Послание в бутылке. Том 2
Глава 9: Разворот
Оливия была одна в медицинском отсеке. Находясь здесь, она не чувствовала себя виноватой, что постоянно отвлекает единственного синта Предвестника для помощи себе. В медицинском отсеке были собственные системы, которые могли проинструктировать ее и провести необходимые тесты. Каждые несколько часов ей делали очередную инъекцию в то, что осталось от ноги, но в основном майора никто не беспокоил.
Не ради отдыха. Теперь, когда она изменила решение Лаки, отчасти в том, что произойдет дальше, будет и ее вина.
“Но не победа. Ее поставят в заслугу Лаки. Если мы спасем Эквестрию и вернем наших пони, ее имя будут скандировать на парадах”.
Оливия была причиной, по которой они не бросят Эквестрию на произвол судьбы, но ни один пони не узнает ее имени.
Легкий звон эхом разнесся по комнате, повторившись несколько раз. Звук входящего вызова высокого приоритета. Не от Лаки, поскольку любой из непосредственных начальников Оливии мог просто связаться с ней по интеркому. Но это должно было быть что-то важное, если вызов продолжал трезвонить.
“Я уже скучаю по своей отставке”.
Оливия неохотно взяла планшет со стола и нажала кнопку “Принять”. Затем она прочитала имя абонента, и пожалела о своем выборе. Это был генерал Циньчжи. По крайней мере, ей не пришлось видеть его гнев – связь была в режиме “только аудио”, о чем свидетельствовала пометка внизу экрана. Но слышать его она могла.
– Вы знаете, сколько людей погибло на Европе? – вопрос прозвучал как риторический. Генерал даже не стал дожидаться ответа Оливии. – Я не думаю, что они закончили подсчитывать ущерб, когда я отправился на сканирование для этого проекта. Думаю, по последним подсчетам, их было по меньшей мере десять миллионов.
– Что? – у Оливии помутилось в голове. Зачем Циньчжи говорит ей об этом? Хотя его тон почти не изменился по сравнению с их последним разговором, Оливия хорошо его узнала. Это был гнев дисциплинированного офицера. Если бы он был сержантом, то от ора слюна летела бы по комнате. Но генералы были политиками, и, очевидно, его инстинкты требовали следовать правилам приличия.
– Десять миллионов человек. Почти треть населения Европы, – продолжил Циньчжи. – И Земля назвала меня за это героем. Вам бы послушать, как обо мне отзывались на Европе.
Оливия начала что-то лепетать:
– Я... не знаю, какое это имеет отношение к Эквестрии, – генерал не был ее командиром. Даже если бы она вернулась в армию, то не обязана была отчитываться перед ним. Ей не нужно было извиняться за то, что она не согласна с ним. – Я подумала, что было бы лучше поставить наши фишки на пони. Наша история – это давно история.
Генерал Циньчжи горько рассмеялся.
– Когда я был ребенком, мы все еще изучали “Искусство войны”. Не думаю, что хотя бы половина моих одноклассников знала, что такое колесница. Но это не имеет значения. Если я что-то и узнал об инопланетянах на Санктуарии, так это то, что они принципиально от нас не отличаются. Они испытывают тот же спектр эмоций – они любят, они ненавидят, они чувствуют преданность, сострадание и гнев. Эта война ничем не будет отличаться от любой другой. Я стану героем тлеющих руин, а выжившие будут вечно проклинать весь мой род.
Шок у Оливии прошел, сменившись зарождающимся гневом. Если Циньчжи думает, что сможет задавить ее авторитетом, то это не сработает.
– Вы хотели, чтобы мы сбежали и отстроились заново где-нибудь в другом месте. Сражаться с мелкими царьками и захватывать земли существ, едва влачащих жалкое существование, пока Эквестрию будут завоевывать, – ей не так хорошо удавалось скрывать обвинительный тон в голосе. – Вы собирались отправить мою команду на самоубийственную миссию на вражеский флагман.
– По твоему, я именно этим занимался? – в тоне не осталось гнева, только жалость. – Я объясню вам то, что сказал губернатору. Она не поняла – мне уже было приказано прекратить операцию и встретиться с "Крылом Полуночи" над океаном. Но, возможно, вы поймете. Может быть, вам удастся убедить губернатора изменить решение, пока еще есть время.
– Сомневаюсь, – пробормотала Оливия. – Но слушаю.
– Если мы подождем, то ваше предположение оправдается – Эквестрия будет захвачена врагом. Если предположить, что команда спецназа потерпит неудачу, у Короля Шторма, возможно, будут годы, чтобы укрепить свою власть. Но нескольких лет недостаточно, чтобы по-настоящему подчинить себе культуру, на это уходят десятилетия. Когда мы наконец прибудем, он будет считать себя правителем нации, в то время как на самом деле она будет готова восстать против него. Он будет рассматривать захваченную Эквестрию как свое владение, и поэтому не захочет причинять ей вред. Мы могли бы представить себя соперниками, а не освободителями.
Оливия неловко заерзала на койке, когда медицинские системы снова активизировались. Телескопическая рука развернулась над ее пострадавшей ногой, пронеслась над ней со вспышкой яркого света, весело пискнула, а затем вернулась на место.
– Если мы нападем на него сейчас, то он будет воспринимать нацию не как собственную, а как восставших, которых нужно подавить. Подумайте, что он тогда может сотворить с местным населением. Сколькими жизнями он пожертвует, чтобы сломить хребет эквестрийскому сопротивлению? Конечно, он потерпит поражение. У него те же проблемы, что и у нас. У него слабые войска, слабое оружие. Все, что он не заберет на свой корабль, будет уязвимо, и со временем мы найдем способ проникнуть на борт. Но сколько жизней будет стоить эта победа? Поблагодарит ли Эквестрия нас за спасение, когда их города превратятся в руины?
Циньчжи не стал дожидаться ответа. Даже не стал оставаться на линии, чтобы поспорить с Оливией. Вызов завершился, оставив майора наедине со своими мыслями.
На мостике "Крыла Полуночи" опять было битком, абсолютно все пассажиры собрались тут. Стол со стульями убрали. Все просто сидели на полу, уставившись на центральный обзорный экран.
Оливия не спрашивала, каким образом Предвестнику удалось доставить дронов в Кантерлот. Съемка велась с нескольких ракурсов – виды на город, подвергшийся террору. Какой бы праздник пони ни планировали, они, вероятно, не ожидали, что он закончится перевернутыми прилавками и горящими магазинами.
“Но, учитывая, что Король Шторм сотворил с Отаром, похоже, они легко отделались”.
Солдаты были повсюду. В основном двуногие инопланетяне, с клочьями шерсти, торчащими из под брони, и с грубым оружием. Горстка элитных наемников-грифонов и пони в одинаковых черных доспехах, с несколькими драконами, кружащими над городом. Но Король Шторм сдержал свой гнев, потому что в Кантерлоте все ограничилось несколькими небольшими пожарами.
“Я была права. Он хочет заполучить Эквестрию для себя”.
Хотя зачем все еще оставалось загадкой.
– Кажется, я нашел его, – сообщил Предвестник, и ракурс снова изменился. Камера, по-видимому, находилась на крыше здания, и по краям изображения изредка мелькали черные перья.
“Еще одна ворона”.
Изображение приблизило основную достопримечательность Кантерлота – замок с башнями, являющийся средоточием власти в стране. Там, на верхнем балконе, развернулась картина словно прямиком из ночных кошмаров. Оливия слышала, как Лаки ахнула, Лайтнинг Даст заскрежетала зубами, еще кто-то ругнулся себе под нос.
Две принцессы Эквестрии были превращены в камень, их тела были впаяны во что-то темное и кристаллическое. Статуи стояли по обе стороны балкона, так чтобы каждый пони мог их прекрасно видеть. Оливия не смогла бы сейчас отличить одну принцессу от другой, но, к счастью, ей и не требовалось.
– Луна и Кейденс... – пробормотала Лаки. – Боже, что он с ними сделал?
Затем тот, кого называли Королем Штормом, вышел на балкон. Он был отдаленно похож на своих солдат, хотя сбрил большую часть торчащего меха и не сутулился при ходьбе. Тело выглядело так, словно его могли сконструировать для жизни в пустынном арктическом мире, за исключением того, что он явно не испытывал проблем с перегревом на жарком кантерлотском солнце. В лапе он сжимал серебряную цепь, которая тянулась прямо к шее Фларри Харт.
Юная аликорн выглядела неважно. Грива была спутана, лицо в синяках, а вокруг рога было намотано что-то металлическое.
– Я убью его нахрен, – прошипела Лаки.
– У дронов есть микрофоны... – с экранов вокруг них донеслось резкое шипение, а затем послышались какие-то непонятные звуки. Голос Короля Шторма донесли до них параболические микрофоны лишь слегка искаженным из-за огромного расстояния.
– Пони Эквестрии. Вы видите мой дворец, парящий над Кантерлотом. Взгляните на юг и увидите, что я уже обратил в прах вашего самого могущественного соседа. Если не хотите разделить их судьбу, вы обретете мир в послушании. Тысячи лет ваши принцессы держали вас в плену законов мертвой цивилизации. Теперь я... – он замолчал, глянув в сторону. Позади него стояла высокая пурпурная кобыла-единорог в черных доспехах и взирала на толпу со смесью гордости и стыда.
“Кто-то не сильно счастлив от своего предательства”.
Когда Шторм заговорил в следующий раз, его голос был намного тише, искаженный помехами. Но Оливия все еще могла его понять.
– Темпест, займись, – он бросил кобыле цепь, ведущую к шее Фларри, и повернулся спиной к завоеванному городу.
Внизу Оливия видела тысячи пони. Было похоже, что их выволокли из домов и лавок – возможно, это были все жители города. Некоторые были закованы в кандалы, точно так же, как захватчики поступили с жителями Отара.
– Эквестрия мертва, – произнесла та, кого, по-видимому, звали “Темпест”. Оливия узнала этот голос – именно она была на погодной фабрике. Это она с Королем Штормом убила Предвестника и пытались сделать то же самое с Лайтнинг Даст. – Ваша жизнь изменится в течение следующих нескольких месяцев. Если вы будете сотрудничать, ваши семьи будут жить. Те, кто будет сражаться, будут безжалостно наказаны.
Кобыла подтолкнула Фларри Харт вперед, к краю балкона. Бедная принцесса выглядела так, словно вот-вот бросится с края на камни.
– Говори, – хрипло прошептала Темпест. – Говори, или он накажет твоего отца. Ты знаешь, что он так и поступит.
Голос Фларри Харт звучал бледным призраком самого себя. Она снова говорила как та пони, которую Оливия впервые увидела при прибытии в Отар, после того как Фларри заставили снова и снова смотреть на "Конец вселенной". Как будто все время, затраченное на терапию, ушло впустую.
– Слушайте их, – тихо произнесла она. – Селестия мертва. Луна, Кейденс и я не придем, чтобы спасти вас. М-мы... – юная аликорн разрыдалась, но Темпест толкнула ее в бок, и Фларри продолжила. – Мы сдались истинному королю мира. Если вы этого не сделаете, то будете страдать так же, как страдаю я.
– Предвестник, выруби звук, – скомандовала Лаки, стоящая рядом с Оливией.
В помещении воцарилась тишина.
– У Эквестрии есть армия, – пробормотала аликорн. – У них есть дирижабли. Где, черт возьми, они все?
– У вас тоже были, – тихо заметила Лайтнинг Даст. – И Отар все равно пал.
– У них не было выбора, – произнесла Оливия. Она все еще видела лицо бедной Фларри Харт, пока та зачитывала послание Короля Шторма. Видела, как слова рушат надежды пони внизу. – У них, вероятно, тоже не нашлось способа остановить их флагман. Думаю, Гармонии плевать, что ее терраформеры используют чтобы всех взъебать.
– У них было четыре аликорна, – прошептал Дэдлайт. – Они должны были быть в состоянии просто спалить его на подлете.
– Я бы не был так в этом уверен, – сообщил Дискорд, наблюдая за происходящим с кресла в театральном стиле, которому определённо было не место на мостике. Перед ним стояла огромная миска с попкорном, и он предложил ее окружавшим его пони. Начав с Лаки. – Будешь?
Завыло несколько сигналов предупреждения – тревога о вторжении и более эзотерические сигналы, которые Оливия не очень хорошо поняла. Какого бы хрена ни означало “нарушение причинно-следственных связей”, это можно было оставить на усмотрение ученых.
– Я думала, ты на стороне Эквестрии, – процедила Лаки сквозь стиснутые зубы. – На нашей стороне. Какого черта ты позволил ему все это устроить?
Дискорд пожал плечами, и попкорн исчез.
– Даже если бы он превратил Эквестрию в один гигантский вулкан, на самом деле никто бы не умер. Большинство из всех этих пони находятся тут в охоте за новыми впечатлениями – они прожили так долго, что им уже ничто не кажется интересным и захватывающим. Возможно, быть порабощенным – это захватывающе.
К удивлению Оливии, следующим заговорил Предвестник.
– Деактивируйте этот терраформер. Мои войска разберутся с армией. Вторжению конец.
Дискорд вытянул вперед свои пустые лапы.
– Извини, TI-84. Мог бы, если бы захотел. Но это так не работает, – драконэквус выпрямился во весь рост – он был настолько высоким, что не должен был поместиться на мостике “Крыла Полуночи”, рассчитанном на рост пони – но каким-то образом он стоял прямо, возвышаясь над всеми. – Как ты думаешь, какова моя цель? Построить идеальное общество для жителей Эквуса? Чтобы никто не причинял друг другу страданий? Насколько мелочным ты хочешь, чтобы я был? Порабощать нации – это перебор, но должен ли я останавливать каждое убийство? Может быть, мне следует пресекать каждое слово, исходящее из уст сварливой жены? Должен ли я запретить пони даже думать гадости друг о друге?
На мостике воцарилась полная тишина. Не стала молчать лишь Лайтнинг Даст.
– Порабощение целой страны кажется мне довольно очевидным.
– Может быть и так, – ответил Дискорд. – Но я и раньше уничтожал целые страны. Дэдлайт даже наблюдал за этим однажды, помнишь? А здесь скорее ведется цивилизованная беседа.
Фестрал не выглядел так, словно хотел продолжать “цивилизованную беседу”. Скорее наоборот – он выглядел так, словно в любой момент мог броситься вперед и напасть на Дискорда. Но он пока этого не сделал, лишь сидел неподвижно и размеренно дышал. Мелоди продолжала поглаживать его крыло, и это, казалось, успокаивало жеребца.
– С Гармонией то же самое? – спросила Лаки. Теперь ее гнев угас, сменившись обычным прагматизмом. – Даже несмотря на то, что пострадали граждане?
Она указала на экран и принцесс, застывших, как ужасающие статуи.
– А они не могут просто создать новые тела где-нибудь в другом месте?
Дискорд в ответ улыбнулся. Оливии приходилось сражаться с врагами лишь с ножом в руках и в тонком комбинезоне-поддевке, она видела, как людей разрезали на куски, чтобы забрать их органы. Но почему-то улыбка Дискорда была еще более устрашающей.
– Если бы он их убил. А это не смерть, а переход к другому виду жизни. Эти тела предназначены для наблюдения за развивающейся планетой в течение геологических эпох. Они наверняка будут сопротивляться, как только поймут, что произошло. Но к этому моменту пройдут уже тысячи лет, промелькнувшие как пара секунд. Если только кто-нибудь другой ничего не предпримет по этому поводу.
– Так скажи нам, что делать, – предложила Лаки. – Ты правда хочешь, чтобы этот мудак был главным? Разве у тебя нет друзей в Эквестрии? Они тоже пострадают.
На мгновение Дискорд показался гораздо ниже.
– Не думай, что вы единственные, кто пытается что-то с этим сделать. Вы же не видели там Твайлайт, верно? Эквестрия не выживала тысячи лет, лишь потому что зависела от могущественных соседей, которые вытаскивали бы ее из неприятностей. Иногда она зависела от могущественных аликорнов или могущественных артефактов. Это совершенно другое дело.
– Так помоги нам найти их, – произнесла Оливия. Это противоречило ее здравому смыслу – последнее, чего ей хотелось, так это привлечь внимание этого существа. Но если Лаки не собиралась спрашивать… – Если ты не хочешь говорить нам, что делать, так помоги выйти на контакт с эквестрийскими... героями? Мы можем объединить наши ресурсы. Одолжим им гребаный джампер или что-нибудь. Может быть, они знают способ вырубить этот терраформер, до которого мы не додумались.
Дискорд закатил глаза.
– Полагаю, я мог бы это сделать. Видите ли, это вопрос баланса. Слишком много вмешательства, и Гармония может влезть поперек, просто мне назло. Не слишком удивляйтесь – я видел, как она разрушала просто прекрасные цивилизации, только потому, что они мне нравились. Но Эквестрия – ее детище, так что, полагаю, я могу действовать немного смелее. Вы не можете просто выследить их. Если бы героев было легко найти, этот болван, развешивающий свои новые флаги, нашел бы их первым. Но вы можете привлечь их внимание. Где бы вы ни решили начать свое восстание...
Драконэквус взял один из вычислительных терминалов, долистал до карты Эквестрии и указал на горы.
– Вы, конечно, можете отправиться куда угодно, но лучше быть поосторожнее. Летите куда-нибудь сюда. Не попадайтесь достаточно долго, и я уверен, что все эти важные пони услышат о вас. О, и не делай глупостей, пока твой клон не выйдет на связь.
Дискорд сунул лапу в невидимый карман и достал какую-то странную пластиковую штуку. Она была похож на мозг, за исключением того, что спереди было двенадцать кнопок, расположенных в виде прямоугольника.
Это было немного похоже на что-то, что Оливия, возможно, видела в музее в детстве, хотя она не могла опознать это устройство.
– Давай посмотрим, готов ли он тебе позвонить.
Дискорд снял телефонную трубку с пластиковой штуковины, и изнутри донесся голос Джеймса Первого поколения. Мужской, испуганный и жалкий. Не совсем слова, скорее поток сознания:
“О боже, кто-нибудь, помогите мне, пожалуйста, я понятия не имею, что происходит, мне кажется, у меня в ногах дыры, они разрывают дом на части, пожалуйста, не ешьте меня, я умру, куда делась Сара, кто-нибудь, пожалуйста...”
Дискорд со щелчком повесил трубку.
– Ну, я думаю, вы поняли идею. Мозг все еще развивается, как вы могли слышать. Но дайте ему несколько дней, и, возможно, вам повезет больше.
Он положил пластиковое устройство на одну из консолей и растворился в воздухе.
Воцарилась тишина, нарушаемая только медленным рокотом двигателей корабля. На экране по-прежнему был виден Кантерлот, хотя теперь экраны просто показывали вид на город сверху. Очевидно, ритуальное унижение Фларри Харт закончилось.
– Ладно, майор, – голос Лаки звучал более повелительно, чем Оливия когда-либо у нее слышала. – Приготовьтесь к посадке. Мы отправляемся...
Аликорн левитировала вычислительный терминал к себе.
– Прямо сюда. Вы, Дэдлайт и Лайтнинг Даст, отправитесь туда первыми. Посмотрим, сможете ли вы убедить население присоединиться к нам. Надеюсь, мы сможем привлечь их на нашу сторону до того, как какой-нибудь урод от Короля Шторма доберется туда, чтобы начать порабощение или требовать дань, или что они там планируют...
Лаки понизила голос до угрожающего шепота.
– А сразу после этого мы отправимся в Кантерлот. Я не собираюсь оставлять там Фларри Харт.
Может быть, обнимать жука было не самой лучшей идеей. Саре казалось, что с каждой проходящей секундой чейнджлинг становится все энергичнее. Она начала пищать еще пронзительнее, чем сама Сара, и до сих пор не остановилась.
– Интересно, помнит ли кто-нибудь об этом... конечно нет, мы все умирали так много раз... мы можем снова выбраться отсюда? Король Торакс, возможно, даже не захочет уходить, пока у нас не будет плана...
– Эй, мелкая, – Сара сжала ее чуть крепче. – Рада за тебя. Не знаю, почему Дискорд, блядь, просто не сказал вам, но на самом деле не удивлена. Парни иногда ведут себя как придурки, обычное дело.
В воздухе над ними что-то двигалось, что-то большое и далекое. Оно немного напоминало звук вертолета с кучей крошечных несущих винтов. И он становился все ближе.
– Думаю, что-то приближается. Может, порадуемся когда будем в безопасности? Ты же говорила, что задерживаться здесь опасно.
Оцеллус перестала жужжать. Она тут же посмотрела вверх, прямо в направлении звука, который услышала Сара.
– Да, это они. Если запаха постороннего было недостаточно, чтобы привлечь кого-то сюда, то повреждение узла переработчика – точно привлекло. Нам следует убраться с дороги... летим прямо в Хрому, – чейнджлинг снова взлетела, но через несколько секунд приземлилась. – Ну, может быть, не прямо, с учетом того, как ты летаешь.
Сара старалась не реагировать на эту колкость, когда они тронулись в путь. Пол под ее ногами был почти землей, хотя больше походил на мусор, который мог скопиться на дне атмосферного фильтра. Смутно органический, с затхлым запахом, который пронизывал весь мир.
– Они пойдут по нашему следу. И в Хроме нас все равно кто-нибудь ждал бы.
– Они? – повторила Сара. – Ты продолжаешь говорить это все время. Может быть, стоит выражаться слегка конкретнее? Я же сказала тебе, откуда я.
“Типа того. Тебе лучше полагать, что я тоже из экспедиции”.
– Дикие. Те, у кого мы украли наши тела. Чейнджлинги, которыми управляет Гармония. Или их последние модели. Появлялось множество разных видов на протяжении многих лет, – Оцеллус остановилась, повернув одну из передних ног к Саре. Рог чейнджлинга на секунду засветился розовым – ровно настолько, чтобы фестрал смогла разглядеть символы: Зеленый – Железо – Семнадцать – Тис. Они были похожи на тот странный круговой язык, хотя расположение скорее напомнило штрих-код.
“Или клеймо”.
– У нас это все еще есть, даже если мы сейчас создаем свои тела сами.
Рог так же быстро погас, возвращая их во тьму.
Затем она услышала звук, как будто десятки разных ног топтались по неровной поверхности позади. Сара подавила желание кинуться бежать, но не смогла удержаться и несколько раз пискнула, проверяя, кто за ними следует.
Она ожидала появления разведчика или, на худой конец, небольшого отряда, вроде исследовательских дронов, которых Предвестник мог бы послать для проверки незваного гостя.
Их были сотни. Они двигались не так, будто ими управлял разум, а скорее как стая рыб или птиц. Чейнджлинги устремились к тому месту, где они только что стояли, жужжа крыльями и стуча копытами.
Затем они приблизились, и Сара смогла разглядеть их немного лучше. Хотя чейнджлингов было так много, что отделить звуковую картину одного от другого было сложно. Они казались очень похожими на Оцеллус, за исключением некоторых едва заметных отличий в строении крыльев и ног. Ну, и их поведения.
Внезапно Сара почувствовала их запах, точно так же, как на короткое время почувствовала запах Оцеллус. От всех чейнджлингов почти постоянно исходил этот запах, как от муравейника или пчелиного роя.
“Боже, если я хоть чуть-чуть ошибусь, мне конец...”
Самым серьезным боем, в котором Сара когда-либо участвовала, был удар коленом по яйцам особо прилипчивому приятелю. Тут у нее не было бы ни единого шанса.
Но, как оказалось, думать даже не пришлось. Возле хвоста возникло то же самое ощущение, и ее запах слегка изменился. А затем подоспел рой. Сара почувствовала, как копыта на мгновение коснулись ее, почувствовала запах, когда чейнджлинги пролетали мимо. У них были острые клыки и заостренные рога. Как у мифических стай пираний, которые могли бы в мгновение ока сожрать пловца. Только эти были настоящими.
Потом рой пролетел мимо. Продолжая свой путь, они рассеивались во все более разреженном облаке. Чейнджлинги не разговаривали и вообще не издавали никаких звуков. Просто роились в воздухе. Хотя улетели не все. Пара десятков собрались вокруг того места, куда влетела Сара. Они что-то делали со стеной, их рты шевелились, хотя фестрал не могла точно разглядеть, что они делали. И ей не сильно хотелось.
“Бог не просто так не стал создавать муравьев, размером с человека”.
Эти чейнджлинги вызывали отвращение.
“В отличие от Оцеллус. Это из-за их поведения? Запаха?”
Он точно будет преследовать Сару в кошмарах, если они в ближайшее время не уберутся отсюда.
Оцеллус тоже ничего не говорила, но она дернула Сару за ногу, оттаскивая от колонны. Рядом были тысячи других, а также кучи частично переработанного вещества, но чейнджлинг все это игнорировала. Несколько секунд спустя шум роя стал отдаляться, и Оцеллус, казалось, расслабилась.
– Слава королевам, что они полетели туда. Твой друг... вероятно, все было бы не сильно хорошо. Если они найдут его без сознания...
– Может быть, ты сможешь мне кое-что объяснить, – вмешалась Сара и не стала дожидаться разрешения. – В Отаре... кстати, это город, из которого я пришла... у нас есть искусственный интеллект, который занимается повседневными мелочами. Думаю, это похоже на то, как Гармония управляет этим кольцом. Санктуарий, Эквус... как бы оно там ни называлось. Предполагается, что наш ИИ в миллион раз тупее вашего, но... он может заставить всех своих дронов вести себя как люди, если захочет. Эти штуки немного похожи на наших технических дронов, но почему они не умнее? Если бы наш ИИ нашел кого-то, кто пах так же, но имел шерсть вместо панциря, они бы грохнул его в ту же секунду. Эти чейнджлинги оставили меня в покое. Они… это ведь чейнджлинги, верно?
Оцеллус выглядела немного раздраженной.
– Да, это чейнджлинги. Если ты хочешь, чтобы я тебе помогла разобраться в Гармонии... я не священник. Я не могу тебе объяснить. А гадать тоже не мое.
Сара нахмурилась, но потом поняла, что ее спутница, вероятно, в темноте этого не видит, и все равно продолжила.
– Значит, обмануть датчики... Это я понимаю. Я знаю множество способов обмануть тупые системы, заставив их думать, что ты тот, кем не являешься. Но у вас здесь, внизу, целая цивилизация, верно? А Гармония типа... бог. Так почему же она позволяет вам это все делать?
– А, вот это я подскажу.
Оцеллус подтолкнула Сару, чтобы та продолжала идти. Хорошо, что фестрал продолжала внимательно пищать и слушать, потому что пол перед ними заканчивался достаточно резко. Кобыла почти ничего не могла разглядеть внизу, кроме чего-то, что выглядело как единственная колонна, настолько широкая, что “взор” почти не мог ее охватить. Это была балка размером с гору, пол здесь был наклонным, и мусор мягко сыпался мимо Сары через край. Что могло там находиться, она знать не хотела – и сегодня выяснять точно не будет. Оцеллус указала в сторону, где узкая тропинка была отмечена слабыми светящимися пятнами. Даже будь у них фонарик, они были бы исчезающе тусклыми, но в абсолютной тьме глаза фестрала легко различали их.
“Меня и правда создали для этого. Выбрал бы меня Дискорд, будь я земной пони или пегасом вместо фестрала?”
– Давным-давно наши предки заключили договор с богиней. Мы установили правила, которым она должна была следовать в обмен на наше поклонение. Важно то, что до тех пор, пока мы ничего не ломаем... до тех пор, пока мы не вредим кольцу или не воюем определенным образом... нам позволено делать то, что мы хотим. Никаких правил относительно запрета жизни внизу нет. Есть целые части кольца, где кто-то должен жить. Их миллиарды и миллиарды. Но поскольку мы не можем попасть туда, то обходимся тем, что имеем. Гармонии это не нравится, но она не может просто заставить нас прекратить. Мы не нарушаем правил и можем продолжать жить здесь, внизу.
– Имеет смысл, – согласилась Сара. Вдалеке она услышала множество голосов, и у нее возникло ощущение, что вокруг становится светлее. Каким бы темным ни был этот мир, казалось, что их цивилизация хотела иметь хоть немного света. – В общем, Гармония позволяет вам красть... тела... при условии, что вы не будете мочиться на ковер или царапать мебель.
– Что это значит?
Сара не смогла сдержать смех.
– Объясню, когда подрастешь.
Теперь она могла ощущать Хрому или, по крайней мере, звуки активности, которые, как фестрал предполагала, исходили от города. По сравнению с путешествием во тьме с Джеймсом и их провожатой, шум резал уши.
Впереди было еще больше металла, поверхность, которая изгибалась наверх, как еще одна опорная балка. Сара не видела где она заканчивается, даже когда полностью закинула голову назад. Но и не нужно было видеть ее всю, потому что внизу было небольшое отверстие, похожее на служебный вход. Еще несколько шагов, и они оказалась внутри.
По сравнению с тишиной снаружи, шум Хромы был настолько силен, что почти оглушил Сару. Она слышала сотни голосов, звуки торговли, музыки и жизни. Освещено было что-то вроде центральной улицы, хотя здесь не было никаких транспортных средств. Вдоль улицы тянулись маленькие здания, которые, казалось, представляли собой в основном стены из мусора без крыш.
“Да и какой смысл в крыше, когда там, где ты живешь, никогда не идет дождь?”
В одном из концов города светился достаточно яркий огонек, и голоса там были самыми громкими, но Оцеллус немедленно потащила Сару в сторону.
– Сначала нам нужно купить тебе что-нибудь из одежды. В таком виде ты бросаешься в глаза. Если кто-то попросит тебя измениться, а ты не сможешь, что ж... это будет плохо. Могут подумать, что я торгую общением с тобой.
– Общением... со мной? – фестрал закатила глаза, но, конечно, Оцеллус этого не заметила. Сара поспешила догнать ее. – У вас что, целый город шлюх? Потому что это немного странно.
– Целый город... – уши чейнджлинга прижались к голове. Казалось, некоторым жестам было плевать на видовой барьер. – Нет. Дело не в этом.
Казалось, у нее был на примете определенный пункт назначения – магазин, в котором, судя по звуку, было развешано много одежды.
Когда они приблизились, Сара медленно двинулась вперед, разглядывая чейнджлингов на улицах. Все они казались ей примерно одинаковыми – существа меньше ее, но с жестким панцирем. У некоторых были похожие на плавники штуки, как у Оцеллус, у некоторых – нет. Ноги некоторых были настолько странными, что разум фестрала просто не мог собрать из отраженных звуков картинку. Оцеллус понизила голос до шепота.
– Если кто-нибудь спросит, ты выполняешь задание короны. Тебе было приказано не снимать маскировку ни в коем случае. Снаружи города тебя никто не увидит, но внутри...
– Конечно, принято, – они остановились перед магазином одежды.
Оцеллус уставилась в землю. В городе было не сильно чисто. Он весь вонял, как коробка с тараканами, которую Сара однажды в детстве нашла за мусорным контейнером.
– Я полагаю, у тебя нет денег?
Сара помотала головой.
– Только это барахло.
Она открыла седельные сумки, или, по сути, просто ранец, после того как часть ремней оборвалась. К ее удивлению, флаконы, которые дал им Дискорд, теперь светились.
Их свечения было достаточно ярким, чтобы осветить всю улицу вокруг них и высветить с десяток насекомоподобных лиц, уставившихся на нее.
Панцирь Оцеллус был светлым, но большинство из остальных были сплошь черными, а голубые глаза переливались разными оттенками. Воцарилась оглушительная тишина.
– Не включай здесь химический фонарик, э-э… Филлиум, – произнесла Оцеллус достаточно громко, чтобы его услышали все окружающие. – Это Хрома! А не грибные фермы...
– Верно! – Сара уже слышала подобный тон раньше. – Извиняюсь. Я не специально.
Оцеллус только раздраженно зажужжала, втаскивая фестрала в магазин. Движение снаружи медленно восстановилось.
– Что это было? – раздался голос из-за прилавка. Сара услышала что-то мягкое на теле этого чейнджлинга, и каким то образом поняла, что он значительно старше. Повсюду была развешана тонкая ткань, приглушавшая звуки снаружи. Несколько других клиентов. Хотя как они могли судить о качестве одежды в полной темноте...
– Ничего, – ответила Оцеллус, подлетая к прилавку. – Мне нужно что-нибудь, полностью покрывающее тело, для моей подруги Филлиум. Она... сейчас на задании, и уже устала отвечать на вопросы.
– Можешь больше не объяснять.
Несколько минут спустя Сара оказалась с Оцеллус в переодевалке с ворохом различных балахонов и масок разной длины и покроя. Чейнджлинг затихла, но Сара все еще чувствовала, как она двигается, пока ее горячее дыхание не коснулось ее уха. Шепот был тихим и почти сердитым.
– Какого яйцеклада ты не сказала мне, что у тебя есть маточное молочко? Где ты его наверху вообще столько раздобыла?
– Я... понятия не имею, о чем ты, – прошептала Сара в ответ таким же резким тоном. – Дискорд дал его мне. Я думаю, у Джеймса тоже немного есть.
Чейнджлинг выставила вперед копыто.
– Дай посмотреть.
Даже не возражая, фестрал протянула поврежденную сумку своей спутнице. Не то чтобы она знала, зачем вообще нужна большая часть содержимого.
Оцеллус не столько открыла сумку, сколько просунула внутрь свою голову.
– Невероятно. Если у твоего друга столько же, то вместе вы двое богаче моего дяди. Думаю, что единственным чейнджлингом, которая владела подобным количеством, была сама Кризалис... С таким количеством любви, ты могла бы пробудить тысячу? Две тысячи? Древние королевы, я даже не знаю. Это и то, что карантин снят... – чейнджлинг напряглась. – Тем больше причин доставить тебя к моему дяде целой и невредимой. Если что-то и сможет убедить Старый Улей в том, что худшее позади, так это ты. Больше никаких экспедиций к химическим переработчикам...
Сара накинула на плечи один из балахонов – звук не мог помочь ей рассмотреть ни один из них, и она не могла предположить, как они на самом деле выглядели. Но, учитывая ситуацию, в которой ей предстояло его использовать, это, вероятно, не имело значения.
– Мне? Ты думаешь, мне придется их убеждать? – спросила фестрал, слегка поправляя ткань. От нее немного пахло затхлостью, но учитывая, где они находились, Сара сочла это небольшой ценой. – Я вообще-то всего лишь посыльный...
– О, я уверена, у тебя все получится, – пробормотала Оцеллус, пренебрежительно махнув копытом. – Кто тебя послал – это очевидно, а с таким богатством, как у тебя, мы могли бы собрать десяток экспедиций на поверхность, да еще бы и на сотню осталось. Интересно, есть ли у Старого Улья свои союзники... такие же, как помогающий нам Дискорд. Если они узнают, что ты здесь, внизу... они очень сильно захотят убить тебя.
И словно вселенная подслушивала, Сара услышала шум снаружи.
– Извините меня! – это был владелец магазина, и голос у него был нервный. – У вас тут пришли... друзья. Пожалуйста, выходите немедленно.
– Вот блядь.