Доктрина Превосходства

21 - Юго-восток

Очнувшись, потирая голову, капитан Грей Шторм пытался понять, где он и что вчера произошло. Осмотревшись, с ужасом обнаружил, что находится в покоях принцессы. Попытавшись встать с кровати и проигнорировав странные вопросы в голове, он чуть не упал на пол, запутавшись в огромном одеяле.

— Капитан! — окликнул его знакомый голос, который он боялся услышать больше всего. Тупо повернув взгляд, он уставился на печально смотрящую на него принцессу, судя по всему только вернувшуюся в покои и наблюдающую его паническую попытку покинуть это место, абсолютно не понимая, что делать и как реагировать в текущей ситуации. К аликорнам, за исключением одного, который смог достаточно плотно въесться в его мозг, он всё ещё относился со страхом и благоговением, которое отсутствовало, пожалуй, только перед не слишком смышлёной Твайлайт Спаркл. В остальном, хоть он и мог вполне нормально общаться с ними как с обычными пони, и более того даже ненавидеть, как Селестию, которую он уже начинал винить буквально во всём, даже мысль о том, чтобы перейти на что-то более близкое, казалась донельзя неправильной и пугающей. В те немногие моменты, когда он об этом задумывался, он лишь мог отдать должное Шайнинг Армору, при всей нелюбви к нему, за то, что он сумел сойтись с одним из этих превышающих пони по размеру магических существ. Текущая ситуация, когда он вспоминал о произошедшем, вгоняла его в панику, так же как и то, что принцесса Луна видела все его мысли, даже те, что направлены на Найтмер.

— Принцесса, я... Простите, мы, мы же ниче... — тараторил он, не скрывая испуга. Общественные и моральные последствия ночи, проведённой в постели с аликорном, а также страх раскрытия его планов, казались ему ужасными.

— Нет, не волнуйтесь, ничего не было, — грустно и снисходительно ответила она. — Вы уснули прямо во время поцелуя, похоже, запаниковав. Я не могла вас будить, а для сна, в который можно было бы зайти, вы были слишком уставшими. Я не стала бы мешать вашему отдыху, простите, я забыла, насколько вы сильно отдаёте себя работе.

— Так, а произошедшее...

— Было ошибкой, моей ошибкой. Я по глупости выпила слишком много, расслабилась и забыла, как пони воспринимают аликорнов. Мне действительно льстит, что вы думаете обо мне, и я рада иметь такого ярого... поклонника, но, увы, я забыла, что вы всего лишь пони, который никогда не сможет воспринять аликорна как равного, как нечто большее, чем правителя и принцессу.

— Ну, я...

— Поверьте, я всё понимаю. Мне глубоко жаль, что я не смогла удержать себя под контролем и заставила вас переживать. Давайте просто забудем об этом случае.

Шторм, однако, забывать не собирался. В уже окончательно прояснившейся голове складывались пазлы: чтобы спасти Найтмер, он должен навредить Луне, искалечить её, нанести такой удар, чтобы от боли и злости она сама приняла свою тьму. С учётом сложившейся ситуации, лучшего способа приблизиться к принцессе не найти. Конечно, возникнут проблемы совмещения этого с задачами по ликвидации угрозы от Твайлайт Спаркл, но она настолько наивна, что водить за нос обеих не составит труда. Луна, однако, не глупый ребёнок, прожила неизвестно сколько и умеет читать эмоции. С ней потребуется быть осторожным, очень осторожным, но разве риск того не стоит? Лучше возможности в любом случае не представиться. Собрав все свои силы и мысленно помолившись Найтмер, он попытался перехватить инициативу, преодолевая естественный страх пони перед аликорном.

— Принцесса! Вы не правы!

— Ч-что? — удивлённо спросила Луна, выгнув бровь.

— Я, возможно, действительно испытываю трепет перед вами, как перед аликорном, но это не значит, — робко продолжал он, стараясь сделать голос как можно более решительным, — что я могу отказаться от своих чувств!

— Что? Вы, вы всё ещё хотите попробовать сблизиться со мной, несмотря на разницу между нами? — неверяще спросила она.

— Это, пожалуй, будет не слишком просто, и мне потребуется время, чтобы привыкнуть, но я считаю, что это более чем возможно, если вы, конечно, готовы ответить взаимностью, — осторожно подбирая слова и молясь, чтобы она не почуяла его вероломства, продолжал он.

— Я впечатлена, — уже удивлённым голосом сказала она. — Вы, даже после того как я почти силой навязала вам свою компанию и заставила пройти через такой шок, не держите на меня зла. Я, возможно, действительно готова попробовать это.

— Ну, как я могу держать зло на ту, за которую я обязан отдать жизнь, и, ну, вы сами знаете мои чувства к вам, — уже более ровным голосом говорил он.

— Ваши слова так чисты. Я рада вашей решимости, однако, боюсь, остальным будет тяжело понять.

— Тогда давайте пока не будем афишировать это. Я просто буду очень, очень верным капитаном гвардии, сопровождающим вас, когда будет в том нужда.

— Я с радостью приму ваше предложение, мой капитан, — ответила она с улыбкой.

К счастью, обошлось без новых поцелуев. Хотя единорогу они не были неприятны, учитывая, что Луна целовалась лучше, чем фиолетовая, даже такие невинные жесты от сосуда Найтмер, как он её видел, слишком сильно влияли на его эмоции, сбивая мысли и погружая разум в хаос. Если к Твайлайт он ничего не испытывал, и все действия были рутиной и необходимостью, то Луна… Он не мог любить её конкретно, особенно учитывая, что она противопоставлялась Найтмер, но она, несмотря на свою слабость, нерешительность, порой глупость или импульсивность, всё ещё была, пусть и на совсем маленькую часть, Найтмер. Пока сама Найтмер была запечатана в глубинах её разума, отношение к Луне было особым — не любовь, но скорее почтение или даже определённого рода преклонение перед частичкой величия и красоты той, кто действительно сумел навсегда запечатлеть свой образ в его сознании, впрочем что бы выпустить ее наружу, придется жестоко разбить этот сосуд без малейших сомнений или сожалений.

— ...так вот, он значит её изнасиловал, но не изнасиловал, вообще она сама этого хотела, но потом они стали встречаться, она забеременела, чуть не умерла из-за каких-то неназванных осложнений, и чтобы спасти её Селестия использовала заклинание, но оно стёрло ей память, и она забыла про дочку и про отношения, из-за чего он пытался всё исправить но лишь отпугнул её... — бубнила идущая рядом с Штормом пони, рассказывая очередную дворцовую любовную байку, представляющую собой смесь небылицы с небольшими вкраплениями правды, пока единорог обдумывал недавние события и новые обязанности.

— Эй, ты слушаешь? — одёрнула его Брайт.

— А? Да, да, капитан Стилл Фанг — тот ещё урод, я так и понял, — отмахнулся он, продолжая не особо вникать в диалог.

— Что? Нет, ну то есть да, но когда она утратила память, шокированная словами капитана, она решила перевестись к Блюбладу, а уже он...

— Брайт, — прервал её Шторм, стараясь перевести диалог в более полезное русло и надеясь решить проблему с идущими по их следам ищейками, которые, на его взгляд, становились главной угрозой заговора.

— Да? — радостно спросила пони.

— Могу я поручить тебе одно очень, очень важное задание?

— Разве не для этого мы с тобой и общаемся, милый?

— Эх, ну, не совсем конечно. В любом случае, это очень важно, я бы даже сказал секретно.

— Я вся во внимании! — ответила пони, наигранно отдавая что-то похожее на воинское приветствие.

— Послушай, тут такое дело, что, ну скажем так, я не могу, точнее даже не так, не хочу контактировать с офицерами ночной гвардии Темпест Винд и Бипен, — говорил он загадочным тоном. Хоть орден и формально принял его к себе, он крайне опасался слежки, до такой степени, что предпочёл бы сократить встречи со всеми соратниками, кроме Файера, вне безопасных мест.

— Только не говорите, что по какому-то странному хитросплетению событий вы заделали им обоим жеребят и теперь боитесь ответственности! — чуть не вскричала пони, неясно от чего: от возмущения или радости от очередной любовной интриги во дворце.

— Звёзд ради, Брайт, тебе нужно меньше слушать, что говорят местные! Хоть какие-то грани надо иметь! — взъелся на неё единорог, явно не ожидавший настолько странного предположения.

— Прости, прости, я не буду честно, но в чём же тогда дело? — не унималась пони.

— Хм, ну, вообще в ночном дворе это что-то вроде учений. Нет, игры, да, игры, считай, имитация разведывательной деятельности, конспирация и всё такое. Поэтому, к слову, никто из других офицеров тебе об этом и не скажет, секретность, понимать надо, — сочинял на ходу ложь единорог.

— Ух, я так обожаю книги про секретных агентов, прямо как в последней книге Дэринг Ду! Про неё и призрачного чейнджлинга!

— Я рад, что ты полна энтузиазма, однако прошу, повторяюсь, очень прошу, даже не думай вскрывать эти письма, ты поняла меня? — говорил он с твёрдостью, но без намёка на негатив.

— Можете рассчитывать на меня, агент Шторм! — вскинув ещё раз копыто в воинском приветствии, произнесла пони.

— Рад слышать, дорогая моя. И в качестве первого, так сказать, проверочного задания, не могла бы ты отнести им это? — протянул он заранее подготовленный конверт, содержащий призыв встретиться в убежище.

— Легче лёгкого! — и с этими словами молодая пони унеслась куда-то в сторону ночного двора. Глядя ей вслед, он услышал чей-то показательный кашель.

— Вижу, ты не так плох, раз уже смог найти себе кобылку, — с радостью произнёс подошедший полковник Скай Блейд.

— Ты? Какими судьбами во дворце?

— Ну, как же, как минимум проведываю нашего нового оперативника, и вижу, что не зря. Я-то думал, ты хуже приживёшься в мирном обществе.

— Ты ведь не ради этого пришёл. Хотел бы ты поболтать со старым другом, сделал бы это давно, — с улыбкой ответил единорог.

— Верно, — уже более серьёзным тоном ответил Скай Блейд. — Дело в том, что нас ждёт новая вылазка, и я бы хотел, чтобы ты тоже в ней поучаствовал.

— Уже? Да мы буквально недавно целый склад культистов накрыли, — слегка испуганно ответил Шторм, прикидывая, какое ещё из их укрытий могли обнаружить.

— Понимаю, но ты сам видел, насколько ужасна ситуация. На этот раз всё серьёзно, враги короны закрепились в южных джунглях.

— Южных джунглях? — удивлённо спросил единорог, вспоминая, что у них не было там ни одного актива.

— Верно. Честно говоря, пока что меня смущает, что мы не знаем источник этого культа, но до этого момента единственное, что мы можем — собирать информацию и уничтожать их ячейки.

— Ухх, а капитан Стилл Фанг там будет? — нервно спросил собеседник.

— Нет, можешь не беспокоиться. Он решил взять отпуск по семейным обстоятельствам. Веришь ли, уже второго ребёнка растит.

— Вот же плодовитые нынче пошли пони, — ворчливо ответил единорог.

— А ты всё так же холост? Или тебя и ту кобылку действительно что-то связывает? — ухмыляясь, сказал пегас.

— Поверь мне, то, что меня с ней что-то связывает, это так, но не более. В любом случае, когда мероприятие?

— Через несколько дней. Путь не близкий, поэтому подготовься как следует.

— Чую, добром это не кончится.

— Как и всегда, брат, как и всегда...

— Ох, здравствуйте, Шторм! — послышался третий голос. Оглянувшись, пони увидели стоящую перед ними белую единорожку.

— Мадам? — учтиво спросил Скай Блейд.

— Рарити, приятно познакомиться, я... подруга капитана.

— Ох, правда, похоже, он многое мне не рассказывал, раз дружит с такими прекрасными кобылами, — произнес пегас, делая очередную непередаваемую ухмылку единорогу.

— Ага, ты вот мне тоже, до поры до времени, многое не рассказывал, — устало ответил тот.

— В любом случае, мы закончили, не буду вам мешать, — и с этими словами пегас удалился.

— Какой галантный жеребец, прямо рыцарь, сошедший со страниц сказок, — удивлённо проговорила единорожка вслед уже скрывшемуся пегасу.

— Знала бы ты, насколько это правда, — устало пробубнил про себя Шторм, а потом, подняв взгляд на Рарити, спросил уже более внятно: — Так, а что ты тут забыла? То есть, я, конечно, тебе всегда рад, да и Твайлайт теперь чуть ли не всё время во дворце, хоть и редко покидает библиотеку да лабораторию, но всё же, обычно тебя тут не увидишь.

— Рада, что ты спросил, дорогой. Представляешь, принцесса Луна хочет помочь фестралам помириться с пони, стать вновь частью единого общества. Что может быть лучше? — лучезарно вскинув гриву, говорила она.

— Действительно, но это не сильно, знаешь ли, отвечает на мой вопрос.

— Дело в том, что после стольких лет на луне ей порою тяжело найти общий язык с пони. И, веришь ли, она попросила носителей элементов гармонии о помощи. И угадай что? Карта выбрала меня! Как я могу упустить возможность вновь оказаться в этом галантном, элитном месте и не показать свои блистательные наряды, и конечно, по ходу дела, помочь принцессе спасти бедных фестралов! — не скрывая радости, говорила единорожка.

— Ага, место это, конечно, галантное, не то слово, — с пренебрежением говорил Шторм. — Но если принцесса Луна выбрала тебя, то похоже нам придётся много видеться, по... определённым причинам. Кажется, я теперь должен буду постоянно вертеться неподалёку от неё всё свободное от заданий время.

— О, это же великолепно! Нам ведь так и не представилась возможность как следует пообщаться с глазу на глаз. Знаешь, мне всегда было интересно, что ты за личность, раз так приглянулся моей подруге, — с нескрываемым интересом говорила собеседница.

— Ну, что я за личность, боюсь, даже она до конца не знает. Однако, могу я узнать, разве ты разбираешься в современных технологиях агитации, что решила помочь принцессе?

— Ну, это конечно не политическая агитация, — задумчиво почесав подбородок, отвечала Рарити, — но я отлично понимаю, как разлетается информация, как её подавать, какая попадёт на первые полосы, а какая нет. Иначе бы я не успевала следить за течением моды и держать на плаву мою сеть бутиков.

— Звучит, честно говоря, не очень убедительно.

— Не волнуйся, дорогуша, я более чем разбираюсь в агрессивной рекламе. Если потребуется, я даже устрою показы мод только с целью агитировать на них за принятие закона!

— Я рад, что у нашей принцессы есть такая преданная подруга. Я, знаешь ли, и сам заинтересован, чтобы у неё всё вышло.

— О, подруга — не то слово. Я уверена, мы станем гораздо ближе с ней после всего этого. Меня всегда так интересовало, что она носит. Я как минимум рассчитываю получать дружеские приглашения на чай от неё раз в месяц.

— Ну, надеюсь, твои надежды не пропадут даром. Так же, как и надеюсь, что у вас всё выйдет, — только и выдавил из себя единорог.

В конспиративной штаб-квартире лунаристов было нехарактерно много шума. Если в обычное время она представляла собой тихое, почти необитаемое место, которое беспокоили только отряды культистов-охранников из лично отобранных Бипен, то сегодня беспокойная речь слышалась буквально из всех щелей, а работники носились со стопками документов и отчётов практически везде собирая, каталогизируя и выделяя ключевую информацию со всех ячеек и направлений деятельности. Дворец перестал восприниматься как безопасное место, когда стало понятно, что про них уже знают.

— Итак, что мы имеем? — нервно спрашивал единорог, сидя за большим столом, усеянным документами, картами и схемами с чертежами разнообразной техники, а также военными планами грядущей гражданской войны.

— Ну, принцесса пока что пытается завоевать доверие пони. Не сказать, чтобы усилия набрали больших оборотов, но по всей стране у неё, похоже, нашлись сторонники. Активисты, фестралы и просто сочувствующие готовятся к грядущей политической кампании. Везде печатаются листовки и плакаты, планируются митинги и марши. Часть частного капитала также, похоже, оказывает им поддержку — в значительной степени, чтобы выслужиться перед принцессой и получить свой кусок пирога, чем из любви к фестралам. Тем не менее, общество постепенно приходит в движение, — говорил читающий отчёты секретарь.

— Так, значит, у Луны скоро будет много сторонников? Похоже, наконец-то нашлось что-то, заставившее её набирать популярность у пони. Однако, общество по большому счёту расколото вокруг фестралов, да? — уточнил Шторм.

— Верно. Хоть и немало тех, кто за их интеграцию, значительная часть считает это слишком радикальными изменениями после стольких веков раздельной жизни и предпочтет сохранить статус-кво. Тут также играет роль, что Селестия не поддержала публично начинания Луны, позволив ей действовать самостоятельно без её поддержки.

— И в итоге всё выглядит так, что авторитет Селестии бьёт по Луне? Да? Можем использовать это. Есть какие-то радикальные анти-фестральные силы? Ну знаешь, те, кто готовы, например, действовать противозаконно?

— Увы, боюсь, настолько радикальных в нашем обществе не найти.

— Дискорд, значит создадим их. Солярный культ, иллюзию которого мы поддерживаем, отлично подойдёт для этого. Зашлите культистов — тех из них, кто более нормально ведёт себя в обществе, как провокаторов в обе стороны политического ринга. Пусть одни станут иллюзией группировок, выступающих против фестралов, а другие — "недоверяющими правительству прогрессивными активистами", подогревающими уже сторонников Луны.

— А это не слишком сложно? — скучающе спросила Бипен.

— Что ты имеешь в виду? Как нам иначе развязать войну?

— Да похоже, кто-то это за нас пытается сделать, — подала голос также сидящая по соседству Темпест Винд, перечитывая какой-то отчёт.

— Что? Что это вообще значит? — удивился Шторм.

— Да вот, — кинула она ему документ, — напряжение между фестралами и пони, в основном в южных джунглях. Кто-то, кажется, искусственно его увеличивает. Группы фестралов атакуют и даже сжигают и разоряют деревни пони, пока со стороны местных происходят аналогичные действия, провоцируя то тут, то там спираль конфликта. Хоть и малозаметную для всех из-за незначительности региона, все следы указывают на внешнее вмешательство, поскольку до какого-то момента ничего не предвещало проблем.

— И как нам понять, какие акции были организованы внешними силами, а какие — просто реакция на них местных? Как вообще под носом у Селестии такое творится?

— Это не всё! — вскрикнула уже Бипен, читая свой документ. — Я тоже вижу следы какого-то внешнего вмешательства. Внезапно возросший наркотрафик, инвестиции в сектора Мейнхеттенской промышленности, сделанные через какие-то мутные компании, то тут, то там пропадающие пони, играющие роль в обороноспособности Эквестрии. По одиночке эти события не представляют интереса, но если сложить, на лицо закономерность.

— А с чего мы вообще следим за стольким количеством пони? — уточнил единорог.

— Всё просто. Мы сами хотели их убрать в первые же часы начала восстания, да и следить особо за ними не требовалось, мы буквально в одном здании с ними работаем как правило, а наш ранг позволяет узнать любую нужную информацию, теперь впрочем после ряда этих загадочных исчезновений думаю особо мы информации более не получим, все на уши подняты, — пояснила Темпест Винд.

— То есть, кто-то устраняет за нас наши цели, стравливает пони и фестралов, расширяет потенциальную военную промышленность через теневые сектора экономики и ослабляет целые регионы, распространяя там... это что, опиум? — задумчиво перечислял всё единорог, прильнув к двум отчётам, оставленным его сподвижниками.

— Я не понимаю, у нас что, появились лунаристы-конкуренты? — добавил он.

— И если так, то похоже, они действительно очень, очень хороши. Уж точно получше нас, — с нескрываемой печалью вставила фестралка.

— Эй, всё, что у нас есть — это только кучка безмозглых культистов. Мы и так выжимаем максимум из доступного, — попыталась подбодрить её пони.

— К слову об этом, когда уже наши ряды разбавят нормальные пони? — спросил Шторм.

— Пока что кланы и племена фестралов думают и советуются в своих горных крепостях. Думаю, они решат выставить отряды для защиты Луны и её сторонников на публичных мероприятиях, особенно если мы сможем спровоцировать их противников на более агрессивные действия и риторику.

— Более того, мы можем заставить культистов самим нападать на сторонников фестралов, — добавил единорог.

— Вряд ли, боюсь их быстро обнаружат и поймут, что что-то с этими пони не так. Можем скорее сыграть на недоверии фестралов к Селестии и Эквестрии в целом, лучше сконцентрироваться на разжигании ненависти и паранойи в их адрес в лунном лагере.

— Ладно, хорошо. А что насчёт наших ресурсов?

— Мы сумели достать из портовых складов часть винтовок, в принципе тайными путями мы мало по малу заполняем наши запасы . Другое дело, что хранить такое количество оружия становится накладно, даже используя везде где можно подставные лица. Это касается всего стрелкового оружия: пулеметов, минометов, боеприпасов к ним. Этого добра запасти мы сможем в достатке, если хватит времени и денег, хоть в землю закопаем по схронам.

— Денег у нас пока хватает. Благо в фонды помощи бедным принцессы сыплют достаточно бит.

— Долго вы, к слову, будете обирать их?

— Пока напряжение не достигнет максимальной точки. Незадолго до часа икс, я думаю, прекратим это делать, ослабив их ношу и сделав акцент на том, что это принцесса Луна помогла им. Скажем так, небольшой информационной просветительской кампании вполне хватит.

— А может нам самим организовать несколько лунных благотворительных организаций? Здесь столько сломленных и забытых, что фестралов, что пони. Если помогая, мы будем всячески говорить, что действуем от имени принцессы, мы получим очень много верных пони, пони которым нечего терять и которые пойдут за Луной, если возникнет нужда, — с нескрываемым оптимизмом добавила Бипен.

— Мне нравится ход твоих мыслей. На этих прогрессивных активистишек было бы глупо рассчитывать, а вот нищие и забытые... Да, они точно пойдут за нами. Найти бы на это ещё средства... Ладно, это всё мы успеем сделать. А что с остальным оружием?

— Мы под прикрытием нескольких мейнхеттенских смешанных корпораций, которые вы ранее помогли основать, сумели наладить поставку определенного количества деталей и запчастей, благодаря тому что уже на самих заводах они производятся по ночам как неучтённые партии, — сосредоточенно говорила пони.

— О, и мы также по ночам на уже наших секретных мастерских собираем из них оружие, — гораздо менее сосредоточенно воскликнула уже фестралка.

— Мастерские... У бэтпони ведь должны быть свои, да может даже хоть и устаревшие, но заводы. Они же с винтовками ходят, винтовками, полагаю, неучтёнными. Если бы договорились с ними, чтобы они нам производили оружие...

— Не это наша проблема, — продолжала земнопони, — танки, мы, увы, при всём желании произвести вряд ли сможем. Слишком сложный техпроцесс, такое не спрячешь. Поэтому придётся, как и с артиллерией, довольствоваться тем, что сумеем достать с военных складов, которые окажутся в наших копытах в момент восстания. В остальном, рации, генераторы, сапёрные лопаты и прочий вспомогательный мусор, используемый в армии, не слишком сложны в производстве и сокрытии, как минимум с тех пор, как вы сумели договориться с теми капиталистами. Да и опять же, ничего не помешает обчистить склады.

— То есть, у нас будет оружие, и всё, что требуется, это найти пони, что будут сражаться с ним? — резюмировал единорог.

— Устаревшее, во многом уступающее тому, что у армии, но да, у нас этого должно хватить, как минимум на первый этап войны. Эффект внезапности возможно позволит компенсировать разрыв.

— А что с авиацией и флотом?

— Про флот, честно говоря, абсолютно ничего не имеем. Остаётся лишь надеяться, что часть моряков поддержат Луну и сбегут с кораблями к ней. С авиацией интереснее.

— Она просто ужасная! — перебила её розовая фестралка.

— Эм, в смысле? Не то чтобы я, конечно, отличал самолёты...

— Это "Демон Холлоу-Шейдс", истребитель прошлого поколения. То, что некоторые из них до сих пор используются Эквестрией хоть и для тренировочных полётов, не делает их конкурентными современным самолётам!

— Ну, они ведь просты в производстве. И, судя по всему, никто не помешает нам стащить несколько никому не нужных старых самолётов, использующихся раз в год для всякой чуши вроде опыления полей.

— Даже так. Пусть запчасти и детали к ним буквально по мусоркам найти можно, даже двигатели! Но что, нельзя было, ну даже не знаю, взять хотя бы "Холлоу-Шейдс Фьюри"?

— Ну, наш бюджет ограничен, да и эта модель выпускалась не такими массовыми партиями, поэтому могут быстро заметить их пропажу, — ответила земнопони.

— Либо так, либо вообще без авиации, Бипен, — вяло ответил единорог, вновь прильнув к картам, игнорируя недовольную мину фестралки.

— Так или иначе, вы точно уверены, что ордена упустили наш след? — осторожно спросила Темпест Винд.

— Я уничтожил все улики, что были. Но как-то же они наше убежище нашли. Смените коды, явки, и места хранения припасов и концентрации личного состава. Если потребуется, используйте склады мейнхеттенских корпораций, а культистов зарегистрируйте как работников. Всё равно часть из них вообще по ночам в подвалах нам собирает ружья.

— Честно говоря, эти пустышки мне уже надоели. Нам нужны настоящие солдаты, если мы хотим хоть на что-то рассчитывать.

— Знаю. Попытайтесь уже найти самых преданных сторонников Луны, или тех кто хотя бы считает Найтмер не монстром. Может среди фестралов. Хоть они и также выступают в массе своей против Найтмер, кто-то же должен разделять наши идеи.

— О! Думаю, я знаю несколько таких. Я даже сама свяжусь с ними! — вскрикнула вновь ставшая вечно бодрой фестралка.

— Это хорошо. И главное — не светитесь лишний раз. Мы не знаем, на что способен этот орден и как он может нас выследить. Я, знаете ли, в магии не разбираюсь, как полагаю и вы. Может они уже нас своим магическим взором засекли.

— Страшно представить, что мы выступаем против подобных структур.

— Верно. Да вот поворачивать кому-либо из нас всё равно уже поздновато. К слову, моя посылка пришла?

— Так точно, капитан! — выкрикнул культист-стражник у входа и, открыв дверь, подозвал курьера, посланного на встречу с мутными криминальными элементами в доки Филидельфии. Шторм бы даже близко не согласился самому отправиться на столь неблагонадёжную сделку, особенно после этих событий с орденами. А вот культист с ампулой яда в зубах вполне с этим справится. Пони с безжизненным взглядом протянул капитану небольшую деревянную шкатулку.

— Тут всё, мой господин! — промямлил он в процессе. Открыв шкатулку, единорог рассматривал несколько странных склянок.

— Так, розовые — наркотический афродизиак , а красные — зелья ярости, так? — задумчиво хмыкнул он, не адресуя вопросы никому конкретно.

— Главное не перепутать.

— И всё-таки, я не понимаю, зачем вам нужна эта гадость, — произнесла скептически настроенная Темпест Винд.

— О! Вы всё-таки хотите уложить принцессу дружбы? — вскрикнула фестралка.

— Принцессу дружбы? Погодите, что это вас с ней вообще связывает? — вопросительно уставилась на него земнопони.

— Ну... Я, скажем так, сумел внедриться к ней в близкое окружение, достаточно близкое.

— Ой да ладно, он с ней встречается, — прервала его фестралка.

— Вы встречаетесь с нашим врагом? Буквально с той, кто изгнал нашу госпожу в прошлый раз? Принцессой аликорном вдобавок? — шокировано спрашивала земнопони.

— Хватит драматизировать! Для этого есть объективная нужда. Как ты думаешь, что они попытаются сделать, как только Найтмер вернётся? Конечно же, опять изгнать её этими радужными лазерами, на этот раз без возможности нам её вытащить!

— И как это решает то, что вы лобызаетесь с ней?

— А так, моя дорогая, что если сделать её, ну, скажем, недееспособной, у них не выйдет изгнать Найтмер.

— Ну даже если допустить, что в этом возникнет нужда, и они прорвутся прямо к нашей повелительнице для этого удара через всю нашу армию, вы что, планируете покалечить аликорна? В смысле, их даже убить вряд ли можно! Да и даже если выйдет, Селестия сама может использовать их все одновременно, если легенды не врут.

— Верно, поэтому я, попытаюсь украсть её корону. Насколько я помню, эта штука— один из элементов гармонии. Увы, после какого-то неназванного мне случая, который они упоминали, теперь они приглядывают за ней активнее и даже запирают где-то, но я верю, что сумею в ключевой момент достать её. В конце концов, может аликорна и не убить, но боль-то они чувствуют.

— Вы что, пытать её собрались? — не понимая, всерьёз ли говорит единорог, вопрошала пони. Шторм лишь загадочно улыбнулся.

— У меня есть с ней определённые счета. Не знаю насчёт физических пыток, хоть и не буду их исключать, но больно я ей напоследок точно сделаю. Из-за её глупой дружбы я оказался на два года в бесконечном тартаре, где медленно умирал в муках. Не говоря уже о том, что они посмели отобрать Найтмер, мою Найтмер! Я не собираюсь это прощать! — яростно произнёс капитан.

— Ладно, ладно, вы меня, надо сказать, пугаете, но если вы сумеете разобраться с элементами гармонии, меня это не волнует, — отступала пони.

Вставший из за стола и навернувший несколько нервных кругов по комнате единорог, ещё раз взглянул на висящую на стене карту Эквестрии.

— Знаете, организуйте нам ещё швейную мастерскую, думаю, нам понадобится много новой формы, только и сказал он.

Выглядящая хоть и немного, но лучше Лайтнинг Даст сидела в вагоне поезда, рядом с единорогом, задумчиво глядящим в окно.

— Вы сделали для меня больше, чем кто-либо за всю мою жизнь, — вяло произнесла она. — Вы оплатили мне жилье, лечение. Если бы не вы, даже выйдя оттуда, что у меня вообще осталось бы?

— Поверь, тебе не стоит благодарить меня за это. В конце концов, эти деньги предназначались голодным, — пусто ответил он.

— И вы потратили их на меня.

— Ты знаешь, зачем нужна мне. Я даю тебе возможность, забирая столь ценное у других, возможно, что-то, от чего зависели жизни. Возможно, я даже обрёк несколько пони на голодную смерть, и даю это всё тебе, чтобы ты жила, чтобы твой сын тоже жил, с тобою, а не в приюте. Не скажу, что кто-то из нас является хорошим пони, но попытайся не потратить зря предоставленную тебе возможность.

— Раз вы настолько цените мою жизнь и мои навыки, я не подведу вас. Я никогда не сражалась раньше, но если лучше никого нет, я их в порошок сотру! — более твёрдо ответила она. Игнорируя эту браваду, единорог лишь ответил не меняющимся голосом:

— Мы нашли твоего сына, и честно говоря, будет определённая проблема. Однако, думаю, ничего серьёзного. Знаешь, куда мы едем?

— Куда? Вы просто сказали, что нашли его, и потащили меня за собой.

— Верно. Да вот проблема в том, что он в Понивиле.

— В Понивиле?

— Верно. Если тебе это ничего не говорит, напомню: там живут те, кто тебя отправил в тюрьму.

— Да, я помню. Трудно такое забыть.

— Именно поэтому постарайся не появляться на публике лишний раз. Честно говоря, ты своим ужасным видом и так очень выделяешься среди остальных пони. А если тебя встретит кто-то, кто тебя знает...

— Возникнут вопросы, — закончила она за него.

— Именно так. Поэтому действуем быстро: заходим, идём к приюту, забираем жеребёнка и уходим.

— Я не припомню, чтобы там раньше был приют.

— Ничего об этом не знаю. Тебя два года не было, хотя уже считай два с половиной почти. Думаю, что-то в этом городке могло поменяться за такой срок. Неважно, просто сделаем всё как надо, без сюрпризов. Поняла?

— Да, я справлюсь. Я его верну, — из её глаз потекли слёзы.

— Уймись, ты так только привлечёшь лишнее внимание.

— Вам не понять, каково это. Это буквально всё, что у меня есть. Кусочек меня, всё, что несёт хоть немного тепла в мою жизнь, всё, что придаёт ей смысл. Я просто не могу представить, чтобы у меня могли это отобрать. Это было болезненнее любой пытки, что я перенесла.

— Дискорд... Ладно, ладно. Материнские чувства, похоже, действительно мне не понятны, но звёзд ради успокойся. Я думал, ты уже успела выплакаться в одиночестве за всё время, как тебя освободили! — пытался он поднять чуть не упавшую на пол в слезах пегаску.

— Я не хочу больше быть в одиночестве. Никогда. Я больше не буду одинока! — ревела она уже на его плече.

— Слушай, — насколько мог, выдавил из себя утешающим голосом единорог, — я уже говорил, я понимаю тебя. Ты встретила истинный, неподдельный животный ужас одна. У тебя никого не было, кто бы не то что помог, а даже просто выслушал. Вся твоя жизнь была непростой. А теперь у тебя появилось живое существо, впервые за всё время, которое является твоей семьёй, которое будет любить тебя просто так, за то, что ты есть, и которое всегда сможет выслушать. Но посмотри на себя: разве он заслужил такую мать? Ты разве не должна быть сильной? Хотя бы ради него? Твой путь не будет простым, и когда ты его закончишь, ты сможешь в полной мере скинуть с себя тяжесть этого бремени. Но пока что, пожалуйста, ради него, ради меня, что спас тебя и протянул копыто помощи, чего, как ты сказала, никто ранее не делал, ради всех, кто на меня рассчитывает, и даже ради тех, чьи деньги я присвоил ради тебя, будь сильной. Даже когда пережитый ужас выходит наружу из головы. В ином случае нас просто не станет — всех нас, и меня, и тебя. Наши тела станут лишь безликой и всеми забытой кучей гниющей плоти, подальше от глаз пони, куда нас выкинут, чтобы мы не нарушали своим разлагающимся видом их покой.

— Вы говорите такие ужасные вещи. Зачем? — не унималась пегаска.

— Потому что это болезненная правда. Никто нам не поможет, никто нас не спасёт, никто не даст даже намёка на избавление. Селестия не пришла на помощь, спустившись с небес, когда я вырывал из плоти стальные осколки в пустыне, сгорая заживо под палящим солнцем Зебрики. Она не пришла на помощь, когда с тебя сдирали кьюти марку в тюрьме. Никто не убрал нашу боль, не обнял и не утешил словами поддержки. Так было и так будет. У нас есть только мы сами. Если мы падём, никакие друзья не спасут нас от мучительной гибели. Именно это должно заставлять твоё сердце биться, и именно поэтому я помогаю тебе. Потому что мы оба, когда утратим последнее, что нас держит, не даёт уйти во тьму, мы оба просто растворимся в океане пережитой боли, сгорим в ней заживо, без надежды на помощь или спасение, забытые всеми. Если не хочешь закончить так, найди в себе силы бороться и дальше. Принцессы не спасут нас, ни они, ни гармония и дружба, только мы сами.

— Но разве вы страдаете от пренебрежения? Зачем вам это всё вообще? Вы могли бы просто жить в своё удовольствие, как капитан гвардии.

— Потому что, даже если бы я ничего не делал, война настигла бы нас через пару лет. Это видят уже все, даже Селестия. А я лишь начинаю её на своих условиях.

— Но ведь вас не это толкает вперёд, да? Почему вы вообще ненавидите принцесс?

— Потому что Селестия выстроила свой утопичный мирок, стагнируя пони веками, а все проблемы наподобие меня просто утилизировала, обрекая на ужасную участь, считая, что поступает во благо. Если бы не Найтмер, даже если бы меня каким-то образом вернули в Эквестрию и спасли, сшили бы личность, это бы не спасло меня от ужаса в моей голове. Ничто бы не спасло — ни дружба Твайлайт Спаркл, ни магия Луны или Селестии. Всё, что мне бы оставалось, — мучительно прожить остаток своей жизни, мечтая её поскорее закончить. Для меня изначально не было спасения, не было хорошего конца. Но внезапно появилась она. Она смогла удержать мой разум достаточно целостным, чтобы я сумел вернуться, смогла убрать боль, сломала все правила этой игры и вырвала мне шанс на какой-то другой финал. Единственная, кому на меня было не наплевать. Ты спрашиваешь, почему я хочу её вернуть? Всё просто: у меня нет ни другого смысла жизни, ни выбора. Принцессы слабы, вряд ли они смогли бы дать мне что-то кроме безболезненного конца, даже если бы им было не всё равно.

— Похоже, вам крепко досталось. Но неужели принцесса была настолько беспощадна? — спросила уже успокаивающаяся собеседница.

— Ну, она вытащила в глубинах разума стремление к войне на поверхность. Оно, однако, не снимает боли. Когда я находился там, оно могло помочь приглушить её, но не более. Она полагала, что это то, чего я хочу от жизни, либо говорила, что так полагает. Неважно, когда до нее дошло что война неизбежна она сразу забыла обо всем что было ранее вернув меня без вопросов. Дело в том, что я всё ещё хочу воевать, всё ещё слышу громкие марши, требующие положить свою жизнь на алтарь победы, сгореть

без остатка в пламени войны. Этот зов слишком силен, и никакие слёзы Твайлайт Спаркл и её уверения, что хочет для меня счастья, это не уберут. Она бы и не вспомнила про меня, если бы не влияние Найтмер на её разум.

— Ух, ладно, я поняла. Все мы должны быть сильны, да?

— Все и каждый, от рядового солдата до тебя. Только так победим, — произнёс он, возвращаясь к окну вагона, который уже начал тормозить, въезжая на вокзал Понивиля. — Итак, помни, что говорил: идём вдали от основных улиц, внимания не привлекаем. Накинь это, чтобы не было видно ран, слишком уж они выделяются, — кинул он ей плащ из сумки, который пегаска поторопилась накинуть.

— А если они не захотят отдавать его?

— Захотят. Я заставлю.

После чего два пони отправились окольными улицами к окраинам городка.

— Ух ты, это же снова вы! — окликнул капитана детский голос.

— А теперь расскажете о приключениях? Прошу, прошу! — вторил другой. Оглянувшись, два пони увидели знакомую Шторму тройку жеребят.

— Это опять вы, мелюзга? У меня нет времени на ваши глупости, — скупо ответил он.

— Ну пожалуйста, пожалуйста! — не успокаивалась Скуталу.

— О, а кто ваша подруга? — спросила уже Свити Бель, обращая внимание на вторую пони.

— Я... — уже было начала Лайтнинг Даст.

— А я вас нигде не встречала? — встряла Скуталу.

— Нет, не думаю, она никогда тут раньше не была. Это моя родственница, далёкая родственница, — поспешил ответить Шторм.

— А вы разве не сирота? И почему она выглядит так плохо? — не унималась Свити Бель.

— Ну, она прошла через многое, как и я, — задумчиво ответил единорог.

— У вас тоже наверняка найдётся множество приключений, да? — воскликнула Эпл Блум.

— Нет, не совсем. Не думаю, что это можно назвать приключениями, — сделав насколько можно добродушным свой хриплый голос, ответила Лайтнинг Даст.

— О, а что у вас с кьютимаркой? И вы что, пегас? Ох, ваши крылья, они что, подрезаны? — спрашивала Скуталу, что незаметно залезла под плащ, пока они общались с другими двумя жеребятами. К немалому удивлению Шторма и, похоже, лёгкому страху Лайтнинг Даст, единорог же поспешил выдернуть её оттуда телекинезом.

— Тебя не учили, что это не культурно! — отругал он её.

— Простите, но просто мы занимаемся всем, связанным с кьютимарками, вот мне и стало интересно...

— Моя кьютимарка, в том месте, откуда я пришла, таким, как я, их... стирали, — перебила её достаточно печальным голосом Лайтнинг Даст.

— Стирали? Как это вообще возможно? Да и зачем?

— Возможно, поверь, зачастую вместе с кожей. А зачем? Ну... это символ статуса, вернее его отсутствия.

— Что же это за место такое ужасное? — спросила Эпл Блум.

— Поверь, вам не захочется там оказаться.

— А ваши крылья? Вы что, не можете летать? — спросила оранжевая пегаска.

— Пока что, увы, нет. Но мне сказали, что скоро смогу. Когда-то полёты были для меня всем.

— Правда? Ух ты, вы так похожи на Рейнбоу Дэш, только какая-то более... грустная что ли. Но не волнуйтесь, я знаю, каково это — не летать. Я так всю жизнь и как-то привыкла. Надеюсь, что смогу когда-то взлететь. Знаете, взглянуть на землю с высоты полёта, сама.

— У тебя всё получится, поверь мне. Главное, оставайся сильной и не теряй себя, — ответила уставшим и достаточно тоскливым голосом Лайтнинг Даст.

— Правда? Честно говоря, странный совет, но я постараюсь следовать ему. Вы действительно напоминаете мне Рейнбоу Дэш. Надо будет вас с ней познакомить!

— Не стоит. Так, всё, мы уходим. Лайт... подруга, прощайтесь с ними и возвращайтесь к своим маленьким глупым делам, — прервал их диалог Шторм.

— А куда вы направляетесь? Может, мы поможем? — спросила Свити Бель.

— Мы ищем детский приют, который должен быть на окраинах города, — ответила Лайтнинг Даст.

Да, так мы можем показать вам дорогу! С тех пор как он появился, мы время от времени играем с местными жеребятами.

Ладно, но только покажите дорогу, не более, и после этого идите по своим делам, нам обуза не нужна. Жеребята вздохнули, но согласились.

Знаешь, — сказал Шторм пегаске, пока они шли, — я удивлен, что ты сумела так легко с ними общий язык найти. Возможно, ты будешь неплохой матерью.

— Думаешь? А я наоборот боюсь, что там ему окажется лучше, а я только отберу его счастье. Посмотри на этот дружелюбный городок, не похоже, что тут над сиротами будут измываться, раз они даже играют с местными жеребятами.

— Забудь об этом. Раз это единственное, что держит тебя на плаву, возьми это, если нужно — забери, не думай, не сомневайся. Есть только твоя воля и окружающий мир, которому ты должна её навязать. Когда задумаешься правильно ли поступаешь, ты проиграешь, а я не могу позволить, чтобы ты окончательно стала безвольным мусором, пока мы не выиграли. Потом можешь хоть всю жизнь в обнимку со своим жеребёнком провести.

— Я полагаю, спасибо? Это выглядит как весьма своеобразная, но забота от вас. Честно говоря, у меня не было и такого.

— Забудь, считай это одной из многих услуг, что я тебе оказал в надежде, что ты оправдаешь мои чаянья и поможешь мне обрести моё счастье, раз я помогу тебе твоё.

— Не сомневайтесь, я не брошу вас.

— Рад слышать, Лайтнинг Даст.

К этому моменту пони вышли к странному непримечательному домику, а Шторм наконец уговорил шумную троицу пойти заняться чем-то другим, например понадоедать Рейнбоу Дэш с Соарином, раз они, по их словам, похоже живут не слишком далеко.

— Итак, это оно, жди тут. — Сказал единорог, постучавшись в дверь, которую ему открыла уже знакомая розово-жёлтая пегаска.

— Капитан? — удивлённо вскрикнула она, хоть и достаточно тихим голосом.

— Привет, Флаттершай. А ты что тут делаешь, тут разве не приют находится? — Удивлённо спросил пони.

— О, так и есть, — поспешила ответить она. — Но с тех пор как у нас решили его построить, я провожу тут много свободного времени, помогая им, и зачастую заменяю воспитательницу, — говорила она, пока единорог примечал носящуюся по помещениям за её спиной толпу жеребят.

— Да, ты всегда была воплощением доброты и милосердия. Было бы глупо ожидать не встретить тебя тут. Ладно, перейду к сути: я тут по делу.

— Чем же вам может помочь маленький приют на окраине городка? — не понимая, спросила та.

— Мне нужно найти жеребёнка. Если быть точным, мне и его матери. Я вроде как согласился помочь ей.

— Это весьма благородно, но как её жеребёнок вообще тут оказался?

— Поверь, это долгая история. Ладно, слушай, подожди здесь, я сейчас приведу её.

— Вот это моя далёкая родственница, и она... начал он, возвращаясь с пугливо осматривающейся пегаской.

— Эм, ты же сирота. И разве это не Лайтнинг Даст? Хоть и похоже выглядит ужасно, — напугано пробубнила пегаска.

— Что, ты знаешь её? — взвопил Шторм, недовольный одновременно и тем, что не смог продумать заранее легенду, и что не подумал о том, что Флаттершай может знать, как выглядит Лайтнинг Даст. Явно относясь к этому делу как к чему-то простому и не слишком важному. Впрочем, с другой стороны, Лайтнинг Даст выпустили, она свободна, и хоть и является отсидевшей своё преступницей, никто не сможет ничего ей предъявить, как и отнять ребёнка при живой и дееспособной матери.

— Хватит, да, это я. Меня выпустили. Пожалуйста, верни мне моего сына. Я не собираюсь мстить кому-то из вас, если ты про это. — Вставила пегаска хриповатым голосом, пока Шторм летал в своих мыслях.

— Твоего сына? Откуда...

— От Соарина. Он появился в тюрьме, у меня забрали его, и я хочу его назад. Молю!

— Ну... я не уверена. Ты же вроде как преступница, да и как понять, кто твой сын?

— Я запомнила, как он выглядит! У него даже имени не было. Мне дали с ним за всю жизнь не больше получаса, которые я могла его подержать, но я запомнила его идеально! Прошу, ты же элемент добра!

— К вашему счастью, дамы, я заранее позаботился об этом и взял заклинание, позволяющее определить родительство. К слову, заклинание, имеющее юридическую силу. Если оно подтвердит факт материнства, ты должна будешь отдать ребёнка матери.

— Похоже, вы ведь не оставите мне выбора, да? — всё так же пугливо произнесла пегаска.

На что оба пони лишь покачали головой.

— Должен отметить, ты стала гораздо смелее, Флаттершай. Раньше я помню, ты всего боялась и даже двух слов связать не могла. — Говорил Шторм, идя по коридору приюта, наблюдая за играющимися жеребятами.

— Спасибо... То, что произошло в Кирии, повлияло на меня. Я думаю, я больше никогда не буду отступать, если нужно помочь нуждающимся. После этого я и решилась помочь с открытием этого приюта. Я нашла ещё одно своё призвание, чтобы помогать тем, о ком никто не позаботится.

— Весьма благородно. Будь такая, как ты, в моём приюте, может, моя жизнь пошла бы по другому пути...

— Простите, а почему вы помогаете Лайтнинг Даст? — осторожно спросила она.

— Ну, мне кое-что нужно от неё. Да и банальная жалость и солидарность отверженных. Моя судьба слишком похожа на её.

— Ох, мне так жаль.

— Ты знала, что она выросла в приюте?

— Нет, к своему стыду, я вообще мало что про неё знала.

— Это он! — Впервые за всё время знакомства с ней Шторм услышал что-то похожее на счастливый голос откуда-то спереди.

— Лайтнинг Даст сжимала в объятиях бирюзового жеребёнка с синей гривой, который, похоже, не слишком понимал происходящее и уже собирался начать плакать, но Флаттершай, перехватив его, к нескрываемому разочарованию Лайтнинг Даст, быстро успокоила его.

— У этого двухлетнего жеребёнка даже не было имени, когда его доставили, и я назвала его Хэппи Смайл из-за его улыбки! Пояснила пегаска, держа его на копытах.

— Серьёзно? В смысле, трудно найти более глупое и в то же время до одури простое имя. Он же жеребец. Как, по-твоему, это будет звучать, когда он повзрослеет? — Ворчал Шторм, а Лайтнинг Даст, смотря на улыбающийся комок перьев в копытах пегаски, только радостно усмехнулась, похоже, впервые за всё время, что Шторм её помнил.

— Мне нравится! Я сделаю всё, чтобы твоя жизнь была как твоё имя, мой Хэппи Смайл! — Произнесла она даже слишком, по мнению Шторма, счастливым голосом. Тем не менее, ему также приносило нескрываемое удовольствие то, что кто-то, чья жизнь сложилась не сильно лучше его, нашёл своё маленькое счастье.

— А вы ни о чём не забыли? — Уточнила Флаттершай. Единорог лишь вздохнул и зажёг рог, заставив магические надписи на свитке светиться синим светом, а его самого левитировать.

— Ну, тест положительный. Вот ведь неожиданно, да? — Сказал он жёлтой пегаске, прежде чем забрать жеребёнка у неё.

— Честно говоря, вначале я сомневалась, но видя вашу любовь к нему, я думаю, что будет лучше, если он действительно будет расти с матерью. Хоть в прошлом вы и делали ужасные вещи, некоторые их последствия, похоже, помогут вам не совершать такое впредь, — произнесла Флаттершай, отпуская жеребёнка. Он, слегка неуверенно озираясь, подлетел к своей новообретённой матери, успокоенный взглядом Флаттершай.

— К слову, а его отец знает о нём? По закону он ведь тоже должен иметь на него права, — продолжила Флаттершай. Лайтнинг Даст была вся поглощена своим отпрыском, и за неё ответил Шторм.

— А как ты думаешь? Был бы тут этот жеребёнок иначе? Откуда ему знать-то? И поверь, лучше для всех, если он не услышит об этом. Думаешь, он будет не лишним для жизни с Дэш?

— Ну, скажу по секрету, он был бы не против получить жеребёнка, но Рейнбоу никогда не согласится на это. Это убьёт её карьеру и фигуру, а полёт для неё — всё, — ответила Флаттершай.

— Хм, это наводит на некоторые мысли. Ладно, неважно. У меня и так куча дел. Теперь, когда с этими двумя разобрались, нам пора возвращаться.

— А у неё же есть жильё? Деньги? Ты же понимаешь, что растить жеребёнка — тяжёлый труд? — поспешила спросить Флаттершай.

— Будет. Я позабочусь.

— А Твайлайт... ну... знает об этом?

— Ей это не к чему. Она вполне счастлива в своей библиотеке, прерывается только на то, чтобы понадоедать мне. Пусть и дальше живёт в своём маленьком счастливом мирке. Я и так его достаточно пошатнул в своё время.

— Ты действительно заботишься о ней. Думаю, ей повезло с тобой.

— Ага, и не говори. А теперь нам пора, пока моя подруга не залила всё своими слезами счастья, — сказал Шторм, собираясь покинуть дом и попрощавшись с Флаттершай.

В этот момент на улице их остановил недовольный крик.

— ТЫ! — прозвучал знакомый Шторму голос. Перед ними стоял небесного цвета пегас. Лайтнинг Даст охватил лёгкий шок, а жеребёнок смотрел на него непонимающим взглядом. Шторм оказался смелее и поспешил взять на себя инициативу.

— А! Соарин, друг, коллега, как дела? Я и моя дорогая подруга всего лишь...

— Хватит! — прервал его Соарин. — Я знаю, кто твоя "подруга" — Лайтнинг Даст. Я достаточно запомнил её на всю жизнь. Не знаю, что тебя с ней связывает, но я не позволю ей снова сломать невинные жизни.

— Ч-что... — начала Лайтнинг Даст, но Шторм вновь поспешил ответить раньше.

— Погоди, погоди, ты что-то путаешь. Её официально выпустили, она чиста перед законом. Откуда ты вообще узнал о ней?

— Когда Скуталу рассказала про странную пегаску с обрезанными крыльями бирюзового цвета, сомнений не осталось. И что ты имеешь в виду, говоря, что её выпустили? Ей сидеть ещё лет десять! — злобно ответил Соарин.

— Скажем так, расследуя её дело, я пришёл к выводу, что наказание чрезмерно суровое, и убедил принцесс отпустить её.

— Что? Ради Селестии, зачем ты это сделал? Она злодейка! Она не заслужила столь малого срока! — почти переходя на крик, ответил он, чем очевидно напугал жеребёнка. Лайтнинг Даст принялась успокаивать его.

— Ну, ты доволен? Напугал её жеребёнка, — укоризненно ответил Шторм.

— Её... когда? От кого? И... я не уверен, что это смывает её грехи, даже если она стала матерью. Вспоминая слова Флатершай, в его голове уже построился небольшой хитрый план, о том как развернуть эту маленькую драму себе на пользу и слегка поменять расклад сил, если Соарин, уйдет от Рейнбоу, и предпочтет ей по той или иной причине Лайтнинг Даст, по сути своей, это позволит достаточно легко манипулировать им, и переманить на сторону Найтмер, возможность слишком ценна что бы ее упускать, Соарин действительно является лучшим из эквестрийских генералов, что однако в большей степени говорит о качестве армии, чем о его качествах военного, которые несмотря на весьма порою разгульную натуру, были на приемлемом уровне. Сложив все это в голове, единорог предпочел полностью изменить стратегию, и вместо того что бы скрывать от них существование Хэппи Смайла, действовать полностью обратно.

— Ты знаешь, вышло так забавно, что его отцом являешься ты, — как бы невзначай произнёс Шторм.

— Я? — неверячи ответил Соарин.

— Нет! Зачем! Почему ты сказал ему?! — вскрикнула Лайтнинг Даст.

— Но... как?

— Ты мне скажи — с нескрываемым злорадством ответил Шторм.

— Нет, нет, не может быть, ты же врёшь мне! Не знаю зачем, но врёшь! Почему ты вообще ей помогаешь?

— Всё довольно просто. Я считаю, что судьба обошлась с ней так же, как и со мной, несправедливо. А насчёт моей лжи... так уж совпало, что у меня есть свиток теста на родительство, понимаешь, к чему я клоню?

Спустя минуту пегас сидел на крыльце приюта, пусто глядя в пол, не готовый к таким откровениям. Шторм корчил довольную мину.

— Что у вас произошло? Почему вы до сих пор тут? — подошла удивлённая Флаттершай.

— Соарин, что с... ох, он знает, да? — нервно спросила она, заметив пегаса.

— Уже знает, верно, — самодовольно отвечал Шторм.

— Зачем ты это сделал? Он заберёт его! Заберёт у меня! После всего, что я сделала, они не позволят мне обрести счастье! — чуть не рыдала Лайтнинг Даст.

— Успокойся. Ты что, забыла свои слова о том, что влюбилась в него? Помнишь, что я говорил ранее? Не думай, бери, раз дают возможность. У тебя есть туз в рукаве — его сын. Заставь его бросить Дэш и примкнуть к нам.

— Я... я не могу! Да и с чего ему это делать? Ты видел меня и её? После всего пережитого на мне места живого нет!

— Ты не Дэш. У тебя уже есть жеребёнок, и если он захочет, ты дашь ему ещё. Ты не помешанная на полетах суперзвезда. Согласись, для семейного гнёздышка ты подходишь лучше радужной, разве нет?

— Но это всё ещё звучит абсурдно.

— Забудь. Просто предоставь всё мне. Я не собираюсь дать ему забрать жеребёнка. Ты же буквально самоубьёшься сразу после этого. У меня ещё есть планы на тебя, так что расслабься и получай удовольствие, наблюдая, как рушится счастье твоих врагов.

Шторм подошёл к Соарину и начал говорить с ним снисходительным, но угрожающим тоном.

— Итак, ты знаешь, что у тебя есть сын. Ты знаешь, что она уже дала тебе больше, чем когда-либо даст Рейнбоу Дэш. Она отчаянно влюблена в тебя. У тебя уже есть всё для счастья. Просто возьми это.

— Что? Как ты можешь такое говорить? Сойтись с ней...

— ...с матерью твоего ребёнка? — закончил за него Шторм.

— Нет, с той, кто манипулировал и мной, и Рейнбоу.

— Она больше так не будет. Но если ты откажешься, ты никогда больше не увидишь своего сына. Рейнбоу Дэш не захочет стать матерью. Просто не дано.

— Ты не можешь этого знать!

— Верно, но зато я знаю, что сейчас решается твоя судьба, генерал Соарин. Сделай правильный выбор, и я говорю вовсе не про отношения.

— Что ты имеешь в виду? Это угроза?!

— Нет, предупреждение. Подумай, где-то у бывшей преступницы будет расти твой сын, который никогда не узнает про тебя. У неё будет всё, чтобы вырастить его, кроме отца. Ты решаешь судьбу как его, так и свою. Лайтнинг Даст будет согласна на это в любом случае.

— Я... я не могу. Это слишком. Я должен обсудить это с Рейнбоу Дэш.

— Ты знаешь, что она скажет. Представим, как она к этому отнесётся? Положительно? Захочет ли нянчить его, зная кто его мать?

— Ты не можешь этого знать! Она заслужила знать это! Я вообще не понимаю, откуда ты взялся в этой истории и зачем вмешиваешься, помогая преступнице.

— Как я и говорил, у меня есть свои интересы. Считай, что я вижу в Лайтнинг Даст слишком много схожего со мной и думаю, что она не заслужила того конца, который был бы ей уготован судьбой без моего вмешательства.

— Ты явно нездоров.

— И это к счастью или нет, правда. Но всё-таки, кое в чём ты прав, — добавил он с ухмылкой. — Рейнбоу Дэш должна это узнать.

— Узнать что? — послышался ещё один голос, известный им обоим. Услышав его, Соарин напрягся, а Шторм лишь увеличил ухмылку.

— Р-Рейнбоу? — только и смог произнести пегас.

— Ага, тебя давно нет, и Скуталу сказала, что ты ушел сюда. Так что мне нужно узнать? — спокойно начала она. Однако её спокойствие было недолгим, как только она увидела выходящую из дома Лайтнинг Даст, болтающую с Флаттершай.

— Ты! Да я тебя! — успела выкрикнуть она, прежде чем со всей скоростью влететь в не ожидавшую такого пегаску. После первого удара она не остановилась и продолжала, похоже, что есть силы, бить ногами уже потерявшую в падении плащ Лайтнинг Даст. Ни Шторм, ни Соарин явно не ожидали столь острой реакции и со всей скоростью оттащили радужногривую от потирающей свежие синяки Лайтнинг Даст, которая, однако, не показывала сильной реакции на это, кроме удивления, очевидно уже привыкшая к побоям.

— Да что вы! Да я её! — только и кричала впавшая в ярость Рейнбоу, игнорируя все призывы держащих её пони успокоиться и поговорить. Шторм откровенно говоря был вне себя от злости не столько из-за насилия по отношению к Лайтнинг Даст, сколько из-за того, что она могла покалечить пегаску, которую он специально вылечил. Она буквально била его деньги, деньги, которые он незаконно присвоил, что не делало их менее ценными для него. Только когда Флаттершай набралась смелости и загородила собой Лайтнинг Даст, Рейнбоу Дэш успокоилась, увидев смотрящего на неё плачущего жеребёнка бирюзового цвета. До неё, кажется, постепенно начало доходить.

— Это... она... что? — пыталась она выжать сквозь злобу какие-то слова. Шторм, уже разочаровавшийся в собственном плане и успевший мысленно приговорить и Соарина, и его жену к смерти, предпочёл больше не использовать в их отношении язык диалога. Он поднял Лайтнинг Даст телекинезом, всунул ей на спину жеребёнка и злобно взглянул на чрезмерно неуравновешенную, на его взгляд, пегаску, крикнув Лайтнинг Даст, что они уходят.

— Что...? — пыталась произнести всё ещё шокированная Дэш.

— Ты избила мать жеребёнка у него на глазах, пока его чрезмерно нерешительный отец смотрел на это и думал, стоит ли тебя одёргивать, вот что! — злобно рявкнул он, специально выставляя ситуацию настолько провокационной в её глазах, насколько возможно. Не дожидаясь реакции шокированной пегаски, он покинул приют с Лайтнинг Даст. Преследовать и уточнять детали никто не решился, похоже, что эти двое предпочли вместо этого выяснить отношения сами.

Двое пони понуро шли через ночную темноту города, озаряемую светом окон и городских фонарей, обратно к вокзалу.

— Ух, не этого я, конечно, ожидала, — произнесла Лайтнинг Даст, потирая свежие ссадины.

— Извини, моя вина. Не думал, что она настолько импульсивная и драчливая. Зато больше у тебя будет мотивации её прикончить.

— Неважно. Я уже получила то, за чем пришла — самое важное в моей жизни. А удары Рейнбоу... меня избивали, насиловали, ломали кости и выдирали перья день за днём. Это немного по сравнению с той болью.

— Только вот при жеребёнке не говори такие подробности, — бросил он взгляд на спящего на её спине ребёнка. — Сейчас он, может, и не осознает, но в будущем ему это знать будет не обязательно.

— Да, знаю. Я огражу его от всего плохого и ужасного в мире, в том числе и от того, что случилось со мной. Он никогда не узнает моё прошлое, через что я прошла и кто является его отцом. Так будет лучше. Пусть мир для него будет счастливым и беззаботным местом, хотя бы для него.

— Да-да, как скажешь. Надеюсь, его воспитание не помешает твоим обязанностям...

Шторм копался в своих вещах перед важной миссией, предложенной ему Скай Блейдом. Южные джунгли всегда были труднодоступным регионом, но там живет много фестралов, включая те племена, которые изолированы от Эквестрии и до сих пор поклоняются Найтмер Мун. Заручиться их поддержкой было бы весьма кстати. Отбросив в сторону отполированную медаль, он извлек звездный меч и ловко засунул его в ножны, затем поспешил застегнуть их на спине.

— Эй, Твайлайт, ты вроде умная. Скажи, что подходит против насекомых в южных джунглях? — крикнул он, обращаясь к сидящей на кровати неподалеку фиолетовой пони, читающей очередную интересную книгу про магию. В конце концов, это была одна из немногих возможностей, когда она могла принести пользу.

— Ну, зависит от насекомых, — не отвлекаясь от чтения, ответила она. — Их там более нескольких сотен видов, в зависимости также от ареала, климата, времени года и погоды.

— Ух, значит, придется брать тропическую каску с москитной сеткой.

— И всё же, я не понимаю, что за странное задание настолько далеко на юге требует капитана ночной гвардии по Понивиллю?

— Ну, знаешь, южные фестралы весьма изолированы, и среди них немало тех, кто почитает Найтмер Мун.

— Как вы? — скептически выгнула она бровь.

— Да! То есть нет! По-настоящему! И, в общем, нужно установить контакт, вернуть их в общество и сделать так, чтобы никаким туристам не угрожали агрессивные туземцы.

— Честно говоря, звучит скорее как задание для Дэринг Ду.

— Дэринг Ду не существует!

— Как скажешь, милый, — не меняясь в тоне, пусто ответила аликорн.

— Ну, тогда я побежал исполнять долг! — гордо выкрикнул он, взмахнув мечом, радуясь тому, что наконец-то снова сможет поорудовать им.

— А ты ничего не забыл? — всё так же пусто и не отрываясь от книги, спросила она.

— Ах, ну да, как я мог... — вздохнув, он быстро чмокнул в губы аликорна и унесся, плюясь на ходу в коридоре.

— Глупая... глупая Твай...

— Грей Шторм! — позвала его другая пони из-за угла.

— Ох, Брайт... ну это, привет.

— Что насчет моего предложения поужинать? И, ты что, выходил из покоев принцессы?

— Ага, я... что-то вроде её личного охранника, в то время как не являюсь, ну знаешь, охранником принцессы Луны и капитаном гвардии.

— Ага, как скажешь "охранник". Не то чтобы я была ревнивой, можешь даже попытаться сделать табун, но ты знаешь, с принцессой...

— Не говори глупостей. И насчет ужина, как видишь, меня ждет очередное и секретное задание. И это... вот держи, будь так добра, передай офицеру Темпест Винд этот конверт. Всё как всегда, — дал он ей письмо с рядом деталей и указаний касательно развертывания армии в Холлоу Шейдс.

— Конечно, как и всегда, я не подведу тебя, босс! — радостно ответила она, убежав с письмом по коридору.

— Такая наивная... надеюсь, она выживет, — произнёс он про себя, прежде чем направиться на встречу со Скай Блейдом.

— Итак, — начал Скай Блейд, уже в своем привычном рыцарском доспехе, который, похоже, был слегка модернизирован под современные нужды и борьбу с огнестрельным и магическим оружием, — южные джунгли всегда были изолированным и беспокойным регионом, диким фронтиром. Однако в последние месяцы ситуация там значительно ухудшилась. Фестралы просто взбесились, и местные соответственно не отстают. Кто-то пытается развязать конфликт между фестралами и пони Эквестрии, и пока что это только там, но вскоре может распространиться как пожар по всей Эквестрии. Мы полагаем, что за этим стоит тот же культ, чей склад мы накрыли ранее.

— Ага, конечно, — пробубнил Шторм.

— С чего вы взяли, что это вмешательство извне? Насколько я помню, местные фестралы всегда были достаточно изолированными и среди них немало найтмеристов. Может, это их странная реакция на кампанию принцессы Луны по реинтеграции фестралов? — спросил один из трёх оперативников, одетых в почти одинаковые джунглевые костюмы с пробковыми антимоскитными касками, аналогичными той, что носит Шторм.

— Элементарно. Тактика этих налетчиков слишком сложна для местных племен, при этом просматривается чёткая схема. Налёты идут с обеих сторон, очевидно, отряды провокаторов и от пони, и от фестралов атакуют деревни друг друга, служа одной стороне. Слишком многое сходится, поэтому всё уже решено. Мы смогли, похоже, найти место, откуда совершаются именно эти нападения. Увы, связь со всеми агентами S.M.I.L.E., посылаемыми туда, и прочими подобными структурами обрывалась. Поэтому отправляют нас. Готовьтесь выдвигаться, — резюмировал он тоном, не терпящим возражений.

— Не знаю, вся эта кампания по реинтеграции фестралов, как по мне, дурно пахнет, — сказал один из оперативников в купе их вагона, едущего в Стейблсайд.

— Да ладно, а по мне пора уже давно было вернуть этих кожекрылых обратно в семью. Они же пони в конце концов, и самое главное, только представь, сколько от них будет пользы!

— Веками всё всех устраивало, а тут вдруг принцесса Луна, спустя семь лет после своего возвращения, решила всё поменять. Не знаю... я вот хочу знать, что об этом думает Селестия. А то её публичного одобрения да и вообще хоть каких-то комментариев по поводу действий принцессы Луны так и не поступило.

— Ой, да ладно вам, ребята, — вставил Шторм. — Я уверен, вся эта история с фестралами закончится максимально благополучно. В конце концов, что может пойти не так?

— Ага, как скажешь, новичок. Гляди-ка, а мы, кажется, уже приехали...

Стейблсайд представлял собой удивительно плотно населённый город на юге Эквестрии, открывая путешественникам картину местных прекрасных пляжей, а также бедноватых фавел. Учитывая, что он, как и все южные города, фактически находился на нищем фронтире, где жизнь не была так милосердна и беззаботна, как в более цивилизованных районах, тут и там можно было заметить просящих милостыню. Задерживаться там, однако, группа оперативников не планировала, как и наслаждаться местными пляжами. Вместо этого они сразу отправились в глубины джунглей, войдя в регион, именуемый "Комариный Лес". К великому сожалению Шторма, название своё он полностью оправдывал. Он никогда ранее не мог представить, что бывает так много видов комаров, и что они могут собираться в рои. Если бы не его москитная сетка и джунглевый костюм, вкупе с магией, позволяющей легко сжигать местную мошкару, он вполне мог бы предположить, что просто умер бы тут от того, что из него буквально высосали всю кровь. Напарники же, похоже, уже будучи умудрённые подобным, не обращали внимания ни на кажущиеся бесконечными болота, ни на рои насекомых, ни на странных существ, тут обитающих. Одно из которых чуть не сожрало единорога ночью, если бы не метко пущенный огненный шар куда-то в сторону рычащего из джунглей нечто, которое вскоре после этого ушло, предпочитая искать добычу полегче.

— И долго нам еще скитаться тут? Тут даже света солнечного не видно из-за этих бесконечных лесов. Я прекрасно понимаю, почему фестралы решили поселиться именно тут. Не понимаю только, как у них в такой местности шерсть не опала.

— Ох, а ты забавен, с трудом могу представить лысого фестрала. Интересно, какого цвета у них кожа под шерстью? И будут ли они выглядеть еще более жутко или наоборот смешно? – ответил Скай Блейд, единственный идущий одетым в рыцарский доспех, то и дело отгоняя крыльями насекомых, чьи укусы, кажется, он игнорировал.

— Ну знаешь, я полагаю, с учетом того, что принцесса Луна хочет вернуть их назад в общество, подобные шутки уже скоро могут трактоваться как расизм.

— Гляди-ка, а вот мы и пришли, – игнорируя его, произнес полковник.

— А ты о чем? – отбиваясь от очередного роя, говорил единорог. Только развернув голову, он заметил это...

— А, вот о чем, – добавил он, глядя на огромный древний храм, раскинувшийся прямо посреди джунглей.

— Что-то, честно говоря, не тянет на базу культистов.

— Ты много культистов видел? Как раз наоборот, в древних храмах им и должно же быть самое место! – ответил Скай Блейд, на что Шторм мог лишь развести плечами.

Осторожно двигаясь к храму, целясь в темноту из своих винтовок, пони едва не смыла волна летучих мышей, которая, однако, не помешала им двинуться дальше в глубь его.

— Похоже, это место достаточно древнее, – сказал один из оперативников.

— Да не говори, построили его явно не аборигены. Интересно, что тут было до Эквестрии?

— Какая разница, до прихода гармонии мы были как варвары, полагаю. Мерзкое зрелище, пони убивают пони.

— Ты ещё в северной Грифонии не был. Северные племена пони вообще застряли в феодализме как морально, так и технологически. – Ответ собеседника, впрочем, услышать не довелось, поскольку их обоих прервал дикий крик, откуда-то из глубин храма.

— Ух, не к добру это, – произнес Скай Блейд и вскинул свое оружие. Сейчас он напоминал больше рыцаря грифона, нежели солдата пони. Уже скоро прямо на них из близлежащего коридора вылетел фестрал, судя по всему, принадлежащий к местным племенам. С диким криком и мечом в руках он набросился на них, но тут же поймал первую пулю. Увы, он, судя по всему, был не единственным. Уже через пару секунд по коридору послышалась целая куча обозленных голосов, а где-то позади оперативников открылся тайный проход, откуда выходили новые враги, будто бы ждавшие их.

— Мы так долго не выстоим! – кричал Скай Блейд, пронзая своим мечом еще одного врага.

— Я похоже видел, как что-то блестело в боковом коридоре! – отвечал ему Шторм, радостно раскраивая очередную мохнатую голову.

— Там тупик, нас просто перебьют!

— Зато, хотя бы сражаться будем на одном направлении. Так нас просто задавят с двух сторон в проходе, это наш лучший вариант! – кричал единорог, больше радуясь тому, что сможет таким образом пролить больше крови, пусть даже напоследок.

— За мной на прорыв! – орал он, повинуясь зову своего разума. Рассекая сразу двух племенных воинов, преградивших ему дорогу, он понесся в коридор. Коридор, в котором он уже был готов распрощаться с жизнью, кляня себя за то, что явно слишком много взял, и надеясь, что у других заговорщиков получится закончить план.

— О! Тут действительно что-то есть! – крикнул один из оперативников, глядя на странный камень в стене, который, судя по всему, и блестел.

— А ну, прикройте меня, есть идея!

— Помародерствовать решил напоследок? – злобно крикнул ему товарищ, который уже орудовал винтовкой подобно дубине, отгоняя фестралов.

— Не совсем, похоже это...

Договорить он, впрочем, не успел, когда пол под ними провалился, скидывая их в на удивление странную конструкцию из многих горок, где их поразбросало друг от друга. Шторм же был спустя минуту глупого катания по этой абсурдной конструкции скинут прямо в какую-то пещеру, наполненную однако все теми же джунглями, с ещё одним оперативником.

— Ох, моя нога, – взвопил он.

— Держись, сейчас помогу, – поднял он павшего солдата и вправил вывихнутую кость, заставив того вскрикнуть.

— Мы должны продолжить поиски, может быть соединимся с остальными, – сквозь боль говорил оперативник.

— Тебе не кажется, что гораздо важнее нам было бы сейчас выжить и как-то вернуться назад? – спросил единорог.

— У нас есть кристаллы, особые и редкие, у каждого. Используя их, можно телепортироваться прямо назад во дворец.

— Да? Удивительно, что эти кристаллы есть у всех кроме меня, – ответил Шторм, мысленно отмечая тот факт, что ему очевидно не доверяют. Вместе с раненым оперативником они продолжали скитаться по джунглям, шарахаясь от каждого шороха, и это было бы ещё пожалуй очень и очень долгое бессмысленное времяпровождение, если бы в какой-то момент в них не упёрся ствол винтовки откуда-то из кустов.

Копыта вверх! – прозвучал грозный голос, на что оба пони поспешили бросить свое оружие и развернуться перед застигшим их врасплох врагом. Стояли там, впрочем, вовсе не лунаристы, а тройка пони. Тот, что по центру, синего цвета пони с красной гривой и такой же тропической каской, как и у Шторма с оперативником. Рядом его окружали два побитого вида солдата, одетых в какой-то тропический вариант эквестрийской военной формы. У одного из них можно было заметить нарисованную на каске надпись "born to steal" в то время как у другого аналогичная надпись на каске гласила "Jungle work", Шторму оставалось лишь догадываться смысл данных надписей у этих странных представителей неизвестной армии.

— Вы вообще кто такие-то? – начал тот, что по центру. – Мы ожидали Дэринг Ду, а не каких-то пони, похоже, до этого не бывавших ранее в этих джунглях.

— Мы авантюристы-туристы, что решили поискать артефакты в этих джунглях, – уверенно соврал оперативник, явно понимающий в этом больше Шторма.

На что собеседник лишь рассмеялся и убрал винтовку.

— Ха-ха-ха, ну что тогда "Добро пожаловать в джунгли!", парни. Вам надо в очередь становиться. Я Джангл Трек, из экспедиции доктора Кабаллерона. Пойдёмте со мной, отведу к нашему лагерю.

— Доктора Кабаллерона? – уточнил Шторм, идя вместе с ними и оперативником.

— Ага, археолог, что таскает артефакты из джунглей. Этот жеребец за многие годы смог найти целую армию наёмников себе в помощь, то есть нас. Тут только те, кому это в радость, авантюристы, ветераны и любители пограбить чего ценного. Я вот по миру поскитался достаточно, в основном на роли наёмника, во многих войнах поучаствовал, пока себя тут не нашёл.

— А ты выглядишь достаточно молодым для наёмника, – ответил Шторм, пони с явно горящими огнём приключений и романтики глазами. Тот же лишь вновь рассмеялся в ответ.

— Поверь, моя жизнь была действительно скучной, хоть я и родился в этой дыре, и закончить я её рассчитываю максимально безбашенно. Если честно, мы буквально живём в этих джунглях, время от времени пополняя припасы и выбывших солдат в немногочисленных островках цивилизации, к которым мы иногда выходим. Для меня это почти норма, так как вырос я в такой же обстановке.

— Уже и не помню сколько это всё длится: может год, может десять лет, а может вечность. Время тут, знаешь ли, по-своему течёт. Сколько себя помню, тусуюсь с доком Кабаллероном и этими парнями.

— Ага, классно. Целая армия расхитителей гробниц. Слушайте, а вы не слышали что-то по поводу того, что аборигены взбесились? – аккуратно уточнил оперативник.

— Аборигены... Хм, дай-ка подумать. Мы достаточно редко вообще вылезаем на территорию диких фестралов, ну, тех, с которыми, похоже, вы уже успели встретиться судя по вашим ранам. Вам вообще повезло, что мы в этот раз решили за припасами сделать особенно глубокий рейд, иначе сгинули бы вы в этих джунглях. Но вообще ничего мы про них не знаем. У доктора получилось установить контакт с другим местным племенем, которое живёт в огромном храмовом городе. Мы наш лагерь постепенно туда переносим. Вроде бы те ребята, хоть и выглядят сурово, кажутся вполне дружелюбными. Но вот если кто и может с ними общий язык найти, то только Кабаллерон. Главная же угроза и то, на что мы действительно тратим свои силы, это Дэринг Ду! Всегда на шаг впереди! Кобыла дискордова!

— Дэринг Ду? – спросил Шторм. – А она разве не книжный персонаж?

— Ах, ну да, ты же из этих, тех, кто живут в так называемом "внешнем мире". Хорошо, давай спрошу по-другому: а доктор Кабаллерон разве не является, по-твоему, книжным персонажем? Но при этом имеет тут армию наёмников?

— Честно говоря, без понятия. Никогда книжки про Дэринг Ду не читал и даже не догадывался, что он оттуда, – ответил Шторм, смотря на похоже ушедшего в себя оперативника.

— Ну, можешь мне поверить: она реальнее, чем может показаться. И в этих джунглях ничего опаснее её и Ауисотля нету.

— Ауисотль? – лишь удивлённо промолвил Шторм. На что Джангл Трек лишь скучающе выдохнул.

— Новички... Ничего, поотираетесь в джунглях с наше – привыкнете.

— Эм, привыкнем к чему? – спросил Шторм, но ответа узнать было уже не суждено. Внезапно бревно, подвешенное на верёвках, слетело сверху, обличая очевидно припрятанную ловушку.

— Бревно! – скучающе крикнул Джангл Трек и, похоже, уже вполне привычный к таким вещам, пригнулся вместе с двумя другими солдатами, пока Шторма и оперативника, которые очевидно не были готовы к подобному, что есть силы отправило в полёт в ближайшую пропасть, вдоль которой они шли.

— Эхх, новички... – только и сказал Джангл Трек, смотря в бездну, куда улетели двое пони.

Приземлились они, впрочем, прямо на скопление растительности, которое значительно смягчило падение, хоть, похоже, Шторм и собрал ещё больше насекомых себе на тело.

— Да что не так с этим местом! – выкрикнул он риторический вопрос.

— Что, первый раз в приключении, салага? – устало спросил оперативник.

— Вы двое, а ну на землю! – вклинился третий голос в их диалог, и до того как они успели что-то понять, оказались скручены чьим-то лассо. Из кустов вышла жёлтая кобылка, очевидно являющаяся Дэринг Ду.

— Ну что, приспешники Кабаллерона, будете говорить его планы или вас вначале хорошенько приложить? – прорычала она.

— Боюсь, тут недопонимание. Мы эквестрийские агенты, – поспешил успокоить её оперативник.

— С чего бы я должна вам верить? – не слишком дружелюбно говорила Дэринг.

Шторм же не придумал ничего, кроме как телепортироваться из захвата ей за спину и направить на неё меч. На что она моментально взлетела вверх.

— Хватит, если бы мы хотели навредить, уже бы это сделали! – вскрикнул единорог, параллельно размышляя в голове, что Дэринг Ду действительно настоящая, и то, что ему говорили ранее, оказалось внезапной правдой.

— Ладно, хорошо, и чего вы тогда хотите? – всё так же недружелюбно отвечала она.

— Местные фестралы стали агрессивны в результате ряда провокаций. Мы ищем культ найтмеристов! Скрытый где-то в этих джунглях!

— Найтмеристы? – задумчиво уточнила пони. – Хмм, это всё меняет. Возможно, я слишком зациклилась на Кабаллероне. Надо будет сделать некоторые приготовления и поднять на уши Квиббл Пэнтса, чтобы в случае чего у нас был способ защитить себя.

— Ага. Так, а вы, судя по всему, эти джунгли знаете вдоль и поперёк. Ничего странного не замечали? – продолжал наставить оперативник.

— Ну, что-то странное действительно происходит недалеко от нашего местоположения. Если быть точной, похоже, какая-то группа пони, соответствующая примерно тому, что вы ищете, обосновалась там.

— Отлично, похоже это то, что мы ищем! – обрадовался оперативник. – Не могли бы вы показать дорогу?

— Ну, сейчас я планировала в очередной раз сорвать планы Кабаллерона, но так и быть, укажу вам дорогу. Думаю, ничего ужасного он один раз устроить не сможет. Но только чур лезите вы туда без меня! У меня своя работа, у вас своя. Я лишь оказываю дружескую услугу во имя Эквестрии.

— Конечно, примем к сведению, радостно отсалютовал оперативник. Проведя двух пони через дикий лес, уже спустя час, они могли наблюдать странное углубление, напоминающее вход в бункер.

— Вот, это тут. Дальше вы сами, парни. Могу лишь пожелать удачи в вашем задании!

— Спасибо, рады знакомству. Может в следующий раз задержитесь подольше? Выпьем что-нибудь? – предложил спутник Шторма, на что пони лишь рассмеялась.

— Да я же из джунглей практически не вылажу. Найди себе кого-то по цивильнее, красавчик, а мне пора бежать вновь бороться с пешками Кабаллерона, – сказала она, после чего унеслась на лиане. Пока ей вслед смотрел слегка опечаленный оперативник. Шторм лишь уныло вздохнул и одёрнул его.

— Соберись, наше задание только начинается. Проверь, что кристалл не потерял, это наш, похоже, единственный выход отсюда. Не думаю, что эта дамочка вернётся и выведет нас из джунглей, если что. Как она вообще только постоянно носится по ним?

— Да, конечно, всё на месте. Пойдём, моя нога уже зажила, несмотря на всю эту ходьбу. Думаю, я справлюсь. Меч остался, а с ним и умирать не страшно! – сказал оперативник. Осторожно подойдя к бункеру, плотно закрытая металлическая дверь была выбита с петель при помощи какого-то устройства, который хранил оперативник. Пока Шторм думал, сколько ещё секретов стоит ожидать от покорных цепных псов Селестии. Войдя в помещение, они осторожно начали исследовать бункер. Достаточно быстро стало очевидно, что место заброшено.

— Ничего не понимаю! – с досадой говорил оперативник. – С каких это пор культисты строят бункеры? С каких это пор они заброшены? И что вообще творится с этими джунглями? Следы агентов вели к храму, а в итоге мы оказались дискорд знает где!

— Ну, я конечно не специалист по культистам, но не кажется ли вам, что вы их недооцениваете? – произнёс Шторм, открывая очередную дверь, из которой его сразу обдало трупным зловонием, заставив единорога поморщиться.

— Ох, а вот, кажется, и все, кого посылали сюда до нас, – указал он на скинутые в кучу многочисленные трупы пони со следами многочисленных пыток.

Вот дерьмо! – указал его собеседник на труп одного из оперативников, ехавших с ними. – Следы избиений, вскрытие, сделано весьма грубо, полагаю что бы причинить максимум боли, странно как он не поймал болевой шок, но возможно эти ублюдки имели что-то держащее в сознании. Да, его точно пытали, и... ему отпилили ногу, половина рёбер вырезана. Полагаю, заживо. Не хотел бы я быть на его месте. Его смерть не была лёгкой. Мы не забудем тебя, брат.

— Гораздо важнее, что случилось это, похоже, ещё недавно. А значит, те, кто сделал это с ним и со всеми ими, могут скоро вернуться. Поэтому быстро обыскиваем оставшиеся помещения и уносим ноги, – ответил единорог. Аккуратно войдя в комнату, некогда бывшую, похоже, аналогом штаба, он стал копаться в старых бумагах, разбросанных по полу. Он примечал уже знакомые, хоть и пустые, колбы, которые вызывали определённые вопросы. Но гораздо больше его волновали, похоже, упущенные из виду уходящими в попыхах владельцами обрывки документов.

— Мусор, мусор, мусор, везде сплошной неразборчивый текст... Хммм, а вот это интересно... Так, что это у нас? – скомканный лист бумаги, похоже, имел вполне читаемый и понятный текст, к удивлению единорога.

— Операция "Мунштайн", шаг 3457: повышение напряжения между фестралами и пони, тайные операции... внедрение своих агентов... подготовка к возвращению Найтмер... отчёт лорду-командующему Эклипсу... Да уж, похоже, у нас действительно появились конкуренты, – задумчиво говорил единорог, сжигая документ.

— Ну что, нашёл что-то? – донеслось из соседнего помещения.

— Не особо, похоже, всё, что хоть какую-то ценность представляло, вынесли.

— Дискорд, у меня также пусто. Ладно, пора валить отсюда, – сказал оперативник. Покинув помещение, два пони были удивлены, обнаружив на себе прицелы винтовок окруживших их фестралов, очевидно поджидавших их на выходе из бункера.

— Глядите-ка, солнечные шавки вновь рыскают по нашим землям, – громко сказал вышедший вперёд лидер фестралов.

— Ты знаешь, мне кажется, что вот сейчас бы точно стоило этот кристалл использовать, – тихо сказал Шторм, чтобы его не слышали фестралы.

— Требуется минута, чтобы он активировался. Ты думаешь, иначе мы бы их ещё в храме не использовали? Если к нему потянусь, меня свинцом нашпигуют. Да и что с тобой будет?

— За меня не волнуйся. Я думаю, я смогу найти с ними общий язык.

— В любом случае, пока мы под их прицелом, можем только слушать, что они скажут, а там видно будет. Лидер фестралов же тем не менее не останавливался и, не замечая переговаривающихся пони, громко говорил о ужасной судьбе, что их ждёт, о том, что они будут покараны именем Найтмер и что гадкие планы её глупого сосуда не принесут успеха, а лишь разожгут войну, которую они так жаждут.

— И поэтому, когда вечная ночь опустится на землю, – продолжал говорить он.

— Эй, слушай, вот, может, уже к делу перейдём? Да и вообще, вот вы вроде бы могучие воины, а угрожаете нам винтовками. Где же тут доблесть, а? – начал подначивать фестрала явно что-то понимающий в этом оперативник. Тот было хотел возразить, но, подумав, произнёс уже совсем другим, радостным тоном.

— Ты прав, солнцелюб. Мы дадим вам настоящую, достойную смерть. Ведите их на арену! – крикнул он своим солдатам, которые завязали пони глаза и повели куда-то в глубины леса. Всю дорогу Шторм размышлял о том, как лучше сказать этим фестралам, что они-то по сути своей на одной стороне, при этом что-то сделать с оперативником. Так или иначе, раскрыть своё истинное лицо он успеет всегда, а на данный момент ключевой задачей было собрать достаточно данных, понять, что из себя представляют местные и готовы ли они идти на контакт. Отдельные вопросы вызывал тот бункер, который, очевидно, принадлежал не этим полудиким племенам.

— Снять с них повязки, – послышался чей-то голос. Их охрана поспешила исполнить приказ, и они нашли себя действительно посреди огромной каменной арены, на трибунах которой сидело множество фестралов, громко улюлюкающих и скандирующих малопонятные вещи.

— Добро пожаловать в город вечной ночи! Это, конечно, не такой великий город фестралов, как Аякачтли, но зато тут никто не мешает нам поклоняться нашей госпоже. — Вы будете сражаться с лучшими нашими воинами. Им давно требовалось попрактиковаться на ком-либо достойном, а вы на обычных бродяг не тянете, особенно если судить по вашим мечам. Это будет замечательное зрелище! – радостно говорил фестрал-командир.

— А, вот чисто интереса ради: если мы их победим, нас отпустят? – спросил оперативник.

— Ну, если такое случится, в чём я сомневаюсь, мы просто найдём ещё воинов, и ещё. Вас не выпустят отсюда, пока вы не умрёте, ни при каких обстоятельствах, если ты об этом, солярист. Вы слишком много видели.

— А вот раз мы всё равно умрём, может, скажете, чей это там бункер был, и с чего стали вспыхивать конфликты между пони и фестралами? – спросил оперативник, явно планирующий сбежать, используя кристалл, при первой же возможности.

— Ну, раз вы всё равно никому это не скажете, так и быть, солярист, я скажу тебе наш великий план. Наши друзья, чей бункер вы могли обнаружить, помогают нам устроить гражданскую войну в Эквестрии и подготовиться к возвращению нашей вечной госпожи, Найтмер Мун! К сожалению, далеко не все наши собратья верны ей. Как ни противно, даже среди нас есть соляристы, а именно одно мерзкое племя на юге, фанатично поклоняющееся солнцу. Мерзкие фанатики!

— Ну да, не то что вы. А если не секрет, с чего вы взяли, что Найтмер Мун вернётся? – продолжал Шторм.

— Элементарно, глупый пони. Когда бредовая идея её более слабой формы, известной как Луна, провалится, а между пони и фестралами начнётся война, ей не останется выбора, кроме как принять свою истинную, великую форму и помочь детям своим!

— Ясно. А вы, надо сказать, кто?

— Наш культ зовёт себя "Ученики Ночи". Мы веками ждали возврата Найтмер, в этих забытых джунглях скрываясь от взора солнца! И вечная ночь придёт, как сказано в наших пророчествах!

Шторм чувствовал уже откровенное утомление: либо от этих глупых фанатиков и их "величественных" планов, либо от постоянной беготни по джунглям, которые были едва проходимой местностью и вызывали слишком много ассоциаций с ужасными марш-бросками по Зебрике.

— Вы не думали, что разжигание напряжения между фестралами и пони будет слишком мало для начала войны? Возможно, стоило бы воздействовать на Луну и её сторонников?

— И сразу выдать себя? Слишком бессмысленно и рискованно. Видно, что ты никогда не занимался чем-то подобным, солярист, – презрительно ответил фестрал.

— А если я скажу, что тоже верю в Найтмер? Это поможет нам наладить отношения? – осторожно спросил Шторм, наблюдая, как оперативник уже хотел что-то сказать, слегка удивлённый этому, но похоже успел вспомнить о происхождении единорога.

— Нет, ты очевидно лжёшь, чтобы спасти свою жизнь. Может, твой народ когда-то и шёл путём звёзд, но вы давно отреклись от него, не говоря уже о том, что ты ошивался вместе с шавкой Селестии, – на что единорог лишь вздохнул, осознавая, что боя избежать не удастся, и надеялся найти способ убедить их в процессе.

Вскоре после того, как охрана и вождь фестралов покинули арену, из под открывшихся решеток на этот колизей посреди джунглей вышло с десяток фестралов в племенной броне с костяными клинками.

— Ну, похоже, нам придётся немало подраться, не так ли? – спросил оперативник у выбившегося из сил единорога, на что тот лишь устало кивнул, доставая звёздный меч.

Враги, похоже, действительно были опытными воинами, и вождь не соврал. Парируя очередной удар, едва не задевший его голову, думал Шторм. Особое внимание однако привлекал жуткий фиолетовый фестрал, очевидно являющийся чемпионом, который то и дело норовил использовать подлый приём и атаковать с тыла, пока пони отбивались от его подчинённых, что яростно их теснили.

— Мы так долго не протянем! – вопил оперативник, делая рискованный выпад на ближайшего фестрала, который, тем не менее, оправдался, раня того и отправив на землю.

— Их много, слишком много, а мои силы почти закончились. У тебя что, не осталось фокусов? – тяжело дыша, вопрошал Шторм, уклоняясь от яростной атаки явно очень агрессивно настроенной фестралки, которая лишь сумела порезать его бок, вызывая у единорога болезненный крик, когда старые шрамы вновь столкнулись с холодной сталью.

— Ни единого, похоже, мы закончим тут!

— Верно, – внезапно вступил в диалог фестрал-чемпион из-за спин своих непрекращающих бой подчинённых, которые уже лишились троих бойцов, что лежали на земле неподалёку. В конце концов, оба их врага, судя по всему, были достаточно опытными воинами, и даже попытки окружить и задавить толпой успеха не приносили, сталкиваясь с широкими атаками по дуге. Фестрал же, тем временем, продолжал.

— Я Найтмер Блейд, чемпион ночи, и я буду пировать на ваших трупах. Нам уже попались ваши друзья ранее, и хоть пегас сумел сбежать, второй пони закончил действительно жутко, когда мы разорвали его на две части. Верхняя половина ещё долго кричала, пока я смаковал его боль.

— Ты чудовище! Я вырежу твоё сердце и преподнесу его на блюдце Селестии за такое! – выкрикнул оперативник.

Шторм же от истощения уже путал мысли и, возможно, хотел бы сказать, что он тоже служит Найтмер, что у них есть свой заговор и что неплохо было бы объединить усилия, но даже если бы ему поверили, у него не хватало сил даже произнести речь, тратя остатки сил на слабые блоки атак наседающих врагов, которые, видя его слабость, только наседали. Вот он пропустил ещё одну атаку, что отдалась холодной болью в мозгу, и ещё одну. Уже после четвёртого успешного пореза, едва не задевшего сонную артерию, он упал на бок, казалось бы, ожидая своей участи. Найтмер Блейд уже подходил к павшему единорогу, чтобы сделать его смерть настолько болезненной, насколько возможно, а подчинённые, что не сражались с оттеснённым в бок оперативником, мерно расступились перед ним. Сам Грей Шторм мог бы проклясть судьбу за настолько абсурдную и глупую смерть от рук потенциальных союзников и проклял бы, если бы не вспомнил про одну вещь. Нащупав под своим джунглевым костюмом чудом не разбившиеся колбы, он потянул одну из них и на последних силах смог выпить её, валяясь в пыли и моля Найтмер, чтобы это была красная колба. К его счастью, это оказалось так, и когда Найтмер Блейд уже нависал над ним, намереваясь, похоже, заживо освежевать его тело, единорог, встрепенувшись, что есть сил, лягнул его задними ногами, объятый яростью. В его голове пронеслись все моменты из прошлого, что вызывали в нём дикую ярость: про его с самого начала отвратительную жизнь, наполненную только пустотой и издевательством; про службу в армии, где он коротал свои дни, занимаясь бесполезным и тяжёлым трудом; про войну, на которую он попал впервые и даже не по своей воле; про Твайлайт Спаркл, глупую, жалкую, слабую Твайлайт Спаркл. Он всего лишь хотел помочь всем и получить кое-что для себя, но она всё испортила, она и Селестия. Всё, что ему давали всё время, лишь боль, и только одна аликорн дала ему хоть что-то другое. Только одна обратила на него внимание и увидела не просто нестабильного под влиянием пережитого жеребца, а настоящего героя, тем, кем он всегда должен был быть. И даже её слабая и жалкая версия – Луна – казалось, понимала его лучше, чем эти самодовольные любители дружбы и гармонии, готовые ради этой дружбы и гармонии пойти на столь малые жертвы. Жертвы, которые, может, и приемлемы для блага девяносто девяти процентов пони, но так уж вышло, что именно Шторм оказался в том единственном одном проценте тех, кого нужно принести в жертву ради идей, построенных на слабости, идей которые обрекут пони на гибель. А потому если он и погибнет, то только за Найтмер, ту, которая может дать ему то, что он так отчаянно желает. И он точно не погибнет от копыт каких-то диких фестралов в забытых всеми джунглях! Пока в голове обрабатывались эти мысли с поразительно медленной скоростью, тело повиновалось глубинным импульсам, приобретая дополнительные силы, которые плохо отзовутся на единороге после его возвращения. Он жестоко месил фестралов грубыми, дикими и яростными ударами, совмещая это с магическими атаками, сжигающими и заставляющими страдать врагов. Переступая через двух убитых врагов, он изо всех сил рванул на следующего, который легко парировал его удар, но не был готов к абсолютно дикому и непредсказуемому ходу. Одним рывком единорог впился зубами в неприкрытую шею противника. Соленый вкус оросил язык, пока шокированный фестрал пытался сбить безумного врага, который, похоже, не реагировал на его атаки. Когда последний воин пал, и на арене остался только Найтмер Блейд, он схватился с ним в яростной схватке. Фестрал, кажется, наслаждался этим, провоцируя и грациозно уходя от атак единорога, словно тот был диким зверем.

– Ты знаешь, мне нравится твой стиль. Ты словно животное в самом плохом смысле. Может, даже после победы я пожарю и сожру твой труп, чтобы получить часть этой силы! – со смехом провоцировал он врага. Шторм, конечно, сомневался, что эти мыши едят что-то кроме манго, но гораздо более его волновал сам факт, что его враг попросту играется с ним. Поэтому, собрав в кучу остатки мыслей в этом покадровом бою, он пошел на отчаянный шаг. Подбросив вверх свой меч и закручивая его телекинезом, он рванул прямо на врага. Ожидаемо, фестрал уклонился от телекинетического броска меча, который, однако, полностью выполнил свою функцию, отвлек внимание врага. Единорог буквально протаранил его, вонзив рог. Чувства были... неприятные, весьма неприятные, но что гораздо важнее, его противник, не ожидавший такого, упал навзничь с хоть и не смертельной, но достаточно болезненной раной.

– Ух, да уж, не думал, что смогу найти такого же безумца когда-то. Ну давай, прикончи меня! – прохрипел он с земли. Единорог уже собирался это сделать, но та часть его разума, что отвечала за планирование, остановила его. Для этого фестрала было применение получше.

– Нет, – хрипя сквозь зубы, прорычал единорог, все еще находясь под действием зелья.

– Ч-что? Зачем тебе щадить меня? – простонал фестрал, пока зрители не могли понять, что происходит и почему он не добивает врага.

– Ты победил! Теперь, прикрой меня, пока кристалл не активируется! – выкрикнул не менее удивленный этому жуткому зрелищу в лице окровавленного единорога агент ордена. Подошедший оперативник уже явно желал сбежать и предупредить о происходящем Селестию. Но вместо ответа единорог лишь притянул назад меч и одним взмахом рассек ему грудь.

– Ч-что? – только и успел произнести оперативник, прежде чем умереть, так и не узнав причину столь вероломного предательства.

– Пора заканчивать этот цирк, – злобно произнес единорог, извлекая кристалл из одежды мертвого пони.

– Что происходит? – громко выкрикнул со своей трибуны вождь, пока Найтмер Блейд и остальные фестралы пытались понять логику действий единорога. Тот же, в свою очередь, высоко подняв меч и вложив всю свою магию в усиление голоса, под оглушительные крики толпы выкрикнул грозный клич на всю арену.

– ЗА НАЙТМЕР! БОГИНЮ НОЧИ! Вслед за этим последовало громовое молчание удивленных фестралов, которое достаточно быстро прервалось сначала робкими, а затем и громогласными аплодисментами. Шторм, не теряя времени, подал копыто валяющемуся в пыли Найтмер Блейду.

– Ты, ты что, тоже слуга ночи? – кашляя, спрашивал фестрал.

– Верно. Я был предателем среди этих идиотов. Теперь же скрываться мне незачем. А что до тебя, ты знаешь, мне как раз нужен капитан для новых Шэдоуболтов, кто-то такой же нездоровый, как ты. Не хочешь присоединиться?

Уже полчаса спустя Шторм сидел в жилище вождя, все еще закипая от ненависти под действием зелья, хоть и не видя объективных целей для ненависти в пределах досягаемости.

– Так, и значит, вы готовите заговор против принцессы солнца? Это радует, чем больше сторонников Найтмер, тем лучше, – радостно говорил фестрал.

– Верно. Но я бы хотел заручиться вашей поддержкой. И... что это были за лунаристы, чей бункер мы обнаружили? Они выглядят весьма продвинутыми, раз легко убирают лакеев Селестии одного за другим.

– Это вернейшие слуги ее величества. Большего я не скажу, сам особо не знаю. Появляются из теней и уходят в них же, то тут, то там готовят заговоры и диверсии против солнечных. Именно их идеей было начать разжигать ненависть между пони и фестралами. Это часть их древнего плана по возвращению Найтмер.

– Похоже, они решили идти другим путем. Надеюсь, я смогу еще связаться с ними. А что насчет вас? Полагаю, в Эквестрии от вас пользы будет немного. Могу я, впрочем, попросить Найтмер Блейда отправиться в Холлоу-Шейдс и присоединиться к нашей армии как капитана Шэдоуболтов? Мне кажется, такой как он отлично сойдет на эту роль.

– Забирай. Честно говоря, даже по нашим меркам он был с прибабахом, тот еще садист.

– Как мило. Такие нам и нужны, чтобы сеять страх, – довольно произнес единорог.

– Если сможешь обуздать его, может, он и будет вам полезен. Это меньшее, что мы можем сделать. Конечно, когда госпожа вернется, мы окажем вам поддержку. Юго-восток будет лоялен Найтмер. Есть, конечно, племя Нейгуа, мерзкие солнцепоклонники, но их слишком мало, чтобы остановить нас. А местные пони вряд ли сумеют оказать какое-то сопротивление.

– Рад слышать. Тогда мы сможем сэкономить силы, не размещая в этом регионе крупные гарнизоны когда начнется великая война. Просто будьте готовы координировать свои силы с нами, когда придет время.

– Конечно. "Ученики ночи" никогда не пренебрегут зову нашей повелительницы. Думаю, большая часть фестралов, даже тех, кто не поклоняется Найтмер, примкнут к нам с началом войны, считая, что в ином случае нас всех истребят. Одним словом, ты получишь нашу полную поддержку, найтмерист!

Используя кристалл, капитан легко вернулся из ужасных джунглей, оставивших неизгладимое впечатление, ряд новых шрамов, а также, судя по всему, несколько неприятных болезней, прямо в роскошные залы дворца. Он был бы рад этому, если бы эффект зелья хоть немного улетучился. Хотя он и стал слабее, полностью он пройдет не скоро, как минимум в течение суток. Оказавшись в специально подготовленном для этого помещении, куда перемещало всех оперативников, его сразу окружила бригада медиков, принявшихся латать его раны.

– Шторм? – окликнул его знакомый голос. Затуманенный зельем разум сумел опознать Скай Блейда.

– Ты? Почему... почему мне не выдали этот кристалл? Почему вы даже не сказали, что можете в любой момент вернуться?

– Ч-что? Ты же не убил ради него нашего собрата?

– Нет, с этим справились за меня фестралы. Гораздо важнее, почему вы собирались обречь меня на гибель, а сами сбежать назад?

– Извини меня, дружище, прошу, я не хотел, чтобы это выглядело так. Эти кристаллы достаточно редки и полагаются только опытным агентам. Я просил их выдать и тебе один, но...

– Да-да-да, оправдания и оправдания. Думаешь, я не знаю, как все тут работает? Меня как пушечное мясо всю мою жизнь использовали! Я знаю, как это выглядит!

– Но... – хотел прервать его пегас.

– Никаких «но». Хватит с меня. У меня есть более важные дела, чем твои самоубийственные вылазки, которые не принесли и грамма новой информации, кроме того, что внезапно некоторые племена фестралов поклоняются Найтмер и являются агрессивными. Вот ведь неожиданность, да?

– Друг...

– Я не друг тебе! Я тебя не помню. Ты меня посещаешь только когда во мне возникает нужда. Все, что между нами было, говорит о том, что у нас какие угодно отношения, только не дружеские. Точка. Я не хочу более видеть тебя и отказываюсь от ваших очередных самоубийственных бессмысленных миссий. И дискорд побери, если у меня найдут малярию, я предоставлю вам крупный счет за лечение! – кричал он, покидая помещение и громко хлопая за собой дверью под взгляды персонала комнаты телепортации и Скай Блейда.

Весьма и весьма разозленный единорог, временно разучившийся контролировать эмоции, пытался найти выход из незнакомой части дворца, который казался ему чрезмерно огромным и включал в себя, похоже, все важные государственные объекты.

Он вряд ли вел себя настолько импульсивно и агрессивно в обычном состоянии, но чистое и неразбавленное зелье имело значительно более долгий и сильный эффект, заставляя ярость и ненависть ко всем, кого он в чем-то винил, обволакивать его разум.

– Шторм! – окликнул его знакомый голос, пока он задумывался, могут ли принцессы использовать магию, чтобы создавать во дворце карманное измерение для размещения такого количества учреждений.

– О, Брайт... я так рад тебя видеть. Ты одна из немногих, кто всегда была на моей стороне. Можешь представить, Дэринг Ду оказывается действительно существует.

– Нам нужно поговорить, подальше от лишних ушей, – нервно и боязливо ответила она. Единорог лишь устало вздохнул, пытаясь подбирать слова сквозь дурман зелья. Плетясь за ней в её комнату и закрыв дверь на замок, убедившись, что никто не услышит содержание их разговора, он очевидно ожидал какой-то секретной и, возможно, важной информации, раз она так странно себя ведет.

– В-в общем, тут такое дело... похоже, т-ты что, действительно хочешь войны? – с трудом выдавливая слова одно за другим, говорила она, пока по её щекам медленно начали течь слезы.

– Чего? – не слишком понимая вопрос, произнес он, пока эффект зелья уже выворачивал сознание под иным углом.

– Я прочла то, что ты просил передать...