В западне
Глава 5. Эффектное пробуждение или принцесса с выходом
Дорогие друзья, мои преданные читатели! Вот наша история закончила с прелюдиями и перешла к самому интересному, а дальше будет ещё интереснее. Спасибо вам за обратную связь, мне она, как писателю хренову, очень важна. Так же я поздравляю всех читателей с наступающим Новым Годом, и искренне желаю вам в новом году удачи в творчестве, пылкого вдохновения и хороших историй на почитать. Всех благ вам, камрады!
В одной из многочисленных полуразваленных хижин мёртвого города четверо красноармейцев уже больше получаса неотрывно пялились на мирно спящую кобылу. И всё бы ничего, если бы не тот факт, что этой кобылой была, ни много ни мало, один из диархов Эквестрии – принцесса Луна, одна из самых могущественных пони на свете и по совместительству – их враг.
Описать степень шока бойцов не смогут даже самые крепкие выражения, какие не в каждом портовом кабаке услышишь. Тем не менее, даже будучи порядочно в охреневшем (очень мягко выражаясь) состоянии, никто из них не проронил ни слова, даже пошевелится никто из них не рискнул, боясь разбудить эту сопящую и даже в чём-то миловидную бомбу в пару сотен… тысяч мегатонн.
Сержант Булант за свою службу в Краснозвёздной Армии повидал много всякой необъяснимой хрени, даже их появление в этом грёбаном могильнике он мог ещё как-то понять и объяснить, но вот это… Это уже выходило за все рамки его понимания. Он бы меньше удивился, окажись перед ними сейчас какое-нибудь, скажем, двуногое и лысое существо, похожее на то ли на минотавра, то ли на примата.
Пока он перебирал в своей голове возможные пути отхода, остальные бойцы старались даже не дышать, лишь бы держать могущественного аликорна в дрёме. Разве что Копытников рыскал в своём вещмешке и что-то пытался найти, но судя по его матерному шёпоту, не очень удачно.
— Товарищи, я вас поздравляю, у нас горячка! – заключил он ликующе, не отрываясь от ковыряния в вещмешке. – У кого есть Валидол?
— Так мы же не пили. – ответил ему Митька.
— А как ты это тогда объяснишь?! Мираж, галлюцинации, приход?!
— Чей приход? – спросил его Буренка.
— Ну… приход же! Короче, приход — это когда…
— Да тише вы! – шикнул на них командир, нервно посматривая на возлежащую принцессу.
— Да что «тише» то? Чего вы больше боитесь, разбудить её или привлечь тех тварей? Как говорится, двум смертям не бывать…
— Хорош тебе уже каркать! И без тебя хреново, – гаркнул на него Булат. — Мать моя Альтидия, вот какого хрена всё так усложнилось, а?
— Сейчас или вообще?
— Сейчас, боец, лишь по морде можешь получить, тогда тебе вообще не до смеха будет!
— Всё, молчу-молчу!
Закончив небольшую перебранку, они снова принялись безотрывно наблюдать за их будущей погибелью, которая даже начала тихо храпеть. Не будь они сейчас в такой щекотливой и идиотской ситуации, это могло бы показаться даже милым.
Выходила забавная ирония, им хоть и говорили ещё с первых дней службы, что в армии они наберутся полезного и запоминающегося опыта. Не, им говорили, что рано или поздно они низвергнут принцесс-узурпаторов и освободят трудовой народ Эквестрии от эксплуататоров. Но очевидно, никому из них даже в бухом и полуовощном состоянии не могла прийти мысль, что за время несения службы Родине им «посчастливится» вживую встретится с натуральной, лягать его, принцессой Эквестрии. Доселе же они могли лицезреть их разве что в газетах и на плакатах за авторством родного Агитпропа.
— Так это что, правда эквестрийская принцесса? – с легким трепетом прошептал Буренка, смотря на оную то ли с благовонием, то ли с ужасом.
— Нет, Карамель Маркс, собственной персоной, — съязвил на нервной почве сержант. — Ну а сам как думаешь?
— О чём нам действительно стоит подумать, это о том, что нам теперь делать? – впервые подал голос Митька, отрывая взгляд от дремучей пони.
— А это, кстати, вопрос! – согласился с ним Копытников. – Чё нам теперь делать то?
На этот вопрос у Булата не было готового ответа, посему ему пришлось в очередной раз уйти в глубокие раздумья, уже в который раз за этот день. Ещё никогда прежде ему не приходилось так часто максимально быстро искать решения. Ещё в течение пары минут он продолжал пялится в одну точку, раздумывая над вариантами их дальнейших действий.
Бойцы в это же время продолжали нервно поглядывать на принцессу Ночи. В этот момент Копытников был как никогда раздосадован тем, что у него не осталось ни щепоточки махорки, чтобы сбавить напряжение. Буренка был сильно напряжён и заметно нервничал, что он безуспешно пытался скрыть от остальных. Митька же до конца и не определился, что ему нужно было чувствовать в нынешней ситуации: страх, любопытство, равнодушие, или всё сразу?
— Значит так… — прервал наступившую тишину Булат, выйдя из раздумий. – Надо валить.
— Говно вопрос, шеф! Ща оформим… – приободрился Копытников, доставая из-за пазухи винтовку и прицеливаясь на спящее тело, на что остальные испуганно вздохнули.
— Да не её валить, дебила кусок! – резким движением выхватил у него оружие Булат. – НАМ надо валить, и в темпе!
— А в чём проблема её просто мочкануть? Глядишь, орден дадут.
— Ага, посмертно! – не оценил его идею сержант. – Ты понимаешь, чем это кончиться? Если мы её грохнем, то, когда об этом узнает уже её сестра, то есть Селестия, она лично явиться в Сталлионград и сожжёт его к херам! И виноваты в этом будем мы!
— Контрреволюционные у вас мысли, товарищ сержант, — добавил Митька с иронией.
— Ну а вообще, как-то неправильно это будет, — сказал уже на этот раз Бурёнка.
— В смысле? – спросил его Копытников.
— Ну, она сейчас спит и не представляет для нас угрозы, если мы её убьем, то это будет просто расправа, причем бесчестная.
— Ух ты, да ты у нас рыцарь, выходит? Кодекс чести, благородная война, и всё такое?
— Не в этом дело, просто действительно нам нужно её убивать?
— Нет, не нужно, поэтому я и говорю, что надо валить отсюда, — решительно поставил точку в вопросе Булат. — Ибо когда эта спящая красавица проснется, она низведет нас до атомов одним только взглядом.
— Не хочу быть тем, кто приносит дурные новости, товарищ сержант, но позвольте напомнить, что на улице сейчас непроглядная темень, — возразил ему Митька. – Впрочем, не так страшна темнота, как то, что в ней обитает. Эти… существа наверняка не оставят нас в покое, а нас слишком мало, чтобы прорываться через них, да и мы даже не знаем, куда именно прорываться.
— Пф… Значит, будем прорываться повсюду, логично же! – фыркнул на это Копытников.
— Ага, с такой логикой из тебя бы вышел неплохой комиссар.
— А чё, вариант! Со мной мы уже завтра были бы в Кантерлоте! – тот впервые за последнее залился смехом, на что того сразу же зашикали.
— Заткнись уже, идиот! — прошипел на него сержант, проклиная про себя армейскую бюрократию, по воле корой ему навязали в подчинение этого шута. – Нам и без этого хватит всей этой мистической хренотени с магией, теперь ещё и грёбанная принцесса, лягать её, Эквестрии свалилась нам на головы! Спасибо хоть, что не сама Селестия! Ну за что, ну за что мне это, а?!
— Товарищ сержант… — подал голос Бурёнка.
— И знаете, что? Я хрен его знает, что нам теперь делать! Муравью разве что хрен приделать, больше ничего не остается! – продолжал бесится несчастный сержант. – Вылезем наружу – сожрут эти упыри, останемся здесь – она нас укокошит в момент!
— Товарищ сержант, — снова окликнул его Буренка, на этот раз в его голосе слышалась заметная нервозность.
— Выходит, у нас сейчас цугцванг? – спросил сержанта Митька, поправляя слегка опавшие очки.
— Оба-на, а такого мата я ещё не слыхал.
— Это даже не цугцванг, боец. Это уже полный пиз…
— Товарищ сержант! – прервал его на самом интересном месте Буренка, на этот раз малец чуть ли не перешел на крик.
— Да в чём дело?! – тот резко обернулся, и тут у него от увиденного зрелища упало, и всем уже стало понятно, что бежать уже поздно.
Дремлющая все это время принцесса начала понемногу шевелится, приходя в себя. По её сиплому кряхтению, неровному дыханию и сильной дрожи в ногах было видно, что каждое движение ей давалось очень тяжело. У замерших бойцов от этого зрелища перехватило дыхание, их сердца застучали бойкий ритм, а на лбах выступали капли пота. Шок настолько сковал их намертво, что никто из них даже не потянулся к оружию. Казалось, что им осталось жить на этом свете считанные секунды.
Спустя ещё несколько секунд невероятных усилий, принцессе удалось опереться на передние копыта, но полноценно встать у неё уже не оставалось сил, даже держаться в текущем положении ей было трудно. Голова всё ещё болела, пускай и заметно меньше, даже пропал этот бесящий звон в ушах. Её же мышцы были невероятно напряжены, словно она только что вышла из многочасового боя против многотысячного войска.
Прошло уже больше тысячи лет с последнего момента, когда она чувствовала себя так же невыносимо. Луна понятия не имела, каким богам ей следовало помолится, чтобы боль исчезла, её разум был слишком заполнен болью, чтобы думать о чем-то другом.
Даже приоткрыв глаза, она не увидела ничего, кроме пелены, разве что едва различимые фигуры пони перед ней, опознать которые она не могла. Думать об этом у неё не было ни физических, ни моральных сил, она думала только о том, как ей затушить боль.
— Воды… — неожиданно прохрипела она от чего четверо бойцов с испугу дернулись, как от тока.
Булат и остальные по-прежнему продолжали безотрывно пялится на уже проснувшуюся пони с заметным испугом. Никто из них пока что не рисковал подойти к ней ближе, опасаясь тут же сыграть в ящик. Да, им явно было страшно, и честно говоря, повод был внушительный.
На политических занятиях им частенько объясняли о том, что аликорны – крайне опасные маги и в бой с ними вступать бесполезно даже с огнестрельным оружием, те просто задавят опытом и прикончат тебя даже самым чудовищным способом, на который только способна магия. Будучи на этих занятия, никому из бойцов и в голову прийти не могло, что когда-нибудь это знание им пригодится, но у судьбы, как известно, весьма больное чувство юмора.
Все из них продолжали стоять на месте, ожидая то ли приказа от сержанта, то ли первого добровольца-смертника. Все понимали, что действовать нужно сейчас, но лезть в пасть к зверю никому не хотелось.
— Воды, прошу… — прохрипела ещё раз принцесса, заливаясь сухим кашлем.
И тут, не ожидая приказа, к ней начал подходить Бурёнка. Остальные товарищи лишь провожали его изумлённым взглядом, и трудно сказать, что их в данной ситуации поразило больше: его бесстрашие или самоотверженность.
— Не лезь, она тебя сожрет! – крикнул ему Копытников, на что получил резкий удар под дых от командира с неиллюзорной просьбой заткнуть пасть.
Не обратив внимание на это, Бурёнка продолжал приближаться к принцессе, с каждым шагом ему всё больше казалось, что это было плохой идеей, но как ему всегда говорили: «Пионер не привык отступать!». Ещё никогда в жизни ему не было так страшно, но он старался не подавать виду, хотя ему это удавалось не без титанических усилий. Ирония, но даже смерть в бою ему не казалось такой страшной перспективой, чем встреча с живой полубогиней.
Подойдя к ней вплотную, он заметил, что даже в полулежащем положении она была с ним практически одного роста, что не могло не нервировать юного бойца ещё сильнее. Задвинув нервные мысли подальше в подсознание, Бурёнка достал из вещмешка свою флягу, открутил крышку, после чего протянул флягу принцессе. Та с дрожащим копытом приняла её и тут же впилась в неё, жадно выпивая большими глотками, аж пара струек воды вытекали из её рта. Прохладная и свежая вода волной пробежалась по её пересушенному горлу, даруя ей блаженное ощущение долгожданного облегчения.
— Мда... – протянул Копытников. – Походу, примерно так и я выгляжу после похмелья.
— И что, подумываешь бросить пить? – спросил у неё с иронией Митька.
— После сегодняшнего дня? Ты прикалываешься?
— Согласен, вопрос риторический.
— Да заткнитесь вы! – рявкнул на них Булат, продолжая наблюдать за этой удивительной и невообразимой сценой.
После ещё пары больших глотков, принцесса вновь залилась кашлем. Бурёнка тут же постучал ей по спине, помогая избавиться от лишней воды в легких. Придя в себя, она без лишних слов вернула флягу законном владельцу. Вода придала принцессе дополнительных сил, даже боль начала спадать. Пускай полностью избавиться от неё вряд ли удастся, но теперь она могла хоть как-то сориентироваться вокруг себя.
— Благодарю вас за помощь… — слабым голосом проговорила она. – Могу я узнать, где я сейчас?
— В Лас-Пегасе, — не удержался от хохмы Копытников, за которой тут же последовало характерное «ай, ёпт!» с звонкой и хлесткой оплеухой от своего любимого командира.
– Признаться честно, принцесса, мы сами задаёмся этим вопросом, так что здесь мы вам вряд ли сможем помочь. – ответил ей Булат, отгоняя от себя последние следы былого шока.
— Ясно, — уставшим голосом подытожила она услышанное. – Значит, сестра отправила за мной армию? Мило с её стороны. В кои-то веки её паранойя оказалась полезной…
— Эм, — нервно замялся Булат, подходя к самому щекотливому и рискованному моменту в его жизни. – Как бы вам так сказать… Мы не то чтобы эквестрийцы, принцесса.
— Ну как сказать, товарищ сержант, мы были ими, до 995 года по крайней мере, — подметил эту деталь Копытниокв, за что Булат в мыслях в очередной раз пожелал бойцу всего самого прекрасного до конца его дней.
— Что? О чём вы вообще… — настала очередь недоумевать уже ночной принцессе.
Проморгав несколько раз, она избавилась от пелены на её глазах. Приведя своё зрение в порядок, она смогла теперь лучше разглядеть фигуры пони, стоявшие перед ней. Это были четверо жеребцов, облачённые в некое подобие военной формы, сшитой из какой-то грубой ткани. Их форма явно не принадлежала ни Эквестрии, ни Кристальной Империи, или кому-либо ещё из их союзников.
Её внимание привлекли непривычно красные петлицы их формы, на которых выделялись два красных треугольника. Далее, она заметила, что на месте привычных серых касок с широкими полями были пилотки цвета золотистого хаки, один из носил такого же цвета фуражку с красным околышем, но бросилась ей в глаза не столько сама фуражка, сколько её кокарда. Это была металлическая красная пятиконечная звезда со скрещённым молотом и подковой, такую же можно было разглядеть и на остальных бойцах.
Форма, петлицы, красная звезда, молот и подкова: все эти детали подводили только к одному единственному выводу, и к крайне неутешительному: северяне. У Луны слегка упала челюсть, сузились зрачка, ибо она теперь поняла, у КОГО она очнулась, и что ей нужно действовать сейчас же. Красноармейцы заметили её реакцию, было теперь уже всем понятно, что ситуация резко стала критической.
Принцесса резко отпрянула от них, прижавшись к стене. Красноармейцы тут же выхватили винтовки и стали целится в её сторону, лишь Булат крикнул им басом:
— Никому не стрелять! Кто стрельнёт – лично урою!
— Товарищ сержант, вы вообще сейчас за кого?! – спросил у него слегка перепуганный Бурёнка.
— За наши целые и невредимые задницы, боец!
— Вот это понимаю, приоритеты! – добавил от себя Копытников.
Тем временем, принцесса стала походить на загнанную в угол мышь, которой больше некуда бежать, но у неё ещё есть зубы и когти, которые она не побрезгует применить по прямому назначению, чтобы спасти свою жизнь. Она неотрывно глядела на северян со смесью ужаса, нескрываемой злобы и решительности, сами же бойцы пускай и нервничали, но бежать явно не собирались. В такой немой и напряженной паузе они были ещё несколько секунд, переводя дыхание и бросая друг в друга гневные взгляды.
— Надо было догадаться, что за этим стоите вы, проклятые красные!
— Мать-перемать, вот примерно так я себе всё это и представлял! Я же говорил, что надо было её валить, а вы всё «нельзя, нельзя!», — тараторил Копытников, указывая своим дрожащим копытом на принцессу, превратившуюся в фурию.
— Понятия не имею, как вам удалось провернуть этот финт с Сомброй, но клянусь звёздами, это была ваша последняя ошибка в жизни!
Луна из всех оставшихся сил встала во весь рост, теперь она была на голову выше всех их, что тоже давило на психику бойцов. После этого, она начала готовить первое пришедшее ей в голову боевое заклинание, но тут её рог начался ни с того ни с сего искриться. Вслед за этим её настигла настолько нестерпимая боль, что она не сдержала крика, после чего вновь упала на пол перед отрядом.
— Что… Что с моей магией?! — в шоке вопрошала она. – Что вы со мной сделали, ублюдки?!
— Принцесса, успокойтесь, вам нельзя напрягаться, у вас истощение! – попытался до неё достучаться Митька, но разгневанная и перепуганная принцесса явно ничего не желала слышать.
— За свою жизнь я выбиралась из плена десятки раз… — она попыталась вновь подняться, но усилившаяся боль и дрожь по всему телу рушили на корню её дальнейшие попытки. — …выберусь и в этот раз!
— Принцесса, успокойтесь! – пытался вразумить её Булат, выйдя чутка вперед и опуская винтовку. – Мы просто хотим поговорить с вами!
— Мне не о чем с вами разговаривать, бунтарское вы отребье!
— Ну, знаете ли, щас обидно было, — пробурчал Копытников, на что его сотоварищи посмотрели на него как на идиота.
— Пускай я и ослабленна, но можете не сомневаться, бесчестные твари, даже в таком состоянии мне ничего не стоит ОТПРАВИТЬ ВАС В БЕЗДНУ! – последнюю фразу ночная принцесса произнесла своим фирменным Кантерлотским королевским гласом, от мощности которого слегка затряслись стены и посыпалась штукатурка с потолка.
Явно переоценив свои силы, принцесса после своего громогласного клича окончательно упала на пол, оказавшись на грани очередного обморока. От применения подобного «звукового оружия» у бойцов сильно зазвенело в ушах, отчего оружие выпало из их копыт. Через несколько секунд мощного звона, красноармейцы с трудом поднялись на копыта.
— Что это вообще было? – вопрошал в лёгком шоке Бурёнка.
— Боюсь, что сие науке пока неизвестно, — ответил ему Митька, высматривая на полу свои окуляры.
— Зато мне известно: психологическая атака, лягать её… — проворчал Булат, поднимая упавшую фуражку и отряхивая от пыли.
— Хрена се у неё матюгальник, я чуть пони не двинул, — в изумлении воскликнул оклемавшийся Копытников, стуча себя по голове, прогоняя звон из головы. – А я ещё думал, что наш товарищ старшина мастер глотку рвать, я слегка погорячился.
— Что с принцессой, она жива? – спросил их Бурёнка, подходя ближе к ослабшему аликорну.
— Не уверен. Митька, пойди и… — вдруг прервался в своих словах Булат, ибо услышал за стенами хижины какое-то резвое копошение. – Тихо! Вы слышите?
Без лишних слов бойцы прислушались к окружающим звукам, и помимо уже привычного нервного дыхания принцессы, к ним добавился какой-то скрежет, будто по стенам хижины кто-то прошёлся когтями. Вслед за скрежетом послышалось уже знакомое всем рычание. Все сразу поняли, что «местные» их услышали.
— Шухер! Опять эти упыри! – в своей манере объявил тревогу Копытников, выхватывая оружие.
— Видимо, принцесса своим криком привлекла их внимание. – пришел к заключению Митька, так же доставая винтовку наизготовку.
— Да ну нахрен?! Базаришь! – саркастично огрызнулся хохмач.
— Позакрывали пасти, лягать вас всех! Всем встать в круг вокруг аликорна, спиной к спине! Митька, выруби уже этих грёбаных светляков!
Погасив свет и встав вокруг принцессы, бойцы во всю старались не шуметь, надеясь, что твари скоро уйдут. Скрежет и рычание заметно усилились, вдобавок к ним добавился ещё и топот по потолку, словно там носилось три-четыре этих тварей, и судя по активно сыпавшейся штукатурке, так оно и было. После этого послышался треск сухого дерева, некоторые из существ начали пытаться проникнуть внутрь, и теперь бойцам оставалось лишь полагаться на прочность установленных ранее баррикад.
И тут, в разгар всей этой суматохи принцесса Луна снова пришла в себя, пускай и так же находясь на грани сознания. Пытаясь понять, что вообще происходит, она к своему ужасу заметила, что её предположительные пленители оказались впритык к ней, повернувшись к ней спинами и держа оружие впереди них.
— Держитесь от меня подальше, вы… — просипела Луна.
— Слышь, звёздокрупая, выруби уже звук, мне ещё жить охота, и тебе, я думаю, тоже! – прорычал на неё Копытников, про себя поражаясь тому факту, что он будет одним из очень немногих пони, кто смог вживую нагрубить принцессе Эквестрии и остаться при этом в живых.
Уйдя на пару секунд в прострацию от такого обращения, принцесса собиралась было что-то предпринять, как до её ушей достиг шум и копошение за стенами здания. Скрежет, рычание и треск дерева, всё это не предрасполагало к спокойной обстановке. И в разгар этой неразберихи и дискордовщины её озадачило то, что красноармейцы – её прямые враги обернулись к ней и защищают её от… кого-то.
«Они защищают… меня? Зачем? От кого? Что вообще происходит?» — размышляла про себя Луна, стараясь собрать мысли в общую картину, но звенящая боль по всему телу не давала ей прийти хоть к каким-то выводам. В конечном счёте, ментальная часть принцессы Луны в очередной раз потерпела поражение от физической части, так что ночной диарх снова обессиленно рухнула в обморок.
В это же время, бойцы были сосредоточены на, так сказать, внешнем периметре, не обращая внимания на отчаянные попытки несчастной принцессы прийти в себя. Напряженная возня продолжалась ещё минуту, казалось, что твари вот-вот прорвутся и на этом закончится вся история. Но на удивление, твари начали затихать и перестали пытаться вломиться в дом, а ещё через минуту настала полная тишина. Ещё в течение нескольких секунд бойцы не рисковали пошевелиться, ожидая очередного визита от «местных жителей».
— Вроде утихли... – облегченно выдохнул Булат, стряхивая со лба капли пота.
— Второй раз уже смертушка мимо нас прошла. Да манал я такую службу, чес слово…
— Видимо, эти существа быстро теряют интерес к добыче, если не могут её поймать, — подвел выводы Митька, походя отдалённо на учёного, завороженного очередным «чудом природы».
— И вот нахрена нам эта информация щас?
— Чтобы понять, как они действуют, мы ещё наверняка на них наткнемся далее, — ответил за него Булат. – Так что он правильно делает. Где-то я вычитал в одной книжке, если будешь знать врага лучше себя самого – твоя победа будет неизбежной.
— О… — прогудел обреченно Копытников. – Встретилось два мыслителя, все ховайтесь по норам.
— Эй, а с принцессой все в порядке? – вдруг задал веский вопрос Бурёнка.
Обернувшись, они заприметили лишь лежащее в горизонтальном положении тело аликорна, пребывающего без сознания.
— Да жива она, куда денется. Эта мамзель ещё всех нас переживёт, — проворчал Булат, утомлённо глядя на это зрелище и думая про себя, умиляться видом спящей принцессы или удивляться тому, сколько от неё проблем.
— В натуре!
— Так, Митька, проверь её состояние, хоть у тебя есть медицинский опыт, – приказал тому Булат.
— Есть!
Митька осторожно подошёл к изнеможённой принцессе, которая в силу своего состояния уже слабо обращала внимание на его действия, лишь полуприкрытые глаза стреляли из угла в угол, будто они искали путь к побегу, но тело отказалось больше слушаться свою властительницу.
— И что постановил консилиум? – спросил его через пару минут Булат.
— Ну, что я могу вам сказать… Не думал, что мне придётся за свою жизнь проводить осмотр настоящего аликорна.
— Та да, облапать саму принцессу, — посмеивался с этой картины Копытников. — Даже не знаю, завидовать тебе или нет.
— Товарищ сержант, могу я попросить вас… — после этих слов послышалась ещё одна звонкая оплеуха, с все тем же последующим «ай, ёпт!» от главного хохмача отряда. – Благодарю. Так вот, если говорить коротко, то скорее всего у принцессы сильное магическое истощение?
— А почему «скорее всего»? – спросил его Бурёнка, хотевший что-то сказать Копытников лишь что-то пробурчал, поглаживая свою многострадальную голову.
— Мне ещё нужно проверить пару вещей, прежде чем ставить точный диагноз. Тем более, я напомню, что я медицинский университет так и не закончил, так что мои знания могут быть неполными.
— У тебя они хотя бы в принципе есть, так что не прибедняйся. И как долго будет длиться истощение?
— Трудно сказать, у обычных единорогов период реабилитации занимает от недели до двух, и это ещё минимум.
— Твою ж мать, — выдохнул Булат с заметной утомленностью и раздраженностью, ну ещё бы, перспектива задержаться в этом месте дольше, чем ему бы хотелось, не очень поднимала дух, да и вдобавок к этому выхаживать эту венценосную особу.
— Тем не менее… — Митька вернул внимание командира к себе. – Учитывая, что принцесса, если я не ошибаюсь, Луна является аликорном, то она обладает здоровьем и выносливостью заметно большим, чем у земнопони.
— Ага, а ещё нихреновым таким весом, мы тогда будто бухого яка тащили…
— У тебя и такое было? – заинтересовался Бурёнка.
— Ну типа, в свои славные юные времена. Долгая история, могу лишь сказать, даже не пытайтесь перепить яка, даже если ты северянин, даже если бухарь со стажем, это дохлый номер.
— Оригинальная рекомендация от Минздрава, ничего не скажешь. Странно, что от тебя, — высказался за всех Булат, с легким подозрением посматривая на своего подчиненного.
— Ну, знаете ли!
— Кхм-кхм! – кашлянул пару раз Митька, привлекая к себе внимание.
— А, извини! Продолжай.
Раздраженно вздохнув и поправив очки, Митька продолжил:
— Так вот, учитывая, что у неё здоровья ещё больше, чем у условного земнопони, то период её реабилитации должен пройти заметно быстрее.
— Насколько быстрее?
— Боюсь, точных прогнозов дать не смогу, я не эксперт в физиологии аликорнов, у меня даже теоретическая база очень небольшая на эту тему. Но я предполагаю, что где-то в районе пары дней, если не больше.
— Мда, все равно так себе перспектива… Ладно, когда она хоть очнётся?
— Скорее всего в районе пары часов.
— Тьфу! – плюнул под себя раздосадованный Копытников. – Вот она сейчас проснётся, и снова будет сиреной орать. Мля, мужики, говорю вам, тикать надо от неё, пока ещё живы!
— Я сам ни разу не в восторге, но увы. Идти пока некуда, тем более ночью, пока там эти уроды. Да и… — вздохнул он. — Трындец, не верю себе, что говорю это вслух, но может быть, она действительно что-то знает, раз тоже здесь оказалась.
— А может, она за нами и пришла? Типа весь город – это их ловушка, в которую нам фартануло угодить, и теперь она лично пришла устроить на нас облаву?
— Тогда как в твою версию вписывается её полуобморочное состояние и магическое истощение? – весомо заметил Митька.
— Ну дык… ну… Блин, короче, не нравится мне всё это!
— Тогда я тебя отвлеку полезным делом: займись уже обедом, или что сейчас по времени?
— Скорее уже полдник, — ответил ему Митька.
— Ну вот и отлично, займись полдником. Митька, Бурёнка, подсобите ему, а то я не очень доверяю его готовке. А я пока присмотрю за нашей спящей красавицей.
— Есть! – синхронно ответили оба, и отправились в другой конец комнаты. Копытников же на реплику сержанта лишь что-то пробубнил о вселенском заговоре против честного солдата Краснозвёздной Армии.
Оставшись наедине с одним из могущественных магов на Эквусе, даром, что спящим, Булат в кои-то веки смог позволить себе немного расслабиться и перевести дыхание. Прохрустев суставами, он кратко зевнул и сел неподалеку от неё, но держа под постоянным наблюдением.
За один день его жизнь практически полностью изменилась до неузнаваемости, и трудно сказать, кому в этом мире точно известно, что будет дальше. В богов сержант не верил, по крайней мере, в мифических, но учитывая, что за сегодня они несколько раз были на волосок от смерти и до сих пор остались в живых, то возможно, что кто-то всё-таки их защищает.
«Может, это она нас защищает? Особая защитная аура?» — в шутку спросил он про себя, до сих пор не веря в то, что помимо них в этом жутком месте оказалась не абы кто, а эквестрийская принцесса. Вероятность этого исхода он рассматривал с вероятностью в… да етить, он даже не задумывался о такой бредовой мысли! Но как выяснилось, у вселенной весьма своеобразное чувство юмора.
Ему в жизни выпал единственный шанс вживую рассмотреть одну из принцесс, и остаться при этом в живых. Сержант с интересом вгляделся в её лицо, и с иронией подметил про себя, что даже в измождённом виде и с растрёпанной гривой она завораживала одним своим видом.
Глядя на неё, постепенно в душе наступало умиротворение и покой. Долгое напряжение и гнёт на душе начал сползать, уступая место какому-то тёплому огоньку, словно и не было за стенами пугающего мёртвого города и прочей необъяснимой жути.
Пускай Булат в жизни бы никому не признался, особенно товарищу политруку, но даже он вынужден признать, что принцесса Луна была достаточно красивой и даже миловидной кобылой, а с виду и не скажешь, что её больше тысячи лет, и все они ей годились в сыновья. Булату оставалось лишь надеяться, что принцесса окажется достаточно благоразумной и здравомыслящей, чтобы она их хотя бы выслушала.
С этими мыслями он отвел свой взгляд от неё, наблюдая за своими бойцами. Все трое активно занимались «колдовством» над относительно уцелевшим камином, оставалось надеться, что твари не сбегутся на дым, проверять в третью раз свою удачу Булату не хотелось.
Удостоверившись, что всё идёт так, как нужно, сержант впервые за этот долгий и безумный день прикрыл глаза. Пускай это в теории и было губительной затеей, но Булату было абсолютно плевать на всё это, ему просто хотелось хотя бы самую малость отдохнуть.
Не первый раз за свою службу он уставал и выматывался до последней капли пота и крови, но только в этот день он впервые почувствовал полное моральное утомление, когда не хочется больше ничего, кроме как уснуть под ближайшим деревом и забыть о всём, не думать больше ни о чём, только он и покой.
«Думаю, что ей сейчас не лучше» — подумал про себя сержант, в последний раз бросив взгляд на кобылу, но та оставалась такой же неподвижной, если не считать её вздымающуюся от дыхания грудь. Отбросив от себя остальные мысли, глаза Булата закрылись, а через пару секунд послышался легкий храп. Наконец-то, покой, пускай и лишь на некоторое время.
Спустя некоторое время…
Луна уже потеряла счёт времени, сколько она пролежала без сознания: час, день, год? Время просто перестало восприниматься как таковое. Была лишь она, боль, слабость и холодный пол. Теперь ещё прибавился и какой-то странный запах. Принюхавшись, она учуяла приятный аромат чего-то горячего, но не горелого или сожжённого. Очевидно, что кто-то поблизости готовил что-то съедобное.
На секунду Луне пришла в голову мысль, что она снова была в своих покоях во дворце, и сейчас Селестия принесла своей любимой сестре свои фирменные блинчики, на верхушке которых обязательно будет какая-то глупая рожица, выложенная из фруктов и ягод. И не было никаких аномалий, короля Сомобры, и она никак не оказалась в плену у северянских солдат. Всё это было лишь дурным сном, абсурдным и идиотским сном, с которого она с Селестией обязательно ещё посмеётся.
С этими мыслями, она приоткрыла свои глаза и огляделась вокруг себя. Она была всё в той же обветшалой хижине, чуть поодаль от неё она заметила тех самых северян, взявших её в плен.
«О бездна меня поглоти… — раздосадовано выдохнула она про себя. — Это был не сон».
Решив, что жалеть себя и жаловаться на судьбу – гиблое дело, она начала присматриваться к тем, кто был рядом с ней. Пара бойцов, один юнец и другой в очках, прогуливались по хижине, собирая и ломая старую деревянную мебель, после чего бросали в камин. Над камином стоял самый крупный из бойцов, видать, занимался готовкой какой-то стряпни, запах которой она и учуяла.
Ближе всего к ней сидел, судя по всему, самый старший по званию из всех остальных. Коренастый земнопони перед ней чистил разобранные детали своей винтовки, аккуратно разложенные на выстеленной ткани. Он тщательно чистил каждую делать, педантично высматривая каждый сантиметр на наличие грязи и прочих дефектов. После этого, он начал методично вставлять обратно одну деталь за другой. Его движения были отточены и в них не было ничего лишнего, словно он выполнял обычную рутинную работу, доведённую до автоматизма.
Луна и не заметила за собой, как она засмотрелась на этот процесс. Это навевало ей воспоминания из давнего прошлого, ещё с юношеских времён, когда она в свободное от учёбы время проводила в королевской оружейной, периодически приводя оружие королевской стражи в порядок. Селестия не понимала её увлечения, считая это очередной причудой своей бунтарской младшей сестры. Как раз из-за таких маленьких моментов непонимания между ними и вырылась та огромная пропасть, в которую чуть не угодила вся остальная Эквестрия.
За просмотром своих воспоминаний, Луна и не заметила, что тот северянин закончил собирать свою винтовку, и теперь вовсю смотрел на неё. Их взгляды пересеклись, от неожиданности она вздрогнула. К её удивлению, в его глазах не было той ненависти, презрения или отвращения, которого она ожидала, вместо этого она увидела лишь огромную усталость и безмятежное спокойствие, будто его совершенно не смущало, что она только что проснулась. Так прошло несколько секунд, она ожидала, что он сейчас поднимет тревогу и к ним сбегутся остальные северяне.
— А, вы проснулись, — сказал он, поднимаясь с пола и чуть приближаясь к ней. – С возвращением в мир живых, как себя чувствуете?
Такого Луна, мягко говоря, не ожидала. Северянин вёл себя подозрительно учтиво и в какой-то мере дружелюбно. Ей не в первый раз приходилось бывать в плену, особенно во времена военных кампаний эпохи зарождения Эквестрии, и практически всегда они сопровождались не самыми мягкими и гуманными условиями содержания, даже с учетом её статуса принцессы. Сейчас же она была в некоторой растерянности, так как она предполагала, что северяне не будут с ней церемониться, учитывая, что между ними была явная вражда, пускай и не в состоянии войны.
— Слушайте, я понимаю, что вы сейчас, мягко говоря, в шоке от происходящего, — продолжил северянин, не дожидаясь её ответа. – Честно говоря, мы сами ещё не до конца пришли в себя. Думаю, что у нас друг к другу масса вопросов и ответов, и будет лучше, если мы спокойно их обсудим. Без взаимных претензий и попыток друг друга прикончить. По крайней мере, до тех пор, пока не выберемся отсюда. Что скажете… Ваше Величество?
Изумление Луны продолжало нарастать, даже её боль на время притихла. Северянин взывал к её разуму и предлагал спокойно поговорить? За свою многолетнюю жизнь принцесса повидала много чего странного и абсурдного, особенно от Дискорда, но эта ситуация была из ряда вон выходящей.
— Зачем вы меня пленили? Вы собираетесь шантажировать мою сестру? Мне казалось, что власти Сталлионграда далеко не идиоты, чтобы пойти на такое. Это было бы больше в духе Кризалис, но вы? Я была о вас более высокого мнения… – прервала она молчание, полностью приходя в себя и медленно вставая, но более-менее уверенно держаться она могла лишь в сидячем положении.
— Ну, спасибо, что обошлись в этот раз без своего крика, — отшутился он, на что Луна вздёрнула бровь. — Так, обо всём по порядку. Никто вас не пленил, принцесса, мы вас нашли на одной из улиц, вы были тогда в отключке и мы решили отвести вас в безопасное место. Тогда мы и не подозревали, кого спасаем, но когда уже выяснилось — хотели было бежать, но… бежать особо некуда, да и потом решили, что нам остается лишь поговорить с вами, когда вы очнетесь. Как видите, с первого раза не получилось.
— О, простите, где же мои манеры? Думаю, там же, где сейчас и доверие, — саркастично ответила она, но к её удивлению, эта колкость северянина лишь рассмешила.
— Неплохо! Раз шутите, то жить будете. Правда, прошу вас не увлекаться, мне и одного колкого хохмача в отряде хватает.
— Хм, ладно… Хотите сказать, я не ваша пленница? – с заметным сомнением спросила она, явно не доверяя его словам.
— Именно это и говорю, — ответил он с таким же невозмутимым лицом.
— Значит, я могу уйти прямо сейчас?
— В принципе можете, кто мы такие, чтобы вас держать? Но я не стал бы на вашем так искушать судьбу.
— Неужели? – саркастично спросила она. – И что же меня должно остановить?
— Как минимум то, что снаружи уже давно как ночь, довольно губительная затея мотаться непонятно где, куда, и зачем, когда вокруг сплошная тьма.
— Ночь – моя стихия, — с некоторой гордостью возразила она. – Я ориентируюсь во тьме не хуже, чем при свете Солнца.
— Допустим, я даже спорить не стану, — он примирительно поднял копыта вверх. – Вот только это место вполне себе обитаемо, причем крайне недружелюбными и жуткими тварями, которые нас самих чуть не разорвали. И думаю, что после вашего недавнего, так сказать, боевого оскала они не оставят ни нас, ни вас в покое. Я уж молчу о том, что вы сейчас в довольно паршивом состоянии и еле-еле можете даже стоять. Вы действительно думаете, что в одиночку туда сейчас лезть – хорошая идея?
Луна несколько секунд пристально смотрела ему в глаза, которые по-прежнему излучали лишь заметную усталость и явное желание поспать. Ни страха, ни волнения, ни переживаний, он был слишком уставшим для того, чтобы чувствовать сейчас хоть что-то из этого.
Против аргументов северянина Луне было нечего противопоставить, она действительно чувствовала себя ужасно, да и она не знала, что она собиралась делать дальше, когда выберется. Так что в данной ситуации сейчас куда-то бежать было бесполезно, она бы это просто не потянула, да и судя по тому, что перед моментом своего очередного обморока кто-то агрессивно ломился в эту хижину, северянин явно не врал насчет безопасности этого места.
— Хорошо, — выдохнула она. – И что вы предлагаете?
— Блин, я с этого и начал вообще-то! Как я уже сказал, нам надо нормально поговорить. Думаю, нам есть что друг-другу рассказать. Но сейчас нужно решить главный вопрос: вы сейчас голодны?
— Ч-чего? – опешила она от неожиданного вопроса.
— Я говорю, вы есть собираетесь? Хотя, вопрос скорее риторический, вам нужно приводить себя в порядок, и поесть будет явно нелишним.
«Он сейчас надо мной издевается?» — подумала про себя Луна, явно сбитая с толку этим вопросом, и было с чего. То он ей сейчас говорит, что она не является их пленницей, теперь он вообще предлагает ей поесть. Ситуация была настолько абсурдна, насколько это было вообще возможно, даже в кознях и проказах Дискорда было больше логики (если это понятие к нему вообще применимо). Сейчас же она совершенно не имела понятия, как ей следует сейчас поступить.
И тут её мыслительный процесс прервал рёв желудка, предательски оповещая всех вокруг о своем возмущении. И ведь действительно, с момента завтрака в королевском дворце она не съела ни крошки. Впрочем, пускай её и терзал голод, брать еду у врагов ей казалось, во-первых, неразумным и опасным, во-вторых, унизительным для неё.
— Я не нуждаюсь в ваших подачках, — ответила она на его предложение.
— Ваш пустой желудок говорит обратное, — возразил он, на что её желудок из подлой солидарности с ним лишь разразился ещё одним рёвом.
— Я сама могу о себе позаботиться, — продолжала она настаивать на своём, на что северянин искоса взглянул на неё взглядом с высококонцентрированным сомнением.
«О звёзды, да кого я обманываю?» — обречённо подумала она. – «Я едва пошевелится могу, о каком самообеспечении вообще можно говорить?»
— Послушайте, — северянин подошёл к ней практически впритык, оставляя между ними лишь пару десятков сантиметров. – Я понимаю, что доверие сейчас – не ваша сильная сторона, и это нормально. Мы сами на нервах и каждую секунду ждём очередную напасть, от чего мы уже порядком устали. Но могу вам сказать точно, принцесса, мы вам не враги, по крайней мере сейчас. И у нас есть с вами общие проблемы, которые нам теперь придётся решать.
— Нам? – спросила она, подчеркивая эту часть.
— В смысле вам и нам, принцесса. Так сказать, сообща.
— Я правильно поняла, что вы предлагаете мне союз? – с некоторым сомнением уточнила она.
— Я бы сказал, перемирие. Условия очень просты: помогаем друг другу выбраться из этого проклятого места, а после возвращения можем вернуться к нашему любимому взаимному полосканию костей. Что скажете?
Луна после этого крепко призадумалась. В других обстоятельствах она бы в жизни на такое не пошла, но сейчас была настолько уникальная и нестандартная ситуация, что любые обычные шаблоны поведения здесь были бессмысленны. Она понимала, что не в той ситуации, чтобы навязывать правила или даже просто сбежать и действовать самостоятельно. Кроме того, она ничего не знала о месте, в которое попала, и в одиночку разбираться со всем этим было бы трудно и в более лучшем состоянии, чего говорить о её нынешнем подавленном здоровье и иссякшей магии.
— Перемирие? Да, этот термин даже более уместен.
— Так что, вы согласны? – несколько приободрился он.
— Сперва я хотела бы узнать, как… прошу прощения, как мне к вам обращаться?
— Сержант Краснозвёздной Армии Виталий Булат, можно либо «сержант Булат», либо просто «сержант». Обращение «товарищ» разрешаю не применять, — усмехнулся он.
— Спасибо за одолжение… — Луна слегка фыркнула. — Так вот, сержант, как так вышло, что я оказалась у вас? И самое главное, что вы здесь вообще забыли? И я вам крайне не рекомендую лгать.
— Ха! Ладно, так уж и быть, убедили, — ответил тот с ироний. – Если максимально кратко, то это было стечением обстоятельств и банальным несчастным случаем, нас здесь вообще быть не должно, но так уж вышло.
— Это не ответ, — нахмурилась она, не удовлетворившись ответом.
— Согласен. Но для более подробного изложения происходящего вам нужно иметь ясную голову, а для ясной головы нужен сытый желудок… да и нам тоже не помешало бы. Так что очень рекомендую вам сейчас к нам присоединиться, принцесса… в смысле, поесть с нами. Копытников хоть и так себе повар, но сомневаюсь, что от его кормежки мы сгинем, по крайней мере, не раньше, чем это сделает этот грёбаный могильник…
Луна ещё где-то минуту пристально смотрела в глаза Булату, выискивая в нём хотя бы малый намек на лукавство и враньё, но сколь бы принцесса не вглядывалась в его уставшие глаза, она ничего за ним не заметила. Хотя она за годы властвования и научилась ощущать ложь от пони, сейчас она не могла в полной мере доверять своим ощущениям. Как бы она сейчас хотела попросить помощи у Элемента Честности, у коей был настоящий дар проницательности.
Как бы Луна не хотела этого признавать, но она теперь была зависима от этих северян, и она сейчас не могла с этим что-то поделать, она была слишком слаба для этого. Как только она не проклинала свою теперешнюю беспомощность, из-за которой она сейчас едва ли что могла противопоставить этим красным, кроме своего королевского гласа, разумеется, но толку от него было немного.
Тем не менее, от этого «перемирия» может быть и реальная выгода. Она наконец-то сможет лучше разузнать, что с ней произошло и как она здесь оказалась, если только их сержант не будет сильно темнить. Как только она достаточно окрепнет и вернёт магию, она при первой же возможности сбежит от них и постарается действовать сама.
— Что-ж, думаю, что у меня не остаётся выбора, — ответила она ровным голосом.
Луна в очередной попыталась встать, в этот раз у неё вышло лучше, полностью встать получилось аж со второй попытки. Булат неожиданно для неё предложил помочь, на что она ответила: «Я сама могу!». Тем не менее, сержант держался к ней достаточно близко, чтобы в случае чего оказать ей поддержку.
Встав в полный рост, она почувствовала, что боль в мышцах заметно ослабла, и теперь она могла двигаться более уверенно, пускай и не быстро. В заключении к своему, так сказать, прибытию она начала осторожно раскрывать свои крылья, стараясь не причинять себе больше боли и не напрягать суставы. К счастью, крылья раскрылись успешно, и теперь она почувствовала себя заметно лучше, даже её подавленное настроение слегка улучшилось.
На это величественное представление обратили внимание и остальные члены отряда, да так, что Митька с Бурёнкой от изумления уронили добытые ими доски, а Копытников, засмотревшись на явление полубогини к смертным, выронил из своих копыт пакетик с солью, который теперь отправлялся на дно армейского котелка. И заметив это лишь спустя несколько секунд, тот отреагировал в своей манере:
— Ай, да ну етить вашу мать-перемать, а! Ну конечно же, именно в мой грёбаный котелок! Вот почему мне постоянно фартит на такую хрень, а?!
— Ничего себе, она реально большая! – изумленно сказал Буренка, как пионер, впервые увидевший городскую новогоднюю ёлку.
— Тебя только это удивляет? – спросил у него Митька, тоже не отрывая глаза от явившейся к ним принцессы.
— Да нет, в целом нет, но… она реально высокая!
— Ладно, допустим.
Принцесса даже и не знала, как ей на это вообще реагировать, ибо реакция остальных северян была весьма… странной. Ни агрессии, ни подозрительности, даже косых взглядов она не заметила. Бойцы воспринимали её скорее, как необычную диковинку, нежели главу весьма недружественного к ним государства и по совместительству полубожество.
«Как-то немного не так я себе представляла северянский плен», — подумала она про себя, будучи сбитой с толку. Если это он и был, то это был самый необычный и даже в чём-то нелепый плен в её жизни, но от этого не менее интересный. Не, её сестра как-то упоминала про северянское гостеприимство, но не думала, что оно будет работать даже в такой… сложной ситуации. В любом случае, Луна уже поняла, что ближайшее будущее для неё будет проходить весьма… интересно.