Повелители Жизни

Глава 22

Глава, в которой пони ищут хозяев цитадели, а Кентаврина оказывается в не самой лучшей ситуации.

Пони в сопровождении нескольких алых огоньков неподвижно застыла в темном тупике. Дальше хода не было. После долгих блужданий по бесконечным хитросплетениям коридоров и сквозных комнат этого замка ей все-таки удалось обнаружить тот самый лифт, на котором она когда-то поднималась к хозяину этой цитадели. Вот только он больше не реагировал ни на какие манипуляции с рычагами и вообще, похоже, был неисправен. Хоть она и мало смыслила в механике, но все-таки смогла предположить, что где-то там, среди цепей и шестерней, приводивших платформу в движение, оборван противовес, а значит, как бы они ни старались он не сдвинется с места.

Сверху слышалось сопение и какая-то возня. Не слишком громко, но акустика и абсолютное безмолвие вокруг превращали эти тихие звуки в настоящие раскаты грома отражающиеся от стен и уходящие все дальше в непроглядную темень каменных галерей. Именно это больше всего и смущало ведьму – тишина, а вовсе не отсутствие света или уродцев. Их он действительно мог отправить в шахты, а факела погасить нарочно, чтобы поиздеваться над ней, но спрятать звуки доносящиеся из подземелий замка… низкой гул и отдаленный стук многотонных механизмов непросто приглушить.

Через некоторое время источник шума деловито спорхнул вниз.

– Нашел что-нибудь?

Пегас медленно покачал головой и глянул на задавшую ему вопрос ведьму.

– Ничего и никого. И, да, твои светлячки никчемны. Мне надоело клониться к самой земле, чтобы хоть что-то разглядеть в темноте. Можешь ты сделать мне нормальный факел? Подожги что-нибудь, в конце концов.

– Твой хвост? Я подумаю над этим. Рассказывай, давай, что ты там видел.

– Ну… Люк, ведущий в круглый зал оказался не заперт. Наверху вроде как есть стол, помойка какая-то, стулья валяются. Много клетушек по краям. Говорю же – со светляками ничегошеньки не видно! Этот красный свет, он вообще не помогает.

– Ладно, уймись. Нет гремлина и ладно. Узнать бы еще, где его личные покои.

– Думаешь, он сейчас сладко спит? – недоверчиво спросил Танде, – мне почему-то кажется, что цитадель вообще уже необитаема.

– Глупости. Он вполне мог отправиться в подземелье под лесом или еще куда-нибудь и не оставить охраны, – махнула копытцем ведьма, – У него своеобразный склад ума и не менее странные жизненные ценности. И вообще я была у него всего дважды. Вполне вероятно, что цитадель в основном выглядит именно так.

– Темной и покинутой?

– Совершенно верно!

Кобылка и жеребец развернулись и неспешно двинулись в обратный путь. Каждый шаг, каждый вздох громко отдавался в ушах. Пустота. Тишина. В одиночку здесь легко можно было сойти с ума, а еще заблудиться и никогда не найти выход. Особенно сильно этому способствовало отсутствие окон, из-за чего невозможно было даже примерно определить свое местоположение. Спасало лишь то, что Ария заранее помечала алыми букашками обратную дорогу и, ориентируясь по ним, они по прошествии получаса подошли к тому месту, где не так давно группа разделилась на пары и разбрелась в разных направлениях. Кентаврина, Делфин и Зок уже успели вернуться и теперь тихо посапывали, расположившись на истоптанном ковре. Вроде как в этом месте висели еще какие-то картины с рамками в виде извивающихся змей, но разглядеть, что именно было на них изображено, тусклый свет не позволял. Зеленая кобылка гулко постучала копытцем по камню, разбудив спящих:

– Нашли кого-нибудь? Нет? Тогда дождемся Виолстар с щупальцемордым и спустимся на пару этажей вниз. Не забывайте открывать двери, если они не заперты.

– Я устала, – буркнула Кентаврина, не поднимая головы.

– И?

– Ария, тут все равно никого нет, давай спать, а утром продолжим поиски, – зевнув, пробормотала лазурная единорожка.

– Согласен, – кивнул головой Делфин, – Я, конечно, понимаю, что невежливо не предупреждать хозяев о своем визите, но их действительно нет. Возможно, они все сейчас тоже спят где-нибудь, время-то позднее. Думаю, нам стоит выйти и подождать утра, а с ним и возвращения его обитателей, снаружи.

– Снаружи? Еще чего! – фыркнула ведьма, – замок в нашем распоряжении. Раз он не хочет нас сюда заселять сам, мы сделаем это за него. Выбирайте себе любую комнату и располагайтесь, только не заблудитесь.

– Разве это нормально? – удивился доктор.

– Более чем. Танде, сбегай за нашими вещами, не хочу чтобы они валялись перед входом как какой-нибудь хлам. Виолстар? Эй, ты скоро!?

– Иду я, – раздалось откуда-то издалека. Очевидно, шестая ученица, вместе со своим спутником так же уже подходили к месту встречи.

– Виолстар, завтра, что бы ни произошло, мы идем восстанавливать лабораторию, ясно?

– Хорошо, Ария, – послышался ответ.

Через несколько минут, освещая свой путь желтым сиянием рога, появилась и сама единорожка. Как и её спутник, она почему-то вся была вымазана в пыли и саже, видимо, им не повезло и они попали в давно заброшенную ветку этого здания, где им пришлось продираться сквозь паутину, ведь вряд ли эту громаду даже в лучшие годы использовали хотя бы на треть. Тем более что просто пустых комнат, в которых кроме бочонка или деревянной полки ничего не было, здесь нашлось предостаточно. Маннтек, казалось, светился от переполнявшего его злорадства.

– Ну и где же твой триумфатор? – ехидно спросил он.

Ария, которая уже успела начать выбор своей новой опочивальни, лениво обернулась:

– Там же где и ваша Богиня – понятия не имею где, но где-то есть.

– Да ладно, все очевидно ведь! Чародей повержен, пленники освобождены, а его дьявольским планам пришел конец.

– Ого, сколько занятных выводов, – криво усмехнулась нежить. – Может вы обнаружили его личный дневник? Дайте-ка посмотреть, всегда было интересно, что он там обо мне пишет.

– Дневника мы не нашли. Но не было там также и ни единой живой души.

– И это навело тебя на тот бред, что ты мне только что выложил? Но почему в таком случае я не вижу здесь празднующих щупальцерылых? Помнится, когда меня, при неудачном стечении обстоятельств, победили, город гулял целую неделю, а то и больше. Помнишь, Делфин?

– Угу…

– Для празднеств вовсе необязательно оставаться в логове врага, – парировал серебристо-алый пони.

– Хорошо, а чем они, по-твоему, его одолели? – продолжала давить его своими аргументами ведьма. – Или то, что в округе уже несколько недель как нет ни одного работающего ретранслятора это тоже символ победы добра над злом? Может вы их выключили за ненадобностью?

Маннтек замолчал и задумался. Понятное дело, раньше он не придавал этому особого значения, а теперь пытался узнать, правду ли говорила ему кобылица, восстанавливая в памяти виденные ранее пейзажи.

– Они могли сражаться и без магии, – наконец произнес кольт.

– Чем? Своими мягкими широкими копытцами? – Ария наигранно рассмеялась, – В общем, не городи ерунды и иди спать. Поговорим, когда соберешь достаточно доказательств в подтверждение своих слов.

Сказав так, ведьма прошествовала в неосвещенный коридор, где в скором времени обнаружила обитую металлом дверь с выгравированной на ней мордой скорпикоры. То, что надо. Убедившись, что она заперта, пони выбила её красной молнией и вошла вовнутрь. Не зря она её выбрала. Внутри оказалось просторно, хоть и очень пыльно. Был там резной стол, несколько стульев и устрашающие предметы интерьера – возможно, её использовали как комнату для приемов, в былые времена, задолго до того, как гремлин определил для этих целей зал наверху. Пройдясь по ней вдоль и поперек, Ария запрыгнула на небольшой диванчик и, улегшись поудобнее, позволила себе расслабиться и закрыть глаза.

Может оно и к лучшему, что здесь никого не оказалось. Меньше полезного времени будет потрачено на объяснения, меньше возникнет проблем в будущем.

Судьба её друга уже практически не тревожила нежить. И в самом деле: какая ей разница, куда мог запропаститься гремлин?! Мысли и образы медленно перемешивались, превращаясь в цветастую массу – просто кашицу, успокаивающую и не напрягающую мозг. Такое состояние вполне можно было сравнить со сном. А завтра, на свежую голову, они решат, что им делать дальше: продолжать поиски, покинуть цитадель или же просто заниматься своими делами…

Живых обитателей цитадели они не встретили ни на следующий день, ни после него. Никто не проснулся. Никто не пришел пленить их или хотя бы поинтересоваться кто они такие. Никто не издавал ни единого звука. Пошатавшись несколько часов по этажам, Ария провозгласила дальнейшие поиски напрасной тратой времени и предложила своим товарищам все-таки подыскать себе комнаты и заняться обустройством этого замка. Большинство пони сочли его недружелюбным местом и предпочли найти себе уголок в одном из тупиков, как можно ближе к выходу, заняв там почти соседствующие комнаты. Единственными же, кто поселился в отдалении оказались Ария, которая просто не захотела искать себе другие апартаменты и осталась на прежнем месте, и Кентаврина – лазурная кобылка, помечая свой путь каким-то одной ей известным способом, убежала куда-то вверх, где после длительных поисков заприметила отдельную башню, имеющую такую роскошь как оконце с прекрасным видом на окружающие пейзажи. В ней она и осталась.

Большинство этажей и скрытых переходов, коими наверняка был напичкан замок, так и остались для них недоступны, ибо, как вскоре выяснилось, сломался не только тот лифт, который вел в зал Чародея, но и каждый механизм этого зловещего логова. Словно кто-то специально вывел из строя всё имеющееся оборудование, то ли чтобы замести следы, то ли из желания разрушить все упоминания о жившем здесь некогда злодее.

Конечно, каждый из присутствующих желал бы узнать, куда делся хозяин этого места, потому как и версия Арии о том, что Чародей давно победил и ныне почивает на лаврах и версия осмипони о том, что его войска разгромлены, а сам он казнен – казались не до конца убедительными, но бытовые проблемы уже к исходу второго дня заставили их убрать этот вопрос на второй план. Как и обещала ведьма, едва обустроившись, она забрала с собой Виолстар и вместе они принялись кропотливо восстанавливать руническую лабораторию, чтобы как можно скорее вновь приступить к исследованиям. Делфин вместе с Танде занялись «жилой зоной» и распаковкой вещей, а также, по инициативе уже успевшего потеряться здесь однажды пегаса, разметкой коридоров. Зок решил позаботиться о пропитании и, взяв с собой тележку, отправился за сочной травой, которая произрастала далеко за пределами замка – еще один минус их нового дома. В итоге «синдром искателя правды» распространился разве что на Маннтека, который так и не смог смириться с неясностью и проводил дни и ночи, бродя с мотком ниток и свечой по мрачным коридорам замка, или же выискивая что-нибудь снаружи.

Пока что стало ясно, что битва перед цитаделью действительно происходила, судя по обломкам снаряжения и изрытой земле перед входом, но ворота не выбили, а просто сняли с петель, бережно прислонив тяжелые воротины к стене, оставив тем самым еще больше вопросов. Кроме того в одной из подземных комнат он обнаружил целый склад с трофейными посохами, где они были аккуратно кем-то рассортированы и разложены на стеллажах. Сейчас от них не было никакого проку, ведь без ретрансляторов, это проводники являлись не более чем игрушками, но осмипони все же позволил себе взять один, на случай если они все-таки заработают. Ну и наконец, к исходу второго дня Маннтек начал рассказывать всем, что слышал звук шагов и приглушенные беседы где-то в глубине замка, а значит, кто-то в этом месте все-таки был и помимо них. Ведьма не относилась к этой новости серьезно до тех самых пор, пока и Танде с Делфином не стали твердить тоже самое, мол, они слышали отзвук шагов, когда расставляли метки в темном коридоре. И если к словам пегаса тоже можно было отнестись скептически, то доктор – деловой джентлькольт с большим жизненным опытом, добившийся уважения нежити, вряд ли стал бы её обманывать только для того, чтобы подсобить щупальцеротому.

– И это ты называешь рунным знаком? – Ария быстро глянула на бумажку с «азбукой» а потом снова на стену.

– Вроде все правильно… – неуверенно пробормотала фиолетовая единорожка и уставшим взглядом также сверилась с записями.

– А то, что внешний круг у тебя круг, а внутренний – овал, тебя не смущает? – ведьма указала копытцем сначала на одну часть знака затем на другую.

– Да нет, тоже круг.

– Ах, это круг?! Ну, пожалуйста, давай, активируем этот знак, особенно в какой-нибудь связке и посмотрим какой это «круг», нам с тобой ведь так не хватает подпалин на шерстке, да, Виолстар?

– Я переделаю, – смиренно сказала шестая ученица и, подняв над головой тряпку, принялась оттирать знак.

Ведьма же прошествовала к другой руне. Трое суток они потратили на то, что бы превратить этот зал в подобие её старой лаборатории: расставить алхимические столы, заново смастерить контур, перерисовать символы. Но самым сложным этапом конечно же оказалась проверка. То, насколько надо быть щепетильным при создании рунических символов было прекрасно известно каждому магу, работавшему с ними, ведь одна единственная ошибка вполне могла превратить руну исцеления в руну болезни. Именно поэтому ведьма была настолько придирчива и заставляла по нескольку раз переделывать каждый символ, чтобы добиться идеальной точности в изображениях. И тут не поздоровилось даже Кентаврине.

Нахмуренная и явно недовольная тем, что Ария не поленилась найти её и притащить сегодня в лабораторию, пони, держа в воздухе мелок, нарочито медленно выводила различные загогулины на шероховатой каменной поверхности. Ведьма постояла некоторое время у неё за спиной, но, ничего не сказав, удалилась, прикрыв за собой тяжелую дубовую дверь. Все-таки определенный талант в изобразительном искусстве у Кентерлотской леди имелся, а потому символы у неё получались даже при таком скверном настроении ровные и красивые.

– Зато у нас с тобой есть прекрасный повод поболтать о чем-нибудь, – улыбнулась Виолстар, попутно макнув кисточку в специальный состав.

– А до этого у нас его не было? – поинтересовалась собеседница.

– Ну… ты все время где-то пропадала, а если и появлялась то только вместе с Арией и делала вид что не замечаешь нас.

– Я сижу у себя. Сплю или мечтаю. Или ты знаешь, чем еще можно заниматься в пустом замке?

– Пустом? – удивилась кобылка. – Я вот слышала, что в замке еще кто-то есть. Маннтек даже хотел его выследить вчера ночью, но он всякий раз исчезал.

– Призрак? Вот уж глупости, – фыркнула единорожка, но, несмотря на все её старания, по глазам было видно, что она, тем не менее, заинтересовалась этой новостью.

– Призрак вряд ли. Тут стоит прислушаться к мнению Арии – она нежить, ей виднее. А вот кто-нибудь из прежних обитателей замка – монстр, жертва экспериментов – вполне может быть. Только почему он прячется от нас? Боится что ли?

– А ты этого Маннтека видела? – поняшка высунула язык, изобразив позывы тошноты. – Страшный как ишак. Я бы тоже от такого пряталась.

– Да ладно тебе, он милый и образованный.

– И морепродукт, – Кентаврина быстро набросала смешного кальмара на стене и приписала внизу «Маннтек», Виолстар хихикнула, – Не знаю, мне все-таки кажется, что твой дружок принимает желаемое за действительное. Скучно ему сидеть в полумраке, вот он и выдумывает невесть что.

– Да? Ну а мне все равно немного боязно, – повела плечами шестая ученица, – вот он прячется, прячется, а как я одна буду идти, схватит и утащит куда-нибудь. Страшно ведь?

Фиолетовая единорожка постучала копытцем по символу, и он засветился ровным сиянием, позволяя понять, что теперь рунный знак нарисован без ошибок… хотя он и в прошлый раз также светился.

– Просто ты трусиха, – не отрываясь от работы, вдруг произнесла пони, – Вроде бы и старше меня, а разум как у мелкой совсем.

– Эм… – шестая ученица немного опешила от этого внезапного заявления. – Я довольно-таки взрослая уже. И самостоятельная.

– Пф, не смеши меня, – махнула копытцем Кентаврина и продолжила. – Будь у тебя возможность ходила бы в железном сейфе, чтобы, ни приведи Селестия, кто-нибудь не тронул.

– Вообще-то это обидно… – в сторону пробормотала поняшка.

– Обидно? Что обидно?

– Ничего. Забыли.

На несколько секунд стало тихо. За дверью слышалось приближающееся цоканье копыт ведьмы. Очевидно, Ария ходила за чем-то в свои покои и теперь возвращалась.

– Вот видишь. Я еще ничего не сказала, а ты уже обижаешься. Вполне типичное поведение для таких кобылок как ты. Ты – некамм… некумм… не умеешь разговаривать с пони, в общем.

Дверь открылась и Ария, левитируя следом за собой несколько книг и колб с реагентами, прошествовала в комнату. Ведьма еле слышно бормотала, прикидывая что-то в уме, и первое время не обращала на двух кобылиц никакого внимания. Наконец, вернувшись в эту реальность, она сообщила:

– Виол, заканчиваем малевать руны: я хочу кое-что проверить, и чем быстрее, тем лучше. Подойди ко мне, уточним все детали и… будь любезна, сотри ЭТО – нахмурившись, она показала на «портрет осмипони», – ты уже не в детском саду, в конце концов.

– Хорошо, – нехотя кивнула единорожка, поискав глазами Кентаврину. Той, к немалому удивлению первой, рядом не оказалось.

«Наконец-то свобода!» – радовалась про себя лазурная пони, оставив за своим крупом лабораторию. Теперь, когда ведьма была занята с ученицей Селестии, можно было вернуться в башню, а оттуда, воспользовавшись магическими крыльями, перелететь на крышу. Туда, где под яркими лучами солнца она собиралась проваляться до самого вечера, вернее, пока Зок не сготовит что-нибудь на ужин. Стряпня его, конечно, была ужасной, но выбирать не приходилось, тем более что сама Кентаврина не причисляла себя к привередам. К тому же Ария пообещала ей, что как только они восстановят лабораторию, еду можно будет носить из Филидельфии, просто используя телепорт до домика Виолстар, а значит, можно было некоторое время и потерпеть.

Единорожка прикрыла глаза, и рог её озарился нежно-голубым светом, после чего на черном полу проявились яркие отпечатки копыт, будто кто-то нарисовал их, используя фосфоресцирующую краску. Ей уже не первый раз приходилось бродить по лабиринтам, а потому она прекрасно знала каким образом лучше всего по ним передвигаться – условно это заклинание называли сияющие шаги, на практике же оно заключалось в следующем: сначала, используя это заклинание, бродишь, где тебе вздумается, а затем в любое время активируешь особое зрение и видишь все те места, где ты когда-либо пробегал. Этому её научили старшие братья. Она вдруг вспомнила, что всего через полгода они отдадут свой долг родине и возвратятся домой. «Тогда же вернусь туда и я. Все-таки мне бы очень хотелось взглянуть на них сейчас» – в воображении Кентаврины они должны были быть все в боевых шрамах, а кто-то обязательно должен был остаться без глаза. «Желательно старший… спасая младшего от гибели в зубах… кто там у них водится на юге… – единорожка задумалась, – ну, пусть будет мантикора». Тем более что полгода – вполне достаточный срок для того, чтобы урезонить вконец обнаглевшего отца. А если он не изменится, то встретиться с братьями можно будет и тайно. Надо только дотерпеть. Перенести все злоключения и выйти победительницей из сложившейся ситуации.

Хотя, с каждым днем ей все больше нравилось общество Арии; для маленькой леди ведьма казалась чем-то дремучим, мощным, но при этом изящным и привлекательным. Как щит, исполненный в виде цветка. «Куда лучше, чем жить вместе с папочкой и Софти. И правил дурацких нет. Еще бы заставить Арию избавиться от «учеников» и переехать в Кентерлот, где можно будет жить как нормальные пони. Возможно, в будущем мне и удастся это осуществить».

Замечтавшись, кобылица не сразу обратила внимание на то, что откуда-то снизу доносятся голоса. Она встрепенулась и направила уши в сторону источника звука. Неразборчивый говор исходил из лестничного проема, ведущего в подвальные этажи замка. Вроде как их там было едва ли не больше чем снаружи: десятки, а может и сотни. А еще на нижних уровнях когда-то держали пленников. Кентаврина нервно сглотнула. Судя отзвукам, там кто-то не просто ворчал или бормотал, а страдальчески завывал, громко о чем-то причитая. «Наверное, это Маннтек – попыталась взять себя в руки кобылка, – Бегал по подвалу, споткнулся и снова сломал ногу. Вполне вероятно он ведь такой неуклюжий». Вот только голос этот явно был высоковат для кольта. Она подошла к другой лестнице и, стараясь не издавать никаких звуков, даже не дышать, поднялась на несколько ступеней вверх. Страдалец и не думал прекращать.

«Глупая Виол, зачем ты вообще подняла эту тему сегодня. Теперь мне самой страшно!» – мысленно побранила Кентаврина фиолетовую пони и, взойдя еще на пару ступенек, вновь обернулась. Путь до башни был еще очень долог и пролегал по таким потемкам, которым любой подвал позавидует… Да и в своей комнате она будет совсем одна. Никто не защитит её от завывающего монстра, если тот решит вломиться к ней.

«А вдруг ЭТО уже там!? Поджидает меня в комнате голодное и злое!»

Чудовище вновь заголосило, теперь уже тише, вроде как переговариваясь само с собой. Замок внезапно стал «обитаемым». Возникло безумное желание вернуться обратно в лабораторию. А еще, переселиться поближе к остальным или, хотя бы, к ведьме. Туда, где безопасно. Но вещи из комнаты все равно придется забрать…

«Так, стоп! О чем я вообще! Это всего лишь игра воображения только и всего. Смысл лишаться хорошей и удобной комнаты только из-за того, что какая-то трусливая кобылка рассказала мне о своих страхах! – Кентаврина нахмурилась сама себе, и смело побежала вверх, продолжая рассуждать на ходу, – Но это в любом случае не поможет мне избавиться от страха. Мне придется постоянно успокаивать себя и закрывать уши. Гораздо правильнее будет взглянуть в глаза своему кошмару, а именно…» – единорожка резко остановилась, развернулась на сто восемьдесят градусов и поскакала вниз. К источнику этих звуков. Только воочию убедившись в том, что чудовище на самом деле вовсе не чудовище можно было вернуть себе душевное равновесие, и именно это она и собиралась сделать.

Виток за витком – винтовая лестница уводила её все глубже в подземелье. Навстречу бормотанию, которое, то казалось ей высоким – почти кобыльим, то наоборот становилось низким, басовитым. Рог был напряжен до предела, освещая голубым сиянием каждую щелочку, словно она хотела осветить собой всю покинутую цитадель. Сердце её бешено колотилось, а внутренний голос требовал немедленно бросить эту дурацкую затею – поберечь себя. Все-таки наличие здесь какого-нибудь монстра было вполне логичным, если учесть, что, по словам пегаса, именно они и служили карлику-Чародею.

Едва не попав в яму, которая образовалась в том месте, где провалились несколько десятков ступенек, единорожка остановилась и, недолго думая, создала крылья и слетела вниз, попав ногами на кучу каменного крошева и кусков меди, которыми эти ступени когда-то укреплялись. Спуститься этой дорогой еще ниже было уже невозможно без разгребания завалов, но это и не требовалось. Голоса исходили из коридора расположенного этажом выше. Исследовательница залетела туда.

Просторное помещение. Вверху словно паутина – множество переплетенных меж собой труб. По обе стороны от центрального прохода расположены десятки бронзовых и медных станков непонятного назначения, с установленными на них пилами и конвейерными лентами. Воображение уже показывало ей, как на них распиливают пленников, но здравомыслие, вкупе со штабелями лежащих в другом зале досок, подсказали ей, что все несколько проще. Пахло опилками и машинным маслом.

Производство, очевидно, остановили совсем недавно: деревья не успели покрыться пылью или потемнеть, а на полу валялись несколько подгнивших фруктов – предположительно забытый обед одного из работников. Среди этой древесины вполне могло что-нибудь скрываться, наблюдая из темноты за любопытной гостьей, но Кентаврина настойчиво пыталась заверить себя, что это не так и продолжала идти вперед. Голос уже звучал гораздо ближе, но определить что именно он, или они, говорят, она еще не могла – мешало эхо, а потом он также внезапно затих, оставив после себя лишь стук шагов и какое-то шарканье по полу. Явно не пара и не четыре конечности. Многоножка.

Кентаврина то делала свет ярче, то наоборот практически гасила его, не зная, что предпочесть – обзор или маскировку. В первом случае чудовище могло узнать об её присутствии первым и заранее подготовиться к её появлению, а во втором, она могла попросту не заметить его в темноте и столкнуться с ним нос к… носу, щупальцу или жвалу, в зависимости от того на что это будет похоже. В конце концов, победил второй вариант, и рог почти погас. Через мгновение она погрузилась в темноту.

В следующем помещении находились многоярусные кровати. Создавший их не слишком заботился о здоровье тех, кому предстояло на них спать, потому как кроме железной сетки на них ничего не было, даже соломы. Единорожка затихла. Шаги медленно отдалялись от неё. «Правильно, гораздо лучше будет подойти к этому существу сзади. Посмотреть, что это и также тихо удрать. Если это действительно что-то страшное, я просто попрошу Арию с этим разобраться. Мы выследим это и поймаем. А если нет, то я сама его поймаю или прогоню. Чтобы не пугало» – едва она довела свою мысль до конца, как попала копытцем в железный горшок, который с громким бряцаньем перевернулся и покатился в сторону. Шаги прекратились. Вместе с ними перестало биться и сердце единорожки.

«Ну всё… теперь оно тоже знает о моем присутствии». От страху у неё задрожали колени, но, в очередной раз поймав себя на слове, она выждала пару минут и вновь двинулась вперед. К выходу из помещения, в длинный узкий коридор. Шаги многоножки также зазвучали вновь. Преодолев последние метры до дверного проема, она высунулась в коридор и посмотрела в одну и в другую сторону. Слева от неё, примерно в пятидесяти метрах из-за угла исходило ядовито-зеленое свечение. Теперь уж она могла с уверенностью сказать, что это не Маннтек и не Делфин. Такого гадкого, жуткого и неприятного огня она не видела ни разу в жизни. Обладатель его видимо был еще и токсичен. В голове уже возник вполне определенный образ чудища: огромная бормочущая многоножка плюющаяся кислотой… Коричневая и с красными глазами, если принять во внимание общие черты слуг Чародея.

Нервно сглотнув, кобылка, стараясь не издавать ни звука, прокралась чуть дальше. Вот она, её цель, осталось только выглянуть из-за угла и можно нестись во весь опор обратно. Рассказывать что цитадель – ужасное место населенное жуткими тварями. Всего пара шагов… Неожиданно для себя она поняла, что шаги вовсе не удаляются от неё, а наоборот. И теперь она не в спину ему посмотрит, а в морду! Дыхание её перехватило. Свет все приближался. Вместе с шагами она уже явственно слышала, как клацает об пол хвост чудища, а также шумное дыхание. «Оно вот-вот появится из-за угла! Надо бежать» – Кентаврина развернулась и помчалась в обратном направлении. Необходимо было найти ту дверь, за которой осталась мрачная лесопилка. Существо что-то гаркнуло и тоже ускорилось, поняшка повернула в одну из комнат, но, к собственному ужасу обнаружила, что ошиблась дверью. Тут также имелся зал со сквозным проходом и какими-то приборами, но вел он вовсе не к спасительной лестнице, а куда-то еще. Времени на то чтобы развернуться, и побежать верной дорогой уже не было. Зеленое свечение было позади и быстро настигало её. Вскрикнув, единорожка пробежала через зал, юркнула в проход и понеслась по другому коридору, который шел под сильным уклоном куда-то еще ниже. Её преследователь не отставал. Снова огромное помещение с низким потолком, но уже пустое и гораздо больше предыдущих. Набегу, громко дыша и всхлипывая, Кентаврина обернулась и посмотрела где сейчас монстр. По полу в зеленом свечении ползла его черная тень. Он совсем рядом. Но едва она вновь посмотрела перед собой, как её движению что-то помешало. Колонна. На всем скаку беглянка врезалась в каменную опору и, ойкнув, рухнула на пол. Гонка закончилась.

Без сознания она пробыла чуть больше нескольких секунд. Мысли медленно и неохотно приходили в порядок. Ничего не слышно, все звуки утонули в тонком неприятном гуле, словно над ухом её летал комар. Во рту чувствовался вкус крови. Нос и челюсть онемели после столь близкого знакомства с камнем.

– Дискордова колонна. Надеюсь, зубы у меня на месте… – глядя на капельки крови, пробормотала пони, и скривилась, представив, как глупо она будет выглядеть с распухшим носом.

«Погоня!!!» – мелькнула в голове страшная мысль. События последних нескольких минут восстановились в памяти, напомнив, что над ней нависла страшная угроза. Она кое-как поднялась на ноги. Единорожку все еще сильно мутило, а в глазах плясали огоньки. Мир постоянно расплывался и всякий раз норовил перевернуться с ног на голову. Вдалеке, освещая себе путь ярким ядовитым пламенем, появился жуткий силуэт монстра. Восьминогий, подволакивающий за собой какую-то часть своего тела и очень-очень страшный. Все её естество требовало бежать, спасаться, сделать что угодно лишь бы остаться в живых, но, к сожалению, оглушенная после удара, она смогла сделать лишь пару неуклюжих шагов прежде чем вновь оказалась на земле. Существо заметило её и издавая какие-то странные бормочащие на разные лады звуки направилось к ней. Жажда жить заставила пони еще несколько раз повторить попытки бегства, но каждая из них завершилась падением.

– Не подходи! – крикнула Кентаврина и зажмурилась, прикрыв лицо копытами.