← Глава первая. Цепи мрака Глава третья. Битва за Кантерлот →

Война Луны и Солнца

Глава вторая. Восход Луны

Автор ещё раз напоминает об осуждении действий и идеологии отрицательных персонажей книги.

1007 г.

An invasion is coming but when will it start?
Who will be first to fall? Who will be last to stand?
Who will stop all this madness
That has consequences no man understand?
No man, no land!

I see an evil rising,
The rise of evil…

Sabaton – Rise of Evil

Январь

Над Кантерлотом стояло тихое зимнее утро.

Только что закончился небольшой снежок, устроенный погодной командой пегасов, и на крышах домов и королевского замка появились лёгкие белые покрывала. Полупрозрачные, почти невесомые облака вновь расступились, открывая небо – бледно-голубое и чистое.

Повинуясь магической силе белого аликорна на верхней обзорной площадке замка, над столицей Эквестрии медленно вставало солнце.

С едва заметной улыбкой Селестия смотрела на расположившийся на тесной горной площадке величественный город – и на бескрайние заснеженные просторы, расстилавшиеся от горизонта до горизонта.

Этой страной она правила уже больше тысячи лет, каждый день поднимая и опуская солнце, а до недавних (относительно) пор – ещё и луну. И всегда старалась выполнять свою работу на совесть, чтобы подданным было не в чем её упрекнуть и не из-за чего в ней усомниться. Требовалось поддерживать сложившийся за века образ мудрого безупречного лидера, который любит – и, что не менее важно, защищает свою родину.

Однако и ошибок за столь долгое время накопилось предостаточно.

Как бы принцесса ни старалась, она не могла справиться со всеми вызовами, настигавшими Эквестрию. С возвращением ночной сестры Луны у Селестии появился помощник, на которого можно было рассчитывать, но всё же и их двоих было явно недостаточно.

Несмотря на это, во взгляде аликорна, устремлённом вдаль, читалась отнюдь не тревога – а добрая и уверенная надежда.

После неудачи с Сансет Шиммер и многими другими до неё принцесса смогла наконец воспитать достойную ученицу, научившую пони новому виду магии – дружбе. И хотя Селестия, как и любой аликорн, была бессмертной, она чувствовала, что однажды ей и Луне придётся уйти на покой. Ночная сестра как будто не испытывала особого желания взваливать на себя полную ответственность за целую страну в обозримом будущем, и, памятуя о прошлом, принцесса и сама немного опасалась доверять Эквестрию Луне.

К счастью, теперь у неё имелась подходящая кандидатура на замену – Твайлайт Спаркл.

И хоть бывшая единорожка, а теперь такой же аликорн и Принцесса Дружбы, не подозревала об имевшихся на неё планах, а узнай – впала бы в истерику из-за синдрома отличницы, Селестия знала, что, когда придёт время, Твайлайт будет готова править.

…От мыслей аликорницу отвлёк негромкий стук накопытников по мраморному полу.

– С добрым утром, сестра, – обернувшись, сказала она вышедшей из дверей Луне. – Хотя, думаю, лучше пожелать тебе хорошенько выспаться.

Изящно цокая по обзорной площадке, меньшая ростом принцесса-аликорн тёмно-синей масти со струящейся гривой, в которой будто сверкали звёзды, подошла и встала рядом с Селестией, также глядя на раскинувшиеся вокруг благодатные земли.

– Никогда не понимала, почему День Согревающего Очага празднуют за несколько дней до настоящего конца года, – проговорила Луна. – Ведь с точки зрения календаря тот более важен, ибо знаменует собой уход старой жизни и приход новой. Но почему-то пони предпочитают обращать на это куда меньше внимания.

– Даты, как ты знаешь, выбираем не мы, а история, – хихикнув, отозвалась Селестия. – День Очага нужен пони как знак единства и доброй веры, и у него, в отличие от простого Нового года, было своё прошлое. Однако я понимаю тебя, сестра. И теперь, стоя здесь, над всей Эквестрией, я желаю лишь одного: чтобы у всех пони наступающий год выдался полным любви и света.

– Ты же знаешь, что не у всех, – произнесла посерьёзневшая Луна.

– Да, к сожалению, – вздохнула её солнечная сестра. – Но что я могу поделать? Те, о ком ты говоришь, сами выбрали себе такую судьбу, и я не знаю, простит ли их народ за давние прегрешения. Но я могу пожелать удачи им тоже. Чтобы там, в своих горах… или в любых городах Эквестрии, они знали, что на живущих сейчас нет тех грехов, которые не позволили их предкам жить в мире с тремя племенами пони.

– Я рада, что ты это понимаешь, сестра. Хотя, думаю, тебе стоило бы надавить толикой своей власти на Совет по образованию, чтобы они смягчили эту страницу в учебниках по истории.

– Я постараюсь, сестра. Но пони тоже должны что-то решать. Иначе и наша воля не имела бы для них ценности.

– Воля не имеет ценности, если её не исполняют. В конце концов, ты принцесса или уборщица на полставки?

Селестия рассмеялась, деликатно прикрыв рот копытом.

– Твои мысли иногда очень забавны, Луна. Пожалуй, нам стоит проводить вместе больше времени. Как насчёт того, чтобы устроить как-нибудь небольшой отпуск и съездить, к примеру, в Кристальную Империю?

– Я не против, – улыбнулась Луна. – Время от времени даже нам нужно отдыхать.

Две сестры-аликорна глядели сверху на страну, которая вот уже больше тысячи лет наслаждалась спокойной жизнью.

Будущее выглядело светлым.

Март

Шестёрка пони сидела в «Сахарном уголке» и ела пончики, оживлённо переговариваясь между собой.

В одной из них – лавандовой аликорночке – можно было узнать одну из теперь уже пяти принцесс пони материка Эквус. Однако, помимо крыльев, больше ничто не отличало её от подруг, и она вместе со всеми слушала увлечённый рассказ розовой земнопони.

Обеденный зал главной кондитерской Понивилля был почти полон. «Эквестрия Дейли» недавно разразилась статьёй о начале понитических перестановок на континенте, и многие улучили возможность обсудить свежие новости за чашкой чая с кексом. А если прислушаться к визгливой скороговорке розовой рассказчицы – то и вовсе узнать о случившемся, так сказать, из первых уст.

– …И я такая думаю: «Ну всё, на этот раз мне точно откажут, и мы больше не будем такими друзьями, как раньше договорились!..» – тараторила та, прерываясь лишь на то, чтобы заглотить очередной пончик. – А вождь мне и говорит… – Она попыталась изобразить низкий голос: – «Мы понимаем, что вы нам желаете только добра и хотите построить… (забыла слово, какие-то там) отношения. И поэтому…» – Розовая пони зажмурилась от счастья и развела в стороны передние ноги. – «…мы принимаем ваше предложение о вхождении в состав Эквестрии!»

Её подруги отозвались заинтересованным гомоном на концовку рассказа – равно как и посетители за ближайшими столиками, откуда всё было прекрасно слышно.

– Ты молодец, Пинки Пай, – сказала Твайлайт Спаркл, пока Пинки жевала одновременно пять пончиков, неизвестно как уместившихся у той во рту. – Принцессы и я очень благодарны тебе за успех переговоров с бизонами. Теперь одной возможной проблемой будет меньше и… как там выразилась принцесса Селестия… – Твайлайт ненадолго задумалась. – …национальный фокус можно будет направить на дальнейшее развитие.

– Ох, дорогуша, ну сколько можно говорить о понитике, – кокетливо улыбнулась белая единорожка и поправила свою завитую тёмно-синюю гриву. – Мы же собрались тут совсем не за этим.

– Вот-вот, сахарок, мы просто рады тому, что снова все вместе, – кивнула оранжевая земнопони в ковпоньской шляпе, отхлебнув сидра из деревянной кружки. – Твай, надеюсь, принцессы в ближайшее время не собираются подкинуть нам новой работёнки? А то бы как-то справиться с тем, что у нас и так уже есть.

– Ага, например, облака разгонять, – вставила голубая радужногривая пегаска и ехидно посмотрела на соседку. – Или лазить к кому-то в подвал за сидром…

– И-и мне… всё-таки за животными надо следить, – пролепетала жёлтая крылатая пони с бабочками на кьютимарке. – И-извини…

– Не волнуйтесь, – махнула копытом Твайлайт. – Зимнюю уборку мы недавно успешно провели, так что, кроме Школы дружбы, нас ничто не будет отвлекать от обычных дел. Хотя кто знает – вдруг им снова потребуется Пинки для переговоров?..

– А что, я всегда готова! – взвилась розовая с улыбкой до ушей.

– Как бы там ни было, этот год должен принести только хорошее. И мы точно пройдём его все вместе. Ведь дружба, – Твайлайт подмигнула, и радостно заулыбались теперь уже все, – это самая прекрасная магия, свет которой мы несём в сердца всех существ, не только пони! И что бы ни случилось, – она мечтательно посмотрела вверх, – дружба в итоге победит.

Июнь

Лучи яркого солнца пробивались сквозь окна кабинета и ложились на бумагу чёткими квадратными отсветами, заставляя то и дело поднимать глаза и глядеть на небо, что сильно отвлекало от работы.

Принцесса Селестия вздохнула и отложила пачку документов, которые требовали её пристального внимания.

Эквестрия сейчас переживала настоящий промышленный бум, и разные заводы и фабрики росли тут и там как грибы, а в товарооборот входили всё новые и новые изделия. Касалось это и оружия, которое благодаря гениям из Совета по технологиям недавно вышло на невиданный прежде уровень. Принцесса сама поражалась тому, как эти разогнанные пороховыми газами кусочки металла… ах да, пули – пробивали насквозь то, что не поддавалось порой даже точно сфокусированному магическому удару. Умельцы уверяли, что это далеко не предел, и уже вовсю разрабатывали проекты настоящих пушек – вроде той, из которой стреляла зарядами конфетти Пинки Пай, но гораздо мощнее. И разрушительнее.

Риски были, и немалые, но Селестия понимала, что прогресс не остановить, и поэтому старалась всё контролировать – как в этом секторе экономики, так и в понитике. Потому что оружие – это вам не игрушки; одна маленькая ошибка может привести к тому, что оно будет пущено в ход.

И новости сегодня были не самые радужные. Большая партия новейших винтовок «Лилия» и «Лаванда», ставших прорывом в развитии военных технологий, просто бесследно растворилась на просторах страны. Компания «Четыре звезды», перевозившая этот груз, отвергала все обвинения; если верить предоставленным ими накладным, оружие было привезено в Винниаполис и получено местными военными – однако на складах, по сообщениям инспекторов, так и не появилось.

Надо было начинать расследование, и Селестия очень не хотела этим заниматься. У неё и так голова была забита другим – начиная от решения дипломатических вопросов с драконами и заканчивая подготовкой к Празднику Летнего Солнца. По счастью, правительницу окружало множество пони, на которых можно было спихнуть это дело.

Принцесса уже дописывала на отдельном свитке свою «высочайшую» резолюцию, как вдруг двери кабинета распахнулись и по блестящему полу простучали знакомые накопытники.

– Луна? – обернулась к вошедшей сестре Селестия. – Что-то случилось? Просто я сейчас несколько занята…

– Т-тия… – запинаясь, начала тёмно-синий аликорн, выглядевшая не очень уверенной, но серьёзной. – Ты знаешь, я почти всё время с момента своего возвращения находилась на вторых ролях – так сказать, за кадром… В общем, я… я думаю, что пора бы и мне взять на себя настоящую ответственность.

– Звучит чудесно, Луна. Мы всегда должны были править вместе! – Принцесса слегка наклонила голову, увенчанную короной. – Ты… хотела мне что-то сказать?

Луна кивнула.

– Фестралы… это неправильно, Тия! В Эквестрии живёт больше чем три племени пони, и мы должны, просто обязаны наконец признать четвёртое!

Селестия подняла было копыто, чтобы что-то сказать, однако ночная сестра продолжала:

– Да, я знаю об усилиях по интеграции бэтпони в общество – вспомнить те же реформы образования… но этого всего недостаточно! На фестралов много где до сих пор смотрят косо, и я считаю, что нужно это изменить.

Луна вздохнула и опустила голову.

– Я понимаю, что некоторые из них и сами не желают присоединяться к общей семье племён, оставаясь в горах, но… они были моими милыми пони, а я подвела их. – Её голос упал до шёпота: – Я должна поступить правильно. Эквестрия будет уютным домом для каждого – или же ни для кого. – Она снова посмотрела на сестру, и теперь во взгляде зеленовато-синих глаз сверкала решимость. – Ведь, в конце концов, это не должно быть намного сложнее тех же грифонов или гиппогрифов! Что скажешь, Тия?

Селестия помолчала, обдумывая ответ.

Теперь она понимала, почему Принцесса Ночи уже долгое время была сама не своя. После излечения от комплекса вины Найтмэр Мун воспоминания о тёмных временах не могли исчезнуть; вместо этого Луну начала мучить судьба тех пони, на которую их обрекло её изгнание. И даже после её возвращения многие оставались полны недоверия.

Но главной проблемой были даже не сами бэтпони. Дело было в самих эквестрийцах. Несмотря на все усилия по постепенному продвижению идей равенства (Школа дружбы здесь пригодилась как нельзя кстати), что-то в фестралах как будто вселяло страх в других пони, и «ночное племя» могло рассчитывать на работу разве что курьерами, грузчиками, кассирами… или – счастливое исключение – стражами своей возвращённой принцессы.

И по сути, Селестия разделяла цели своей сестры. Просто пока не была готова претворять их в жизнь. Но если к делу подключится сама Луна… что ж, это может сработать.

– Ты справишься, Луна. Я в тебя верю.

На дворцовой площади Кантерлота яблоку негде было упасть. Несмотря на то что по часам было раннее-раннее утро, множество пони – тысячи и тысячи собрались под стенами замка, чтобы своими глазами увидеть, как их принцессы будут опускать луну и поднимать солнце.

Праздник Летнего Солнца. Равно как и День Согревающего Очага, одно из тех событий, которое объединяло три расы граждан Эквестрии. Нипони точно не знал, как относятся к этому фестралы, но, к примеру, было доподлинно известно, что у грифонов и гиппогрифов имелись свои аналоги праздника. А вот якам и драконам было совершенно плевать на какое-то там летнее солнцестояние.

По толпе ходил равномерный гул голосов; собравшиеся – в основном единороги, но было немало и пегасов, и земных пони, а кое-где выглядывали даже пушистые ушки фестралов – негромко переговаривались, обсуждая предстоящее событие, а также последние новости из «Кантерлот Таймс» и «Эквестрия Дейли»:

– …А вы поедете на Кристальную ярмарку?

– Конечно! Говорят, там будут выставлены последние достижения со всей Эквестрии…

– …Драконы отказываются уступать нам свои земли…

– Ну, их можно понять: всё-таки они жили там тысячи лет…

– Но это же противоречит идеям Гармонии! Неужели они отказываются от условий мирной торговли и взаимопомощи?..

– …Жду не дождусь увидеть на ярмарке стенды с новой военной техникой! Вот бы направить её к драконам – тогда бы они точно нам уступили…

– А вы уже читали новую книгу А. К. Йерлинг о Дэринг Ду?..

– …Зачем нам вообще их пустоши? Нам что, своих земель мало? Пусть живут у себя в анклаве, как бизоны до этой весны…

– Там много полезных ресурсов, которые сами драконы почти не используют. А нам они очень пригодятся для промышленности…

– Пфф, нам, пегасам, кроме облаков, ничего не нужно…

– …Интересно, о чём будет завтрашнее выступление принцессы Луны?..

– Тихо, тихо!.. Идут!..

Стражники на балконе дворца протрубили в горны, и из распахнувшихся позолоченных дверей величественной походкой вышли три эквестрийские принцессы: впереди, с мягкой улыбкой на идеальном, без единой морщинки лице – Селестия, чуть позади – как обычно серьёзная Луна и радостно-гордая Твайлайт Спаркл.

Пони в толпе восторженно завопили и затопали, приветствуя своих правительниц.

Подождав, пока все вдоволь нагалдятся, Селестия подняла копыто, и гвалт постепенно стих. Все затаили дыхание. Вот-вот на их глазах произойдёт самое настоящее чудо.

– Приветствую всех вас, пришедших сегодня на Праздник Летнего Солнца, – заговорила белый аликорн. Она не повышала голос, но каким-то волшебным образом её было слышно в каждом уголке площади. – Как всегда, мы собрались здесь, чтобы проводить на покой самую короткую ночь и встретить приход самого длинного дня в году. Увидеть солнце, поднимающееся над Эквестрией. Наступление дня символизирует торжество добра в сердце каждого пони, и мы рады тому, что год от года добиваемся успеха на этом пути.

– Но нельзя забывать и про ночь, – продолжила Луна, делая шаг вперёд и становясь рядом с сестрой. – То, что она должна на время уйти, – неизбежность, закон природы, обеспечивающий равновесие в мироздании. А вскоре она вернётся вновь со следующим восходом луны. В конце концов, каждому требуется и своё время покоя.

– Гармония означает баланс в мире и в душе у любого, кто встал на этот непростой путь, – подхватила Твайлайт и встала с другой стороны от наставницы. – И если мы все будем придерживаться принципов дружбы, известных как Элементы Гармонии, то сможем оставаться собой даже несмотря на внешние изменения, затрагивающие всё вокруг. Ведь дружба, – она прижала копыто к сердцу, – никогда не меняется.

Снова последовала шумная овация – но на этот раз Селестия не стала её прерывать.

Под восхищённые крики толпы царствующие сёстры вышли вперёд и наклонили изящные головы. Рог у обеих ярко вспыхнул: у Селестии – светло-жёлтым, у Луны – бирюзовым сиянием.

И, повинуясь магии аликорнов, на западе ночное светило стало неторопливо опускаться за горизонт, а дневное озарило нижний край небес на востоке.

Начался новый день. Эквестрия медленно, но неумолимо сделала ещё один шажок в своё будущее.

Королевский Аудиториум постепенно заполнялся стильно разодетыми пони. По большей части это были представители высшего кантерлотского общества – которым, видимо, нечем было занять этот вечер, однако первые несколько рядов были полностью зарезервированы для прессы: неброская одежда журналистов сильно контрастировала с помпезными нарядами знати.

Луна задёрнула занавес и тяжело вздохнула. Даже из-за кулис наблюдать за всеми этими пони, которые пришли выслушать, что она скажет, было весьма волнительно. А уж что будет, когда придётся выйти к микрофону, одиноко стоящему посреди сцены…

Кстати, это была вовсе не её прихоть. Луна вполне могла бы говорить своим Кантерлотским Королевским Голосом, что достигал бы ушей даже невнимательных слушателей, но Рэйвен, личный секретарь Селестии, убедила Принцессу Ночи, что событие такого масштаба необходимо транслировать по радио – на комфортном для простых пони уровне громкости. И поэтому на дальнем краю сцены возились с аппаратурой двое пегасов-техников – чтобы сегодняшняя речь Луны достигла и самых дальних уголков Эквестрии.

Селестии в зале, как ни странно, не было. Дав ночной сестре на время полный карт-бланш, она решила самоустраниться от инициативы с бэтпони, и Луна прекрасно её понимала. В конце концов, пришло время сделать что-то на благо страны самостоятельно.

Массивные часы под потолком показали шесть часов вечера. Поймав взгляд бледного единорога-конферансье, принцесса нервно кивнула и переступила с ноги на ногу. Внутри неё всё будто завязалось узлом, так что было трудно дышать. В голове судорожно мелькали тезисы заготовленной речи.

Теперь синий аликорн хорошо понимала Твайлайт в минуты, когда та впадала в панику от очередного задания Селестии. Кто бы мог подумать, что однажды подобное ощутит и вторая по важности пони в Эквестрии.

Белый единорог во фраке вышел на сцену, и до слуха донёсся его многократно усиленный техникой голос:

– Леди и джентльпони! Её Высочество принцесса Луна!

Всё. Назад дороги нет. Осталось только выйти и высказать всё, что накипело в душе за последние месяцы. Прежде будто случайные, разрозненные мысли вылились теперь в то, что должно было изменить Эквестрию.

Принцесса Ночи сделала напоследок глубокий вдох и вышла из-за кулисы. По огромному помещению пронёсся топот приветственных аплодисментов.

Пони ждали. Пони верили ей. И, без сомнения, должны были услышать то, что она скажет.

Медленно, словно идя на эшафот, Луна проследовала к микрофону и стукнула по нему копытом. Уши резанул противный писк, подтверждая, что аппаратура работает.

Время настало.

– Я рада, что так много пони откликнулось на моё приглашение и присутствует сейчас здесь, в этом зале. Но гораздо больше рассредоточено по всей Эквестрии и тоже, несомненно, приготовилось слушать. И я прошу отнестись к моей речи со всей ответственностью и пониманием – ведь сегодняшний день может дать толчок переменам, которые, вероятно, затронут жизнь многих… если не каждого.

«Что я несу… Давай же, соберись, пора переходить к делу».

– Итак, как вам всем известно, чуть больше тысячи лет назад произошли… некоторые печальные события, серьёзно отразившиеся на стране и в том числе приведшие к моему изгнанию…

Память упорствовала, отказываясь воскрешать похороненные в глубине воспоминания, но что-то внутри Луны заставляло её выворачивать душу всё сильнее. Принцесса уже не могла остановиться – и продолжала говорить. Пускай немного сбивчиво, а местами излишне эмоционально – однако она доносила до слушателей свою идею, которая одолевала её долгие месяцы.

Сначала она кратко пробежалась по судьбе бэтпони после Войны Двух Сестёр, надавив пару раз на жалость аудитории, затем перешла к настоящему и в двух словах описала реформы Селестии, призванные помочь фестралам вливаться в эквестрийское общество.

– …Но всего этого явно недостаточно. Мы не можем заявлять о торжестве Гармонии, пока существует даже малейшая предвзятость по отношению к какой-либо группе и малейшая несправедливость, вызванная неприятием кого-либо только за то, что они чем-то от нас отличны. И поэтому…

Луна перевела дыхание, удерживая паузу. Она скользнула глазами по залу – и увидела, что все неотрывно смотрят на неё, ожидая главного в её речи.

Вот и настал момент, когда нужно проявить максимальную собранность.

Одну за другой она перечислила реформы, которые планировала провести сама. Изменить законы, внести поправки во многие документы, гарантировать всем бэтпони равные с эквестрийцами права на работу, образование и социальное обеспечение, вложить в отдалённые регионы миллионы битсов на развитие гражданской инфраструктуры, признать самоуправление фестральих общин, а также серьёзно изменить культурную понитику, развенчав отрицательный образ бэтпони.

– …и таким образом, осуществив эти реформы, мы сможем пригласить фестралов стать четвёртым племенем Эквестрии!

Наконец-то. Нужные слова сказаны.

Луна вздохнула с облегчением, глядя на всколыхнувшуюся аудиторию.

– Ваши вопросы?

Тут же все загомонили, многие повскакали с мест, а журналисты как будто приготовились брать сцену штурмом!..

В душе у Луны взметнулась лёгкая волна паники, и принцесса отступила на шаг – но тут же одёрнула себя. «Да что они себе позволяют…»

– МОЛЧАТЬ!

Кантерлотский Королевский Голос подействовал: помещение вмиг погрузилось в тишину. Или, может, дело всё же было во взвизгнувшем микрофоне – отчего пегасы-техники даже зажали уши.

– Соблюдайте порядок, – выдохнула Луна уже обычным тоном. – Пожалуйста… М-м, кто первый? Поднимите копыто… да, вы, – указала она на очкастого единорога с блокнотом в хватке телекинеза.

– «Кантерлот Таймс». Эти реформы, очевидно, будут весьма спорными, вы узнавали мнение общественности по этому поводу?

– Ну… я… эм-м…

Луна вдруг поняла, что совсем не готова ответить. Этот момент при подготовке своей программы она совершенно упустила. Вспомнились времена, когда она ещё прогуливала уроки, – но теперь вместо учителя Старсвирла была общественность.

А вопросы уже сыпались один за другим.

– «Филлидельфия сегодня». Разве не должно быть голосования по поводу предоставления новым расам гражданства Эквестрии?

– Да, но…

– «Эквестрия Дейли». Поддерживает ли Селестия эти реформы, почему её здесь нет?

– На самом деле это не…

Взгляд Луны судорожно метался от одного репортёра к другому. И ни одному из них она ничего не могла сказать.

Действительно, это же было так просто, буквально лежало на поверхности! Ну как можно было такое прошляпить?! Всего-то – провести предварительные консультации, дать в газетах парочку соцопросов…

Но сейчас отступать было уже поздно.

– Послушайте! Разумеется, я ценю мнение каждого пони. Такое решение в наши дни не может быть принято принудительно… Мы… э-э… – Мозг уцепился за внезапно всплывшее слово. – Мы проведём референдум! Да, референдум о принятии фестралов как четвёртого племени… Дату я объявлю позже… Благодарю, на этом всё! Пресс-конференция окончена!

И, не в силах больше стоять в центре внимания всех этих пони, Луна галопом выбежала из зала.

Влетев в пустую гримёрку, она рухнула на кресло и обхватила голову копытами.

О чём она только думала?! Какой, к Дискорду, референдум?! А что, если она проиграет?.. Принцесса могла бы провести все эти законы по своему усмотрению с согласия другого диарха – но только не после того, как согласилась узнать мнение остальных пони. Если она попытается – то её в таком случае не поймёт даже Тия.

Она, Луна, хотела подарить бэтпони надежду – но вместо этого лишь украла её у них.

Что же она наделала…

Знакомое тёмное чувство зашевелилось внутри. Она была слаба… ей так нужна была сила…

Нет! Это не её мысли. Луна, вернувшаяся на Эквус, никогда бы так не подумала!..

Она сделала глубокий вдох, успокаиваясь, и посмотрела на себя в зеркале.

Губы принцессы тронула лёгкая улыбка.

Как бы ни было трудно достичь желаемого, она справится – и принесёт покинутому когда-то ею народу счастье. Но в этом ей нужна была поддержка со стороны верных пони. Всего можно добиться с помощью толики сотрудничества и дружбы.

Решено. Она наберёт команду сторонников и активистов, которые поддержат её стремление. И помогут всем свыкнуться с идеей новой, четырёхсоставной Эквестрии.

Июль

Вечерний мегаполис светился миллионами огней. Несмотря на то, что кругом стемнело, жизнь так и бурлила вокруг: на дорогах было не протолкнуться от экипажей, а всякие уличные кафешки были забиты полностью. Поэтому, отчаявшись найти хоть где-нибудь свободное место, шестёрка пони просто гуляла по широкому тротуару.

– Даже не верится, что для того, чтоб снова собраться вместе, нам пришлось срываться аж в Мэйнхэттен, – сказала оранжевая земнопони с кьютимаркой в виде яблок. – Хоть новых заданий от Селестии и Луны для нас больше не было, всё равно это как-то неправильно…

– Ну, в конце концов, Эпплджек, именно я вас сюда пригласила, – улыбнулась белая единорожка в элегантной шляпке. – В последнее время интерес к моде заметно вырос, и мне всё сложнее отлучаться из своего нового бутика в Понивилль. Но для Свити Белль это может стать хорошим уроком самостоятельности…

– Мы все ценим твою занятость, Рэрити, – мягко произнесла Твайлайт, которая без короны и со сложенными крыльями выглядела не принцессой, а самой обычной пони. – И нам, безусловно, было полезно ненадолго вырваться с наших насиженных мест для дружеской встречи.

– А помните, как мы ездили на Кристальную ярмарку? – сказала Пинки, по своему обыкновению не идя, а подпрыгивая. – Это было просто… супер! экстра! мега! незабываемо!

– Ага! – включилась в разговор парившая над ними радужногривая пегаска. – Там было всё! Особенно всякие стреляющие штуки!

– Это называется винтовки и артиллерия, Рэйнбоу, – вздохнула Твайлайт и покачала головой. – Поверить не могу, что принцесса Каденс и Шайнинг Армор позволили притащить на их земли оружие. И это после того, как недавно пропала большая поставка и до сих пор ничего не нашли…

– Мне кажется, я видела там около военного салона чейнджлинга, – проговорила тонким голосом жёлтая пегаска, шедшая чуть позади. – Он с таким интересом рассматривал те пушки, что… ой…

– Это был Торакс, Флаттершай, – ответила Твайлайт. – Поверенный в делах чейнджлингов в Эквестрии и Кристальной Империи. Насколько я знаю, он не в очень хороших отношениях с королевой Кризалис, так что со стороны их государства нам пока точно ничего не грозит…

– Как там Спайк? – спросила Рэрити, чтобы сменить тему разговора. – Я слышала, он сейчас на переговорах с принцессой Эмбер…

– Да – договаривается об официальном вхождении драконьих земель в состав Эквестрии. Всё-таки сначала отправлять туда пони было ошибкой… Но мы с Селестией и Луной разработали для них приемлемые условия, так что…

– Извините!

Мимо шестёрки резво проскочил на самокате бэтпони-курьер и помчался по пешеходному переходу на красный свет, разгоняя себя перепончатыми крыльями.

– Ты что, слепой?! Не видишь, что мы тут идём!.. – крикнула ему вслед Рэйнбоу Дэш и грозно помахала копытом.

– Остынь, сахарок – как-никак, он делает нужное дело, – сказала Эпплджек.

Они встали перед переходом и дождались зелёного света, чтобы продолжить путь.

– Нет, ну вы видели!.. А это вот ещё что?!

Рэйнбоу указала копытом на огромный билборд с изображением радостного бэтпони и надписью: «Наш девиз – четыре слова: быть фестралом – это клёво!»

– Луна что-то совсем заигралась с этими ушастыми…

– Почему ты так их не любишь? – спросила Флаттершай. – Ой, извини…

– Ну… они на вид как пегасы… но они не пегасы! Это неправильно!..

– Рэйнбоу, мне кажется, тебе нужно перечитать некоторые уроки дружбы из нашего дневника, – ровным тоном сказала Твайлайт, и голубая пегаска заткнулась.

С недавних пор, когда лавандовая аликорн научилась говорить таким голосом, это означало, что она очень, ОЧЕНЬ недовольна!

– Я верю в то, что делает принцесса Луна, и поддерживаю её старания, – продолжила Твайлайт. – Как бы там ни было, бэтпони тоже заслуживают своего места в Эквестрии. На Гранд Галлопинг Гала мы их, к сожалению, уже не успеваем пригласить, а вот на Эквестрийских Играх они точно будут представлены… И я сделаю всё, чтобы голосование за их права прошло спокойно и честно. Ведь это в том числе позволит привлечь учеников-фестралов в Школу Дружбы…

– Да, всё должно быть как на Гранд Галлопинг Гала!.. – бодро воскликнула Пинки.

Но больше нипони не откликнулся на её веселье.

Одной неловко брошенной фразой вечер был испорчен.

Шестёрка подруг шла дальше в угрюмом молчании. И ни одна из них ещё не знала, что им всем предстоит в дальнейшем.

Фейерверки взрывались один за другим, заполняя вечернее небо приятными глазу красками. В честь грандиозного праздника в Кантерлоте решили не скупиться и заодно скрасить жизнь всем, кто находился сейчас в пределах видимости от столицы. А пределы эти были весьма широкими…

Бал уже подходил к концу. Многие из гостей разошлись, и огромный дворцовый зал, отведённый под празднество, почти пустовал – лишь несколько единорогов в роскошных нарядах стояли кучками и о чём-то тихо переговаривались. Повсюду валялись обрывки серпантина и мишуры, а конфетти так и норовило пристать к копытам. У стен кое-где виднелись осколки бокалов.

Вне всяких сомнений, Гранд Галлопинг Гала удался на славу.

Белый диск луны – на первый взгляд непривычно пустой без рисунка из кратеров в форме увенчанной рогом головы пони – ярко мерцал в небесах. А это значило, что обе царствующие сестры сделали на сегодня свою работу.

Принцесса Луна стояла у высокого окна и смотрела через толстое стекло на управляемое ею светило. Если раньше она находила в этом умиротворение, то теперь каждый раз испытывала тревогу.

Правильно ли она поступала, стремясь претворить свои планы в жизнь так поспешно? Откуда вообще это желание искупить вину перед бэтпони? И примут ли эквестрийцы новые устои?

Тёмно-синий аликорн тяжело вздохнула. Всё же бремя ответственности, которое она решила на себя возложить, оказалось в чём-то чересчур тяжким.

Но она справится. Должна справиться. Ведь в ином случае чего стоит она сама как принцесса? Всего лишь тень своей безупречной сестры – или же некто самостоятельный?

– Луна, нам нужно серьёзно поговорить, – послышался из-за спины такой знакомый спокойный голос.

«Вот и она, легка на помине».

– Слушаю тебя, сестра, – не оборачиваясь, ответила Луна. – Произошло что-то, о чём я не знаю?

– Скорее, то, о чём – я уверена – тебе всё известно в точности.

Селестия встала рядом с ней у окна и тоже взглянула в небо, где всё ещё продолжали переливаться и шипеть фейерверки.

– Не понимаю, о чём ты, – мягко произнесла ночная сестра.

Хотя кого она пыталась обмануть.

– Мне немного не по душе, как ты выстраиваешь отношения обычных пони с фестралами. Не кажется ли тебе, что это немного… слишком? Я имею в виду – так надавливать на идеи о равенстве и особом историческом пути бэтпони. До меня доходили разные мнения, и я опасаюсь того, что ты, наоборот, настроишь часть населения против будущих новых граждан ещё сильнее.

– У меня всё под контролем, – ответила Луна. – Со мной работают компетентные пони, специалисты в своём деле. Они помогут всё организовать так, чтобы нипони не мог усомниться в верности сделанного выбора.

– Когда, кстати, планируешь провести этот свой референдум?

– Думаю, в начале ноября. Как раз пройдёт Ночь Кошмаров, когда мы сделаем очередной шаг ко всеобщему признанию бэтпони, население немного отдохнёт и осмыслит происходящие изменения. И как только все их осмыслят, тогда мы и спросим у каждого его мнение. Я читала отчёты, Тия. Результаты опросов показывают, что к фестралам понемногу начинают относиться лучше. Просто нужно ещё… немного времени.

– Ладно, это может подождать… А вот что мне конкретно не нравится, так это проект двух новых военных заводов на востоке Эквестрии, который ты недавно утвердила, Луна. Без моего ведома. – Нога в бесценном золотом накопытнике ткнулась в стекло. – Это слишком серьёзные материи, чтобы принимать такие решения в одиночку. Мы должны были работать над этим вместе.

– Что плохого в том, если мы немного увеличим выпуск оружия, дабы восполнить утерянную партию? – невозмутимо сказала Луна. – Эквестрии не помешает почувствовать себя полностью защищённой. Как, кстати, продвигается расследование?

– Пока никак, – вздохнула Селестия. – Местные военные отказываются признать вину, но при этом говорят, что ничего не знают. Такое чувство, будто это Дискорд вновь вернулся и решил нам доставить проблем.

– Его в последнее время вообще не видно и не слышно. Кажется, Флаттершай отправила его в какое-то паломничество по метавселенным… Не знаю. Вернётся он в любом случае точно нескоро. Так что это явно не он.

– Каждый день я кручу в голове множество таких вот мелочей… – вздохнув, пробормотала Солнечная принцесса. – И любая из них потенциально может стать причиной гибель Эквестрии. Ты понимаешь, сестра? Я живу в постоянном страхе за судьбы всех пони, которые от меня зависят. И никак не могу, не имею права снять с себя этот тяжёлый груз. Вот что такое ответственность принцессы, Луна. А не попытки играть в лидера на популистских идеях… подумать только – в вождя, словно в Сталлионграде! Иногда мне кажется, – пожевав губу, добавила Селестия, – что ты сама часто не до конца понимаешь последствия своих действий…

– Я всё понимаю, – резко ответила Луна и отвернулась. – Благодарю за высочайший совет, сестра. Впредь я буду осмотрительнее.

– Подожди! Луна!..

Но тёмно-синий аликорн уже улетела прочь, выпорхнув в открытое окно на другой стороне зала.

Селестия глядела ей вслед, и в глазах белоснежной кобылы мелькнула боль. Та самая, что, казалось, давным-давно исчезла, оставшись в прошлом.

Мир в дуумвирате правительниц начал рушиться.

Август

Мисти Флейм нечасто снились странные сны. Обычно в ночных грёзах ультрамариновая зеленогривая пегаска видела дружбу, которая могла бы быть в её жизни, или свои мечты, что отнюдь не торопились сбыться. Всё то, чего ей не хватало в скучных днях в роли капрала эквестрийских сил самообороны.

Держава пони совсем недавно осознала необходимость в полноценной регулярной армии – до этого тысячу лет и более защита страны была возложена на гвардию принцесс. Однако стражников сильно скомпрометировала резня, устроенная ими в Северяне, которая ныне была Сталлионградом, после произошедшей там революции. А в последние годы произошло столько всего: и появление Найтмэр Мун, и нападение чейнджлингов, и даже вторжение короля Шторма! – когда стража либо и не подумала вмешаться, либо же оказалась совершенно бесполезна. И учитывая появление всё более новых видов оружия, естественным представлялось то, что кто-то будет пользоваться ими – а не носить с важным видом позолоченную броню и кидаться копьями. Как в каменном веке, честное слово.

В армию Мисти пошла добровольцем – впрочем, как и все: обязательного призыва не было. Не по каким-то личным убеждениям, а, скорее, просто как на работу. Зарплаты, кстати, вполне хватало, чтобы обеспечивать и себя, и престарелых родителей, так что в этом плане пегаска чувствовала себя защищённой.

Но она никогда не стремилась к тому, чтобы нести службу с душой, всем сердцем радея за своё дело, – у неё просто не было такой цели. И каждый день перед сном Мисти размышляла о своей жизни. Для чего она вообще живёт? Какой смысл она могла бы вложить в собственное существование?

И ответа пока не появилось.

Сейчас же, сидя на земле где-то за пределами родного города и глядя на звёзды, Мисти думала: возможно, где-то там, в вышине, может находиться то, что однажды спустится с небес и придаст её жизни однозначный, неотвратимый смысл. Даст цель, которую она будет рада исполнить. В голове всплыло странное, будто где-то услышанное слово «кузинатра». Может, это оно и есть?..

Вдруг что-то вокруг изменилось – само ощущение окружающего её иллюзорного пространства стало каким-то другим. Пегаска внезапно поняла, что на неё точно кто-то смотрит. Причём отовсюду сразу… и очень холодно. Нет, не с неодобрением, а даже наоборот – с явным участием… но всё равно этот потусторонний взгляд пробирал до мурашек.

Мисти передёрнула плечами, пытаясь отогнать холод, и вновь вскинула голову вверх…

А затем с криком отшатнулась и припала к земле.

С тёмного неба на пегаску смотрел устрашающий лик Найтмэр Мун!

Открыв рот в беззвучном крике, Мисти попробовала отползти назад, но тело перестало её слушаться.

Мысли заметались в панике. «Это просто сон, этого не может…»

– Здравствуй, Мисти, – сказала чернильно-чёрный аликорн, протаивая из мрака с небес на землю перед пегаской. Голос «злого божества» звучал немного расплывчато, словно усиленный мегафоном. – Не бойся. Взгляни мне в глаза.

Мисти хотела зажмуриться и отвернуться – и никогда больше не видеть перед собой это чудовище, осквернившее саму личность бедной принцессы Луны! Но голос проникал в душу всё глубже и завораживал, и пегаска больше не могла сопротивляться этому гипнотическому зову. Она обнаружила себя глядящей прямо в бирюзовые глаза с узкими вертикальными зрачками, которые притягивали внимание, оставаясь единственным, что было видно в подступившей со всех сторон беспросветной тьме, – и неожиданно успокоилась. По мышцам разлилась лёгкость, а напряжение незаметно спало. Опасности ведь никакой не было – отчего же Мисти только что волновалась?..

– Хорошо-о… Не бойся меня – разве ты не видишь, кто я?

Конечно же, Мисти видела. Она вообще не понимала, как могла так обознаться, приняв за Найтмэр Мун прекрасный облик принцессы Луны! Должно быть, та пришла проведать её сон, как обычно делала по ночам со своими маленькими пони. И чем же отплатила пегаска? Нет, она была готова сделать всё, чтобы искупить эту провинность перед принцессой!

И глаза… такие красивые…

– Ты нужна мне, Мисти. Мне нужны друзья… если хочешь, герои – например, такие как ты.

Сердце Мисти пропустило удар. Друг принцессы? Герой? Она даже никогда и не думала о себе в подобном смысле! Но теперь, когда сама Луна попросила её довериться, Мисти уже заранее знала, что выполнит любую просьбу ночного аликорна.

Но…

Что-то шевельнулось в глубине разума пегаски.

…не забыла ли она нечто важное? Мисти попыталась вспомнить.

Луна подошла ближе. Вокруг больше не было ничего, и только царственный образ принцессы проявлялся, будто подсвеченный изнутри, в окружающем мраке.

– Смотри на меня, Мисти, и внемли моему слову. Ты должна будешь выполнить кое-какие мои указания…

Мисти кивала, с готовностью соглашаясь. Речь Луны отпечатывалась где-то глубоко на подкорке, запоминаясь намертво, но тем не менее у пегаски дрожали колени при мысли о том, вдруг она что-то пропустит или забудет.

Она не могла подвести доверие той, кого пустила в свой сон. Ведь это было бы всё равно что предать Эквестрию.

Воля принцессы неотвратима. И, несмотря ни на что, будет исполнена.

…Следующей ночью Мисти шла через лес в окрестностях своей военной части на оговорённое место, которое подсказала Луна.

Выбраться из лагеря оказалось не так уж сложно. Пришлось, правда, приспустить форму и позволить часовому полюбоваться на её круп, но цель была достигнута: пегаску выпустили и даже пообещали прикрыть, когда она будет возвращаться. Несомненно, тот рядовой запал на неё – и, возможно, в будущем рассчитывал уже на большее…

«Ладно, отшить его я всегда успею», – мысленно закрыла для себя этот вопрос Мисти и продолжила путь сквозь чащу.

Хотя кругом была темень, капрал совсем не боялась. Если обычно за кустами и деревьями даже в городских сумерках ей иногда виделись тени скрывающихся там монстров, то теперь она была под защитой. Мисти знала: её оберегает Луна, – и от этого чувствовала себя спокойнее.

Вот, кажется, она и пришла…

Продравшись сквозь заросли, пегаска ступила на небольшую поляну. Глаза, привыкшие к темноте, сразу зацепились за несколько маячивших вокруг смутных силуэтов. Это и есть те пони, которым была нужна её помощь?..

Свет зажжённого факела на миг ослепил Мисти, заставив прикрыть глаза. Когда же она проморгалась и вновь посмотрела перед собой, то обнаружила, что ей в грудь направлено несколько внушительного вида стволов. И пони, держащие их, выглядели ни капельки не дружелюбно.

Мисти затаила дыхание. Знакомый по последнему сновидению ступор схватил было цепкими пальцами её за копыта…

Но сейчас она не могла позволить страху взять верх над ней. Ведь она была другом Луны.

И вместо всего того, что подкидывало разыгравшееся воображение, пегаска произнесла кодовую фразу:

– Довольно темно снаружи, не так ли?

Это, очевидно, и стало ключом к ситуации. Расслабившись, пони опустили оружие.

– Фух… не пугай нас так больше, хорошо?

К ней подошёл светло-коричневый жеребец с тёмной гривой, одетый в полевую форму без знаков различия. На его шее болталась на ремне винтовка.

Мисти с улыбкой кивнула ему и, повернувшись, смогла в мерцающем свете факела получше разглядеть других участников встречи.

Пегас, единорог, парочка земнопони… и фестрал, который старательно прятал блестящие жёлтые глаза от света. Вне зависимости от расы, все они служили Луне – так же, как и она сама.

Мисти окончательно успокоилась и перевела дух. Среди них ей ничто не угрожало.

– Добро пожаловать, новичок, – продолжил жеребец. – Нас предупреждали о том, что ты придёшь. Луне нужна наша помощь, и мы все должны в этом принять участие. Ты готова?

– Да, сэр.

Почему-то ей показалось, что нужно ответить именно так. Этот пони очень подходил на роль здешнего командира, и в Мисти непроизвольно проявились выработанные в армии привычки.

Но, видимо, тут она прогадала.

– Ты это оставь, – отмахнулся тот. – Мы все здесь равны перед Луной. – И уже всем собравшимся: – Итак, вот наша сегодняшняя задача…

Через час три грузовика загрохотали по каменистой дороге, приближаясь к воротам соседней военной базы.

Остановивший их вооружённый земнопони подошёл к передней машине. Мисти опустила стекло кабины, и блеск прожекторов, установленных над забором, ударил пегаске прямо в глаза.

– Мы за очередной поставкой в Лас-Пегас, – сказала она, протягивая фальшивую накладную.

Часовой бегло просмотрел документ в свете фонарика, а потом нахмурился.

– Разве вы не должны были приехать завтра утром? – Он потянулся за винтовкой и направил её на Мисти. – Назовите пароль!

– 63 браво эйприл, – ответила та.

Только бы код оказался верным!..

Часовой замер.

– Это старый королевский пароль Кантерлота, – медленно произнёс он.

Мисти застыла на своём месте сбоку от водителя. Такого поворота событий она не могла предвидеть.

По щелчкам и стукам из кузова она догадалась, что её новые товарищи приготовились к бою.

Часовой укоризненно цокнул языком, возвращая документ.

– Из-за участившихся краж оружия и боеприпасов мы стали чаще менять шифры. Запомни это в следующий раз, хорошо?

Мисти выдохнула с облегчением и расслабилась, когда их пропустили внутрь и грузовики покатили в направлении складов.

Оружие, считавшееся украденным, на самом деле осталось здесь же, около Винниаполиса – просто перешло в иные копыта. Чтобы ситуация не повторилась в таком масштабе, военные начали вывозить оружие с ближайших баз в другие города Эквестрии. И среди местных (не без помощи снов с указаниями принцессы Луны) было принято решение прикарманить ещё и эти поставки. Всё ради того, чтобы друзья Луны смогли начать обучение.

Стражи Ночи будут готовы.

Мисти улыбнулась про себя, пока другие члены отряда грузили ящики с винтовками и патронам.

Теперь в жизни пегаски появился смысл. Отныне все свои силы она направит на то, чтобы служить Луне. И, может быть, однажды на этом пути она и вправду станет героем.

Сентябрь

С верхней ступени крыльца мэйнхэттенской ратуши было хорошо видно море понячьих фигур, плотно заполонивших площадь. Тут и там высились плакаты и транспаранты с надписями: «За Луну!», «Поддержим фестралов!», «Четыре расы лучше, чем три!» и прочими подобными лозунгами.

Освещение выхватывало из сумерек её фигуру, стоявшую на высоком крыльце над всеми этими пони. Торговцы у краёв площади раздавали бесплатно печенье, лимонад и прочие сладости – премия от принцессы в размере годового дохода снимала любые возмущения насчёт работы «на благотворительность».

Из поставленных тут и там колонок гремела напряжённая музыка. Однако перед пони, что сейчас находилась перед толпой, не было микрофона, в отличие от выступления в Аудиториуме.

Аликорну не нужны усилители, чтобы говорить со своими подданными.

– Сегодня бэтпони живут в нищете по трущобам и пещерам, отдельно от большей части пони! Эквестрия, это – дружба?!

– НЕТ! – прокричала толпа.

Луна выдохнула сквозь зубы, наполняя себя злостью. В последнее время при работе на публику это помогало ей справиться с волнением и сосредоточиться.

– Сегодня мама-бэтпони плачет, потому что её жеребёнок болен, а эквестрийские врачи не до конца знают, как лечить фестралов, – и более того, требуют повышенную оплату из-за отсутствия у неё страховки! Эквестрия, это – дружба?!

– НЕТ!

– Сегодня бэтпони, которая хотела присутствовать на этом митинге, была задержана и осмотрена поницией по подозрению в том, что она культист Найтмэр Мун! Притом, что она невиновна! Эквестрия, это – дружба?!

По толпе прокатился возмущённый вздох, когда волонтёры помогли молоденькой фестралке подняться по каменным ступеням и встать рядом с Луной. Миниатюрная кобылка была вся в слезах.

– Я… я ничего п-плохого в ж-жизни не сде-елала… Я не заслуживаю того, чтобы со м-мной так обходились…

– ЭКВЕСТРИЯ, ЭТО – ДРУЖБА?!

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!!! – взорвалась толпа с той же яростью, что наполняла в эти мгновения Луну.

Принцесса окинула взглядом тысячи пони, собравшихся здесь, чтобы её поддержать.

Всё, что оставалось сделать, – направить эту ярость в нужное русло.

– Сейчас я стою перед вами не как принцесса, а как обычная пони, и я прошу вас о помощи! Однажды я совершила ошибку, думая, что дружбой можно командовать! Нет, дружба – это свободный выбор! Её нельзя навязать! Мне нужна ваша помощь, жители Мэйнхэттена! Вы хотите помочь мне и обеспечить фестралам счастливое будущее наравне с остальными пони? Я прошу всех вас внести пожертвования и присоединиться ко мне. Десятого ноября пройдёт референдум о признании бэтпони четвёртым племенем, и я рассчитываю на ваши голоса в их поддержку!

Под рёв митингующих Луна вскинула вверх копыто. Голос её гремел сильнее грома во время бури.

– Мы покажем Эквестрии, как выглядит истинная дружба!!!

– ДААААААААААААААА!!! – пронеслось по толпе.

Некоторое время в общем крике нельзя было разобрать ничего, но чуть погодя сначала кто-то один, а затем всё больше пони стали скандировать:

– ЛУ-НА! ЛУ-НА! ЛУ-НА! ЛУ-НА!..

Стоя на возвышении, принцесса упивалась всеобщей преданностью и обожанием. То, что ворочалось у неё в душе, довольно скалилось, принимая как должное эти эмоции.

«Если придётся, я поведу их всех за собой, – неожиданно поняла Луна. Она не помнила, когда в последний раз была настроена так решительно. – И нипони, даже Селестия не сможет нас остановить. И однажды я добьюсь своей цели.

Чего бы это ни стоило».

Сумерки спускались на земли бэтпони. Солнце скрылось за неприветливыми горными пиками, и в этот хмурый край пещер и утёсов пришёл новый тёмный «день». Разумеется, для местных жителей, которые, как пелось в одной песне[1], «блеск видели иной» и выходили из домов с наступлением ночи.

После изгнания Луны во время первой Войны Двух Сестёр собранная ночной аликорницей армия была разбита. Фестралам пришлось уйти в горы на северо-востоке и юге Эквестрии, где они могли жить вдали от других племён, не меняя своего уклада. Со временем изоляция, в которую они отчасти добровольно себя загнали, немного смягчилась: некоторые бэтпони стали выбираться в города, присылая домой огромные по здешним представлениям деньги, а в отдалённые горные поселения мало-помалу начали проникать первые ростки прогресса.

Возвращение Луны несколько лет назад, казалось, оживило бэтпони – всё больше они интересовались тем, что происходит в остальной Эквестрии. Особенно тем, что касалось их самих.

И теперь всё обещалось вновь резко измениться.

…Вокруг старенького трещащего радио сгрудилось чуть ли не всё население деревни. Чтобы лучше слышать, кто-то даже взлетел и парил сейчас над толпой на своих перепончатых крыльях. Время от времени раздавался чей-нибудь любопытный писк. Все были возбуждены до дрожи тем, что говорила за сотни миль от них Луна:

– …это – дружба?! (НЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!..)

Захлопав крылышками, маленькая Найт Блоссом в восторге запрыгала вокруг своей матери.

– Мама, мама, принцесса говорит про нас! Про нас!

Муншайн Стоун терпеливо кивнула.

– Да, это так.

– Но почему, почему другие пони не хотят с нами дружить? – допытывалась кобылка. – Ведь поэтому Луна нам помогает, да?

Тёмно-серая фестралка не сдержала тяжёлого вздоха.

– Больше тысячи лет назад Луна была нашей принцессой. Она жила ночью, как и мы, и делала ночь чудесной. Она любила нас, а мы – её. Но мы не говорили ей об этом. Вместо этого мы жаловались ей на других пони, на то, как грубы они были по отношению к нам. Они не любили нашу ночь, и им было не по себе от одного вида наших крыльев. А Луна становилась всё более одинокой и печальной. Мы подвели её, и она надолго превратилась в жестокую Найтмэр Мун. После этого пони стали бояться ночи и прогнали нас в горы, и с тех пор тут мы и живём.

Найт Блоссом сморщилась, обдумывая услышанное.

– Мы должны помочь Луне! Я хочу посмотреть на принцессу!

Она продолжала подпрыгивать, делая короткие, скользящие скачки. Муншайн Стоун подумала, что совсем скоро кобылка сможет летать ночью.

Уши пронзил резкий ультразвуковой писк – все бэтпони единодушно приветствовали слова Луны о референдуме.

– Мама, а мы тоже сможем голосовать?

– Я надеюсь, мышка. Если Луна и правда решила нам помочь, то она пойдёт нам навстречу.

Выступление принцессы закончилось, и фестралы понемногу стали расходиться.

– Уже стемнело, – сказала Муншайн. – Пошли домой. Скоро папа должен будет вернуться.

Прошёл час. Найт Блоссом доедала свой обед, а её мать сидела рядом и с умилением наблюдала за ней, то и дело поглядывая на видавшие виды часы на стене.

«Луна милосердная, ну сколько можно там совещаться!..»

Стрелки часов сошлись в вертикальном положении, отмеряя полночь. Над циферблатом распахнулась дверца, и маленький бэтпони на пружинке выскочил наружу и пискнул двенадцать раз, прежде чем скрылся обратно.

Найт Блоссом откинулась на табурете, с улыбкой потирая набитый животик. Муншайн стала собирать посуду – как вдруг дверь лачуги отворилась и внутрь ввалился мрачного вида синий фестрал. Он сбросил висевший на спине рюкзак и винтовку у входа и устало рухнул на тахту.

– Как всё прошло, Дарки? – спросила Муншайн, повернувшись к мужу. – Что решили кланы насчёт Луны?

Бэтпони по имени Дарк Хорайзонс ответил не сразу:

– Мы решили…

Вымотанный долгим заседанием, он всё ещё старался отдышаться после дальней дороги.

– …защитить Луну!

– Ура! – восторженно воскликнула Найт Блоссом и вновь запрыгала по дому. – Мы поможем Луне!..

Дарк Хорайзонс кивнул.

– Мы договорились мобилизовать кланы. Группы бэтпони направятся в города для помощи на митингах Луны. Некоторые из нас будут охранять других… – Он бросил взгляд на свою винтовку. – В том числе и я. А некоторые… будут готовиться к худшему.

Муншайн вздрогнула.

– Всё настолько плохо?

– Что-то не так, Муни. Всё больше пони видит Луну во сне. Но она не в порядке. Мы думаем, что она в беде. Группы пони в городах снабжают нас оружием. Современные эквестрийские модели… – Фестрал ухмыльнулся, оскалив клыки. – Если будут проблемы, то мы к ним готовы.

– Ты будешь помогать Луне? – подскочила к отцу Найт Блоссом. – Пойдём в город! Я хочу увидеть её! Ну… пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста?..

Дарк Хорайзонс не смог сдержать усмешки при виде просящей мордочки дочери, однако было заметно, как по лицу бэтпони пробежала тень. Наконец он сказал:

– Что ж… надеюсь, даже они не решатся навредить жеребёнку… и будет хорошо, если ты встретишь принцессу. Да, ты можешь поехать с мамой.

Найт Блоссом радостно подпрыгнула, снова попытавшись взлететь, и перевернула стул в процессе.

– Лу-у-на! Лу-у-на! Лу-у-на!..

Дарк тем временем повернулся к Муншайн:

– Мы не имеем права подвести её снова. Тысячу лет мы платили за ту ошибку. Больше этого не повторится.

…Всю ночь над селением звучало пронзительное «ИИИИИИИИ!»

Бэтпони готовились к любому исходу событий.

Октябрь

Блёклое мерцание керосиновой лампы освещало палатку, отражаясь от металлических частей на складных армейских койках. К последним было прислонено по винтовке, а на полу около дальней стенки лежал открытый ящик с патронами – наверное, чтобы долго не возиться с подготовкой оружия, когда придёт время.

Сержант Санрайз Спектр с отвращением швырнул свои карты на коробку, заменявшую стол.

– Дискорд побери, я направился в эту Селестией проклятую страну бэтпони ради какой-то миссии доброй воли, а теперь это превратилось в поиски украденных стволов, и в довершение всего наш маленький лейтенант выиграла всю мою зарплату!

Белая пони с тёмной гривой, носившая на груди нашивку с именем Аврора Даск, мягко усмехнулась, собирая битсы:

– И чья же, интересно, это вина? И кроме того, избежать бэтпони просто нереально. Это всё, о чём сейчас говорят в Кантерлоте. Не удивлюсь, если вообще окажется так, что оружие украл какой-нибудь полный излишнего рвения клан фестралов, чтобы защищаться от диких алмазных псов.

Единорог цвета рассветного неба угрюмо кивнул и прилёг на койку, уставившись в потолок.

– Какого сена… Всё, лягать, тыщу лет прекрасно работало – и тут приходит Луна, которая, видите ли, хочет оставить свой след! – Спектр невесело вздохнул. – Ей легко обещать – ведь это не её, а бедного старого меня посылают в горы, где даже сортиров нормальных нет…

Аврора подняла брови.

– Ты собираешься голосовать «против»?

– Я хочу услышать мнение Селестии, прежде чем сделать свой выбор. Её с лета донимают вопросами, что она обо всём этом думает, а она молчит! – Сержант гневно засопел и приложился к вытянутой из-под кровати бутылочке сидра. Затем посмотрел на Аврору: – Ты не можешь подружить пони референдумом, понимаешь? Бэтпони не идеальны, Даск. Ты видела этих сумасшедших фестралов в южных джунглях, где мы проходили первые сборы! Они до сих пор поклоняются Найтмэр Мун, и часть из них, я так думаю, вполне могла приползти и сюда…

Лейтенант открыла было рот, чтобы ответить, – но снаружи внезапно раздался пронзительный птичий крик. Это был сигнал, который подавал разведчик.

Быстро снарядив оружие и захватив запас патронов, они выскочили из палатки и направились по ночному лесу туда, откуда доносился звук. Ничего поначалу не было видно, однако со временем глаза привыкали к темноте, а уши чётче различали шорохи, то и дело перекрываемые криком-обманкой, который издавала пищалка в копытах засевшего на одном из деревьев пегаса-разведчика.

Двое пони поднялись по небольшому склону – и остановились, когда, всмотревшись во мрак, увидели нечто странное.

Бэтпони – а это в основном были именно они – встали кругом посреди поляны, где, судя по всему, располагался их лагерь. В огне костра они не нуждались – их глаза своим блеском, казалось, сами освещали поляну.

Но от того, что хором шептали фестралы, Аврору пробрала дрожь.

– …Найтмэр Мун, тайная правительница Эквестрии… пусть тьма скроет нас, когда мы принимаем твою тьму внутри себя…

Санрайз Спектр тихо сплюнул и выругался.

– Твою мать, настоящие, лягать их, культисты!

– Их много, – произнесла лейтенант. – Десять… пятнадцать… или даже больше. Против нас двоих… э-э, троих, если учитывать Скайболта с его снайперкой.

– Ну что ж, – еле слышно фыркнул Спектр. – Тогда у нас появляется шанс героически погибнуть во славу Эквестрии, проводя «рейд против незаконных формирований».

– Постараемся, чтобы до этого не дошло.

Аврора выпрямилась во весь рост и нацелила винтовку на культистов.

– Стоять на месте! Вы задержаны Силами самообороны Эквестрии! Если у вас есть оружие, положите его и поставьте копыта на землю! Вы окружены! Сопротивление бесполезно!..

«Окружены? Ох, да пофиг».

Сбоку хлопнула ракетница – сержант запустил осветительный боеприпас.

И то, что выхватила из ночной темени белая вспышка, Авроре очень уж не понравилось.

От её слов собравшиеся кинулись врассыпную. Некоторые хватали лежавшие тут и там стволы и укрывались за палатками, готовясь открыть огонь. Другие же скрывались дальше в лесу, и преследовать их не имело смысла.

И что самое худшее – в лагере были не только бэтпони.

– Значит, поиграем, – выдохнула Аврора, прячась за деревом.

Первый выстрел был в небо – предупредительный, так сказать.

– Сдавайтесь! Бросьте оружие, и вам сохранят жизнь! – завопила она, хотя сейчас надеяться на их благоразумие было уже поздно.

В ответ зажужжали пули. Культисты открыли по военным беспорядочный огонь.

«Селестия, защити», – подумала лейтенант и, прицелившись в темноту, сама спустила курок.

Несколько минут спустя всё было кончено.

Пошатываясь, с наспех перебинтованными ногой и крупом Аврора ходила туда-сюда и обыскивала остатки лагеря. Большинству культистов удалось сбежать. Те же, кто не успел или не пожелал, лежали теперь бездыханные – и никакую Найтмэр Мун «принять в себя» уже не могли. По крайней мере, Авроре очень хотелось, чтоб так и было.

В одной из палаток, кроме оружия, хранились также какие-то бумаги. С трудом усевшись на грязный матрас и застонав от боли, лейтенант принялась просматривать их, подсвечивая себе фонариком.

Вставший у входа Спектр негромко проговорил:

– Мы можем рассказать об этом кланам – они отыщут сбежавших фестралов… Но что меня удивляет, так это то, что здесь были также и земнопони, и единороги, и даже пегасы. Они что, все поддерживают Найтмэр Мун? Как вообще, раздолби их Луна, такое возможно?.. И почему они сражались? Культисты обычно не вступают в бой с армией, а спасаются бегством…

– На самом деле, – голос Авроры был странно бесцветным и, казалось, вот-вот сорвётся, – всё гораздо хуже.

Единорог повернулся к ней и заметил разложенную на полу подробную карту местности с нарисованными разноцветными стрелками. Белая пони смотрела на огромный бумажный лист круглыми от ужаса глазами.

– В день референдума они планируют массированно напасть и захватить Винниаполис… – пробормотала она и обернулась к Спектру. – Горные проходы полны этих культистов! Мы должны что-то сделать! Мы должны… предупредить командование! Объявить тревогу!..

– Где гарантии, что командование не в сговоре с ними? – возразил сержант. – Нет, этот вариант не годится. Надо искать поддержки среди своих – среди тех, на кого мы сможем положиться.

– Тогда… тогда принцессу Селестию! Срочно!..

Единорог покачал головой.

– Мы не успеем. Да, у нас есть в принципе пара недель в запасе… но что мешает им совершить налёт раньше и, например, сорвать голосование? Так-то в городе не сильно бэтпони поддерживают… А так они просто всё похоронят. Но как бы мы ни старались, принцесса просто не успеет отдать приказ, чтобы тот дошёл сюда вовремя. Нам стоит остаться здесь и задержать этих культистов. Мы можем удерживать их достаточно долго, чтобы защитить город, пока из соседних районов не прибудет подкрепление.

Аврора поднялась на копыта и подошла к подчинённому. Глядя тому в глаза, она сказала:

– Мы должны предупредить Селестию. Иначе всё точно выйдет из-под контроля.

– Ты же понимаешь, что это будет твоё решение? – ответил Спектр. – Кто-то должен остаться и охранять город.

Лейтенант отвела взгляд и вздохнула.

– Ты прав, Спектр. Кто-то должен… Оставляю это на тебя. Ну а мне, – она критически оглядела себя и потрясла забинтованной ногой, на которой плоть грубо рассекла пуля, – придётся скакать в Кантерлот как можно быстрее.

Сержант приобнял её за плечи.

– Ты справишься, – прошептал он ей на ухо. – Мы найдём способ защитить Эквестрию. Обещаю.

Ноябрь

3-е

Принцесса Селестия работала с документами.

Толстенная стопка бумаг парила в телекинетическом поле аликорна, а ярко-рыжее перо феникса раз за разом выводило изящную подпись. Впрочем, личный секретарь Рэйвен Инквелл, белая земнопони в очках и со строгой причёской, стояла наготове со следующей порцией документов.

«В этом главный минус абсолютной монархии, – думала Селестия, продолжая выполнять одни и те же рутинные действия, доведённые за тысячу лет до автоматизма. – Во всё приходится вникать самой и постоянно принимать решения. С другой стороны, есть сразу два плюса: можно сильно расширить свой кругозор, и более того – если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это са…»

– Принцесса!

Резкий окрик от дверей тронного зала вырвал правительницу из её высочайших мыслей.

Магией отодвинув бумаги в сторону, Селестия увидела стоящего на пороге стражника, на которого с неодобрением поглядывали двое других, охранявшие дверь. Тот, что вбежал в зал, был явно чем-то сильно взволнован и встревожен.

– Что случилось? – спросила принцесса и нахмурилась. – Это должно быть что-то очень серьёзное… ведь так?

– Ваше высочество, – отдышавшись, произнёс стражник. – Этим утром патруль обнаружил неподалёку от Кантерлота израненную пони в форме лейтенанта эквестрийской армии. Ей оказали помощь, и сейчас она просит вас о срочной аудиенции. По её словам, она десять дней скакала из Винниаполиса, чтобы передать какое-то известие…

– Приведите её сюда, – сказала Селестия и повернулась к Рэйвен: – Продолжим потом. Можете сходить пообедать. – И уже снова стражнику: – Как её имя?

– Аврора Даск, ваше высочество. Я сейчас же её приве…

– Принцесса Селестия!

Белый единорог в позолоченной броне развернулся к дверям – и увидел вошедшую в зал Аврору. Та тяжело дышала, размотанный конец бинта на ноге волочился за ней по полу.

Аликорн привстала.

– Я слушаю тебя, моя маленькая пони. Что ты хотела мне рассказать?

…Печать, парящая в магическом сиянии, окунулась в чернила и мягко опустилась на записку.

Луна отложила бумажку, в которой просила принца Блюблада поспособствовать тому, чтобы фестралам разрешили служить в армии наравне с остальными пони, и принялась что-то весело напевать, вращая телекинезом авторучку.

Столько всего уже достигнуто, но сколько ещё только предстоит сделать!.. Кампания реформ оказалась совсем не простой, но необходимой. А главное – Луна знала, что наконец-то занимается чем-то стоящим, помимо наблюдения за снами и движения ночного светила. Точнее, исправляет совершённые когда-то ошибки.

И осознание этого наполняло её спокойствием и уверенностью. Она даже спать стала куда лучше в последнее время…

Луна сожгла магией записку, отправляя её Блюбладу, и направилась было к выходу, чтобы заглянуть на кухню перед обедом и, если получится, даже стащить кусочек торта своей сестры…

Внезапно двери кабинета распахнулись, и внутрь, пятясь, зашли два серых фестрала в лиловых доспехах, охранявшие покои Луны. На них наступала с алебардами наперевес целая дюжина стражей Селестии – с самой Солнечной принцессой во главе.

Луна застыла на месте. Такой злой сестру она не видела, наверное, с самого своего изгнания.

– Т-тия?.. – сказала она. – Ч-что происходит?..

– Украденное оружие нашлось, Луна, – заговорила Селестия. Было заметно, что она еле себя сдерживает. – Культисты Найтмэр под Винниаполисом использовали коды Кантерлота для того, чтобы обводить нас вокруг копыта! Королевские коды! Прямо сейчас они готовятся к возвращению Найтмэр Мун! С нашими кодами!

Луна ахнула. Ноги её подкосились, и ночной аликорн плюхнулась на покрытый узорчатой резьбой табурет, с которого только что встала.

То, о чём говорила Тия, просто не могло произойти! Это было… немыслимо!

«Это же ставит крест на всех моих начинаниях!..»

– Сестра, я бы никогда…

Луна вдруг осеклась.

Или могла?

Она вспомнила свой недавний спокойный сон – но не то, что в нём видела.

В этом имелась какая-то изощрённая, издевательская ирония: та, которой было положено охранять чужие сны, не могла контролировать собственные сновидения.

Лицо Селестии немного смягчилось.

– Возможно, что и нет. Но мы не можем рисковать возвращением Найтмэр Мун. Прости, сестра, но тебе придётся побыть под стражей, пока мы до конца не разберёмся в том, что произошло.

И да, – добавила она, пока гвардейцы окружали Луну. – Твой референдум переносится на неопределённый срок. Извини, но это вынужденная мера. Сейчас на первом месте стоит безопасность всех пони.

Луна неожиданно заметила, что стражей стало на одного меньше. Кроме того, она помнила внешность того, который, судя по всему, ускользнул! И почему ей казалось, что она его знает?..

Как и многих других, чьи образы стали всплывать у неё в голове.

В глубине души вновь заворочалось то, что не давало покоя в прошлые месяцы.

«Что же я сделала не так?.. – отрешённо думала Луна, пока конвой вёл её по коридорам замка. – Или не я, а… то, что внутри меня? Но… как такое возможно? Я же верила, что это больше не повторится…»

Тёмно-синий аликорн тяжело вздохнула.

«Так и быть. Если мне нужно победить в себе Найтмэр Мун, то я это сделаю. И однажды я доведу реформы до конца. И принесу счастье бэтпони».

6-е

Ворота дворца стояли запертые, и только это удерживало столпившихся на площади пони от того, чтобы ворваться внутрь. На стенах выстроилась стража, экипированная из-за чрезвычайного положения огнестрельным оружием. Поэтому нипони пока не взлетал, чтобы забраться в цитадель с воздуха.

Над площадью высились транспаранты и флаги – однако совсем не те, что во время Игр или даже недавних акций в поддержку референдума. Теперь на знамёнах вместо символа Гармонии была Луна, а лозунги сменились на: «Остановить произвол!», «Свободу принцессе!», «Где ваша дружба?!» – и всё в таком духе.

Так было не только в Кантерлоте. По всей стране – особенно на востоке – пони собирались на митинги, устраивали марши и блокировали правительственные здания. Протестовали в основном фестралы – но с каждым часом к ним присоединялось всё больше земнопони, единорогов и пегасов. Весть об аресте Луны взорвала общество не хуже настоящей бомбы.

Ещё год назад такого нельзя было даже представить. Но сейчас это стало реальностью.

Пол-Эквестрии требовало вернуть принцессу Луну и провести референдум. Историю с украденным оружием и культистами Найтмэр Мун пони считали всего лишь удобным поводом к тому, чтобы откатить к нулю уже начавшиеся перемены.

Другие же прятались по домам или давали отпор протестующим. Многим пони не было дела до борьбы, а миллионы до сих пор недолюбливали фестралов и поддерживали Селестию. Этим хотелось лишь одного – порядка.

Один из стражников на стене зажмурился. Шум, толпа, крики… Всё это напоминало о прошлом, которое так хотелось забыть.

Вторжение чейнджлингов 1002-го… Волшебный щит пал. Жуки-оборотни во дворце. Селестия повержена, а Луна где-то не здесь. Чейнджлинги окружают его, хохочут, вырывают оружие из копыт… помещают его самого в отвратительный кокон, и жеребец корчится, но не может убежать… И кошмар продолжается.

Что-то ударило его по шлему, и стражник открыл глаза. И его дыхание тут же стало ещё более частым и нервным.

В гвардейцев летели бутылки и банки, в белый камень стен врезались яйца и гнилые манго – любимый фрукт городских бэтпони. Возмущённый рёв на площади нарастал; казалось, толпа скоро разъярится настолько, что на самом деле пойдёт штурмовать ворота.

Этого нельзя было допустить! Это… было бы немыслимо!..

Копыто сжалось на спусковом крючке винтовки.

Грохот выстрела оглушил. Почти не имея опыта стрельбы, стражник поразился тому, каким же громким было это новое оружие.

А затем до него дошло, что же он только что наделал, и его бросило в холодный пот, а ноги задрожали.

Крики собравшихся превратились из гневных в испуганные. Толкаясь и давя друг друга, пони бежали с площади. А на брусчатке перед воротами лежал с дырой в груди истекающий кровью бэтпони.

Спустя считаные часы эта весть разлетится по стране как пожар. Королевский страж, призванный хранить порядок и защищать Эквестрию, как будут говорить – особенно на востоке, «хладнокровно застрелил» невинного протестующего.

И многие будут знать. Даже со своими предрассудками они будут знать, что это была не гармония. Это была не дружба.

И они снова выйдут на улицы, вместе маршируя против несправедливости.

Луна плакала, лёжа на полу в своих покоях, превращённых в роскошную, круглосуточно охраняемую тюрьму. Рядом стояли Селестия и Твайлайт, с грустью смотревшие на ночную принцессу.

Тёмно-рыжий закат бросал через высокие окна кровавые отблески. Снаружи доносился гомон толпы, который не стихал вот уже третьи сутки.

– Это всё была я… – говорила Луна в перерывах между всхлипами. – Всё время!.. Найтмэр Мун во мне… с-собирала армию, пока… пока я безмятежно спала!

Она подняла взгляд своих покрасневших глаз.

– Сестра… Твайлайт… сделайте… что угодно! Я не хочу больше причинять страданий ни одному пони! Пожалуйста!..

– Это не твоя вина! – с жаром ответила Твайлайт, мотнув головой. – Мы обязательно всё исправим. Соберём Элементы Гармонии, вытянем дух Найтмэр Мун и раз и навсегда изгоним её из твоего разума! Всё будет нормально, Луна, вот увидишь!..

Внезапно с улицы донёсся звук выстрела, и тональность криков сменилась.

Твайлайт и Селестия застыли, опешив, в то время как Луна вновь начала дрожать от еле сдерживаемых рыданий.

– Что я натворила… ЧТО Я НАТВОРИЛА?!

Вдруг она оторвала копыта от лица, ощутив, как изнутри неё поднимается знакомая волна тьмы. Той, что долгое время накапливала силу – а сейчас наконец стала достаточно мощной, чтобы прорваться.

«Нет! Этого не может быть! Только не снова!..»

– Пожалуйста, помогите мне!!!

Луна умоляюще протянула копыто к старшей сестре и её ученице.

– О нет… – прошептала Селестия, отступив на шаг, и создала магический щит вокруг себя и Твайлайт.

«Она тоже поняла, что происходит!»

Тьма клокотала, бурлила в душе – и, казалось, вот-вот могла накрыть с головой. В панике Луна попыталась подавить её, обратившись к собственным добрым воспоминаниям…

Однако было уже поздно. Процесс зашёл слишком далеко.

Рыдания постепенно превратились в мучительный кашель. Тьма нахлынула вновь – а в следующий миг глаза принцессы увидели этот мир по-иному.

Теперь её больше ничто не сдерживало. Она была свободна! Свободна!..

Она засмеялась, и её смех эхом прокатился по спальне. В теле чувствовался небывалый прилив энергии – и принцесса была готова немедленно пустить её в ход!

– Луна, нет!.. – донёсся из-за щита крик мелкой лавандовой пони.

Твайлайт… Спаркл, кажется. О да, Луна помнила эту маленькую выскочку, получившую у её сестры за несколько лет больше внимания, чем она сама за всё время!..

Однако новый, холодный разум подсказывал, что разбираться с ними двумя невыгодно. Если она вступит в битву сейчас, то может и проиграть. Снова.

А она не может позволить себе проиграть! Только не после того, как у её народа отняли мечту и втоптали в грязь зарождавшиеся надежды.

Но она знала, куда лететь. Знала, где сможет получить поддержку.

Огласив помещение очередной волной зловещего смеха, она развернулась к окну и одним выплеском магии вышибла его вместе с огромным куском стены.

В спальню ворвался свежий ноябрьский воздух. Распахнув глаза, принцесса как будто впервые увидела стремительно темнеющее закатное небо.

Селестия уже опустила солнце. Значит, пришло время поднять луну.

Захохотав, принцесса расправила крылья и вылетела наружу! Рог её зажёгся бирюзовым свечением, и яркий белый диск начал выползать из-за горизонта.

Наступала ночь. Её ночь! Только её, и ничья больше!

И отныне ночь будет длиться вечно!

Митингующие, которые к этому времени почти полностью покинули площадь, радостно взревели. Бэтпони десятками взмывали в воздух, защищая её побег.

– Идиоты, это не Луна! – послышался со стороны замка окрик Селестии.

Стражи на стенах начали стрелять. Но это принцессу Ночи уже не волновало.

Окружив себя и сопровождавших её пони щитом, она полетела прочь, взяв курс на Мэйнхэттен.

Бэтпони летели вместе с ней. Её преданные бойцы. Её новая армия.

7-е

– …Пони Эквестрии! Тысячу лет назад я совершила великое зло и была изгнана на луну своей сестрой, которая приложила все усилия, чтобы вернуть и восстановить мою личность. При этом она спасла меня, и я в долгу перед ней.

С невыразимой печалью в сердце я должна сейчас погасить этот долг. Селестия, напуганная бэтпони и воображаемыми угрозами, сошла с ума, заключила меня под арест и приказала страже стрелять в толпу протестующих у дворца. Селестия больше не любезная сестра, которую я когда-то знала, – она стала Дэйбрейкер, жестоким монстром из огня и ярости!

Из Мэйнхэттена я работаю над тем, чтобы победить мою сестру и положить конец её безумию, как она сделала это для меня давным-давно. Я призываю всех пони, любящих мир и порядок, будь то фестрал, пегас, единорог или земнопони, присоединиться ко мне в защите нашей нации и восстановлении новой Гармонии!

Вместе мы построим свободную Эквестрию, где не будет тирании и вероломства, где все пони – вне зависимости от расы – смогут почувствовать себя нужными! Примкните ко мне – и дайте отпор тем, кто захочет отобрать у вас эту мечту!

С завтрашнего дня всё изменится. Мы откроем новую страницу истории – и начнём её с борьбы против солнечного диктата! Боритесь за своё будущее, пони! Оно принадлежит вам!..

Рог Селестии засветился, и радиоприёмник умолк, прекратив вещание.

Две принцессы – Солнца и Дружбы – стояли одни в тронном зале. Даже Рэйвен, этой вездесущей белой тени, там сейчас не было.

Сквозь витражи проходил рассеянный бледный свет: по распоряжению правительницы пегасы закрыли облаками небо. Не только в знак траура, но и потому, что луна до сих пор не опускалась.

Одно было хорошо: жители столицы больше не протестовали. Все, кто был против, покинули город прошедшей ночью. Причём бэтпони это пришлось сделать в приказном порядке. Не было уверенности, что они не пойдут опять штурмовать дворец.

С широко распахнутыми глазами Твайлайт тяжело дышала, приходя в себя после услышанного. Селестия печально смотрела на свою ученицу, видя, как та мучается.

Внезапно Твайлайт стиснула зубы и нахмурилась.

– Это она сошла с ума! – выкрикнула лавандовая пони, подхватила магией радио и через весь зал швырнула его в стену.

Приёмник с грохотом разлетелся на множество деталей.

На шум в помещение заглянул стражник, но от взгляда, который бросила на него Селестия, тут же исчез за дверью.

– Как она посмела… – пробормотала Твайлайт и вновь повернулась к наставнице. – КАК ОНА ПОСМЕЛА?!

– Это моя вина, – прикрыв глаза, сказала Селестия, и всю злость Твайлайт как ветром сдуло. – Надо было внимательнее следить за происходившим. Замкнувшись на решении других проблем, я упустила момент, когда мне следовало вмешаться.

– П-принцесса… Нет, вы не могли этого знать! Это… это просто ошибка! Если мы отправимся в Мэйнхэттен, то сможем…

– И как же нас туда пустят? – Селестия отвернулась и подошла к витражу, на котором была изображена шестёрка пони – Элементов Гармонии. – Луна получила слишком большое влияние в Эквестрии. Сейчас полстраны к востоку от нас жаждет крови. Нашей крови, Твайлайт. Конечно, там остались и пони, сохранившие рассудительность, но их голос сейчас ничего не значит. Боюсь, даже силы Элементов будет мало, чтобы повлиять на умы миллионов так, как это сделала Луна.

Она взглянула на ученицу, и та с ужасом увидела боль в глазах наставницы.

– Грядёт война, Твайлайт. Большая война. Та, которой мы не знали тысячу лет. И к сожалению, нет ни единого способа её избежать. И военные заводы, которые сестра – я допускаю, что без всякой задней мысли, – построила на востоке, помогут ей доставить нам очень большие трудности.

– Но мы не можем просто сидеть и ничего не делать! – воскликнула Твайлайт. – Я сейчас же отправлюсь в Понивилль! Мы соберём всю шестёрку… вместе со Старлайт – и придумаем, что предпринять! Шайнинг Армор и принцесса Каденс тоже нам не откажут! А вы можете собрать Столпов Эквестрии! Уверена, Старсвирл нам что-нибудь подска…

Она осеклась, заметив, что Селестия погрустнела ещё сильнее.

– Ч-что… со Старсвирлом? – Белый аликорн не отвечала, и на мордочке Твайлайт в очередной раз проступил ужас. – Нет… нет-нет-нет-нет!..

– Мне очень жаль, Твайлайт, – вздохнула Селестия. – Сегодня утром пришли вести… Старсвирл убит на отдыхе на горе Арис агентом из Хироптерры. Повар-бэтпони подсунул ему отравленную рыбу фугу… Власти Гиппогрифии прислали соболезнования и осудили убийцу на пожизненное заключение под водой, но… Старсвирла уже не вернуть. А другие… я не знаю, где они находятся.

Она подняла взгляд на лавандовую пони. Теперь в нём были только принятие и решимость.

– Нипони нам не поможет, Твайлайт, кроме нас самих. Отправляйся в Понивилль и приведи своих друзей ко мне. Всем остальным, кто мне нужен, я напишу сама. Нам пора собирать команду для большой битвы.

Копыта в отливающих синим металлом накладках стучали по полу из блестящего чёрного камня. Большой стол в центре помещения был завален черновиками, планами и заметками. Сиротливо лежала на краю перевёрнутая чашка для кофе.

Голубоватое свечение охватило весь мусор и мощным рывком швырнуло в дальнюю стену. Чернильно-чёрный аликорн в поблёскивающей синеватой броне нервно топнула, и эхо разнесло звук по залу.

Только что закончилось совещание с группой верных ей активистов, на котором в общих чертах набросали план нового государства. Луна не ожидала, что придётся прорабатывать столько всяких моментов. Целого дня не хватило, чтобы обсудить хотя бы их половину. В конце концов, в Кантерлоте большей частью государственных дел заведовала Селестия, у которой в этом было куда больше опыта.

«Но я справлюсь, – говорила себе принцесса, глядя из небоскрёба на деловой центр Мэйнхэттена. – Я должна справиться. Только так я смогу доказать, что лучше Селестии. Бэтпони должны быть вознаграждены за столетия изоляции».

Она вспомнила, как долетела сюда этим утром. Фестралы, сопровождавшие её, по пути устали и спустились каждый в своё селение. Она отпустила их: они и так сделали более чем достаточно.

Приветствовать ночную принцессу вышел, казалось, весь город. Движение перекрыли, пока она шествовала по широким улицам, засыпаемая луноцветами и ночными лилиями. По приглашению мэра Луна разместилась в новенькой высотке, носившей неофициальное название Башня Тенпони. Небоскрёб в самом сердце Мэйнхэттена только недавно сдали в эксплуатацию, и его ещё до конца не успели занять. Пока что отсюда лишь велось радиовещание.

Но когда принцесса исчезла внутри своей новой башни, подняли голову и те, кто был против её возвращения.

Пони выходили на улицы с плакатами «Долой Найтмэр Мун!» и «Слава Селестии!», и их нещадно гребла пониция. Тут и там возникали стычки между сторонниками Луны и её противниками – которых, к слову, до сих пор оставалось немало. И с каждым часом ситуация лишь накалялась.

С другой стороны, радио и почтовые пегасы постоянно приносили известия о том, какие города Эквестрии признали власть Лунной принцессы. То есть в них эта революция уже победила. Значит, победит и в Мэйнхэттене. Нужно просто чуть больше времени.

Луна двинулась было к дверям, чтобы осмотреть предоставленные ей этажом выше покои, как вдруг на стене ожил динамик переговорного устройства:

– Ваше высочество, к вам посетительница.

Луна остановилась и ненадолго задумалась. Видеть она сейчас не хотела нипони, но… В принципе пока что был перерыв, и она могла уделить гостье немного своего драгоценного времени… кроме того, может быть, та хорошенько её развлечёт.

Но перестраховаться не помешает.

– Кто она? – спросила принцесса, телекинезом зажав кнопку ответа.

– Единорожка. Говорит, что по важному делу. Мы её досмотрели – при ней только кейс с какими-то документами. Никаких накопительных, боевых или следящих амулетов. Взрывчатки или оружия в кейсе также не обнаружено.

– Надень ей на рог кольцо и впусти, – приказала Луна и встала напротив входа, готовясь встретить нежданную визитёршу.

Дверь отворилась, и гостья вошла в переговорную, неся в зубах за ручку довольно вместительный чемоданчик.

Светло-оранжевая пони с красно-жёлтой гривой и кьютимаркой в виде двухцветного огненного солнца. Луне она показалась знакомой, однако последние события с превращением немного притупили воспоминания принцессы, поэтому имя посетительницы в голове так и не всплыло.

Единорожка поставила кейс у стены и низко поклонилась, припав к самому полу. Кольцо на её роге, блокирующее магию, лишь усиливало впечатление покорности.

– Встань, – произнесла Луна. – И назови мне своё имя, дитя.

– Шиммер. Сансет Шиммер, – ответила единорожка, поднявшись. – Для меня большая честь находиться здесь, ваше высочество…

– Обойдёмся без этого. Я не люблю пустой болтовни. Итак, зачем ты здесь? – Принцесса вскинула подбородок, возвышаясь над гостьей. – Что это за важное дело, которое привело тебя ко мне?

Сансет Шиммер улыбнулась.

– Я всего лишь хочу вам помочь победить. Вот и всё.

– Вот как? – Луна подняла бровь. – И зачем же это тебе? Разумеется, кроме как для того, чтобы не испытать на себе мой гнев к будущим побеждённым?

– У меня с Селестией свои счёты, – ответила единорожка, – так что в этом у нас, можно сказать, общие интересы. С моей помощью вы сможете укрепить свою власть – а также подготовить почву для воплощения всех своих планов.

– Ты имеешь в виду фестралов, чьи права, за которые я боролась, были на днях грубо попраны моей дражайшей сестрой?

– И не только их. – Сансет взглянула на груду бумаг у дальней стены. – Вы позволите?

Дождавшись немного удивлённого кивка Луны, единорожка пересекла зал и, взяв зубами кипу выброшенных заметок, потопала с ними к столу. Она разложила их и вгляделась в ротописные каракули активистов-бэтпони.

– «Новая Лунная Республика»? Неплохо – по крайней мере даёт всем понять, с кем они имеют дело… Но… – Сансет с улыбкой посмотрела на Луну. – Вы же понимаете, что одного этого недостаточно? Понадобится чётко организованная структура, а вместе с ней – и символы, которые будут олицетворять вашу власть.

– Мы работаем над этим, – отрезала Луна – и, наклонив голову, с интересом взглянула на собеседницу. – Или у тебя есть какие-то свои предложения?

– Если позволите…

Сансет вернулась к своему кейсу, достала оттуда что-то и положила на стол.

Луна подошла поближе. Перед ней лежала фиолетовая наплечная повязка, на которой была намалёвана белым цветом обрезанная дугой луна – как будто в конце своего цикла при ясной ночи.

– Такие повязки сейчас по всему городу надевают пони, что вас поддерживают, – сказала Сансет. – Символ для них – это вы. А что лучше всего обозначает саму пони, если не её кьютимарка? – Единорожка скосила взгляд на круп принцессы, где располагалась та же картинка. – Поэтому в чём-то у нас нет выбора. Но государству не помешает иметь и, так сказать, настоящий герб.

Она подтащила кейс и стала доставать из него листы бумаги.

На них были представлены зарисовки того, что, по всей видимости, должно было стать эмблемой Новой Лунной Республики. Внимание аликорницы привлёк один из рисунков – где на тёмном фоне были изображены устремлённый вертикально рог и раскинутые в стороны крылья.

Всматриваясь в эскиз, Луна тронула его копытом.

– Отличный выбор, ваше высочество, – сказала Сансет. – Уверена, новый флаг придётся вашим последователям по вкусу. А теперь, – она присела в одно из кресел, – можно перейти к основным моментам.

– У тебя есть собственный план? – изогнула бровь принцесса. – Откуда такая пони, как ты, может знать достаточно, чтобы разбираться в этом?

– Вообще-то я была личной ученицей Селестии до Твайлайт Спаркл, если вы меня не помните. А насчёт плана…

Единорожка спрыгнула с кресла и начала прохаживаться взад-вперёд под напряжённым взглядом Луны.

– В одном из миров какое-то время назад существовало государство, чьи власти желали построить идеальное общество – по-своему, конечно… так же как и вы. Но их ждала неудача: задавленные со всех сторон, они проиграли свою войну…

– Проиграли? – нахмурилась аликорн. – Зачем тогда ты предлагаешь нам уподобиться проигравшим?

– Они проиграли, – мягко продолжила Сансет, – потому что совершили несколько серьёзных ошибок. Например, сильно недооценили боевой дух жителей одной из стран, на которую напали… Но мы к этому ещё вернёмся. Так вот, они стремились утвердить повсюду господство одной высшей расы – и вели соответствующую понитику. У вас же на роль этой расы подходят бэтпони, верно?

Она указала копытом на чью-то заметку под названием «Льготы и привилегии для фестралов», затем вздохнула и снова присела.

– Но из-за того, что в Эквестрии одновременно существует несколько племён, подобное расовое разделение будет трудно, а главное – опасно воплощать в жизнь. – Сансет вынула из кейса ещё пару листочков. – Собственно, я вижу тут два основных варианта. Первый – можно всё равно дать бэтпони больше свобод, чем другим, подкрепляя это тем, что их до этого тысячу лет угнетали… но в таком случае даже у самых ярых ваших сторонников могут возникнуть вопросы. Второй же – пусть по закону все и будут равны, но в жизни бэтпони окажутся… немного равнее. И тогда льготы для них как компенсация за угнетение будут восприниматься остальными как должное. А с недовольными можно будет проводить… воспитательную работу. В конце концов, лёгкая доля хаоса даёт ещё больше контроля над обществом… если вы понимаете, о чём я, – вкрадчиво улыбнувшись, добавила единорожка.

Луна, казалось, погрузилась в раздумья.

– Интересно… – наконец пробормотала она – и, отодвинув магией кресло, села рядом с Сансет. – Но чтобы построить такое общество, надо сначала обеспечить его безопасность. Мне нужна армия, Шиммер, а не пустые разговоры! – Аликорн наклонилась своей чёрной мордой к единорожке. – Сокрушить Селестию сейчас важнее всего – потому что она наверняка ударит первой!

– Если отбросить эмоции и рассудить здраво, то у вас неплохие шансы начать бой по своим правилам, – пожала плечами единорожка. – Я читала отчёты о развитии военной промышленности… и в той части Эквестрии, которая признала правителем вас, с этим дела обстоят заметно лучше, чем у Селестии. А насчёт армии… оглянитесь вокруг! – Сансет махнула ногой в сторону панорамного окна. – Тысячи пони будут рады за вас сражаться! При этом недовольных тоже можно будет отправлять на фронт. Так что вы в любом случае в выигрыше.

Она пододвинула к Луне очередную бумажку.

– Я подготовила примерное описание того, как это всё может выглядеть. Как видите, в общих чертах всё довольно просто…

Принцесса пробежалась глазами по строкам.

– Эквермахт… Пегасенваффе… Луненербе, лунабвер, гестапони… Что это вообще за названия такие?

– Ну, я могла бы сказать, что они основаны на словах одного древнего грифоньего диалекта – с ним ещё был тесно связан крылопоньский язык, на котором тысячи лет назад говорили пегасы с бэтпони, – явно сдерживая улыбку, ответила Сансет. – Или – что это просто адаптированные под мир пони названия центров силы того режима, который мы, раз уж так вышло, собрались косплеить. Но как бы там ни было – это неважно. Ведь новыми и пока чуждыми уху словами мы легко сможем прикрыть то, чем все эти подразделения будут заниматься.

– Так… а это ещё что такое?..

Единорожка проследила за взглядом Луны, который остановился на сокращении из двух букв.

– А, это… Вам же нужны будут дополнительные войска, чтобы следить за порядком, верно? – Принцесса медленно кивнула. – Я долго пыталась подобрать подходящую аббревиатуру, чтобы она звучала грозно и в то же время таинственно, а само название было понятно по духу, а по своей сути – нет. А что – «Лунная Дивизия»… по-моему, звучит. Как вам?

– Мне нравится, – расплылась в оскале ночная кобыла. – У тебя есть ещё что-то мне предложить?

– Да так… несколько идей, на которые вы также могли бы обратить внимание. Систему званий в армии, к примеру, можно было бы совместить с чейнджлингской – чтобы и остальных эквестрийцев запутать, и посмотреть, как охренеют сами жуки. – На этом моменте Луна заржала в голос, и Сансет продолжила: – А для ЛД неплохо бы ввести отдельные звания, чтобы выделить их из общей среды. Также понадобится новая военная форма и знаки отличия…

– Я позабочусь об этом. Что дальше?

– Почему бы вам не задуматься о том, чтобы… поменять титул? – Луна замерла, и Сансет поспешила объяснить: – Просто, понимаете… звание принцессы и обращение «ваше высочество»… скажем так, отсылают к временам прежней Эквестрии. С которой, на минуточку, мы на грани прямой войны. Поэтому… будет сложно понять, если вы станете держаться за прошлое.

– Логично, – произнесла Луна.

– Вот, я также подготовила несколько вариантов…

– Экфюрер… хорсхуфер… хорскучер… Ты хочешь, чтобы я сломала язык? – Аликорн недовольно посмотрела на единорожку.

– Конечно нет! – затрясла головой та. – Вы вольны решать так, как считаете нужным.

– Спасибо за позволение, – с сарказмом ответила Луна и задумалась. – Хорскучер… Это, пожалуй, подходит. Что-то ещё?

– На вашей стороне сейчас весь восток почти от самого Кантерлота. Пони, в том числе и я, признали вас своим новым верховным лидером… Но, возможно, было бы полезно закрепить это по закону? Устройте выборы – и тогда уже нипони, даже Селестия не сможет оспорить ваше право на власть.

– Какой смысл в выборах, если я знаю, что даже здесь за меня не все? – резко сказала Луна и указала копытом на улицу. – Разве начались бы в этом случае беспорядки?

– А тут вступают в игру те механизмы, о которых я вам говорила, – вновь улыбнулась Сансет. – Вас безоговорочно поддерживают бэтпони – значит, их голоса однозначно будут для вас важнее. И если уж придерживаться концепции расового разделения, то не помешает и мнения других племён ранжировать в зависимости от того, насколько они вас поддерживают. Скажем, пусть голос одного фестрала считается за пять, пегаса (так как они по генам ближе всего к бэтпони) – за три, единорога – за два, земнопони – без изменений. Вдобавок можно очень настойчиво убеждать их голосовать за вас – ведь других кандидатов не будет. А кому нужно непризнанное мятежное государство, да ещё без законно избранного правителя?

Единорожка внезапно посерьёзнела.

– Хотя по сути, все нынешние заслуги бэтпони в том, что на митингах она радостно скакали в вашу поддержку за «печеньки Луны», – и вы не можете об этом забывать ни на миг. Стоит чему-то пойти не так, выйти из-под контроля – и будет крайне сложно всё восстановить. Если вообще не случится так, что всё обвалится.

– Не беспокойся, дитя, – сказала Луна. – Я сделаю всё, чтобы не допустить этого. Мои пони будут в безопасности. Враги же – сто раз проклянут тот день, когда посмели против меня выступить.

Вдруг она помрачнела – насколько это вовсе было возможно с её новой чернильной шкурой.

– Но даже несмотря на всё преимущество, если я вступлю в бой с Селестией, то могу и проиграть. Мне нужно то, что позволит мне победить при любых обстоятельствах! – Она наклонилась к Сансет, впиваясь в неё глазами. – Есть ли у тебя это, милая пони?

– Да, ваше высочество, – не дрогнув, ответила единорожка. – Ой, то есть, простите… госпожа хорскучер. Как бы я посмела прийти сюда и давать вам советы, не имея взамен чего-то действительно стоящего?

Она распахнула кейс и вывалила из него на стол оставшиеся бумаги.

– Здесь чертежи оружия и технологий, которые этому миру даже и не снились. С ними вы сможете не только победить Селестию и взять под крыло её территории, но и диктовать свою волю всему остальному миру. Разумеется, когда с нынешней угрозой будет покончено.

Копыто Сансет опустилось на стопку чертежей и технических инструкций.

– Даже будь у Селестии толпа лучших инженеров, разгадать, а тем более повторить эти изобретения они смогут самое меньшее лет через пятьдесят. – Ухмылка единорожки стала зловещей. – Но мы не станем давать им столько времени.

– Мне стоит спрашивать, откуда у тебя всё это? – с иронией хмыкнула Луна.

– Можете считать, что я, как Дэринг Ду, разграбила гробницу древнего сумасшедшего учёного. Или, например, что мне эти записи оставила я сама из будущего, использовав заклинание времени. В конце концов, то, как я их получила, не имеет значения. Важно лишь то, как мы теперь можем их применить.

– Хорошо. Но ты ведь не просто так мне это показываешь? – Луна взглянула на гостью сверху вниз, благо позволял рост. – Чего ты хочешь за свою помощь?

Сансет выглядела довольной, как если бы разговор прошёл в точности по её собственному сценарию.

– Я предоставлю вам все эти наработки по собственной воле. А взамен… – Она сделала вид, что задумалась. – Для начала мне будет достаточно вашего расположения. А когда всё устаканится здесь и война с Селестией разгорится в полную силу, – Сансет посмотрела Луне в глаза снизу вверх, словно подлизывающийся жеребёнок, – я хотела бы стать одним из ваших генералов. Быть в вашей команде и участвовать в том, чтобы направлять ход событий, – это всё, чего я желаю.

Оскал Найтмэр Мун сделался удовлетворённым.

– Ты получишь то, чего просишь, дитя. Верно служи мне, и я не обижу тебя вниманием. Даю слово. Слово лунного аликорна.

Сансет с улыбкой склонила голову.

– Я рада служить вам, хорскучер. Отныне и навеки. После Селестии я поняла, что мне нужен новый наставник. И уверена: у вас я и вправду смогу многому научиться.

Пару часов спустя Сансет ушла, оставив Луну в одиночестве. Кейс единорожка не забрала, объяснив это тем, что доверяет новой правительнице и верит в её доброту и щедрость.

«Ну-ну, – подумала та, когда за гостьей закрылась дверь. – Можешь поиграться, коли тебе так вздумалось. – Аликорн взглянула на оставленные бумаги. – Надеюсь, ты меня не обманываешь, потому что иначе я буду решать твою участь. Так, как ты сама предложила поступать с теми, кто не готов склониться».

Луна поднялась с кресла и подошла к окну.

Небо уже темнело, и на его фоне всё отчётливее проступал лунный диск, который оставался там с прошлой ночи. «Надо будет утром его опустить, – вздохнула аликорн. – Придётся следовать правилам, чтобы катаклизмы не разрушили мир до того, как я смогу его захватить».

Мимолётное желание тронуло её душу. Повернув голову, Луна наткнулась взглядом на высокую тумбу в углу, на которой стоял проигрыватель. Перебрав левитацией бумажные конверты с пластинками, принцесса выбрала одну из них, после чего положила её на крутящийся диск и поставила иглу на звуковую дорожку.

Зал наполнили звуки «Сонаты лунного света» Нейтховена. Луне всегда нравилась эта музыка – та будто напоминала аликорнице о том, кто она есть, и она ощущала странное единство с произведением старинного композитора, которое было написано словно о ней самой. Особенно – если слушала его в тишине подступающей ночи.

Виолончель мягко выводила неспешную мелодию, будто рисуя полог тёмного неба, и ей вторили короткие ноты лиры, так похожие на искорки звёзд по мраке. Две великие исполнительницы: Октавия Мелоди и Лира Хартстрингс – объединились, чтобы дать всем увидеть в воображении эту спокойную, величественную картину.

Слушая музыку, Луна взглянула сверху на город – её город – и стала наблюдать за тем, как разворачивается под окнами небоскрёба действо с тревожным и вместе с тем волнительным названием «революция».

На широкую улицу выходило всё больше пони. Некоторые несли с собой зажжённые факелы, и мостовая, по которой уже с трудом могли проезжать повозки, казалась с высоты скоплением ярких огней. И в их свете всё яснее проявлялись самодельные плакаты и флаги: в поддержку Луны – с одной стороны, гармонические – с другой. Через толстые окна доносились лишь отдельные редкие выкрики; в остальном было тихо. И только размеренное звучание сонаты занимало в эти минуты ночную принцессу.

Задумчивая и медленная первая часть закончилась, уступив место второй, более весёлой и светлой. Луна представляла, что в этот момент её светило выходит из-за туч и озаряет мир – и всё вокруг блестит в перламутрово-бледном сиянии.

Тем временем толпа на улице наконец-то пришла в движение. Два лагеря сошлись вплотную, но пока до копытопашной не доходило. Крики становились всё более громкими и гневными; пони выясняли отношения на словах, время от времени стараясь вырвать из копыт или испортить чужие стяги. И за всем этим со стороны, не вмешиваясь, наблюдала пониция. У некоторых стражей порядка на рукавах можно было различить фиолетовые повязки.

Пластинка доиграла одну из своих сторон, и Луна перевернула её, прежде чем всунуть обратно в проигрыватель.

Сейчас должна была начаться третья, её любимая часть. «Кошмар».

Пара секунд шипения – и в пространство комнаты ворвались быстрые, нервные пассажи. Соната была написана для фортепиано, но Октавия со всем мастерством идеально выводила беспокойные восходящие арпеджио. На связующем мотиве и второй теме включалась Лира, вплетая в мелодию напряжённый звон своих струн. И это в самом деле звучало как сюрреалистичный сон, в котором слушателю приходилось в мыслях убегать от ночного монстра.

И этим монстром была она, Луна. Точнее, её нынешняя ипостась. Найтмэр Мун.

Луна захохотала.

Пусть боятся враги – ведь её друзья знают, что чисты перед ней!

…А в это время на улице началось то, что олицетворяла последняя часть сонаты.

Брошенный факел поджёг знамя, изображавшее двух аликорнов, – и пони словно взбесились. Сторонники Луны вместе с поницейскими обрушились на тех, кто выступал в пользу Селестии. В ход шли копыта, дубинки и бейсбольные биты; тут и там взметались белые струи слезоточивого газа. Одни пони поджигали других и продолжали месить их, не обращая внимание на огонь. По тем, кто не мог встать или двигаться, ходили и даже прыгали, чтобы добить окончательно.

Вокруг Башни Тенпони воцарилось форменное безумие.

Главная и побочная темы сменяли друг друга, пока снаружи шла драка. Пару раз общий шум прорезали пистолетные выстрелы, добавившие в какофонию схватки несколько испуганных криков.

Когда зазвучала не такая эпичная, но более тревожная средняя часть, противники Луны оказались почти полностью окружены в центре улицы. И толпа с поддержкой пониции стала постепенно, но неуклонно теснить их к зданию оперного театра, которое находилось слева от того места, откуда ночная аликорница наблюдала за избиением.

Луна растянула губы в оскале, обнажив клыки.

С каждой минутой происходящее становилось всё интереснее.

У защитников Гармонии не оставалось выбора. Пинками, дубинками и залпами газа их загоняли внутрь театра. Часть сторонников Луны отделилась от общего скопления, чтобы обойти здание сзади и закрыть для них чёрный ход.

Приверженцы Селестии пытались пробиться наружу, но их противники с хохотом заблокировали двери тяжёлым фургоном. Изнутри на преграду обрушились мощные удары – однако повозка только покачивалась на своём месте.

Снова вернулась главная тема финала. И как будто по команде в окна театра полетели бутылки с горючей смесью и факелы! Толпа радостно взревела, увидев языки огня, вырывающиеся из здания.

Поток снарядов не прекращался. В это время посреди улицы пылал костёр, в котором горели флаги единой Эквестрии, плакаты с Солнечной принцессой и даже несколько обугленных трупов. Пони с какой-то безумной яростью уничтожали символы своего прежнего государства.

Запертые в театре вываливались из окон и прыгали с крыши – а внизу их с остервенением добивали погромщики и поницейские. Пегасы пробовали унести на себе земнопони, а единороги левитировали себя по воздуху – но их всех цинично отстреливали с земли, не давая уйти с поля боя.

Огонь быстро охватил всё здание оперы. Даже отсюда, с двадцать восьмого этажа, были хорошо слышны крики пони, сгоравших заживо.

На лице Луны застыла довольная улыбка.

Финал «Сонаты лунного света» тем временем подходил к своей коде.

Внутри оперного театра что-то обрушилось, и из окон вырвались мощные струи пламени. Толпа приветствовала это ликующим рёвом.

– ЛУ-НА! ЛУ-НА! ЛУ-НА!..

Прозвучали последние аккорды, и проигрыватель затих, докрутив до конца пластинку.

Но не унимались пони, собравшиеся внизу. Среди мусора, крови и мёртвых тел, горящих флагов и транспарантов, с которыми сгорали прежние, мирные времена, они праздновали свою победу.

Луна полностью взошла над Мэйнхэттеном.

Завтра настанет новый день. День, когда Эквестрия содрогнётся.

Как доложили новой правительнице чуть позже, в городе был район, который целиком обратился против неё.

В Брайдл-Бич жили в основном сталлионградские эмигранты, а также переехавшие в Мэйнхэттен жители северо-восточных провинций, пожелавших остаться в Эквестрии после революции 995-го в Северяне. Однако они чувствовали тесную связь с отделившимися коммунистами и поддерживали идеологию эквестрийского социализма Старлайт Глиммер. А потому, поняв, к чему всё идёт, выступили резко против единоличной власти Лунной принцессы.

Сунувшиеся было погромщики встретили огонь ружей и пулемётов, которые остались у жителей от боевого прошлого или были куплены контрабандой. На окраинах Брайдл-Бич завязались тяжёлые городские бои, продолжавшиеся всю ночь.

Сторонники Луны понесли большие потери, поэтому аликорн отдала им приказ отступить.

Но ничего ещё было не кончено.

Район оцепили, и только редкие грузовики с провизией могли проезжать сквозь кордоны. Пони, что выступили за свою свободу, оказались фактически загнаны в гетто, откуда не было выхода.

И сколько бы ни продержалось это шаткое равновесие, напряжение однажды непременно начнёт нарастать. И мало тогда не покажется всем.

Как местным жителям – так и тем, кто придёт их убивать.

8-е

Ранним утром в мэйнхэттенской редакции «Эквестрия Дейли» было тихо и пусто.

Несмотря на погромы в городе, вчера удалось выпустить и распродать двойной тираж газеты. Новый выпуск был свёрстан к ночи и отдан в печать, и прямо сейчас жеребята и бэтпони – разносчики раскидывали по почтовым ящикам тех, кто на издание был подписан, и продавали на улицах свежие, ещё тёплые, пахнущие типографской краской экземпляры.

В общем зале редакции сидела лишь пара откровенно скучавших репортёров дежурной смены да оттирал столы от пролитых чернил и кофе лимонно-кремовый пегасёнок, у которого на шее висел бейджик с именем: «Фезервейт, младший стажёр». А из кабинета в боковом коридоре доносился звучный храп главного редактора.

Остальные сотрудники разошлись по домам, стараясь при этом и не попасть в случайный замес, и по возможности пройти поближе к местам событий, чтобы было о чём писать в следующем выпуске. Так что в каком-то смысле отсиживаться в редакции было сейчас, по идее, куда безопаснее.

В такие моменты горе-писаки любят вставлять фразы наподобие «Ничто не предвещало беды» и всё в таком духе. И будь это статья в той же «ЭкД», она оказалась бы либо на первой полосе, либо ближе к концу, в колонке со всякой бессмыслицей.

Однако сонный покой утренней смены был прерван действительно грубо и неожиданно.

На пороге редакции буквально из ниоткуда появилась какая-то компания. Рослый жеребец с ноги распахнул входную дверь – да так, что стекло в ней, ударившись о стену, покрылось трещинами. Кобылы-репортёрши так и застыли, разинув рты, за своим столом, а у Фезервейта из маленьких копыт выпала тряпка.

В помещение вошла группа пони. И всё бы ничего, но выглядели внезапные гости… довольно-таки зловеще. Все они были одеты в тёмные куртки и плащи и носили чёрные фуражки без кокард, похожие на поницейские. Но главное – на рукаве каждого из них красовалась уже знакомая сотрудникам газеты «лунная» повязка.

Вперёд вышла ухоженная серая темногривая земнопони, в которой житель даже самого отдалённого городка узнал бы непревзойдённую виолончелистку Октавию Мелоди. И тем более невообразимо было видеть её в «форме» сторонника Луны.

– Где у вас главный? – требовательно спросила Октавия, окинув троицу персонала строгим взглядом.

Кобылы ещё не отошли от ступора. И только Фезервейт, весь сжавшись, без единого звука указал ногой в нужном направлении.

– Идём, – махнула Октавия своим спутникам, и все они чётким, едва ли не строевым шагом двинулись в сторону двери, обитой красно-коричневым дерматином.

Дождавшись, пока их группа скроется в коридоре за поворотом, пегасёнок расправил свои лёгкие крылья. Он подлетел к потолку и заглянул в смотровое окошко под самым потолком кабинета, которое зачем-то воткнули туда при последнем ремонте.

Отсюда было хорошо всё и видно, и слышно.

Белый единорог с квадратной мордой, одетый в рубашку и галстук, дрых за своим столом с потухшей сигарой в зубах – пока нога всё того же могучего спутника Октавии не вышибла запертую дверь так, что та осталась висеть на одной петле.

– А? Что? – резко подняв голову, заморгал спросонья главред.

– Вы здесь главный? – спросила у него Октавия.

– Д-да, а… что? Вы кто такие? – нахмурился единорог. – Я сейчас поницию вызо…

– По распоряжению Её Превосходительства Бессмертной Хорскучер Луны, все печатные издания на территории Мэйнхэттена, в том числе ваша газета, переходят в собственность Новой Лунной Республики, – отчеканила земнопони, словно читая в уме какую-то методичку. – Кроме того, название «Эквестрия Дейли» официально сменяется на «Эквестрия Найтли». С этого дня все выпуски должны будут выходить с таким заголовком.

И раз уж заговорили о выпусках… – Октавия вытряхнула на стол, заваленный обрывками бумаги и сигарным пеплом, большую стопку листов из неброской, но вместительной сумки. – Вы сегодня же отпечатаете экстренный номер, в котором опубликуете все эти документы.

– А… ч-что в них?

Ошарашенный таким напором, главный редактор просто уже плыл по течению.

– Указы Хорскучер Луны от сегодняшнего числа. Во-первых, об образовании на контролируемой ею территории Новой Лунной Республики. Государственным строем объявляется лунархия, официальной религией – культ Ночи. Высший орган управления – Лунная Канцелярия, состав правительства будет уточнён позже. Денежной единицей остаётся битс, но его золотой стандарт отменяется – теперь будут разрешены бумажные деньги.

Во-вторых, Республика объявляет войну поставившему себя вне закона правительству так называемой принцессы Селестии. – На этих словах Октавии единорог выпучил глаза, да и у самого Фезервейта отвисла челюсть. – Для ведения войны объявляется о создании вооружённых сил НЛР, состоящих из сухопутной армии – эквермахта, воздушных войск – Пегасенваффе (включая десантные отряды Шедоуболтов), флота – Кольтмарине, а также войск особого назначения – Лунной Дивизии. В связи с этим все служащие Сил самообороны Эквестрии на территории Республики обязаны присягнуть Бессмертной Хорскучер. Неподчинение будет рассматриваться как государственная измена и караться смертью.

В связи с объявлением войны любое положительное упоминание о селестийской Эквестрии, а также Кристальной Империи и Сталлионграде запрещается. Граждане обязаны уничтожить или сдать в поницию всю имеющуюся у них враждебную символику. Идеологии Гармонии и коммунизма с этого дня вне закона.

Далее – бэтпони получают все права и свободы граждан Республики. Нападение на фестрала либо его оскорбление будет считаться особо тяжким деянием. Любая дискриминация запрещается.

Вместо отменённого референдума семнадцатого ноября будут проведены выборы с прогрессивной системой распределения голосов. Все детали – в тексте указа. – Октавия ткнула копытом в одну из бумажек. – Также есть ещё несколько распоряжений – например, о национализации строящегося космодрома под Хуфингтоном и всяких подобных вещах. Постарайтесь, чтобы все эти документы были опубликованы без искажений. Иначе…

Она медленно вытянула из-под плаща свой виолончельный смычок – и вдруг в мгновение ока очутилась за спиной у главреда, заставив Фезервейта удивлённо моргнуть.

– Республика не любит, когда о ней отзываются в неподобающем тоне, – промурлыкала Октавия и легонько провела натянутым волосом по шее жеребца, который от этого испуганно взвизгнул.

На коже единорога осталась красная полоса, истекающая каплями крови.

Наклонившись к его уху, земнопони добавила шёпотом – Фезервейт едва различил слова:

– Чтобы не было так, как с вашим последним выпуском.

Повелительный взмах копытом – и один из её спутников достал из-под куртки сложенную газету.

Оставив главреда приходить в себя, Октавия подошла и развернула издание, после чего громко и с выражением прочитала:

– «…Призвав население Мэйнхэттена и ближайших провинций встать на её сторону и выступить против Селестии, Луна фактически заявила о начале гражданской войны, чего не случалось в Эквестрии добрую тысячу лет. С одной стороны, этого было трудно избежать в свете недавних событий, но с другой, подобные радикальные решения привели к хаосу и нестабильности в обществе…»

Смяв газету, Октавия отшвырнула её прочь – и наклонилась к самому носу единорога, ударив копытами по столу:

– Отныне вы должны писать так, как вам говорят! Нестабильность и хаос вызывают как раз такие статейки, настраивающие пони против нового, справедливого строя! И вы не можете этого не понимать! На вас лежит ответственность за формирование мнений, которые будут влиять на жизнь общества!

Она отстранилась и задрала подбородок, глянув на редактора сверху вниз. Тот сжался в кресле – и, похоже, был готов на всё, лишь бы от него отвалили.

– Подумайте об этом, когда будете готовить следующий номер. Пожалуйста. – Октавия окинула глазами бардак на столе и сморщила нос: – И приберитесь тут. Смотреть противно.

Их группа направилась к выходу из кабинета. Фезервейт пулей отлетел от окна и метнулся обратно в зал, где вновь схватил тряпку и принялся оттирать стойкие чернильные пятна.

Журналистки уже что-то на пару строчили в блокнотах – но прекратили и с опаской проводили Октавию взглядами, пока та со товарищи проходили мимо. Виолончелистка на секунду остановилась и обернулась к кобылам. Те натянули на лица испуганные улыбки.

Не сказав ни слова, Октавия отвернулась и вышла из редакции. Вслед за ней покинули здание её спутники. Рослый пони, который выбивал двери, ушёл последним, аккуратно закрыв за собой.

Пегасёнок вздохнул, бросил тряпку и со взмахом маленьких крыльев спланировал на стул. Придвинул к себе чистый лист, взял авторучку в зубы и принялся писать неровным сбивчивым почерком.

Фезервейту надо было срочно предупредить своих друзей в Понивилле.

9-е

Со времён своего основания Понивилль считался заштатным провинциальным городком, хотя до Кантерлота от него было менее полусотни миль. Поселение, где по большей части жили земные пони, не воспринимали всерьёз, поэтому Понивилль очень долго оставался почти отрезан от шумной светской жизни Эквестрии.

Но всё изменилось с тех пор, как туда впервые приехала Твайлайт Спаркл. Городок вырос, окреп, а благодаря кристальному замку и Школе дружбы стал новым, пусть и не самым большим, центром силы в стране. Именно там под влиянием дружбомагии дорабатывалась последние несколько лет гармоническая идеология.

И до сих пор вести «с большой земли» доходили туда с опозданием. Радио в Понивилле имелось далеко не у всех, а новости на бумаге надо было ещё довезти.

Однако рано или поздно они всё-таки доходили.

– Какого сена?! – воскликнула Эпплджек, копытом пришпилив к земле газету, которую левитировала перед ней Свити Белль. – Луна там что, совсем с яблони рухнула?!

– Мне, если честно, не очень понятно, что вообще происходит, – вздохнула кобылка с завитой сиренево-розовой гривой. – Но… Рэрити же сейчас в Мэйнхэттене! Как бы с ней что не случилось…

Она всхлипнула, и Эпплджек притянула её ногой к себе и крепко обняла.

– Не волнуйся, сахарок; я уверена, она вернётся к нам. Или же мы отправимся туда, чтобы её спасти.

– И Бэбс Сид тоже? – подняла на сестру взгляд Эпплблум, стоявшая рядом вместе со Скуталу.

– Канешн! Она ведь тож часть семьи Эпплов! И мы…

Эпплджек осеклась, когда к ним, оставляя за собой радужный след, подлетела Рэйнбоу Дэш и рухнула на копыта, стараясь отдышаться.

– Это… катастрофа!..

– Тихо, тихо, подруга, – немного испуганно прервала её рыжая земнопони. – Ты про весь тот навоз, что творится в Мэйнхэттене?..

– Нет! – крикнула Рэйнбоу и, переведя дыхание, выпалила: – Соарина арестовали!

– Что? Погоди, он же твой…

– Да, лягать, да! Он был в отпуске в Филлидельфии, и его схватили, потому что он из Чудо-молний!

– Постой, а ты-то как об этом узнала?

– Мне рассказала Спитфайр, а ей сказали пегасы, которые как раз оттуда сбежали! – Рэйнбоу со злостью топнула. – Дерьмо, ну почему всё так, а не иначе?! В самый неподходящий момент!..

– Следя за языком, Рэйнбоу, – нахмурилась Эпплджек. – Не при жеребятах же…

– Эй, мы уже не маленькие! – воскликнула Скуталу. – У нас уже кьютимарки есть!..

– Я понимаю, – в голосе земнопони сквознул металл. – Но сейчас… если действительно будет война, то вас придётся увезти отсюда. И это не обсуждается, – пресекла она на корню возражения. – Мы не хотим, чтобы с вами что-нить случилось…

– Но… а что, если что-то случится с вами? – спросила Свити.

– Мы этого не допустим, – ответила Рэйнбоу и взъерошила Скуталу её лиловую гриву. – Мы ведь самая крутая команда героев в Эквестрии!

– Если и вправду дойдёт до большой пальбы, то никакая крутизна нам не поможет, – возразила Эпплджек. – Кто-то должен будет делать броню, чтоб мы могли себя защитить…

– Тогда нам понадобятся и более крутые пушки, чтобы можно было напасть на врагов первыми!..

– Ты что, всерьёз собралась убивать других пони?!

Рэйнбоу на секунду застыла с открытым ртом, а затем пустилась в контратаку:

– Эй, я этого не говорила! Я имела в виду, что…

– А мне кажется, именно это ты…

Столкнувшись лбами, две подруги продолжили спорить, забыв про всё, что происходит вокруг.

В это время к ним подошли Пинки Пай и Флаттершай. Розовая земнопони выглядела ошарашенной известиями – её круглые глаза так и норовили выскочить из орбит, но грива ещё торчала на манер сладкой ваты, а не висела розовым водопадом. Жёлтая пегаска же казалась скорее пришибленной, и у неё чуть не заплетались ноги, пока она подходила к подругам. Про свои крылья она сейчас как будто забыла.

– Смотрите, что я сегодня нашла! – воскликнула Пинки и буквально из ниоткуда выудила листок бумаги, который плавно спланировал наземь. – Это было на двери «Сахарного уголка»! Можете себе представить?..

– Ну-ка, ну-ка…

Отвлёкшись от бодания с Рэйнбоу, Эпплджек поправила шляпу и придвинула к себе листик. Радужногривая пегаска заглянула ей через плечо и тоже погрузилась в чтение.

На бумажке неровной ротописью было накалякано:

Вступайти в атряд сражаца на старане Луны! Далой кантерлоттскую теранию!
Смерть Селестии! Луна – лутшая пренцеса!

Особенно выделялось то, что одна фраза была написана без ошибок.

– Лягать-колотить! – вырвалось у Эпплджек. – Это ещё что за кусок навоза?

– Кажется, я этим утром видела Пипсквика, – задумалась Свити Белль. – Он как раз ходил по городу и что-то расклеивал.

– Вот паршивец! Чесслово: найду его – лично круп начищу!..

– Эх, был бы сейчас здесь Дискорд… – вздохнула Флаттершай.

– Это точно, – кивнула Рэйнбоу. – Уверена, он бы такого точно не допустил!

Внезапно рядом с группой кобылок сверкнула розовая вспышка магии, заставив тех отвлечься от своей беседы.

– Твай! – обернулась к лавандовой пони Эпплджек и сделала вид, что утирает со лба пот. – Фух! Может, хоть ты поможешь нам разобраться в том, что делается! Ты уже знаешь?.. – Она указала ногой на газету.

– К сожалению, знаю, – сухо ответила Твайлайт Спаркл. – Я была тогда в Кантерлоте. Боюсь, нам придётся снова вступить в бой против Найтмэр Мун. Но теперь у неё есть целая армия.

Принцесса Дружбы огляделась по сторонам.

– Так, а где Рэрити?

От этих слов кобылки погрустнели, а Свити Белль, казалось, еле сдерживалась, чтобы не разреветься.

– Понятно, – опустила голову Твайлайт, но тут же вновь посмотрела на подруг: – Принцесса Селестия желает встретиться с нами. Со всеми, кто сможет помочь в войне. Я телепортировалась к вам прямо с вокзала Понивилля. Кантерлотский Королевский экспресс ждёт нас.

– Войне?! – ужаснулась Флаттершай, прижав копыта к лицу. – То есть… это… серьёзно?

– Намного серьёзнее, чем вы думаете. Эквестрия столкнулась с чем-то по-настоящему страшным. И даже Элементы Гармонии нам не помогут.

– Постой, но мы что, так и оставим нашу зефирку там? – махнула ЭйДжей ногой предположительно в сторону Мэйнхэттена. – Сколько она без нас продержится?..

Твайлайт подошла к ней и положила копыто ей на плечо.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем. Но… если ты помнишь, Рэрити очень сильная. Чего только стоило её приключение с алмазными псами… Поверь, она со всем справится. А может, и сама попробует к нам выбраться.

– Твоя правда, сахарок. Прост мы все щас на взводе…

– Я понимаю, – кивнула Твайлайт и повернулась. – Идёмте. Время не ждёт. Мы должны прибыть в Кантерлот уже этим вечером.

Пятёрка подруг ушла, оставив Меткоискателей втроём на полупустой улице.

– Ну что, пойдём и мы? – предложила Эпплблум. – Посидим в нашем доме на дереве и подумаем, что с этим всем делать?

– Подождите, – сказала Свити Белль и указала на записку Пипсквика. – Тут ещё написано…

И в самом деле: налетевший ветерок перевернул лист бумаги, и стало видно надпись на обратной его стороне.

– «Сабрание сиводня вечиром в домике СМС», – прищурившись, прочитала Скуталу мелкие неровные буквы и возмутилась: – Эй, что этот Пипсквик себе позволяет?! Это же наш дом, а не его! Надо пойти к нему и проучить как следует, а потом проследить, чтобы нипони к нам туда не зашёл!..

– У меня есть идея получше, – сказала Свити. – Что, если мы затаимся и понаблюдаем за ними? Так мы сможем узнать, что планирует Пипсквик.

– Мне нравится, – ответила Эпплблум и посмотрела на пегасёнку: – Давай, соглашайся, Скут! Мы должны выяснить, что же он замышляет!

– Ладно уж, – отозвалась, будто нехотя, Скуталу, но всё же вытянула вперёд оранжевое копыто.

Два других: жёлтое и белое – стукнули по нему с двух сторон.

– Меткоискатели – вперёд!

Вечер сгустился над Понивиллем, залив небо тёмно-лиловым сиропом – здесь почему-то оно всегда было такого цвета. Тишина опустилась на эти мирные места в самом сердце Эквестрии – но теперь в этом безмолвии было нечто зловещее.

Ожидание страшных будущих потрясений.

Впрочем, троим юным кобылкам, которые сидели в кустах в лесочке недалеко от города и смотрели из своего укрытия на небольшой уютный домик на дереве, не было дела до всех этих взрослых опасений и невзгод. Их сейчас гораздо больше интересовало происходящее в штаб-квартире Меткоискателей.

– Всё, больше не придёт нипони! – послышался громкий шёпот Скуталу. – Пошли уже смотреть, что там!

– Давай ещё одну минуточку выждем, – попросила Свити. – Вдруг понибудь опоздает? Пипсквик же не указал конкретного времени…

– А вдруг у них собрание уже вовсю идёт? – возразила Эпплблум. – И мы так всё пропустим!

– Ладно, тогда пошли, – сказала маленькая единорожка, и три кобылки осторожно выглянули из-за куста.

А увидев, что рядом нипони нет, – тут же взобрались по ступенькам и пристроились к окну в боковой стенке.

Комнатка была освещена десятком фонариков, которые жеребята, собираясь, приносили с собой. Вдобавок на небольшой трибуне сияла ровным янтарным свечением керосиновая лампа. Со стороны это странное смешение технологий выглядело довольно необычно.

Однако внимание Меткоискателей было обращено совсем на другое.

Под дружные выкрики собравшихся к трибуне вышел Пипсквик – пегий жеребёнок с коричневой гривой в красной пиратской бандане и повязке на один глаз. Впрочем, присмотревшись, кобылки заметили, что бандана теперь скорее фиолетового оттенка, а на повязке вместо черепа и костей изображена кьютимарка принцессы Луны.

– Что всё это значит? – возмущённо прошептала Скут.

– Тише, – одёрнула её Эпплблум. – Сейчас начнётся!

Картинно откашлявшись, Пипсквик заговорил:

– Как президент школы, я решил созвать всех неравнодушных к тому, что происходит в Эквестрии. Селестия поступила очень плохо с Луной, хотя та ничего не делала, и с теми пони, которые вышли в поддержку Луны! – Он ударил по трибуне белым копытцем, так что лампа вздрогнула и закачалась. – Мы не можем на всё это просто смотреть и ничего не делать!

– Да!

– Правильно!.. – раздались выкрики из толпы.

– Мы должны… помочь Луне! – выдержав паузу, провозгласил Пипсквик.

Многие затопали, поддерживая его заявление.

– Помочь? – нахмурилась Скуталу. – И как, интересно, он собирается это делать?

– Смотрите, я же говорила, что ещё не все пришли! – подала голос Свити Белль.

Все трое повернули голову и увидели Кози Глоу, подходящую к домику.

Маленькая пегаска удивлённо подняла бровь, обнаружив Меткоискателей у окошка.

Эпплблум прижала копыто к губам: мол, пожалуйста, не выдавай нас.

Кози Глоу с улыбкой кивнула, поднялась по лесенке и зашла в домик.

Три кобылки снова прильнули к окну, наблюдая за ходом собрания.

Из толпы жеребят вышел белый темногривый пегасёнок и спросил:

– Но взрослые говорят, что это Луна сделала какие-то плохие дела и даже вновь превратилась в Найтмэр Мун. Почему ты так уверен, что мы должны ей помочь?

– Потому что она лучшая принцесса, Рамбл! – рявкнул Пипсквик неожиданно жёстко. – Луна приходит в наши сны и спасает нас от кошмаров! Она поднимает луну и даёт нам советы, чтобы не было страшно! А от Селестии дождёшься лишь солнечного света и новых налогов – так мой папа говорит!

– Да, принцесса Луна помогла мне однажды, сказав во сне, что у всех бывают страхи и что Рэйнбоу Дэш поможет мне с ними справиться… – пробормотала Скуталу, но замолчала, когда её толкнула в бок Эпплблум.

Тем временем Пипсквик продолжал:

– Поэтому Селестия должна уйти с трона и сама отправиться на луну! Править Эквестрией достойна только её сестра! Смерть Селестии! Слава Луне!

И он прижал к груди и выкинул вверх переднее правое копыто.

Машинально этот жест сделало ещё несколько жеребят.

Рамбл же остался на месте.

– Но ты обвиняешь Селестию – это неправильно! Почему только она во всём виновата? И вообще – она же тоже принцесса! Она хотела как лучше, просто в этот раз у неё не получилось…

– Она должна заплатить! – стоял на своём Пипсквик. – Она приказала своей страже стрелять по бэтпони! И вообще – те, кто поддерживает Селестию, нам не нужны! Их сюда не приглашали!

– Тогда нам стоит подумать о том, кто станет новым президентом школы! – сказал Рамбл и пошёл к двери.

Выйдя наружу, он расправил свои мелкие крылья и полетел прочь, даже не взглянув на притаившихся Меткоискателей.

– Ещё понибудь хочет уйти? – спросил Пипсквик. Ответом ему было молчание. – Тогда продолжим. Луна объявила Селестии войну, и я считаю, что это правильно! Мы должны сражаться с теми, кто за сохранение тирании Кантерлота! Поэтому, – он вновь бахнул по трибуне, – я предлагаю создать отряд, чтобы мы могли биться на стороне Луны! Завтра на рассвете я жду всех, кто хочет пойти, у моста – с полными рюкзаками! Мы перейдём через реку и отправимся в Мэйнхэттен, а там по пути вступим в армию Луны! Ну что, кто со мной?

Пони радостно загалдели, поддерживая его слова.

Кози Глоу поймала в окне ошеломлённые взгляды трёх кобылок – и с вредной ухмылочкой крикнула:

– А Меткоискатели подслушивают!

Все тут же повернулись к окну – но не увидели в нём нипони.

Троица подружек уже вовсю улепётывала через лес к Понивиллю.

Им теперь было о чём рассказать своим старшим.

10-е

Тронный зал Кантерлотского дворца был настоящим произведением искусства. Каменные стены выглядели серо-голубоватыми в тусклом свете утреннего хмурого неба, проходящем сквозь витражи, а мраморный пол блестел так, словно его только что отдраила армия горничных. Впрочем, если верить слухам о том, куда идут на понижение провинившиеся стражи, это вполне могло оказаться правдой. С настенных кадок между окнами свисали заботливо повешенные цветы, источая еле уловимые приятные ароматы.

Сам престол – обитое красным бархатом высокое сиденье со спинкой, слева от которого находилось ещё одно, поменьше, – пока пустовал. Божественные сёстры не обязаны были быть пунктуальными, и Селестия следовала этому принципу: если хочешь кого-то подчинить, заставь его ждать.

По сторонам от красной ковровой дорожки, пролегавшей от высоких узорчатых дверей до самого трона – толпились пони. Их всех созвали для того, чтобы решить, как быть Эквестрии в новых, изменившихся условиях. В первых рядах, естественно, находилась пятёрка носителей Элементов Гармонии, которые в своей юной решимости спасать всё подряд незаметно отодвинули на второй план родовую аристократию Кантерлота. Поэтому в некоторых взглядах, что бросали на них, читалось раздражение и неприкрытая зависть. О судьбе шестого Элемента нипони, понятное дело, не спрашивал.

Наконец из коридора донёсся звон оружия и доспехов: охрана отдавала честь и заодно предупреждала тех, кто внутри, о прибытии августейшей особы.

Стражники выждали пару мгновений и синхронно открыли телекинезом двери, а один из них прочистил горло и объявил:

– Её высочество принцесса Селестия!

Все склонились в почтительном поклоне, когда в зал, цокая позолоченными накопытниками, вошла белый аликорн в сопровождении своей «тени» Рэйвен. Правительница выглядела печальной и осунувшейся, будто почти не спала в последние дни, но её грива цвета морской волны с розовыми прядями, как всегда, выглядела ухоженной и искрящейся, а сиреневые глаза смотрели вперёд решительно и с достоинством.

Селестия поднялась по ступеням и изящно села на трон, после чего обвела всех присутствующих взглядом, и на её лице появилась мягкая и вместе с тем грустная улыбка.

– Встаньте, мои дорогие пони, – произнесла она. – Сейчас, как вы знаете, Эквестрия переживает трудное время. Я бы даже сказала, самое трудное за прошедшую тысячу лет. И сегодня я собрала вас здесь, чтобы назначить каждого на роль, которая, как я надеюсь, окажется подходящей. В конце концов, все мы заинтересованы в том, чтобы держава смогла выстоять.

Рэйвен передала принцессе свиток, тут же повисший в жёлтом свечении магии.

– Итак, начнём с вас, хранительницы Дружбы, – сказала Селестия, глядя на Твайлайт и её подруг. – У каждой из вас есть особый талант, который должен будет помочь вам на новой должности.

Твайлайт, – обратилась она к принцессе Дружбы. – Твоя целеустремлённость в изучении магии восхищала меня ещё тогда, когда ты только начинала свой путь. И теперь я прошу – не приказываю, а именно прошу – тебя о том, чтобы твоя магия вновь встала на защиту Эквестрии. Нам нужны новые, мощные заклинания – как для защиты… – аликорн помедлила, – так и для нападения. Причём в такой форме, чтобы их могли использовать и не единороги.

– Неужели нет другого выхода? – Лавандовая пони подняла глаза на правительницу. – Магия – это ведь не только заклинания, но и та сила, которая нас всех объединяет. Вы же помните, как не раз Эквестрию спасала именно сила дружбы! И… – Твайлайт потупилась, – я не могу бросить свою Школу…

– Ты вправе остаться в Понивилле. Я лично прослежу за тем, чтобы тебе предоставили всю необходимую помощь. Но насчёт Школы… – Селестия вздохнула. – Боюсь, на время войны придётся прекратить в ней занятия.

– Нет.

Твайлайт стиснула зубы и воинственно расправила крылья, и другие Элементы встали бок о бок с ней единым строем.

Белый аликорн подняла бровь. В эту минуту она будто впервые видела свою ученицу.

– Школа дружбы будет работать, – нажимая на каждое слово, сказала Твайлайт. По залу пронеслись изумлённые шепотки. – Потому что, если этого не станет, мы не сумеем победить. У нас должна остаться та ценность, которой мы способны делиться с другими. И именно этим будет заниматься Школа, пока у неё есть такая возможность.

– Я протестую! – топнул копытом немолодой единорог в тёмно-красной мантии. – Это слишком опасно! Мы не можем подвергать учеников такому риску!

– Напомню вам, канцлер Нейсей, что Школы дружбы не подчиняется Совету по образованию! – с вызовом ответила Твайлайт Спаркл. – Однако я понимаю, какая это ответственность, и…

– А я думаю – нет, не понимаете!

– Тише, пони, – негромко обронила принцесса Селестия, и начавшийся было спор вмиг утих. – Я вижу, что у вас обоих благие помыслы. Но сейчас в Понивилле действительно становится немного опасно. Не далее как в полусотне миль на восток уже собираются боевые отряды сторонников Луны. Пожалуй, нам придётся эвакуировать учебные заведения на запад, в безопасные регионы. В первую очередь я имею в виду не только Школу Твайлайт, но и Школу одарённых единорогов Кантерлота. Этим займётесь вы, канцлер, – обратилась она к жеребцу. – У вас какие-нибудь подходящие варианты?

– Я уже думал над этим, ваше высочество, – наклонил голову Нейсей. – Могу предложить Литлхорн – небольшой посёлок в Долине Маленькой Пони, неподалёку от Понидейла. Там имеются все условия: природа для игр, дружелюбные местные, а также парочка старых усадеб, в которых можно будет разместиться.

– Благодарю, канцлер, – кивнула Селестия. – Приступайте немедленно.

Единорог молча поклонился и, пройдя по ковровой дорожке через толпу собравшихся, вышел из зала.

– Хорошо, принцесса, – сказала Твайлайт. – Но обещайте, что Школа дружбы вернётся в Понивилль сразу же, как только представится такая возможность!

– Так и быть, – ответила Селестия и перевела взгляд на другую пони. – Эпплджек. Я знаю, что ты хорошо справляешься с работой на ферме, но сейчас мне нужно, чтобы ты побыла моим координатором в иной сфере.

– Вашим… кем? И… вы мне предлагаете бросить ферму?! – нахмурилась земнопони. – Причём не только ферму, но и семью, да?!

– Нет, – прикрыла глаза принцесса. – Я всего лишь хотела бы, чтобы ты стала моим специальным представителем в Совете по технологиям, который занимается разработкой вооружений для армии. Тебе предстоит в общих чертах организовывать его работу и время от времени докладывать мне о результатах. Доктор Хувз, – она посмотрела на коричневого жеребца в зелёном галстуке, и тот с улыбкой поклонился, – наш главный конструктор, будет во всём тебе помогать. Кстати, доктор, как ваша семья?

– Благодарю, ваше высочество, всё хорошо, – отозвался тот. – Я как раз собирался вывезти Дитзи и Динки в какое-нибудь безопасное место, но они хотят остаться. Динки готовится поступить в Школу принцессы Твайлайт, и если учебное заведение переедет, думаю, я смогу их убедить.

– Тогда милости прошу в Литлхорн. Уверена, там им понравится.

Доктор вновь, улыбнувшись, склонил голову.

– Пинки, – обратилась Селестия к розовой пони из главной шестёрки. – Тебе я предлагаю войти в штат разведывательной службы, которая создаётся сейчас в Кантерлоте. Твоё «пинки-чувство» может стать для нас хорошим подспорьем, чтобы раскрывать коварные замыслы против Эквестрии и противодействовать им.

– Я бы с радостью, принцесса, но… – Пинки поднесла копыто ко рту и обернулась. – Кто же тогда будет устраивать вечеринки, чтобы пони не падали духом? И как там справятся без меня мистер и миссис Кейк?..

– Мне кажется, твой друг Чиз Сэндвич будет рад продолжить твоё дело. Хотя, – аликорн посерьёзнела, – война – не время для вечеринок. А за своих знакомых можешь не волноваться: мы найдём, как их поддержать в предстоящее трудное время.

– Тогда я не против! – повеселела Пинки и даже подпрыгнула. – Вот увидите, принцесса, я стану самым мегабдительным, ультранезаметным и суперсообразительным секретным агентом в Эквестрии!

– О, не сомневаюсь, – рассмеялась Селестия. – Скажу тебе больше: служба будет называться «Универсальное магическое оборонно-разведывательное агентство» – сокращённо УМОРА.

Розовая пони в восхищении разинула рот.

– Это… так… круто!

От радости она снова запрыгала.

Селестия снисходительно прикрыла глаза и повернулась к голубой пегаске, стоявшей, как обычно, будто бы в лёгком недоумении.

– Рэйнбоу. Как бы я хотела предложить и тебе какую-нибудь новую и важную миссию… Но, похоже, ты хорошо справляешься и со своей. И я очень рада, что ты смогла достичь цели и найти собственное призвание.

– Я… это… спасибо, ваше… – явно растерялась Дэш.

– Капитан Спитфайр. – Пока Рэйнбоу приходила в себя, принцесса безошибочно нашла взглядом в толпе главу Чудо-молний. – Грядёт серьёзное противостояние не только на земле, но и в воздухе. В стране уже строятся самолёты, но пегасов они всё равно пока не заменят. Увеличьте набор в академию; если понадобится, сократите погодные команды. Нам нужен каждый пегас, способный встать на защиту Эквестрии.

– Так точно, ваше высочество! Сделаем! – отдала честь жёлто-рыжая пегаска в кителе и тёмных очках.

– И ещё. В войне может понадобиться особый отряд для выполнения чрезвычайных миссий. При этом он должен будет формально находиться в составе Чудо-молний, но в то же время подчиняться лично мне. И тебя, Рэйнбоу, – взглянула принцесса на Элемент Верности, – я бы хотела видеть во главе этой особой команды.

– Что? Меня? – продолжала офигевать Дэш, но вскоре замешательство сменилось восторгом. – Это… просто потрясно! Обещаю, я не подведу вас!

– Флаттершай, – обратила Селестия взор на оставшуюся из подруг. – Твоя доброта и отзывчивость нашли своё место в сердцах многих пони. И мне важно, чтобы ты и дальше продолжала нести свет в этот мир, когда в нём снова поднялась тьма. Я предлагаю тебе участие в разработке лечащих заклинаний и препаратов, которые позволят нам потерять меньше пони в предстоящем конфликте. Госпожа Медоубрук – к сожалению, сейчас её здесь нет – и несколько магов помогут тебе во всём разобраться. Не переживай, – добавила принцесса, опережая неизбежный вопрос, – о твоих животных найдётся кому позаботиться.

– Ну… тогда я… согласна… – пролепетала пегаска, сжимаясь под добрым взглядом аликорна.

– А как же Рэрити, принцесса?! – повысила голос Эпплджек. – Она что, так и останется там, в Мэйнхэттене?! И мы ничего не сделаем, чтобы её спасти?!

Селестия приосанилась и сощурилась, глядя на оранжевую земнопони.

– Эпплджек. – Голос принцессы был ледяным и острым, как сталь. – Мы не в том положении, чтобы рисковать ради спасения одной пони. Когда ты выйдешь на улицу, оглянись вокруг. На карту сейчас поставлены жизни миллионов пони – во много раз большего числа, чем живёт в вашем родном Понивилле. И в первую очередь мы должны обеспечить их безопасность. Можно лишь надеяться на то, что Рэрити окажется достаточно стойкой, чтобы остаться в живых или даже выбраться ближе к нам. Но большего мы пока сделать не можем. Мне очень, очень жаль вашу подругу – но сейчас, – аликорн помотала головой, – мы спасать её не будем.

– Но… – попыталась что-то возразить Рэйнбоу, однако Селестия её перебила:

– Я не говорю, что мы должны про неё забыть! Нет, ни в коем случае. Мы вернёмся к вопросу о том, чтобы спасти Рэрити, позже, когда отведём угрозу от Кантерлота… и Понивилля. Вы меня поняли? – с нажимом спросила принцесса.

Все пятеро поморщились, но, переглянувшись, по очереди кивнули.

– Хорошо, – вздохнула Селестия и посмотрела на мнущегося сбоку златогривого единорога в богато украшенном белом мундире. – Принц Блюблад, на вас, как на своего фельдмаршала, я возлагаю обязанность как можно быстрее собрать и подготовить боеспособную армию. Наших Сил самообороны явно мало, чтобы рассчитывать на успех только с ними. Обратитесь за помощью к представителям СМИ – нужно поддержать у пони стремление защищать свою землю. И мы уже должны планировать, как встретим первый удар.

– Будет сделано, принцесса, – буркнул Блюблад и поправил магией свою вычурную белую фуражку.

– Напомню вам, что за военные преступления наказание в Эквестрии теперь действует. Поэтому, – тон принцессы вновь стал предельно жёстким, – никакой стрельбы по гражданским, как в Северяне. Никаких планов бомбардировок и остального, чему я даже не могу подобрать названия. Разрешённых методов войны нет, поэтому мы не будем злоупотреблять насилием, чтобы решить проблему. Вам всё ясно?

– Вполне, ваше высочество, – хмуро ответил единорог.

Ему даже на вид было неприятно, что его макнули головой прямо в главную ошибку десятилетней давности.

Толпа в зале начала постепенно редеть: получив назначение, пони один за другим выходили. Только Элементы Гармонии и выглядящий угрюмым принц оставались на своих местах, точно ожидая главных, значительных слов, который будут сказаны под конец.

Селестия продолжала раздавать роли. Так, Хойти Тойти и Фотофиниш получили задание создать новую военную форму – зимний и летний вариант. Рокхуф, новый глава строительного управления Эквестрии, – подготовить систему траншей и укреплений под Кантерлотом. Фэнси Пэнтс – отправиться с визитом в Кристальную Империю. Мебельный магнат Давенпорт – позаботиться о том, чтобы дать армии койки, палатки и канцелярию. Филси Рич, управляющий Центрального банка, – обеспечить всё это дело финансово. Инспектор мисс Харшвинни – проверить состояние военных заводов. И так далее.

Наконец, тронный зал почти опустел. Даже Блюблад, сославшись на неотложные дела, покинул собрание. Ушла напоследок и Рэйвен, унося с собой пачку новых указов. В итоге, не считая стражников и самой принцессы, в огромном помещении осталась лишь пятёрка молодых пони.

Селестия тяжело выдохнула и прислонилась к спинке роскошного сиденья. После чего взглянула на тех, кто всё ещё стоял перед ней, и сказала:

– Не подведите меня, мои маленькие пони. На наших плечах лежит сейчас судьба всей Эквестрии.

– Мы справимся, принцесса, – ответила Твайлайт, и в её голосе была слышна нежданная взрослость. – Вместе, общими усилиями мы добьёмся успеха. И поможем вновь привести вашу сестру в чувство, когда дойдём до Мэйнхэттена.

– Принцесса! – донёсся от дверей зычный крик стража.

Белый аликорн подняла голову.

Гвардейцы, скрестив церемониальные копья, не пускали в зал парочку стильно одетых жеребцов в соломенных шляпах. Эти двое были похожи друг на друга как два родных брата; у одного из них, в отличие от другого, имелись усы.

Хотя… они и были родными братьями.

– Эй, а они что здесь делают?! – воскликнула Эпплджек, указывая на них копытом.

– Вот и узнаем. Впустите их, – приказала Селестия.

Копья тут же поднялись вертикально.

Когда пара единорогов подошла по ковровой дорожке к трону и поклонилась, принцесса первой начала разговор:

– Флим и Флэм. Предприниматели-авантюристы, обманувшие за свою жизнь пол-Эквестрии. Позвольте-ка вспомнить: сколько у вас уже было условных сроков за мошенничество?.. Два? Три? И чего же вы хотите добиться теперь? Это должно быть нечто очень стоящее, иначе стража вмиг выкинет вас вон. Итак, с чем вы сюда пожаловали?

– Ваше высочество, – сняв шляпу, начал Флэм – тот, что с усами. – Мы раскаиваемся за все свои грехи по отношению к другим пони. И хотели бы искупить наши прошлые поступки, послужив в это трудное время на благо Эквестрии.

Бровь Селестии начала подниматься.

– Чем больше пони будет сражаться на вашей стороне, тем лучше, – подхватил Флим. – Но будет ли достаточно одной армии? Что, если противник сможет выставить больше сил?

– И в этот момент, – продолжил Флэм, – появляемся мы.

– С гордостью представляем вам…

– …частную военную компанию Флима и Флэма «Стальные подковы»! – закончили они вместе.

Селестия прижала копыто ко рту и начала хихикать. Потом, не выдержав, она рассмеялась в голос.

Братья переглянулись. Наверное, они ожидали совсем другого.

Вдоволь отсмеявшись, принцесса вернула серьёзный вид и по-новому взглянула на незваных просителей.

– Всё просто: вы платите, мы набираем пони и обеспечиваем их всем необходимым, они воюют, – стал объяснять Флэм, но уже с меньшим апломбом. – Все риски мы берём на себя. От вас требуется только поддержка.

– Для начала денежная, – ввернул Флэм. – Мы подсчитали, что каких-то ста тысяч битсов должно хватить, чтобы приступить к подготовке.

– То есть вы настроены серьёзно? – спросила Селестия. – И всё это не очередная попытка нажиться – на сей раз на государственной казне во время войны?

– Как вы могли про нас такое подумать? – притворно ахнул Флим.

Аликорн вздохнула и покачала головой – но не отрицательно, а скорее удивлённо.

– Что ж, проверим, насколько чисты ваши намерения.

Она топнула ногой пару раз. В двери зала тут же заглянула Рэйвен.

– Позовите снова Филси Рича, – велела Селестия. – Передайте ему, что появилось ещё одно дело, которое требует его внимания.

Рэрити мнущейся походкой вошла в переговорную комнату Башни Тенпони. Единорожка чувствовала себя неуютно: мало того, что её привели под конвоем, так ещё и на рог блокиратор магии надели! И это после двух дней, проведённых под арестом в разгромленном консульстве Кристальной Империи. Трудно было поверить, что всё происходило на самом деле.

Войдя внутрь помещения, Рэрити испуганно ахнула от нового вида Луны, стоявшей напротив. И упала бы в обморок – однако здесь не оказалось излюбленного дивана единорожки, а потому она осталась на ногах, лишь слегка пошатнувшись от потрясения, и посмотрела на Луну округлившимися глазами.

– Надо же… – пробормотала она. – Я и представить не могла, что всё, о чём говорили пони, – правда…

– Здравствуй, дитя, – расплылась Луна в своей фирменной улыбке Найтмэр Мун. – Вот мы и встретились.

– П-принцесса Л…

– Хорскучер Луна, – нахмурившись, поправила её аликорн. – Обращайся ко мне как положено.

– Что это за ужасный титул такой? – спросила Рэрити, наставив на Луну копыто. – Вы тут, я погляжу, вообще всё решили поменять на свой лад?

– Мой новый титул подчёркивает, что я повелеваю жизнью всех пони в этом куске бывшей Эквестрии. Всех – без исключения. – Найтмэр Мун наклонилась, уставившись ей в глаза. – И твоей тоже.

– Но… Эквестрия всегда была одна – ещё со времён своего создания, – несмело возразила единорожка. – Нельзя просто так взять и…

– Довольно, – оборвала её Луна. – Я приказала тебя найти не для того, чтобы поговорить о геопонитике. – Аликорн подошла к столу и тронула ногой подготовленную стопку бумаги. – У меня есть для тебя задание. Особое задание.

– К-какое?.. И… как я могу быть вам полезна? Я же всего лишь дизайнер…

– Вот именно! – Луна подошла к Рэрити и взглянула на неё сверху вниз. – Знаешь, что значит война? Что под моим началом собирается армия, дабы отправиться к стенам Кантерлота. Это много, очень много пони – каждому из которых нужна форма. Военная форма. Много военной формы. А учитывая, что на носу зима – также и в зимнем варианте.

Хорскучер пролевитировала сложенные листы, развернув их к единорожке. Рэрити вновь ахнула – но уже в изумлении. На листах были нарисованы… эскизы одежды. Конечно, не очень умело и кое-где с явным нарушением пропорций – но Рэрити вдруг поняла, что смогла бы сшить что-нибудь по этим наброскам. Разумеется, немного их доработав.

– Мне нужно несколько видов формы – для разных войск, – продолжила Луна. – Простая и без излишеств, в неярких тонах – для пехоты. Синяя и солидная – для флота. Почти такая же, но более серая – для авиации. Ужасающие фиолетовые лётные костюмы – для Шедоуболтов. И, наконец…

Она аж облизнулась, указав на один из эскизов.

– …моя гордость. Чёрная и устрашающая, стильная и внушительная, пугающая и в то же время магически притягательная… Форма. Лунной. Дивизии.

Аликорн телекинезом отшвырнула листы на стол.

– Если ты сделаешь всё это для меня, то не будешь ни в чём нуждаться. Я позволю тебе войти в мою команду – и даже дам пост, на котором ты могла бы себя проявить. Скажем, – она сделала вид, что задумалась, – должность министра информации и пропаганды. Уж извини, но кресло министра культуры уже занято.

– И… кем же?

– Ты её знаешь, – улыбнулась Луна. – Октавия Мелоди. Одна из моих самых верных соратников… с недавних пор.

– Октавия?! – вытаращилась Рэрити. – Она… неужели… она стала вашим союзником?

– О, и поверь, не только она. Винил Скрэтч, Сапфира Шорс, Трендерхуф, Коко Поммел – мне продолжать? – Оскал аликорна стал шире. – Многие, многие пони решили присоединиться ко мне. Потому что они поняли, что именно я – тот лидер, который нужен на землях Мэйнхэттена.

– Что? И… Трендерхуф?..

– Вас с ним что-то связывает? Интересно… Значит, вы сможете видеться. Возможно, он даже будет работать под твоим началом.

– Министерство информации?.. – Рэрити поморщилась. – Святые кристаллы, какое уродство. Может, стоит как-нибудь его переименовать? Скажем, в министерство стиля?

– Нет, – Найтмэр Мун, точно внутренне веселясь, выставила клыки. – Ни к чему плодить лишние отсылки, когда их и так в избытке.

– Э-э… простите, что?

– Неважно. Итак, что ты думаешь о моём предложении?

– А… если я откажусь? – Единорожка указала на эскизы. – Если я не хочу на вас работать?

– Да ты смелая! – расхохоталась Луна. – Ты ведь понимаешь, что полностью в моей власти – и всё равно стремишься дерзить. Оч-чень интересно…

– Послушайте… госпожа хорскучер… – Рэрити приняла воинственный вид. – Может, вы и забыли, но я знакома лично с принцессой Селестией! У меня есть друзья, и они…

– …ровным счётом ничего не смогут поделать. Ты же не хочешь, к примеру, стать ковриком под моими ногами? Или быть поджаренной на огне, словно огромный кусок зефира? Нет? – прищурилась Луна, взглянув на пришедшую в ужас единорожку. – Отлично. Тогда ты примешь моё предложение. А если нет, то я сделаю так, что ты будешь умолять о том, чтобы тебе позволили этим заняться. Ты всё поняла, маленькая пони?

Рэрити стояла столбом, изящно прикрыв разинутый рот копытцем, и во все глаза смотрела на аликорна.

– Я дам тебе время подумать. Скажем, один день. Больше ждать мы не можем: пони мёрзнут – а вдобавок с трудом узнают своих. Подумай хорошенько, дитя. Второго шанса не будет. Увести её, – сказала Луна, магией нажав кнопку на переговорном устройстве сбоку от входа.

– Хорскучер, к вам посыльный со срочными новостями, – раздалось из динамика.

– И что там ещё… Пропустите.

Дверь распахнулась, и в переговорную ворвался запыхавшийся пегас в мятой и рваной форме флота Эквестрии.

– Госпожа… хорскучер… беда… – пропыхтел он, стараясь отдышаться – видимо, после долгого и опасного полёта.

– Что. Случилось? – холодно отчеканила Луна.

– Ваш флот… Адмирал Даст Хувер объявил, что не станет подчиняться Республике, и увёл из Балтимэйра три четверти кораблей! Остальные пытались их остановить, открыв огонь, но потерпели неудачу! Корабли адмирала вышли в море и собираются огибать Эквус! Что делать?..

– Как он посмел?! – вскинулась аликорн. – Ляганый в задницу предатель!.. Летите в штаб, – сказала она сжавшемуся от страха пегасу. – Пусть доведут до всех наших портов приказ – не пускать их корабли! Если подойдут к берегу – обстреливать главным калибром! Пусть они сдохнут в открытом море без возможности пополнить запасы! Исполняйте!

– Слушаюсь! – пегас тут же выметнулся за дверь.

Луна вновь повернулась к Рэрити и сказала:

– Разрешённых методов войны нет, дитя. Поэтому не имеет значения, как далеко мы можем зайти. Потому что победителей, – она злобно осклабилась, – не судят. И мы победим… как только избавимся от предателей. Ведь ты же не хочешь стать одним из них, верно?

Рэрити молчала, зажмурив глаза. По её гладким белым щекам текли слёзы.

12-е

(Здесь и далее приведены выдержки из статей, опубликованных в «Эквестрия Найтли».)

Сталлионград движется на юг

Силы армии Сталлионграда, отколовшегося от Эквестрии десятилетие назад, совершили варварский рейд на юг, в северные провинции недавно образованной Лунной Республики. Принявшие сторону Бессмертной Хорскучер пограничные силы оказались разгромлены и были вынуждены отступить. В данный момент Тротсильвания, Кумулус и Мифика находятся в «серой зоне», под совместным контролем НЛР и Сталлионграда. Тихие Просторы и Альбион удалось отстоять, что позволило спасти порт на северо-востоке Республики, хотя корабли уже были готовы эвакуироваться в Филлидельфию.

Из Мэйнхэттена пока нет комментариев, однако генсек Альтидия заявила, что их подлый и внезапный налёт был «естественным следствием понитики аликорнов Эквестрии». При этом она также сказала, что не желает эскалации и готова к переговорам насчёт самоопределения захваченных ими земель. Однако это создаёт напряжённость, которая может вылиться в прямое объявление Луной войны Северяне. Мы будем следить за развитием событий.

17-е

Южная война

Лунный контроль над юго-восточной частью Эквуса пошатнулся. Выразив своё резкое недовольство событиями в Мэйнхэттене, пони открыли настоящий парад суверенитетов, выходя из состава Новой Лунной Республики.

В Балтимейре произошло восстание рабочих под лозунгами синдикализма, в результате чего был захвачен и изгнан прибывший на днях гарнизон фестралов. Ответственность за восстание взял на себя глава местного профсоюза Голден Делишес.

На юго-востоке континента в Запретных Джунглях группа наёмников под предводительством печально известного «чёрного археолога» доктора Кабаллерона захватила контроль над руинами древнего города Теночтитлан и прилегающими землями и объявила о создании нового независимого государства Ацтлан при поддержке местных жителей.

В противовес этому на крайнем юге возникло образование, называющее себя Селестийским Сопротивлением. В роли его главы выступает пони, весьма похожая на героиню популярной серии книг Дэринг Ду. О её настоящей личности пока ничего не известно.

Остальная территория южных лесов находится под властью сторонников Бессмертной Хорскучер. Балтимейру, Сопротивлению и Ацтлану удалось в первые дни оттеснить их полки, но в кратчайшие сроки те были реорганизованы под командованием фестралки Стеллар Вирл, продолжившей войну против тех, кто оспаривает претензии Лунной Республики на регион.

С каждым днём нестабильность нарастает. Вероятно, скоро появятся и другие районы, решившие объявить о своей независимости.

23-е

Распад Эквестрии

Как и предполагалось, «парад суверенитетов» не закончился на юго-восточных землях. Вместо этого он перекинулся на западные территории под незаконным контролем Селестии, которой, видимо, непросто свыкнуться с новой ролью эквестрийского диктатора.

13-го фримера (20 ноября по старому календарю) была создана Конфедерация Южных Штатов, объединившая юго-западные провинции. Столицей территории стала Эпплуза; управление перешло к мятежникам во главе с неким Брейберном при поддержке местного шерифа. Пока неизвестно, как отреагировали на это бизоны.

15-го фримера заявили о своём отделении власти Лас-Пегаса. В качестве причины указывается нежелание участвовать в гражданской войне. В ответ на это пони вышли на массовые акции протеста, требуя возвращения в состав Эквестрии.

Наконец, сегодня, вдохновлённые примером Сталлионграда, жители Ванхувера провозгласили Ванхуверскую Коммуну и свой нейтралитет в текущем конфликте. Их возглавляет направляющийся туда вдоль южного побережья адмирал Даст Хувер, который как раз является уроженцем северо-запада. Под его командованием сейчас примерно половина бывшего флота НЛР. Оставшиеся корабли предположительно причалили к островам Спа в Южном море, находящимся под властью Кантерлота.

Больше земель, готовых стать независимыми, пока не просматривается. Можно сказать, что распад Эквестрии как единого государства окончательно завершился.

¹↑ «…but those who hide in darkness see the different kind of light…» (Slyphstorm – Soldiers of the Night).

Конец пути

С великой любовью приходит великая учёба

Способность не спускать курок

Посланник в Эквестрии

Не больше восьми с половиной минут

Любовь

Сон и Танец -Хаос и Порядок

Крылья Ночи

Притча

Фанфик о том, как пони писали фанфики

Война Луны и Солнца

Глава вторая. Восход Луны

Глава вторая. Восход Луны

Осторожно, экстремальные фетиши!