Се пони
Узлы
Когда начало смеркаться, подруги решили приостановить своё путешествие. Соорудив рядом с повозкой Трикси небольшой лагерь с костром, пони поужинали и продолжили беседовать. Уже близилась полночь, когда Старлайт решила поделиться своими воспоминаниями о Мэйнхэттане:
– Да… Давненько не была я в этом большом городе. Помню это чарующее место: высокие здания, широкие улицы, забитые спешащими пони, рестораны, театры, магазины – чего же ещё можно пожелать? Но есть в Мэйнхэттане что-то отталкивающее, чуждое нам, пони из небольших городов. Кто знает, когда бы мне довелось туда вернуться, если бы не ты. Во время своего последнего визита я не провела там и половины дня! Странно это было. Тогда я ещё была властным тираном, управляющим целой деревней несчастных жертв моих идей. Как-то раз мне пришло письмо от неизвестного изобретателя, в котором тот утверждал, что разработал устройство, конвертирующее магию тела любого пони в магию единорога и позволяющее эту магию использовать при помощи искусственного рога. Меня это очень заинтересовало, и я тут же отправилась в Мэйнхэттан вместе с деревенским хирургом, Фипитюль Сноуфлейк. Тот изобретатель просил помочь вживить это устройство в своё тело, поскольку никто из врачей Мэйнхэттана не был готов проводить столь опасную операцию. А моя Фипитюль была способна и вполне готова помочь… или это я себя в этом убедила?.. Сейчас я с трудом понимаю саму себя из прошлого. В любом случае мы заключили с изобретателем сделку: он нам изготовит несколько экземпляров своего устройства, а Фипитюль окажет ему необходимые хирургические услуги. Помню, ещё я его заманила в нашу деревню, предложив жить там. Не знаю, что было бы лучше: оставить этого чудака в его пустой квартире-коробке или поселить у нас, добровольно-принудительно лишив кьютимарки? Ладно, что-то я ушла от темы. Договорившись с тем пони, я покинула город; Фипитюль при этом осталась для проведения операции. А что из этого получилось – гнетёт меня и по сей день… Думаю, именно поэтому я и не горю желанием возвращаться в Мэйнхэттан. Так вот, через пару дней после того, как я вернулась в деревню, туда же явилась и моя Фипитюль – и в её глаза было больно смотреть. До сих пор страшно подумать, что она чувствовала. Несколько суток бедняга ни с кем не говорила. Понадобилось очень много времени, чтобы узнать от неё, что же случилось в Мэйнхэттане. Как оказалось, тот изобретатель неожиданно скончался во время операции. Для Фипитюль данное событие стало настоящим шоком, ведь за свою практику она ни разу с подобным не сталкивалась. Я уверена, Сноуфлейк не допустила ни единой ошибки в ходе работы с пациентом. Тебе бы стоило видеть того изобретателя: кожа да кости, спал на ходу, жил в пустой квартире, пребывая в постоянной паранойе по поводу неуплаченных долгов. Неудивительно, что он погиб. Но это была настоящая трагедия, оставившая отпечаток на Фипитюль. В итоге бедолага и вовсе сбежала из деревни – с тех пор я о ней не слыхала. Но разве от такой душевной травмы можно убежать? Жуткая, конечно, история. Иногда, вспоминая об этом, я виню во всём себя. Я совсем не осознавала, во что ввязываю юную Сноуфлейк – и вот чем это обернулось. Ты… Ты что-то хочешь сказать?
Трикси буквально сверлила Старлайт взглядом на протяжении второй половины рассказа. Пони, заметившая это, всё же решила не прерывать своё повествование, оставив обсуждения на потом. Теперь уже Старлайт уставилась на Трикси, ожидая услышать причины такой странной реакции.
– Сказать? Д-да, правда не знаю, хочу ли… Нет, я должна сказать. Ты же не побоялась своей истории! Просто… Ни в коем случае не обесцениваю твоих слов и переживаний, но у меня всё, думаю, гораздо хуже. Ну, в плане эмоционального груза на моей спине.
– Я готова тебя выслушать. Не бойся: что бы там ни было, я не осужу. Я знаю, каково это – иметь прошлое, которое лучше бы никогда не случалось.
– Спасибо, Старлайт! Просто мне тяжело об этом даже думать наедине с собой.
– Ой, это характерно для подобных воспоминаний! Как я и сказала, мне это очень хорошо знакомо. Считаешь нужным – просто расскажи, как есть. Но я пойму тебя, если предпочтёшь оставить это при себе.
– Я расскажу, расскажу. Но для начала… Я же упомянула, что мои переживания могут быть сильнее твоих? Возможно так и есть, но не до этого момента. Ты винишь себя в смерти другого пони, что по-настоящему тяжко. Поэтому для начала задам вопрос: а того изобретателя, случаем, не Десенди Хуфклаппером звали? – Старлайт выпучила глаза. Казалось, те вот-вот синхронно выпрыгнут в костёр.
– Д-да, это его имя! А я уже и забыла. Но откуда ты?.. Прости, продолжай!
На морде Трикси появилась лёгкая улыбка, что ещё больше удивило её собеседницу. Она подняла копыта, будто накапливая между ними магическую силу.
– Приготовься лицезреть трюк по облегчению веса вины Старлайт Глиммер! Итак!.. Выжил твой Десенди. Правда, не знаю, жив ли до сих пор. Когда я его встретила, выглядел он так себе. Поэтому либо твоя Фипитюль не умеет измерять пульс, либо просто тебе что-то не договорила. Как бы то ни было, но именно Хуфклаппер и стал причиной, по которой мы держим путь в Мэйнхэттан. Я хочу его увидеть, – у Старлайт отвисла челюсть. – Да, я удивлена не меньше твоего. Поразительно, как тесен мир, а точнее Мэйнхэттан. Рассказанную тобой историю я услышала в версии того самого «погибшего» в ходе операции Десенди. Получается, о тебе я узнала задолго до нашей встречи, Старлайт, – Трикси снова улыбнулась, смотря в костёр. В её больших глазах отражалось танцующее пламя. – Так что ты можешь больше не винить себя по поводу смерти этого изобретателя. Конечно, здравствовать он после операции не стал, но это всяко лучше, чем покинуть наше бытие. Рада, что получилось начать свой рассказ с чего-то позитивного. Теперь же придётся перейти к не самой приятной части…
Старлайт, не издав ни единого звука, выслушала историю Трикси о её встрече с Десенди. Раскаявшаяся артистка не упускала ни единой мелочи в своём рассказе, в несвойственной для Великой и Могучей манере заостряя внимание на совершённых ей в тот вечер ошибках.
– …И если всё вышесказанное тебе не противно, только представь: я обо всём этом ещё и напрочь позабыла! И только позапрошлой ночью моё сознание напомнило о незакрытом долге. Во сне я увидела его, того самого Десенди. Он по-прежнему находился в одиночестве на том же самом месте, где я его бросила. И он… умирал. Тихо, незаметно для окружающих Десенди потихоньку покидал этот мир. Это было настолько жутко, что я не смогла после данного кошмара вновь уснуть. Вспомнив на следующий день, что же за пони мне приснился, у меня не было другого выбора, кроме как…
– …отправиться в Мэйнхэттан… – впервые за долгое время подала голос и вместе с тем перебила свою собеседницу Старлайт. – Это просто невероятно. И так грустно…
– Ещё как. И кто теперь знает, жив ли Десенди вообще или… Не хочу об этом думать.
– Остаётся лишь надеяться, что мы сможем что-то исправить. Так или иначе, это наш долг. Часть злоключений, если уж не все, этого бедного пони – моя вина…
– Наша. Ответственность за судьбу Десенди несём мы обе. И не имеет значения, кто ещё в этом может быть замешан. Мы обязаны помочь.
– Да. Да, мы сделаем всё, что в наших силах, лишь бы дать ему второй шанс на нормальную жизнь. Трикси, я до сих пор в это не могу поверить… Но спасибо тебе! Ты даровала мне возможность искупить свою вину перед этим несчастным.
– Прошу, не благодари меня. Это, держа в голове обстоятельства, чересчур своевременно и как-то… неправильно? Надо сначала встретить Хуфклаппера и действительно помочь ему. Слов благодарности же я совсем не заслужила…
Удивление Старлайт продолжало расти. С ней всё ещё разговаривала Трикси? Она бы и представить не могла подобного шквала самокритики со стороны Великой и Могучей, свидетельницей которого стала в тот момент.
Закончив на этом разговор, пони начали в тишине готовиться ко сну. Обе подруги теперь только и могли с опаской думать, с чем же им уготовано столкнуться по прибытии в Мэйнхэттан. Расположившись в гамаках внутри повозки и пожелав друг другу спокойной ночи, героини ещё долго не могли уснуть.
«Бегство от своих поступков, страх деяний прошлого и отстранение от собственной истории есть оскорбительное отношение к себе настоящему и безразличие к себе будущему. Ошибки прошлого не исправить, но сотворить следующие за ними добродетельные деяния ты способен в этот самый момент. Ну что, опять пасуешь?» – так говорил Десенди Хуфклаппер, вновь явившийся во сне Трикси. Тяжело было не проснуться после такого. Старлайт ещё бороздила пространства мира грёз. Тем не менее, повозка уже освещалась утренним солнцем. Трикси, осознав полное отсутствие желания продолжать спать, тихо слезла с гамака и вышла наружу. Через минуту повозка сдвинулась с места, едва покачиваясь на ходу. Никто точно не скажет, сколько прошло времени, прежде чем сон Старлайт начали тревожить хаотичные посторонние звуки. Оставив попытки противостоять им, пони решила покинуть своё спальное место, после чего высунула в окно повозки свою сонную мордашку. Было весьма неожиданно наблюдать снаружи не густой лес, где пони уснула прошлой ночью, а настоящие каменные джунгли, выглядящие до боли знакомо. Обратив внимание, что повозка движется, Старлайт выпрыгнула из неё и нагнала свою подругу, всё это время старавшуюся как можно аккуратнее и нежнее тянуть свой вагончик со спящим внутри пассажиром.
– Трикси, ты что, меня до самого Мэйнхэттана дотащила? Могла бы разбудить, повозка-то тяжёлая!
– О, Старлайт, доброе утро! Или добрый полдень? – Трикси показала копытом на большой циферблат часов, висящих на одном из небоскрёбов неподалёку. На них часовая и минутная стрелка смотрели точно вверх. – Ого, а мы с тобой сегодня поменялись ролями!
– Ха, очень смешно!..
– Не-не, сегодня это должна сказать я! Так вот: ха-ха, очень смешно!
– Да, Трикси, ты у нас маленькая кобылка навсегда. Сколько лет ты уже прогуливаешь уроки?
– Ха! Ха! Очень! Смешно! – Трикси демонстративно нахмурилась, чем в купе с саркастичной интонацией сказанного рассмешила подругу.
– Ладно тебе, не горячись! Слушай, а мы ведь уже близко к его дому. Ты как? Волнуешься?
– Готова поспорить, чувствую себя так же паршиво, как ты. Но ещё хуже было бы сейчас развернуться и уйти. Поэтому мне относительно недурно.
– Понимаю. Это тяжело, но это правильно. Твайлайт и остальные тоже поступили бы на нашем месте именно так.
Пони шли вдоль большого ухоженного парка. Трикси начала его пристально разглядывать. Старлайт, поняв в чём дело, заговорила:
– Как вижу, сцену починили.
– Надеюсь, у меня не возникнет причин вновь тут всё порушить! – стыдливо усмехнулась Трикси. – Мы почти пришли, вон впереди тоннель во двор Десенди. Хоть бы он был там… – пони нервно сглотнула.
Идти вперёд было всё тяжелее. Дойдя до тоннеля, Трикси распряглась, оставив повозку на специальном месте.
– Ты же не забыла, что здесь платная парковка?
– Не начинай! Заплачу я этим жадным муниципалам. Моя повозка хоть и влезает в тоннель, но маневрировать с ней во дворе – такая тягость… – пони переглянулись. – Ну что, ты… готова?
– Нет, но… Давай просто пойдём туда?
Трикси кивнула. Подруги вошли в тёмный тоннель, показавшийся им необычайно длинным. Проведя в нём практически вечность, единороги наконец вновь вышли на свет. Трикси тут же посмотрела на то самое место – там лежал он. Судя по позе, всё ещё спал. Пони подошли к нему; он совсем не шевелился. Казалось, даже не дышал. Десенди Хуфклаппер спал по-настоящему мёртвым сном.
[Конец второго акта]
Не земной пони, но близок к земле