Venenum Iocus

45. Авантюризм подразумевает дурацкие шлемы

Пока еще было светло, нужно было работать. Тарниш прошел по территории, где работала Мод, и осмотрел растения, пытаясь определить, есть ли в непосредственной близости магические. Это заняло много времени и сил, так как он еще не все знал, и ему приходилось сверяться с книгами, какие растения к каким относятся. Он каталогизировал деревья, подлесок, кустарники и даже виды трав, растущих по берегам реки. Большинство из них были вполне обыденными.

Тем временем Мод с фотоаппаратом, закрепленным на шее, делала снимки многочисленных трупов. По маркерам она определяла расстояние от устья пещеры до реки, расстояние до трупов и пыталась определить примерный радиус действия этого странного и, несомненно, сверхъестественного явления. Как бы загадочно оно ни выглядело, за ним стояла наука. Трупы находились не далее чем в двенадцати метрах от устья пещеры и примерно на таком же расстоянии от реки, причем по мере удаления от пещеры вверх по реке разброс становился все меньше, образуя нечто вроде треугольника: почти двенадцать метров вблизи устья и всего метр-два на максимальном расстоянии от пещеры.

Это были не камни, но что-то связанное с камнями, и Мод это заинтересовало.

Единственными магическими растениями, которые Тарниш обнаружил, были чихательные ягоды, которым для отпугивания надоедливых насекомых требовался обильный слой слизи, и рвотная фиалка, от которой Тарниш держался на почтительном расстоянии.

Как и почти все начинающие ботаники, Тарниш находил чихательные ягоды восхитительными, поскольку они вызывали чрезмерную выработку слизи, за которым следовало чихание. Природа словно подхватила естественную аллергическую реакцию — сопливый насморк, защищающий от вторгшегося аллергена, — и использовала ее в своих целях. Мало кто хотел есть сопливую чихающую ягоду, поэтому ягоды созревали до состояния, когда в них появлялись семена, и тогда эффект соплей исчезал, а многие существа находили их вкусными. Особенно они нравились птицам, которые носили семена с собой в полете и испражнялись ими в случайных местах, когда летели туда, куда направлялись.

— Тарниш?

— Да, Мод?

— У меня есть идея.

— Какая, Мод?

— Мне кажется, я знаю, почему камни в реке имеют такие дикие вариации.

— Туман?

— Да.

— В этом есть какой-то смысл. Наверное. Но я не знаю.

После этого разговор затих. Тарниш вернулся к своей работе, а Мод продолжала медленно и методично собирать данные, проверяя все камни, которые она находила в непосредственной близости от трупов мелких животных, погибших в тумане. После утра, проведенного в жутком тумане, это был идеальный способ расслабиться и отдохнуть для этих двух пони.

Похоже, Клюква опустошила часть их запасов. Тарниш улыбнулся: он не возражал против того, чтобы банки с молоком и маслом были использованы. Свежие угощения были желанны и прекрасны. Он сидел под навесом, наслаждаясь тенью, и готовился к позднему чаепитию.

Он взглянул на Мод и увидел, что она окружена данными. Вокруг нее было разбросано несколько блокнотов, а рядом с ней лежала простенькая карта местности перед пещерой, прижатая камнями, чтобы ее не унесло ветром. На карте она отметила красными точками трупы и синими — горячие камни, а также приблизительные места расположения ориентиров.

— Знаешь, я не знаю, что делать с этой голубой сферой.

При звуке голоса Тарниш и Мод подняли головы. Тарниш выглядел рассерженным, а у Мод на лице не было ни малейшего выражения. Оба они слишком хорошо знали этот голос.

— Мне интересно ее назначение, чего и следовало ожидать, но меня беспокоит само ее существование. Я пыталась прикоснуться к ней своим сознанием… У нее есть астральные связи, и она проецирует вихри времени. Просто попытка связаться с ней натолкнула меня на идеи… показала мне новые пути в магии. Новые направления… В ней заключена такая сила… и я не уверена, что ты достоин ее, мистер Типот. Ты даже не понимаешь силу предмета, которым владеешь. Ты так и остался невеждой.

Ничего не сказав, Тарниш принялся рыться в своей сумке.

— Манипуляция временем… такая сложная тема. Скажи мне, мистер Типот, ты вообще способен понять слова "темпоральная проекция"? Ты можешь, знаешь, еще не поздно. Я все еще готова принять тебя… Я готова сделать тебя лучше… Я могу тебя вылечить. А когда я тебя вылечу, я могу сделать тебя своим учеником… Я могу превратить всю эту ярость, весь этот гнев в значимую мотивацию.

В голосе незнакомки слышалось почти фанатичное рвение.

— Я говорила с вашей гостьей… Она не восприняла мои идеи. Очень жаль. Я пока отпустила ее.

Сидя очень неподвижно, Тарниш держал между передними копытами маленькую куклу в форме пони. Он закрыл глаза и погрузился в состояние сосредоточенности. Он дышал на куклу, которую держал между копыт, медленно, ровно, регулярно, как будто надувал воздушный шарик.

— Я снова заглянула в будущее и прошлое, — сказал голос, пришедший одновременно отовсюду и ниоткуда. — Сфера… она дала мне ясность видения… это прошлое, настоящее и будущее. Ты станешь причиной многих разрушений, мистер Типот. Сфера очень разочаровывает… есть что-то, что лежит за голубым занавесом, но я знаю, что ты знаешь, что это… что-то за голубым туманом. Скажи мне, какие тайны она хранит?

По-прежнему дыша в куклу, Тарниш ничего не ответил. Мод все время крутила головой по сторонам, пытаясь найти источник голоса, но это была невыполнимая задача. Однако это не помешало Мод попытаться.

— Я готова простить тебе твои неудачи и сопротивление мне, но ты должен работать со мной… иначе мне придется прибегнуть к более радикальным мерам… Я просто дам тебе подумать, что это будет. Я знаю, что для тебя лучше.

С выражением спокойствия на лице Тарниш достал банку с образцами, но держал ее подальше от себя. Сняв пробку, он достал маленький блестящий зеленый листик с ворсистыми краями, покрытыми легким налетом зеленовато-желтого порошка.

Держа куклу на безопасном расстоянии от себя, он прикоснулся листиком к кукле, отчего немного порошка посыпалось с ее ворсистых краев. Затем он положил листок обратно в банку с образцами и закрыл пробкой. На его мордочке появилась улыбка.

— Эй… что за… га… у меня течет из носа!

Улыбка Тарниша превратилась в широкую ухмылку.

— АААААААААПЧХИИИИИИИ!

С довольным видом он принялся готовить чай по своему вкусу, пока вокруг слышалось сопение. Он поднял булочку с курагой и откусил кусочек, а Мод покачала головой.

— Ты плохой пони, — сказала она.

— Так много соплей, — хныкал голос. Послышалось еще одно чихание, быстрое, как выстрел, а затем болезненное хныканье. — Мне надо идти… АПЧХИХИИИ! — Послышалась еще одна серия чиханий. — Мы еще поговорим, Тарнишед Типот!

Наступила великолепная тишина, если не считать звуков природы. Тарниш сидел, хрустел булочкой, наслаждаясь щебетанием птиц и шумом ветра в деревьях. Это было великолепно, так великолепно. Он положил куклу в надежное место и задумался о том, что еще можно сделать с ней, пока у него есть связь. Он старался не думать о концентрированной настойке эфирного масла ядовитой шутки в своем рюкзаке. Это было бы уже слишком.

— Не хочешь ли булочку? Они не очень сладкие… в основном кислые.

Мод повернула голову:

— Не возражаю. Я тоже возьму чашку чая.

На юго-востоке, в направлении Сенных болот, нависли унылые серые тучи. Приводя в порядок лагерь, Тарниш настороженно следил за ними. Сидя в прохладной тени, Мод составляла список дел на завтра, среди которых на первом месте стояло исследование ударного кратера. Воздух становился все более влажным, и птицы перестали щебетать. Утро было прохладным и туманным, затем день стал жарким и немного душным, а теперь, похоже, надвигался дождь. Живя в Понивилле, где погода была по расписанию, Тарниш начинал понимать, что такое дикие бури. Жизнь в дикой природе была совсем другой, и городские жители воспринимали контролируемую погоду как должное.

Здесь же ничего нельзя было принимать как должное, без последствий. Жестоких последствий. Солнце могло сжечь тебя, если ты дашь ему шанс, поджарив мозги и оставив дураком на всю жизнь, туман — убить, а погода — измениться в одно мгновение. Тарниш был благодарен Яйцу: оно было безопасным, надежным и защищало от непогоды.

Даже дурацкий шлем был кстати. Тарниш стал ценить его и дорожить им. Он защищал его от солнца и дождя, охлаждал в жару, и, судя по всему, Мод тоже прозрела. Нелепые головные уборы были как нельзя кстати для искателей приключений.

Поправляя свой нелепый головной убор, Тарниш посмотрел на крошечную куклу, изображавшую его заклятого врага. Он разорвал связь, но не уничтожил куклу. В любой момент ее можно было снова связать. Если она снова появится, он еще немного побеспокоит ее, пока она не поймет, что к чему. Если же ситуация обострится, что ж, он чувствовал, что готов прибегнуть к более радикальным мерам. Однако он решил не причинять ей никакого вреда, он был лучше ее.

Тарниш не знал, как относиться к тому, что у него есть заклятый враг. Он полагал, что это свойственно единорогам. Он никогда не был погружен в культуру единорогов. Он был чужаком. Он подумал о Клюкве и ее замечаниях о том, что он — настоящий единорог. У него никогда не было мастера, он никогда не был учеником, он никогда не принимал участия в культурных нормах своего племени. Он просто прозябал в грязи, так как его никто не принимал и не приветствовал.

Он подумал о шаре и кентавре Маледико. Он был не более чем призраком, привидением, оставшейся проекцией давно умершего кентавра. Тарниш понял, что у него есть хозяин, если он этого хочет. Маледико был добр к пони, он воспитывал их, был их родителем, он был милым, он был учителем. Тарниш начал понимать, что у него есть возможность. Незнакомка желала заполучить все секреты сферы, но Тарниш начал понимать, что эти секреты могут принадлежать ему, если он решит попросить об этом. Он посмотрел на свои сумки и подумал о клубке корней, который находился внутри.

Из Тарнишед Типота никогда не получится приличного волшебника, но из него может получиться отличный друид.

Тарниш был так близок к медитативному состоянию, как никогда. Он был спокоен, сосредоточен и чувствовал, как через него течет странная магия. Голубая сфера лежала рядом, нетронутая, но наготове, если понадобится, и он сосредоточился на клубке корней, держа его перед лицом, в нескольких сантиметрах от носа.

Дневные заботы улетучились из головы, и он обрел покой. Он думал о своей семье, о Мод, о своей матери, о друзьях. Он даже подумал о Трикси. Мысли об этих пони заставили его сосредоточиться, придали ему решимости и стремления. Связь со странной магией становилась все сильнее.

Из корневища вырос зеленый побег, который начал извиваться, направляясь к солнцу. Шар задрожал, начал светиться, а затем, как только Тарниш открыл глаза, из него начали расти еще более нежные зеленые побеги. Это было живое существо, которое росло без почвы.

Кроме зеленых побегов, больше ничего не произошло, но Тарниш ничуть не расстроился. Наоборот, он улыбался, довольный тем, что сделал столько, сколько сделал. Он делал успехи и скоро найдет способ освободить древесного волка, запертого в корневище.

— Держись, Грррр, я скоро придумаю, как тебя освободить, обещаю…