Триада Лун: Резервные зеркала

День в Понивилле

Ночью Биттеркап не увидела тьмы. Принцесса Луна, поняв, что сама она была истоком страхов и тревог, хранила покой её сновидений на дальних подступах, вытягивая и отводя кошмары, но всматриваясь в каждую их деталь. Биттеркап знала, что Луна стоит на страже и была рада, что Принцесса не приближается.

Днём, проснувшись, Биттеркап не сразу поняла, где она — запахи были не те. Не травы равнин, но сладкая выпечка и примесь петрикора после ночного летнего дождя. За окном, судя по звукам, играли в мяч, а вдалеке шумел городской базар. Она слышала счёт очков, пасы — их озвучивали вслух, видимо, по правилам игры — и глухие удары мяча о землю Мяч гулко врезался в наружную стену комнаты. Магнитное чувство отчётливо показало, где север, и в остальном было спокойным — так, как никогда не молчало дома. Поблизости не было никакой электроники, никаких скоплений металлов или силовых установок.

Она помнила о своих видениях, но и эта память тоже была тихой: ей больше не надо было немедленно спасать мир, от леденящего ужаса осталась лишь прозрачная тень.

Она спрыгнула с кровати, чтобы пойти играть в мяч, но ноги разъехались на тканом ковре  и она упала на живот и грудь. Ковёр пах полынью, и Биттеркап поняла, что очень голодна.

Бросок кубика на пассивное восприятие оказался успешен, и Биттеркап доползла до окна. Чтобы стянуть с высокого подоконника керамическую миску с красно-желтыми яблоками в ней, понадобилось трижды сменить позу, при каждой смене закрывая глаза, чтобы не кружилась голова. Сначала встать на четыре ноги, потом сесть на круп, потом подтянуться на задних, чтобы наконец ухватить миску зубами.

После третьего яблока в россыпи обломков миски противная дрожь в ногах унялась: теперь Биттеркап смогла добраться до двери, толкнуть её и выглянуть наружу.

Под утренним солнцем она ощутила, как приходят силы. Сильный порыв ветра взъерошил её короткую гриву и заставил зажмуриться. Биттеркап улыбнулась.

Незнакомое существо, похожее на розовую кобылку с густой синей гривой, но с клювом и когтями, подлетело к ней и прочирикало что-то в невероятном темпе: Биттеркап провалила бросок на слух и поняла только, что её рады видеть и не хотят съесть. Это обнадёживало.

Эпплблум подбежала к ней и наклонилась:

— Сильверстрим, погодь, не лезь покуда… Сахарок, ты куда?! Ты ж больная, мы вчерась даж не знали, скопытишься ты аль нет!

Биттеркап поёжилась — она ясно слышала тревогу в голосе земной пони, но не знала, как объяснить, что всё уже нормально. Она решила так и сказать:

— Нет-нет, всё хорошо… намного лучше, чем вчера и позавчера. Я просто была очень устала и испугана, и у меня было слишком мало очков здоровья. Они восстанавливаются от продолжительного отдыха, так что теперь всё хорошо. Подожди… выживу или нет? Всё так плохо?

Эпплблум наклонила голову и пару раз моргнула.

— Так, я чёт не поняла. Какие ещё очки здоровья? Ты бредишь, да? Вроде как Скутс тебе не на голову наехала. И да, Свити ещё как боялась, что ты копыта отбросишь.

Биттеркап замялась. Она очень не любила этот вопрос, но решила ответить как есть. Совершенно честно.

Между «решить» и «ответить» лежала пропасть стыда и страха. Биттеркап не хотела вспоминать, когда именно в её голове впервые прокатилвсь игральная кость. Она знала, что с тех пор и до сих пор никогда не была в порядке.

Она бы очень хотела вернуть время на  минуту назад и не проговориться. Но было уже поздно.

— Послушай, Эпплблум, и постарайся поверить и не пугаться. С… некоторых пор маленькая часть меня самой откололась от меня, как обломок треснувшей чашки, и показывает мне мир как настольную игру. Я знаю, что на самом деле он не игра. Хорошо? Веришь?

Биттеркап не дождалась кивка, но Эпплблум не отвела взгляд. Насторожив уши, она внимательно слушала Биттеркап. Пегаска продолжила.

— Так что… я иногда проговариваюсь. Очень не хочу, пони пугаются и перестают со мной говорить, но… — Биттеркап моргнула, — это есть. Осколок есть. И что-то во мне говорит, что пока идёт игра, я… я буду жить. Только н-не проси это прекратить, пожалуйста! Если хочешь, просто не говори со мной, как другие. Я пыталась прекратить, и это…

Она проглотила остаток слов, стараясь не плакать.

Эпплблум помолчала:

— А как игра закончится, помрёшь, так что ли? Ну ладно. У всех свои тараканы. Сиди пока, — строго велела Эпплблум, выдала Биттеркап теплый пирожок с яблоками, и умчалась. Биттеркап утёрла слёзы, кивнула и стала следить за игрой. Смешанная команда не-пони  — синий грифон, то странное розовое существо и разноцветное насекомое в хитиновом каркасе — определённо выигрывала.

Вскоре Эпплблум вернулась вместе с Искателями. Ещё со вчерашнего дня Биттеркап знала, что эти трое пони тоже зовут себя так. Вчера она не могла думать об этом, но сейчас отчётливо видела сходство — у Свити Белль были точно такие же ярко-зелёные глаза, как у Стилуса, и такое же выражение лица, когда она сердилась.

— Как вы вообще допустили, что наша пришелица из ниоткуда выйдет из дома без присмотра?!

А вот говорит иначе, отстранённо подумала Биттеркап. Стилус бы обошёлся двумя-тремя словами, просто потому, что это не лекция об окружающем мире.

Скуталу повела крыльями и шагнула к Биттеркап, не отводя взгляд от Свити.

 — Она крепко спала. Я просто вышла за покупками. Гостья остаётся со мной, разве нет?

Голос её звучал низко, спокойно. Биттеркап представила бросок на дипломатию. Тринадцать, вполне достаточно.

— Но мы всегда поможем, Скутс. Нет такого дела, которое бы я не бросила на месте…

— Я знаю, — коротко улыбнулась Скуталу, — Потому и не собиралась звать вас. Но раз вы сами пришли…

Все трое подошли к Биттеркап и легли вдоль невидимого полукруга, рассматривая её. Биттеркап невольно распушилась и опустила взгляд — да, здесь не было ни капли осуждения, но само внимание взрослых кобыл смущало… и каждая из них была по-своему красива. Даже короткие крылья Скуталу не портили её образ — она буквально излучала внутреннюю силу и уверенность. Контрастом к ней — ажурная, хрупкая Свити Белль с невозможно тонкими ногами и слишком длинным рогом. И чуть в стороне от них — приземистая, длинношерстная, с вечно чуть прищуренными глазами Эпплблум. Не настолько прищуренными, чтобы она казалось недоверчивой. Скорее — готовой к необязательно-приятным сюрпризам.

— Чего ты хочешь? — первой спросила именно Эпплблум.

Биттеркап подождала какой-то подсказки. Обычно, начиная так, взрослые имеют в виду, что лучше знают, чего тебе хочется.

Подсказки не было. Она знала, как будто находясь в голове Скуталу, что пегаска на самом деле чувствует себя глубоко виноватой за то, что ушла. И поэтому больше не оставит её без присмотра, если только Биттеркап сама не попросит.

Так что она так и сказала:

— Для начала, пожалуйста, не надо так на меня смотреть. Я взрослая пони… хорошо, почти взрослая. Я не очень голодна, у меня был продолжительный отдых, и вообще я в порядке. Разве что хочу домой, к своим. Мы были посреди своего квеста, а к вашему квесту я, похоже, опоздала. И присматривать тоже не надо. Всё будет хорошо… пока не придёт вечная тьма, — добавила она, подумав.

Это было правдой, и она всё ещё помнила, как именно кончится мир… но больше не внушало ужаса. Простой, обыденный факт.

Скуталу медленно моргнула:

— Ты немного слышишь мои мысли, да? Потому что я твои — тоже слышу. Твайлайт говорила о чём-то похожем.

Биттеркап кивнула:

— Да. Немного. И это не пугает. Не так, как должно пугать. Словно… всё идёт как надо.

Эпплблум скосила взгляд на Скуталу, но никаких пояснений не дождалась. Вздохнув, она спросила Биттеркап:

— Идти-то можешь, сахарок? Раз сказала, што не очень голодна, значится, перекус тебе точно пойдёт. Тем более своего пирога я как-то больше не вижу.

Биттеркап проверила, сначала встав на ноги, потом расправив крылья и немного взлетев. Внутри всё ещё оставалось немного противной слабости, но, наверное, это и правда были остатки голода.

— Могу. Пошли. Только мне нечем платить…

— У меня битов хватит на всех. И они не карманные, заработанные, так что не смей даже тревожиться, — откликнулась Свити Белль.

— Не только у тебя, — под нос фыркнула Скуталу.

Эпплблум не стала даже отвечать, просто зыркнула на Свити, и та, покраснев и замявшись, умолкла.

Искатели — в сопровождении Биттеркап — направились к открытой закусочной неподалёку. Полосатый тент жёлто-зелёного цвета давал временное укрытие от дневного солнца. Они разделили на четверых освежающий летний салат из помидоров, сыра и зелени. Он утолил последние остатки голода Биттеркап.

— Почти взрослая, говоришь, — подмигнула Эпплблум, предлагая керамическую миску с чем-то чёрно-белым внутри, почти такую же, как разбитая раньше. Биттеркап поёжилась и покраснела от приступа стыда. Впрочем, это была далеко не первая разбитая ею чашка или миска.

Она поняла подначку сразу — какао со сливками оказался невыносимо крепким, Биттеркап закашлялась и долго не могла продышаться, резкий и густой запах заполнил ноздри и горло и не хотел уходить.

Всё же она справилась и заслужила ответную одобрительную усмешку. Несколькими секундами спустя оказалось, что это ещё и вкусно — горечь отступила, оставив молочную сладковатую густоту, горячее тепло в животе и искорки энергии в мышцах. Биттеркап аккуратно подвинула чашку дальше от края стола и сосредоточенно уставилась на неё, надеясь, что она не разобьётся. Через несколько секунд она выдохнула.

Этой чашке повезло больше, чем многим другим.

Свити Белль отодвинула складное кресло Биттеркап и попросила её расправить крылья и немного посидеть смирно. Она прошлась вокруг, нисходящей спиралью направляя на маленькую пегаску тонкий зелёный луч — как и вчера, проверяя и исправляя состояние органов и потоков жизни. Ещё до того, как Свити сказала вслух хотя бы слово, по довольной улыбке единорожки, по двадцатке на броске лечения, и по краткому текстовому отчёту, что всплыл в голове Биттеркап

Очки здоровья: 18/18

Голод: 1/27,
Усталость: 3/27

Безумие: 14/27
Болезнь: отсутствует

Травма: анестезирована

Проклятие 1: Гроза Чашек, активно

Проклятие 2: не определено, активно

она уже знала, что всё в порядке.

Биттеркап осмотрелась, впитала в себя яркие краски — медовую лакировку стола, деревянные стены в жёлтом и зелёном без градиентов, десяток посетителей за соседними столиками. Она прислушалась к шелесту их разговоров — почти никто из гостей не был пони, но говорили они всё равно на общем, понятном языке. Она втянула ноздрями запахи свежей еды, крепкого какао и пряностей…

…и попыталась закрыться от всего этого, забыть пророчество и вернуться домой в свой мир, которому ничто не угрожает.

Но квест оставался невыполненным, и удар молнии не разразился над нею, чтобы отправить её обратно к своей палатке, к подругам, которые, сейчас, наверное, сходят с ума, не зная, куда она пропала и как понимать оставленную записку.

Свити Белль утирала её слёзы краешком вышитого платка.

Она и повела их — всех четверых, заверив Биттеркап, что, конечно же, она своя для Искателей и никак иначе быть не может — на сводный концерт своих учеников на западной окраине Понивилля.

По дороге Биттеркап накрыл приступ паники — она поняла то, что было очевидным, стоило лишь на минуту задуматься. Эти разноцветные гигантские насекомые, дружелюбные и общительные, едва ли не вьющиеся вокруг них как только представится возможность, были чейнджлингами. Именно так — надо было только присмотреться! — их определял детектор существ и созданий в том пространстве внутри её головы, где реальность виделась бесконечной игрой.

Она намертво отказалась идти куда бы то ни было вообще. Она не поверила объяснениям:

— В нашей Эквестрии Принцессы пробовали сделать так, как вы говорите! Пробовали научить чейнджлингов дарить любовь внутри улья. Это кончилось очень плохо, и так нельзя. Так просто нельзя, они так не устроены!

Это вызвало короткую размолвку между Искателями — Эпплблум настаивала, что всё так на самом деле и было. Свити просила не спорить  — в разных мирах мелочи могут быть устроены по-разному, разве нет?

Скуталу разрешила спор:

— Биттерс, у нас это сработало. Я не знаю, почему — может, Старлайт применила какие-то хитрые чары? Она всегда так делает. Но у нас это сработало. Поверь, что никто из них не желает нам зла, а если что — мы рядом и прикроем тебя от любой напасти.

Она подождала слабого ответного кивка, а потом подхватила Биттеркап к себе на спину и ровной походкой понесла её на концерт.

Её живого пушистого тепла под грудью пегаске хватило, чтобы за эти десять минут успокоиться и перестать сжиматься от тошнотворного ужаса. Да, чейнджлинги были самым большим злом её мира, но… Искатели не стали бы обманывать её, и ни в походке, ни в запахе Скуталу не было ни капли страха.

На концерте Свити Белль подпрыгивала на месте для каждого следующего исполнителя, выкрикивая имена и прося немногочисленных зрителей присоединиться, а потом театральным шепотом рассказывая Искателям, что именно этот её ученик был самым лучшим, непревзойдённым, потрясающим. Её совершенно не смущало, что по букве её слов лучшими были абсолютно все. Эпплблум щурилась и фыркала, но всё же не пыталась возразить.

Во время антракта Свити Белль сказали, что одна из её певиц немного простыла. Как говорят, шоу должно продолжаться — но, несмотря на это, Свити не собиралась заставлять выступать артистку не в лучшей форме. Тем не менее, ей нужен был пони с подходящим голосом, чтобы заполнить паузу. Она не стала выходить на сцену сама — вместо того Свити Белль мягко подтолкнула Биттеркап, предлагая ей выйти на сцену.

— Ты хочешь, чтобы я пела? — спросила Биттеркап, опустив уши. — Не то чтобы я не могла петь, но, для начала, что именно?

В облаке светло-зелёной магии перед Биттеркап появился небольшой свиток с нотами и текстом.

—Это просто гимн Эквестрии, — объяснила Свити Белль. — Я уверена, он ничем не отличается от гимна в твоём мире. И даже если отличается, просто спой свою версию! Эквестрия останется Эквестрией, куда бы ты ни отправилась.

Биттеркап кивнула и, протянув крыло, взяла ноты. Затем она спустилась с мест для зрителей и поднялась на сцену. Развернув свиток, она глубоко вдохнула и начала петь. Слова этого гимна немного отличались, но лились без колебаний и ошибок. Незаметно для себя Биттеркап перестала смотреть в текст и пела наизусть, как будто исполняла именно этот вариант гимна с самых ранних лет. Закончив, она услышала аплодисменты зала и заметила довольную улыбку на лице Свити Белль. Краем глаза она увидела двадцатигранник, показавший одиннадцать. Достойное выступление для неподготовленного участника.

Когда она спускалась с подиума, в ней всё ещё звучали слова первые слова гимна.

Эквестрия — моя страна. Земля Гармонии…

Эта строка была почти такой же как дома, а флаг — совершенно таким же, но дома Биттеркап пела бы «Земля двойной Гармонии», и думала бы о Принцессах. Здесь же пропущенное слово почти не всплывало в памяти, и даже без него ритм был естественным, не сбившимся. Она чувствовала, что здесь это правильно. На флаге по-прежнему были две Принцессы, но душу она открывала для самой Эквестрии, не для её правительниц.

И, хотя видение вечной тьмы оставалось не более чем выцветшим пятном… она хотела защитить этот мир. Не потому, что должна, и не потому, что квест оставался в списке, даже не из страха. Она ощутила Эквестрию, а Эквестрия взглянула на неё в ответ.

Она обняла Скуталу, заглянула в её глаза и увидела, что старшая кобыла тоже растрогана. Но они не сказали друг другу ни слова об этом.

После концерта Биттеркап спросила, есть ли здесь настольные игры, и Искатели отвели её на огромную центральную площадь Понивилля, в центре которой высилась остроконечная ратуша. На восточном краю площади, на тёмно-фиолетовых осколках плитки, выложенных в шестиугольный узор, стояли пять огромных игровых столов. Два из них были уже заняты, и Биттеркап с Искателями заняли средний из оставшихся. Места за ним хватило бы ещё на шестерых пони, кроме них.

Или, возможно, других видов. К этому времени Биттеркап уже привыкла к разнообразию существ и научилась распознавать, что видов иных существ здесь не так много: грифоны, яки, гиппогрифы, чейнджлинги и драконы. Кроме чейнджлингов и гиппогрифов все остальные были вполне узнаваемы… ну, на самом деле, поправила себя Биттеркап, чейнджлингов она видела тоже, но очень не любила об этом вспоминать. Странной казалась именно их смесь: в её родном мире эти иные существа держались в границах своих собственных стран, лишь изредка пересекая границы Эквестрии по делам дипломатии и торговли.

Но, опять же, Искатели не проявляли ни малейшей тревоги, так что Биттеркап оставалась спокойной.

Она заняла место ведущей игры и обозначила начало:

— Вы приближаетесь вплавь к одинокому тропическому острову на южных границах Эквестрии. Вы знаете, что остров поразила эпидемия, и местный барон закрыл все порты, но верный Коронам стражник заступит на смену к вашему прибытию в условленном месте и пропустит вас. Болезнь, наверное, передаётся через прикосновение. Принцессы полагают, что вызвали её разработки частной лаборатории на острове — вам надо узнать, так это или нет. Давайте для начала познакомимся с вами?

Она наклонилась над столом, обводя Искателей взглядом:

— И можете не придумывать других персонажей. В этом приключении играйте себя — потому что я хочу узнать вас.

Игра шла лучше, чем она опасалась, хотя один раз они со Скуталу необъяснимо поменялись местами, и им пришлось встать и пересесть на свои места снова. А ещё всю игру Биттеркап приходилось отсеивать мысли, ощущения и идеи Скуталу от своих — как будто взрослая пегаска стояла не просто рядом с ней, даже не над нею, а внутри её. И, поскольку Скуталу не очень умела проигрывать и отступать, пробуя снова и снова даже когда агент лаборатории уже прямо сказал им, что не скажет кодовых слов, Биттеркап несколько раз пришлось напоминать, что персонажу Скуталу неоткуда знать ни эти слова, ни верную тропу к тайному проходу в каменной стене лаборатории.

Они прервали игру в конце первого акта, узнав, что источник заболевания вовсе не лаборатория, а выброшенное на пляж существо из глубин океана. К тому времени они успели пообедать и даже поужинать — ненавязчивое следящее заклинание, встроенное в игровой стол, определило, что они увлечены, и Биттеркап действительно старается быть хорошей ведущей, а это дало им право на бесплатное питание за счёт Принцессы Твайлайт Спаркл и дракона Спайка. Так что остановились они не потому, что не хотели продолжать, а потому, что солнце клонилось к закату и к ночи их могла посетить Принцесса Луна.

После игры они дошли до замка Твайлайт и уточнили у неё, придёт ли Луна. На самом деле обратились к ней Искатели; Биттеркап  же пряталась в тени и пыталась снова поверить в мир, где существует аликорница, которая при этом не Принцесса Селестия и не Принцесса Луна. Да, вчера она тоже видела Твайлайт, но тогда была совершенно не в форме, чтобы по-настоящему понять, кого именно видит. При всей невозможности Принцесса Твайлайт была красива и Биттеркап, краснея, поняла, что мечтает о её поцелуе.

Твайлайт всё так же беспокоилась о Биттеркап и всё так же была удивлена тем, что они со Скуталу каким-то образом сосуществуют. Прямо перед Твайлайт две пегаски сознательно поменялись местами. Это не было магией — им хватало просто решить, что каждая из них хочет оказаться на месте другой, и… так и было. Твайлайт, ошеломлённая и заинтригованная, быстрым почерком вела записи.

Они узнали, что Луна будет через несколько часов, после заката, но не хотели расходиться по домам.

Скуталу взяла на себя инициативу — этим вечером в единственном кинотеатре Понивилля показывали свежий детектив длиной целых полтора часа. В принципе туда не пускали жеребят, но с прошлой недели Искатели знали, что в смысле рейтинга там нет ничего особенного, кроме пары слишком медленных и близких к объективу поцелуев, и мягкой романтической линии.

Эпплблум не стала спорить с их планом, но настояла, что Скуталу должна купить два билета. Свити Белль попробовала уговорить кассиршу пропустить Биттеркап, но получила отказ, потому что на броске убеждения выкинула всего лишь четвёрку.

Против главного плана Искателей кассирша была бессильна: Скуталу зашла в зал, устроилась на задних рядах, и тут же поменялась местами с ожидающей за углом Биттеркап. Дальше Скуталу оставалось только показать второй билет и пройти в зал снова, а Свити мелодичным голосом заверила кассиршу, что первый раз той просто померещился от жары.

Фильм был про агента Секретной Монстрологической Ассоциации Инспекторов Летописей, вынужденную участвовать в конкурсе красоты, чтобы поймать затаившегося среди конкурсанток монстра. Биттеркап решила, что рейтинг на самом деле вполне верен. В фильме было более чем достаточно сомнительных ракурсов и прозрачных намёков и дразняще одетых кобыл, и по сюжетным линиям агент находила не только монстров, но и свою любовь. Впрочем, конкурсантки оказались сообразительными, дружелюбными и с яркими характерами, а на полке Биттеркап ещё год назад стояло достаточно романтических книг в мягких обложках, так что при просмотре фильма ни одна невинность не пострадала.

И тем не менее, следуя к замку Твайлайт в окружении Искателей Биттеркап чувствовала, что краснеет не только щеками, но и ушами, и что все они это видят, и что никто из них не собирается её за это ни упрекать, ни высмеивать.

Потому что она осмотрена, изучена, признана достойной и принята в их подруги.

Нет, Биттеркап не забыла о Кварц и Стилусе. Просто сегодня её подруг стало больше.

Держась рядом со Скуталу, под её коротким крылом, Биттеркап решила, что о будущем расставании подумает позже. Потому что здесь и сейчас… она была счастлива.