Погоня за радужной тенью II. Надежда

Глава 4

Рэрити остановилась перед дверью и несколько раз глубоко вдохнула, мысленно вновь подготавливая себя к тому, что её ожидает. Когда она переступит этот порог, то времени на это у неё уже не будет. Она провела здесь столько дней и ночей, но всё никак не могла привыкнуть к этому бесконечному кошмару. Собравшись с мыслями, она толкнула дверь и погрузилась в царство боли, страданий и надежд. К сожалению часто неоправданных. Раненные, изувеченные пони были здесь повсюду, со всех сторон доносились крики и стоны, запах стоял преужаснейший, от одного раненного к другому метались медсёстры и медики, а тазы с грязным тряпьём и чем-то отвратительным на вид постоянно попадались под ноги. Сделав ещё один глубокий вдох, подавив при этом сильнейший порыв на рвоту, единорожка поймала едва-ли не за хвост пробегавшую мимо медсестричку.
— Что это такое?! — гневно указала она на посудину, о которую споткнулась, войдя в общую палату. — Я ещё вчера сказала это убрать! Оно воняет гнильём, да и в конце концов это просто опасно, это антисанитария!
На кобылке была серая униформа добровольческого батальона, покрытая бурыми пятнами, а на плече имелся шеврон с небольшим красным сердцем и одной полосочкой под ним. На Рэрити была точно такая же униформа, очень практичная и удобная, единорожка сама её разрабатывала и налаживала производство, поэтому не считала зазорным носить её каждый день. Однако шеврон на плече единорожки ясно говорил о том, кто здесь старший и поэтому медсестре оставалось только быстро извиниться и броситься исправлять оплошность.
Рэрити пошла вдоль ряда деревянных коек внимательно и быстро осматривая каждого раненного по очереди. На каждой койке была закреплена небольшая деревянная табличка с пергаментом, на котором угольным карандашом была записана причина нахождения пациента в данном заведении. В большинстве своём это были различного рода резаные, колотые травмы, переломы, либо же вообще отсутствие конечностей. Единорожка сверялась с табличкой, производила необходимые пострадавшему манипуляции и перемещалась к следующей койке. В случае, если наблюдались ухудшения в состоянии больного, или она просто не знала что делать, то на специальной стойке над койкой она поднимала красный флажок. Это был сигнал к тому, чтобы на пациента обратил внимание кто-то из специалистов — подчинённых Флаттершай. А если помощь врачей уже была бесполезна и нужно было просто убрать тело, то флажок поднимался чёрный. Это была хорошая система коммуникации, которая позволяла работать быстрее и не делать при этом лишних движений.
Рэрити подошла к очередной койке и взялась за табличку. Городской стражник, рана на боку, нанесена скорее всего топором, повреждены рёбра. Рана загноилась, поэтому заняться сращиванием рёбер возможности пока не было. Рэрити убрала ткань, пропитанную кровью и её снова чуть не вырвало. Гнилая плоть воняла ужасно, края раны покраснели и опухли а в середине зияющей дыры чётко было видно белые полоски рёбер. Единорожка быстро надела тканевую маску, скорее для себя, чем для безопасности открытой раны и позвала только что вернувшуюся медсестричку. Та быстро принесла необходимые инструменты чистую ткань и антисептик на спиртовой основе. Здесь никто понятия не имел о том, что такое бактерия или вирус, однако всё, что предлагала Флаттершай, работало безотказно поэтому все согласились с тем что раны нужно обрабатывать этим раствором. Когда спирт попадал на открытое мясо жгло при этом адски, но всё же это было лучше, чем прижигать рану калёным железом, к тому же стражник был без сознания. Единорожка, стараясь почти не дышать, тщательно удалила гнилое мясо, пропитала ткань антисептиком и положила её на рану. Парень тихо застонал, не приходя в себя, очевидно это на самом деле было очень больно. Она подняла красный флажок — с этой ужасной раной пора было что-то решать, и перешла дальше.
На следующей койке её ждал ещё один молодой жеребец, тоже городской стражник. У него была повреждена нога, но чувствовал он себя вполне прекрасно и даже пытался заигрывать с Рэрити, однако она довольно грубо ответила ему, что если его состояние позволяет ему заниматься любовными играми, то оно и для возвращения на службу вполне подойдёт. Парень моментально потерял к ней интерес и отвернулся. Рэрити быстро закончила перевязку и пошла дальше.
Единорог, лежавший перед ней, был совсем плох. В табличке было сказано, что у него пробито лёгкое, а ещё там не было ни слова о его имени или звании или подразделении, зато там было указано, что он пострадал в стычке с городской стражей. Презрительно скривившись, единорожка глянула на остатки его одежды. Сомнений не было — этот оборванец был одним из тех, кого она искренне ненавидела. Такие, как он, превратили некогда прекрасную столицу в сущий кошмар, они подбивали жителей на бунт, устраивали погромы, мародёрили и грабили. Немногочисленная городская стража не могла с ними справиться, а они, чувствуя безнаказанность, вели себя словно шакалы, нападали толпой на одного, жестоко убивали солдат, пытавшихся честно выполнять свою работу. Но Флаттершай было на всё на это наплевать, она оказывала помощь ВСЕМ, кто в этом нуждался, судить её за это было сложно, такой уж у неё был характер, она была по настоящему доброй пони, сумевшей сохранить свою доброту даже в таком жестоком окружении, но всё же...
Единорог был ещё жив, но копыто Рэрити потянулось к черному флажку. Бригада "уборщиков" разбираться не будет, медики сказали на кладбище — значит на кладбище, а мир возможно станет чуточку лучше без такого, как этот подонок. Подумав несколько ударов сердца, единорожка всё-таки убрала ногу: нет, к такому поступку она готова не была, она должна быть выше этого, на её плече было красное сердце и она обязана быть достойной этого шеврона. Она аккуратно сменила ткань, тщательно промыла рану и подняла красный флажок.
Рэрити закончила первый ряд и уже собиралась переходить ко второму, когда её позвала Флаттершай. У пегаски был очень озабоченный и уставший вид, как впрочем и всё последнее время и Рэрити с готовностью спросила:
— Да, дорогуша, тебе нужна помощь?
— Да. — вздохнула Флаттершай. — Там ещё одна телега с раненными на подходе, посыльный просил чтобы её встретил кто-нибудь из старших.
— Ещё одна телега с фронта? Прости, но скорее всего она может ехать сразу на кладбище.
— Рэрити, перестань пожалуйста, не будь такой циничной, ты же не Радуга.
— Извини, конечно, пошли встретим.
Они вышли на улицу и встали напротив ворот. К Флаттершай подошла одна из её подчинённых и они завели заумную беседу на медицинскую тему, так что Рэрити первой увидела, как телега, влекомая почему-то только одним жеребцом, въезжает во двор. Жеребец был громадным и единорожке показалось, что она его уже где-то видела. Точно, это же один из капитанов Радуги. Рэрити ощутила беспокойство и пошла им на встречу. Хор пытался что-то ей сказать, но она уже разглядела под верхним слоем тел такой до боли знакомый разноцветный хвост.
— ДЭЭШ!!!
От безумного вскрика единорожки окружающие едва не оглохли, а сама она, позабыв обо всём на свете, ранясь об острые края изломанных доспехов принялась извлекать подругу наружу. Справившись с этой задачей, она с замиранием сердца приложила ухо к мордочке пегаски и почувствовала её слабое дыхание. Жива!
— Флаттершаай!! Скорее, она ещё жива!
Но её подруга уже была здесь и извлекала из сумки всё необходимое. Медики и медсёстры, которых приказала позвать Флаттершай, уже выбегали на улицу и стаскивали с телеги других раненных. Таковых, правда было не много и оставшихся в телеге действительно можно было сразу везти на кладбище. А сама начальница достала нож и давно отточенными движениями стала разрезать ремни и снимать с Радуги доспехи.

Дэш лежала на одной из коек, а Рэрити находилась возле неё, тревожно ожидая когда же та очнётся. Она не отходила от своей подруги уже несколько дней. Единорожка смотрела на неё и ужасалась: через что же ей пришлось пройти? Всё тело было покрыто ушибами и кровоподтёками, на боку была плохо обработанная и вызывающая опасения рана, похоже от стрелы и явно не вчерашняя, а грязь и кровь присохли даже в тех местах, где им быть не полагалось. Покрытая шрамами мордочка выглядела совсем измождённой. В очередной раз Рэрити сочувственно вздохнула и взяла в свои копыта ногу Радуги. Стальные тросы мускулов чувствовались в ней даже в расслабленном состоянии, само копыто потрескалось, в трещины забилась грязь. Рэрити взяла кусок чистой ткани, намочила и принялась осторожно оттирать эту грязь в надежде смыть её хоть немного. Неожиданно она заметила, что пегаска открыла глаза, слегка поводила ими по сторонам, пытаясь понять где она и задержала взгляд на ней.
— Ты — не он. — тихо сказала Дэш.
— Нет, не он. — улыбнулась Рэрити. — Но я тоже могу пригодиться.
— Можешь. — Радуга тоже слабо улыбнулась.
"Чувство юмора никуда не делось, уже хорошо" — подумала Рэрити.
— Почему я здесь? — спросила пегаска.
— Странный вопрос. Угадай с трёх раз.
— Солнышко мне голову напекло наверное?
— Дэш, знаешь что Флаттершай по этому поводу сказала? Она сказала что ты никогда не позволишь вражескому оружию убить тебя, ты быстрее сделаешь это с собой сама. Воспаление лёгких, сильное переохлаждение, ещё и рана на боку, ты её зализывать пыталась, как собака, что ли? Почему к медику не обратилась?
— А это... Да просто царапина. Стрела между пластин брони застряла. К тому же живых медиков у нас опять почти не осталось и...
Радугу стал душить сильный кашель, единорожка повернула её на бок и придержала ей голову, пока той не стало легче, затем остатками ткани вытерла ей мордочку и сказала:
— Царапина значит, а то что тебе дышать тяжело ты заметила?
— Ну прости, мамочка, я всё время была в шапке, честно.
— Это не смешно, Дэш, знаешь как я испугалась когда тебя привезли?
— Одной злобной тварью стало бы меньше, подумаешь.
— Перестань такое говорить, пожалуйста. — голос единорожки задрожал, она снова была на грани истерики, она крепко обняла свою подругу, прижалась своей щекой к её щеке и тихо говорила ей в самое ухо. — Ты же моя любимая подруга, ты наша защитница, знаешь как мне страшно? За тебя, за себя, за всех нас. Мне ещё никогда в жизни не было так страшно. В этом проклятом всеми богами городе всё покрылось холодным льдом, и дома и сердца, ты не представляешь что здесь творится и, и потерять тебя я боюсь больше всего на свете. Не бросай меня, пожалуйста... Родная моя, не бросай...
Щека пегаски уже намокла от слёз подруги, она подумала что может стоит рассказать ей что она натворила. Но она не могла себя заставить — тогда вполне возможно Рэрити её возненавидит, а она так сильно в неё верит сейчас, как можно лишить подругу веры хоть во что-то или в кого-то в такое тёмное время? Вместо этого Радуга заставила себя преодолеть слабость, обняла её и, поглаживая по гриве, сказала:
— Всё хорошо, подруга, я тебя не оставлю. Мы пройдём через всё это и будем вспоминать потом, словно дурной сон.
Единорожка немного успокоилась, смешно, будто жеребёнок, она вытерла нос обратной стороной копыта и всхлипнув ещё пару раз принялась вытирать мордочку тканью. Это было непохоже на её обычные драматичные, наигранные истерики, нет, теперь Радуга видела, что эти слёзы были искренними, она правда очень боялась. И очень боялась потерять подругу.
— Эй, — ободряюще сказала пегаска, — прекращай, слышишь? Рано ещё меня оплакивать, я ещё жива. Лучше расскажи что здесь такого происходит, что тебе так страшно.
— Повстанцы. — ответила Рэрити. — Они в этом городе повсюду. А стражи очень мало. Конечно, почти все солдаты сейчас на войне, только охранять порядок в городе некому. Голод толкает пони на ужасные поступки, они сбиваются в банды и под предводительством всё тех же мятежников творят бесчинства. На улицу даже просто выходить опасно, убийства и грабежи в столице это уже обыденное дело, все настолько привыкли, что почти не обращают на это внимания и это самое ужасное. Можно бесконечно долго звать на помощь, но большинство пони просто пройдут мимо. Эту зиму уже прозвали "красной зимой" из-за цвета снега под ногами, белого ты и не встретишь, либо грязь, либо кровь... Даже здесь, в госпитале, небезопасно, здесь полно мятежников и просто бандитов, Флаттершай лечит всех, без разбору.
— Н-да. Но в этом вся Флатти, судить её за это сложно. А что наши?
— Пинки закрылась в своём приюте и практически его не покидает, вместе со своими воспитанниками они там соорудили что-то наподобие теплиц, еды эти конструкции дают мало, но на их нужды хватает. Она наняла ватагу наемников и те не впускают в приют и не выпускают никого без её личного разрешения.
— Пожалуй самое правильное решение. А что ЭйДжей и Зим?
Единорожка отвернулась и, печально глядя куда-то в пустоту медленно сказала:
— Зим погиб. А ЭйДжей, там всё очень сложно... Знаешь, давай ты отдохнёшь ещё, придёшь в себя и я тебе всё расскажу. Мы с Хором за тобой присмотрим.
— Ладно. — пегаска правда ещё ощущала сильную слабость. — Хор что, тоже здесь?
— Да. Вон он, спит в уголочке. Он сказал что Твайлайт отправила тебя со специальным эскортом, но по дороге на вас напали и ему пришлось спрятать тебя в другой повозке с раненными, чтобы привезти сюда.
— А что с сопровождающими?
— Не знаю, он был один. Спросишь у него когда он проснётся.
— Хорошо, я...
Радуга вновь очень сильно закашляла, ей показалось, что она сейчас выплюнет свои лёгкие, она едва могла вдохнуть воздуха и единорожке снова пришлось ей помогать, чтобы она не захлебнулась. После этого пегаска почувствовала, что отключается. Перед тем, как окончательно погрузиться в мир сновидений, она услышала заботливый голос подруги:
— Не бойся, отдыхай спокойно, я буду рядом.

Она бежала со всех ног, не разбирая дороги. Копыта вязли в густой крови, замедляя бег, дыхание с громким хрипом вырывалось из её груди, она пыталась убежать из последних сил, но поняла, что не сможет. Тогда она обернулась и в последнем яростном порыве бросилась на преследователей. Она рубила мечом, словно вихрь, размахивая оружием во все стороны вокруг себя, но всё это было бесполезно. Сражённые противники вновь вставали на ноги, иссеченные, покрытые глубокими кровоточащими ранами, они сжимали кольцо вокруг неё всё плотнее, пони и орки с разрубленными головами, с торчащими наружу беласыми костями атаковали её неудержимо и она больше не могла сдерживать этот натиск. Дикий, животный ужас сжал, словно железными тисками, её внутренности когда она поняла, что помнит их всех, хоть это и казалось невозможным. Неожиданно она получила чем-то тяжёлым по мордочке и упала в кровь, которая уже достигла уровня колен. Подняться ей не дали, омерзительные твари, бывшие некогда живыми, навалились на неё со всех сторон, руки хватали её в попытках то-ли разорвать, то-ли раздавить, копыта втаптывали глубже в густое, кошмарное месиво.
— НЕЕЕТ!!! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ!!! НЕЕЕЕТ!...
Она вскинулась на больничной койке, тяжело дыша, она всё ещё пыталась отмахнуться от кошмара. Рэрити, которая очевидно спала у её койки и проснулась от её крика, не обнаружив реальной опасности, быстро поняла что происходит и, схватив подругу в охапку, принялась гладить её по гриве и успокаивающе бормотать:
— Ну всё, всё. Успокойся, всё хорошо. Я здесь. Смотри, Хор тоже здесь, мы рядом, всё прошло уже.
В переполненной ранеными больничной палате никто, кроме Рэрити и Хора не обратил особого внимания на очередные крики, но капитан тоже уже был у койки Радуги.
— Тебе снова снились демоны? — обеспокоенно спросил здоровяк.
— Да. — ответила Дэш. — Всё хорошо, Хор, они уже ушли.
Он вновь отправился в свой угол, а пегаска поёжилась — от холодного пота шёрстка противно слиплась. Рэрити быстро принесла ей другое одеяло и полотенце, помогла вытереться и спросила:
— А что значит снова? Тебе часто снятся кошмары?
Дэш в ответ молча кивнула.
— Понятно. Мне тоже в последнее время иногда снятся плохие сны. Обстановка здесь напряжённая и очевидно это как-то сказывается на нашем психологическом состоянии. Тебе правда снятся какие-то демоны?
— Не совсем. — ответила Дэш, она понемногу приходила в себя. — Но знаешь, лучше бы это действительно была какая-нибудь нечисть. И это не связано с нынешней обстановкой. Кошмары меня мучают давно, ещё с дней моих первых сражений. Когда Рик был рядом, было легче, но сейчас...
— И...? — медленно протянула единорожка, ожидая продолжения. — Кто тебе снится?
— Все, кого я убила. Иногда это кто-то ещё живой, иногда даже кто-то из нас, но конец всегда один — я тону в крови.
— Ужас. Да, это уже серьёзно. И здесь нет Луны, возможно она могла бы помочь.
— Нет, хорошо, что она этого не видит.
— Пожалуй у меня есть для тебя кое-что. — единорожка извлекла на свет большой стеклянный шприц с кованой иглой — ещё одно произведение инженерной мысли Эпплджек, созданное по требованию Флаттершай, и шепотом пояснила. — Здесь сильнодействующее лекарство, мертвеца из могилы может поднять, ну, условно, конечно. А ещё у него очень сильный снотворный эффект, без сновидений. Это то, что тебе сейчас нужно. Его очень мало и Флаттершай запрещает давать его кому-то дважды, да и то только в случае крайней необходимости, но мы ей не скажем. Отдыхай, набирайся сил, подруга.

— Так значит ты уже считаешь себя полностью здоровой? — устало склонившись над столом, Эпплджек исподлобья задумчиво глядела на Радугу. — Если Флаттершай считает также, то не вижу смысла держать тебя здесь дольше.
— Да, ты удивительно быстро идёшь на поправку. — сказала Флаттершай. — Я бы порекомендовала тебе поберечься от холода ещё хоть пару седмиц, но я так понимаю, что ты не послушаешь.
— Думаю на фронте это не так уж и легко. — прокомментировала Рэрити.
— Да. — ответила Дэш. — Слушай, ЭйДжей, жаль, что так случилось с Зимом. Я на твоём месте наверное сошла бы с ума.
— Переживу. — как-то грубо ответила Эпплджек.
— Убийц так и не нашли?
— Здесь некому таким заниматься.
— Я могла бы.
— Ты? — рыжая пони презрительно скривилась. — Брось, его это не воскресит.
— Действительно. — пегаска была немного удивлена такой реакцией.
Она знала свою подругу всю жизнь и теперь видела что с ней происходит явно что-то не то. Она попыталась сменить тему:
— Если не секрет, то почему ты не в кузнице?
— Не секрет. Я не могу там долго находиться, вся обстановка и все предметы там связаны с Зимом, меня каждый раз это приводит в истерику. — рыжая земнопони бросила на Радугу ещё один неприязненный взгляд. — Да, и ты, кстати, могла бы отнестись к его работе более уважительно. Он так старался ради тебя, а ты превратила его работу непонятно во что.
— В смысле?
— В смысле доспех, который он для тебя сделал.
— А, так это не я привела его в негодность, а орки. Я пыталась чинить его как только могла.
— Заметно, только я не об этом. Шипы эти кошмарные тоже орки тебе приделали?
— Да, выглядело жутковато. — Флаттершай попыталась заступиться за Радугу. — Ну наверное это было сделано для устрашения противника?
— Нет, пугать там некого, это оружие, против варгов.
— Ужас. — Флаттершай как-то испуганно примолкла.
— Пони, да что происходит? — не выдержала наконец Дэш.
— Да это что с тобой происходит? — раздражённо ответила Эпплджек. — Я понимаю что война — это грязное и кровавое дело, я вижу это здесь каждый день! Но должны же быть хоть какие-то рамки! Нельзя лицемерно творить подлые вещи и рассказывать всем вокруг о доблести, чести и самоотверженности!
— Да о чём ты вообще?!
— О том, как вы порой добиваетесь победы, о том, что вы не хуже орков можете приручить диких животных и использовать их как оружие! Да хоть о мобилизации вашей никчёмной! Я понимаю, что быть воином и погибнуть во славу королевства — это здесь почётно, но есть же пони, которые не могут воевать! Или по каким-то причинам не хотят, к примеру хотят позаботиться о своих близких здесь, или ещё что. Нельзя хватать всех без разбору и бросать в мясорубку!
— Да ведь никто так и не делает!
— Ну конечно! Расскажи это тем, кого твои легионеры с улиц забрали! Да в городе жеребцов и не осталось практически! А те, кто остались, вынуждены от патрулей бегать, или драться с ними, от "мобилизации" вашей спасаясь.
— ЭйДжей, ну подумай сама! Я ведь в бой впереди солдат своих иду всегда! Мне нужно чтобы они за мной шли, а не разбегались кто куда при виде орка с топором! Как я их сражаться должна заставить, если они не хотят и не могут?!
— Для этого стрелки есть, с хорошими арбалетами, которые, кстати мы с Зимом для вас разработали.
— Разве так можно делать? — подхватила Флаттершай.
— Разве такое вообще бывает? — удивилась Рэрити.
— Бывает. — мрачно ответила Радуга, ей надоел бессмысленный спор и непонятные обвинения. — Это называется заградотряды. Я в киринорских свитках об этом читала. Они набирали ополчение из крестьян, бросали их в атаку и ставили сзади лучников. Кто отступал — того убивали.
— Какой кошмар. — ужаснулась жёлтая пегаска.
— Да. — продолжила Дэш, видя, что теперь даже Рэрити смотрит на неё с удивлением. — Только на деле эффективность таких ударных отрядов была довольно низкой, к тому же лучники, которые могли сражаться, этого не делали, потому как дезертиров отстреливали. Поэтому, даже если не брать в расчёт моральную сторону вопроса, это жутко непрактично, и мы просто не можем себе такого позволить. Да и здесь кто-то должен работать и, как ты сказала, заботиться о всех. Я приказывала набирать только добровольцев, ну или тех, кто хотя бы не против. Думайте что хотите, а я пойду во дворец — там моя старая капитанская броня должна лежать. Не буду тебя, ЭйДжей, напрягать сверх меры, своими просьбами и своим присутствием.
— Вот. — согласилась Эпплджек. — заодно разберись тогда с тем, как твои приказы выполняются.
— Разберусь, будь уверена. Да, и волки — не оружие, они наши друзья. И более верные, чем некоторые пони. Да, и вот ещё: как именно мы там воюем вас волновать не должно. Вы здесь в тепле и в безопасности, жрать у вас есть что, остальное — не ваша проблема.
— Я посмотрю что ты скажешь о безопасности когда выйдешь в город. — пробурчала Эпплджек.
Пегаска уже была возле двери, но обернулась когда рыжая пони её окликнула:
— Дэш. Просто интересно, а что вы будете делать когда добровольцы закончатся?
— Если здесь закончатся те, кто желает защитить свою землю и своих близких, то значит защищать здесь уже будет некого и нечего. Останется только бежать отсюда.

Радуга, Рэрити и Хор шли по одной из главных улиц столицы и пегаска всё больше ужасалась тому, что видела вокруг себя. Мрачные улицы, покрытые грязным снегом, встретили их напряжённой тишиной. Редкие пони, попадавшиеся им на пути, спешили поскорее убраться с их глаз. Окна и двери многих домов были заколочены досками, на стенах то и дело попадались крамольные надписи, сделанные углём и гласившие что Твайлайт — "кровавая королева", "палач на троне" и призывавшие к неподчинению. Некоторые здания носили следы пожарищ. Неожиданно в одном из закоулков послышалась громкая возня. Друзья бросились туда и увидели, что трое пони в тёмных плащах с капюшонами сбили с ног какого-то парня и теперь жёстко прессовали, надеясь очевидно то-ли ограбить его, то-ли выведать какую-то информацию. Увидев посторонних, нападающие мгновенно растворились в хитросплетениях узких улочек. Друзья повернулись было к пострадавшему, но благодарить за спасение тот желанием не горел, вместо этого он предпочёл, прихрамывая и спотыкаясь, быстро ретироваться от греха подальше — кто знает что на уме у этих пони? Друзья молча переглянулись, вышли на широкую улицу и пошли дальше. Но самым ужасным было то, что уже несколько раз под стенами домов им и правда попадались бурые и тёмно алые пятна на снегу.
Выйдя на площадь перед плотно закрытыми воротами гарнизона, они встретили Тару — одну из служанок, работавших в коронном замке. Увидев троих незнакомых ей пони, она стала медленно отступать к мосту, ведущему в замок, но как только она их узнала, то бросилась им на встречу.
— Госпожа Рэрити, госпожа Дэш, — запричитала молоденькая единорожка, — помогите мне, пожалуйста! Вы — моя последняя надежда! Если вы мне не поможете, то мне больше не к кому будет обратиться.
— Спокойно, дорогая. — ответила Рэрити. — Расскажи что случилось?
— Мой брат, Вернон, его несколько дней назад забрали легионеры и теперь он пропал.
— Что значит пропал? — спросила пегаска. — Если он был призван в армию, значит он должен быть в казарме. Если, конечно, они ещё не ушли на фронт. Когда ты говоришь это было?
— Четыре дня назад.
— Тогда он точно должен быть в гарнизоне. Частые посещения, конечно, не приветствуются, но...
— Ох, я знаю, леди Дэш, наш отец — капитан, он сейчас где-то на западном побережье. Так что я в курсе что можно и чего нельзя. Но ведь Вернон должен быть хоть в каких-нибудь списках. А его там нет. И есть ещё кое-что: Вернон хотел записаться в армию, ходил сюда три раза с начала войны, но его не взяли. У него ведь проблемы со зрением, ну... И не только со зрением... В общем стражники сначала потешались надо мной, говорили что даже если бы мой брат был последним жеребцом, оставшимся в Ландсоуле, они бы всё равно его не взяли — от него больше проблем, чем пользы. А теперь я их просто раздражаю. Они меня и на порог гарнизона больше не пускают.
— Так. — сказала Радуга. — сейчас разберёмся.
Она подошла к воротам и сильно ударила в них копытом.
— Открывай! — крикнула пегаска.
В калитке открылось смотровое окошечко и оттуда показалась обеспокоенная физиономия стражника.
— Леди Дэш! Простите, но по уставу... — растерянно пробормотал он.
Радуга выудила из-под плаща свою генеральскую печать и ткнула в окошко.
— Здравия желаю! — выпалил стражник. — Ещё раз прошу прощения!
Защёлкали засовы и калитка открылась. Раздалась команда смирно, все стражники, несущие караул, высыпали из караулки и построились в шеренгу. После чего ударили себя правым копытом в нагрудник, приветствуя генерала и замерли, провожая взглядами её и её сопровождающих.
В штабе делегация в полном составе ввалилась в один из кабинетов, чем изрядно напугала капитана, сидевшего там над какими-то бумагами. Радуга тут же затребовала списки всех мобилизованных и, получив их, передала Таре со словами:
— Вот, если твой брат был мобилизован, поищи его здесь.
А сама обратилась к единорогу, вид у которого был довольно усталый, к тому же он не до конца понимал чего от него хотят.
— Капитан, как проводится мобилизация?
— Согласно приказу леди командующей. Каждый желающий может записаться в легион и здесь уже будет распределён, закреплён за взводом и направлен на обучение. Периодически мобилизационная бригада выходит для набора ополчения.
— Угу. Как действует эта бригада?
— Опять же, согласно приказам, ссылаясь на перепись населения, проводившуюся два года назад, производит рейд либо по Ландсоулу, либо по деревням провинции и предлагает населению вступить в легион.

— А если кто-то отказывается?
— Предлагаем ещё раз, настойчивее. Но в любом случае те, кто отказывается, нас не интересуют, интересуют те, кто соглашается. Применение силы исключается, если вы об этом. Напротив, в последнее время нам всё чаще приходится защищаться.
— Моего брата здесь нет. — подала голос Тара.
— Ты внимательно просмотрела? — спросила Дэш и вопросительно посмотрела на капитана.
— Простите, но если того, кого вы ищете нет в этих списках, значит в армию он не призван. — ответил офицер. — Возможно раньше, но здесь все, кого мы набрали за последнюю луну. Пропустить мы никого не могли, это же и комплект снаряжения и еда, если бы боец всего этого не получил, к нам тут же обратился бы его взводный.
— Действительно. — согласилась пегаска. — Слушай, Тара... Не хотелось бы тебя раньше времени огорчать, но кажется есть вероятность, что своего брата ты больше не увидишь.
— Почему? — упавшим голосом спросила единорожка.
— Потому что те, кто его забрал, были никакие не легионеры.
— А кто же?
— Повстанцы. Я смотрю их в Ландсоуле полно. Таким же манером, прикинувшись солдатами, они грабят деревни в этой и ближайших провинциях. Я так понимаю, твой брат не один такой пропавший и скорее всего они сейчас заставляют его делать что-нибудь очень гадкое.
— А когда он не согласится, — печально сказала Тара, — а он не согласится, то они наверное его убьют.
Все сочувственно молчали, но сказать что-то было нужно и это сделала пегаска:
— Слушай, очень жаль, что здесь такое происходит. Я не знаю куда смотрят городская стража и тайная служба, но я обещаю сделать всё, что от меня зависит, чтобы это рано или поздно прекратилось.
— Леди Дэш, нам не хватает бойцов. — попытался оправдаться капитан. — Я понимаю, что на фронте сейчас каждый меч на вес золота, но здесь нас очень мало. Каждый день случаются стычки с бандитами, каждую седмицу мы теряем больше десятка солдат убитыми и раненными, мы просто не справляемся.
— Я понимаю, что невозможно воевать на два фронта. — оказалось что молодая единорожка к такому повороту событий готова не была и теперь говорила очень медленно и печально. — Но так же не должно быть. Это же... Это дикость какая-то.
— Не должно. — согласилась Дэш. — Мы с этим обязательно разберёмся, так это не оставим.

Радуга озадачила Хора различными мелкими поручениями в гарнизоне, а сама в компании двух единорожек направилась в замок. Там Тара ушла куда-то в хозяйственные помещения, а Дэш и Рэрити зашли в своё крыло и поднялись на этаж, где располагались покои пегаски. Здесь их встретила Сэнди, однако Дэш сразу же отослала её за едой, она знала что в замке должны ещё оставаться неплохие запасы, и умостившись перед зажжённым камином, кивком головы пригласила подругу присоединиться к ней. Сэнди довольно быстро принесла разнос с ломтями нежного сыра, свежей выпечкой и фруктами. А ещё она принесла большой, красиво украшенный кувшин, надпись на котором гласила: "Виктори". Она сорвала печать, разлила вино по кубкам и убежала, а по комнате разнёсся сладкий аромат напитка, признанного лучшим в королевстве. Пегаска набросилась на еду, словно хищник на добычу, отбросив все правила приличия, не стесняясь близкой подруги. Она ткнула копытом в разнос и проговорила с набитым ртом:
— Бери, а то не останется.
Рэрити скорее из вежливости взяла кусочек сыра и молча, не собираясь делать Радуге замечаний, стала ждать когда Дэш утолит голод. Пегаска хватала большие куски, глотала еду почти не жуя и очень быстро смела со стола всё до последней крошки, залпом выпила вино в одном кубке, взялась за второй и довольно развалилась в кресле, нежась у огня в камине. Рэрити невозмутимо налила себе вина в пустой кубок и спросила:
— Слушай, может с моей стороны это покажется не слишком вежливым, но скажи: как часто вы там ели?
— Если считать и мясо, то почти каждый день.
— Ну, насколько я знаю в мясе немного пользы для пони.
— А если его не считать, то нечасто. — пегаска посмотрела на огонь и задумалась, будто вспоминая. — И вообще нормальной еды у нас там почти нет, гнильё какое-то да сухофрукты. Большую часть того, что мы отбираем у орков, Твайлайт приказала отправлять сюда.
— Н-да. — Рэрити тоже задумчиво посмотрела на пляшущие языки пламени. — Отбираем у врагов еду. До чего же мы докатились?
— А тебя здесь что-то не устраивает? — прищурилась Дэш, переведя взгляд на единорожку.
— Нет, орочий сыр вполне хорош. Не такой вкусный, как тот, что мы ели только что, но тоже очень даже ничего. Но кое-кто из наших подруг может с тобой на эту тему поспорить.
— А этот кое-кто того, что мы присылаем не ест? Рожу кривит?
— Кривит. Но ест, ей деваться некуда.
— И что с ней происходит? Ты обещала рассказать, насколько я помню.
— Рорик с ней происходит.
— Чего?! — пегаска поперхнулась очередным глотком вина.
— Пожалуй надо начать сначала и постараться разложить всё по полочкам.
— Да уж, постарайся!
— Ты же знаешь, что Зим недолюбливал Твайлайт?
— Он недолюбливал всех без исключений.
— Исключение было — Эпплджек. Так вот, он был несогласен со многими методами и поступками нашей королевы. В прошлом он часто участвовал во многих приключениях вместе с ней и у них при этом часто возникали разногласия. Именно поэтому он уехал из столицы к демонам на задворки, не хотел больше иметь ничего общего с подавлениями бунтов, казнями, вооружёнными столкновениями с соседями, в частности с грифонами, её поползновениями к оркам с целью силовой смены власти... Да, не смотри на меня так, я думаю ты в курсе того, о чём я говорю. Она сама дала им повод для мести. А когда ЭйДжей рассказала ему как удалось избежать битвы у форта Аспен, то он сразу же заявил, что Твай скорее всего либо предприняла ночную вылазку, чтобы поубивать их спящими, либо натравила каким-то образом хищников, живущих в глубине леса, в общем в любом случае поступила не лучшим образом.
— А знаешь зачем? Чтобы сохранить жизни нашим солдатам.
— Так значит это правда. Ну, я не сомневаюсь, что каждый раз наша сумеречная повелительница хотела как лучше. А получалось как обычно. А иногда, возможно, у неё просто не было другого выхода. Это, конечно её не извиняет, но как бы там ни было не мне её судить.
— Интересно, а Зим предлагал ей какие-нибудь дельные варианты? Или говорил "Ай-ай-ай, так нехорошо", а как хорошо — думай сама.
— Не знаю, думаю, что чаще всего второе. Тем не менее свою роль ещё сыграло и то, что Твай ничего нам не рассказывала. Может быть тебя она во что-нибудь и посвятила, но только не нас. ЭйДжей восприняла это чуть-ли не как отказ от её дружбы, подумала что Твайлайт больше не хочет ей доверять и, наверное, не зря — значит есть что скрывать. А Рорику после всего этого не составило труда с помощью раненных надавить на жалость Флаттершай и втереться в доверие к Эпплджек. Используя полуправду, перекручивая факты, он представил Твайлайт в таком демоническом свете, что уже трудно было разобраться кто свой, а кто чужой. Зим, конечно, недолго собирался с этим мириться, да только сделать ничего не успел — Рорик устранил его по-быстрому и обвинил в этом если и не вас: Твай и тебя лично, то уж точно вашу тайную службу. А самое обидное, что у него ещё и получилось использовать для этой цели меня. — Рэрити посмотрела на пегаску, которая с мрачным видом молча ожидала продолжения, затем налила себе ещё немного вина и, продолжила. — В тот день мы с Зимом были в городе. Я пыталась его предупредить, но он отмахнулся от опасности, почему-то он считал, что Рорик не посмеет тронуть его в столице. Когда я вернулась туда, где видела его в последний раз, он был уже мёртв. Наверное он пытался сопротивляться, так как на месте убийства я нашла штатный меч легиона. Только потом я поняла, что оружие скорее всего подбросили специально, но Рорик сумел убедить ЭйДжей в том, что её парня зарубил именно легионер и вот тогда она по-настоящему возненавидела всех окружающих и вас с Твай в особенности. По своему её конечно можно понять, но...
— Нет. — отрезала пегаска. — Не смотря ни на что, она может нас ненавидеть сколько угодно, но идти против Твайлайт она не имеет права. Похоже Стар всё сделала на двадцать процентов лучше, чем идеально, клятва работает даже здесь.
— В смысле?
— Смотри: ЭйДжей только подумала что-то против Твай, связалась с её врагом и тут же лишилась возлюбленного. Если она не одумается, может стать ещё хуже.
— Ты правда думаешь, что это связано?
— Рэри, мы с тобой выросли в мире, где всё насквозь пропитано магией, и не такое видали. Не вижу смысла не верить.
— Согласна. Но как же её выручать?
— Есть один вариант. Взять несколько взводов и заявиться к ней в гости, задать парочку вопросов.
— Так нельзя. Так она возненавидит тебя окончательно, этим ты ещё больше подтолкнёшь её на сторону Рорика.
— Лягать! — пегаска в сердцах ударила копытом по подлокотнику кресла, едва не испортив при этом мебель. — Да как она вообще могла связаться с таким ублюдком?! Ты даже представить себе не можешь что он творит! Он и его подонки!
— Ну, я немного слышала о разорённых деревнях, так что...
— Ты слышала, а я видела. Больше не хочу, мне до конца дней моих хватило. Мрази! Они гораздо хуже орков. Те хоть и завоеватели, но они воины. Даже у них есть рамки, и выйти за них никогда не позволит себе ни один орк. А эту гадость надо выжечь калёной сталью и я не остановлюсь, пока это не будет сделано. Очень жаль, что ЭйДжей хочет быть на их стороне, похоже она просто не до конца понимает что происходит и за кого она. Надо ей очень доходчиво это объяснить. Они призывают сдаться на милость Хагрога, только фокус в том, что милости не будет. Каким бы возмездием орки не прикрывались, пони для них — просто ещё один ресурс. Рабы. Поверь, я жила несколько седмиц в Лоуфилде, перед тем, как мы его освободили и знаю о чём говорю. Возможно для кого-то плохой мир лучше хорошей войны, однако под хвостик их целовать, так как это делает Твайлайт, точно никто не будет. Да где это видано вообще: королева ест раз в седмицу чтобы еды побольше её подданным досталось?! А эти твари вякать ещё что-то в её сторону смеют! Да они все вместе взятые копыта одного её не стоят! Они обязаны пресмыкаться перед ней и они так и будут делать, уж я прослежу. И мне бы очень хотелось, чтобы до Эпплджек это дошло до того, как полетят головы.
— Дэш. — осторожно сказала Рэрити. — Я конечно всё понимаю, меня тоже это всё бесит и очень сильно, но ты себя слышишь со стороны?
— Плевать, они сами хотят жить в таком мире и я им это устрою. Пошли.
Пегаска, покопавшись в гардеробе, извлекла на свет свою старую капитанскую броню, быстро надела и выглянула в окно. Погода была отвратительной — свинцовое небо плевалось на землю противным мокрым снегом и она взяла несколько темных плащей с капюшоном. Глянув на атласный короткий плащик Рэрити, который принесла ей Сэнди, Дэш усмехнулась и протянула подруге один из этих плащей. Затем она закрепила на своих местах все сумки, ножны с мечами и направилась к выходу.
— И куда мы пойдём? — спросила единорожка.
— Для начала прогуляемся по тавернам. Кто-то из трактирщиков по-любому что-то слышал или видел. Потом посмотрим.
— Хорошо, только мне надо будет кое с кем встретиться, это возле аллеи львов и это быстро.

Хор уже ждал их возле ворот гарнизона. Выслушав краткий доклад, пегаска целеустремлённо направилась в ближайшую таверну. Однако она была закрыта. Стены здания покрывала копоть, а двери и окна были наглухо заколочены досками. В следующем заведении им также не удалось узнать ничего. Посетителей было немного и большая часть тех, что были мгновенно испарились как только увидели военных, а трактирщик наотрез отказался о чём либо с ними разговаривать, вполне справедливо испугавшись за свою шкуру.
В следующий раз Дэш наконец решила подумать головой и вести себя более осмотрительно. Не снимая капюшонов, они тихонько прошли в самый дальний и темный угол зала. Трактирщик принял заказ и очень быстро вернулся с кувшином вина и тремя простыми глиняными кружками. Радуга осторожно оглянулась вокруг: никакого веселья, обычного для таких мест, не наблюдалось, немногочисленные пони тихо переговаривались между собой, не отвлекаясь на происходящее за другими столами и сами старались не привлекать к себе внимания. В воздухе витало почти физически ощущаемое мрачное напряжение. Положив на стол несколько монет, стоимостью намного превышающих стоимость вина, пегаска тихо обратилась к трактирщику:
— Присядь. Выпей с нами.
Когда дело касалось денег, трактирщики во всех уголках королевства становились одинаковыми. Монеты мгновенно исчезли, а сам хозяин заведения умостился на свободное место за их столом. Он удивился, когда Радуга выглянула на него из-под капюшона плаща, однако постарался виду не подавать.
— Чего изволите, леди? — тихо и вежливо спросил он.
— Скажи как тебе нравится происходящее вокруг?
— Никак не нравится. Плохо для бизнеса.
— Угу. Может слышал в последнее время чего интересного? Кто-то проболтался о чем-нибудь? Или просил тебя о чем-то необычном?
— Я понимаю о чём вы, но помочь вам к сожалению не могу.
Дэш положила на стол ещё одну монету. Глаза трактирщика жадно заблестели, но он сделал над собой усилие и не прикоснулся к деньгам.
— Простите, но это не поможет, я правда не знаю ничего, что могло бы быть вам полезным. Никто ко мне не обращается ни с чем противозаконным и никто уже давно здесь не напивается до такого состояния, чтобы делиться своими секретами с посторонними. Я очень хочу помочь, тем более, что мой сын служит у вас в легионе сержантом. Что он увидит когда вернётся домой? Почему-то мне стыдно за наших горожан.
— Это правильно. Ну может хоть какие-нибудь слухи? Или кто-то подозрительный заглядывал к тебе?
— Леди, оглянитесь вокруг: здесь все подозрительные. А слухи есть. Говорят, что в "Хвосте и гриве" частенько собираются головорезы, которые бросаются деньгами и обещают всем что очень скоро всё изменится.
— То-то мне там сразу не понравилось. — сказала Рэрити.
— Ага. — согласно кивнула пегаска. — уже что-то.
— А ещё говорят, — продолжил трактирщик, — что таких видели и в "Золотом копыте".
— И Честер их привечает?
— Не думаю, что у него есть выбор. Однако я думаю он уже связался с королевской тайной службой.
— Ну, зная его, то скорее всего да. Если, конечно, у него есть такая возможность.
— Мне кажется что есть. Он лично знаком со многими в коронном замке.
— Что ж, в любом случае ты тоже дай знать если узнаешь что-нибудь стоящее внимания. — сказала единорожка.
— Всенепременно, госпожа Рэрити.

Когда они вышли на улицу Радуга спросила:
— Ну что, вернёмся в "Хвост"? Или сперва потолкуем с Честером? В "Хвосте" мы уже засветились.
— Да. — ответила Рэрити. — Там нам сегодня делать нечего. Пошли в "Копыто", а по дороге зайдём к моему знакомому.
Её знакомый жил как раз напротив начала аллеи львов. Подойдя к двери, Рэрити осторожно постучала. Дверь открылась, кобылки вошли внутрь, а Хор остался на улице, понемногу прогуливаясь по аллее.
Попав внутрь, пегаска оглянулась: обычная ювелирная лавка, только мебель была разбитой, а окна наглухо заколочены. В помещении царил полумрак, несколько коптящих свечей темноты особо не разгоняли. Рэрити достала увесистый свёрток, в котором находились несколько булок ржаного хлеба и сухофрукты. Хозяин лавки — единорог средних лет, увидев кто к нему пожаловал вместе с его знакомой, низко, почтительно склонился и тихо сказал:
— Здравствуйте, леди Дэш. Прошу меня простить за то, что вынужден принимать вас в таких условиях. Красная зима никого не щадит.
Из темного угла лавки показались несколько пони: очевидно жена и дети хозяина. Они обрадовались приходу Рэрити, однако боялись подойти, опасаясь Радуги.
— Всё хорошо, я всё понимаю. — сказала пегаска, достала из сумки несколько медовых пряников, взятых ею во дворце и протянула сладости жеребятам.
Те вели себя настороженно, но после того, как отец кивнул им, подошли ближе и взяли угощение.
— Ивар — ювелир, — пояснила Рэрити, — и мой хороший друг. До прихода красной зимы он вполне мог позволить себе питаться не хуже, чем в королевском замке. Но его грабили уже несколько раз. Клиентов, сама понимаешь — не густо, да и купить еды сейчас просто негде.
— Да. — согласилась Дэш. — Время нынче для всех тяжёлое.
— Простите ещё раз. — сказал ювелир. — Я бы очень хотел вам помочь, да нечем. Я вообще все последние новости узнаю от Рэрити, мы боимся лишний раз выходить из дома.
— И я вас вполне понимаю. — сказала пегаска. — Прости и ты нас, но нам пора. Сегодня предстоит ещё много дел.
— Конечно, конечно, леди Дэш, — вновь низко склонился единорог, — не смею вас задерживать.
Кобылки осторожно вышли на улицу, однако их предосторожности оказались не нужны. Единственные, кто находился на аллее, были трое легионеров и они были очень заняты разговором с Хором. Дэш и Рэрити подошли ближе и услышали как один из солдат довольно наглым тоном рассказывает здоровяку о том, что ему нужно идти с ними.
— Зачем? — не понял Хор.
— О, кажется сила есть — ума не надо. — засмеялся второй солдат.
— Парни, а что здесь происходит? — невинным голосом поинтересовалась Радуга.
Погода лучше не становилась и капюшонов плащей никто не снимал, так что жеребцы просто не поняли на кого наткнулись.
— Эй, герой, — вместо ответа проговорил первый солдат, — скажи своим подружкам, что тебе пора записываться в легион и идти на войну.
— Зачем мне куда-то записываться? — искренне удивился капитан.
Солдаты все дружно заржали.
— Потому что приказ королевы. — заявил один из них. — Кстати, дамочки, а вы тоже могли бы записаться в легион, если, конечно, хотите. Нам такие пригодятся.
И они засмеялись ещё сильнее.
— Парни, а вы где служите? — спросила пегаска.
— Сорок седьмая рота, легион генерала Дэш! — отчеканил один из солдат и принялся толкать Хора в сторону. — Давай — давай, пошли. Приказы её величества не обсуждаются.
Хор обернулся на свою командиршу и в этот момент один из солдат увидел ворот его офицерских доспехов. Он стал пятиться назад.
— Ребятки, а гарнизон ведь в другой стороне. — слащаво протянула Дэш и сбросила капюшон. — Да, и не припомню я что-то чтобы у меня было сорок семь рот. Стоять!!!
Жеребцы разбежались во все стороны, словно тараканы. Радуга метнулась к одному из них и сделала быструю подсечку. Мнимый "легионер", падая, очень неудачно приложился головой о мраморную лапу одного из львов, послышался противный хруст и парень затих навсегда. Пегаска резко повернулась к Хору, но сказать чтобы он был поосторожнее не успела. Копыто здоровяка проломило морду повстанца, будто переспелый арбуз и железный шлем не помог.
— Лягать! — ругнулась пегаска и друзья все вместе устремились за третьим.
Максимально используя заминку, которую дали ему его товарищи, жеребец скрылся в хитросплетениях переулка, однако совсем уйти от погони ему не удалось. Оставляя за собой радужный след, пегаска быстрее молнии настигла беглеца и припечатала бедолагу к стенке. Резко развернув оглушённого сепаратиста мордой к себе, она, злобно выплёвывая каждое слово ему в глаза, процедила:
— Теперь ты пойдёшь со мной. И не дайте боги тебе не ответить на мои вопросы.
Внезапно глаза парня расширились, а зрачки от ужаса сжались до маленьких точек, взгляд был устремлён куда-то за спину Радуги. Одно мгновение она колебалась, гадая может ли это быть уловкой, а в следующее что-то очень сильно ударило в плечевую пластину её доспеха. Задняя сторона стального арбалетного болта выросла у жеребца из глазницы, и пригвоздила его голову к стене. Судя по всему этот болт предназначался ей, но угодил в деталь брони и, пройдя вскользь, срикошетил её пленнику в глаз. Ожидать следующего выстрела она не стала, резко метнулась вверх и в сторону, и на ходу провернувшись несколько раз вокруг своей оси, устремилась к стрелку, засевшему на крыше небольшого одноэтажного флигеля, расположенного в начале узкого проулка. Пропустив мимо себя ещё один болт, Радуга на лету разрубила незадачливого стрелка надвое своим острым, как бритва, мечом. Сердце пегаски похолодело от ужаса когда она бросила взгляд сверху вниз в проулок и увидела что Хора и Рэрити, забежавших сюда вслед за ней, с двух сторон взяли на прицел ещё арбалетчики. Думать о том, чтобы взять языка, времени не оставалось — надо было спасать друзей. Трое стрелков перекрыли выход из переулка и, уже находясь на позиции, сделали по одному выстрелу, когда Дэш рухнула на них, словно коршун, за несколько ударов сердца разметав убийц на кровавые ошмётки. Один из болтов, которые они успели выпустить, приняла на себя броня здоровяка, а два других ударили в стену в опасной близости от головы Рэрити. Единорожка присела в ужасе, когда каменная крошка брызнула ей в мордочку. Пока Радуга разбиралась с первыми тремя стрелками, другие, с другой стороны, тоже времени зря не теряли, стреляя по её друзьям. Хор прыгнул вперёд и загородил собой Рэрити, стальные иглы впились в его доспех, однако он побежал на своих врагов, отводя огонь от единорожки на себя. За время, когда он смог до них добраться, они успели выстрелить ещё по разу. Промазать, стреляя прямой наводкой по такой крупной мишени, бегущей на них, было сложно и на этот раз они не промахнулись. Скрежетнув сквозь разорванную сталь, все три снаряда, выпущенные из мощного, сверхтехнологичного для данных условий оружия, впились глубоко в плоть капитана. Но даже не смотря на это, он не замедлил своего бега и как только настиг своих врагов, то тремя точными, ужасающей силы ударами меча, уничтожил всех троих. Три быстрых взмаха — три тела с хрустом костей разрубленных едва-ли не надвое, осели на землю, заливая всё вокруг кровью. В этот же момент здесь была и пегаска, Рэрити, довольно быстро придя в себя, также подскочила к ним.
— Эй, здоровяк, ты как? — осторожно спросила Дэш, в страхе глядя на зияющие в груди Хора дыры, из которых выплёскивалась кровь. — Погоди, мы тебе поможем.
Радуга потянулась за аптечкой. Хор с гордостью улыбнулся.
— Я защитил друзей. — при каждом слове из его рта вытекало всё больше крови, выглядело это жутко. — Я не дам друзей в обиду.
— Конечно, конечно, здоровяк. — в голосе пегаски явно звучало отчаяние. — Ты самый лучший друг из всех, что у меня были! Потерпи немножко, сейчас мы вытащим стрелы...
— Надо его положить... — начала было единорожка, но Хор пошатнулся и рухнул на бок, едва не придавив их обеих.
— Хор! Держись, здоровяк! — Радуга уже не сдерживала слёз.
Она стала лихорадочно высыпать всё из аптечки прямо на землю, бормоча что-то бессвязное. Затем взглянула на Рэрити. Та сидела на земле, держа голову капитана в ногах. Она видела достаточно смерти, чтобы быть уверенной в этот момент. Единорожка подняла взгляд на подругу и печально, отрицательно покачала головой.
— Нет... — медленно выдохнула Дэш.
Она тоже опустилась на землю, затем подалась немного вперёд, крылом с почти материнской нежностью закрыла Хору веки и тихо сказала:
— Твоя битва окончена.
Затем она громко всхлипнула, вытерла ногой слёзы и посмотрела на арбалетный болт, застрявший в доспехах на боку здоровяка.

С грохотом распахнулась дверь, едва не слетев при этом с петель. На пороге стояла Радуга. Она была злее сотни демонов, находиться рядом с ней в одном помещении сейчас действительно было страшно.
— Ой! — Флаттершай быстро юркнула за стеллаж с какими-то колбами.
Эплджек осталась стоять возле стола даже не пошевелившись.
— Пора прекращать этот бред! — непререкаемым тоном с порога заявила пегаска.
Позади неё появилась запыхавшаяся Рэрити.
— Согласна. — рыжая пони старалась сохранить невозмутимый вид. — Только, какой именно бред ты имеешь ввиду?
— Довольно! — сказала Дэш. — Мало того, что пони гибнут постоянно! Они сейчас убили Хора!
— Жаль. — ответила Эплджек. — Только он ведь был солдатом и должен был быть к этому готов. Я не воин, мне сложно это понять, но как бы цинично это ни звучало, ты сама говорила что они у тебя очень самоотверженны, что в этом плохого?
От такого ответа у Радуги перехватило дыхание. Со звоном она бросила окровавленный арбалетный болт на стол.
— Что ж. Этим снаряжаются стрелки легионов. — сказала рыжая пони. — Похоже ты почему-то стала мешать королевской тайной службе. Вряд-ли это приказ Твайлайт, хотя...
— Не говори этой херни! — прорычала Дэш. — Эти стрелы твоего производства! В последний раз спрашиваю по хорошему: ЭйДжей, где Рорик?!
Эплджек отвела взгляд и как можно спокойнее ответила:
— Я не понимаю о чём ты говоришь.
Вот теперь Радуга разозлилась по-настоящему. Взор заволокла багровая пелена, она задрожала всем телом в едва сдерживаемом порыве броситься и разорвать всё живое на своём пути. Ситуацию спасла Рэрити. Даже приблизительно не осознавая насколько сильно она сейчас рискует, она настойчиво позвала подругу:
— Дэш, нам срочно нужно поговорить. Есть кое-что, что мне надо тебе сказать прямо сейчас, пожалуйста пошли выйдем отсюда и поговорим.
Радуга медленно выдохнула сквозь зубы и изо всех сил постаралась унять свою ярость.
— Она солгала мне! — взволновано говорила Радуга единорожке когда они остались наедине. — Ты это слышала? Она солгала! ЭйДжей солгала! И не просто о погоде, она солгала МНЕ! И в таком важном вопросе! Да какого сена?! Что с ней происходит?! Ладно бы она солгала о том сколько раз она может за ночь, это хотя бы можно понять, но вот ТАК!
— Дэш, этим обычно хвастаются жеребцы, а не кобылы.
— Да неважно! О-ох. — пегаска прошлась несколько раз из угла в угол, успокаиваясь. — Спасибо что забрала меня оттуда.
— Я просто не знала что ещё я могу сделать.
— Ну, ты сделала правильно. У-ух, как же я зла! Я не понимаю этого! У меня это не укладывается в голове просто! Мы там, значит, подыхаем, а ради чего всё?! Нет, не надо быть грустными и печальными из солидарности с нами! Живите здесь, радуйтесь жизни, дружите, любите! Ведь именно ради этого мы там! Дохнем в боях, от голода, от холода! А вы здесь... А вы... Да вы что, пони?! Как же так?! Хор столько прошёл вместе со мной! Столько всего перенёс и ни разу не пожаловался, не сказал что ему тяжело, больно, холодно, голодно! А нахрена!!! Чтобы его завалил какой-то больной ублюдок?! В его родном городе?! Это что же...?! Это как это вообще?!!! А знаешь что мне начинает казаться? Что это всё зря. Что оно того не стоит. Все вы, все, кто за нашими спинами этого не ценят, а значит не стоите наших жертв! Ну, кроме разве нескольких исключений. Ты даже представить себе не можешь что сейчас творится у меня в душе! Больше всего на свете сейчас я хочу разорвать в клочки всех, до кого смогу дотянуться! И вместе с тем мне хочется послать это всё ко всем чертям, гребитесь тут как хотите! Только без меня!
Единорожка молча ждала пока Радуга выговорится. На самом деле она вполне могла себе представить что сейчас чувствует Дэш, хоть сама не ощущала этого даже вполовину так остро, как её подруга. А пегаска, пройдясь ещё несколько раз по комнате, вдруг остановилась. Казалось, что она внезапно успокоилась, но ни её ледяной тон, ни её ледяной взгляд не оставляли сомнения — сила бури, бушевавшей внутри неё, вышла на новый уровень:
— С этого дня, с этого момента я разделю для себя всех пони на две категории: на тех, кто с нами и на тех, кто против нас. И поверь, никто не сможет позавидовать вторым. Надеюсь ты быстро определишься с выбором.
— Уже давно определилась. Ты даже не представляешь насколько сильно определилась. — Рэрити подошла к подруге и принялась заботливо разглаживать складки плаща на её плечах. — Слушай, это последняя вещь на свете, которую я хотела бы тебе сказать, но я скажу. Тебе сейчас лучше вернуться на фронт. Ты знатно замутила воду в этом болоте, поверь, это так, даже если на первый взгляд так не кажется. Твоё дальнейшее нахождение здесь заставит их спрятаться ещё надёжнее, а нам нужно наоборот их выманить. Если тебя здесь не будет, Рорик возможно будет менее осторожен, а я, как только узнаю что-нибудь полезное, сразу же дам знать вам с Твай.
— И ты найдёшь способ доставить сообщение к нам на фронт достаточно быстро?
— Да, такие способы в моём распоряжении имеются. — единорожка взяла подругу за плечи и посмотрела ей прямо в глаза. — Дэш, ты мне веришь?
Пегаска колебалась недолго, повода сомневаться в подруге у неё не было, да и в конце концов она действительно либо верила ей, либо нет и если она верила, то вполне можно было и прислушаться к её словам, которые к тому же казались логичными. Радуга устало вздохнула и, закрыв глаза, по-детски уткнулась носом подруге в плечо. Сколько же ещё ей предстоит вынести?
— Я тебе верю.
Они крепко обнялись и стояли так ещё какое-то время, затем Рэрити сказала:
— Тебе пора.

Снег заметал поле очередной кровавой резни, ветер трепал гривы и плащи победителей, яростно, словно пытаясь сорвать их с владельцев и унести куда-то вдаль. Острые, колючие снежные иглы нещадно жалили любого, кто осмелился не прикрываться тканью, а лучше бронёй. Во время разговора приходилось кричать, пробиваясь сквозь шум снежной бури.
— Это уже был их большой прорыв? Или ещё нет? — прокричала Дэш, убирая мечи.
— А ты всё никак не дождёшься. — крикнула в ответ Твайлайт. — Ведь именно его мы и стараемся не допустить.
Вокруг в беласой дымке мимо них деловито сновали тени легионеров, после боя было много работы и сделать её необходимо было до того, как всё заметёт толстым слоем снега. Внезапно перед подругами возникли, будто призраки, два огромных хищника: пепельно-серая волчица и чёрный волк. Животным тоже приходилось пригибать морды к земле и щурить глаза, спасаясь от колючего снега. Пегаска тут же встала с наветренной стороны от своего питомца, а затем и вовсе скинула плащ, завернула в него волка и скрепила всё это на его шее большой фибулой.
— Зараза! Что же делать, Твай, неужели мы это так и оставим?
— Конечно же нет. Но имей терпение, Дэш. Мы обязательно что-нибудь придумаем.
Посыльный едва нашёл их, с трудом прорываясь сквозь метель.
— Леди командующая, — прокричал он, вам донесение.
Парень испуганно отшатнулся было от волка, одетого в генеральский плащ, но затем сообразив кого именно он видит, немного успокоился. Тем временем аликорнесса, прикрываясь от ветра своим плащом, пыталась прочесть свиток. Наконец ей это удалось.
— Вот и придумали. — заявила она Радуге и протянула ей свиток. — Это донесение от Рэрити.
Когда пегаска наконец справилась с чтением, она подняла взгляд на Твайлайт и хищно улыбнулась.

— Вот именно. — подтвердила аликорнесса. — Кто нам мешает, тот нам и поможет.