Волна
Пролог
Замок Принцессы Дружбы
Принцесса Твайлайт Спаркл устало опустилась в мягкое кресло и прикрыла глаза, стараясь успокоиться и настроить себя на спокойную работу. Не то чтобы ей это было так нужно, но устоявшиеся привычки так сложно менять. Ну и ей действительно необходимо немножко успокоиться, особенно после того, как она совсем недавно весьма активно проводила раскопки в недавно обнаруженных подземельях под замком Кристальной Империи. Сегодня ей повезло, и она нашла-таки кое-что интересное. Аккуратная стопочка тетрадок, заполненных красивым убористым подчерком, на архаичном языке Кристальной Империи, вытащенная из покорёженного древнего сейфа, выглядела очень многообещающей.
«Хорошо что в те времена уже была изобретена кристальная бумага», — подумала принцесса. — «Это очень помогло сохраниться этим древним записям. Иначе, судя по датам на записях, меня ждала бы одна труха, которую даже с помощью магии не восстановишь».
И действительно, если судить по датам, проставленным на этих тетрадках, записи сделаны были ещё до правления Сомбры. Ну или где-то во времена начала его правления. По этим датам историки так и не пришли к общему выводу и каждый маститый учёный настаивал на своей дате, но у всех этих маститых историков не было главного — достоверных доказательств своих слов. Так что Твайлайт возлагала очень большие надежды на найденные тетрадки. Если ей повезёт, то они помогли бы уточнить даты правления Короля Сомбры, а может и ещё что-то происходившее в те далёкие времена.
Специально оттягивая начало ознакомления с трофеями, она сходила на кухню, вскипятила чайник, заварила свой любимый чай с мятой. Немного подумав, достала из холодильника вазочку с малиновым варением. Следом за вареньем на столе появилась плетёная из ивовых прутьев корзинка с овсяным печеньем. Оглядев получившийся натюрморт, Твайлайт не могла отделаться от мысли, что что-то она всё же забыла. Причём это что-то, было очень важным. Принцесса растерянно поскребла гриву копытом, стараясь вспомнить эту важную вещь. Неожиданно под копытом неприятно скрипнул песок, несколько крупинок тут же оказались на столе, буквально чудом не попав в варенье.
«Точно!» — хлопнула копытом по лбу поняшка. — «Принять ванну — вот что я забыла!».
И верно, после всех этих ползаний по пыльным подвалам, ей определённо следует хорошенько помыться. Можно, конечно, скастовать очищающее заклинание — это будет гораздо быстрее и качественнее, но ванна… Ванна — это так приятно! Только представив, как она погружается в ванну полную чистой, горячей воды, как намокает её шёрстка, а нестерпимо горячая вода добирается до кожи… Молодая аликорна даже ржанула от переполнивших её чувств.
«Наверное, я становлюсь такой же сибариткой как Рэрити», — хихикнула принцесса. — «Такими темпами у меня на полках появятся тысячи флакончиков всяческой косметики и шампуней, как у Рэр».
Твайлайт вспомнила картину, виденную ей в ванной подруги, и хмыкнула. В прошлый раз, находясь в гостях у подруги, среди тысяч разнообразных баночек и бутылочек, она, к своему удивлению, обнаружила там бутылочку с витаминным молочком для кончиков ресниц.
«Не-е-е… до такого мне ещё расти и расти!», — с облегчением подумалось ей.
В ванной всё уже было готово, Твайлайт лишь подогрела заклинанием воду до нужной ей температуры и уже собиралась лезть в ванну, но передумала.
«Всё же лезть в воду грязной… как-то не правильно», — подумалось поняшке, и она скастовала-таки на себя очищающее заклинание. После этого смысла принимать ванну вроде бы уже и не было, но…
«Временами нужно делать бессмысленные вещи, особенно, если они так приятны», — решила принцесса. — «Тем более, что мои мышцы всё ещё гудят от физических нагрузок. Горячая вода несомненно пойдёт им на пользу».
Твайлайт с наслаждением растянулась в воде, полностью расслабляя уставшие мышцы. Она прислушалась к своим ощущениям и расплылась в невольной улыбке. Вода, постепенно вытесняя из шёрстки и перьев воздух, добиралась до кожи, а пузырьки воздуха приятно щекотали тело, медленно поднимаясь на поверхность. Твайлайт, прикрыв копытом нос, погрузилась так, что горячая вода полностью покрыла её, даже кончик её длинного рога был в воде. Правда для этого пришлось повернуть голову чуть-чуть в бок — рог за последние годы вымахал прямо-таки до очень неприличных размеров. После чего стала ждать, отсчитывая про себя секунды. На третьей минуте в ушах стало слышно как стучит её сердце, а лёгкие словно охватило медленно разгорающимся огнём. Принцессе вдруг захотелось отрастить жабры, но она поборола это желание, представив на миг как горячая вода повлияет на этот довольно чувствительный орган. Аликорна вынырнула и шумно вздохнула, после чего принялась убирать попавшие на глаза мокрые пряди гривы.
«А это довольно весело», — призналась она самой себе.
В последнее время ей нравилось находить новые радости в жизни. Ну, те, другие, что приносят радость не только от учёбы. Впрочем, надо признать, даже новые развлечения позволяли ей узнать кое-что новое о мире.
Наконец, все дела были сделаны, чай выпит, и никто и ничто не отвлекало исследовательницу от древних записей. На всякий случай на столе, в доступности телекинеза стояли пакет с яблочными чипсами и несколько бутылок великолепного сидра от Бабули Смит. Твайлайт, с обёрнутой в махровое полотенце головой, уселась в мягкое кресло и открыла первую тетрадку.
Тетрадь №1. Запись №1
Уже второй год идёт, как я поселился здесь. Помню как я удивился, когда в этом суровом краю впервые увидел такой красивый и благоустроенный город. Раньше я хоть и слышал о нём, но представлял себе маленькую деревеньку, продуваемую со всех сторон ледяными ветрами, жители которой каждый день борются с жестокой природой, чтобы завоевать себе право хотя бы на ещё один день жизни в этом суровом краю. И вообще, поездка на эту окраину мира — это, знаете ли, не было моим заветным желанием. Но из-за некоторых событий, не очень-то от меня зависящих, мне пришлось срочно уносить копыта из Кантерлота. Возможно, если бы я знал, к чему приведут мои действия, я бы не действовал так опрометчиво, но… история не терпит сослагательных наклонений — это я вам как историк ответственно заявляю.
Так что, когда я сюда бежал, то не слишком-то надеялся найти тут огромный островок лета, среди ледяной пустыни. Я, конечно, слышал, что Кристальная Империя так и выглядит, но думал, что всё это изрядно преувеличено, как обычно это и бывает со слухами. Но на этот раз слухи оказались правдивыми, и я с восторгом вошёл в город, наслаждаясь необычными сверкающими его жителями и такими же блестючими зданиями. Местные жители приняли меня приветливо, а местная императрица даже пригласила на аудиенцию. И никому из них не было дела до того, что я отличаюсь от них. Что я — единорог. И тем более то, что я единорог с искривлённым рогом. Наверное они не знали, что он должен быть прямым, а не искривляться как сабля, делая меня похожим на чейнджлинга. Дома меня изрядно этим доставали. Причём это делали и дети, и взрослые. А тут всё было по другому: императрица Лаки Кловер, узнав, что я преподавал историю в Кантерлотской Магической Академии, несказанно обрадовалась и тут же предложила мне аналогичную должность в Университете Кристальной Империи. А когда я возразил, что не очень-то и знаю их историю — тут же дала разрешение посещать дворцовую библиотеку и брать оттуда книги на дом.
И знаете — это был действительно королевский подарок! Так что к началу нового семестра я был готов преподавать так, как никогда до этого! И мне понравилось преподавать тут, впервые в своей жизни мне не приходилось беспокоиться о том, как выглядит мой рог — тут это просто никого не волновало. Скорее я даже был популярным из-за того, что я единорог. Не раз мне доводилось ловить на себе заинтересованные взгляды от своих студенток. Это… это был довольно новый для меня опыт. Впрочем, я старался не уронить честь преподавателя, и вёл себя как подобает настоящему учителю. Тем более, что с такими учениками я… это… э-м-м-м…. преподавать здесь… преподавать этим студентам… пожалуй — это честь для меня! Редко когда в Кантерлоте мне попадались такие же внимательные и прилежные ученики! Конечно же мои новые ученики были теми ещё пони — каждый из них обладал индивидуальным характером, независимым мнением и… шилом под хвостом индивидуальной конструкции. Но не раз задаваемые ими вопросы заставляли меня всю ночь просидеть за книгами, чтобы на следующий день я мог объяснить им то, что их так интересовало. Меня очень радовало, что мои ученики не только учили всё что я им давал, но ещё и думали самостоятельно, подвергая сомнению мои слова. И честно скажу — я был горд, что мне выпала честь преподавать им!
Вот и сегодня я преподаю двадцати интересным студентам, что не дают мне расслабиться, всё время подкидывая мне каверзные вопросы. Конечно не все из них были гениями, в группе были и отстающие, и отличники, но тем и интереснее моя задача. Я старался преподавать так, чтобы меня понял и отличник, и даже не очень умный ученик. А сейчас мне приходиться быть ещё более внимательным, так как тема этого урока — Война с Империей Грифонов. Я в этой теме сам не очень хорошо разбираюсь, так как сам о ней узнал только тут. В Эквестрии эта сторона истории довольно мало изучена. Эти события наложились на Великий Исход, когда три племени пони объединились для выживания и основали новое государство на южных землях — Эквестрию. Предкам же Кристальных Пони пришлось вести войну не на жизнь, а на смерть, с атаковавшими их грифонами. И если бы не кристальная магия, то пони наверняка бы проиграли. Но в реальности они хоть и с трудом, но победили грифонов. Правда, всё равно были вынуждены отступить далеко на север, опасаясь того, что грифоны могут напасть вновь, когда оправятся от своего поражения.
Правда, этого так и не произошло. Последний лидер грифонов — Король Гровер — погиб в последней битве с Кристальной Империей. Так и закончилась эпоха грифонской военной автократии. После этой войны у них так и не появился достаточно сильный лидер, что смог бы объединить племя грифонов, и их государство постепенно приходило в упадок. Но свидетельства жестокости грифонов, творимые в те времена, не раз заставляли моё сердце замереть от ужаса. И вот как мне было преподавать это юным пони, чьи предки на своей шкуре испытали все эти ужасы? Предки которых, по сути, испытали геноцид и с оружием в руках отстояли свою свободу и жизни? Тем более, что в масштабах истории, не так и давно всё это произошло — во многих семьях моих студентов есть старики, которые были тогда маленькими детьми, и видели всё это своими глазами.
Пока я рассказывал то, что успел накропать по этой теме за остаток вчерашнего дня и часть ночи, класс слушал меня очень внимательно. Конечно, они не смотрели на меня как кролики на удава, а наоборот: вертелись, шёпотом разговаривали с соседями, кто-то развалился на парте, подперев голову копытом, кто-то наоборот откинулся на спинку стула, покачиваясь на нём так, что рисковал в любой момент опрокинуться назад. Но я чувствовал, что меня слушают все. Знаете, есть такое преподавательское чувство — оно вырабатывается со временем, когда ты накапливаешь довольно неплохую гору опыта в преподавании. В общем, благодаря этому чувству, я знал, что они слушают меня! Эта эфемерная штука словно создала невидимую, но прочную связь, с помощью которой я чувствовал класс, и мог им управлять, быстро реагируя на изменения в их настроении.
— На сегодня всё! — объявил я, когда закончил лекцию. — Может, у понибудь есть вопросы?
Настало то время, которое мне нравилось. Есть среди них пони, кто не боится думать и задавать каверзные вопросы, и это мне на самом деле нравится!
— Учитель, а почему вы говорите, что среди грифонов было только десять процентов тех, кто творил зверства с пони? — задала вопрос Брайт Эмералд, миниатюрная кобылка с яркой изумрудной шкуркой, что очень соответствовала её имени. — Как они смогли захватить власть, если их было так мало?!
— Хм… — я задумался, потерев подбородок. — Ты задала очень серьёзный вопрос, Эмми, но я не смогу полностью ответить на него за оставшееся время. Пожалуй, я постараюсь ответить на него завтра.
— Мы с родителями ездили прошлым летом в Грифонстоун! — выкрикнула с места ещё одна отличница — Санфлавер. — Грифоны не такие! Я даже подружилась с несколькими из них! Не похожи они на тех, кто бы поддержал такие зверства! Это невозможно!
Остальной класс поддержал её слова одобрительными криками.
— Что ж… — поднял я копыто вверх, добиваясь тишины от класса. — Это всё я попытаюсь вам объяснить на следующем уроке.
Похоже, меня снова ждёт бессонная ночь.
Тетрадь №1. Запись №2
К моему счастью тот урок был в пятницу и у меня было целых два дня на то, чтобы подготовиться к нему. А поломать рог было над чем. Прежде всего я не мог понять как донести до этих милых жеребят, что никогда не испытывали на себе ужасов войны, что же это такое. Да и сам я, конечно же, не испытывал этого. Только мой дед рассказывал про то, как всепони жили во времена нашествия вендиго, как бежали от них не в силах защититься, но это было не совсем то, и явно не могло помочь мне в моих исследованиях. К счастью, я вспомнил, что видел в Дворцовой Библиотеке книгу, что вроде как написал сам Король Гровер. Даже название вспомнил — «Моя борьба». Так что я тут же пошёл в библиотеку, где и провёл практически безвылазно два дня. Попалась ещё одна хорошая книга по событиям тех лет — это был поистине раритетный том написанный Лорен Фауст, да ещё и с дарственной надписью автора для Императрицы Лаки Кловер. Надо же, а я и не знаю кто это такая и как она связана с Императрицей. Надо бы узнать у самой Императрицы, если у меня будет такая возможность. Но книга мне однозначно понравилась — она гораздо лучше описывала те события, что происходили в Империи Грифонов в те времена, кроме всего прочего, давая подробный анализ происходящего. У Короля Гровера в книге были по большей части мемуары с крикливыми лозунгами, среди которых попадались лишь крупицы полезной информации.
Но в целом, в основном благодаря книге Фауст, я довольно хорошо разобрался с внутренним устройством Империи Грифонов тех лет. Теперь мне осталось объяснить это всё моим ученикам. Объяснить так, чтобы они однозначно поняли это. Но как это сделать? Как объяснить юным жеребятам то, что я сам с трудом понял за два дня? Ведь я сам, как и они, никогда не переживал то, что пережили наши деды и прадеды. Над этим я ломал голову весь остаток вечера и почти всю ночь, пока уже под самое утро мне в голову пришла великолепная идея!
Счастливый, что всё же смог найти решение, я пошёл спать. До подъёма оставалось каких-то два часа.
Утром понедельника класс встретил меня привычным гулом. Мои ученики расхаживали по классу, разговаривали, смеялись. В общем, занимались своими привычными делами. Я вошёл и стал подготавливаться к уроку. Вскоре прозвенел звонок и я призвал класс к порядку:
— Внимание, всепони, начинаем урок!
Минуты через три, ученики заняли свои места и я смог начать урок:
— На прошлой неделе мы с вами проходили эпоху правления короля Гровера в Грифонской Империи. И вы задали мне один интересный вопрос. Что это был за вопрос?
Я отошёл от доски, ближе к классу и взглянул на кобылку ярко-жёлтой окраски, сидевшую за первой партой:
— Санфлавер?
— Вы обещали рассказать нам о тех грифонах, что захватили власть в стране, — о ветила кобылка, улыбнувшись мне широкой улыбкой. — И почему их не остановили другие грифоны.
— Правильно! — улыбнулся я в ответ. — Я долго думал как вам объяснить, как у них это всё получилось. Почему довольно хорошие грифоны, а они реально в большинстве своём хорошие, даже несмотря на то, что они хищники, допустили все эти зверства. Все эти бесчисленные убийства, притеснения, концентрационные лагеря и прочие зверства. И, знаете, я понял, что лучше всего не объяснять, а показать на практике. Так что я предлагаю вам всем поучаствовать в небольшом эксперименте. И да, если кто-то из вас не захочет участвовать в этом, то он может выйти из него в любое время! Эти пони, на время проведения эксперимента, смогут заниматься самостоятельно в библиотеке Университета. Никаких санкций, никаких понижений баллов для этих пони не будет — даю слово! Итак, есть желающие уйти сейчас?
Ученики неотрывно смотрели на меня, ловя каждое моё слово. Никто даже не порывался уйти.
— Что ж… замечательно, — киваю я.
После чего разворачиваюсь к доске и подняв мел своим полем телекинеза, рисую на доске круг и завитушку в нём.
— Это Волна! — поясняю я ученикам свои художества. — Это эмблема нашего с вами тайного общества!
Тут класс загудел, переглядываясь между собой. Похоже, они такого не ожидали.
— Почему волна — спросите вы? — опередил я их вопрос. — Потому что волна разрушает!
Я оглядел жеребят, что смотрели на меня с некоторым недоумением.
— Она разрушает всё старое, ветхое и ненужное! Но после неё пони строят что-то новое, важное, нужное! Волна несёт обновление! А иногда — волна выносит на берег сокровища!
Реакция моих учеников на эти слова была именно той, что я и ожидал — на их лицах появились улыбки, кто-то даже стал перешёптываться тихонько хихикая в копыто.
— Вот почему наше Тайное общество получило такое название и эмблему! — продолжил я.
Я обвёл перешептывающихся жеребят строгим взглядом и продолжил:
— И как и в любом тайном обществе у нас будут правила, которым вы будете беспрекословно подчиняться!
Ха! А вот это на них подействовало! Вон как сразу примолкли и теперь ловят каждое моё слово.
— И первое правило нашего общества это — ДИСЦИПЛИНА!
Я не отрывал взгляд от них, а в это время мелок зажатый в моём поле телекинеза, крупными буквами написал это слово на доске. Признаюсь честно — я долго тренировался, чтобы отточить до совершенства этот трюк. Ещё в те времена, когда преподавал в Кантерлоте. И действовал он всегда безотказно, особенно на единорогов. Уж они-то точно знают, как это непросто — писать на доске мелом, не глядя на него, да ещё и отвернувшись в другую сторону.
— Дисциплина — это основа всего! — продолжил вещать я. — А с чего начинается дисциплина? Да хотя бы с правильной осанки! Не верите? Давайте проверим! Сядьте прямо и заведите копыта за спину соединив их там!
Я сел на заранее приготовленный стул и показал как это сделать. Среди моих учеников появилось некоторое оживление, но буквально все попытались сделать то, что я им сказал.
— Если у вас не получается соединить копыта, то и необязательно делать это! — пояснил я. — Главное в этом упражнении — осанка!
Я оглядел учеников и убедился, что все они заняли правильное положение.
— Теперь попробуйте подышать! Чувствуете как вам легко дышится в таком положении? Сейчас ваша спина расправлена, легким ничего не мешает и вам очень легко и свободно дышится! Отныне, вы будете сидеть именно так! Запомните: СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! ПОВТОРИТЕ!
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! — в разнобой ответили мне ученики.
— Нет! Это никуда не годится! — покачал головой я. — ЕЩЁ РАЗ!
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! — принялись скандировать они, повинуясь взмаху моей руки.
— Отлично! Теперь можете положить копыта перед собой на парту. Конечно же сохраняя правильную осанку! — кивнул я. — А теперь смотрите внимательно! Вот это будет нашим тайным знаком, нашим приветствием, которым мы будем приветствовать друг друга!
Я вышел вперёд и выбросил копыто вперёд и вверх:
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! Повторяйте!
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! — начал скандировать класс, повторяя за мной мой жест.
— Отлично! — кивнул я. — Теперь давайте продолжим то, что мы проходили на прошлом уроке. Брайт Эмералд, а что мы тогда проходили?
— Период правления Короля Гровера в Империи Грифонов! — выкрикнула эта умница не вставая с места.
— Очень хорошо! — похвалил я её. — Но теперь, у нас будет ещё одно правило, укрепляющее дисциплину! Теперь, когда вы отвечаете, то вы обязаны вставать из-за стола и сначала обратиться ко мне — Мастер Сомбра. Так как я лидер нашего тайного общества, то отныне обращаться ко мне можно только так, а не иначе!
Я упёрся взглядом в одного из учеников, не очень способного к учёбе, но зато — отличного спортсмена:
— Рубин, как звали короля грифонов правящего в тот период?
Рубин неторопливо поднялся и ответил:
— Мастер Сомбра, Гровер его звали.
— Ответ правильный, но слишком вялый, Рубин! Отныне все ваши ответы и действия должны быть чёткие и энергичный! Вы же члены Волны! Понятно тебе, Рубин?!
— Мастер Сомбра, понятно! — вскочил жеребёнок так быстро, что до меня долетел порыв ветра от его движений.
— Молодец! Садись! — похвалил я этого юного жеребёнка.
После чего обратился к ещё одной отличнице:
— Санфлавер, когда погиб Король Гровер?
— Он погиб в последней битве близь реки Гева! — вскочила ярко-жёлтая кобылка.
— Ответ верный, но не совсем! — огорчил её я.
Молодая кобылка растеряно захлопала глазами, пытаясь понять где она напортачила.
— Мастер Сомбра! — громким шёпотом подсказал ей её сосед, малинового цвета жеребчик с красными гривой и хвостом.
— Мастер Сомбра, он погиб в последней битве близь реки Гева! — тут же поправилась кобылка.
— Молодец, отлично! — похвалил её я.
Задав ещё несколько вопросов и убедившись, что всепони усвоили материал, я перешёл к ещё одному пункту моего плана.
— Теперь мы отработаем ещё одно упражнение, важное для достижения дисциплины. Сейчас вы все встанете, выйдите из-за стола, а потом, по моей команде, быстро рассядетесь по своим местам! Готовы?
— Да! — в разнобой ответили они.
— Не верно!
— Мастер Сомбра, да! — выкрикнули тут же сориентировавшиеся жеребята.
— Отлично! — похвалил их я. — Тогда… ВСЕМ ВЫЙТИ ИЗ-ЗА ПАРТ И ПОДОЙТИ КО МНЕ!
Те весёлой толпой сгрудились рядом со мной.
— А теперь… ВСЕМ ЗАНЯТЬ СВОИ МЕСТА! — приказал я.
Толпа жеребят ринулась обратно. А я в этот момент больше всего боялся того, что в этой толкучке кто-нибудь пострадает, но, к моему счастью, всё обошлось.
— Неплохо, но всё это вы делали очень медленно и неорганизованно! — скорчил я недовольную гримасу. — Сейчас вы выйдите из класса, и я дам вам пять минут на то, чтобы согласовать свои действия. После этого вы организованно войдёте в класс и быстро займёте свои места!
Жеребята потянулись из класса, всё ещё неорганизованной толпой. После чего я услышал взволнованные голоса за дверью — жеребята обсуждали как организовать заход в класс и рассадку по партам.
— Да что тут непонятного? — услышал я мелодичный голосок Санфлавер. — Мы должны выстроится перед дверью так, чтобы первыми шли те, кто сидят на заднем ряду, а потом все остальные, до самых первых парт!
— Правильно! — поддержал свою соседку малиновый Кримсон Кварц. — А выходить из класса будем в обратном порядке!
— А кто первым заходит? У нас же три ряда! — выкрикнул кто-то, чей голос я не распознал из-за закрытой двери.
— Будем заходить слева на право! — решила жёлтая поняшка. — Построились! Быстрее, у нас не так много времени!
После чего из-за двери послышались топот и возня, которые вскоре затихли. Что ж… пожалуй можно запускать их обратно.
— Заходите! — крикнул я.
Дверь открылась и в класс организовано, соблюдая порядок и не толпясь, вошли жеребята и так же организованно расселись за свои парты. Каждый из них сел за парту соблюдая идеальную осанку и преданно поедая меня глазами.
— Отлично! Вы молодцы! Именно этого я и ожидал от членов Волны! А теперь так же дружно выйдите из класса и зайдите вновь!
И с этим они справились отлично.
После того как они расселись по своим партам, прозвенел звонок. Пара-тройка жеребят дёрнулись было, чтобы как обычно выбежать из класса, но остановились, заметив, что другие остались сидеть смирно, и тоже снова приняли такую же позу.
— Я вижу, что вы усвоили сегодняшний урок! — усмехнулся я. СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! СВОБОДНЫ! — я выбросил копыто вперёд и в верх.
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! — дружно вскочили мои ученики, приветствуя меня аналогичным салютом.
После чего так же организованно покинули класс, а я остался подумать о произошедшем. Даже на обед идти не хотелось. Что-то в этом казалось мне неправильным. Словно я чувствовал пришествие какой-то большой беды. Наверное это от того, как легко, весело и без возражений приняли мои ученики эти новые правила.
Что ж… пока всё идёт так, как я и планировал, но… что же будет завтра? Не надоест ли эта игра моим ученикам? Поймут ли они то, что я хотел им донести? Время покажет.
Молодая аликорночка облегчённо откинулась на кресле, откладывая тетрадку так, чтобы она не смогла закрыться. Что ж… если раньше у неё ещё были сомнения, то сейчас стало ясно, что это дневники самого Короля Сомбры. Правда есть тут одна неувязка, которую она пока не могла понять. В музее Кристальной Империи она видела несколько сохранившихся документов, написанных лично Королём Сомброй, в период своего правления. Подлинность документов ни у кого не вызывало сомнений, но… Но почерк в дневниках почему-то не очень-то походил на тот, что был в тех документах. В дневниках почерк был ровный, аккуратный, такой, каким и следовало быть почерку преподавателя. А на тех документах всё было совсем не так — там строчки были какие-то дёрганые, неаккуратные, словно писавший сильно нервничал или был чем-то напуган. Неужели правы некоторые учёные в том, что характер влияет на почерк? Что ж… об этом она подумает попозже, сейчас же уже время позднее и ей пора ложиться спать, если она не хочет получить нагоняй от принцессы Селестии. Та даже сейчас, видимо по старой привычке, постоянно следит за тем, чтобы её бывшая ученица соблюдала режим дня.
Тетрадь №1. Запись №3
Во вторник я шел в Университет изо всех сил надеясь на то, что моим жеребятам надоела эта игра в тайную организацию. Тогда бы я мог с чистым сердцем сказать им, что мы — пони, сильно отличаемся от хищных грифонов, и с нами методы Короля Гровера не пройдут. Однако, когда я за минут пять до звонка, вошёл в класс, то там меня встретил идеальный порядок и двадцать пар глаз внимательно смотрящих на меня. Все ученики сидели за своими партами, соблюдая идеальную позу и осанку.
— Здравствуйте, соратники! — поприветствовал я их салютом, решив всё же продолжить эксперимент.
— Здравствуйте, Мастер Сомбра! — практически синхронно ответили мне жеребята, вскакивая со своих мест и выбрасывая копыта вперёд и вверх, как единый механизм.
Хм… это было даже красиво. Похоже, они достаточно долго тренировались, чтобы добиться такой слаженности.
— Вижу, вы приложили немало усилий, чтобы удивить меня сегодня, — проговорил я. — Молодцы! Садитесь!
Так же синхронно мои ученики сели. Конские яблоки — да они просто прутся от этой воинской дисциплины и казарменных порядков, что я ввёл для них в качестве эксперимента! Вон какие довольные улыбки на мордочках. Что ж… раз вам это понравилось, то и следующий урок вам понравится обязательно. Тем более, что до этой концепции вы и сами уже почти дошли.
— Сегодня мы изучим ещё одно правило, — сказал я, и вновь воспользовавшись своим старым трюком, вывел на доске у себя за спиной: «СИЛА — В ОБЩНОСТИ!».
Теперь на доске были название нашей организации, её эмблема и два важнейших правила. Что ж… надо бы закрепить это, мои маленькие жеребятки. Вам, как я уже понял, нравятся общие кричалки совмещённые с жестом, значение которого понятно лишь только вам.
— КЛАСС, ВСТАТЬ! — скомандовал я, и они снова чётко и дружно вскочили, не сводя с меня глаз. — Повторяйте за мной! СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! СИЛА — В ОБЩНОСТИ!
Я скандировал эти два лозунга, выбрасывая копыто вперёд и вверх, а мне на встречу шел такой дружный рёв скандирующих за мной учеников и двадцать копыт взвивались в воздух навстречу моему жесту. Так продолжалось минут пять, и хорошо, что я заранее наложил на класс заклинание тишины. За стены этой комнаты не проникло ни одного звука. Нас никто не услышал, и это хорошо, а то около нашего класса собралась вся школа. Мои детишки постарались от души, выкрикивая предложенные им кричалки, почти охрипнув от старания:
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! СИЛА — В ОБЩНОСТИ!
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! СИЛА — В ОБЩНОСТИ!
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! СИЛА — В ОБЩНОСТИ!
Класс прекратил скандировать, повинуясь моему жесту и теперь они смотрели на меня в ожидании новых откровений, словно я действительно их лидер, их вождь! Я вспомнил, что именно так переводится с грифонского слово «фюрер». Королём его называть как-то неправильно. Если вы не знали, то в жилах Гровера не было ни капли августейшей крови. Он был выходцем из народа, из тех простых грифонов, коих много живёт в Грифонии и до сих пор.
Я встряхнул головой, чтобы отвязаться от навязавшихся мне мыслей, и обвёл взглядом класс. Они все стояли по стойке смирно, всё ещё не сводя с меня глаз. Пресвятая Селестия, как долго они так стоят?! На сколь долго я выпал из реальности, увлёкшись своими мыслями?
— Садитесь! — скомандовал я.
Дети так же чётко выполнили команду. Они не выглядели озадаченными моим долгим молчанием, скорее я видел довольные улыбки на их раскрасневшихся мордочках. Похоже, я не так уж долго размышлял о всяком разном, раз они не заметили это.
— Вы молодцы, я горжусь вами! — похвалил я их. — И запомните главное: Только держась вместе вы будете сильнее! Только общность даёт вам силу! Индивидуализм — порождает соперничество! Соперничество — ведёт к конфликтам и разобщённости! Разобщённость — разрушает общность и делает вас слабыми!
В ответ жеребята вскочили и вскидывая копыта в воздух, снова и снова проскандировали написанные на доске лозунги. Что ж… я тоже поддержал их, но вскоре заставил успокоиться, и перешёл к основной теме урока. Но вот только теперь я не знал, радоваться мне или рыдать от того, что они по-прежнему слушают меня, сохраняя правильную осанку и не отвлекаясь ни на что постороннее от урока.
Весь остаток дня, проводя занятия у других классов, я ловил на себе заинтересованные взгляды учеников, и слышал удивлённые перешёптывания между ними. На переменах я решил как можно больше оставаться в классе, так как выйдя в коридор, я встретил на своём пути моих учеников, которые неизменно приветствовали меня нашим приветствием. Мне пришлось отвечать им тем же, от чего наши действия вызывали любопытные взгляды других учеников и преподавателей. Так что я предпочёл отсиживаться у себя в кабинете, и к моему большущему счастью — нипонибудь не приставал ко мне с вопросами. Впрочем, я вовсе не уверен, что завтра не пристанут. Схожу, пожалуй, ещё в Дворцовую библиотеку — так книга Лорен Фауст… она довольно много дала мне насчёт понимания грифоньей автократии. Может я найду там и ответы на то, как мне действовать с этим экспериментом? А то у меня такое чувство, что я залез туда, где ничего не смыслю. Больно уж здорово сработали эти гроверовские приёмчики на моих учениках. Так здорово, что мне становится страшно от всего этого.
В библиотеке Дворца меня ждал сюрприз — та книга, что стояла рядом с Гроверовской «Борьбой», куда-то исчезла. Я захотел узнать кто её взял и когда вернёт эту книжку обратно, но старая библиотечная сотрудница, кобылка с прозрачной от прожитых лет гривой и бледно-голубой шёрсткой, сказала мне, что никогда в жизни не видела тут такую книгу:
— Молодой человек, я работаю тут больше двадцати лет, помню наизусть всех авторов и названия книг, а так же на каких полках они находятся! — гордо проинформировала она меня старческим дребезжащим голосом. — Но я никогда не встречала тут книги такого автора, да к тому же с дарственной надписью нашей Императрице!
— Но я же… я же читал её у вас в эти выходные! — выпалил я, а сам уже подумал, что возможно эта книга была забыта тут Императрицей Кловер и она просто забрала её назад.
И правда, с чего бы ей отдавать в библиотеку книгу с дарственной надписью?
— Если вы брали эту книгу в эти выходные, то я её должна была записать в ваш читательский билет! — торжествующе выдала библиотечная пони. — Я всегда так делаю! Чтобы если кто-то испортил книгу, то я знала бы с кого за это спросить!
А и верно! Так всё и было! Я лично видел, как она записала её в мой формуляр!
Библиотекарь шустро пробежала копытами по стопке читательских формуляров и вытянула из этой стопки мой. Я чуть ли не силой вырвал его из её копыт, когда она протягивала его мне, развернул на последней записи, и… буквально остолбенел — записи не было! Последнее, что было записано в моём формуляре это — «Моя борьба» Короля Гровера!
Извинившись перед старой библиотекаршей, я порысил к себе домой, пытаясь понять что же это всё значит, и не приснилась ли мне та книга, когда я просто вырубился в библиотеке от усталости и сам того не заметил.
Твайлайт перевернула страницу и задумчиво почесала рог, стараясь вспомнить, попадались ли ей книжку написанные Королём Гровером или этой загадочной Лорен Фауст? Но как не старалась лавандовая аликорна — она так и не могла вспомнить, что встречала такие книги или авторов. Только вот почему эта Лорен Фауст звучит так знакомо? Словно она уже слышала это имя когда-то раньше! Так ничего и не вспомнив, расстроенная поняшка снова приступила к чтению.
Тетрадь №1. Запись №4
В среду в Университете меня ждал сюрприз, которого я, честно признаться, как-то даже не ожидал. Когда я вошёл в свой класс, то поначалу даже опешил от обилия пони, что сидели за партами. За каждой партой сейчас сидело по два ученика, а те, кому не хватило место за партами, сидели у задней стены, на обычных стульях. Я насчитал кроме моих постоянных учеников, ещё двадцать восемь студентов. И все они сидели по стойке смирно, хотя звонок ещё не прозвенел и сейчас была перемена!
Я ещё не оправился от этого сюрприза, как мне приготовили новый — вся эта масса пони, в едином порыве встала по стойке смирно, когда кто-то из учеников скомандовал:
— Класс, смирно!
Почти пятьдесят копыт взлетело вверх, и почти пятьдесят глоток проревели:
— Приветствуем вас, Мастер Сомбра!
Я оглядел свою изрядно увеличившуюся паству и улыбнулся.
— Вольно! Садитесь! Что ж… вы не перестаёте меня удивлять! Я рад, что вы сами доходите до правильных мыслей! Ибо любая организация, что не движется вперёд, обречена на вымирание! Запомните ещё один постулат нашего тайного общества, — мелок привычно заскрипел за моей спиной выводя третий постулат Волны: «СИЛА — В ДЕЙСТВИИ!».
— Только активно действующая организация способна на победу! Огромная, но инертная масса никогда не достигнет того, на что способна общность даже небольшого размера, но готовая действовать!
Я поглядел на притихших учеников. Они сидели смирно и не спускали с меня глаз, словно околдованные. Но я не видел на них никаких следов ментальной магии. Уж это я могу утверждать с полной уверенностью — я же единорог как-никак. Причём, смею надеяться, не из слабых.
Мне вдруг пришла в голову одна безумная мысль: а что если сейчас объявить им, что я пошутил и всё это — изрядно гнилое сено? Сразу после того, как я представил их реакцию, меня ощутимо пробрало холодом. Не-е-е… только не сейчас! Да и во мне постепенно разгорался энтузиазм исследователя, мне стало интересно довести мой эксперимент до конца. Так что нечего рефлексировать — пора переходить к следующему пункту моего плана. Я как раз хотел сегодня поручить им расширить организацию, но они сами додумались до этого, разболтав всем и каждому о нашей «секретной» организации.
А сейчас традиционно покричим речёвки, вырабатывая чувство общности для новых членов Волны.
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! — начал я, вскидывая копыто.
— СИЛА — В ОБЩНОСТИ! — подхватили ученики.
— СИЛА — В ДЕЙСТВИИ! — рявкнули уже все ученики, даже новые участники Волны.
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ!
— СИЛА — В ОБЩНОСТИ!
— СИЛА — В ДЕЙСТВИИ!
Ох, конские яблоки! Они же просто наслаждаются этим! Все эти жеребята, уже почти ставшие взрослыми, всё больше и больше увлекались этой дурацкой игрой! Пожалуй, это уже походило на массовую истерию. Ладно, я ещё раз напомнил себе, что по плану всё это закончится уже через два дня. А сейчас… сейчас пусть погрязнут во всём этом поглубже! Тем лучше будет осознание того, в какую грязь они влезли, причём сами и добровольно!
Ну а пока… следующий пункт плана:
— Раз нас стало так много, то нам понадобятся удостоверения членов тайного общества «Волна»! Я приготовил вот эти жетоны! — я поднял над головой телекинезом несколько жетонов из плоских кристаллических пластин, которые сделал вчера вечером.
— Сейчас я раздам их первым двадцати членам нашей организации, а к вечеру жду от вас список наших новых соратников! Тогда завтра они тоже получат свои жетоны! Обратите внимание, у пятерых из вас есть символ подковы на жетоне. Поздравляю, вы назначены моими тайными помощниками! Теперь в ваши обязанности входит докладывать мне о том, кто из членов Волны ведёт себя недостойно звания нашего соратника, кто своими поступками бросает тень на Волну, кто из пони критикует или ругает Волну!
Мда… эти юные оболваненные жеребята просто взревели от радости, услышав мои слова. И я видел, что те, кто обнаружил на своих жетонах символ подковы, радовались больше всех.
— Жду от вас первые отчёты к концу дня!
И снова вопли радости.
— Для всех остальных у меня тоже есть задание! Каждый из вас должен убедить как можно больше других студентов в пользе правильной осанки и дисциплине! А так же порекомендовать для вступления в Волну хотя бы одного нового надёжного кандидата! Жду от вас радостных новостей завтра!
На обеденном перерыве я заметил очень странную вещь. Дело в том, что я почувствовал за собой самую настоящую слежку! Куда бы я ни шёл, везде за мной по пятам следовал Рубин! Вот не вру — он даже в туалет за мной попёрся!
— В чём дело, Рубин? — спросил я его, когда он пошёл за мной на выход из университета. — Разве у тебя сейчас не урок физики?
— Мастер Сомбра, разрешите я… разрешите мне… Я буду вашим телохранителем!
И стоит, смотрит на меня так, словно сейчас решается его дальнейшая жизнь.
— Зачем это мне, Рубин? — спрашиваю его как можно мягче.
— У всех лидеров есть охрана! — сказал парень с таким жаром, что я невольно поёжился. — Я буду вас охранять! Вот увидите — я не подведу вас!
Гнилое сено! Ну и как теперь быть? Он что, теперь, везде будет за мной ходить? А как же учёба? Гнилое сено! Парень так жалобно, с такой надеждой смотрит на меня… Ладно, Дискорд с тобой! До пятницы я это как-нибудь переживу.
После обеда меня пригласили к ректору. Хм… забавное чувство испытал, когда сидел в приёмной и ждал, когда меня вызовут. Вновь почувствовал себя жеребёнком, которого вызвал к себе директор школы, чтобы отчитать за проказы. Ах, как давно это было! И да, я не был таким уж хорошим жеребёнком, и меня часто отчитывал директор и наказывали родители. Интересно, как они сейчас? После ссоры с отцом я уже лет пять не был дома. Скучаю по ним.
— Мистер Сомбра, ректор готов принять вас! — окликнула меня секретарша, миссис Ред Гарнет.
— Иду, миссис Гарнет! — вскочил я со стула и поспешно рванул дверь ректорского кабинета на себя.
Похоже, ректор тоже недавно обедал — я заметил у него на мордочке плохо вытертый соус. Ректор внимательно, изучающе так, посмотрел на меня и спросил:
— Похоже, мистер Сомбра, до меня дошли слухи… вы сейчас вводите что-то новое в методики обучения студентов?
— Э-э-э-э… да, господин ректор, — подтвердил я. — Мы на практике проходим сейчас историю создания военной автократии в Империи Грифонов.
— Вы знаете… — начал ректор. — Ко мне подходили сегодня родители трёх ваших учениц… они… хм… они встревожены. Их дочери напуганы той атмосферой, что сейчас царит в вашей группе. Они говорят, что их друзья будто с ума посходили.
— Тут я с ними согласен, — киваю я. — Я сам в шоке от того, как быстро и качественно, на вроде бы умных и умеющих думать студентов, повлияла эта зараза. И я рад сообщить, что в пятницу всё это закончится.
— М-мда-с… — пожевал губами ректор, слизав с губ остатки соуса. — Я объясню родителям этих девочек, что всё идёт по плану и что всё это скоро закончится.
— Благодарю, господин ректор, — поклонился я.
— С другой стороны я не могу нарадоваться на ваших студентов, — неожиданно продолжил ректор. — Они стали учиться! А их поведение на уроках разительно поменялось! Я… я впечатлён!
— Спасибо, господин ректор, — вновь кланяюсь я.
— Хм… да-с… Вы можете идти, — ректор неожиданно вытянулся, встав по стойке смирно и выбросил копыто вперёд и вверх, повторяя салют Волны.
Я машинально ответил ему тем же и вышел из кабинета. В себя я пришёл уже в коридоре.
Я так и не понял, был ли этот жест ректора серьёзен или он просто в шутку салютовал мне? Он же вроде серьёзно одобрял те изменения, которые произошли с моими учениками. Вот реально — он был серьёзен в своих словах?! Не прикалывался?! Хотя, я не могу вспомнить такого, чтобы наш ректор даже улыбнулся, если это не положено по этикету. Что касается шуток, то тут с ним и вовсе беда — более серьёзного пони я просто не встречал.
Интересно, а кто эти студентки, что пожаловались своим родителям? Впрочем, тут и гадать не о чем — это наверняка Санфлауэр, Брайт Эмералд и Блу Роуз. Именно эти три кобылки лидируют по успеваемости в моей группе. И, конечно же, им не понравилось то, что при новых порядках их личные заслуги обесценились на фоне «успехов» «серой массы».
Я направился к себе в кабинет, а за моей спиной молчаливой тенью маячил Рубин. Святая Селестия, как же я устал от всего этого!
— Вы знаете, господин Сомбра, — встретила меня около дома моя соседка, миссис Гринстоун. — Ваши ученики подрались с моим сыном! Это форменное безобразие! Они напали на него втроём, за то, что он всего лишь плохо отозвался о какой-то там их новой компании или кружке!
— Я приму меры, миссис Гринстоун, — киваю я головой, стараясь поскорее захлопнуть дверь перед её носом.
Зная её характер, я предполагаю, что по другому мне от неё просто не отвязаться. И хорошо, что Рубин ещё не вмешался! Надеюсь он теперь пойдёт домой. Не будет же он сидеть всю ночь перед моим домом?
— Если вы не примете меры, то я пожалуюсь вашему ректору! — донеслось до меня с улицы. — А если и он не отреагирует должным образом, то я дойду до мэра! И даже до самой Императрицы!
Уф! Дом, милый дом! Как же я по тебе соскучился! Хм… а про этого сыночка миссис Грингстоун я сегодня уже читал. Когда вечером я вернулся в класс, чтобы забрать там тетрадки учеников, собранные для проверки домашнего задания, то у себя на столе я обнаружил доклады от моих тайных помощников. И к моему удивлению, их было гораздо больше, чем могло написать пятеро пони. Похоже, у моих тайных стукачей появились добровольные помощники, и нипони из них не смущает то, что они, по сути, ябедничают мне. В те времена, когда я был жеребёнком, у нас это было как-то не принято. Мы старались решать свои жеребячьи дела без помощи взрослых.
Я вспомнил сына миссис Гринстоун — это был здоровенный пони, гораздо старше и сильнее моих студентов. Он уже был достаточно взрослым и работал на стройке каменщиком. Такого бугая мои студентики реально могли побить только втроём. Что ж… мне придётся завтра поговорить с ними и об этом. А сейчас мне нужно проверить домашнее задание и изготовить новые жетоны.
Тетрадь №1. Запись №5
Проснулся я рано утром от того, что услышал звон разбивающегося стекла и грохот чего-то тяжёлого. Вскоре этот звук снова повторился, надо мной просвистел камень, а меня самого осыпало осколками стекла! Что это за ерунда такая? Похоже, что кто-то специально, даже можно сказать, целенаправленно, бьёт стёкла в моих окнах?! Выглядываю в окно и чуть не получаю в морду очередным булыжником. Повезло, что я вовремя заметил летящий в меня камень, и я успел перехватить его телекинезом. На улице было ещё темно, Селестия не успела поднять солнце, но луна давала достаточно света, что бы я увидел стоящего на улице очень старого пони.
— Эй, мистер, зачем вы это делаете?! — спросил я его.
— А! Проснулся, поганец! — обрадовался тот. — Получай, гроверово семя!
Старик метнул в меня булыжник, который уже держал в копыте. Тот, выпущенный умелым копытом, полетел мне прямо в голову и непременно бы попал, если бы я не остановил его магией.
— Успокойтесь, мистер! — попытался я образумить старика. — Не знаю чем я вам так досадил, но я сейчас выйду и мы непременно поговорим об этом и во всём разберёмся!
— О да! Обязательно выходи! Уж я с тобой разберусь! — улыбнулся дед и, если честно, то меня бросило в дрожь, и от его тона, и от его улыбки.
Но я решил, что всё же выйду и мы всё выясним. А то на шум могут выглянуть и соседи. Например: миссис Гринстоун. А уж привлекать её внимание мне очень не хотелось. Она же распустит потом такие слухи, что мне потом стыдно на улице будет показаться! Я уже имел «счастье» убедиться в её талантах.
Выйдя на улицу, я было подошёл к этому старому жеребцу, но мне пришлось очень быстро отскочить от него, потому что этот старый понь очень быстро попытался заехать мне копытом по морде. А когда промазал, то он было погнался за мной, но даже я услышал, что у него что-то внезапно хрустнуло в спине, и он, охнув от боли, повалился на бок, не в силах пошевелиться.
— Позвольте мне помочь вам? — обратился я к нему, когда понял, что он больше не будет на меня нападать.
— Тебе повезло, ублюдок, что я так стар, — буквально прорычал он, в бессильной ярости буквально прожигая меня взглядом. — Будь я помоложе — уж я бы тебе задал!
— Давайте я занесу вас в дом и постараюсь помочь со спиной, а потом мы попьём чай и вы расскажете мне, чем я вас так разозлил? — предложил я.
— Не вижу как я этому мог бы помешать, — скривил морду, скрючившийся на земле дед.
Аккуратно подняв телекинезом и занеся старого жеребца в дом, я скастовал на него диагностическое заклинание. Что ж… оказалось не так всё и плохо, обычное защемление нерва. Я разогрел воспалённый участок магией, а потом вправил на место выскочивший позвонок. Дед вскрикнул от неожиданности, но потом невольно расплылся в улыбке, когда понял, что снова может двигаться, не опасаясь боли.
— Вам пока лучше обойтись без резких движений, — предупредил я, видя, как он снова старается взглядом прожечь во мне дыру. — Давайте я налью вам чаю, и вы расскажете мне, чем я вас так разозлил.
Дед кряхтя поднялся на ноги и доковылял до моего мягкого кресла у стола, в которое и рухнул, блаженно прикрыв глаза.
— Как же мне не злиться, если это ты виноват в том, что мой родной внук уже который день кричит в моём собственном доме эти гроверовы кричалки?!
— Я-ясно, — кивнул я, поднося старику чашку с чаем, в который я добавил щепотку пустырника — ему просто необходимо немного успокоиться. — Тогда я понимаю ваши чувства. Вы, к тому же, наверное, застали ещё ту войну?
— Застал ли я её?! — вскинулся дед. — Да я на своём крупе испытал всё то, о чём сейчас не принято говорить, если ты не хочешь испортить беззаботную атмосферу в компании!
Старый пони отхлебнул из чашки, закашлялся, после чего отхлебнул ещё:
— Пустырник добавил? — хмуро спросил он.
— Немного, — кивнул я. — Вам вредно волноваться.
— Не могу с этим не согласиться, — кивнул дед, отхлебнув ещё глоток. — Знаешь, мне было тогда где-то то ли три, то ли четыре года. Я, в общем-то так и не знаю когда у меня день рождения — сам не помню, а подсказать уже некому. Но я хорошо запомнил тот день, когда на нашу деревеньку напали грифоны. До сих пор не могу избавиться от тех запахов, что чувствовал тогда! А дикие крики умирающих даже сейчас звучат в моей голове! Запах крови, дыма, горелого мяса — вот что я чувствую, вспоминая тот день!
Дед помолчал, повертев чашку между копыт, потом сделал ещё глоток и продолжил:
— Меня и моих родителей, как и многих других жителей нашей деревни, собрали тогда и погнали в очень жуткое место. Я тогда не знал, что оно называется концентрационный лагерь, но то, что это очень нехорошее место — я понял практически сразу. Нас всех загнали тогда в какой-то длинный барак и мы спали там прямо на холодном каменном полу. Еды нам тогда не давали, только мутную, протухшую воду, от которой потом болел живот и приходилось бегать в один из углов барака, который пони решили отвести под эти дела. Через несколько дней привезли доски и пони, под присмотром грифонов-стражников, стали сколачивать нары. После этого стало полегче. Особенно после того, как нам позволили набрать на ближайшем поле травы и набить ей тюфяки. По ночам, лёжа на своём тюфяке, я расковыривал дырочку в нём и таскал оттуда травинки. Пожалуй, они были гораздо вкуснее той бурды, которой нас кормили грифоны.
Старик снова отхлебнул из чашки чай и продолжил:
— Именно тогда я запомнил этот запах, — кивнул он на кружку. — Моя мать была что-то типа знахарки в нашей деревне. Лечила поней травами. И в том страшном бараке она умудрилась среди собранной травы выбрать те травы, что могли помочь понибудь при каких-то недугах. Она рассказывала мне в то время какая трава от чего помогает и как надо приготовить её, чтобы она была полезна. Эти знания я до сих пор не забыл и они не раз помогали мне в моей долгой жизни.
Старик резко отставил пустую чашку и сменив тон продолжил:
— Всё изменилось тогда, когда в наш лагерь приехало какое-то большое грифонье начальство! Нас к их приезду заставили убрать территорию, выдраить до блеска барак, а потом загнали в другой, пустующий пока барак и окатили всехпони из брандспойтов! Я помню какой обжигающе-холодной была вода той струи, которая попав в меня, отбросила меня на других пони!
После этого, на следующее утро нас выстроили на плацу и здоровенный грифон в чёрной форме выбрал из строя нескольких пони. Их тут же увели из лагеря, и я больше никогда не встречал их.
Старик глянул мне в глаза и продолжил, так и не отводя от меня взгляда:
— Так продолжалось несколько дней. Из разговоров других пленных, я узнал, что пленных увели на обед. Так это стали называть и пони, и караулящие нас грифоны. Я, по малолетству, тогда не мог взять в толк, от чего многие пони плачут, когда это случается. Почему многие уводимые сопротивляются и отказываются идти. Разве они не понимают, что обед — это хорошо! Я тогда мечтал о вкусной овсянке, которую раньше моя мама никак не могла заставить меня съесть.
Старик судорожно вздохнул и прижав копыта друг к другу, продолжил говорить:
— Там была одна кобылка… мы подружились, хотя она и не назвала своего имени… такая милашка, чуть постарше меня… у неё была такая забавная расцветка — розовые глаза, зелёные грива и хвост, небесного цвета шёрстка… вот она-то и объяснила мне всё. Я… я долго не мог поверить в это… на следующий день, вместе с остальными выбранными «на обед» пони, увели и её.
Старый жеребец всхлипнул и я вновь налил ему чаю, добавив в него изрядную дозу отвара из пустырника. Он кивнул, благодаря меня за это, отхлебнул из чашки, при этом копыта его так тряслись, что кружка выбивала дробь, стуча по зубам. Наконец, он смог успокоиться до того, что смог продолжить:
— Вместе с тем важным грифоном в чёрной форме, к нам в лагерь, бывало, приезжала и его супруга — очень важная грифона, что вечно воротила нос, когда проходила мимо нас. Ей, видите ли, было невыносимо нюхать исходившую от нас вонь. Так вот… через несколько дней… она заявилась в лагерь… в новом манто голубой расцветки… С ЗЕЛЁНОЙ БАХРОМОЙ!!!
Кинутая стариком кружка просвистела мимо моей головы и разлетелась на мелкие осколки, врезавшись в стену, на которой осталось тёмное пятно от чая. Я снова ощутил рой холодных мурашек, что пробежали по моему телу — мне стоило больших трудов увернуться от метко брошенной кружки.
— А знаешь что мы слышали каждый день?! Что постоянно лилось из репродукторов развешенных по всему лагерю?! Мерзкие грифоньи марши, речи грёбаного Гровера и лозунги! Те самые лозунги, которые сейчас повторяет мой внук! И виноват в этом ТЫ! Это ты, ублюдок, заставляешь скандировать этих мелких дебилов то, что губило их дедов и прадедов!
Мне пришлось немного придержать взбешённого старика магией, чтобы он не покалечился сам и не покалечил меня. Но признаюсь честно — мне было страшно! Я чуть ли не физически ощущал направленную на меня ненависть старика.
— Уверяю вас, всё совсем не так! Я наоборот хочу дать понять этим наивным жеребятам, что на самом деле происходило тогда и как это могло случиться. Именно в этом состоит моя цель! И уверяю вас, в пятницу они все поймут это!
— А с чего я должен тебе верить? — прошипел старик, прожигая меня глазами, но не в силах двинуться, спелёнатый моим полем телекинеза.
— С того, что я не хочу чтобы это когда-нибудь повторилось! — выдал я с излишней, пожалуй, горячностью.
Дед внимательно вгляделся мне в глаза, а я постарался выдержать его взгляд, хоть признаюсь честно, мне это было нелегко. Наконец он опустил взгляд и сказал:
— Хорошо, я поверю тебе! Можешь меня отпустить — я не причиню тебе вреда.
Я отпустил его, но на всякий случай отслеживал всё, что он делал. Каждое его движение.
— Как же вы выжили в этом аду? Вас освободила подошедшая армия пони?
— О нет! Вовсе нет! — хмыкнул дед. — В тот день, когда я увидел шкурку моей подруги на той грифонше… я, честно сказать, впал в ступор. Я просто не мог двигаться от того шока, который испытал при виде этой страшной картины. Мне было очень страшно! А через несколько дней мою семью и ещё нескольких пони выбрали «на обед».
— Но как же вы тогда выжили? — изумился я. — Вы сбежали?
— Сбежал? — хмыкнул дед. — Пожалуй это трудно назвать побегом. Я тогда всё ещё не мог двигаться и просто лежал у матери на спине, когда нас повели из лагеря. И вот когда почти вся стража отвлеклась на одного из пони, что пытался сбежать, она улучшила мгновение и сбросила меня в придорожные кусты.
— И вас не хватились? Никто не заметил, как ваша мать сделала это?
— Заметили, — покачал головой дед. — Вернее заметил один стражник. Помню, он тогда поглядел на меня своим круглым птичьим глазом, а меня пробрало холодом так, словно сама смерть взглянула на меня! Но он так ничего и не сказал, и не сделал, просто прошёл мимо. Я так и пролежал там до самого вечера, а потом меня подобрал грифон-пастух, что пас хозяйских свиней в поле у дороги. Он тоже заметил как моя мать скинула меня в кусты. Этот грифон принёс меня к себе в дом, и они всей семьёй заботились обо мне, выхаживали, делились своими и без того небольшими припасами. Больше полугода они прятали меня то в подвале, то на чердаке, а то и в колодце. Это случилось тогда, когда один из соседей донёс на них. Но пришедшие солдаты ничего не нашли, и тогда они увели с собой доносчика. Но после этого я решил, что мне пора уходить от них — я не мог больше подвергать опасности этих добрых грифонов.
— Значит после этого вы пробрались к своим?
— О не-е-ет! — рассмеялся старик каким-то каркающим смехом. — К своим! Ха! Меня поймали через три дня, взяв спящим в стогу сена, и отправили в очередной лагерь! Там я получил на память вот это!
Старик отогнул шерсть на ноге и я увидел синие цифры — 305. Нолик был кривоватый и почти напоминал восьмёрку.
— Там мы работали на полях! — продолжил говорить дед. — Грифонам нужны были лекарства для их армии, а рабочих лап не хватало. Так что они заставляли работать нас, чтобы мы добывали для них лечебные травы и корешки. А хочешь анекдот? На воротах лагеря была надпись на грифоньем: «А́рбайт махт фрай» — «Труд освобождает». Враньё! Только смерть могла освободить нас! Правда, нам ещё повезло, работая в поле — мы могли перехватить травинку-другую, чтобы не сдохнуть от голода. Другим пони повезло меньше.
— И вас освободили пришедшие войска пони? — спросил я.
— О да, они появились так внезапно, что никто из грифонов, служивших в лагере, не успел сбежать, — кивнул дед. — Знал бы ты, с каким наслаждением мы рвали их на куски! Я рвал этих садистов зубами! Рвал, захлёбываясь их кровью и хохотал! А освободившие нас пони просто смотрели на это и даже не пытались помешать нам! Но мне это не принесло облегчения — больше всего на свете я ы хотел найти ту грифону — вот её бы я разорвал с превеликим удовольствием! На тысячи мелких кусков!
— Но вы, как я понял, не считаете всех грифонов плохими? — осторожно спросил я.
Мне это было важно узнать, перед тем как попросить его об одном одолжении.
— Всех грифонов? О нет! — усмехнулся дед. — Если даже среди охранников нашёлся тот, кто пожалел меня, а бедная семья буквально спасла меня, рискуя собой, то с чего мне считать всех грифонов плохими? У меня нет к ним ненависти. Я ненавижу только Гровера и его прихлебателей!
— Я хочу попросить вас, — прервал его я. — Чтобы вы пришли в Университет, на мой урок и рассказали всё то, что рассказали сейчас мне.
— Ха! Я бы с радостью, — фыркнул старик. — Но принцесса Луна лично просила меня больше так не делать. Ей достаточно того, что она смотрит мои кошмары.
На работу я шёл в скверном настроении. Хотелось прямо сейчас бросить всё и ускакать куда-то далеко-далеко. Чтобы не видеть никого месяца два или даже больше! Однако, я заставил себя идти дальше. Мне просто необходимо завершить начатое, хотя бы ради этого старика, что был у меня сегодня утром. Мне просто необходимо сделать так, чтобы его внук осознал в какое дерьмо он вляпался!
Кстати, Рубин был тут как тут, да ещё и не один. Он командовал пятёркой студентов. Тех самых, кого я назначил своими доносчиками. Они построились вокруг меня в что-то напоминающее почётный эскорт и маршируя в ногу, довели меня до Университета. При этом Рубин весьма бодро командовал этим эскортом. Надо же, а всегда был тихоня-тихоней и даже, можно сказать, тугодумом. А тут вдруг проснулись лидерские качества, удивительно!
Так что в класс я вошёл с гордо поднятой головой и в сопровождении почётного эскорта. В общем, во всю играя на публику. Правда пробраться к классу было не так-то просто — очень много пони толпились возле вывешенной университетской газеты. Все студенты были чем-то возмущены и даже напуганы. Но от моего эскорта студенты расступились так быстро, словно мы были какими-то прокажёнными. В классе же учеников в этот раз было гораздо больше. За партами сидело уже по три пони и в проходах тоже стояли стулья, на которых сидели студенты.
— Класс, смир!.. — прокричал кто-то.
— Вольно! — перебил его я.
Не хватало мне тут чтобы они прыгали друг по другу, пытаясь встать.
Хм… а на столе лежит свежий донос. Так, посмотрим. Вау! Санфлауэр, Блу Роуз и Брайт Эмералд?! И что же они натворили? Хм… пожаловались на Волну родителям. Ну это я уже знаю. Что ещё? Написали статью в университетскую газету, в которой раскритиковали Волну и меня, как её руководителя? Отлично! У этих кобылок стальные яй… кхм… В общем я восхищён их храбростью!
Я нашёл взглядом этих кобылок. Они сидели все втроём за первой партой и сейчас они не выглядели такими уж смелыми. Скорее — испуганными.
— Блу Роуз, Санфлауэр, Брайт Эмералд, выйдите сюда пожалуйста!
Хм… вышли. Держатся прямо, взгляды не опускают, на других студентов смотрят открыто и смело. Молодцы, девчёнки! Хотя, ножки у всех троих дрожат, хоть и пытаются это скрыть. Надо спасать этих дурёх, хотя, надо признать, меня они восхищают куда больше остальной серой массы, что послушно пошла за мной, легко купившись на мою провокацию.
— Как я и говорил в самом начале, любой из вас может в любой момент выйти из эксперимента, и ему за это ничего не будет!
Народ встретил мои слова одобрительным гулом. Хм… а как же дисциплина? Ну вот — они тут же стихли, стоило мне посмотреть на них строгим преподавательским взглядом.
— Но в данном случае это я вас изгоняю из Волны! — выдал я. — Отныне, девушки, вы занимаетесь историей в библиотеке, самостоятельно! И вам ничего за это не будет, я даю вам в этом своё слово!
Я обвёл взглядом аудиторию, стараясь внушить эту мысль каждому — мне не нужны тут эксцессы. Хватит с меня сына миссис Гринстоун.
— В библиотеку! — приказал я трём кобылкам и они с явным облегчением выскочили за дверь, не забыв положить мне на стол свои жетоны.
Дождавшись когда дверь закроется за хвостом последней кобылки, я продолжил:
— А вам, преданным моим соратникам, я скажу следующее, — я обвёл глазами смотрящих на меня студентов. — Никакой это не эксперимент! По всему миру сейчас создаются новые отделения Волны! Мы — это та сила, что принесёт в мир новый порядок!
Всепони, слушащие меня, дружно ахнули.
— Завтра в полдень я приглашаю вас в актовый зал! Там вы услышите выступление по радио нашего истинного лидера Волны! Который вскоре, я верю в это, станем новым мировым лидером! А вы станете его опорой! Той основой нового мира, на которую будут ровняться остальные пони! Теми — кем он будет гордиться! СИЛА — В ГОРДОСТИ! СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ!
— СИЛА — В ОБЩНОСТИ!
— СИЛА — В ДЕЙСТВИИ!
— СИЛА — В ГОРДОСТИ!
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ!
— СИЛА — В ОБЩНОСТИ!
— СИЛА — В ДЕЙСТВИИ!
Вскочившие со своих мест студенты принялись скандировать, выбрасывая копыта вверх. А я смотрел на это и радовался, что завтра этот кошмар всё же закончится.
Твайлайт устало откинулась на спинку кресла, она чувствовала как у неё начинает болеть голова. Прочитанное просто не укладывалось у неё в голове. Пожалуй, ей нужно сделать перерыв и прогуляться. Наверное, она даже зайдёт в Сладкий Уголок, чтобы заесть кексиком это жуткое послевкусие, что осталось после прочтение этой жути.
Тетрадь №1. Запись №6
С утра пятницы у меня жутко болела голова, даже пришлось выпить припасённый на этот случай порошок, купленный в ближайшей аптеке. Не то чтобы это помогло, но использовать это, чтобы прогулять работу, я даже ни на миг не задумывался об этом. Хотя нет, задумывался. И разумеется я вполне мог остаться дома и сообщить ректору о том, что заболел, но в этом случае я даже не брался предсказать чем всё обернётся. Нет, всё это точно надо заканчивать! И заканчивать именно так, как я планировал. Заканчивать так жёстко, как только это возможно! Ну… с учётом того, что урок предназначен не совсем взрослым поням, а хоть и большим, но всё ещё жеребятам. Но тряхнуть их должно так, чтобы они все со стыда посгорали! Иначе, это всё может и не дойти до их так легко внушаемых мозгов!
Я вспомнил ту толпу, что видел вчера в классе. Подумать только — там было примерно восемьдесят пони, и среди них нашлось только трое, которым хватило ума и смелости пойти против этой серой массы! Впрочем, в той исчезнувшей книге Лоры Фауст проценты, приведённые по Империи Грифонов, были примерно такие же. Значит ли это, что пони практически ничем не отличаются от грифонов? По крайней мере по образу мышления и внушаемости. Даже в рассказе моего утреннего гостя было что-то такое. Он же точно рассказывал, что даже бывшие в системе грифоны, служившие в концлагере, не были лишены сострадания, и как могли, помогали узникам. Рискуя, между прочим, своими жизнями! И обычные грифоны, из крестьян, тоже не были лишены этих качеств. Хотя, надо признать, среди них находились и те, кто считал своим долгом доносить на своих же! На тех самых соседей, с которыми они бок о бок прожил долгие годы!
В Университет я пришёл рано, и конечно же меня снова сопровождала моя охрана во главе с Рубином. Они даже все были теперь в форме! Конечно ничего такого сверхнавороченного — обычные чёрные брюки и белые рубашки с чёрным галстуком. А на левой передней ноге я у всех своих охранников разглядел повязки с эмблемой Волны. Хм… да они просто талантища! Подумать только — сами додумались до единой униформы! У грифонов, помнится, тоже такое было. А ещё они перекрашивали свою шерсть и перья, чтобы больше походить на Короля Гровера. Интересно, не реши я прекратить сегодня всё это — они тоже бы стали перекрашивать гривы и хвосты в чёрный, а шерсть в серый цвета? Ну, чтобы больше походить на меня. А ещё, тут я даже хихикнул от этой мысли, приклеивали бы ко лбу кривой бутафорский рог!
Хорошо всё же, что я не допущу эту ситуацию до такого абсурда.
В Университете я всё же смог избавиться от моей навязчивой охраны, и улучшив момент, смог встретиться в библиотеке с тремя бунтарками.
— Учитель Сомбра? — удивилась Роуз, когда я подошёл к ним.
Я осмотрелся, в читательском зале было не так уж и поньно, но всё же посетители были, так что я предпочёл достать блокнот и ручку и написать им мою просьбу. Так было гораздо надёжнее, чем говорить — мало ли кто мог услышать или прочитать по губам то, что я говорю.
Девочки меня не подвели и через полчаса они подошли в аппаратную актового зала. Там я уже зарядил в проектор принесённую из Дворцовой библиотеке киноленту. Осталось лишь запустить проектор и всепони, присутствующие в зале, увидят на экране принесённый мною фильм.
— Что случилось, учитель Сомбра? — спросила Санфлауэр. — Мы думали, что вы изгнали наз из Волны?
Все три кобылки как-то странно смотрели на меня. Их напряжённые позы неприятно меня поразили — до меня вдруг дошло, что они меня боятся и готовы в любой момент сорваться вскачь, чтобы удрать от меня подальше.
— Я хочу полностью распустить Волну, — пояснил я и заперев под их сильно обеспокоеными взглядами дверь, добавил. — Успокойтесь, я не причиню вам вреда. Мне просто нужна ваша помощь!
— З-зачем вам это? — изумилась Брайт Эмералд. — Вы же стали лидером отделения огромной организации! Сейчас по всему Университету только и шепчутся о том, что Волна — это не эксперимент запущенный только в нашем Университете, а нечто большее!
— Потому что это всё враньё — нет никакой всемирной организации! — скривился я. — А вы, девочки, смогли своим собственным умом понять порочность Волны, и не побоялись открыто заявить об этом.
Забавно было наблюдать, как милые мордашки кобылок принимают изумлённое выражение.
— Ну а что вы удивляетесь? — хмыкнул я. — Я прочитал вашу статью и полностью согласен с ней. Вы всё верно поняли и смогли передать это в своей статье.
Тут они переглянулись и вперёд вышла Санфлауэр, — Что от нас требуется?
— Запритесь сейчас здесь и никому не открывайте, — пояснил я. — Скоро начнётся собрание, и когда я подам сигнал — выключите свет в зале и запустите проектор.
Через минут сорок в актовом зале яблоку было негде упасть! Все стулья были заняты, а в проходах сидели и стояли ещё пони. И все они были в чёрных брюках, белых рубашках с чёрным галстуком и с обязательной повязкой с эмблемой Волны на рукаве. Я насчитал не меньше двухсот пони! Причём многие из них вообще были не из нашего Университета!
Без пяти полдень охрана по команде Рубина проверила зал, выгнала набежавших зевак без формы и закрыла двери. Причём я заметил, что помощников у него изрядно прибавилось. Членов его отряда можно было легко опознать по чёрной подкове, нарисованной на повязке, поверх эмблемы Волны.
— Мастер Сомбра, мы проверили зал, — подбежал ко мне Рубин, вскидывая копыто в салюте. — Посторонних нет, двери заперты, на часах — полдень!
— Отлично! — кивнул я, отвечая на его салют аналогичным жестом. — Тогда я включаю радио!
Зал замер, вслушиваясь в шипение приёмника. Так продолжалось пару-тройку минут, после чего студенты стали недоумённо переглядываться, а ещё через пару минут они уже шумели вовсю, недоумённо посматривая на меня.
Я выключил приёмник и расхохотался. Вот не вру — это получилось у меня само собой! И уж точно я не планировал это! Но что-то такое, что-то, что держало меня в напряжении всю эту неделю, нашло выход в этом задорном смехе. Признаюсь, мне стало гораздо легче. Я вдруг увидел перед собой маленьких, сбитых с толку жеребят, которые растеряно переглядывались, переминаясь на своих маленьких копытцах, и не знали как на всё это реагировать.
— Что? — спросил я, усаживаясь прямо на пол сцены, игнорируя стоящий рядом стул (мне в тот момент показалось, что так я буду ближе к ним). — Вы хотели услышать лидера всемирного движения Волна? А его нет! Как нет и самого этого движения!
Ха! Как они задёргались! Какие обиженные мордочки у них были, когда они услышали мои слова!
— Но не беспокойтесь! Хоть вы и не услышали этого лидера, но я могу вам его показать! Причём самого настоящего!
Я махнул копытом, давая сигнал смотрящей на меня из аппаратной Роуз, и тут же в зале погас свет, а на экране появился король Гровер, который что-то яростно кричал с трибуны. Звука у этого фильма не было — в те времена ещё не придумали звуковое кино, но и так картина впечатляла. Я словно бы слышал его резкий, каркающий клёкот, разносящийся над огромной толпой грифонов, слушающих его.
— Вот ваш лидер! — продолжил я. — Вот ваше будущее!
Моё копыто указало в направлении экрана, на котором беснующаяся толпа выбрасывала вверх крылья, скандируя уже известные моим ученикам лозунги.
— СИЛА — В ДИСЦИПЛИНЕ! СИЛА — В ОБЩНОСТИ! СИЛА — В ДЕЙСТВИИ! СИЛА — В ГОРДОСТИ! — прокричал я, но никто не стал повторять за мной.
— Ну что же вы?! Вы же сами этого хотели! Вы сами променяли свою свободу, на иллюзию быть выше других! Предпочли выполнять приказы, вместо того, чтобы думать самостоятельно! Предпочли запугивать и избивать тех, кто не согласен с вами! Так что же вы молчите теперь?! Неужели вам стыдно?!
Я посмотрел в зал. Практически всепони сидели сейчас вперив взгляд в пол. Кое-кто уже с остервенением сдирал с себя нарукавную повязку с эмблемой Волны.
— Что ж… я вижу вам действительно стыдно! Пусть это послужит вам хорошим уроком!
Я поглядел на спустившихся из аппаратной кобылок, и добавил:
— И теперь вам, надеюсь, ясно, как могла кучка плохих разумных захватить власть и управлять всей страной!
Санфлауэр, смотревшая на меня широкооткрытыми глазами, тут же кивнула.
— Агат! — я уперся взглядом в жеребёнка похожего расцветкой на моего утреннего гостя, и дождавшись, когда он поднимет взгляд, продолжил. — Думаю, тебе надо извиниться перед своими дедом!
Тот кивнул и начал сползать со стула.
— Ну а теперь… все свободны! — проговорил я. По домам жеребятки, уроков сегодня больше не будет!
Всепони тут же потянулись на выход, так и не смея взглянуть на меня, и вскоре зал опустел, все ушли. А, впрочем, не все — сначала я услышал горький плач очень обиженного жеребёнка, а потом, пойдя на звук, обнаружил забившегося в угол Рубина. Он сидел и горько плакал, размазывая по шёрстке слёзы.
— Пойдём, Рубин, всё уже закончилось. — мягко позвал его я.
Тот, ни слова не говоря, встал и поплёлся за мной.
— Давай мы сходим ко мне домой и я угощу тебя вкусным чаем с овсяным печеньем? Мне доставили их из самого Кантерлота, — предложил я. — Это будет моей благодарностью за то, что ты так хорошо охранял меня все эти дни.
Тетрадь №1. Запись №7
Твайлайт открыла следующую страницу в тетради и даже вскинулась от удивления — почерк этой записи был совсем непохож на тот, что был раньше. Но именно сейчас он очень походил на тот почерк, что встречался ей в документах написанных Сомброй. В тех самых документах, что хранились в музее Кристальной Империи. Принцесса Дружбы ещё раз сравнила записи, сделанные ранее, с новой и убедилась в этом — почерки были точно разные и ей это не привиделось. Твайлайт ещё раз задумалась, а не выспаться ли ей как следует, прежде чем читать эту запись? Какое-то неприятное предчувствие останавливало её от прочтения этой записи прямо сейчас. Что-то похожее было тогда, когда она взялась читать запись №5. В тот день, когда она прочитала ту запись, она так и не смогла заснуть. Не помог даже съеденный с Сахарном Уголке тортик. В ту ночь Твайлайт, чтобы не просто лежать с открытыми глазами, аликорне пришлось заниматься ревизией библиотеки — это занятие всегда помогало вернуть ей душевное спокойствие. Но в этот раз что-то пошло не так, и надёжное, не раз проверенное средство, не очень-то и помогло. Тогда она перевернула практически всю библиотеку ещё и в Кантерлотском Дворце, а потом, когда и это не вернуло ей душевное спокойствие, то она провернула тоже самое и в библиотеке дворца Кристальной Империи. Чем встревожила и Селестию с Луной, и Кэйденс со своим старшим братом. Даже Флари Харт поинтересовалась, что же случилось с её любимой тётей, но Твайлайт, естественно, не стала посвящать свою племяшку в то, чем она расстроена. Рано ещё такой малышке знакомится с тёмными периодами истории её страны.
И что самое обидное — итог её поисков был нулевой. Твайлайт так надеялась найти хоть какую-то книгу Лорен Фауст, но ни книги, ни такого автора никто из библиотекарей в глаза не видел. Как, впрочем, и книги написанной Королём Гровером. Впрочем, если эти книги не мог найти и Сомбра, значит они потерялись ещё в те далёкие времена, больше тысячи лет назад. И что самое обидное, что в этих тетрадках Твайлайт так и не смогла найти ни одной нормальной даты! Числа, которые она приняла сначала за даты, были просто какими-то непонятными наборами цифр! Но она же своими глазами видела там даты! Молодая аликорна решила, что, возможно, ей стоит сходить к врачу — может она сходит с ума?
Так и не решив это окончательно, Твайлайт всё же уселась в кресло и взялась за тетрадку. Она всё же прочитает её до конца — возможно тогда и отыщутся ответы на её вопросы.
Не знаю зачем я это делаю, но я всё же хочу записать всё то, что произошло со мной в те далёкие времена. Вернее я не очень-то и хочу делать это, но у меня просто нет другого выхода. Иначе эти страшные создания, что возникли внезапно и словно бы ниоткуда, назвавшиеся моей совестью, разберутся со мной. И глядя на них, я ни сколько не сомневаюсь в том, что они способны это сделать.
Изначально эти тетрадки я собрал в доме учителя Сомбры вовсе не для того, чтобы набраться из них какой-то мудрости. В тот момент мне просто надо было создать видимость его поспешного отъезда. А если честно, то я плохо помню то время. Разве что несколько необычайно ярких картин того дня навсегда отпечатались в моей памяти: вот мы сидим у него дома и пьём чай с овсяным печеньем. Я не помню ни вкуса чая, ни вкуса печенья. Единственное, что я помню — это сильнейшее чувство обиды, что словно огнём жгло меня изнутри. Следующая картина, что я помню — это лежащий на полу учитель, а я возвышаюсь над ним и тупо смотрю на то, как он умирает. Он тогда показался мне таким жалким! И это поразило меня сильнее всего! Ведь совсем недавно я восхищался им, готов был выполнить любое его желание, пожалуй, был готов отдать за него жизнь, если ему понадобилось бы это! В моём копыте какая-то тяжёлая железяка — она залита кровью. Голова учителя тоже в крови. Она льётся на пол, скапливаясь в огромную лужу, которая подбирается к моим копытом. Резкий, тревожащий запах крови, заставляет моё сердце биться чаще, а тело пронзает какая-то странная, волнующая разум, дрожь. Третья картина — я стою посреди комнаты учителя, в её центре установлен кристалл умеющий убирать всяческие биологические отходы. Надо сказать, что моя семья несколько поколений занимается кристальной магией и у нас дома полно таких кристаллов. Я тоже имею к этому талант — даже получил в качестве кьютимарки кристаллическую друзу. А мой дом находится совсем рядом с домом учителя Сомбры. Так что я видимо сбегал домой для того, чтобы принести кристалл и убрать следы преступления. Но я совершенно не помню как делал это.
После этого всего, я целый день просидел дома, боясь высунуть нос на улицу. Мне казалось, что всепони уже знают, что это я убил учителя Сомбру, но из какого-то странного садизма не спешат забрать меня и увести на суд Императрицы. Ночью я не смог заснуть — всё ждал, когда же за мной придут. Да и стоило лишь на миг мне закрыть глаза, как я снова видел лужу крови, подбиравшуюся к моим копытам и чувствовал её тревожащий запах. Я даже утром не пошёл в Университет — было очень страшно, да и сил не было абсолютно. Я находился в каком-то пограничном состоянии и под вечер мне было уже всё равно, что меня найдут и бросят в тюрьму. Только всё вышло не так, как я того ожидал.
Утром к нам в город прибыли очень важные пони, единороги в золочёных доспехах. Из самой Эквестрии, да ещё и из Кантерлота! Это была гвардия принцессы Селестии! Вот когда я перепугался окончательно! Я решил, что из-за серьёзности совершённого мной преступления, Императрица решила отдать меня в Эквестрию. Чтобы там сама Селестия решила, какое я заслуживаю наказание. Но всё оказалось совсем не так! Пони, приехавший к нам, оказалось, искали учителя Сомбру! Оказывается, он что-то натворил, когда жил в Кантероте и они хотели задать ему несколько вопросов или и вовсе забрать его с собой. Но, конечно же, они не нашли его. А так как он и из Контерлота уехал довольно поспешно, то всепони решили, что он и сейчас просто скрылся, чтобы его не схватили эти жеребцы, что приехали за ним.
Так что мне несказанно повезло, что моё преступление так и не раскрыли. А потом по городу поползли самые разные слухи про учителя Сомбру, и один невероятнее другого. Наслушавшись этих слухов, я тоже как-то решил в шутку запустить один. Я просто однажды, под большим секретом, поведал одному из тех пони, что когда-то были в моей команде охраны, что ничего ещё не закончилось. Что Мастер Сомбра дал нам шанс спастись от преследования, узнав, что за ним уже выслали стражников. Именно по этому от устроил тот фарс в актовом зале. И теперь он вынужден скрываться до того момента, пока Волна не станет сильнее. И что у меня есть возможность связаться с ним, чтобы получать указания. Честно говоря, я тогда думал, что удачно пошутил, и не ждал от этого ничего такого. Только через неделю вокруг меня уже сбился довольно тесный кружок соратников, которые готовы были на всё ради возрождения Волны.
Именно тогда я и задумался о том, чего я хочу добиться в жизни, и на что я готов ради этого. И именно тогда я понял, что меня больше не устраивает жизнь недалёкого, тихого пони, которым может помыкать кто угодно. Мне понравилось то, как я вёл себя будучи членом Волны. То отношение других пони, что буквально лебезили передо мной. Лебезили и боялись. Да! Я чувствовал их страх передо мной, и мне это нравилось! Я чувствовал себя особенным!
Именно тогда у меня в голове забрезжили первые намётки моего плана, который так хорошо сработал буквально через пару лет после событий в Университете. Все эти два года я собирал свою команду простачков, готовых на всё ради своих убеждений. Как же я смеялся тогда, водя этих наивных дурачков за нос! Прав был учитель! Во всём прав! Теперь, когда мне было известно как всё это работает — я мог спокойно управлять толпой этих безмозглых жеребят, которые добровольно отдали себя в мои копыта. Они верили каждому моему слову! Немного лести, чуть-чуть таинственности, немножечко чувства опасности, и эти придурки послушно шли туда, куда я хотел их повести. Гораздо позже, когда я уже стал правителем Кристальной Империи, я даже дошёл до того, что изготовил шлемы со светящимися глазницами, и сказал, что в этих шлемах пони будут моими самыми ярыми последователями, и не смогут противиться моей воле! Ха! И это сработало! А ведь по правде говоря, в тех шлемах ничего не было, кроме обычного приёмника, чтобы принимать мои приказы, и светящихся глазниц!
Но это всё было потом, а в самом начале, я рьяно работал над созданием настоящей Волны. И готовился предстать перед своими болванчиками не как Рубин, а как Вождь Сомбра! Рубин, по моим планам, должен был исчезнуть, а его место занял бы легендарный Мастер Сомбра, приказания которого я передавал своим соратникам через себя. И вот однажды всё было готово! Я перекрасил гриву и хвост в чёрный цвет, перекрасил шёрстку в серый. Мне пришлось постоянно носить мантию, чтобы никто даже случайно не мог опознать во мне подделку, увидев мою кьютимарку. А главное — я сделал себе диадему с накладным рогом и другими визуальными эффектами. Всё же мои таланты в кристальной магии никуда не делись и я смог сделать довольно интересный артефакт, от которого моя морда становилась гораздо страшнее и злее: фальшивый рог пылал алым светом, мои зубы стали похожими на зубы хищников, а из звериных светящихся глаз вился фиолетовый дымок. Впечатляющее зрелище!
Когда я в таком виде впервые явился перед моими болванчиками, то никто даже не усомнился, что всё это не правда! Каждый из членов новой Волны бул абсолютно уверен, что перед ними и есть настоящий Сомбра! В тот же день, выступив перед моими марионетками, которые, после моей пламенной речи, были готовы исполнить любой мой приказ, мы ринулись на захват зам…
Твайлайт Спаркл недоумённо потрясла головой, пытаясь понять что же сейчас произошло. После чего осмотрела копыта, которые были на удивление пусты, ощупала колени, посмотрела под кресло. Но всё было напрасно — тетрадка, которую она всего минуту назад держала в руках, исчезла! Она посмотрела на стол, где ещё буквально утром лежала стопка найденных тетрадей, но и её там не было!
«Да это уже мистика какая-то!» — подумала аликорна. — «Как могут вполне материальные тетрадки исчезнуть прямо из моих копыт?!»
Только вот никто не спешил отвечать ей на этот вопрос.
Эпилог
Длинные ряды аппаратуры буквально терялись во мраке огромного зала. Лишь бешенное мигание огоньков на стойках и мерный гул вентиляции, разгонял вековую тишину этого зала. Создаваемый вентиляцией сквозняк, гоняющий воздух между длинных рядов аппаратуры довершали картину. И только на одном пяточке зала горел белый свет и слышались голоса живых существ. Четверо молодых пони сосредоточенно следили за показаниями на мониторах и за изображением лавандовой аликорны, что сейчас увлечённо читала какую-то тетрадку.
— Напряжённость поля резко падает! — выдала молодая аликорна, досадливо тряхнув гривой, выкрашенной в цвета пастельных тонов.
— Повышай! Нам необходимо продержаться хотя бы ещё пару минут! — выдала белоснежная единорожка с гривой цвета электрик.
— Не могу! — тут же замотала головой аликорна. — Резерв выбран полностью! Если возьму больше, то это нарушит работу купола!
— Блин! Снова срыв! — Выдала розовая пегаска, с досадой тряхнув голубыми кудряшками гривы.
Все четверо с унынием глядели на то, как лавандовая аликорна с растерянным видом ищет, исчезнувшую буквально на глазах, тетрадку.
— По крайней мере она дочитала почти до конца, и теперь знает как всё было на самом деле, — успокаивающим тоном проговорил тёмный единорог, задумчиво закусив прядь своей серебристой гривы.
— Мы можем сделать ещё одну попытку, — проговорила аликорна, тряхнув головой так, что её кудряшки пастельных тонов весело заплясали, вызывая у тёмного единорога глупую улыбку.
— Не думаю, что у нас это получится, — молодая пегаска сокрушённо покачала головой, слегка приподняв крылья. — В этот раз у нас еле хватило энергии для того, чтобы добиться хотя бы такого результа! А вы сами знаете, что чем чаще мы проводим изменения, тем больше нам на это надо энергии.
— И что ты тогда предлагаешь? — спросила белоснежная единорожка.
— Я предлагаю завер…
Тут неожиданно яркая вспышка заставила зажмуриться сидящих за консолями пони, а когда они смогли проморгаться и вновь стали способны видеть, то они охнули от неожиданности. Рядом с ними стояли целых пять аликорнов в обществе человека.
— Ой! — пискнула розовая пегасочка и даже зажмурилась, будто заранее представляя, что сейчас будет.
Остальные её товарищи тоже не выглядели обрадованными.
— Попались, заср-р-ранцы! Ну что ж!.. — с чувством произнёс человек, и молодые пони тут же опустили глаза и словно бы даже чуть-чуть уменьшились в размерах.
Прошёл час. Всепони сидели в удобных креслах. Местные жеребята при этом вовсю демонстрировали раскаянье, а гости с интересом рассматривали экраны и другие незнакомые приборы. Чёрная аликорна, блестя хрустальными крыльями, заканчивала свою часовую воспитательную лекцию:
— Ну вам хотя бы понятно, что вы поступили очень и очень плохо? — спросила она после того, как закончила журить жеребят.
— Да, мама, — промямлили три жеребёнка.
— Да, тётя Чика, — проговорила молодая аликорночка.
— А вот от тебя я подобное и вовсе не ожидала, Фларри, — укоризненно посмотрела на неё Чика. — Я всегда считала тебя более… э-э-э-э… рассудительной.
— Мы действовали из благих побуждений! — насупилась Фларри Харт.
— Каких это? — удивился человек, который с интересом смотрел как Твайлайт Спаркл наблюдает за своей копией на экране.
— Мы хотели исправить историческую несправедливость! — тут же помогла своей подруге Гани.
Остальные жеребята тут же поддержали её в этом.
— Ни фига они так и не поняли! — резюмировала Чика. — Зря только я тут целый час распиналась!
— Будто кто-то ожидал другого от ваших жеребят, — фыркнула принцесса Луна.
— Я думала, что они вынесли урок с тех пор, как их унесло в мир ацтеков, — проговорила Кэйденс.
— И это говорит та, чья дочь сама ринулась туда, явно не задумываясь о последствиях! — фыркнула Селестия.
— Да все они хороши! — махнул рукой Лёха. — У этих жеребят явный недостаток витамина Р в организмах.
— Что?! — вскинулась Твайлайт, тут же отрываясь от любования другой Твайлайт на экране. — Жеребятки, давно это с вами?! Ножки болят при ходьбе?! А устаёте быстро?! А синяки или кровоподтёки легко получаете?!
— Успокойся, Твайлайт! — прервала её Селестия. — Думается мне, что Алексей имел в виду совсем другое.
— Другое?! — встревожилась лавандовая аликорна. — Так он ещё на что-то влияет?! Где ты это прочитал?!
— Витамин Р — это ремень! — бросая на жеребят грозные взгляды, проговорил Лёха. — Применять его следует наружно, по мягким местам крупа, до просветления в голове!
После этих слов Лёха встал и стал демонстративно снимать ремень. Жеребята заметно напряглись, но тут всё испортил серебристый смех Чики. Она смеялась так заразительно, что было невозможно, не улыбнуться, глядя на неё.
— Ты чего? — спросил Лёха, как только Чика сделала паузу, стараясь набрать в лёгкие новую порцию воздуха.
— Я… я… я вс… я вспом… вспомнила! — начала объяснять Чика, стараясь говорить сквозь рвущийся из неё смех, — К-как тебя же… жеребя… та! В-вмес… сте со м-мной… в ком… ком-нате заперли! Когда ты им рем… ремнём гр… грозил!
— Тут уж разулыбались и остальные пони.
— Блин! — фыркнул Лёха, оставив свой ремень в покое. — Ну и как таких воспитывать? Если даже мама относится к этому не серьёзно?
— С чего это несерьёзно?! — возмутилась Чика. — Я же им такую хорошую лекцию сейчас прочитала!
— А надо было узнать зачем это они вообще затеяли, — проговорил Лёха.
— Так они же сказали, чтобы исправить историческую несправедливость! — покосившись на дочь, проговорила Кэйденс.
— И какую это несправедливость они решили исправить? — спросила принцесса Селестия, с интересом посмотрев на притихших жеребят.
— Мы хотели, чтобы всепони узнали, что это не Сомбра был тираном Кристальной Империи! — воскликнула Даша.
— Всего лишь? — изумилась Луна. — Тогда зачем вы пытались так долго и упорно исправить прошлое?
— Ну… — потупилась Даша. — в самом начали мы хотели сделать так, чтобы он не проводил тот эксперимент.
— И как вы это хотели сделать? — спросила Луна, в глазах которой зажёгся интерес.
— По разному пытались, — протянул Лито, горестно вздохнув. — Но все наши попытки были бесполезны — изменения держались очень короткое время. А чтобы протолкнуть их — требовалось столько энергии, что даже аликорн бы не помог!
— И всё же… — протянула принцесса Луна. — Перечисли хотя бы несколько.
— Мы подумали, что, если Сомбра найдёт в библиотеке книгу, в которой бы чётко было изложено, как возникло государство, которое создал Король Гровер, то он просто расскажет это ученикам и всё! — пояснил Лито. — Но это была плохая идея.
— Что за книгу вы ему подсунули, и почему это не сработало? — заинтересовалась принцесса Твайлайт.
— Мы сделали две книги, — послушно признался Лито. — Перевели «Май кампф» Гитлера на древнегрифоний, подкорректировав его под реалии Империи Грифонов. А ещё скомпилировали несколько научных трудов, которые разбирали причины и методы создания нацистской Германии, и снова чуть изменили там всё, чтобы книга больше соответствовала событиям в Империи Грифонов. Ну и автора книги поставили Лорен Фауст.
— Кого?! — хором вскричали Лёха и Чика.
— Ну а что? — ухмыльнулся Лито. — Хорошая же шутка?
— Да уж, удивили! — хмыкнул Лёха, переглянувшись с женой. — Как вам такое только в голову пришло?
— Это Даша придумала, — сдала сестру Гани.
Все тут же уставились на засмущавшуюся пегасочку.
— Ну хорошо, — кивнул Лёха. — Как я понял — это вам не очень-то и помогло, хоть вы и пытались неоднократно, так?
— Ага, — печально кивнул Лито. — Чем дальше в прошлое мы заходили, и чем больше пытались изменить — тем больше нам было нужно энергии.
— И тогда вы посвятили в свои планы Фларри Харт? — улыбнулась принцесса Кристальной Империи.
— Неа, я с ними была с самого начала! — помотала головой Фларри. — Знала бы ты, мама, сколько энергии нужно этому временному заклинанию!
— Ну… мы, на пример, знаем, — усмехнулась Луна, переглянувшись с сестрой. — И что бы вы знали — это не спроста!
— Мы специально наложили защитные чары, которые защищают наше прошлое от изменений, — пояснила Селестия. — Эти меры были приняты после того, как Старлайт Глиммер едва не погубила наш мир, воспользовавшись подобными заклинаниями. И вы могли погубить наш мир, если бы не эта защита!
— Но мы перед этим тщательно рассчитывали последствия! — тут же начала оправдываться Гани. — Любое изменение было сначала смоделировано на компе Древних Демикорнов!
— Но ваши расчёты не сошлись с практикой так? — улыбнулась Луна.
— Ну да, — кивнула Гани. — Но теперь ясно, что это было из-за вашего защитного заклинания!
— И я благодарю звёзды за то, что мы догадались его установить! — как-то благоговейно проговорила Селестия. — А я ещё думала, что мы занимаемся ерундой, и не хотела идти у тебя на поводу, Луна.
— Я подумала, что это лишним не будет, — чуть приподняла крылья принцесса Луна. — И я очень рада, что так оно и оказалось.
— Но мы же всё-таки смогли немного изменить прошлое, — проговорила Гани, вопросительно смотря на диархов. — Значит ваше заклинание не так уж и идеально?
— Ну да, — кивнула Луна. — Использовав для этого изрядный поток маны от Кристального Сердца. Да и то — только на время сумев исказить прошлое. Да к тому же исправляя не нашу линию, а создавая альтернативные ветки временной реки.
— Значит все наши труды были напрасны? — едва сдерживая слёзы, проговорила Гани.
— Ну… — протянула Луна. — а сколько раз вы пытались?
— Семьсот сорок восемь раз, — выдал Лито.
— Не слабо! — присвиснул Лёха. — Дорогая, мы вырастили очень упорных детей!
— После того, как мы не смогли изменить действия Сомбры. Мы решили передать информацию о тех событиях принцессе Твайлайт.
— И для этого сфальсифицировали записи Сомбры и Рубина? — спросила Твайлайт, как раз просматривая на экране запись того, что делала её двойник в ближайшие дни.
— Ничего мы не фальсифицировали! — возмутилась Даша. — Все записи написаны копытами именно тех, кому они и приписаны!
— Ну ладно Сомбра, а как вы Рубина-то заставили? — поинтересовалась Селестия. — На сколько я знаю этого ублюдка — он не очень-то склонен был давать такие признательные показания.
— Пусть бы попробовал не написать, — клыкасто улыбнулась Гани.
— Мы просто пришли к нему и попросили, — так же улыбнулся Лито. — Как он мог отказать тем, кто назвался его совестью?
— Так это были вы, а не галлюцинации его сумасшедшего разума?! — поперхнулся Лёха. — Это же было опасно! У него столько всего было: клыки, кристальная магия, соратники!
— Ха! Клыки! — фыркнула Гани. — Бутафория! Это у нас клыки!
Кобылка с щелчком продемонстрировала клыки, выскочившие из-под верхней губы.
— Мы полностью контролировали его, — присоединился Лито к сестре. — А Фларри была всё время рядом и контролировала нас.
— Это всё равно было опасно! — строго сказал Лёха, смотря на своих детей и Фларри осуждающим взглядом.
— Этот трус даже не пробовал сопротивляться, — мотнул рогом Лито. — К тому же, мы слышали каждую его мысль. Трусливый, надо сказать, был этот Рубин. Даже пришлось трижды заставлять его переписывать признания, а то он так трясся, что записи получались нечитаемыми.
— Всё, хватит! — вскочила вдруг со стула Чика, — Сегодня я больше ничего не хочу знать! У меня сейчас сердце так бьётся, что я боюсь уже не выдержу! А дома ещё и мамы Три и Ви сидят и волнуются!
— И правда, — согласилась Селестия. — Засиделись мы тут. Пора уже возвращаться. И раз уж вы записывали ваш эксперимент, то я ознакомлюсь с ним позже. Когда достаточно успокоюсь.
— И да, молодые пони — вы наказаны! — «обрадовал» шкодливую четвёрку Лёха.
Вызвав у тех не очень радостные вздохи.