Сколько друзей ты простил сегодня?

Тяжкое похмелье

Анон медленно втянул воздух носом и выдохнул через рот. Ритуал, впрочем, не добавил ему спокойствия. То, что происходило сейчас, было привычным, случалось уже не первый десяток раз, но сегодняшний день и так был неудачным, да ещё и это похмелье… человек чувствовал, что его нервы натянуты до звона и готовы лопнуть. Он и сам не осознавал, с чего вдруг так завёлся — но отступать сейчас было уже поздно.

— Нет, ни за что на свете я не стану продавать эти конфеты дешевле той цены, что указана на витрине. Эта цена остаётся неизменной с самого первого дня, когда открылся этот магазин; и здесь, в «Сладостях Анонимуса», производят великолепные лакомства за цену куда меньшую, чем у конкурентов. Требовать, чтобы я продавал ещё дешевле — просто-таки оскорбление для меня и моих сотрудников!

Анон ни за что не смог бы подсчитать, сколько раз повторялся подобный спор. Ну да, требование снизить цену звучит чуть ли не каждый день, но похмелье сделало его более раздражительным, чем обычно. С каким удовольствием он сейчас плюнул бы на всё и ушёл в свою комнату, чтобы забраться в постель, положить голову на мягкую подушку, накрыться одеялом и усну-у-уть… но надо работать. И переваливать свои обязанности на и так уже нагруженных Лиру и Бон-Бон только потому, что вчера предался излишествам в компании принцесс — просто-таки непорядочно.

Вот если бы ему сейчас не казалось, что у его мозга в середине каким-то образом образовалось собственное сердце, каждый удар которого отдаётся грохотом в ушах, насколько бы было лучше…

— Да как вообще можно требовать такие невероятные деньги за обычные сладости?!

…и это было последней соломинкой. Он много чего наслушался от этих поней, но сидеть и молча выслушивать оскорбления, особенно с таким мерзким самочувствием, он точно не станет.

— НЕВЕРОЯТНЫЕ?! — кобыла, поражённая тем, что его голос внезапно стал втрое громче, аж шарахнулась. — Да что ж ты за нищебродка такая, чтобы два бита за пакет конфет из натурального шоколада казались тебе невероятной ценой?!

— Да как ты смеешь! — кобыла, одетая в явно недешёвые накидку и шляпку, почувствовала себя оскорблённой.

— Как я смею?! Да как ТЫ смеешь заявляться в мой магазин и требовать, чтобы тебе продали подешевле то, что и так стоит лишь чуть дороже чем совсем бесплатно?!

— Гм… Анон? — Это Лира, ухватив человека за рукав, попыталась обратить на себя его внимание.

— Минутку, Лира, — тихо ответил Анон, не разрывая зрительного контакта с кобылой по другую сторону прилавка. — Клянусь, нигде в Эквестрии не водится столь напыщенных, заносчивых и одновременно жадных и скупых пони, как в Кантерлоте! Я вообще открыл этот магазин тут только потому, что мне отсюда удобно ходить в гости к принцессам!

Обалделая кобыла осталась стоять с приоткрытым ртом — у неё не было слов, она не знала, как ей реагировать на столь явную враждебность, и при этом с упоминанием принцесс. Лира даже ощутила к ней лёгкое сочувствие. Вообще-то такие ситуации повторялись в магазине раз за разом, мятная единорожка была свидетельницей нескольких случаев, когда новые покупатели пытались торговаться с Аноном. Впрочем, сегодня человек выглядел куда более раздражённым, чем обычно — хотя всё, что он говорил, было как всегда правдой. Лакомства в этом магазине были чуть ли не самыми дешёвыми в Кантерлоте.

Во многих магазинах подобное предлагали втрое дороже. Лира знала (хотя сам Анон отрицал), что цены были назначены столь низкими для того, чтобы жеребята могли посещать магазин и не опасаться, что им не хватит карманных денег на небольшую порцию сладостей.

И ещё он был единственным в столице, кто заставлял своих поваров мыть копыта каждые несколько минут.

Но в любом случае, с этим скандалом надо что-то делать.

— Анон! — Лира ухватила человека копытом за рукав и подёргала. — Ты не хочешь отдохнуть немножко, успокоиться?

Окинув взглядом торговый зал, Анон увидел, что все покупатели смотрят на него вытаращенными глазами. Да, зря он раскричался… чёртово похмелье… надо выйти на воздух, проветриться…

— Да, пожалуй, стоит.

Уходя, человек услышал, как кобыла, с которой он спорил, фыркнула ему вслед.

— А теперь, когда это животное убралось, мы смо…

— ОБЛЕЗЛАЯ КОБЫШЛЮХА! — закричала завёдшаяся с четверти оборота Лира. — Да как ты смеешь так говорить об Аноне!

Выходя на улицу, Анон лишь покачал головой и улыбнулся. Да, ему точно следует побыть на свежем воздухе.

---

— Простите? — переспросил удивлённый Шайнинг Армор.

— Да, капитан, именно это я и сказала, — терпеливо произнесла Селестия, — абсолютно все мои повеления прошлым вечером и ночью были мной сделаны под влиянием излишнего количества соли. Так что теперь я прошу тебя рассказать, что же именно происходило в этот период времени, с максимальными подробностями.

Подумав, капитан дневных гвардейцев пришёл к выводу, что объяснение последних событий звучит абсолютно логично. И сёстры-аликорны, и Анон прошлым вечером вели себя очень странно. Шайнинг не испытывал по этому поводу особого беспокойства — поскольку ничего плохого вроде бы они не натворили, по крайней мере в его присутствии. Но… Он оглянулся на здоровенный стол, заставленный коробками с символикой различных кондитерских — последствия явно уже начали проявляться.

— Ну, я думаю, что началось всё с того момента, как вы втроём пришли в казармы стражи…

---

Капитан королевской гвардии (дневной, с тех пор как с возвращением принцессы Луны вновь появилась гвардия ночная) сидел в своём офисе и перебирал заявления от пони, желающих служить под его началом. Во многих из этих заявлений встречались рекомендации с предыдущих мест работы и службы, а также описания выполненных заданий. Это всё, вообще-то, было неважно. Все рекруты должны были пройти специально разработанный курс обучения и тренировки, и только по его результатам могли быть приняты. Шайнинг Армор многое повидал за время службы в рядах гвардии и теперь знал, каким должно быть основное требование к королевскому гвардейцу: умение сохранять хладнокровие и уверенный вид, что бы там ни происходило вокруг.^[1]
Его размышления были перебиты громким ударом, донёсшимся из казарм. А затем — многоголосым смехом. Если это снова рядовые устроили вечеринку, он заставит их бегать вокруг дворца, пока их не вытошнит! Выскочив из-за стола, он распахнул дверь своего офиса… и замер на пороге.

— К-кажется, мы н-не туда зашли… — Это сказал Анон принцессе Луне, стоя рядом с ней и придерживаясь рукой за её спину.

— В-воистину! — прозвучал ответ.

— Принцесса Луна? Анон? — и тут к их разговору присоединился ещё один собеседник. — Принцесса Селестия?

Сколь бы невероятным это сейчас ни показалось, но в распахнутых настежь дверях казармы появилась, довершая комплект правящих аликорнов, повелительница солнца.

Анон тем временем заметил Шайнинга и странной пошатывающейся походкой направился к нему с таким видом, словно его что-то очень заинтересовало. Запах перегара, казалось, мгновенно заполнил всю немаленькую комнату. Похоже, люди тоже совсем не против употребления алкоголя. Ну, по крайней мере этот вот конкретный человек, судя по запаху и виду, сейчас был пьян.

Человек за это время доковылял до стоящего на пороге своей комнаты капитана, опустился на колено и, ухватившись за край кирасы, внезапно подтянул его к себе так, что между их лицами едва можно было бы вставить копыто.

— В-вот с-c… скжи мне, — обдавая жеребца неприятным запахом, невнятно произнёс человек, — твоё имя… как ты плучил такое имя?

Шайнинг Армор явно пребывал в затруднении. Впрочем, ему, разумеется, приходилось иметь дело с пьяными, и он знал, что если подыгрывать такому пони, то, скорее всего, дело до попыток насилия не дойдёт.

— Мои родители назвали меня так, когда я появился на свет! — честно ответил он.

— Ну я же тебе говорила! — Селестия не произнесла, а практически пропела эти слова. Человек чрезмерно резким движением повернулся в её сторону.

— Ти-хо! Всё рвно я н верю, что вы ухирт… утихр… у-хит-ряе-тесь давать дитя́м такие подхдящие их будщему имена!

— Это ма-агия! — прозвучал мелодичный ответ.

Шайнинг увидел, что и без того необычно раскрасневшееся лицо человека стало, как бы странно это ни выглядело, ещё более ярким. Анон снова порывисто обернулся к жеребцу, и внезапно на его лице появилось торжествующее выражение.

— Ага! Смтри, вона, не блестящая! — и человек ткнул пальцем в броню офицера, которую тот, к его стыду, действительно не начищал уже несколько дней подряд, погружённый в разнообразные заботы.

— Просто признай, что это магия, и всё! — настояла на своём Селестия.

— Ни за что! — снова резкий поворот головы в сторону дневной принцессы. — Ну вот скажи, пчему он гвардеец, а не оружейник? Или этот… как его там… ну слуга, кторый доспехи нчищает?

— Анон!

Принцесса Луна внезапно оказалась рядом и, обняв человека передними ногами, заставила его встать. Её движения были какими-то странными. Она что, тоже пьяная? Жеребец торопливо отогнал эту мысль — за все годы службы во дворце он ни разу не видел пьяной аликорны. Ну, по крайней мере пьяной Селестии — уж точно. А вот Луна — бороться с этим впечатлением становилось совершенно бесполезно, Луна абсолютно очевидно была сейчас не менее «подгулявшей», чем Анон.

— Анон, оставь его и пошли веселиться! — настойчиво потребовала синяя аликорна. Человек затряс головой, похоже пытаясь сосредоточиться.

— И чем мы… займёмся?

— Я желаю посетить колизей! Устроим сраженье, как в давние времена!

— Ну… звучит интересно, — согласился человек.

— Не думаю, сестрёнка, что это хорошая идея, — возразила Селестия.

— Да ладно! Анон, поехали! — и, отпустив человека, Луна внезапно пригнулась и, проскользнув у него между ног, снова выпрямилась, так что он оказался сидящим у неё на спине. В следующую секунду эта странная парочка исчезла в дверях, лишь раздался быстро затихающий стук копыт.

Селестия подошла к Шайнингу, двигаясь с привычной грацией.

— Шайнинг Армор! Если пони возжелают посетить утренний приём, обязаны они будут принести с собой торт!

— Гм… Ваше…

— Таково моё повеление!

— Есть… — Происходящее становилось всё более и более странным.

Не произнеся больше ни слова, белая аликорна крутанулась на месте и устремилась вслед за младшей сестрой, с первого шага переходя в стремительный галоп.

Интересно, было ли это всё как-либо связано с Аноном? Впрочем, для Шайнинга ответ на этот вопрос был не особенно важен. Ему предстояло придумать, как известить всех об изменении правил утреннего приёма, который начнётся меньше, чем через десять часов.

Офицер тяжело вздохнул. Ему предстояла длинная и напряжённая ночь.

---

— И это всё? — спросила Селестия.

— Да, — кивнул Шайнинг. — После этого вы все удалились.

Принцесса глубокомысленно кивнула. Что же происходило потом? Её память не сохранила ни малейшей детали.

— Благодарю тебя, капитан. Спасибо, что уделил мне своё время, возвращайся к своим обязанностям. Да, и передай всем, что для посещения приёма больше не требуется приносить торты.

— Как скажете, — кивнул жеребец.

Селестия смотрела вслед офицеру в сверкающем свеженачищенном доспехе и сожалела, что как ни напрягала свой мозг, ей не удавалось обнаружить в памяти ни единого следа от происходившего вчера. Оставалась лишь надежда, что больше ничего серьёзного они не учудили.

Вокруг одной из коробок, стоящих на столе, вспыхнул магический ореол, и она полетела к принцессе.

Что же, хоть это немного улучшит её самочувствие.

---

Анон шёл по столичной улице без особой цели, просто «проветривая голову». Как выяснилось, даже у волшебников не было заклинания для лечения похмелья. Похоже, это состояние — универсальное зло сразу двух миров. Впрочем, на свежем воздухе он чувствовал себя несколько лучше. От нечего делать человек начал обращать внимание на витрины магазинов — а в Кантерлоте магазинов было очень много, куда ни взгляни — что-нибудь да продают, и если как следует поискать, найти можно всё что угодно. Анон однажды из любопытства зашёл в понячий сексшоп — и, выходя, заключил, что великолепно прожил бы остаток своих лет, так и не увидев того, чем там торгуют. Вот, например, этот магазин… ага, ювелирный. Ничего особенного.

Отворачиваясь, чтобы пойти дальше, человек ощутил, как что-то царапнуло его ногу.

Сунув руку в карман, чтобы понять, что за колючая штука там образовалась, он вытащил, к собственному удивлению, достаточно большое жёлтое перо. Как это перо очутилось у него в кармане? Чьё оно? Перо было красивое, длинное и широкое — заметно меньше тех, что в крыле Селестии, но тем не менее вполне внушительное.

Вертя свою находку в руках, человек остановился, задумавшись.

— И ты не рассказал мне, что у тебя, оказывается, есть подруга!

Человек дёрнулся от неожиданности и торопливо обернулся туда, откуда прозвучали эти слова — слегка помахивая крыльями, в воздухе рядом с ним зависла Спитфайр. Его испуг тут же уступил место радости.

— Привет! Давно не виделись! — Анон был реально рад встрече с этой пегаской. Та приземлилась рядом с ним.

— Да, давно. Я занята была… ну, как всегда. — После чего, демонстративно переведя взгляд на перо, она пошевелила бровями. — Итак, как зовут счастливую кобылку?

Человек, бросив взгляд на перо в своих руках, удивлённо посмотрел на Спитфайр.

— Ты о чём вообще?

— Ты что, не знаешь? — в свою очередь удивилась та.

— Нет. А должен?

Пегаска встряхнула гривой.

— Ну, это первостепенное маховое перо. Его обычно дарят своему особенному пони.

Анона раздражали такие моменты — когда вдруг выясняется, что у окружающих есть важные культурные особенности, про которые все знают, а он ни сном, ни духом. Впрочем, сейчас самым актуальным был вопрос — откуда у него взялось это перо?

— Всё страньше и страньше… — вытянув руку, он приложил перо к боку стоящей рядом пегаски, сравнивая. Та хихикнула.

— Неа, не моё. И вообще, ты мне, конечно, нравишься, но пока ещё не настолько. — После чего пегаска игриво толкнула его плечом. — Хотя, если мы будем встречаться почаще, то мо-ожет быть… — и увидев, как покраснело от смущения лицо человека, рассмеялась и добавила: — Да не напрягайся ты так, я пошутила!

Анон лишь покачал головой. Цвет пера отчего-то казался очень знакомым. Кто из известных ему пегасок имеет жёлтое оперение?

— Ох, Анон, как хорошо, что я тебя нашла!

Анон примёрз к месту. Всё совпало — этот голос, жёлтое перо у него в руках… Флаттершай. Медленно и нерешительно он обернулся туда, откуда раздался голос — и да, там стояла, радостно улыбаясь, его понивилльская знакомая. Увидев выражение его лица, пегаска тут же перестала улыбаться и спросила встревоженным голосом:

— Анон, как ты себя чувствуешь? У тебя какой-то нездоровый вид.

Прикрыв глаза, Анон медленно вдохнул и выдохнул. Сейчас надо быть сдержанным. Если он сорвётся, это не приведёт ни к чему хорошему. Коротко взглянув на перо, которое всё ещё держал в руках, он торопливо сунул его обратно в карман. Выяснение этой проблемы надо будет продолжить где-нибудь вдали от толп прохожих. Наверняка всё в очередной раз окажется каким-то недопониманием. Ну, типа того раза, когда он проснулся голым в постели с двумя принцессами.

Прочистив горло, Анон обратился к новоприбывшей:

— Ахем, извини. Флаттершай, это Спитфайр. Спитфайр, это Флаттершай.

Пегаски переглянулись, спортсменка протянула в сторону Флаттершай копыто, та ответила на приветствие.

— Так ты знакомая Анона? — спросила Спитфайр, когда они стукнулись копытами.

— Ну типа да.

Прежде чем кобылы успели произнести ещё что-нибудь, Анон торопливо вмешался в их разговор. Ему срочно требовалось решить внезапно возникшую проблему, и чем меньше будет поводов для головной боли, тем проще будет пережить этот день.

— Извини, что вмешиваюсь, Флаттершай, но ты сейчас не занята?

— Нет, — покачала головой пегаска. — А что, тебе нужна какая-нибудь помощь?

— Я бы хотел поговорить с тобой. Не проводишь меня в замок?

— Ну… давай.

— Здорово! — ответил человек и обернулся к Спитфайр. — У тебя найдётся сегодня свободное время ближе к вечеру?

— Вполне, у меня вообще выходной сегодня!

— Круто! Пересечёмся, пообщаемся?

Крылатая кобыла удивлённо посмотрела на человека. Интересно, это имеет какое-либо отношение к жёлтому перу?

И тут до неё дошло — вот он, тот самый жёлтый цвет. Впрочем, ей до этого не должно быть ни малейшего дела.

— Не проблема. Я могу попозже заскочить во дворец.

Анон, кивнув, тут же направился в сторону обиталища принцесс. Флаттершай оглянулась на Спитфайр, замерев на месте.

— Рада была познакомиться с тобой, — прошептала она.

— И я рада, — с улыбкой ответила спортсменка.

После этого Флаттершай торопливо убежала, догоняя успевшего отойти человека, оставив её в одиночестве. Впрочем, Спитфайр не обиделась. У неё появилась идея — раз уж она встретила знаменитого производителя сладостей, может, стоит сейчас зайти в его конфетный магазин?

У неё же выходной, как-никак!

---

Человек и пони проделали весь путь до замка в молчании. Анон так и не заговорил с Флаттершай, просто молча шагая вперёд, и пегаска не решилась нарушить тишину. Не будучи так уж близко знакомой с Аноном, она не могла понять, хорошим или плохим признаком является такое его поведение, но тихо надеялась, что с человеком всё в порядке — поскольку вообще-то его молчание напоминало те дни, что предшествовали их встрече и взаимному объяснению.

В конце концов они дошли до комнаты Анона, человек пропустил пегаску вперёд и закрыл за собой дверь.

— Не стану зря тратить время, — решительно произнёс он, доставая из кармана то самое перо. — Откуда у меня это?

— Ах, ну это просто, — улыбнулась пони, — ты взял его у меня.

— Взял? Как это?

— Ну, подошёл ко мне и попросил себе перо. Я видела, что ты был слегка пьяный, но это же мелочи.

Флаттершай, оказывается, тоже участвовала во вчерашних событиях? Это хорошо, появляется ещё один шанс узнать, что же тогда с ним происходило!

— Расскажи мне, пожалуйста, что ты видела.

Флаттершай, наконец-то, удостоверилась, что человек пребывает в достаточно хорошем настроении, и это обрадовало её. И ещё… он хочет с ней поговорить, расспрашивает её! Возможно, это шажок в сторону будущей дружбы? Нет-нет, она вовсе не надеялась, что всё может измениться за один вечер, но даже маленький шажок — это всё равно шаг вперёд!

— Ладно. Итак, шла я в сторону обеденного зала…

---

— Надеюсь, принцессы не обидятся, что я немножко опоздала, — прошептала себе под нос Флаттершай.

Пегаска шла в сторону обеденного зала, где её ждали аликорны и Анон. Глубоко внутри она понимала, что скорее всего Анон никогда не захочет стать её другом, но сейчас была счастлива и тем, что он, по крайней мере, не против того, чтобы она присоединилась к их ужину. Это уже совсем другая, достаточно непривычная сторона его жизни. Серьёзно, они будут ужинать вместе!

Мысли о еде перешли в мысль о том, что человек, возможно, будет есть мясо, и в мимолётное беспокойство о том, нормально ли человек питается — что, в свою очередь, потянуло воспоминания из прошлого, щедро окрашенные чувством вины.

Впрочем, она и сама осознавала, что ей свойственно всё время беспокоиться.

Приближаясь к цели, пегаска уже слышала доносящиеся из-за приоткрытой двери голоса и смех. Удивительно — как отчётливо слышно, что смеётся не кобыла. Это Анон? Или в ужине участвует ещё один жеребец, кроме Блюблада — про которого она точно знала, что прямо сейчас тот сидит у себя в комнате, в двадцатый раз пытаясь всё же выбрать, что именно ему надеть к ужину.

Возле самой двери Флаттершай замерла в нерешительности. Может быть, ей не стоит входить, и её присутствие только помешает? Анону весело, он смеётся, и тут войдёт она…

Впрочем, ей не пришлось принимать это решение. Дверь внезапно распахнулась во всю ширь, открывая вид на двух венценосных сестёр и человека. И первое, что поразило пегаску — сильный запах алкоголя. Второе — широкие улыбки на лицах всех присутствующих. Анон в свою очередь заметил её, и его улыбка стала ещё шире.

— Пр-ривет, Флаттешр… Флашшер… Флатти! Как твоё ничего?

В происходящем отчётливо ощущалась неправильность. Анон разговаривал странно и явно находился под действием алкоголя — она не раз видела набравшихся сидра пони, так что для неё такое зрелище не было совсем уж невероятным.

— Ох, Анон… — она взлетела и положила копыто ему на плечо. — Давай я помогу тебе добраться до постели, тебе не нужно пытаться ходить одному в таком состоянии!

— Да лан, в-всё нрмльно, Желтопо… Флаттергай!

— И всё же тебе надо полежать. Я не раз видела, что случается с перебравшими пони.

— К-к… какие пони? Здесь нет никаких поней! Только человек, и всего три… пони! — произнеся последнее слово, человек хихикнул.

— Анон, мы желаем развлекаться! — заявила Луна.

— Развлека-а-аться… — Человек глубокомысленно кивнул. — О, двай пйдём в Вечнодикий и пдерёмся с каким-нить монстром!

Глаза Луны вспыхнули радостью, но ни Селестии, ни Флаттершай это предложение явно не понравилось.

— Не надо этого делать! Ты можешь пораниться! — воскликнула жёлтая пегаска.

— Согласна, — кивнула белая аликорна.

— Какие вы ску-учные, — обиженно заявил человек и, обернувшись к Луне, спросил: — Чем ещё можм заняться?

— Найдём что-нибудь, что можно уронить или перевернуть!

— О, хорошая идея! — Луна и Анон подошли к стоящему у стены массивному предмету и принялись толкать его.

— Анон… — позвала Флаттершай.

— Не сейчас, Шиттерфлай! Я занят, пытаюсь эту штуку столкнуть!

— Это пилястр, он часть стены…

Человек и аликорна посмотрели повнимательнее на предмет, с которым боролись. И действительно, это оказался пилястр.(прим. перев.:Декоративный архитектурный элемент, напоминающий колонну, наполовину скрытую внутри стены.) Идея, похоже, оказалась неудачной.

— Ну вот теперь, когда до вас всё же дошло, — заявила Селестия, — я предлагаю отправиться на ярмарку!

Анон и Луна переглянулись и одновременно пожали плечами.

— Пчему бы и нет? — согласился человек.

Флаттершай понимала, что их надо остановить, что они обязательно нарвутся на какие-нибудь неприятности, но не могла придумать ничего подходящего. Внезапно на неё упала чья-то тень.

Подняв голову, она увидела стоящего прямо перед ней и глядящего сверху вниз Анона.

Человек присел на корточки, так что их лица оказались на одном уровне.

— Я знаю, что ты хорошая пони, — к удивлению пегаски, человек произнёс это совершенно отчётливым и уверенным голосом, в котором не было и следа вызванной опьянением невнятности. Этот тон… он действительно так считает?

— Анон… Ой! — внезапно в её крыле вспыхнула короткая боль, рефлекторно оглянувшись, она увидела руку Анона, держащего между пальцами одно из её маховых перьев.

— Ты не возражаешь, если я оставлю его себе? — спросил человек всё тем же уверенным голосом.

Флаттершай густо покраснела и опустила взгляд на свои копыта.

— Анон, мы всё же не настолько…

Внезапно жёлтая пегаска поняла, что человека больше нет рядом. Торопливо вскинув голову, она увидела, что мужчина стоит возле принцессы Луны и украдкой щекочет её ухо кончиком жёлтого пера, которое держит в вытянутой руке. Аликорна дёрнула ухом и оглянулась — человек быстро опустил руку вместе с пером, и принцесса, похоже, ничего не заметила. Она отвернулась — и тут же перо снова оказалось возле задней части её уха.

Флаттершай громко выдохнула — оказывается, она не дышала всё это время. На какую-то секунду она подумала, что и правда… впрочем, это неважно. Но надо всё же остановить этих пьяниц, прежде чем что-нибудь случится.

Впрочем внезапно оказалось, что она в комнате одна — задумавшись, пегаска, похоже, не заметила, как все остальные ушли. Подбежав к двери и не увидев никого в коридоре, она остановилась, печально опустив голову — кажется, ей не удастся никого найти, и остаётся только ждать на месте в надежде, что они вернутся. И тогда, может быть, она всё же сумеет что-нибудь сделать.

---

— … и больше я вас в тот день не видела, — завершила свой рассказ Флаттершай.

— Серьёзно? — Пегаска кивнула. — То есть это перо — у него нет на самом деле никакого романтического значения? — Она кивнула опять, на этот раз заметно порозовев. — Фуф, ну хоть одной проблемой меньше. Значит, мы на ярмарку направились тогда?

— Я не могу быть в этом уверена. Всё, что я видела — вы куда-то очень торопливо удалились.

— Скажи, — с видимым любопытством поинтересовался Анон, — а с Блюбладом ты после этого встречалась?

— Это самое странное — он ведь так и не пришёл на ужин. Возможно, просто заснул у себя в комнате.

Человек задумчиво почесал подбородок. Есть шанс, пусть и небольшой, получить ещё кусочек информации.

— Спасибо тебе за помощь, Флаттершай!

— Ох, мне было не сложно!

Анон подошёл к двери, распахнул её и, внезапно остановившись, обернулся к пегаске.

— Ты планируешь уезжать сегодня? — поинтересовался он. Пони кивнула:

— И вещи уже собрала! По правде говоря, я сейчас шла на станцию, чтобы купить билет, и вдруг встретила тебя.

Анон сам не особенно понимал, зачем он это делает… ну, наверное, потому, что за помощь надо благодарить?

— У нас на субботу назначена вечеринка, — произнёс он, — не хочешь ли поучаствовать?

Флаттершай ошарашенно замерла. Анон только что пригласил её на вечеринку?!

— Гм… да, я была бы очень рада!

— Вот и хорошо. Всё будет происходить здесь, в замке, будут Пинки и ещё парочка друзей, — Анону с каждым словом становилось всё более неловко. — В общем, приходи, а сейчас мне пора бежать!

— До свидания, Анон! — произнесла в сторону оставшейся полуоткрытой двери пегаска.

Улыбка сама собой возникла на её лице — путь к дружбе с человеком надо будет пройти медленно, жеребячьими шажочками. Но вот в чём она точно хороша — так это в умении не торопиться.