Вместе они борются с преступностью

Глава 1

---

В городе Кантерлоте, на задней улочке, куда можно попасть только через черный ход, в запущенном таунхаусе в забытой части города была подвальная квартира, куда вела лестница, на которую ни один уважающий себя член элиты Кантерлота не осмелился бы ступить — за исключением некоторых, обычно скрывающихся личностей. Пони приходили сюда в поисках детектива во время неприятностей, а если в стране Эквестрии что-то и было, так это неприятности, и их было предостаточно.

В неубранной, грязной комнате Ям Спейд лежал на раскладной кровати, наполовину проснувшись. Рядом с ним, уставившись в потолок, лежала довольно симпатичная бурро^[1] по имени Азура Серапе. Пол был завален старыми газетами, папками, бумагами, семечками и пустыми бутылками из-под текилы.

— В почтовом ящике было уведомление о выселении, — сонным голосом сказала Азура.

— В почтовом ящике всегда есть уведомление о выселении, — ответил Ям.

Ям Спейд, известный некоторым как мягкотелый детектив, был земным пони с сильным чувством самосохранения и умением находить все, что ему взбредет в голову. Хотя многие земные пони обладали особым чувством, свойственным земным пони, у Яма оно было сильным, очень сильным, и он сделал на этом карьеру. Его кьютимаркой было увеличительное стекло, резко выделявшееся на фоне его ярко-оранжевой шерстки.

Он был чем-то вроде странного пони, который попадал в странные или иные причудливые ситуации. Его родители хотели, чтобы он вырос и унаследовал семейную ферму по выращиванию ямса, но даже в юном возрасте у Яма были другие планы. Планы, в которых не было ни ямса, ни копания ямса, ни чего-либо, связанного с ямсом.

Его спутница, Азур Серапе, была самой мускулистой из них. Она была гораздо сильнее Яма — у одних земных пони была сила, у других — мозги, а Ям был скорее вторым, чем первым. Она была вздорной, немного саркастичной и яростно защищала Яма. А еще она пила текилу, как пони пьют воду, и делала это без всяких последствий. За все годы их совместной жизни Ям ни разу не видел ее пьяной.

Некоторое время назад он использовал свой талант, чтобы найти любовь всей своей жизни. Проведя год в приключениях и оказавшись на другом конце света, Ям нашел Азур, работающую носильщиком в аванпосте Иностранного легиона Фэнси, расположенном посреди пустыни, в поселении, построенном вокруг оазиса. Когда он предложил угостить ее выпивкой, она дала ему пощечину, и Ям влюбился.

Вскоре после этого он оказался вовлечен в войну с пустынными рейдерами и был призван в Иностранный легион Фэнси. После нескольких месяцев конфликта война закончилась, Ям вернулся домой и взял с собой Азуру.

— Почему бы тебе не использовать свой талант, чтобы найти свою удачу? — спросила Азура.

— Я нашел ее, детка, — ответил Ям.

— Что случилось?

— Я лежу рядом с ней. Я нашел целую кучу удачи.

Бурро вздохнула, покачала головой и почесала живот:

— Нам нужны деньги, Ямми.

Потянувшись вверх передним копытом, Ям смахнул гриву с лица, вдохнул и скучающе выдохнул. Он подумал о том, чтобы перевернуться на бок, но это потребовало бы усилий. Он был голоден, а усилия… ну, это требовало слишком много усилий, чтобы тратить их. Единственное, что могло стоить усилий, это схватить Азуру и наброситься на нее, но если он подождет, она может схватить его и заняться им, чтобы развеять свою скуку. Он решил подождать и посмотреть, что может произойти.

— Знаешь, какое у меня настроение? — протянул Ям.

— Какое? — ответила Азура.

— Может, мы с тобой завернемся в одеяло и сделаем бурро-ито?

Зарычав, Азура звонко стукнула себя копытом по лицу. Она сморщилась от ужасной шутки и покачала головой, отрицая неприличный намек. Ее длинный тонкий хвост вильнул из стороны в сторону, и она перевернулась, повернувшись спиной к своему собеседнику.

— Моя мама была права насчет тебя…

— О, детка, не будь такой.

— Ну, она была права. Я голодна. Что мы будем делать с едой?

— Ты можешь сделать тамалес? — Ям с усилием перевернулся на бок и положил копыто на ребра Азуры.

— Масы больше нет, Ямми. Все, что у нас осталось в кладовой, это текила и одна банка гомини.

— Так плохо, да? — Ям разочарованно хмыкнул, а затем его желудок высказал свое мнение, издав грубое хлюпающее бульканье, достаточно громкое, чтобы у Азуры заложило уши. — Ладно, все, мы уходим.

— И как ты за это заплатишь? — спросила Азура.

— Это будет на мой счет, — ответил Ям.

— Из-за тебя и твоего счета мы остаемся на мели… ты тратишь деньги, которых у нас нет.

— Ты хочешь подраться или поесть? — Ям прижался к спине Азуры и уткнулся носом в ее крапчатую, пятнистую шею. Она пахла пряно, как соус пиканте и текила. Аромат чеснока и лука навсегда въелся в ее бархатную шкуру.

— Как насчет того, чтобы поругаться, потом пойти перекусить, а потом вернуться домой и помириться?

— Ты грязная, грязная ослица!

— О, так вот как это будет! Называешь меня ослицей! Я — бурро! — Азур издала возмущенный вопль и глубоко вдохнула, чтобы дать Яму повод. — Сам ты осел!

— Веснушчатая конская нахалка!

— Ладно, с меня хватит этой ерунды, ты, жопогрыз. Пойдем и поедим.

---

Чак Вэгон, как и все остальное в этой части Кантерлота, был запущен и пережил лучшие времена. Когда-то Чак Вэгон был вагоном-рестораном роскошного поезда, курсировавшего между Эпплвудом и Кантерлотом. Поезда для кинозвезд и светской элиты Кантерлота.

В старом роскошном вагоне-ресторане еще сохранялась какая-то потускневшая роскошь, но с каждым днем она тускнела все больше. Сиденья, обитые бархатом, местами были гладкими и покрыты заплатами из несочетаемой ткани. Дерево было по-прежнему красивым, но с возрастом потускнело. Но ничего такого, что нельзя было бы исправить хорошей полировкой. Круглые стекла иллюминаторов пожелтели от никотина и жира.

Сидя вместе в маленькой кабинке, Ям и Азур ждали, пока им принесут еду. Оба заказали фирменный завтрак и теперь пили кофе из разномастных чашек с несколькими сколами по краям. Кофе Яма с трудом заслуживал такого названия:, в закусочной подавали редкостное дерьмо, в нем было почти больше сливок, чем кофе, а сахара было достаточно, чтобы сделать его сиропообразным.

Единственным другим посетителем в Чак Вэгон был дежурный охранник по имени Бикон, который каким-то образом, вопреки всему, умудрился выпить свой черный кофе и не проблеваться. Перед ним стояла недоеденная тарелка с фирменным обедом, а сам он разгадывал кроссворд в газете.

Из кухни, пройдя через маятниковые двери, ковылял жирный единорог, жующий толстую, немного подмокшую сигару, и его артритные колени подпрыгивали при каждом шаге. Он остановился у прилавка, прищурился и через мгновение напрягся, пукнул, издав резкий звук, заставивший Бикона приподнять бровь.

— Я становлюсь слишком старым для этой работы, — ворчал единорог, приближаясь к Яму и Азуре. Его колени хрустели, как миска, полная слоеной рисовой крупы. Его рог загорелся, и он вытащил что-то из кармана своего испачканного, грязного фартука, который был покрыт свежим пятном оранжевой подливки.

— Клянусь аликорнами, от тебя ужасно воняет, Гризи Спун… тебе нужно обратиться к врачу! — Бикон размахивал своей бумагой, пытаясь унять ужасную вонь, которая теперь пропитывала каждый кусочек пригодного для дыхания воздуха в старом вагоне-ресторане. — Ты, старая скотина, разбей окно!

— О, заткнись, Бикон, — ответил Гризи Спун, протягивая маленький клочок бумаги, такой же засаленный и испачканный, как и его фартук. Тлеющая сигарета в углу его рта покачивалась вверх-вниз, отчего частички пепла падали на пол, как грязные, отвратительные снежинки.

— Ям, какой-то пони искал тебя. — Гризи Спун положил сложенный лист бумаги на стол, а затем наклонился ближе, ожидая, пока земной пони развернет лист бумаги и прочтет его.

— Коллектор? — спросил Ям.

— Нет, — ответил Гризи Спун голосом, который звучал так, будто он только что прополоскал рот битым стеклом и дешевым бурбоном с добавлением средства для чистки канализации. — Какая-то телка… она была очень расстроена. Она сказала, что не может найти эту дыру, которую ты называешь квартирой, но ей сказали, что тебя можно найти здесь. Надеюсь, это оплачиваемая работа, Ямми… ты мне слегка задолжал.

— Ты же знаешь, я на это гожусь. — Ям наблюдал, как Азур разворачивает бумагу, а затем посмотрел на Гризи Спуна. — Эй, знаешь, они должны называть тебя Гасси^[2] Спун…

— Не выделывайся, — сказал Гризи, предупреждая Яма с резким акцентом.

Показав жирному, грубому единорогу овечью ухмылку, Ям наклонился вперед и посмотрел Гризи Спуну в глаза:

— Многовато для благодарности, а, Гризи Спун?

— Иииииии, да ты умник, не так ли? — Гризи Спун вытащил сигарету изо рта, его рог засверкал, и он выбил пепел над головой Яма. Когда он это сделал, Бикон издал гортанный смех. — Эта телка остановилась в гостинице Второй сезон. Ее зовут Бэйберри.

— Она потеряла свою дочь, — сказала Азур, положив газету на грязный, заляпанный едой стол. — Мы берем это дело.

Зная, что спорить бессмысленно, Ям кивнул головой в знак согласия, а затем снова обратился к Гризи Спун:

— Скажи, разве ты не должен присматривать за нашей едой?

— Все будет в порядке. — Гризи Спун засунул свою сигарету обратно между вялыми, отвисшими губами, пожевал размокший краешек, а затем закашлялся, когда что-то булькнуло у него в горле. — Я еще не начал ее готовить… хе-хе-хе. — Все еще посмеиваясь, старый жирный, артритный единорог пошел прочь, попыхивая сигарой. Когда он проходил через маятниковые двери обратно на кухню, он снова пукнул.

— Будь ты проклят, Гризи Спун! — Бикон потряс копытом в воздухе и нахмурился.

— Ну, детка, дела идут в гору. Может, мы заработаем достаточно, чтобы немного уменьшить мой долг и заплатить за аренду. — Ноздри Яма сузились, и он покачал головой. — Что-то не так с этим старым пони. Он пахнет почти так же плохо, как и ты, Азур.

— Besame el culo!^[3]— огрызнулась Азура.

— Нет, я буду целовать свою задницу… потому что ты… ты моя…

— Когда мы закончим есть, нам лучше пойти домой, привести себя в порядок, а потом пойти и поговорить с этой мисс Бэйберри. Второй сезон — довольно шикарное место. Надеюсь, у них нет проблем с тем, что там ходят бурро.

На лице Яма появилось жалкое выражение. Куда бы он ни пошел, это было проблемой, иногда еще большей, когда другие пони понимали, что он и Азура — пара. Ситуация улучшилась, но была далека от идеальной. К тому же, другие пони постоянно принимали Азуру за ослицу, что она быстро поправляла. Он смотрел на Азуру, любуясь ее рыжей шкуркой, крапинками и выцветшей, почти голубовато-белой мордочкой. Это была ее зона поцелуев, голубовато-белое пятно. Остальная часть ее морды была такого же таунинового цвета, как и ее шкура, что резко выделяло ее морду. Ее черная грива была густой, прямой и блестящей. Она была самой красивой кобылой в мире, и он пересек континенты, чтобы найти ее. Он преодолел пустыни. Он рискнул нарваться на опасных рейдеров. А тут еще пощечины… постоянные, нескончаемые пощечины и ее настойчивое требование не встречаться с солдатами, а быть носильщиком и ничего больше.

— Как мне так повезло? — спросил Ям.

— Я не знаю, Ямми, но тебе чертовски повезло, и не забывай об этом. — Азура зажала чашку с кофе между передними копытами, поднесла ее к губам и отхлебнула немного мерзкого осадка. Тонкие усики крема прилипли к ее губам, стараясь вырваться из ядовитой жижи, содержащейся в кофейной чашке, которая изнутри была окрашена в фекальный коричневый цвет.

— ГАХ! Гребаные тараканы! — крикнул Гризи Спун из кухни. — Огонь, убей их! Умри! Умрите! Все вы должны умереть, грязные, ни на что не годные, вонючие тараканы!

Закусочная наполнилась запахом жарящихся тараканов, который никак не помогал справиться с вонью.