Минор

Время.

Много времени утекло...

Прошло уже два месяца с тех пор, как Тави познакомилась со Спеком, и месяц с тех пор, как вернулась Эмми. Дроп ещё не прилетела, но она постоянно отсылала весточки для остальных.

Рассказывала она о разных вещах, как она там выступает, о том, как она проводит день и конечно же, как она устала от постоянных упрёков её родных. Её родные, были обычными провинциальными пони. И они не совсем понимали убеждения Дроп. Не понимали и не принимали. Каждый день у них начинался с моралей. Вначале сказки о том, как было хорошо раньше. Потом долгие истории, рассказывающие о нынешней молодёжи. И завершающим ударом был переход на личности. Заканчивались эти тирады, почти всегда, победой родителей, после чего Дроп считала себя жалкой и бесполезной. Родители, замечая это, быстро приходили в себя и старались её развеселить, но с каждым разом им требовалось на это всё больше усилий.

А наша троица в это время, страшно сочувствуя Дроп и желая её возвращения, пыталась, как то украсить это время. Утро для Тави начиналось одинаково. Она просыпалась раньше всех и шла на кухню. Позже в соседней комнате начинала играть музыка, это просыпался Спек. Она уже привыкла к этим тихим мелодиям. Позже (Приблизительно через пять минут) в стенку начинала стучать Эмми. А позже выходила и, зевая, шла на кухню. Спек выходил последним, отыграв около пяти- семи песен. Это было его обычной разминкой перед очень тяжёлым и долгим днём, который наполняла лишь музыка, которую он играл. За эти два месяца он очень изменился. Нет, не внешне. Хотя Тави много раз пыталась его подстричь, но он не давался. Он изменился внутренне. Стал более общительным и наконец нашёл себе друзей. Да, раньше у него не было друзей. Были знакомые, были пони, с которыми он часто виделся, но друзей у него не было. И сейчас он понимал, что он счастлив. Он осознал это всей душой и его душа расцвела.

И вот, они как всегда собрались на кухне. На столе стояла парочка пирогов, присланных мамой Октавии ,и свежеиспечённые кексики. Как всегда, Спек сидел и молча слушал, как Эмми и Тави разговаривают. Различные выступления, да и не просто выступления, а как большая сходка друзей. Он был немножко удивлён. Да что там немножко! За столь короткий срок найти себе столько новых друзей! Всё-таки, каким бы он не был по характеру, ему лучше с друзьями.
«Столько лет одиночества. Столько лет, меня никто не знал. Я был один? Нет, пока есть слушатели, я не одинок. Сколько их было? Мало. Очень мало. Выходит, что я всегда был один и, глядя на меня, никто не хотел ко мне подойти. Все смотрели на „Оболочку“ не зная, что творится у меня в душе. А она подошла. И направила меня.»

А подруги тем временем продолжали планировку выступлений. Появление гитариста в их группе, дало новые возможности. Это был новый рывок к известности, которой они не особо и добивались, но шли к ней. Каждый вечер Спек закрывался в своей комнате и сочинял новые мелодии, а Эмми и Тави планировали их дальнейшие действия.
Эмми часто уходила в свою мастерскую. Она подрабатывала ювелиром, делая статуэтки (С изображением Тави, Спека, Дроп и себя) и ожерелья. Сначала это было что-то вроде хобби, но потом переросло в маленький бизнес. Благодаря этому бизнесу они скопили на новую квартирку, в которой сейчас и жили. Она находилась на окраине Кентерлота. Из окна гостиной был виден тот самый холм, за которым скрывалось озеро. Они очень часто ходили туда, чтобы просто полюбоваться природой. Спек, будучи одиночкой, ходил туда один и сидя на том самом камне, играл различные мелодии. Вокруг камня начали расцветать цветы. Обычные, полевые цветы, но по сравнению со своими сородичами, они были намного ярче. Они будто впитывали все мелодии, которые были там сыграны. Все песни, которые были пропеты. И упиваясь этой живой энергией, росли. Спек, красиво оградил их камушками и иногда ходил поливать их. Нет, в этом не было особой необходимости, просто ему хотелось этого. Он ухаживал за ними, и ему было приятно видеть, как в этом, местами пустом мире, расцветают и цветут прекрасные создания. Он верил, нет даже не верил, он знал, что у них есть душа. «У таких прекрасных созданий должна быть душа. В конце концов, видимо, им нравится музыка. А они нравятся мне.»

Так проходил день за днём, в ожидании приезда Дроп. Она присылала им письма, но сама точно не знала, когда сможет вернуться. Тави и Эмми были опечалены этими известиями, ну а Спек... Он просто продолжал жить.

Он был весьма странен. Резкие перепады настроения. Вот он смеётся, что остальные видели очень редко, а вот он уже просто сидит, повесив голову, и о чём-то думает. Глаза у него чуть поблёскивают. В этих глазах виден огонь. Огонь заинтересованности, огонь жизни. В этих голубых глазах отражался мир, такой, какой он есть. Ни Эмми, ни Тави, не могли долго смотреть в эти глаза. Этот взгляд не был тяжёлым, он давил многообразием чувств, отражавшихся в нём.

Однажды между ним и Тави был разговор... Очень давно.

— Знаешь, Тави. Я рад, рад, смог найти тако.. такую подругу как ты. — Он улыбнулся.- В отличие от тех, с кем я раньше общался, ты просто чудо. Ты образец для подражания, но таких как ты становится всё меньше. Как жаль... Как жаль, что мы не были знакомы раньше! Теперь, дни имеют для меня какой-то смысл. Я буду защищать тебя. Ты мне, как сестра. Я всегда буду рядом. И даже если я ухожу, знай, что я скоро вернусь и буду снова играть на гитаре, подыгрывать тебе. И всё будет, как всегда. Но знай, что в один прекрасный день, я могу надолго уйти.

— Но, почему? — Она сидела на диванчике и просто слушала.

-Потому, что так будет нужно. Я вернусь. Но пройдёт уже очень много времени.

Этот разговор Тави запомнила, и иногда прокручивая его в памяти, ловила себя на мысли, что ей становится грустно. Она успела к нему привязаться. Он уже два месяца жил рядом с ней. И эти два месяца были похожи на рай. Когда вернулась Эмми, Тави была в порядке. Ни капли грусти.

Тави очень обрадовалась, увидев свою подругу, бредущую по улице.
Осталось лишь дождаться Дроп.