Venenum Iocus

42. Спокойствие перед всплеском

Утро выдалось сырым. День предвещал мелкий, непрекращающийся моросящий дождь с пестрыми облаками на тусклом сером небе. Дождь или солнце, но работу все равно надо было делать. Тарниш готовил завтрак — овсяную кашу с обезвоженными фруктами — и рассеянно помешивал в котелке чай.

Импровизированный тент продержался всю ночь, а бочка была наполнена дождевой водой. Кроме того, в нее набились листья, сосновые иголки и прочий мусор, занесенный ветром. Вода капала и стекала в бочку и с краев брезента, натянутого над головой. Он отлично справлялся со своей задачей, не давая дождю стучать по крыше Яйца.

— К нам идет пони, — обратилась Мод к Тарнишу, чтобы привлечь его внимание.

— Что? — Тарниш огляделся по сторонам, и, конечно же, какая-то пони, шагая под дождем, пробиралась вверх по склону, чтобы добраться до гребня, где они с Мод разбили лагерь.

Кобыла была темно-русого цвета, цвета почти высохшей крови. Ее грива была двухцветной, темно-сумрачно-розовой с белыми полосами. На спине у нее был полный рюкзак, довольно большой: похоже, это была подстилка, палатка, небольшая фляга для воды — похоже, она была хорошо экипирована. Она улыбалась, когда приближалась.

— Ее рюкзак хорошо сбалансирован, — заметила Мод ровным, скучающим голосом. — Она знает, что делает.

— Привет, — сказала кобыла бодрым голосом, приближаясь, — меня зовут Клюква.

Ну ладно, не то чтобы почти засохшая кровь, подумал про себя Тарниш, но клюквенно-красная. Он поднял голову чуть выше, навострил уши и прочистил горло, чтобы представиться. Он открыл рот и…

— Меня зовут Мод, а это мой муж, Тарнишед Типот. Привет.

Моргнув, Тарниш был поражен тем, как бойко Мод поздоровалась с гостьей. Слова, которые у него были наготове, замерли на языке. Он сидел, помешивая овсянку, и наблюдал за приближением Клюквы. Она выглядела жизнерадостной, и даже мелкий моросящий дождь не омрачал ее настроения.

— Садись с нами, — сказала Мод, делая жест копытом. — Под навесом довольно сухо.

— Я не против дождя, — бодро сказала кобыла, подходя ближе. Достигнув места у костра, кобыла зажгла рог, посылая с его кончика сноп искр, и отработанным движением сняла поклажу. Она села и устроилась поудобнее.

— Я видела ваш костер прошлой ночью. — Клюква указала на другой хребет вдалеке. — Я попала под дождь, когда он начался. Это была плохая ночь. Гроза была очень сильной. Я не против того, чтобы промокнуть, но было холодно, шел град и сверкали молнии.

— Да, ночью было неспокойно. — Мод кивнула в знак согласия.

— Вы — искатели приключений! — Клюква указала на меч и щит, прислоненные к пню. — Нечасто я встречаю на дороге таких, как я. Путешественников много, но так мало тех, кто берется за оружие против ужасов диких земель.

— Мы — рейнджеры, — ответила Мод своим обычным монотонным тоном. — Я — геолог, а мой муж — начинающий ботаник.

— А еще мы немного увлекаемся приключениями, — добавил Тарниш, улыбаясь. — Мой меч зовут Фламинго. Она разговаривает. Раньше она была пегасом…

— Это потрясающе! — Клюква оживилась и достала из рюкзака лук, вытащив деревянное древко из своей аккуратной поклажи. — Мой лук не разговаривает, но стреляет волшебными стрелами, которые совершенно случайны!

— Случайные стрелы? — Тарниш налил чай, поднял чашку и стал нюхать пар. С помощью телекинеза он приготовил еще две чашки чая и передал их по кругу.

Взяв чашку чая, Клюква кивнула:

— Случайные стрелы. Я натягиваю тетиву, и появляется светящаяся волшебная стрела. Я никогда не знаю, что она сделает. Некоторые взрываются, некоторые горят, некоторые замораживают, иногда пускают молнии… это довольно интересно. — Кобыла сделала паузу и сфокусировала свой яркий, напряженный взгляд на огне. — Я нашла его, сражаясь с гигантскими пауками и пещерными троллями. Это было настоящим спасением. Мой молот просто не справлялся с толстыми, дряблыми, противными троллями.

— Опасности приключений. Мы знаем все о гигантских пауках. — Мод моргнула и зажала чашку с чаем между копыт. — Так почему ты начала путешествовать?

Услышав слова Мод, улыбка Клюквы исчезла:

— Не все романтические истории имеют счастливый конец, — ответила она, принюхиваясь к чаю. Ее глаза забегали по сторонам, и она на мгновение посмотрела на Тарниша, а затем перевела взгляд на Мод. — Когда-то я была обычной пони. Я жила в маленьком милом домике и делала все то, что должен делать цивилизованный единорог. Я зависала в библиотеках, некоторое время училась в колледже, нашла пони, которого считала своей половинкой… — Она замолчала, и кобыла покачала головой.

— Все, что я получила от него, — это сына. И это нормально, правда. Я смирилась с этим. — После очередной паузы Клюква продолжила: — Когда моему сыну было три года, он заболел. Какой-то магической болезнью. Он умер. С этим я тоже примирилась. Мне потребовалось время, но я справилась. Я ушла из дома, чтобы найти смысл жизни. Я отправилась в путь. У меня ничего не было. У меня даже не хватило здравого смысла взять с собой воду или еду. Я чуть не умерла. Для меня это было лучше всего, потому что это заставило меня захотеть жить, даже несмотря на всю мою печаль. Я поняла, что жизнь в дороге мне подходит.

Тарниш кивнул, он пережил примерно то же самое.

— Теперь я спасаю заблудших путников, охочусь на опасных чудовищ, беру вознаграждение за разбойников, наверное, меня можно назвать наемницей, но бывает, что за это ничего не платят. Там много бедных крестьян, у которых почти ничего нет, и мне кажется неправильным отнимать у них то немногое, что у них есть. — Клюква сделала осторожный глоток чая, улыбнулась и кивнула. — Это вкусно.

— Это ядовитая шутка, — ответил Тарниш.

Клюква приподняла бровь:

— Эх, должно быть, он безопасен, если вы двое его пьете. Я рискну.

На лице Тарниша появилась широкая ухмылка, и он продолжил помешивать овсянку. Он обнаружил, что ему нравится Клюква, и надеялся, что Мод тоже. Мод замолчала и потягивала чай. Он подумал, хватит ли овсянки на трех пони, а если и нет, Тарниш мог бы приготовить что-нибудь еще.

— Мне нечего предложить в обмен за завтрак, у меня самой немного не хватает припасов, но кое-что у меня есть. — К Клюкве вернулась жизнерадостность, и она одарила Мод и Тарниша беззаботной ухмылкой. — Думаю, геолог с удовольствием изучит кое-что.

— О? — Брови Мод приподнялись в редком для нее проявлении реакции.

— Вчера, когда я исследовала местность, я нашла то, что, похоже, является очень старым ударным кратером. По крайней мере, мне так показалось. Это большой отпечаток в виде тарелки в земле, а по внешним краям идет рябь. Я могу вам показать.

— Это было бы замечательно, — ответила Мод.

— Считайте, что дело сделано. — Клюква отхлебнула еще чая из своей чашки, и ее голова удовлетворенно покачивалась вверх-вниз. Казалось, что ее внутренняя кипучая энергия не позволяет ей сидеть на месте. — Эй, могу я поговорить с твоим мечом?

Морось стекала по шлему Тарниша и капала ему на шею. Некоторые единороги умели создавать причудливые телекинетические пузыри, которые не пропускали дождь. Он был не из таких единорогов. Он продирался сквозь мокрые заросли, следуя за Мод, которая шла за Клюквой, болтавшей с Фламинго.

— Итак, я была там, и пещерное желе просто взорвалось соплями…

— О мерзость! — воскликнула Фламинго.

— …и все вокруг меня было покрыто скользкой, липкой слизью. Я знаю, что это кажется противоречием, но мне было трудно идти, потому что мои копыта в одних местах застревали, а в других скользили. Они продолжали приближаться! Они вылезали из трещин, из расщелин, сочились из дыр в потолке и полу, они хотели окружить меня и переварить. Я почти не успела. На меня попали их пищеварительные соки, и они обожгли мне кожу.

— Это ужасно, — ответила Фламинго. — Однажды какой-то придурок вонзил меня в большого толстого волосатого гигантского паука. Это было очень мерзко. У него была большая волосатая мерзкая задница, и я познакомилась с внутренностями паука.

— Фуууу! — Клюква смотрела с отвращением. — Ну, кем бы ни был этот придурок, я надеюсь, что он получил свое воздаяние! Есть вещи, которые нельзя делать, и засовывание другой пони в волосатую паучью задницу — одна из них. Как грубо!

Пока дождь стекал по его шее и бокам, Тарниш закатил глаза. Этот разговор… Клюква и Фламинго ладили друг с другом так, словно знали друг друга всю жизнь. Ему было интересно, о чем думает Мод и рада ли она.

— Это вон за тем подъемом, — сказала Клюква, указывая дорогу, — и мы уже почти пришли!

Стоя на возвышении, Тарниш смотрел вниз, в долину, приютившуюся между холмами. Даже за деревьями и травой, покрывавшими местность, Тарниш, не будучи геологом, мог разглядеть старый кратер. Там была глубокая вмятина шириной в несколько ярдов, а от места удара расходилась рябь. Что-то ударило с огромной силой, вероятно, превратив камень в жидкость при ударе, и этот момент застыл во времени.

И тут, на самой границе восприятия, он почувствовал это. Слабое покалывание, заставившее встать дыбом тонкие волоски вдоль позвоночника. В глазах зашумело. Тарниш сосредоточился на своих ощущениях, прислушиваясь к ним и мысленно отмечая, что он чувствует.

— Что-то в этом месте заставляет мою магию идти наперекосяк, — сказал Клюква. — В твоем лагере все не так плохо, я могу использовать телекинез, если сосредоточусь, но здесь, если я пытаюсь использовать магию, у меня болит голова. Будь осторожен.

— Я буду в порядке, — ответил Тарниш, когда ощущения усилились. Магия здесь ощущалась странно. Он почувствовал, как внутри него что-то нарастает, какое-то давление, а затем он понял, что сейчас произойдет. Это было похоже на чихание, что-то, что он не мог контролировать, и он чувствовал, как нарастает потребность освободиться.

Хорошо, что Клюква уже выпила чай…

— У меня будет всплеск, — сказал Тарниш спокойным голосом. — Клюква, тебе лучше отойти, тебя ждет зрелище…

— Всплеск опасен!

Мод шагнула вперед, чтобы успокоить Клюкву:

— С ним все будет в порядке, поверь мне. Просто отойди и понаблюдай. Пойдем со мной.

— Но это же так опасно… с единорогами могут случиться плохие вещи… почему вы оба так спокойны? — Клюква выглядела немного испуганной и растерянной.

Покачиваясь в воздухе, Фламинго ответила:

— Потому что все будет хорошо…

Набрав достаточное давление, всплеск обрушился на Тарниша, как поезд. Он завис в воздухе, его глаза светились белым светом, а из них струился странный голубой туман. Он корчился, в экстазе или в агонии, сказать было невозможно. Под ним из земли вырвалась ядовитая шутка, нежные зеленые побеги и голубые распускающиеся цветы пробились сквозь землю и устремились вниз по склону к кратеру.

Клюква стояла, дрожа, не понимая, что происходит, это было выше ее понимания, а Мод стояла рядом с ней, наблюдая и ожидая, готовая вмешаться и помочь Тарнишу прийти в себя, когда все закончится.

Она вспомнила день извержения вулкана и то, как Тарниш тогда разбушевался. Воспоминания были ужасающими, но сейчас все выглядело более безопасным, по крайней мере, в относительном смысле. Это было бы хорошее место для учебы, и она жалела лишь о том, что не успела получить показания до того, как ядовитая шутка разразраслась. Тем не менее, она знала, что сможет получить впечатляющие данные. Скалы здесь, несомненно, были раскалены магическим излучением.

Тарниш подошел к делу с безупречным спокойствием, и Мод не могла не испытывать гордости за него. Он знал и понимал свою роль, свой удел в жизни. Перед тем как его охватил прилив сил, он улыбнулся ей.

— Я не понимаю, что происходит, — негромко сказала Клюква, наблюдая, как Тарниша продолжает поглощать всплеск, — но я знаю, что ему понадобится помощь в восстановлении. Я сделаю все, что в моих силах.

— Спасибо, — ответила Мод, — твоя доброта и храбрость делают тебе честь.