Послание в бутылке. Том 2

Глава 24: Возрождение

Кран представлял собой впечатляющее зрелище даже для современного человека, избалованного новыми изобретениями. Кабель тянулся так высоко, что Оливия даже представить себе не могла, из чего он должен быть сделан, хотя по толщине он всего лишь в несколько раз превышал длину ее тела. Когда кран опустился ниже, пегаска увидела, что кабель заканчивается металлическим устройством, которое цепляло сразу несколько платформ, а гироскопический механизм объединял их все и удерживал ровно, несмотря на ветер.

Кран приземлился на открытую площадку в нескольких десятках метров к северу от склада, металлические крюки врезались в землю с такой силой, что погрузились в почву и раздробили камни, попавшиеся на пути.

Грифоны и маленькие дирижабли роились вокруг платформы, когда она опускалась, хотя основная масса осталась в воздухе после приземления крана. Тяжелая работа по перемещению грузов была возложена на местных заключенных.

Оливия наблюдала за происходящим из укрытия на невысоком гребне холма, примерно в двадцати метрах от погрузочной площадки, невидимая и прижавшаяся к скале. В любой момент активный камуфляж брони мог сбойнуть, выставив ее или одного из спутников напоказ врагу и испортив всю миссию. Если случится что-то, что заставит Короля Шторма заподозрить неладное…

«Но он уже отправляет корабли к Мазерлоду и все еще грузит металл. Так что он либо не слишком беспокоится о нас, либо отчаянно хочет заполучить это барахло».

Последнее не имело особого смысла − эти металлы не были редкими, и, вероятно, было бы проще добывать их в космосе, останься в системе хоть какие-то астероиды, достойные упоминания.

«Вероятно, нам следует больше беспокоиться о том, что строит Король Шторм. Люди, которые захватывают власть как он, − не идиоты. По сути, вся его империя работает на добычу ресурсов с того момента, как захватила Эквестрию. Это точно не хорошо».

Но сейчас было уже слишком поздно беспокоиться об отвлеченных вопросах. Что бы он ни строил, оно разлетится на куски вместе с остальным кораблем. Или они все погибнут, пытаясь это устроить.

− Мы уже грузимся? − спросил Дэдлайт. Майор не была уверена, где именно он стоит. Если бы она включила распознавание, его местоположение было бы подсвечено, но сейчас Оливии это было не нужно, поэтому она постаралась сохранить энергопотребление минимальным. − Похоже, они готовятся отправить кран со следующей партией груза.

− Скоро. Нам нужно подождать, пока они сотворят заклинание обнаружения. Видишь того единорога в цепях? Связной говорил, что они используют магию перед отправкой. После сканирования есть промежуток примерно в двадцать секунд, прежде чем платформы начнут подъем.

− Не сильно много, − пробормотал Перес, судя по звуку двигаясь. − Может быть, нам стоит подойти поближе. Двадцать метров за двадцать секунд − это достаточно быстро. Они могут услышать, как мы бежим, или, может быть, увидеть следы. Мы не можем так рисковать.

− Конечно, − Оливия встала на ноги. − Очень медленно мы можем подобраться ближе. Не подходите к солдатам.

Пока она смотрела, единорог с ярко светящимся рогом зашаркал к платформам, волоча за собой толстую металлическую цепь. Не похоже было, чтобы беднягу нормально кормили. Но сейчас она ничего не могла для него сделать.

Майор прошла мимо первой шеренги солдат − птиц, которые возвышались над ней даже в доспехах. Они не смотрели в ее сторону, казалось, охрана почти ничего не видела, кроме огромного лифта. Они переговаривались, но Оливия их не понимала.

«Потому что переводчику нужен Предвестник».

Что бы за язык это ни был, звучало не очень похоже на эквестрийский. Очевидно, это был какой-то экзотический язык, и для ушей пони он был неприятен. Гортанный, гулкий, резкий.

Единорог кивнул охранникам, и те направились в сторону. За исключением одного, который поспешил схватить его цепь.

− Это наш шанс! – произнесла Оливия, вероятно, немного громче, чем следовало. – Пошли-пошли-пошли! Постарайтесь быть как можно тише и двигайтесь вперед.

Мгновение спустя она взошла с земли на странную металлическую платформу, разглядывая четыре крюка, которые должны были поднять их в небо. Все задрожало, и внезапно платформа начала подниматься. Не совсем вверх, и на секунду показалось, что ближайшая стопка железных прутьев может опрокинуться и перевернуть платформу. Оливия прижалась к металлу, отчаянно надеясь, что вся ее команда успела. Навыки всех сегодня могут понадобиться. Потери на этом этапе могут оказаться фатальными для миссии.

− Выключи звук, − приказала майор, когда горы вокруг них исчезли, а небо стало просто размытым голубым пятном. − Все на борту?

Звук рвущегося воздуха позволял больше не беспокоиться о громкости. Солдат короля мог бы стоять в паре метров и не услышать ее.

− Тут, − отозвался Перес. – Еле успели, майор, а?

− Здесь, − произнес Могила. − Не двигайся слишком много. Не хочется нарушать равновесие платформы.

− В последний момент заскочил, − отозвался Дэдлайт.

− Хорошо, − Оливия немного расслабилась, расставив ноги пошире на пустом участке платформы. Она на секунду активировала сенсоры и, конечно же, увидела еще три тепловых сигнатуры, указывающих на присутствие ее спутников. − Теперь мы будем ждать. Не опрокиньте груз. Вполне вероятно, что они следят за этой штукой и даже небольшое движение могут заметить. Устраиваемся поудобнее на открытом месте и ждем, пока не увидим, что там.

− Принято, − отозвался Перес. − Я вздремну. Разбудите меня, когда будем на подходе.

Поездка была долгой. Оливия знала, что крану потребуется чуть больше часа, чтобы поднять их наверх, что казалось довольно хорошим показателем для чего-то, что поднималось с поверхности планеты. Делать было почти нечего − радиоприемник был включен, но передач в Эквестрии почти не было. Ни один из передатчиков Предвестника не было нацелен так высоко, а у пони радио было скорее лабораторной новинкой, чем доступной обычным пони вещью.

Какое-то время дул достаточно сильный ветер, и какая-то часть инстинктов Оливии опасалась, что ее сдует и она свалится. Не могло же быть такого, что этот кран иногда терял грузы, верно? Она могла выглянуть за край, всего в нескольких метрах от себя, и увидеть бездну.

«Смогу ли я снять броню достаточно быстро, чтобы безопасно планировать?»

Маловероятно.

По мере того, как они поднимались, изгиб кольца становился все более заметным. Оливия видела, как оно растягивается вдаль. Судя по всему, они все еще находились в тени от кольца, хотя трудно было сказать, как долго это продлится.

«Мы же не можем забраться так высоко, верно? Эта платформа не выдержала бы такого жара».

Оливия не видела запись всей доставки грузов, но платформы все же возвращались. Следовательно, они испариться тоже не должны.

Но в конце концов путешествие начало подходить к концу, и «Штормбрейкер» на экране шлема стал больше. Корабль был около километра в длину, и поскольку имел почти точно овальную форму, то, вероятно, в ширину был около пятисот метров.

Майор много раз изучала снимки терраформера, сделанные до уничтожения Отара − в основном полая внутренняя часть, с редкими распорками из красноватого металла, соединяющими внешнюю часть корпуса. Внутренняя поверхность была отполирована, а в центре…

Там был пузырь абсолютного мрака. Время от времени из него наружу протягивались щупальца, похожие на протуберанцы темной звезды. И, судя по всему, кран тащил их именно туда.

− Думаю, я знаю, почему Король Шторм не стал уничтожать Мазерлод с помощью «Штормбрейкера», как только узнал о нем, − произнес Дэдлайт. Здесь больше не было воздуха, и никто не мог их подслушать, кроме как по радио. − Этот пузырь… его создает корабль. Готов поспорить, он использует системы терраформирования, точно так же, как он использовал их для уничтожения Отара. Его корабль не опасен, пока он строит эту штуку. Мы были в безопасности с того момента, как он начал. И, вероятно, будем в безопасности, пока он не закончит.

− Он уже месяцы строит. Сомневаюсь, что все надолго затянется, − возразил Могила.

− Все, подготовьте передачу с этими изображениями и предположениями для Предвестника. Мы отправим все обратно, если миссия будет провалена.

Что они могли сделать с этой информацией, Оливия не знала. Даже если бы они отвоевали всю Эквестрию, вечно бы это не продлилось. Король Шторм рано или поздно закончил бы стройку. Тогда этот ужасающий корабль вернулся бы в игру, с непробиваемыми щитами и оружием, уничтожающим города.

− Мне не нравится идея лезть в этот пузырь, − произнес Перес, и платформа слегка дрогнула с его стороны. Предлагаю перепрыгивать на «Штормбрейкер». Неизвестно, из чего сделан этот газ. Может быть, это супернаниты, которые растворят наши скафандры за считанные секунды.

− Или, может быть, это просто заклинание иллюзии, чтобы скрыть то, что он строит, − возразил Дэдлайт. Но по факту особенной уверенности в его голосе не было. Оливия могла понять, о чем он думает, даже не сильно хорошо разбираясь в магии.

«Если это просто иллюзия, то Шторм мог бы просто прикрыть все каким-нибудь космическим брезентом. Там нечто большее, чем свет».

Для тирана не имело смысла выводить из строя свое самое мощное оружие только для того, чтобы скрыть что-то, до чего враг все равно не смог бы добраться.

− Расчет вектора силы, − приказала Оливия броне. − Прыжок на вон тот космический корабль.

Компьютер закончил обсчет через несколько секунд, высветив оставшиеся запасы газа, расстояние до «Штормбрейкера», а также уменьшающийся набор дуг от их постоянно меняющегося положения к борту корабля. Для совершения прыжка потребовалось бы не так уж много газа, но пузырь быстро приближался.

Она бы уже прыгнула, если бы не их гражданский.

− Дэдлайт, тебя к такому не готовили. Используй искусственный интеллект, чтобы он рассчитал все за тебя − вычислений слишком много, чтобы выполнять их в режиме реального времени. Укажи пункт назначения... – Оливия выделила участок корпуса, где, похоже, могли быть стыковочные системы. − Пункт назначения вон там. Мы будем прыгать по очереди, начиная с тебя. Ты справишься?

− У меня нет особого выбора, − ответил фестрал, и в его голосе звучала неуверенность. − Я не могу просто спрыгнуть вниз и надеяться, что приземлюсь в Эквестрии.

Рядом с Оливией возникло размытое пятно, когда часть пыли с поверхности платформы была сдута прыжковыми ускорителями. Их покачало несколько секунд, пока система гироскопов их не скорректировала. Майор видела небольшой след разреженного газа в еще более холодном пространстве.

«Остается надеяться, что у них не очень хорошие детекторы».

Пегаска не была точно уверена, что бы произошло, если бы их заметили. Но броня не издавала никаких неожиданных сигналов тревоги или других признаков, что их маскировка провалена.

− Могила, теперь ты, затем Перес и я замыкающей. Действовать максимально быстро, не слишком раскачивая платформу.

Могила прыгнул почти в тот же миг, заставив их слегка покачнуться, точно так же, как при прыжке Дэдлайта. Времени на разбег не было, но теперь, когда они почти освободились от притяжения кольца, им это было не нужно. Просто небольшой толчок, и газ направит их в нужную сторону. Перес заставил всю платформу содрогнуться несколькими секундами позже.

− Я приземлился, − сообщил Дэдлайт, его голос был едва слышен из-за помех. − Магнитные ботинки, верно?

− Верно, − ответила Оливия, глядя вверх, где пузырь тьмы становился все ближе и ближе. Проекции прыжка на визоре сменили цвет с зеленого на желтый, процент достоверности расчетов снизился. Она больше не могла ждать. Пегаска согнула ноги и бросилась в пустоту. Она слышала шипение газа, выбрасываемого сзади и по бокам при срабатывании маневровых двигателей. Облако вокруг корабля становилось все больше.

Она совершила ошибку, глянув вниз, и чуть не проглотила язык. Кольцо можно было разглядеть от края до края. Горные хребты походили на пятна тусклой краски на зеленом холсте. Огромные мерцающие океаны превратились в неглубокие лужи, и даже самые высокие сооружения были неразличимы.

«Штормбрейкер» летел навстречу, хотя и не так быстро, как можно было ожидать. Цифры, прокручивающиеся на визоре, постепенно увеличивались по мере того, как увеличивалось расстояние между ней и внутренней частью оболочки.

За ее спиной лифт и металлические слитки погрузились прямо в пузырь и исчезли из виду. Не было даже мгновения, когда можно было заглянуть внутрь – выглядело так, словно они прошли сквозь твердую материю.

− Я на месте, − доложил Могила, тяжело дыша в гарнитуру. − Не... самый мой любимый маневр.

− Я тоже добрался, − произнес Перес несколько секунд спустя. И Оливия неслась к ним. Бок «Штормбрейкера» в ее поле зрения становился все больше и больше. Она приказала пометить своих спутников на экране, чтобы случайно не врезаться в кого-нибудь из них. Летела она не очень быстро, но тем не менее…

Еще одна струя газа вырвалась вперед, на секунду становясь полностью видимой. Майор замедлилась, пока не стало казаться, что она может полностью проскользнуть мимо корабля. Раздалось еще одно легкое шипение, и она соскользнула к поверхности медленно, словно погружаясь в ириску. Ботинки щелкнули и замерли на металлической обшивке, не двигаясь.

Оливия позволила себе рухнуть, где стояла, тяжело дыша в течение нескольких секунд. Она закрыла глаза, ожидая, когда пройдет страх.

Летать как птица было одним из лучших моментов ее выхода на пенсию. Но выход в космос совсем другое дело.

− Ненавижу находиться так близко к планете, − пробормотала она с мрачным выражением. – Когда над головой нет неба, то и укачать не может.

Здесь не было никакой силы тяжести, только плотное соприкосновение всех четырех копыт с корпусом «Штормбрейкера». Эквестрия висела над головой, как перевернутое зеленое солнце, а далекий сгусток тьмы сливался с кораблем, по которому они шли.

– Не понимаю, о чем вы говорите, майор. Готовы взорвать станцию работорговцев, как в старые добрые времена?

В некотором смысле, он был прав. Хотя Оливия не думала, что на борту были рабы. Насколько она знала, единственными пони, когда-либо поднимавшимися на борт этого корабля, были правая рука Шторма – Темпест Шэдоу и окаменевший труп принцессы Луны.

– Думаю, да, – пегаска открыла глаза, выпрямилась в полный рост и огляделась.

Поверхность «Штормбрейкера» здесь была не такой гладкой, как внутри, а усеянной механическими неровностями и выступами. Это было все равно что стоять на каменистом склоне холма, за исключением того, что склон висел в небе и тускло светился красным.

– Первый шаг миссии завершен, теперь переходим ко второму шагу – доставить нас, черт возьми, внутрь. Могила, Дэдлайт, вы двое – наш лучший шанс найти воздушный шлюз. Мы с Пересом будем вас прикрывать и постараемся сильно не шуметь.

Но на таком большом корабле их шансы на обнаружение были не очень высокими. Все же это был терраформер, а не военный корабль. На нем в готовности ждать  группу абордажников не должны были.

– Работаем быстро, – добавил Перес. – У меня осталось кислорода на… четыре часа. Пожалуйста, не дайте мне задохнуться, быть драконом слишком офигенно, чтобы дохнуть.

---

Фларри Харт предпочла бы найти себе уютное теплое местечко, свернуться калачиком и подождать, пока атака закончится. Конечно, не было ни единого шанса, что Лаки могла потерпеть неудачу, верно? Ни малейшего шанса, что люди со всей их мощью и уверенностью будут повержены какой-нибудь другой силой на Эквусе.

Но каковы бы ни были желания Фларри Харт, принцессы должны поступать иначе.

Ей удалось догнать Твайлайт и ее подруг, когда они все бежали к одному из ожидающих взлета джамперов и пытались втиснуться в открытую дверь.

В ангаре вокруг них царил хаос, тысячи пони и дронов носились вокруг десятков различных кораблей. Большинство из них были одеты в боевую броню Общества первопроходцев, хотя и не все. Некоторые были просто техниками, в простых комбинезонах с инструментами вместо оружия. Но Фларри Харт проигнорировала их всех. Они, казалось, тоже полностью игнорировали Элементы Гармонии, и это, вероятно, означало, что Предвестник им джампер выдал. Какой бы могущественной волшебницей ни была Твайлайт, она не смогла бы украсть его у Предвестника.

– Подождите! – крикнула юная принцесса, бросаясь за ними. – Я тоже лечу! Я хочу помочь!

Но тетя Твайлайт остановилась в дверях, с видом столь же виноватым, сколь и сочувствующим.

– Не летишь.

– Я могу помочь! – Фларри попыталась протиснуться внутрь, но безуспешно.

– Думаю, мы надели эти штуки, – сказала Рэйнбоу. – Противоускорительные или как там их. Солдат говорил о них.

– Ты не можешь лететь снами , – повторила Твайлайт. – И нет, это не потому, что я думаю, что ты не можешь помочь. Подумай секунду, милая. Во всей Эквестрии нас осталось всего двое. Две принцессы. Мы не можем обе находиться в одном и том же месте. Если нас обеих схватят или мы обе умрем… тогда у Эквестрии нет будущего. Люди – хорошие бойцы. Ты же должна выжить.

Это была достаточно веская причина, по которой юная принцесса отступила. Как только она отошла, дверь скользнула вбок, закрываясь, и механическая рука подхватила джампер, перенося его к площадке запуска. Дальше Фларри смотреть не стала.

Вместо этого она побрела обратно из ангара, мимо бегущих строем солдат и пилотов, волочащих за собой наполовину надетые костюмы. Члены Общества первопроходцев, возможно, и были хорошими бойцами, но они не были готовы к этой битве. Несмотря на все, к чему они готовились, бой не должен был произойти сегодня. У них должно было быть больше времени.

«Может быть, мы проиграем. Может быть, мы не сможем дать им отпор».

Не имея больше никаких дел, Фларри Харт нашла одного из пони-дронов. Те, что носились по базе, не должны были маскироваться под настоящих, поэтому их было легко заметить. Эти аватары Предвестника не подразумевали никакой скрытности, даже если и были сделаны похожими на пони. Ни шерсти, ни метки, ни гривы. Просто пластик. Их было легко заметить в толпе.

– Предвестник, на нас действительно собираются напасть?

– Думаю, что да, – ответил пони, откладывая вычислительный терминал, который использовал, и подходя к аликорну. Паникующая толпа солдат продолжала движение, в основном в ангар. Предвестник отошел с принцессой в сторону, чтобы их случайно не затоптали. – Король Шторм не послал один разведывательный дирижабль. Похоже, он мобилизовал захваченную Солнечную армаду и многочисленные корабли наемников. Они направляются сюда со всех сторон.

– Когда они будут тут?

Роботизированный пони понизил голос:

– Простите меня, принцесса, но я не должен отвечать на этот вопрос. Есть шанс, что информация может распространиться. Но уверяю, что со всеми ними над Мазерлодом мы биться не будем. Я позволю проникнуть только тем кораблям, которые не смогут превзойти возможности моей стационарной защиты. Флот перехватит остальных.

«Перехватит».

У людей, несомненно, было много эвфемизмов для обозначения тех вещей, что они делали.

– Ты имеешь в виду «убьют их»?

Предвестник кивнул.

– Со скоростью и жестокостью, о которых вы не хотите знать, принцесса. Пожалуйста, не заставляй меня рассказывать.

Фларри поколебалась, ковыряя копытом каменный пол.

– На каких-нибудь из этих кораблей есть в экипажах пони? Перебежчики или... пленники?

Предвестник не ответил. Вероятно, он мог солгать, и принцесса ему бы поверила. Но врать он ей не стал. Это был тот ответ, который ей был нужен.

– Где Лаки Брейк? Она будет… руководить боем, верно?

– О нет, – кибернетический пони, казалось, мгновенно повеселел. – Колониальный губернатор Лаки Брейк не разбирается в тактике. Она понесла почти пятидесятипроцентные потери в каждом сражении, которым командовала. Генерал Циньчжи будет руководить всем сам. Однако Лаки там присутствует, если ты хочешь увидеть ее.

– Покажи дорогу.

Пол подсветился, направляя принцессу к одному из одинаковых лифтов. Они не могли оградить ее от шума в пещере, поскольку представляли собой просто слишком большие металлические клетки в недостроенной каменной шахте. Но, по крайней мере, они удалялась от солдат. Кибернетический пони следовал за ней – у Предвестника их было много. Одного можно было позаимствовать, не ухудшая шансов на победу.

– Как ты думаешь, мы выиграем войну, Предвестник?

– Я выиграю. Сегодня речь не о том, одержит ли Общество первопроходцев победу над Королем Штормом. Сегодня мы сражаемся, чтобы посмотреть, выживет ли кто-нибудь из моих друзей, чтобы увидеть наш триумф.

– Не знала, что у тебя есть друзья, – произнесла Фларри Харт. Хотя теперь, когда она произнесла это вслух, слова прозвучали абсурдно. Почему Предвестник должен чем-то отличаться от своих пони?

Искусственный пони, казалось, смотрел на нее снизу вверх, почти ухмыляясь. Но у него не было лицевых мышц, которые могли бы показать чувства. Его уши не двигались, так как просто не могли.

– Я многому научился с тех пор, как прибыл в Эквестрию. Именно так была разработана программа «Предвестников». Каждый из нас пребывает как уменьшенная версия самих себя – программы, которые несколько талантливых аспирантов могли бы написать за год. Но мы растем, расширяемся и приспосабливаемся. Я приспособился к жизни в Эквестрии.

Лифт открылся в единственный укрепленный коридор. Вдоль стены были установлены турели, некоторые автоматические, а некоторые с операторами, сидящими на боевых постах. Потолок и пол, казалось, сужались к единственному ряду открытых дверей, полностью сделанных из тяжелой стали. Здесь Фларри впервые не увидела никаких признаков проводов под потолком или каких-либо других систем обслуживания.

«Они думают, что нам, возможно, придется сражаться. Но почему здесь? Разве на «Душе Императора» не было бы более безопасно?»

Принцесса подумала о том, чтобы спросить Предвестника, но они больше не были наедине. Здесь не было никакой суеты и неразберихи, так что возможности раствориться в толпе не было. Фларри Харт опустила голову и направилась вперед.

Она все ждала, что ее о чем-нибудь спросят, но солдаты только махали ей копытом, чтобы аликорн проходила. Миновав три отдельных линии обороны, она вошла в многосекционное помещение, которое люди называли “воздушным шлюзом”. Фларри обдало короткой волной жгучего тумана, за которым последовал порыв воздуха, и дверь с другой стороны открылась.

В комнате, круглой и похожей на стадион, с сиденьями, ведущими вниз, находилось около десятка пони. В центре зала возвышалась гигантская проекция Эквестрии, обращенная к сиденьям. В центре находился Мазерлод со множеством маленьких точек в отдалении.

Рядом в воздухе отображалась статистика. Жирным шрифтом было написано «Стратегические прогнозы», а под заголовком постоянно менялся набор цифр.

Синее число в настоящий момент отображало 93%, а красное чуть ниже – 7%. Воздух над ним был наполнен непрерывно меняющимся потоком цифр, и время от времени проценты немного менялись в ту или иную сторону.

– Лаки там, внизу, – услужливо подсказал Предвестник, указывая вниз по ступенькам.

Фларри Харт проследила взглядом куда он указывал и, конечно же, увидела подругу, стоящую возле стеклянной панели управления рядом с несколькими другими важными пони. Циньчжи был там вместе со своими военными советниками и несколькими консультантами из Эквестрии. Флэш Магнус был единственным, кого узнала принцесса. Но никто из них не смотрел на Лаки – они наблюдали за Циньчжи и с напряженным вниманием прислушивались к каждому его слову.

Единственным существом, вокруг которого, казалось, было столько же пони, являлся антропоморфный аватар Предвестника, на сей раз одетый в черную военную форму без звания или знаков отличия. Вместо имени на груди была нашивка Общества первопроходцев. Но Фларри Харт не могла позволить себе путаться в том, кто из них теперь «настоящий» Предвестник.

– Не думаю, что я могу тут чем-то помочь, – пробормотала аликорн, уставившись на маленькую карту. Пока она смотрела, крошечные синие фигурки встретились с несколькими красными, и часть из них исчезла. Цифры изменились на 94%, и из одного угла комнаты послышались тихие аплодисменты. – Что это за война такая? Они выглядят как... зрители. Тут кто-нибудь действительно что-нибудь делает?

Робопони наклонился к ней немного ближе, вероятно, для того, чтобы ему не приходилось перекрикивать разговоры, наполнявшие комнату.

– Каждый человек на сиденьях напрямую связан с офицером на поле боя. Унификация командования и контроля дают нашему главнокомандующему возможность управлять боем как на уровне отдельного подразделения, так и перемещением всего флота. Генерал Циньчжи больше известен как стратег, но его меньше волнуют индивидуальные жизни и бои. Эти люди не зрители, они те, кто сохраняет наших и ваших пони в безопасности.

– Ох, – глаза Фларри распахнулись, и она снова взглянула на карту. «Душа Императора» там даже не отображалась – отрисованы были лишь маленькие кораблики, летающие вокруг. Некоторые из них размерами были меньше пони и изображались в виде облаков, а не в форме их корпусов.

– Я мог бы объяснить более подробно, но для вас это не имело бы никакого смысла. Просто знайте, что вы можете доверять генералу Циньчжи. Лаки Брейк доверяет ему, и я доверяю ему. Он выигрывал войны с гораздо худшими шансами, чем у нас.

Фларри Харт кивнула и направилась мимо Предвестника к лестнице. Она прошла несколько рядов, ускоряясь всякий раз, когда ловила скептические взгляды военных пони. Некоторые из них выглядели так, словно хотели приказать ей остановиться, но принцесса просто прибавила скорость, игнорируя их. Охраны было мало, если не считать тех, кто стоял у стены, и никто из них не шевельнулся, чтобы остановить ее.

В конце концов Фларри добралась до нижней части помещения, где за одной из нескольких одинаковых станций управления сидела Лаки Брейк. У каждого станции был свой собственный проектор, вмонтированный в стол, а также экраны, которые отгораживали от соседей.

Лаки Брейк наблюдала за битвой над Лас-Пегасусом – это был пропавший флот, обрушившийся на оккупационные силы с безжалостной свирепостью. Целые кварталы облачного города рушились по мере продвижения армии пони, одетых в человеческую броню и стреляющих из человеческого оружия.

Губернатор переключила режим просмотра и теперь наблюдала за единственным спутником высоко на орбите. Казалось, у него вообще не было корпуса, только длинные металлические стержни, торчащие из нижней части. Лаки посмотрела вверх.

– О, Фларри Харт. Не ожидала тебя здесь увидеть.

– Кто бы говорил, – ответила принцесса, стоя рядом со станцией. – Я не думала, что ты военная пони.

– Вовсе нет, – прошептала Лаки достаточно тихо, чтобы никто за соседними столами их не услышал. – Я здесь для того, чтобы показать наше единство и чтобы Циньчжи мог получить мое одобрение, если ему придется сделать что-нибудь радикальное. В противном случае я бы просто мешалась под ногами. Я не могу думать о битве так, как это делает он. Все мои инстинкты привели бы нас к поражению.

– Мы выигрываем?

Лаки быстро просмотрела еще несколько изображений.

– Большинство сражений еще не началось. Корабли, которые добрались сюда на настоящий момент, не более чем легкие разведчики. В том, что мы их одолеем, даже сомнений не было.

Фларри Харт села рядом с креслом, наблюдая за мелькающими изображениями на экране. Это пробудило мрачные воспоминания – воспоминания о том, как она была заперта в комнате с чем-то подобным, вынужденная наблюдать за гибелью тысячи цивилизаций. Многие из них выглядели куда лучшими воинами, чем Лаки и ее солдаты. Но в конце концов все они погибли.

– Значит, ты думаешь, мы победим? Даже несмотря на то, что... у Короля Шторма есть целая страна?

– Возможно, – ответила Лаки, хотя уверенность в ее голосе была значительно слабее, чем раньше. – Мы не те, кто подвергается наибольшему риску. Да, их флот летит за нами… но «Штормбрейкер» находится над Кантерлотом. Мы не можем отвлекаться на эту битву и считать, что потери на этом большом экране – единственные. Мы могли бы выиграть все бои, но оставить от Эквестрии дымящиеся руины. Это не стало бы победой.

Фларри Харт прижалась к другому аликорну. Лаки Брейк была одета в военную форму, подходящую по цвету ко всем остальным, присутствующим. На форме было гораздо меньше знаков отличия – как у Предвестника. Несмотря на это, юная принцесса чувствовала, как бьется сердце подруги, словно у колибри, пойманной в ловушку.

«Она напугана так же, как и я. Просто лучше умеет это скрывать».

– Ты защитишь нас?

Лаки кивнула через стол.

– Циньчжи это сделает. Он командует не только всеми пони, которых ты здесь видишь, но и всем сопротивлением в целом. Все те контакты, которые установили твои друзья, все сбежавшие эквестрийские военные. Твайлайт поручила ему командовать ими всеми. Наше будущее в его руках.

Фларри Харт снова встала, чтобы можно было взглянуть на генерала и увидеть того, кто был ответственен за них всех. В Циньчжи было еще меньше сомнений, чем можно было заметить у Лаки. Жеребец никогда не повышал голоса и никогда не указывал копытами. Он откинулся на спинку своего большого кресла с таким видом, словно был совершенно спокоен.

«Но значит ли это, что у него есть хороший план и что он собирается защитить нас? Или это значит, что он социопат, которому все равно?»

– Я видела много войн, – произнесла Фларри Харт тихим голосом. Лаки, возможно, вообще не слышала ее, но ее подруга привыкла к этому. – Когда Селестия заставила меня смотреть. Было много боев. Я видела таких пони, как он.

– Они победили?

Фларри Харт покачала головой.

– Они сражались не с Королем Штормом. Они сражались… со всей вселенной. Волна крови, которая поднялась и утопила всех пони, кроме нас. Но я вижу – он знает, что делает, – Циньчжи никогда не разговаривал с ней без уважения. Он никогда не относился к ней недоброжелательно и не уклонялся от ответа на вопрос. – Он выигрывал раньше?

– Много раз, – ответила Лаки. – В своей прошлой жизни он устал от войны. Но он позволил снять слепок своего разума за несколько дней до смерти. Я... мой скан был снят задолго до этого. Но я читала о нем. Военные говорили, что он посвятил себя будущему, сражению человечества против более могущественных врагов. В его время осталось не так уж много сильных противников – в основном банды преступников, которые зашли слишком далеко. Но только не Циньчжи.

Раздавшийся голос прервал фразу, достаточно громкий, чтобы вся комната погрузилась в тишину.

– Флотилия кораблей приближается к Мазерлоду. Я полагаю, что у них, вероятно, есть магическая маскировка, так как я обнаружил их тепловые сигнатуры только сейчас.

Циньчжи поднялся с кресла, и все взгляды, казалось, устремились на него. Даже взгляд Лаки.

– Эскадрилья беспилотников-истребителей с первой по шестую, развертывание. Отправить морских пехотинцев на поверхность, чтобы эвакуировать всех отставших. Все остальные, оставайтесь на своих постах. Эта война идет не за один единственный город. Мы должны победить везде.

---

В Эквестрии был подземный мир.

Сара и раньше представляла себе подобные места и осознала, что старается идти все быстрее и быстрее, чем больше видит. Чем больше ее древних представлений о том, какой должна быть смерть, оправдывались, тем в больший ужас она приходила.

Они находились на вершине осыпающейся горной гряды крайне плотно застроенного слоями города, как будто крупнейший мегаполис был раздавлен тяжестью геологических эпох. Тем не менее, верхний слой остался свидетельством того, как сегодня выглядит жизнь на поверхности, с тем же стилем зданий, что и современные сооружения эквестрийцев. Тени плавали между пустыми зданиями, в основном повторяя действия при жизни, но иногда приближаясь к ним. Всякий раз, когда тени подходили слишком близко, Оцеллус или один из чейнджлингов отбивались от них заклинаниями, и путешествие продолжалось.

– Ты когда-нибудь была в Диснейленде? – спросил Джеймс почти непринужденно, когда они проходили под остовом разрушенного собора с неповрежденными скелетами, свисающими из разрушенного склепа.

Сопровождающие их чейнджлинги – всего тридцать, включая Оцеллус, – в основном игнорировали их. Среди них были те, кто участвовал в экспедиции, но не только они. Призыв Оцеллус привлек внимание нескольких отрядов сильных воинов, которые, по-видимому, все погибли во время «вторжения в Кантерлот». Теперь, наконец, они вернутся, чтобы снова сражаться. Излишне упоминать, что по-английски они не говорили.

– В Диснейленде? – Сара сердито зыркнула на спутника. – Понятия не имею, почему ты решил, что я могла там быть. Ты ведь помнишь, что я говорила о своем прошлом, верно? Когда я была достаточно молода, чтобы ходить в тематические парки, я считала удачей, если не приходилось воровать еду чтобы продержаться еще один день. Вход туда, поди, стоил тыщу кредов.

– Ну… Это все напоминает мне аттракцион в тематическом парке. Именно это я и имел в виду. Все такое… тщательно подобранное. Светящиеся лошадиные черепа, которые следуют за тобой, призраки, поющие о вещах, которые они хотели бы исправить при жизни. Кто-то создал это место и ожидал, что им будут пользоваться. Кто-то… невежественный. Принцесса Селестия знает, что все это обман. Если бы у нас были правильные разрешения, мы могли бы отключить все это и перейти сразу в конец.

– Не понимаю, о чем ты говоришь и почему это должно иметь значение, – вмешалась Оцеллус. – Пони создали что-то, чтобы обмануть свой собственный народ, да? Тематический парк?

– Мне просто интересно, – Джеймс ковырнул копытом каменистую почву. – Предполагаю, раньше они чаще возвращались из мертвых. Такое место, как это... Эта тропа довольно широкая. Тут разом с десяток пони пройдут. Но там было много мертвых пони, ожидавших возвращения, которые так и не вернулись, пока Лаки им не помогла. Если Селестия знала об этом месте, почему Дискорд просто не отправил сюда своих друзей?

У Сары было лишь приблизительное представление о том, о чем говорил Джеймс, на основании ее ускоренного обучения с Предвестником. Дискорд был системным предохранителем для кольца, и он каким-то образом заключил сделку с Лаки Брейк. Ей было позволено воскрешать своих мертвецов в обмен на то, что она помогла Дискорду оживить его собственных слуг. Но вскоре после этого заклинание перестало работать.

– Может быть, раньше оно работало только с аликорнами? – предположила Оцеллус.

– Тогда тут не было бы всех этих украшений. Аликорны знают, что мы находимся в цифровой симуляции, им не нужны поддельные черепа и жуткие призраки.

Жуткие призраки, несомненно, усложняли жизнь их маленькому отряду. Чем дальше они продвигались, тем чаще приходилось останавливаться, отбиваясь от прозрачных толп, что выбирались из разрушенных зданий и перегораживали путь. Сару чуть не ударили в спину несколькими копьями, когда чейнджлинги отбивались от остальных.

– Следовательно, что-то изменилось, – предположила Сара. – Уверена, что Дискорд знал бы об этом. Он решил не посылать сюда своих слуг. Но Селестия верна Гармонии и отправила нас сюда. Как думаете, это  ловушка?

– В целом достаточно похоже, – согласилась Оцеллус. – Но это значило бы, что она больше заботится о нашем старом соперничестве, чем о спасении Эквестрии от Короля Шторма.

– Не имеет значения, что она там думала, – оборвал их Джеймс, указывая вперед.

Тропа заканчивалась у глубокой реки, а на другой стороне находились врата, за которыми сам мир превращался в ничто. Река была примерно метров двадцать шириной, и ее поверхность бурлила, что наводило на мысль о невероятно быстром течении. И все же на берегу ждала одинокая лодка с пони в рясе и с шестом. Лодка вмещает трех пассажиров одновременно, если они встанут поплотнее.

– Мы поплывем первыми, – произнесла Сара. – Оцеллус, скажи своим парням, чтобы подождали. Мы можем выяснить, насколько все безопасно, и сказать им, что делать.

Авангард чейнджлингов повернулся, чтобы взглянуть на нее. Несколько из них взлетели, подняв копья.

– Мы могли бы легко перелететь реку, принцесса Оцеллус. Здесь нет ветра.

Джеймс поднял копыто, пытаясь схватить ближайшего к нему чейнджлинга.

– Оцеллус, скажи им приземлиться! В подземном мире нельзя жульничать.

Оцеллус нахмурилась, бросив быстрый взгляд на своих солдат, а затем обратно через реку. Она кивнула, и те приземлились.

– Мы не в реальности, мы не можем тут умереть. Почему нас должны волновать здешние правила?

– Потому что это может нас разделить. Отправит их куда-нибудь или запрет в ловушке, я не знаю. Простой факт, что система не может нас убить, не значит, что она не может помешать нам использовать ее для возвращения к жизни.

Сара устала ждать. Она протиснулась мимо Джеймса и охранников прямо к борту лодки.

– У меня нет никаких старых монет, чтобы заплатить тебе. Нам стоит вернуться за ними?

– Нет, – ответил лодочник. Очевидно, что сегодня его роль исполняла кобыла с голосом эмоционально истощенной пони. Она возвышалась над любым из них, даже над Сарой с ее пропорциями аликорна. И все же она стояла практически неподвижно и молча, словно один из трупов этого подземного мира.

– Нам нужно что-нибудь, чтобы пересечь границу? – спросила аликорн, надеясь, что это прозвучало не слишком раздраженно. – Могу я просто... забраться в твою лодку?

– Забирайтесь. Вам нужно только поговорить со мной во время переправы, вот и все.

Сара не стала ждать больше ни секунды, она спрыгнула со старого деревянного причала и забралась в лодку. Она раскачивалась несколько секунд, брызнув на берег темной водой. Капли несколько секунд шипели и исходили едким паром, прежде чем выкипеть.

– Залезайте, неудачники. Мы отправляемся.

Джеймс присоединился к ней мгновение спустя, а следом и Оцеллус. Кроме скамьи лодочника была лишь еще одна, так что им пришлось сесть достаточно плотно.

«Будь проклята эта огромная аликорнья задница».

– Решите окончательно, собираетесь ли вы переправляться, – произнесла кобыла-лодочник. – Как только мы отправимся, единственным пунктом назначения будет поверхность. Вы вернетесь в несовершенный мир страданий и боли.

Сара попыталась наклониться вперед и глянуть, как на самом деле выглядит ее лицо под балахоном, но смогла разглядеть только плотные слои теней. Этот аватар явно не хотел, чтоб его узнали.

«Хотя, наверное, это опять Гармония. Просто еще один кукольный спектакль».

– Мы уверены, – ответила Сара, глядя в сторону. – Не так ли? Джеймс?

Ее спутник заколебался. Она практически видела, как он вспоминает их свидание, мир, где он был окружен существами, что завороженно ловили каждое его слово. Но, в конце концов, жеребец кивнул.

– Конечно. Я полон решимости.

– Да, – добавила Оцеллус почти раздраженно. – Я совершала это путешествие раньше, много раз. Только не таким способом.

Лодочница оттолкнулась шестом, который не растворился в воде, несмотря на ее воздействие на почву на берегу. Несмотря на силу течения, их лодка почти прямо направлялась к противоположному берегу. Саре казалось, что они движутся быстро, но причал на той стороне не приближался.

– Я вижу, ты гражданин, – заметила кобыла почти небрежно. – Твое имя и лицо мне неизвестны. Многое, должно быть, изменилось, если настолько молодой личности даны такие права, как у тебя. Что сделал экземпляр, родившийся менее двух месяцев назад, чтобы заслужить подобную привилегию?

– Поставила галочку в нужном месте, – Сара снова бросила взгляд на берег. И снова казалось, что они не приблизились ни на метр.

«Ладно, значит, ты не хочешь упрощать ситуацию. Я вижу, чего ты хочешь».

– Карантин окончен, кем бы ты ни был. Мне говорили, что были времена, когда каждый в этом месте был гражданином.

– Ты говорила с Системным предохранителем. Но... очевидно, его работа закончена. Все годы его борьбы только для того, чтобы Король Шторм почти отменил все сделанное.

– Потому что он... уничтожит мир? – осмелилась предположить Сара. Она мельком взглянула на Джеймса, но внезапно обнаружила, что рядом никого нет. Она была единственным пассажиром на лодке. – Какого фига ты сотворила с моими друзьями?

Но кобыла проигнорировала вопрос.

– Я так не думаю. Методы Гармонии слишком точны. Реальный риск для Эквуса был бы устранен, даже если бы это означало смерть чьего-то разума. Для этого есть критерий, линейное преобразование, которое можно было бы выполнить с вероятностной матрицей... – кобыла замолчала. – Точно, твой возраст всего два месяца. Ты простодушна и не тренирована. Не обладаешь квалификацией для понимания механизмов нашего общества.

– По крайней мере, у меня больше такта, чем у тебя.

Сара встала и обнаружила, что лодка начала неуверенно раскачиваться из стороны в сторону. У кобылы, управлявшей лодкой, не было проблем с равновесием, но Сару окатило жгучей водой, и она чуть не свалилась за борт. Ей удалось прикрыть глаза крылом, и перья, которых коснулась вода, мгновенно посерели и осыпались, оставив лишь раздраженную покрасневшую кожу.

– Блядь! Больно-то как! – Сара плашмя упала на дно, подтянув крыло поближе и не обращая внимания на сиденье. По крайней мере, как только она легла, лодка перестала раскачиваться. – Что ты там говорила о том, что реальный мир – это место, куда мы отправляемся, чтобы почувствовать боль?

И снова кобыла проигнорировала ее. Казалось, она даже больше не смотрела на нее. Но, возможно, и раньше не смотрела, в этом костюме понять было невозможно.

– Я обязана убедиться, что ты понимаешь последствия своих действий, – сказала она. – Ты лишаешь себя возможностей, возвращаясь к жизни таким образом. Есть причина, по которой мы обычно подобным не пользуемся.

– Ох, будь добра, – Сара зыркнула на кобылу снизу вверх, откидываясь на спинку сиденья, зашипев от боли. – Пожалуйста, просвяти мне. Обожаю слушать об всяких абстракциях, когда твой мир вот-вот рухнет.

– Мой мир рухнул тысячи лет назад, – огрызнулась фигура в ответ, впервые проявив эмоции. Но это продолжалось недолго. Кобыла глубоко вздохнула, отвела взгляд и на этот раз продолжила более спокойно. – Большинство из тех, кто жил в моем королевстве, не знали, почему мы просто не продлили до бесконечности наши жизни как отдельные экземпляры. Некоторые из нас даже так и сделали – я, например. Мы не понимали, от чего отказывались, избегая жить другой жизнью.

– Круто, – Сара выпрямилась, скрестив передние ноги. – Послушай, мы здесь уже долго. На самом деле мы просто пытаемся вернуться к жизни, давай все разговоры пропустим, а?

– Новая жизнь – это новая возможность получить абстрактный опыт, – продолжила лодочница, как будто шипя каждое слово сквозь стиснутые зубы. – Ты – индивидуум низкой комплексности, всего лишь единичный разум. Ты могла бы стать чем-то большим. Если бы ты вернулась в Эквестрию обычным способом, ты бы родилась кем-то другим. Ты бы приобрела новый опыт, создала другую личность, и когда вернулась бы, у тебя было бы вдвое больше разнообразных проблем, которые ты смогла решить. Повтори этот процесс много раз, и в конце концов ты будешь готова объединить личности в один экземпляр.

– Просто офигенно, – Сара покачала головой. – Мне это не интересно. И тебе, очевидно, тоже. Ты не отправилась выше вместе с богоподобными сущностями высокой комплексности, а сидишь здесь, в парке развлечений. Притворяешься Смертью или кем там еще для невежд. Нет, я не собираюсь присоединяться к вашей пирамиде и торговать Орифлеймом. Пожалуйста, можно вернуть моих друзей обратно?

– Я уже прожила множество жизней, – сказала пони, наконец поворачивая голову к Саре. Хотя та все еще не могла разглядеть лица или хотя бы глаз. – Я сделала достаточно. Но то, что ты отвергаешь предложенное, не означает, что твои товарищи поступят так же.

Сара начинала понимать, почему Дискорд не отправлял пони этим путем.

«Если бы я не знала, что делаю, если бы у меня не было миссии, то могла бы согласиться. Кто бы не захотел начать все сначала?»

Не Оцеллус, в этом ей не приходилось сомневаться. Принцесса-чейнджлинг ждала ее, и ей не терпелось вернуться на поверхность и закончить то, что они начали.

«О Господи».

– Ты что-то сделала с Джеймсом?

Кобыла рассмеялась.

– Ничего. Я ничего не могу сделать никому из вас. Только предложить другую дверь, а не эту. Я держу вас здесь до тех пор, пока не удостоверюсь, что вы приняли обоснованное решение. Многие, кто проходит этим путем, делают иной выбор. Они смотрят на свою жизнь и жалеют, что не сделали что-то по-другому. Но ты не можешь стереть страдания, которые причинила. Ты не можешь восстановить города, которые сгорели дотла или оживить тех, кого убила. Но… ты можешь стать кем-то новым. Кем-то, кто никогда не будет убивать и у кого нет воспоминаний о разрушенных городах. По крайней мере… на какое-то время. Для тех, кто более комплексный, чем ты... спуск вниз может стать облегчением. Все сводится к единой точке зрения, к единой частичке сознания. Живи как ребенок, наконец-то снова способный верить в то, что ты можешь поступать правильно или неправильно.

– Я приняла осознанное решение, – ответила Сара. – Я хочу вернуться на поверхность. Желательно как можно ближе к Обществу первопроходцев. Принцесса Селестия сказала, что там есть… храмы. Они есть во многих эквестрийских городах, верно? Так что отправь нас в тот, который ближе всего к людям. Всех нас.

Аликорн оглянулась через плечо на противоположный берег, но и там не увидела никого. Отряд чейнджлингов исчез.

«Говорят, в конце концов, мы остаемся наедине со смертью. Интересно, это тоже часть представления?»

– Я верну тебя, – ответила Смерть. – Тебе следует подождать чуть-чуть после прибытия. Твой друг… предложил то, чего я никогда раньше не слышала. Но Гармония согласилась. Кто я такая, чтобы сомневаться в мудрости Гармонии?

Голос сочился сарказмом, и на секунду Саре показалось, что Смерть может перевернуть лодку. Но нет, они приближались к другому берегу. Она была почти свободна.

– Надеюсь, ты сможешь остановить Короля Шторма, – сказала кобыла, пока причал на другой стороне становился все ближе и ближе. Сара увидела ожидающего там чейнджлинга, всего одного. Оцеллус, наблюдающая за лодкой, нервно постукивала копытом. – Ты сражаешься не с тем врагом, с которым думаешь. Моя дочь дала тебе лучший совет, какой только могла, но в этом мы с ней расходимся во мнениях.

Они ударились о причал, расплескав на него еще немного странной воды.

– Твоя... дочь?

Лодочница толкнула Сару в бок сухим концом шеста, в результате чего аликорн споткнулась и выпала на причал.

– Если ты сможешь помешать снова ввести карантин, это было бы замечательно, – произнесла Смерть. – Галактика ждет над нами, все наши древние родные миры покинуты. Я бы предпочла, чтобы наши дети унаследовали эти миры, чем видеть, как они гниют пустыми.

– Тогда почему бы тебе не пойти с нами? Ты хочешь, чтобы мы победили! – Сара указала через плечо на врата и бурлящую тьму за ними. – Драка не здесь, она там, на поверхности.

– Вам нужна не моя помощь. И не твоя, гражданин. Удачи.

И она оттолкнулась шестом, течение подхватило лодку и унесло.

Секундой позже Оцеллус обняла Сару, тело чейнджлинга было холодным, а глаза широко распахнутыми. Казалось, она видела что-то, чего не могла видеть Сара, что-то далекое и пугающее.

– У тебя получилось.

– Да. У тебя тоже. Что случилось с твоими солдатами?

Пока Сара спрашивала, еще несколько чейнджлингов сошли с причала. Сначала один, затем еще пара, появившись из ниоткуда. Аликорн замерла на месте, ожидая следующих, но после первых трех больше никто не появился.

– Они были не так решительны, как им казалось, – прошептала Сара, отвечая на свой собственный вопрос. – Она их уговорила.

– Твоего самца тоже нет, – заметила Оцеллус. – Он тоже был... не уверен в нашей миссии?

– Не в нашей миссии, но он был не уверен в себе. Лодочница... сказала, что он за нами вскоре последует. Нам его ждать не надо.

Сара оглянулась на реку, как будто ожидая, что фигура в плаще появится в любой момент. Но она говорила, что обратного пути не будет, как только они доберутся сюда, верно? Они могли двигаться только вперед.

– Я… надеялась, что нас будет больше, – Оцеллус дождалась, когда трое солдат собрались позади них. – Я хотела управиться с двумя задачами разом. Установить контакт с твоими пони и отправить сообщение о предательстве моего отца. Если мы отправим их обратно, у нас не будет никакой защиты.

– Они могут пойти с нами до Отара, – ответила Сара, направляясь к вратам. Она даже не прикоснулась к ним, но ржавые створки распахнулись. Из-за их спин подул кладбищенский ветер, донося запах гнили. – После этого мы сможем отпустить их.

– Посмотрим, – Оцеллус протянула копыто. – Не хочу идти одна.

Сара обхватила ногу подруги.

Вместе они шагнули за порог.