Полет Аликорна

02. Чертовка

Вернувшись на пристань, Рарити сильно огорчилась, обнаружив, что хоть ее копыта и стоят на твердой земле, она под ними все еще качается. Единорожка попыталась посмотреть на горизонт, чтобы приспособиться, но у нее закружилась голова, и она споткнулась.

— Осторожнее, мисс Рарити, — произнес Топ Шелф. Серый земной пони передней ногой подхватил кобылу и поддразнил. — Вы ведь не перебрали с шампанским?

— Спасибо, со мной все в порядке, — ответила она, принимая помощь жеребца, чтобы встать ровно. — Просто воздушные ноги еще не сменились на наземные.

По правде говоря, она перебрала шампанского в преддверии новой встречи с Блубладом. Единорожка моргнула и попыталась прогнать туман из своего разума. Ей нужно ясно мыслить, иначе она может сказать что-то, о чем потом пожалеет. Конечно, она может сделать это и несмотря на опьянение. Ни один пони никогда не вызывал у нее более сильного чувства, чем жгучее праведное негодование на Блублада, столь дурно обошедшегося с ней на Гала.

— Я хочу поблагодарить всех вас за великолепный круиз, — обратился Фэнси Пэнтс к группе. — Насладившись ветром в гриве и вашей чудесной компанией, я чувствую себя полным сил и энергии.

В ответ ему наговорили банальностей и поаплодировали. А потом все разошлись, оставив Рарити с ним наедине.

— Теперь, мисс Рарити, пожалуйста, позвольте мне организовать вашу встречу с герцогом. Я чувствую себя несколько виноватым, но полагаю, важно, чтобы вы воочию увидели истинное лицо старой королевской семьи. И не говорите потом, что вас не предупреждали, — Фэнси отвел Рарити обратно в вестибюль Королевского яхт-клуба и немедленно подозвал менеджера. Рарити услышала, как он спросил, где проводится церемония отдачи в воздух новой яхты Блублада.

Пока Фэнси говорил с менеджером, Рарити не могла не смотреть на портрет маслом, висящий над камином. Стоило отвести взгляд — и на нее накатывало пугающее ощущение, будто принц смотрит на нее с портрета и насмехается. Из всех пони он один знал, что ей не место здесь, с этими изысканными пони. Однако стоило ей вновь взглянуть на портрет, как там оказывался жеребец, решительно смотрящий вперед.

— Ты даже не настоящий принц, — пробормотала она себе под нос. Она узнала о Блубладе больше, чем можно было из таблоидов или катастрофической встречи на Гала. Она почувствовала легкое возбуждение, пытаясь представить каково это будет — встретиться с ним вновь. Затем, заметив, что синегривый единорог закончил разговор с менеджером и направился к ней, быстро отвернулась от портрета.

— Кажется, нам повезло, — весело произнес Фэнси. — Его Светлость сейчас находится на Северной пристани Зеленой гавани, развлекает знать и знаменитостей перед отдачей яхты в воздух. Мы просто подойдем и представим вас.

— О, я не могу осмелиться вот так запросто явиться к важному пони на его собственное мероприятие, — слабо возразила Рарити. Она была уверена — ничто не помешает Фэнси сунуть ее прямо в лицо Блубладу. Это будет конец ее игры в пони из высшего общества. У Рарити вдруг пересохло в горле, и она подумала, нет ли рядом пони с еще одним бокалом шампанского или, возможно, чего-нибудь покрепче.

— Ерунда, моя дорогая, вы же со мной, — приободрил ее жеребец. — Я лучший клиент герцога, поэтому он не посмеет отказать мне или моему особому гостю. Более того, я совершенно уверен, что он будет рад меня видеть — хотя бы ради того, чтобы мучительно детально расписать, чем его новая яхта превосходит мою. А теперь пойдем — вашим грезам о царственности этого пони лучше развеяться раньше, чем они нанесут непоправимый вред.

Два единорога вышли наружу, и Фэнси Пэнтс повел ее по покрытой травой дорожке, которая уходила от яхт-клуба, а затем шла вниз и огибала гору. После того, как они прошли первый поворот, Рарити поразилась тому, что, несмотря на близость к шумному и суетливому порту, тут было удивительно спокойно. Каменные вершины и отвесные скалы горы полностью изолировали их от шума и суматохи доков. Только свист ветра и пронзительные крики горных птиц нарушали безмятежность природы.

Вскоре тропа вывела на небольшой альпийский лужок, оканчивающийся крутыми скалами с трех сторон и отвесным обрывом с другой. В центре его был сооружен огромный деревянный пандус, который вел от края обрыва к платформе, украшенной вымпелами и флагами. На ней покоился корпус дирижабля, который показался Рарити полностью идентичным Вольной Душе. От главной платформы отходил небольшой балкон, и Рарити прикинула, что, когда придет время отдавать корабль на воздух, Блублад встанет туда и подаст сигнал, после чего судно поднимется с платформы и взлетит. Однако в ближайшее время этого не произойдет, потому что шар воздушного корабля еще даже не был надут, и просто свисал с деревянной платформы. Она огляделась в поисках Блублада, надеясь, что он, наверное, еще не пришел и что она сможет придумать предлог, чтобы побыстрее уйти. Может, она забыла покормить кошку...

— Ага! — воскликнул Фэнси. — Мы как раз вовремя.

Он указал ногой, и Рарити, посмотрев туда, увидела в дальнем конце луга за платформой небольшую группу пони, толпящихся вокруг высокого белого жеребца-единорога.

Он. Рарити глубоко вздохнула и закрыла глаза. Теперь выхода не было. Ей и Блубладу суждено встретиться. Унижение будет болезненным, но она могла лишь надеяться, что будет оно милосердно быстрым. Единорожка мысленно попрощалась с Кантерлотом и Фэнси Пэнтсом. Рарити преодолела половину луга прежде, чем осознала, что следует за Фэнси, целеустремленно шагающим к Блубладу и табуну светских пони и поклонников, собравшихся вокруг него.

Теперь они были всего в нескольких шагах. Рарити заметила стол с легкими закусками и большой чашей пунша. По пути она магией налила себе стакан.

— Пожалуйста, пусть он будет крепким, — подумала она и одним отчаянным глотком его осушила. В тот же момент модельерша поняла, что пунш почти полностью состоял из алкоголя, а фруктовый сок в нем был исключительно для цвета. Она подавила кашель и поставила пустой стакан на ближайший стол для грязной посуды. Блублад был прямо перед ней, и было уже слишком поздно, чтобы пытаться избежать надвигающегося фиаско.

— Добрый день, Ваша Светлость, — объявил Фэнси Пэнтс. Его голос был чист и звонок, как колокольчик. Все пони тут же отвернулись от Блублада, чтобы посмотреть на вновь прибывших. Рарити услышала несколько вздохов: «Фэнси Пэнтс!» и не менее одного вопроса: «Что это за кобыла с ним?». Со другой стороны, глаза Блублада сузились при взгляде на одного из немногих пони, которые могли легко украсть у него всеобщее внимание. Затем его взгляд встретился с взглядом Рарити, и глаза принца широко распахнулись. Единорожка увидела, как его рот открылся, а затем медленно закрылся. Он даже не моргнул, а лишь продолжал смотреть. Ей пришлось отвести взгляд.

Собравшиеся пони расступились перед Фэнси Пэнтсом и Рарити, когда они прошли оставшееся расстояние до герцога.

— Я пришел посмотреть на вашу новую яхту и убедиться, действительно ли она настолько лучше моей, как вы утверждаете, — произнес Фэнси, когда они подошли ближе. — Со мной также кое-кто, кого я хотел бы вам представить.

Тут он заметил застывший взгляд принца и посмотрел сначала на Рарити, а потом на жеребца. Единорожка попыталась выглядеть спокойной и не обращать внимания на странный взгляд герцога.

— Да вы, Ваша Светлость, как будто привидение увидели! — продолжил магнат. —  Неужели вы узнаете мою спутницу, прекрасную Рарити?

Блублад моргнул и, наконец, отвел пристальный взгляд от модельерши.

— Прошу прощения, — произнес он и с любопытством обернулся к единорожке. — Полагаю, я действительно мог видеть вас раньше на том или ином приеме.

Его тон был подчеркнуто нейтральным.

— Кажется, — нервно рассмеялась единорожка. — Вчера я мельком заметила Вашу Светлость на приеме у графа Пржевальского. Возможно, там вы меня и увидели.

— Да, должно быть так оно и есть, — наконец ответил Блублад, все еще странно глядя на кобылу.

— Мисс Рарити — моя новая любимая гостья на вечеринках! — вмешался Фэнси. — Она стала известна всей столице после того, как я повстречал ее всего несколько дней назад.

Внезапно к ним смело подошла модно одетая светская кобыла, вслушивавшаяся в разговор.

— Прошу прощения, вы та самая Рарити, о которой говорят все в Кантерлоте? Да, я слышала, что все пони, которые хоть что-то из себя представляют, умирают от желания, чтобы вы присутствовали на их мероприятиях!

Это замечание мгновенно привлекло внимание каждого пони поблизости.

— Рарити, вы должны сказать мне, у кого одеваетесь! — потребовала кобыла.

— Кто в Эквестрии сотворил вашу чудесную гриву? — спросила другая.

— Вы встречаетесь с кем-нибудь? — вмешался осмелевший молодой жеребец.

Рарити покраснела и попыталась спрятаться за Фэнси. Однако она уже была окружена.

— Небеса, мисс Рарити, кажется, я недооценил вашу популярность! — со смехом заметил единорог. — Вы стали центром внимания. С этим надо что-то делать — мы здесь все же из-за отдачи яхты в воздух.

Он повернулся к Блубладу, который негодующе смотрел на толпу, потерявшую к нему интерес.

— Ваша Светлость, боюсь, я могу придумать лишь один способ, чтобы перенаправить внимание этих пони на ваш новый воздушный корабль. Вы должны провести церемонию вместе с мисс Рарити.

— Вы не можете предлагать мне разделить всеобщее внимание с ней, — ужаснулся Блублад. Рарити, стоявшая позади Фэнси, знала, что на ее лице написан тот же ужас, что и у принца.

— Боюсь, мне придется это сделать, — ответил магнат. — Похоже, это единственный способ продолжить церемонию.

Он сверкнул на удивление хищной ухмылкой и внезапно стал похож на древолка, загнавшего добычу.

В этот момент Рарити поняла, что единорог все это спланировал загодя. Он знал, что он с Рарити отвлекут внимание толпы от Блублада, и предвкушал, как на глазах у всех предложит, чтобы она присоединилась к принцу. Это был его план — устроить ей столкновение с герцогом, а не вежливое знакомство, которого она ожидала. Это, конечно, имело смысл, поскольку Блублад вряд ли стал бы тратить время на постороннюю кобылу, если бы мог говорить о себе.

Несмотря на все еще затуманенный разум, Рарити начала понимать, что здесь происходит нечто большее. Вмешательство Фэнси Пэнтса показало Блубладу, что он может лишить его внимания, когда захочет. Возможно, так Фэнси расквитался с герцогом, который построил ему новую яхту, а затем сразу же построил для себя еще более продвинутую модель. Или, возможно, между двумя жеребцами велось какое-то другое негласное соперничество. Что бы то ни было, Рарити поняла, что ее только что использовали как пешку в игре элит. Она не рассердилась — такие интриги были неотъемлемой частью жизни кантерлотской аристократии. Однако модельерша была удивлена тем, что безупречно благородный Фэнси Пэнтс может стать настоящим дьяволом, когда захочет.

Толпа продолжала отходить от Блублада и тесниться вокруг Рарити и Фэнси. На долю секунды единорожка посочувствовала принцу, увидев Блублада обмякшего, как не надутый воздушный шар позади него. Но потом рассмеялась, увидев, насколько тот жалок. Перед ней был принц Блублад, самый красивый и желанный жеребец в Кантерлоте, над которым практически издевался безупречно вежливый Фэнси. Щеки Блублада вспыхнули, и он пронзительно посмотрел на Рарити, от чего она рассмеялась лишь сильнее. Даже если он выставит ее простой понивилльской кобылой и ей придется покинуть Кантерлот прямо сейчас — оно того стоило.

— Хорошо! — перекрыл шум толпы Блублад. — Мисс Рарити присоединится ко мне на платформе во время церемонии!

Толпа снова повернулась к Блубладу и принялась аплодировать, одобрительно топая копытами. Ценой серьезного урона достоинству он вернул себе внимание. Затем принц повернулся к пони, стоявшему на стартовой платформе, и кивнул. Рарити услышала громкое шипение, когда шар начал надуваться.

— Ну же, мисс Рарити, — практически прорычал Блублад, прежде чем повернуться и тяжело зашагать к рампе, ведущей на стартовую платформу.

Белая кобыла обернулась к Фэнси, прежде чем последовать за герцогом. Она хотела отчитать его за то, что он использовал ее, чтобы досадить сопернику, но, по правде говоря, она слишком наслаждалась дискомфортом принца, чтобы жаловаться.

— Спасибо за устроенное знакомство.

— О, я был очень рад, — ответил Фэнси. — А теперь следуйте за принцем. Я буду ждать вас здесь, когда вы закончите, и закажу к экипажу чего-нибудь крепкого. Полагаю, вам это понадобится.

Толпа пропустила Рарити, когда она побежала за Блубладом и догнала его у основания пандуса.

— Это была не моя идея, — громко заявила она.

— Конечно, это была не ваша идея! — с сердитым лицом повернулся к ней принц. — Думаете, я вчера родился? Вы просто глупая деревенская кобыла, но Фэнси Пэнтс… Фэнси Пэнтс никогда не упустит возможности унизить меня или старую королевскую семью.

Затем он отвернулся и начал подниматься по рампе.

Рарити пробежала вперед и повернулась, не давая Блубладу пройти.

— Полагаю, на данный момент у меня нет причин удивляться или поражаться тому, насколько никудышным может быть так называемый принц! — прокричала она ему более сердито, чем она предпочла бы. — Между прочим, как я недавно узнала, слухи о том, что вы принц — сильно преувеличены. Хотя, если задуматься, это должно было быть очевидным, поскольку единственной настоящей королевской семьей Эквестрии являются принцессы.

— Вы будете звать меня принц Блублад, — сквозь зубы произнес единорог, проходя мимо Рарити. — Это мой наследственный титул.

— Я буду называть вас, как захочу, — возразила она и оттолкнула Блублада с дороги. Теперь они были вдали от толпы, в закрытом помещении, ведущем к балкону, с которого яхта должна будет официально отдана в воздух. — Особенно теперь, когда я знаю, что Блублад — даже не настоящее ваше имя.

Эмоциональный подъем от вида того, как легко Фэнси Пэнтс манипулировал Блубладом, вкупе с крепкими напитками, что она выпила, делало Рарити более дерзкой. Ей казалось, она может сказать что угодно, если это сойдет ей с копыт, особенно теперь, когда они были вне поля зрения кантерлотцев снаружи.

Блублад вытянулся во весь рост и надменно вздернул подбородок, чтобы посмотреть на нее сверху вниз.

— Я знаю, что вы делаете здесь, в Кантерлоте. Я надеюсь, вы понимаете, что как только мы выйдем на платформу, то окажемся пред всеми теми пони. А там я укажу на вас и скажу, что вы всего лишь простая пони из Понивилля, которая их всех обманывает. Вы вылетите из города на волне насмешек. Я-то по-прежнему буду принцем Блубладом, но вы снова станете никем.

— О, пожалуйста, скажите им, — с маниакальной веселостью призвала Рарити. — На самом деле, я была готова к тому, что вы будете вести себя как ничтожество с тех пор, как Фэнси взбрело в голову заставить меня представиться вам. И вы, конечно же, пока еще меня не разочаровали. Давайте, я готова уйти отсюда с позором. После того, как Фэнси Пэнтс помыкал вами у меня на глазах — это стоит того. Я упоминала, что как жеребец он многократно лучше, чем вы когда-либо будете? И еще — хоть я и могу быть никем, мое изображение достаточно часто встречается на витражах во дворце принцесс. Где же там ваше?

Блублад в ужасе уставился на нее. Рарити была в полнейшей эйфории — необходимость весь день изображать вежливую и сдержанную светскую пони свалилась с нее и теперь она могла высказать все, что хотела.

— Как вы смеете? — едва не взвыл Блублад.

— Вы и представить не можете, что я смею, — продолжила Рарити, сильно ткнув герцога копытом в грудь.

— Вы… пьяны? — медленно пятясь, спросил жеребец.

— И никогда не чувствовала себя лучше, — честно ответила белая кобыла, надвигаясь на него. — Давайте, идите и расскажите обо мне все, что хотите. Но будьте уверены, я скажу им, и даже принцессе Селестии, а потом и всей Эквестрии, что вы всего лишь отвратительный, бесхребетный, избалованный мальчишка!

С каждым этим обвинением она продолжала тыкать его в грудь.

— Отойдите от моей царственной особы! — взвизгнул Блублад. Он был загнан в угол, и нависая над ним, сгорая от праведного негодования, Рарити внезапно поразилась тому, насколько хрупким в данный момент казался принц. Его испуганное лицо с широко раскрытыми глазами и встрепанной белокурой гривой выглядело уязвимым. Почему-то оно даже выглядело безобидно и искренне. При взгляде на него единорожку охватило странное тепло.

Прежде чем осознать, что делает, Рарити наклонилась и поцеловала жеребца, отдаваясь поцелую с пылкостью, которой никогда раньше не испытывала в своей жизни. Закрыв глаза, она обхватила его передними ногами и прижалась к крепкому телу. Блублад же не отреагировал никак, словно впал в кататонию. И только когда она открыла глаза и увидела чистый шок на лице жеребца, рациональная часть мозга кобылы снова взяла на себя управление. Рарити отпрыгнула назад, как от змеи.

— Селестия, что я натворила? — воскликнула она.

В этот момент, когда Блублад только начал приходить в себя, в комнату вошел молодой единорог с магическим устройством связи на голове и планшетом в магической ауре.

— Воздушный шар надут, и мы готовы приступить к отдаче, Ваша Светлость, — сообщил он. Но стоило ему увидеть, что Рарити и Блублад смотрят друг на друга с противоположных концов комнаты с ужасом на лицах, он попятился и выскочил. — Ладно. Мы готовы начинать, когда вам будет удобно.

— Я так сожалею! — воскликнула Рарити, как только жеребец ушел. — Не представляю, что на меня нашло. Наверное, я действительно выпила слишком много.

Она была в ужасе. Как бы дурно Блублад ни вел себя на прошлогоднем Гала, она только что поступила гораздо хуже. При других обстоятельствах действия, подобные ее, привели бы к судебному разбирательству, особенно если бы они были противоположных полов. На самом деле это было ничто иное, как оскорбление. Как она могла так поступить и почему?

Затем Блублад сделал единственное, что удивило Рарити больше, чем ее собственный поступок. Он рассмеялся. Это был настоящий, искренний смех.

— Вы безумны, — заявил он, его настроение внезапно улучшилось, и он вновь перешел на привычный надменный тон. — Вы на самом деле безумны.

Когда Рарити ответила ему лишь взглядом, он продолжил.

— Я думал, вы собираетесь ударить меня по моему прекрасному лицу, но вы сделали это!

— Это ничего не значит! Это было недоразумение, — запротестовала Рарити. — Я бы никогда не сделала ничего столь возмутительного нарочно!

— Если вас это утешит — я все еще вас ненавижу, — ответил Блублад. — Но полагаю, мне придется признать, что я проклят неотразимой красотой. А теперь, после того, как вы излили свои чувства, я предлагаю вам примирение.

— Да? — нерешительно спросила Рарити.

— Верно. Я могу все еще презирать вас, а вы — меня, но, по крайней мере, мы будем вежливы друг с другом.

— Я могу на это согласиться, — ответила единорожка, все еще опасаясь этой внезапной перемены в поведении жеребца и все еще чувствуя себя ужасно виноватой за свой поступок.

Через небольшое отверстие в потолке свисала веревка, и Блублад дернул за нее. Где-то наверху раздался звон, и прежде чем Рарити успела понять, что происходит, в комнату ворвался энергичный молодой жеребец.

— Вы готовы, Ваша Светлость? — спросил он.

— Мы готовы. И ради Эквестрии, пожалуйста, принесите даме воды.

— Одну секунду, — ответил жеребец и снова исчез.

Он вернулся с большим кувшином воды действительно через считанные секунды. Кобыла жадно проглотила ее и была вознаграждена ощущением прояснившейся головы.

— Спасибо, — сказала она проигнорировавшему ее благодарность Блубладу.

— Мы собираемся запустить самый совершенный дирижабль, который когда-либо бороздил небеса Эквестрии, мою новую прогулочную яхту Чертовку, — сказал он. — Вы будете стоять там молча, а я произнесу небольшую речь. Затем вы разобьете церемониальную бутылку шампанского о корпус, и яхта будет отдана в воздух. После этого наши дорожки разойдутся. Если вы согласитесь оставить меня в покое, я не скажу Фэнси Пэнтсу и его друзьям, что вы всего лишь уроженка Понивилля. Договорились?

В этот момент Рарити просто хотела, чтобы эта ужасная, унизительная встреча закончилась.

— Договорились, — подтвердила она. Она последовала за Блубладом на балкон. Там она увидела, что перед ними на лугу собралась толпа. Экипаж Блублада надул воздушный шар, и теперь он обеспечивал достаточную подъемную силу, чтобы удерживать подвешенную под ним гондолу дирижабля. Они подняли яхту на вершину аппарели, и теперь она находилась прямо перед стоящими на балконе Рарити и Блубладом. Кто-то подвесил бутылку прекрасного шампанского на веревке рядом с балконом, чтобы ее можно было раскачать, разбить о гондолу яхты и официально отдать судно в воздух. В этот момент Рарити не могла на шампанское даже смотреть, но, по крайней мере, эта бутылка была предназначена не для питья.

— Здравствуйте, кобыледи и джентльпони, — обратился Блублад к толпе, приветствовавшей его в ответ.

Наверху помощник Блублада заговорил в мегафон.

— Пони Кантерлота, пред вами ваш герцог, 24-й принц Блублад и царственный единорог Эквестрии, — после этих слов раздалась короткая и слегка фальшивящая фонографическая запись фанфар.

— Да, мои верные подданные, это я, — продолжил Блублад. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать официальную отдачу на воздух королевской яхты Чертовка, спроектированной и построенной кантерлотскими корабелами верфи Полярная Звезда. Это самая быстрая и совершенная паровая яхта во всей Эквестрии!

Он подождал, пока стихнут аплодисменты.

— Я также желаю сделать еще одно объявление. Как вам всем известно, через два месяца впервые за двадцать девять лет будет проводиться регата дирижаблей «Кубок Аликорна», посвященная новой эре паровых двигателей, и наш прекрасный Кантерлот принимает гонку. Это будет спортивное событие века, в котором примут участие фанаты яхтенного спорта со всех уголков Эквестрии и даже некоторых зарубежных стран.

Ради пущего театрального эффекта герцог сделал паузу.

— Настоящим я официально объявляю, что буду участвовать в гонке на новом дирижабле, по сравнению с которым тот, что я запускаю сегодня, покажется стационарным воздушным шаром!

При этих словах толпа снова зааплодировала, хотя Рарити с трудом могла представить, что они действительно рады за Блублада. Возможно, поддержка королевских особ была просто отродясь заложена в элите Кантерлота. Пока Блублад говорил, она все еще думала о поцелуе. Единорожка никогда раньше не делала ничего подобного; она словно была одержима. Конечно, она выпила, но как гласит старая мудрость, потаенные мысли и чувства прекрасно плавают на поверхности выпивки. Тем не менее, она вряд ли могла что-то чувствовать в адрес Блублада по-настоящему. Теперь, когда мысли прояснились, она чувствовала к нему лишь отвращение. Нет, наверное, это было последним проявлением жеребячьей влюбленности, которой она держалась годами.

Внезапно она увидела, что Блублад повернулся к бутылке шампанского. Она поняла, что жеребец собирается отдать яхту самостоятельно, даже не обратив внимания на ее присутствие. Прежде чем он успел это сделать, Рарити начала действовать и схватила бутылку ртом. Она взмахнула головой и отпустила, но бутылка лишь качнулась на веревке, ударилась о борт дирижабля — и не разбилась. В момент удара кто-то выбил скобы, удерживавшие яхту на месте, и она начала подниматься с платформы. Рарити знала, что все моряки — как на море, так и в небе — суеверны, и ей стало интересно, означает ли что-то не разбившаяся бутылка. Как бы то ни было, когда яхта скользнула на открытый воздух и поплыла свободно толпа взорвалась аплодисментами. Блублад мрачно на нее посмотрел.

— Вы и правда хам, — произнесла Рарити достаточно громко, чтобы принц услышал ее даже через рев толпы.

— Слава Селестии, до вашего мнения никому нет дела, — ответил Блублад. — Я в этом городе королевская особа, и никакая сумасшедшая кобыла из Понивилля этого не изменит.

— Вы не более, чем королевская боль. Все знают, что вы, на самом деле, не принц. Они лишь подыгрывают этой иллюзии, потому что такова традиция, — сказала Рарити, вежливо махая собравшимся и натянуто улыбаясь.

— Почему бы вам не приехать через два месяца на Кубок Аликорна, и увидеть, как я побеждаю, — возразил Блублад. — Если не ошибаюсь, ваш драгоценный Фэнси Пэнтс также выставляет воздушный корабль на гонку, так что вам найдется за кого поболеть, пока я буду громить конкурентов.

Модельерша и герцог презрительно посмотрели друг на друга.

— Я не пропущу этого ни за все яблоки Эквестрии, — ответила единорожка. — Мне будет очень приятно видеть, как Фэнси снова вытрет о вас копыта.

— Идеально. Посмотрим, сможете ли вы и тогда сдержать копыта и губы, — ответил принц.

— Вы совершенно отвратительны, знаете ли.

— По крайней мере, я не пропитанный пуншем безумец.

— Я вас ненавижу.

— Как мило.

Рарити и Блублад улыбнулись и помахали толпе.