Девочка и Королева: Нарушенное обещание
Глава 3: Не тот ответ
«Зоопарк»
Район, в котором проживают преимущественно синтеты и те немногие люди, которые были столь удачливы, чтобы оказаться в «выгребной яме Серого города».
Мотель "Уида".
На пороге первой квартиры стоит антропоморфная девушка-кошка рыжего цвета, облачённая в фиолетовый халат. Острые черты лица, хмурый взгляд зелёных глаз, а вместе с тем торчащая из уголка губ сигарета свидетельствовали о том, что фурри не особа рада гостье.
— И что, по-твоему, я должна сделать? Щёлкнуть пальцами и из воздуха достать тебе красного громилу для... для... – женщина, известная всему дому и ближайшим окрестностям как Амелия Смолетт, совершила жест рукой, будто отмахиваясь от назойливого насекомого. — Хотя нет. Мне не интересно в какую идиотскую авантюру ты решила влезть сегодня.
— Это в последний раз, — не моргнув глазом соврала Кризалис Минина, демонстрируя свою самую обворожительную улыбку. Ну ту самую, от которой у взрослых людей начиналась икота, а некоторые дети разбегались с плачем.
Впрочем, Амелию это не проняло. Она тоже улыбнулась, хотя это было больше похоже на оскал.
— Врёшь.
— Ага, — не переставая улыбаться кивнула хитиновая пони, и после этого дверь перед ней захлопнулась, едва не ударив Кризалис по носу.
К подобному отношению перевёртыш привыкла, а потому даже не сдвинулась с места, стоически выслушивая проклятия в свой адрес, доносившиеся с той стороны двери. Хотя некоторые из придуманных прозвищ «драной кошки» звучали и впрямь обидно. Впрочем, вскоре раздался звук падения чего-то тяжелого. Ругань на мгновение стихла, чтобы через секунду обрушиться на новый предмет раздражения. Ещё через пять минут дверь открылась, и появилась Амелия, облачённая в обтягивающие коричневые штаны и синюю кожаную куртку. Шею и рот скрывал алый шарф, и по мнению Кризилис, ещё более ярко её подруга-фурри одеться просто не могла. Впрочем, сейчас синтеты привлекали внимание даже если кутались в серые плащи и шляпы. Особенно, если кутались в серые плащи и шляпы.
— У нас на всё про всё пять часов, — строго сказала Амелия и направилась к выходу, — а потом я должна вернуться, чтобы выслушивать жалобы жильцов друг на друга, на высокие цены и, понятное дело, на меня, — она лихим ударом ноги открыла входную дверь дома и, пройдя пару шагов, втянула полной грудью воздух Гигаполиса, пропахший нафталином и несбывшимися надеждами. — Так что времени мало.
— Если бы ты не согласилась, я бы отправилась в «Маяк», — поравнявшись с Амелией, произнесла Кризалис.
— Ха! Тебя же воротит от этого сборища лицемеров, вне зависимости от половой и видовой принадлежности, — фурри уверенной походкой шла по улице, и оставалось надеяться, что она знает, куда идёт. Ну хотя бы теоретически.
В другое время Кризалис бы обратилась за помощью к Финнику, который был способен найти почти что угодно в Европейском гигаполисе, но после того, как он услышал, что должен какой-то летающей розовой лошади сорок пять кредитов за «блинчики», лис сделал то, что умел лучше всего, как только речь заходила о деньгах, — растворился в воздухе, что твой фокусник-иллюзионист. И даже личный визит в его халупу остался без ответа. Сквалыга. В итоге Кризалис, помянув создателей всех Финников мира нелестным словом, отправилась искать помощи в ином месте, не забыв при этом оплатить долг лопоухого шибздика.
— Не люблю, — не стала спорить жучила. — Но я обещала Одри, что не брошу её, а бродить по улицам Серого города в одиночку, тем более в поисках огромного, красного и, наверняка, озлобленного на весь мир громилы — это верный способ получить целый мешок неприятностей.
— Хоу-хоу-хоу, — без тени улыбки отозвалась Амелия, заворачивая в очередной проулок. — Не забывай про линчевателей.
Кризалис, обходя по дуге бездомного, что сидел в обнимку с мусорным баком и чья видовая принадлежность была неопределима под горой мусора, раздражённо ответила:
— Как же, забудешь такое. Раньше-то это были единичные случаи, и я могла надеяться на удачу, а сейчас...
— ...а сейчас у тебя есть Одри, и поэтому ты наконец-то стала умней, — Амелия шла впереди, оттого Кризалис не видела выражения её мордочки, но этого и не требовалось. И так было понятно, что женщина-кошка улыбается во все тридцать два зуба. Перевёртыш и сама ухмыльнулась:
— Ага. Удивительная девочка. Заставляет думать не хвостом, а головой, помогая отчаявшейся подруге найти искомое.
Амелия после этих слов оступилась, после чего чертыхнулась и пошла дальше. Уже молча. Что Кризалис более чем устраивало.
Путешествие не заняло слишком много времени: пара поездок на общественном транспорте и недолгое плутание по «Лабиринту», с которым Кризалис связывали долгие и сложные отношения. Ведь где-то тут, в доме под номером 117, проживала одна фиолетовая единорожка, которую королева перевёртышей никак не могла выбросить из головы, несмотря на то что минуло уже два года с момента расставания.
Кризалис почувствовала, как её трясут за плечо, и она, вынырнув из воспоминаний, взглянула на Амелию:
— Мы пришли.
И впрямь.
Пришли.
Бар, что носил укрепившееся в веках название «Гадкий койот», не был чем-то выдающимся по меркам Гигаполисов. Кричащие надписи на вывесках, обещающие любые развлечения на любой вкус, цвет и запах, свидетельствовали лишь о том, что всякий вошедший будет платить двойную цену за всё, чем воспользуется, начиная от бутылки чего-то горячительного и заканчивая попыткой познакомиться с одной из танцовщиц клуба «поближе». Всё это делалось не столько из жадности местного управляющего, хотя и не без этого тоже, но и для покрытия ущерба от выяснения отношений между подвыпившими посетителями, которые в таких местах случались с заметным постоянством.
Бородатый мужик в алой рубашке и коричневых потёртых брюках с громкоговорителем в руке также старался привлечь внимание немногочисленных прохожих экзотическими названиями блюд, которые он никогда не ел, прозвищами проституток, с которыми он никогда не спал, и убойными наркотиками, которые он употреблял без разбору, если верить выступившей изо рта пене и безумному блеску в глазах.
Заметив, что двое синтетов с интересом разглядывают бар, не решаясь зайти, он засеменил к ним:
— Ищите острых ощущений, красотки? У старого Дейва вы найдете всё и даже больше, — человек облизнул губы.
Амелия, вскинула брось:
— Вот как? Я что-то больницы тут не вижу?
Мужчина рассмеялся и невзначай приобнял Амелию за талию.
— А зачем больница? У нас ещё ни разу не было такого чтобы...
— Глашатай умер, подавившись своими зубами? — медовым голосом поинтересовалась Кризалис, и только теперь «старый Дейв» обратил внимание на хитиновую пони.
Объятия разомкнулись, и мужчина, отойдя на пару шагов, сплюнул.
— У нас и для таких как вы есть развлечения. Или, — он прищурился, — вы ищите не развлечения, а работу? — после чего снова облизнулся.
Амелия и Кризалис переглянулись и, не сговариваясь, обошли мужчину, направившись ко входу.
— Если что, скажите, что старый Дейв Клаус вас послал!
Оказавшись у самых дверей, Кризалис вполголоса произнесла:
— Хоу-хоу-хоу, значит?
Амелия лишь пожала плечами:
— А по воскресеньям он поёт в воскресной школе.
— Угу, а по понедельникам ест детей, — вторила перевёртыш, открывая ворота клуба, что обещал решить все проблемы. Ну или хотя бы одну, но большую.
Внутри, к превеликому удивлению двух посетительниц, всё оказалось куда более цивильно, нежели снаружи. Кризалис ожидала, что они попадут в самый эпицентр драки, где люди и синтеты избивают друг друга до изнеможения, а потом, выпив, становятся лучшими друзьями, но нет. Посетители сидели столиками по три-четыре персоны, изредка бросая взгляды на танцпол, где в экзотических позах извивались синтеты, которые, по мнению писателей-фантастов, должны были представлять инопланетянок, но на деле, помимо цвета кожи или пары дополнительных конечностей, от людей ничем не отличались. Впрочем, судя по тому, что тот или иной клиент перечислял кредиты с карточки на счет понравившейся танцовщицы, всех всё устраивало.
Сам зал заполнял приятный звук блюзовой музыки, но исполнителя нигде видно не было, что наводило на мысли, что на него денег уже не нашлось.
Те посетители, кому не хватило столов, расположились за стойкой бара, у которой аккурат было несколько свободных мест, к которым Кризалис и Амелия и направились, дабы задать пару наводящих вопросов. Вот только последние не заставили себя долго ждать:
— Что ты тут делаешь?
Кризалис этот голос был слишком хорошо знаком. Тот самый голос, который она слышала в сериале про маленьких цветных лошадок. А вот Амелия, явно ожидая нападения, резко развернулась и оскалилась. Королева перевёртышей повернулась следом, чтобы увидеть возвышающуюся над ней фигуру алого кентавра, облачённого в одежду службы безопасности и даже с дубинкой на поясе. Хотя, учитывая его мускулы, это оружие казалось скорей милосердным, нежели кулаки могучего синтета. Его рога украшали руны, которые должны были что-то значить, но посетительницы не были сильны в подобных вещах, а потому для них это были лишь какие-то каракули. Грива была собрана в длинный, пышный хвост, на ушах же были золотые серьги. Что вкупе с генотатуировками на теле, с изображением черепов и мотоциклов, наводило на мысль, что кентавр увлекается байкерской тематикой, а то и является одним из них в свободное время. Хотя последнее было сложно представить, с его-то пропорциями.
— А. Привет, Тирек.
Кентавр ткнул пальцем в Кризалис и с плохо сдерживаемой яростью произнес:
— Я ведь тебе говорил — больше сюда не приходить!
А вот это было что-то новенькое...
Замок с протяжным скрипом отворился, и внутрь квартиры просочилась Одри Бекер. Она старалась не шуметь, но предательская половица заскрипела. И так всякий раз! Девочка испуганно зажмурилась, ожидая, как минимум, кары божьей, но ни её, ни приближающихся шагов слышно не было.
Открыв глаза, она поманила за собой Магду Пинкертон, которая в отличие от своей подруги вела себя так, будто здесь ей самое место. Собственно, как и везде. Почти везде. Родной дом не в счет.
— Ба-бу-шка, — тихо прошептала белокурая девочка и, не услышав ответа, произнесла чуть громче. — Бабушка?
Ответом снова была тишина, и тогда Магда решила попробовать по-своему:
— Бабуля, мы дома!
Одри тут же зажала рот подруги и зашипела:
— А если она услышит?
Магда вопросительно приподняла бровь, и, убрав руку, светловолосая девочка приложила палец к губам, призывая не шуметь.
— Ну выгонит, да и что с того? Ну или эта... подр-р-руга твоя, выставит взашей.
Одри отрицательно замотала головой:
— Не выгонит. Ни бабушка, ни Кризалис. Просто я никогда тебя не приглашала к себе, и...
— Да-да, я вор-р-ровка, забияка, хулиганка и плохой пр-р-ример для подр-р-ражания, — Магда, сняв куртку, стала стаскивать с себя сапоги. Неожиданно она почувствовала, как её погладили по волосам, и девочка-драчунья, вздрогнув, посмотрела на подругу.
— Ты хорошая, — Одри улыбнулась. — Очень-очень хорошая. Я это знаю. И... и... я думаю Кризалис тоже. А бабушка? Она поймет, — при этом щёчки девочки слегка порозовели.
Покраснели щёчки и у Магды, и она, скинув ботинок, отвернулась, дабы подруга не видела ее смущения:
— Ну да, конечно. Я вообще святая. Как эти пони хар-р-ртии... Вадар-р-р или как-там-её?
Одри, быстро сняв с себя верхнюю одежду, направилась к своей комнате, при этом стараясь не шуметь. Магда держалась чуть позади.
«А вдруг Кризалис умаялась за те два дня, что мы не виделись, и сейчас спит?» — мысленно спохватилась золотоволосая девочка.
— По рассказам она не такая уж святая...
— Тут никто не свят, — с некоей грустью в голосе ответила Магда.
Одри удивленно посмотрела на подругу, осознавая, что чем-то расстроила ту, но не до конца понимая, чем именно, а потому решила продолжить разговор в более жизнеутверждающем ключе:
— Но классная. Когда я вырасту, то обязательно найду её и Гайку Коннорс, чтобы сказать спасибо.
Магда встала как вкопанная:
— Сер-р-р-рьезно?
Одри, остановившись у двери своей комнаты, закивала:
— Очень. И Кризалис обещала мне с этим помочь.
— Искать ветр-р-ра в поле, — школьная забияка хмыкнула. — Ну удачи.
Не уловив сарказма в её голосе, Одри поблагодарила подругу и, осторожно приоткрыв дверь, заглянула внутрь, но феи, спящей или бодрствующей, там не оказалось. Убедившись, что Кризалис внутри нет, светловолосая девочка спокойно открыла дверь, и подруги вошли в комнату Одри. Комнату, в которую до не давних пор заходили лишь родители с бабушкой, да свалившаяся с неба хитиновая фея.
И, положа руку на сердце, Одри очень боялась реакции своей новообретенной подруги. Все-таки единственное, о чём знала Магда, так это об увлечении светловолосой пай-девочки рисованием. О книгах же и поделках из бумаги она была не в курсе. И вот сейчас Одри была готова услышать в свой адрес смех, а то и жестокие слова. Уж что-что, а на них девочка, что напоминала пиратку, никогда не скупилась, причем не только в отношении одноклассников, но даже взрослых. Вместо этого стояла оглушительная тишина, и Одри, осмелев, взглянула в лицо подруги. Сказать, что та была поражена — это ничего не сказать. Брови девочки были вздернуты вверх, рот открыт от удивления, а в глазах... в глазах был тот же блеск, который присутствовал и у самой Одри, стоило той наткнуться на какую-нибудь новую интересную книгу или нарисовать нечто, что, по её собственному мнению, не выглядело как куча мазни.
— Это всё твое? — тихо прошептала Магда.
— Да... то есть нет. Книги мне покупает папа. Раньше это делала мама, но... — девочка сглотнула и, не желая вдаваться в излишние подробности, продолжила, — в последнее время она очень занята, и теперь папа мой личный архивариус, — Одри нервно хихикнула, в то время как Магда подошла к поделкам из бумаги и, протянув руки, взяла одну. Корону. Не идеальную, так как не все «зубцы» стояли ровно, а кристалл в середине по форме и виду скорей напоминал лягушку, но у светловолосой девочки сжалось сердце. Это была та самая корона, которую ей сделала Кризалис. И после которой её жизнь окончательно изменилась. Во всяком случае, именно так она считала.
Впрочем, опасения Одри были напрасны, и Магда с величайшей осторожностью поставила корону на законное место, после чего обернулась. На её устах играла слабая улыбка:
— Это самая потр-р-р-рясная комната из всех, какие я только видела!
Одри залилась румянцем, а её подруга стала рассматривать творчество одноклассницы.
— А эти поделки...
— Ор-р-ригами, — поправила Магда и, вполоборота взглянув на золотоволосую девочку, подмигнула. — Пусть взр-р-рослые считают меня отсталой, но я много знаю.
Одри закивала и начала уверять, что не хотела обидеть. Просто использование незнакомых слов всегда вызывало у сверстников негативную реакцию, а она...
Магда, не оборачиваясь, подняла правую руку, что не удерживала очередную поделку, и спокойно произнесла:
— Я поняла. Не нужно извиняться. Тем более не тебе. И не пер-р-р-редо мной.
То, как эти слова были сказаны, заставило Одри действовать. Она решительным шагом подошла к подруге и обняла ту за плечи, прошептав «Спасибо».
Та в ответ зашипела, и светловолосая девочка отскочила на пару шагов, ударившись ногой о бортик кровати, по счастью не упав. Эта реакция была Одри хорошо знакома, а также и то, что Магда, резко обернувшись, пыталась скрыть боль за улыбкой, сложив руки на груди и стараясь не морщиться:
— Больше никогда не подкр-р-р-радывайся так. Я ж удар-р-р-рить могу.
Вместо извинений, которые Одри решила приберечь на более поздний срок, она сказала:
— Ты обещала рассказать, что у тебя с плечом.
То подобие улыбки, что было на лице Магды, пропало, и она посмотрела в сторону выхода, видимо решая ограничиться любимой фразой Элизабет Бекер — «Не твое дело». Но потом взгляд её скользнул на подругу, и, вздохнув, школьная задира произнесла:
— Только никому ни слова. Усекла?
В ответ раздались заверения, что тайна уйдет вместе с Одри в могилу и прочие глупости.
Пробурчав под нос: «Я ещё пожалею об этом», Магда сначала скинула кофту, а затем и футболку на постель светловолосой девочки.
Одри ахнула. Но не при виде полуобнажённого тела подруги, а из-за покрывающих его следов синяков и ссадин. Самый свежий находился на правом плече и, судя по синеве, был получен намедни. Возможно, аккурат перед уроком физкультуры. В голубых глазах Одри заблестели слезы, а Магда, нахмурившись и повысив голос чуть ли не до крика, сказала:
— Я просто упала неудачно! Да и др-р-раки с мальчишка...
— Это не... — начала было Одри, в голове которой крутилось с десяток мыслей, начиная от того, чтобы бежать за ящиком-аптечкой, дабы оказать первую помощь, как Кризалис когда-то, до попытки расспросить, какая лестница смогла оставить на животе Магды удар ремнём, как по квартире раздались шаги, а спустя короткий промежуток времени в комнату юной мисс Бэкер вошла бабушка.
Магда, как щитом, прикрыла руками самые свежие ушибы, а Одри, попытавшись собой загородить подругу, улыбнулась и произнесла:
— Привет, Ба. Это... это не то, что ты подумала...
— Мне всегда казалось, что небо Гигаполисов — грязно-серое, из-за смога, скрывающего Шпили Белого города. Но вот теперь мне открылась истина. Оно — кирпично-серое, прям как моя жизнь, — раздалось недовольное бурчание Амелии, которой хотелось всего одной вещи — найти где-нибудь ледяную бутылку водки и приложить её себе к мордочке. А затем выпить. Возможно, залпом.
— Это потому что ты лежишь вниз головой, Драное Ухо, — раздался голос из мусорного контейнера, а спустя минуту появилась и его обладательница — слегка помятая королева перевёртышей, которую покачивало из стороны в сторону, будто пьяную.
— Не разрушай столь прекрасную иллюзию, фея, — антропоморфная кошка вложила всю язвительность, на какую была способна, в последнее слово, после чего, хлюпнув носом, из которого слабенькой струйкой шла кровь, продолжила. — Я начинаю понимать мелкого пройдоху. У тебя ведь так всегда, да?
Кризалис, подойдя к лежащей вверх ногами антропоморфной кошке, протянула копыта и после пары несложных телодвижений поставила ту на ноги.
— Я похожа на доморощенную искательницу приключений на свой круп?
Постанывая и держась рукой за голову, Амелия бросила:
— Да.
Одновременно с этим из переулка донёсся громоподобный голос, который подошёл бы дракону:
— Всегда.
Обернувшись, подруги увидели двухметровую фигуру, передвигающуюся на четырёх ногах, но, в отличие от Тирека, та не обладала дополнительными конечностями. Зато голову украшали огромные рога, которые могли послужить куда лучшим оружием нежели кулак кентавра, который Амелия ощутила всем лицом.
Выйдя из тени, перед девушками предстал огромный козёл, облачённый, как и красный кентавр до этого, в одежду службы безопасности. На шеи его висела цепочка с колокольчиками. Видимо, кто-то слишком сильно нуждался в напоминание о том, откуда он родом, так как подобное выглядело неуместно.
— Грогар? — недоверчиво произнесла Кризалис и покрутила головой, пытаясь привести себя в чувства. После того, как её бесцеремонно бросили в мусорный контейнер с расстояния пяти метров, всё перед глазами двоилось. – Наверное, я брежу.
Амелия же приняла боевую стойку, а из ботинка сапога достала острый стилет:
— Еще один старый друг, который собирается тебя убить?
Взгляд Кризалис встретился с Грогаром, но там не было не то что ответа, но даже вопроса.
— Понятия не имею, — честно призналась королева перевёртышей.
— А ведь я тебе советовал сюда не приходить, — всё тем же голосом произнес Грогар.
Кризалис закатила глаза:
— Капец!
Фурри же, переводя взгляд с подруги на рогатое нечто и обратно, задала вопрос, который мучил её ещё с появления «кабана» Тирека, но тот и вовсе не дал возможности что-либо сказать, не то что сделать:
— А вы точно уверены, что Кризалис Минина — это та, кто вас ударила по носу и забрала ваши печеньки?
— Чего? — в голосе Грогара слышалось нескрываемое удивление.
Пришло время Амелии закатывать глаза:
— Существует в мире хоть ещё одно живое существо, которому так «везло» с друзьями?!
— Такая вот история, а этот ваш Тирек – козёл конченый! – Амелия, морщась, приложила к щеке пакет со льдом.
Она, вместе с Кризалис и ещё одним «козлом» по имени Грогар, сейчас находилась в раздевалке бара-кабаре «Гадкий Койот», рассматривая окружение.
Судя по всему, местные танцовщицы не испытывали недостатка ни в поклонниках, ни в финансах. На вешалках висели разнообразные платья, которые недурно бы смотрелись и на актрисах в каком-нибудь театре. Почти у каждого столика стояло по букету цветов, а то и не одному, а на некоторых зеркалах в углу красовались снимки местных звезд в окружении преданных фанатов.
— Он иногда перегибает палку, но, во всяком случае, никогда не врёт, — Грогар стоял так, что перекрывал единственную дверь к выходу. Хотя в этом не было нужды, потому что по другую сторону Кризалис и Амелию ждал Тирек, который явно был не против снова почесать кулаки.
— То есть мы врём? – Амелия стала водить взглядом по столам в поисках предмета, что нанесёт как можно больше урона говорящему барану, но, судя по выражению мордочки, её не особо устраивало то, что она видела.
Кризалис же это восприняла на удивление спокойно и сдержано.
— Звучит, как хреновый анекдот, придуманный только что? – ответом был легкий кивок, и она продолжила. – Да, знаю. Но прежде, чем говорить «не верю», глянь на окружающую действительность. Не ту, что была до Хартии — всё мы о ней и без того знаем, а ту, что есть сейчас. Люди, а порой и синтеты в дорогих пиджаках, с располагающей улыбкой на всю морду и парой жизнеутверждающих слов о заботе, защите и иных добродетелях. Борцы за права тех, кому повезло меньше. Во всяком случае, выдают себя за оных. На деле все они, в большинстве своем, с гнильцой. И повешенные на фонарных столбах человеки, а с ними и синтеты, что пытались их защитить, — результат действий таких вот высокоморальных ораторов. Я это видела. Думаю и ты тоже, если окончательно не ослеп.
— Ты мне зубы не заговаривай, жучила, — Грогар смерил собеседницу взглядом. – Это в твоей карамельной стране могло работать. А тут, как ты верно выразилась, совсем другой мир.
— Мир то другой, а дурак все тот же… — устало произнесла Кризалис.
Амелия раздражённо фыркнула — подруга уселась на своего любимого конька. Вот только огромный синтет и в зубы дать может, да так, что потом не соберешь. И если с одним, в теории, можно было справиться, то второй, который совсем недавно почесал им косточки, был уже непреодолимым препятствием на пути к свободе. Но прежде, чем антропоморфная кошка успела хоть что-то сказать или сделать, козлище требовательно произнес:
— Звони ей.
— Ты по… — хитиновая пони гордо вскинула голову, а в ее глазах застыл гнев, но высказать, все что думает ей не дали.
— Звони ей! – в этот раз огромный баран повысил голос. – Хочешь убедить меня, что ваш маленький спектакль был взаправду? Ну так давай начнём с главного. С девчонки.
Кризалис не столько переживала за себя, сколько за Одри, которая уже однажды решила отправиться вместе с ней на свидание с Хестусом. Всё обернулось как нельзя лучше, но после устроенной ей головомойки со стороны одной большой драной кошки и одного лопоухого владельца ресторана пришлось признать, что идея была не то чтобы высший класс. И вот сейчас ей предстояло впутать девочку в очередную историю? Да ещё с этим козлом? Вот уж нет!
— Слушай, ты хоть понимаешь, насколько нелепо всё это звучит? Просишь меня позвонить маленькой девочке, которая должна будет подтвердить, что вы, пара олухов, ошиблись, — Кризилас встала со своего места и подошла к насупившемуся синтету-барану. — Тебе и впрямь нужна письменная расписка в собственной некомпетентности или разойдемся полюбовно?
После этих слов у Грогара выступили желваки. Явное свидетельство того, что его терпение в отношении хитиновой пони на исходе.
— Кризалис, — спокойно произнесла Амелия, окидывая взглядом помещение и прикидывая, что из сопутствующего инвентаря может послужить импровизированным оружием.
— А что подумают ваши клиенты, когда узнают о похищении и удерживании других синтетов и угрозах в адрес маленькой доброй девочки? — не сбивая напора продолжила хитиновая пони. Сейчас, как и с Хестусом, у неё было два варианта: либо поддаться и сделать то, чего от неё хотят, либо смутить, а если повезёт и одурачить двух не особо сообразительных синтетов. Конечно же, она выбрала второе!
— Им будет плевать, даже если я решу отколупнуть от тебя панцирь, дабы узнать, что под ним, — ухмыльнулся Грогар.
— Кризалис! — Амелия, понимая, что дело может принять совсем дурной оборот, повысила голос, но подруга оказалась глуха.
— Как бы я от тебя что-нибудь не оторвала, примат стероидный!
— Кризалис, драть тебя в хвост и гриву! — рявкнула Амелия, вспоминая свою бытность капитана воздушного корабля, и спорщики наконец обратили на неё внимание. – Это не создаст никаких проблем.
Конечно, подруга была права, но беспокойство за Одри все равно не отпускало. Зло зыркнув на присутствующих, чем напомнила свой прототип, хитиновая пони стала набирать нужный номер. Какое-то время раздавались лишь гудки, и Кризалис стала нервничать. Не из-за Грогара. Плевать она хотела и на него, и на его друга. Одри до этого никогда не расставалась с телефоном, и если сейчас она не отвечала, то значит что-то случилось, так как забывчивость была грехом, скорей, самой королевы перевёртышей, нежели ее юной подруги. Но вот гудки сменились голосом, который не принадлежал девочке. Говорила ее бабушка:
— Я думала, что несмотря на жуткую внешность ты – хороший синтет. Я ошиблась. Ты плохо влияешь на Одри и самое лучшее, что можешь сделать для нее – исчезнуть из жизни девочки!
— Какого хрена! – выпалила Кризалис, но в ответ раздались гудки, а так как хитиновая пони включила громкую связь, то слова старушки слышали все.
— Вот так все сказки и заканчиваются, — на морде Грогара появилась улыбка, которая не сулила ничего хорошего…