Авторучка

Дальнейшие действия

Карета катилась по асфальтированным улицам Мэйнхэттена под цокот копыт. Мне тоже сейчас хотелось все бросить и, звонко цокая подковками, пуститься галопом прочь.

Жаль, что дверь была заперта.

Подавитель металлическим холодом обжигал рог.

Йев’ени сидел рядом со скованными руками. Никакого переводчика не было нужно, чтобы увидеть на его морде напряжение и страх.

 – Йев’ени, – окликнула его я, потрепав по плечу. – Не расстраивайся. Я… мы что-нибудь придумаем. Может быть, я отправлю прошение самой Принцессе Дружбы. Уверена, она прикажет тебя освободить, когда станет ясно, что ты не такой, как прочие люди.

Иномирец медленно поднял голову. Посмотрел на меня, вздохнул.

 – Благодарить есть Старгейз, – с ужасным акцентом выдавил он.

Я постучала в решетчатую перегородку, отделявшую задний безоконный отсек кареты.

 – Софт Грит! Скажите, пожалуйста, что с нами сделают?

Кобылка-единорог с кьютимаркой в виде сачка, которая наложила на меня заклинание молчания там, у входа, обернулась.

 – Вас допросят, – бросила она. – И задержат до конца разбирательства. Вы укрывали человека, Старгейз. Это серьезное нарушение.

 – Йев’ени не сделал ничего плохого! – возмутилась я. – Он вовсе не такой, как нам рассказывали про человеков!

 – Это не вам решать, – отрезала Софт Грит. – Управление допросит и его тоже, и определит степень его опасности для Эквестрии. А вам, юная кобылка, стоило бы думать головой, прежде чем безоглядно доверять чужаку и прятать его в собственном доме!

Я отвернулась. Растянулась на лавке, закрыв морду копытами.

Еще два дня назад самой большой моей проблемой был разнос от Дарлинг Принта, нашего выпускающего… А теперь меня везут в запертой карете через весь город, в магическом подавителе, как преступницу!

Что-то толкнуло меня в бок. Это Йев’ени подвинулся поближе.

Проговорил нечто успокаивающим тоном.

Я посмотрела на него.

 – И тебе спасибо большое, – протянула, хлюпнув носом. Мне даже стало стыдно. Его проблемы куда серьезней моих, а он еще пытается меня подбадривать!

Карета несколько раз повернула, открылись и закрылись несколько ворот. Затем лязгнули засовы на дверях нашего узилища.

 – Старгейз Винтер – на выход, – приказал земнопони в униформе городской стражи. Вздрогнув, я спустилась на брусчатку. Обернулась, встретившись взглядом с Йев’ени – его уже подхватили под лапы два крепких земных пони, что вломились в квартиру вместе с Софт Грит.

 – Идемте, – стражник положил копыто мне на плечо. Говорил он без злости, но нога была тяжелой.

Опустив голову, я потащилась через закрытый дворик, куда вьехала карета, к боковому входу в ближайшее здание – ничем не примечательное, обычный трехэтажный конторский корпус, каких много в Бронклине.

К моему удивлению, меня повели не в подвал, а провели по лестнице на второй этаж. Решеток и узников я тоже не увидела – коридорчик с обшарпанными дверями походил на офис какой-то мелкой арендной конторы. Разнообразия добавлял только большой плакат с человеческими мордами анфас.

Я невольно замедлила шаг. Большая надпись гласила «Народы человеков». Под ней более маленькая красная сообщала: «Соблюдай осторожность. Разговоры о расе люди могут счесть оскорбительными».

Ниже располагались шесть изображений. Человеки на двух левых очень походили на Йев’ени, не считая более тонких черт морды и длинной гривы у правого портрета. Двое посредине отличались более темной кожей, грива скрутилась в пышные кудряшки и толстые косички-дрэды. Двое человеков справа были смуглее, чем Йев’ени, но не настолько, как центральные портреты. Их глаза были сильно сужены, напоминая щелочки.

Под портретами тянулись длинные надписи мелким неразборчивым шрифтом. От каждого портрета длинные стрелочки тянулись вниз, к более мелким рисункам. Их в нижней части портрета было около пятидесяти, и от них рябило в глазах.

Увы, рассмотреть подробнее не удалось – стражник подтолкнул меня вперед. К двери в конце коридора, обтянутой клеенкой, с вырезом для закрытого железной шторкой проема. Сунул морду в седельную сумку за ключами.

Я шагнула внутрь.

Это походило скорее на номер в очень дешевом отеле, чем на тюремную камеру. Кушетка, откидной столик, раковина и туалет в отгороженном фанеркой углу…

За мной лязгнул замок.

 – Подожди! – взмолилась я, постучав в окошко. – Сколько мне тут сидеть? Что со мной сделают?

Стражник откинул заслонку.

 – Да понятия не имею. Была бы ты воришкой или жуликом, посидела бы денек до вызова на допрос, а там или получай штраф и гуляй, или топай в окружную тюрьму, если не хватает битов на залог. Но ты-то у нас проходишь по линии КАДА, а у них свои процедуры. Кстати!

 – Да-да?

 – Ты что, правда прятала человека? Как у тебя смелости хватило? Они же чудища! Он не пытался тебя слопать?

Я смерила стражника взглядом.

 – Это неправда! Йев’ени никакой не монстр! Он просто был очень растерян, когда очутился здесь, и я пыталась ему помочь!

 – Ну-ну, – скептически пробормотал земнопони. – Как по мне, он выглядит сущим страшилой.

 – Постой, так ты не из КАДА?

Стражник рассмеялся.

 – Да ты чего? У КАДА здесь три-четыре пони персонала и пара кабинетов, которые они у нас оттяпали! Вот будь здесь столько человеков, как в Кантерлоте, тогда бы… – он резко оборвал себя. – А вообще, мне с тобой болтать не положено. Сиди здесь и жди, пока позовут, – он захлопнул дверцу.

Я плюхнулась на кушетку и закрыла мордочку копытами.

И оставалась в таком положении до тех пор, пока тот же стражник, буркнув «приятного аппетита», не просунул в окошко миску с сеном и железную кружку с водой.

С удивлением я обнаружила, что от переживаний разыгрывается зверский аппетит.

Снова ключи загремели в двери, когда я уже была готова начать ее лягать со всей дури.

Если судить по частоте кормежек – я здесь уже вторые сутки!

А если по внутреннему счету времени – не меньше недели!

Я посмотрела на того же стражника. Ох, будь я настоящим магом, и не болтайся на моем роге подавитель – боюсь, испепелила бы его на месте!

 – Ну пошли, – буркнул страж порядка. Подтолкнул меня к двери соседнего кабинета. Выглядел он мрачно, должно быть, начальство его прочехвостило за разговоры с арестанткой.

После полутемного коридора солнце било в глаза. На фоне яркого квадрата зарешеченного окна был виден темный силуэт Софт Грит и груда папок перед ней. Стены кабинета были обиты темным шпоном, на одной висели изображения Солнца и Луны – должно быть, не успели перевесить со времен Диархии.

 – Садитесь, Старгейз, – велела она. – Граббер, можете быть свободны.

Стражник, поклонившись, затворил дверь кабинета. Я опустилась на жесткий привинченный к полу табурет.

 – Софт Грит! – выпалила я. – Йев’ени ни в чем не виноват! Он даже не знал, что должен сдаться властям! Это я велела ему оставаться в доме и не показываться!

Агент КАДА усмехнулась.

 – Забавно, Старгейз. А ваш… подопечный заявил, что это он принудил вас не сообщать о нем страже.

В мордочку бросилась жаркая волна. Так он еще и прикрыть меня попытался?

 – Что вы с нами сделаете? – потребовала я ответа. – На работе, должно быть, меня уже заочно уволили!

 – О проблемах с работой можете не беспокоиться, – отмахнулась Софт Грит. – И вообще, это я здесь задаю вопросы, а не вы. Кстати, о вопросах, – она достала из ящика стола что-то довольно тяжелое и блестящее золотом.

Я уставилась на статуэтку на золотой цепочке. Она изображала морду какого-то неведомого мне остроухого зверя, с двумя широкими крыльями по бокам. Софт Грит достала из того же ящика короткий ремешок и пристегнула им штуковину к скобе на столе. Должно быть, чтобы я не смогла запустить ей статуэтку в голову.

 – Наденьте это на шею, – велела она. Телекинезом толкнула в мою сторону.

Неведомый амулет ощутимо оттянул шею вниз.

 – Начнем, – Старгейз притянула к себе карандаш и свиток. – Ваше имя? Это для протокола.

 – Старгейз Винтер, – уныло откликнулась я. Далее последовали стандартные вопросы о дате рождения, месте работы и родственниках. Уныло жужжала муха, колотясь о стекло.

 – При каких обстоятельствах вы встретились с человеком по имени Евгений Комаров?

– Он… он просто вынырнул из моей ванной.

Карандаш Софт Грит дрогнул.

 – Просто вынырнул из ванной, – она кивнула. – В запертой квартире, не так ли?

 – Ага. Я очень перепугалась, случайно ударилась головой и чуть не захлебнулась. Если бы не Йев’ени…

Софт Грит методично шуршала карандашом по бумаге. Я продолжала рассказывать историю знакомства с человеком, включая сломанный замок, мою студию, вечерние посиделки с картами и рисунками. Агент качала головой в такт моим словам, не пытаясь прерывать или задавать вопросы.

 – Скажите, – проговорила она наконец. – Евгений упоминал при вас такое название, как «Мой маленький пони»? Возможно, обращался к вам так?

Я недоуменно распахнула глаза.

 – Нет. Вообще-то он и не смог бы. Он и слово «пони» выучил два дня назад.

 – И он выразил удивление, когда вы рассказывали ему о Эквестрии? О наших народах, о принцессах? Вам не показалось, что что-то из этого могло быть ему знакомо?

Я развела передними ногами.

 – Мы толком и не понимали речь друг друга, конечно… Но мне так не показалось. Он явно видел все то, что я рисовала, впервые в жизни.

 – Все страньше и страньше, – пробормотала Софт Грит. – Термин «брони» вы от него тоже не слышали?

 – Это какая-то разновидность пони? – удивилась я. – Нет.

 Софт Грит тяжело вздохнула.

 – Ладно. Перейдем к другим вопросам. Евгений пытался вести себя агрессивно? Угрожать вам?

 – Вот уж ничего такого не было! – выпалила я.

 – Даже в первые минуты после… вашего знакомства?

 – Даже тогда. Он был напуган и растерян. Но не пытался как-то мне повредить или напугать. Скорее, наоборот – пытался успокоить и подружиться.

Карандаш летал по бумаге. Хотелось пить.

 – Он что-нибудь упоминал о прошлом на Земле? Род занятий, образование, образ жизни?

 – Да откуда? Софт, я же вам говорю – мы только несколько слов из языка друг друга успели выучить!

Софт Грит подняла на меня глаза.

 – Старгейз, еще вопрос. Сразу предупреждаю, он может показаться очень личным и даже неприятным. Но я настаиваю на правдивом ответе.

 – Какой вопрос? – я напряглась.

 – Человек проявлял в отношении вас сексуальный интерес?

Я подскочила на табурете.

 – Что?!

 – Отвечайте по существу, – сухо велела Софт. – Возможно, комплименты, объятья, поцелуи? Попытки соблазнения?

Я снова ощутила, что краснею.

 – Не было ничего такого! Абсолютно точно! Софт Грит, если вы…

 – По существу, – оборвала меня единорожка, прежде чем я успела возмутиться. – Я поняла. Спасибо, – она зачиркала карандашиком. Затем оторвалась от бумаги.

 – Старгейз, как вы лично можете оценить вашего визитера? Общие впечатления, примечательные детали?

Я задумалась, все еще слегка ошарашенная предпоследним вопросом.

 – Мне показалось, что он хороший разумный. И может быть хорошим другом. Для любого это стало бы страшным шоком – внезапно очутиться в чужом мире. А он старался сохранять самообладание и не испугать меня. Пришел ко мне на помощь, когда сломался замок… и вообще, он мне жизнь спас, когда я чуть не захлебнулась! Если все человеки такие, то все, что про них у нас говорят – грязные слухи.

 – Не делайте опасных обобщений, Старгейз, – порекомендовала Софт. – В слухах много лжи, но тем неприятнее та часть правды, что в них содержится. И вообще, на будущее зарубите себе на рогу – не следует слепо доверять чужакам, не убедившись в их намерениях. Принцесса была вынуждена создать Управление не просто так, можете поверить.

Я промолчала.

 – Что с нами будет? – наконец решилась спросить я, видя, что Софт не торопится продолжать допрос.

 – Будет? – единорожка хмыкнула.

 – Я, конечно, могла бы дать вашему делу ход. Укрывательство человеков – это преступление перед короной. Но я вижу, что вы всего лишь молодая и глупая пони, которая поддалась искреннему дружескому порыву. А принцесса Твайлайт учит, что неправильно наказывать пони за следование идеалам Дружбы. Снимайте талисман истины, – бросила она.

Я осторожно сняла через голову амулет.

 – Я… я свободна?

 – Сейчас стражник проводит вас к выходу и напишет для вашего шефа уведомление, что вы были допрошены как свидетель по делу короны. Идите и в следующий раз думайте головой, – приказала Софт Грит.

Я поднялась. Обернулась к двери… и замерла.

 – А Йев’ени?

Софт Грит очень тяжело вздохнула.

 – Старгейз. Вам что, мало проблем?

Я молча ждала ответа.

 – Ваш визави будет направлен в лагерь адаптации, – наконец, сдалась Софт. – Там его обследуют и рассмотрят его дело. Если Управление решит, что он не представляет опасности и может вписаться в наше общество, его освободят. Если нет – он останется на государственном содержании, пока его статус не пересмотрят.

Я вздрогнула.

 – Лагерь адаптации? Вы имеете в виду… Понивилльский лагерь?

Софт Грит смерила меня тяжелым взглядом. Приложила копыто ко лбу. Ее хвост раздраженно стегнул по бокам.

 – Понятно. Успели наслушаться очередных слухов? Поверили в то, что мы там с людей шкуру заживо сдираем?

Я молчала.

 – Вы еще не поняли, что нельзя слепо верить каждому слуху? Да, это не самое приятное место, да, условия там жесткие. Но для многих людей – это лучший способ обеспечить безопасность. Причем не только для эквестрийцев. Но и для них самих.

 Я продолжала молчать. Старгейз раздраженно свернула свиток. Дернула шнур колокольчика.

 – Идите и не ищите впредь на круп неприятностей, – приказала она.

Я уже почти шагнула к двери – и вздрогнула.

В памяти всплыли детали статьи, что публиковалась в «Мире Мэйнхэттена» с год назад. Какая-то тяжба с семьей грифонов, которым пытались не разрешить проживание в Эквестрии…

 – Софт Грит, – решительно выпалила я. – Ведь есть же закон. Если гражданин Эквестрии берет иностранца на поруки – тому разрешается жить в королевстве. Правда же?

Софт Грит скривилась так, словно слопала целый гриффонстоунский лимон.

 – Старгейз! – впервые она повысила голос. – Вы что, решили корчить из себя юриста? Смотрите, я ведь могу и передумать насчет вашего дела!

Я упрямо молчала. Агент уставилась на меня очень сердитым взглядом.

Дверь скрипнула, в кабинет сунулся стражник.

 – Вызывали, агент?

 – Ну так такой закон есть?

По мне прошлись испепеляющим взором.

 – Подождите, – почти прорычала Софт стражнику. – Да. Такой закон существует. И только по чистому недосмотру его действие еще не успели отменить в отношении людей, – она выдернула откуда-то лист бумаги с еще одним карандашом, швырнула мне.

 – Заполняйте заявление. И учтите – если ваш подопечный что-то натворит, вы будете отвечать перед судом наравне с ним! Даже если не будете в этом замешаны ни сном, ни духом!

Внутренне ликуя, я принялась вписывать нужные сведения в крохотные поля бланка. Дойдя до пункта «происхождение передаваемого на поруки», я замешкалась. Хотела было спросить у Софт Грит, но поняла, что та и так кипит, как поставленный на огонь чайник – и решила не рисковать. Просто написала «Мир человеков».

Софт Грит выхватила у меня бланк, сунула его в папку и хлопнула обложкой.

 – Отведите ее к выходу, снимите подавитель и оформите как давшего показания свидетеля, – приказала она. – И дождитесь меня. Я буду минут через десять.

Только на первом этаже я поняла, что мы находимся в Бронклинском участке городской стражи – увидев через зарешеченные окна знакомые здания Дрей-сквер. Мой провожатый подошел к конторке дежурного, принялся заполнять очередной бланк. Протянул мне седельную сумку, которую у меня забрали еще дома…

 – Старгейз!

 – Йев’ени! – я расплылась в улыбке.

Он сделал несколько шагов вперед, наклонился ко мне.

 – Черт! Я так рад тебя видеть!

 – И я тебя тоже! Слушай… стоп! Ты что, говоришь по-нашему?

Йев’ени широко улыбнулся. На нем были какая-то мешковатая роба и штаны, сидевшие явно не по фигуре. Должно быть, шились под минотавра.

 – Проклятье, голова до сих пор трещит, как с похмелья. Не, все честно, эта дамочка сразу предупредила, что будет неприятно. Она сказала, что ей нужно опросить меня, и будет легче, если я смогу отвечать на вопросы на вашем языке. Брр, в череп как будто шуруп вкрутили… Зато теперь мы можем разговаривать друг с другом!

Я всмотрелась в его морду. Улыбка угасла. Он выглядел очень, очень растерянным… и в глазах пряталась боль. И страх.

 – С тобой… ничего не сделали?

Йев’ени покачал головой.

 – Она мне… кое-что рассказала. Целую кучу очень странных вещей. Я… у меня никак не получается уместить все это в голове, вот и все.

Краем глаза я заметила притоптывающую копытцем Софт Грит. Обернулась к ней.

 – Мы оба можем идти?

 – Можете, – бросила агент. – Вот ваши документы. Евгений, вы обязаны являться сюда раз в месяц и отмечаться на протяжении полугода. Это понятно?

 – Точно так, – человек кивнул.

 – И последнее, – сообщила Софт. – Если вы будете замечены в малейшем правонарушении – в малейшем, даже если выбросите огрызок в неположенном месте – видит Фауст, под арест отправитесь не только вы. Но и ваша благодетельница, которая так рвется вас опекать. Ясно вам?

Йев’ени бросил на меня короткий взгляд.

 – Я все понял, Софт Грит. Можете не сомневаться, я буду тише воды ниже травы.

 – Хотя нет, – Софт посмотрела на меня. – Еще одно предупреждение персонально для вас, Старгейз.

Я прижала уши.

 – Есть философские течения, которые считают, что любой из возможных миров – одновременно чей-то вымысел. Если и так, это не делает реальность менее реальной.

У меня отвисла челюсть от этого внезапного философического приступа.

 – Чего?!!

И услышала, как Йев’ени, вздрогнув, втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

 – Достаточно, – процедил он. – У меня и так вот-вот взорвется мозг. Мы уходим.

Солнце стояло низко – должно быть, Твайлайт не так давно подняла его над горизонтом. Я прикинула, успею ли сегодня попасть на работу. Покосилась на башенные часы…

И, весело взмахнув гривой, решила побездельничать. Справка, которую я держала перед собой телекинезом, давала мне законный выходный до сегодняшнего вечера.

Посмотрела на Йев’ени. Тот озирался вокруг, как завороженный.

 – Тебе нравится город? – весело спросила я.

 – А? – взгляд сфокусировался на мне. – Город… да. Так странно. Вроде бы так похоже на наши города. И в то же время… – он посмотрел на фигурку почтальона, срезавшего путь над крышами.

 – Что там сверкает?

Я приложила копытце к глазам.

 – Кристаллер Билдинг. Если хочешь, можем сходить, посмотреть поближе.

Йев’ени вздрогнул.

 – Только не сейчас. Я… я немного устал. И на нас и так все пялятся, как на мартышку в клетке. Знаешь, давай лучше вернемся. Мне надо прийти в себя. Обдумать дальнейшие действия…

Что правда, то правда. Я сама то и дело ловила на себе взгляды прохожих. Пони оборачивались, провожая нас глазами. Я услышала голос жеребенка «Монстр! Мама, смотри, монстр!». Йев’ени поморщился.

 – Знаешь что? – решительно сказала я, сунув ему в лапы бумажку. – Поймаем такси. Я тоже устала и не хочу тащиться через полгорода пешком.

Положим, от прогулки я на самом деле не отказалась бы… Но зеваки начали напрягать и меня. Я шагнула к краю брусчатки, высматривая желтую карету.

Человек озирался по сторонам.

 – Мэйнхэттен, да? – пробормотал он. – Что это означает?

 – «Гривистый остров на болоте», – перевела я. – Это из языка оленей, а не пони. По легенде, когда-то на этом месте стояла их деревня, в честь которой назвали город.

 – Оленей? – Йев’ени тряхнул головой. – Старгейз, это все очень интересно, но я расспрошу у тебя об этом позже. У меня и так перегруз информацией.

В этот момент я заметила свободное такси и ускорилась. Человек торопливо зашагал за мной.

Земнопони в упряжи обернулся на меня.

 – Куда вам, кобылка? – тут он заметил Йев’ени, и его глаза на секунду расширились. Впрочем, с истинно профессиональной невозмутимостью он не стал задавать никаких вопросов.

 – Ферьер-Хилл.

 – Три бита.

Йев’ени проследил за золотыми монетами, перекочевавшими из моей сумки к таксисту.

 – Старгейз, разреши глянуть на ваши деньги? – попросил он, когда мы уже устроились в кабине. Не сказать, что с комфортом – Йев’ени упирался головой в потолок – но его, похоже, это слабо волновало.

Я протянула ему бит. Йев’ени повертел его в пальцах, глянул на звезду на реверсе – монета была новой чеканки.

 – Золотые монеты, – он слабо улыбнулся. – Забавно.

 – Ммм?

 – В моем мире уже никто не рассчитывается золотом. А такого кусочка хватило бы, чтобы безбедно жить месяц, или два – затянув пояса, – он вернул мне монетку. – Знаешь, у нас есть такие сладости – шоколадные монетки, упакованные в золотую фольгу. В первый момент мне показалось, что ты рассчитываешься с… – он замялся, – с извозчиком ими.

Я с искренним наслаждением плюхнулась на любимый диван. Йев’ени опустился в оккупированное в ходе межмирового вторжения кресло и закрыл глаза.

Через полчаса валяться и молчать стало лень. Я отправилась в кухню и с грустью обнаружила, что приготовленный незадолго до ареста салат можно выкинуть. Пришлось ограничиться сэндвичами – сенным для меня, с морковной заправкой для гостя.

 – Ты не хочешь поесть?

Йев’ени поднял веки.

 – Поесть? Да… поесть не помешало бы.

 – Голова, да? – понимающе спросила я. – Я бы предложила таблетку, но не уверена, что наши обезболивающие тебе помогут. Может, кофе?

 – Кофе? Наверное, – Йев’ени отвечал как-то невпопад, и все еще смотрел в стену.

Я подобралась поближе.

 – Ты неважно выглядишь.

 – Неважно? – пробормотал человек. – Да, пожалуй, неважно… – он вяло откусил от сэндвича, прожевал кусок и положил блюдце с бутербродом на тумбочку.

Я обошла вокруг него и заглянула в глаза.

 – Йев’ени. Что с тобой?

На меня упал такой же безумный взгляд, как в нашу первую встречу.

 – Эта дамочка, которая агент, она мне кое-что рассказала, – пробормотал Йев’ени.

Закрыл морду лапами.

 – Кое-что, мать вашу! – взревел он. Кулак со всего маху ударил по подлокотнику.

Я отшатнулась.

Йев’ени посмотрел на меня. Пробормотал что-то непонятное.

 – Извини, – глухо произнес он. – Я не должен на тебя орать. Просто… дерьмо, Старгейз, в языке моего народа есть слово, которое значит «удивиться в самой-самой крайней степени и в то же время – очень разозлиться». Вот так я себя сейчас чувствую.

Я уселась рядом. Положила копыто ему на лапу.

 – Расскажи мне.

Йев’ени сжал кулаки.

 – Кое-что о том, как я попал сюда.

 – Через ванну? – я вздрогнула. – Я сама ей боюсь пользоваться в последние дни. Кто знает, вдруг и меня засосет куда-то в соседний мир.

Раздался глухой смешок.

 – Не бойся. Тебе ничего не грозит. Ну, если будешь осторожна.

Я ждала продолжения.

 – Они знают про мой мир. Я далеко не первый, кто сюда из него попал. Я помню, ты что-то такое пыталась рассказать, но она рассказала мне больше.

 – Они знают, как мы сюда попадаем, Старгейз, – Йев’ени вздрогнул. – Я никогда не вернусь обратно.

Я вздрогнула.

 – Я… мне жаль.

Йев’ени опять глухо засмеялся.

 – Смерть, – проговорил он.

Мои уши вскинулись.

 – Что?

 – Смерть. Они не знают, почему и как, но некоторые из людей, погибая, возрождаются в этом мире. Вот так, как я.

Вот теперь моя шерсть вздыбилась.

Неудивительно, что он выглядит как обухом по голове ударенный…

 – Тогда, когда я залез в собственный душ, – пробормотал Йев’ени. – Я думал, что куда-то провалился и вынырнул здесь, у тебя в ванне. А на самом деле – я поскользнулся, ударился затылком, свалился в воду и, должно быть, захлебнулся. Мне некуда возвращаться, Старгейз. Я мертвец.

Я тряхнула гривой, пытаясь осознать сказанное.

 – Не говори так. Ты живой. Вот, сидишь в моем кресле и ломаешь мои подлокотники. Я не знаю, что это за магические фокусы, но… Но даже…

 – Магические фокусы? – он покачал головой. – О да, очутиться в магическом мире, где даже Солнце по небу двигают колдовством… Я-то думал, такое только в хреновой фантастике пишут... Старгейз. Знаешь, что самое странное?

Я зажмурилась.

 – Еще страннее?!

 – Ага. Не только в вашем мире знают о нас. Мы про вас знаем тоже.

 – Откуда?

 – Был такой сериал. Ты… у вас тут есть кинофильмы? – я молча кивнула. – Ну так вот, был фантастический кинофильм. Вернее, многосерийный мультик. Про волшебную страну пони Эквестрию. Я-то о нем впервые узнал от Софт Грит, но, по ее словам, он был – и есть – в моем мире очень популярен. Создал аж целую субкультуру. Фанаты, комиксы, продакт-плейсмент и все такое…

 – Как цикл про Дэринг Ду?

 – Дэринг Ду? – Йев’ени посмотрел непонимающе. – Ну так вот. Я не знаю… может, это вообще со всеми работает? Ну там, бегал по лесу с лыжей – попал после смерти к эльфам с хоббитами? – я не очень поняла, при чем тут лыжи и кто такие эльфы с хоббитами, но мысль, кажется, уловила. – Ну и вот. Фанаты этого мультика… они после смерти стали попадать сюда. К вам. В мир, про который он был снят.

У меня кружилась голова от таких откровений.

 – Может… Может, кто-то из вас побывал в нашем мире раньше? А потом, когда вернулся – создал фильм, про который ты говоришь?

 – Может… – пробормотал Йев’ени. – Софт Грит сказала, они сами очень мало знают про этот феномен. Ты знаешь, я ведь даже не смотрел мультик, про который шла речь. Нет, сейчас, когда мне про него рассказали, я вспомнил про какие-то картинки в интернете с розовыми понями. Но знаешь, я не вникал. Франшиз много, все не пересмотришь. Хотя… Хотя…

Он ожесточенно потер лоб.

 – Слушай. Что-то такое я вспоминаю. У меня есть племянница, ей девять лет. Как-то раз я заходил к ее семье в гости, там крутили мультики по телевизору. Там был какой-то огромный красный монстр, который взорвал дерево, а потом стрелял лазерными лучами в фиолетовую лошадку с крыльями…

 – Фиолетовую лошадку? – я едва сдержала смешок. Наткнулась на недоуменный взгляд Йев’ени.

 – Извини, но… Ты говоришь про поединок Тирека с Принцессой Дружбы. И лучше тебе не называть ее «фиолетовой лошадкой» при всех! Казнить тебя она не прикажет, но вот другие пони могут не оценить. Звучит почти как «розовая обезьяна».

Теперь засмеялся и Йев’ени.

 – Учту на будущее. Слушай, так что, на вас тут часто нападают монстры?

 – Часто? – я покачала головой. – Ну смотря что понимать под «часто». За последние лет шесть… Было освобождение Дискорда, хотя он почти не причинил никому вреда, потом Кантерлотская свадьба. Потом, собственно, на нас напал Тирек, и после этого все спокойно. Ну по крайней мере, кроме Понивилля – но это особое место, там рядом и Вековечный, и вход в Тартар, там постоянно что-то случается. Ах да, еще война со Штормом – но она шла за морем и не затронула Эквестрию. Кроме того, это все случалось в столице, а здесь, в Мэйнхэттене, я и не припомню каких-то катаклизмов. А, ну еще возродился Сомбра – но это было в Империи, далеко на севере, и он тоже не успел никому повредить, прежде чем его уничтожили.

Йев’ени покачал головой.

 – Звучит так, как будто у вас тут постоянно какие-то битвы.

Я рассмеялась.

 – А я думала, что это люди постоянно воюют друг с другом!

 – Ну что ты… – Йев’ени резко осекся. Сглотнул.

Я недоуменно на него посмотрела.

 – Пару дней назад я сказал бы, что ты преувеличиваешь, – выдохнул он. – Что последняя большая война у нас закончилась семьдесят три года назад. А сейчас… – он затряс головой.

 – Знаешь, все эти штуки с попаданством, – продолжил он после паузы, – они ну как бы нелинейны. Нас закидывает рандомно из промежутка времени в одиннадцать лет. Я попал примерно из середины, – он опять смотрел куда-то сквозь стену.

 – Я получил новости из дома, Старгейз, – пробормотал он.

 – Хорошие? – я тут же поняла, что вопрос дурацкий.

 – Нет, Старгейз. Совсем не хорошие, – он осекся. – Я не хочу об этом. Извини.

Воцарилась тишина. Я пыталась придумать, что сказать Йев’ени, чтобы приободрить. Объяснения были не нужны – только совсем глупая пони не поняла бы, о чем он.

 – Похоже на какие-то шутки Дискорда, – наконец проронила я.

 – Дискорда? – Йев’ени потер лоб. – Мне надо будет многое узнать про твой мир. Софт Грит тоже что-то такое говорила и добавила «но он отрицает свою причастность».

Он поднялся. Налил себе воды, выпил залпом и вернулся в кресло.

 – Знаешь, она очень удивилась – я имею в виду, агентша – что меня забросило так далеко. И что я ничего не знаю про мультик. До меня всех забрасывало куда-то в те места, где шло действие. Как же она их называла… Понивилль или Понивечный лес, что-то такое.

 – Понивилль и Вековечный лес, – поправила я его на автомате.

 – Ну да, точно. Сначала перебрасывало тех, кто искренне желал здесь оказаться, – Йев’ени хмыкнул. – Потом – тех, кто просто увлекался мультиком. Я – первый случай, когда затянуло того, кто про него слышал краем уха. Она очень не хотела меня отпускать. Говорила, что ваша принцесса лично захочет меня обследовать.

 – Так вот почему она так злилась! – сообразила я.

 – Наверно, – пробормотал Йев’ени. – Черт, она еще что-то говорила об «инцидентах». Как я понял – у кого-то из первых перенесенных, когда они осознали, что это все реально, конкретно так срывало крышу, – увидев мой непонимающий взгляд, он поправился, – я имею в виду, от шока их рассудок не выдерживал. И некоторые из них натворили дел. Она отказалась рассказывать подробности…

 – Я понимаю. Сказать честно, о людях у нас ходят такие слухи… Ну, скажем, нехорошие. Если честно, в первый момент поэтому я и тебя так перепугалась.

 – В первый момент, да… Я и сам тогда чуть в обморок не плюхнулся.

 – Ну в общем, по итогу она согласилась меня отпустить, в обмен на обещание, что я явлюсь по первому зову, чтобы дать себя изучить. Кстати! – Йев’ени посмотрел на меня. – Старгейз! Так это ты ее уболтала меня выпустить на поруки, вместо отправки в эту вашу тюрьму для людей?

Я ощутила, что краснею. Молча кивнула.

 – Спасибо, – тепло проговорил он.

 – Не за что, – отозвалась я. – Если друг попал в беду – надо ему помочь!

 – Друг? – с каким-то удивлением в голосе произнес Йев’ени.

 – Конечно! – я недоуменно вскинула голову. – Разве нет?

Йев’ени вздохнул. Грустно улыбнулся.

 – Извини, Старгейз. Мы, наверное, просто не так легко… – он оборвал себя на полуслове. – Я… я очень рад, что ты мой друг. Спасибо тебе большое. И за это. И за то, что со мной возишься.

Я оперлась на подлокотник, поднявшись на задние ноги и заглядывая человеку в морду.

 – Все будет хорошо, Йев’ени. Даже если ты не можешь вернуться – Эквестрия замечательное место. Тебе здесь понравится, обещаю.