Найтмер Твайлайт

Акт 2 Часть 3. Возвышение: План Мунлайт Скролла

Зеркало исчезло. Это что-то значило, но что? Он моргнул, и впервые за долгое время это получилось. Что? — подумал он, как только начал замечать другие вещи. Он чувствовал, как двигается его грудь, когда он вдыхал. Он мог видеть свою морду. Сердце снова билось в грудной клетке, а не на расстоянии половины Селестии.

Все вокруг было ярко-серым, как будто его окружал светящийся туман. Внутри него лениво перемещались слабые точечные источники света разных цветов. Когда его взгляд сфокусировался на одном из них, он вздрогнул и отступил, а вслед за этим последовало эхо крика. Следующий звук был ревом ярости, следующий — жалким хныканьем. Несмотря на разнообразие реакций, ни один из них не был достаточно близок, чтобы его можно было опознать, так что с этой загадкой придется подождать.

Медленно, осторожно он осмотрел свое тело. Оно было целым, невредимым и здоровым. Трансмутация Ноубл Гида была удалена, осталась только его собственное тело. Он поднялся на копыта, и его плоть не подала ни единого протеста. Тускло-серая поверхность под ним оказалась столь же твердой, сколь и бесфактурной, словно он теперь стоял, опираясь на спроектированный план силы.

Происходило одно из двух. Либо одна из принцесс решила придумать для него альтернативную пытку, либо это часть плана, который он вынашивал, защищая свой собственный разум.

Он направил магию в рог, и, прежде чем он успел придать ей форму, она улетела в туман, превратившись в еще одну дымку.

— Интересно.

Доказательство того, что это была выстроенная тюрьма. Что бы ни вызвало этот эффект, оно было гораздо надежнее, чем подавитель рога. Его глаза проследили за светом. "Пытаешься заставить меня задуматься о своих действиях?" — спросил он у тумана, разумно полагая, что такой пленник, как он, никогда не останется без наблюдения.

Несколько огней бросились на него, и их безрассудное движение отскочило, словно они врезались в стену, как раз перед тем, как прорваться сквозь туман. Он фыркнул в легком раздражении и задумался, что делать. Просто ждать здесь и ничего не делать было нельзя. Так поступают только ленивые и хищники, а он не был ни тем, ни другим.

Отметив про себя текущее положение, он проверил звуковые ориентиры. Туман начинался в шести с половиной длинах от него, и как распределение, так и движение огней выглядели беспорядочными. Единственная закономерность, которую он смог обнаружить, заключалась в том, что все огни, кроме тех, что издавали сердитые звуки, бежали от его пристального взгляда.

Для следующего испытания он продвинулся на две длины. Под приглушенный стук его копыт туман впереди отступил, а позади продвинулся вперед, оставив вокруг себя пространство в шесть с половиной длин. "Небольшой уклон земли или намек на магию перенаправления, и эта клетка не должна быть очень большой, чтобы заставить пони рыскать по ней кругами". Он кивнул головой. Если это и в самом деле была его новая клетка, то это было элегантное решение. С учетом того, что он был лишен магии, у него не было никаких инструментов, кроме обычных органов чувств.

Он пожал плечами и начал идти. Он слишком долго оставался неподвижным, и ощущение движения мышц под кожей казалось ему роскошью. Его тело больше не пыталось разорваться на части. Пока он шел, он рассматривал себя. Он не испытывал ни жажды, ни голода. Его источник был стабилен и готов откликнуться на зов, но не то чтобы он мог использовать его для чего-то еще.

Прогулка продолжалась около трех минут, прежде чем он что-то увидел. Впереди открылся просвет. Насколько хватало глаз, простиралась полоса шириной в три длины. С гордостью, как любой знатный придворный, он вошел внутрь. В этот момент по бокам от него появились окна с видениями. Они начинали с его рождения и двигались дальше.

Как ни увлекательно было размышлять о магии, лежащей в основе этого инструмента перерождения, он не обращал на них внимания. Он помнил большую часть своего прошлого, и ранние годы не имели для него никакого значения. Его путь начался с того момента, когда он нашел черный драгоценный камень. Если бы не лунный свет, он бы прошел мимо него, ни о чем не догадываясь. Это было удивительное открытие. Это была не просто фиксация изображений. Ничего более сложного он в своей жизни еще не встречал. Оказалось, что драгоценный камень хранит воспоминания, и, как назло, одна пони использовала его как простой дневник и способ записывать праздные мысли. Этой пони оказалась Луна, младшая сестра Селестии и та, что стала Найтмер Мун.

Выяснение того, что Найтмер Мун существует и действительно является сестрой Селестии, стало событием, изменившим парадигму. Узнав, что никто из них не родился аликорном и что, имея немного знаний и правильную подготовку, любой пони может стать аликорном, он перевернул все свое мировоззрение и определил курс на всю оставшуюся жизнь.

К сожалению, в разглагольствованиях о Селестии не было всего, что ему было нужно, но это, в сочетании с бессвязными размышлениями Луны о своем прошлом, дало ему достаточно подсказок, чтобы начать поиски. Если бы не его растущее раздражение по поводу новой и не самой лучшей ученицы Селестии, он мог бы продолжить свои приготовления в Кантерлоте. С помощью Луны ему не составило труда проскользнуть мимо охраны и просмотреть те немногие тома, которые были запрещены даже тем, кто занимал столь почетное положение.

И вот однажды, после недели ужасного сна, он совершил глупейшую ошибку. Намереваясь поставить Твайлайт на место, как неполноценную замену Сансет Шиммер, он дал ей задание наложить заклинание. Заклинание из книги, которой у него не должно было быть.

Внезапность реакции Селестии повергла его в шок. Ему пришлось использовать всё, что было в его арсенале, уничтожить все артефакты, которые он успел собрать, и даже пожертвовать последними крупицами силы аликорна, которые остались в воспоминаниях Луны.

Инсценировав собственное самоубийство, он не мог просто вернуться домой, поэтому отправился на поиски своих знаний по миру, разыскивая руины и древние земли, которые всплывали в некоторых воспоминаниях Луны.

Были и те, кто стоял на пути его поисков. Десятки темных магов, колдунов и ведьм, которых он покорил или убил, были лишь ступеньками на его пути. Каждый из них, чьи амбиции он разрушил, позволил сделать Эквестрию безопаснее и защитить множество жизней. Каждый его поступок делал мир лучше, пока дело не дошло до ловушки, которую он устроил в Мэнехеттене, и даже до его плана заполучить жертву, самую ничтожную из аликорнов, Твайлайт Спаркл.

Одно окно заставило его остановиться. В нем виднелся храм Скрытого пути, где стояла Твайлайт во всем своем царственном великолепии, одетая в магически выкованную кровь. На ее крыльях были архаичные клинки, которыми она гордо орудовала, словно древний воин. Наблюдая за ходом противостояния, он в очередной раз пообещал себе, что не ослепнет от гордыни во второй раз.

Все шло так, как он помнил, пока Твайлайт неожиданно не упала. Тогда появилась еще одна пони, которую он тогда не замечал. Маленькая кобылка, клон того, как выглядела Твайлайт, когда только стала ученицей Селестии, и галопом влетела в зал, потрясая рогом.

Он хотел возразить, что никакой маленькой кобылки там не было и что она никак не могла попасть туда незамеченной. Но что-то внутри него подсказывало, что это правда. А то, что все детали были безупречны и объясняли, как заклинания были наложены без света рога Твайлайт, только укрепляло его в этом.

— Хм. Значит, твоя дочь спасла тебя? — прокомментировал он, когда кобылка вонзила свой рог в плоть Твайлайт, и темные нити магии вырвались из мешанины клубящегося, горящего двухцветного пламени. Пурпурный и кроваво-красный огонь заливал сцену зловещим светом.

Теперь он мог разглядеть защитные заклинания и легко их распознать. Простое магическое сифонное поле и одно из первых уникальных заклинаний Твайлайт. Это было слишком сложное, чрезмерно продуманное усовершенствование обычного набора заклинаний личной защиты, которые преподавали на вторых курсах, как само собой разумеющееся. То, что она создала из таких простых компонентов, вызывало умиление. То, что простое лабораторное защитное заклинание оказалось способно превзойти самые мощные боевые защиты, которые он знал, должно было быть просто невозможным.

Все закончилось контратакой, которая стоила ему всех связанных миньонов:

— Ни секунды колебаний и такой смертоносный ответ, — сказал он, когда сцена снова началась с самого начала. — Что ж, Литтл Стар, похоже, ты действительно чудовище.

Он наблюдал за разворачивающимися событиями десятки раз, отмечая детали каждого использованного заклинания. Больше всего его внимание привлекла магия крови, вырвавшая пламя из Твайлайт. Он не смог сдержать лающего смеха, когда наконец понял, что это была за контратака. Простое перенаправление и усиление подфункции в защитном лабораторном заклинании.

Сифон в сочетании с защитным заклинанием стал бы сложной проблемой. Любая магия, использованная для того, чтобы попытаться нарушить его действие, противостоять ему, разорвать или преодолеть, только усилит его. Единственным надежным решением было бы вызвать такой магический поток, чтобы структуры заклинания разрушились. Но это не давало никаких преимуществ, по крайней мере для такого единорога, как он. Необходимый уровень потока означал бы, что никакие заклинания не действуют, и, скорее всего, никакая внешняя магия тоже. Таким образом, единственным племенем, которое в значительной степени не будет затронуто, окажутся земные пони.

— Хорошо, Литтл Стар, ты получишь высшую оценку за это задание.

Он в последний раз проследил за развитием событий, чтобы убедиться, что узнал все, что мог, прежде чем двинуться дальше: перед ним разыгрывались сцены, к нему возвращались утраченные воспоминания.

Сделка с чейнджлингами: самодовольные паразиты с радостью забрали его частички, чтобы дать ему личность Ноубл Гида. Даже не обладая магией разума, он проникал в доверие к дворянам. Большинство из них были всего лишь мелкими, ничтожными тиранами или эгоистичными гедонистами. От одного взгляда на их общение его шерсть становилась грязной. От того, что он произносил слова согласия с ними, его начинало тошнить.

Стоя перед зеркалом, он вживлял себе в грудь два артефакта чейнджлингов и черный драгоценный камень. Необходимые инструменты для его обмана, даже если они сковывали его силы. Даже просто вспоминая об этом, он потирал копытом грудь, сочувствуя своему прошлому. Сколько разных зелий он выпил, чтобы побороть боль и подавить любые телесные реакции, которые могли бы выдать его обман любому пони.

Он сидел в кабинете Селестии, ожидая ее прихода. То, как непринужденно она использовала магию разума, чтобы получить информацию из его предложений, вместо того чтобы читать их, и то, что ее одобрение дало ему возможность предпринять следующие действия.

"Кантерлот — сияющая звезда Эквестрии, и мы покажем, что все мы стоим за идеалы Гармонии" — вот те слова, которые были ему нужны, чтобы заручиться поддержкой масс. С ними было так легко собрать его жертвы под видом помощи им. Это было так мало по сравнению с теми, кого он спасет за время своего правления, но все же, в отличие от испорченных, которых он убивал раньше, эти, как и Ноубл Гид, были невинными. Даже когда они благодарили и хвалили его за поступки, даже когда игроки играли роль самых жизнелюбивых пони, в нем не было чувства вины за то, что он задумал для них, только досада на то, что это было необходимо. Если бы он просто оставил охрану следить за Твайлайт, то в тот момент уже был бы аликорном.

Он с горьким юмором и жгучим удовлетворением наблюдал, как ярость Твайлайт буквально воспламеняется, когда она пытается уничтожить дворянина, имевшего глупость заявить ей в лицо, что они собираются послать магов-истребителей, чтобы уничтожить ее дочь.

Минутное столкновение, когда Селестия помешала половине Кантерлота стать просто побочным ущербом, стало еще одним ужасающим примером того, на что действительно способны аликорны. Только когда гибрид Кэндис нырнула в пламя, Твайлайт опомнилась. Когда они телепортировались прочь, кобыла выглядела не более чем пережаренное подношение на празднике грифонов.

То, что после этого Селестия отломила рог испуганному дворянину, не стало сюрпризом, как и то, что она с помощью магии разума продала историю о том, что Твайлайт лишь защищалась от покушения. В конце концов, магия разума покрывает бесконечное количество грехов, если с ней достаточно вольно обращаться.

А потом было ослепление. Окно не показывало ему, что и почему пошло не так, но он приостановился, наблюдая за тем, как в закрытых глазах проступает понимание. Даже если это была ошибка, это все равно его работа. Он был ответственен, и даже если бы он пожертвовал гораздо большим ради своего возвышения, потерять хоть одного из своих пони из-за неосторожности или просчета было для него отвратительно.

Неудобная поездка в вооружённом конвое с пироманьячкой-культисткой Селестии на крыше его кареты для защиты.

Чуть не истек кровью под землей из-за собственной глупости, когда готовил ритуальный круг.

Появление Твайлайт Спаркл, которая небрежно создала постоянный магический щит, а затем украла его эскорт и улетела по своим делам.

Его хитрый план переехать в другое место, чтобы помочь большему количеству пони, когда его текущая работа будет закончена. Вся неэффективность, которую он обнаружил. Гордость частей и соперничающие дворяне тратили столько времени и сил впустую. Он взялся за решение этой проблемы с жадностью, и в кратчайшие сроки ситуация улучшилась.

Его схватили, и Твайлайт прижала его к себе, как кобыла в течке, а затем вырвала артефакты из его груди. Он отвернулся и больше не обращал внимания ни на одно из окон. Твайлайт получила более чем достаточное удовлетворение, буквально разобрав его на части. Он шел дальше, но не мог унять дрожь в конечностях. Она рассказывала обо всем, что делала, и записывала это на кристалл и свиток. Сумасшедшая кобыла даже поблагодарила его за жертву, принесенную медицинской науке, и пообещала, что никогда не позволит ему умереть.

Он зажмурил глаза и зарычал, когда ее слова вернулись к нему.

"Игры тебя не спасут, Мунлайт Скролл… Думаю, в прошлый раз ты узнал меня довольно… близко, так что… будет справедливо, если мы отплатим тебе тем же, нет?

Если он делал то, что должен был делать для своего возвышения, то она получала садистское удовольствие от причиняемых ею мучений. Она глубоко вдыхала воздух, насыщенный кровью, желчью и прочим, что должно быть внутри пони, а не снаружи. Все время, пока она заставляла его наблюдать за происходящим, ее магия позволяла ему быть в курсе каждой детали. Звуки ее смеха и мурлыканья, когда она превращала его в извращенный экспонат искусства, ласкали его мысли самыми ужасными способами.

Ноги подкосились, и слишком гладкая земля не помогла смягчить падение.

Через некоторое время дыхание успокоилось, а мысли начали приходить в порядок. Неужели у меня только что был приступ паники? Он хлопнул копытом по земле. Тихий стук ничуть не смягчил его нарастающий гнев:

— Как она смеет! — прорычал он. — Как она посмела так поступить со мной. Она заплатит. — Все мысли о том, чтобы завербовать ее, о ее ценности для Эквестрии и о том, насколько ослабит ее гибель, исчезли.

Когда его гнев разгорелся до ярости, в его сердце зажегся огонь. Поднявшись на копыта, он почувствовал легкость. Он уже собирался продолжить свою тираду, когда его подняли. Подвешенный за сердцевину души, он поднялся в воздух:

— Что? — Десятки вариантов, каждый из которых был ужаснее предыдущего.

Магия вырвалась из его груди:

— Нет! — закричал он, когда из тумана вырвались разноцветные огни и врезались в него.

Все вокруг взорвалось в разноцветной агонии.