Лунный Беглец

Глава 9.

Вопреки обычаю в этот раз Флаттершай проснулась очень поздно. Она ворочалась еще пару часов, прежде чем смогла все же уснуть. И сон нельзя было назвать крепким. Вчерашние откровения не давали погрузиться в безмятежный сон. Измученная и помятая пегаска с трудом смогла утром встать с кровати. Взглянув на часы, она увидела, что даже для селестия проспала непозволительно долго – на циферблате уже было два часа сорок восемь минут. Твайлайт Спаркл также могла уже зайти с минуты на минуту, чтобы узнать что-то о работорговцах, от которых сбежал Мун. Мун Рунавей!

Стряхнув с себя остатки оков сна, пегаска поспешным аллюром подскакала к двери в его комнату, стремясь увидеть Рунавея. И застыла в нерешительности. Что ей делать дальше? Извиниться перед жеребчиком за то, что вчера она слишком настырно лезла ему в душу? Или лучше дать ему побыть наедине и не надоедать своим обществом? Флаттершай тихо постучала копытом в дверь. С той стороны не было ни звука. Пегаска постучала громче. По прежнему тишина. Обуреваемая дурными предчувствиями, кобыла толкнула дверь, открывая ее на всю ширину. В спальне Рунавея было пусто. Кровать была не занята никаким крохотным тельцем и аккуратно заправлена, его игрушка также исчезла. Комната выглядела так, словно в ней вообще нипони не жил. Будь Флатти чуть-чуть не в своем уме, она может и подумала бы, что все эти два дня жизни со странным жеребенком ей просто привиделись. Но нет, это не могло быть видением! Что если он так разозлился, что решил сбежать теперь и от нее?! Он же говорил, что уйдет от нее, если больше не захочет тут жить и она не удержит его даже силой!

Нет! Запаниковавшая пегаска рванула вниз, молясь Селестии, чтобы это было не так. Нет, нет! Он не мог уйти из дома! Слетев на крыльях вниз по лестнице, она судорожно осмотрела перепуганным взглядом гостиную. Дверь наружу была закрыта, равно как и все окна. Но жеребенок мог просто прикрыть ее за собой. В гнездышках ворковали друг с другом уже давно проснувшиеся животные, которые сейчас с беспокойством смотрели на напуганную пони.

— Мун Рунавей! Вы видели жеребенка, куда он ушел?! Как давно?! – Выпалила она на одном дыхании, обращаясь к своим маленьким подопечным. И успеет ли она его нагнать?! Сама она судорожно размышляла, как давно мог проснуться жеребчик и как далеко он уже мог уйти в лес. Вечнодикий Лес. Где он станет жертвой мантикор, древесных волков, гидр, ядовитых растений, страшной Урсы….

— Я здесь! – Прозвучал громкий, четкий и… спокойный голос Рунавея. Флаттершай, резко вырванная из своих испуганных мыслей замотала головой, пытаясь понять, откуда это только что-то прозвучало. Животные дружно указали ей в сторону ванной комнаты. Ни с чем не сравнимая волна облегчения прошлась по ее телу, когда до пегаски дошло, что Мун никуда не сбегал. Похоже, он просто встал раньше нее, прибрался в своей комнате и пошел… умываться.

— Доброе утро, Флаттершай. – Поздоровался спокойно Рунавей, когда на едва гнущихся ногах кобыла вошла в ванную. Малыш выглядел предельно буднично, судя по мокрой мордочке и полотенцу, висевшему на спине, он просто умывался, а не сбегал. От сердца отлегло, когда она поняла это. Его игрушка примостилась в углу, радостно смотря на то, как умывается ее хозяин. Все выглядело зауряднее некуда.

— Доброе утро… — Выдохнула Флаттершай, чувствуя как сердце начинает вновь стучать ровно и медленно, не пытаясь вырваться из грудной клетки. – Прости меня за вчерашнее, Мун Рунавей. – Извинилась перед жеребчиком старшая пони. – Я не хотела причинять тебе боль расспросами о твоем прошлом, я просто думала….

— Ничего не знаю, мой домик с краю. – Внезапно выдал Мун, прерывая ее сбивчивые извинения. – Не хочу ничего обсуждать. Просто забудь о том разговоре – и все. – После этих слов он спокойно вернулся к умыванию, оставив Шай за своим хвостом, которая так и застыла с приоткрытым ртом. Похоже, жеребенок предпочел сделать вид, что ничего и не было. – И да, тебе стоит тоже умыться, выглядишь ужасно, скажу честно. – Добавил он, не оборачиваясь.

Повернувшись к зеркалу, Флаттершай увидела, что ее приемный сын абсолютно прав. Выглядела она плохо. И никак это не приукрасишь. Желтая шерстка потускнела, грива и хвост полностью растрепаны и висят мочалками, а под глазами залегли гигантские мешки. Вздохнув, Флаттершай пошла к умывальнику. Ей придется постараться, чтобы привести себя в порядок. Был соблазн набрать ванную, но на это совершенно не было времени. Ей нужно приготовить завтрак себе, жеребенку, животным, Энджелу, приготовится к визиту Твайлайт и мисс Чирали, и это был далеко не полный список срочных дел.

Пока она только начала умываться, Мун Рунавей уже закончил намазывать сам себе голову средством для роста волос, не став уделять внимание хвосту и с все той же спокойной мордочкой закинул уже почти отработанным движением Нирэ себе на спину и удалился, так и не сказав более ничего. Судя по тихому постукиванию маленьких копыт сверху, и в этот раз он никуда не сбегал, а просто удалился в свою комнату.

Закончив утренний туалет, порядком похорошевшая хотя бы внешне кобыла направилась на кухню. Утро выходного дня, она проснулась на почти три часа позже обычного, но все равно у нее не было ни сил, ни желания возиться с готовкой. Но многочисленным обитателям ее дома все равно хотелось кушать. Тяжко вздохнув, она принялась наполнять кормушки животных, а Муну наложила в тарелку овса с сушенным сеном и заварила чаю, надеясь, что неприхотливому жеребенку этого хватит. И даже обычно капризный Энджел, которому подавай изысканные обеды, видя состояние хозяйки, вполне удовлетворился здоровенной и сочной морковкой.

— Ох, я вчера сделала большую глупость, Энджел. – Вздохнула Флаттершай, поглаживая любимого кролика нежными касаниями перьев. – Мун Рунавей сделал вид, что ничего не произошло, но я вижу, что он на деле обижен и зол на меня. О чем я только думала? Очевидно было, что он пережил кошмар. Смертельный кошмар. Если бы он мог помочь спасти других жеребят, он бы сразу мне об этом сказал. Но он молчал. И только теперь я поняла почему. Какая же я глупая. Все его друзья мертвы, а я заставила его это вспомнить. Я ужасная мать! – Всхлипнула пегаска, на которую вновь накатила боль от понимания того, что она натворила. Да, ей двигали добрые намерения, как и стоило ожидать от Элемента Доброты. Но довели они только до плохого.

Кролик в ответ нежно обнял пегаску за ногу, даря ей успокоение. Та, пытаясь сдержать слезы прижалась к нему, к своему любимому питомцу. Может он и был избалованным, но в трудный для нее час он всегда был с ней и готов поддержать любимую хозяйку, скрывая за внешней колкостью доброе и заботливое сердце. – Спасибо, Энджел. Я рада, что ты всегда со мной. – Тепло поблагодарила его пони. С неохотой она отстранилась от своего любимца. – Еще раз спасибо за то, что никогда не оставляешь меня. Мой любимый Энджел… — С нежностью произнесла его имя пегаска, заставляя кролика со смесью смущения и польщенности улыбнуться. — Но мне пора позвать Муна Рунавея завтракать. Малыш наверняка голодный. – После этих слов милая мордочка кролика сразу стала хмурой и даже с ноткой враждебности, адресованной этому самому проблемному жеребчику. Но пони, уже отправилась наверх за своим приемным сыном и не заметила этого.

Поднявшись к комнате жеребчика, она услышала его тихий голос за дверью. Видимо, маленький пони снова играл со своей неразлучной игрушкой. – Эх, ну и ночка, у меня таких уже давно не было. – Донеслось до нее, когда она подошла к двери. – Разбередила же раны Флаттершай. Свежие, причем, мда. Хотя знаешь, Нирэ… идет всего третий день моей жизни с Флаттершай, а в целом даже недели не прошло, как я тут, а уже… нет, не привык к такой жизни. Все до сих пор в новинку. Передо мной все новое. На каждом шагу – откровения и открытия. Но…. – Задумчивый голос жеребенка приглушенно журчал за дверью. Похоже, ушедший в свою странную игру Мун не услышал, что в это время к двери в его комнату успела подойти. -… но знаешь, Нирэ. Это может странно, но я уже начинаю забывать свою прошлую жизнь. То есть, я еще прекрасно помню все что пережил, имена, места и прочее, но это уже кажется другой жизнью. Словно не я ее прожил, а просто наблюдал со стороны. Воспоминания покрываются дымкой, через которую вроде как видно, но плохо. Странно это все Нирэ, очень странно. И страшно. Страшно утратить себя, каким бы я не был.

Флаттершай поняла, что вольно-невольно, но подслушивает она уже достаточно долго и подслушала она немало. Устыдившись своего проступка, который она совершает уже не в первый раз, пегаска поспешила постучать в дверь. Мгновенно раздался цокот копыт и дверь распахнулась. – Привет, Мун Рунавей. Я хотела позвать тебя на завтрак. Кушать уже готово. – Сообщила она, стараясь наполнить голос добродушием и теплом, стараясь ни единым словом не намекнуть на вчерашний разговор. Ей хотелось извиниться за вчерашний напор и настойчивость в разговоре о его страшном прошлом, но Мун еще полчаса назад дал четко понять, что хочет полного забвения этой темы, а не извинений. Поэтому она решила попробовать сделать вид, будто ничего не было вообще.

— Хорошо, идем. – Кивнул он со спокойной мордочкой, также демонстрируя, что ничего не было и все предельно заурядно. – Нирэ – стой тут и никуда не уходи. – Повелел он, обернувшись к лежащей на полу игрушке. Бегемот ответил на это неизменной радостной улыбкой и согласным молчанием. Довольный таким “ответом” жеребенок развернул голову обратно, выказывая готовность идти завтракать.

— Ты просто обожаешь Нирэ и разговоры с ним. – Решила завязать легкий разговор о приятном пегаска, пока пара пони спускалась неторопливо вниз. Флаттершай в свое время последовала традициям поселившихся первыми в Понивилле земных пони и поставила в своем доме удобную лестницу, избавляя от необходимости себя и гостей использовать крылья, чтобы подняться на второй этаж. Теперь, когда в ее доме будет постоянно жить маленький пегас, не умеющий летать и чья комната на втором этаже, это ей очень пригодится, превращая лестницу из роскоши в необходимость.

— Ну, надо же мне с кем-то общаться. У любого должен быть в жизни собеседник, кому разрешено высказать свои мысли, переживания и прочее. Я не душа компании, но даже я сойду с ума, если останусь совсем один. Нирэ же всегда меня выслушает. – Бесстрастным голосом пояснил Рунавей. Было появившаяся улыбка медленно сползла с мордочки кобылы. Мун Рунавей и правда выглядел жеребчиком, который предпочитает жить сам по себе, но его слова еще раз подчеркнули всю глубину его одиночества. И более того, он достаточно четко и прозрачно не намекнул, а прямо указал, что выговариваться он предпочитает игрушке, а не своей приемной матери. Впрочем, чего она еще могла ожидать? После того что произошло вчера, конечно же он не хочет с ней разговаривать кроме как по необходимости. А уж ждать откровенности, попыток высказать наболевшее, поделиться чувствами и вовсе наивно. Ох, она такая глупая, глупая пони!

В подавленных чувствах расстроенная пегаска привела сохраняющего невозмутимость Муна на кухню, где его уже ждала тарелка, полная вкусного овса. Энджел также был все еще здесь, медленно грызя сладкую морковку. От его взора не укрылось, что снова Флаттершай едва ли не плачет после разговора с жеребенком. С тех пор, как он поселился в их доме, она была постоянно либо грустной, либо уставшей. Либо, сразу и грустной, и усталой. И это притом что этот странный и дурной пони (как бы не утверждала обратное Флаттершай) появился всего лишь позавчера!

С ненавистью кролик посмотрел прямо в глаза этому плохому жеребенку, что портил жизнь его хозяйки. Мун Рунавей перехватил его взгляд и уставился в ответ. Две пары глаз вновь вонзились друг в друга в немом противостоянии. Энждел пообещал жеребчику, что его непременно ждет возмездие за то, что он причинил столько боли Флаттершай. Жеребчик лишь слегка усмехнулся, смотря на кипящего холодной яростью кролика и прошел к столу.

Флаттершай же, занятая самобичеванием, не заметила этого короткого противостояния двух своих самых любимых подопечных. Энджел этому только обрадовался – он не хотел расстраивать пегаску еще больше, пусть лучше останется в блаженном неведенье. Он больше не будет донимать Шай, показывая ей на все подозрительные странности и темные стороны жеребчика, что она приютила. Нет, он сам разберется с ним, не сейчас, и может даже не скоро, но обязательно. И тихо. А пока же пусть наслаждается вольготной жизнью под крылом Элемента Доброты. Его время еще придет.

— Что это? – С любопытством спросил Мун Рунавей, с интересом смотря на рассыпанные зерна, перемешанные с кусочками сена, больше не обращая на кролика никакого внимания, словно он – пустое место. – Я никогда раньше не видел такой еды. Это… сено? Помню, я похожее видел в салате, что мы ели позавчера. – Он аккуратно коснулся кончиком языка сухих стеблей. – А что за зерна? — С неизменным любопытством продолжал осматривать жеребенок содержимое тарелки.

— Это зерна овса и овсяное сено, Мун Рунавей. – Объяснила Флаттершай, выныривая из своих грустных, наполненных самоедством мыслей. – Никогда раньше их не видел? – Поинтересовалась она сама непонятно зачем. Видимо, просто пытаясь хоть как то в наивной попытке все же общаться на бытовые темы со своим приемным сыном, надеясь хотя бы в этот раз не затронуть его темные тайны.

— Неа. Ни разу. Зерна такие вижу впервые, а сено… ну, у нас оно было, но оно было несъедобным. – Покачал головой лысый жеребенок, к счастью, вроде реагируя спокойно. – У нас условия были другие, так что есть сено было нельзя. Но тут, в Понивилле, я так понимаю – все иначе. Есть овес, сено – разрешено. – Решив проверить свое же предположение на практике, он окунул мордочку в тарелку, набивая рот и начиная медленно и старательно жевать. – Ммм… вкусно. Мне нравится. – Изрек Рунавей, проглотив еду.

— Очень этому рада. У нас это очень популярная еда, особенно на завтрак. Раньше овес и сено из него ели почти все время и каждый, но и сейчас многие его любят. Очень сытно и полезно, несложно в приготовлении. И долго может храниться, не портясь, поэтому зимой едят тоже в первую очередь именно овес. – Расслабленно улыбнулась Флаттершай, видя спокойную реакцию малыша. Жеребчик продолжал методично есть, хотя и не своей обычной “скоростной” манере, но его порция все же постепенно уменьшалась в размерах.

— Понятно. Значит пони любят овес. Что ж, мне стоило догадаться. – Ответил жеребенок, после чего задумчиво почесал копытом голову. — Понятно. – Повторил он и вновь окунул мордочку в тарелку. Дальнейший завтрак проходил в молчании, Флаттершай также насыпала себе немного овса, размешанного с сеном. Но даже Мун не успел съесть свою порцию даже наполовину, как раздался стук копыта в дверь. Ухо жеребчика дернулось в сторону направления звука и лысый пони с настороженной мордочкой оторвался от еды.

— Не волнуйся, это, наверное, Твайлайт Спаркл. Она вчера обещала зайти ко мне. – Успокоила Муна пегаска. Похоже, гости уже стали прибывать к дому Флаттершай. Вздохнув, с легкой грустью пегаска оторвалась от слегка грубоватой, но сытной еды и слезла с подушки.

— Не люблю гостей. – Процедил Рунавей, смотря как она направляется в гостиную. – Я подожду здесь, пока она не уйдет. Буду вести себя тихо и не мешать вам. – Его слова, наполненные недружелюбием и едва прикрытой враждебностью к пони, которую он ни разу в жизни не видел, вызвали у Флаттершай лишь грустный вздох, но она промолчала. Жеребчик пытался показать, что их разговора вчера о его прошлом не было и он ничего не чувствует по поводу того, чего якобы не было. Но уже с самого пробуждения было видно, что это не так. Маленький пони был показательно равнодушный и холодный, недоверчивый и одинокий. Ровно как в их первую встречу.

— Привет, Флаттершай! Доброе утро! – В противовес ее черным мыслям пропела бодрым голосом лавандовая единорожка, когда Элемент Доброты открыла дверь. Она не ошиблась – это пришла Твайлайт Спаркл, как и обещала. С ней же был и маленький дракончик – верный помощник номер один как всегда сопровождал свою лучшую подругу. В верхних лапах у него был футляр, в котором, как легко догадалась пегаска, был свиток с пером, чтобы записывать все, что нужно Твайлайт.

— Привет, Твайлайт Спаркл, Спайк. – Поприветствовала их хозяйка дома, улыбнувшись при виде лучших друзей. – Проходите, рада вас видеть.

— Извини, что так поздно, мы немного задержались. Решили по пути зайти в Сахарный Дворец и там хорошенько перекусить. Одного завтрака нам оказалось что-то маловато. – Виноватым тоном улыбнулась единорожка, вытирая все четыре копыта о входной коврик. Спайк же предпочел ограничиться только двумя лапами, на которых он ходил. Закончив с этим делом, все трое прошли в гостиную.

— Ничего, мы сами только-только проснулись. Еще завтракаем. – Ответила Флаттершай, располагаясь на диванчике.

— Так поздно? – Удивилась Твайлайт, ложась на соседний диван, Спайк же уселся на еще один, свесив нижние лапы вниз.

— Ночь была тяжелой, я еле выспалась. – Прошептала Флаттершай. Эти слова напомнили ей, что друзья зашли к ней не чаю попить и поболтать, а по делу. Очень неприятному и болезненному делу. От этого ее и так плохое настроение упало еще ниже. – Я поговорила с Муном Рунавеем вчера перед сном. Эпплджек была права, он и правда, по его словам, был рабом. Его держали взаперти против его воли, заставляли работать и мучили. Его и других маленьких пони. Это ужасно, Твайлайт, даже слушать об этом было больно.

— Бедный жеребенок. – Поднесла копыто ко рту единорожка в сочувствии и потрясении. – Я до последнего надеялась, что Эпплджек где-то ошиблась в своих предположениях. Что ж, мы сделаем все, чтобы помочь ему. И помочь другим пони. – Как и всегда, в решительный момент, сомнения и страхи уступали место сосредоточенности и готовности действовать. – Спайк, пиши письмо Принцессе Селестии! – Громко и четко обратилась она к своему верному помощнику. Тот поспешил раскрыть футляр и достал перо и свиток, готовый писать. – Расскажи мне все, что рассказал тебе Мун Рунавей об этом и уверена, Принцесса вышлет Гвардию, та найдет и накажет преступников, спасет жеребят. Я лично прослежу, чтобы….

— Он мне ничего не сказал. – Тихо оборвала было начавшуюся бурную деятельность деятельной ученицы Селестии Флаттершай. – Он отказался рассказывать мне о своей прошлой жизни. Он только подтвердил что был рабом и это… это почти все что он сказал. Я не знаю, где он и с кем жил раньше. Я пыталась настаивать, объяснить, зачем мне нужно знать. Но… тогда он и сказал самое ужасное. Твайлайт. Гвардейцы нипони не смогут уже спасти. Мун Рунавей сказал, что все его друзья… мертвы.

Все замерло, когда прозвучало последнее слово. Элемент Магии застыла с открытым ртом и глазами, полными удивления и ужаса. Из лап Спайка вывалились письменные принадлежности, рассыпавшиеся по ковру. – Ч.. что?! Как?! – Все что смогла сказать Твайлайт Спаркл, услышав такие ужасные слова. Вся ее решимость пропала в один миг.

— Я не знаю. Мун Рунавей отказался говорить больше. Да и сама не хочу узнавать подробности о… о таком ужасе. Бедные жеребята… поверить не могу, что они все мертвы. – Воспоминания об одном этом разговоре заставили ее расплакаться. Слезы вновь, как и вчера вечером потекли по ее щекам, когда она услышала слова жеребчика, просто выбившие из нее дух.

— Прости меня, Флаттершай. – Тихо попросила прощения лавандовая пони. – Я и представить себе не могла, что судьба малыша столь ужасна. Я бы не стала просить тебя узнавать… такие страшные подробности.

— Такое нипони не пожелаешь. – Согласился Спайк, поднимая обратно выпавшие свиток и перо. – И правда ужасно. Я и подумать не мог, что где-то в Эквестрии с пони может случиться что-то плохое. А тут целая банда преступников, взявших в рабство жеребят. А где сейчас сам Мун Рунавей?

— Он на кухне, завтракает. – Вздохнула Флаттершай. – С самого утра он… весь отстраненный. Он мне не сказал ни слова упрека, но я вижу, что он сильно зол на меня за мою настойчивость в попытках узнать о нем. Надеюсь, со временем он простит меня.

— Уверена в этом. Нипони не сможет не простить тебя. Все знают, какая ты хорошая пони. – Подбодрила ее Твайлайт Спаркл, снова легко заулыбавшись. Воцарилось недолгое молчание, гости приходили в себя после столь страшных откровений. Но, взяв себя в копыта и сделав глубокий вдох, Твайлайт снова заговорила. – Я познакомлюсь с твоим приемным сыном?

— Хорошо, но, пожалуйста, не спрашивай его о его прошлом. И не дави на него. Если он не захочет говорить – отступи. Он очень чувствительный, пусть и скрывает это за стеной безразличия. Я это уже поняла. – Согласно кивнула пегаска, надеясь, что Твайлайт не навредит жеребенку еще больше. Конечно, намеренья у нее всегда только хорошие, но даже после более года изучения дружбы в Понивилле, у нее все еще зачастую были проблемы с общением. Сильные проблемы.

— Конечно, я понимаю, постараюсь не ранить его чувства. Уверена, я смогу с ним поладить. – Заверила Твайлайт пегаску. Ту одолевали сомнения, но, надеясь, что все пройдет благополучно, решила дать познакомиться этим двум пони. В конце концов, они же наверняка найдут общий язык?

— Мун Рунавей! Иди сюда, пожалуйста! С тобой хочет поникто познакомиться. – Позвала Флаттершай жеребенка. Тот не заставил себя ждать и уже через несколько секунд аккуратно и медленно вышел из кухни. Настороженным взглядом он провел по чужим для него пони и дракончику. Жеребенок лет семи-девяти выглядел для своего возраста предельно жутко. И грозно вообще для пони. Лысый, с обрубком вместо хвоста, бегающими пронзительными глазами и мрачной, настороженной мордочкой. Ступал он медленным и острожным аллюром, словно подкрадываясь к ним. Тело его было также напряжено, а голова приспущена, в общем, все говорило о том, как далек этот жеребчик от добрых и гостеприимных жителей Понивилля.

— Привет, Мун Рунавей! – Поздоровалась Твайлайт, нацепив на себя самую широкую улыбку из возможных. – Я – Твайлайт Спаркл.

— Здравствуйте, уважаемая Твайлайт Спаркл. Я – Мун Рунавей. – Хмуро поздоровался жеребенок, не излучая ни грамма дружелюбия. Его голубые глаза изучающее скользили по ее телу, задержавшись сначала на роге, а затем на боках. Как не пыталась единорожка, ей ни разу не удалось установить с ним зрительный контакт, жеребчик вовсю избегал посмотреть ей прямо глаза в глаза.

— А я – Спайк! Я – дракон! – Помахал верхней правой лапой дракончик, легко улыбнувшись. Может жеребчик и выглядел страшновато, но не судить же по внешности, рассудил Спайк. В конце концов, он по меркам пони тоже выглядит чудно. Правда, чудно, а не страшно. Тут же было больше все же жутко.

— Приятно познакомиться. – Тихо произнес Мун уже дракону. У Спайка было возник вопрос, действительно ли знакомство выходит приятным, смотря на внешне каменного жеребчика. Но он предпочел оставить его при себе. Некоторые вопросы лучше всего оставить без ответа. Закончив свой осмотр, Рунавей уткнул глаза в пол и замолчал. Повисла неловкая пауза, жеребенок явно не был настроен на разговор.

— Как тебе Понивилль? – В итоге все же решилась нарушить тишину Твайлайт. Помня предостережения Флаттершай, она решила не спрашивать Муна Рунавея о его прошлом, а сосредоточиться на настоящем. Хотя сейчас уже на одном внешнем осмотре видела, какое оно у него было. Взять, например, тот факт, что он смотрит в пол – может, конечно, это стеснение. Но скорее всего, предположила единорожка, его хозяева требовали, чтобы Мун склонял голову в покорности и эта привычка, конечно же, до сих пор с ним.

— Очень нравится. – Кратко ответил жеребчик. Снова повисло молчание. Твайлайт вздохнула – это будет сложнее, чем она предполагала. Она не была раньше компанейской пони и считала, что не нуждалась ни в друзьях, ни в общении, предпочитая им компанию книг. Но даже в те времена она не была настолько отчужденной и замкнутой!

— Мм… и что тебе больше всего понравилось в Понивилле? – Закаленная в борьбе с Найтмер Мун, Кризалис, Сомброй и прочими монстрами и злодеями, единорожка не собиралась сдаваться так просто.

— Все. – Еще более лаконично сказал Мун. Твайлайт снова вздохнула и все же решила отступиться. Маленький пони ясно давал ей понять, что не хочет с ней говорить. – Еды много. Жилища просторные. – Внезапно все же продолжил он говорить, заставив уши кобылы навостриться во внимании. – Воздух чистый. Тепло. Зелени много, очень красиво. И тихо обычно. Чисто, опрятно. Не на что жаловаться.

— Очень рада, что тебе у нас нравится. – Воспряла духом Твайлайт, видя, что жеребчик все же решил быть хоть чуть-чуть открытым к ней. – А как тебе живется с Флаттершай? – Спросила она следующее, надеясь все же в итоге разговорить этого странного пони. Сама Флаттершай предпочла молчать, давая возможность подруге вести разговор. Вмешиваться она собиралась, только если Мун четко скажет, что не хочет продолжения, а Твайлайт Спаркл продолжит на него давить. К чему это приводит, она уже хорошо знала по вчерашнему дню. Опыту мэра… и своего собственного.

— Тоже жаловаться не на что. – Подняв глаза чуть выше и остановив взор на ее копытах, сложенных на диване, стал говорить жеребенок. – Она меня много и вкусно кормит, поселила меня в отдельную комнату, купает меня в теплой воде и разрешает мне делать все, что я захочу. Даже если бы я хотел жаловаться, я бы просто не смог бы найти повода.

— Очень радует. – Выдавила из себя еще более широкую улыбку Твайлайт, напрягая все мышцы рта для этого дела. Заверенья жеребчика, что все хорошо резко констатировало с его безжизненной мордочкой и безэмоциональными ответами. Да и его слова про “разрешает все” тоже вызывали обеспокоенность. Но, как полагала единорожка, Мун вовсе не имел в виду, что Шай его балует его сверх всякой меры. Разве что в его собственных глазах, явно привыкших к… более суровым условиям. – Я работаю библиотекарем в Понивилле. Ты любишь книги? – Решила она еще раз попробовать расшевелить жеребенка. И, о чудо Селестии – у нее это получилось!

— Да, очень. – Кивнул Рунавей, в голосе которого появился интерес, а уши дернулись, когда до них донеслись ее слова. – Я очень люблю читать. Узнавать то, чего не знал раньше. – Подтвердил он, слегка оживившись, хотя все еще не поднимая глаза выше.

— Много читаешь? Я вот каждый день прочитываю минимум одну книгу. У меня даже есть график чтения книг. Сегодня, к примеру, я читаю “История Королевства Грифонов 3-6 веков Селестийской Эпохи” от видного историка Дипа Лука.

— А мне вести список прочтенных книг и писать график прочтения новых. – Проворчал Спайк, прерывая спич Твайлайт, за что заслужил короткий осуждающий взгляд с ее стороны.

— Очень интересно. Ну, я люблю читать, но обычно возможностей не было в последний год. Так что люблю много читать, но читал мало. И что было. Было мало чего и мало когда. Надеюсь, в Понивилле это изменится к лучшему. – Мордочки пони и дракончика исказились в муке, услышав ответ жеребенка. Как бы Твайлайт не пыталась обходить скользкие углы, но те рисковали возникнуть на каждом ровном месте.

— Уверена в этом. Я с нетерпением буду ждать тебя в библиотеке, подберу для тебя столько книг, сколько захочешь и на любые темы. – Немедленно пообещала единорожка, стремясь побыстрее наполнить разговор позитивом.

— Что ж, я очень рад этому. Благодарю. – Ровно кивнул Мун. – Я зайду сразу как разрешит Флаттершай и у меня будет свободное время. Уважаемая мисс Чирали нашла большие пробелы в моих знаниях и назначила мне дополнительные занятия, до тех пор, пока я не нагоню своих сверстников. Мне придется сосредоточиться на учебе до тех пор, пока эта проблема не будет решена.

— Кстати, Твайлайт. Мисс Чирали сказала, что хотела бы попросить понибудь о помощи. Она не может заниматься с ним каждый вечер, а его отставание от школьной программы весьма большое. Можешь время от времени заниматься с Муном Рунавеем по школьным предметам? – Флаттершай решила, что это самый удачный момент чтобы попросить единорожку о помощи, в которой так нуждалась и без того нагруженная работой Чирали.

— Конечно, я с радостью позанимаюсь с этим маленьким пони! – С готовностью согласилась Твайлайт Спаркл.

— Ты не против того, чтобы я с тобой занималась, Мун Рунавей? – Решила спросить мнение самого ученика Твайлайт, все же, это ему учиться.

— Никаких возражений. – Покачал головой жеребенок, слегка разводя правой передней ногой. Если у него и были эти самые возражения, он предпочел их оставить при себе. – Как я понимаю, уважаемая Твайлайт Спаркл много знает и многое может мне поведать, а это главное для преподавателя.

 – Что ж, вот и хорошо, мы тогда пойдем, раз здесь закончили. – Решила закруглиться единорожка, пока весь торжественный момент не будет испорчен каким то неловким словом с ее стороны. – Как раз зайду к мисс Чирали и сразу предложу ей свою помощь. Да и надо будет написать письмо Принцессе Селестии. Я уже вчера написала ей, сегодня… ну, напишу что узнала сегодня.

— Узнала обо мне? – Поинтересовался невинным голосом жеребчик, вмиг утратив было разжегшуюся искру дружелюбия и интереса. Мун вновь стал настороженным и холодным.

— Да, Принцесса Селестия должна знать, что… мм… на ее землях действуют столь беспринципные преступники. А я, как ее ученица и добропорядочная пони, должна сообщать ей, если узнаю об их появлении. – Кивнула Твайлайт, решив не лгать жеребенку, который, похоже, не очень хотел, чтобы о нем разговаривали чужие пони. Даже если эта чужая пони – сама Принцесса Солнца.

— Понятно. – Внезапно на удивление спокойно кивнул жеребчик, вновь упирая глаза в пол. — Хотя я удивлен, что целой Принцессе есть дело до одного пони. Разве у нее нет более важных забот?

— Конечно, нет, Мун Рунавей! – Возмущенно вскинулась Твайлайт Спаркл. – Принцесса Селестия думает о каждом пони, что живет в Эквестрии. У нее нет большей заботы, чем заботиться о благополучии всех пони. Если понибудь несчастлив, она обязана вмешаться и помочь. Ведь счастье всех пони строится на счастье каждого из них. – Стала объяснять она прописные истины жеребчику. – Один пони несчастлив, другой, третий – и так вся Эквестрия погрузится в уныние, горе и хаос.

— Она очень мудрая Принцесса, по вашим словам. – С неверием и пессимизмом заявил на это жеребенок, заставив Твайлайт лишь вздохнуть. Она успокоилась и взяла себя в копыта, делая глубокий вдох, как учила ее любимая няня. Мун Рунавей вырос в местах, где пони не знали прелести жизни под благословленным и просвещенным правлением Принцессы Солнца, напомнила она себе. Конечно, он не знает и не верит, что Селестия мудрая и хорошая, очень добрая Принцесса. Скоро это изменится, а это главное. Пожалуй, насчет этого ей тоже придется его просветить в скором будущем.

— Так и есть. – Подтвердила слова жеребчика единорожка, не давая себе уйти вглубь своих мыслей. – Так что будь уверен, малыш, Принцесса Селестия лично возьмет под контроль поиск преступников и….

— Я слышал с кухни ваш разговор. – Резко оборвал ее Рунавей на полуслове. – Флаттершай сказала же вам, что те, кого я знал весь прошлый год – мертвы. Нечего контролировать, нет смысла ни в каких поисках.

— Что?! – Удивлению Флаттершай не было предела. – Когда ты говорил, что выжил только ты, я думала, что погибли только другие жеребята. Твои… твои “хозяева” тоже умерли? – Потрясенно спросила пегаска, снова невольно расправляя крылья, отреагировавшими на всплеск ее эмоций. Мозг Твайлайт Спаркл тем временем работал из-за всех сил, пытаясь создать гипотезу, объясняющую кончину сразу и рабов, и работорговцев. Что же могло убить сразу всех? На них напали дикие чудовища, не разбирающиеся в добре и зле? Конкуренты по темному бизнесу? Или может….

— Когда я сказал “Они мертвы”, я имел в виду, что все мертвы. И младшие, и старшие, все. – Не смотря на них, заявил жеребенок уже знакомым Флаттершай безжизненным голосом. – И я больше не хочу это обсуждать. – Жестко отрезал он, давая ясно понять, что разговор на это тему окончен.

— Конечно! – Поспешно кивнул Спайк, решая за обеих кобыл, дракончик вовсе не горел желанием узнавать хоть на йоту больше о таких ужасах. И, конечно, он не хотел, чтобы и Мун страдал, вынужденный вспоминать и рассказывать… о таком.

— Если Флаттершай разрешит, тогда я пойду к себе в комнату. Я уже позавтракал. – Попросил жеребчик неизменным ровным и сухим тоном.

— Да, конечно. Прости, что мы заговорили об этом. – Согласно кивнула Элемент Доброты, которая также не меньше Спайка хотела, чтобы обсуждение столь грустной и мрачной темы прекратилось. – Отдыхай, ты это заслужил. – Добавила она, складывая крылья и успокаиваясь.

— Хорошо. – Жеребчик развернулся и пошел к лестнице наверх, но затем, уже поставив ногу на первую ступеньку, резко развернул голову обратно. – Уважаемая Твайлайт Спаркл, хотите мудрый совет? Может, недостойный мудрости самой Принцессы Селестии, но все же?

— Ммм… да, конечно, не откажусь. Я всегда рада научиться чему-то новому. – Согласилась единорожка, выныривая из океана предположений и догадок, что роились в ее голове.

— Если о проблеме ничего не известно – значит, что ее не существует. Нет знания о проблеме – нет самой проблемы. – Изрек Мун Рунавей поучительным тоном. – Это все, что я хотел сказать. – И выпрямив голову, уже молча стал подниматься на второй этаж, оставляя хозяйку дома и ее гостей обдумывать его слова.

— Кажется, он хотел сказать, что пока мы не знали о работорговцах, нас и не волновало, что надо понибудь искать. Мы ни о чем не беспокоились и радовались жизни. – Почесал задумчиво гребень на голове Спайк, когда жеребчик уже удалился. Дракончик, может и был еще совсем малыш, но зато он не был глупцом. Так что понять суть совета Муна ему труда не составило, тем более что она была очевидна.

— Это ужасный тогда совет, Спайк. – Покачала головой Твайлайт Спаркл. – Тогда любое зло будет процветать, пока пони закрывают глаза и не смотрят на него. Будут делать вид, что его нет и не давать ему отпор.

— Я понимаю, Твайлайт. Но, сам Мун Рунавей считает иначе. – Грустно вздохнула Флаттершай. – Он уже не в первый раз говорит похожие плохие слова. Видимо, их вбивали в него его бывшие хозяева, которые старательно учили его всему дурному. Чтобы, похоже, сломить его волю к сопротивлению и заставить подчиняться. Я надеюсь положительным примером показать ему, что это все неправда. Тогда он изменится к лучшему, я уверена.

— В этом все пони рады будут тебе помочь. – Улыбнулась единорожка уже легкой искренней улыбкой, наполненной желанием поддержать приемную мать в ее нелегком труде. – Прости, что в итоге разговор закончился так, я не подумала, что не стоило говорить о письме Принцессе в его присутствии.

— Ничего, я и сама с ним регулярно обжигаюсь то на одном неловком слове, то на другом. – Еще раз вздохнула пегаска. – Я стараюсь с ним быть ласковой и нежной, но почти каждое случайно оброненное слово затрагивает его прошлое. Оно и не удивляет. Ведь так он жил много и много дней. Нельзя просто выбросить такой гигантский кусок жизни, как ни в чем не бывало. Хотя, как видишь, он старается это сделать. Пытается навсегда забыть все, что пережил.

— Мы подарим ему другую, хорошую жизнь. И у него скоро будет полно счастливых воспоминаний. – Мягко сказала Твайлайт, уверенная в своих словах. Они жили в Эквестрии, они жили в Понивилле, здесь не могло быть иначе. – Нужно просто время и терпение.

Со словами умной единорожки нельзя было не согласиться, так что Флаттершай согласно кивнула. На этом визит Спайка и Твайлайт подошел к концу и пара попрощалась с пегаской. Напоследок ученица Селестии обещала зайти к мисс Чирали прямо сейчас и предложить помощь в занятиях с жеребчиком. На этой ноте пони и дракон удалились, оставив Элемент Доброты одну. Вздохнув, та решила приняться за домашние дела. Мун Рунавей ушел читать и играть с Нирэ в свою комнату и явно после такой беседы не захочет разговаривать снова, так что она решила пока оставить его наедине. Нутром Флаттершай чувствовала, что дать жеребенку побыть одному сейчас будет самым правильным решением. Поэтому, она решила уделить вместо этого внимание животным в доме и развлечь Энджела, который тоже вынырнул из кухни, откуда тот все это время тихо подслушивал весь разговор пони.

За домашними хлопотами время летело быстро и незаметно. Не успела она оглянуться, как за уходом за животными, игрой с Энджелом, подметанием пола и даже небольшой стиркой постельного белья время прошло до аж самого обеда. На обед она решила сделать пышный салат, в котором щедро смешались морковка, сено, тюльпаны, огурцы, латук и помидоры. Приправив все перцем, она позвала жеребенка кушать. В этот раз поднимать его пришлось из кровати – Мун Рунавей, как оказалось, после разговора с гостями, пошел дремать. Но встал он быстро и без всяких возражений, на удивление резво порысив обедать.

— Как спалось, Мун Рунавей? – Поинтересовалась Флаттершай, медленно пожевывая стебель морковки, в то время как малыш не изменяя своей привычке ел со скоростью трех четвертей Пинки Пай, дорвавшейся до сладостей.

— Замечательно. Как и всегда. Обожаю спать. – Рубленными фразами ответил пони, проглотив еду, после чего окунул мордочку за следующим куском.

— Как тебе еда, я думаю, спрашивать смысла нет. – Постаралась пошутить Флаттершай. И ей это удалось – жеребенок забавно хмыкнул с набитым ртом. К счастью, как спохватилась пегаска, он не засмеялся, иначе, дело бы приняло бы очень несмешной оборот.

— Да, тут спрашивать не о чем. Еда вкусная и порции огромные. Два в одном. – Наконец, ответил он, прожевав. – Но, знаешь, Флаттершай, есть одна вещь, которая меня беспокоит. – Уже серьезным тоном заговорил Рунавей.

— Ты по поводу разговора о твоем прошлом с Твайлайт Спаркл? – Вздохнула пегаска, видя, что ход беседы резко сменил направление в куда более грустную сторону. Но, она сама была частью виновата в этом, так что….

— Нет, конечно, нет. – Покачал головой Мун, прерывая ход мыслей пегаски. – Нелепо просить оставить прошлое в прошлом и забыть его, а потом самому заводить о нем разговор. Я хочу поговорить о настоящем. О нашем доме. Я же могу называть его “нашим”?

— Конечно, Мун Рунавей. Ты со вчерашнего дня мой приемный сын, этот дом твой точно такой же, как и мой. – Подтвердила пегаска с облегчением, что самую неприятную сейчас тему жеребенок не поднимает и не собирается поднимать в будущем. Возможно, и правда лучше просто все забыть, подумалось ей. В подходе Муна все же было здравое зерно, как бы не хотелось этого признавать.

— Это радует. Что ж, лишний повод это обсудить. В общем, меня беспокоит, что наш дом никак не защищен и в него могут вломиться всякие чужаки. А в нашем доме даже дверь запереть нельзя, засова нет. – Заявил жеребчик, заставив кобылы приоткрыть рот в удивлении. – Если бы вместо твоих друзей пришли бы враги, они бы спокойно бы зашли в наш дом и вынесли бы все содержимое, пока мы бы чаевничали на кухне.

— Малыш, в Понивилле не воруют. У всех дома без замков и засовов, но ни один пони не стал жертвой воровства. Я живу здесь уже почти два года и ни одного случая не было. Тебе не о чем беспокоиться. – Заверила она жеребенка в абсолютной безопасности, что царит в городе. От воров, по крайней мере. От нападений чудищ из Вечнодикого добропорядочность пони не защищала никак. Но это была совсем другая проблема и засовы тут тоже были малополезны, хотя бы потому, что к обжитым местам эти монстры все же, как правило, не совались, а защититься от них такими мерами все равно было нельзя. Засовом или небольшим заборчиком Урсу Старшего не остановишь, тот и дом снесет целиком.

— Эх, хорошо, я понял. – Недовольно вздохнул Рунавей. – Меня беспокоит то, что у нас нет привычных мне засовов на дверях и решеток на окнах, но понимаю, что тут все другое. Просто я не чувствую себя в безопасности без привычных мер защиты.

— У вас были решетки на окнах?! – В шоке переспросила пегаска, цепляясь за эти слова. Хотя… чего ей стоило ожидать от места, в котором жил раб?

— Ну да. – Кивнул спокойно жеребенок, словно говоря о чем-то самом собой разумеющемся. – Вообще, они скорее чтобы мы не сбегали, но также и защищали нас от вторжения. Наверное, работало. По крайней мере, через них ни разу не смогли пробраться чужаки. – На удивление буднично стал рассказывать Мун, словно речь шла о вкусе чая. – Они не везде стояли, где мы размещались, но там где было куда бежать – они были. Я к ним быстро привык – легче спать, когда чувствуешь себя хотя бы в воображаемой безопасности.

— Понятно. – Кивнула аккуратно Флаттершай, не зная, что ей сказать о такой странной и страшной теме. К таким разговорам ничего в ее жизни раньше не готовило. И она не могла представить себе такой жизни, в которой живешь словно в осажденной крепости древних времен. Или в лагере рабов.

— Ладно, я понял – никаких решеток, заборов, вышек, замков и патрулей. Надо приучаться жить по новому. Постараюсь не дергаться от каждого стука в незапертую дверь. – Вздохнул Мун с легким сожалением, после чего вернулся к еде. Ухо Флаттершай вздрогнуло от перечисления “мер защиты”, но она ничего не сказала. Все было понятно и без лишних слов.

Дальнейший обед прошел в молчании и когда он закончился, жеребенок отпросился удалиться в свою комнату, что, конечно, Флаттершай ему разрешила. Ее немного беспокоила усидчивость жеребенка, хотя, конечно, любая другая мать была бы на ее месте, наверное, рада, что у нее столь спокойный сын. Подавляющая часть жеребят уже давно бы сошла с ума от необходимости столь долго сидеть в четырех стенах без общения и движения. Но Мун не выказывал за эти три дня вообще никаких признаков того, что такой образ жизни доставляет ему хоть какой-то дискомфорт. Похоже, его полностью устраивало сидение в своей комнате наедине, почитывая книжки и возясь с единственной игрушкой.

Когда часы уже пробили десять часов дня, в дом явилась новая гостья. Это была мисс Чирали. Учительница пришла с хорошими новостями – директор школы одобрила зачисление жеребенка в третий класс, где преподавала сама Чирали и учились младшие сестры подруг Флаттершай. Так что хорошая компания маленькому пони была обеспечена. Также вишневая пони принесла в седельных сумках учебники, по которым ему предстояло заниматься. Как и ожидалось, к ней действительно зашла Твайлайт Спаркл и предложила свою помощь в дополнительных занятиях, в те дни, когда сама Чирали этим заниматься не сможет. И, наконец, она пришла, чтобы провести первый внеклассный урок для жеребенка. Флаттершай предложила им заниматься в его комнате, на что землепони легко согласилась. Мун Рунавей был рад видеть свою теперь уже и классную руководительницу, с энтузиазмом отнесся к предстоящим занятиям.

Помощь Флаттершай не требовалась, поэтому пегаска занялась своими делами, пока Чирали и Мун корпели над книгами. Она еще немного прибралась в доме, подмела дорожку перед ним, а затем наконец то предалась тому, ради чего селестий и был придуман – отдыху. За несколько часов пегаска собрала группу любящих спокойный отдых животных, в числе которых были Гарри с Энджелом и устроила чаепитие на лесной поляне в своем тесному дружеском кругу. Спокойное и приятное времяпровождение в хорошей компании помогло, наконец, Элементу Доброты расслабиться и сбросить напряжение, накопленное за эти три очень нелегких дня.

Чаепитие продлилось добрые несколько часов, до самого вечера, но, ничто не длится вечно и пора было возвращаться домой. Нужно было приготовить горячий вкусный ужин для себя и жеребенка. Возвращаться к своему милому домику, утопающему в зелени и окрашенному в закатные лучи. На мгновение она застыла, смотря на свой дом, частично заслонившим для нее медленно заходящее Солнце. Ее дом был словно приобнят лучами, исходящими из-за закрытого солнечного диска. Флаттершай замерла, любуясь этим прекрасным зрелищем, пойманном в столь удачном моменте и ракурсе. Домик и без того выглядевший очень красиво, сейчас выглядел просто чудесно! Дав себе полюбоваться заигравшими новыми, оранжевыми и желтыми красками пару минут, с приподнятым настроением пегаска порысила дальше.

Она даже стала напевать незамысловатый мотивчик себе под нос, когда заходила в дом, настолько счастливой себя чувствовала пегаска. Казалось, что тяжесть и стресс, обрушившиеся на нее с появлением в ее доме этого странного жеребенка, наконец то закончились и теперь все пойдет как по маслу. Дом встретил ее щебетанием птиц и зверей, наслаждавшихся жизнью во всех ее проявлениях, а сверху были слышны приглушенные голоса мисс Чирали и Муна Рунавея, очевидно, продолжавших упорную учебу. Флаттершай бросила взгляд на часы – без двенадцати семнадцать. Они сидели так, выходит, уже много часов. Что ж, пора бы им уже было заканчивать на сегодня. Это очень уж много для восьмилетнего жеребенка. И учителя, у которой сегодня вообще то тоже выходной.

И, почти в такт ее мыслям уже через несколько минут Мун и Чирали спускались по лестнице. Вид у них обоих был усталый, но довольный. – Как позанимались? – Поинтересовалась пегаска, отрываясь от разжигания кухонной печи, на которой собиралась пожарить рататуй. Очень красивое и при этом вкусное блюдо, по мнению розовогривой пони.

— Замечательно! – Широко улыбнулась мисс Чирали. – Мун Рунавей очень упорный и усидчивый, не отвлекается ни на что и почти не делал перерывов. И он схватывает все на лету. Я уверена – программу всего первого класса такими темпами мы закончим уже к концу новой недели. А за месяц или даже быстрее вполне освоим и второй, окончательно нагнав третьеклассников. После чего он сможет расслабиться и наслаждаться всеми радостями жизни жеребенка, не напрягаясь от излишне упорной учебы. Главное – держать такой темп весь месяц Листвы.

— Рада это слышать. – Улыбнулась Флаттершай, с гордостью смотря на своего приемного сына, который и сам улыбался, явно довольный своими успехами и тем, что его хвалят взрослые. – Останетесь с нами на ужин?

— Нет, спасибо, я и так у вас уже загостилась. – Вежливо отказалась мисс Чирали. – Так что я, пожалуй, пойду. До завтра, Мун Рунавей, увидимся утром на занятиях в школе! – Стала прощаться землепони.

— До завтра, уважаемая мисс Чирали! – Заулыбался в ответ жеребчик, провожая учительницу до выхода. Вскоре, только пурпурный хвост было видно на горизонте, а позже и он исчез среди домов, оставив пару пегасов на пороге дома одних. Мигом улыбка пропала с мордочки Муна, как только мисс Чирали оказалась достаточно далеко, жеребенок вновь стал спокойным и невозмутимым. – Да уж, утомился я знатно за этой учебой. Но это того стоит. Всяко лучше, чем ящики таскать на своем горбу. – Таким же утратившим резко все дружелюбие голосом произнес он, в котором осталась только усталость от прожитого дня.

Флаттершай неприятно удивила резкая смена настроения жеребчика. Стоило только мисс Чирали удалиться, как он тут же стал… обычным. Но она промолчала, хотя сердце почувствовало новый неприятный укол ревности. Почему он был так дружелюбен со своей учительницей, но не был таким теплым к ней, своей приемной матери? В нем до сих пор держится обида за вчерашний вечерний и сегодняшний утренний разговор? Пегаска не стала озвучивать свои вопросы жеребчику, а лишь тихо вздохнула и пошла на кухню – ужин сам себя не приготовит.

Мун вызвался помочь, на что пегаска с радостью согласилась, отгоняя от себя было нахлынувшие неприятные мысли. За готовкой время прошло незаметно и вскоре они оба сидели за столом, любуясь аккуратно нарезанными дольками овощей, политых соусами. Блюдо было столь красивым, что даже есть его не хотелось. Флаттершай. Мун Рунавей не стал обращать особого внимания на эстетическую часть рататуя и сразу же принялся уплетать свою порцию за обе щеки. К еде подход у него был сугубо практичный, его интересовала сытность, потом уже вкус и почти никак – красота.

— Флаттершай, тебя что-то беспокоит? – Обратился к ней Мун, отрываясь от еды и внимательно смотря на ее гриву, свисающую к полу. Пегаска покачала головой, пытаясь дать понять жеребенку, что все отлично и ему не о чем беспокоиться. – Флаттершай, я же не слепой. Я бесчувственный чурбан, но не слепец. – Жеребчик отказывался так просто отступить. – Ты была бодренькой и веселой, посвежевшей, когда я тебя увидел после окончания занятий. А когда готовили ужин, ты была и сейчас остаешься грустной и подавленной. Тебя явно что-то тревожит и это что-то произошло совсем недавно.

Смотря на мордочку жеребенка, на которой едва-едва, но проглядывало беспокойство, вполне искреннее и ясное за нее, кобыла решила честно объясниться с ним. Все же, Мун выглядел вполне себе зрелым пони и, несмотря на возраст, сможет понять причину испортившегося настроения пегаски. – Эх… меня беспокоит, что ты относишься к мисс Чирали лучше, чем ко мне, Мун Рунавей. Уже в миг знакомства ты ей улыбнулся, а меня встретил настороженностью. И далее тоже ты к ней относишься намного теплее, чем ко мне. Мун Рунавей… мне кажется, что… ты… ну, относишься к ней… ну….

— Я понял. – Оборвал ставшей несвязной речь Флаттершай Рунавей. Жеребенок вздохнул, раздумывая над ее словами. – Тебе не о чем беспокоиться Флаттершай. Ты совершенно зря ревнуешь. Я так понимаю, это именно ревность – тебя расстраивает, что есть пони, которая нравится мне больше, чем ты. – Заговорил он, после небольшой паузы, упирая глаза в свою тарелку. – Но это не так. Именно ты моя мать и ты заботишься обо мне с первого мига нашего знакомства. Нет пони, к которой я бы относился лучше, чем к тебе.

— Я так веду себя с уважаемой мисс Чирали не потому что она мне нравится больше, чем ты. Вовсе нет. Я вообще почти никак к ней не отношусь. Да, она вроде неплохая пони, вроде добрая, вроде хорошая, но я знаю ее всего второй день и только по делу учебы и не более. Могу и ошибаться. Я улыбаюсь и делаю милую мордашку не потому что у меня вызывает столь бурный восторг проведение с ней времени. А потому что я пытаюсь завоевать ее хорошее отношение ко мне, только и всего. Вспомни наш вчерашний разговор про раскрытую книгу. Показуха – вот что главное. Выглядеть хорошо в чужих глазах. Я с тобой себя так не веду, как уже сказал, потому что ты со мной все время. Нельзя притворяться вечно. Ты смотришь на меня настоящего. А я не любитель улыбаться. Ее же я буду видеть только на уроках в школе и месяц, максимум два на дополнительных занятиях. Ей я задурить голову вполне могу, вот и прилагаю к этому усилия.

— Зачем тебе это? – Потрясенно прошептала Флаттершай. После его слов она взглянула на происходящее словно другими глазами. И картина заиграла новыми красками. А ведь и правда. Жеребчик был так дружелюбен из всех пони исключительно с мисс Чирали, проявляя с первой минуты несвойственную ему благожелательность и доброжелательность. Очень странно для столь недоверчивого и циничного маленького пони, это Флаттершай верно подметила. Но ошиблась с причиной. Мун был таким не потому что мисс Чирали с первого взгляда оставила след в его сердце, а потому что… вот как раз он и скажет, зачем ему это ему было нужно.

— Потому что она – учитель. – Словно это все объясняло, сказал жеребенок. Но смотря на застывшую в недоумении и шоке мордочку матери, он заговорил снова. – Учитель – это тот или та, у кого есть власть над учениками. Надо мной, то есть, я же ученик. Поэтому я и пытаюсь к ней подмазаться. Если она будет хорошо ко мне относиться, то не будет использовать свою власть, чтобы делать мне плохо. Вот, уже успехов добился – я отправляюсь учиться в нормальную школу, в третий класс, а не в первый. И уж тем более не в какие-то… другие места. Похуже.

Флаттершай слушала речь Рунавея с поникшими ушами. Вот оно как. Мун не воспылал симпатиями к доброй учительнице, он просто пытался завоевать ее расположение из, по сути, корыстных целей. Вновь жеребчик демонстрировал просто запредельный уровень цинизма и, похоже, он вообще не видел никаких проблем в таком поведении и образе жизни. – Малыш, это неправильно. Мисс Чирали не будет использовать свое положение преподавателя, чтобы ломать жизнь ученикам. Поэтому нет необходимости специально стараться ей понравится. Будь собой, мисс Чирали относится ко всем ученикам по их способностям, у нее нет любимчиков или наоборот врагов. Она в любом случае бы отправила тебя в третий класс, ведь она оценивала тебя по твоим знаниям и уму, а не тому, как приятно ей было с тобой проводить время.

— Эх… понимаю. Тут не так как ТАМ. – Нехотя согласился жеребчик, выделяя голосом последнее слово. – Я постараюсь измениться. Но это будет непросто. Старым привычкам нелегко изменить, которые въелись уже в самую глубь. Я привык, что там, где власть – там и злоупотребление ей. Для того же все и рвутся, скажем, в руководители чем-нибудь, чтобы распоряжаться выданными для этого дела подчиненными. Для своего личного удобства.

— В Понивилле все по другому, малыш. Все по другому. Поверь, завтра пойдешь в школу и увидишь, что ты попал в новый мир. Ты ведь видишь, что в моем доме… не так как раньше. За его стенами все тоже другое. Хорошее и прекрасное. – Мягко пообещала пегаска, понимая, что Муну нужно время, чтобы измениться к лучшему. Но он будет стараться, пусть это временами и будет нелегко. А она ему поможет, она и ее друзья.

— Да, я верю. Просто это как дышать прекратить одним воздухом и начать дышать другим. – Согласно кивнул Мун, тяжело вздыхая. – Прости, что так вел себя с мисс Чирали и заставил тебя ревновать. Я не хотел тебя огорчать.

— Ничего, мы же поговорили друг с другом и теперь уладили нашу маленькую проблему. Мне тоже следовало сразу спросить, а не терзать себя обидой и подозрениями. – Два пони улыбнулись друг другу, чувствуя, как между ними рушится невидимый барьер. С хорошим настроением они вернулись к ужину, наслаждаясь вкусом остывших, но все еще очень аппетитных жареных овощей.

После еды, жеребенок помог ей помыть посуду, умылся в ванной и вновь, как и всегда отправился в свою комнату, сказав, что хочет еще посидеть над учебниками. Пегаска предложила ему свою помощь, на что тот с готовностью согласился. В комнате Муна уже начали появляться первые признаки “живого” беспорядка. Читальный стол был завален сразу несколькими тетрадями и парой учебников, а на полу лежало еще несколько книг, а также были вытащены и разложены там-сям письменные принадлежности, купленные еще позавчера. Было видно, что жеребенок и правда упорно весь день корпел над книгами и был готов продолжать делать это дальше.

Уточнив, где остановилась мисс Чирали в его обучении, Флаттершай стала помогать ему в изучении предметов начальной школы. Малыш и правда схватывал все на лету. Да, ему не раз требовалась помощь в понимании того, что написано в учебнике, не раз приходилось повторять дважды одно и тоже, но никогда – трижды. Маленький пони действительно быстро учился и проявлял немалую сообразительность, достаточно было четко и понятно объяснить материал. Так они прозанимались около двух часов, но в итоге даже неутомимый Мун стал зевать и устало потирать глаза.

— Я, пожалуй, пойду спать, у меня уже сил почти не осталось. – Заявил он, когда часы пробили уже двадцать два часа. – Я нередко работал и больше, но это все же через силу, натужно так. Да и завтра в школу с утра, так что я предпочел бы лечь пораньше, если ты мне разрешишь.

— Конечно, Мун Рунавей. Сложим заранее все в сумки тогда, чтобы утром не тратить время на сборы. – Вместе они быстро навели порядок в комнате, разложив все учебные принадлежности по сумкам, благо, их было немного. Как обычно обняв игрушечного бегемота, жеребенок укрылся под одеялом, готовясь отойти ко сну, несмотря на то, что до начала ночи оставалось еще почти два часа. На предложение Флаттершай рассказать ему сказку на ночь, малыш тихо рассмеялся.

— Нет, спасибо. У меня и так голова пухнет от обилия новых знаний. В нее больше ничего не лезет, хе-хе-хе! – С приятным легким жеребячьим смехом ответил Мун отказом, заставив пегаску умилиться тем, как мило выглядит в этот миг Рунавей.

— Ну, тогда отдыхай, ты сегодня хорошо потрудился. Спокойной ночи, Мун Рунавей. Сладких снов. – Пожелала ему пегаска, улыбнувшись теплой материнской улыбкой кобылы, укладывающей спать своего маленького сына.

— Спокойной ночи, Флаттершай. – Кивнул легонько жеребчик, прижимаясь к своей игрушке и закрывая глаза. Элемент Доброты как можно тише вышла из комнаты, оставляя Муна отдыхать. Завтра ему предстояло в его первый раз пойти в школу и силы ему потребуются.