Посчитать по носам
Глава 2
С незапамятных времен всегда ходили истории о правителях, которые маскировались под чернь, чтобы видеть и слышать, о чем думают их подданные. Кризалис знала, что большинство из этих историй были пустой болтовней, но для правителя-чейнджлинга провернуть такое было чрезвычайно просто − по крайней мере, когда подданные не видят тебя во время превращения.
Обратиться в сталагмит в огромной пещере Улья было проще простого. Королева стояла подле стены, и с растущей яростью наблюдала и слушала, как первой группе воинов-чейнджлингов вручили бланки для переписи и коробку новомодных "шариковых" ручек ("Взял планшет, возьми и ручку!"), и теперь те пытались ответить на простые, понятные, основанные на здравом смысле вопросы, лажая в каждом из них.
− Эй, а что написать в поле где первый вопрос?
− Твое имя.
− Ладненько. Т-В-О-Е И…
− Нет, тупица, то имя, которым тебя называют!
− Да, но какое именно? У меня их семь или восемь.
− Я не знаю. Может, все? А теперь заткнись, я пытаюсь найти ответ на четвертый вопрос.
− Эм, «занятость»? Да, это сложно. Эй, Формайс, что означает «занятость»?
− Это означает работу. Кем ты работаешь?
− Работа? Ты шутишь? Я воин-чейнджлинг! Я слишком занят, чтобы работать!
− А в «образовании» что писать?
− Я не знаю. В школе для личинок нам много всего давали. Не думаю, что смогу уместить все в это крохотное поле.
− Я закончил!
− Закончил? Дай посмотреть! Дай посмотреть!
− Ни за что, ты просто хочешь списать… ЭЙ!
− Так, поглядим. Вопрос первый: «Имя – да». Вопрос второй: «Адрес – нет». Вопрос третий: «Возраст – возможно». Вопрос четвертый: «Занятость – иногда». Вопрос пятый: «Образование – неверно». Вопрос шестой: «Пол – верно».
− Мда, что-то у меня пропало желание списывать.
Кризалис вздохнула. Мыслительный процесс ее поданных проходил точно так же как и в прошлый раз, когда она шпионила за ними. Никак. Как сказала бы одна пухлая белая единорожка: quelle surprise.
Тем не менее королева ожидала, чего-то такого, именно поэтому она приказала напечатать пятьдесят тысяч экземпляров форм. Тем не менее очевидно, что переписчику придется делать больше, чем просто выдать бланк и ручку. Они должны будут инструктировать чейнджлингов о том, как заполнять форму, а затем исправить очевидные ошибки, например, «Пол – верно».
Пора вызывать Элитрона и Фаринкса для дальнейших инструкций, как только можно будет дойти до двери, не привлекая внимания к движущемуся сталагмиту. Не то чтобы Кризалис нужно было прятаться от собственных подданных, но ей не хотелось, чтобы они тыкали каждый камень или пещерную саламандру в следующий раз, когда она решит за ними последить…
На этот раз, когда Элитрон и Фаринкс вошли в тронный зал, они не преклонили колени и не склонили головы – первый плохой знак. Оба несли бумаги, которые не были похожи на бланки переписи – второй плохой знак. Кризалис уже начала готовиться к отвратительным новостям, когда плохой знак номер три – Фаринкс, заговоривший, не дожидаясь разрешения, – их объявил:
– Моя королева, в Улей пробрался шпион.
Конечно, к такому ее подготовить ничего не могло.
– Поясни, – приказала Кризалис, отбросив все мысли о должном обращении к королеве.
Фаринкс протянул ей бумаги.
– Чтобы убедиться в отсутствии повторяющихся бланков переписи, мы с Элитроном проверили списки наших постоянных воинских подразделений, чтобы составить полный список. Вместо того, чтобы делить их по подразделениям и типам, как мы это делали обычно, мы решили составить единый список в алфавитном порядке.
– Это заняло у нас несколько часов, – обиженно пробормотал Элитрон. Очевидно, это была не его идея.
– В процессе мы обнаружили повторяющееся имя, – продолжил Фаринкс, чуть сильнее размахивая бумагами. – Одно имя, которое встречается в списках каждого отдельного подразделения. Атакующий взвод. Гарнизон Улья. Разведывательный патруль. Боевые инженеры. Военная разведка. Внутренняя безопасность. Во всех, моя королева. И почему-то никто из нас этого не заметил.
Теперь Фаринкс действительно склонил голову, распростершись перед Кризалис ниц.
– Делайте со мной, что хотите, моя королева. Я подвел Улей.
Кризалис фыркнула.
– Ох, вставай. И на этот раз оставь свою паранойю в стороне. Как именно не-чейнджлингу вообще удалось проникнуть в улей незамеченным? Не говоря уже о том, чтобы он смог попасть хотя бы в одно военное подразделение, не говоря уже обо всех?
Фаринкс, как и было приказано, встал и посмотрел прямо ей в глаза, когда ответил:
– Скорее всего, это шпион из конкурирующего Улья, моя королева.
Это заставило Кризалис снова фыркнуть.
«Снова другие Ульи, тьфу».
Хотя отправку шпиона из одного из них полностью исключить было нельзя, но гораздо более вероятное объяснение лежало рядом с копытом.
– Скорее всего, – произнесла Кризалис вслух, – это какая-то бюрократическая ошибка. Или, возможно, какой-то дурацкий план ради получения выгоды, типа получения десятка пайков вместо одного или что-то в этом роде.
В конце концов, никто из работников Улья не получал зарплаты; вместо этого Кризалис время от времени выдавала премию привилегированным подданным или тем, у кого был законный (или, как правило, незаконный) бизнес среди пони.
– В любом случае я сама проведу расследование, раз уж это утекло из ваших дырявых копыт. Скажите мне, как зовут этого криминального гения и международного супершпиона?
Фаринкс снова взглянул в документы:
– Паус, мэм. Я смутно припоминаю, что однажды видел дрона с таким именем, но не могу вспомнить, когда и где.
– Я тоже, моя королева, – вставил Элитрон. – Обычно я объясняю это хорошим поведением. Когда дрон привлекает мое внимание, это означает, что он облажался или обленился.
По мнению Кризалис, Элитрон был экспертом в обоих вопросах, но решила оставить это без комментариев.
– Паус. Я тоже не припоминаю такого имени, но прослежу, чтобы были наведены справки, – взмахнув копытом, королева отмела этот вопрос. – Теперь о причине, по которой я вызвала вас обоих…
Как бы сильно Кризалис ни ненавидела бюрократию, сказать, что она с ней незнакома, было нельзя. Бюрократия в Улье появилась сразу после того, как пони изобрели бумагу и появилась возможность ее украсть. В Улье даже был главный клерк, Бинкаунтер, который, возможно, был единственным чейнджлингом во Вселенной, которому заполнение форм нравилось больше, чем Оккупанту. И, в отличие от вышеупомянутого Оккупанта, Бинкаунтер не ждал каких-нибудь посылок через четыре-шесть недель после заполнения формы.
Но с тех пор, как космическая гонка вынудила Кризалис действовать на полулегальной основе, объем бюрократии вырос и один единственный чейнджлинг в Улье перестал справляться, а это означало наем пони. Это также означало разрешение пони ходить и работать в месте, где всего пару лет назад ни один пони не мог находиться, кроме как в коконе.
Главным пони-ассистентом Бинкаунтера в настоящий момент была пегаска по имени Папер Плэйн, ранее работавшая секретарем на фабрике погоды в Клаудсдейле. Шесть ее предшественников разделились примерно поровну: некоторые не смогли ежедневно работать в лишенной солнца пещере в непосредственной близости от тысяч чейнджлингов, другие сменили должность и теперь занимались в Улье чем-то еще. После трех месяцев работы было очевидно, что к первой категории Папер не относится, так что теперь Кризалис, если вообще вспоминала о ней, задавалась вопросом, когда ее попытаются переманить и в какую из частей Улья.
– На сегодняшний день, – отвечала Папер Плэйн, порывшись в среднем ящике крайнего правого из ряда картотечных шкафов, – в картотеке находится шесть тысяч двести двадцать четыре свидетельства о рождении.
Пегаска нахмурилась и добавила:
– Ни одно из них не оформлено на имя Паус. Следовательно, он либо не искал работу в Эквестрии, либо подал заявление на получение свидетельства о рождении под вымышленным именем.
– Скорее всего, первое, – предположила Кризалис.
В конце концов, зачем чейнджлингу выдавать себя за другого чейнджлинга? От кого именно ему прятаться?
В ее голове тихий голос, похожий на голос Фаринкса, произнес: «Скорее всего, от вас, моя королева».
– В любом случае даже если бы у нас было его свидетельство о рождении, мы не смогли бы сообщить вам его текущее местоположение, – продолжила пегаска. – Мы никогда не фиксировали адреса́, с которых получали запросы на свидетельство о рождении. Подавляющее большинство запросов поступало из «Ракетных запчастей и прочих подработкок Черри Берри» в Эпплузе, так что вы могли бы начать с них.
– Или можно сходить в почтовое отделение Кликбаг, – добавил Бинкаунтер. – Любой чейнджлинг, получающий почту через Улей, должен был указать адрес пересылки. Возможно, вам повезет.
– Я уже была там, спасибо.
Первым делом королева зашла туда, чтобы приказать им всячески сотрудничать с Элитроном и Фаринксом в рассылке бланков переписи каждому чейнджлингу, для которого они смогли найти адрес. Кликбаг тоже ничего не знала о Паусе.
Но, тем не менее, пони, по крайней мере, указала ей, куда можно направиться дальше.
– Эпплуза, да? Ладно продолжайте.
– Э-э, так уж получилось, – пробормотала Папер Плэйн, впервые проявляя намек на эмоции, – полагаю, сейчас время вполне подходящее… Я хочу предупредить об увольнении через две недели.
Это была еще одна из многих понячьих вещей, которые Кризалис не понимала. Если ты больше не хочешь находиться рядом с определенными пони, зачем оставаться еще на две недели, когда можно уйти немедленно? Не похоже, что за это время они станут менее раздражающими.
– Причина увольнения?
– Меня приняли младшим клерком в отдел снабжения КПЧ, – ответила пегаска. – Это работа моей мечты, ваше величество. На самом деле, это причина, по которой я вообще согласилась на должность в Улье.
– Работа твоей мечты? – Кризалис моргнула. – Работа твоей мечты – целыми днями считать запасы на кухне?
Папер Плэйн расправила крылья, которые, честно признаться, выглядели слишком маленькими и кривоватыми.
– Я всегда была слабым летуном, ваше величество, – ответила пегаска. – У меня плохие рефлексы. Я провалила все практические экзамены в летной школе. Но я очень увлечена космическими полетами.
– И я сказал ей, – добавил Бинкаунтер, – что не имеет значения, как ты проник внутрь, главное, чтобы ты туда попал. Не обязательно через главный вход. И если это означает аудит бюджета на питание для запусков...
Папер Плэйн выпрямилась и произнесла, лучась гордостью:
– Если единственный способ, которым я могла бы сыграть свою роль в освоении космоса, состоит в том, чтобы стать кобылой, которая подсчитывает бобы в буррито, отправляющихся в полет, то провалиться мне в Тартар, я стану этой кобылой.
– Моя девочка, – весело добавил Бинкаунтер.
– Сэр, – чопорно ответила пегаска, – я старше вас на три года и семь месяцев.
Кризалис, не способная выдавить из себя хоть слово, кивнула и вышла из комнаты, еще раз убедившись в абсолютном безумии всех пони без исключения.
«Экспресс дружбы» прибыл на станцию в Эпплузе с громким свистом и клубами пара. Кондуктор спустился из первого пассажирского вагона, чтобы помочь пассажирам выйти, в то время как пара носильщиков бросились выгружать багаж и менять сумку с входящей почтой на сумку с исходящей.
Всего сошли семь пассажиров, последней была маленькая бирюзовая земная пони, которая, пошатываясь, сошла на платформу с отчетливо позеленевшей мордочкой.
– Как же мне плохо, – простонала она с сильным мэйнхэттенским акцентом представительницы низшего класса, – думаю, я слишком долго пробыла в поезде. Чувствую себя просто ужасно.
Кобыла, пошатываясь, проковыляла к билетной кассе, где пожилой усатый пони равнодушно посмотрел на нее поверх очков.
– Извини, дружище, ты не мог бы сказать мне, где у вас тут живет городской врач? Потому что не могу представить, чтобы в этом месте было больше одного.
Хорошее воспитание у билетера все же победило, но только после очевидной и продолжительной борьбы.
– Вам значится нужен старина Соубонс МакКольт. Его заведение в двух кварталах к западу от часовой башни. Большой пузырек с таблетками в качестве вывески. Не пропустите.
– Спасибо, приятель, ты прост… уф-ф-ф, – икая и слегка надув щеки, кобыла из Мэйнхэттена, пошатываясь, побрела прочь, нетвердо, но на удивление быстро направляясь к башне с часами, а затем к двухэтажному дому с вывеской в виде пузырька с таблетками, висящего рядом с входной дверью.
– Доктор? – крикнула кобыла, входя в дверь. – Тут живет доктор?
– Минуточку! – раздался веселый голос из задней комнаты. – Я как раз собирался пойти пообедать!
В приемную вошел старый небесно-голубой земной пони с впечатляющими бакенбардами.
– Это срочно?
– Ну, я бы предпочла не говорить об этом при всех. В том смысле, что любой пони мог бы просто зайти сюда, – на лице прежде скромной бирюзовой кобылы появилась злая ухмылка. – Не так ли, Кератин?
Впечатляющие бакенбарды внезапно обрамили еще более впечатляюще нахмуренный лоб.
– Пошли назад, – пробормотал жеребец, вся веселость испарилась.
Как только дверь кабинета закрылась за ними, доктор МакКольт рявкнул:
– Чего ты хочешь, Кризалис? Раз ты не явилась в открытую, то хорошего явно ждать не приходится.
– Никакого «ваше величество»? – спросила Кризалис, оставаясь в своем обличье пони, за исключением глаз, сменивших цвет с золотистого на змеино-зеленый. – Никакого «моя королева»? Даже простого «мэм» для своей законной правительницы?
– Меня выдрали розгами из-за непослушной личинки, которую мне пришлось напичкать сиропом от кашля, – ответил доктор МакКольт, он же чейнджлинг Кератин. – Моей королевой была твоя мать. Ты же просто та, кто может доставить мне неприятности, если я не сделаю так, как ты хочешь.
– Поверь мне, Кератин, – тихо ответила Кризалис, – я также счастлива видеть тебя как можно реже, как и ты меня. Но, возможно, в конце концов ты еще поблагодаришь меня за это.
Королева вытащила с десяток копий бланков переписи.
– Селестия хочет, чтобы у всех чейнджлингов были какие-нибудь документы, удостоверяющие личность. С этой целью я провожу перепись всего Улья. Так что, на тот случай, если что-то случится и жители этого буколического, но зашоренного городка на задворках всего и вся узнают, кто на самом деле пичкал их таблетками, тебе, возможно, действительно понадобится защита Улья.
МакКольт вздохнул:
– Я старею. Однажды я буду слишком стар, чтобы обращать внимание на твои угрозы.
– Не в этот раз, старина, – ухмыльнулась Кризалис. – Даже с учетом того, что половина моего Улья и так на виду у этих несчастных пони, ты все равно полезнее для меня под прикрытием, чем без него. И будь благоразумен – неужели я действительно откажусь от такого ценного кадра, как ты, только потому, что ты не поставишь пару пометок на листе бумаги?
Королева бросила бланки на стол.
Чейнджлинг вздохнул.
– Хорошо, – пробормотал он. – Один бланк.
Он указал на стопку.
– Для чего все остальные?
Ухмылка Кризалис исчезла.
– Я знаю, что ты знаешь, где прячется пара беглецов. Я знаю, где как минимум двое из них, или, по крайней мере, были год назад летом. Но зачем мне охотиться за ними, только для того, чтобы изгнать? Мое время слишком дорого, чтобы тратить его впустую.
– И именно поэтому ты ехала сюда, чтобы сказать мне это, – многозначительно заметил МакКольт.
– Потому что ты будешь тем, кто предложит им амнистию. Если они захотят защиты Улья, они могут получить ее точно так же, как и ты, – Кризалис постучала по стопке бирюзовым копытом. – Но это предложение ограничено по времени. Когда я приду к тебе в следующий раз, то заберу бланки. После этого им придется прийти с ними непосредственно в Улей. Когда я буду здесь в третий раз, чтобы отдать документы – будет слишком поздно даже для этого. Сообщишь им об этом, хорошо?
МакКольт открыл ящик стола и сунул в него бланки.
– Я ни в чем тебе не признавался, – произнес он.
– Я тебя об этом и не просила. Прямо сейчас они меня не волнуют. Я просто хочу, чтобы вся эта перепись и выдача документов закончилась, чтобы можно было вернуться к более важным вещам. Таким вещам, как... Паус.
Королева посмотрела прямо в глаза замаскированного старого чейнджлинга и спросила:
– Что ты знаешь о нем? Или о ней?
МакКольт постучал себя по подбородку, отчего зашевелились его бакенбарды.
– Если бы он вылупился, когда я был главным целителем Улья, я бы его знал. Значит, он был после меня... хотя...
Жеребец повернулся к стене, где в состоянии легкого беспорядка стоял ряд картотечных шкафов, выглядящих гораздо симпатичнее, чем те, что были в архивном отделе Улья. Он открыл пару ящиков, заглянул в другой, расположенный между ними, и провел копытом по язычкам папок.
– Паус... Паус... Да, вот он.
Чейнджлинг вытащил очень тонкую папку и раскрыл ее.
– Он некоторое время работал в «Ракетных запчастях». Мисс Берри подумала, что он упал и, возможно, болен, поэтому привела его ко мне на осмотр. Никаких проблем со здоровьем я не выявил, – еще один щелчок, и папка закрылась. – Больше я его никогда не видел.
Кризалис нахмурилась. С одной стороны, Паус действительно существовал. С другой, тот факт, что он все же существовал, делал параноидальные теории Фаринкса правдоподобными. И, хотя королева еще не просмотрела записи фирмы Черри, она уже знала, что обнаружит: дрон исчез так, что никто даже не заметил.
– Доктор, – прошептала она, – похоже, я все-таки нуждаюсь в ваших услугах. Что у вас есть от тошноты и головной боли?
– Тошнота и головная боль? – на морде МакКольта, которая была тщательно подобрана, чтобы соответствовать теплым дружеским улыбкам, вместо этого расцвела жестокая и неприятная ухмылка. – У меня есть таблетка от этого, да. Хорошая, БОЛЬШАЯ таблетка.
С еще более свирепым видом он добавил:
– От всех неприятностей, все еще стоящих в моем кабинете.
– Да, доктор, – вздохнула Кризалис, – я уловила суть с первого раза.