Грехи Прошлого

Осуждение

Быть заключённым на солнце — это опыт, который большинство пони нашли бы совершенно мучительным. Яркая, сияющая сфера представлялась многими сделанной из огненных вихрей, которые опалят, сожгут и полностью испепелят всё, что окажется слишком близко.
Но для Селестии солнце в той же степени было тёплым объятием, в какой оно было её тюрьмой. Магия заклинания изгнания взяла всё, что составляло принцессу, и смешало с сакральными силами солнца. Как будто Селестия была вшита в солнце, как лоскут, пришитый к куску ткани. Но хотя она стала его частью, ей всё ещё удавалось различить, где кончается она и начинается солнце. То же было верно для Луны. Именно поэтому на поверхности ночного светила появился силуэт головы единорога. С солнцем, вероятно, произошло то же самое, но никто не мог смотреть на небесное тело достаточно долго, чтобы убедиться в этом.
Побег с солнца был возможен, но требовал от аликорна очень тонкой и выверненной по времени работы. Селестия уже сделала несколько попыток, исследуя и оценивая магию, которая сдерживала её, но одного только понимания заклинания было недостаточно. Ей требовалась помощь: особое расположение планет и звёзд или другое небесное событие, которым солнечная принцесса могла бы воспользоваться, чтобы держать часть заклинания раскрытым, пока она будет отпирать оставшуюся.
Да, побег был возможен, но он представлял собой утомительную, затянутую игру в ожидание правильного времени и расположения небесных тел.
Если только её не освободит кто-то другой...
Как раз в тот момент, когда Селестия исследовала один из аспектов заклинания, она почувствовала, что оно начало размыкаться. Это не было похоже на то, как она была освобождена с солнца Элементами Гармонии; когда это произошло, Элементы прорвались сквозь связывающее заклинание в тот момент, когда они очищали Луну. Однако, на этот раз заклинание размыкалось само собой. Её не спасали и не освобождали... её отпускали.
Селестия не успела этого как следует обдумать, прежде чем последние части заклинания испарились. Её отпустили, и, согласно задумке заклинания, она была перенесена обратно в Эквестрию. Всего через несколько секунд солнечная принцесса почувствовала, как её физическое тело вновь обретает свою форму. Она почувствовала землю под своими копытами, почувствовала вкус и запах чистого и свежего воздуха Эквестрии, наполнившего её лёгкие, и вечернюю прохладу на своей коже.
Открыв глаза, Селестия улыбнулась, осматривая обстановку. Она находилась в большой пышной комнате, которую не могла узнать. Стены, колонны, пол и потолок были сделаны из тёмного камня. Потолок был усеян самоцветами, составлявшими почти идеальное изображение ночного неба. Она материализовалась лицом к ряду больших оконных проёмов с осколками стекла и металла на краях. Через эти проёмы солнечная принцесса могла ясно видеть прекрасные земли Эквестрии, простирающиеся до самого горизонта.
— Сестра?
Селестия повернула голову, и её улыбка стала ещё ярче, когда она встретилась взглядом с Луной. Младшая принцесса тоже была освобождена и была, очевидно, немного удивлена.
— Луна, ты в порядке? — ласково спросила Селестия.
— Да... я в порядке. Ты освободила меня, Сестра?
— Нет, я не имею к этому отношения. Кажется, мы обе были освобождены только что.
— Были, — подтвердил голос.
Этот голос Селестия знала очень хорошо, но не была уверена, что готова встретиться лицом к лицу с его обладательницей.
— Твайлайт Спаркл... — тихо произнесла солнечная принцесса, когда они с Луной повернулись.
Фиолетовая единорожка стояла всего в нескольких шагах от них. Никого больше в тронном зале не было, хотя прицесса заметила кучу одеял и подушек в центре.
— Полгаю, это ты и твои друзья победили Найтмер Мун и освободили нас с сестрой?
— Нет, не мы, — ответила Твайлайт. — В тот же день, когда вы были изгнаны, Никс Забрала Элементы Гармонии у моих друзей. К тому времени я была захвачена в темницу, так что они пытались использовать другую кобылицу в качестве Элемента Магии. Как мне говорили, из этого не вышло ничего хорошего.
— Думаю, и не могло. Связи, объединяющие друзей — вот то, что даёт Элементам Гармонии их силу; лишь по этим линиям силы добродетелей богут смешаться и течь вместе. Однако, если Найтмер Мун украла Элементы Гармонии, а ты и твои друзья не побеждали её, как же ты смогла освободить нас?
— Я не делала этого. Никс выпустила вас.
— Выпустила нас? — повторила Луна. Они с Селестией удивлённо переглянулись, прежде чем снова повернуться к Твайлайт. — Зачем Найтмер Мун это делать?
— Потому что она не чудовище, которым вы и этот культ её сделали, — строго сказала Твайлайт. — Теперь, прежде чем вы скажете хоть слово о ней и о том, что она сделала, я хочу вам кое-что сказать. Кое-что, что мне нужно сказать, и я надеюсь, что вы захотите меня выслушать.
— Я слушаю тебя, Твайлайт, — ответила Селестия, не улыбаясь и не хмурясь. — Я выслушаю тебя, ведь, если бы я послушала тебя раньше, мы могли бы избежать многого из того, что случилось. Что ты хочешь сказать?
И в следующий момент Твайлайт начала рассказывать Селестии и Луне обо всём, что случилось за те недели, что они были изгнаны на солнце и луну, соответственно. Она ничего не утаивала, рассказывая о добрых, так и о злых делах Найтмер Мун, хотя Селестия отметила, что Твайлайт в большей степени концентрируется на добрых делах чёрного аликорна.
Всё время, пока принцессы внимательно слушали, выражение лица Луны выражало гамму эмоций, лицо же Селестии оставалось спокойным. Но обе они слушали и ловили каждое слово, сказанное Твайлайт, ожидая, когда она полностью закончит.
— Это... очень интересная история, Твайлайт, — заметила Селейстия намеренно ровным голосом. — Я рада слышать, что Найтмер Мун одумалась и согласилась помочь в гашем освобождении, пусть даже ты была той, кто снял печати. Хотя мне всёже трудно поверить, что она была ранена настолько, что не могла справиться с заклинанием самостоятельно.
— Тогда, может быть, вам стоит посмотреть сами, — ответила Твайлайт, направлясь в дальний конец комнаты.
Она осторожно высунула голову за дверь и позвала кого-то из коридора, прежде чем вернуться. Пока она возвращалась к принцессам, другая фигура шла следом за ней, ступая робко, чуть прихрамывая.
Никс низко опустила голову, стараясь казаться как можно меньше. Она не поднимала глаз, чтобы не встречаться взглядом с Селестией и Луной, довольствуясь тем, чтобы смотреть в пол, заслоняясь Твайлайт от принцесс.
— С ней... всё будет в порядке? — спросила Луна, не в силах оторвать взгляд от бинтов, покрывающих тело Никс.
— Сестра Редхарт говорит, что она полностью поправится, но это должно доказать вам, что я говорю правду, — отрезала Твайлайт, устремляя взгляд на Селестию.
— Я не имела в виду, что не верю тебе, Твайлайт, — поправила её Селестия. — Мне просто трудно поверить, что Найтмер Мун была в таком тяжёлом состоянии. Мне кажется, впрочем, что ты не преувеличивала серьёзности её ранений.
— Нет, не преувеличивала, — продолжила Твайлайт. Ученица поддерживала строгий тон, несмотря на присутствие кобылицы, бывшей её принцессой и учительницей. — Никс помогла мне освободить вас; я бы не смогла этого сделать без неё. Она также хочет вернуть Эквестрию вам. Она отреклась от титула королевы больше недели назад и вернула управление правительством тем пони, которые были вами назначены.
— Если это правда, то почему она не освободила нас раньше?
— Она не хочет возвращаться на луну. Она боялась, что, если освободит вас, то будет заточена ещё на тысячу лет.
Селестия глубоко вздохнула, успокаиваясь, прежде чем сказать.
— Это... возможно, небезосновательный страх.
— Сестра! — выкрикнула Луна в шоке и недоумении. — После всего, что мы только что услышали, ты даже не рассматриваешь...
— Я не хочу, Луна. Пожалуйста, поверь тому, что я скажу. Это не будет так же долго, как в прошлый раз; она, безусловно, не заслуживает ещё одной тысячи лет. Однако, хотя Понивиль и был спасён, большая часть Эквестрии будет требовать правосудия, и наш долг как Принцесс Эквестрии — обеспечить выполнение правосудия. Я не говорю, что именно так и будет, но... возможно, этого другие пони будут ожидать.
— Нет! — бросила Твайлайт, топнув ногой. — Я не позволю вм отправить её на луну!
— Твайлайт...
— НЕТ! Я не позволю вам тронуть её! Если вы хотите покарать кого-нибудь, то карайте меня!
В зале повисла тишина. Все три аликорна смотрели на Твайлайт с разной степенью недоумения.
— Твайлайт, ты, конечно, не имеешь в виду...
— Именно это я и имею в виду, Луна, — ответила единорожка, на секунду метнув взгляд на Луну. — Если Эквестрия требует, чтобы кто-то был сослан на луну, то отправьте туда меня вместо неё.
— Нет! Твайлайт, а как же твои друзья? Как же Спайк? — воскликнула Никс. — Ты не можешь просто оставить их вот... ради меня.
— Ты не заслуживаешь ссылки на луну, Никс. Никто не заслуживает, но если кто-то должен отправиться туда, пусть лучше это буду я.
— Нет, — сказала Никс строго, обходя Твайлайт и заслоняя её от сестёр. — Это были мои поступки. Ты не представляешь, как много для меня значит то, что ты хочешь взять вину на себя, но я не могу позволить тебе этого. Я — аликорн, а ты — нет. Трудно сказать, сможешь ли ты вообще выжит ьв изгнании на луне, но я могу... я выжила в прошлый раз и смогу сделать это снова.
— Но...
— Ты помнишь, о чём спросила меня несколько часов назад? Помнишь, ты спросила, какой кобылицей я хотела быть? — тихо спросила Никс, склонив голову, чтобы она была ближе к голове Твайлайт.
— Да, — ответила единорожка.
— Я вспомнила ещё одну вещь, которую хотела бы добавить к списку. Я хочу быть кобылицей, которая защищает тех пони, которые ей не безразличны. Я навредила многим пони, Твайлайт. Может быть, не прямо, но это по моей вине случилось множество дурных вещей. Я не хочу вредить кому-то ещё, если могу этого избежать.
— Но я хочу сделать большее. Я хочу расплатиться за то, что сделала. Я сделаю всё возможное, чтобы пони, которые мне не безразличны, не пострадали, так чтобы мои друзья и семья могли продолжать жить и радоваться.
— Сейчас гораздо важнее, чтобы ты осталась здесь, со своими друзьями, Спайком и Совелием. Большая часть Эквестрии ненавидит и боится меня, но ты для них героиня, победившая однажды Найтмер Мун. Ты — Элемент Магии, и если Элементы Гармонии потребуются Эквестрии снова, то ты будешь нужна своими друзьям.
— Так позволь же мне принять наказание. Позволь мне принять наказание, которое я не только заслуживаю, но заслуживают и Дети Найтмер. Обещаю, я смогу вынести его тяжесть. Я смогу прожить достаточно долго, чтобы исправить свои ошибки и расплатиться за содеянное, но я никогда не прощу себе, если позволю тебе занять моё место.
— Но, Никс...
— Спасибо, что всегда была рядом со мной, Твайлайт. Ты лучшая мать, какую я могла желать, — прошептала Никс, наклоняясь немного ближе и касаясь носом щеки Твайлайт, — но... я должна сделать это.
С этими словами чёрная кобылица повернулась, села прямо перед Селестией и Луной, склонив голову в почтении.
— Принцесса Селестия, Принцесса Луна, Правители Эквсетрии, Регенты Солнца и Луны... Я сдаюсь вам[a]. Я причинила зло вам и Эквестрии и знаю, что нет способа изменить прошлое. Сделанное мной никогда не вернуть вспять, и поэтому я ожидаю правосудия, соразмерного моим преступлениям.[b]
Всё, чего я прошу в своём последнем слове, это не держать зла на вашу ученицу и других пони, которые были отравлены моей магией. Возложите все их грехи и злодеяния на мои плечи и дайте мне нести их самой. Позвольте мне защитить их и понести наказание, которого они не заслужили.
Обещайте мне это, и я приму свою долю, даже изгнание на луну, без колебаний.
— Ты уверена в этом, Найтмер Мун? — спросила Селестия, её голос был чуть громче шёпота. — Ты действительно хочешь, чтобы мы возложили на тебя вину за всё случившееся, даже то, что не было в твоей власти?
— Да, — ответила Никс твёрдо. — Как аликорн, я могу вынести ношу, которая не под силу никакой другой пони. Я встала на пути Большого Волка[c], чтобы защитить Твайлайт, потому что, в то время как этот зверь только ранил меня, он с лёгкостью мог убить её.[d] Боль, которую я перенесла, спасла не только эту жизнь, но и жизни всех в Понивиле. Если благодаря этому кто-то продолжит жить и радоваться, я предпочту быть раненой.
— Меня можно избить, смять и оглушить, но, пока мои лёгкие не испустили последний вздох[e], я буду защищать пони. Я буду защищать их, потому что то, что может убить их, я могу пережить, потому что то, что ранит их, оставит на мне только царапину, потому что это единственная вещь, которую я могу сделать правильно.
Селестия и Луна переглянулись. Они долго молчали, Луна не могла отвести взгляда от решительных глаз[f] Никс. Солнечная принцесса, в то же время, заметила краем глаза небольшую вспышку, на секунду отвлеклась[g] в том направлении и снова встретилась взглядом с Никс. Чёрный аликорн[h] смотрела на принцесс так, будто ожидала, что её немедленно отправят на луну.
— Найтмер Мун, — начала Селестия, — хоть мне и больно это говорить, но ты должна предстать перед судом за преступления против Эквестрии и нас — Королевских Сестёр. Суд, однако, придётся отложить.
— Отложить? — повторили Никс и Твайлайт в недоумении.
— Твайлайт говорила в твою пользу, но прежде, чем может быть вынесено взвешенное решение, нужно услышать больше мнений. Поэтому я хотела бы попросить свою сестру — Принцессу Луну — найти тех, кто выскажется о твоих поступках. Затем я доверю ей решить судьбу Найтмер Мун.
— Правда? — спросила Луна с недоверием. — Ты... ты доверишь мне это?
— Да, Сестра.
Лёгкая улыбка тронула губы Луны на мгновение, пока она смотрела на Селестию, но испарилась, как только лунная принцесса отвернулась.
— Я принимаю задание, которое ты доверила мне, Сестра, и я сделаю, как ты советуешь. Я выйду и узнаю в Понивиле, какой кобылицей показала себя Найтмер Мун... После этого я приму решение о наказании, если таковое потребуется.
— Можете вы хотя бы пообещать мне, что не сошлёте её на Луну? — спросила Твайлайт.
— Я могу обещать только,что буду так справедлива, как это будет возможно[i], — ответила Луна. — Если она совершила достаточно зла, чтобы быть изгнанной на луну, то таким и будет её наказанием. Однако, я не оставлю без внимания те добрые дела, которые, как ты сказала, она совершила.
Твайлайт кивнула, хотя беспокойство в её глазах давало ясно понять, что она не совсем удовлетворена ответом. Единорожка, однако, не стала настаивать и переключила внимание на Никс[j], чтобы поддержать её, в то время как Луна повернулась к Селестии[k].
— Где я смогу тебя найти, Сестра, пока буду опрашивать пони в Понивиле? — прошептала лунная принцесса, чтобы только Селестия слышала её.
— Я останусь здесь с Твайлайт и Найтмер Мун, просто чтобы быть уверенной, что моя ученица не начнёт паниковать и тревожиться о том, что должно случиться.
— Хорошо, потому что я хотела бы поговорить с тобой, прежде чем вынести окончательное решение. Впрочем... это потом. Сейчас мне нужен пони, который может быть честен со мной, чтобы я могла быть уверена, что сказанное Твайлайт не было приукрашено её заботой о Найтмер Мун.
— Тогда, Сестра, я могу предложить, с какой пони тебе стоит поговорить в первую очередь.

Эплджек зевнула, растягиваясь в тени дерева, растущего прямо за воротами замка. [l]Рыжая пони работала с самого раннего утра, поддерживая массовое производство хорошей, полезной еды на кухне замка[m]. Впрочем, с момента последнего сезона стряхивания яблок[n], фермерша старалась немного осторожнее относиться к пределам своих возможностей[o]. Сдав свой пост на кухне чете Кейков, она решила вздремнуть. Было едва за полдень, хотя солнце по-прежнему висело чуть выше горизонта на западе.
Фермерша уже начала задрёмывать, накрыв лицо шляпой, когда заслышала приближающееся постукивание копыт.
— Извините, я ищу Эплджек, — спросил голос, который показался Эплджек знакомым, но она не могла вспомнить откуда именно.
— Ну, тогда вы её нашли, — ответила рыжая пони, не потрудившись убрать шляпу с лица. — Но, если вы не против, не могли бы вы прийти попозже? Я только легла вздремнуть.
— Понимаю, что вы устали; судя по тому, что сказала Твайлайт, вы работаете до седьмого пота, помогая на кухне. Однако, не могла бы я вас попросить уделить мне немного времени...
Эплджек чуть-чуть заворчала, приподнимая шляпу. Она окинула взглядом ту пони, которая прервала её сон, и, спустя секунду, уже стояла на ногах, поправляя шляпу и отряхивая с ног приставшие травинки.
— П-принцесса Луна. Ух[p], не знала, что это вы.
— Ничего страшного, Эплджек, — успокоила её лунная принцесса, — у вас есть все основания быть усталой. Если хотите, я могу прийти позже.
— Нет... конечно нет, Принцесса, — сказала Эплджек, почтительно склоняя голову. — Просто... ну... пожалуй, я немного удивлена. Я думала, что вы... ну, знаете, на луне...
— Мы с Селестией были недавно освобождены Найтмер Мун, если можешь в это поверить.
— Ну, честно говоря, думаю, что могу, — ответила Эплджек, поднимая голову из поклона. — Хотя, не пора ли вам с Селестией быть в Кантрлоте? Полагаю, вам двоим много работы нужно нагнать.
— Да, столь долгое отсутствие в столице несомненно вызвало накопление большого числа нерешённых дел, особенно учитывая, что Эквестрия недолгое время была под управлением королевы. Однако, у нас есть дела, с которыми нужно сначала разобраться здесь в Понивиле.
— Какие например?
— Эплджек, вы — Элемент Честности, верно?
— Полагаю, что так.
— Тогда мне нужно, чтобы вы рассказали мне о Найтмер Мун, рассказали честно всё, что действительно думаете о ней, и, если у вас будет время, мне нужна будет ваша помощь, чтобы найти других пони, которые сделают то же самое.
— Полагаю, что могу сделать это, — ответила Эплджек с улыбкой, снова укладываясь в тени дерева, — но, если вы не возражаете, не могли бы мы поговорить здесь? Я была на ногах всё утро.
— Нисколько не возражаю.

Обычно Сестра Редхарт была той, кто ухаживал за Никс. Аликорну требовалось менять повязки и промывать раны, чтобы избежать инфекции. Однако, Луна и Селестия пришли к молчаливому соглашению, что они не хотят, чтобы все узнали о их возвращении, по крайней мере не раньше того момента, когда они смогут решить, что делать с Никс.
Кроме того, Сестра Редхарт всё ещё была занята уходом за больными и ранеными вместе с Сестрой Тендерхарт и Флаттершай. Вместо неё, Твайлайт ухаживала за Никс самостоятельно, стараясь изо всех сил и постоянно сверяясь с медицинским копытоводством, оставленным ей Редхарт, в котором было уделено особое внимание правильной процедуре очистки ран и смены повязок.
Сама Никс лежала на свой временной постели. Аликорн[q] не хотела засыпать, боясь терять бдительность в присутствии Селестии. Твайлайт, однако, заверила её, что Селестия не собирается ничего делать, и Никс позволила себе забыться сном. С добавлением успокаивающего заклинания[r] Селестии, Никс мирно спала, пока Твайлайт меняла аликорну повязки.
Селестия стояла рядом с ученицей, помогая в меру возможности перевязывать раны. Она подавала Твайлайт необходимые материалы и собирала использованные бинты и ватные тампоны по мере их накопления. Несколько минут пара работала в тишине, но, пока Твайлайт меняла повязку у Никс на боку, Селестия решила нарушить молчание.
— Твайлайт... могу я спросить тебя кое о чём? — сказала Селестия тихо, как будто её слова были нежелательны в тишине, окутавшей комнату.
— Да, — ответила ученица, принимая из воздуха свежие медицинские припасы, поддерживаемые магией Селестии.
— Кого ты винишь в случившемся той ночью?
— Какой ночью?
— Той ночью, когда Дети Найтмер завершили своё заклинание. Кого ты

винишь в случившемся? Винишь ли ты культ, потому что они завершили заклинание? Винишь ли ты меня, потому что я забрала Найтмер Мун и предоставила им шанс похитить её? ...Или ты возлагаешь вину на что-то ещё?
— Я не виню вас в случившемся, — ответила Твайлайт, накладывая повязку и фиксируя её липкой лентой, — и, хотя они были причиной большей части случившегося, я не виню Детей Найтмер... не совсем.
Если на то пошло, я виню себя в том, что позволила всему этому случиться. Не знаю, могла ли я убедить вас, что вам не нужно бояться Никс, но... не думаю, что смогу простить себе, что не продолжила бороться.
— И поэтому ты хотела занять её место?
— Я обещала Никс, что не позволю вам снова забрать её у меня, и я говорила это серьёзно, — ответила Твайлайт, переходя к следующей повязке, бережно снимая её, чтобы можно было дезинфицировать рану и наложить новую повязку.
— Твайлайт... мне жаль, что тебе пришлось столько пережить в ту ночь из-за меня, — тихо ответила Селестия, забирая использованный бинт и передавая Твайлайт дезинфицирующее средство и свежий ватный тампон. — Я не заслужила твоего прощения. То, что я сделала, я делала из лучших побуждений, но мои действия всё равно были непростительны.
— Честно говоря... я не вполне уверена, что хочу прощать вас за ту ночь, — призналась Твайлайт, протирая тампоном рану на боку Никс, которая чуть вздрогнула при этом во сне. — Но... я прощаю вас, Селестия.
— Могу я спросить почему?
— Потому что каждый нуждается в возможности прощения... потому что все мы совершали поступки, которые хотели бы исправить.

— Значить, она смогла забрать у вас Элементы Гармонии, даже не подняв одного копыта? И после этого она просто отпустила вас?
Эплджек кивнула. Было заметно, что она немного смущена. Поговорив некоторое время в тени дерева, двое встали и направились к городу. К этому моменту они уже приближались к Понивилю.
— Не сказать, чтобы мы ей очень мешали. Я полагала, что, как только мы найдём другого единорога, способного в магии, мы сможем победить Найтмер Мун. Проблема была в том, что единственной, кого мы смогли найти, была надоедливая циркачка по имени Трикси. Она не так способна, как Твайлайт, но мы надеялись, что этого хватит. Однако, даже после всей этой магической мумбы-юмбы, не было похоже, что мы хотя бы поцарапали Найтмер Мун, хотя были откровенно вымотаны усилиями.
— Хотя верно, что магия является важной частью Элементов Гармонии, у них иной источник силы. Сила Элементов исходит от уз, которые связывают вас, ибо только через них силы добродетелей, которые представляете вы с друзьями, могут объединиться.
— Исходит от уз, которые чего делают? Что-то я не припоминаю, чтобы мы были связаны, когда впервые использовали Элементы.
Луна засмеялась, останавливаясь на месте.
— Неважно, Эплджек. Мы приближаемся к городу, а мне нужно кое-что сделать, прежде чем мы войдём туда. Ты не будешь против, если мы остановимся на минуту?
— Вовсе нет, сахарная. Что вам нужно сделать?
— Во-первых, у меня остался последний вопрос. Если бы на тебя возложили обязанность решить, как должна быть наказана Найтмер Мун за свои дела, что бы ты сделала?
Фермерша несколько раз молча моргнула, затем отвела взгляд от Луны, потирая загривок.
— Ну... ох, следовало ожидать, что вы зададите какой-нибудь трудный вопрос вроде этого.
— Всё, что я у тебя прошу, быть честной, Эплджек. Ты не обязана объяснять почему, мне просто нужно знать, что бы ты сделала.
— Ну... думаю... я не знаю. Она делала некоторые довольно мерзкие вещи, но эта новая Найтмер Мун сделала также более чем достаточно хорошего, особенно во время этого нападения чудовищ. Лично я склоняюсь к тому, чтобы мягко обойтись с ней, но это только потому, что она со мной за всё расквиталась.
— Ну да... и если честно, то я, наверное, не та пони, которую стоит об этом спрашивать, — призналась в заключение Эплджек.
— Я только хотела получить от тебя честный ответ, и ты дала мне его, — заверила её Луна. — Теперь мне нужно поговорить с другими пони о Найтмер Мун, но я бы пока не хотела, чтобы вся Эквестрия узнала о нашем с сестрой возвращении. Нам повезло, что мы не встретили ни одного пони на этой дороге, но мне придётся скрыться, как только мы войдём в город. По крайней мере от широкой публики.
— Ну, полагаю, вам лучше знать, что хорошо в такой ситуации. Собственно, как вы собираетесь скрываться? Измените облик, как Найтмер Мун?
— Нет, эти силы и умения она развила, пока я была... пока мы были заключены на луне. Хотя у меня есть необходимые знания, мне недостаёт силы, которой располагают она и моя сестра, чтобы выполнять изменения формы такого уровня.
— Тогда что же вы будете делать?
Луна улыбнулась, и её рог засветился. Секунду ничего не происходило, но потом аликорн медленно растворилась в воздухе, как призрак. Это зрелище привело Эплджек в некоторое замешательство, фермерша огляделась и беспокойно переставила ногу[s].
— Ой!
— Упс, извините, Принцесса! — сказала Эплджек, отдёргивая ногу.
— Ничего, ты просто толкнула меня копытом.
— Значит, вы будете оставаться невидимой, как сейчас, и последуете за мной в город?
— Да. Когда ты найдёшь кого-нибудь, с кем мне стоит поговорить о Найтмер Мун, то мне нужно будет, чтобы ты увела его в какое-нибудь уединённое место, чтобы я снова могла стать видимой. О, и лучше не обращаться прямо ко мне, пока я невидима. Пони могут подумать, что...
— Что у меня шарики за ролики заехали, — усмехнулась Эплджек.
— Я бы не сказала это так резко, но... да.
— Немного странно знать, что за тобой следует невидимая принцесса, но, как я и говорила, полагаю, вы знаете, что делаете. Теперь я, пожалуй, покажу вас Рарити для начала. Она единственная из нас, кому Твайлайт рассказала всю правду после того, как нашла Найтмер Мун, поскольку ей была нужна её помощь.
— Тогда, пожалуйста, веди меня к ней.

— Эй, Рарити, ты дома? — позвала Эплджек, придерживая дверь, как будто желая пропустить в магазин ещё кого-то, хотя никого не было видно.
— Я здесь, дорогая, — ответила Рарити, выбегая рысью из подсобки, поддерживая в воздухе рулоны ткани. — Я как раз шью одеяла и прочие постельные принадлежности для пони, которым пришлось остаться в замке. Одеяла, которые они взяли из бараков стражи сохраняют тепло, но они сделаны из такой ужасной, грубой ткани. Не знаю, как эти пони вообще умудряются под ними спать. Так что я решила использовать часть старых тканей, который просто лежат в кладовке, чтобы сшить немного одеял, раз уж я не могу использовать использовать их для одежды.
— А почему эту ткань нельзя использовать для одежды? По мне, так она выглядит нормально.
— Это вопрос качества, Эплджек. Число нитей[t] в этих рулонах слишком мало для создания истинно [u]модной одежды. Это была небольшая ошибка моего поставщика, которую он исправил, выслав мне требовавшуюся ткань и позволив оставить эту себе. Я очень рада, что наконец нашла ей применение, — ответила Рарити, опуская низкокачественную ткань на стол. — Ну, чем я могу тебе помочь?
— В общем, я привела к тебе кое-кого, кому нужно задать тебе несколько вопросов, если у тебя есть время.
— О, я люблю поболтать за работой, но могу ли я поинтересоваться: кто хочет со мной говорить?
— Это я, — ответила Луна, сбрасывая чары невидимости.
Рарити заметно подпрыгнула при звуке третьего голоса, возникшего в комнате, и просто стояла, широко открыв глаза, её взгляд был прикован к лунной принцессе, только что появившейся в её магазине.
— Принцесса Луна... в моём магазине? — сказала Рарити, широко раскрывая рот.
— О-оу. Принцесса, вам лучше пристегнуться[v], — сказала Эплджек, отступая назад.
— Зачем?
— Принцесса Луна... в моём магазине... ПринцессаЛунавмоёммагазине! — повторяла Рарити всё быстрее и быстрее, пока внезапно не рванулась с места. Она направляла свою магию во все стороны, поправляя, прихорашивая и прибирая всё в главной комнате[w] своего бутика со скоростью, которая сделала бы честь даже Рэйнбоу Дэш. Эплджек и Луне пришлось несколько раз отпрыгивать в сторону, пропуская косяки вещей, проплывавших по комнате. После минуты лихорадочной, панической и направляемой магией уборки магазин был практически безупречен.
— Ваше Высочество, — наконец произнесла Рарити, стараясь скрыть одышку после своего магического забега, в манере приличной кобылицы[x]. — Это большая честь принимать вас в моём магазине, пусть я и хотела бы, чтобы Эплджек предупредила меня немного заранее.
— Прости, Рари, но она и на меня, как бы, просто свалилась. Фактически, она только недавно была освобождена с луны.
— Освобождена? Кем?
— Как она говорит, Найтмер Мун пошла и отпустила их с Селестией.
Рарити улыбнулась.
— Ну, приятно это слышать. Я ожидала, что рано или поздно это случиться, хотя я удивлена, что она не дождалась выздоровления. Бедняжка была совершенно избита после нападения.
— Вы знали, что Найтмер Мун освободит нас с Селестией?
— Ну, я не могу сказать, что была совершенно уверена, — призналась Рарити. — Но... как бы лучше выразиться? Я знала, что есть очень-очень хорошие шансы, что она так поступит, и я надеялась, что так и будет.
— Но вы не знали наверняка.
— Если говорить прямо, Принцесса, то моё лично мнение таково, что никогда нельзя быть абсолютно уверенным ни в чём, по крайней мере в том, что касается пони.
— Почему ты так считаешь, сахарная? — спросила Эплджек.
— Ну, исходя из личного опыта, конечно, — сказала Рарити, вскинув голову. — Помнишь, как я делала для вас платья для Гала? Я была абсолютно уверена, что вы полюбите первые варианты платьев, сделанные мной, но... ты же помнишь, чем всё обернулось.
Эплджек немного рассмеялась.
— Ага... до сих пор не могу понять, почему я считала, что галоши подойдут к платью для Гала.
— Ты практичная пони, Эплджек, поэтому предпочитаешь функциональность форме. Ты подумала, что может пойти дождь, и хотела быть к этому готовой, — успокоила её Рарити с ласковой улыбкой, прежде чем снова обратиться к Луне. — Хотя это был не первый раз, когда я создавала для своих клиентов что-то, что, как я считала, им понравится, но потом обнаруживала, что их мнение о моей работе прямо противоположное.[y]
И со временем я поняла, что нельзя быть абсолютно уверенным ни в чём, что касается пони.
— Вы извлекли хороший урок, — заметила Луна. — А теперь, хотя вы говорите, что не можете быть абсолютно уверены, я хотела бы знать, как бы вы ответили на один вопрос, Рарити.
— И что же это за вопрос?
— Если бы на вас возложили обязанность решить, как должна быть наказана Найтмер Мун за её дела, что бы вы сделали? Как бы вы её наказали? Или вы бы просто простили её за содеянное?
Рарити молчала некоторое время, сжав губы и обдумывая вопрос. Затем она немного нахмурилась, как будто ей не нравился получавшийся ответ.
— Говоря со всей честностью, Принцесса, я разрываюсь. Одна часть меня хочет простить Никс. Кроме Твайлайт, я была единственной пони в городе, кто знал, кем в действительности была Никс, и даже при этом я находила её такой прелестной. Она заскакивала в мой магазин время от времени, жаждущая получить новый урок о том, как быть приличной кобылицей, и я была рада её научить.
Но... она также отправила в заключение мою сестру. Она заперла Свити Бель в сырой холодной темнице, заставив меня страшно переживать. Родители Скуталу пришли ко мне и рассказали, что Никс сделала это, чтобы защитить Свити Бель и её друзей, чтобы удостовериться, что её советник — Нексус — не сделает с ними что-нибудь худшее за их проникновение в замок. Однако, я провела много бессонных ночей, думая, в безопасности ли Свити Бель. И, я полагаю, нельзя не принять во внимание всех тех пони в Эквестрии, которые хотят справедливости...
Так что... пожалуй... пожалуй, я отвечу, что Никс заслуживает наказания. Возможно, заключения в тюрьме на какое-то время, но я не рискну назвать конкретный срок. Хотя некоторые пони могут требовать справедливости, я сама думаю, что будет уместно некоторое снисхождение, учитывая все обстоятельства.
— Опять же, я — модельер, а не судья, — призналась Рарити. — В любом случае, надеюсь, я ответила на ваш вопрос.
— Вполне, — кивнула Луна с улыбкой. — Но, возможно, мы могли бы поговорить о менее серьёзных вещах. Вы упомянули, что Никс приходила к вам в магазин, чтобы учиться у вас. Не могли бы вы рассказать мне об этом?
Рарити тут же оживилась, обрадованная сменой темы разговора на что-то более приятное. Вскоре модельер рассказывала короткие, но энергичные истории о том, как Никс бывала в её магазине вместе со Свити Бель и другими жеребятами или же приходила одна.

Перевязав раны Никс, Твайлайт была готова лежать рядом с чёрным аликорном всё время. Теперь, однако, Никс проспала некоторое время, и Твайлайт нужно было размять ноги. Осторожно поднявшись, она потянулась, разминая затёкшие мускулы, и решила сходить к Селестии. Солнечная принцесса удалилась к окнам тронного зала сразу после перевязки и сейчас смотрела на горизонт.
— Я собираюсь сходить за ланчем на кухню. Вам принести что-нибудь?
— Нет, спасибо, Твайлайт. Я пока не голодна.
— Даже после шести недель на солнце?
— Заключение на небесном теле, таком как солнце или луна, не похоже на заключение в тюрьме. Тело не знает никаких нужд и желаний кроме сна. Оно не требует ни воздуха, чтобы дышать, ни воды, чтобы пить, ни еды, чтобы есть. Всё, в чём действительно нуждается тело, это сон.
— Ну, приятно об этом знать на случай, если я буду изгнана на луну, — неудачно пошутила Твайлайт, пытаясь развеять неловкость, висящую в воздухе, этой неловкой шуткой. — Всё же, не присмотрите ли вы за Никс, пока я не вернусь?
— Я присмотрю за ней, — ответила Селестия, взглянув на единорожку, — но, прежде чем ты уйдёшь, Твайлайт, можно я спрошу?
— О чём? — сказала единорожка.
— Почему Найтмер Мун зовёт тебя «матерью»?
Твайлайт чуть улыбнулась, оглянувшись на спящего аликорна.
— Потому что... думаю, потому что это то, чем я для неё стала. Я была той, кто нашёл её в лесу и отнёс в библиотеку, привёл в школу, помогал ей делать домашние задания, спас её, когда она потерялась в Вечнодиком Лесу...
Честно говоря, когда я впервые привела её к себе, я не намеревалась сделать больше, чем просто позаботиться о ней, пока не смогу понять, является ли она Найтмер Мун. Я, вероятно, написала бы вам сразу, как только узнала это, но боялась звать вас слишком рано. Она... она была слишком похожа на Найтмер Мун, и я боялась, что вы сошлёте её на луну. Думаю, мне не хотелось увидеть, как такой маленький жеребёнок станет новой Лунной Кобылой... ну, по крайней мере, если бы она не являлась Найтмер Мун.
— Так что я сидела допоздна каждую ночь, пытаясь понять заклинание, которым пользовались культисты, но я так и не смогла в нём разобраться. Потом, когда прошло какое-то время, я перестала даже пытаться. Думаю, для меня стало неважным, является ли она Найтмер или нет. Она просто была... моей Никс, — закончила Твайлайт.
— И ей поистине повезло, что о ней заботится такая пони, как ты, Твайлайт. Если у тебя когда-нибудь будут собственные дети, я не сомневаюсь, что они будут правильно взращены[z].
— У меня уже есть ребёнок, Селестия. Пусть не я принесла её в этот мир, как настоящая мать, но Никс всё равно моя дочь, — тихо возразила Твайлайт, поворачиваясь к дверям тронного зала, чтобы спуститься за ланчем. Селестия бросила последний мимолётный взгляд на единорожку, прежде чем та выскользнула за дверь, и снова обратила взор к горизонту, тяжело вздохнув.
— Какая пони разлучит мать с дочерью? — прошептала Селестия, обращаясь к себе.

— Итак, я хотела бы спросить вас троих: что бы вы сделали, если бы на вас была возложена ответственность решить судьбу Найтмер Мун? Простили бы вы её? Или сказали бы, что она должна быть наказана? И если так, то какого наказания заслуживают её преступления?
Покинув Рарити, Эплджек и Луна вернулись в замок. Немного поискав, фермерша нашла Рэйнбоу Дэш, Флаттершай и Пинки Пай и привела своих друзей в одну из пустых сторожевых башен замка.
Луна раскрыла себя, как только все собрались, и ответила на обычную цепь вопросов о том, как она сбежала с луны, и прочем. Тем не менее, Луна вежливо ответила на все вопросы и задала свои, заставив Рэйнбоу Дэш, Флаттершай и Пинки Пай переглянуться.
— Ну... эм, это только моё мнение, но... мм, я бы простила её, — тихо призналась Флаттершай.
— Флаттершай, после всего, что она сделала, ты не можешь серьёзно говорить, что просто простишь её! — возразила Рэйнбоу Дэш.
— В таком случае, могу я спросить, что ты считаешь нужным сделать, Рэйнбоу Дэш? — спросила Луна.
— Эй, не поймите меня неправильно. Это было здорово, как она помогла нам во время нападения, но я видела, что её вечная ночь делала со многими пони. Когда Эплджек сказала, что нам надо попробовать найти Трикси, это я облетела ближайшие города, чтобы спросить, не видел ли её кто-нибудь. И должна сказать, что там было много пони, которым из-за всей этой вечной ночи пришлось довольно тяжело, а это были только первые часы ночи.
— В таком случае, изгнала бы ты её на луну, если бы могла?
— Ну... не совсем. То есть, это будет немного жёстко. Может быть, запереть её в темнице, или в тюрьме, или в чём-то таком на несколько лет.
— Лет!? — воскликнула Флаттершай в неверии[aa]. — Рэйнбоу Дэш, можно запереть пони на такое долгое время, только если она сделала что-нибудь действительно ужасное: например, подожгла чей-нибудь дом или... или... намеренно нанесла другому пони вред!
— А принести две недели бесконечной ночи в Эквестрию недостаточно ужасно?
— Ну... хорошо... это было довольно плохо, но она не причинила никому вреда. То есть... у неё была возможность навредить нам после того, как мы попробовали использовать Элементы Гармонии вместе с Трикси... но она ничего не сделала. Она не отправила нас в заключение, не навредила нам... она просто отпустила нас, забрав Элементы.
— Но как насчёт Твайлайт? — снова возразила Дэш. — Найтмер Мун держала её в темнице несколько недель, а Твайлайт не сделала ничего плохого... и я всё ещё говорю, что нам надо было воспользоваться[ab] одним из моих потрясных планов побега, чтобы спасти её.
— Рэйнбоу, те планы были недопечёными, и ты сама это знаешь, — отрезала Эплджек.
— Ага, а недопечёные планы как недопечёные пироги; никто их не любит, потому что они сырые внутри и...
— Всё равно, — продолжала Дэш, перебив Пинки, пока та не ушла далеко по одной из своих диких цепочек рассуждений. — Я только хочу сказать, что, хотя Найтмер Мун помогла спасти Понивиль, она сделала много вещей, которые навредили всей Эквестрии. Даже если бы вы назначили ей по минуте заключения за каждого пони в Экветрии, то и это сложилось бы в годы, я так думаю.
— Нет! Нет, нет, нет! — заспорила Флаттершай, мотая головой, жёлтая пегаска всё ещё говорила тихо, хотя и была более настойчивой, чем обычно. — Наказывают плохих пони, но хороших пони, которые делали плохие вещи, прощают. Никс — не плохая пони.
— Флаттершай, она устроила в Эквестрии то, что могло стать вечной ночью. Она бросила Твайлайт и трёх маленьких жеребят в темницу и украла у нас Элементы Гармонии. Да ещё сослала Принцесс на солнце и луну! Это много плохих поступков.
— Но ты

забываешь обо всех добрых поступках, которые она сделала! Она подняла солнце, она спасла Твайлайт и защитила Понивиль. Она заслужила наше прощение. Кроме того, что по-твоему будет чувствовать Твайлайт, если Никс отправят в тюрьму на годы?
Дэш повесила уши и слегка обмякла.
— Я... не подумала об этом.
— В словах Рэйнбоу Дэш есть смысл, Флаттершай, — сказала Луна, вставая на сторону голубой пегаски. — Многие в Эквестрии вне всяких сомнений захотят, чтобы Найтмер Мун была наказана, по крайней мере за те преступления, для которых у нас есть законы.
— А похищение ручного феникса принцессы тоже, наверное, было против закона, но Селестия простила меня за это, — заметила Флаттершай. — Никс — не плохая пони. Она просто приняла несколько плохих решений, но исправила всё, что сделала неправильно, хотя никто не просил её об этом[ac]. Я бы простила её.
— Та, что проявляет несравненное сострадание, желает даровать только прощение, — заметила Луна, глядя на Флаттершай, и продолжила, повернувшись к Рэйнбоу Дэш, — та же, что воплощает верность, не только своим друзьям, но и всей Эквестрии, уравновешивает её. Я начинаю поистине видеть, как вы смогли вложить столь великую силу в Элементы Гармонии.
— Однако, — продолжала Принцесса, обращая взгляд на определённую розовую пони, — я не слышала твоего мнения, Пинки Пай. Простишь ли ты Найтмер Мун или предпочтёшь увидеть её наказанной?
— Я бы простила её, — сказала Пинки с улыбкой.
— А могу я спросить, почему?
— Ну, если бы я отправила её в тюрьму или сослала, то Никси не смогла бы прийти на суперскую увеселяющую «Спасибо-Что-Спасла-Понивиль-От-Кучи-Страшных-Чудовищ» вечеринку!
— Ты задумывала устроить для неё вечеринку? — спросила Дэш скептически.
Пинки кивнула.
— Конечно, Дэши; в конце концов, мой особый талант — устраивать вечеринки. А ещё я хотела спросить Никс, не попробует ли она превратить меня в пирог.
Луна удивлённо подняла брови.
— Превратить тебя в пирог?
— О, да. Видите ли, Никс превратила Флаттершай в дерево, и это было здорово, и я захотела, чтобы она превратила меня в пирог, но потом Твайлайт увела Никс на ланч, и я подумала, раз Никс теперь совсем большая, как Найтмер Мун, она должна быть ещё более чудесной в магии, и превратить меня в пирог должно быть просто-просто.
— А ты не боишься, что кто-нибудь попытается съесть тебя?
Пинки Пай несколько раз удивлённо моргнула, столкнувшись с аспектом пирогофикации, о котором она не задумывалась.
— Я никогда не задумывалась об этом. А... интересно, какая я буду на вкус. УУУ! Ладно, я всё равно хочу превратиться в пирог, и чтобы кто-нибудь меня попробовал, но только кусочек моей гривы или хвоста, а не другую мою часть. А потом я хочу превратиться назад, и чтобы пони, который пробовал меня, рассказал, какая я была на вкус, когда была пирогом!
Потому что будет очень здорово узнать, что я на вкус как сахарная вата, или шоколад... о!.. или даже как клубника! И я могу отрастить свою гриву. Вообще-то, эту свою часть мне всё равно приходится иногда подрезать в салоне, особенно когда она становится слишком длинной и начинает лезть мне в глаза.
Рэйнбоу Дэш прыснула, прикрывая мордочку копытом.
— Пинки Пай... ты ТАКАЯ непредсказуемая.

Никс застонала, просыпаясь в своём всё ещё очень больном теле[ad]. Она не поняла сначала, что её разбудило, но, полежав немного в полусне, аликорн[ae] заметила, что что-то раздражает её глаза.
Это был яркий свет, который ухитрялся просочиться сквозь её веки в достаточном количестве, чтобы стать причиной раздражения. Она открыла глаза и тут же зажмурилась снова. Откуда бы он ни исходил, свет был нестерпимо ярким и светил прямо ей в лицо. Оправляясь от боли в глазах, Никс подняла копыто, чтобы прикрыть лицо, и немного приподняла голову, прежде чем осмелиться открыть глаза снова.
Свет, разбудивший чёрного аликорна, был отражением, отблеском солнца, отбрасываемым каким-то предметом в комнате и бившим ей в глаза. Этим предметом оказалась корона Селестии, всё ещё стоявшей у одного из окон тронного зала, хотя она и переместилась за то время, пока Никс спала.
Аликорн[af] попыталась встать или передвинуться, чтобы свет не попадал в глаза. Однако, попытавшись переместиться, она поняла две вещи: во-первых, она всё ещё очень-очень больна; и во-вторых, Твайлайт спала рядом с ней.
Единорожка задремала рядом с аликорном, отыскав свободное место на постели из подушек и одеял[ag]. Она прильнула к шее Никс, заснув, как жеребёнок, свернувшийся в объятиях родителя, хотя в их паре Твайлайт была матерью.
Так, не имея возможности двинуться и желая снова заснуть, Никс обратилась к последнему оставшемуся варианту.
— Эм... Селестия?
— Да? — отозвалась солнечная принцесса, обернувшись к чёрному аликорну.
— Не могли бы вы немножко передвинуться? Ваша корона отбрасывает свет прямо мне в глаза...
Белая аликорн[ah] в ответ на это действительно повернула голову, только теперь замечая яркие пятна света, которые словно бы танцевали по залу, когда она поворачивала голову, отражения и сгустки[ai] света, отбрасываемые её корон[aj]ой и бриллиантами на ней.
— Конечно, — ответила Селестия тихо, делая шаг к другой стороне окна, чтобы выйти из-под прямых лучей солнца. Затем она остановилась и, снова оглянувшись на Никс, ласково спросила: «Так лучше?»
— Намного... спасибо, — ответила Никс, зевнув на середине фразы, и опустила голову на подушку.
Однако, даже засыпая, она слегка пригнула голову к груди, улыбаясь нежному прикосновению к спящей единорожке.
— Она только что уснула, — заметила Селестия, возвращая взгляд к горизонту. — Оставила тебя всего на минуту, чтобы принести ланч.
— А что было на ланч?
— Она принесла сельдерейного супа. Думала, что ты захочешь поесть немного, когда проснёшься. Он стоит в изголовье.
Никс повернула голову и заметила миску с остывшим супом, оставленную на полу возле её постели. Это вызвало у ней улыбку.
— Жаль, что она меня не разбудила. Я бы хотела съесть его, пока он был горячим... это одно из моих любимых блюд.
— Занятно слышать, что ты считаешь такой простой суп одним из своих любимых. Разве ты не ела более изысканных блюд, пока была Королевой Эквестрии?
— Ела, но... причина, по которой я люблю его, не в его вкусе. Он и сендвичи с нарциссами были первыми вещами, которые я когда-либо ела... и это был ужин, который дала мне Твайлайт, когда впервые привела в библиотеку. Это... это блюда, которые напоминают мне о ней. — ответила Никс, переводя взгляд на спящую Твайлайт.
— Это не самое вкусное блюдо... но у него есть...
— Эмоциональная ценность? — мягко закончила Селестия, снова оглядываясь на Никс.
— Да, — согласилась чёрный аликорн[ak], опуская голову.
Она хотела снова заснуть, но вскоре почуяла что-то. Это был суп, только... он был тёплым. Снова подняв голову, аликорн[al] увидела, что над супом поднимаются тонкие струйки пара. Она также заметила несколько сгустков магии, уже затухавших на краях миски.
Никс посмотрела на Селестию: солнечная принцесса ласково улыбнулась, и последние искорки магии потухли на её роге. Селестия снова обратила взгляд на горизонт, глядя на бесконечный закат, в то время как тихое постукивание ложки о дно миски начало наполнять зал.

Когда Пинки Пай, Рэйнбоу Дэш и Флаттершай ушли, Эплджек оставила Луну в сторожевой башне и отправилась на поиски других пони, с которыми стоило поговорить о Никс. Некоторые отзывались о ней хорошо, и временами Луна просила Эплджек найти пони, которые сказали бы дурно о чёрном аликорне, чтобы услышать достаточный спектр мнений.
Были пони, которые, как и Рэйнбоу Дэш, полагали, что Никс должна быть наказана тем или иным образом, хотя большинство из них считали, что наказание должно быть смягчено долей милосердия. Черили была среди этих пони. Школьная учительница рассматривала ситуацию подобно нарушению правил учеником в классе. Правила относились к кадому пони, а значит каждый должен был принимать последствия своих действий.
Были и те, кто, как Флаттершай, желали проявить снисходительность и простить Никс. Дитси Ду была почти так же тверда в убеждении, что лучше простить аликорна, как и жёлтая пегаска.
Наконец, были и те, кого нисколько не поколебало последнее, что сделала Никс, кто обвинял аликорна даже в самом нападении чудовищ. Они верили, что изгнание на луну было бы просто наградой для пони, узурпировавшей престол Эквестрии. Эти пони также замечали, что, пока Никс не изгнана, ничто не мешает ей снова попытаться захватить власть над Эквестрией.
Когда очередной неприятный[am] пони сказал свою пару «ласковых» слов[an], Луна поблагодарила его. Они с Эплджек посмотрели вслед уходящему жеребцу. Фермерша смотрела холодно, делая про себя заметку содрать с него побольше, когда он в следующий раз придёт к её яблочному лотку.
— Что ж, он определённо был непреклонен, правда?
— Тупоголов, если хотите знать моё мнение, — бросила Эплджек, фыркнув.
— Его мнение обосновано, Эплджек, даже если ты с ним не согласна.
— Я не говорю, что его мнение не обосновано, я говорю, что у него камни заместо мозгов.
Луна коротко рассмеялась.
— Ну, полагаю, ты тоже имеешь право на такое мнение. Но, пожалуй, я услышала достаточно. Спасибо за помощь, Эплджек.
— Рада была помочь. Правда, хотела бы спросить, если вы не против: вы уже решили, что собираетесь делать?
— Нет... если говорить прямо, я чувствую себя менее уверенно, чем этим утром, — призналась Луна со вздохом.
— Ну, блин[ao]. Извините, что не смогла больше помочь.
— Нет, Эплджек, ты очень помогла. Тот факт, что решение стало трудным для меня, это знак того, что я стала лучше понимать новую Найтмер Мун. Я просто... не знаю пока, что делать.
— Что ж, я уверена, что вы придумаете что-нибудь. В конце концов...
— Эй, Эплджек!
Оранжевая пони повернула [ap]голову в другую сторону, они с Луной посмотрели на лестницу сторожевой башни, по которой к ним бежали четыре жеребёнка, каждый из которых носил красный плащ Меткоискателей. Эпл Блум, Свити Бель, Скуталу и — последнее приобретение группы — Твист влетели в башню, едва оставив Луне время, чтобы стать невидимкой.
— Ну, здравствуй, сестрёнка! Что вы вчетвером делаете тут так поздно? — спросила Эплджек.
— Пинки Пай сказала, что нам надо поговорить с тобой, что ты спрашиваешь кучу пони про Никс, — ответила Эпл Бум.
— Ну, полагаю, что так.
— Почему тогда вы не поговорили с нами? — спросила Скуталу.
— Да, мы же лучшие друзья Никс! Почему бы вам не поговорить о ней с нами? — добавила Свити Бель.
— Простите. Думаю, вы просто не пришли мне на ум, — сказала Эплджек с улыбкой, оглянувшись туда, где несколько секунд назад стояла Луна. — Но, полагаю, я должна и вам дать слово, раз вам пришлось за мной гнаться. Ну, что же вы хотите рассказать мне о Никс?
Услышав один этот вопрос, четыре жеребёнка принялись рассказывать всё, что могли вспомнить о Никс, как будто думали над этим вопросом всё время, пока искали Эплджек. Они рассказывали, как хорошо она играла, какой она была умной, как они с Твист помогали остальным трём с домашними заданиями, когда они бывали особенно сложными, какой потрясающей[aq] она была в магии[ar].
Это был бесконечный поток мыслей, каждое маленькое событие или нюанс, касающиеся маленького чёрного жеребёнка, которого четверо считали своим другом. Слушая это, Эплджек чувствовала, как улыбка на её лице постепенно становится всё шире.
— И... — попыталась продолжить Эпл Блум спустя несколько минут, но только тревожно оглянулась на друзей. — Я не могу вспомнить ничего больше.
— Я могу вспомнить ещё кое-что, — весело сказала Твист. — Никс — очень хороший друг.
— Лично я считаю, что все вы, жеребятки, очень хорошие друзья, — заявила Эплджек. — И я очень благодарна вам, что вы догнали меня, чтобы рассказать обо всём этом. Но уже поздно. Вам пора возвращаться к своим семьям. Это касается и тебя, Эплблум. Я не хочу вернуться на ферму, и услышать от Большого Макинтоша, что ты вернулась поздно.
Четыре жеребёнка приуныли, но сделали как велено, направившись вниз по лестнице к выходу из башни. Эплджек стояла, следя за уходом четырёх плащеносных Меткоискателей. Когда она убедилась, что жеребята ушли и не могут её слышать, Эплджек сдвинула шляпу на затылок и улыбнулась.
— Если вы хотели узнать о Найтмер Мун, сахарная, то это четыре жеребёнка, которые скажут вам чистую правду, — сказала Эплджек, предполагая, что Луна всё ещё прячется невидимой поблизости. — Я и другие — мы знаем её благодаря Твайлайт. А эти четверо... они её настоящие друзья, а настоящие друзья знают тебя лучше всех.

Рог Селестии мягко засветился. Аликорн закрыла глаза, простирая в стороны свою магию. Она внимательно следила за часами и, когда настало нужное время, потянулась к солнцу. Хотя они с Луной хотели сохранить своё возвращение в тайне, было важно, чтобы солнце и луна сменялись по расписанию.
Узы, связывавшие принцессу с солнцем, делали это таким же простым, как обращение к старому другу, а может быть и к ребёнку. В какие-то дни солнце охотно соскальзывало для отдыха за горизонт. В другие дни оно возражало[as] и противилось, но каждый день Селестия находила способ убедить его опуститься, чтобы могла взойти луна. Она делала это тысячу лет, и сделала снова в этот вечер... даже ощущая остатки магии Никс, заботившейся о солнце в её отсутствие.
Солнце охотно поддалось, готовое к долгому отдыху после необычно длительного пребывания на небе. Оно начало опускаться за горизонт, его лишь надо было немного направлять.
Внимание Селестии было отвлечено звуком открывающихся дверей. Какое-то время казалось, что там никого нет, хотя она слышала стук копыт по полу. Как только двери закрылись, Луна медленно проявилась в воздухе. Лунная принцесса пересекла комнату и села рядом с сестрой.
— Вижу, они уснули, — прошептала Луна, заметив, что Никс и Твайлайт спят на постели.
— Найтмер Мун требуется отдых, а Твайлайт так волновалась, что было бы удивительно, если бы моя ученица не вымоталась. Хотя, если честно, её беспокойство по поводу того, что мы можем сделать, вполне оправдано.
— Несмотря на наши силы, Селестия, мы всего лишь пони и временами делаем ошибки, как и все остальные. Эмоции берут над нами верх, и мы принимаем плохие решения. Это моя зависть к тебе тысячу лет назад привела меня к худшему решению в моей жизни и, когда решение было принято, потребовались Элементы Гармонии, чтобы всё исправить.
— Это не оправдывает моих действий, Луна.
— Я никогда этого не говорила, — поправила её лунная принцесса, — но ты знаешь, что поступила неправильно, Тия, а это значит, что ты можешь попытаться это исправить.
— Возможно, могу. Так удалось ли тебе узнать больше о Найтмер Мун?
— Удалось. Я много узнала и о том, каким она была жеребёнком, и о том, какой её сейчас видят жители Понивиля.
— Решила ли ты, как поступить?
— Думаю, решила, — тихо[at] ответила Луна, чуть понизив голос. — Я думаю, что так будет лучше всего, но не уверена. Вообще-то, я хотела поговорить ещё с двумя пони, прежде чем окончательно решить.
— И кто же они?
— Мне нужно поговорить с Найтмер Мун, но только после беседы с тобой, Селестия. Ты была рядом с Твайлайт и Найтмер Мун весь день. Ты, определённо, должна была заметить несколько вещей.
— Я заметила, — ответила Селестия с суровым выражением на лице. — Как и Твайлайт с её друзьями, я была одной из немногих, кто видел настоящую Найтмер Мун. Ту, которую я сослала. Ту, которая желала вечной ночи, и которая сослала меня на солнце в прошлом году во время Праздника Летнего Солнца. Я знала чудовище, и поэтому боялась её. Боялась, что она опять вернётся, угрожая королевству, угрожая не только пони, за которых я тревожусь, но и моей семье.
— Да... я видела настоящую Найтмер Мун, — продолжала Селестия, и на её губах появилась улыбка, а черты смягчились, — и аликорн, который лежит в этом зале, не та же самая кобылица. Они во много похожи внешне и по силе. У них похожие воспоминания и история, но теперь я могу ясно видеть, что они не одинаковы.
— Пока ты, Сестра, узнавала Найтмер Мун из того, как её видят в Понивиле, я за сегодня узнала, как видит её та пони, которая больше всех заботится о ней, — тихо произнесла[au] Селестия, оглядываясь на спящую фигурку Твайлайт Спаркл.
— Для моей верной ученицы она всегда была известна под другим именем. В её глазах кобылица, которая сейчас спит рядом с ней, не является чудовищем, и никогда не была королевой. Она её дочь, которую Твайлайт хочет во что бы то ни стало защитить. Я, честно говоря, никогда не была более горда своей ученицей. Хотя, возможно, её лучше называть моей бывшей ученицей. Я не уверена, что Твайлайт когда-либо снова сможет увидеть во мне учителя, учитывая то, что я пыталась сделать. Мои действия были неоправданы и, возможно, непростительны...
— Думаю, Сестра, действия только тогда непростительны, когда мы сами решаем сделать их таковыми, — мягко возразила Луна, прижимаясь к боку Селестии[av]. — Называя что-либо сделанное непростительным, мы отказываемся от попыток исправить его. Мы позволяем допущенной ошибке определять то, кем являемся, даже если это не то, кем мы хотим быть.
Но всё прощается со временем. Любой может заслужить искупление. К нему нудно стремиться, и иногда требуется чья-то помощь и много времени... но почти всё может быть прощено со временем.
Селестия наклонила голову, прижимаясь щекой к Луне, и улыбнулась.
— Прощение. Истинно, если бы был седьмой Элемент Гармонии, он был бы Элементом Прощения. Я буду трудиться, чтобы заслужить прощение за то, что сделала.
— Ты будешь трудиться не одна, Сестра, — ответила Луна. — Это моё прошлое, мои неверные решения и дурные поступки превратили меня в Найтмер Мун. Этот аликорн унаследовал мои грехи, хотела она того или нет, и эту ношу я намереваюсь, хотя бы отчасти, забрать себе.

Никс беспокойно оглянулась через плечо. Селестия выводила Твайлайт за дверь. Белый аликорн прошептала что-то, прежде чем отправить единорожку в коридор, и закрыла дверь, запечатав её как физическими запорами, так и магическими барьерами.
Нервно сглотнув, Никс снова повернула голову вперёд. Временная постель, на которой она пролежала весь день, залечивая раны, была вынесена, центр тронного зала был полностью свободен от мебели. Она стояла в центре комнаты, а перед ней — Принцесса Луна.
Лунная принцесса, несмотря на меньший рост в сравнении с чёрным аликорном, стояла с твёрдым, серьёзным выражением лица, расправив крылья, спиной[aw] к разбитым окнам.
От принцессы веяло духом лидерства и силы, язык её тела извещал, что в данный момент она стоит посреди комнаты не как младшая сестра или друг. Нет, в этот момент она стояла там как Королевская Сестра Эквестрии, как Правительница Луны... и как та, кто совершит правосудие над Никс.
— Найтмер Мун, ты обвиняешься в государственной измене против Эквестрии. Ты совершила преступления против пони этого королевства, равно как против меня и моей сестры — Принцесс Эквестрии. Ты принесла около двух недель вечной ночи на эту землю. Ты несправедливо заключила в темницу одну взрослую кобылицу и трёх юных жеребят. Твои агенты — Дети Найтмер — сеяли страх по всей стране и почти осуществили казнь невинного единорога. Кроме всего прочего, ты узурпировала престол Эквестрии, изгнав мою сестру и меня на солнце и луну, соответственно.
Ты отрицаешь преступления, которые я назвала?
— Нет... не отрицаю, — ответила Никс, повесив голову, когда всё, что она совершила, было в словах брошено ей в лицо.
— Прежде чем я вынесу окончательное решение, Найтмер Мун, я хочу задать тебе один вопрос. Согласна ли ты ответить на него правдиво?
Чёрный аликорн[ax] ответила простым кивком.
— Ранее, прямо перед тем как ты сдалась нам с Селестией, ты сказала что-то Твайлайт Спаркл. Что ты сказала?
— Я просто сказала ей, что решила, какой кобылицей хочу быть.
— И какой же кобылицей ты хочешь быть? Кто

ты? Ты — Найтмер Мун, или же ты — Никс? Ты — жеребёнок[ay], о котором заботилась Твайлайт, или кобылица, которой я когда-то была?
Никс молчала некоторое время, сглатывая и оглядываясь на закрытую дверь, за которой стояла Твайлайт Спаркл. Затем она улыбнулась и посмотрела на Луну глазами, полными твёрдой убеждённости[az].
— Я и Никс, и Найтмер Мун. Я — Никс, дочь Твайлайт Спаркл. Я — Никс, друг Скуталу, Эпл Блум, Свити Бель и Твист. Однако, я также и Найтмер Мун, и, несмотря на моё тёмное прошлое, я теперь кобылица, имеющая силы, чтобы встать на защиту пони Эквестрии. Кобылица, которая не позволит ничему, будь то чудовище или природное бедствие, забрать жизни тех, кто ей дорог.
— Но, хотя я являюсь каждой из них, имя, которая я выбралас своим, это Никс, — закончила чёрный аликорн[ba], топнув правой ногой.
И на какое-то время в тронном зале воцарилась тишина, последнее эхо этого объявления перекатывалось в воздухе, пока не растворилось в ночи.
Луна закрыла глаза, прислушиваясь к тому, как затухают последние отзвуки произнесённых слов. Она глубоко вздохнула, и, когда она открыла глаза, они светились, так же как и её рог.
— В таком случае, Никс, я выношу своё решение.