Девочка и Королева: Нарушенное обещание
Глава 7: Убойная вечеринка
Едва ли не каждые выходные в клубе «Маяк» закатывали вечеринку. И не только потому, что среди пони, пришедших со своими друзьями, было аж четыре Пинки Пай и одна Сюрпрайз, что каждую неделю выдвигались на должность весельместера не дающего присутствующим заскучать. Дело было и в самих брони, воспринимающих происходящее в оригинальном сериале буквально и перекладывающих эти реалии на собственную жизнь. И пусть благодаря стараниям одной отдельно взятой Флэр Де Лис некоторые вещи в клубе изменились, до идеала было ещё очень далеко. Впрочем, сегодняшний день отличался от остальных. Он даже отличался от иных праздников, проводившихся в клубе. Ведь сегодня должна была состояться «Ночь Кошмаров». И пусть виновница торжества была жеребёнком, она вся уже извелась, предвкушая незабываемое зрелище.
Принцесса Селестия бросила любящий взгляд на младшую сестру, которая в этом мире стала дочерью, заверила юного аликорна, что её костюм из потрёпанного, а кое-где и опалённого красно-зелёного свитера, потрёпанной шляпы и перчатки с выдвигающимися ложками выглядит превосходно. Лулу лишь испустила разочарованный вздох. Она очень жалела, что маска не получилась и ту пришлось выкинуть.
Думы же Селестии также были мрачными, вопреки предстоящему празднику. И причиной тому была подруга. Пожалуй, единственная подруга. Ведь пони видели в ней никак не ровню, а всеобщую маму. Да и брони в этом плане не отставали, с той лишь разницей, что пони были малыми жеребятами, а брони — трудными подростками, которые делали всё наперекор, а потом жаловались, что мир их обижает. С Кризалис было иначе. Острая на язычок королева перевёртышей раз за разом указывала на ошибки солнечного аликорна, не забывая совершать собственные, но если дело принимало серьезный оборот, как в случае с Бобом Сойером, Рейем Эриксоном и их нетерпимыми друзьями, то любые предрассудки отходили на задний план и проблема решалась. Не так, как это сделала бы сама Селестия, по причине мягкого характера, но всё же. И вот сейчас проблема была у самой Кризалис. При этом она каким-то образом собиралась преподать всем урок дружбы, который «брони никогда не забудут». Оставалось надеяться, что клуб «Маяк» не полыхнёт, как в прямом, так и переносном смысле.
Изрядно нервничая, Принцесса Солнца сделала уже третий круг по комнате. Ни дать, ни взять — студиозус перед выпускным экзаменом. Погладив по гриве дочку, в первую очередь для собственного душевного успокоения, Селестия собралась уже было позвонить, так как время на часах поджимало, но, видимо, так думала и Кризалис, опередив аликорна буквально на полсекунды.
Она была на месте, у чёрного входа. И рядом с ней было ещё трое. Но большего сказать было невозможно, по причине плащей с капюшонами, в которые фигуры были закутаны.
— Криззи! — радостно воскликнула Лулу, заставив Селестию вздрогнуть. — Я знала, что она придёт!
— Конечно же, она пришла. Когда Кризалис не выполняла обещания?
Взгляд жеребенка сделался задумчивым, а затем она стала перечислять:
— Когда обещала сыграть музыку. Когда обещала научить меня танцевать. Когда обещала показать мне как быть грозной, чтобы меня все боялись!.. — немного подумав, она добавила. — Но это не важно. Я рада, что она пришла на праздник. Криззи — классная!
Селестия с едва уловимой улыбкой кивнула:
— Подождёшь меня немного? Мне нужно её поприветствовать.
Лулу закивала:
— Конечно! А ещё привет ей передай. И спроси, как там Одри... Ну, сначала спроси, как Одри, а потом привет передай... Им обоим!
Улыбка на устах Селестии стала больше:
— Конечно. Так и сделаю, — после чего вышла в небольшой альков, откуда шла винтовая лестница вниз. Что ни говори, а Максимилиан Янг постарался на славу. Жаль, что давно отошёл от дел.
Оказавшись на улице, аликорн окинула изучающим взглядом новоприбывших. Двое из них явно были пони, а вот третья фигура была ниже взрослого жеребца или кобылки, да и телосложением походила скорей на человека.
— Здравствуй, Кризалис.
— Угу. И тебе не хворать. Может, мы войдём? — тон королевы перевёртышей был грубоватым, но так всегда начиналось их общение. А затем, когда удавалось достаточно разговориться, все дружно забывали про поведенческий скрипт и общались уже как давние подруги.
— Одну минуточку, — Селестия упёрла переднее копыто в грудь Кризалис. — Теперь, когда мы здесь, можешь объяснить наконец-то план, какая роль отведена в нём мне и представить гостей?
Она бросила быстрый взгляд на фигуры в капюшонах, одна из которых поклонилась.
«Неужели Твайлайт?» — мелькнула неожиданная мысль в голове солнечного аликорна.
— Конечно. Мы устраиваем концерт с громом и фанфарами, — хитиновая пони сделала неопределённый жест копытом и закатила глаза, — образно выражаясь. Ты нам позволяешь довести представление до конца, что бы ни происходило. А кто мои спутники — узнаешь, когда маски будут сброшены. Все маски.
Тон, каким это всё было сказано, наводил на не самые радужные мысли:
— Что значит «что бы ни происходило»?
— Слушай, мы постоянно делаем по-твоему. Дай хоть один раз сделать всё так, как я хочу. Обещаю, «Маяк» всё ещё будет стоять, — Кризалис всё же направилась к входу, и Селестии не оставалось ничего другого, как копытом ухватиться за хвост подруги:
— Да это так, фигура речи, — отмахнулась хитиновая пони, на что аликорн нахмурилась лишь сильней. Заметив эту реакцию, жужелица вздохнула и посмотрела в глаза той, кто вызывала извечное раздражение, спасибо поведенческим скриптам. — Слушай, я как никто другой знаю, каково это — переступить черту. И я обещаю, в этот раз её не переступлю, — одна из фигур в капюшоне, самая низкая, хохотнула, а Кризалис, цыкнув, продолжила. — С «Маяком» ничего не случится.
Кризалис направилась к входу, и Селестии не оставалось ничего другого, как копытом ухватиться за хвост подруги:
— А с посетителями? Ты ведь знаешь, что среди брони есть много хороших, действительно хороших людей.
Перевёртыш посмотрела сначала на копыто, сжимающее её хвост, затем на Селестию. Той пришлось ослабить хватку:
— Я не собираюсь уничтожать твой с Лулу дом. Просто ещё один урок дружбомагии, как ты любишь. Для званых и незваных гостей.
— Незваных?
Перевёртыш хмыкнула:
— Увидишь.
Аликорн, вздохнув, посторонилась, давая дорогу странным личностям в капюшонах. Ей всё меньше нравилось происходящее, но она сама пообещала помочь. Оставалось надеяться, что эта самая помощь не выйдет боком. И, на всякий случай, нужно будет оставить малышку Луну в своей комнате. На время. Рано той видеть «уроки дружбомагии» по-кризальски...
— Так что такое этот «Маяк»? — поинтересовалась Магда Пинкертон, что сидела в такси вместе с Одри, Кризалис и супер-клёвой-боевитой-кошкой.
Одри лишь вздохнула и опустила глаза. Когда девочка узнала, куда же они направляются, то не на шутку испугалась. Слишком яркими были воспоминания о Романе Аммиане и его шобле. Заметив реакцию Одри Кризалис предложила передумать и остаться у Косого. Это вызвало ещё больший приступ паники и заверения, что всё будет хорошо. Но вот сейчас, когда они уже ехали к месту назначения, Одри держалась тише воды и даже в окна не смотрела.
Королева перевёртышей обхватила передними копытами ладошку девочки и тепло улыбнулась, за что получила вымученную улыбку в ответ.
— Кучка самоуверенных снобов, которые пытаются выдать себя за прогрессивных и открытых людей, — пояснила Амелия. — Считай это экскурсией по Американскому гигаполису.
Подросток нахмурилась:
— Западному или Восточному?
Антропоморфная кошка скривилась:
— Обоим.
На этом разговор как-то сам собой заглох, и дальше ехали в полной тишине, не считая музыки, доносившейся из колонок. Когда же такси остановилось и все четверо оказались на твёрдой земле, Магда не смогла сдержать восторженного вскрика, после чего слегка встряхнула Одри и стала показывать на открывшееся перед ними зрелище.
Среди типовых домов Серого города высился... сказочный замок. Белый, чистый и даже светящийся. Плавные обводы и яркие флаги резко контрастировали с тусклыми бетонными коробками, и некоторые прохожие тоже не могли отвести от чуда взгляд.
Впечатление немного испортил дрон доставки, пролетевший через самую высокую башенку насквозь. Конечно, сказочный замок был голограммой, «надетой» сверху на обыкновенное здание.
Светловолосая девочка кивнула и пробурчала что-то себе под нос. Расслышала её лишь Магда, которая приобняла подругу и заверила, что если кто их обидит, то тут же получит в нос. Одри в ответ лишь печально улыбнулась.
— Хреновая идея, — вполголоса произнесла Амелия на самое ухо Кризалис. — Слишком много переменных. Терпеть такое не могу.
Кризалис закатила глаза:
— Да-да, знаю. А ещё знаю, что просто никогда не бывает, поэтому чем сложней план и чем больше он учитывает случайностей, тем лучше.
— Именно поэтому я ничего о нём не знаю? — антропоморфная кошка, хмуро поглядывая на спутницу, пошла к главному ходу.
— Схватываешь на лету.
— Если ты перехитришь саму себя, то второго раза не будет, — Амелия бросила встревоженный взгляд на двух девочек, но когда их глаза встретились, вернула мордочке хмурое выражение.
— Всё будет хорошо. План идеален.
Синтет-кошка споткнулась на ровном месте и прикусила язык. Она бы сказала, что думает об идеальных планах чёрной жужелицы, но не при детях же...
Грогар дождался, пока Кризалис со своей подружкой и парой девчонок скроются в клубе, после чего вышел из переулка. За ним следом направился и Тирек. Да, конечно, они договорились встретиться в шесть, а никак не в пять. Но беспокойство напарника, а также внутренний голос говорили, что здесь всё может быть нечисто, а раз так, то впору было устроить сюрприз.
— Странное место, — в который раз произнес кентавр. — Находится у всех на виду, но в то же время его обходят стороной. Клуб для избранных... терпеть не могу подобное.
Синтет-баран про себя согласился. Он тоже не любил, когда оказывался за бортом и вечеринки устраивали без него. Связано ли это было с психологической травмой, вызванной ложной памятью об Эквестрии, где он был никем, или причины тому были куда глубже и появились уже здесь, в мире людей, Грогар не знал, но предпочитал во всём винить окружающих. А когда никто не слышит и не видит — заказчика. Человека столь страшного, что одно лишь упоминание его имени заставляло шерсть встать дыбом.
По счастью, их пути должны были разойтись. Сразу же, как проблема с Де Ла Марк будет улажена.
С этими мыслями он вошел под своды «Маяка», где ждала... непроглядная тьма.
— Это что за хренотень?! — воскликнул Тирек. — Я ведь говорил, что это ловушка! Не может ею не быть.
— Спокойно, — Грогар, в отличие от напарника, отлично видел в темноте и пред ним предстал просто серый коридор с аккуратно выложенной каменной дорожкой. В конце пути была резчатая дверь, на которой были изображены Селестия и Луна.
«И какой слабоумный вообще додумался до чего-то подобного? Выбить все лампочки и установить двери, стилизованные под старину, узор на которых все равно никто не разглядит?»
Впрочем, подобное имело и свой несомненный плюс. Если на посетителей сразу же не бросились пирато-ниндзи, то идея с ловушкой отпадала.
Скомандовав идти следом, Грогар уверенной походкой направился вперёд и с силой толкнул резные двери. Те с грохотом распахнулись, чем привлекли внимание, казалось, всех тех, кто находился внутри помещения.
Пони. Десятки разноцветных, лупоглазых созданий, которые с любопытством, тревогой, а некоторые и с ужасом поглядывали на новоприбывших. От них не отставали и двуногие посетители, часть из которых могла похвастаться нацепленными хвостами, смехотворно маленькими крыльями или шапками, украшенными рогом.
Судя по всему, намечался некий праздник. Часть пони была облачена в костюмы различных монстров, некоторые даже использовали грим. Но на это Грогар обратил внимание вскользь. Взгляд его зацепился за Кризалис, стоящую у столика с закусками вместе со своими спутницами и о чём-то увлечённо беседующую с Пинки Пай в голубом платье и с короной на голове. Вокруг них образовалось свободное пространство, а взгляды, что люди бросали на Кризалис, вряд ли можно было назвать дружелюбными. Второй же пони-насекомой нигде видно не было.
Грогар сжал зубы до хруста и направился было в сторону обманщицы, как дорогу ему преградил пухлый человек в простых джинсах и футболке с изображением Рэйнбоу Дэш.
Мужчина представился, но синтету-барану сейчас было глубоко плевать на имена и звания, время поджимало, а потому он лишь глухо зарычал. Впрочем, человека это не смутило:
— Извините, но у нас частная вечеринка.
— Мы и есть частная вечеринка, — Грогар сдвинул мужчину с дороги и сделал было несколько шагов в сторону своей цели, как его нагнал голос:
— Если у вас нет билетов, то я вызову полицию и ваша, — мужчина сделал пальцами кавычки, — «частная вечеринка» продолжится в ином месте.
Подобное язвительное замечание вызвало желание развернуться и размозжить наглеца об стену, но Тирек пришёл на помощь, сказав, что у них есть билеты. Мужчина в это не особо поверил, но Грогару было плевать. Оставив напарника разбираться со слишком ретивым швейцаром, он приблизился к Кризалис и её подружкам.
Разговор мигом оборвался, и пять пар глаз уставились на могучего синтета. Первой в себя пришла Пинки Пай:
— У-у-у, настоящий Грогар? Всамделишный? Или это такая супер-потрясная маскировка Дискорда? — она потыкала в переднее копыто синтета-барана, чем вызвала раздражённый фырк. — Не. Кажись настоящий... Класс! Всегда хотела познакомиться с настоящим Грогаром. А сколько тебе лет? А кем ты работаешь? А тебя Кризалис с Одри пригласили? А какова твоя настоящая история? А какой...
— Достаточно, — рявкнул он. — Я действительно тут из-за Кризалис. Потому что она мне соврала!
— Правда? — Пинки Пай недоверчиво уставилась на перевёртыша.
Грогар проигнорировал земнопони и повысил голос едва ли до крика:
— Где Де Ла Марк?!
Девочки синхронно вздрогнули, нэка сжала кулак до хруста, а вот Кризалис осталась на удивление спокойной. Пролеветировав к себе бокал, она отпила содержимое, поморщилась и лишь после этого удостоилась ответа:
— Она здесь.
— Где?
— На сцене. Собирается выступать.
Синтет-баран, мгновенно потеряв интерес к собеседнице, окинул взглядом сцену и сделал было шаг в её сторону, как Кризалис заговорила:
— Но я бы не стала на твоём месте прерывать концерт. Зрителей расстроишь.
— Плевать.
— Да-а-а? А вот им нет. Лучше подожди и насладись зрелищем.
Грогар бросил взгляд на часы. Время ещё было, пусть и немного.
— Если это какая-то хитрая ловушка, то клянусь...
— Расслабься, — перебила хитиновая пони. — Это просто концерт. Так что попытайся расслабиться и получить удовольствие. — Немного подумав, она добавила. — Ах да, это Одри Бекер, и она очень хотела познакомиться с всамделишным ужасом Эквестрии...
Грогар заскрежетал зубами. По всему выходило, что придётся ждать. Недолго. Ровно до тех пор, пока не представится удобный момент...
Финник никогда бы не подумал, что будет выступать на сцене. Пусть на мини-сцене, а не в огромном зале-консерватории. Пусть публика была специфической и вряд ли положительно относилась к фурри, притом что их так любимые пони также были фурри. Но факт оставался фактом, когда в рискованных предприятиях руководство брал кто-то другой, то маленький лис получал кучу нового, незабываемого опыта, без которого он бы обошёлся. И вот сейчас он смотрел на громадное, по его меркам, фортепьяно, на котором должен был играть. Рядом с ним стоял крепкого сложения паренёк, который бросал ехидные взгляды то на музыкальный инструмент, то на маленького музыканта в плаще.
Финник привык к таким взглядам, но это не значило, что он будет их терпеть:
— Ага. Шикарная шутка. А теперь ты сейчас притащишь сюда фортепьяно, рассчитанное на пони, а лучше на жеребенка.
Улыбка с лица человека увяла, и он указал на себя пальцем:
— Вообще-то я музыкант и у меня очень чувствительные пальцы...
— И если ты не хочешь, чтобы я тебе их отгрыз, то тащи, что попросили, — оборвал Финник.
Человек нахмурился и потянул руку к капюшону маленького синтета:
— А вы точно...
— Смогу тебя поджарить из разрядника? — голос маленького лиса стал угрожающим. — Сделай то, что задумал, и узнаешь.
Парень резко отдёрнул руку, будто ошпарившись:
— А что если... что если скажу Селестии?
— Да хоть ГСБ. Меня сюда пригласила ваша крупоголовая принцесса, а тебя попросили мне помочь. Как думаешь, кто вылетит отсюда первым?
Паренёк поджал губы и окинул тяжёлым взглядом фортепьяно:
— Хорошо. Через пять минут всё будет.
Финник безразлично пожал плечами:
— Тебе же хуже.
Глаза собеседника испуганно округлились, и он, вскинув руку, выкрикнул: «Пара минут», после чего его и след простыл.
Маленький лис с самодовольной улыбкой развернулся и напоролся на осуждающий взгляд Кризалис. Вот уж чья бы корова мычала!
— Пользуюсь местным гостеприимством.
— Как бы не выкинули нас с этим твоим гостеприимством... — пробурчала Кризалис, настраивая тромбон.
— Ой, да ладно. Все твои планы заканчиваются одинаково... — тут Финника осенило. — Погоди, а ты это вообще ты?
Кризалис загадочно улыбнулась:
— Я — это я.
Хотелось продолжить допрос, но, как назло, появились несколько крепких с виду парней, что тащили фортепьяно... рассчитанное на жеребенка. Лис не удержался и хохотнул. Он-то просто издевался над человеком и при некотором уровне сноровки и креативности мог сыграть даже на том, предложенном, монстре, но, оказывается, у них и подобная ерунда имелась.
«Совсем зажрались».
Когда с приготовлениями было покончено, а у микрофона оказался Сомбра, занавес поднялся. В зале находились десятки людей и ещё больше пони. На верхних ярусах стояли или сидели самые привилегированные из них, ну или самые умные. Среди последних присутствовала и Селестия, о которой Финник знал лишь то, что она просто есть. Не обошлось и без старых знакомых. У столика с закусками стояла вторая, во всяком случае оставалось надеяться, Кризалис вместе с остальной компанией, к которым присоединились Грогар и Тирек. И если кентавра маленький лис уже видел, то от вида громадного барана у него начал подёргиваться левый глаз. Ну почему хитиновая бестия раз за разом находит проблемы себе на круп, которые ей тупо не по зубам? А маленький и милый лис выступает в этом случае щитом. Захотелось заорать благим матом, но вместо этого Финник поклонился присутствующим, хотя, будь его воля, он бы им показал средний палец, после чего, элегантно опустившись на стул, заиграл.
Спустя пару секунд к нему присоединились Кози Глоу с Кризалис, и зал наполнился музыкой, от которой хотелось броситься в пляс.
Сомбра же откашлялся и произнес:
— Эту песню я посвящаю самой пр-рекрасной даме из виденных мной, — он указал копытом на второй этаж. — Пр-ринцессе Селестии.
Белый аликорн выглядела ошарашено, как и добрая половина зала.
«Фигляр!»
И Король запел:
«When no-one else can under-rstand me
When ever-rything I do is wr-rong
You give me hope and consolation
You give me str-rength to car-r-r-ry on».
Финник, закрыв глаза, отдался музыке. Положа лапу на сердце, ему нравилась песня, а вот клыкастая улыбка её исполнителя — не очень. Да и не играл он с тех давних времен, когда появился в этом мире в качестве собственности.
«And you'r-re always there
To lend a hand
In ever-rything I do
That's the wonder-r,
The wonder-r of you!»
Песня лилась, и лис рискнул посмотреть в зал. Настороженные, взволнованные, а порой и испуганные взгляды пони сменились восторгом, а на мордочках появились улыбки. Кое-кто начал даже подпевать, а некоторые были в шаге от того, чтобы устроить танец. Что касается людей, то их лица также разгладились, но некоторые продолжали смотреть настороженно. Грогар стоял с отрешенным видом напротив Одри и явно о чем-то размышлял. Быть может, в этой рогатой башке нашлась крупица здравого смысла, и тот решит уйти, дабы не портить всем праздник? А вот Тирек... он приближался.
«And when you smile, the wor-rld is br-righter-r
You touch my hand and I'm a king
Your-r kiss to me is wor-rth a for-rtune
Your-r love for me is ever-rything».
Поравнявшись со сценой, алый кентавр указал пальцем на Кризалис:
— Ты пойдешь со мной.
«I'll guess I'll...»
Сомбра оборвал песнь на полуслове, музыка стихла, а Финник, резко вскочив, обогнул фортепьяно. Пусть все думают, что он испугался, в то время как сам лис подтолкнул музыкальный инструмент. Тот сдвинулся на пару шагов, что вызвало на устах самодовольную ухмылку.
— Живой или мёртвой? — съехидничала Кризалис на сцене, но кентавр лишь пожал плечами:
— Как хочешь.
Финник, не дожидаясь окончания диалога, выкрикнул: «Выкуси это, урод!» и налёг на фортепьяно, надеясь скинуть то на громадного синтета. Музыкальный инструмент сдвинулся на пару метров и... встал.
Находящиеся на сцене и за её пределами удивлённо уставились на лиса:
— Хе-хе, неловко получилось...
Тирек, который сейчас поднялся на сцену, опустил передние ноги на музыкальный инструмент, изуродовав последний, после чего с совершенно безмятежным выражением двинулся на лиса, что стал поспешно отступать, но, оступившись, упал, а кентавр взвился на дыбы.
Всё это происходило слишком быстро. Что-то выкрикнул Сомбра, Кризалис рванулась наперерез кентавру, но было видно, что не успевает. Могучие копыта, способные попросту раздавить небольшое существо, опустились... вот только под ними оказался лишь пол, а никак не Финник.
Последний взмыл вверх и, опустив взгляд, увидел, что его сжимают копыта. Розовые.
— Тебе же сказали — выкуси урод! — крикнула Кози Глоу, набирая высоту.
Тирек ухмыльнулся, а затем подпрыгнул и со всего размаху ударил сжатым кулаком, который пришёлся пегаске аккурат по уху. В итоге полёт перешел в резкое падение, но при этом маленького лиса она не выпустила из хватки, и они оба врезались в одну из бетонных колонн...
Кози Глоу Мальгус не могла похвастаться удивительными приключениями и невероятными историями, происходящими в её жизни. Даже прибытие в мир людей после обращения в камень в родном мире было максимально безболезненно.
Кобылка попала в семью шеф-повара, которая не могла похвастаться извращёнными вкусами, любовью к насилию над ближним или преступной безразличностью по отношению к синтетам своим меньшим. Андреас Мальгус просто искал друга для своей юной дочери и решил сделать ставку на синтета-пони, которые были у всех на устах. Его даже не смутил вздорный характер Кози Глоу, разумно посчитав, что той попросту нужен дом и любящая семья, чтобы лучше относиться к окружающим, а острый ум и не менее острый язык были неоспоримым плюсом, ведь так забитая дочурка смогла бы научиться давать отпор сверстникам.
Так и произошло. Кози Глоу и Ариадна стали лучшими подругами и смогли перенять друг у друга лучшие части характера. Отец же девочки учил их обоих своему ремеслу, считая, что в жизни всякое может пригодиться.
Шли годы. Ариадна стала всё сильней отдаляться от Кози Глоу. Сказывался ли тут извечный подростковый максимализм, который говорил, что надо тусоваться только и исключительно с крутыми сверстниками, а синтет, с которой растешь рядом и кто поведала все девичьи секреты, под такое определение не попадала? А может, все дело было в том, что розовая пегаска неоднократно принижала друзей девочки, считая тех закомплексованными чмошниками? Так или иначе, а со временем Ариадна оказалась перед выбором — старая подруга или новые друзья. После небольших раздумий, выбор был сделан не в пользу Кози Глоу.
Но она не оказалась на улице без средств к существованию. Андреас оказался порядочным мужчиной, которого пони не устанет благодарить. Человек создал для Кози Глоу личный счет и ежемесячно клал туда небольшую сумму кредитов. С годами денег на счете скопилось прилично, и когда пегаска потеряла доверие лучшей подруги, у нее оказалось достаточно сбережений, чтобы позволить себе квартиру даже не в самом паршивом районе Европейского гигаполиса. На этом фестиваль невиданной щедрости не закончился и Андреас выдал Кози бумагу с рекомендациями, что она — способная ученица и талантливый повар. Это дало пони дорогу в жизнь за пару месяцев до событий, которые впоследствии попадут в историю, как Великая Хартия Синтетов.
И вот, найдя работу, которая позволяла не только платить за жилье, но и при этом жить в новом, изменившемся мире, она мечтала о том, что у неё забрало это серое, промозглое место, — приключениях. Месяц за месяцем розовая пегаска планировала, как отправится в другой гигаполис, пройдётся по тамошним злачным местам, найдёт друзей, а может и смысл своего существования в этом мире, но дальше планов дело не заходило. Вплоть до появления Кризалис Минины. Пони перевёртыш, будто бы пришедшая прямиком из Эквестрии, парой слов объяснила, что искать приключения в другом конце мира не надо, достаточно выйти на улицу. Вот только Кози Глоу испугалась. Сказанное хитиновой пони звучало слишком невероятно, и она даже не знала, что хуже — если услышанное окажется правдой или обратится в ложь. Поэтому она на дала чёткого ответа в первый раз. После чего весь день себя изводила с этим, проклиная последними словами. Когда же Кризалис повторно появилась на пороге, вариант «нет» даже не рассматривался. И вот сейчас, врезавшись спиной в колонну, Кози Глоу с запозданием пожалела, что не взяла с собой браслет-разрядник, разработанный специально для таких существ, как она. Ну или хоть нож. Он бы тоже сгодился.
— Ты как? — прерывисто дыша произнесла пегаска.
— Жить буду, чай не сахарный, — буркнул Финник поднимаясь. В ту же секунду лис покачнулся и опёрся о колонну, после чего всё же посмотрел на Кози и произнес. — Спасибо...
Пони просияла, а её щечки тронул лёгкий румянец, незаметный на розовой шерсти. И пусть спина болела просто адски, разлёживаться она себе не позволила. Поднявшись в воздух, она наставительным тоном произнесла:
— Стой тут, я разберусь.
— Это ты стой тут, а я разберусь! — выкрикнул Финник, но пегаска, окрылённая собственным успехом, его уже не слушала. Взвив в воздух, она увидела, как Тирек пытается попасть по Кризалис копытами, но та умудряется уклоняться. Меж тем к сцене бежала Одри, за ней, слегка подотстав, Грогар, а замыкали эту нелепую погоню — вторая Кризалис и Амелия. Посетители же смотрели на это с глуповатыми улыбками, видимо считая происходящее частью заранее подготовленного шоу.
Взяв разгон, пегаска понеслась в сторону кентавра и, когда до того оставалось несколько метров, выкрикнула: «Тирек!»
Кентавр дёрнулся и резко обернулся, что спасло его. Ведь останься он в прежней позе, и пегаска впечатала бы задние копыта ему в череп, однако, всё, что ей удалось, так это крылом попасть по глазам трёхметровому синтету.
«Ну почему! Почему в фильмах это всегда срабатывает?» — успела подумать розовая пегаска, прежде чем кулак Тирека врезался ей в затылок, напрочь выбивая сознание...
Злых существ не бывает, не важно, идёт ли речь о человеке или синтете. А если они и ведут себя плохо, то тому есть причина, которую можно исправить. Одри Бекер верила в это ещё до встречи с Кризалис, но лишь благодаря фее и совместным приключениям она смогла найти слова для других, что способны всё изменить. И именно это она попыталась сделать с Грогаром. Поговорить. Но тот не слушал, а лишь кричал и порыкивал, будто дикий зверь. Ситуацию изменила песня со сцены, которую исполняли... злодеи из Эквестрии, почти полным составом. Но времени удивляться не было. В глазах синтета-барана блеснула грусть, а выражение его морды смягчилось, как только раздались слова. У него даже начал шевелиться рот, будто бы он пытался подпевать, и тогда Одри решилась спросить, что же значила эта песня для звероподобного синтета. Но это вызвало лишь поток грубых слов, от которых запылали уши, и она отвернулась, зажмурившись. Когда же поток сквернословия иссяк, то девочка решила открыть глаза, после чего поглядела на сцену, где происходила натуральная драка между исполнителями и алым кентавром.
Одри, несмотря на окрик Кризалис и Амелии, первой побежала к друзьям, обогнув Грогара. Посетители, будь то люди или пони, расступались перед ней, обсуждая представшее перед глазами шоу. Сама девочка не считала происходящее частью представления. Всё выглядело слишком серьезно, и удар, выбивший сознание из розовой пегаски, подтвердил это.
Одри успела подхватить Кози Глоу в последний момент, иначе бы у пони прибавилось синяков, ссадин, а возможно и переломов. Пегаска весила, наверное, целую тонну, а может быть, всему виной была скорость падения оной, но так или иначе, а девочка не устояла на ногах и шлёпнулась на пятую точку. Ойкнув от неожиданности, Одри убрала с мордочки пони гриву, лишь затем чтобы увидеть, как у той из носа стекает струйка крови, а на самой мордочке застыло мучительное выражение.
— Кто-нибудь... помогите... пожалуйста...
Сказано это было тихим, едва уловимым голосом, но её явно услышали. Рядом приземлилась Рейнбоу Дэш в спортивной форме и с завязанной в хвост гривой, а следом появилась девушка, тоже с радужными волосами и также в спортивной форме. Опустившись перед пострадавшей, она нежно забрала пони из рук девочки.
— Кто... — только и смогла произнести Одри, из глаз которой текли слезы.
— Зельда Мирас, — представилась девушка, после чего приложила ухо к груди Кози Глоу и прислушалась. — Сердцебиение ровное. Будем надеяться, что только оглушена. Дэш, ап...
— Мигом, — отсалютовав, лазурная пегаска молнией рванулась в противоположную сторону.
Девушка стала ещё что-то говорить успокаивающим тоном, но Одри не слушала. Она поднялась на ноги и направилась к сцене, где Тирек зажал Кризалис в угол, и если бы не Сомбра, что запустил магией в сторону кентавра тромбон, отвлекая последнего, то перевёртыш могла бы присоединиться к Кози в стране Морфея, а то и что похуже.
— Куда ты? — Зельда перехватила Одри.
Девочка, вырвав руку без особых усилий, указала на сцену:
— Туда.
— Ты не видишь, что происходит?
Одри решительно направилась к месту битвы, бросив на ходу:
— Я могу всё исправить.
«Вот только могу ли?» — пришла в голову гаденькая мысль, которая отказывалась уходить, как бы её ни просили.
Забравшись на сцену, девочка стала повторять: «Пожалуйста, прекратите», подобно мантре, но её никто не слушал, и тогда она повысила голос до крика. Казалось, что и это не сработает, но просьба маленькой девочки и впрямь привлекла внимание дерущихся.
— Неужели вы не видите, что вы делаете? Лишь множите всё то плохое, что только и может быть в мире, и оно... оно оседает на сердце тяжёлым грузом, — для убедительности, плачущая светловолосая девочка приложила руку к груди. — И чем больше вы будете накапливать плохого, тем меньше в вас останется своего... настоящего. П-п-пожалуйста, хватит. Нет ничего, что нельзя было решить просто поговорив, — она повысила голос, а из глаз сильнее начали течь слезы. — Ничего!
Казалось, на один краткий миг время замерло...
Стереотипы. Они, порой, как тяжёлые камни, привязанные к ногам, что тянут тебя на дно. Если ты маленький и незначительный с виду, то ничего не стоишь. Если же являешься горой мускулов, то значит тупой, но полезный. Именно так все и всегда относились к Тиреку Фертуччи — полезный инструмент. Оружие в руках сильных мира сего, даже если этот мир ограничивался рестораном или улицей, чьи обитатели нуждаются в «защите». Вытащенный из камня и оказавшийся в этом мире, первое, что получил кентавр от своего хозяина, так это электрический ошейник, который раз за разом бил током при попытке его снять или отказе выполнять приказы. Так Пабло Фертуччи решил обезопасить себя, если вдруг новая игрушка не станет выполнять его команды. О, конечно же, он был в курсе, что искусственным существам в подкорку было заложено не причинять вреда людям, но также до него доходили слухи о нападениях синтетов на хозяев, и искушать судьбу он не желал. С тех пор Тирек использовался как тупой громила, делающий для своего владельца любую, даже самую грязную работу, но человеку и в голову не могло прийти, что синтет-кентавр окажется склонен к естественным наукам, а впоследствии найдёт способ снять проклятый ошейник, дабы вдоволь отблагодарить своего хозяина. Смерть Пабло Фертуччи и трёх его головорезов мигом обеспечила синтета алым статусом чипа, и несмотря на то, что в Сером городе много бедных районов, куда полиция суётся редко и с неохотой, скрываться бесконечно было нельзя.
В один чёрный день Тирек нарвался на полицейского, синтета. Пес, что представился как Джерри Ли Эксквайр, предложил кентавру то, что до него никто и никогда не делал: сдаться добровольно и провести за решёткой пару дней, пока не будут заполнены бумаги и его не отправят на «Фабрику Радуги», либо умереть на месте. Решив, что долгая агония лучше быстрой, Тирек согласился сдаться. Когда же наступил «судный день», то пришла неожиданная новость — всеобщая амнистия. И будто бы этого было недостаточно, ему предоставили социальное жилье. Помимо него были организованы ещё столовые, разве что выдаваемая там пища не могла прокормить столь могучий организм, но Тирек не падал духом. Он был уверен, что вскоре сможет что-нибудь найти. Так и произошло — работа охранником в ночном клубе. Непыльная работенка, знай себе выкидывай пьяных или разбушевавшихся клиентов, да только местный владелец, Чат Престон, относился к новому сотруднику, как к грязи. Тирек не выдержал подобного и вскоре ушел, надеясь найти работодателя получше. Но то ли места были уже заняты, то ли Чат сообщил друзьям о столь нерадивом сотруднике, а работы найти не удалось. Вскоре Тирек впал в отчаяние и был готов начать грабить тех, кому в жизни повезло чуть больше, но Фортуна снова оказалась на его стороне. Судьба свела с Грогаром, который относился к нему как к равному, чего не было даже в Эквестрии. И пусть предложенная работа была аморальной, но синтет, что не видел от мира людей ничего помимо грубых слов, насмешек и издевательств, взялся за неё, и совесть по этому поводу не беспокоила. Ровно до сегодняшнего дня.
Перепуганная девчонка, которую можно было раздавить копытом, сейчас стояла и просила остановиться. И мелькнула мысль, что, может, она права? Может, найдётся иной выход из ситуации и другое применение как его мускулам, так и интеллекту?
Тирек окинул взглядом происходящее и то, как Грогар, пока безуспешно, пытается попасть по двум Кризалис копытами и рогами, очевидно посчитав, что чем больше перевёртышей сдаст нанимателю, тем лучше. Окинул взглядом посетителей, на лицах которых проступило беспокойство. Видимо, стали понимать, что тут что-то не так, а следовательно, вызов полиции не за горами. И снова взглянул на плачущую девочку, которая... видела в нём тупого громилу.
Глаза кентавра налились кровью, и он с силой обрушил кулаки на стоящую перед ним светловолосую девчонку...
Каким бы любителем драк и сражений ты ни был, но если все они оказываются не в твою пользу, то приходит осознание, что, может, попробовать другой подход?
Вот и Сомбра Фергюссон пытался перекричать шум драки, предлагая остановиться и сесть за стол переговоров. Увы, но старое доброе насилие победило здравый смысл, а потому пришлось участвовать в этом бардаке, пусть и на почтительном расстоянии, раз за разом отвлекая Тирека от гарцующей на сцене Кризалис и пытаясь справиться с занавесом, дабы решить проблему с выжившими из ума синтетами.
Как выяснилось, попытаться всё решить миром захотел не только он, но и Одри Бекер, о которой Сомбра был наслышан, но до конца не верил, что такие люди есть где-нибудь ещё, помимо страниц истории. Когда же Тирек сделал свой ход, то серый единорог обхватил кинетическим полем юную особу и рванул в противоположную от гиганта сторону.
Девочка испуганно ойкнула, но осталась цела, разве что не удержалась на ногах и плюхнулась на пятую точку. Вот только этого кентавру было мало, и он решил превратить Одри в кровавое пятно, медленно надвигаясь и игнорируя всё, что происходило вокруг. Антропоморфная кошка швыряла в Тирека бокалы, кое-какие из которых были пусты, другие наполнены алой жидкостью, возможно соком, и даже меткое попадание в голову заставило громадного синтета дёрнуться, но своё шествие он не остановил. Обе Кризалис, которые сейчас отвлекали Грогара, в унисон крикнули: «Одри!» и бросились к ней, но одну из них, Сомбра не поручился бы которую, так как обе были одеты одинаково, боднул синтет-баран, отбросив к дальним столикам. Всё это было бесполезно. Великовозрастные хулиганы из Эквестрии, в своих поступках руководствовались пьянящей яростью, и любой отвлекающий фактор для них был, как жужжание мухи над самым ухом. Неприятно, но не более того. Даже ещё один кинетический рывок не дал бы, а потому бывший король Кристальной Империи сосредоточился на занавесе и вместо того, чтобы отстегнуть последние кольца, попросту их разорвал.
Ширма опустилась… прямиком на дерущихся. Это создало ещё большую кучу малу и поток нецензурных высказываний с обеих сторон. Сам же Сомбра подбежал к Одри и скомандовал:
— Уходи отсюда.
— А как же... — начала было девочка, но серый единорог перебил, и из его голоса пропали те милые и обходительные черты, с которыми он говорил с визитерами в «Красном зонте». Сейчас он всё сильней напоминал того, кем его помнили по мультсериалу — грозного короля-колдуна.
— Нет вр-р-ремени! Уходи. Немедленно.
— А как же... — Одри только сейчас увидела Кризалис, пострадавшую от удара Грогара, которой помогала встать Принцесса Селестия, и приложила ладоши ко рту, тихо прошептав: — Кризалис...
— Она спр-р-равится, — рявкнул Сомбра. — А даже если и нет, то тебе здесь не место!
— Моя очер-р-редь! — выкрикнул картавый женский голос, заставивший серого единорога удивлённо нахмуриться и взглянуть в сторону источника звука. В сторону спутанного кентавра бежала вторая девочка, держа в руках по металлическому подносу.
— Ей, вообще-то, тоже... — покачал головой Сомбра...
Не важно, насколько большими и страшными кажутся окружающие — у всех есть слабые места. У учителей — их профессия, которую как бы они ни ненавидели, но хулить не позволят. У учеников — их детские, идиотские мечты и стремления, которые никогда не сбудутся. А у громадного синтета — голова, которая была куда как меньше остального тела.
Магда Пинкертон, которой до этого вмешаться в драку мешала Амелия, порыкивая, грозя поркой, а также увещевая тем, что побоев в жизни и так хватило, сейчас оказалась сама по себе и, подхватив металлические подносы, при этом скинув с них всё содержимое на пол, рванулась к кентавру, который посмел обидеть подругу. Лучшую и единственную подругу. И пусть оба здоровяка сейчас ничего не видели, но, размахивая копытами во все стороны, имели все шансы задеть девочку-подростка, прям как отчим после очередной попойки. И, в отличие от тутошних любителей помахать конечностями, не успокаивался, пока тяжелый кулак не оставит на теле падчерицы ощутимый след. С годами Магда научилась уклоняться от большинства ударов или делать так, чтобы кулак отчима проходил по касательной. Главное же было не перегнуть палку, в противном случае Джей свирепел и начинал уже девочку бить не по телу, а по лицу. Вот прямо как намедни.
Приблизившись к своей цели, девочка слишком поздно осознала, что задуманное не выйдет. Она планировала запрыгнуть, а то и взбежать на спину кентавра и уже там устроить для мозгов громадного синтета натуральный концерт, но тот, выпрямившись в полный рост, дал понять, что расстояние для прыжка окажется слишком большим.
Нервно сглотнув, Магда всё же подпрыгнула, посчитав, что лучше попробовать, чем менять план на ходу. И, неожиданно, её подняло в воздух. Закусив нижнюю губу, она испуганно посмотрела в зал и увидела, как серый единорог, стоящий рядом с Одри, подмигнул.
Магия, держащая её, погасла, и девочка шлёпнулась на спину кентавра, вызвав у последнего поток бранных слов, а также попытки сбросить наездницу. По счастью, безуспешные. Руками он дотянуться до Магды не мог, а потому начал рвать сковывающую его ловушку. Девочка же не стала ждать, пока Тирек освободится, и, размахнувшись, ударила своими импровизированными орудиями по голове синтета. Раздался характерный звон, а кентавр вскрикнул. Вот только Магде этого было мало, и она ударила громадного синтета ещё раз, затем ещё и ещё. За себя и свою жизнь. За то, как большинство взрослых на неё смотрело и обращалось. Ну и за Одри, конечно.
Тирек закачался, и, посчитав, что тот в любой момент рухнет, Магда, отбросив в сторону подносы, спрыгнула со спины синтета, и её снова обволокла неведомая магия, аккуратно опустив подростка на землю.
Тут же рядом появились две Кризалис, перед которыми парил канат, и, ухмыльнувшись друг дружке, связали ноги кентавра, отчего последний всё же не выдержал и свалился. Хитиновые пони слегка стукнулись головами друг о друга и засмеялись. Улыбнулась и Магда, правда спустя мгновение ей стало не до улыбок.
Грогар высвободился из импровизированной ловушки и нёсся прямо на нее...
Всё, что оставалось сделать, так это зажмурить глаза и молить всех известных богов о снисхождении, и, наверное, окажись на месте Магды Пинкертон кто-то другой, он бы так и поступил. Вместо этого подросток с вызовом смотрела на приближающегося синтета, сжав ладони в кулаки. Ну да, будет несколько переломов, ну и что с того? Не первый и уж точно не последний раз. А даже если она не откроет глаз после столкновения с взбесившимся синтетом, то тоже не о чем беспокоиться. Уж лучше отсутствие жизни, чем та, которая есть.
Неожиданно перед ней возникла чёрная, покрытая хитином пони, которая и приняла удар Грогара.
И девочку, и королеву перевёртышей отбросило метров на пять, прочь со сцены, причем последняя упала сверху и застонала. Магда же шокировано смотрела на Кризалис, которая встала между ней и синтетом-бараном, и это притом, что пони не испытывала к человеку особо тёплых чувств. Впрочем, это было взаимно.
Грогар приближался, даже не обращая внимания на то, что в его сторону полетели стеклянные стаканы, графины и иные тары, причём как слева, так и справа.
Не обратил он внимания и на окрик: «Эй, урод, найди кого-нибудь своего размера!», исходивший от Финника, что так и не сошел со сцены, но обзавёлся импровизированным оружием в виде ножки от стула.
Грогар остановился.
— Не её, выродок, — прошипела Кризалис. — Меня. Я тебя выставила тем, кто ты есть. Ничтожеством.
Рядом оказалась Одри, которая опустилась на колено перед феей и подругой и стала умолять не причинять тем вреда.
Звероподобный синтет хотел было что-то сказать, но его слова потонули в рёве ярости и бессильной злобы, когда ножка стула попала прямиком в глаз.
Грогар резко обернулся к сцене, а Финник с нагловатой улыбкой произнес:
— Я же сказал своего размера, кроха...
Самое паршивое в работе няньки — это дети, особенно если те стараются сделать всё от них зависящее, дабы перевернуть твои слова с ног на голову. Скажешь им не лезть в историю — обязательно влипнут. Скажешь им стоять на месте, а отвернёшься — они уже где-то в другом месте, суют голову в канализационный люк или ещё в какое, не менее «безопасное» место. А кто будет виноват? Правильно — ты будешь виновата! Вот именно поэтому Амелия Смолетт-Нельсон не задумывалась о детях, даже после того, как Всеобщая Хартия позволила синтетам размножаться. Ей хватало наглядного примера в лице Кризалис Минины. Спасибо, увольте.
И вот сейчас ей поручили проследить за Одри и Магдой, пока все остальные разбираются с парой буйных синтетов, но разве за ними уследишь. Пытаешься удержать одну, и вторая уже рванулась в гущу событий. Пытаешься окликнуть светловолосую дурёху, а другая, возомнив себя Зеной, уже сразила громадное чудовище. Ну кому скажи, не поверят!
И самое паршивое — верное ружьё дома осталось, иначе бы и второй лежал. А так пришлось отвлекать Грогара метко пущенными бокалами, один из которых разбился о его голову. Правда особого эффекта это не возымело. А вот мелкому обманщику и пройдохе удалось привлечь внимание Грогара метко пущенным снарядом.
Синтет-баран посмотрел на обидчика оставшимся здоровым глазом, в котором пылало пламя ненависти, посмотрел на Одри, бросившуюся защищать Кризалис и Магду, после чего ударил девочку передним копытом, наотмашь. Впрочем, малышке этого хватило — под дружный возглас, та упала на пол и осталась лежать.
Грогар же, повернувшись к сцене, стал передним копытом бить по земле, один, второй, третий, после чего с рёвом бросился в сторону маленького лиса.
— Ох, бл... — глаза Финника испуганно расширились, и он, держась за бок, попятился.
Амелия не раздумывала. Сейчас было не до расчетливых и взвешенных решений, о которых она так любила напоминать Кризалис, и приходилось действовать по обстоятельствам. Антропоморфная кошка побежала к сцене, прекрасно понимая реакцию того, кому только что подбили глаз.
На бегу подхватив за шкирку лиса, она успела в последний момент. Стоящее на сцене оборудование разлеталось на пути Грогара, пока он преследовал пару фуррей, одна из которых судорожно соображала, что делать дальше, а второй орал благим матом.
Взгляд Амелии зацепился за столы, у дальнего из которых стояли Селестия и Кризалис, не важно какая. Рядом с ними возвышался огромный, трёхступенчатый торт, который, судя по виду, сам мог сожрать кого угодно. Принцесса с Королевой махали копытами фурри, призывая бежать в их сторону. Та не заставила себя упрашивать дважды. Взбежав на перевернутый стол, подобно лестнице, Амелия побежала по накрытым банкетным столам, то и дело перепрыгивая внушительных размеров подносы. Грогар же не церемонился. Он просто бежал напролом, переворачивая и сминая столы и стулья. Когда же Амелия была в нескольких метрах от Селестии и Кризалис, те в унисон крикнули: «В сторону!» Антропоморфная кошка прыгнула, перекувыркнулась в воздухе и оказалась на ногах, тяжело дыша.
Солнечная принцесса и королева перевёртышей подняли магией огромный торт и метнули его в Грогара. От подобной наглости тот даже остановился, а затем на его устах появилась ухмылка. Продержалась она правда секунды две, не больше. Верхняя часть торта взорвалась, разбрызгивая во все стороны крем, и оттуда выпрыгнула Пинки Пай с боксерской перчаткой в переднем копыте:
— Никтонесмеетпортитьмоювечеринкукромеменя! — единым духом выпалила она, после чего боксёрская перчатка встретилась с мордой звероподобного синтета.
Грогар дёрнул головой, сделал несколько шагов в сторону, после чего упал без чувств.
Амелия, наблюдающая за этим, облегченно выдохнула. Как хорошо, что у кого-то есть план... пусть и запоздалый.
— Ты мне жизнь спасла? — недоверчиво произнес Финник.
— Не обольщайся, — тяжело дыша, отозвалась антропоморфная кошка. — Ты со мной ещё не расплатился.
— И только-то?
— Да, только то! — сказав это, Амелия побежала в сторону пострадавшей Кризалис и лежащей без чувств Одри, продолжая сжимать под мышкой Финника, который требовал, чтобы его поставили на землю, ведь с ним все в порядке. Да только кто ж его слушает?..