Фикральские драбблы (2024)

22. Печенье (cookie)

Все знают Пинки Пай. Все её видели, все с ней общались (даже если и не хотели), всем она устраивала вечеринки, а кто её ещё не знает — тому стоит лишь приехать в Понивилль, и неизбежное обязательно случится.

Но мало кто был с ней на кухне в моменты её творческого кризиса.

Обычно она среди всех этих принадлежностей и приборов для выпечки чувствовала себя как рыба в воде. Она безупречно точно отмеряла время работы печки безо всяких таймеров, а также способна была определить температуру внутри способом, который даже Твайлайт Спаркл не смогла выяснить. Она мешала ингредиенты так же естественно и интуитивно, как земнопони ходят по земле, а пегасы — летают: порой даже объяснить, что она делает, она могла не сразу — просто подсознательно она чувствовала, что вот прямо сейчас нужно схватить с полки вот этот пакет муки, одним точно отмеренным движением насыпать в миску ровно столько, сколько надо, с точностью до долей чайной ложки, потом кинуть туда кусочек масла и плеснуть молока… — и только потом понимала, что она уже начала для чего-то замешивать тесто. Бывало, что она осознавала, что именно она сейчас готовит, только уже на середине процесса — да и вообще что она сейчас взялась за готовку, тоже. Кажется, она могла бы что-то испечь даже во сне, и это получилось бы не хуже, чем самые лучшие кондитерские изделия в Эквестрии, сделанные не Пинки. То, что для многих было серьёзной и сложной работой, для Пинки было столь же естественно — и столь же необходимо, — как дышать.

Но иногда её будто переклинивало на сложных, порой даже экзистенциальных вопросах — и тогда она не могла ничего делать, лишь сидела посреди кухни на стуле и размышляла над этими невообразимо сложными проблемами.

Вот и сейчас…

— Печеньки или кексики?..

Этот вопрос занимал её уже двадцать секунд — ужа-а-а-асно долго для Пинки, и от него явно зависела судьба Вселенной. Ну, или так казалось Пинки — что, учитывая то, что со Вселенной у неё были свои, особенные отношения, не сильно отличалось от первого варианта. Пинки надеялась, что ей подскажет интуиция или даже Пинки-чувство — но они молчали, а миска с насыпанной в неё мукой всё ждала и ждала своего часа.

Это был первый раз, когда Пинки пришлось принять сложное решение…

Как всегда, очередная вечеринка проходила как обычно. Пони веселились, болтали о разной ерунде, где-то играла музыка, жеребята носились друг за другом, под потолком качались туда-сюда привязанные к столам воздушные шарики. То, что что-то всё-таки не так, первой поняла Твайлайт — когда заметила, что Пинки сегодня какая-то нервная и зачем-то вместо обычного своего дурачества настырно пристаёт ко всем то с тарелкой с кексиками, то с вазой с печеньками.

— Что случилось, Пинки? — решила она выяснить причину.

— А, ха-ха, да нет, ничего, всё супер-пупер-отличнёшенько, чего ты волнуешься, Твай, вот лучше на, попробуй этих кексиков. Или печенек…

— Пинки, при чём тут печеньки или кексики? Что с ними не так?

— Хи-хи, всё так, глупышка, просто кушай, они же вкусные? Ведь вкусные, да?

— Пинки…

— Ну так…

— Пинки! — крикнула Твайлайт, и прежде чем кондитерша смогла возразить, зажала ей рот копытом. — Остановись и ответь мне, что такого в этих кексиках и печеньках, что ты так настойчиво интересуешься насчёт них?..

— А… Ну это… — она попробовала было улизнуть, но вовремя поняла, что от Твайлайт не скроешься.

— Пинки, расскажи. Ты же знаешь, что друзьям можно доверять.

Кондитерша вздохнула и, помедлив немного, начала объяснять.

— Ну… Просто понимаешь, я сегодня такая сидела и думала, что бы сделать сегодня, кексики или печеньки, и первый раз в жизни со мной такое, что я не смогла решить, и думала целую минуту, но не смогла решить всё равно, и через полторы минуты тоже не смогла, и через две, тогда я обиделась на себя — а можно вообще обидеться на себя? — ну, если нельзя, то не обиделась, но почувствовала так, и решила, что назло себе напеку и того, и того, но когда я пеку не так, как привыкла, а когда мне надо над этим раздумывать, у меня получается что-то странное, особенно если я супер-сильно задумываюсь, и вот я подумала, что кексики и печеньки получились не очень, и потому решила, что вдруг кто-то мне скажет, но никто не говорит, и я думаю, что они молчат, потому что не хотят меня обидеть, и тем больше я думаю, что вообще их не надо было делать, потому что так бы я не сделала ничего, значит не сделала бы плохих кексиков и печенек, а раз я сделала, значит теперь пони менее радостные, а это совсем не то, что я хочу, когда я предлагаю всем сладости, и потому я думаю, что совершила ошибку и теперь…

— Так-так, Пинки, подожди. Ты хочешь сказать, что ты могла испортить печеньки и кексики просто потому, что не смогла решить, что из них делать, и сделала и то и то?

— Ты супер-правильно угадала, Твай! Так скажи, что из этого хуже, кексики или печеньки, или и то, и другое?

«Как может быть хуже и то и другое?» — на секунду задумалась Твайлайт, но помотав головой, выбросила из неё эту мысль и просто ответила Пинки:

— Всё просто: никто из пони, в том числе и я, тебе ничего не говорит просто потому, что твои кексики и печеньки в точности столь же идеальны, как обычно, и нам просто нечего сказать. Не столь важно, что ты делаешь, если ты делаешь хоть что-то. Неужели ты думала, что невозможность выбрать помешает тебе сделать всё идеально?..

…Нет, конечно, Твайлайт тут же снова вспомнила тысячу и один случай, когда невозможность выбрать лично ей ломала всё, что до того шло вполне хорошо. Но… Это была она, Твайлайт, а сейчас вопрос про Пинки.

— Эм-м, ну раз ты так говоришь… — склонила голову Пинки и о чём-то было задумалась, но тут же снова подняла взгляд, широко улыбнулась и продолжила: — Ну тогда, наверное, всё хорошо! Супер-Пинки-спасибо тебе, я пошла! — она упрыгала куда-то в стороны стола со сладостями.

— Ух, а они и правда вкусные! — провозгласила она через секунду, набив себе рот своими же кексиками и печеньками.

«Она что, их только сейчас решила сама попробовать?» — удивилась Твайлайт, но если это и так, то тем лучше.

В конце концов, Пинки есть Пинки, и никогда не знаешь, что для неё будет «супер-пупер-важно». И быть может, лишь потому она столь гениальна в готовке сладостей — что уделяет максимум внимания малозначимым для других вещам?..