Скайрич
58. Только вперёд
Заплаканная Рейнбоу Дэш фыркнула и сказала:
— Твайлайт никогда не сдавалась. Она просто взяла на себя ответственность за свой конец. Что мы будем с ней делать? Это неправильно — просто оставить ее здесь. Мы должны что-то сделать. Я должна исправить то, что я сделала с ней.
— Рейнбоу… — Дэринг Ду начала что-то говорить, но потом замолчала. После минутного раздумья она кивнула. — Мы должны что-то сделать. Винил, я знаю, что это ужасная просьба к тебе, но как ты думаешь, ты сможешь сжечь ее?
Услышав это, Винил отпрянула назад, задрожала, а затем прислонилась к ноге Тарниша. Тарниш тоже вздрогнул, и ему захотелось блевать. Как бы ужасно это ни было, с телом надо было что-то делать. Оставить его здесь, позволить ему просто гнить — это было как-то неправильно. Он увидел, как на мордочке Винил появилась мрачная гримаса, а затем единорог-альбинос медленно и нерешительно кивнула.
Когда с последними посмертными заботами о Твайлайт было покончено, Тарниш, как и подобает выжившему, сосредоточился на грязном деле жизни. Он порылся в ранце Твайлайт, не зная, что может там найти. Там лежали пайки, брикеты, завернутые в фольгу. Судя по всему, это были стандартные пайки гвардейцев. Там же лежал контейнер с чернилами, и при виде этого у него перехватило дыхание. Даже перед лицом забвения Твайлайт держала при себе немного чернил.
При мысли о Спайке он едва не выронил сумку. Эта боль была почти невыносима. Без рейнбума не было бы Спайка. Как, должно быть, больно было Твайлайт потерять своего самого верного, самого близкого, самого дорогого друга. И хотя он был непревзойденным выживальщиком, сердце его болело слишком сильно, чтобы продолжать поиски в ранце Твайлайт.
— Спокойно, Тарниш. Держи себя в копытах. — Голос Дэринг Ду был жестким, но грозил вот-вот сорваться. — Выкинь это из головы. Меньше всего нам нужно, чтобы ты потом расклеился. Хорошенько поплачь. Слегка погорюй. Сделай все, что тебе нужно. Только не запихивай это в себя. Нам не нужно, чтобы ты впал в еще одно… бурное состояние отрицания.
Дрожа, он напомнил себе, что на каждого маньяка, пытавшегося заставить мир померкнуть, найдется герой, готовый поступить правильно. Потом, против воли, он вспомнил слова принцессы Селестии о том, что нормальные пони считают героя душевнобольным. Возможно, она права, принцесса Селестия. Он и сам совершал безумные поступки, например, разрубал пополам корону Порчи и вступал в бой с врагом в состоянии полного отрицания.
Не говоря уже о том, что он делал прямо сейчас, в этот самый момент, оплакивая чужую Твайлайт Спаркл. На его морде появилась хмурая гримаса стоической торжественности, из-за которой он казался намного старше своих лет. Его глаза тоже изменились, и на секунду показалось, что Тарнишед Типот — пони с двумя разными лицами.
ПРОЩАЙ, НЕСУЩАЯ НАДЕЖДУ.
— Ты только что что-то сказал?
Тарнишу потребовалось мгновение, чтобы вынырнуть из своего почти полного оцепенения, и, с хрустом вывернув шею, он посмотрел на Дэринг Ду, которая уставилась на него испепеляющим взглядом. Моргнув несколько раз, он ответил:
— Нет. Не помню, чтобы я что-то говорил.
Не успел он договорить, как ее губы сжались в плотную линию.
— Можно мне взять дневник? — спросила Рейнбоу, ее голос был более хриплым, чем обычно. — Пожалуйста? Я бы хотела быть той, кто отдаст его Твайлайт. К тому же, я бы хотела прочитать его, если у меня будет возможность.
— Я не могу представить себе лучшую пони, чтобы сохранить его, — ответил Тарниш.
— Спасибо, Большой Парень.
После короткого кивка в знак признательности Тарниш сказал:
— Давайте сделаем то, что должно быть сделано.
Подпитанное магией Винил, тело Твайлайт горело с потрясающей быстротой. Тарниш, окруженный с двух сторон своими друзьями, наблюдал за происходящим, и в его глазах отражалось пламя. Все вместе они стояли посреди жилого двора, у фонтана, в торжественном почётном карауле у погибшей принцессы.
У них не было ни цветов, ни чего-либо другого, кроме общего почтения.
Из всех них Рейнбоу Дэш восприняла это хуже всех, и Тарниш подозревал, что знает, почему. Мысль о том, что она может быть верна несправедливому правителю только из-за верности, несомненно, потрясла ее до глубины души. Он многое хотел сказать, спросить, обсудить, но сейчас было не время. Рейнбоу была травмирована, он был уверен в этом. Это оставит шрамы, скрытые шрамы, которые невозможно увидеть.
Пламя ревело, трещало и вырывалось наружу. Застыв на месте, Тарниш никак не отреагировал на вонь горящих волос и гниющей плоти. Это было ужасно, но он вынуждал себя терпеть из уважения к борьбе Твайлайт. Не всякая битва заканчивается победой — этот урок он усвоил на собственном опыте. Победа никогда не была гарантирована или обеспечена, и этот болезненный момент стал напоминанием о том, что добро не всегда торжествует.
Пламя, танцуя, поднималось все выше, и Рейнбоу сделала осторожный шаг, склонила голову и тихим, полным боли голосом прошептала:
— Прощай, подруга.
С Тарнишем во главе, спутники шли по улице, которая казалась такой же, как и все остальные. По обеим сторонам стояли здания, все они находились в разном состоянии разрухи. Тарниш шел рядом с Винил, изучая странное оружие, странный пистолет. Улица была достаточно широкой, чтобы все они могли идти бок о бок, и после того, что им пришлось пережить, это как-то успокаивало.
— Паутина.
Предостережение Дэринг Ду заставило спутников остановиться. В окне виднелись паутины, а на земле — кости. Тарниш, прищурившись, огляделся по сторонам, разглядывая старинные здания с пустыми, без стекол, окнами. Почему-то ему вспомнилась какая-то беззубая пасть, каким-то смутным, не поддающимся определению образом.
— Хуже, чем паутина. — Рейнбоу, низко опустив голову и прижав уши, указала крылом.
Конечно, это было хуже. Тарниш увидел иссушенного бродягу, обмотанного паутиной и подвешенного к перилам верхнего балкона. Бродяга не был маленьким существом, он был размером почти с пони, и Тарниш, всегда наблюдательный натуралист, сделал один вывод: если паук мог съесть собаку-монстра размером с пони... Он вздрогнул так сильно, что зубы клацнули.
— Тарниш… ты — Губитель Пауков. Я хочу, чтобы ты пообещал мне, что я не стану паучьей пищей.
— Я постараюсь, — ответил он.
— Это не так обнадеживает, как я надеялась. — Пригнувшись, Рейнбоу подошла чуть ближе к Дэринг Ду.
— Мне вспоминается случай, когда мне пришлось сражаться с паукообразными…
— Заткнись! — Рейнбоу агрессивно наклонила уши вперед. — Я знаю! Я была там! И именно об этом я сейчас думаю, а от пауков у меня мурашки по коже!
Впереди Тарниш увидел, как он понял, станцию метро. Рабочие Скайрича так добирались до своих рабочих мест, где бы они ни находились в этом огромном комплексе. Несколько гор были выдолблены, а глубоко под землей велись обширные раскопки. То, что это место было достаточно большим и требовало наличия метро, не оставляло его равнодушным.
— Это через две станции. — Осознав, что его слова заставили собеседников почувствовать себя неловко, Тарниш слегка поморщился. — Две станции. Я не знаю, как далеко. Если мы будем держаться вместе, то все будет в порядке. Дэринг, Рейнбоу, мы будем полагаться на ваш слух. У тебя самый лучший слух. Постарайтесь свести болтовню к минимуму. Я знаю, что мы гордимся своим остроумным шутовством, но нам нужно услышать беду раньше, чем она случится.
Оба пегаса обменялись взглядами, а затем кивнули.
— Винил, ты разобралась с этим странным оружием? Оно нам пригодится?
В ответ Винил достала грифельную доску и начала писать. Через мгновение она протянула ее Тарнишу.
Это что-то вроде флешетного пистолета. Я никогда не видела ничего подобного. Сжатый воздух. Патроны можно восстановить. Может быть. Где Твайлайт взяла это? Он продвинутый.
Столкнувшись с новой загадкой, Тарниш покачал головой, так как не знал, что ответить. Винил уже писала новое сообщение на своей грифельной доске, и Тарниш ждал, пока она закончит. Она не торопилась, что означало, что она обдумывает то, что хочет сказать. Тарниш тоже размышлял. Как Твайлайт из другого времени и места оказался здесь, в Скайриче, со странным оружием столь совершенной конструкции, что оно впечатлило Винил?
Я даже не могу сказать, из какого материала сделана эта штука. Это не металл. Там вообще нет металла. Я не думаю, что это пластик. Такое впечатление, что оно сделано из какого-то стекла или чего-то в этом роде, но этого не может быть, потому что стекло может разбиться от давления. На вид оно похоже на керамику, а на ощупь — на какой-то полимер.
Тарниш опять не понял, о чем говорит Винил, поэтому немного сменил тему:
— Оно работает? Сколько у нас боеприпасов?
Винил быстро нацарапала ответ на своей грифельной доске, так быстро, что не написала и нескольких строк. Две обоймы. Одна с 18 патронами, другая с 20.
В момент мрачного осознания Тарниш подумал о том, что один из этих патронов оборвал жизнь Твайлайт. Другой, возможно, был потрачен на бродягу. Эмоции выплеснулись наружу в виде неровного вздоха, и, откинувшись на спинку кресла, он повернулся, чтобы посмотреть на разрушенный вход станции метро. Когда-то это было хорошее место, но время и все те разрушительные действия, которые здесь происходили, взяли свое.
Над ним на мгновение замерцало голубое небо, стало немного желто-зеленым, а затем, после еще нескольких мерцаний, вернулось к приятному голубому оттенку. Впереди его ждала Фабрика Реальности, и он очень боялся туда идти. Он ничего не сказал своим спутникам, но знал, что это место таит в себе огромную опасность. Если они каким-то образом переживут путешествие туда и пройдут через лаборатории, им все равно придется столкнуться с тем, что ждет их внизу. У него были лишь смутные представления, похожие на затуманенные воспоминания или сны, которые невозможно вспомнить.
— Это полицейский участок. — Дэринг Ду указала вытянутыми маховыми перьями. — Забавно, как мало что меняется. Но это точно полицейский участок. Посмотри на него.
Тарниш кивнул:
— Надо бы заглянуть внутрь. Сомневаюсь, что мы найдем что-нибудь полезное, но никогда не знаешь.
— Согласна. Проявите инициативу, мистер Типот.
По непонятной причине он покраснел, а когда попытался что-то ответить, вышло бессвязное заикание. Разочарованный невозможностью общения, он пожал плечами и сдался. Взяв гаечный ключ, он направился прямо к двери того, что, несомненно, должно было быть полицейским участком, двери, каким-то образом уцелевшей за все эти столетия.
Дверь недавно открывали. Приглядевшись к потревоженной пыли, Тарниш обнаружил на камне темно-бурые пятна. Он сразу же понял, что перед ним засохшая кровь — засохшая кровь, которая пробыла здесь некоторое время, но не слишком долго. Он подумал о том, что прочитал в дневнике Твайлайт о том, что сложная магия вызывает кровотечение из носа.
Неужели это место каким-то образом оставалось запертым на протяжении многих веков, даже несмотря на вторжение расхитителей?
Выгнув шею и низко опустив голову к полу, Тарниш заметил в пыли слабый отпечаток копыта. Затем он обнаружил еще один. Подняв голову, он изучил тяжелую стальную дверь и внимательно осмотрел замок, вокруг которого не было ни пылинки. Что-то потревожило его, возможно, заклинание или телекинез.
Протянув копыто с большим ключом наготове, Тарниш толкнул дверь.
Внутри было место, которое не подвергалось разграблению. Там стоял стол — огромный, внушительных размеров, сделанный из камня. Толстый слой пыли покрывал все поверхности, и практически ничего не изменилось. Создавалось впечатление, что его просто бросили в один прекрасный день. За столом стоял полусгнивший деревянный стул, и, несмотря на то, что он развалился, удивительно, что он еще существовал. Ведь он уже должен был исчезнуть в небытие.
Здесь недавно побывала какая-то пони, и по всему полу виднелись отпечатки ее копыт. Она обыскала это место. Что она нашла? И что они могут найти. Винил, пылая рогом, произнесла какое-то заклинание, от которого отпечатки копыт в пыли засветились пульсирующим, мерцающим светом. Затем, в полной тишине, Винил пошла по следам копыт к двери в глубине комнаты.
Эта дверь тоже была недавно открыта, и беглый осмотр выявил на полу еще больше темно-коричневых пятен. Не сводя глаз с Винил, он толкнул дверь и заглянул в узкий коридор. Впереди были еще двери, двери в кабинеты, но Тарниш не обратил на них внимания и сосредоточился на двери, напоминающей хранилище, в конце коридора. Эта дверь была слегка приоткрыта, и он не сомневался, что ее открыли совсем недавно.
Овальной формы, из стали — такие двери ставят, когда хотят сохранить ценности или спрятать опасные вещи подальше от посторонних. Твайлайт, несомненно, нашла эту дверь и, будучи умной кобылой, открыла ее, чтобы посмотреть, не осталось ли внутри чего-нибудь полезного.
И, к удивлению Тарниша, так оно и оказалось.
На стеллаже стояли диковинные пистолеты, всего девять штук, но один отсутствовал — тот, который Винил держала сейчас наготове. Под оружием, на полке чуть ниже, стояли коробки с боеприпасами, одна из которых была открыта. Винил сразу же принялась выгребать припасы, и Тарниш прикинул, сколько они смогут унести, ведь они и так были нагружены снаряжением.
Оружие и Тарниш по большей части не подходили друг другу, да и стрелять он не умел — если, конечно, не стрелять в задницу пони в упор. Зато ему очень нравился его гаечный ключ, который обладал странными, необъяснимыми свойствами, например, он был довольно тяжелым, пока по нему не прошелся телекинез, и тогда он становился легким, как перышко. Его можно было легко перемещать. Но по какой-то странной причине, если ударить им по чему-то, то весь вес и мощь этого предмета будут ощутимы.
— Этот ящик на дне… Винил, ты можешь его открыть? Это же ящик с замком, значит, там должно быть что-то полезное. — Дэринг Ду втиснулась в узкое пространство, чтобы получше осмотреться.
Винил, запихивавшая в свои сумки коробки с боеприпасами, улучила момент, чтобы выполнить просьбу Дэринг Ду. Замок, простой механический замок, издал глухой щелчок и разблокировался. Она подняла крышку, так же, как и Дэринг Ду, желая найти то, что было внутри, и тут они оба отреагировали на открывшуюся им пустоту. Зачем запирать пустую коробку?
Когда Дэринг разочарованно застонала, Винил вернулась к тому, чтобы запихнуть в свои сумки как можно больше коробок с боеприпасами. Рейнбоу Дэш тоже набила сумку, и все четыре спутника оказались в тесном коридоре. Винил, когда место кончилось, начала складывать коробки в сумки своих спутниц, стремясь быть как можно лучше вооруженной.
Когда последняя коробка была спрятана, Винил вздохнула с облегчением.