Дух ночных кошмаров

Глава десятая "Мир полуночного кошмара"

Во дворце стояла тишина, нарушаемая лишь шелестом ночного ветра за окнами. Лунный свет серебром ложился на пол, а огни факелов отбрасывали длинные, дрожащие тени. Эти тени двигались — скользили, проникая вглубь коридоров, беззвучно, подобно смертельному яду.

Тьма сгущалась, становилась осязаемой, и прежде чем ночная стража смогла осознать, что происходит, горло первого из них уже было перерезано. Затем второго. Потом третьего. Сталь вспарывала плоть бесшумно, беспощадно, быстро. Отдельные удары раздавались лишь тогда, когда не удавалось убить мгновенно — хриплые, захлебывающиеся звуки, которые тут же тонули в мраке. Ни один не успел закричать, ни один не смог поднять тревогу.

А затем дверь рухнула.

Найтмер, возглавляя своих воинов, вышибла её одним ударом, распахивая путь в королевские покои. Ветер взметнул парчу, свечи замерцали. Вздрогнув, едва проснувшись, Селестия в ужасе подняла голову.

Найтмер рванулась вперёд с рёвом дикого змея, её тёмные крылья развернулись, словно крылья хищника, готового растерзать добычу. Она сбила Селестию обратно в постель, вдавливая её в покрывала, её копыта впились в белоснежное тело. Слёзы гнева, ярости, веков боли и ненависти вспыхнули в её глазах.

— Ты даже не представляешь, сколько я страдала по твоей вине, — прошипела она, и её голос дрожал, но не от слабости — от невыразимой, сжигающей ярости.

Селестия в ужасе начала колдовать, её рог вспыхнул золотом, но прежде чем заклинание смогло сорваться с его вершины, один из воинов ударил.

Глухой, влажный звук.

Рог не сломался сразу.

Первый удар вызвал только трещину. Селестия вскрикнула — не от боли, а от ужаса, осознавая, что её источник магии рушится. Второй удар, хруст. Третий — оглушительный, болезненный, словно раздирающий саму её душу. И только четвёртый удар отсёк рог полностью.

Селестия закричала.

Но ей не дали ни секунды передышки. Найтмер уже впилась в неё, сжав в магическом захвате белоснежные крылья.

— Сколько веков я сгорала в медленной агонии из-за тебя, Селестия? — её голос дрожал, становясь ломким, почти истеричным. — Ты даже не представляешь, сколько боли ты мне причинила… Но теперь пришёл мой черёд.

Она рванула.

Хруст, треск сухожилий, рвущихся мышц. Крыло не поддалось сразу, но Найтмер была сильнее. Мгновение — и первая перьевая конечность с отвратительным звуком отделилась от тела, алые капли разлетелись по комнате. Крик боли и отчаяния. Селестия содрогнулась, но уже в следующее мгновение её второе крыло повторило участь первого.

Её выгнуло от боли, губы задрожали, она захрипела.

А Найтмер только скалилась.

— Но ты не умрёшь. О нет.

Она подняла рог Селестии, всё ещё источающий слабые искры магии.

— Слишком легко было бы просто убить тебя, правда?

Она ударила.

Острие древнего рога, когда-то носимого с гордостью, с силой вонзилось в грудь Селестии, разрывая плоть, пронизывая её насквозь.

— Ты заслуживаешь куда большего.

Она резко повела рог вниз.

Кровь хлынула алым потоком, растекаясь по белоснежному меху, стекая на покрывала, окрашивая их в багровый цвет. Живот Селестии разошёлся.

Капли горячей крови стекали по её копыту, но Найтмер не отвела взгляда.

Она склонилась ещё ближе, её губы почти касались уха Селестии, когда она заговорила снова.

— Нет, не кричи... ещё не время.

Её губы изогнулись в дикой улыбке, в глазах метались звёздные всполохи безумия. Она наклонилась ниже, её дыхание жгло кожу Селестии.

— Ты не умрёшь, о нет...

Найтмер дрожала, едва сдерживаясь, её голос был пропитан ядом, что копился веками.

— Каждый день ты будешь проживать в муках, твоё тело будут разрывать, и ломать, вновь и вновь. Я вырву твои зубы, вырежу твои глаза, отрежу твой хвост, чтобы ты не могла гордо его вскинуть, превращу тебя в шлюху, не оставив и капли былой гордости. Весь мир для тебя станет болью.

Она рассмеялась, а затем, почти ласково, провела копытом по залитому кровью лицу аликорна.

— И знаешь, что самое прекрасное?

Голос её стал почти мечтательным, как у поэта, рисующего в голове будущий шедевр.

— Я не буду делать этого сама.

Её клыки сверкнули в тени.

— Я позволю это другим. Десяткам, сотням. Я соберу самых безжалостных, самых жестоких жеребцов, и они будут насиловать тебя круглосуточно, разрывать на части, день за днём, издеваться над твоим телом, всеми возможными и невозможными способами. Оно будет исцеляться, чтобы вновь познать боль, а я буду смотреть. О, как я буду наслаждаться.

Она склонилась ещё ниже, её язык скользнул по щеке Селестии, смешивая пот и кровь.

— Ты будешь рожать детей от них, вновь и вновь. И я буду убивать их на твоих глазах, одного за другим.

Селестия захрипела, её ослабевшие веки дрожали, но в глазах не было ни гнева, ни отвращения—только ужас.

— Смотри, каково это... видеть, как твоя кровь исчезает. Смотри, как я забираю у тебя всё, как ты забрала у меня.

Её голос стал хриплым, дрожащим, и в этом дрожании был не только гнев, но и нечто ещё—давно похороненная боль, что прорвалась наружу.

Она сжала зубы. Веки задрожали. Она не могла позволить себе сломаться. Не сейчас.

Она победила.

Она...

— Ты, кажется, слегка увлеклась.

Голос пробрался сквозь её безумие, и в следующий миг её шея с силой дёрнулась в сторону.

Единорог стоял в стороне, наблюдая с едва заметной насмешкой.

— Не ты ли говорила, что никогда не поздно сделать шаг назад?

Найтмер отшатнулась, её дыхание было прерывистым, грудь стремительно вздымалась и опадала. Она с дрожащими копытами сделала шаг назад, отводя взгляд от изувеченного, стонущего тела Селестии. Капли алой крови стекали по её меху, и что-то внутри на мгновение сжалось, но она тут же подавила это чувство. Её лицо дёрнулось, словно подёрнутое судорогой.

— Уже поздно... — выдохнула она, слегка покачиваясь. В её голосе слышался лихорадочный, болезненный оттенок, будто разум трещал по швам. Она глубоко вдохнула, словно набирая в лёгкие воздух перед прыжком в бездну, и вдруг взвизгнула:

— Я закончу начатое! Ночь будет длиться вечно!

Её голос звенел, дрожал, срывался, становясь всё громче и пронзительнее, почти переходя в истерический смех. Глаза горели, как два безумных факела, мерцающих в темноте. Но в следующий миг её крик прервала ударная волна.

Вспышка синего света разорвала воздух.

Найтмер даже не успела обернуться, когда что-то мощное — подобное падающей звезде — врезалось в неё с сокрушительной силой. Она почувствовала, как мир вокруг перевернулся, как её тело подбросило, как воздух со свистом вырвался из лёгких. Глухой, оглушительный удар, и она влетела в каменную стену, пробив её, оседая на пол среди осыпающихся обломков.

Она закашлялась, не сразу понимая, что произошло.

И тут её взгляд застыл на фигуре, медленно выходящей из пыли.

— Я не знаю, как ты вернулась, но это не имеет значения, — голос Луны был холоден, как ледяной шторм. Она шагнула вперёд, её синие глаза вспыхнули. — Сегодня ты отправишься туда, где тебе и место.

Найтмер зашипела, пытаясь подняться. В её груди разливалась острая, жгучая боль — она чувствовала, как сломанные кости скрипят при каждом движении, но заставила себя встать.

— Глупая… — выдавила она, хрипя. — Ты правда думаешь, что сможешь победить меня?

Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой, болезненной.

— Это тело… — её голос дрожал, в нём слышалась странная, надрывная нотка. — Это… Каденс.

Луна замерла.

Её глаза расширились.

И этого мгновения было достаточно.

Найтмер рванулась вперёд, разрывая пространство вспышкой темной магии. Поток энергии взорвался, отбросив Луну назад, но она тут же пришла в себя, взметнувшись в воздух. Синее и чёрное пламя столкнулись, как две бушующие бури. Вспышки магии озаряли коридоры, взрывы сотрясали стены, камни обрушивались с потолка.

Потеряв равновесие, Найтмер рухнула на одно колено, её дыхание сбилось.

— Сомбра! — выкрикнула она, голос её был полон отчаяния. — Помоги мне! Кто-нибудь!

На мгновение повисла тишина.

И затем раздался тяжёлый, вздох, словно сделанный с неохотой.

— Очень жаль.

Сомбра шагнул вперёд, его рог вспыхнул. Волна чёрной магии пронеслась сквозь Луну, заставляя её вскрикнуть. Её копыта дрогнули, она осела на землю, болезненно стиснув зубы. В этот момент вторая вспышка — на этот раз от Найтмер — врезалась в её грудь, отбрасывая в сторону.

Найтмер поднялась, медленно подходя.

Она смотрела на Луну, которая тяжело дышала, пытаясь подняться, но не могла.

Что-то внутри неё дрогнуло.

Она чувствовала… что? Сомнения? Глупости. Это была победа. Её победа.

— Я не хочу убивать тебя, — наконец произнесла она, голос её был странно дрожащим. — Мы можем править вместе, Луна. Как ты всегда хотела.

Луна подняла на неё взгляд, и в её глазах горело нечто, от чего внутри у Найтмер что-то скрутило.

— Ты — монстр, — прошептала Луна. — Монстр, который не способен ни на что, кроме разрушения.

— Нет! — выкрикнула Найтмер, её голос срывался. — Я не такая!

— Ты искалечила Селестию! —вскрикнула Луна, её тело дрожало. — Ты убила столько невинных!

— Она должна заплатить! — Найтмер шагнула вперёд, её глаза сверкнули. — Ты даже не представляешь, что я пережила в изгнании! Какую боль!

— Ты заслужила это! Ты захватила моё тело!

Найтмер вздрогнула.

— Захватила? — прошептала она, потрясённая. — Нет… Нет, мы были единым целым…

— Чушь! — выкрикнула Луна. — Ты никогда не была мной!

— Но я помню всё, что помнишь ты!

— Это не значит ничего! — Луна дышала тяжело, сквозь зубы. — Ты просто, паразит!

— Ложь!

Найтмер закричала, в её голосе слышалась боль, настоящая, пронзительная.

— Я пыталась! Я так сильно пыталась! — её копыта дрожали, взгляд метался. — Но всё вокруг говорило мне, что мне нет места в этом мире! Я лишь хотела…

Её голос ослабел.

— Хотела немного любви…

Луна, задыхаясь, посмотрела на неё.

— Ты не способна на любовь, Найтмер. Ты лишь чудовище.

Найтмер почувствовала, как что-то внутри сломалось.

Слёзы застилали её глаза.

— Луна… — прошептала она, её голос дрожал. — Не отказывайся от меня… Мы можем построить новый мир. Лучший мир. Вместе.

Луна молчала.

А затем, сквозь зубы, прошептала:

— Этот мир уже был лучшим.

Она сделала последний, дрожащий вдох.

— А лучшее, что ты можешь для него сделать… это исчезнуть.

Найтмер Мун тяжело дышала, утирая слезы, черная как ночь грива колыхалась за её спиной. Она смотрела на поверженную Луну, её окровавленное тело, с трудом шевелящееся среди обломков.

— Всё моё существование — ошибка... — прошептала она. В её голосе смешались горечь, ярость и невыносимая боль. Её губы задрожали, но глаза полыхали холодным, безумным светом. — Но раз даже ты отвергла меня... я избавлю тебя от страданий. Я... я сделаю это из любви.

Луна с трудом подняла голову. Её взгляд метнулся к бездыханному телу сестры, затем к Сомбре, что безмолвно наблюдал за ней, словно хищник, изучающий добычу.

— Торопись, раз уж решила! — выплюнула она, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Найтмер вздохнула, прикрыв глаза. Магия начала сгущаться вокруг неё, с треском разряжающейся в воздухе. Пелена синего света затопила её рог, превращаясь в концентрированное лезвие тьмы.

Но внезапно раздался насмешливый голос.

— Не делай этого.

Найтмер резко замерла, её магия начала колебаться. Она медленно повернулась к Сомбре, недоумение исказило её лицо.

— Почему?

Сомбра, ухмыляясь, сделал несколько шагов вперёд.

— Ты тратишь её впустую. Если мы убьём Луну сейчас, никто не узнает об этом. Но если казнить её публично, в присутствии её же подданных... тогда страх пронзит их сердца. Они примут тебя как свою единственную владычицу.

Найтмер замерла, размышляя. Затем её глаза расширились.

— Нет... я поступлю ещё лучше...

Её голос изменился, став дрожащим, пронзительно радостным, почти по-детски восторженным. Глаза затопил дикий блеск. Она рассмеялась.

— Луна — это Я!

Она шагнула к поверженной принцессе, склонившись над ней, шепча дрожащими губами:

— Ты — это Я. Они узнают правду... узнают, что Принцесса Луна вновь стала Найтмер Мун, свергнув Селестию. Тебя будут ненавидеть. Тебя будут бояться. И тогда ты наконец поймёшь...

Она наклонилась к ней ближе, зрачки её сжались до тонких щелей.

— Ты поймёшь, что Я реальная.

И в тот же миг — резкий всплеск магии. Клыкастая ухмылка исказила её лицо, когда её магия вырвала крылья Луны с корнями.

Раздался ужасающий, животный крик.

Кровь хлынула по полу алыми потоками. Обрубки крыльев дрожали, извергая темные капли на иссечённые стены.

Луна содрогнулась от боли, её рваное дыхание смешалось с захлёбывающимся стоном.

Найтмер медленно подняла одно из обломанных крыльев, держа его перед собой, словно трофей. Затем бросила его к ногам Луны.

— Смотри... теперь ты знаешь, каково это — потерять всё, что было тебе дорого.

С ухмылкой, с безумным блеском в глазах, она склонилась над сраженной Луной, медленно касаясь её рога губами.

А затем впилась в него зубами, сжав изо всех сил.

Треск.

Хруст.

И в одно мгновение рог был вырван с корнем.

Луна вскрикнула, её тело выгнулось от невыносимой боли. Мир перед её глазами потемнел, сознание разрывалось в клочья.

Найтмер с наслаждением ощущала вкус крови, покатывая обломок рога во рту, словно пробуя дорогой напиток. Затем, хихикнув, сплюнула его на пол.

— Теперь я единственная, кто управляет светилами.

Она подняла копыто, намереваясь нанести последний удар.

Но в этот момент раздался громкий, гневный голос.

— Остановись!

Найтмер резко обернулась, её дыхание было прерывистым, взгляд дёргался.

— Что?..

Сомбра медленно шагнул вперед, его красные глаза вспыхнули алым огнем.

— Как я тебе и говорил, у меня с ней больше личных счетов, чем у тебя.

Найтмер Мун недовольно покосилась на него.

— Я не дам тебе убить её, — сказала она холодно, — это должна сделать я.

Сомбра лишь усмехнулся.

— И все же, ты не хочешь пытать её перед смертью. А я бы... воспользовался последней возможностью.

Луна тяжело вздохнула, сил спорить у неё уже не было. Она попыталась уползти, но копыто Найтмер резко прижало её к полу, надавив на кровоточащие раны.

Луна вскрикнула от боли.

— Вообще, почему бы и нет? — задумчиво протянула Найтмер, склонив голову набок. — Ты действительно помог мне в бою. Ты хороший питомец, который заслужил косточку.

Сомбра чуть заметно напрягся, но продолжил сохранять невозмутимость.

— Я хочу, чтобы твоя верность оставалась высокой, — с усмешкой добавила Найтмер, отступая от Луны. — Можешь начинать. Надругайся над ней как следует перед её смертью.

Сомбра медленно кивнул, прежде чем лениво закатить глаза.

— Вообще-то, я предпочел бы сделать это без лишних глаз, — протянул он с наигранной усталостью.

Найтмер усмехнулась и махнула копытом стражникам.

— Проведите его в её спальню. Бросьте её туда.

Стражники кивнули, схватили Луну под копыта и, словно мешок с мусором, потащили прочь. Аликорн даже не сопротивлялась. У неё просто не осталось сил.

Найтмер проводила их хищным взглядом, прежде чем медленно облизнуть клыки и повернуться к неподвижному телу Селестии...

---

Луна с глухим стуком упала на ледяной мрамор своего покоя. Её тело пронзила резкая боль, заставляя закашляться кровью.

Тяжело дыша, она слабо приподняла голову. Сомбра стоял над ней, глядя на неё с привычным выражением высокомерной усталости.

— Не тяни, — прохрипела она, зажав зубами ближайшую подушку, готовясь к худшему.

Сомбра тяжело вздохнул.

— Ты дура.

Луна моргнула.

— Но пока попридержи эту подушку.

Прежде чем она успела что-то сказать, рог Сомбры засветился темной магией, и боль вспыхнула с новой силой.

Луна выгнулась, издав глухой стон, когда её кровоточащие раны начали закрываться под воздействием заклинаний. Магия прижигала поврежденные ткани, оставляя едкий запах горелой плоти.

Она сжала подушку зубами ещё крепче, пока слёзы не выступили на глазах.

Минуты казались вечностью. Но когда адская пытка закончилась, Луна всё ещё была жива.

Сомбра удовлетворенно осмотрел её раны.

— Я не собираюсь тебя насиловать, — спокойно сказал он, наконец нарушая напряжённую тишину.

— Тогда... зачем ты спас меня?

Сомбра скрестил копыта, задумчиво глядя на неё.

— Ты можешь колдовать?

Луна горько усмехнулась.

— Большая часть моего рога утрачена. Даже если я и выживу... магия мне больше не подчинится.

Сомбра прищурился.

— А в будущем? Есть ли шанс, что ты сможешь исправить то, что натворит Найтмер?

Луна уставилась на него, не скрывая изумления.

— Какие-то странные вопросы...

Она чуть повернула голову, её дыхание было сбивчивым.

— Ты же её союзник... не так ли?

Он смотрел на неё сверху вниз, как будто оценивая её, словно фигуру на шахматной доске, прикидывая — стоит ли жертвовать этой фигурой ради партии, которую он ещё не закончил.

— Я не намерен быть её рабом, — его голос звучал ровно, но в глубине него скользила ледяная ненависть. — Она предала меня. И теперь я сделаю всё, чтобы испортить ей жизнь.

Он чуть наклонился ближе, его алые глаза сверкнули в темноте.

— Вытащить тебя из под её носа, — это лучший вариант.

Луна тихо выдохнула, голос её был слабым, но твёрдым:

— Я не пойду с тобой...

Сомбра прикрыл глаза, вздохнув, будто не удивлен её упрямством.

— Это единственный способ спасти тебя от смерти.

Луна лишь слабо усмехнулась, уголки её губ дрогнули от боли.

— А смысл? Что дальше?

Она медленно моргнула, сквозь боль в глазах мелькнула тень сожаления.

— Я не смогла защитить тех, кого люблю...

— Дальше остаётся только скрываться и ждать удобного момента. Ты всерьёз думаешь, что её империя продержится вечно?

Он склонил голову, заговорил мягче, почти задумчиво:

— Она не вечна. Она может поглотить мир, но сама сгорит в своём собственном огне. Всё, что нужно — время.

Луна тяжело вздохнула, слегка повернув голову.

— Даже если так... я больше не смогу двигать небесные светила. Я не смогу исправить то, что сделает Найтмер. Вечная ночь... она погубит мир.

Сомбра улыбнулся краем губ, в его взгляде мелькнуло что-то, похожее на азарт.

— И без твоего вмешательства побег всё равно ударит по ней.

Но прежде чем Луна успела что-то ответить, в коридоре за дверью раздались шаги.

Сомбра резко приблизился, его губы оказались почти у её уха.

— Кричи. Сделай так, чтобы они поверили.

Луна замерла, осознавая, что он имеет в виду. В её глазах мелькнуло отвращение, но затем понимание.

Она глубоко вдохнула и, сжав зубы, хрипло застонала:

— П-прекрати... умоляю...

Её голос дрожал, но даже в этой слабости было что-то страшное.

— Пожалуйста... я не могу...

Она заставила себя дышать прерывисто, хрипеть, будто её действительно ломают. Она не знала, насколько это убедительно, но шаги за дверью замерли... а затем продолжили движение, удаляясь.

Прошло ещё несколько секунд, прежде чем Сомбра выдохнул, словно напряжённая струна внутри него наконец ослабла.

— Ты даже в этом слишком хороша, — с ленивой усмешкой пробормотал он.

Он протянул копыто, предлагая ей свой выбор.

— Даже если ты не сможешь остановить вечную ночь...

Он склонился ниже, его голос стал почти ласковым:

— Самим своим существованием ты сводишь её с ума.

Луна колебалась.

Ровно один удар сердца.

А затем её копыто легло в его.

Он сжал его, тепло его кожи было неожиданным. И прежде чем она осознала это, мир вокруг окутала тьма.

Луна выпала из тени, рухнув на сухую землю. Её желудок сжался, мир закружился перед глазами. Она судорожно схватилась за землю, силясь удержать рвотные позывы.

Сомбра стоял рядом, выглядя абсолютно невозмутимым.

— Привыкай. Это ещё мягкая посадка.

Луна тяжело дышала, сглотнув, прежде чем взглянуть на него.

Сомбра огляделся. Они находились на окраине города, далеко за пределами дворца.

Он повернул к ней голову, его голос был тихим, но твёрдым:

— Наша новая жизнь начинается здесь. К добру или к худу.

---

Темное небо простиралось над Эквестрией, укрывая мир вечным пологом звезд и холодного лунного света. На ветру развевались боевые знамена, окаймленные серебром, и под ними, на мрачных улицах Кантерлота, маршировала армия Ночи. Тысячи пони, облаченные в черную броню, двигались в такт, их шаги отдавались по каменной мостовой глухим гулом, словно удары погребального колокола.

Они шли под бой барабанов, под низкое, горловое пение, заставляющее землю дрожать:

"Noctem vincit, nox regnat,

Solis umbra cecidit.

Luna surgit, lux perit,

Aeternum regnum venit!"

На балконе Кантерлотского замка, возвышаясь над этим величественным зрелищем, стояла Найтмер Мун. Ее темная грива развевалась, смешиваясь с ночной мглой, глаза пылали холодным, неумолимым светом. Снизу доносились крики—не воинственные, а предсмертные.

Понивиль больше не существовал.

Горожане, студенты из Школы Дружбы — все, кто был связан с элементами гармонии, были уничтожены. Их семьи и друзья, их родные и любимые, были преданы мечу так же быстро, как и придворные Селестии. Казни проходили жестоко, публично, без единого следа жалости, под восторженные вопли толпы, не знающей, что делать, кроме как кричать.

Империя Ночи распространяла свою тень по всей Эквестрии. Ее армия шла во все уголки страны, ломая старые устои, сея страх и покорность.

И вдруг—торопливые шаги.

— Госпожа! — взволнованный голос нарушил ночную симфонию.

Найтмер обернулась медленно, ледяной взгляд впился в перепуганного слугу.

— Король Сомбра… Принцесса Луна… Они… сбежали!

Мгновение молчания.

Губы Найтмер Мун исказила безумная гримаса ярости. Глаза вспыхнули. Она шагнула вперед.

— Он предал меня! Этот ублюдок предал МЕНЯ! После того как я его наградила!

Слуга не успел даже закричать.

Вспышка темной магии — и его тело рухнуло бездыханным мешком к ее копытам. Найтмер тяжело дышала, сердце билось в бешеном ритме.

— Найдите их! — зарычала она. — Они не могли уйти далеко!

Солдаты кивнули, молча, быстро, с опаской покидая балкон.

Найтмер глубоко вдохнула, дрожа от накатившей злобы.

— Луна не возглавит восстание. Пони не помогут ей. Я сделаю так, что они возненавидят ее, так же, как ненавидели меня! Я обвиню её во всём! Сама назовусь её именем! Всё, что бы они увидели её истинную природу.

Тишину нарушил голос в ее голове.

— Довольна ли ты теперь?

Она замерла.

— Ты получила всё, что желала?

Найтмер выдохнула, сжав зубы.

— Довольство не имеет значения. У меня есть предназначение.

Каденс вздохнула, в ее голосе было столько усталости.

— Но пони не примут тебя. Никогда.

— Я заставлю их! — оскалилась Найтмер.

— А что насчет других? Гиппогрифов? Яков? Чейнджлингов? Драконов? Все народы мира пойдут против тебя. Ты лишила их солнца. Без него планета замерзнет.

— Пусть идут!

— Фларри Харт не сдастся, — продолжила Каденс. — Она будет сражаться до конца, не позволит тебе заполучить Кристальную Империю.

— Да и не так уж сильно она мне нужна.

Каденс замолчала на мгновение, прежде чем задать последний вопрос.

— Ты рада, что обрекла этот мир на гибель?

Найтмер закрыла глаза.

Тяжелый вздох.

В уголке глаза заискрилась одинокая слеза. Она скатилась по темной щеке, упав вниз, в бездну ночи.

Все, кого она любила… отвечали ей ненавистью.

Как иронично.

Ее губы растянулись в широкой, зловещей улыбке.

Небо над Кантерлотом гремело воинственным пением, рев барабанов заполнял пространство. Найтмер Мун подняла голову к холодным звездам.

— Я не жалею ни о чем.

Она улыбнулась.

— Я рождена для этого. Я — Найтмер Мун, Лунная пони, ночная кобыла. Я — дух ночных кошмаров.

Мир замер.

Ветер, шум толпы, шаги армии—все словно исчезло.

Она глубоко вдохнула, и, глядя в бесконечную бездну ночного неба, провозгласила:

— Ведь, в конце концов, ночь будет длиться вечно!