Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят

Глава 47

Теперь в его стрельбе из лука чувствовалось нетерпение, сильная потребность сделать все правильно, чтобы лучше защитить других. Взглянув на свою мишень, он увидел, что многие стрелы попали в тюк сена, но только одна попала в цель. Она находилась там, у самого края, выходя за пределы внешнего круга. Одно удачное попадание сегодня… значит, завтра нужно будет сделать два. Некоторые из его одноклассников делали это лучше, чем он, но его это не беспокоило. Сумак отмахнулся от этого и списал все на отсутствие у него кьютимарки лучника. Ему придется совершенствоваться, как это делает Эппл, — упорно и много работать.

Таков был его подход к жизни. Магия? Тяжелая работа. Стрельба из лука? Упорный труд. Все можно улучшить упорным трудом. Из того немногого, что Сумак знал о своем отце, Флэме, он понял, что тот старался идти легким путем. Он избегал тяжелой работы. Его отец избегал усилий. И из-за этого Флэм больше не был свободным пони. Сумак чувствовал, что научился на ошибках своего отца.

Оглядевшись по сторонам, он увидел, что его инструктор, мистер Твид, разговаривает с кобылкой, которая выглядела так, будто ей нужна была ободряющая речь. Сумак улыбнулся: он и сам себя подбодрил. Он чувствовал себя очень хорошо… в общем, во всем. Правда, сегодня утром Мундэнсер сказала ему, что не может быть его Мастером, но это не страшно. Все было хорошо. Он найдет себе Мастера, нужно только немного потрудиться, и тогда все будет так же замечательно, как у Рейнбоу Дэш.

— Сумак Эппл…

Голос был глубоким и рокочущим. Сосредоточившись, Сумак уронил лук в траву. На его лице расплылась улыбка, а когда он обернулся, его хвост чуть ли не вилял от счастья. Его больные подплечья были забыты, когда он повернулся.

— Привет, Биг-Мак, я просто… э-э-э… занимался трудной работой.

Прищурившись, Биг-Мак осмотрел тюк сена на расстоянии многих метров, а затем посмотрел вниз на Сумака:

— Агась. — Большой рыжий жеребец опустился на зад, усевшись в траву, и выглядел спокойным и расслабленным. Он удовлетворенно вздохнул и сказал: — Я хотел поговорить с тобой.

— Что? — Сумак тоже уселся в траву, его маленькое личико выражало нетерпение. Он даже не заметил, как подошел мистер Твид и забрал лук. Он смотрел на образец для подражания с выражением абсолютного обожания в глазах и преклонения.

— Где Бумер? — спросил Биг-Мак.

— С Пеббл, на ее уроке кулинарии, — ответил Сумак.

— Понятно. — Биг-Мак устроился поудобнее, радуясь возможности понежиться в траве и немного расслабиться. — Я не знаю, что случилось, и не хочу знать, что случилось, но я знаю, что ты помог Твайлайт.

— Правда. — Сумак кивнул и почувствовал, как внутри него растет чувство гордости.

— Что ж, хорошая работа. — Биг-Мак глубоко вздохнул и, казалось, с трудом подбирал нужные слова. Ветерок развевал его гриву по лицу, и он улучил момент, чтобы поправить свой неизменный деревянный хомут. — Эпплджек была ключевой частью многих успехов Твайлайт. У нас, Эпплов, есть то, чего не хватает большинству пони, — здравый смысл. Здравый смысл пони. Когда Твайлайт и ее друзья отправляются на поиски приключений, именно Эпплджек берет с собой здравый смысл. Она — надежная и верная.

— О? — Сумак наклонилась вперед, ловя каждое замечательное слово.

— Да, и мне хотелось бы думать, что все мы, Эпплы, можем служить Твайлайт в этом качестве, включая тебя. — Биг-Мак опустил голову и заглянул в зеленые глаза Сумака. — Со временем Твайлайт будет обращаться к тебе все чаще и чаще. Хорошо, что она может обратиться к нам, Эпплам, когда ей нужно, чтобы работа была сделана правильно. И я очень горжусь тем, что она может обратиться к тебе, Сумак Эппл.

Сумак кивнул, а затем яростным движением потер лицо, пытаясь заставить глаза перестать слезиться. В воздухе висела пыль, она мешала ему смотреть и заставляла сопеть. Он хотел, чтобы это прошло.

— Ты молодец. Мне пора. У меня сейчас много дел, но мы с Эпплджек хотим, чтобы ты знал, что мы гордимся тобой. — Биг-Мак поднялся, отряхнулся, а затем встал, когда встал и Сумак. Он подтолкнул маленького жеребенка одним большим копытом. — Работай усердно, будь благонадежным и верным.

— Агась. — Сумак кивнул.

— Будь добр к кобылам, и они будут очень добры к тебе. — Брови Биг-Мака поднялись, пока он говорил, а затем опустились. Он выглядел так, словно собирался сказать что-то еще, но не сказал.

— Агась. — Сумак снова кивнул.

Глаза Биг-Мака сузились, когда он опустил голову, а когда он заговорил снова, его голос был почти шепотом:

— И если случится беда, и кто-то попытается навредить твоим друзьям, и ситуация будет выглядеть очень плохо…

— Да? — Сумак поднял глаза на Биг-Мака, гадая, что сейчас будет сказано.

— Ты избиваешь его. Превращаешь в яблочное пюре. Это путь семьи Эппл.

— Хорошо! — Сумак был само воплощение юношеского энтузиазма.

— И, Сумак…

— Да?

— Насчет кобылиц…

— Хм? — Уши Сумака потемнели, и он покраснел.

— Если у тебя когда-нибудь возникнут… ну, знаешь… вопросы, ты можешь прийти ко мне. Знаешь, потому что разговор с Трикси может быть… ну, разговор с твоей мамой о таких вещах может быть неприятным. И ты не захочешь говорить об этом с Грэнни Смит, поверь мне. Она тебе все расскажет. Странные вещи.

Старший жеребец и жеребенок стояли в неловком молчании, не в силах взглянуть друг на друга. Биг-Мак смотрел в небо, и Сумаку показалось, что трава там очень интересная. Биг-Мак выглядел немного краснее обычного.

— Эпплджек сказала, что свернет мне шею, если я не поговорю с тобой об этом, так что мы поговорили, и мне пора идти. — Биг-Мак еще раз подтолкнул Сумака. — Будь умницей.

— Хорошо поговорили, — ответил Сумак, его голос был писклявым. — Отличный разговор.

И с этим Биг-Мак, выглядевший очень смущенным, ушел, оставив после себя Сумака Эппл, выглядевшего очень смущенным. Сумак, который даже не смотрел, как уходит Биг-Мак, сосредоточился на траве и всех интересных вещах, которые можно было найти, если быть достаточно внимательным. Сумак, конечно, очень старался быть внимательным.

Сидя в траве и наслаждаясь прохладным ветерком, Сумак наблюдал за приближением Пеббл. Пора было дождаться Трикси и Лемон Хартс. Он был в восторге от себя, от жизни, он был на седьмом небе от счастья. Маленький жеребенок чувствовал себя реализованным. Он с интересом наблюдал, как платье Пеббл развевается на ветру. Он никогда не замечал этого раньше, но коричневый цвет может быть очень красивым. Конечно, он был приземленным и простым, но многие хорошие вещи в жизни были именно коричневыми.

Когда Пеббл села рядом с ним, Сумак спросил:

— Знаешь, Пеббл, я никогда не видел твоей кьютимарки.

Пеббл замерла, ее глаза расширились, и она напряглась. Кончик одного уха дрожал. Она не повернулась, чтобы посмотреть на Сумака, а просто сидела, неглубоко дыша, и Бумер дергала ее за гриву, гадая, в чем дело.

— Хочешь увидеть меня без платья? — спросила Пеббл испуганным, скребущимся шепотом.

— Ну, я… нет, я просто хотел…

— Ты хочешь увидеть меня голой? — Этот вопрос был не более чем паническим придыханием Пеббл, которое казалось рваным и быстрым.

— НЕТ! — Сумак отшатнулся и затряс головой, его щеки пылали. — Нет, нет! Ничего подобного, мне просто было любопытно, что у тебя за кьютимарка, вот и все. Прости… давай просто притворимся, что этого не было.

Пеббл кивнула, но не посмотрела на Сумака. Она сгорбилась в траве и не отреагировала, когда Бумер перепрыгнула с ее головы на рог Сумака:

— Это кусок камня. Серый. Гладкий. Моя мама говорит, что я обломок ее камня. Наверное, так и есть.

— Знаешь, я голый. — Сумак не был уверен, что побудило его заявить об очевидном, но он это сделал. Он слышал дыхание Пеббл. Бумер обнимала его рог, и жизнь, которая всего несколько мгновений назад была идеальной, теперь была запутанной и странной. Он только что узнал о своей подруге нечто сокровенное, и это очень смущало его.

— Одежда усугубляет проблему. — Голос Пеббл был мягким, но ровным. — Это решение, которое усугубляет проблему. — Маленькая кобылка выпятила губу и покачала головой, отчего ее фиолетовая грива рассыпалась по лицу, обрамляя его. — Я обгораю за считанные секунды, потому что у меня тонкая шерсть. Она очень тонкая и шелковистая. Но носить платья… — ее голос прервался, и она ткнула копытом в траву. — Платья стирают еще больше моей шерсти и делают ее местами очень тонкой.

— О. — Не зная, что еще сказать, Сумак посмотрел в сторону замка Твайлайт.

— Постоянное ношение платьев и одежды привело к тому, что я стала чувствовать себя голой. Это пугает меня. Мне это не нравится. Мне не нравится сама мысль об этом. Мне не нравится мысль о том, что я буду голой, а другие пони увидят то, что прикрывают мои платья.

В голове у Сумака что-то происходило, но это было слишком сложно, чтобы выразить словами. Пеббл сделала что-то, что сделало ее другой, и теперь, когда она была другой, если она пыталась быть обычной, то чувствовала себя не в своей тарелке. Это заставляло ее чувствовать себя уязвимой и незащищенной. Повернув голову, он посмотрел на подругу и подумал, не сказать ли ей, что она странная. Но он решил не делать этого, так как она и так была расстроена.

— Мой папа сказал, что моя кьютимарка может быть моим личным делом, если я этого хочу, и я не обязана показывать ее никому из пони, если не хочу. Он сказал, что я имею право не показывать её, если это делает меня счастливой. Он сказал, что это мое тело и мои правила. — Пеббл зашевелилась, заерзала на траве и, помня о своем платье, перебралась туда, где лежал Сумак. Вздохнув, она прильнула к нему и села, прижавшись к его боку.

Сумак, к которому прижалась Пеббл, повернулся и посмотрел на нее, удивленный таким поведением. Она была теплой, даже слишком, он наслаждался прохладой дня, но не оттолкнул ее. Он полагал, что может смириться с тем, что с одной стороны ему слишком тепло. Принюхавшись, он обнаружил, что Пеббл пахнет сладко и пряно. Он закрыл глаза и вдохнул, наслаждаясь ощущением.

— Папа почерпнул много забавных идей от моей тети Октавии. Марбл говорит, что Октавия сделала его более понимающим, но я не знаю, что это значит. Я не знаю, что он осознает. Я еще не поняла. И я не хочу спрашивать, потому что не хочу выглядеть глупо. Тетушка Марбл также говорит, что мой папа вырос в изоляции и что он был пустым сосудом, готовым к наполнению идеями. А еще она говорит, что моему папе повезло, что он нашел хороших друзей, которые наполнили его хорошими идеями.

Эти слова заставили Сумака задуматься. Был ли он сосудом, готовым наполниться идеями?

— Я еще даже не разобралась со своей семьей, а они уже пытаются все изменить. Я ненавижу это. Я так ненавижу это, и это так расстраивает. Я хочу, чтобы мой папа оставался таким, какой он есть, и моя мама, я хочу, чтобы она оставалась такой, какая она есть, и я не хочу, чтобы что-то менялось, но все меняется, и я бы хотела, чтобы мы все были гораздо больше похожи на камни.

Сумак моргнул, пораженный внезапной вспышкой Пеббл, и Бумер тоже.

— Я хочу, чтобы мой папа любил меня, а мама — меня, и я хочу быть там, где я была, между ними, где я счастлива! — Дыхание Пеббл стало тяжелее, а голос — более надрывным. — Мы были счастливы вместе! Все было прекрасно. Я спала прямо между ними, и мне казалось, что все в мире хорошо. — Она слегка захрипела, и в ее ярких голубых глазах появилась влага. — Но потом они стали выгонять меня. Сказали, что им нужно побыть одним, как взрослым. Им нужна своя кровать без меня. Они отослали меня. Они выгнали меня. И когда у меня появится младший брат или младшая сестра, я буду знать, что моя замена будет спать с ними в одной кровати. Между ними. Там, где раньше была я!

К большому удивлению Сумака, Пеббл расплакалась. Он не знал, что делать. Смущенный, немного напуганный и надеющийся, что не сделает еще хуже, он провел передней ногой по ее холке. Он почувствовал боль в плечевом суставе, но не обратил на нее внимания.

— Я их ненавижу! — закричала Пеббл, ее голос становился все громче и громче. — Я их ненавижу! — Она оторвалась от Сумака, отпихнула его в сторону. Когда он упал в траву, она поднялась на копыта и зашагала прочь.

— Пеббл, подожди, куда ты идешь? — спросил Сумак.

— Я делаю то же, что и моя тетя Пинки… отправляюсь в путь, — ответила Пеббл, ее голос был писклявым и хриплым от ярости.

Не зная, что делать, Сумак чувствовал себя растерянным. Он не знал, как правильно поступить в этой ситуации. Его подруга нуждалась в нем, но она убегала, и у него было чувство, что она поступает неправильно. Она была расстроена, и ей нужно было время, чтобы успокоиться. Он знал, что ей нужна помощь, но в данный момент не мог идти, потому что не хотел бросать ее.

— Подожди, я пойду с тобой. — Немного прихрамывая, он последовал за ней и почувствовал облегчение, когда она не отказалась. Он знал все об опасностях дороги и решил, что сможет обеспечить безопасность Пеббл, по крайней мере пока она не успокоится и он не сможет ее образумить. Он мог все исправить.

Давление стало слишком сильным, и Пеббл изверглась, как вулкан. Она нуждалась в нем, и Сумак знал это. Он надеялся, что мать не убьет его, так как очень надеялся увидеть, как выглядит кьютимарка Пеббл в один прекрасный день.