Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят

Глава 69

Сумак не мог не заметить, что между ним и Винил есть некоторые сходства, самое заметное из которых заключалось в том, что они оба носили темные очки, причем по схожим причинам. Она была тихой, хотя и не по своей воле, а он был тихим, потому что любил слушать и обращать внимание на окружающий мир. Он с нетерпением ждал поездки на поезде и знакомства с Винил.

Пеббл была одета во что-то явно осеннее. На ней было приглушенно-оранжевое платье с темно-коричневой отделкой, совпадающей с цветом ее шерсти. Длинная часть ее фиолетовой гривы была стянута в причудливую косу, которая плотно прилегала к шее. Что-то в ее облике привлекло внимание Сумака, и он не мог не смотреть на нее, украдкой бросая взгляды, когда был уверен, что она не обращает на него внимания.

Невозможно было не нервничать перед поездкой на поезде, ведь последняя поездка была, мягко говоря, захватывающей. Сумак прекрасно понимал, что его подстерегает вполне реальная опасность — угроза, а также осознавал, что Пеббл выросла в условиях именно такой опасности, в которой он сейчас оказался. Она продержалась до пяти, и это было уже неплохо, но его это не утешало.

Зевнув, Сумак почувствовал себя усталым и немного раздраженным: он плохо спал, и его все еще мучили сны о падениях. Не обошлось и без снов о шлепках, что его очень беспокоило, поскольку он размышлял о своем поведении в последнее время и пришел к выводу, что не так уж много сделал, чтобы заслужить шлепки. Прошлой ночью он высунул язык и дразнил Лемон, но он был почти уверен, что это не заслуживает шлепка.

Лемон Хартс схватила его язык своей магией и не отпускала довольно долго, к большому удовольствию Трикси. Сумак не считал это таким уж забавным, но что он мог знать? Ему было пять лет, а он не мог понять и половины того, что взрослые считают смешным.

— Малыш, ты какой-то рассеянный. — Трикси протянула копыто и ткнула Сумака в ребра. — Быстро объясни мне разницу между химией и алхимией… Раз, два, три, вперед!

Получив задание в виде блиц-викторины, Сумак освободил свой разум от всех сложных размышлений и сосредоточился на вопросе Трикси. Он выудил нужные факты, прочистил горло и ответил:

— Химические реакции обыденны и не имеют магического значения. Примером может служить смешивание пищевой соды и уксуса — происходит безобидная реакция, которая приводит к шипению. — Он глубоко вздохнул, надвинул очки на нос и продолжил: — Алхимические реакции — это магические реакции, например, когда вы смешиваете орехи скунса, листья свистульника и листья конского уха, которые под воздействием электрического тока превращаются в мощный зловонный эликсир, вызывающий тошноту и рвоту.

— Погоди, это ты его научила? — Октавия недоверчиво посмотрела на Трикси, и ее бровь выгнулась в беспокойстве, а уши подались вперед.

— Конечно, научила, — ответила Трикси, не колеблясь ни секунды. — Ему стало интересно узнать об алхимии и химии, ведь какой жеребенок не хочет узнать побольше о том, как вызвать большую вонь?

— Я еще не очень много знаю. — Сумак опустил уши, когда Октавия обратила на него свой очень серьезный взгляд. — Я просто знаю некоторые основы, которые мне нужно знать, и это поможет мне получить фору в школе.

— Винил Скрэтч… не смей. — Сузив глаза, Октавия устремила суровый взгляд на единорога рядом с ней. Когда Винил не обратила на нее внимания, Октавия несколько раз ткнула подругу. — Я серьезно. Мы не хотим, чтобы произошел еще один инцидент, подобный предыдущему, с участием чего-то невероятно вонючего.

— Скунсовый кактус, — сказала Пеббл Сумаку ровным, безэмоциональным тоном, — Октавия сказала, что мы никогда не должны говорить об этом, но она сама обычно поднимает эту тему.

— Скунсовый кактус? — спросил Сумак, не обращая внимания на Октавию, которая теперь закатывала глаза от слов Пеббл.

— Мой отец и Винил работали над созданием трансмутации растений новых видов, и они модифицировали игольчатый кактус, чтобы у него появились железы скунса. — Октавия вошла в лабораторию в самый неподходящий момент и напугала моего отца, и он уронил чашку с чаем. Моя мама пробежала сквозь каменную стену, чтобы укрыться от вони, и врезалась в дедушку, который тоже почувствовал сильный запах. Это было ужасно.

— О, смотрите, вот и поезд! — объявила Лемон Хартс бодрым, жизнерадостным голосом.

Забившись в кресло с Винил, Сумак осмотрел вагон. Это был несколько более приятный вагон, чем стандартный пригородный вагон с деревянными скамейками. Широкие мягкие сиденья были удобными и складывались почти в кровать, чтобы пони мог устроиться поудобнее. На окнах были жалюзи, чтобы защитить от солнца, если это было необходимо. В маленькой кабинке, рассчитанной на четверых, все разместились и уединились, что Сумак очень ценил.

Без предупреждения перед лицом Сумака появилась грифельная доска. Любишь ли ты музыку?

Немного подумав, он кивнул:

— Музыка мне нравится, но я мало что о ней знаю. В дороге с Трикси я слушал много песен у костров. — Винил поджала губы, и ему стало интересно, о чем она думает. После некоторой борьбы с ней Сумак почувствовал, как ее передняя нога скользнула вокруг него, и наблюдал, как она стирает слова.

Тебе нравятся конфеты "Посмеешь ли"?

Сумак сделал паузу, чувствуя себя немного неловко и смущенно. Он посмотрел на Трикси, которая разговаривала с Лемон, а потом, скорчившись в кресле, уставился на свои собственные передние копыта:

— У меня никогда их не было. Мы были слишком бедны. Одна коробка стоила столько, что мы с Трикси могли прожить на эти деньги несколько месяцев… кажется. Не знаю, я никогда не спрашивал, потому что ей было неприятно, когда она не могла что-то купить. — Он почувствовал, как нога, перекинутая через его холку, слабо сжалась.

Услышав треск, Сумак поднял голову и увидел, что Винил держит коробку с конфетами и трясет их. Моргая от ужаса, он уставился на красочную картонную коробку, наполненную самыми ужасными конфетами на свете — по крайней мере, так гласила надпись на коробке ярко-красными буквами.

Я люблю эти штуки, но есть их в одиночку совсем не весело. Октавия не хочет есть их со мной. Винил на мгновение посерьезнела, изучая лицо Сумака, а потом тепло улыбнулась ему. Я осмелюсь предложить тебе съесть одну.

Сумак навострил уши и уселся на свое место, уставившись на грифельную доску Винил и коробку конфет. Он слышал о них истории, некоторые страшные, некоторые забавные, и ему всегда хотелось их попробовать. В них всегда было что-то неприятное, некоторые из них были с ужасным вкусом, обычно с двумя и более, а иногда у них были побочные эффекты. Вы можете получить действительно вкусную конфету, но при этом она может окрасить шерсть в какой-нибудь неприятный цвет.

Сумак почувствовал укол страха, когда Винил открыла коробку. Невозможно было понять, что именно ты получишь. Когда картонная упаковка была разорвана, Пеббл подняла взгляд на коробку, и Октавия тоже. Оранжевый язык Пеббл высунулся и облизал губы.

— О нет, — простонала Октавия.

С помощью своей магии Винил достала конфету и протянула ее Сумаку. Конфета была фиолетовой и оранжевой, но цвета были обманчивы. Они не были индикатором вкуса или побочного эффекта, по крайней мере, из того немногого, что он о них знал. Он давно мечтал об этом моменте, как и многие жеребята. Волнуясь и немного робея, он выхватил конфету из магии Винил и поднес ее к мордочке. Она пахла сладко и совсем не угрожающе.

— Посмеешь ли, — сухо заметила Пеббл. — Сделай это, ты, большой пугливый жеребенок.

Теперь и Трикси, и Лемон смотрели на него с любопытством и широко раскрытыми глазами.

Потея, Сумак изучал конфету, от которой исходила заметная магическая аура. Все пони смотрели на него, ожидая, и давление было велико. Худшая часть конфет Посмеешь ли — не знать, что сейчас произойдет. Он облизал губы, которые казались слишком сухими, и положил конфету в рот.

Сначала ничего не произошло. Она была сладкой, довольно вкусной, и Сумаку она понравилась. Он уже начал подумывать, не повезло ли ему и не попалась ли одна из хороших, но тут вкус начал меняться, и Сумак едва не проглотил собственную морду. Эта конфета была со вкусом жгучего перца и черной лакрицы — мерзкое и ужасающее сочетание.

— БЛАРГХ! — Тело Сумака яростно задрожало, и он с трудом перевел дыхание. Жгучий перец его ничуть не смущал, он любил остренькое, но перец, смешанный с черной лакрицей, был коктейлем, замешанным в Тартаре. Во рту конфета медленно таяла, и он не решался ее выплюнуть, так как она была слишком дорогой. Не имея другого выхода, он был вынужден ждать и терпеть кондитерскую пытку.

Все еще держа коробку в своей магии, Винил протянула ее Пеббл и потрясла. Из коробки выплыла одна из конфет, зеленая и розовая. Пеббл открыла рот, подождала, и Винил бросила конфету ей на язык.

Через секунду Пеббл сделала очень странное лицо. Протянув передние ноги, она схватила Октавию за переднюю ногу и яростно обняла ее:

— О, это так плохо… Я думаю, это манго и зубная паста.

— Ничего страшного, — сказал Сумак, снова содрогаясь от отвращения, — у меня — жгучий перец и черная лакрица.

— Фу! Это просто отвратительно! — Октавия подтянула Пеббл поближе и с любовью обняла кобылку. — Ты сама навлекла это на себя, Пеббл, теперь покончи с этим.

Лемон Хартс с отвращением наклонила голову набок и уставилась на коробку сомнительных конфет:

— Когда я училась в школе, Твинклшайн и Мундэнсер согласились съесть по одной такой конфете. Твинкл… она все время пукала, и звук был похож на звон колокольчиков. Мундэнсер, в свою очередь, была магически честна около часа и не могла ничего сдержать. Это было странно. Твайлайт выудила из нее информацию, чтобы лучше понять магическую теорию.

— Это очень в духе Твайлайт, — заметила Трикси, — она могла бы выведать все секреты Мундэнсер, но вместо этого она взялась за ее энциклопедические знания.

— О, я вытянула из Муни несколько секретов. — На мордочке Лемон Хартс появилась злая ухмылка. — Ну, то, что школьные кобылки считают секретами.

Подтолкнув Лемон копытом, Трикси сказала:

— Я осмелюсь предложить тебе съесть одну из этих конфет.

Ухмылка на лице Лемон Хартс исчезла и сменилась паническим выражением. Она повернулась к Трикси и чуть не столкнулась с ней носами:

— Я сделаю это, только если ты согласишься.

Теперь Сумак увидел панику на лице матери. Отвлекшись, он совершил ужасную ошибку. Он с хрустом раскусил твердую конфету, чтобы доесть ее до конца. Вкус, сочившийся из мерзкой конфеты, не поддавался никакому описанию: это была самая настоящая черная лакрица, да еще и с привкусом перца. Слезы катились по его щекам, он еще несколько раз хрустнул конфетой, а затем проглотил ее, жалея о каждой секунде.

Будучи ужасной пони, Винил протянула коробку Трикси и Лемон Хартс. Она встряхнула ее, рассыпав конфеты, и подождала, пока обе кобылы поднимут головы. Лемон Хартс посмотрела на Трикси, а Трикси — на Лемон Хартс. На морде Лемон Хартс появилась слабая морщинка, а ее уши наклонились вперед.

— По-моему, мисс Луламун — трусиха.

— А вот и нет! — Трикси достала из красочной картонной коробки конфету и стала ждать, пока Лемон Хартс достанет свое издевательское лакомство. Когда Лемон Хартс приготовила свою конфету, Трикси отправила ее в рот, и Лемон Хартс сделала то же самое.

— ААААААААААААААААААААААААААА! — завизжала Лемон Хартс. — Уф, кажется, у меня вкус рыбьих голов… фууу! Рыбьи головы и лимонный творог! НЕЕЕЕТ!

— Мой вкус просто замечательный. — Трикси чмокнула губами и улыбнулась. — Он немного кисловат, думаю, это терпкая вишня. — Выглядя очень самодовольной, Трикси высунула язык, намереваясь поддразнить Лемон.

И тут Сумак заметил, что что-то не так. Язык его матери был черновато-зеленым, высохшим и покрытым кучей корчащихся личинок. Он чуть не задохнулся, а рядом с ним задыхалась Пеббл, да и Октавия тоже. Но бедная Лемон вскрикнула.

— ЯЗЫК ЗОМБИ! ФУ!

Единственный здоровый глаз Трикси смотрел на ее мордочку, которая скривилась, и она изучала свой язык. Примерно через пять секунд Трикси издала бессловесный крик, а затем схватила Лемон Хартс, ища утешения у своей лимонной спутницы. Лемон Хартс отпрянула от Трикси и попыталась отогнать от себя угрозу в виде языка зомби.

Винил хрипела от беззвучного смеха над хаосом, который она устроила.

— Твоя очередь, — сказал Сумак Винил, стараясь не думать об ужасном зомби-языке своей матери. Он пристально посмотрел на Винил и поднял бровь, пока Лемон Хартс продолжала визжать от ужаса.

Пожав плечами, Винил совершенно бесстрастно отправила конфету в рот. Она несколько раз чмокнула губами, улыбнулась, а затем с самодовольным видом стала сосать твердую конфету. Ощутив острое чувство разочарования, Сумак понял, что Винил повезло. Похоже, ей досталась одна из хороших конфет. Но ведь и Трикси тоже. Возможно, симптомы просто еще не проявились.

Пока Сумак ждал, что произойдет, он услышал кряканье, как будто в их купе появилась стая уток. Навострив уши, он замер и попытался понять, что происходит. Снова послышалось кряканье, и Винил выглядела немного встревоженной. Сиденье, на котором он сидел, вибрировало от каждого кряканья, и Сумаку потребовалось несколько мгновений, чтобы собрать все воедино.

В воздухе витала мерзкая вонь, которая ударила Сумаку в лицо. Снова раздалось кряканье, сиденье, на котором он сидел вместе с Винил, завибрировало, и запах стал еще сильнее. Скривив губы от отвращения, он сполз с сиденья, перелез через подлокотник и сел вместе с Пеббл и Октавией. Он едва не упал на пол, но Октавия и Пеббл схватили его и притянули к себе, так как снова послышалось кряканье стаи уток.

Глядя на растерянное лицо Октавии, Сумак сказал:

— Винил Скрэтч пукает утками!