

Но как оказалось, для перевозки пассажиров в Сталлионграде была построена не только трамвайная сеть. Стоящие на улицах то тут, то там красивые павильоны с широкими дверями и большой красной подсвеченной буквой «М» были входами к специальным самодвижущимся лестницам, которые вели вниз, в систему метро. Под городом, на глубине от 45 до 60 метров оказалась проложена разветвлённая сеть тоннелей большого диаметра и подземных станций, по которой ходили обтекаемые электрические поезда, перевозящие пассажиров вне зависимости от погоды наверху. Вестибюли, тоннели с самодвижущимися лестницами-эскалаторами, сами станции метро были отделаны даже более роскошно, чем так впечатлившая всех железнодорожная станция. Красиво подобранный полированный камень, начищенные бронзовые элементы, великолепные яркие хрустальные люстры и красивые светильники на стенах, лепнина и мозаики, подсвеченные витражи, изображающие эпизоды истории Сталлионграда, настоящие статуи и картины, удобная массивная деревянная мебель для удобства ожидания своего поезда. Каждая станция была создана в своем стиле и действительно выглядела настоящим подземным дворцом. Причем из «удобств» была не только мебель, но ещё буфет, туалет, фонтанчики с питьевой водой и медпункт. На каждой станции были вежливые служащие, присматривающие за порядком.

И, конечно, Шайнинг Армор заметил, что сами вестибюли наверху построены как настоящие укрепления, все окна и двери могут быть закрыты бронированными щитами, для которых в камень стен были встроены направляющие. И ещё более массивные броневорота могли перекрыть входы в тоннели экскалаторов и коридоры, ведущие от них к самим станциям. Причем сверху такие ворота были одни, а снизу – аж три штуки. Судя по их толщине, даже если они были просто из стали, а не чего-то более хитрого, они должны были выдерживать удар как бы не аликорна... Он поделился своими наблюдениям с Селестией, которая задала прямой вопрос Харитону.

– Система метрополитена является не только транспортной системой на случай плохой погоды, пони не очень любят спускаться под землю, хотя, конечно, вынуждены, когда из-за плохой погоды есть проблемы с работой трамвайной сети, – пояснил Генеральный секретарь. – Основное и главное назначение системы метро – Это убежище для населения на случай, если в ходе войны город окажется под угрозой атаки. Это главное сооружение системы Гражданской Обороны. Даже если наверху всё будет разрушено до основания, и почва сплавится в стекло на несколько метров вглубь – пони, спустившиеся в метро, не пострадают. Те бронезатворы, что заметил принц-консорт, способны поглотить без полного пробития взрыв, равный по мощности взрыву системы самоликвидации демикорна. Это, конечно обрушит тоннель, ведущий к станции с поверхности, но и это предусмотрено. В своё время было много споров по поводу строительства системы метро, но мы его построили и можем теперь спать спокойно, зная, что есть надежное убежище на случай самого плохого поворота событий.

Селестия с Луной только молча переглянулись. Конечно, под Кантерлотом в горе были пещеры и катакомбы, из которых когда-то добывали камень для постройки дворца, под самим дворцом и под многими домами были подвалы. Но про единую и столь эффективную систему защиты населения никто никогда не думал, по инерции считая, что «ничего плохого не случится, со всем справятся аликорны и элементы гармонии». А здешние пони ни на кого не надеялись, сами позаботившись о своей безопасности, и получили не угрюмые подвалы с койками, а очень красивую и удобную систему для поездок по городу в плохую погоду. Станции метро были расположены в шаговой доступности и, судя по развешанным везде схемам, пересечь город в любом направлении, чтобы попасть туда, куда надо, было несложно, максимум с тремя пересадками между радиальными линиями и кольцевой. Искуcственное подземелье впечатлило принцесс-аликорнов, которые понимали, что им показали далеко не всё, и на самом деле сеть подземных тоннелей много обширней. Так много под землей в Эквестрии никто не строил со времён погибших во время войны с Сомброй демикорнов, и даже они не строили так красиво, больше заботясь о функциональности.

Обширные подземелья под Кантерлотом были способны, в случае угрозы, вместить всё население города, однако, они не использовались в качестве эффективной городской транспортной системы, а главное, в Эквестрии отсутствовала продуманная система гражданской обороны, подобная сталлионградской, и в случае стихийного бедствия или нападения никем не проинструктированное население, как правило, действовало по отработанной схеме:

а. паниковать;

б. найти кого-нибудь, кто их спасёт;

в. ещё немного попаниковать, раз уж у них так хорошо это получается;

г. приниматься за уборку, потому что всё уже закончилось.

А вот вариант что все не закончилось быстро, и надо будет долго прятаться, никто никогда не рассматривал.

После осмотра метро делегация вернулась в правительственное здание, чтобы сделать перерыв на обед, благо, в столовой для гостей уже были готовы накрыть стол. Затем экскурсия была продолжена, пони из Эквестрии показали Сталлионградскую ТЭЦ-2, которая своим теплом обеспечивала большое тепличное хозяйство и снабжала электроэнергией город. Электростанция работала на водноугольном топливе, которое производилось тут же, из привозного угля и торфа, перерабатываемого на лигнин, используемый в качестве пластификатора, для придания нужных свойств смеси угольной пыли с водой. Селестия и Фэнси Пэнтс отметили, что во всем Сталлионграде, несмотря на использование угля в качестве топлива, дымят только трубы паровозов и паровых тракторов, все домовые котельные, трубы заводов и ТЭЦ, вероятно, благодаря совершенным системам очистки, дыма не выбрасывали вообще. И воздух был очень чистым, практически как в Кантерлоте.

Селестия вспомнила ужасающий смог в Городе Шестерней, даже на его верхнем уровне, заселённом знатью и богатыми торговцами, и спросила:

– Уважаемый Генеральный секретарь, мы обратили внимание, что у вас в городе очень чистый воздух. И это при огромном количестве заводов, очень мощных угольных электростанциях и отоплении домов углем. Это удивительно. Грифонский Город Шестерней, где мы бывали с дипломатическими визитами, намного меньше размерами и менее технически развит, чем ваш, но там с непривычки пони может упасть в обморок от угольного дыма и разнообразной едкой химической вони.

– Мы вложили огромные усилия в создание эффективных систем улавливания выбросов от нашей промышленности, а также переработки всех отходов в полезные ресурсы, – улыбнулся Генеральный секретарь. – У нас около 700 лет назад был экологический кризис, когда из-за дыма котельных, заводов и техники в городе было трудно дышать. После чего мы и занялись этим вопросом. У нас был даже в то время лозунг: «Отходы в Доходы!» И на самом деле, когда наши ученые плотно занялись этим вопросом, то смогли выяснить, что отходы содержат массу полезных веществ, которые можно уловить, разделить и использовать, правда, не всегда это просто делается. Хотя мы с самого начала нашей истории, после появления Занавеса, были вынуждены перерабатывать и повторно использовать любые доступные ресурсы, потому что доступного было очень мало. Постепенно мы построили замкнутый цикл производства и вторичной переработки ресурсов. Ничто не пропадает зря и практически всё используется повторно. А то, что мы не можем использовать сейчас, захоранивается в специальных хранилищах на перспективу. Так, например, было с отвалами рудников, которые сначала просто сваливались в кучу, а после развития технологий были переработаны, дав массу новых полезных ресурсов– тех же редких элементов, которые используются для производства легированных сталей, в химической промышленности и так далее.

– У вас очень основательный и разумный подход, нашим промышленникам из Мэйнхеттена, Бэлтимэйра и даже хозяевам сталелитейного завода имени Маллеату стоило бы у вас поучиться, – выступила вперёд принцесса Луна, уважительно чуть кланяясь Харитону Бронеусу. – После возвращения мы отдадим соответствующие распоряжения.

После посещения ТЭЦ делегации показали одну из подстанций Единой Энергосистемы Республики и её диспетчерскую, ещё более футуристическую, чем диспетчерская на железнодорожной станции. Только Генеральный секретарь не стал говорить, что есть и запасная диспетчерская, на случай выхода из строя основной. Теперь он вообще рассказывал много меньше, чем раньше, поняв, насколько глубоки различия между пони из Сталлионградской Республики и из Эквестрии. Комиссар ведь передал по фототелеграфу все газеты, которые смог найти, но ранее написанное в них считалось «недоразумением, не влияющим на реальные переговоры», теперь же Харитону пришлось учитывать что в глазах некоторых их гостей они – чудовища. Если не всех гостей, то многих. Да и то, как принцессы-аликорны когда-то атаковали Сталлионград, пытаясь его завоевать – про это теперь тоже не стоило забывать, «в свете вновь открывшихся обстоятельств». Поэтому из программы визита были исключены посещение АЭС и объекта системы «Щит», чтобы не раскрывать все свои возможности перед потенциально опасными «союзниками», один раз уже пытавшимися силой их захватить. Реакцию же аликорнов на то, что простые земные пони теоретически могли овладеть источником энергии, сравнимым с их мощью и таким же сильным оружием, никто предсказать не брался.

После подстанции визит продолжился в Университете. Начали, конечно, с факультета Теоретической Магии, где гидом стал профессор Коин, рассказавший, как Республика развивала собственную Школу Магии применительно к своим условиям, сосредоточившись на слабой, но изощрённой магии утилитарного назначения и создании артефактов, которыми могли пользоваться обычные пони. Артефакты и заклинания для диагностики и лечения болезней, артефакты и заклинания для ускорения и упрощения выращивания растений, артефакты, использующиеся на производстве для контроля процесса варки сталей и так далее. В общем, для этих пони магия была утилитарным инструментом для улучшения жизни всего населения, а не привилегией кучки избранных для повышения их значимости и могущества. Хотя и заклинания боевой магии местные единороги не забыли, но Шайнинг Армор подозревал, что в боевом плане местное огнестрельное оружие может оказаться достаточно эффективно, во всяком случае, однозначно эффективнее мушкетов с кремнёвыми замками и скорострельных станковых арбалетов с паровым приводом у грифонов из Города Шестерней. Хотя принц-консорт не сомневался, что маг-единорог сможет прикрыться щитом от пуль из сталлионградского оружия, но вот лезть под их пушки не стоит, они выглядели куда как опасней и скорострельней тех дульнозарядных орудий на чёрном порохе, что он видел.

То, что пара дружных залпов винтовок стрелкового отделения сталлионградской пехоты способны «погасить» щит даже сильного боевого мага-единорога, а станковый пулемёт на прямой наводке погасит его за секунду – он, конечно, представить не мог. Как и то, что батарея 152 мм гаубиц с закрытой позиции способна смешать с землей даже десяток боевых магов, объединивших свои щиты в один. А уж что 750-килограммовый «чемодан» калибра 356 мм, прилетевший из-за горизонта, пронзит даже его щит, как картонный – он тем более представить не мог, потому что никто из эквестрийцев никогда с таким совершенным огнестрельным оружием не сталкивался. А сталлионградцы демонстраций гостям устраивать не собирались, чтобы не пугать и не раскрывать свои реальные возможности. Мало ли Селестии снова шлея под хвост попадёт, и она решит «убить паровоз пока он чайник, маленький и не страшный».

После посещения факультета магии пони показали факультет кибернетики и вычислительной техники, где продемонстрировали историю развития вычислительных машин в Сталлионграде, начиная с простых бухгалтерских счёт. Потом показали механические табуляторы, следующую ступень – арифмометры, потом аналоговые вычислительные машины, электромеханические, на реле и шаговых искателях. Затем плавно перешли уже собственно к электронным вычислительным машинам, на тиратронах и декатронах, электровакуумных лампах, индукционных и ёмкостных параметронах. Причем в Сталлионграде мирно сосуществовали разные типы и поколения вычислительных машин, сделанных по возможности совместимыми по формату данных, занимая разные ниши. Одни – там где требовалась надёжность, другие – быстродействие, третьи – сочетающие в нужной степени оба этих фактора. Вычислительные машины очень сильно заинтересовали Кэйденс и Селестию, с учетом их полезности в деле управления государством, но в то же время принцессы-аликорны понимали, что в Кристальной и в Эквестрии никто с ними не сможет сразу начать работать. Да, в Эквестрии велись опыты с постройкой релейных ЭВМ в MIT и Стэйлбридже, но сталлионградцы были далеко впереди, не говоря уже о прочих типах вычислительных машин. Так что придётся сначала посылать своих пони на учебу в Сталлионград, а потом уже внедрять новые технологии. Пока же бюрократам Кристальной и Эквестрии надо будет освоить телефоны с телетайпами.

Показали эквестрийцам и такие применения ЭВМ, как автоматическое управление станками и промышленными манипуляторами, их обслуживающими, на примере лабораторной модели, а также макетный образец транспортной внутрицеховой системы с автоматическими тележками-роботами, которые ездили по программе по цеху, перевозя детали от станка к станку. Широко такие системы ещё внедрены не были, ввиду сложности отладки и написания программного обеспечения, но, как образец того, к чему они стремятся, их уже можно было показать. А вот про то, что они уже очень давно широко используют роторные линии, например, для производства боеприпасов и других предметов, требующих массовой автоматической сборки, гостям говорить не стали, раз уж конвейер на Сталлионградском Тракторном оказался для них откровением. Чего они не знают, то их не волнует. Закончив экскурсию в лаборатории робототехники, пони к ужину вернулись в Замок Белых Единорогов, где после того как все разошлись по комнатам, Селестия снова созвала совещание в узком кругу, чтобы обсудить всё, что они узнали за последние дни.

---

Вечером, в гостиной резиденции графов Коин, принцесса Селестия попросила сестру, племянницу и Шайнинга Армора поделиться дневными впечатлениями.

– У них прекрасно развитая система общественного транспорта, – первым делом отметил Шайнинг. – Причём транспорт, преимущественно, рельсовый, большой грузоподъёмности. Впрочем, я поговорил с железнодорожником и выяснил, что у них есть дороги с колеей такой же ширины, как и в Эквестрии, и выпускается подвижной состав к ним. Но они используются чисто как вспомогательные и временные, за пределами города. Узкоколейные дороги прокладывают к местам лесо- и торфозаготовок, а также к небольшим месторождениям, куда неоправданно класть рельсы стандартной 5-футовой колеи (1520 мм)

Железнодорожник мне объяснил, что для широкой колеи нужно строить мощную насыпь, а в северных районах у них тут вечная мерзлота. Она оттаивает под насыпью, в результате полотно деформируется. Поэтому по мерзлоте и по заболоченным местностям сталлионградцы прокладывают временные узкоколейные дороги. Они обходятся в несколько раз дешевле, чем дорога для обычных телег с твёрдым покрытием.

– У них и нет гужевых дорог с твёрдым покрытием за пределами города, – вставила принцесса Луна. – Мне больше всего понравилось их метро. Прекрасный образец того, как можно сделать утилитарную транспортную систему удобной и красивой. Ещё, обратите внимание, что их поезда метро имеют ту же ширину колеи, что и обычные поезда, и трамваи в городе, и на окраинах могут выходить на поверхность и ехать дальше, за город, как пригородные электрички^[2]. Локомотивы для метро у них не паровые, а электрические, чистые, и вообще – никакого дыма в пределах города, кроме как на вокзале. Даже по городу грузы развозят либо грузовые трамваи, либо бестопочные маневровые паровозы, заправляемые паром от стационарных котельных.

– Сестра, когда ты успела так хорошо разобраться в их железных дорогах? – удивилась Селестия.

– А вот пока ты налегала на тортики, я тоже поговорила с их железнодорожниками,– улыбнулась Луна. – На самом деле, мне было очень интересно. От наших паровозов слишком много дыма. Я думаю, Тия, нам надо заказать в Сталлионграде специальный поезд для поездок, с электрическим локомотивом. Поставить на него кристаллические аккумуляторы. Мы с тобой, как аликорны, можем зарядить их в любое время. И ты, Кэй, кстати, тоже. Не думала заказать себе спецпоезд?

– Это было бы неплохо, но не уверена, что разумно, – ответила Кэйденс. – Сейчас у нас в Кристальной есть более приоритетные проекты, требующие солидных затрат, чем очередная игрушка для правительницы.

– Поезд для правительницы государства – не игрушка, а средство передвижения, подчёркивающее твоё положение, – заметила Селестия. – Но я хорошо понимаю тебя, Кэй. Думаю, я закажу лишний электрический локомотив для Кристальной, а вагоны можно будет построить и в Мэйнхеттене, и в Филлидельфии.

– Там всё не так просто, тётушка, – ответила Кэйденс.– Шайнинг мне уже рассказал кое-что. У сталлионградцев колея широкая, у нас– узкая, сцепка у них рассчитана под тяжёлые вагоны, наша – под лёгкие, высота и конструкция сцепки тоже разные. Рельсы у нас тоже лёгкие, у них намного более грузоподъёмные. Понадобится много согласований, чтобы поезд получился удачным.

– Да, это всё надо будет учитывать, но, полагаю, вопрос решаемый, – Селестия мягко кивнула. – Вы заметили, какие оборонительные устройства у них на входах и выходах из тоннелей метро?

– Да, Генеральный секретарь сказал, что гермозатворы в тоннелях рассчитывались на взрыв демикорна, вошедшего в «Рубиновый режим», – припомнил Шайнинг.

– Вот это и показалось мне особенно странным, – заметила Луна. – Демикорны были союзниками сталлионградцев в войне с Сомброй, один из них подорвал штаб армии Сомбры во время осады. А они якобы рассчитывали свои гермозатворы на самоликвидатор демикорна.

– Я им тоже не поверила, Луняша, – вновь мягко и неторопливо кивнула принцесса Солнца. – Я посчитала. Мне пришлось бы нанести не меньше полутора десятков плазменных ударов, чтобы выбить такой гермозатвор, либо резать его сфокусированным солнечным лучом несколько часов. Они собирались воевать не с демикорнами. Эти сооружения рассчитывались на удар аликорна.

– Учитывая события тысячелетней давности, можем ли мы их винить? – спросила Луна. – И в чём? В излишней предусмотрительности?

– Предусмотрительность не бывает излишней, – ответила Селестия. – Да ещё этот дурак вчера ляпнул про пренебрежение сталлионградцев жизнями пилотов... Вечные звёзды, чтоб я ещё хоть раз допустила кого-то из этих «высокородных» идиотов к серьёзному мероприятию...

– Придётся, сестра, иначе они нам всю плешь проедят своим стремлением поучаствовать в большой политике, – саркастически произнесла Госпожа Ночи.

– Мы с Кэйденс вчера прошлись по городу, – сообщил Шайнинг Армор. – Зашли в несколько книжных магазинов. После посещения Дворца пионеров хотели оценить уровень местной системы образования. Посмотрели здешние учебники для школ и вузов, и нам даже подарили несколько образцов. И, кажется, мне удалось найти кое-что интересное.

Он достал из седельной сумки толстый учебник в тёмном переплёте, с тиснёной серебром надписью: «Курс ядерной физики для высших учебных заведений».

– Я его почитал немного... Не скажу, что я многое понял, тут теории и формулы совершенно для нас незнакомые,– пояснил принц-консорт. – Но я разобрался, что такое эта их АЭС. Это электромагическая станция, где вместо угля используется энергия распада атомов тяжёлых металлов.

– Да? Это интересно, – Селестия телекинезом взяла учебник, бегло пролистала его. – А, понятно. Я прикидывала, смогу ли обеспечить в наземных условиях проведение такой же реакции синтеза, что постоянно идёт в глубине Солнца. У меня выходило, что очень трудно будет обеспечить нужную температуру и давление, мне проще сфокусировать в узкий луч поток солнечного света. А они пошли от обратного, используя не энергию синтеза, а энергию деления ядер. Хороший улов, Шайнинг, я отдам эту книгу нашим учёным в Стэйблридже, пусть тоже начнут работы. Кстати, вы заметили, что АЭС нам не показали? Привели нас на обычную угольную электростанцию.

– Оно и не удивительно, после того инцидента, – произнесла Кэйденс – Мне до сих пор стыдно за выходку того придворного. Тогда почему нам подарили этот учебник?

– Это мог быть недосмотр нашего сопровождающего, – заметил Шайнинг Армор. – Или, наоборот, тщательно просчитанная «утечка информации».

– Тот провокатор – даже не придворный, просто шут гороховый, но из родовитой и довольно влиятельной семьи, чьё генеалогическое древо восходит ещё к древней аристократии времён Юникорнии, – пояснила Селестия. – Отказать им в участии в важнейшей дипломатической миссии этого столетия было невозможно.

– А следовало бы, – жёстко добавила принцесса Луна.

– В общем и целом их достижения больше сосредоточены в сфере механики, электрики, электроники и прочей научно-технической мысли, чем в магии, – продолжил Шайнинг Армор. – Меня беспокоят возможности их оружия. Выдержать удар снаряда их пушки не сможет никакой щит, поставленный даже сильнейшим единорогом.

– И аликорном тоже, дорогой Шайнинг, – ответила Селестия. – Поэтому я и предлагаю их руководству так много совместных проектов. Чем плотнее мы будем сотрудничать, тем меньше будет поводов для ссор и недоверия между нашими народами. Пони Эквестрии и Сталлионграда должны идти вперёд, в будущее, не порознь, не как соперники, а как добрые друзья и верные союзники. Я всячески стараюсь донести эту идею до Генерального секретаря.

Они ещё более часа обсуждали увиденное, сойдясь на необходимости как можно более тесного сотрудничества со Сталлионградом.

– Наши политические системы различаются, – подытожила принцесса Селестия, – но в основе их и нашей политики лежит забота о благополучии пони. Это главное, что нас сближает, и на этом мы будем строить наши отношения со сталлионградцами.

Глава 13. Мир, дружба и взаимная выгода

Следующим утром, увидев Генерального секретаря, принцесса Солнца отметила, что Харитон Бронеус чем-то серьёзно обеспокоен. И это не последствия длинного языка «родовитого говнюка», случилось что-то иное, встревожившее руководителя Республики.

– Что вас беспокоит, уважаемый Генеральный секретарь? – задала прямой вопрос Селестия, не дожидаясь, пока все рассядутся. – Опять «третья сила»?

– Нет, это не наш «крылатый друг», дело заметно хуже, – так же прямо ответил Харитон Бронеус. – Наши ученые зарегистрировали усиление Снежного Занавеса. Скорость ветра выросла на 5 метров в секунду, температура упала на 3 градуса, граница бурана сместилась на 6 метров. На самом деле это не так опасно, пока, но мы вынуждены прекратить наземные перевозки через Занавес. Потому что именно от тех, кто проходит через Занавес, он и набрал энергии, причем больше от наших пони, которые едут на технике через буран медленно, но и от вашей делегации он хорошо подпитался. Причём – от защитных артефактов и левитационных артефактов колесниц, они оказались сильно разряжены, когда их осмотрели наши специалисты. Кроме того, пострадали наши пони, обеспечивавшие ваш перелёт с прожекторами внутри Занавеса, им придется несколько месяцев восстанавливать силы в санаториях, но необратимого ущерба нет.

– В этих условиях я отдал приказ перебросить в Галлопинг Гордж припасы на год вперёд для нашей миссии и прекратить наземные перевозки, пока Занавес окончательно не угаснет. Радиорелейная связь у нас есть и работает надёжно, а если вы решите оставить в Гордже одну из колесниц с пегасами – можно будет по воздуху быстро перебрасывать небольшие делегации пони. Пока же Занавес угасает, наши строители уже начали прокладывать новую железнодорожную ветку с нормальной колеей по трассе к Горджу до границы Занавеса. По выводам наших ученых, Занавес окончательно распадётся через 5,5-6 месяцев, и можно будет начать вести работы по прокладке железной дороги через горы до Галлопинг Гордж. Но это при условии, что Занавес не сможет подпитываться от живых существ либо от магических артефактов.

– Это действительно тревожные новости. Я готова предоставить для сообщения через Занавес свою летающую колесницу с упряжными пегасами, – выступила вперёд принцесса Кэйденс. – Мне она не так нужна, как диархам Эквестрии, всё-таки Кристальная Империя это один город и его окрестности, а не огромная страна с множеством городов, куда приходится периодически наносить визиты.

– Мы очень вам благодарны, принцесса Кэйденс, – улыбнулся Харитон Бронеус. – Мы подумали и решили – как вы смотрите на то, чтобы принять в дар от всех граждан Республики спецпоезд для поездок по Эквестрии, подобный моему? Конечно, его придётся специально спроектировать под стандарты железной дороги Эквестрии, но зато у вас будет подвижная и хорошо защищённая резиденция для официальных поездок. Чтобы вам не пришлось больше рисковать в длительных воздушных перелётах, когда надо будет куда-то далеко отправиться.

– Это такой дорогой подарок... – ошарашенная принцесса Кэйденс очень мило моргнула. – Мы как раз обсуждали, что нам бы стоило действительно заказать такие поезда для поездок, принцессам Эквестрии и мне, но у Кристальной мало ресурсов, и есть более важные проекты, чем удобство правительницы...

– Не отказывайся, Кэй, они от чистого сердца хотят о тебе позаботиться, как «о самой лучшей принцессе на свете», – доброжелательно улыбнулась Луна. – Ты в Республике самая любимая, мы даже немного завидуем, по-доброму.

– Я согласна, мы очень рады вашему подарку, – облегчённо улыбнулась Кэйденс, приняв правоту принцессы Луны.

– А мы бы хотели такой же спецпоезд заказать для наших поездок и визитов, – улыбнулась Селестия, переглянувшись с Луной. – Всё-таки ваши ресурсы ограничены, и, учитывая различия в стандартах наших железных дорог, вам придётся провести большую работу для создания столь сложных машин. Мы согласуем договор и обеспечим адекватную оплату за вашу работу.

– Мы уточним ваши стандарты железной дороги, после чего наши инженеры сразу приступят к делу, – согласно кивнул Генеральный секретарь.

– Кроме того, у нас есть ещё одна просьба, – выступила вперёд принцесса Солнца. – Нас очень заинтересовали ваши электрические вычислительные машины и их использование для управления экономикой, а так же в расчётах перевозок по железной дороге. Наши ученые из МIT и Стэйблриджа ведут работы по созданию релейных вычислителей, но им до ваших даже старых релейных машин ещё очень далеко, мы только в начале этого пути. И потому мы бы хотели послать к вам для изучения этого вопроса нашу ученицу, Твайлайт Спаркл. Она хоть и из старого единорожьего рода, но они тоже «служивая аристократия», достойно служили и служат Эквестрии, точно так же, как ваши графы Коин. Шайнинг Армор – её старший брат. Она у нас лучший специалист по работе с большими объёмами информации. Она сможет быстрее всех разобраться и оценить суть вопроса, чтобы мы могли после её отчета планировать дальнейшие шаги в этой области не наобум.

– Кроме того, она один из наших лучших молодых специалистов в теоретической и практической магии, – добавила принцесса Луна. – И с радостью поможет вам в этом плане, так что обмен знаниями будет взаимным.

– Мы с радостью примем её, обеспечим комфортные условия проживания и предоставим все возможности изучить вопросы, связанные с вычислительной техникой, – улыбнулся Генеральный секретарь, составивший себе очень хорошее мнение о принце-консорте. – Думаю, нашим единорогам будет полезно и интересно пообщаться с вашей ученицей.

Дальше переговоры продолжились уже по ранее согласованному плану, договора, проработанные ранее, просто подписывались один за другим, в обычной деловой атмосфере, уже привычной делегатам из Эквестрии. «Паркетные шаркуны» теперь уже не отсвечивали, послушно подписывая документы под строгими взглядами сестёр-аликорнов, так что всё прошло в теплой дружеской обстановке. Кроме политических документов и Договора о вечном мире, дружбе и взаимной помощи при нападении третьей стороны, конечно, после официально выраженного приглашения помочь со стороны пострадавшего, был подписан целый пакет торговых соглашений, очень выгодных обоим сторонам. Договор о постройке спецпоезда для диархов Эквестрии тоже был быстро составлен референтами к концу подписания основного пакета документов.

После окончательного подписания всех документов и договоров состоялось ещё одно важное символическое мероприятие – совместный Парад Победы. Стрелковая рота сталлионградской пехоты, причём не почётный караул, а одна из выбранных по жребию случайным образом из уже вернувшихся в казармы, даже не наводя особого лоска в полевом обмундировании, с винтовками, подсумками, сапёрными лопатками и своим знаменем пехотного полка, парадным строем, совместно с отрядом пегасов охраны Селестии, прошли маршем по площади столицы к каменной лестнице Дома Советов. Их встречали Генеральный секретарь с принцессой Кэйденс и принцем-консортом Шайнингом Армором, диархи Эквестрии принцессы Селестия и Луна, члены правительства Республики и делегаты из Эквестрии. Кроме официальных мордочек, конечно, были репортёры местных сталлионградских газет, кинохроникёры с камерами и телевизионщики со своей громоздкой телекамерой, подключенной к фургону-аппаратной.

Командиры отрядов доложили руководителям, что война с Чёрной Армией Короля Сомбры закончена, окончательная победа одержана благодаря мужеству принцессы Кристальной Империи Ми Аморе Каденза, лично сразившей тирана, и силе правящих принцесс-аликорнов Эквестрии с их храбрыми воинами, разбивших Чёрную Армию и загнавших Зло в его логово, где его и добила храбрая молодая принцесса.

– Война окончена, да будет Мир! С Днём Победы, друзья!!!

После доклада командиров отрядов, участвующих в параде, которые построились вместе перед лестницей Дома Советов, началась процедура награждения. Принцессе Ми Аморе Кадензе за победу над Черным Королем Сомброй была вручена высшая награда Сталлионградской Республики – «Звезда Героя». Золотая звезда с эмалевым покрытием и рубиновым центром, крепящаяся на одежду гайкой с шайбой с задней стороны. Но в случае с Ми Аморе она была дополнена орденской лентой, чтобы ей было удобно носить награду у себя дома и в Эквестрии, где пони обычно не носили одежду. Награды получили и Селестия с Луной, золотые ордена «За боевые заслуги». Принцесса Солнца – золотой орден с эмалевой инкрустацией щита и меча, а Луна – серебряный. «Золотое Солнце и Серебряная Луна». На самом деле награды Селестии и Луны были равны по статусу и значению, просто выполнены из разного металла, чтобы лучше отражать их стиль и символику кьютимарок, изначально награды вообще были из бронзы и тонкого красного стекла. Награды были более чем заслужены, ведь принцессы-аликорны действительно храбро сражались как с Черной Армией, когда гнали ее от города, так и с самим Сомброй. К орденам прилагались ленты для ношения. Получил серебряную медаль «За Отвагу» и Шайнинг Армор, участвовавший в сражении с Сомброй вместе с Кэйденс и регулярно участвовавший в боевых операциях.

Селестия видела, что все слова сказаны совершенно искренне, что сталлионградцы действительно любят Кэйденс, уважают её с Луной и чтут память воинов Эквестрии, сражавшихся с армией Сомбры наравне с бойцами Республики. Но, в то же время, как опытный политик, она отметила, что на небольшом параде, запечатлённом для истории на киноплёнку, сталлионградская пехота действительно выглядела солдатами, вернувшимися с войны. В обмятом обмундировании, с настоящим боевым оружием и снаряжением, утомлённые, но гордые победой. А отряд её пегасов-телохранителей, в их безупречно начищенных парадных доспехах, смотрелся будто только что с бала, а не с поля боя долгой и тяжёлой войны. В этом действительно была историческая правда событий, сейчас она понимала, что так и было – основную тяжесть войны на себе вынесли павшие в горах, защищая свой дом, демикорны и сталлионградские воины. А на правду обижаться глупо. Да и сделано это было не специально, «северные пони» были слишком прямолинейны и честны, чтобы плести такую интригу, они на самом деле просто взяли один из своих отрядов, только вернувшихся в казармы, без каких-то задних мыслей – и те стали собирательным образом всех бойцов Республики.

Но эту разницу заметили не только Селестия с Луной, Фэнси Пэнтс, Шайнинг Армор и даже кое-кто из пегасов охраны тоже всё поняли правильно. И потому принцесса Солнца совсем не удивилась тихому шёпоту принца-консорта: «Надо написать письмо генералу Тенаксу, давно что-то он не гонял наших «паркетных солдатиков» по горам по лесам, всё «Старая гвардия» да «Старая гвардия» всякие гадюшники вычищает, пора и молодым ёлки понюхать, попотеть, да службу вспомнить». И в этом тоже была правда, о которой сейчас им напомнили сталлионградцы. Заочный «крылатый друг» с его летающим разведчиком, могущим быть крайне опасным оружием, тайны из прошлого – боевые артефакты демикорнов и других ныне забытых народов, которые пытались добыть искатели древностей, древняя злая магия, сокрытая в разных местах Эквуса, и «совсем не добрые» народы, начиная с чейнджлингов – все эти угрозы были реальны. И не от всех могла спасти «Понивильская Шестёрка» Элементов Гармонии и сами Диархи Эквестрии. А раз так – Армия Эквестрии должна быть готова исполнить свой долг, и не только «Старая Гвардия», в которой Селестия была уверена, но и все остальные должны быть готовы родину защищать, а не только перед кобылками хвосты на балах распускать, как павлины.

После небольшого, но торжественного парада гостей из Эквестрии пригласили отметить Победу. Столы уже были накрыты в зале заседаний, откуда убрали лишнюю мебель, и вот на этот раз на столах была та самая сталлионградская водка, и не только она. Ягодные настойки тоже были, и закуску северные пони не забыли тоже. Мочёная клюква, квашеные яблоки и капуста, маринованный сладкий и острый перец, маринованные помидоры, солёные огурцы и грибы, варёная картошка, непривычный ржаной хлеб и мелкая варёная рыба со специями – на любой вкус и цвет. Сначала недоверчиво принюхивающиеся к угощению пони из Эквестрии достаточно быстро распробовали местные разносолы, и вскоре непринуждённая, в меру веселая пирушка начала набирать обороты. Местные выборные чиновники оказались вполне себе живыми пони, а не только «сверхэффективными винтиками и шестерёнками государственного аппарата», как про них стали ворчать «пони из высшего общества».

И как-то так само собой случилось, что сталлионградцы «зазнаек из высшего общества» напоили «до полного охреносовения» и сползания мордой под стол. Причем они этот фокус провернули только с «избранными». Фэнси Пэнтс, Шайнинг Армор с Кэйденс, секретари и референты делегации приятно захмелели, но вполне уверенно держались на своих четырёх копытах. Не говоря уже о принцессах-аликорнах, Селестию с Луной даже при всем желании спаивать было бесполезно, да никто и не пытался, а милой Кэйденс после рюмочки ягодной настойки вообще наливали только вкусный клюквенный морс. Ну и, конечно, во время взаимного застолья было сказано много тёплых слов друг другу, а взаимная симпатия между «работягами, благодаря которым дела в государстве худо-бедно, но крутятся» постепенно переросла в дружбу. Охрана делегации, которой горячительного было не положено, получила пару заманчиво позвякивающих стеклом портфелей, чтобы отпраздновать уже дома, в спокойной обстановке.

Застолье кончилось к полуночи, когда всё вкусное уже было съедено, большая часть понравившегося гостям – выпито, а сами пони «утомились». Упившихся до состояния нестояния аристократов вынесли как мешки, погрузив в мотовагон на подстеленный брезент, остальные вышли сами, хоть и слегка пошатываясь, после чего делегация отправилась в резиденцию – отсыпаться. На следующее утро им предстояло поправить здоровье рассолом и отправляться в обратный путь. Летающие колесницы и упряжные пегасы уже были готовы отвезти всех назад в Галлопинг Гордж, снова преодолев Снежный Занавес. Этот вечер обошёлся без совещаний, все быстро разошлись спать, завтра надо было рано вставать, завтракать и отправляться в дорогу, чтобы успеть в тот же день вернуться на территорию Эквестрии. Но, тем не менее, Селестия и Луна были довольны, были достигнуты все самые смелые цели визита, которые они себе ставили, а на самом деле было достигнуто даже больше, чем они надеялись. И, конечно, была получена масса новой полезной информации, заставляющая посмотреть на многие вещи под другим углом зрения, что было, несомненно, полезно в начавшем преподносить неожиданные сюрпризы мире.

Вечером в своих покоях в Замке Белых Единорогов Селестия все-таки не стала сразу ложиться спать и снова включила радио, это у неё уже вошло в привычку – слушать новости о жизни северных пони. В этот раз она попала на начало передачи о награждении их с Кэйденс орденами Республики. Признание их заслуг, конечно, понравилось сестрам-аликорнам, но то, что им вручили награды из разного металла, было не очень понятно. Сейчас же Селестия, слушая передачу, узнала, что материал, из которого сделана награда – не важен, изначально награды вообще были бронзовыми и инкрустированы тонким красным стеклом, для северных пони важен был символизм награды, те поступки, за которые она была вручена, символ признания заслуг перед обществом. Так что в Сталлионграде из золота и серебра ордена с медалями стали делать исторически недавно, просто как из более стойких к воздействию времени металлов, которые не окисляются. Старые ордена из бронзы были равны по статуту новым из золота. А металлурги, освоившие производство титана и титановых сплавов, получили свои звезды «Героев Труда» как раз из этого металла. И были они так же ценны, как золотые или старинные бронзовые награды.

Следующий сюжет снова был про строительство детского санатория, главный купол всесезонной оранжереи-сада которого было решено назвать «Кристальной Полусферой» по аналогии с защитным силовым куполом над Кристальной Империей и в его центре построить уменьшенную модель Кристального Дворца, а сам санаторий назвать в честь принцессы Ми Аморе Кадензы и после окончания строительства пригласить её на открытие, она ведь очень любит жеребят. В передаче было рассказано про её визит в Дом пионеров и общение с жеребятами, которое прошло в очень тёплой дружественной обстановке. Шайнинга Армора тоже не забыли, не только как её супруга и принца-консорта, но и как крайне умного и отвественного единорога, занимающего свой пост полностью заслуженно. Ведь он не только помогал принцессе победить вернувшегося из небытия Сомбру, окончательно избавившись от этой напасти, но и до того служил в Королевской Гвардии, участвуя в боевых операциях против бандитов всех мастей в приграничьях Эквестрии.

Слушая радиопередачу, Селестия пришла к выводу, что если какое-то недоверие к ним у правительства Республики и появилось, после выступления родовитого дурачка, то в риторике для населения ни малейшего намёка на это нет. Благожелательный настрой на сотрудничество и взаимную пользу от совместных проектов, научно-технический и товарный обмен был таким же, как и раньше. Упомянуты были и достигнутые договора, за исключением договора о постройке спецпоездов для принцесс, зато упомянули договор о поставке телефонного и телеграфного оборудования для государственных учреждений Эквестрии и Кристальной. В общем и целом, Сталлионградская Республика была настроена на мир, дружбу и сотрудничество, что, конечно, очень радовало Селестию, которая за тысячу лет опыта правления уже не стремилась подгрести под свою власть всех пони, как раньше. Да и почему-то этих пони как-то совсем не хотелось трогать. Даже не из-за их достаточно мощного оружия и крупной хорошо тренированной армии, а... они были _другими_, и главная их «инаковость» была в том, что они могли постоять за себя сами! Решив, что этот вопрос требует отдельного обдумывания, но уже не сегодня, Селестия выключила радиоприемник и улеглась спать.

На следующий день гостей разбудили в шесть утра, что, конечно, не обрадовало похмельную аристократию, которую пришлось лечить рассолом, но требовалось успеть на поезд, чтобы до темноты вернуться в Галлопинг Гордж. На этот раз гостей везли на поезде Генерального секретаря, не пряча в бронепоезд охраны, но охрана была значительно усилена даже по сравнению с прошлым разом. Кроме бронесостава Генсека, был второй, с двойниками, срочно закамуфлированный из обычного пассажирского, и аж четыре зенитных бронепоезда, парами легкий-тяжёлый, охраняющих спецсоставы. Причем зенитные бронепоезда находились в полной боевой готовности, с развёрнутыми антеннами работающих РЛС и поданными к пушкам боекомплектами. Учитывая изучаемый специалистами Республики летающий разведчик, такая предосторожность, может, и выглядела чрезмерной, но была понятной. По крайней мере, теперь в пути можно было наслаждаться видами, правда, довольно скучными. За окном проплывали бесконечные хвойные леса, сменяемые иногда заснеженными полями и замерзшими болотами.

Литерные составы, для которых диспетчеры расчистили в графике перевозок «зелёный коридор», а паровозные бригады не экономили уголь, прибыли в городок Придорожный, где их ожидали летающие колесницы, к обеду. Прямо на вокзале для всех были расставлены столы с едой и питьем, после чего настала пора грузиться на летающие колесницы, уже готовые к вылету. Артефакты левитации и защиты колесниц были в полном порядке, полностью заряжены, упряжные пегасы готовы к вылету, а сталлионградцы для сопровождения делегации до Занавеса перебросили два полка своих «крылатых летунов» в оснащении для возможной воздушной схватки. Селестия понимала, что своими дробовиками пегасы не смогут сбить быструю и очень маневренную летающую машину «дракона», если она будет использована для нападения, но... Но был возможен вариант, что они будут её таранить с зарядами взрывчатки на теле, и пусть это был страшный вариант, но в данной ситуации оправданный.

К счастью, ничего плохого не приключилось, только болтанка при пролёте через Снежный Занавес заставила позеленеть всё ещё не отошедшую от вчерашней выпивки аристократию, но упряжные пегасы быстро пронесли колесницы на ту сторону и сразу пошли на посадку на окраине Галлопинг Гордж. Здесь их уже ждали как репортёры эквестрийских газет, так и другие встречающие, включая охрану и государственных служащих. Но перед посадкой Селестия отметила, что сталлионградцы начали превращать свой временный лагерь во вполне основательный небольшой аванпост, обустраиваясь надолго, если судить по паре больших жилых палаток и активной стройке капитальных сооружений, а так же по горе ящиков и контейнеров, укрытой брезентом, на всякий случай окруженной сетчатым забором. Да и паровой техники тоже прибавилось, теперь это были не только оранжевые жилые вездеходы, но и всевозможные гусеничные строительные машины. Краны, бульдозеры, экскаваторы, буровая установка и, конечно, пони, занимающиеся строительством. Северные пони снова показали свою основательность во всём.

Репортёры, которые ожидали возвращения делегации, урвали свою удачу, прекрасно выглядящие принцессы-аликорны и Фэнси Пэнтс – это, конечно, было прекрасно и ожидаемо, но зеленоватая «похмельная аристократия» развеселила читателей и радиослушателей куда больше. Так что, когда все нужные слова были сказаны, делегация удалилась отдыхать в специально освобождённую для неё гостиницу. Одним надо было окончательно протрезветь, другим подготовить к перевозке летающие колесницы и дождаться поездов для их отправки в Кантерлот, а аликорнам – обсудить прошедший визит, пока все детали были свежи в памяти. Завтра конечно они отправятся в свои столицы, Кэйденс и Шайнинг в Кристальную, а сестры в Кантерлот, но сегодня надо было очень о многом и важном поговорить.

---

Аликорны и принц-консорт Шайнинг Армор собрались в королевском номере скромной гостиницы в Галлопинг Гордж, куда они прибыли после возвращения из Сталлионграда.

– Давайте подведём основные итоги, пока не забылись последние впечатления, – предложила принцесса Селестия. – Шайнинг, дорогой, что скажешь об их военных приготовлениях? Представляют ли они угрозу для Эквестрии?

– У них очень сильная армия, – признал Шайнинг Армор, – но, обратите внимание, что основной ударной силой у сталлионградцев являются бронепоезда и тяжёлая артиллерия на железнодорожном ходу. А ширина железнодорожной колеи у них больше нашей. То есть, за пределами Республики эти вооружения практические неприменимы, что приводит нас к выводу, что сталлионградская армия сосредоточена на обороне.

– Мне тоже представляется, что их армия не рассчитывалась на захват территории противника, – согласилась Селестия. – Хотя при такой выдающейся выучке им и не понадобится какое-то тяжёлое вооружение. Нашу «паркетную гвардию» разгонит любой отряд их военных строителей.

– Меня больше обеспокоило, что они начали осваивать энергию атомного распада, – заметила принцесса Луна. – Учитывая, сколько энергии выделяется при распаде урана. И они уже научились её использовать.

– Я проанализировала магические потоки в городе и вокруг него, – сообщила Селестия. – Их АЭС является основным источником электромагической энергии для оборонительных сооружений. От неё запитаны радиолокаторы системы противовоздушной обороны, и, вероятно, у них могут быть ещё какие-то стационарные системы, возможно – электромагические пушки высокой мощности, подобные тем, что были у демикорнов. Такое орудие может причинить серьёзный ущерб даже аликорну, если он попадёт под удар. Также от АЭС питается их метрополитен, который сам по себе тоже можно отнести к оборонительным сооружениям.

– Сталлионградцы сосредоточены на защите населения, – напомнила Кэйденс. – Защиту метро от атаки аликорна можно объяснить упорным стремлением Сомбры обрести как можно большее могущество. Полагаю, сталлионградцы опасались, что Сомбра может узнать, как провести ритуал аликорнизации. Если бы он получил силу аликорна, это могло привести к ужасающим последствиям.

– Если учесть, с каким упорством армия Сомбры штурмовала крепости демикорнов в Северных горах, он явно рассчитывал заполучить там какие-то могущественные артефакты, – заметила принцесса Луна.

– Всё было намного серьёзнее, чем сообщается в открытых источниках, сестра, – ответила Селестия. – То, что я расскажу вам, должно остаться тайной. Помните недавнее происшествие в некрополе вблизи Кристальной?

– Это там, откуда археологи едва унесли ноги, когда этот некрополь внезапно заработал, превратившись в огромный древний артефакт? – уточнила Кэйденс.

– Да, именно. Но главное я тогда сохранила в тайне. Армос, единорог, возглавлявший экспедицию, пришёл в некрополь, чтобы провести ритуал и стать аликорном, – принцесса Солнца выдержала паузу, внимательно наблюдая за реакцией собеседников.

– Ничего себе, – потрясённо выдохнул Шайнинг Армор. – Но, судя по последствиям, он чего-то не учёл, или что-то пошло не так?

– Верно, – подтвердила Селестия. – И слава Звёздам, что он чего-то не учёл, иначе мы могли получить большие проблемы.

– Да уж... – ошарашенно покрутила головой принцесса Луна. – Разрушенная долина в горах, к счастью, никем не населённая, была удивительно малой платой за избавление от подобной опасности.

– А что там был за артефакт, в который превратился некрополь? – спросила Кэйденс. – По отчёту археологов, он погрузился в землю.

– То, что в отчётах именовалось «некрополем», на самом деле носит название «Санктуарий Силы», – ответила Селестия. – Это очень древний артефакт, ещё задолго до Сомбры он уже был древним. Судя по отчёту археологов, это было что-то вроде ходячего вулкана, способного двигаться по заданной программе, разрушая всё на своём пути. Возможно, это не точное описание, но об этих древних механизмах, созданных, вероятно, ещё предками демикорнов, известно очень немного, и ещё меньше из этих сведений можно считать достоверными.

– Сестра, ты хочешь сказать, что система обороны Сталлионграда создавалась в расчёте, что Сомбра мог пробудить и направить на город нечто подобное? – уточнила Луна.

– Нет, она создавалась в расчёте на то, что Сомбра найдёт «Санктуарий Силы» и станет аликорном, – ответила Селестия. – К счастью для всех, обошлось.

– Уф-ф... – с явным облегчением произнесла Кэйденс. – Надо бы организовать постоянную охрану этой долины и запретить доступ туда любых «археологов».

– Там такой климат, моя дорогая Кэй, что размещать там стражу на постоянной основе очень сложно, – пояснила Селестия.

– Нам сейчас стоит подумать о другом – о создании собственной системы гражданской обороны и обучении населения действиям при различных угрозах. Чтобы пони знали, куда прятаться, – подсказал Шайнинг Армор.

– Согласна, – подтвердила принцесса Солнца. – Также необходимо навести порядок в системе государственных резервов, чтобы в случае каких-либо проблем пони не столкнулись с угрозой голода.

– Нам следует постараться выяснить как можно больше об этом странном «драконе», – напомнила Госпожа Ночи. – Кто он, откуда, как он сюда попал, какие у него цели, и кто стоит за ним?

– Я уже дала распоряжение Королевской службе информации, – ответила Селестия. – Конечно, такое расследование займёт немало времени, нам придётся это учитывать.

– Думаю, в этом отношении нам следовало бы объединить усилия со сталлионградцами, – предложила Кэйденс. – У них достаточно продвинутые спецслужбы, а «дракон» может представлять угрозу и для нас, и для них.

– Это если они захотят сотрудничать с нами в такой деликатной сфере, – заметил Шайнинг Армор.

– Мне показалось, что они дружелюбны и рады сотрудничать с нами, разве не так? – удивилась Кэйденс.

– Шайнинг прав, дорогая, – ответила Селестия. – Да, они искренне готовы сотрудничать в экономике, как торговые партнёры они ведут себя очень честно, заботятся не только о собственной выгоде, но и о том, чтобы не навредить партнёру. В политике и дипломатии они тоже довольно прямолинейны и честны, я не заметила в них стремления обмануть или нечестным путём обернуть ситуацию в свою пользу. Но сфера деятельности спецслужб – это очень сложное хитросплетение интересов. Я, конечно, предложила Генеральному секретарю наладить обмен информацией между спецслужбами. Он ответил, что обдумает моё предложение.

– В дипломатии это обычно означает «нет»? – уточнила Кэйденс.

– В обычной дипломатии, но, применительно к сталлионградцам я склонна полагать, что ему действительно нужно всё взвесить и посоветоваться со специалистами, – пояснила принцесса Солнца. – Сталлионградцы думают по-другому, иначе, чем мы. Они вообще во многом другие. У них другая психология, архитектура, техника, стиль, мода, рацион питания. Не удивлюсь, если в будущем у нас могут возникнуть с ними разногласия на почве непонимания каких-либо отдельных нюансов поведения и аспектов политики. Пока что первые переговоры, я считаю, прошли успешно, во многом, из-за обоюдного стремления договориться и лучше узнать друг друга. Но нам надо быть готовыми к тому, что не всё и не всегда будет проходить так же гладко.

---

Протрезвев после отправки домой эквестрийцев, многих из которых, по словам сопровождающих, погрузили словно мешки с картошкой в летающие колесницы, члены Верховного Совета Сталлионграда собрались на совещание с простой и понятной повесткой дня – «И шо делать дальше, товарищи??!!»

Без угрозы нападения армии Сомбры теряли смысл большие военные расходы и постоянная крупная боеготовая армия. Но распустить толпу пони по домам, да ещё из разряда тех, кто – «Учись деточка, учись – будешь инженером! А не будешь учиться – будешь офицером!» – было просто глупо. Масса решительных, боевитых и не занятых постоянно делом жеребцов могла начать рассматривать дно водочной бутылки, а потом и вовсе отчудить что-нибудь этакое!

Не меньшей проблемой была развитая военная промышленность, в которой была занято большое число пони. То же производство артстволов большого калибра для тяжелых железнодорожных транспортеров. Уникальные станки и мастера, выпуск особых сталей, не сильно востребованных в обычной жизни – не выгонять всех этих уникальных специалистов на улицу или заставлять клепать кастрюли, санки и детские коляски?

Была высказана вполне здравая идея создать собственный воздушный флот. Разработки по дирижаблям были многообещающие. Да и по самолетам они были впереди Эквестрии всей, и по вертолетам задел имелся. На основе оборудования и двигателей высотного разведчика можно было со временем построить вполне годные машины гражданского назначения, а если получится освоить в производстве копию электродвигателя с «летающего разведчика» то и электрические самолеты могли стать удобной обыденностью. Идея с развитием авиации была хорошей, но слишком мало внезапно освободившихся ресурсов она забирала. Тем не менее постановление «О дальнейшем развитии ВВС Республики» было принято единогласно.

Пони все больше грустнели, не находя выхода, пока не взял слово товарищ Кац. Старый, опытный и даже «прожженный» министр финансов известной понячьей «банкирской» национальности, с роскошными пейсами, произнёс простые слова, изменившие ВСЁ!

– Товарищи, а давайте построим ЛИНКОР! – поправив очки, произнес он.

Обескураженные пони загалдели, удивляясь, нафига же Сталлионграду строить это огромное бесполезное железное корыто?

Плод длительного запоя сидящих зимой без дела кораблестроителей, родивших, не иначе, под влиянием пришедшей «белочки», вызванной добавкой в домашнюю настойку, кроме клюквы, еще и каких-то странных грибочков, эскизный проект тяжелого бронированного «линейного» корабля проекта «23» для действий на дальней дистанции от своих берегов для завоевания господства на океанском театре военных действий. Корабелы, строившие баржи, катера, буксиры, земснаряды и драги, а для нужд обороны – бронекатера и небольшие речные пушечные мониторы, решили не мелочиться!

– Ви таки ничего не понимаете, коллеги, – снисходительно усмехаясь, пояснил Кац. – Линкор это не только тысячи тонн брони и огромные пушки, таки это еще годы или даже десятилетия работы инженеров и всей нашей промышленности с полным напряжением сил. А еще служить на этом бронированном корыте захочет половина нашей армии, а мы устроим кучу конкурсов и испытаний ради отбора самых лучших. Которых еще придется учить годами после.

А после это бронированное корыто придется обслуживать, строить для него военно-морскую базу, модернизировать, устраняя недоработки, и корабли обеспечения тоже придется строить. Его ведь придется снабжать прямо в море. И таки если какие шлемазлы с других континентов решат обидеть наших соседей, безобидных поняшек из наивной Эквестрии – ви поедете давать им трындюлей на наших замечательных бронированных паровозиках? Так паровозы по воде не умеют ездить аки по рельсам! Зато стальная гора, утыканная огромным пушками, дефилирующая вдоль побережья, одним своим видом способна остудить многие горячие головы!

– Хочешь разорить небольшую страну – подари ей крейсер, – заметил Харитон Бронеус. – Так, что ли, товарищ Кац? Крупные военные корабли нам строить не по силам и негде. Они требуют развитой инфраструктуры базирования и обслуживания, стоимость которой на порядок выше стоимости самих кораблей. Но сама по себе идея развития кораблестроения, безусловно, заслуживает внимания. Только начать надо не с линкора, конечно, а с грузовых торговых кораблей и небольших вооружённых кораблей эскорта.

Пони переглянулись. Выходило, что Кац вовсе не совсем глупость сморозил, судя по ответу Генерального секретаря.

– Поэтому, товарищ Кац, тебе, как инициатору, поручение, поскольку инициатива наказуема исполнением – подобрать толковых инженеров из числа кораблестроителей, составить обоснованный проект строительства и развития морского торгового флота и эскортных военных кораблей, просчитать подробно всю экономическую часть проекта и экономический эффект для народного хозяйства от его реализации и развития морской торговли. Доложишь по готовности, но не затягивая. Всё понятно? – спросил Бронеус.

– Есть доложить, – ответил министр финансов.

---

После возвращения из Сталлионграда жизнь правительниц постепенно вошла в обычное русло. Журналисты получили свои сенсации и официальное заявление принцесс о достигнутых договоренностях, постепенно спало напряжение в обществе, и количество кошмаров тоже пришло к обычной норме, облегчив работу принцессы Луны. Хорошо налаженная государственная машина Эквестрии достаточно спокойно перенесла временное отсутствие принцесс-аликорнов, решая текущие управленческие задачи, шло время. Пока однажды, пару недель спустя к Селестии не подошла ее секретарь.

– Принцесса, – секретарь принцессы Селестии Рейвен Инквелл коротко, по-деловому, поклонилась и продолжила. – К вам сэр Найт Лайт с докладом. Он сказал, что это срочно и конфиденциально.

– Проводи его в кабинет, Рэйвен, дорогая, я буду через минуту, – ответила принцесса.

Когда она вошла в кабинет, синий единорог уже ожидал её за столом для совещаний, положив перед собой толстую папку.

– Ваше Высочество, – директор Королевской службы информации встал и поклонился, увидев принцессу. – Результаты нашего расследования по «дракону».

– Слушаю вас очень внимательно, коммодор, – принцесса уселась в кресло с высокой спинкой, больше напоминающее трон и украшенное символом солнца.

– Итак, вот что нам удалось выяснить, Ваше Высочество. Он прибыл в Балтимэйр на парусной грузопассажирской шхуне, вместе со своей спутницей.

– Кто она? – тут же уточнила Селестия.

– Зебриканская антилопа, – ответил Найт Лайт. – Из какого именно народа – сейчас уточняется. К сожалению, у нас не так много специалистов, разбирающихся в диких зебриканских племенах.

При них была необычная самоходная платформа с поклажей. Из порта он первым делом отправился к менялам, обменял некоторое количество золотого песка на эквестрийские биты по текущему курсу стоимости золота, на 1000 бит. Затем они некоторое время осматривали городские достопримечательности, вели себя как типичные туристы, гуляли, веселились, фотографировались на фоне всего, перекусили в уличном кафе.

Далее, они купили в киоске на вокзале карту Эквестрии и взяли билеты до Филлидельфии. Там они провели следующий день, так же, как туристы.

Оттуда морем на рейсовом грузопассажирском пароходе отправились в Мэйнхэттен. Снова погуляли по городу. По ходу прогулки он зашёл к ювелиру, обменял небольшой запас самородного золота и неогранённых драгоценных камней на биты, после чего открыл счёт в «Бэнк оф Мэйнхэттэн» на 5000 бит и оформил чековую книжку. Наличных не снимал, его предыдущие траты составили около 500 бит.

Дальше они поездом отправились в Кантерлот. В столице снова были экскурсии по городу, походы в музеи и театр, и так далее. Газетная шумиха по поводу Сталлионграда застала их в Кантерлоте. Дракон тут же свернул «культурную программу», прервав оплаченную экскурсию, и взял 2 билета на ближайший поезд до Галлопинг Гордж.

Что интересно, после их приезда в Гордже случилась «ночь кошмаров» для пары журналистов, раздувавших истерию. Оба получили тяжелые психологические травмы. Репортёры останавливались в той же гостинице, куда «дракон» поселился. Впрочем, это едва ли не единственная приличная гостиница в Гордже.

Через несколько дней он вступил в контакт с комиссаром Блэкроком из Сталлионграда. В первый момент комиссар на него едва не напал с саблей, но, перебросившись парой фраз на месте, они удалились для переговоров. Опрошенные свидетели утверждают, что после этого разговора дракон отлучился в лес со своей самоходной тележкой, и с той стороны был слышен хлопок и удаляющийся шум.

Из Горджа дракон вместе со своей антилопой достаточно спешно отбыл в Ванхувер, где произошёл единственный серьёзный инцидент с его участием.

– Какой именно? – принцесса спросила с холодным интересом.

– Его попытался арестовать отряд стражи Ордена магов, с двумя единорогами, – ответил Найт Лайт. – В результате состоялся небольшой бой. Антилопа связала магию единорогов, а дракон раскидал как кегли стражников, впечатав их в стены так, что они вырубились, а доспехи были смяты, как от удара кувалды, и в прямом смысле слова обломал единорогам рога, после чего точными ударами их вырубил, с сотрясением мозга, но черепа не пробив.

– Как она связала их магию? – тут же уточнила принцесса.

– К сожалению, этого нам установить не удалось, – сокрушённо развел копытами начальник разведки. – Среди свидетелей были несколько земных пони и два пегаса, и ни одного единорога.

– Жаль... – огорченно произнесла Селестия. – Что с пострадавшими?

– Их доставили в госпиталь ордена, после чего все их следы теряются, – ответил Найт Лайт.

– Ожидаемо. Что дракон?

– Сразу после драки они отправились в воздушный порт, там он зафрахтовал небольшой дирижабль, заплатил чеком и срочно отбыл из Эквестрии неведомо куда, со своей спутницей и грузовой тележкой.

– Ещё что-нибудь? Наблюдения, умозаключения, выводы? – принцесса спрашивала лаконично, по-деловому.

– Ещё было отмечено свидетелями, что антилопа – не просто его спутница, а его любовница, что никого он не вербовал, был достаточно приветлив и спокоен со всеми, всегда давал чаевые официантам, даже там, где это не очень принято, интересовался историей, посещал музеи и экскурсии, осматривал достопримечательности, везде читал прессу и посещал публичные библиотеки, активно изучая Эквестрию, – перечислил Найт Лайт. – Но при этом скрывал свой облик, чтобы не пугать пони.

В общем, вёл себя не агрессивно, но когда агрессия оказалась направлена в его сторону – действовал очень быстро и жёстко, но никого не убил и покалечил только реально опасных ему единорогов.

– Что ещё? – спросила принцесса.

– Антилопа, его спутница, вела себя как типичная деревенщина или представительница дикого племени, – продолжил коммодор. – В больших городах толпы пони, поезда, пароходы, цирк и театр, и другие блага цивилизации вызывали у неё эффект, как у типичной фермерши из захолустья. А вот для дракона городская суета была привычной. Ему тоже было интересно, но особо сильного восхищения ничего не вызывало. Как будто он из вполне цивилизованных земель, где всё это не диковинки, а повседневность.

«Дракона» больше интересовали наиболее древние строения, сооружения и катакомбы. Причем некоторые настолько, что он доставал из сумки непонятные магические артефакты, и сканировал ими. Экскурсоводы рассказали, что он пару раз обмолвился, сказав что-то в стиле: «разветвлённая бункерная сеть», «разрушенный защищённый командный пункт», «часть системы оборонительных укреплений».

Из Кантерлота до начала шумихи он собирался в Кристальную Империю. Когда он увидел буклет со стилизованным изображением Замка, продавщица в гостиничном киоске рассказала, что он произнёс что-то вроде: «похоже, остов фотонного планетолета Пан-Ок». Если бы ещё знать, что это такое... Но как только газеты подняли панику: «вот-вот начнется война», он резко поменял планы, кинувшись в Гордж.

Орденскую Стражу он начал бить только после того, как они стали угрожать его антилопе. Пока они оскорбляли их обоих и угрожали только ему – он терпел, антилопа больше злилась, когда её стали обзывать «шлюхой», и едва сама не пустила в ход рога, а он был спокоен и её удерживал. Но когда стали угрожать ей расправой, если он не покорится – он, как рассказали свидетели, «взорвался вихрем ударов, размазавшись в воздухе», – обеспокоенно, но деловито и коротко доложил Найт Лайт. – Должен заметить, что, по моему мнению, он предельно опасен, но не идёт на конфликт первым, в случае конфликтной ситуации – старается её погасить, не доводя до насилия, как было с комиссаром Блэкроком, до последнего пытается спустить дело «на тормозах», и прибегает к насилию только в самом крайнем случае, например, если угрожают его подруге. Но уж если его вынудят – действует предельно жёстко, хотя и соразмеряет свою силу с силой противника.

– Понятно. Это всё? – спросила Селестия.

– Пожалуй... – медленно кивнул синий единорог. – Да, вот ещё. Он любил поболтать с пони в лавочках, кафе, на железнодорожных станциях и рынках, расспрашивая их «о жизни», и вообще старался пообщаться со всеми встречными. Кстати, что интересно, из всех встреченных им существ в Эквестрии его особенно заинтересовал минотавр, а не грифон, как ожидали наши аналитики. Хотя многие из них считали, что он – помесь грифона с ориксом.

– Благодарю вас, коммодор. Хорошая работа, – похвалила принцесса Солнца. – Известно ли что-нибудь о его делах за пределами Эквестрии?

– Пока мы только выясняем это, – ответил начальник разведки. – Сбор информации зарубежными резидентурами требует несколько больше времени.

– Держите меня в курсе и немедленно докладывайте, если что-то ещё узнаете. Даже мелочи, – распорядилась Селестия.

– Непременно, Ваше Высочество, непременно, – заверил Найт Лайт.

Отпустив верного и профессионального начальника разведывательной службы, принцесса Солнца вернулась к своим привычным обязанностям. Она не забыла пересказать разговор сестре, но той нечего было добавить, кроме того что «Орден Магов» как-то слишком нагло стал себя вести. Эти их вооруженные патрули и даже попытка ареста непонятного странника, кончившаяся для них плачевно – раньше Орден себе такие вольности не позволял. Но пока возможности принимать против магов какие-либо меры не было, по политическим соображениям. Да и про «Дракона» практически ничего не было ясно, кроме того что он силен, опасен и умеет воевать, но это и так было ясно раньше. Оставалось только ждать новую информацию про это странное существо «не от мира сего».

Новая аудиенция начальника разведки по вопросу «дракона» состоялась через полтора месяца после первой. Были, конечно, и иные встречи с ним, но то была рутина – состояние дел в Городе Шестерней и иных грифоньих государствах, Седельной Арабии и у прочих беспокойных соседей, которых следовало держать под присмотром во избежание внезапных неприятностей.

– У вас есть новости, коммодор? – спросила принцесса Солнца.

– Да, Ваше Высочество. Новости о драконе, – ответил Найт Лайт.

– Слушаю вас.

– Пришло сообщение из Зебрики. Прошу прощения, оно может показаться странным, и даже фантастичным, но это было на самом деле, – предупредил начальник разведки. – Несколько лет назад над континентом пролетел огненный шар. Он упал на территории самого дикого племени львов. Как рассказали свидетели, из этого шара возник «Зверь с Небес». Он очень быстро разобрался в ситуации и понял, что попал к злобному жестокому племени, не дающему спокойно жить соседям.

«Зверь» устроил им натуральное побоище, перебив самых сильных воинов. Он использовал неизвестное оружие, убивающее на расстоянии прямой видимости, пробивая кожаные доспехи, и публично разорвал на куски своими когтями и клыками «короля прайда» вместе с тремя его ближайшими приспешниками.

Рассказывают, что он дрался со всеми четырьмя самыми крупными, сильными и злыми львами одновременно, и был ранен в бою, они ему сильно разорвали крылья. Он заставил львов отпустить рабов, прекратить набеги и грабежи и под угрозой немедленной жестокой кары дать клятву жить мирно со всеми соседями. После чего куда-то исчез, вероятно, лечить полученные в бою раны, возможно, даже умер от них. По описанию «Зверь с Небес» похож на «дракона».

– Звучит чудовищно, – заметила принцесса. – Но, как я поняла, он ни разу не навредил пони... кроме того инцидента в Ванхувере.

– Да, кроме тех двух конченых идиотов из Ордена, никто серьёзно не пострадал, – подтвердил Найт Лайт. – Ещё те два репортёра из Горджа, они до сих пор мочатся в постель по ночам. Но там участие нашего поднадзорного достоверно не подтверждено. Была паническая атака, но не факт, что именно он был её причиной.

– Спасибо, коммодор, – поблагодарила Селестия. – Буду рада услышать любую дополнительную информацию.

– Есть ещё кое-что важное, Ваше Высочество, – сообщил руководитель разведки. – Наши информаторы в Грифонии сообщили, что грифоны клана Прибрежных скал строят бронированный военный корабль, вооружённый артиллерией.

– Воздушный корабль? – уточнила принцесса. – Без магии он у них не взлетит.

– Нет, морской. В прошлом году они построили паровой ледокол, чтобы бороться со льдом, угрожавшим снести железнодорожный мост через пролив. Похоже, что успешная эксплуатация ледокола могла занести в некоторые горячие головы мысль вооружить корабль.

Грифоны, как правило, использовали в своей торговле воздушные корабли, по типу дирижаблей, и до того морскими путешествиями не увлекались, считая их слишком медленным и опасным занятием. Но объёмы торговли между государствами постоянно росли, грузоподъёмности примитивных грифонских дирижаблей уже было недостаточно, и в гаванях Мэйнхеттена и Балтимэйра начали чаще появляться морские торговые корабли. В Эквестрии морской флот, как торговый, так и военный, тоже практически отсутствовал, большая часть грузов перевозилась по железным дорогам или воздушным транспортом.

Селестия задумалась. Появление на море военных кораблей, бронированных и вооружённых даже не очень совершенными пушками, могло нежелательно изменить баланс сил. В то же время ни у кого в Эквестрии не было опыта военного кораблестроения.

– Держите меня в курсе, коммодор. Думаю, мне стоит обсудить этот вопрос с руководством Сталлионграда.

– Всенепременно, Ваше Высочество.

Отпустив Найт Лайта работать дальше, Селестия задумчиво посмотрела в окно. Странная история, случившаяся в Зебрике, требовала обсуждения с сестрой. Она подтверждала ее гипотезу – «Дракон» был действительно «не отсюда». И в то же время он был чем-то похож на их самих, какими они были тогда тысячи лет назад, в эпоху войн и раздора, встав на защиту простых пони силой магии и оружия. Если бы принцесса Солнца оказалась на его месте там, в дебрях Зебрики, возможно, она бы тоже вступилась за угнетенных. Луна – без сомнений, первой бы кинулась в драку, поняв, что там творится. Помотав головой, чтобы отогнать эту странную и даже крамольную мысль, Селестия вернулась к своему обычному распорядку, дела правительницы было необходимо делать, не отвлекаясь на всякие странные умствования.

Глава 14. Поезд для Принцесс.

Проектное задание на разработку и постройку спецпоездов для принцесс-аликорнов специалисты получили сразу же после согласования договора и уточнения технических деталей про железнодорожную сеть Эквестрии. Всё-таки даже легкая узкоколейка хоть формально и была близка к ней, но на самом деле отличий оказалось более чем достаточно. И наработки, как по бронепоездам, так и по спецпоезду Генерального секретаря при разработке защищённого подвижного состава для Эквестрии оказались полезны, но всё пришлось проектировать с нуля. Более узкая колея, меньшая нагрузка на ось, более слабая несущая способность строения пути заставили инженеров обратиться к самым передовым наработкам в области бронезащиты. Титановые и алюминиевые сплавы, полиамидное волокно, керамические закладные бронеэлементы, концепция «контролируемого разрушения» элементов конструкции, в процессе которого поглощалась энергия атакующего воздействия.

Всё это было непривычно, практически ещё не проверено, потребовав проведения огромного количества расчётов, построения математических моделей, проведения вычислительных симуляций и только после этого – натурных испытаний отдельных элементов конструкции. И в то же время все занятые в работе испытывали некоторую неуверенность – не только из-за высокой новизны проекта, но и из-за невозможности полностью адекватных испытаний опытных изделий. Обстрелять из пушек разного калибра, подрывать всевозможными минными ловушками, какие только могли измыслить саперы, даже попросить своих единорогов «подолбать магией», но насколько все эти испытания окажутся сопоставимы с ударами НАСТОЯЩИХ боевых магов, никто сказать не мог. Никто не сомневался, что Селестия с Луной, если что, смогут за себя постоять, но ведь была и их свита из обычных пони, и была принцесса Кэйденс, которую любила вся Республика. Потому было решено для финального этапа испытаний пригласить правящих принцесс вместе с принцем-консортом, являющимся настоящим практикующим боевым магом, поучаствовать лично. Никто особо не сомневался, что Селестия с Луной смогут пробить любой бронированный вагон, но то, КАК они его пробьют, могло дать много ценных сведений. Особенно если осторожно оснастить полигон нужной регистрирующей аппаратурой.

Ученица принцессы Солнца, единорожка Твайлайт Спаркл прибыла в Сталлионград через две недели после окончания визита принцесc-аликорнов. Доставила её через Занавес летающая колесница принцессы Кэйденс, которая временно базировалась именно для таких случаев в Галлопинг Гордже. Сначала она захотела жить в общежитии Университета вместе с другими студентами, чтобы не тратить время на дорогу от Замка Белых Единорогов, и профессор Коин пошёл ей навстречу. Но после того, как она забыла пообедать, зарывшись в книги в библиотеке, а потом и вовсе заснула за столиком носом в раскрытую книгу, старший Коин своим волевым решением переселил её в замок, чтобы верные слуги и домочадцы присматривали за её режимом хотя бы по утрам и вечерам. Старый и мудрый декан, быстро поняв Твайлайт, взял её под свою отеческую опеку, иногда заставляя её пойти поесть или погулять в саду при Университете. Иначе дорвавшаяся до новых знаний Твайлайт просто могла «загнать» себя до истощения.

Постепенно всё наладилось, режим учёбы и отдыха Твайлайт установился, самый сильный информационный голод был утолён, и она начала обращать внимание на окружающее. Яркая и умная единорожка стала знакомиться с местными пони, гулять по городу, изучая жизнь и архитектуру, и по-дружески сошлась с одним из младших кисточковых. Эти отношения были вполне невинны, но постепенно укреплялись и углублялись. Так незаметно летело время, и польза от пребывания Твайлайт Спаркл в Республике стала взаимной. Она консультировала специалистов из НИИ ЧАиВО, участвовала в дискуссиях на факультете Теоретической Магии, обучив единорогов Республики множеству новых, неизвестных им ранее заклинаний, и в некоторых областях очень серьёзно продвинула вперёд местную научную школу магии.

Спустя полгода после визита, когда конструкция броневагона под Эквестрийский стандарт железной дороги была максимально испытана – уже пять опытных вагонов отправились в утиль, искорёженные обстрелами и взрывами, Генеральный секретарь пригласил на финальные испытания принцесс-аликорнов и принца-консорта. Кэйденс с радостью согласилась, но не ради визита на полигон, а чтобы навестить свою подругу Твайлайт. А вот Шайнингу Армору и Селестии с Луной было действительно интересно посмотреть на рабочий прототип вагона. Инженеры и рабочие Республики сработали очень оперативно для такого сложного дела, да и снова посмотреть, как дела за уже практически угасшим Занавесом было интересно. Кроме того, Королевская Служба Информации уже закончила своё расследование, собрав всю доступную информацию о «Драконе» и это тоже требовало обсуждения с Генеральным секретарём. У грифонов также продвигалось строительство военных кораблей, и этот вопрос тоже требовал обсуждения.

Новый визит был быстрым и практически тайным. Минимум охраны, одна колесница Кэйденс, Селестия с Луной вообще просто телепортировались в Гордж «своим ходом». На другой стороне их уже ждал бронепоезд Генерального секретаря. Да, его снова сопровождали два зенитных бронепоезда в полной готовности, но было видно, что охраны всё-таки меньше, и она не так напряжена, как в прошлый раз. За прошедшие полгода войска, ранее выведенные по тревоге «в поле», вернулись в свои военные городки, пограничная служба работала в обычном спокойном режиме, а приграничные укрепрайоны снова вернулись в режим консервации. Хотя активность системы ПВО уменьшилась не так сильно, учитывая новые угрозы с воздуха, но всё равно было ясно, что Республика вернулась к обычной мирной жизни.

Переночевав в Замке Белых Единорогов, после завтрака они разделились, Кэйденс вместе с Твайлайт отправилась в Университет, планируя после этого снова нанести визит во Дворец Пионеров, а после – осмотреть достраиваемый зимний детский курорт. Главный Купол уже был остеклён, и сейчас на нём велись финишные работы, Кэйденс было интересно посмотреть на это необычное сооружение, да и Твайлайт надо было проветриться и сменить обстановку. А диархи Эквестрии и принц-консорт вместе с Генеральным секретарём отправились на полигон, осмотреть предсерийный образец броневагона и, проведя личные испытания, рекомендовать его в производство, либо отправить на доработку, если защита от ударов магии будет признана недостаточной. Всё-таки для Республики это было в своем роде делом чести – исполнить свою работу хорошо, раз им доверились правительницы Эквестрии и Кристальной.

Снова забор из колючей проволоки на бетонных столбах в два ряда, сторожевые вышки, большие красные плакаты «Внимание! Не входить! Опасно!» От небольшого служебного поселка, где остановился мотовагон Генсека, дальше они отправились на дрезине на собственно сам полигон, где был построен километровый участок железнодорожной насыпи с колеёй той же ширины, что и в Эквестрии, на которой и стоял опытный вагон, окрашенный простой серой краской. На безопасном расстоянии от участка эквестрийской колеи с опытным вагоном, приготовленным для испытаний, располагался капитальный бетонный бункер с наблюдательными перископами. Причём видно было, что тут шли испытания, несколько дальше от бункера по бокам от железнодорожной колеи были видны разной глубины и размера воронки, а в одном месте она была вовсе взорвана изнутри, по краям воронки торчали разорванные и скрученные рельсы. Дополняли пейзаж круглые бетонные колпаки с узкими прорезями амбразур, по-видимому, с дистанционно управляемыми кинокамерами.

– Ваши Высочества, – обратился к принцессам Генеральный секретарь. – Не хотите ли испытать предлагаемую технику лично? Мы уверены, что наше изделие сделано максимально надёжно в доступных габаритах и массе, мы применили свои самые передовые разработки в защите и испытали опытный вагон обстрелом из своего оружия, точно так же, как испытывали мой спецпоезд, и механические защитные свойства у них получились близкими. Но мы не можем провести адекватные испытания на воздействие магических ударов, у нас боевая магия не такая сильная, как у вас. Не могли бы принц-консорт, как боевой маг-единорог, и вы сами нанести пару магических ударов, чтобы мы могли убедиться в достаточной защите на примере натурного испытания? Все-таки если мы взялись за это дело, то хотим быть уверены, что сделали его хорошо.

– А есть ли в этом смысл? – спросила Селестия. – Мы с сестрой олицетворяем силы природы, в мире нет других существ с такими же способностями, как у нас. Никто не будет атаковать ваш вагон тем же способом, каким могут это сделать аликорны.

– И всё-таки? – с улыбкой вновь предложил Бронеус. – Разве вам самим не интересно попробовать? Кроме того маги-единороги все-таки могут попытаться нанести удар, мы немного изучили историю Эквестрии и знаем о «Бунте Знати», в результате которого вымерли ваши кисточковые единороги. Наши Коины были сильно расстроены этой новостью.

В предложении Бронеуса читался и второй смысл – мало кто из живущих пони имел возможность наблюдать лично силу аликорна. Натурное испытание могло бы продвинуть сталлионградскую науку на десятилетия вперёд в понимании возможностей сильнейших существ Эквестрии и возможности противостоять им. Но и первый смысл – убедиться что они смогли все сделать правильно – был для Генерального секретаря не менее важен. Был и третий смысл – проверить защиту уже своего спецпоезда на случай попытки покушения каких-нибудь магов «из внешнего мира». Селестия хорошо понимала это.

– Из того, что я видела, вагон защищён в основном от кинетического и взрывного воздействия, а мои способности, как магического воплощения Солнца, находятся, в основном, в области воздействий высоких температур, – пояснила принцесса Солнца. – Я могу телепортировать сюда небольшой протуберанец, но зачем вам нужна куча оплавленного металла, к которой невозможно будет подойти ещё несколько десятков лет из-за наведённой радиации? Атака даже сильнейшего единорога не сравнится по мощи с выстрелом ваших пушек. Но, если вам очень хочется... Шайнинг, дорогой, не мог бы ты нам продемонстрировать?

– Как вам будет угодно, – принц-консорт Кристальной империи вышел вперёд, его рог засветился...

Солидных размеров булыжник массой в несколько десятков килограммов вывернулся из земли в сотне метров от делегации, повис в воздухе, а затем понёсся к вагону, разгоняясь с постоянным ускорением. Гром потряс полигон, когда камень преодолел скорость звука и через долю секунды ударил в бронированный борт. Вагон снесло с рельсов, он с грохотом завалился на бок. Собравшиеся подошли к лежащему вагону. Селестия засветила рог и лёгким движением поставила вагон обратно на рельсы. В его боку виднелась глубокая вмятина, но борт не был пробит.

– Как видите, даже очень сильный единорог не смог пробить вашу броню, – с улыбкой пояснила принцесса Солнца. – От кинетического воздействия вагон защищён очень надёжно. Будем считать, что он прошёл испытания успешно. Мне или моей сестре таким воздействием не навредить, аликорны в большей степени существа магические, чем реальные, но меня в поездках сопровождают обычные пони, и я беспокоюсь за их безопасность даже больше, чем за свою. В таком надёжном вагоне им ничего не грозит.

Бронеус пытался скрыть своё откровенное облегчение за маской непроницаемого спокойствия, все реально опасались, что многослойная композитная титановая броня не сможет защитить от удара сильного мага-единорога, но и немного разочарования, что Селестия не показала силу «хотя бы краешком» тоже было. Аликорны с лёгкостью разгадали его план и не стали демонстрировать свои возможности.

– Кинетическое воздействие, говорите? – принцесса Луна слегка усмехнулась, её рог окутался синим сиянием. Она несколько секунд смотрела в небо, потом пробормотала: – Ага, вот этот подойдёт... Нам лучше укрыться в бункере, и поскорее.

Пони наперегонки кинулись к бункеру. В дверях даже возникла небольшая давка. Селестия, Луна, Шайнинг и Генеральный секретарь вошли последними, после чего дежурные сотрудники полигона закрыли толстую бронированную дверь и, вращая круглый штурвал, зафиксировали запоры. Входя в бункер и бросив взгляд на небо, Харитон успел увидеть сияющую в холодной вышине яркую точку. Он прошёл в центральный зал бункера, где все пони уже собрались вокруг экрана большого телевизора, места у перископов заняли только специалисты. Косая белая полоса прочертила небо. Через считанные секунды пол под ногами вздрогнул от тяжкого удара. Стены бункера затряслись от грохота, с потолка посыпался песок и кусочки штукатурки. Экран почернел и больше не светился, ударной волной разбило телекамеру. По ощущениям было сильно похоже на удар 305 или 356 мм снаряда тяжёлой железнодорожной батареи.

Генеральный секретарь первым вышел из бункера как только дежурные открыли дверь. Зрелище его впечатлило, хотя и не настолько потрясло, как, возможно, рассчитывали принцессы-аликорны. Посреди невысокой насыпи зияла воронка диаметром в несколько метров, из которой торчали согнутые и исковерканные рельсы с остатками бетонных шпал. От средней части вагона не осталось ничего. Его тележки и смятые торцевые части разбросало в разные стороны на несколько десятков метров. Раму разорвало пополам. Впечатление было такое, будто в вагон прямым попаданием прилетел 305 мм снаряд.

– Что это было? – с интересом спросил он, поворачиваясь к принцессе Луне.

– Железо-никелевый метеорит. Не очень большой, всего несколько килограммов, – пожала плечами Госпожа Ночи. – Скорость – примерно 30 километров в секунду, может, немного меньше или больше, я точно не измеряла.

– Вы сами понимаете, дорогой Бронеус, что реальные злоумышленники не обладают такими возможностями, – улыбнулась Селестия. – Будем считать, что вагон защищён от большинства возможных угроз.

– И это очень хорошо, – улыбнулся Харитон Бронеус. – Теперь мы убедились, что свою часть работы сделали как надо, и можем запустить производство подвижного состава по вашему заказу. Будем надеяться, что нас никто не станет обстреливать из космоса снарядами, подобными метеориту, которым сюда засветила принцесса Луна, или солнечными протуберанцами, про которые вы говорили, Ваше Высочество. Скажу вам честно, от наших пушек и мин под полотном железной дороги эти вагоны защищены хорошо, мы это проверили, искорежив пять вагонов и внося улучшения в конструкцию, вы испытывали шестой. Средствами магической защиты вы их оснастите сами, тут мы с вашими специалистами соперничать точно не сможем.

Конечно, отделка, окраска будут выполнены по вашему вкусу и усмотрению вашими специалистами, все необходимые коммуникации, электропроводку и так далее мы смонтируем до передачи составов. Ещё вам надо будет сделать и прислать электромагические батареи, мы укажем, какие параметры тока и напряжения они должны выдавать для тяговых электромоторов локомотивов. Сами тяговые моторы, силовую и управляющую часть, приборное оснащение кабины мы сделаем сами. И вам нужно будет командировать ваших железнодорожников для обучения управлением этой техникой. Тогда от Галлопинг Гордж они смогут повести составы сами куда вам надо на финишную доводку.

– Это очень хорошо, мы даже не ожидали что вы всего за полгода проделаете такую большую работу, – улыбнулась Селестия. – Грифоны, минотавры, да и многие пони часто бывают менее ответственны при исполнении заключенных договоров, чем вы.

– И что вы решили насчет обмена информацией между нашими спецслужбами? – задала свой вопрос принцесса Луна. – Наша Королевская Служба Информации закончила свое расследование насчет «дракона», нам нужно обсудить эту информацию. Да и моя Ночная Стража тоже хотела бы сотрудничать с вашими службами, для обмена полезным опытом.

– Мы согласны на обмен информацией между нашими спецслужбами, – коротко ответил Генеральный секретарь. – Зачастую со стороны виднее, раз уж мы думаем по-разному.

– Надо будет заключить соответствующее соглашение, – выступила вперёд принцесса Солнца и попросила референта передать Генеральному секретарю папку с документами. – Здесь всё, что мы смогли узнать о «Драконе».

Сдержанно поблагодарив, Генеральный секретарь принял папку и бегло просматривал документы на обратном пути с полигона к столице республики.

– Мне нужно передать их нашим специалистам для изучения и анализа, – сообщил он своё решение принцессам-аликорнам. – Завтра утром уже будут выводы, и мы сможем их вместе обсудить.

– Мы согласны и с интересом послушаем мнение ваших специалистов о этом странном существе, – кивнула Селестия. – Мы обеспокоены его силой и умением воевать, а также наличием у него мощного технического оружия, превосходящего всё, что есть на Экви. Да и магию его спутница применила во время драки с орденским патрулем совершенно нам непонятную.

Попрощавшись, Генеральный секретарь отправился в город, а Селестия с Луной и Шайнинг Армор – в резиденцию Коинов. У ворот они встретили очень довольную Кэйденс в компании Твайлайт Спаркл. Младшая принцесса сразу же стала делиться своими впечатлениями от устроенной ей сталлионградцами экскурсии. Первое место в них занимал огромный купол из металла и армированного стекла, под которым строилась небольшая копия «Кристального Замка». Таких больших немагических купольных сооружений молодая принцесса ещё не видела, и купол произвёл на неё огромное впечатление. Конечно, это пока ещё была стройплощадка с обычным для неё бардаком, но, например, слой плодородной земли перед стройкой пони сняли и сложили в стороне, чтобы позднее уложить снова, убирая последствия работы строительной техники на территории. В Эквестрии строители так никогда не делали – чернозёма было в избытке и хватало всем. Растения под куполом пока ещё не высаживали, но инженерные сети для работы систем освещения, вентиляции, контроля влажности и температуры, автоматического полива высаженных растений уже были смонтированы и уложена часть дорожек для прогулок, чтобы в будущем не вытаптывать на газонах тропинки.

Хотя стройка была далека от завершения, но под куполом уже было намного теплее, чем снаружи, и не было холодного ветра, практически как под куполом Кристальной Империи, только пока не было своего «искусственного солнца», как тот мощнейший источник тепла и света, что был встроен в верхнюю часть настоящего Кристального Дворца.

Да и сам купол был не магическим, а из металла и стекла, построенный трудом множества пони. И это впечатлило принцессу Кэйденс даже больше, чем самая сильная и изощренная магия, доступная лишь избранным. Кэйденс с удовольствием проконсультировала строителей о том, как должна по-настоящему выглядеть уменьшенная копия Кристального Замка, как снаружи, так и внутри, пригласив архитекторов и инженеров приехать в Кристальную Империю и осмотреть замок на месте. И, конечно, она пообещала приехать на торжественное открытие, когда всё будет доделано и «красота наведена».

Твайлайт же рассказывала про своё изучение вычислительной техники республики и её возможности для проведения трудоёмких расчётов, обработки больших массивов информации и поиска в базах данных. А ещё Сталлионградская Республика подарила ей настоящую мощную ЭВМ. Её надо будет только привезти и установить в её доме, когда заработают перевозки по железной дороге в Эквестрию, а так же подключить электрическое питание и телеграфную линию связи для обмена данными с вычислительными центрами Республики. Местные пони очень высоко оценили её способности, а также её помощь в развитии магической науки и выделили ей одну из своих резервных вычислительных машин. Она, конечно, не была самой-самой быстрой, но зато она была самой-самой надёжной и будет работать много лет без ремонта, что для неё очень важно.

Новость, что Твайлайт за заслуги перед обществом была подарена ЭВМ, впечатлила даже Селестию с Луной. Теперь у них был не только свой специалист, разбирающейся в этой теме, но ещё и своя вычислительная машина. К ней можно организовать доступ для ознакомления специалистов из MIT и Стэйблриджа, ну и, конечно, теперь Твайлайт сможет сама делать нужные расчёты, когда это потребуется. Первый опыт посылки студента на обучение в Республику пока получался оглушительно удачным, а значит, надо было договариваться об обучении новых пони, да и о закупке вычислительных машин для университетских исследователей. Хотя там предвиделись проблемы в виде старых, упёртых как бараны, профессоров, не приемлющих ничего нового. Но профессора со временем уйдут, а молодежи работать с новой мощной и полезной техникой, конечно, понравится. Процесс не обещал быть быстрым, но и принцессы никуда не торопились.

Закончив слушать радостных подруг и поделившись своими впечатлениями от визита на полигон, эквестрийцы, поужинав, разошлись по своим комнатам отдыхать. При этом Луна отметила, что Твайлайт Спаркл с одним из младших кисточковых единорогов удалилась в библиотеку. Наблюдательная и внимательная принцесса-аликорн отметила лёгкую влюбленность молодых, решив никому ничего не говорить. Для стеснительной кобылки-книжницы это был хороший опыт общения, и не стоило ему мешать, вдруг со временем это станет чем-то большим, чем ранняя платоническая влюбленность.

Утром после завтрака принцессы-аликорны и принц-консорт на мотовагоне Генерального секретаря отправились на запланированное вчера совещание. Харитон Бронеус выглядел вполне бодрым и, пригласив гостей устраиваться, перешёл к делу.

– Наши специалисты изучили переданные материалы и предоставили свои выводы, – начал говорить Бронеус. – Начну с конца, точнее с начала этой истории, с «легенды о Звере с Небес» из Зебрики.

– По выводу специалистов, над Зебрикой в атмосферу планеты вошёл спасательный космический аппарат, аналог спасательной шлюпки на морском корабле, прибывший, судя по результатам математического моделирования, из-за пределов нашей звёздной системы. Вероятно, корабль, с которого он был запущен, был уничтожен в бою, либо позднее разрушился от полученных ранее повреждений, если принять как факт то, что «Дракон» прибыл откуда-то «с большой войны», на что указывают другие признаки.

Посадка была аварийной, вместо того чтобы плавно опуститься на землю, аппарат врезался в поверхность и взорвался. Вероятно, либо все, кто находился на борту, кроме «Дракона», погибли, либо он был на борту один. Авария при посадке могла быть следствием полученных ранее спасательной шлюпкой повреждений во время покидания корабля, погибшего в бою, либо следствием накопившихся во время очень длительного космического полёта неполадок, с которыми не смогли справиться бортовые системы в самый напряжённый момент – при посадке, когда аппарат испытывал большой нагрев, сильную вибрацию и перегрузки.

Наши специалисты пришли к выводу что Дракон является инопланетной формой жизни, – Генеральный секретарь осмотрел собравшихся. – Он разумный инопланетянин, живое существо, предки которого эволюционировали в иной биосфере, чем наша, но достаточно сходной с нашей, чтобы он не умер от наших микроорганизмов и нашей пищи. По крайней мере, там атмосфера тоже содержит кислород. Белки, жиры и углеводы такие же, как у нас, сила тяжести тоже сходна с нашей или выше, раз он может тут летать. Ну или не может, как он летает, мы не видели.

– Мы тоже пришли к выводу что он не с Эквуса, но больше думали про его прибытие через магический портал, а не про перелёт через космос от иных звёзд, – задумчиво проговорила Селестия. – Но продолжайте, уважаемый Харитон, это ведь только начало?

– Да, это только начало его истории здесь, – кивнул Генеральный секретарь и, отпив воды из стакана, продолжил. – Придя в себя после аварийной посадки, он оказался на территории агрессивного племени львов-бандитов. И, вероятно, или они на него напали сами, или он увидел, как они напали на кого-то ещё, и решил вмешаться в ситуацию. Вероятно, им была проведена разведка, возможно, каким-то способом опрошены пострадавшие от львов, возможно, допрошены пленные львы, после чего он провёл хорошо спланированную военную операцию против этого племени. Используя свое превосходство в высокотехнологичном дальнобойном оружии, он уничтожил основные военные силы противника, после чего, понимая психологию хищников, показательно и страшно убил их вождя с его главными приспешниками. Он мог их просто перестрелять, но он сошёлся с ними всеми сразу в бою «когти против когтей, клыки против клыков» чтобы доказать всем львам: «Он Царь Зверей, самый сильный здесь Хищник». И доказал. Если бы он просто убил своих противников из своего оружия – львы бы не признали его победу, а так он поступил в их традициях и понимании. После чего они принесли все клятвы, которые он потребовал.

Причем, уважаемые принцессы, как это вам не покажется странным – он, можно сказать, пожалел племя львов, буквально принудив их к миру с минимально возможными жертвами с их стороны, – Харитон Бронеус внимательно посмотрел на гостей из Эквестрии. – С его оружием, его силой и боевым опытом – он мог уничтожить это племя, истребив его полностью, устроить полный геноцид, либо убить всех самцов и заставить самок с детёнышами разбежаться по другим племенам. Но он выбрал вариант пусть и жестокий, но, тем не менее, максимально гуманный для львов. И, конечно, он освободил их рабов-травоядных, а так же прекратил набеги львов на соседние племена.

Проведя разбор описанной выше военной операции, наши специалисты отметили не только очень хорошее вооружение и выучку исполнителя, но и высокий уровень планирования, знание психологии, присущие военному командиру среднего или старшего командного звена. По их выводам «Дракон» – военный командир высокого уровня, причем занявший эту должность заслуженно, после долгого участия в боевых действиях, начиная с уровня простого солдата или младшего командира. Он не «штабной теоретик», ни разу в настоящем бою не бывший и только стрелочки на карте рисующий, а прошедший бои солдат, не боящийся проливать не только чужую, но и свою кровь. Он прекрасно понимал, что будет тяжело ранен в драке, участвуя в ней без брони, «с голой грудью», и, вероятно, он даже не исключал собственную смерть от ран после. Но посчитал этот риск приемлемым, чтобы спасти племена травоядных от террора львов и не убивать их самих до последнего самца.

– Наши военные были бы рады с ним пообщаться в спокойной обстановке для обмена опытом, – добавил Генеральный секретарь. – Потому что, по их словам, окажись они на его месте – поступили бы так же, вступившись за тех, на кого львы нападали, и освободив рабов. Позвольте мне их процитировать: «Отмудохали бы этих львов так, что только кровавые сопли летели бы».

Принцессы-аликорны и Шайнинг Армор молча переглянулись. Логика рассуждений, озвученная Генеральным секретарём, была «железной» и, в то же время, кардинально отличной от логики эквестрийских пони. Для них то, что «Дракон» сделал в Зебрике, выглядело чудовищной жестокостью, а если посмотреть с другой точки зрения – проявлением гуманизма к обеим сторонам конфликта, и к травоядным жертвам, и к хищникам, их угнетавшим.

– От начала истории в диких дебрях Зебрики мы перейдём к современности, – продолжил Генеральный секретарь. – Самое первое – спутница «Дракона», антилопа-орикс. Она не только его подруга, но и, как написано в докладах, любовница, то есть сексуальный партнёр. Это говорит нам о том, что в социуме, откуда прибыл наш крылатый «знакомый», либо считаются допустимыми такого рода отношения с представителями иных разумных видов, либо это допустимо лично для него. А значит, мы приходим к выводу – их общество состоит либо из нескольких разных разумных видов, живущих вместе, как на Экви, либо они имели или имеют постоянные и дружественные контакты с представителями других видов. Либо же он долгое время жил вместе с представителями других видов и стал считать такие отношения приемлемыми. Или он так давно был один, что антилопа из Зебрики для него стала привлекательной как самка. Он сам-то явный самец.

– Далее, его поведение и действия в Эквестрии говорят о том, что он из технически развитой «городской» цивилизации. Более технически развитой, чем наша. Для него привычны морские корабли с механическими двигателями, железнодорожный транспорт, банковская система с безналичным расчётом. Он ведь сдал золото в банк и открыл безналичный счёт для расчётов, если бы у вас были такие же магнитные карты, как у нас – он бы, вероятно, себе сделал такую же, привязанную к банковскому счёту. Кроме того, он учитывал наличие и возможности телеграфной связи, стараясь никому и нигде не показывать что он – дракон, чтобы не вызвать панику и не привлечь внимание спецслужб. И, в то же время, он, вероятно, из капиталистической цивилизации. Как писал средневековый публицист Джонаголд Даннинг, которого позже цитировал в своих трудах наш классик политической литературы Карамель Маркс, «Обеспечьте 10 процентов прибыли, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». Сам Дракон, похоже, нормальный и благожелательный разумный, несмотря на свой страшный для пони вид, но вот капиталисты и правители его цивилизации легко могут развязывать войны ради своих интересов, что, вероятно, и случилось.

В Эквестрии он вёл себя как турист, знакомился с жизнью общества пони, но в то же время интересовался древними сооружениями. Причем часть из них он явно опознал как нечто знакомое. Эти его оговорки... «Разветвлённая бункерная сеть» – это обширное подземное сооружение для укрытия населения и войск на случай войны. «Защищённый командный пункт» и «оборонительные сооружения» – из той же оперы. То есть раньше, многие тысячи лет назад, на территории современной Эквестрии кто-то построил обширную и достаточно высокотехнологичную военную инфраструктуру, ныне разрушенную и заброшенную, которая для «Дракона» если и не является знакомой, то явно вызывает аналогии с известными ему сооружениями такого типа.

Генеральный секретарь снова прервался чтобы отпить воды и очень внимательно посмотрел на принцесс-аликорнов. Кэйденс мило хлопала ресницами, как и положено молодой наивной кобылке, Шайнинг Армор выглядел ОЧЕНЬ задумчиво, а Селестия с Луной откровенно одели на свои мордочки маски – «Без комментариев». Поняв, что никто ему ничего не скажет, но, вероятно, диархи Эквестрии что-то знают, Харитон вернулся к выводам аналитиков.

– По отчётам ваших спецслужб, у Дракона с собой есть самоходная электрическая тележка с автономным управляющим устройством, с элементами искусственного интеллекта, и разнообразное снаряжение. В том числе миниатюрный многороторный электрический вертолёт с телекамерой и какими-то сенсорами, которым он управляет с плоского, достаточно тонкого устройства в виде планшета, содержащего плоский телеэкран, приёмопередатчик команд управления и, вероятно, миниатюрную быстродействующую вычислительную машину, которая нужна для управления полётом многороторного вертолёта, который без этого очень быстро бы разбился из-за порывов ветра. Такие конструкции крайне сложны в управлении, хотя имеют некоторые преимущества. Интересная концепция, наши учёные уже взяли на вооружение идеи, заложенные в его технике.

– Далее, его оговорка про «фотонный планетолёт Пан-Ок» при виде изображения Кристального Замка. «Пан-Ок», вероятно, название вида или какого-то государства, или, возможно, крупной корпорации из его мира. А вот «фотонный планетолёт» – это теоретический космический корабль для быстрых перелётов внутри звёздной системы! Теоретический, конечно, потому что мы себе даже близко не представляем пока, как можно построить работающий фотонный двигатель, который бы не взорвался сразу после запуска, хотя физические принципы его работы в общих чертах можно представить. И да, принцесса Кэйденс, ваш Кристальный Замок на самом деле похож на странную, но по-своему логичную ракету для космических полётов. Так что, возможно, вы живёте в частично разобранном и перестроенном древнем космическом корабле, либо в его имитации из подручных материалов. Ведь, насколько мы знаем, ваш Замок и Кристальное Сердце, формирующее защитный купол, уже были, когда в долину пришли первые пони? Если это на самом деле так...

Генеральный секретарь не стал договаривать, но аликорны, переглянувшиеся снова, легко угадали нить его рассуждений – «то значит, все мы можем быть дальними потомками «цивилизации Дракона», либо этих таинственных «Пан-Ок», которые могли быть как союзниками, так и противниками его государства».

– «Дракон» со своей спутницей вёл себя как турист и осматривал достопримечательности, изучал жизнь Эквестрии до газетной шумихи, которая нагнетала истерику так, будто вот-вот начнётся война. И он отправился в Галопинг Гордж, чтобы выяснить всё лично. Его встреча с комиссаром Миллсом, запуск беспилотного разведчика – всё укладывается в эту схему. Он установил, что мы не собираемся начинать войну, и конфигурация войск чисто оборонительная, понял, что «засветился» перед всеми возможными спецслужбами, после чего постарался как можно быстрее покинуть Эквестрию, чтобы избежать возможных проблем. И, как мы видим, в стычке с патрулем Ордена Магов он вёл себя предельно корректно, пока не стали угрожать его самке. После такого любой нормальный самец набьёт морду тому, кто это делает, а в его случае угроза от единорогов была вполне реальной, и он её нейтрализовал. После чего они покинули Эквестрию, и на том доступная информация заканчивается.

– Теперь достаточно важная информация по его подруге-антилопе. Наши специалисты изучали её фотографии, сделанные комиссаром Миллсом с максимально возможным увеличением – её «кьютимарки» на бедрах, это не рисунки на шерсти и даже не татуировки, это глубоко выжженные на шкуре раскалённым железом клейма. Наиболее вероятно, что она была рабыней львов, и после освобождения осталась с «Драконом» по каким-то своим причинам, а дальше, судя по их взаимным проявлениям нежности, отмеченным свидетелями, пришла любовь.

По биологии самого «Дракона» наши специалисты пришли к выводу, что он теплокровный, высший хищник – но в то же время не самый сильный хищник в своей экосистеме, иначе бы у его вида не возникло разума, и сочетает в себе черты как рептилий – общее строение тела, чешуя, так и млекопитающих – подвижные уши, разделение зубов на жевательные, резцы и клыки, и, конечно, его лапы расположены под телом, как у млекопитающих, а не торчат вбок, как у ящериц и обычных драконов. Его половые органы скрыты внутри тела, что не удивительно для активного и долго летающего существа. Они, скорее всего, выдвигаются наружу при необходимости. Кроме того эта часть его анатомии по размерам и строению антилопе «подходит», либо не так велика и необычна, чтобы это стало серьёзной проблемой в отношениях.

Слушая такие подробности про «дракона», Кэйденс смутилась, а, посмотрев на своего принца-консорта, откровенно покраснела и смущённо прижала ушки, вызвав тихий смешок принцессы Луны.

– Снаряжение «Дракона» тоже крайне интересно. Сбруя – это понятно, у нас в армии тоже в ходу подобные, его орудие – какой-то вид автоматической или самозарядной винтовки, может быть, использующей разгон снаряда без сгорания пороха, ручные гранаты практически обычного вида. Но вот аптечка – обратите внимание, «Красный крест в белом круге», точно такой же символ медиков, медицины вообще принят и у нас. Но самое интересное – это надетые на его тело «украшения». Бронзовые с опалитами и сложным узором – явно какие-то магические артефакты местной работы. По словам наших экспертов, они используют неизвестную нам, но крайне изощрённую символьную магию, как и все украшения, которые одновременно являются магическими артефактами, надетые на его антилопу. Но на теле дракона одеты и другие артефакты, совершенно иного стиля и, вероятно, из его мира. Это, как минимум, широкоспектральные сенсоры. Доказано, что он с их помощью увидел устройство наших механизмов и электронных устройств прямо через металл корпуса, а значит, они как-то взаимодействуют с его мозгом как дополнительные органы чувств. Возможно также, они исполняют функцию обработки и хранения информации, а также защиты и, возможно, оружия. Как это можно сделать технически – у нас только самые смутные теории, но это уровень технологии, кардинально превосходящий нашу, это как сравнивать первую деревянную телегу и грузовой паровой трактор.

Из всего перечисленного выше можно сделать следующие выводы, – залпом допив воду из стакана, продолжил Генеральный секретарь.

1. «Дракон» – судя по всему, одиночный представитель своего вида, попавший на Экви случайно, а не разведчик перед планируемым военным вторжением. Если бы он был разведчиком, то маскировался бы лучше и ни во что не вмешивался.

2. Его чувство справедливости достаточно сходно с нашим, хотя он, безусловно, хищник и не имеет серьёзных инстинктивных запретов на убийство, но его останавливает его разум, и, в общем, его уровень агрессии ниже, чем у обычных доминантных жеребцов-пони, не говоря уже о грифонах или яках.

3. Он обладает военным опытом, хорошим оружием, очень силён и быстр, инициативен, быстро принимает решения, в том числе на начало боевых действий, когда считает это совершенно необходимым, но для государства в целом он не опасен. Запустить тысячи «крылатых ракет» или обстрелять нас из космоса тяжёлыми снарядами он не может – потому что просто нет у него таких ресурсов. Наладить на Экви выпуск вооружения со своей родины он не сможет даже у нас, слишком низок наш технический уровень, а уцелевшие после крушения его спасательной шлюпки запасы очень ограничены.

4. Дракон старается не конфликтовать с окружающими и, тем более, не попадать в поле зрения спецслужб, понимая что противостояния с крупным государством он не выдержит, слишком несопоставимы силы и ресурсы.

5. Скорее всего, мы больше никогда о нём ничего не услышим, он вернётся туда, где поселился со своей антилопой и, возможно, кем-то ещё из спасённых им из рабства травоядных, чтобы спокойно прожить остаток своей жизни. Контакты с государственными структурами и публичность его не интересуют, иначе бы он такие попытки предпринял. Максимум – иногда будет выбираться из своей глуши для «поиска приключений», стараясь не лезть в цивилизованные места, вероятно, начнёт учить местные племена наукам, культуре и медицине, доступной им технике. Может быть – даже начнёт писать книги под псевдонимом. Так что рекомендуется отслеживать новых анонимных и пишущих под псевдонимом авторов передовой научной литературы и фантастики.

6. Если это будет возможно, с «Драконом» стоит установить доверительный контакт для общения и получения информации о его цивилизации, может быть, со временем он даже согласится пойти на официальный контакт, если будет уверен, что его не будут арестовывать, чтобы выпытать его знания. После инцидента с патрулем Ордена Магов такие опасения, у него изначально бывшие, наверняка намного усилились.

Эквестрийцы задумчиво переглянулись в очередной раз. «Пони из-за Снежного Занавеса» снова показали, что думают по-другому, но их логические построения и выводы заслуживали внимания. В общем, услышанное надо было обдумать, а лучше ещё пару раз перечитать, что Генеральный секретарь легко устроил, передав диархам Эквестрии папку с машинописными листами, с которыми он иногда сверялся во время своего доклада о выводах учёных.

– Нам нужно всё это хорошо обдумать, завтра мы озвучим выводы, к которым придём, – сообщила общее мнение принцесса Солнца. – Ваши специалисты проделали огромную аналитическую работу в очень короткий срок, передайте им наше восхищение ими.

– Они будут рады такой высокой оценке от вас, я передам, – улыбнулся Харитон Бронеус.

Принцессы также обсудили с Генеральным секретарём вопрос морского кораблестроения:

– Уважаемый Харитон, – обратилась к нему принцесса Луна. – До нас с сестрой дошла информация, что грифоны строят морские военные корабли, бронированные и вооружённые пушками, – принцесса телекинезом передала Генсеку папку с фотографиями, полученными агентурным путём.

– Не стану скрывать, что сам факт строительства военных кораблей грифонами, как наиболее агрессивной расой нашего мира, не может нас не беспокоить, – добавила принцесса Селестия. – Мы знаем, что у ваших специалистов есть опыт постройки и эксплуатации небольших военных кораблей, пусть и речных. В Эквестрии морское кораблестроение развито недостаточно. Мы с сестрой подумали, что могли бы объединить с вами усилия в этом направлении.

Генеральный секретарь просмотрел вложенные в папку фотоснимки. Грифонские корабли напоминали, скорее, канонерские лодки или мониторы – небольшие, низкобортные, вероятнее всего – плоскодонные, приспособленные для передвижения по судоходным рекам. Но были среди них и более крупные, на вид достаточно мореходные, чтобы противостоять штормам Селестийского моря и океана Луны.

– Гм... Да, у нас обсуждалась программа развития морского кораблестроения, в основном – гражданского, – ответил Бронеус. – Но в её рамках мы намеревались построить также несколько вооружённых артиллерией эскортных кораблей. К сожалению, у нас нет незамерзающего порта, где можно было бы разместить достаточные судостроительные мощности. Даже просто спустить на воду достаточно крупный корабль нам негде. Да и для экономики республики это, боюсь, станет непосильным бременем. Хотя, в свете полученной информации, возможно, решение придётся пересмотреть...

– Мы могли бы предоставить для строительства кораблестроительного завода место в порту Ванхувера, – предложила Селестия. – Там можно строить и спускать на воду корпуса достаточно больших кораблей, а достраивать их можно уже в Сталлионграде. Конечно, придётся вложиться в вашу инфраструктуру. Фактически, нам придётся объединить усилия, профинансировав постройку в Сталлионграде недостающих промышленных и портовых объектов.

– Я понимаю причину вашего беспокойства, – генсек согласился, возвращая принцессам папку с фотографиями. – Вопрос, безусловно, непростой. Ситуация с грифонами вызывает определённые опасения, учитывая их видовые особенности и политическую ситуацию. В отсутствие сильной центральной власти вооружённый корабль в лапах нескольких горячих голов из того или иного грифонского клана может оказаться нежелательным фактором дестабилизации. Мне необходимо будет обсудить этот вопрос с правительством, но, полагаю, если эквестрийская сторона поможет с финансированием и размещением кораблестроительного завода, эта задача выглядит для нашей промышленности решаемой.

– Я и сестра будем вам весьма признательны, если вы сообщите нам о вашем решении, – ответила ночная принцесса.

– Безусловно, – подтвердил Бронеус. – В одиночку программу развития морского кораблестроения мы не осилим, но с помощью Эквестрии – сможем.

На этом гости, попрощавшись, отправились в Замок Белых Единорогов обдумывать новую информацию, которая заставляла посмотреть на ситуацию с «Драконом» с непривычного угла зрения.

Вечером в замке Коин Селестия собрала совещание, чтобы обсудить информацию о драконе. В этот раз на совещании присутствовала Твайлайт. Принцессы сочли, что её мнение может стать полезным.

– Итак, кто что может добавить к результатам анализа, переданным Генеральным секретарем Бронеусом, – спросила принцесса Селестия. – И по поводу самого дракона, и по анализу сталлионградских специалистов?

Шайнинг Армор высказался первым:

– Я ознакомился с докладом Найт Лайта и в целом согласен с выводами сталлионградских экспертов. Их анализ действительно впечатляет своей подробностью и глубиной. Что касается дракона, если сталлионградцы правы в своих выводах, скорее всего, для нас он не слишком опасен.

– Это если они не ошиблись, и если он действительно потерпел крушение, – заметила Селестия.

– Тётушка, но ведь его корабль разбился? – спросила Кэйденс.

– Это мог быть и спектакль, – пояснила Луна. – Во всяком случае, он хорошо понимает, что даже имея превосходство в технологиях и боевой выучке, он в одиночку не сможет противостоять государственным спецслужбам. Полагаю, этим и объясняется его поспешный отъезд из Эквестрии после стычки с магами Ордена.

– Если бы мы могли за ним приглядывать, прежде всего, установить, поддерживает ли он связь с себе подобными или действительно потерпел крушение и живёт отшельником вместе со своей антилопой, – задумчиво произнесла Селестия. – К сожалению, он обосновался в Зебрике. Посылать туда наших агентов, притом не на разовую миссию, а на постоянной основе – слишком большой риск.

– Как минимум, следует дать ориентировку всем нашим спецслужбам отслеживать Дракона в случае его нового появления на территории Эквестрии, – предложил Шайнинг Армор.

– Это обязательно, – согласилась Селестия.

– Но ведь пони – самые добрые и дружелюбные существа, – вмешалась Твайлайт. – Я уверена, что мы могли бы с ним подружиться. Только представьте, как мы могли бы продвинуть науку и технику Эквестрии, если бы мы смогли изучить образцы его техники и технологий.

«Дорогая моя Твайлайт, твоё счастье, что ты не застала времена Зимы виндиго, и не знаешь, как быстро могут скатиться в ксенофобию и расизм самые добрые и дружелюбные пони», – подумала Селестия. Вслух же она уточнила:

– Это если бы он позволил нам изучить образцы его техники. Пока что нам следует исходить из того, что он нам не враг, но и не друг. Если и когда он снова появится в Эквестрии, мы понаблюдаем за ним. Как правило, дела того или иного существа говорят о его намерениях красноречивее любых слов. Возможно, мы попробуем с ним познакомиться и даже подружиться. Но нет никаких гарантий, что этот дракон будет вести себя с нашими пони также дружелюбно, как они с ним.

– Тётушка Селестия права, Твай, – согласилась Кэйденс. – Нам нужно сначала понять намерения этого дракона, а потом уже пытаться с ним подружиться.

– В сообщении генерального секретаря Бронеуса меня заинтересовал ещё один момент, который мне хотелось бы обсудить, – неожиданно произнес Шайнинг Армор. – Я имею в виду древние остатки оборонительных сооружений по всей территории Эквестрии. Подобные подземные сооружения недавно были обнаружены и под Кристальной Империей. Маги Ордена прямо-таки пританцовывали, стараясь пробраться туда. В итоге мне пришлось их депортировать. На вокзал их проводили под конвоем. Но речь не об этом.

Эти сооружения построены задолго до Сомбры, но их технический уровень впечатляет и сейчас. Потрясающей прочности двери со сложнейшими запорными системами. Назвать это замком язык не поворачивается. Остатки невероятно сложных техномагических устройств. Инженерные системы – водопровод, канализация, освещение, продолжающие работать тысячелетиями в заброшенных залах и коридорах. И надписи. Везде надписи, выполненные угловатыми рунами, совсем непохожими на древнеэквестрийский. Даже этот дракон обратил внимание на эти сооружения. И они показались ему знакомыми. Я поручил нашим историкам выяснить в архивах, кто когда и зачем построил их. К сожалению, очень много информации пропало или было уничтожено. Однако проведённый археологами магический анализ показывает, что эти сооружения были построены во времена ещё до Великого Катаклизма, правления Дискорда и Зимы виндиго.

Принцессы переглянулись.

– Шайнинг, дорогой, я раньше не замечала у тебя интереса к археологии, – заметила принцесса Селестия.

– Археология тут совершенно ни при чём, – ответил Шайнинг. – Это связано с нападением на Кэйденс вскоре после нашего приезда в Кристальную. Как главнокомандующий, я обязан знать, что за дискордов лабиринт находится под мостовыми и зданиями Кристальной, и какая ещё пакость может оттуда вылезти. Тварь, напавшая на Кэйденс, прошла под защитным полем по этим старым тоннелям, а я не могу найти в архивах времён Сомбры даже планы этих древних укреплений. Это становится особенно важно в связи с тем, что ими заинтересовался дракон. Кто знает, что он может там найти, если ему вздумается туда полезть. Генеральный секретарь намекнул нам, что подобные сооружения есть не только в Кристальной. Об этом же свидетельствуют и наблюдения дракона, записанные информаторами Найт Лайта.

Мне удалось переманить на свою сторону археологов и специалистов по древностям, под руководством археолога Марбл Абакулус, ранее работавших на Орден. Сейчас они занимаются исследованиями этих древних укреплений под Кристальной. В том числе той самой обрушившейся башни, из которой ты с подругами телепортировалась, Твай.^[1]

– Уф-ф, – Твайлайт даже слегка передёрнуло, когда она вспомнила те события. Она открыла было ротик, намереваясь что-то сказать, но принцесса Солнца её опередила:

– Гм... Мои поздравления, дорогой Шайнинг, – улыбнулась Селестия. – если, конечно, эта Марбл не водит тебя за нос, втихомолку информируя обо всём Орден. Если же нет... это может существенно ослабить Орден, что сейчас для нас выгодно. Как только тебе это удалось?

– Я обещал мисс Абакулус и её специалистам возможность эксклюзивного изучения всех реликтов и древностей, которые они найдут в Кристальной, научные публикации под собственным именем, и должности в будущей Академии Наук, создаваемой в Кристальной, – ответил единорог. – Кристальная Империя суверенное государство, и мы не намерены терпеть ищеек из Ордена, которые шарят у нас на кухне.

И в связи с этим у меня ещё один вопрос. Специалисты мисс Абакулус нашли на нижних ярусах разрушенной башни запертую дверь, украшенную изображением в виде статуи аликорна. Это статуя жеребца-аликорна по имени Маллеату, и она говорит. Я всегда считал, что у нас в Эквестрии три аликорна, и все они сейчас присутствуют в этой комнате. Кто-нибудь из вас может объяснить, кто такой был этот Маллеату, связан ли он как-либо с эквестрийской сталелитейной корпорацией «Malleatu Inc», и какого Дискорда он делал в нашем с Кэйденс подвале?

В комнате повисло многозначительное молчание. Селестия и Луна переглянулись между собой.

– Видишь ли, дорогой мой Шайнинг, многие из событий древности произошли тогда когда мы с сестрой сами были ещё несмышлеными кобылками, – ответила принцесса Солнца. – О тех давних временах нам с Луной известно далеко не всё, и даже то, что мы знаем, вряд ли известно доподлинно. Мне жаль тебя разочаровывать, но мы не сможем ответить на твой вопрос прямо сейчас. Возможно, ты узнаешь об этом позже, в своё время. Может быть, ты даже сможешь рассказать нам больше, чем знаем мы сами.

Шайнинг Армор понял, что Селестия и Луна знают куда больше, чем говорят, но не скажут ничего лишнего. По крайней мере, пока.

После совещания он, улучив момент, подошёл к Твайлайт:

– Сестрёнка, ты, кажется, хотела что-то рассказать о той башне?

– Да, Шайни... Мы не успели тогда, до обвала, дойти до самых нижних этажей, но выше, там, откуда мы телепортировались, был музей первых Элементов Гармонии, – рассказала Твайлайт. – Точнее, это был заклинательный зал, позже превращённый в музей. Там были таблички на полу, с названиями Элементов: «Смех», «Верность», «Щедрость», и стояли витрины с принадлежавшими им когда-то вещами. И там мы встретили ту тварь, что напала на Кэйденс. Она выглядит как серебряная единорожка с платиновой гривой и хвостом, но в её глазах плескалась тьма. Но самое странное и жуткое – это её тень. Эта тень отделяется от неё и двигается самостоятельно. Не удивлюсь, если это именно тень тогда напала на Кэйденс.

– Жуть какая, – Шайнинга даже слегка передёрнуло от рассказа сестры. – Обещаю, Твай, если только я сумею до неё добраться, я с ней расплачусь и за тебя, и за Кэйденс.

– Будь осторожен, брат, – предупредила Твайлайт. – В ней чувствуется очень большая сила, почти как у аликорна.

Утром состоялась новая встреча мини-делегации правительниц Эквестрии и Генерального секретаря. Обдумав всё, принцессы-аликорны согласились с выводом сталлионградских экспертов, что «Дракон» для государства в целом не особо опасен, хотя тот, кто его разозлит – легко может «огрести», так что из виду его лучше не выпускать. Без всякой помпы был подписан договор о сотрудничестве спецслужб Республики, Эквестрии и Кристальной Империи, чтобы присматривать за «драконом» совместными усилиями. Да и вообще, руководство Республики тоже хотело знать, что творится в мире. Сталлионградцы уже поняли, что слишком сильно отличаются от обычных пони, и слиться с толпой им не удастся, да и вербовать агентов тоже будет сложно. Поэтому сотрудничество было необходимо, да и отсутствие опыта работы за пределами своего социума тоже было понятно. Эквестрийцам же нужна была техника, аналитические способности и иной взгляд сталлионградцев на окружающее. Несмотря на все свои проблемы, высотные самолёты-разведчики были уникальным инструментом, способным справиться там, где не справятся пегасы, и бесполезна магия. Так что интересы совпали, и стороны остались довольны друг другом.

В отношении строительства военных и торговых кораблей стороны тоже пришли к соглашению. Вскоре было принято постановление Верховного Совета Сталлионграда «О развитии океанского кораблестроения». Корабелам было спущено указание начать разработку проектов эскортных военных кораблей и судов обеспечения, которые также могли быть адаптированы для перевозки генеральных грузов.

В газетах и журналах начали печататься статьи по истории кораблестроения Сталлионграда и героических экипажах речных судов времен войны с Сомброй, особенно бронированного пушечного монитора «Стальной Щит» и бронекатеров, обеспечивающих переправку снабжения и подкрепления на плацдармы. А чуть позже в печать была вброшена мысль о том, что пора бы Республике обзаводиться морским флотом. Хорошо отлаженная машина, получив новую цель, начала уверенно набирать скорость. Сталлионградскому океанскому флоту – быть!

Кораблестроители получили распоряжение провести доработку проекта «23» до вида, годного к реальной постройке. Ко двору пришлось и производство 356 мм артстволов железнодорожных транспортеров, которое предстояло расширить под более крупный калибр. НИИ получили заказ на разработку новых сортов броневых сталей, сталелитейные заводы начали постройку оборудования для проката особо толстой брони, другие НИИ и КБ получили ТЗ и финансирование для разработки новых артиллерийских систем, узлов и механизмов огромного корабля.

Даже проект «Парового котла на металлических видах топлива» и секретный проект «Трубный Сплав» получили второе дыхание. Корабль, который «на одной заправке» способен обойти вокруг планеты несколько раз – это прекрасно! Как и возможность обеспечить питанием достаточно мощный магический щит, а так же «звездануть» так, что все недруги сразу обделаются, где стояли. Конечно, впереди предстоял не один год непростой работы, но в талантах и способностях своих инженеров в Республике никто не сомневался.

После этого, тепло попрощавшись, принцессы-аликорны отправились назад уже привычным маршрутом. Перелёт через Занавес прошёл без происшествий, диархи Эквестрии отправились в Кантерлот, просто телепортировавшись в свои покои, а Кэйденс с Шайнинг Армором – в Кристальную Империю. Про этот недолгий и тайный визит не писали газеты, но след в истории, пусть и скрытый от посторонних глаз, он, тем не менее, оставил. Позднее «Поезд Принцесс» не только был передвижной резиденцией Селестии и Луны во время поездок по территории Эквестрии, но и использовался в особой миссии, ставшей поворотной точкой истории этого мира. Да и опыт встречи с иной, более развитой технической культурой, пошёл Селестии и Луне на пользу, существенно расширив кругозор правительниц Эквестрии, что тоже сыграло свою положительную роль в дальнейшем.

---

Эпилог. 4 years later...

Жители Балтимэйра, крупного портового и промышленного города, навидались всякого. Парусники всех форм, размеров и расцветок, пароходики и парусно-паровые суда, даже мореходные плоты и гребные пироги – купцы и путешественники со всего света бывали тут. Потому появившийся на горизонте еле заметный дымок никого не взволновал, наверное, очередной маленький пароход или даже парусно-паровая яхта богача идёт в порт по своим делам. Но вместо пароходика или богато украшенной яхты из-за горизонта появился самолёт. Точнее – гидросамолёт.

Уже несколько лет, после возвращения легендарного Сталлионграда, отрезанного на тысячу лет Снежным Занавесом, машины тяжелее воздуха пытались строить многие. Но, как правило, дело кончалось прыжками по лётному полю, иногда – кучей обломков в его конце. Ещё реже, но хуже – машина падала с большой высоты или разваливалась в воздухе, и пилот погибал. Это всё продолжалось пару лет, пока принцессам-аликорнам не надоело читать некрологи в газетах, и не был принят закон об обязательной сертификации всех построенных в Эквестрии самолётов специалистами НИИ ВВС Сталлионграда и обязательном обучении пилотов. После этого катастрофы практически прекратились, чему все были рады, а число владельцев частных самолётов медленно, но уверенно росло. Многие, «набравшись ума», или строили свою конструкцию, использовав авиационный двигатель и приборы производства Республики, либо вовсе покупали маленький частный самолёт, которые строили там на заказ.

Большой популярностью среди любителей авиации пользовались гидросамолёты, которые могли садиться на воду и сушу, что делало их много удобней в использовании, чем чисто сухопутные самолёты, требующие ровной посадочной полосы. Так что крылатая машина с корпусом-лодкой и поплавками под крыльями никого особо не удивила. Удивила только ее окраска – светло-голубой низ корпуса, сливающийся с цветом неба, и серый окрас остального корпуса, скрывающий силуэт на фоне воды при взгляде сверху. Гидроплан покрутился над гаванью и опять улетел в сторону моря. Зато через час на горизонте появился корабль.

Чем ближе он подходил к берегу, тем больше удивлялись зрители с берега и экипажи судов, мимо которых он проходил. Низкий вытянутый корпус с очень острым, наклонённым вперёд носом, окрашенный серой, сливающейся с цветом воды краской, причудливой сложной формы надстройки и мачты, толстые и короткие наклонные дымовые трубы. Какие-то коробчатые конструкции вдоль бортов и на палубе. И два внушительных пушечных ствола, торчащие из одной из таких «коробок», установленной перед надстройкой. Про пушки «пони из-за Снежного Занавеса», благодаря журналистам, были наслышали все.

Теперь же их увидели вживую на странном и удивительно большом корабле, превосходящем по размеру самые крупные грузовые пароходы, строившиеся в Эквестрии. Самые зоркие смогли рассмотреть сбоку на корпусе белый номер – «42», а облетевшие по кругу корабль пегасы прочитали на корме название: «Стерегущий». И флаг – белое полотно с гербом Сталлионграда и синей полосой по нижней части. А тот самый гидросамолёт, пролетевший над гаванью, стоял на специально устроенной площадке на корме. Корабль лег в дрейф, не пытаясь самостоятельно войти в порт, даже не дойдя до рейда, и поднявшийся с парового катера по спущенному трапу лоцман услышал приветливые слова встретившего его матроса в добротной чёрной форме:

– Добро пожаловать на борт эсминца «Стерегущий», Военно-Морского Флота Сталлионградской Народной Республики!