А помнишь про наши цветы?

Громкий стук колёс, запах угля, выходящий из огромной трубы и жуткий мороз, пробирающий до самых костей. Ни тёплый пуховик, ни подаренные матерью новые накопытники не согревали так, как мысли о скором возвращении домой.

— Братец, о чем думаешь? Небось, снова нашел, кому под хвост залезть? — ехидно усмехнулся Глайд, почёсывая копытом подбородок.

— Эх, поскорее бы вернуться домой.

— Сам понимаешь. Путь не близкий. Да и по пути остановок не будет, — вздохнул сапфирового цвета жеребец, — Но ты поверь. Пройдёт десяток лет, и ты даже не узнаешь, как всё тут изменится.

— Хочется верить в это. А пока… — единорог аккуратно толкнул копытом лежащий рядом мешок, который негромко звякнул, — надеюсь, больше не придется мотаться в такую даль, за этими пробирками.

Сидящий напротив брат лишь нахмурился. Поводил копытом у виска и закатил глаза.

— Тебе жителей совсем не жалко?

— Жалко. Да только переживаю сейчас о морознике. Не завял ли он полностью.

— Эх ты, ботаник недоделанный. Ну и выпала же тебе судьба садоводством заниматься. Да ещё и на севере!

Единорог, кое звали Фласом, аккуратно дотронулся до собственной метки, изображающая голубую стеклянную розу, не сильно выделяющуюся в цвете шкуры и улыбнулся.

— Судьба есть судьба. Молчал бы лучше слепой охотник.

— Это ты кого слепым назвал!? — сразу же взвился Глайд.

— Да не обижайся. Подумаешь с двумя зайцами постоянно на одни и те же грабли наступаешь. Ладно, пойду, что ли, чая нам принесу, — вздрогнул Флас, — а то совсем как-то холодно.

Медленно поднявшись с места, единорог ухватился за бортик купе, стараясь не упасть от сильной тряски. А она на всем пути была постоянной. Это не Кантерлот, где большинство поездов едут как по маслу, да и не юг Эпплузких земель, где его контролируют тягачи. Это холодный север, таящий в себе кучу опасностей и непредвиденных обстоятельств. Далеко не каждый пони, даже с севера, готов вновь отправиться в эти земли, а про остальных и вовсе нечего говорить.

— Два кусочка сахара. И покрепче.

— Да-да. Как вам угодно господин, — фыркнул Флас, закрывая за собой дверь.

Поправив очки на носу, он не без труда добрался до передней части вагона. Остальных пассажиров не было видно. Да и зачастую их практически никогда не бывает. Так… пара тройка «счастливчиков» которые вынуждены проделывать такой долгий путь исходя из своих забот.

Взяв парочку металлических кружек, единорог поднёс их под специальный металлический баллон, именуемый «титаном» откуда с лёгким поворотом вентиля, полился кипяток.

— Поскорее бы вернуться домой… — снова с грустью проговорил Флас.

Подняв магией кружки, он аккуратно направился обратно... За окном бушевала метель, от чего ни черта не было видно. Стук колёс и редкие удары по шпалам стали уже привычным звуком. Изредка можно было услышать и протяжный скрип трущихся друг об друга металлических скреплений, или гул воющего ветра, что, не взирая на окна, просачивается сквозь мелкие зазоры и разгуливался по всему коридору.

Очередной стук и вагон поезда слегка подпрыгнул. От этого, из кружек выплеснулась львиная доля кипятка, заставив жеребца недовольно фыркнуть. Затем последовал ещё один громкий удар, от чего поезд повторно подпрыгнул. На этот раз Флас удачно удержал, только что повторно набранный кипяток, прежде чем тот очутился на полу.

— Даже и не проси больше с тобой ездить, — заявил единорог, когда с трудом смог поставить кружки на стол.

— Что ты как маленький? Да ещё и груз так бросил! — заявил Глайд, переместившийся на место брата, не позволяя огромному мешку отправиться в пляс от такой тряски. — А если бы разбился? Не подумал?

— Да там всё так упаковано, что его пинать можно. Чего заладил?! Пей свой чай и не беси меня по пустякам!

— Эх ты… ну и чёрт с тобой. Всё равно не поймёшь.

Глайд аккуратно зажал мешок между задних копыт и ухватился за кружку.

— Сахар!

Флас лишь злобно фыркнул.

— Да, хорошо! Будет тебе!

Стоило единорогу встать с места, как поезд снова тряхнуло, отправляя его обратно на сиденье. Скрип колёс разразился ужасным протяжным звуком. За окном посыпались искры… Он не успел открыть рот, как вагон стал накреняться вправо.

— ПОД СТОЛ! ЖИВО! — лишь успел прокричать Глайд, как поезд перевернулся…

---

— Глаза-а-а! — прокричал Флас, чувствуя, как замерзающая на лице кровь стекает по его копытам и шее. Больше половины тела находилось в снегу, а голова разрывалась на части, побуждая рвотные рефлексы. Но больше всего его беспокоили глаза… стекла очков неудачно вонзившись, доставляли невыносимую боль, от чего жеребец в агонии продолжал кричать.

Рядом кто-то больно прокашлял…

— Зат…кнись… кре-тин… выберись… из снега… сначала…

Заслышав брата, единорог хоть и на мгновение, но забыл про глаза и попытался копытами нащупать Глайда.

— Мне очень… больно… я ничего не вижу… — простонал Флас.

— Ты же…бец или кто… — прокашлял где-то рядом Глайд. — Соберись! Сдохн… решил?

В один момент Флас начал терять сознание… но почувствовал холодные копыта, которые потянули его из сугроба с обломками некогда бывшего окна. Он почувствовал удар по щеке… Снова… И снова… Глаза всё так же болели, кровоточили и сводили с ума. Флас почувствовал, как кто-то обворачивает его голову тряпкой. Мокрой тряпкой…

Когда он пришел в себя… Чувство боли не покидало его, но, по крайней мере, он нашёл силы попробовать встать. Скрипя зубами и пуская слюну, он всё же сделал это!

— Глайд! Глайд! Ты где!? — жалобно завопил жеребец. — Глайд!

— Рядом. Идиот… — тихо прошипел до боли знакомый родной голос откуда-то справа. — не кричи… Итак, плохо.

— Что делать?! Мои глаза…

— ДА ЗАВАЛИСЬ ТЫ УЖЕ! — проорал уже по левую сторону Глайд. — Соберись тряпка! Я уже обскакал другие вагоны. В живых только мы!

— Но как? — тут же присел Флас на круп, чувствую ужасающий холод. Не только шкурой, но и сердцем.

— Заткнись и слушай меня. Мы уже недалеко от дома. Пройти пару миль тебе пустяк. Там тебя быстро починят… Да, и не стой на месте! Быстро! Присел! Встал! Присел! Встал!

Не зная почему, но Флас начал приседать. Это было глупо, но он делал это. Делал просто потому что.

— Жарко... я не могу больше… брат…

— Заткнись уже, кобылка драная! Быстро хватай мешок и пошёл по рельсам.
Флас замер на месте. Что-то в груди ёкнуло, а мозг хоть и с болью, но понимал к чему подводит, брат.

— Но как же ты…

— Со мной всё будет хорошо. Поверь. Как придёшь. В первую очередь сообщи Увайту. Пусть отправит отряд с помощью. О… да тут, оказывает, свет ещё есть в поезде.

Флас продолжил стоять на месте. Он не мог поверить в это. Он не может его бросить.

— Нет… Нет! — топнул единорог, от чего в стороны разлетелись крупицы снега. — Я не пойду без тебя! Да и ты сильнее меня и знаешь эти места, как свои копыта!

— Послушай… — тихо проговорил Глайд. — Мои задние копыта… Слегка. Не в лучшем состоянии. Так что… просто делай, что говорю. Я не раз видел, как погибают пони. И е…

— НЕТ! Я сказал, что без тебя не пойду! — рыкнул Флас, по щекам которого потекли кровавые слезы.

— Я тебя сейчас придушу! А ну быстро рванул в деревню! И мешок не забудь!
Флас лишь в очередной раз фыркнул. Вокруг рога образовалась еле заметная синяя аура. С трудом нащупав брата, он аккуратно погрузил его на свою спину.

— ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ!? КОНТУЖЕННЫЙ! НЕ МЕНЯ! А ПРОВИЗИЮ!

ПРОВИЗИЮ!!! — снова проорал Глайд.

Еле держась на копытах, Флас чуть не упал, но нашел силы устоять. Это было тяжело. Слишком тяжело… но он выдержит этот путь.

— Чтобы ты не говорил. Я тебя тут не оставлю. Хочешь ты этого или нет.

— Идиот! Кляча ты старая и безмозглая! — в очередной раз прокричал Глайд и тут же нарочно упал со спины брата.

Стоило Фласу снова отыскать магией братца, как он почувствовал ношу полегче на своей спине и тяжёлое дыхание рядом.

— Только попробуй потерять… ты меня слышишь? Эту поставку ждут, как днём солнца. Она необходима жителям.

Флас с трудом сконцентрировался на мешке и отбросил его в сторону.

— Нет. Я тебя дотащу… а посылку заберут эти уроды, которые отправляют тебя каждый месяц за ней!

Флас снова почувствовал, как ему на спину закинули мешок, и он в очередной раз скинул его.

— Пожалуйста… Флас. Ради меня. Я даже перестану называть тебя землекопом. Расти свои сорняки в удовольствие. Только доставь её…

— Нет! — в очередной раз выкрикнул Флас. И тут же погрузил на спину брата. Но тот мешком упал на мягкий снег.

— Не смей тут умирать! Я никто без тебя! Мы обязаны вернуться домой живыми!

Пурга становилась сильнее, отчего ветер практически сносил Фласа. В лицо больно ударяли снежинки, а копыта промерзали до костей. Хвост он перестал чувствовать, как проснулся. Уши зудели не меньше всего остального. И только желание спасти брата, заставляло его сражаться с природой.

— Мы идем вместе. Это больше не обсуждается, — сказал Флас и в очередной раз погрузил себе на спину Глайда.

— Идиот ты… Был бы жив отец, прибил бы тебя заживо, — больно прошипел Глайд.

С каждым пройденным шагом, с каждым пройденным метром… Становилось труднее и труднее. Слепой единорог, шел исключительно полагаясь на ощущения копыт, не раз падая, но подымаясь снова и снова…

— Ты меня так быстрее убьёшь… Ты единорог тупица! Используй магию!

— КАК!? Я СЛЕП! — язвительно рыкнул Флас.

— Возьми камень и стучи по рельсам. Так хоть по звуку будешь понимать, что правильно идешь.

— Ты сам пробовал, что предложил!?

— Я с ножкой от стула во лбу не рождался! — ответил Глайд, усмехаясь над братом.

Единорог хоть противился и всячески злился, но послушал совета. Подняв камень, коими усыпана вся железная дорога, он аккуратно стал отстукивать границы. По началу это замедляло, но за несколько десятков минут приноровился.

— Слушай… как дойдем. Давай хотя бы в этот раз посидим дома, а не в баре. Как раньше…

— Ты дойди сначала, а там видно будет. Да и я не любитель сидеть в домашнем уюте.

Самый экстаз, это когда ты в баре. Перед тобой хорошо выдержанный сидр. И музыка из старого магнитофона.

— Именно поэтому я уехал от вас… — тихо сказал Флас. — Ничего у вас не меняется. Сходили на охоту, порубили лес, а весь вечер за сидром и в карты. У вас вообще ничего не меняется.

— Поверь. В этом вся жизнь и состоит. Течёт сама по себе, так, как нужно.

Нахмурившись, Флас вытер копытом морду от снега и остановился.

— Было бы лучше, если бы вы с матерью перебрались ко мне. Поближе к кристальной империи. Там спокойнее и до города копытом подать. Ах, если бы ты знал, сколько там есть кобылок… И сколько мест, которые стоит посетить. Ты бы так не говорил.

В ответ Флас услышал лишь громкий смех.

— Ну ты выдал. Стог сена мне в амбар! Кобылки его завлекли, да стены повыше. Умора! — продолжил смеяться Глайд. — Еще скажи, что эти ваши… КРИСТАЛЛЫ! Будут лучше, чем наше ночное небо у озера.

Флас слегка подпрыгнул, от чего Глайд тут же ойкнул от боли.

— Поаккуратней!!! Не картошку несёшь!

— Да лучше её, чем такого проеденного старостью осла.

Продолжая идти вперёд и простукивать камнем рельсы, Флас на короткое время остановился. Сил не хватало, да и он практически никогда не утруждал себя столь долгими походами. Он аккуратно опустил брата, а сам уселся на холодные камни, тяжело дыша.

— Больше не могу… тяжко. — простонал Флас.

— Тьфу ты. Прошёл часок и уже воешь как баба? А как в детстве мы с отцом ходили за травами? А на охоту? Совсем не помнишь?

— Было дело… Но тогда было легче. И погода куда теплее.

— Так, а что поменялось? — с ухмылкой спросил Глайд.

— Да много чего. Просто то время вспоминать неохота…

Глайд заржал и было слышно, как тот ворошит камни.

— А говоришь, ничего не поменялось!

— Ой. Да иди ты!

— Пошёл бы, если бы мог. Очкарик, землекоп, — продолжал усмехаться брат.

Пурга потихоньку шла на спад. К этому моменту их шерсть уже покрылась ледяной коркой. Кровоподтеки свисали с шерсти маленькими розовыми сосульками, а новые сапоги были набиты снегом. Но несмотря на всё это, становилось жарко. Вызвано ли это усталостью или непривычными нагрузками? Флас не знал. И медленно начал расстёгивать пуховик, испуская горячие клубы пара.

— Ты что делаешь? — серьёзно спросил Глайд.

— Жарко… Не могу. Если не подсохну сейчас, то точно окоченею. Или того хуже…

— Застегнись! — громко раздался голос брата. — Немедленно!

— Да чего ты заладил!? Нам такой мороз ни почём. Тем более ветра нет.

—Тебе кажется, придурок! У тебя переохлаждение!

Флас на мгновение остановился. В сознании всплыли картины детства, как отец у костра на деревянных табличках со смешными рисунками, рассказывал об опасности их климата. О ягодах, которые можно встретить, о диких животных и как не потеряться в лесу.

— Ты прав… — тихо сказал Флас, начав обратно застёгиваться. — Я расслабился. Нам нужно скорее идти, пока не началась ночь.

Взвалив на спину тяжёлую ношу, Флас медленно стал идти дальше. От холода его губы потрескались, из носа свисали маленькие сосульки, а сердце стало биться заметно медленнее. Но он не сдавался и шел дальше. Возможно, лучше было бы остаться у поезда. Организовать костер, собрать припасы и дождаться спасателей. Уж те небось, точно забили бы тревогу, заметив опоздание поезда.

— Слушай брат, — начал Флас.

— Ну, валяй, — перебил его Глайд, слыша тяжёлое дыхание.

— А помнишь про наши цветы?

— Как такое забудешь. Ведь это твой подарок.

— Наш… — тихо перебил его Флас, отчего тот лишь хихикнул.

— Скорее уж твой. Помню как ты ещё сопляком, встал посреди комнаты у камина и громко заявил: —«Я смогу вырастить их!». А мы все дружно смеялись. Но ты так серьёзно стоял на своем, что даже отец, грубый, серьёзный, опытный… Решил поспорить с тобой.

— И я их вырастил, — дрожащими губами улыбнулся Флас.

— Да. Букет северных кристальных роз. Которые ты тут же подарил матери. И мне было завидно… Честно завидно! Особенно, когда отец, некогда уверенный в своей победе, пожал тебе копыто, как настоящему мужчине.

— Я тогда и метку свою получил. Хорошие были дни.

— Отличные, — с улыбкой подтвердил Глайд.

Флас продолжил путь, не замечая, как возложенный на плечи груз стал привычным. Он не давил на хребет, и от него не ныли кости, как это было вначале. Наверное, час или два, и они окажутся в родной деревне. Наконец-то дома… Мысли о том, что брат с ним, продолжали согревать сердце. Ведь если бы не он, то скорее, Флас всего сгинул бы ещё в поезде, так и не выбравшись из снега.

— Ты слышишь? — окликнул Глайд.

— Слышу, что?

Флас остановился и попробовал пошевелить отмерзшими ушами, но, увы, они не слушались. Тогда он просто стал прислушиваться. Где-то вдали послышался вой. Сердце ушло в копыта, а губы задрожали.

— Так и знал… чёртовы волки, — прошипел Глайд.

— Может, это просто эхо вдали? — понимая, что сам же себя обманывает, ответил Флас.

— Нет. Они без надобности не воют. Тем более не около железнодорожных путей.

— Тогда стоит поторопиться, — утвердительно сказал Флас и прибавил шагу.

— Да. Прятаться глупая идея. Учуют. Да и негде особо.

Обессиленный и ослабший единорог подхватил левитацией брата и помчался вперёд. В надежде уйти как можно дальше, он не раз падал, но подымался снова. От поддержки брата, он не щадил своих сил и продолжал бежать. Вой становился всё громче, а позади слышался хруст от проминающегося снега.

— Брось меня. Выиграешь время! — нервно закричал Глайд.

— Н-нет… — неровно дыша ответил тот. — Я оторвусь…

— Дубина! Вдвоём сгинем!

Рык за спиной означал только одно… Единорог остановился, жадно хватая ртом воздух развернулся на сто восемьдесят градусов и слепо поднял груду камней, начав кидаться ими в сторону кровожадных чудовищ. Часть из них достигли цели и волки плаксиво отступали на пару метров назад, но лишь для того, чтобы взять жеребцов в кольцо.

Он почувствовал, как один из волков дёрнул его за хвост, выдрав замёрзший локон. Другой попытался напасть с боку, но тут же получил грудой камней в морду. Если бы глаза Фласа могли видеть…

— Нам конец! — из последних сил прокричал единорог, когда волк неудачно впился в его переднее копыто и повалил наземь.

— У тебя есть зажигалка!? Срочно! — хрипя, простонал Глайд.

Тот хоть и не курил, но таскал с собой по привычке парочку в кармане. И не совсем понимая, что хочет брат, просто достал их наружу.

— БЕЙ ПО НИМ!

Очередной укус пришёлся в бок, откуда сразу же хлынула кровь. Но в этот момент пролевитированный камень обрушился на одну из пластиковых зажигалок, взрывая её в копытах у жеребца. От оглушительного звука, похожего на выстрел, стая ошарашенно отпрянула.

Жеребец с трудом поднялся на копыта, продолжая в ярости метать камни и удачно попадать по хищникам.

— ЕЩЕ ОДНУ! — снова прокричал Глайд.

В ту же секунду взорвалась последняя зажигалка, и жеребец во всё горло закричал, заставив стаю уносить лапы. И едва он почувствовал, что может уйти, как подхватил тело брата и понёсся прочь по колее.

Через тридцать минут, обессиленный, обезвоженный, раненный, он упал на землю.

— Откуда… — тяжело дыша, прошипел Флас, — ты знал, что это поможет.

— Просто интуиция.

— Забавное вышло путешествие… Жаль, что оно так закончится.

— Не то слово, очкарик. Будешь потом всю жизнь вспоминать. Кстати, впереди вижу огни. Тебе повезло.

— В каком смысле? — устало спросил Флас. — Мы дошли?

— Ты дошёл.

Через пару секунд прозвучал крик.

— Сюда! Срочно нужна помощь!

И Флас потерял сознание.

В мыслях вспомнился тёплый камин, домашний уют, похлебка матери. Слова наставления отца и дорогого брата. Прошел не один год, прежде чем Флас снова вернулся в родную деревню, ставшую на то время уже не плохим городом. Он всё также навещал мать и памятные сердцу места. Но больше всего он навещал одно место. На холме за городом. Раз за разом принося туда те самые кристальные розы у одинокого камня.

— Никогда бы не подумал, что всё это время я разговаривал с мешком.