Час пони
23
Как ни подготавливай отставку, как ни старайся загодя передать все дела, а всё равно после "часа икс" окажется, что начинают вылезать замкнутые на тебя вопросы, и будут тебя донимать письмами, начинающимися "слушай а ты не вспомнишь..."
Явление обязательное и незыблемое, как закон природы, чем бы ты ни занимался. Трудно отпускает Антарктида, м-да. Я печально взглянул на список свежей почты и продолжил вечер письменных воспоминаний. Одно радует — такой почты уже заметно меньше, чем в первые дни.
Мои нежданные гости уже спят. Дом не слишком большой, и гостевая комната у меня одна, впрочем со спальней выйдет как раз две. Всё равно я один, мне лень и живу я в рабочем зале на втором этаже. Этим займусь завтра. Сегодня найдёны получили свою дозу впечатлений, как в старые времена, по полной программе. Нет, тех, кого принимают адаптаторы сейчас, тоже стараются максимально впечатлить, это, в конце концов, вопрос эффективности, но моих я загрузил от души. Полёт от "Заимки" до Центра, со всеми спецэффектами... впрочем, там они больше глазели на попутчиков, компания была довольно разношёрстной. Потом Инга с её трёпом и наложение языка для Твай. Потом недолгий перелёт до посёлка, и знакомство с семейством моих соседей. Это полезно — так найдёны быстрее обживутся на новом месте... а ещё мне лень было заниматься срочной готовкой. Дожирак после вечеринки закончился быстрее, чем ожидал. Я бы вообще обошёлся рационами, но гостям как-то совестно предлагать мою холостяцкую кухню.
Ужин у Грая прошёл в самой тёплой обстановке. Самого Грая, правда, дома не было — их рейдер как раз и сменял нас на дежурстве, но остальное семейство было в полном составе, и после ужина моих подопечных решительно раздёргали на две компании. Дамы забрали с собой растерянно озиравшуюся Твайлайт, а дети уволокли такого же растерянного мальчишку. Весело болтая при этом. То, что из этой болтовни их новый знакомый мог понять разве что Дэш, да и у той акцент стал уже просто чудовищным, их ничуть не смущало. Реальность ворчала, скрипела, но послушно прогибалась под напором той особенной магии, которая позволяет детям и пьяным общаться без переводчика.
Особенно усердно гнула мир под себя Вика, Белова-самая-младшая, которая говорить-то научилась без году неделя. Поздновато, кстати, для её трёх с копейками лет, но логопеды говорят что это нормально. Вроде бы. Для фуррек. Потому что им жестикуляция хвостом и ушками сильно дополняет речь, а на первых годах замедляет её освоение. Тоже "вроде бы". Что поделать, синтет-педиатрия направление молодое и неизведанное, всему приходится учиться на ходу. Уже то счастье, что земные генжинеры были действительно хороши и синтеты естественного рождения сохраняют полноценную разумность; как наши синт-педиатры начинали бегать по потолку, пообщавшись и успокоив таких же нервных родителей — непередаваемое было зрелище, век бы такого не видать...
Примерно через час подопечных мне вернули, вручили подобранную на первое время одежду для них, сделали лёгкий профилактический втык за то, что об этом не подумал, дали ценные указания, стопку контейнеров с едой... в общем проявили заботу, со всей широтой нашего размаха. К дому эта слегка ошалевшая парочка подходила уже на автопилоте, слегка заплетаясь всеми шестью ногами на двоих.
Дома, в тепле, их развезло окончательно, но Твайлайт всё-таки дотащила Спайка до кровати. Морщилась от напряжения, ярко полыхая рогом, но помощи не просила — сильна и упряма девочка. Дотащила, уложила, раздела, укрыла, и "я только секундочку..." — как положила голову на постель, так и застыла, слегка обмякнув. Лошадиную манеру спать стоя генжинеры передрали качественно, надо отдать им должное.
Аликорна так и не проснулась, когда уже её саму укладывали на кровать. Только запрядала тревожно ушами, но оказавшись под тёплым одеялом расслабилась, свернулась в клубок совершенно по-кошачьи, и засопела тихонько.
Ну а мне, пока нежданные гости спят — разбираться с прошлыми делами и прикидывать будущие...
Тихое, робкое цоканье по деревянному полу меня слегка удивило. То ли аликорна оказалась ещё крепче, чем казалось, то ли это я переборщил и возбуждение от новых впечатлений в итоге оказалось сильнее усталости. Бывает так, что вроде и устал, а просыпаешься среди ночи, и сна ни в одном глазу. Ну что же, посмотрим на эту Твай...
Твайлайт осмотрелась, подошла, забралась на диван и забилась в угол. Не то, чтобы синтетка меня боялась, но её можно понять, от старых привычек бывает трудно избавиться. Сам к двери спиной не сажусь. Я взглянул на поньку, пытающуюся кутаться в крылья, и вытащил из шкафа одеяло.
Аликорна благодарно кивнула, и завернулась в светло-кофейную шерсть едва не с головой.
— Спа... сибо. — проговорила она и опасливо коснулась копытцем шеи. Там, где лавандовую шёрстку пересекала тонкая полоска голой, розово-фиолетовой кожи.
— Связки не были повреждены, не волнуйся. И даже если бы были — у Мары была почти неделя, за такой срок она и не такое соберёт. — пояснил я.
Твайлайт чуть наклонила голову.
— Меня она предупреждала...
— А она всех предупреждает. Перестраховщица она, матёрая, в тот день, когда скажет "пациент, вы полностью здоровы" — мир перевернётся. Где-то она права, впрочем, после клинички... клинической смерти, то есть, и правда лучше не героить, но раз уж вас она выпустила, то в быту вам ничего не грозит.
— Спасибо... — повторила Твайлайт. И продолжила, с какой-то странной робостью. — Скажи...те...
— Лучше на "ты". Этим я, если что, показываю неформальность общения, и вообще заранее располагаю к доверию. — я намеренно раскрываю карты, улыбаюсь и чуть развожу раскрытые руки. — А также демонстрирую позой открытость. Курс прикладной психологии, который мне было положено знать по роду работы, знаешь ли. Доводилось читать что-нибудь на эту тему?
— Н-нет. — робко покачала головой понька.
— Нет так нет. Будет желание — напомни, покажу где поглядеть. Если кратко, весь этот день вам показывали что вы в безопасности, что вы у друзей, что бояться нечего... Нет ничего острее, чем первое впечатление, верно?
— Вы так просто рассказываете...
— ...потому уверен, что ты всё равно очень скоро догадаешься сама. Так — будет лишний повод для доверия, а это в нашем деле самое важное. Вот сейчас ты же сюда пришла, а не забилась в угол, и не попыталась сбежать, верно?...
Разговор понемногу оживлялся. Да, стандартные программы поведения у синтетов сбиваются во время срыва; да, стереотипы зло и личность потом развивается независимо от того, что заливали в голову при выращивании, но всё же это не может не влиять на всю последующую жизнь. Ну и индивидуальные особенности, естественно. Дэш воспринимала всё без лишних вопросов, принимая новый порядок вещей, как само собой разумеющееся. А эта Твайлайт, в полном соответствии с прототипом, любопытствовала вовсю, не прикоснувшись к предложенному питью. Того и гляди книжку попросит почитать, и не одну, да блокнот — записывать...
Умильное зрелище. Вопросы так и сыплются, глаза горят, ушки стригут воздух... даже раскраснелась, а голая полоска кожи на шее поблёскивает испариной. Одеяло из верблюжьей шерсти штука коварная, поначалу оно прохладно, а потом сам не замечаешь, как начинаешь плавиться от жары... а, нет, уже заметила. Пометалась взглядом туда-сюда, помедлила и решительно выбралась из-под условной защиты, уже не пытаясь кутаться в крылья. Отлично. Коварный я, разумеется, слегка подтолкнул её к этому, но осознать что ты в безопасности, переступить через привычные инстинкты и открыться — на это нужна настоящая храбрость.
— Шад... — она чуть медлила после очередного вопроса, наклонив голову и глядя на меня со странным выражением. — А что вв... ты будешь делать теперь?
— Та-ак... — я побарабанил пальцами по столу. — Завтра... завтра будет нормальное знакомство с домом, покажу как управляться со всей домашней техникой, и вообще где тут что, выдам допуски на флайку, в три головы подумаем, что вам обоим надо заказать из вещей, как разместитесь, и что надо будет в комнатах. Послезавтра слетаем до местной школы, она недалеко, всего-то минут двадцать, но настройся на то, что это будет на большую часть дня. Спайка будут тестировать — я не сомневаюсь, что ты умница и учила его на совесть, но надо будет и его уровень точно определить, и языковую программу составить. Впрочем, дети учатся быстро. День третий. Заберем... хотя-я-я нет, заказ будет большой и сложный, на носу новый год, и на сборке вряд ли успеют вырастить всё за пару дней. Значит, на третий пройдёмся по посёлку, познакомитесь с нашими. Беловых вы уже видели, поглядите на остальных. День четвёртый... — Я говорил, расписывая перспективы, и старательно не замечая лёгкую панику, проступающую на мордашке аликорны.
— Я... простите, но мне нечем... — прорвало её где-то на дне седьмом.
— О, умница что напомнила. Завтра ещё надо будет рассказать про браслеты, счёта и оплату. — будничным тоном закончил я. — Совсем из головы вылетело. И не волнуйся так, пара гостей меня в любом случае не разорит, уверяю.
Твайлайт похлопала глазищами, наклонила голову... И спросила, осторожно подбирая слова.
— Скажи... а сколько раз ты вот так... говорил?
Ох какая умница. Будет кому-то счастье, обычно-то найдёны начинают задаваться такими вопросами через полгода минимум.
— Именно так — честно говоря не так много. Не совсем моя специализация. Я ж группа высадки, мы теперь, в общем, простые громилы — свалились, похватали и убежали. Раньше да, как раз мы проводили вводные лекции в "золотой час", когда ошарашенные найдёны сбиты с толку и максимально открыты для новых впечатлений. Но с тех пор, как перешли на стазис, мы этим уже не занимаемся. Как правило. А работаем сменами, так что с теми, кого мы утащили, возятся другие, у нас просто нет времени по полгода-году непрерывно вести подопечных.
Синтетка медленно кивнула, подумала и порадовала ещё раз.
— Тогда почему нами занялся ты?
— ...Во-первых потому, что пока там, на Земле, всё рушилось, мы натащили такую кучу народа, что наши адаптаторы зашиваются до сих пор. Вот эта рыжая, что со мной была, как раз из них, тех, кто встречает найдёнышей, вытащенных из стазиса, и учит их жить у нас. И её еле отпустили, бо с последней подопечной она как раз на днях закончила, и по-хорошему сейчас передохнуть должна. У них завал, а у меня отпуск, почему бы и не взяться, если могу.
— В-третьих — месяца через четыре, когда вы тут более-менее освоитесь, я начну готовить команду высадки для моей экспедиции. Мне пора уходить с нынешней работы, и меня уговорили поработать в дальней разведке, так что буду гонять десант, пропадать на полигоне весь день и приползать домой никаким. Так что, если ты не против, конечно, я бы хотел предложить тебе место хозяйки в этом доме. Временно, разумеется, ровно до тех пор, пока будет желание. А ещё через пару месяцев я и вовсе свалю в экспедицию года на полтора-два, как получится. Когда свалю — закрою свой кабинет, а в остальном живите здесь, сколько захотите, потом найдёте себе что-нибудь по вкусу, переселитесь.
Опять молчание, задумчивый взгляд, свойственный тем, кому приходится заботиться не только о себе. Кивок.
— Согласна. А что было "во-вторых"?
Действительно, умница. Я поболтал остатки сока в бокале.
— Во-вторых, ты не обижайся на эту рыжую, хорошо? Она не то, чтобы соврала, но и всей правды не сказала. У них и в самом деле беспросветный аврал, но всё же не настолько, чтобы вообще никого не найти было. За работу на износ наши медики будут бить, и бить больно, так что у адаптаторов всегда найдётся кто-то на подмену. Не без некоторого труда, но для вас нашли бы пестуна. Но эта... деятельная натура решила проявить заботу. Поверь, она отличный профессионал, и она бы не стала этого делать, если бы увидела, что вам всерьёз требуется помощь мозгоправа. А так... она поговорила с вами, убедилась, что всё плюс-минус в порядке и сосватала вас мне...
— Я, кажется, не совсем усвоила язык... — Твайлайт задумчиво наклонила голову. — Не понимаю. Если заботились, то почему — обижаться?
— Потому что, на самом-то деле, Скут заботилась обо мне. Вообще-то тут не только она, эта парочка Дэш, которых ты уже видела, тоже расстаралась, но идея была рыжей. Хорошие они девочки, всё-таки. Хоть и паршивки, конечно. Частенько у тех, кого мы притащили, пробуждается желание помочь нам. Отплатить. Позаботиться о своём новом доме и его обитателях. И выплёскивается эта благодарность, естественно, на тех, кого они увидели первыми. Инструкторы, щенята из выходных групп... Хорошо Маре, она всё время в пространстве прячется, а то бы и её доставали. А у меня вот дома неделю назад эти заботливицы на посиделки кучу народа собрали, кто через меня пришёл, потому что разнюхали, что в отставку собираюсь, и решили морально поддержать. А узнав про новеньких, и поглядевши — сосватали вас мне, чтобы было кому отставнику уют создать. — я усмехнулся. — Хотя лучше так, чем... более решительная забота.
Умоляющий взгляд, заинтересованно развёрнутые ушки. Вежливая девочка. И язык, против её опасений, она усвоила отлично, мои словеса она понимает правильно.
— Спрашивай, не стесняйся.
— А что значит... "решительная"?
— Да был случай, надцать лет назад. Обычная история — притащили с выхода парнишку-синтета, в состоянии подгорелого куска мяса. Вытащили, выходили, поговорили. Убедились, что реакции нормальные, что всё в порядке, предложили остаться. Ожидаемо согласился, прошёл адаптацию, обжился тут... А через год искин на "Заимке", работающий с Проектом поднял тревогу, обнаружив что кто-то угнал катер, который летать не должен был вообще, поскольку стоял на складе списания. Странно конечно, но еще куда ни шло. Но потом по этому звоночку нашлись испарившиеся в никуда расходники жизнеобеспечения, столько, что катер забить можно и заправка неизвестно чего под завязку... Думали молодежь новые высоты в приключениях берет, но вот то, что и радарами в системе его не видно было — это уже больше чем странно. Начали копать, выяснили, кто крутился у склада в последнее время, и на голой интуиции, кроме прочего, выслали рейдер к Седьмой... Седьмой планете этой системы, в смысле. Это такой мелкий голый булыжник с земную луну размером... и, в те года, место базирования проекта "Незабудка".
Аликорна вздрогнула. Что это такое — она уже знала, из стандартной вводной лекции.
— Вот-вот. — я кивнул. — Мальчишка решил нас всех защитить. Радикально, раз и навсегда. Этот матьего, гений взлома и социальной инженерии умудрился раскопать координаты базы, часть доступов, скурил достаточно материалов по навигации, чтобы провести прыжок вручную, достаточно близко к солнечной системе, и намеревался вывести брандер на финальный разгон с наведением собственноручно собранным управляющим блоком. Покидать корабль он, надо заметить, не собирался, да и жизнеобеспечения ему было на месяц, из четырёх нужных на разгон.
— И... что было дальше?
— А ничего. Он не успел даже доломать доступы на самом корабле, а после доступов его ещё выводить из консервации надо было, так что успели поймать, и даже не в самый последний момент. Претензий у нас к нему не было — в конце концов, это мы прозевали выверт его психики, нам он вреда не нанёс, и не намеревался даже, так что в полку комп-аналитиков появился ценный кадр, базу "Незабудки" перенесли, вообще в другую систему, протоколы безопасности пересмотрели... В общем, всё завершилось хорошо. Только у причастных потом уши неделю болели.
— Ааа... почему уши?
— Шеф зело громко ругался, однако. — пояснил я. — Кто бы до того сказал мне, что мы сами будем спасать этот дурдом — не поверил бы. А оно вот как повернулось.
Аликорна изучающе смотрела на меня несколько секунд, потом опустила взгляд.
— Может и лучше бы... — пробурчала она себе под нос. Потом осеклась и снова взглянула на меня. — А это ты тоже слышал?
Я кивнул.
— Конечно. Все беседы на борту рейдера записываются, мы потом отсматриваем выжимки — чтобы знать психологические портреты, типичные реакции, и всё такое. Это вот — вторая по популярности реакция.
— А первая?
— Забыть и не вспоминать без большой нужды. В этом вы очень похожи на нас.
Единорожка медленно кивнула и дёрнула головой, стряхивая упавшую на глаза чёлку. Потом неожиданно хихикнула.
— Просто представила... с этими психологическими портретами... Как вы сидите, и смотрите старые мультики про пони... Серьёзно так... с портретами знакомитесь... — она помотала головой, похихикала ещё, но в смехе не зазвучало истерических ноток. Она прекрасно себя контролировала. Чудо, что за девочка. Впрочем с её возрастом и опытом... скорее всё же "дама", так что всё вполне логично.
Я вежливо улыбнулся.
— В самом деле — смешно. Но нет, мы мультики не смотрим. Тот портрет, что показывают в, ммм, оригинале, он только отправная точка для тех, кого в итоге встречаем мы. Знать его для нас — это глаз замыливать. Создавать стереотип, который помешает увидеть настоящих вас. Тех, кем вас сделала жизнь... там. Да, какие-то черты персонажа проступать будут, но чем дальше после срыва развивается личность, тем больше у неё личного.
И очередной ворох вопросов. Нет, точно кому-то повезёт... уже повезло, и готов спорить — по научной части. Пусть это довольно наивно и заметно для меня и мне подобных, но спрашивает-то она вполне грамотно, явно выстраивая себе перекрёстными вопросами цельную картинку.
— ...о, Селестия. До сих пор не верится... — вздохнула она, наконец, прикрыв глаза. Потом задумчиво так покачала головой, и задала один из самых частых для Твайлайт вопросов: — Скажи, а Селестии у вас тоже есть?
— Есть. Селести-я, именно так, в единственном числе. Мы не тащили тех, у кого всё хорошо. А модель "Селестия" была и чересчур редкой, и слишком дорогой, чтобы их покупали просто так... повеселиться да выкинуть. Но да, нам всё же однажды попалась и такая экзотика. Больше того, даже вместе с её ночной сестрёнкой, но в таком состоянии... Был в Еврогигаполисе тематический клуб для любителей, была при нём целая Селестия для антуража. А потом однажды этот клуб пришли жечь. Когда всё кругом начинает рушиться, кто-то же должен быть в этом виноват, и попробуй объясни толпе, что сами сотворённые и их любители тут ни при чём. Она попыталась выиграть время для тех немногих, кто тогда там был, включая Луну, слушать её, понятно, никто не собирался, и тогда она сорвалась и устроила неплохое такое побоище. Но толпа была всё же слишком большой...
— И?
— И потом явились наши ребята на дэка. У нас уже были стазис-капсулы, а она всё ещё была жива, так что ей, в общем, повезло. Другое дело, что состояние у них обеих было то ещё...
— У них?
— У них. Луна не сбежала, как все остальные. Вернулась, когда там уже полыхало вовсю и пыталась вытащить. Без толку, конечно, она тогда почти совсем жеребёнком была, ей не под силу было, только обожглась страшно, но это-то в медкапсуле достаточно быстро лечится, вытащили да выходили, давно уже. А вот со старшей всё серьёзней, там и переломы, и прочие внутренние повреждения, и обгорела местами аж до костей — её ж горючкой облили напоследок... Да и наши дуболомы постарались, как потом по регистраторам смотрели — она ж крупная, а они её в стаз-капсулу спешно запихивали, не церемонясь, едва ли не ногами забивая. Так что она до сих пор в стазисе, а под это дело науке был выдан веский ориентир на новое поколение медкапсул, для самой экстренной помощи. Лет через пару уже обещают прототипы, потом отладка, тоже лет на пару, как отладят — так и будут её вытаскивать. С ней счёт на секунды будет, покруче чем с вами, и лучше подождать, чем не успеть...
— И вы... ради одной... — судя по звуку, у неё встал ком в горле.
— Не совсем ради одной. Планы на совершенствование медкапсул были давно, но мы ж бедные, людей вечно нет, да и не настолько часто оно требуется, обычно гиберпротектора хватает... А тут — замечательный повод и стимул, чтоб собраться толпой и одолеть, наконец. Так что ещё лет несколько пахоты — глядишь, и ты сумеешь поучаствовать — и будет вам Селестия.
Твайлайт улыбнулась.
— Представляю...
— Угу. К слову, я точно знаю, что пара Твайлайт в проекте уже заняты, да и та её сестрёнка, как слышал, по медицине пошла, так что встречать её будут в том ещё составе.
Моя гостья, совершенно уже успокоившаяся и освоившаяся, похихикала немного, наверняка представляя себе картинку "толпа Твайлайт в медицинских халатах вокруг постели с выздоравливающей белой аликорной". Потом, полуприкрыв глаза, сидела, молчала и думала о чём-то своём, пока я добивал остатки почты. Где-то через полчаса, когда всё было закончено, и я засобирался к себе, она тоже спрыгнула с дивана, деловито сложила одеяло — вспышки лавандового свечения на роге и на одеяле мелькали быстро, и как-то ощутимо привычно. Потом, так же привычно, сложенное влетело в приоткрывшийся шкафчик, дверца закрылась и понька, искоса глянув на меня, изобразила что-то вроде лёгкого книксена.
— Здорово. В самом деле здорово. — кивнул я. — Только давай без церемоний. Хозяйка в доме, это не служанка, это та кто хранит в доме покой и уют. Это главное, а не напоказ расшаркиваться. Позволишь? — она кивнула, и я закончил секундой раньше начатое движение, слегка потрепав её по гриве. Понька, как от неё и ожидалось, довольно зажмурилась и чуть вскинула голову, упираясь в ладонь. Потом отстранилась, и выдала вовсе уж неожиданное:
— Кто мы для вас? Все мы... искины, синтеты... сотворённые?
Нет, действительно, диво что за умница.
— Хороший вопрос. Искины... дети, пожалуй. Дети, которых растим и воспитываем, которым стараемся быть примером. Которые однажды, надеюсь, станут сильнее и умнее нас, и пойдут дальше. Не забывая родителей.
— А мы, синтеты?
Я усмехнулся внезапной ассоциации.
— Племянники. Есть братец-говнюк, с которым мы знаться не желаем, но вот детишки у него на диво хороши, как ни странно. Вот и позаботились... насколько удалось. Кстати. Ты извини, что вас вытащили с таким вот... цирком. Но ты на редкость хорошо пряталась. Наши наблюдатели сейчас ругаются друг на друга, за то, что прозевали, и передают просьбу. — я постучал по планшету — Поподробней описать, как тебе это удавалось. Напишешь завтра, пока свежо в памяти? Может быть, получится найти кого-то ещё, по твоим рекомендациям.
Лавандовая грива с рогом энергично дёрнулась вниз-вверх.
— Конечно, я сейчас...
— Стоп. Завтра. Сейчас тебе всё-таки стоит поспать. Всё равно, курьер с почтой для наших в солнечной на сегодня уже ушёл, следующий цикл только завтра вечером. Так что марш в кроватку, хватит бесед на сегодня. Завтра... то есть уже "сегодня", до семи вечера с тебя отчёт о прятках, планшет тут на столе будет лежать. Доводилось работать, справишься?
— Д-да... — аликорна кивнула ещё раз.
— Вот и прекрасно. Иди уже. Завтра будет чем заняться. И послезавтра. И.. — Я зевнул, и она зевнула вслед за мной, воспитанно прикрыв рот крылом. — И вообще это мне хорошо, натаскаю команду высадки, и помчусь приключаться, а вот тебя теперь ждёт долгая и самая ответственная работа на свете. Учиться жить. Жить и воспитывать своего сына.
— Я же... — судя по настрою, она хотела что-то возразить, так что я бесцеремонно перебил.
— Именно так. И если думаешь, что это тут кого-то удивит, то ты очень интересно заблуждаешься. Бывают случаи и поэкзотичней. — я направился к двери и махнул ей в сторону гостевой комнаты. — И ничего не бойся. Это хороший мир, поверь. Для себя делаем.