Ведьма ветров
Категория 2: Скорость ветра - 43-49 м/с
На обратном пути в замок я даже не пыталась бороться с дождем. Половину пути даже не обращала на него внимания. Можно было телепортироваться, сотворить щит или сделать еще много чего, но иногда просто приятно, когда на тебя льет дождь.
Я толкнула дверь и вошла внутрь.
− Извиняюсь, что настолько задержалась. Мне все же пришлось заняться ремонтом дома Гильды. Думаю, мы могли бы заработать кучу денег, просто накладывая ремонтные заклинания по просьбам жителей. Эти грифоны… А это что такое?
На полу лежала груда полусгнивших книг, сложенных в несколько разных стопок.
− Мы нашли кучу книг! – сообщила Руби Дроп.
− С возвращением, любимая, − это уже Шахерезада. − Пока тебя не было, мы исследовали некоторые хозяйственные постройки замка. Там нашлась небольшая библиотека, и, поскольку ты мне очень дорога, я попросила твою ученицу принести книги сюда.
− У меня не получается их починить, − раздраженно заметила кобылка. − Я накладывала ремонтное заклинания, как вы мне показывали, но этого не хватает.
− Дай-ка взглянуть, − попросила я и подняла одну из книг магией. Она чуть не развалилась на части. − Неудивительно, что у тебя возникли проблемы, они в ужасном состоянии.
Хотя я бы их починить смогла. У меня был большой опыт реставрации книг. Книга аккуратно легла обратно в стопку без применения каких либо заклинаний.
− Это будет для тебя хорошей практикой, − решила я. – Подобные заклинания требуют большой магической мощи и изящества в ее использовании. С учетом твоих магических резервов, тебе, возможно, придется даже использовать магию крови.
Руби удивленно моргнула.
− Вы хотите сказать, что даете мне разрешение на ее использование?
− Это твой особый талант, было бы жестоко не позволять время от времени практиковаться с ним.
Даже несмотря на проблемы, которые принес кобылке ее талант, пони трудно сопротивляться зову меток. Ее изгнали из родной деревни из-за природного таланта к одному из самых опасных разделов темной магии − превращению жизненной энергии в магию и наоборот. Подобное можно было использовать для исцеления, но большинство пони, практиковавших магию крови, просто хотели любой ценой усилить свои заклинания.
Кроме того, я точно знала, что Руби практиковалась тайно, хотя кобылка и была уверена, что мне об этом никак не узнать. Если уж я что-то и вынесла из своего собственного опыта, так это, что если Руби будет знать, что может поговорить со мной о том, чем занимается, у нее будет гораздо меньше шансов случайно убить кого-нибудь.
− Обещаю, что буду осторожна.
− Не сомневаюсь, − я взъерошила гриву Руби.
− Любимая, тебе случайно не удалось отыскать тот древний артефакт, валяющийся поблизости? − спросила Шахерезада, похлопывая по подушке рядом с собой. Прежде чем сесть, я наложила на себя высушивающее заклинание.
− У меня такое чувство, что его не вернуть. Может, у нас получится подбить Дэринг Ду приехать и со всем разобраться, но лично я не собираюсь прыгать в яму в поисках чего-то блестящего по пути вниз.
− Возможно, грифоны смогут заказать тебе метлу по почте, − пошутила принцесса.
− Большей проблемой было бы убедить их заплатить за нее, − возразила я. − Они скорее будут продолжать пользоваться сломанной метлой, чем заплатят хоть бит за ее починку.
− А где они вообще взяли этого Идола? − спросила Руби, отрывая взгляд от магического круга, который она рисовала на полу. − Он же откуда-то взялся, верно?
− Ну... − я задумалась. − Хороший вопрос. Думаю, кто-то и правда в первую очередь должен был его изготовить.
− Именно, − согласилась Шахерезада. − И он был настолько ценен, что являлся мерилом стоимости у целого народа. Может быть, ты спросишь свою принцессу Селестию, когда мы вернемся в Кантерлот?
− Ах да, конечно… Кантерлот... − пробормотала я.
Принцесса приподняла бровь.
− Ты ведь говорила, что сегодня будет поезд, разве не так? Я полагала, что мы собирались уезжать.
Пока я не горела желанием возвращаться. Не без чего-то существенного. Я надеялась устроить себе отпуск, но пока все, что есть – несколько полезных дополнений в путеводители, которые можно свести к одной фразе: «не приезжайте в Грифонстоун».
Меня спас стук в дверь.
− Ой, дай-ка открою, − воскликнула я. − Это, наверное, Гильда. Держу пари, она хочет рассказать, как хреново я починила ей крышу.
За дверью стояла грифина, которую я никогда раньше не видела. Не то чтобы я видела много грифонов, но это была не Гильда и не Дедуля Графф.
− Ты та пони, которая починила дом Гильды? − спросила она и тряхнула головой, убирая с глаз свисающие концы грязной серой банданы.
− Да. А что?
Грифина огляделась, сузив глаза, словно опасаясь какого-нибудь подвоха.
− Мой дом буквально разваливается на части после сильного шторма. Я дам тебе десять бит, чтобы ты помогла мне с ним, так же как помогла Гильде.
− Подожди, я...
− Двадцать! − рявкнула грифина. − Я не заплачу ни бита сверх этого!
Вообще-то я собиралась сказать, что помогла бы бесплатно, если бы она вежливо попросила, но не уверена, что грифина подобное поняла бы. Тем не менее, она выглядела скорее обеспокоенной, чем раздраженной. Если ее дом и правда был в таком плохом состоянии, что мог развалиться, то ее можно понять. Большинство грифонов и когтем бы не пошевелили, чтобы помочь.
− Хорошо, − вздохнула я.
− Отлично! Я Гретхен, − она обернулась. − И всем вам, птички, лучше помнить, что я пришла сюда первой, так что она займется ремонтом моего дома раньше всех остальных!
− Всем вам, птички? – переспросила я. Гретхен взлетела и стало видно то, что скрывалось у нее за спиной. Целая вереница грифонов поднималась по лестнице к недавно отремонтированной двери. Я застонала. День обещал быть долгим.
− Ах, какая трагедия, − вздохнула Шахерезада. − Смотри, Руби Дроп, самая могущественная волшебница Эквестрии превратилась в слизняка.
− Уф-ф, − парировала я, лежа лицом вниз на полу, пытаясь сообщить, что не слизняк, но слишком уставшая, чтобы подобрать подходящие слова.
− Мне кажется, она просто устала, − произнесла кобылка, предварительно потыкав меня копытом. − Она не склизкая. Слизняки всегда склизкие.
− Ты мудра не по годам, Руби Дроп. Моя возлюбленная никогда не стала бы такой. Она настолько мудра и щедра, что за один день отремонтировала множество домов, как будто ее силы безграничны.
− Умпф, − решила вмешаться я.
− Вы думаете, она умирает? – спросила кобылка.
− Нет-нет, − заверила ее Шахерезада. − Она бессмертна. В противном случае она бы не позволяла себе подобных вольностей со здоровьем! Габриэлла, моей возлюбленной требуется чашечка бодрящего чая.
− Сейчас подойду, мэм! − пропищал голосок, который был слишком энергичным и счастливым, чтобы подобное было возможно. Я подняла глаза, а после несколько раз моргнула, поскольку была абсолютно уверена, что у меня галлюцинации, но затем вынуждена была признать, что, вероятно, мне все же не чудится.
− Руби Дроп, эта грифина одета в костюм горничной? – поинтересовалась я.
− Он был у мисс Шахерезады в багаже, − ответила единорожка. Она была хорошей кобылкой и совершенно не осознавала, как мало ее ответ вопросов разрешил и сколько новых вызвал. Руби помогла мне встать, так что я смогла рассмотреть грифину получше.
Она радостно напевала что-то себе под клюв и практически подпрыгивала, готовя послеобеденный чай. Что-то в ней заставило меня вспомнить о Пинки Пай, но без необъяснимых и пугающих способностей.
И ей даже удавалось хорошо выглядеть в наряде горничной.
− Чай готов! – чирикнула Габриэлла, внося поднос. − Я все сделала правильно?
− В целом… − я склонила голову набок, − не хуже, чем у горничных в Кантерлоте. Как тебе это удалось? Откуда вообще взялась выпечка?
Я подхватила одну из булочек магией, чтобы глянуть поближе.
− Ох, ну, я не очень хороша в чем-то конкретном, как пони, потому что у меня нет метки, − застенчиво ответила грифина, поправляя юбку, словно пытаясь прикрыть свой пустой бок. − Но я очень хорошо импровизирую, и мне нравится пробовать что-то новое!
− Выглядит великолепно, − заверила я ее и откусила кусочек от булочки, о чем тут же пожалела. Мне приходилось есть много всякой гадости, причем большую часть я сама и сготовила, поэтому меня не стошнило. Мне даже удалось проглотить кусок и удержать его внутри.
Судя по выражению лица Габриэллы, сохранить полностью невозмутимый вид у меня не получилось.
− Извините, − пробормотала грифина. − Я купила их у Гильды. Она, пожалуй, единственная в городе, кто хоть что-то печет.
Я отложила остаток булочки.
− Не беспокойся об этом. Я впечатлена, что ты вообще смогла что-то придумать.
− Если работа стоит того, чтобы делать ее хорошо, то она стоит того, чтобы делать ее плохо! – весело заявила Габриэлла.
Улыбку сдержать не удалось.
− Не думаю, что в пословице было именно так. Там вроде говорится: «Если работа стоит того, чтобы ее делать, то ее стоит делать хорошо».
Грифина улыбнулась.
− Иногда! Но не всегда можно сделать что-то хорошо. Например, если ты чувствуешь себя больной, или грустной, или у тебя нет вкусных булочек. Если дело действительно стоящее, тебе все равно нужно пытаться, даже если знаешь, что получится не идеально!
Я моргнула.
− Хм… Это мне нравится.
Габриэлла почему-то просияла еще больше.
− Спасибо! Мне просто хотелось бы, чтобы другие грифоны чувствовали то же, что и я.
− Ты что, пытаешься сказать мне, что они перфекционисты? − я фыркнула. – Весь день я только и делала, что ремонтировала дома! Этот город – сплошная катастрофа!
− В том-то и дело, − ответила Габриэлла. − Эм, ничего, если...
Я указала ей на подушку.
− Давай.
Грифина села.
− До сегодняшнего дня никто из них даже не пытался что-либо ремонтировать. Они всегда говорили, что в этом нет смысла, поскольку они собираются уехать отсюда и никогда не возвращаться.
− Гильда упоминала что-то подобное. Только слабаки и неудачники здесь остаются, верно?
− Ох, нет! Не совсем так.
Габби вскинула лапы.
− Просто на другой стороне трава зеленее! Они никогда не думали, что у них здесь есть будущее. Но если они отремонтируют свои дома... – грифина взволнованно прищелкнула когтями. − Может быть, они решат, что все наладится!
− Не наладится, − очень спокойно ответила Шахерезада. − Я видела подобное на своей родине. Надежда − это обещание, что завтра будет лучше, чем сегодня. Они слишком часто видели, как это обещание нарушалось.
− Я не понимаю, − вмешалась Руби. − Почему сейчас все по-другому?
− Раньше им давал обещание король, символом которого был Идол Борея, − объяснила принцесса. − В Седельной Аравии королевская семья пообещала, что будет заботиться о подданных, несмотря ни на что. В Эквестрии это обещание выполняется каждое утро с восходом солнца.
Я фыркнула.
− У Эквестрии есть надежда, потому что пони работают сообща. Из Кантерлота ее не распространяют.
− Может, и так, − согласилась Шахерезада. − Но на памяти живущих здесь грифонов, ситуация не улучшалась. И не улучшится, пока не придет новый правитель, чтобы повелевать ими.
− О чем ты… − я нахмурилась. − Нет. Мы уже говорили об этом раньше! Я не собираюсь свергать правительство!
− Тут нет правительства, которое можно было бы свергнуть, − заметила принцесса. − Ты заняла пустое место, где когда-то сидел король, и прислушалась к страданиям подданных. Ты трудишься, чтобы сделать эту землю немного лучше. Более того, грифоны видят, что ты делаешь это сама.
Я закатила глаза.
− Эм... − тихо произнесла Габриэлла. − Может быть, было бы не так уж и плохо, если бы вы остались на некоторое время? Просто пока все не наладится!
− А они все не начнут грустить, когда мисс Сансет уедет? − спросила Руби. − Я знаю, что расстроилась бы. Например, когда она сбежала в Седельную Аравию без меня, а я осталась в школе одна, и у меня не было ее специальных занятий, и все мои оценки пошли вниз…
− Ладно-ладно, глядите, − я подняла копыта. − Да, конечно. Я могла бы остаться здесь, стать диктатором и взять власть в свои копыта. Прекрасно понимаю, что это возможно! Просто с этим будут проблемы из-за видизма и из меня получился бы ужасный правитель.
− Так как же ты собираешься избежать повторения всей этой разрухи, любимая? − спросила Шахерезада.
− Как будто раньше правительствам не приходилось решать подобных проблем. Мы просто найдем какого-нибудь грифона, который стал бы хорошим королем, поставим его во главе и поддержим дипломатически. По крайней мере, тогда у власти будет какая-нибудь местная птица, а не пони, пытающая построить эквестрийскую империю.
− Даже если Эквестрия поддержала кого-нибудь, они смогут править, только если грифоны будут их слушать, − напомнила Габриэлла. − Им будет нужен Идол.
Я покачала головой.
− Его больше нет.
− Любимая, − усмехнулась Шахерезада. − Ты думаешь, я поверю, что у тебя нет способа вернуть его?
− Ладно, ты действительно хочешь услышать варианты? − я вздохнула. – Для начала, Бездна, вероятно, имеет глубину в несколько миль. Я бы не удивилась, если она аж до Фестралии тянется. Если Идол пережил падение − а тут я готова поверить, что так и было, поскольку он, вероятно, был магическим, − достать его, просто прыгнув вниз, не выйдет.
− И ветер там безумно сильный! − вмешалась Габриэлла. − Если попытаться лететь, то тебя кинет об стену и, вероятно, переломает крылья! Не то чтобы у кого-то из вас были крылья. Извините. Больная тема? Вы вроде как поморщились.
− Все нормально, − ответила я, слегка стиснув зубы. Просто не хотелось вспоминать, зачем мне понадобился отпуск. Возможно, работа с логистикой поможет мне отвлечься от этого. Я подняла копыта. – Так, давайте по порядку. Мы уверены, что Идол магический. Итак, Руби, как лучше всего его найти?
Кобылка заморгала от внезапного вопроса, но тут же нашла правильный ответ:
− Заклинание обнаружения магии?
− Верно. Если Идол зачарован или сделан из магических материалов, его будет легко обнаружить. Каков радиус действия стандартного заклинания?
− Около... сорока метров?
Я кивнула.
− И если бы он был так близко к поверхности, кто-нибудь его уже нашел бы. Идола бы прямо с края было бы видно! Значит, он глубже. Возможно, намного глубже.
− Тогда... − Руби задумалась. − Тогда пришлось бы использовать другое заклинание. Может быть, с эффектом прорицания? Они могут действовать практически на любом расстоянии!
− Прорицание тут не сильно поможет. Без части Идола или личной связи с ним лучшее, что получится сделать − это использовать стандартное заклинание наблюдения. Даже если Идол получится обнаружить, то удастся разглядеть только то, что находится от него в непосредственной близости, а это, скорее всего, окажется куча камней, которые все выглядят одинаково.
− И-и-и... что же мы будем делать? − спросила Руби.
Я улыбнулась и взъерошила ее гриву.
− Мы придумаем что-нибудь еще. Идол − это просто символ. Я ни на секунду не поверю, что здешним грифонам на самом деле глубоко плевать на Грифонстоун. Они уезжают в Эквестрию, но когда дела идут плохо, возвращаются домой.
− Понятия не имею, почему они возвращаются, — вздохнула Шахерезада.
— Ты бы сама вернулась в Седельную Аравию, не будь ты изгнана, − заметила я.
− Это другое.
− Серьезно? Там тоже полный бардак. Пустыня поглотила почти всю страну, и тамошние пони выживают только благодаря магии и торговле.
Я сделала паузу.
− Хотя ты права. Есть существенное отличие между Грифонстоуном и Седельной Аравией.
− Там нет гор? − догадалась Руби. Я фыркнула, пытаясь сдержать смех. Шахерезада нахмурилась, но все равно выглядела красивой, даже когда дулась.
− У пони в Седельной Аравии не так много всего, но они есть друг у друга, − объяснила я. − Они действуют вместе, и не только потому, что у них все еще есть маленький символ надежды в лице королевской семьи. Здешние грифоны не такие.
Я посмотрела на Габби. Та отвела взгляд в сторону.
− Все сложно, − тихо ответила она. − Я рада поделиться со всеми, но большинство грифонов так не поступают. Им всегда недостаточно, поэтому они берут все, что могут, потому что у них нет того, что необходимо.
− Возможно, мы могли бы расширить торговые связи. Если тут будет больше свежей еды и чистой воды...
Габби помотала головой.
− Это не изменило бы поведения большинства грифонов.
Я нахмурилась и кивнула.
− Перемены должны исходить от них самих, а не от того, что их окружает. Даже если бы я могла с помощью магии устроить праздник...
− Кто-нибудь из птиц украл бы всю еду со столов, − ответила грифина. − Мне не нравится плохо говорить о местных жителях, потому что они все стараются изо всех сил! Большинство. Мне кажется. Это просто вредные привычки и все такое, понимаете? Вот почему я пытаюсь избавиться от этих привычек! Я просто знаю, что если буду усердно трудиться и дружить со всеми, они станут счастливее и тогда я получу метку!
− Э-э-э... − я замолчала. – Метку?
− Знаю, это кажется невозможным, − призналась Габби. − Но такое может случиться. Возможно, если я узнаю достаточно о дружбе...
Она замолчала и, опустив глаза, поникла. Я видела в ней отражение самой себя. Давным-давно у меня была такая же несбыточная мечта. Нечто невозможное. То, что никто в мире не смог бы мне дать. Мне потребовалось много времени, чтобы смириться с собственными пределами. Отказаться от мечты было нелегко, и она все еще продолжала меня преследовать.
− Все возможно, − тихо ответила я, встала, подошла к грифине и обняла. − Мы даже не знаем, как пони получают метки. Кто сказал, что ты не можешь стать первым грифоном, получившим свою?
− Ты правда думаешь, что такое может произойти? – прошептала Габби. В ее голосе звучала надежда.
− Понятия не имею, − призналась я. − Но точно знаю − независимо от того, что делают пони, они не могут заставить себя получить метку, − перед моим мысленным взором промелькнули три кобылки, заставив вздрогнуть. Во рту появился вкус смолы. – Метки − это волшебство внутри тебя, когда ты находишь частичку судьбы и показываешь ее всему миру. По крайней мере, это сказала мне Селестия, когда я была еще юной кобылкой, а она, кажется прожившей достаточно, чтобы знать точно.
Габби застонала.
− Грифоны не обладают магией.
− Вы можешь стоять на облаках и летать не хуже пегасов. Ваша магия куда более очевидна, чем у большинства земных пони, − я пожала плечами. − Хочешь мой совет? Просто живи своей жизнью. Судьба всегда находит выход, даже если на это уходит какое-то время.
Судя по всему, по крайней мере один грифон был наполовину петухом, потому что ни свет ни заря меня разбудил шум. Я застонала и перевернулась на другой бок, прикрыв глаза копытом.
− Любимая − сонно спросила Шахерезада с подушки рядом со мной. − Что это за инфернальный шум?
− Спи, а я разберусь, − пробормотала я, вставая и пытаясь протереть заспанные глаза. Солнце только что встало над неровным горизонтом, и горы мешали понять, который час на самом деле.
Я, спотыкаясь, выбралась из постели и направилась к раковине, плеснув в лицо ледяной водой. Обычно по утрам я была бодрой, но сегодня у меня все болело после проделанной вчера работы. Дело было даже не столько в самой работе, сколько в количестве мелочей, на которые мне пришлось использовать ремонтные заклинания.
− Сансет? − спросила Руби, неуклюже потрусив ко мне.
Я зевнула и помахала ей ногой.
− Доброе утро.
− Я не смогла уснуть, − пробормотала кобылка.
− Что? – моргнула я. − Что случилось?
Руби пожала плечами.
− Не знаю. Просто… мне приснился плохой сон. То, что я осталась совсем одна здесь, в новом месте, заставило меня вспомнить о случившемся в моем родном городе, о моих родителях и...
Кобылка потерла глаза, стараясь не шмыгать носом.
Я обняла ее.
− Мне жаль.
− Не хочу снова оставаться одна, − прошептала Руби, икая.
− Сегодня ты можешь спать рядом со мной, хорошо? И ты не одна. У тебя ведь есть друзья в Кантерлоте, верно?
Она кивнула.
− Когда мы здесь закончим, то мы вернемся и я устрою вам всем… даже не знаю. Какой-нибудь веселый день. Честно говоря, я не в курсе, что нравится нынешним жеребятам, так что тебе придется придумать план.
− Хорошо, − ответила единорожка, взяв себя в копыта. Иногда ей было трудно вспомнить, что на самом деле она всего лишь юная кобылкой. Ей пришлось очень быстро повзрослеть, но это совсем не означало, что она стала взрослой.
− Раз уж мы обе бодрствуем, как насчет урока магии? – спросила я у нее.
− Ладно. Хорошо, − кивнула я, наблюдая, как трещина на палочке начинает зарастать. − У тебя получается! Просто продержи заклинание еще немного.
Трещина полностью затянулась, и магическая аура рассеялась. Руби посмотрела на палочку, повертев ее в копытах.
− Сработало? − спросила кобылка и осторожно согнула палочку.
Несколько мгновений казалось, что та выдержит, но затем палочка сломалась точно в том же месте, где и раньше, треснув по тем же самым линиям.
− Ох-х-х... – Руби выронила образец и застонала.
− Ты все сделала верно. Это было очень качественное ремонтное заклинание.
− Тогда почему она снова сломалась?
Я подняла палочку с помощью магии и восстановила тем же заклинанием, которому учила единорожку.
− Ты починила ее, но не сделала неуязвимой. Она уже однажды сломалась и всегда может сломаться снова.
− Но она же сломалась точно так же! − запротестовала Руби. – Следовательно, я сделала что-то неверно!
− Нет, это значит, что тут была самая слабая часть палочки. Ты ее сама же сломала перед тем как накладывать ремонтное заклинание. Поскольку ты взяла и согнула ее точно так же, то и сломалась она там же. Ты ведь слышала, что цепь всегда рвется на самом слабом звене?
Руби кивнула, потирая подбородок.
− Значит, эта трещина − самое слабое звено палочки?
− Именно. Ты хорошо поработала, малышка. Думаю, ты готова к чему-то посложнее, − я продемонстрировала нечто, найденное при уборке замка. − Знаешь, что это такое?
Руби подхватила штуковину магией и покрутила ее.
− Мне кажется − это подсвечник? − предположила она. − Или странная дубинка.
− Скорее всего, подсвечник, − согласилась я. – Весь проржавевший и смятый. То есть он поврежден двумя разными силами. Починить − значит вернуть ему форму и устранить коррозию от ржавчины.
− Но я не знаю, как он должен выглядеть! Как я смогу придать ему нужную форму?
− Разве этот вопрос следует задать первым? Что произойдет, если ты восстановишь его, пока он весь проржавевший?
− Металл может сломаться? − предположила Руби.
Я кивнула.
− Сначала нужно устранить ржавчину. Это не так просто, как просто очистить от нее, поскольку надо обратить вспять химическую реакцию. После этого форму восстановить будет легче. То же самое, что и с ремонтом книг. Тебе не обязательно знать, какие там были слова, чтобы все исправить, верно?
Кобылка кивнула.
− Хорошо. Сначала ржавчина…
− Могу дать подсказку, тут стоит действовать так же, как при лечении ожога. Но можно быть не такой осторожной. Металл выдержит гораздо большую силу.
− О! Я знаю, как лечить ожоги! − Руби пришла в восторг. Аура вокруг подсвечника начала усиливаться.
− Действуй медленно и осторожно, − предупредила я. – Навредить ты ему не сможешь, но может потребоваться достаточно много магии.
Хотя я этого и не озвучивала, но знала, что должна быть осторожна с Руби. В конце концов, ее метка означала магию крови – самый примитивный вид темной магии, преобразующий жизненную энергию в магию и наоборот. Если кобылка переусердствует, то может инстинктивно воспользоваться ей и навредить себе.
− Не волнуйтесь, мисс Сансет, − твердо ответила единорожка. − Я не потеряю контроль.
Я улыбнулась. Она как будто прочитала мои мысли.
− Не думала, что это так заметно.
− Вы слишком беспокоитесь.
− Это плохая привычка, − а еще я долгое время была параноиком. − У всех их есть как минимум парочка.
− Ох! Вы занимаетесь магией? − спросила Габби. Я оглянулась и увидела, как грифина наблюдает за нами из открытой двери на входе в замок. − Можно мне посмотреть?
− Если Руби не против, − я посмотрела на свою ученицу.
− Не возражаю, − ответила кобылка − Габби милая.
Грифина ухмыльнулась и подбежала, усевшись рядом с нами и внимательно уставившись на подсвечник.
− Руби, ты можешь объяснить, чем занимаешься, чтобы Габби тоже знала, что происходит?
Кобылка серьезно кивнула.
− Я собираюсь удалить ржавчину, а мисс Сансет сказала, что это похоже на лечение ожога. Следовательно, я должна восстанавливать его изнутри, − она взглянула на меня, ожидая подтверждения, и я кивнула. − Если начинать исправлять снаружи, то просто скроешь оставшиеся повреждения внутри. Я должна направить заклинание туда, где металл еще не проржавел, и, двигаясь оттуда, восстанавливать его…
Я откинулась на спинку стула и слушала, как Руби объясняет грифине, что такое магия. Был ли ремонт всех домов в Грифонстоуне попыткой починить снаружи, отставив гниль внутри? В Кантерлоте, когда я была в приюте, все окна были целыми и чистыми, с пола даже есть можно было, но тем не менее там было… плохо. Там было чисто по той же причине, по какой чиста могила. Пони чувствовали себя хорошо, ведь они сделали что-то, чтобы помочь заблудшим и несчастным. Вовсе не ради жеребят в приюте.
В Понивилле все было по-другому. Тамошние жители иногда были бедными, а дома − грязными, но от того, что в них жили. Как бы я ни опасалась некоторых кобылок, игравших на улицах, они были счастливы и смеялись, и у них были воспоминания о радостном детстве, которые мне хотелось бы иметь.
− Руби, если оставить тебя одну, ничего не случится? – спросила я.
Кобылка, полностью поглощенная разговором с Габби, моргнула и посмотрела на меня.
− Что-то случилось, мисс Сансет?
− Ничего. Просто собиралась сходить на рынок и купить нам что-нибудь на обед. Ну и другие лавки тоже глянуть.
− Эм, возможно, мне лучше тоже пойти, − неуверенно предложила грифина. − Иногда бывает трудно заключить честную сделку, и есть птицы, с которыми вам разговаривать вообще не стоит…
Я улыбнулась.
− Может, говорить с ними и не стоит, но встретиться определенно необходимо. Не волнуйся, со мной все будет в порядке. Просто куплю немного еды и, может быть, пару сувениров. Я быстро.
Солнечный свет только начинал пробиваться к земле сквозь высокие горные пики и разбросанные по скалам искривленные деревья. Было прохладно, из-за сырости и оставшегося тумана, который означал, что холод не задержится надолго. В некотором смысле город напоминал мне Вечнодикий лес, каким бы странным это ни казалось. Тут была какая-то неприрученность, которая создавала такое же ощущение необузданной природы, какого не встретишь в понячьем городе.
Возможно, отчасти это чувство было вызвано тем, что вокруг было полно хищников. Грифоны наблюдали, как я иду по улице, и, хотя большинство из них не обращали на меня внимания, не удавалось отделаться от ощущения, что некоторые из них раздумывают, не попытаться ли урвать себе кусок. В лесу я бы просто взорвала что-нибудь в качестве демонстрации силы, чтобы отогнать наблюдателей, но не думаю, что подобное можно было бы считать приличным тут.
Я остановилась у первого попавшегося прилавка, где продавалось что-то, похожее на еду.
− Хм... − я оглядела плохо сплетенные корзины, полные чахлой зелени с ободранными листьями. На первый взгляд все это выглядело как сорняки, но я узнала по крайней мере пару растений. − Это мускусная горчица, верно?
− Пурпурная горчица, но да, они похожи, − ответила грифина за прилавком. − Я сама ее добыла. Не спрашивай, где, у меня свои места, и если ты думаешь, что я собираюсь просто так поделиться с тобой своими секретами...
Я подняла копыто в защитном жесте и улыбнулась.
− Погодь-погодь. Я здесь только для того, чтобы купить завтрак, а не создавать проблемы.
Грифина смотрела на меня еще несколько секунд с достаточно скептическим видом, поэтому я достала несколько бит и бросила на прилавок.
− Я не очень разбираюсь в том, что растет в округе. Что бы ты порекомендовала на завтрак?
Грифина сгребла монеты и указала на несколько корзин.
− Пурпурная горчица – вполне хорошая. Кудрявый шпинат − свежий и кисловатый, и, может быть, немного колючего латука, если хочешь чего-нибудь послаще, но не забудь удалить центральный стебель с колючками.
Я передала еще несколько монет.
− Этого хватит на троих? – я вспомнила о Габби и передала еще одну монету. – Хотя пусть будет на четверых.
Торговка взвесила монеты в лапе, чтобы оценить их вес, и осторожно убрала, словно боялась, что они исчезнут.
− Ты дала немного больше, так что я добавлю немного черники. Не хочу, чтобы ты заявила, что переплатила.
− Спасибо, − я улыбнулась.
Грифина начала собирать заказ, когда еще один грифон подошел посмотреть.
− Ты раздаешь товары, Гретчи? − спросил он, явно дразнясь. − Это на тебя не похоже.
− Некоторым из нас нравится иметь постоянных клиентов, − парировала грифина. Затем она передала мне зелень, перевязанную бечевкой. − Ты в городе, где тебя любая птица сможет увидеть, Гошель? Это на тебя не похоже.
− Да ладно тебе, я время от времени показываюсь здесь, − запротестовал грифон. Он посмотрел на меня сверху вниз и улыбнулся. − Она просто дразнится, потому что я ей нравлюсь.
− Я не дразнюсь, − поправила его Гретчи. − Я насмехаюсь над тобой, потому что ты худший охотник в Грифонстоуне, и это даже если учесть слепого котенка Гриззи, который считает крысу своим лучшим другом.
Я фыркнула. Щеки грифона покраснели.
− Я не такой уж плохой охотник. Хочу, чтобы ты знала, что на самом деле я здесь для того, чтобы...
− Оплатить свой долг? − спросила грифина.
− Вообще-то, я собирался сказать, что пришел обменять мясо скальных ползунов на каменные яблоки. Но если ты не хочешь ползунов... – грифон потер клюв. − Или, может быть, ты боишься, что пони сбежит, если я начну говорить о поедании невинных маленьких созданий?
− Ох, не обращайте на меня внимания, − вмешалась я. – Что там за ползуны?
− Хм-м-м... − Гошель задумалась на несколько мгновений. − Я попытаюсь объяснить это так, чтобы пони могла понять. Пони-пегасы иногда едят рыбу, и она немного похожа на лобстеров. Ты ведь знаешь, что такое лобстер, верно? Ползуны похожи на них, но живут не в воде, а в горах.
Он похлопал по сумке, висевшей на боку. Гретчи протянула лапу и открыла клапан, чтобы я могла увидеть блестящий серый хитин внутри. Ползуны были похожи на жуков-пильщиков, которые всегда много водилось в лесу, но длиной были примерно с мою ногу.
− Это жуки размером с твою голову, и они сворачиваются в клубок, когда им страшно, живут под камнями, − решительно поправила грифина. − Он, наверное, нашел их, когда прятался от всех птиц, которым задолжал деньги.
− Я задолжал не так уж и много, − прошептал мне Гошель, подмигивая.
− Серьезно? Попробуй объяснить это Гейнхарту, он тебя как раз заметил.
− Ох, перья, − простонал Гошель. Рядом с ним приземлился крупный грифон, который гораздо больше походил на мой мысленный образ охотника, чем стоящий рядом с мешком жуков. Гейнхарт был высоким, сильным и выглядел так, словно боролся с яками в качестве развлечения.
− Гошель, мой самый любимый должник! – грифон похлопал более мелкого по спине. − Думал, ты сбежал из города! Снова! Не заплатив мне! Опять!
− Я бы никогда так не поступил. Опять.
− Замечательно. Итак, что насчет моих битов, которые я тебе занял? Мне бы хотелось получить их обратно вместе с процентами.
− Я, э-э... − грифон заколебался.
− У тебя их нет, − Гейнхарт печально покачал головой. − Ты просто разбиваешь мне сердце, Гошель. Ты столько мне задолжал, а теперь пытаешься заключить сделку за моей спиной. Возможно, мне просто нужно поднять себе настроение с помощью небольшой мелочи, которую я называю «наведение порядка».
Он ухмыльнулся и щелкнул когтями. Я встала перед ним, прежде чем грифон успел что-нибудь сделать.
− Не хочу неприятностей, − солгала я.
− Все в порядке, − ответил крупный грифон. − Ты ни при чем. Это наше личное дело. Почему бы тебе не прогарцевать отсюда и не спеть какой-нибудь импровизированный музыкальный номер о магии дружбы?
− Или мы могли бы попытаться решить все без насилия. Почему бы вам не присесть, а я куплю всем по чашечке того, что вы тут пьете по утрам, чтобы проснуться, и мы сможем все уладить без того, чтобы кому-нибудь разнесли прилавок или кто-нибудь пострадал?
− Думаю, я бы предпочел... О, а ты сильнее, чем кажешься, − Гейнхарт дернулся в моей магической хватке, пытаясь освободиться. Я перевернула его на спину.
− Спасибо! – крикнул Гошель. − Я перед тобой в долгу. Подержи его пару минут, пока я…
Его я схватила за хвост.
− Ты тоже никуда не пойдешь. Конечно, не мне такое говорить, но ты не сможешь сбежать от всех своих проблем. Мы собираемся обсудить это и все исправить, и... что вообще пьют грифоны по утрам?
− Черный кофе, − ответила Гретчи.
− Просто отлично! Не могла бы ты принести мне чашечку? − я бросила на прилавок еще один бит. − Прости. Я знаю, что это не твоя работа, но мне надо присматривать за этими двумя жеребятами и заставлять их вести себя хорошо.
− Я не жеребенок, − пробормотал Гошель.
− Постарайся никого из них не убить, − Гретчи бросила на меньшего грифона обеспокоенный взгляд и улетела.
− Ладно, слушай, если это поможет мне выбраться отсюда не ощипанным, то да, я много ему должен, − начал Гошель, даже не дожидаясь от меня подсказки. − На самом деле я не такой уж плохой охотник, просто было несколько неудачных сезонов! Много неудачных сезонов.
− Сезоны всегда плохие, − ответил Гейнхарт, закатывая глаза. − Каждый год ты берешь в долг больше, чем отдаешь. Ты сам виноват в том, что у тебя нет амбиций! Ты мог бы полететь дальше и найти что-нибудь получше, чем жуки!
− Я тружусь так же усердно, как и ты!
Я вздохнула.
− Значит, на самом деле вся проблема в том, что ему не хватает добычи?
− Раньше добычи было много, но с каждым годом ее становится все труднее находить. Гейнхарт мог бы посмеяться надо мной, раз вместо красных голубей или гигантских горных барсуков я приношу скальных ползунов, но он и сам съел целую кучу ползунов, а приличного горного барсука никто не видел уже давно.
− Трудные времена рождают сильных птиц, − парировал более крупный грифон.
− Сильных птиц, которые забирают всех моих ползунов, а потом притворяются, что не понимают, почему мне приходится покупать еду в долг.
− Так, давайте глянем, правильно ли я все поняла, потому что я довольно хорошо умею читать между строк. Ты в долгах и пытался спрятаться от него, потому что не можешь вернуть долг, а если заплатишь, сколько сможешь, то тебе не хватит на еду.
Гошель только пожал плечами.
− Голодать ему я не позволяю, − произнес Гейнхарт. − Я же продолжаю давать ему биты в долг.
Я закатила глаза.
− Так поговорите друг с другом как взрослые грифоны и разработайте план оплаты! Если он будет выплачивать тебе часть заработка каждый месяц, это будет лучше для вас обоих, потому что тебе не придется выслеживать его и вытряхивать последние биты, а ему не придется жить в страхе, что ему оторвут клюв.
− Думаю, мы могли бы так сделать, − вздохнул Гейнхарт. – Но другие птицы назовут меня мягкотелым.
− Сойдет для начала, − я их отпустила.
Из-за моего плеча появилась Гретчи и протянула бумажный стаканчик. Я взяла его и сделала глоток. В кофе не было сахара, но кто-то добавила лимонную цедру и, как мне показалось, немного чили. Это был не худший кофе, который я когда-либо пила, хотя уверена, что его скорее приготовили из жареных одуванчиков, а не из кофейных бобов.
− Все в порядке? − спросила грифина.
− Все отлично, спасибо, − ответила я, кивая. Горечь помогла мне немного взбодриться, это уж точно.
− Простите, мисс Пони? – маленький коготок дернул меня за хвост. Я обернулась и увидела трех крошечных грифончиков. Как правильно их называть? У драконов – детеныши, у пони – жеребята…
− Что случилось?
− Раз уж вы помогли ему, не могли бы вы помочь и нам? − спросили они. − Мы нашли в горах очень классный камень, и не знаем, кому он достанется.
Грифончик протянул расколотый кусок сланца, в котором виднелись изгибы древней окаменелости.
− Довольно красивый, − согласилась я. − Как вы его нашли?
Я повернула камень, чтобы посмотреть, как он отражает свет, проявляя больше деталей. Уверена, что можно использовать какую-нибудь химическую обработку, чтобы сделать окаменелость еще более заметной, но и так экземпляр был просто отличный.
− Мы играли у ручья, и там есть место, где камни расслаиваются как книга, − ответил старший грифончик. − Это я его нашел, но Дотти первая захотела пойти к ручью, а Даки дал нам обоим по конфете, которые ему подарил дедушка на прошлой неделе, и сказал, что мы ему должны.
− И мы не можем поделиться, потому что камень только один, − продолжил бело-зеленый грифончик, который, скорее всего, был Даки. − Они должны мне за конфеты, верно?
− Ты сказал им, что они тебе что-то должны, прежде чем поделиться конфетами?
Грифончик помотал головой.
− Было мило с твоей стороны поделиться с друзьями конфетами, но ты не можешь просить что-то взамен уже после того, как отдал их. Иначе все подумают, что ты пытался завоевать доверие, чтобы потом проявить грубость.
У меня разболелась задняя нога. Должно быть, это отразилось на том, как я стояла, поскольку позади меня поставили ящик.
− Вот, − произнесла Гретчи. − Ты можешь присесть.
− Спасибо, − ответила я, пристраивая круп на ящик.
− Подождите! – умоляюще крикнула я. − Вы все говорите одновременно, и я уже совсем запуталась.
− Все просто, − объяснила Гринджер. − Мне нужна увеличительная линза. У Гарта она есть, но он хочет чешуйку дракона. Это не проблема, потому что у Гуппи есть чешуйка, но она ее не отдаст, пока ей не вернут ожерелье ее бабушки, которое у Галу. Галу готов меняться, но ему нужна новая рыболовная приманка, которую обещал ему Гутенберг. Гутенберг может сделать приманку, но только после того, как его жена приберется в его мастерской, но она не может, потому что одолжила метлу Гарту, а тот ее не отдает, потому что каждый день убирает у себя дома, ожидая письма от птички, в которую влюблен, но почта никак не дойдет…
− Из-за чего-то связанного с цветами? – уточнила я, чувствуя, как начинает болеть голова.
− Да! Почтовая птица лежит больная из-за аллергии. От нее есть лекарство, но единственная птица, которая знает, где оно растет, хочет ананас, которые Гарин покупает у знакомого гиппогрифа. Гарин готов обменять один, но ему нужен новый улей, потому что старый был разрушен во время последнего шторма в сухой сезон. С этим не так уж сложно, но улей нужно укрепить, чтобы такое больше не повторилось, верно? И Гиги могла бы это сделать, но у нее вся запасенная древесина гнилая, и ей надо выменять ее у Гейла. Гейл ничего не будет делать, пока ему не вернут деньги за бананы, которые он отдал Гюнтеру. Тот не может заплатить, потому что тратит все свои деньги на прокорм домашней вороны. С этим тоже особых проблем нет, так как есть девочка, которая знает, где растут орешки, которые нравятся воронам. Она пытается накопить биты на новый бант, который ей нужен, чтобы обменять на куклу принцессы Луны у своей подруги.
Гринджер с довольным видом сложила когти на груди.
− На этом все? − спросила я измученно.
− Да. Думаю, на этом все.
Я протерла глаза.
− Ладно… знаете что? Кто-то должен разрисовать для меня диаграмму, и я свяжусь с вами для уточнения, что и когда делать.
− Так ты не можешь все исправить? – воскликнула Гринджер. – Мы же за этим к тебе и пришли!
− Ну, все звучит так, будто все ждут, пока кто-то другой сделает первый шаг. И все в городе в долгах друг перед другом, и все похоже на большую запутанную паутину, и я понятия не имею, как вы умудряетесь за всем этим уследить.
− Ну-у-у, нам тут особо больше нечем развлекаться, − пожала плечами Гринджер.
Я закатила глаза, но, по правде говоря, она, вероятно, была права. В Грифонстоуне действительно мало что происходило. Думаю, если бы у кого-то тут были шахматы, то в итоге половина фигур досталась бы одному грифону, а половина − другому, и тогда никто бы не смог в них поиграть, потому что все отказались бы делиться на том основании, что им не хватает даже на себя.
− Все не всегда было настолько плохо, − произнесла Гильда. Я подняла на нее глаза.
− Откуда ты взялась? − я даже не заметила, как она подошла, и это был плохой знак того, насколько я стала рассеянной. По крайней мере, не напугалась настолько, чтобы поджечь кого-нибудь. Я бы такого не пережила.
− Я подошла, когда ты пыталась сообразить, как заказать куклу принцессы Селестии по почте, − ответила грифина. − Не беспокойся. Для большинства птиц главное не вещи, а сам принцип.
− Наверное, ты права, − вздохнула я, отказываясь от идеи попытаться решить проблемы всего города с помощью какой-нибудь масштабной и сложной цепочки сделок и обменов. − В противном случае кто-нибудь уже сделал бы все сам.
Гильда кивнула.
− Может быть, если бы всем не было так тяжело, они бы что-то придумали. Тут не Эквестрия. Все птицы здесь и так висят на кончиках когтей, и если позволить им заскучать, они потеряют хватку и их унесет ветром.
− Почему все так плохо? − спросила я. – Тут бы ни за что не построили целый город, если так было всегда. Я видела еду на рынке. Все результат охоты или собирательства. Почему никто до сих пор не построил ферму, а?
− Ферму? − Гильда рассмеялась. − Здесь? Как же мы сами не додумались!
− Я серьезно. В горах растут разные зерновые культуры. Рис, э-э-э...… оливки? Думаю, еще ячмень, хотя для него тут недостаточно ровно… Я не фермер, но если спросите фермеров, они вам целый список дадут. Можно было бы хоть огороды разбить.
− Когда-то здесь были фермы, − сообщила Гильда и указала на соседнюю вершину. − Видишь те ступени, вырубленные на склоне?
Я с трудом могла их разглядеть. У нее зрение было намного лучше моего, что имело смысл, поскольку она была наполовину орлом.
− Там была ферма, когда Дедуля Графф был еще маленьким. Судя по всему, там выращивали ягоды, потому что там еще можно найти немного дикой земляники, если хорошенько поискать и добраться туда первой.
− И что же с ней произошло?
− То же самое, что происходит здесь со всем. Все пошло наперекосяк.
− Ты не могла бы выразиться немного конкретнее? Просто сказать «все пошло наперекосяк» мало о чем говорит.
− Она мало что может сказать, потому что ее здесь не было и она ничего не видела! − раздался скрипучий голос. Дедуля Графф протолкался сквозь толпу, собравшуюся послушать, как я пытаюсь быть беспристрастным судьей. − Я услышал, как она произнесла мое имя, и точно знаю, что она собирается украсть мои истории и рассказать их неправильно!
− Ничего я не собиралась красть! − огрызнулась грифина, встопорщив перья на голове.
− Давайте все успокоимся, пока чего-нибудь не загорелось. Вот, Дедуля, − я его слегка потрепала по спине. − Может, ты объяснишь мне все верно?
− Хм, − Графф фыркнул и посмотрел на нас, опустив клюв, а затем указал на горы вокруг. − Много лет назад, до наступления плохих времен, эти горы не были голыми скалами, торчащими из тумана, они были покрыты зеленью! Это был практически рай! Там жили животные, на которых можно было охотиться, росли фрукты, которые можно было есть, и была земля, которую можно было возделывать.
− Звучит мило, − согласилась я.
− Было просто шикарно, − вздохнул пожилой грифон. − Но когда Идол пропал, наши судьбы изменились. В ту ночь, когда его украли, началась гроза. Эта гроза не утихала три года! Дождь и ветер продолжались, и с каждой ночью становились все сильнее и сильнее. Почву смыло, добыча ушла, а грифоны каждый день улетали в места получше. Мои родители говорили, что это божественная кара от самих ветров.
− Ну да, конечно, − Гильда фыркнула.
Дедуля Графф покачал головой:
− Верь во что хочешь. Некоторые грифоны считали, что во всем виноваты пони! Пони-пегасы управляют погодой в Эквестрии, возможно, они использовали шторм как оружие, чтобы напасть на нас!
− Эквестрия бы так не поступила, − возразила я.
Графф пренебрежительно махнул лапой.
− Конечно, нет! Но именно так начинают думать птицы, когда годами ничего не имеет смысла! Эквестрия послала команду опытных погодных пони, чтобы попытаться все исправить, но они ничего не смогли сделать.
− Они не всемогущи, − признала я. − В Эквестрии есть места, где они тоже не могут управлять погодой. Например, Вечнодикий лес находится достаточно близко к Кантерлоту, чтобы его можно было увидеть прямо из дворца, но штормами, которые бушуют в лесу, невозможно управлять, и даже если их получается остановить, то с этим получается больше хлопот, чем пользы.
− Даже пони иногда терпят неудачу, − ухмыляясь, согласился Дедуля Графф. − Шторм должен был закончиться сам собой, и, как я уже сказал, на это ушло пять лет!
− Ты только что говорил, что прошло три года, − пробормотала Гильда. – Постоянно утверждаешь, что я путаю истории, а сам в правильный век через раз попадаешь.
− Короче, на это ушли годы! – огрызнулся престарелый грифон. − Грифонстоун стал практически городом-призраком после того, как прекратились дожди. Половина зданий разрушена, а остальные все повреждены. Птицы, которые остались, − это те, кто достаточно упрям, чтобы их не унесло ветром, и достаточно умен, чтобы найти способ выжить.
Гильда вздохнула.
− Не знаю, насколько это правда, но погода здесь и правда плохая. В сезон дождей дожди идут практически каждый день, а в сухой сезон дуют хаотические ветры.
− Что за хаотические ветры?
− Поживи здесь еще несколько недель и сама увидишь, − пробормотал Дедуля Графф.
− Я же водила тебя к Бездонной Бездне, − напомнила Гильда. − Ты помнишь, как там было?
− Да. Постоянные сильные порывы ветра со всех сторон. Половина из них казалась вообще невозможной, как будто они просто возникали из воздуха.
− То же самое, но везде, − Гильда обвела лапой весь город. – Засасывает. И сдувает. И закручивается в маленькие торнадо. Ветер такой сильный, что половину времени летать вообще нельзя!
− Хм-м-м... − я потерла подбородок, размышляя. Не всегда же все было так плохо, иначе они вообще не стали бы строить тут город. У меня было ощущение, что Дедуля Графф нам не врал. Если погода испортилась после того, как был потерян Идол, возможно, он каким-то образом стабилизировал погоду и это позволило грифонам основать город в таком месте, на которое больше никто не претендовал? На первый взгляд, в этом было достаточно смысла, чтобы являться правдой.
− Из-за сезона ветров большинство птиц в долгах, − вздохнула Гильда. – Тебе нужны запасы на тот случай, если не сможешь покинуть дом, но на самом деле ни у кого нет денег, чтобы купить все разом, поэтому приходится одалживать или обещать вернуть деньги охотникам и собирателям позже, а позже так и не наступает, потому что они не успевают погасить прошлогодний долг раньше, чем нужно начать делать запасы заново.
− Но они все равно позволяют влезать в долги еще больше? – уточнила я.
− Мы не позволим друг другу умереть с голоду! – возмутилась Гильда. − Мы не монстры!
Она отвела взгляд.
− Просто все становится трудно, потому что, как только у тебя появляется хоть немного больше, чем нужно для выживания, ты вынуждена тратить это на погашение долгов, потому что так правильно.
− Ха, − я откинулась на спинку стула. − Это как с куклой. Дело принципа.
Гильда с энтузиазмом кивнула.
− Вот именно!
− А вы не можете просто простить долги?
− Если ты так поступишь, то оскорбишь всех, кто тебе должен! Это все равно что сказать, что они беспомощные птенцы, которые не могут о себе позаботиться! Кроме того, это выставит тебя слабаком. Если ты не требуешь денег с должников, все будут просто пользоваться тобой!
Остальные грифоны кивали, переглядываясь в знак согласия. Со стороны все казалось очевидным. Они никогда не смогли бы продвинуться вперед, если постоянно оглядывались назад и пытались исправить прошлые ошибки, но у грифонов было слишком много гордости, чтобы поступиться ею первыми. В Понивилле жители просто оказывали друг другу какие-нибудь символические услуги, говорили, что они в расчете и дружба лишь крепла. Подобное частью здешней культуры не было, и нельзя было ожидать, что грифоны будут вести себя как пони.
Но они обращались ко мне за разрешением своих проблем именно потому, что я не была опутана их долговой паутиной. У меня не было личной заинтересованности. Я могла стать тем оправданием, которое им необходимо, чтобы все исправить. Возможно, их даже не волновало, как я все исправлю или насколько честным будет способ, лишь бы они не выглядели слабаками. Дело было не в справедливости, а в том, чтобы сохранить лицо.
Следовательно, на самом деле мне нужно было не составлять бухгалтерскую книгу и не пытаться понять, кто кому сколько должен. Мне нужно было решить все разом и порадовать жителей избавлением от долгов, и я знала, как это устроить.
Я собиралась устроить самую грандиозную вечеринку, которую Грифонстоун когда-либо видел.