Сколько друзей ты простил сегодня?
То, что никогда не меняется
Анон снова проснулся и понял, что больше не может лежать в одной постели с Блоссом. Во-первых, от прижавшейся к нему пушистой пони было невыносимо жарко. И во-вторых, ему хотелось в туалет! Но при каждой попытке хоть немного отодвинуться на лице спящей фестралки возникала недовольная гримаса, и она принималась тихонько рычать. У человека уже создалось впечатление, что пони вообще не спит, а просто лежит и сквозь чуть приоткрытые веки подсматривает за ним, чтобы пресекать все попытки освободиться.
— Блоссом, мне в клозет надо.
— Потерпишь.
— Не могу уже!
— Ла-адно… — ночная пегаска сложила своё странное перепончатое крыло, позволяя Анону встать.
Потянувшись, человек устремился в санузел. Через пару минут, с облегчением на душе, он вернулся в спальню — Блоссом продолжала дрыхнуть, обхватив передними ногами подушку. Человек осторожно развернулся на месте, сделал осторожный шаг в сторону двери…
— Ложись уже обратно, мне одной холодно!
— Что, серьёзно? У меня и другие дела есть, знаешь ли.
— Хочешь, я всё Луне расскажу?
И тут Анон понял, что если сейчас сдастся, то окажется в вечном рабстве у острозубой мышепони. Настал момент сразиться за свою свободу.
— А знаешь… ладно. Иди и расскажи.
Блоссом, сев в постели, удивлённо посмотрела на него.
— Расскажу ведь!
— Рассказывай.
— Я серьёзно!
— Жду — не дождусь.
— Вот сейчас встану и пойду рассказывать!
— Помочь тебе слезть с кровати?
Их стальные взгляды столкнулись, полетели незримые искры. После нескольких секунд безмолвного противостояния воли фестралка вздохнула.
— Ладно, твоя взяла. Я слишком уж хочу спать, чтобы тратить на это последние силы.
— Ну так я и знал. Хочешь валяться — валяйся, а я пошёл.
— Куда?
— С Луной поговорить.
— А… ну, далеко идти не придётся. Она прямо за дверью стоит.
— В смы?..
В этот момент в дверь постучали. Даже не завершив слова, Анон удивлённо посмотрел на дверь, потом на Блоссом, и снова на дверь. Фестралка подмигнула ему и торопливо забралась под сбившееся комом одеяло. Чертыхнувшись про себя в адрес сверхъестественного слуха мышепоней, человек подошёл к двери и распахнул её.
Как и обещала Блоссом, в коридоре обнаружилась тёмно-синяя аликорна, нервно переминающаяся с копыта на копыто.
— Как хорошо, что ты дома, Анон. Можно мне войти?
Человек торопливо оглянулся на постель, потом отступил от двери и сделал приглашающий жест. Чуть кивнув, аликорна вошла в комнату и остановилась посредине, решительно глядя ему в лицо.
— Анон, я пришла, чтобы поговорить о том, что происходит в Наших снах.
Уголком глаза человек заметил, как одеяло на его постели слегка шевельнулось. Обсуждать это… в присутствии Блоссом? Он точно знал, что Луна никому не рассказывала о пленнице, запертой в её персональной комнате Мира Снов. Следует ли позволить фестралке узнать эту тайну? Как это отразится на её лояльности к повелительнице?
— Гм… ну что там обсуждать? Нормально же всё.
Глаза аликорны заблестели.
— Я должна тебе рассказать. Объяснить. Чтобы это не было тайной, которая может разделить нас!
Анон подошёл к аликорне вплотную.
— Луна, всё действительно в порядке. А то, что случилось — просто не имеет значения.
Принцесса гневно стукнула копытом по полу.
— Имеет! Очень важное значение! Как эта кобыла вообще посмела коснуться тебя своими грязными копытами!
Одеяло снова пошевелилось.
— Давай поговорим об этом как-нибудь потом?
— Нет! Я должна поделиться с тобой моими чувствами! Может быть, сейчас — единственный момент, когда у меня есть такая возможность! — Анон понял, что Луна вот-вот проболтается. И когда этот секрет станет всеобщим достоянием — что станут думать о ней пони? — Клянусь, Найтм… — в этот момент аликорна внезапно обнаружила, что ни губы её, ни мозг больше не могут продолжать функционировать.
Вытаращенными глазами она смотрела на человека, который внезапно приблизился к ней на непривычно близкое расстояние… и её губы ощутили решительное, но ласковое и тёплое прикосновение. Что это? Поцелуй? Анон целует её?
С громким хлопком развернулись тёмно-синие крылья, отмечая момент, когда аликорна осознала происходящее.
Неспособная пошевелиться, ночная принцесса молча наслаждалась. Губы человека были такими тёплыми, такими мягкими, такими непривычно гладкими… Сердце грохотало в груди, лицо стремительно перекрашивалось из синего в свекольный оттенок… Ей нравится целоваться с Аноном, поняла аликорна. Означает ли это, что у неё есть чувства к человеку? Ведь если она так реагирует, то должны быть, правда?
Анон разорвал поцелуй, чуть отстранившись. Чрезвычайные меры явно оказались действенными — говорить аликорне, похоже, больше не хотелось.
— Э-э-э… — он внезапно обнаружил, что тоже не знает, что сказать.
— А… Анон… Мы тебе нравимся? — запинаясь, спросила Луна.
Человек подавился собственным дыханием. Столь успешный результат не планировался. И что теперь делать?
— Я считаю, что ты великолепная кобыла, и тебе совершенно незачем беспокоиться из-за того, что происходит в снах, — выглядящая ошарашенной аликорна, слегка пошатываясь, отступила на пару шагов и опустилась крупом на край его кровати. — Эй, с тобой всё в порядке?
Анон шагнул к странно ведущей себя кобыле, совершенно не ожидая того, что последует секунду спустя. Вскинув передние ноги, аликорна притянула его к себе для ещё одного поцелуя, а потом, не отпуская, спиной вперёд повалилась на кровать, утянув человека за собой — так что он внезапно оказался лежащим поверх неё — и всё это не прекращая поцелуя.
Глаза аликорны были зажмурены, человека — нет, и потому он увидел, как здоровенный бугор под одеялом с удивительной для обстоятельств скоростью устремился к дальнему краю кровати.
И только после этого Луна оторвалась от губ человека, на её ярко пылающем румянцем смущения лице сияла радостная улыбка.
— Я тоже считаю, что ты великолепный жеребец, Анон! — человек внезапно ощутил, что одна из его штанин, похоже, вляпалась во что-то, поскольку ткань внезапно промокла насквозь. — Не откажешься ли ты помочь страдающей от одиночества кобыле?
Для мужчины же это оказалось чересчур. Он точно не готов был заняться сейчас этим с ночной принцессой, к тому же в полуметре от так и не успевшей сбежать Блоссом!
— Луна, тебе не кажется, что ты… торопишься?
— Ох, какая чепуха! В моё время, раз уж жеребец привлёк твоё внимание, совершенно нормально было подойти и предложить! — быстрым движением приблизив своё лицо к голове человека, аликорна коротко чмокнула его в губы. — Тебе понравится, если я буду сверху?
Луна перевернулась, подминая человека под себя, и он ощутил, что упёрся спиной в бок Блоссом — этого, впрочем, оказалось достаточно, чтобы сдвинуть фестралку на последние несколько сантиметров, отделявших её от свободы, и с дальней стороны кровати раздался довольно тихий стук падения чего-то массивного. К счастью, Луна произошедшего не заметила, она была занята, устраиваясь поудобнее на бёдрах лежащего мужчины.
— Гм… может, мы сначала хотя бы на свидание сходим?
— Свидание? — удивлённо переспросила кобыла. — А что это такое?
— Ну, это когда пони вместе отправляются пообедать или поужинать, общаются, чтобы узнать друг друга получше…
— Я и так знаю тебя очень хорошо! — с улыбкой ответила Луна, наклоняясь к его лицу, чтобы чмокнуть ещё раз.
Человек понял, что попался. И вообще, зачем надо было упоминать, что он делился с Луной кусками памяти? Теперь придётся отслеживать, что она знает об его жизни, а что — нет. Почему в тот момент это показалось хорошей идеей? Ладно, в общем человек пребывал в полном обалдении и не представлял себе, как ему выйти из этого положения. И тут его посетила великолепная идея.
— А что же будет с Селестией?
— А что с ней может быть? — удивлённо отозвалась Луна.
— Ну… а вдруг ей тоже хочется? Я совсем не обрадуюсь, если вы начнёте ругаться из-за меня!
— Ты так говоришь, — с ласковой улыбкой проворковала аликорна, — словно всерьёз думаешь, что у моей старшей сестры тоже есть шансы?
— Мне очень не хотелось бы причинить кому-нибудь из вас боль. И не хотелось бы стать причиной раздора между вами.
Луна, не слезая с коленей Анона, на несколько секунд задумалась.
— А знаешь… — вокруг её рога вспыхнуло магическое сияние, раздался хлопок, в шаге от кровати внезапно возникла Селестия — и тут же пришла в полное обалдение, увидев лежащих в очень откровенной позе Анона и Луну.
— Что здесь происходит? — ошарашенно спросила солнечная принцесса, стремительно краснея.
— Анон сказал, что не согласится совокупиться со мной, доколе не убедится, что сие не вызовет меж нами раздора. Так что ответствуй, сестра моя, увлечена ль ты Аноном?
Селестия посмотрела на Луну, потом на Анона, опустила взгляд и смущённо потёрла одной ногой об другую.
— Может быть… — чуть слышно прошептала она.
— Да али нет, сестра!
Селестия в ответ вскинула голову и фыркнула.
— Ладно! Нравится он мне, нравится, можно я теперь пойду?!
Луна с удовлетворённым видом кивнула. Отныне она знала правду.
— Зачем тебе уходить? Не против я и поделиться!
— Поделиться?! — в один голос переспросили ошарашенные Селестия и Анон. Луна кивнула.
— Мы же сёстры! Почто бы нам не показать жеребцу, на что способны две бессмертные аликорны? — Переведя взгляд на мужчину, она обратилась уже к нему. — Обещаю, ты никогда не забудешь этого. За многия столетья жизни набрали мы огромный опыт, кой ты не встретишь часто в обычной жизни!
— Гм… — попытался что-то сказать человек.
— Ты же не против? — ласково спросила Селестия.
— Э-э-э…
— Конечно же не против он, — уверенно заявила Луна, — только стесняется о сём поведать.
— Ну, если он не возражает, — с удовлетворённым видом произнесла белая аликорна, — то и я не против разделить его с тобой!
Селестия неуверенно подошла к постели, зажмурилась, замерла на несколько секунд и, заранее вытянув губы трубочкой, наклонилась вперёд и поцеловала Анона.
А он… ведь он всего лишь пытался уберечь Луну от того, чтобы она начала обсуждать Найтмэр Мун при посторонних! Теперь же ему грозит реальная опасность того, что увлечённые кобылы просто раздавят ему в любовном порыве все тазовые кости!
Селестия тем временем явно переборола своё смущение и оторвалась от мужчины далеко не сразу. А когда всё же сделала это — её лицо пылало, а дыхание было тяжёлым и учащённым.
— Как давно я мечтала об этом! И всё, что я делала, я делала для тебя!
Внезапно дверь комнаты распахнулась, и на пороге возникла розовая аликорна.
— Магия любви сообщила мне, что тут намечается тройничок! — с восторгом в голосе заявила она.
— А ты кто ещё такая? — воскликнул Анон.
— О, это моя племянница, Кейденс! — ответила вместо неё Селестия.
— И что ей здесь сейчас потребовалось вдруг?!
— Ну, она Принцесса Любви…
— А можно мне присоединиться? — улыбка новопришедшей была такой широкой, что, казалось, не помещалась на лице, и выглядело это страшновато.
Луна и Селестия переглянулись и одновременно пожали плечами.
— Мы не возражаем, — заявила синяя аликорна.
— Йей! — воскликнула розовая и, одним прыжком преодолев разделявшее их расстояние, тоже оказалась на кровати.
— Что, опять? — раздался из-за двери мужской голос, и Анон, подняв взгляд, обнаружил входящего в комнату Шайнинг Армора.
— О господи, как ты вовремя! — вскричал человек. — Забери отсюда эту розовую сумасшедшую!
— Эй, повежливее! — возмутился в ответ офицер. — Она моя жена! Впрочем, честно говоря, пока ещё нет. Sarcastic пишет свои истории про второй сезон, а большинство читателей не обращают на это внимания. Так что она только станет моей женой, но скоро! А ещё впереди эпическая битва, в которой Анон сойдётся с Кризалис! — выудив откуда-то перо, единорог принялся торопливо записывать что-то на пергаментном свитке. — Да, это будет реально круто! Может, стоит ещё переименовать Анона в Наварона? Это же будет оригинально?
Анон же пребывал в обалдении. Теперь уже три аликорна желали подарить ему смерть через сну-сну. Если бы его раньше спросили, хотел бы он переспать с тремя влюблёнными аликорнами разом, он бы, скорее всего, согласился. А теперь — мечта, похоже, оборачивалась кошмаром. Стоп! Кошмар! Ну конечно же! Найтмэр Мун, бывшая повелительница кошмаров, единственная пони, которая, возможно, согласится его спасти! Она же ненавидит Луну с Селестией, а враг моего врага — мой друг!
Незаметно подняв руку, человек щёлкнул пальцами — и тут же перенёсся в мир снов, прямо в комнату чёрной кобылы.
— Найтмэр! Найтмэр, где же ты?! Ты так мне нужна!
В следующую секунду из тьмы перед ним сгустилось огромное чёрное тело.
— Что тебе надо?
— Аликорны… аликорны хотят затрахать меня!
— Гм… ну да, если уж аликорна дорвётся до жеребца, то сразу выплёскивает всё накопившееся желание… Луна… та-ак… тысяча лет на луне, и ещё понемногу до и после этого. И Селестия — у неё лет двести никого не было. Знаешь… Фауст тебя спаси!
— Спрячь меня! — взмолился Анон.
Лицо кошмарной кобылы внезапно порозовело от смущения.
— Что? Я? Да зачем мне вдруг помогать тебе, ты же меня совсем-совсем не интересуешь! — она призвала дверь и выбросила человека из своего сна. После чего, глядя в темноту, тихо вздохнула. — И опять я не смогла признаться ему в своих чувствах…
Анон с криком вскинулся на своей постели. Его дыхание тяжело и торопливо вырывалось изо рта, мускулы были напряжены, а тело покрыто холодным потом. Торопливо оглядевшись, он обнаружил, что его комната была пуста…
— Что такое?
…но вот на постели рядом с ним всё ещё лежала Блоссом. Человек с облегчением перевёл дыхание. Это был сон, похоже.
Шлёпнувшись обратно на подушку, он тихо хихикнул. Приснится же такое!
— Да так, сон странный приснился.
— Скажи уж сразу — «кошмар», от странных снов не просыпаются с воплем.
— Да, пожалуй.
— Впрочем, один фиг. У нас ещё несколько часов, ложись и засыпай.
— Ладно…
Фестралка снова обхватила его крылом, прижимаясь поплотнее. Анон закрыл глаза…
…так и не заметив призрачной человеческой фигуры, глядящей на него из тени в углу комнаты.
— …это жизнь? Или только фантазия? — прошептала фигура и, хихикнув, растаяла.
P.S. Sarcastic Brony: С днём дурака вас!
Mordaneus: …из 2016 года…