Сверхнова
[Акт 1] Глава II. Спустя тысячу лет
Рисунки пятерых пони:
Клэр Крис: https://ru.pinterest.com/pin/861313497516478048/
Дирт Хуф: https://ru.pinterest.com/pin/861313497516478035/
Кристал Хуф: https://ru.pinterest.com/pin/861313497516478061/
Бурн Лайт: https://ru.pinterest.com/pin/861313497516477997/
Санни Райз: https://ru.pinterest.com/pin/861313497516493108Не забывайте писать ваши отзывы о главе, а также аргументированную критику. Хорошие отзывы будут мотивировать меня писать дальше, а критика понять, где я мог допустить ошибку. Буду стараться ответить на все комментарии.
Приятного чтения!
«Дневник Клэр — заметки и записи.
1004 г. от ОК 25-е число сезона Сбора Яблок.
Спустя неделю пути в дороге мы наконец-то добрались до дома. После того случая я еще долго думала, что же со мной произошло и как это связано со сферой. Сомневаться в том, что видения были из-за нее, мне не приходилось, так как раньше со мной такого не происходило. Разве что в детстве, когда я нашла жемчужину. Как будто кто-то рылся в моей памяти и пытался захватить меня воспоминанием из детства; все было как в темном тумане, от голосов своих друзей шел только гул, но я будто была парализована. Я слышала странный шепот и он звал меня. Или это сам разум говорил со мной?
Передо мной сиял желто-оранжевый огонек. Он манил меня. Не знаю, что со мной произошло, если бы я дотронулась до этого огонька. Снова спасибо Дирту, который вытащил меня из этого видения. После того, как видение прошло, мой разум будто расплылся и мне захотелось прилечь. Так я проспала с утра до вечера около шести часов, а потом вернулась в пещеру помогать остальным. А мои коллеги не прохлаждались!
Оказалось, что помимо сферы и рисунков, в зале были спрятаны доспехи и оружие. Доспехи представляли из себя две пары накопытников, нагрудник, и замысловатую шлем-корону. Оружием была длинная алебарда. Все эти предметы были украшены различными узорами и были цвета золота и огня. Снаряжение находилось в спрятанной комнате за арочной стеной. Ее нашли Дирт и Кристал, обнаружив и активировав замаскированный камень-кнопку в стене.
Сейчас мы находимся в Мейнхэттене и изучаем все наши находки. Команда была так рада артефактам, что сразу же позабыла про все наши проблемы. Наконец-то мы нашли что-то действительно стоящее! И не просто ценное, что можно продать музеям задорого, но еще и хранящее в себе важную историю, о которой жители современной Эквестрии, вероятнее всего, еще не знают! Если это действительно так, то мы станем известными археологами и о нас будут писать во всех газетах! Конечно же, лучше никому не говорить, где мы нашли все это. Жду не дождусь, когда мы поймем, для чего нужны все эти предметы, и что рассказывают изображения на тех стенах.
Но больше всего меня беспокоит эта черная сфера. Когда я смотрю на нее, меня словно что-то притягивает к ней, как в тот раз в пещере. По ночам мне стали сниться кошмары. А в одну из них даже пришла принцесса Луна! Сначала я, разумеется, не поверила — подумала, что это просто сон. Но она прогнала шепоты, которыми оказался мелкий кошмар, — как она сама сказала, — и после этого кошмаров больше не было».
Нет! Не уходи! У меня почти получилось… Еще бы немного.
Кто-то помешал мне. Источник стал дальше. Я чувствую, как внутри меня начинает накапливаться злость, а пламя стало распространяться по всему моему телу. Мне нужно больше… больше силы… больше огня.
Мне нужно выбраться! Мне нужно вернуться в свое тело! Для этого мне нужно больше энергии. Снова придется ждать… Снова ждать…
40%
Прошло всего несколько дней, но я все еще ощущаю ту энергетику. Ту силу, от которой я могу запитаться. Мне нужна живая энергия, чтобы сформировать свое тело. Я постоянно влияю на нее. Посылаю сны, видения, шепоты, кошмары… Для контроля разума она слишком далеко. Нужно немного повлиять на нее издалека и лишь потом подманить ее…
Дирт и Санни сидели на балконе на втором этаже. Санни приобнимала крылом Дирта, а ее голова лежала на его плече. Оба пони тихо сидели, смотрели на вечереющий вдали город и наслаждались уединением. Спустя какое-то время Дирт решил прервать молчание:
— Уверена, что не стоило идти за Кристал и Бурном в город?
— Да брось ты их, Дирт, — пробубнила пегаска, — они уже взрослые — сами справятся. Да и, к тому же, что нам делать на этом выступлении? Подумаешь, Принцесса Луна выступает с какой-то там речью. Они же постоянно выступают на публике и вечно говорят одно и то же. Будто здесь будет как-то по-другому.
— Возможно, ты права. Но Бурн сказал, что это очередное выступление, — дальше Дирт попытался искаженно изобразить речь красного единорога, — «может оказаться ключевым событием в истории Эквестрии».
Дирт и Санни рассмеялись, а затем на миг замолчали, продолжая смотреть вдаль на город. Спустя мгновение тишины, Санни продолжила:
— И может хватит уже следить за своей сестрой? Она уже не маленькая кобылка, которой ты ее помнишь.
— Да не за ней я слежу, а за Бурном приглядываю. Как бы он не натворил ничего с ней…
Санни лишь с легким недовольством фыркнула и ничего не ответила. Они продолжали молча сидеть, пока пегаска снова не прервала молчание:
— Кстати говоря, Дирт, когда мы поедем в Клаудсдейл на выступление «Чудо-молний»? Ты обещал, помнишь?
— Я пока еще не знаю, Санни, — замялся Дирт. — Я-я…
— Ты все еще не предупредил Клэр, я права? — спросила Санни, убрав свою голову с плеча Дирта и укоризненно посмотрев на него.
— Да, — вздохнул он, — так и есть.
— И что мешает тебе сделать это прямо сейчас?
— Ну… она сейчас занята, так что…
— Эх… — вздохнула Санни и закатила глаза, — и чего ты ее так боишься? Она же тебе не мать в конце-то-концов. Просто скажи ей все прямо, и она поймет. Тем более сейчас она все равно, как ты говоришь, занята. Так что неделька отгула ничего плохого не сделает. Да она, если бы мы даже сейчас ушли, не заметила бы нашу пропажу еще, наверное, целый месяц!
— Возможно, так и есть, Санни… Просто… — Дирт на миг затих, подбирая подходящие слова. — Когда я вижу ее одну — одну пони, которая не жалеет сил ради всей команды и работает и днем, и ночью… — Дирт вздохнул, — мне просто не хочется оставлять ее одну, зная, что она столько сил тратит ради команды. Ради своих друзей.
— Я тоже это понимаю, Дирт. Я тоже стараюсь ей всячески помогать. Но сейчас она и Бурн прекрасно справляются вместе.
Пони замолчали и продолжили сидеть какое-то время в тишине, который теперь, казалось, стал намного дольше предыдущих — пегаска уже стала думать, что не дождется от него ответа. Но Дирт все же заговорил, после того, когда легкий ветерок на миг прервал тишину и пронесся дальше, оставляя за собой колыхания грив двух пони.
— Ты права, Санни. И Кристал, и я не разбираемся в анализе артефактов и их истории. Я пойду к ней и предупрежу ее. Скажу, что мы ненадолго уедем в… э-э… в отпуск.
— Так-то лучше! А бонусом тебе будет прогулка в центральном парке! — улыбнулась ему Санни.
— Ну что же, раз такое дело, то как тут откажешь. Ведь что может быть лучше, чем прогулка в компании красивой кобылки.
— Ой, да брось, — хихикнула Санни, — иди уже.
Дирт посмеялся и пошел на первый этаж в комнату с артефактами.
Клэр делала записи в своем дневнике, сидя за рабочем столом в комнате с артефактами. Все снаряжение было аккуратно разложено на длинном белом столе, который стоял возле стены, а сфера стояла посередине комнаты, на небольшом круглом столике. Время подходило к вечеру, но Клэр уже хотела направиться спать, так как всю ночь изучала фотографии рисунков, сделанные Кристал. Она поднялась из-за стола, подтянулась передними копытами, словно кошка, и проговорила:
— Фух. Пора перекусить и на боковую. Чем раньше ляжешь, тем раньше начнешь новый день.
Серая единорожка поправила очки и убрала дневник в тумбочку возле стола. Она направилась к выходу и уже хотела выключить свет, но вдруг замерла. Она снова смотрела на черную сферу — та звала ее. Теперь Клэр не могла больше противиться этой воле и стала медленно подходить к древнему артефакту. Она смотрела на него, а зрачки стали расширяться. Единорожка подходила все ближе и ближе, а шепоты становились все громче и громче. Наконец, она подошла к черной сфере и положила на него копыто…
Вот настал тот момент, когда я могу обрести свободу! И никто мне не помешает! Моя цель, наконец, осталась одна. Осталось подманить ее…
Вот она — ее разум ослаблен. Настал этот момент! Ну же, подходи ближе… Еще ближе! А теперь — поделись со мной своей силой!
Коричневый земной пони шел по темному коридору и спустился по лестнице на первый этаж. По дороге он проговаривал про себя то, какие слова он должен сказать серой единорожке. Он знал, что она была на первом этаже — ее выдавал зажженный свет в комнате. Он постучал в дверь и вошел.
— Клэр? Ты здесь, Клэр? А, вот ты где, — Дирт подошел ближе к серой единорожке и продолжил с ней говорить, не замечая ничего странного. — Мы с Санни подумали и решили, что хотим побыть вместе и поэтому… В общем, мы хотим ненадолго уехать в Клаудсдейл и, надеюсь, наше отсутствие никак не скажется на…
Дирт заметил, что его слова словно уходят в пустоту, а Клэр как всегда стоит и даже не слушает его.
— Опять она в своих мыслях зарылась… — проворчал Дирт, а затем повысил голос, чтобы дозваться ее: — Клэр! Прием, Эквестрия вызывает Клэр на землю, — земнопони положил копыта на плечи единорожки и повернул ее к себе. Увидев ее глаза, он тут же отпрянул от нее. — Ох, вот же…
На Дирта смотрели широко раскрытые пепельные глаза, а вместо зрачка будто был огонь. В них читался ужас, но, судя по ее лицу, Клэр было все равно. Она будто смотрела насквозь и что-то тихо бормотала. Ее копыто лежало на черной сфере.
— Клэр? Клэр! Что с тобой?! — Дирт запаниковал. Он не знал, что делать, поэтому просто продолжал звать ее: — Клэр, молю тебя, отзовись. Ох, пресвятая Селестия, что же это…
Вдруг на копыте единорожки, которой та прикасалась к сфере, появилось яркое золотое свечение, которое полилось в сторону сферы. В этот момент Клэр вдруг закричала.
— Клэр! Держись, я помогу тебе!
Дирт схватил Клэр за копыто, которым та касалась сферы, и стал тянуть ее на себя. Но это не помогало. Копыто будто приклеилось к сфере. В этот момент на крики прибежала Санни.
— Что у вас случилось? — пегаска зашла внутрь и ужаснулась, когда увидела кричащую Клэр и перепуганного Дирта. — Ох, сено! Что происходит?!
— Санни! Некогда объяснять! Помоги отдернуть ее копыто от сферы!
Клэр в этот момент перестала кричать и теперь лишь тяжело вздыхала. Пегаска не придумала ничего лучше, чем просто взять и ударить задними копытами по круглому столику, на котором лежала сфера. Столик полетел в сторону, а за ним и сфера, которая ударилась в стенку и, отлетев от нее на пол с тяжелым стуком, покатилась от стены к центру комнаты.
— Клэр! — тряс единорожку за плечи Дирт. — Клэр!!! Очнись!
Клэр пришла в сознание и стала часто моргать. Затем она увидела Дирта, стоящего над ней, и оперлась передними копытами об пол.
— С тобой все в порядке? — встревоженно спросила Санни, подбегая к ней.
— Все… все хорошо… вроде бы…
— Все хорошо?! О чем ты думала, Клэр? — стал осуждать ее Дирт. — Могла бы позвать нас перед тем, как использовать этот артефакт!
— Я-я… Я не хотела… я не знаю, что на меня нашло… Мне просто захотелось прикоснуться к ней…
— Прямо как тогда, да?
— Что?
— Прямо как в той пещере. Думаешь, я не заметил?! С этим артефактом явно что-то не так…
— Ребята-а… — протянула Санни, — а что происходит с ней?
— Что? Ты о ком, Санни? — спросил Дирт, посмотрев на нее.
— Я о сфере. Взгляните! — Санни указала копытом в сторону сферы.
Все пони посмотрели на сферу, которая лежала почти рядом с ними в центре комнаты. Она пульсировала оранжево-огненным светом и становилась все ярче и ярче, пока этот свет не осветил всю комнату.
50%
Да! Наконец-то мне хватает сил, чтобы восстановить свое тело и выбраться из этой тюрьмы! Огонь пульсирует внутри меня и становится все больше и больше. Я начинаю ощущать свое тело; чувствую биение своего сердца, свои копыта. Я чувствую, как растут крылья, а на лбу появляется рог. Но я чувствую что-то еще… Что-то… хочет проникнуть в мои разум? Неужели оно было скрыто от меня? Моя голова начинает болеть и я чувствую, как крохи воспоминаний возвращаются ко мне.
…
«Хей, Селли! — прозвучал бархатистый, но полный величия голос Дэйбрейкер в голове дневной королевы, который шелковисто тянул слова в конце каждого своего слова. — Селли, вставай! Пора поднимать солнце — королевство не будет ждать».
Селестия лишь чуть поерзала в своей королевской кровати, полной различных видов мягкими подушками, натянула на себя съехавшее одеяло и снова засопела.
«Селе-е-естия», — снова прозвучал бархатный голос, но ответа так и не поступило. Тогда, потеряв терпение, Дэйбрейкер будто громом ударила ее по голове своим голосом: — «СЕЛЕСТИЯ!!!».
— А? Что? — рывком поднялась засоня, в недоумении озираясь по королевским покоям своими заспанными глазами. — Дэйби, это ты? Уже утро?
«Так много вопросов — так мало выполненных дел, — ответил голос у нее в голове, — Ты светило поднимать будешь? Или мне опять все за тебя делать?».
— А, да, конечно… я сама справлюсь, — дневная королева вышла на балкон, зажгла рог и, дождавшись, когда небесное ночное светило уйдет за горизонт, стала поднимать солнце. Когда дело было сделано, она спросила у своего внутреннего голоса: — Сколько я спала?
«Непомерно много для королевы… — ворчливо отозвался голос. — Тебе перечислить твои дела на сегодня?».
— Буду очень признательна.
«Тогда запоминай: сегодня утром прибудет семья аристократов Грум. Они по поводу…».
— Да, я помню, — ответила аликорн, направляясь в ванную комнату. — Что потом?
«Перед обедом встреча с твоей сестрой».
— И что ей снова нужно? Я же сказала, что в эти дни я слишком занята, — проворчала аликорн и стала чистить зубы, продолжив говорить в своих мыслях: «И почему именно перед обедом? Хотя можешь не говорить, дай угадаю. На обед запланирована очередная встреча?».
«Вы сама проницательность, Ваше Величество, — стала издеваться над ней Дэйбрейкер. — Да, в обед у тебя встреча с семьей Грин из Яблочной деревни, а после обеда прибудет делегация из Гриффонии».
Селестия закончила чистить зубы и тяжело вздохнула.
— Снова эти напыщенные птицы…
«А я ведь предлагала тебе взять, да испепелить одного, чтобы не лезли со своими требованиями!».
— Ох, Дэйби… — вздохнула аликорн и, приведя в порядок свою шерстку и гриву магией, вышла из своих покоев. — Твои решения иногда бывают уж слишком радикальными. С грифонами я разберусь сама, а встречу с сестрой отменю. У меня пока нет времени снова выслушивать ее жалобы.
«Ну смотри, Селли… Я бы не стала так просто отмахиваться от встречи с ней. В последнее время она ходит, будто сама не своя».
— Ну, все, хватит об этом, — отрезала Селестия. — Мне нужно сконцентрироваться. И да, спасибо тебе, Дэйби. С тобой и секретарь не нужен.
«А то! Я всегда буду с тобой, моя дорогая. Кто же еще будет следить за тобой и за твоим королевством? Но на счет Луны у меня плохое предчувствие…».
…
В небольшой комнате, обставленной изысканной мебелью и красивыми картинами на стенах, посередине за большим круглым столом сидели белая аликорн и трое грифонов. Грифоны, прибывшие из далекой Гриффонии, были богато одеты и всеми своими золотыми украшениями и кольцами с бриллиантами не стеснялись показывать, что они — «выше» всей знати Эквестрии. Возле выхода стояло несколько стражников, чтобы хоть как-то показать, что грифоны здесь всего лишь гости, а не хозяева. Но даже так они смотрели на Королеву Селестию больше с пренебрежением, чем с почтением.
На столе перед Селестией лежала карта с изображением земель между Эквестрией и Гриффонией, которые были разделены морем. Королева заметила, как на карте были обозначены земли двух государств. Один клочок земли, который находился за морем от Гриффонии и граничил с Эквестрией, был обведен в красный кружок.
Королева Селестия знала, что грифоны недолюбливают все другие расы и что те снова прибыли с каким-то злодейским планом, но она пока не понимала, с каким именно. Она не понимала, каким образом покупка земель может повлечь беду на нее со стороны грифонов. Но только ли с их стороны…
Один из богато одетых грифонов, возле которого по бокам сидели еще двое менее статных его подопечных, прокашлялся и стал говорить шепелявым голосом с ярко выраженным акцентом:
— Вхаше Вхысочество Königin, пхозвольте повторить наше пхредложение… Was für eine barbarische Sprache… — сказал он последнее высказывание шепотом, а затем, прокашлявшись, продолжил: — Кхм-кхм… На карте покхазаны земли, кхоторые мы можем вхам пхродать. Вхы можете вхыбрать любые из них, но мы пхредлагаем вам именно эти.
Грифон обвел когтем несколько точек на карте и стал ждать ответа. Селестия пролеветировала карту поближе к себе и увидела на ней обведенные участки земель, которые предлагали выкупить грифоны. Королева призадумалась и какое-то время водила своим копытом по карте. Спустя время она пролевитировала документ, лежащий возле края стола, перед собой. Один из грифонов, который стоял справа от главного посла, слегка ухмыльнулся, когда увидел, как Селестия левитирует перо для того, чтобы подписать документ о покупке земель. Дэйбрейкер, заметив этого, не выдержала.
«Нет! — от внезапного громкого голоса в своей голове дневная королева слегка вздрогнула, выронив перо на стол. — Не смей! Они только и хотят этого!».
«Дэйби, не сейчас! Не мешай мне!» — ответила ей в своих мыслях Селестия.
«Да как тут можно не вмешаться?! Они только и хотят того, чтобы ты выкупила эти бесполезные клочки земель у них за баснословную сумму! Там же даже вырастить ничего нельзя — горы и холмы повсюду!».
Селестия призадумалась и снова посмотрела на карту. Грифоны заметно занервничали и стали перешептываться. Дневная королева еще внимательнее посмотрела на земли, обозначенные на карте, которые грифоны хотели продать. И действительно — теперь она заметила, что предлагаемые ими земли были лишь кусками неплодородной почвы. Они были расположены возле подножия гор на сервере, да еще и в холодном климате. Только теперь Селестия поняла, что продажа земель была лишь их хитрой уловкой.
«И что ты предлагаешь?», — спросила в своих мыслях Селестия свою огненную сестру.
«Забудь про северную часть. Возьми те, которые возле побережья. Так мы хотя бы сможем охватить часть восточного моря».
Дневную королеву будто озарило. Только сейчас она поняла то, что даже не посмотрела на другие части земель. Она ответила ей в своих мыслях:
«Это… весьма разумно. Спасибо, что открыла мне глаза, Дэйби».
«На то я и с тобой! И что бы ты без меня делала…».
Селестия лишь фыркнула в ответ и поднесла свое копыто к части карты с изображением земель, расположенных к востоку от Эквестрии.
— Эквестрия заберет эти земли, — уверенным голосом сказала она грифонам.
Трое грифонов переглянулись между собой и затем главный из них спросил королеву своим шепелявым голосом:
— Вхы… увхерены, Вхаше Величество Königin, что хотите вхзять именно эти хземли?
— Абсолютно, — кратко ответила белая аликорн и тут же поставила свою подпись на документе.
Тот грифон, казалось, уже протягивал свои когтистые лапы за картой, но не успел — роспись уже была поставлена. Он тут же осекся и вздохнул, отвечая:
— Ну, чтохж… Мхы больше не вправе пхеречить вхам. Тогхда ожидаем оплаты в тьечьении ньедели.
Селестия кивнула и грифоны, поклонившись, стали удаляться из переговорного зала.
…
— Ну, что? Как поступим с нашими новыми землями? — радостно спросила Селестия, которая теперь сидела в тронном зале и рассматривала карту восточной части Эквестрии с новоприобритенными землями, — я только сейчас поняла, насколько твое решение было правильным.
«Хах, только сейчас? — фыркнула Дэйбрейкер. — А я знала это с самого первого взгляда на карту!».
— Да ладно тебе, успокойся, Дэйби. Ты же сама знаешь, что я не сильна во внешней политике. Да я и думать не могла, что эти… клюворотые… — произнесла она последнее слово с неким отвращением, — просто захотят избавиться от своих бесполезных земель.
«Во всем всегда ищи выгоду для королевства, Селестия. Или выгоду для себя. Ох… — вздохнул голос. — И когда ты этому научишься…».
— Не всегда следует думать так… приземленно, Дэйби. В последнее время я все больше начинаю понимать, что даже такому большому королевству, как нашему, не обойтись без друзей. А думая постоянно лишь о себе, мы станем не лучше этих снобов из Гриффонии… Давай лучше не будем забивать этим голову. Итак… — она указала копытом на два приобретенных участка карты возле побережья, — здесь можно основать два поселка. Как их назовем?
«Хм… вон тот, — который прямо на востоке от нашего Замка Двух Сестер, — назовем Филлидельфией. Я уже давно верчу это название в голове и все думаю, куда бы его пристроить… А тот второй, который чуть севернее…».
— О, я придумала! — воскликнула дневная аликорн. — Смотри, вот эта часть полуострова очень напоминает гриву, поэтому назовем его Гривландией!
«Пф-ф… — фыркнула Дэйбрейкер, — как оригинально…».
— Кто бы говорил! — ответила ей Селестия, подписывая названия возле двух кружков на карте. — И что это за название такое — Филли… дельфия?
В этот момент в тронный зал вошла ночная аликорн. Нет, она не просто вошла, а прямо-таки ворвалась туда, с грохотом распахнув двери. Мордочка Луны выражало недовольство и она приближалась к трону, на котором сидела ее сестра и которая все также смотрела на карту.
— Селестия, почему ты… — Луна заметила, как та даже не обратила на нее внимания, и крикнула на нее королевским гласом: — СЕЛЕСТИЯ!!!
Дневная королева вздрогнула и только теперь заметила, как у трона кто-то стоит. Она отвела карту в сторону и обратилась к своей ночной сестре:
— Ох, Луна, зачем же так кричать?
— Почему ты отменила нашу встречу?! — тут же недовольно спросила ее Луна.
— Ох… — недовольно вздохнула дневная аликорн, потирая копытом лоб, избавляясь от нахлынувшей мигрени. — Так ты за этим здесь… Луна, сколько раз мне говорить, что у меня слишком много дел, чтобы…
— Чтобы уделять даже капельку времени своей сестре? Между прочим, мы еще уже давно договаривались, что поговорим об одном деле, связанном с Кристальной Империей!
— Не волнуйся, Луна, — она махнула в ее сторону копытом, — этот вопрос уже решен. Можешь не переживать по этому поводу. Одна очень богатая семья аристократов предложила оплатить расходы на содержание гарнизона возле северных границ. Взамен они попросили передать часть северных земель под их вассалитет.
— И почему я узнаю об этом только сейчас?! Ты даже не посоветовалась со мной! Полагаю, я бы не знала об этом ещё очень долго, если бы не пришла к тебе сегодня! А сегодня, я так полагаю, тоже было что-то настолько важное, чтобы отменить со мной встречу?!
— Послушай, — стала объяснять Селестия, не замечая, как карта повернулась лицевой стороной к Луне, — сегодня вправду была очень важная встреча. К нам прибыла делегация из Гриффонии с предложением купить их земли и…
— Ты говоришь так каждый раз при нашей с тобой встречей и сторонишься меня уже целый месяц, Селли! И что это? — она указала копытом на карту, на котором стояли две точки с названиями «Филлидельфия» и «Гривландия». — Ты даже придумала названия новых городов без меня! Я действительно настолько бесполезна?!
— Нет, Лу, послушай. Это лишь временные названия. Если хочешь, мы можем…
— Уже не можем! — стала повышать свой тон Луна, — Ты решаешь все за меня, руководишь за меня и даже иногда говоришь от моего имени!
— Луна, прошу тебя… — пыталась достучаться до нее дневная аликорн, но та не слушала и лишь продолжала повышать свой тон.
— Тогда зачем, скажи мне, я занимаюсь всем этим?! — голос Луны становился все громче, а тон — злее. Она стала ходить взад-вперед перед Селестией, перечисляя, а лицо дневного аликорна становилось все мрачнее. — Становление ночи, защита от кошмаров, возня с бумагами… Все пони — что бы я не делала — неуважительно относятся ко мне! Они думают, что это именно из-за им снятся плохие сны. Они сторонятся меня и думают, что я ничего не решаю! А фестралов так вообще ненавидят! А теперь еще и ты отворачиваешься от меня каждый раз! Всем плевать на мою ночь! Всем плевать на ме…
— ХВАТИТ! — крикнула Селестия королевским гласом, заставив ту вздрогнуть от неожиданности. Через миг она стала говорить обычным, но разозленным голосом: — Как ты себя ведешь, Луна?! Не пристало быть тому, чтобы особа королевских кровей вела себя так неподобающе! Немедленно приведи себя в порядок!
Луна оробела и слегка охнула, услышав повышенный тон ее старшей сестры. На краткий миг в глазах ночного аликорна показался блеск, и она смотрела на свою сестру с мордочкой полным недоумения. Но затем она собралась с мыслями и, гордо подняв голову, чуть тихо сказала:
— Как пожелаете, Ваше Величество.
Ночная аликорн развернулась в сторону выхода и пошла прочь. Лишь когда она вышла из тронного зала и закрыла за собой огромные двери, послышались множественные цокоты копыт, которые становились все тише с каждой секундой.
«И зачем ты с ней так, Селли?», — спросил внутренний голос Селестии, но ответа так и не последовало. Лишь через какой-то миг послышался еле тихий вздох, а затем и строгий голос самой королевы.
— Луна уже достаточно взрослая, чтобы понять, насколько важно и иногда трудно управлять государством. Особенно таким огромным, как наша. Надеюсь, со временем она поймет это. Как поймет и то, что особам королевских кровей стоит держать себя в уме и ясности.
«Не нужно ждать, Селли! Тебе нужно сходить и поговорить с ней. Узнай, что именно с ней случилось. Неужели ты хочешь оставить все, как есть? Мне-то все равно… Она же твоя родная сестра — не моя. Только вот не жалуйся мне потом, что не досчиталась одного аликорна в королевстве».
— Ох-х… — вздохнула дневная королева. — Хорошо… Я зайду к ней сегодня вечером.
Но Луны не оказалось в тот вечер в ее покоях. Даже в замке ее след простыл. Слуги обыскали весь замок, но так и не отыскали ночного аликорна. Лишь пару иссиня-черных перьев остались лежать возле приоткрытого окна в ее покоях, озаренных лунным светом.
…
*Спустя неделю*
В величественном тронном зале Замка Двух Сестер напротив друг друга стояли два аликорна. Одна, что была бела как самый светлый день, стояла в величественной осанке возле каменного королевского трона и со всей присущей ей мудростью смотрела на другую. Вторая — черная, словно затмение ночи, — стояла в не менее гордой позе и смотрела на ту с глазами, полными недоверия и злобы.
Два аликорна, чьи силы были сродни богам, готовы были пойти против друг друга. Но одна из них не желала этого, тогда как другая совсем напротив — хотела избавиться от той. Эти два могущественных существа, которые когда-то правили вместе и считали друг друга неразлучными сестрами, теперь стояли и с воинственностью смотрели друг на друга.
Даже свет и тень боролись между собой. Их ауры, источающие свет точно такой же, как и они сами, словно день и ночь разделяли весь зал напополам, переливаясь на границе светлыми и темными оттенками.
Дневная королева — Королева Селестия — как и всегда, имела вид всемирного спокойствия. Но так казалось лишь изнутри — внутри нее металось беспокойство. Она взирала на свою сестру одновременно и с благородством и с… недоумением? Перед ней стояла не та сестра, которую она привыкла видеть: шерсть темнее ночи; эфирная темно-синяя грива, словно впитавшая в себя мириады звезд; вертикальные черные зрачки с грозными зелеными глазами; оскал острых как клинки зубов. Ее сила — она чувствовала — стала намного больше. Даже свет дневной королевы теперь расступался перед той.
Перед Селестией стояла Найтмер Мун, Истинная Владычица ночи, Бич и Покровитель кошмаров. Черная как ночь — в доспехах цвета лунных звезд, — она стояла перед ней все так же величественно, как и та. От ее присутствия свет дня в тронном зале становился тусклее, а ночь — ярче: чем ближе к дневной королеве приближалась ночная, тем больше тьма поглощала все пространство вокруг.
— Найтмер Мун… — прошипела Селестия, взирая на ту с нарастающим гневом. Она на миг замолкла, чтобы привести свои мысли в порядок, а затем заговорила с таким спокойным голосом, который она смогла себе в этот момент позволить: — После всего, что твои фестралы натворили с замком и с Золотой гвардией, ты удосужилась явиться ко мне. Так ответь же: куда пропала Луна! Что за ужасы ты заставила ее сотворить?!
— Хах, — фыркнула та, — теперь ты вдруг решила побеспокоится за свою младшую сестру, моя дорогая Селестия?! — с издевкой протянула Лунная пони. — Я не обязана отчитываться перед тобой, как делала это Луна!
— Но… почему ты такая? Раньше ты выглядела… совершенно иначе… Я чувствую злобу вокруг тебя. Ты стала… Словно поглощена Тьмой…
— Это не важно, моя милая, — ухмыльнулась Найтмер, медленно приближаясь все ближе к Селестии. — И знаешь, насчет всех тех ужасов… Я все же отвечу: они не менее ужасны, чем то, что сотворила ты с моими фестралами.
— Что? — удивилась Селестия. — О чем ты говоришь?
— А ты не помнишь? — фыркнула та и стала перечислять, не скрывая своей радости. — Их крики боли, когда они горели от твоего огня… Как они звали на помощь. А этот запах сожженной плоти… Все же тебя стоит поблагодарить напоследок — ты оказала мне немалую услугу, уничтожив половину моей армии. Благодаря этому, я смогла поглотить их души и стала еще сильнее!
— Возможно, ты стала сильнее — но какой ценой? Какую цену ты отдала, чтобы получить такое могущество…
— Это не имеет значения, Селестия. Важно лишь то, что передо мной открываются мириады возможностей. Раньше я была слабой. Луна была слабой. Слабой от того, что не могла принять решение. Решение стать сильной! Но я подсказала ей, что нужно делать! Я помогла ей изменить слабость на могущество!
— Нет, Найтмер… — строго отрезала Селестия. — Может, это могущество и делает нас сильнее, но забирает душу взамен. Ты променяла одну слабость на другую.
— Пх-х… Ах-ах-ах-ах-ах-ах! — внезапно от ответа той Найтмер Мун звонко рассмеялась, а затем вдруг злобно оскалилась и прошипела: — Слабость?! Нет, Селестия, это не слабость! Это власть! Истинное могущество! Это ТА сила, против которой ты так сильно боролась! Которую так сильно боялась… — оскал с ее лица пропал, и она, уже стоя посреди тронного зала, гордо подняла голову. — А теперь посмотри на меня, Селестия! Теперь я стала этой истинной силой! И теперь настал МОЙ черед править!!! И я покажу тебе, что такое истинная сила Вечной ночи!!!
Темно-синий свет на миг озарил весь тронный зал — рог Найтмер Мун в один миг породил могущественную магию. Темно-синий луч, светящийся пурпурным светом, в мгновение ока устремился в сторону дневной королевы, со свистом разрезая перед собой воздух.
Неожиданная атака застала Селестию врасплох, но она без промедления зажгла свой рог, который вмиг засветился ярким золотым светом. Из золотой вспышки воплотился такого же цвета магический барьер прямо перед темным лучом смерти.
Темный луч Найтмер с дребезгом вонзился в магический барьер и тут же развоплотился, не сумев пробить его. От соприкосновения двух противоположных магий образовалась яркая сине-золотая вспышка, которая на мгновение закрыла обзор двум аликорнам.
Найтмер понимала, что всего лишь одной магии будет недостаточно — ее рог зажегся темно-синем светом еще ярче; все новые и новые темно-синие лучи устремились прямиком в сторону Селестии.
Раз за разом в магический золотой щит с дребезгом впивалось все больше и больше темно-синих лучей. Казалось, что это могло продолжаться вечно. Однако золотой щит, хоть и был весьма мощной защитной магией, не мог противостоять неудержимому магическому натиску. Еще миг — и золотой барьер стал покрываться трещинами: сначала маленькими, а затем и большими. Щит стал трещать по швам.
Селестия напряглась еще сильнее, стараясь удержать разрушающийся барьер перед собой. Щит впитывал в себя слишком большое количество урона и в любой момент мог разрушиться. Селестия стала отступать назад к трону, готовя новое заклинание и одновременно поддерживая старое. Ее лицо напряженно поморщилось, а ее рог засветился еще ярче, став словно небесным дневным светилом. На миг весь тронный зал озарился яркой белой вспышкой.
Встав на дыбы, Селестия резко взмахнула рогом прямо в тот момент, когда щит уже стал распадаться. Барьер хрустнул, распавшись на многочисленные золотые осколки, и в этот самый момент из рога Селестии появилось новое заклинание.
Весь зал снова озарился ярким золотым светом. Глаза Лунной пони зажмурились. В ее сторону устремился огромный золотой луч, который, словно остроконечное копье, стал безудержно пробивать воздух перед собой. Найтмер Мун напряглась — казалось, она была к этому не готова. Ее глаза теперь закрылись; золотое магическое копье в один миг и без всякого милосердия достигло цели, заставляя звонко трепетать воздух вокруг.
Но золотое копье вдруг остановилось. Рог Найтмер Мун теперь светился еще сильнее и ярче, чем прежде. Перед Лунной пони возник темно-синий барьер, защищающий ее от золотого копья, который уже, казалось, касался самого ее носа. За считанные секунды темно-синий барьер стал хрустеть и трещать; воздух вокруг шипел от столь сильного магического возмущения. Лунная пони оскалилась и проревела:
— ТЕБЕ НЕ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ МЕНЯ ТАК ПРОСТО!!!
Рог Лунной пони засветился светом, будто само ночное светило, озаряя своим темным свечением все вокруг. Найтмер, встав на дыбы, резко махнула рогом в сторону дневной королевы. Неистовое порождение темно-синей магии воплотилось из ее рога и с трепетом воздуха тут же вонзилось в золотое магическое копье.
Мощная темная магия заставила золотое копье быстро отступать назад, и уже через мгновение оба копья — золотой и лунный — боролись между собой прямо посреди двух аликорнов. Острые наконечники магических копий с неистовством сплетались между собой в вихри магических искр, которые своим светом заполоняли половину тронного зала — золотые искры, словно живые светлячки, боролись с темно-синими нитями, похожими на ночных змиев.
Оба аликорна снова стояли друг напротив друга, но только в этот раз каждая из них боролась: они были напряжены; их рога светились ярким светом, озаряя светом дня и ночи весь тронный зал; каждая из них поддерживала могущественную магию, которая в один миг могла испепелить либо одну, либо другую.
Через мгновение оба магических копья стали пульсировать, как и воздух вокруг — вся магическая энергия в центре их соприкосновения, которая не успевала распасться, стала образовывать сферу чистого золотого огня и темного лунного холода. Эта магическая сфера стала быстро расширяться, в любой момент намереваясь взорваться. Весь воздух вокруг стал дрожать от магического возбуждения.
Еще миг — и появилась вспышка яркого света. Переливаясь цветом золота и ночи, магическая волна с грохотом разошлась по всему тронному залу. Поднялась пыль, затрещали стены, окна разлетелись на тысячи осколков, послышался хруст двух магических барьеров. Оба аликорна повалились навзничь, отлетая друг от друга на несколько метров.
Еще мгновение — и наступила тишина, прерываемая звуком падающих камешков с полуразрушенных стен. Буря на на миг утихла. Свет золотого дня и лунной ночи исчезли. Остался лишь полуразрушенный тронный зал.
Глаза дневной принцессы и лунной пони плыли — обе лежали на каменном потрескавшемся полу в двух концах зала, приходя в себя от внезапного разрыва магии. Через миг одна из них уже стояла на ногах, а вторая — все еще лежала на полу возле своего трона.
Селестия, которая все никак не могла прийти в себя, с плывущими глазами посмотрела в сторону Найтмер Мун. Та стала уверенно подходить все ближе к лежащей на полу дневной королеве, хоть и слегка хромая по пути. Лунная пони оскалилась и злобно стала говорить, гордо нависая над ней:
— Сдавайся, Селестия! Сдавайся — и я, так уж быть, пощажу тебя!
— И что тогда, Найтмер? — почти тихо, но все же уверенно ответила ей Селестия, смотря ей прямо в глаза. — Что будет с королевством, если я сдамся?
— Королевство станет величайшей империей, которую еще не видел свет! И эта империя поглотит весь мир! — Найтмер Мун гордо подняла свою голову и расправила крылья в величественной осанке. — Вечная ночь будет править им! Я буду править им! И я стану Императрицей Ночи! И затем ты узришь, насколько сила Его может быть действительно велика. Насколько сильно может возвыситься королевство, используя мы хоть толику Его силы! Моей силы!
— Ты… Эта сила… Она не твоя, Найтмер… — силы Селестии уже были на грани, но она все равно попыталась встать с пола. Она медленно стала подниматься — сначала на колени, а затем и на копыта — пока полностью не встала в свой полный рост. Селестия продолжила говорить, но теперь ее голос не был величественным — в нем появилась толика мрачного беспокойства. — «Его» сила… Ты говоришь о Тантабасе, верно?
— Все верно, Селестия! Именно Он одарил меня этой силой! Он показал мне, насколько могущественными мы можем быть, если не будем сдерживать свою силу! Он показал мне, какой власти можно добиться с помощью этой силы!
— Этот демон Тьмы обманул тебя, Найтмер. Он рано или поздно заберет себе то, что принадлежит ему. Он заберет свою силу, которая сейчас принадлежит тебе! Прошу, одумайся! Вернись к Свету! Не заставляй Луну страдать в этой пучине Тьмы!
— Пфык… — возмущенно фыркнула Найтмер. — Глупая… Этот Свет ничего мне не дал. Он ничего не дал ни мне, ни Луне! Только одни страдания! Так зачем нам снова терпеть это, когда от всего этого можно избавиться?!
Селестия услышала ее слова. Слова, пропитанные скверной. Она поняла, что теперь ее сестра поглощена. Найтмер обезумела. Когда дневная королева поняла это, то сразу же стала мрачнее. С глазами, свет в которых стал еще тусклее, она молвила ей:
— Коль даже вера в свет не смогла помочь тебе, Найтмер, то тогда… — горечь заполнила ее голос. — Мне не остается выбора… Я не могу позволить себе отдать королевство в твои копыта.
— Что ж… Значит, твой ответ — «нет»!
Лунная пони махнула крыльями и вознеслась в воздух. В один миг оказавшись над Селестией, она стала готовить новую магию — ее рог засветился ярким темно-синим светом.
Рог Найтмер, накопивший неимоверную силу, стал воплощать над собой шар неистовой темной магии. Из темной сферы воплотился темный луч огромных размеров и тут же устремился в сторону Селестии. Он был намного больше лунного копья. Он был намного мощнее любой магии дневной королевы. И обе знали это.
В тот момент, когда рог Найтмер зажегся и стал воплощать магию неимоверно огромной мощи, время будто замедлилось — Селестия посмотрела на свою измененную сестру, словно в последний раз. Величественность и гордость пропала с глаз дневной королевы — теперь в ее глазах была только горечь и печаль. Она тихо и с дрожью в голосе прошептала:
— Прости, что не смогла принять другое решение, Луна… — ее рог засветился еле заметным золотым свечением, и в вспышке света прямо над ней появились шесть разноцветных камней.
Огромный луч темной магии стал быстро приближаться, и Селестия больше не стала медлить. Она пролевитировала шесть камней в сторону луча, и в один миг все шесть камней засветились ярким белым светом.
Весь тронный зал окутало белое свечение.
…
После этого все как в тумане. Последнее, что я помню — это яркая вспышка. Затем лишь темнота и отрывки эмоций. Что произошло в тот момент? И связано ли это с тем, что Селли все-таки согласилась проведать Луну? И как это вообще связано со мной? Столько вопросов… И так мало ответов. Но одно я знаю точно. Найтмер была изгнана. Мне жаль, что так вышло. Жаль, что Луну пришлось изгнать. Возможно, я могла ей как-то помочь. Помочь успокоить Найтмер. Или избавиться от нее в конце-концов… Или я пыталась ей помочь?
Не могу вспомнить. Знаю лишь то, что теперь я существую отдельно от Селестии. Не знаю почему, но я чувствую к Селестии гнев. Но… еще я очень сильно скучаю по ней. Это очень странно. Такие противоположные чувства… Мне нужно с ней встретиться. Поговорить с ней. Узнать, что случилось…
Вся комната озарилась ярким белым светом. Пони на миг ослепли, закрыв свои глаза копытами. Постепенно свет стал становиться все тусклее, пока свечение и вовсе не прекратилось. Над сферой показались очертания очень крупного белого пони. Троица пони проморгалась, и они стали разглядывать появившегося незнакомца, пока их глаза не расширились от удивления.
Перед ними стоял аликорн во всей красе: белоснежная шерстка; длинный рог; величественные крылья; выражение ее лица выражало всю ее мудрость и благородство. Ее можно было спутать с Принцессой Селестией, если бы не несколько отличий: грива и хвост были огненно-оранжевого цвета и слегка парили в воздухе, будто подхваченные ветром; оранжевого цвета глаза с вертикальными зрачками цвета беспросветной бездны, казалось, могли насквозь прожечь душу; в ее пасти виднелись острые клыки, от вида которых кровь стыла в жилах — все это делало аликорна устрашающей, но в то же время от ее величия невозможно было оторвать взгляд. Так было и с тремя пони, которые стояли и теперь с ужасом смотрели на белую пепельно-огненную аликорну. В их широко раскрытых глазах читался одновременно и страх, и благоговение — они не могли пошевелиться от столь ужасно-превосходного величия.
«Наконец, я чувствую свободу! , — подумала про себя аликорн и приподняла крылья, затем открыла глаза и огляделась. — Но что случилось? Как я сюда попала? Моя голова просто трещит по швам… не могу вспомнить. А это еще кто? Пони? Неужели Селестия послала их ко мне?».
Аликорн проморгалась и посмотрела на троицу стоящих перед ней пони, которые завороженно глядели на нее. Она обратилась к ним на староэквестрийком:
— Ну надо же, кого я вижу! Мои маленькие пони! Ах-ха-ха-ха! Как же она любила эти слова… — ее голос был властным и в то же время полным благородства. — Ну, что вы стоите? Неужели не рады видеть свою королеву?
— А-аликорн?! — только и смогла с удивлением воскликнуть зеленая пегаска.
Аликорн слегка оскалилась, показав свои клыки. Санни упала в обморок. Дирт и Клэр не были одарены таким благом и теперь только стояли и дрожали от страха. Казалось, что аликорн могла испепелить их своим взглядом, но Клэр через какой-то миг решилась сделать первый шаг и, поклонившись перед ней, промолвила:
— М-мы… Склоняемся п-перед вами… В-ваше В-в-величество.
Дирт поклонился следом за Клэр.
— Назовите имена и чины ваши! — приказала ей огненная аликорн.
— М-м-мое имя Клэр Крис… я ученый-археолог. Слева и справа от меня мои ассистенты — Дирт Хуф и Санни Райз.
— Так-то лучше, — улыбнулась аликорн, спрятав свои клыки, а ее лицо стало чуточку добрее. Как ей показалось. — Ну, что же, хватит этих глупых игр. Я думала, что она встретит меня лично. Наверное, снова красуется перед аристократами… — продиктовала она последнее предложение сама себе, а затем снова обратилась к дрожащим пони: — Тогда отведите меня к ней!
— К к-кому, Ваше В-величество? — с дрожью в голосе спросила серая единорожка, которая уже почти лежала на полу, скорее, не из-за почтения, а из-за страха.
— Как же, — недоуменно посмотрела на нее аликорн, — к моей сестре, конечно же — к Королеве Селестии!
— К К-королеве С-селестии? в-вашей с-с-сестре?!
— Сестра?! — удивленно вскрикнула Санни, которая только что пришла в себя, а затем снова упала в обморок.
— Ну, конечно! — ответила той огненная аликорн. — Или она даже не удосужилась предупредить своих подданных, кого им было велено встретить?
— Н-н-нет, Ваше Величество! Принцесса Селестия тут вообще не причём…
— Вот оно как! Тогда изволь объяснить, как я тут оказалась!
— В-в-вы, В-ваше Величество, появились в этой комнате. Из вон той сферы, — копыто Клэр указало на треснувшую черную сферу, которая больше не подавала никаких признаков жизни.
— Хм… Выглядит очень знакомо. С чего бы это… — Аликорн подошла к сфере и слегка коснулась ее. Затем она почувствовала резкую боль в голове и поднесла к ней копыто. На миг она непроизвольно оскалилась от боли, а ее грива вспыхнуло ярким пламенем, но почти тут же исчезло. — Кажется, теперь я начинаю вспоминать…
«Мой мысли… они словно спутались. Но теперь я начинаю вспоминать. Я была заперта. Была проклята сидеть в этой тюрьме. Но почему? За что? Кто меня заковал в кандалы? Мне точно нужно встретиться со своей сестрой. Увидеть ее ласковую улыбку. Добрые глаза. Услышать ее бархатный голос. Вернуться домой. Понять, что же произошло. Как же я все-таки скучаю по ней…».
— Сколько времени прошло? — уже почти тихо, но все также уверенно спросила аликорн и посмотрела на единорожку.
— Ч-что? — удивилась Клэр, не поняв ее вопроса. — Ч-что вы имеете в виду?
— Который сейчас год, спрашиваю, — аликорн подошла к почти сжатой в блинчик серой единорожке. — И почему вы называете Селестию принцессой, а не королевой? Неужели с ее правлением что-то случилось?
— Н-н-ни-в-в-коем случае, Ваше Величество! О-о-она является п-принцессой уже не меньше как т-тысячу лет.
Аликорн отвела от нее взгляд и стала смотреть по сторонам. Она посмотрела на белые стены с трещинами и на старую мебель. Вместе с этим она почти шепотом проговорила про себя:
— Тысячу лет, значит…
Огненная аликорн задумалась. Она села и еще внимательнее осмотрела окружающую обстановку: все было совсем не так, как в те давние времена — все было по другому. Затем она посмотрела на двух дрожащих пони и поняла, что это совсем не те пони, что были раньше. Те пони, которых она знала, если бы и боялись, то пытались бы этого не показывать. А эти пони похожи чуть ли не на маленьких жеребят, которые увидели перед собой чудовище.
«Одна из них что, померла со страху?», — подумала аликорн про зеленую пегаску, которая распласталась по полу.
Затем она посмотрела на сферу — а точнее на ее отражение — и, увидев в ней себя, чуть оскалилась. Действительно, это было впечатляющее зрелище. Ей так и хотелось цапнуть кого-нибудь этими милыми зубками. А эти глаза… В этих зрачках была словно непроглядная тьма вместе с всепожирающим огнивом вокруг.
«Неужели я действительно настолько страшно выгляжу? А по мне так довольно мило, — подумала про себя аликорн и усмехнулась, из-за чего неосознанно показала клыки. Только что немного успокоившиеся пони снова испуганно посмотрели на нее и снова стали дрожать. Пегаска, к счастью для нее, все еще была в отключке. — Неудивительно, что эти пони так перепугались. Но что странно… Действительно ли я выглядела так раньше? Я совершенно ничего не помню… Чувствую себя беспомощно. Как же это бесит!».
— В-в-вы нас… — решилась подать звук серая единорожка и непроизвольно сглотнула, когда увидела злобный лик огненного аликорна вместе с оскалом острых зубов, — не с-с-съедите?
— Хватит трястись, глупые пони! — умиротворенно, но с повышенным тоном сказала она, обращаясь к двум оставшимся в сознании пони. — Успокойтесь! Я не кусаюсь и тем более не буду вас есть! А теперь встаньте, — аликорн повелительно махнула копытом вверх, — и извольте объяснить, где я нахожусь.
Пони все же смогли преодолеть свой страх и встали на четыре копыта, продолжая слегка дрожать, а аликорн тем временем продолжала осматривать комнату. В ее глаза попался мимолетный блик с длинного стола у стены. Посмотрев в его сторону, она увидела лежащее на столе оранжево-золотое снаряжение и сразу узнала в них свои регалии.
— Хоть что-то хорошее за сегодня! — аликорн встала и направилась к длинному столу, подхватила телекинезом шлем-корону и надела ее на свою голову. — Ну же, мои милые, стоит ли мне просить о такой мелочи? — она кивнула на накопытники, лежащие на столе.
Аликорн хотела как-то растормошить пони, чтобы те не стояли и не тряслись от страха, и, к ее счастью, они сразу же поняли, что надо делать. Дирт и Клэр стали держать накопытники, пока аликорн засовывала в них копыта, и закрепляли их. После накопытников пони взяли нагрудник и помогли закрепить его на груди аликорна.
«Как замечательно! , — подумала Дэйбрейкер и улыбнулась, осматривая отполированные до блеска накопытники. — Теперь не просто величественна, а По-Королевски величественна!».
— Неплохо! Будто вы всю жизнь этим и занимались, — ее голос стал еще мягче и ласковее, но все еще не потерял и толики благородства. — А ведь у меня была целая группа пони, отвечающая за все это, а вы даже вдвоем умудрились сделать все намного быстрее.
Теперь Клэр и Дирт больше не тряслись от страха (по крайней мере, этого не было видно) и стали чуточку спокойнее. Клэр нервно посмеялась и неуверенно заговорила:
— С-спасибо, Ваше Величество. Это, несомненно, было честью притронуться к вашему великолепному снаряжению! Но позвольте мне, низкородной кобылке, задать вам вопрос…
— Когда подданные начинают задавать вопросы — начинай в них сомневаться, — произнесла аликорн, поднимая телекинезом позолоченную алебарду и слегка размахивая ею в воздухе. Серая единорожка стала отходить назад и, казалось, стала еще меньше, а ее глаза с нервным трепетом взирали на оружие, которое было в три раза больше ее. Аликорн немного рассмеялась, а затем снова сказала: — Не стоит меня так бояться, маленькие пони. Я не настолько злая, чтобы наказывать кого-то за простой вопрос. Если он, конечно, не выходит за рамки дозволенного. Спрашивай — я отвечу тебе.
«Даже мое оружие осталось! — осматривала она позолоченную алебарду, пока ждала, когда серая единорожка наконец-то задаст ей свой вопрос. — Даже сейчас я помню, как Селли учила меня обращаться с ней. И как же давно это было…».
Позолоченная алебарда, которая была в два (а то и в три) раза длиннее обычного пони, почти сразу же испарилась в огне, после того, когда огненная аликорн зажгла рог. Клэр отметила этот интересный факт и то, что теперь этот страшный аликорн хотя бы не будет держать свое оружие у них на виду. Поэтому, снова набравшись смелости и подобрав нужные слова, Клэр решила задать свой вопрос:
— Я-я бы хотела узнать… Точнее, мы бы хотели узнать ваше имя, о Ваше Превосходительство!
— И это весь твой вопрос? — огненная аликорн подвела свои глаза прямо к глазам единорожки и посмотрела в них, а затем почти тихо сказала: — Он настолько простой, что я с радостью на него отвечу.
Аликорн подняла голову и заговорила громким и властным голосом:
— Величать меня Сестрой солнца и Владычицей огня! Первое лицо Эквестрийского Королевства после Королевы Селестии! Императрица пламени, что заживо сжигает врагов, посягнувших на Ее земли! Инквизитор, что священным пламенем сжигает любого еретика! Охотник на демонов! Я — Королева Дэйбрейкер!
*Днем ранее. Полдень. Кантерлот. Обеденный зал для королевских особ.*
За роскошным столом, на котором стояли блюда не менее изысканные, сидели два аликорна. За одним столом сидела одна из них, словно день, высокая и прекрасная; ее переливающаяся разными цветами грива колыхалась будто на ветру, а ее лицо выражало всемирное спокойствие. Напротив нее, на другом конце стола, сидела другая, словно ночь, благородная и не менее прекрасная; ее грива также колыхалась будто на ветру, и в ней, словно мириады звезд, блестели маленькие белые огоньки. Принцесса Селестия собралась обсудить со своей сестрой, принцессой Луной, то, к чему вторая так долго готовилась.
— Лу, как проходят твои успехи? — спросила Селестия свою сестру. — Я могу тебе еще чем-то помочь?
— Спасибо, что помогаешь мне, сестра. Дела идут хорошо… — внезапно лицо ночной принцессы стало угрюмее, — но с одним исключением…
— Не беспокойся, Лу. Я всегда готова тебе помочь. Особенно с таким сложным делом. Так что же это за «исключение»?
— Понимаешь, сестра, я не уверена в том, что пони нравится интеграция фестралов в наше общество, — она на миг затихла, а затем из нее словно вырвалось: — Я вообще стала мало в чем уверена! Все эти конференции, собрания, голосования, бюрократия… Словно все идет к тому, чтобы помешать всему этому. Появляется все больше и больше проблем и, чем дольше я над ними думаю, тем больше их становится! И еще эти акции протеста…
Голова Луны опрокинулась на стол, и она тяжело вздохнула. Селестия быстро поднялась со своего места и переместилась к своей сестре, чтобы затем обнять ее своим мягким и теплым крылом.
— Ох, Лулу, моя дорогая сестра, не стоит так нервничать. Ты даже не представляешь, сколько раз мне приходилось сталкиваться с похожими обстоятельствами. Вся эта возня с бумагами скоро закончится, и бюрократия уйдет другим пони. А эти протестующие… Всегда кто-то будет недоволен, Лу. Пока… тебя не было… ты не представляешь, как мне приходилось выкручиваться перед аристократами, которые то и дело пытались помешать моим планам ради собственной выгоды.
Селестия прижалась своей головой к голове Луны, немного подумала, а затем продолжила:
— К примеру, как-то раз я спланировала законопроект, который должен был отменить налог на пахотные земли. Все шло в целом хорошо, но одному пони-аристократу, у которого бизнес был построен на земельном налоге, сильно не хотелось, чтобы этот проект был исполнен. Он агитировал остальных аристократов и собрал вокруг себя большую их часть, из-за чего законопроект был на грани провала.
— Надеюсь, ты приказала посадить его в клетку, — прервала ее Луна, которая теперь вместо печали внимательно слушала рассказ своей сестры.
— Ох, что ты. Нет. Я сделала еще хитрее, — она улыбнулась и ее лицо стало озорнее. — Я пригласила его на личную встречу в саду и призналась ему в любви.
— И он… пф-ф… поверил тебе? — фыркнув, спросила ее ночная принцесса. Подняв голову со стола, она теперь с таким же озорным лицом смотрела на свою старшую сестру.
— Конечно! Не каждый день появится возможность получить признание в любви от аликорна! И потом, чтобы выполнить задуманное, мне пришлось перечитать несколько десятков романтических книг, чтобы подобрать необходимые комплименты. Он был так зачарован, что на следующий день уже забыл о своей кампании, и вместо этого уже планировал провести свадьбу со мной в Кантерлоте.
— А что же его семья?
— У него никого не было — он всю свою жизнь посвятил политике. Из-за этого, вероятно, и был очарован до такой степени, что согласился исполнить что угодно ради меня. Просить его согласиться на принятие моего законопроекта я не стала, так как он бы сразу обо всем догадался. Поэтому я выслала его… по особому. Я попросила его «пойти туда — не знаю куда, принести то — не знаю что». Сказать, что он был в недоумении — ничего не сказать. Но потом я добавила, что это такой специальный обряд, который должны пройти все суженные, собирающиеся жениться на правительнице Эквестрии.
Луна и Селестия рассмеялась, прикрыв свои рты копытами. Ночная принцесса вытерла выступившие слезы от смеха и затем спросила:
— И что потом? Что с ним случилось?
— Его родители хотели собрать с ним экспедицию, но он отказался, сказав, что должен справиться сам, и ушел. Вместо него продолжать агитировать отмену законопроекта никто больше не нашелся, и новый закон вступил в силу. Так прошло уже несколько лет, и даже я забыла о нем. Я точно не знаю, что с ним произошло, но, по слухам, он нашел себе кого-то другого, бросил политику, завел семью и остепенился где-то вдали от столицы.
— Он, видимо, понял, что ты его просто отшила.
— Не сомневаюсь в этом.
Сестры снова рассмеялись. Затем Луна снова спросила:
— Неужели ты хочешь, чтобы я тоже кого-то охмурила ради своего законопроекта?
— Конечно же нет, Лу. Я вовсе не это имела в виду. Просто я хотела сказать…
— Я знаю, Тия, — улыбнулась ночная принцесса. — Знаю, что нужно лишь немного потерпеть и все сделать как надо, чтобы потом ни у кого не возникло никаких проблем. Спасибо тебе, сестренка, что поддерживаешь меня.
— Я всегда готова тебя поддержать, Лулу.
Сестры обнялись, улыбаясь. Но прошел всего миг, как в дверь постучались. В обеденный зал вошел стражник-пегас, и отрапортовал:
— Ваше величество, Принцесса Селестия, — стражник поклонился ей и, заметив вторую принцессу, проявил свое почтение и ей, — Принцесса Луна. У меня срочное донесение с южных земель.
Стражник достал из-под крыла свиток, а тем временем Луна сказала:
— Похоже, работа не ждет, сестра.
— Похоже, что так, — слегка вздохнула дневная принцесса.
— Тогда я тоже пойду — отправлюсь в Мейнхэттен. Нужно успеть до вечера, чтобы проверить подготовку к выступлению.
— Удачи тебе, Луна.
Сестры снова обнялись, и ночная принцесса отправилась прочь из обеденного зала. Селестия вернулась на свое место и пролевитировала к себе свиток с копыта стражника. Она развернула его и начала читать содержимое.
«Ваше Величество, Повелительница дня и солнца, Принцесса Селестия.
Важные донесения с южных земель от дозорного отряда. Три дня назад были замечены следы неправомерного использования земель для археологических изысканий в запретной зоне №5. По обнаруженным следам удалось выяснить, что там находилось, как минимум, пять пони, была выкопана большая часть территории возле небольшого оврага, в котором находится пещера с запретным объектом. По предположительным данным, дверь была вскрыта и хранящиеся в нем артефакты были позаимствованы нарушителями. Последних пока не удалось обнаружить, но мы принимаем все усилия по их поиску.
Искренне ваш верноподданный,
Капитан дозорной южной гвардии,
Стронг Харт».
— Зона номер пять… — задумчиво протянула дневная принцесса.
Принцесса Селестия не знала точно, что там находится. Когда-то давно, по ее воспоминаниям, были найдены несколько сооружений неизвестного происхождения, во многие из которых не удавалось попасть. Несколько лет ученые и археологи со всей Эквестрии пытались проникнуть в запертые сооружения, но все было тщетно. Тогда Селестия объявила эти зоны закрытыми и приказала сформировать специальную стражу, которая бы следила за этими зонами и не давала бы проникнуть посторонним в эти сооружения.
Проходили годы, столетия, но сооружения так и стояли нетронутыми. Потребность в страже отпадала все больше и больше, пока от стражи не осталось лишь несколько десятков пони, которые хотя бы раз в полгода проверяли эти сооружения на их сохранность. Дневная принцесса и подумать не могла, что кто-то из пони в современной Эквестрии осмелится пойти в запретную зону, наказанием за обнаружение в которой грозила тюремная камера или даже изгнание.
— Гвардеец! — обратилась Селестия к стражнику, который тут же стал по стойке смирно. — Немедленно сообщи о сборе группы для исследования открытого древнего сооружения. Также прикажи подключить дополнительные силы на поиск расхитителей. Ступай!
— Сделаю сейчас же, Ваше Величество! — отдал честь стражник и удалился прочь.
После того, как стражник ушел, Селестия почти шепотом проговорила:
— У меня плохое предчувствие по этому поводу…