Школа принцессы Твайлайт Спаркл для фантастических жеребят: Зимние каникулы
Глава 35
— Тебе было приятно повидаться с бабушкой? — спросила Пеббл, пока Сумак опускал пряничную крышу на пряничный школьный дом, наполненный учениками из мармеладок. — Я все время волновалась. Отец слонялся по комнатам, и Октавии надоело, что он хандрит, она швырнула в него диванной подушкой и попала по голове. Потом все прошло, и мне было приятно видеть, как отец и Октавия снова играют. Это было немного напряженно с тех пор, как… ну, ты понимаешь. Всего, что произошло.
— Все было хорошо… думаю… ничего плохого не случилось. — Вздохнув, Сумак довольно хмуро подумал о том, что его новый лук уже убран в шкаф и достать его он сможет только под присмотром взрослых. Лемон Хартс ясно дала понять, что Твинклшайн не является надлежащим взрослым наставником, к большому огорчению Сумака и Твинклшайн.
Улыбаясь, Пинни Лейн подтолкнула Пеббл передней ногой и пододвинула ее ближе к Сумаку. Это вызвало цепную реакцию среди взрослых: Клауди и Пинни посмотрели друг на друга, Лаймстоун начала хихикать со своим отцом Игнеусом, а Мод ответила каменным взглядом. Сумак, который не обращал на это особого внимания, почти все это пропустил, пока выдавливал немного белой глазури на школьный дом, чтобы закрепить крышу.
— Эй, Пеббл, посмотри вверх, — сказал Пинни после очередного легкого толчка.
Пока Сумак продолжал свою кропотливую работу, Пеббл посмотрела вверх, и ее губы слегка разошлись, когда она наклонила голову назад. После минутного сосредоточения она сказала:
— Viscum album… иначе известная как омела. Ядовитая. Оооо, это подло.
Напевая про себя, Сумак совершенно не замечал опасности, которую представляла омела над их с Пеббл головами. Применив телекинез, он провел тонкую линию по краю крыши, чтобы Лаймстоун, у которой были ловкие копыта, могла украсить ее мармеладом. Пеббл покорно вздохнула, и Сумак не заметил, как она наклонилась к нему, пока не почувствовал ее дыхание на своей щеке — а к тому времени было уже слишком поздно.
От влажного чмоканья, которое Пеббл оставила на его щеке, у него зазвенело в левом ухе от неожиданного звука, и он испугался. Сумак, будучи маленькой пугливой лошадкой с нестабильными, порой опасными магическими способностями, потерял контроль над своим телекинезом. Едва не выронив кондитерский мешок, он в последний момент сильно сжал его, чтобы удержать и не ударить об стол, отчего большая часть содержимого выплеснулась на лицо Пеббл длинными, липкими, вязкими, сверкающими белыми прядями.
Прежде чем Тарниш, который, как оказалось, готовил обед вместе с Винил, успел что-то сказать, Винил с помощью своей магии запихнула ему в рот целое яблоко, чтобы он промолчал. Игнеус с каменным лицом сидел очень тихо, Клауди отвернулась от внучки и прикусила копыто, Лаймстоун зарылась мордой в шею матери, лицо Октавии стало ярко-красным, а Сумак, оцепенев, уставился на Пеббл, ошеломленный.
Лемон, Трикси и Твинклшайн прижались друг к другу и попытались спрятать лица.
— Фу, я поцеловала жеребенка, а он брызнул мне в лицо, — с отвращением произнесла Пеббл.
Мод издала странный вздох, упала, как будто ее ударили жердью, снова взвизгнула, несколько раз взбрыкнула ногами, а затем кухню наполнил самый причудливый звук смеха. Своеобразный приглушенный смех Мод заглушил все остальные реакции. На мгновение глаза кобылы расширились, и она схватилась за живот, делая глубокий вдох, а затем из глотки Мод вырвались новые раскаты смеха.
Сюрреалистический момент оказался слишком сильным для Сумака, и он отложил почти пустую тубу. Его лицо горело, а жар в ушах был просто болезненным. Мегара бросилась на помощь сестре и принялась слизывать глазурь, и Пеббл скорчила гримасу отвращения. Что-то случилось, возможно, что-то взрослое, и он не был уверен, что именно, но имел несколько смутных идей. Смех Мод был самым странным звуком в жизни, ведь от Мод меньше всего можно было ожидать такого звука.
— Однажды Тарниш сказал мне, что слышал, как Мод смеется… Я ему не поверила, — сказала Октавия скрипучим, как ржавая петля, голосом. — Это довольно тревожно. Мегара, дорогая, может быть… облизывать лицо своей сестры — плохая идея сейчас. О, неважно. Как и раньше.
Во взрыве сверкающего света Трикси исчезла. Затем, спустя мгновение, Лемон Хартс тоже исчезла со звуком хлопка. Оставшись одна, Твинклшайн начала хихикать, но прежде чем ее одолело веселье, она тоже растворилась в эфире. Возле стойки Тарниш наконец выплюнул яблоко, которое отскочило от головы Винил и сбило ее темные очки. Винил поймала яблоко в воздухе и, не успев засунуть его обратно в рот Тарнишу, стремглав выбегающему из комнаты, издавая при этом придушенные стоны.
— Я не знала, что Сумак собирается брызнуть мне в лицо, когда я его поцелую, — заметила Пеббл, пока Мегара облизывала свою бровь, покрытую глазурью. — А что смешного?
— Ничего, ничего смешного, — ответила Клауди, а когда Лаймстоун начала хихикать, суровая кобыла потрепала дочь по затылку. Когда Игнеус фыркнул, Клауди бросила на него злобный, свирепый, матронский взгляд, и ее брови образовали глубокие борозды, в которых затаилась агрессия.
Тем временем Мод все еще смеялась над тем, что не было смешным.
— Моя ошибка в том, что я поцеловала его, когда он сжимал свой…
— Пеббл, милая, хватит! — Октавия обмахивала себя копытом, а потом посмотрела на Мод, чей наряд был уже изрядно помят. — Дорогая, тебе помочь встать?
Ответом Мод стал ее прерывистый смех:
— Ха… ха… ха… ха… ха…
— Вся моя глазурь оказалась на лице Пеббл, и мне больше нечем брызгать. — В середине предложения Сумак увидел, как Игнеус сломался, и старый, мудрый жеребец увернулся от копыта своей жены. — Мне нужно больше глазури, чтобы мы с Пеббл могли вместе построить дом.
И тут же Винил исчезла из бытия, издав хриплое улюлюканье.
Когда Сумак повернул голову, его шея выгнулась, и он посмотрел на Пеббл, которая вылизывала свое лицо. Все взрослые вели себя забавно, и даже Клауди дрожала, поджав губы:
— Я не знаю, что случилось, Пеббл. Мне жаль, что я брызнул тебе в лицо и оставил все липким, но ты меня напугала. Думаю, это в твоей гриве, Пеббл.
Кашляя, Пинни Лейн поднялась со своего места и вышла из комнаты.
— Мэг, убери длинную болтающуюся часть, которая свисает с носа Пеббл, это выглядит смешно. — Уши Сумака повернулись на звук смеха Мод, и он сгорал от любопытства, желая узнать, что именно она находит смешным. — Спасибо, Мегара. Приятно знать, что, если я устрою огромный беспорядок на лице Пеббл, ты будешь рядом и поможешь все исправить.
Через стол Клауди хныкала, а когда Лаймстоун зафыркала, суровая старая кобыла снова потрепала дочь по голове. Игнеус уже поднялся на копыта и направился к двери в прихожую. Возможно, ему нужно было подышать свежим воздухом. Один за другим взрослые уходили.
Сумак, пытаясь спасти ситуацию, сказал следующее:
— Если бы я знал, что это рассмешит Мод, я бы гораздо раньше превратил лицо Пеббл в липкое месиво.
— Сумак! Хватит! Прекрати! Ты нас убиваешь! — Протянув копыто, Октавия махнула им на Сумака, чтобы он замолчал. — Пеббл, пойдем со мной. Мегара только делает тебя более липкой. Тебе нужно как следует помыться. Идем. Не спорь.
— Ладно, — отрезала Пеббл, отталкивая сестру. — Все в этом поцелуе было непонятно. Я не понимаю ничего из того, что происходит. В следующий раз, Сумак, прояви немного самообладания и не брызгай мне в лицо.
С этими словами Пеббл поднялась со своего места, наклонилась, поцеловала Сумака в щеку и ушла, оставляя за собой капельки белой липкой глазури. Сумак смотрел ей вслед, испытывая необычное чувство волнения, а потом, чтобы занять себя, начал клеить на крышу мармелад.
Время обеда приближалось, но для Сумака оно не могло наступить достаточно быстро. Целое утро, проведенное за использованием магии, посещением родственников и загадочной историей с Пеббл, оставило его голодным. Лемон Хартс тщательно оттирала его липкое лицо, не жалея сил.
— Что у нас на обед? — спросил Сумак, надеясь, что его вопрос как-то ускорит его наступление.
— Остатки еды, — ответил Тарниш, ставя кастрюлю на плиту. — И еще кое-что. Будет фондю, несколько сэндвичей, суп, а еще я разогрею несколько улучшенных пшенично-мясных котлеток.
— Улучшенные? — Сумак, слишком любопытный на свою беду, заглянул через край стола к Тарнишу.
— Полноценное питание для таких существ, как Мегара. — Отвечая, Тарниш установил на столешнице таймер, а затем перешел к следующей задаче.
— Я слышал, что кухня — это место кобыл. — Сумак позволил своему подбородку упереться в стол, а затем забеспокоился, не сказал ли он что-нибудь обидное, когда несколько взрослых повернулись, чтобы посмотреть на него. — Иногда это сбивает с толку, и я не знаю, кому верить.
Обойдя медленно двигающуюся Винил, Тарниш повернулся лицом к Сумаку и спросил:
— Это из-за того, что ты неженка? Ты так переживаешь из-за всего этого?
— Да, — коротко ответил Сумак.
— Сумак, дорогой… — Лемон Хартс начала потирать передние копыта, пытаясь придумать, что сказать.
— У меня есть наглядные примеры хорошего и плохого. — Уши Сумака на несколько секунд встали дыбом, но затем повернулись и прижались к бокам головы. — Меня учили различать добро и зло. Когда кто-то из вас говорит мне быть хорошим пони, вы говорите мне, как быть хорошим пони. А про всяких там неженок мне ничего не говорили, просто не будь им. Я не хочу, чтобы Биг Мак разочаровался во мне. Я не хочу, чтобы кто-то из пони так относился ко мне.
— Я же говорила тебе, что это создаст нам кучу проблем…
— Твинклшайн, сейчас не время для "я же тебе говорила" и "я была права". Это застарелая проблема.
— Лемон Хартс, ты права. Мне очень жаль. — Твинклшайн сложила передние ноги на животе и молча сидела, надувшись.
— Трикси ненавидит то, что эта коварная угроза делает с ее сыном. — Прежде чем кто-то из пони успел отреагировать или ответить, она продолжила: — Когда я росла, я хорошо помню, что никогда не знала, что именно сделает мою маму или Капера счастливыми. Детали никогда не прояснялись, но я должна была как-то себя вести, и столько часов моего жеребячьего детства было потеряно из-за беспокойства. Мне это не нравится!
Лемон Хартс вздрогнула от внезапно возросшей громкости Трикси, а уши Сумака снова встали дыбом. Трикси тяжело дышала, почти задыхалась, и выражение ее лица было трудно разобрать. Лемон потянулась к ней, но Трикси отшатнулась, оставив бедную Лемон с кислым выражением лица.
Тарниш уже собирался что-то сказать, но тут по дому разнесся тревожный сигнал. Бумер, спавшая в миске со смесью фруктов и орехов, издала раздраженное фырканье, перевернулась и снова заснула. Сумак с усилием поднял подбородок с края стола, но потом решил, что, как и Бумер, не стоит беспокоиться, и с грохотом опустил голову на дерево.
— Кактусованы! — крикнул Тарниш, топая к двери.
— Маленький Мак! — раздался из кухни голос Эпплджек, и через секунду она появилась в дверях, сопровождаемая Хидден Роуз и Амброзией. — С днем Согревающего Очага, маленький Мак!
С огромным усилием Сумак поднялся из-за стола и обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть Эпплджек, несущуюся на него на полной скорости. На мгновение он запаниковал, но ее крепкие объятия оказались на удивление нежными, хотя и холодными и немного снежными. Ее утепленный жакет был немного влажным, покрытым белыми хлопьями, и пах сеном.
— Тарниш, я не знаю, как тебя отблагодарить, — сказала Эпплджек, продолжая сжимать Сумака. — Мне сегодня нужно идти на гала-концерт, а моя нянька заболела. Сумак, ты похудел? Может, мне нужно больше кормить тебя пирогами? Я боюсь сломать тебя, когда обнимаю, Сумак. Это меня пугает! — Эпплджек явно была не в духе, потому что ее тягучий говор замедлился почти до полной остановки.
Хидден Роуз и Амброзия любовались пряничной деревней с открытыми ртами и широко раскрытыми глазами:
— Как я уже говорила, я с удовольствием присмотрю за вашими девочками. Пеббл нужно общение.
— Повеселись сегодня, Джеки. — Тарниш стоял у дверей, готовый выпроводить Эпплджек.
— Роуз, Брозия, вам обеим лучше вести себя хорошо. Будьте помягче с Сумаком, слышите? Если вы обе не будете, то весной я измотаю вас любой работой, которую только смогу придумать. Вы поняли?
Кобылки проигнорировали мать и, как зачарованные, продолжали смотреть на пряничную деревню. Пеббл, только что вышедшая из ванны, смотрела на них сузившимися глазами, возможно, считая их вторженцами в свои владения. Было хорошо известно, что Пеббл не очень-то их любила, так как они были грубы с Сумаком и любили безжалостно дразнить его.
Эпплджек отпустила Сумака и усадила его на стул, не забыв про шею. Она задержалась на мгновение, ее глаза были теплыми и веселыми, а затем, прежде чем Сумак успел запротестовать, она поцеловала его в щеку. К счастью, он не был покрыт глазурью, иначе все могло бы получиться неловко. Эпплджек снова опустилась на четыре ноги, а потом просто стояла, и снег на ее утепленном жакете таял.
— Я не хочу уходить, но мне пора. Нужен герой. И, по правде говоря, мне не терпится провести время с Флаттершай на гала-концерте.
— Флаттершай? — Лемон Хартс посмотрела в сторону Эпплджек. — Странная пара…
— Груши тут ни при чем! — вмешалась Эпплджек. — Черт возьми, пони продолжают болтать. Послушайте, мы с Флаттершай друзья. Когда ты становишься старше, твои приоритеты меняются. Раньше я часто терпеть ее не могла, но теперь, когда прошло столько лет и произошли все эти перемены, все стало по-другому.
— По-другому? — Лемон изогнула бровь.
— Рэрити будет отсутствовать сегодня на гала-концерте. Дэши уезжает и исчезает… иногда с Тарнишем, — Эпплджек повернулась и нахмурилась, — … а иногда с Дэринг Ду. А иногда вы все вместе отправляетесь делать Селестия знает что. Твайлайт теперь всегда занята. Мы с Флаттершай — единственные, кто пустил корни, и эти корни, я считаю, связаны между собой значимыми узами. Я потратила кучу лет, жалуясь и суетясь из-за того, какая Флаттершай кроткая и робкая, и не замечала, насколько мы с ней похожи. Теперь я стараюсь проводить время вместе. Флаттерс становится очень одинокой, и иногда она чувствует себя отверженной.
— Молодец, Эпплджек.
По какой-то причине слова Лемон заставили Эпплджек покраснеть, и Сумак это заметил.
— Идите и хорошо проведите время, — сказала Лемон Эпплджек. — Мы присмотрим за твоими девочками и обеспечим их безопасность. Будь героем.
— Идите, девочки, и обнимите меня. Я вернусь завтра, не знаю, когда. Вам, маленькие сорванцы, лучше вести себя хорошо, иначе. — С туманным взглядом Эпплджек ждала, когда дочери подойдут, но те, казалось, не желали отрываться от пряничной деревни.
Когда Эпплджек начала постукивать копытом от нетерпения, Сумак захихикал…