Триумфатор

Глава 1. Звёзды в небе

— Читаешь Учение, Стар Свирл? — голос вывел из раздумий погружённого в книгу жеребёнка. Тот повернулся к двери, где стоял его отец Рубинус Свирл, белый единорог с удивительного цвета рубиновой гривой.

— Папа, а кто такие Принцессы Селестия и Луна? А Твайлайт Спаркл? Кейдэнс? Фларри Харт? — озадаченно спросил жеребёнок. Услышав это, отец улыбнулся: уже в таком раннем возрасте его сын интересовался устройством эквестрийского общества, его историей и укладом жизни. Так что Рубинус ни капли не удивился, увидев сына в своей комнате склонившимся над томом Учения о Гармонии. И прозвучавший вопрос уж тем более не был для него неожиданностью.

— Принцессы — это те, кто всегда с нами, сын. Они всегда рядом с каждым из нас. — ответствовал отец. — Они всегда присматривают за нами и оберегают нас от зла и опасностей.

— А почему тогда здесь сказано, что они живут среди нас?

— Учение о Гармонии — очень древняя книга. И времена в ней описываются такие же древние. Когда-то давно Принцессы действительно ходили по этой земле, но со временем им пришлось переселиться на небеса.

Стар Свирл вопросительно посмотрел на отца.

— В небо? Как это? — и вдруг до него дошло. — Они что, улетели? Поднялись высоко-высоко, как пегасы, и улетели, да?

— Можно и так сказать. — по морде Рубинуса было заметно, что он хотел бы объяснить это своему сыну подробнее, но то ли не мог подобрать правильных слов, то ли что-то ещё заставило его замолчать. Внезапно он развернулся и поманил жеребёнка за собой копытом. — Пойдём со мной во двор. Я хочу тебе кое-что показать.

По стене коридора, ведущего к дверям особняка, скользили тени двух фигур. Первая — явно единорожья, шагающая уверенной, выверенной походкой. Вторая же — без отличительных признаков, семенящая следом за первой, стараясь не отставать от неё ни на шаг. Скрипнувшие двери. Шум мнущейся под копытами травы, в конце концов примятой севшими на неё двумя пони.

— Посмотри на небо, Стар Свирл. Что ты там видишь?

— Звёзды. — сказал жеребёнок. — Но я не вижу Принцесс. Где же они?

— А присмотрись повнимательнее. — улыбнулся отец. — Например, вон к тем двум звёздам, сияющим ярче остальных. Нашёл?

И действительно: стоило лишь проследить взглядом сначала чуть в сторону, затем повыше, и затем ещё... Стар Свирл ахнул от удивления, когда прямо перед его глазами угадались очертания изящной морды, широких глаз, большого рога, и длинной с завитушками гривы.

— Принцесса Кейдэнс!

Со всё возрастающим восхищением на морде Стар Свирл отыскал сначала Твайлайт Спаркл, затем Луну, Селестию, и наконец, Фларри Харт. Но затем восхищение сменилось растерянностью.

— Так что же это получается? Наши Принцессы — всего лишь созвездия?

— И да, и нет. Как я и сказал, когда-то давно они были живыми пони. Живыми, абсолютно настоящими и невероятно могущественными. Им была подвластна такая магия, какая недоступна никому из нас. И благодаря ей Принцессы взлетели высоко в небо. Они поднимались всё выше и выше, туда, куда не мог последовать даже самый сильный пегас. Туда, где обычные пони не могут выжить. Вот почему им пришлось превратить себя в звёзды. Но даже будучи созвездиями, Принцессы всегда наблюдают за нами и ведут нас.

— Почему они ушли, папа?

Ответить Рубиниус не успел: ещё один шум шагов по траве прервал такой ставший было интересным для Стар Свирла разговор.

— Вот вы где. — серо-бурая земнопони по имени Хамбл Харт произнесла это спокойно, но тон её голоса с головой выдавал её недовольство происходящим. — Может, вы и не заметили, но нам всем уже пора спать. Чем вы тут занимаетесь на ночь глядя?

— Я всего лишь показывал Стар Свирлу Принцесс среди звёзд, дорогая. — жеребёнку почему-то показалось, что при виде мамы папа улыбнулся как-то совсем уж странно. Но ему было отчётливо ясно, что те очень рады видеть друг друга.

— Вот как. — голос заботливой жены и матери стал уже не таким строгим. — Но даже так, Стар Свирл мог простудиться. Могли бы с собой хотя бы подстилку взять.

— Но не простудился же, мам! — вставил слово совершенно не простуженный жеребёнок. — Мне удалось разглядеть всех Принцесс!

— Ишь, молодец какой. — Хамбл Харт потрепала Стар Свирла по голове. — А сейчас марш в постель. Тебе пора спать.

— А можно я-а... А-а-а-апчхи!

— Вот видишь, о чём я? — кобыла повернулась к своему мужу, затем снова к жеребёнку. — Не простудился, значит. А ну-ка марш в свою комнату, или сама за загривок затащу!

Ответом был протяжный вздох.

— Лаааааадно, мам.

Недовольный жеребчик умчался в дом, подальше от сырого воздуха и глядящих ему вслед Рубинуса и Хамбл Харт.

— Знаешь, а он далеко пойдёт. Я поднялся в его комнату и застал его за чтением Учения Гармонии.

— Такой юный, а уже весь в тебя? И почему я не удивлена? — саркастично спросила Хамбл Харт.

— А ты как будто бы и не рада. — парировал Рубинус. — И твоим сарказмом, как всегда, можно Кантерлотскую гору срезать. И знаешь ли, может так случиться, что он пойдёт по твоим стопам, а не по моим.

— Что ж, если так и случится, я с радостью научу его всему, что знаю сама. Но прямо сейчас он совсем как ты. — на мордочке Хамбл Харт тоже вдруг отразилась та странная улыбка. — Вот, за что я тебя люблю. Иди ко мне, мой драгоценный рубин.

Супруги ещё долго стояли под звёздами, не возвращаясь домой.

Глава 2. Настоящая сила

Сегодня у Стар Свирла был любопытный день. Он с удивлением отмечал, что когда-то, во времена своих первых шагов внутрь Учения Гармонии, был ещё слишком мал, и не до конца понимал, как устроен этот мир. Теперь же, спустя годы после того дня, как он спросил отца о Принцессах, он знал гораздо больше прежнего. Знал о всемогущих Принцессах, некогда живших в Эквестрии и правивших ей на благо всех пони. Знал о Хладе Пустоты, чудовищной сущности со звёзд, более тысячи лет назад пришедшей пожрать весь мир. И, наконец, о дне Восхождения на Небеса, когда правительницы в конце концов вновь заточили Хлад среди звёзд, пожертвовав ради этого своими бессмертными телами. Но даже превратившись в созвездия, Принцессы не оставили пони без своей заботы. Уже после Восхождения, путём различных откровений, снов и внезапных озарений Принцессы дарили пони крупицы своей бесконечной мудрости. Со временем, будучи записаны и собраны, эти знания стали известны как Учение о Гармонии.

Но Стар Свирл уже не был малышом. И его обязанности как члена семьи Свирл теперь были немного шире простого чтения книжек.

— Опять ты неправильно делаешь, милый. — констатировала Хамбл Харт, глядя на полураскрытый бутон цветка. — Я ведь тебе уже говорила: не нужно пытаться заставить цветок раскрыться. Ты должен всем своим сердцем обратиться к цветку и просто попросить его. Только тогда он раскроется полностью.

— Скукотища какая! Не хочу я ни о чём просить какие-то цветы. Хочу как папа, создавать защиту из воздуха, махать мечом безо рта и копыт, и поднимать вещи, не касаясь их! Неужели нельзя научить меня чему-нибудь крутому?

Мать вздохнула.

— Сынок, я более чем понимаю твоё стремление быть как папа. Но ты должен понять: он — единорог. А мы с тобой — земнопони. Мы не можем делать так же, как он. Но не расстраивайся. — увидев выражение на мордочке Стар Свирла, она поспешила его успокоить. — У нас, земнопони, своя волшебная сила, ничуть не хуже единорожьей. Если будешь прилежно учиться, станешь ничуть не менее великим волшебником, чем твой отец.

— Он тоже так говорит. — парировал жеребёнок. — Что я стану как Старсвирл Бородатый. Можно подумать, я тоже смогу однажды создать Принцессу. Или сделать что-то настолько же крутое.

— О чём спорите? — раздался сбоку спокойный, чуть удивлённый голос. Оказалось, Рубинус Свирл вошёл тихо, никем не замеченный, и теперь тоже желал поучаствовать в разговоре.

— Ах, так вот оно что. — сказал он, выслушав объяснения. — На самом деле, сын мой, многие недооценивают магию земнопони. Ты непервый, и наверняка не последний. — спокойное выражение морды отца вдруг сделалось веселее. — Но что, если я скажу тебе, что тоже когда бы таким же? Пока твоя мама, наша дорогая Хамбл Харт, — их взгляды столкнулись всего на миг, что, однако, не ускользнуло от жеребёнка. — не доказала мне, насколько ваша магия может быть сильной. Даже я знаю, что шутки с ней могут быть плохи.

От слов отца Стар Свирл почувствовал смущение и даже стыд. Раз даже папа... Неужели он и в самом деле ошибался на этот счёт? Заметив его сомнения, Рубинус продолжил.

— Ты ведь знаешь, почему мы с мамой назвали тебя Стар Свирлом, не так ли?

— Знаю. — ответил жеребёнок. Глаза его стыдливо смотрели в пол. — Вы уверены, что однажды я стану таким же великим волшебником, совсем как он.

— Именно. И мы всё ещё уверены, что сделали правильный выбор. Разве стал бы великий волшебник отказываться хоть от каких-либо магических знаний?

Стар Свирл замолчал.

— Ладно. — наконец сказал он. — Давай, мам, я попробую снова.

Толпа пони стояла в стороне, затаив дыхание, наблюдая за Большой Медведицей. Та не шевелилась, смотря на пылающий от магии рог Рубинуса, то на Хамбл Харт, почти без страха в глазах приближающуюся к ней. Стар Свирл тоже стоял чуть поодаль, не сводя глаз с родителей. Послушавшись отца в тот день, он взял себя в копыта и стал изучать магию земнопони с удвоенным усердием. И вот, прошло всего несколько месяцев, как появившаяся опасность заставила его родителей показать себя в деле.

— Не бойся. — сказала подошедшая к Медведице Хамбл Харт. То ли из-за явного бесстрашия, то ли ещё из-за чего-то, но что-то в ней выглядело совершенно иначе. Что-то неуловимое, но разительно отличающее её от той земнопони, что Стар Свирл привык видеть каждый день. — Я тебя не обижу. Ты потерялась?

Медведица отстранилась назад, но ни напасть, ни убежать не решалась. Хамбл Харт подошла к той ещё ближе, и внезапно коснулась копытом её большущей лапы.

— Пойдём со мной. Я отведу тебя обратно в лес, откуда ты и пришла.

Неожиданно для Стар Свирла, Большая Медведица послушалась. Склонив голову, она засеменила следом за Хамбл Харт, ведущей её в чащу Вечнодикого Леса. Наблюдавшая за этим толпа пони не выказала особого удивления: семейство Свирл было способно защитить от опасности кого угодно, и это было известно всем. Но только сейчас Стар Свирл понял, с чем его родителям порой приходится сталкиваться.

— Эй! Ты куда?
Но голос был уже позади жеребёнка, галопом ринувшегося вслед за матерью. Он просто обязан был узнать у неё, что это такое сейчас было.

Глава 3. Отчаяние

Сегодня дом семьи Свирл был тихим. Даже слишком тихим. За оконом уже вечерело, но никто не сидел за столом в ожидании ужина, не разговаривал, сидя у камина, не отдыхал за чтением книги или оттчаиванием мастерства в магии. Скрипнула открывшаяся дверь, послышал стук копыт по полу. Торопливый, беспокойный, он приближался прямо к одной из спален. В дверном проёме возник силуэт статного, молодого жеребца. Лю бой, только взглянув на него, сразу мог бы признать в нём сильного и уверенного в себе пони, способного постоять за себя и других. Тем сильнее сейчас с его впечатляющей статью контрастировало выраженное на его морде беспокойство. Чуть ли не вбежав в комнату, он подошёл к лежащей на кровати пони.

— Мама?

Стар Свирл стоял возле кровати матери. Когда та в ответ медленно повернула голову в его сторону, он обомлел.

— Стар Свирл? Это ты?

В её глазах уже не было той боевитости, непоколебимой силы, так привычной Стар Свирлу с детства. Он прекрасно понимал это, но до сих пор закрывал глаза, предпочитая не замечать, как та всё труднее переносит выпадающие на долю семьи проблемы, всё больше устаёт, всё больше слабеет. И сейчас нарастающее увядание стало уже невозможно игнорировать.

— Мам, ты слышишь меня? Посмотри на меня. — в отчаянии, жеребец стал ворошить мать копытом, пытаясь привести её в чувство.

— Мне что-то нехорошо, сынок. Можешь принести мне воды?

— Конечно, мам.
Прошло меньше минуты, прежде чем Стар Свирл вернулся с чашей воды, поднесённой к губам Хамбл Харт. Та выпила её медленно, но её морда вдруг стала чуть светлее. Судя по сему, пусть и немного, но ей стало лучше.

— Если тебе будет что-то нужно, просто позови меня, хорошо?

В ответ мать лишь кивнула.

— Ну как она? — спросил Рубинус Свирл по возвращении его сына в комнату.

— Не очень. Бледная, почти не разговаривает и не двигается. Я дал ей воды, и, кажется, ей полегчало. Но как надолго? Что нам делать, пап?

Рубинус замер. Впервые за долгое время у него не было точного ответа.

— Что мы можем поделать, сынок? — сказал он наконец. — Рано или поздно все пони стареют и умирают. А наша мама, как ты знаешь, уже немолода. Даже я уже не так силён, как прежде.

Стар Свирл, однако, не собирался сдаваться.

— Но неужели мы совсем ничего не можем сделать? Отец, ты же искусный маг. У тебя в запасе наверняка есть какое-нибудь хорошее заклинание!

— Если б всё было так просто. — вздохнул Рубинус. — Единорожья магия не может оживлять других. За всю историю и нынешней, и старой Эквестрии многие пытались постичь искусство воскрешения. Как правило, они не достигали успехов, а если у них что-либо и выходило, то ты можешь хоть сейчас прочесть об этом в книгах по истории чёрной магии.

Стар Свирл почти наизусть знал всю семейную библиотеку. И конечно же, он прекрасно знал, что имел в виду отец.

— Но кое-что мы всё-таки можем сделать.
— Правда? — встрепенулся Стар Свирл. — Что же?

— Мы можем быть с мамой до самого конца. Сделаем её остаток жизни наилучшим из всех, что мы можем сделать.
— Ясно… — появившаяся была надежда камнем рухнула вниз. — А я-то уж понадеялся.

Отвернувшись, Стар Свирл не видел выражения морды Рубинуса. Но почему-то ему показалось, что сейчас отцу стыдно за него.

Полностью погрузиться в раздумья у Стар Свирла не вышло. Выйдя на улицу, он увидел пейзаж, возникший не так давно, и потому ещё не ставший привычным. Но оттого бывший не менее неприятным. Затянутое тучами холодное-серое небо. Сухая, местами покрытая льдом земля. Холодный ветер, обдувающий со стороны. И множество сердитых пони поодаль от особняка.

— Эй, смотрите! — раздался вдруг голос. — Это старший сын Свирлов! Скорее, пока он не ушёл!

Толпа недовольных, только что смотревшая в сторону, вдруг повернулась и чуть ли не галопом сократила расстояние до Стар Свирла.

— Господин Стар Свирл. — обратилась к нему некая земнопони. — На наших фермах дела всё хуже. В прошлом году урожая и так едва хватало, а в этом его уродилось ещё меньше. Если Вы что-нибудь не предпримете, нам будет совсем нечего есть. Пожалуйста, помогите нам.
— Из-за этого дискордова холода многие уже просто слегли! — кричал пегас с другой стороны. — У нас некому работать! Я вообще себе едва крылья не отморозил в последнем полёте! Сколько это будет продолжаться?! Сделайте хоть что-нибудь!

— А я вообще из Хуффингтона. — обратился иной из толпы. — Когда вы решите проблему с набегами на нашей границе? Я, может, и хороший маг, постоять за себя могу. Но мне уже надоело жить, испытывая постоянные обстрелы заклинаниями! Страшно жить в собственном доме! А у нас даже нормальной армии нет! Позорище!

Натиск испугал было жеребца, но тот быстро взял себя в копыта.

— Я знаю, о чём вы говорите. Нам самим тоже не просто, хотя мы стараемся делать что можем. Я сейчас же поговорю с отцом и попрошу его распределить на всех имеющиеся у нас запасы еды. А после займусь и всем остальным.

Разговор с Рубинусом не занял слишком много времени. Тот быстро понял сложившуюся ситуацию и отдал приказ отдать нуждающимся часть своих припасов. Стар Свирл же в это время расхаживал по комнате, думая, что же делать. Его мама медленно угасала, население страдало и словно готово было вот-вот взорваться бунтом… Невольно он задумался о том, что могло привести ко всему этому. У него было чёткое ощущение, что за всем стоит одна конкретная причина, которую все упускают из виду. И вдруг его осенило.
— Холод. Ну конечно! — воскликнул он. — Что, если это не просто ранняя зима? Что, если…

Стар Свирл и в самом деле знал библиотеку как свои копыта. Ответ нашёлся быстро, и был он неутешительным.

— А-а-а-а-а-а! Что же делать, что же делать! — паникуя, Стар Свирл места себе не находил. — Если это и правда Хлад Пустоты, дело плохо! Я не знаю, как мне с ним справиться!

До сих пор он и его отец помогали жителям этого города своей магией. Рубинус создавал артефакты, учил единорогов магии и помогал им своей собственной. Стар Свирл обращался к стихиям и материальным вещам, проводил сложные, чётко выверенные ритуалы. Им удавалось поддерживать шаткий мир, но холода были почему-то слишком устойчивы к их магии. Со временем Рубинус Свирл стал терять хватку. И повзрослевший Стар Свирл остался один на один с миром. И его сил катастрофически не хватало.

— Если бы существовал какой-то способ прогнать Хлад… — рассуждал он, расхаживая по комнате. — Но сколько бы книг о магии я ни изучил до этого, нигде не нашёл ничего похожего на способ гарантированно это остановить. А большинство книг сходится во мнении, что в нашем мире такой силы просто не существует. Когда он впервые появился, прогнать его смогли только…

Внезапно для самого себя жеребец замер на месте. Пронзившая его разум догадка была острой как сталь, и теперь разрасталась с ужасающей скоростью.

— Безумие… Нет, это определённо, абсолютно точно безумие. — пытался он уговорить себя. Но интерес к тому, чтобы попробовать, становился всё сильнее. И возможный шанс всем наконец помочь только подогревал его. Стар Свирл решил ничего не говорить отцу. Тот наверняка попытается его остановить.

Одеваясь потеплее, жеребец обдумывал свою безрассудную затею. Она казалась ему глупой, безумной, маловероятной, слишком сложной. Но всё же он обязан был попробовать. С самого детства его мама, Хамбл Харт, терпеливо и кропотливо учила его искусству магии земнопони. Учила его сложным и не всегда интуитивным ритуалам, позволяющим получить желаемое. И конечно же, она смогла научить его самой основе их родной, земнопони, магии: Воззывать к стихиям и вещам, прося их о помощи и на время становясь с ними единым целым.

Перемахнув через забор на заднем дворе, подальше от чужих глаз, Стар Свирл стремглав мчался к самому высокому холму, какой только был в окрестностях этого города. Исполнение его идеи было всё ближе.

Глава 4. Триумф воли

Изучая магию на протяжении своей жизни, Стар Свирл узнал, что на свете было куда больше стихий, чем всегда казалось остальным. Не только вода и огонь, не только земля и воздух, но и растения, и пони, и сделанные в их копытах предметы, и даже само пространство — всё имело свой дух, свою жизнь. Свою стихию. И к каждой из этих стихий возможно было воззвать. Главным было только найти правильный подход к каждой из них. Но далеко не со всеми стихиями пони это удавалось. И среди всех них, так никем и не познанных, существовала одна могущественная стихия, с которой пони никогда даже и не осмеливались попытаться связаться.

Звёзды.

— Ещё чуть-чуть… Ещё немного… — жеребец вскарабивался на холм, стараясь удержаться среди часто проступающего льда. Если он сейчас взберётся, если у него всё получится… Это будет стоить того!

На вершине холма было пусто. Здесь не было деревьев, как не было и травы. И никаких пони, кроме него, здесь тоже не было. Ничего удивительно, ведь поверхность холма была полностью покрыта льдом. Стараясь не упасть, Стар Свирл перебирал копытами по направлению к центру холма, к самой высокой его точке.

— Ну, что же. — сказал он. — Вот я и здесь.

Жеребец упёрся всеми копытами в лёд, пробив его и тем самым надёжно закрепившись на месте. Поднял голову к небу. Известные ему с того самого момента в детстве созвездия отчётливо мерцали там же, где и всегда. Стар Свирл закрыл глаза, глубоко вдохнул. Сосредоточился на созвездиях всем своим существом. Волшебная сила словно лозой вытянулась вверх, устремившись в звёздную темноту. Вот она уже над облаками, вот и они остались совсем далеко. Вот воздух словно стал плотнее, непослушнее. Но Стар Свирл обязан был прорваться сквозь него, несмотря ни на что. Вот и воздух закончился, открыв за собой… ничто. Настоящее, абсолютное ничто, простиравшееся на бессчётное количество шагов, разделяющее собой звёзды. Устремившись всем своим духом вперёд, Стар Свирл задышал от напряжения, едва в силах удержаться на месте. Только сейчас он понял, как далеко находились видимые в небе звёзды от него самого. Но сдаваться было нельзя.

«Я обязан суметь! Коли уж начал — должен довести до конца!»

Копыта его начали прогибаться под чудовищным напряжением. Сколько ещё ему придётся лететь сквозь пустоту? Он недостаточно быстр? Нужно ещё быстрее. Нет, даже ещё быстрее. Только бы удержаться! Только бы успеть долететь прежде, чем он не выдержит!

Тело было уже на пределе. Несмотря на ночной холод, жеребец источал вокруг себя настоящий жар. Пот струился по его телу, вены проступили наружу. Зубы были стиснуты так, что, казалось, вот-вот треснут от напряжения. И тогда он решился. Из самых последних сил. Вложить в связь всю свою силу воли без остатка.

«Если тебе что-то нужно — всем сердцем пожелай этого! Пусть твоей силой будешь ты сам, целиком!»

Слова отца эхом прозвучали в голове. Воля срезонировала, пуще прежнего неся просьбу Стар Свирла в небеса.

С каждым днём холода неумолимо становились всё жёстче. Редкое солнце почти всегда было сокрыто тучами. Земля не родила, не в силах вынести таких условий даже с поддержкой единорожьих магов. Пони ютились рядом друг с другом, создавая так необходимое им тепло. Каждый делал что мог, борясь с агрессивной стихией. Но всё это мало чем помогало.

Но на этот раз произошло что-то странное. Всё началось с того, что патрулирующий окрестности Хуффингтона пегас заметил вдали краем глаза какое-то свечение. Из-за ужасного холода он не мог просто взлететь в небо и посмотреть поближе. Прищурившись как следует, он увидел уходящий в небо столб света. Не прошло и пары секунд, как тот стал заметно шире, покрыв почти всю вершину холма. Затем начало твориться что-то совсем уж неописуемое.

Пегас привык смотреть на небо редкими ночами, когда не было туч. Не было их и сейчас, и он мог видеть небо так же отчётливо как и всегда. Оно было таким же красивым как и всегда, и пегас бы с удовольствием любовался им… Если бы не одно «но».

Созвездия двигались.

Да не просто какие-нибудь созвездия, а те самые, в которых чётко угадывались фигуры Принцесс, подаривших миру Учение о Гармонии. Они становились всё ярче, спускаясь всё быстрее навстречу сияющему столбу… А затем случилась лавина. Она приближалась всё быстрее и быстрее, галопом мчась в направлении города. Уже можно было различить мощные, сияющие фигуры, освещающие всё на своём пути: рослый, статный жеребец, чьи глаза сияли словно само Солнце, бежал по земле, не обращая внимания ни на ветер, ни на холод, ни на лёд. И прямо вместе с ним по воздуху мчались пять гигантских фигур пони. Розовая, лиловая, бело-золотая, бархатно-синяя и сахарно-голубая. И всюду, где они мчались, лёд стремительно разрушался и таял, растворялись и уплывали тучи, и вырастала сочная, зелёная трава.

Эпилог

За окном звенело пение птиц. Повернувшись в постели, Стар Свирл распахнул глаза и осмотрелся. На дворе был пригожий весенний день.

— Пожалуй, пора вставать.

Как следует заправив постель, жеребец медленно приоткрыл дверь комнаты и тихо вышел в коридор. Успевшего стать привычным изнуряющего холода больше не было, и текущее положение дел казалось сладким сном. Поэтому, чтобы окончательно развеять все сомнения, Стар Свирл направился вниз. В одну конкретную комнату.

Ещё по приближению к ней он мог явственно различить два голоса. Один — жеребца. В нём, обычно спокойном, непоколебимом, слышались сейсчас мягки нотки заботы и волнения. Другой — кобылы. Всё ещё тихий, но с так давно не проявлявшимися в нём бодростью и намёком на мягкую, но не терпящую сопротивления силу.

— Мам? Пап?

Воркующие пони вмиг замолкли и разом уставились на Стар Свирла.

— Доброе утро, сынок.