Допрос для неумех

Глава первая и единственная

Понивилльский экспресс громко свистнул, и попыхивая белым дымком, покатил в сторону Кантерлота. Сошедшие на станции пассажиры неторопливо расходились по сторонам, таща за собой кто сумки, кто тюки, а то и целые баулы, нагруженные подарками родственникам и близким, не считая друзей и дальней родни. Тихая, светлая осень уже вступала в свои права, знаменую свой приход пожелтевшей листвой яблонь, багрянцем кленов и едва заметными паутинками, невесомыми корабликами плывшими в теплом еще воздухе городка.

Разросшийся Понивилль встречал гостей добродушно, по-деревенски, кучей лавочек с домашней выпечкой, большой площадью с высоким зданием ратуши и большой, хотя и несколько покосившейся доской для объявлений, на которой соседствовали как свежие листы и свитки, так и совсем старые, наполовину оборванные плакаты и афиши каких-то гастролирующих по стране групп бродячих артистов.

Синий единорог, настороженно потряхивая серебряной гривой, шагал по Понивиллю, во все глаза разглядывая картины деревенской пасторали. В подобном городке, которому наиболее подошло бы слово «захолустье», он был впервые, и увлеченный разглядыванием столь незнакомого ему полудеревенского быта, он и не заметил, как налетел на пятнистую пегаску, медленно бредущую ему на встречу.

 — «Ауч...».

— «Оххх, хто эта? — кажется, незнакомка была не совсем в себе, как показалось на первый взгляд ошарашенному единорогу. Мутные, подернутые какой-то томной дымкой глаза бессмысленно прошлись по синей шкуре незнакомца, навалившегося на ее круп, в то время как бежевые, оказавшиеся необычайно большими и мягкими крылья тихонько вздрогнули и поползли в стороны, забавно щекоча живот покрасневшего единорога. Засучив ногами, Эмбер поспешно перекатился по теплой, утоптанной земле, как можно дальше отползая от глупо улыбавшейся пегаски, столь же неловко пытающейся встать на слегка подрагивающие ноги. От него не укрылась ни одурь, ни приподнявшиеся крылья, ни даже характерный запах, исходящий от коричнево-бежевой милашки, и, кинув по сторонам смущенный взгляд, единорог постарался как можно незаметнее скрестить задние ноги, почувствовав, что тело охотно откликнулось на мощный запах, просто кричавший о том, как хорошо было недавно встреченной им кобылке. Проходящие мимо пони старательно отводили глаза, словно бы и не замечая капель влаги, яркими жемчужинами поблескивавших при каждом движении под хвостом встреченной единорогом незнакомки. Что ж, дело-то житейское...

— «Оу, простите, я не хотел...» — смутившись, единорог поспешно отодвинулся, но потом решил все же помочь подняться пегаске, все так же сидевшей в дорожной пыли – «Я тут впервые, и видно, не заметил… Честное, словно, я не хотел!».

— «Оооосень…» — очень томно выдохнула кобылка, собирая в кучку разбегающиеся глаза, отчего у и так смущенного донельзя Эмбера мгновенно взмок загривок – «Хотеть — не хотел, а набросился? Ну ты и маньяяяяяк! А эта рыжая еще говорила, что в нашем городке с жеребцами проблемы! Все они обманщицы, "шаловливки" эти. Завистливые обманщицы!».

— «Я не хотел, простите... Я нечаянно…» — уже и не зная, что сказать, сконфуженно понурился синий жеребец. Похоже, с этими деревенскими нужно было держать ухо в остро, и собрав все свое мужество, он решил подключить к разрешению этой пикантной ситуации свое, казавшееся ему неотразимым, обаяние – «Ну, давайте я вас кофе угощу? Тут кафе есть, вон там!».

— «Да? Никогда бы не подумала» — с легкой иронией пробормотала мелкая, принимая устойчивую позу. Она была гораздо меньше, чем любая кобылка ее возраста, однако у Эмбера язык бы не повернулся назвать ее субтильной, и нервно сглотнув, единорог мотнул головой, отгоняя от себя видения крепкого, мускулистого тела незнакомки, томно извивающегося под навалившимся на него... – «Эй, отставить капать слюной, таинственный незнакомец! Осень — осенью, но я как раз шла в кафе за куском торта, что бы возместить потраченные калории, поэтому если твое предложение остается в силе...».

— «Да, в силе. Прошу эээ… Вон туда» — сглотнув слюну, Эмбер галантно повел копытом в сторону кафе, по счастью, находившееся в паре десятков метров от них. Устроив свою случайную знакомую за столиком возле большого окна, он быстро вернулся, неся с собой клубнично-шоколадный торт и две чашки чая – «Эм... А как твое имя? Мое – Эмбер, Эмбер из Троттингема».

— «Скраппи. Скраппи Ра... Беррислоп» — непонятно от чего замешкалась пегаска, постаравшись замаскировать оговорку большим куском торта, исчезнувшим у нее во рту. Забавно, но новая знакомая единорога совершенно не использовала копытокинез, предпочитая использовать собственные копыта и соломинку для того, чтобы пить чай с тортом, до которого пятнистая оказалась большой охотницей – «Мы переехали сюда недавно, года два назад. Подумать только — два года, целых два года, а кажется, что прошла целая жизнь. Сколько всего успело произойти за это время… Ндямс. Ты тут проездом, Эмбер? Направляешься в Кантерлот?».

— «Да, скорее всего» — кивнув, единорог погасил свой рог и тоже постарался пользоваться лишь копытами, что получалось у него гораздо хуже, чем у вполне, как оказалось, привычной к этому пегаски – «Пока еще не знаю. Я странствующий маг — где платят, там и остаюсь».

— «Даже и не знаю, что тебе посоветовать, Эмбер» — задумчиво хмыкнула Скраппи, глядя куда-то в окно. Кажется, чай с тортом все же смогли возместить ее "потраченные калории", и необычные, абсолютно черные, миндалевидные глаза с едва заметными белками по краям на миг блеснули, цепко и настороженно оглядев единорога из-под приопущенных век. Удовлетворившись осмотром, пегаска вновь приникла к соломинке, болтая ею в чашке, словно ложечкой для торта – «У нас тут единорогов вообще мало, а магов и подавно. Единственные, кто из себя хоть что-то представляют, работают в госпитале, а остальные предпочитают вести размеренный, деревенский образ жизни, пробавляясь телекинезом, которого им хватает на все случаи жизни. Попробуй, толкнись в ратушу — наша мэр всегда рада новым пони. Может, она что-нибудь для тебя и придумает...».

— «Конечно, спасибо. Обязательно зайду» — вздохнул Эмбер, отбрасывая, наконец, приличия, и тоже принимаясь разглядывая сидящую напротив него пегаску – «Другое дело, что я не умею применять ни телекинез, ни лечить...».

— «Вообще? Странно. А может, дождь из жаб? Или малиновое наводнение? Пиу-пиу синими лучами, оглушающими жертв? — недоуменно нахмурилась Скраппи, длинным языком доставая с блюдца последние кусочки клубники, оставшиеся от шоколадного куска – «А рогом проткнуть кого-нибудь сможешь? Или расчленить издалека? Или поймать какого-нибудь врага народа?».

— «Это ты так шутишь, да?» — насторожившись, подобрался жеребец, но затем расслабился, глядя на ехидно улыбающийся рот новой знакомой. Рог Эмбера засветился синим, и чай из кружки пегаски взметнулся вверх, перемешиваясь со струей из кружки единорога, то принимая вид водопада, то дворца, а следом — прозрачной совы, на миг блеснувшей водянистыми перышками. После небольшого представления, чай вновь вернулся в кружки – «Мой талант — водная магия. Но только и она. Водные щупальца и так далее...».

— «Ааа, инсталляции, визуализации, анимации» — понимающе улыбнулась пегаска, тем не менее, заворожено наблюдая за успокаивающейся в чашках жидкостью – «Честно говоря, не представляю, чем это дело может пригодиться в этой деревенской пасторали. Если только объявить себя диктатором — повелителем воды, ну, или начать выступать с представлениями, хотя местные относятся к цирковым развлечениям с непонятным мне предубеждением после какого-то неудачного циркового номера, имевшего место пару-тройку лет назад... Хотя у нас есть и то, что тебе может понравиться. В большой библиотеке, удачно замаскированной под дуб, живет одна единорожка, обладающая довольно широкими познаниями в магии. Может, она тебе сможет тебе что-нибудь присоветовать? Она, кстати, совсем одна живет...».

— «Я попробую... Да и не так уж я и бесполезен. Тот же дождь...» — двумя водяными щупальцами Эмбер завертел перед собой опустевшие чашки – «Ведь правда… кентурион Скраппи Раг?».

— «Кентурион Раг, и никак иначе, умник!» — ошарашенное выражение, на миг появившееся на морде пегаски, мгновенно сменилось холодной отчужденностью. Подобравшись, она подперла подбородок копытом, постаравшись придать себе якобы небрежную позу, и глаза единорога мгновенно прикипели к страшному, бугристому шраму, широкой розовой полосой закручивавшегося по всей правой ноге кобылки – «Нет. Так и передай моей… Госпоже, что я не вернусь. Хватит уже издеваться надо мной. Хватит воскрешать. Дайте мне дожить оставшееся мне время спокойно, без сумасшедших магов, ебанувшихся верблюдов и охреневших от безнаказанности грифонов! Я хочу остаться тут, с любимым, и мне абсолютно насрать, какое там очередное ответственное задание в очередной раз проебал Вайт Шилд со своей сворой золотолобых солдатиков! ОСТАВЬТЕ МЕНЯ УЖЕ В ПОКОЕ!».

— «Тише, тише, кентурион. На нас уже смотрят все, кому не лень» — усмехнулся единорог, покосившись на прочих посетителей кафешки, привлеченных криком пегаски – «О нет, я не от вашей госпожи. И не от принцессы Селестии. Я – Дискордианец, и я хотел бы поговорить с вами кое о чем. Но для этого, боюсь, придется пройти в гостиницу. Надеюсь, вы не против?».

— «Селестия не станет посылать еще кого-то по мою душу... Особенно после той помолвки» — желчно усмехнулась Раг какому-то своему воспоминанию, неосознанно проводя язычком по розовой полоске на правой ноге – «А для разговора сойдет и парк. Мы ведь не настолько знакомы, чтобы я могла рискнуть вашим здоровьем, уважаемый, иначе я боюсь, что ваше пребывание в этом городке может оказаться для вас крайне неприятным... Учитывая наличие в нем множества сплетниц с одной стороны, и мою состоявшуюся помолвку — с другой».

— «Кхм... Как раз в парке нас и могут заметить. Поэтому я предлагаю сделать так...» — Единорог медленно растекся лужей воды, затем, превратившейся в быстрый ручеек, весело зажурчавший куда-то прочь.

— «Угу. Бегу спешу и падаю, теряя по пути остатки туалетов» — огрызнулась кобылка загадочной, незнакомой единорогу фразой. Вопреки собственным словам, она абсолютно не спешила, выходя из кафе, и внимательно следила, куда потечет ручеек, не так давно бывший синим жеребцом – «Ты это, булькай медленнее — я не собираюсь ломиться непойми куда!».

А ручеек потек к гостинице, что недавно открылась в Понивилле. Многочисленные прохожие просто не обращали на него внимания, и это было понятно – часто ли пони приходилось присматриваться, что же это такое журчит у них под ногами? Прошмыгнув под всеми дверями, ручеек затек на второй этаж и уже в комнате, он вновь преобразился в единорога, уже взобравшегося на довольно просторную постель – «Скраппи, прошу, не относись ко мне предвзято. Давай притворимся, что я не рассказывал тебе про свое поручение, ладно? Просто мы ищем кого-нибудь сведущего в военном деле, а тут ты мне попалась. Я и не сразу тебя узнал, только позже, когда посмотрел в твои глаза, такие черные, необычные… Поэтому все мои порывы наполнена лишь симпатией. Может, выпьем?».

— «Все мои порывы наполнены лишь желанием забыть всех вас, как мрачный сон» — буркнула пегаска, подходя к окну и задергивая шторы. Обернувшись, она царапнула острым, как лезвие клинка, взглядом по вальяжно раскинувшемуся единорогу, после чего присела за стол – «Смотри, как бы тебе не "попасться" моему суженному. Он ведь тоже кое-что понимает в военном деле, да еще и обладает очень даже немаленьким "копьем"...».

— «Оружие и у меня есть» — самоуверенно хмыкнул Эмбер, но затем опять попытался перевести разговор – «Ладно... Мы найдем другого специалиста. Я не хочу портить только возникшее с вами приятельство, поэтому не буду ворошить прошлое».

— «Аааага...» — рассеяно и как-то оскорбительно равнодушно откликнулась пегаска в ответ на замечание единорога об оружии, переводя задумчивый взгляд сначала на окно, а затем и на бутылку вина, стоявшую на столе. Не став открывать столь тщательно выбираемый постояльцем купаж, она рассеяно вертела бутылку, словно играя сама с собой в глупую подростковую игру. Замечание же о смене планов заставило ее лишь поднять глаза, смерив долгим взглядом развалившегося на кровати единорога, после чего вновь вернуться к крутящейся по столу бутылке – «Оружие есть, планы переменилась... Ну так вперед. Устройте там восстание, или еще чего. Устройте хаос на биржах, или дождь из пива, перенесите столицу в Филлидельфию — в этом мире есть где развернуться. Тем более, представителю какого-то там течения или секты. Ты, кстати, в Аум Сенрикё не состоял?».

— «Ау… Сенк… Определенно, нет» — покачал головой единорог – «Да и зачем восстание? Дискорд — не враг Селестии».

— «Дискорд? Это персонаж из старых сказок, аналог злобного духа, который толкает пони на злые дела?» — как-то очень вяло заинтересовалась пегаска, да и то, похоже, чисто из вежливости – «Вы поклоняетесь фольклорному персонажу?».

— «Который уже освобождался не так давно» — хмыкнул Эмбер – «И доказал, что он точно не фольклорный персонаж. Ладно, не будем об этом, ведь ты, вроде, не хотела это вспоминать?».

— «Освобождался? Значит, его где-то держали. Раз в прошедшем роде — значит, замуровали обратно. Мило» — интерес пегаски иссяк, как здувшийся воздушный шарик — Тогда у меня кончаются идеи, зачем ты вообще сюда прибулькал. Полюбоваться моим испорченным на весь день настроением?».

— «Извини, я не хотел» — опустил голову единорог – «Я же не знал, что так получится...».

— «И что же именно должно было получиться?».

— «Я уже не знаю...».

— «Мило. Осень — время сезонных обострений!» — делано восхитилась пятнистая – «В очередной раз я встречаю существо, которое, после длительных расспросов, признает, что само не понимает, чего хочет. Обалдеть! Тебе хлорпротексен не прописывали? Советую. Принимать по одной таблетке, желательно с утра. Помогает от навязчивых идей».

— «Я нечаянно… Я думал, что ты согласишься…» — уже чуть не плакал Эмбер.

— «Нечаянно...» — Раг задумалась, упирая отсутствующий взгляд в стену комнаты, на которой, лениво пошевеливая маятником, тихо тикали старые часы – «Кстати, мы тут уже давно, а я еще не дала никому из этих придурковатых писак, слетевшихся в город по случаю праздника Забега Листьев, никакого повода вновь облить меня грязью! Вот что значит, расслабилась и потеряла закалку! Не будешь ли ты так любезен ритмично постучать спинкой кровати в стену, а? Можно и не совсем ритмично, но главное, чтобы громко и с чувством, а то соседям и поговорить, наверное, не о чем».

Единорог помотал головой – «Увы, не смогу. Мой телекинез...».

— «А пошатать кровать, что бы это произошло, так сказать, "естественным путем", тебе тоже религия не позволяет?» — очень иронично осклабилась пятнистая – «В этом я тоже должна тебе помогать? Ну хорошо, давай, ты будешь стучать, а я примусь постанывать, чтобы полностью исключить любое недопонимание со стороны наших добровольных слушателей. Держу пари, уже вся гостиница в курсе, что двое пегасов заперлись в номере и задернули шторы. Дело за малым...».

— «Ну... Раз так... Может, и вправду...» — Единорог покраснел, и принялся за дело.

— «Ну, вот и молодец» — повинуясь кивку пегаски, Эмбер принялся раскачиваться на кровати, и в самом деле, принявшейся ритмично ударяться спинкой о стену, в то время как Скраппи принялась постанывать, причем столь натурально, что у единорога мгновенно покраснело все, включая те места, которые, как он точно знал по наполовину забытому курсу школьной анатомии, краснеть уж никак не могли – «Ууууу... Ммммм... Хи-хи-хи... Аааххх! Оооооо!».

— «О да, да, да!» — продолжала голосить пегаска, явно наслаждаясь устроенным представлением. Эмбер тихо создал водяное щупальце, продолжая раскачивать кровать, и, повинуясь воле мага, оно скользнуло вперед, несмело дотронувшись до бока Скраппи. Повернув голову, та с интересом и некоторой иронией уставилась на щупальце, словно ожидая чего-то... И это "что-то" ее не подвело — не успев прикоснуться к короткой пятнистой шкурке, водяная змея рассыпалась миллионами брызг, весело окатившими половину комнаты и беспечно хохочущую пегаску.

— «Уххххахахахахаха! Душ прямо в постель? Какой сюрприз!»

— «Прости, «Я даже это не могу сделать нормально...» — еще сильнее покраснел единорог.

— «Знаешь, тут дело не в размере или длине» — деловито заметила Раг, заканчивая представление громким, удовлетворенным выдохом, который, казалось, должны были услышать во всей гостинице разом. Скосив глаза, единорог внезапно заметил, как хитро ухмыляющаяся пегаска тихонько, стараясь не привлекать его внимания, убирает свое копыто от промежности и осторожно вытирает его о свою шкурку.
"Так вот зачем ей понадобился этот неудобный стул, на котором непонятно как и сидеть любому цивилизованному пони!" — теперь об морду Эмбера можно было бы зажигать спички, а его нос, казалось, решил пожить своей, отдельной жизнью, жадно втягивая в себя легкий, пряный аромат малины и еще чего-то такого, чему юный единорог никак не находил точного определения... Однако его организм, усиливающейся тяжестью где-то внизу живота явно и недвусмысленно намекал ему, что лучше этого запаха — запаха возбужденной кобылки — не может быть ничего. Наконец, собравшись с духом, Эмбер несмело подошел к пятнистой пегаске и обнял ее за плечи – «Можно?...».

— «Смело. Мощно. Ты просто истинный мачо!» — оценила поступок нового знакомого кобылка, ужом выворачиваясь из его копыт. Не успевший ничего сообразить единорог смог лишь судорожно вздохнуть, когда комната перед его глазами совершила невероятный кульбит, и через мгновенье, он почувствовал, что лежит на полу, удивленно глядя на стоявшую над ним пятнистую пегаску, в упор разглядывавшую его миндалевидными, непроницаемо-черными глазами. Мягкий, пушистый нос неторопливо прошелся по его губам, в то время как небольшое, крепкое копыто задней ноги кобылки ощутимо надавило на мешочек препуция, выпуская наружу его дружка, радостно вывалившегося на запах возбужденной кобылы – «Ну что ж, попробуй...».

— «Л-ладно...» Единорог вздохнул, и несмело погладил Скраппи по мягкому бочку, поцеловав ее в нос – «Я просто сделаю вот так…».

— «О, ты просто бесподобен!» — со странным вздохом пробормотала пятнистая, и спина единорога мгновенно выгнулась дугой, когда копыто, неторопливо проходившее по его радостно вскочившему дружку, надавило на какую-то, неизвестную ранее Эмберу точку, заставив его подпрыгнуть — и застыть, тяжело дыша и до невозможности выгибая спину, в то время как копыто пегаски вновь поднялось и начало поглаживать его покачивающийся, вздыбившийся член. Перебегая с бочка на бочок, оно довольно умело заставляло Эмбера стонать и бессознательно хвататься ногами за крылья и ноги стоявшей над ним мучительницы, чья сладкая ласка была в сотни, тысячи, миллионы раз слаще чем все то, о чем он когда-то читал и пробовал, оставаясь с собой наедине – «Итак, мы остановились на том, что тебя кто-то послал, ведь так, мой хороший?».

— «Ох... Я не... Просто...».

— «Просто? Ты просто так нашел меня, зная мое имя?» — копыто заскользило быстрее, с нажимом проходясь по напряженной, кожаной дубинке между ног единорога, заставляя его едва ли не плакать от восторга, когда костяной край бежевого копыта задевал какую-то особую точку между его яичек – «И ты еще что-то бухтел про учителя... Так что там хотели передать мне твои покровители, а?».

— «Ничего... Особого... Уже» — Эмбер, наконец, смог схватил стоявшую над ним пегаску и повалить под себя, изо всех сил прижимая к полу. Чуть сдвинув бедра, он попытался войти в лежащую под ним кобылку, целуя ее в губы и довольно мыча.

— «О Эмбер, Эмбер!» — театрально вскрикнула пятнистая. Валяться на жестком полу было не слишком удобно, и ловким переворотом на бок, крепкая тушка пегаски вновь отправила партнера в полет, закончившийся на мягком ковре возле кровати. Негромко ойкнув, единорог попытался было подняться — но вновь оказался придавлен опустившейся рядом с ним кобылкой, вновь принявшейся весело и умело массировать его тяжело покачивающийся член согнутым бедром – «А я-то думала, ты такой умный, смелый, опытный единорог! Неужели ты оставишь меня гадать, что же твои покровители хотели от меня, соблазнитель?».

— «Мы хотели найти кого-то сведущего... А тут я так столкнулся с тобой... Ох, не мучай!» — Эмбер жалобно посмотрел на пегаску, хлестнув ее по спине серебристым хвостом.

— «Найти для чего-о-о-о?» — намекающе протянула пятнистая, вновь пуская в дело копыто передней ноги. Удобно зажав под бабкой вздрагивающую дубинку лежащего рядом с ней жеребца, она вновь принялась плавно двигать ногой вперед и назад, то нежными, покручивающими движениями массируя его тупую, скошенную головку, то принимаясь резко, с оттягом, проходить по всему стволу, до боли натягивая нежную, лоснящуюся капельками смазки кожицу едва ли не до напряженно поджавшихся яичек. Глаза у Эмбера полезли на лоб, когда эта безумная ласка ускорилась, заставляя его выгибать спину и до боли в ногах распяливать судорожно подергивающиеся бедра. Навалившись сверху на трясущегося, выгибающегося в сладкой муке единорога, Скраппи внимательно смотрела на него черными, миндалевидными глазами, внезапно, напомнившими Эмберу виденных когда-то им зебр – «Что там еще захотели учинить их твои покровители? Для чего им понадобился полководец, ааааа?».

— «Есть... Опасность... Возникновения конфликтов с драконами...» — Прохрипел Эмбер, хватая воздух, словно выброшенная на берег рыба – «Прошу... Перейдем к остальной части... Иначе я больше ничего не скажу!».

— «Прааааавда? О, как ты нетерпелив и брутален!» — негромко шепнули мягкие губы, проходясь по уху жеребчика. Отпустив нетерпеливо вздрагивающий член, пегаска толкнула Эмбера на пол и быстро оседлала живот единорога, выжимая из него громкое "Оооох!". Подрагивающая дубинка оказалась прижата к животу жеребца двумя мягкими, небольшими полушариями, принявшимися массировать между собой задрожавший от новой ласки член. Вперед-назад-вперед-назад-вперед... Тянущаяся, вязкая мягкость вымени на члене, небольшое, но увесистое тельце пегаски, ее тихое дыхание и острые вишенки напрягшихся сосков, камешками царапающих нежную кожу между бедер, заставили Эмбера вновь выгнуться дугой, и уже через минуту забиться в мощном оргазме, яростно прижимая к себе пятнистую тушку обнимавшей его голову кобылки. Струя семени яростно била между ними, заляпывая грудь и подбородок единорога быстро холодеющими кляксами, растекающимися по синей шкуре.

— «Ох, Эмбер, Эмбер. Я вряд ли смогу выразить словами, как ты умел, любовничек!» — фыркнул сквозь застилающую взор единорога приятную пелену голос Скраппи. Отряхнувшись, пегаска провела языком по носу и лбу лежавшего под ней Эмбера, словно помечая свою добычу, и вскарабкалась на стоявшую рядом с ними кровать, после чего, свесив с нее заднюю ногу, принялась задумчиво водить копытом по животу валяющегося в сладкой истоме единорога – «Драконы, значит. А кому это у нас понадобилось воевать с драконами? Кто есть твой наставник, который так хотел видеть меня, а?».

— «Ты точно его не знаешь... Хотя бы потому, что он не из нашего мира» — Эмбер встал и, устало отерев семя копытом, лег рядом со Скраппи, чувствуя, как от полученного удовольствия у него начинает заплетаться язык.

— «Угу. Эт он сам тебе сказал?» — поинтересовалась пятнистая, соблазнительно вытягиваясь на мягком покрывале. "Забавно, ее не портит ни этот огромный, страшный шрам, ни сильные мускулы, заметнее, чем у прочих кобылок, перекатывающиеся под пятнистой шкуркой. Интересно, кто же сумел соблазнить такую милую лошадку, а?" — подумал единорог, вновь несмело протягивая шею и принимаясь покусывать шейку ухмыляющейся знакомой. Кажется, ей это понравилось, но ему пришлось замереть, когда передние ноги пегаски аккуратно, но как-то очень властно отстранили его от себя – «Нет-нет-нет, мой милый, сейчас у нас тайм-аут. Но ты можешь сбегать за вином, а после — рассказать мне об этом твоем наставнике. Ну, и заодно о том, зачем же ему понадобились драконьи потроха».

— «Ну... Он не пони. В прямом смысле. Он вообще не органический… Кажется» — хмуро ответил Единорог.

— «И ты ему сразу так и поверил, своему «кажется, неорганическому» учителю?» — иронией Скраппи можно было бы резать стекло – «Особенно существу, которое еще и не пони?».

— «Его обещания... Довольно убедительны».

— «Ааааа, ну раз так...» — "Ну ты и барааааан" читалось в глазах пегаски, внимательно посмотревшей на лежащего рядом единорога – «И что же он решил пообещать мне?».

— «Не знаю» — пожал плечами Эмбер, наливая вино в два коротких, тонкостенных бокала – «Тебе надо говорить с ним самой».

— «Наверняка посредством спиритического сеанса» — Вновь фыркнула Раг, пробуя вино на вкус и едва заметно дергая нижним веком – ««Нужно»... Можно подумать, это мне от него что-то нужно! Эх, Эмбер, ну вот нафига вы, интеллигенция, вечно ищите дыру от бублика, а? Что тысячи лет до вас, что сейчас. Вместо того чтобы тупо двигать науку или там магию, вы все пытаетесь найти что-то, что разом даст вам возможность осчастливить всех вокруг. Знаешь, за всю свою жизнь я вынесла одно стойкое, основанное на опыте многих убеждение — нет в потусторонних штучках ничего хорошего. Они обычно стараются воздействовать на тебя, сделать своей марионеткой для достижения своих целей. Ведь пообещать можно многое, а ты слышал когда-нибудь, что бы хоть кто-то стал счастлив благодаря сделкам с потусторонними силами? Да еще и не из нашего мира?».

— «Потусторонними? Если бы. Он очень реален. А науку не развивает потому... Что он превосходит нас на миллионы лет. Он неорганический, но не дух, да и магии в нем не чувствуется. Он… Он просто другой».

— «И как же он выглядит, этот милый "Он"?. Насколько я поняла, он весь состоит из какой-нибудь скользкой, гадкой протоплазмы, поэтому наличие или отсутствие в нем магии — вопрос дискутабельный...» — Похоже, пегаска решила окончательно сбросить маску недалекой деревенской кобылки в течке – «И кстати, Ее Святейшество в курсе?».

— «Он показывает себя лишь тем, кто ищет его. Если не захочет – его не найдут никогда. И его силы... Я не знаю, как их назвать. Элемент магии точно есть, причем мощнейший. Но как... Неясно. При мне он призвал несколько странных змееподобных существ, выходящих из глубины воды! И даже стер с лица земли небольшую гору! Именно про это землетрясение и писали в газетах, представляешь?».

— «Мило. И все ради того, чтобы покрасоваться перед тобой? В газетах тоже писали про землетрясение, или же именно про исчезнувшую гору?» — продолжала допытываться пегаска. Похоже, вкус вина ее совершенно не прельщал – «Ты там был после этого? Может, гора опять на месте?».

— «Был. Горы там нет – рассыпалась, как кулич из песка. И об этом писали в газетах» — кивнул Эмбер, бочком подбираясь к задумчиво поигрывавшей бутылкой Скраппи – «Списали на разлом какой-то. Если хочешь, пойдем туда вместе».

— «А я-то что там забыла?» — удивилась пятнистая, дергая за хвост навалившегося на нее единорога – «Или это ты решил придумать такой хитрый план по моему соблазнению, а?».

— «Вроде, ты сама хотела посмотреть на него…».

— «А ты сам хотел мне что-то предложить от твоего "учителя"!» — забавно сморщилась Раг, показав единорогу длинный и очень розовый язык, вызвавший у него не совсем приличествующие моменту мысли – «Если ты сам набросился на меня, как дикий звэрь, то неопасно ли будет туда прогулка для маленькой, жалобной, пятнистой пегаски? Меня ж каждый обидеть норовит...».

— «Я... Я нечаянно» — опустил голову единорог, похоже, лишь сейчас представивший себя всю картину от начала и до конца – «А предложит он тебе сам».

— «Значит, я могу чувствовать себя спокойно под твоей защитой? Ну тогда пойдем» — вздохнув, согласилась пегаска – «А это далеко? Я успею забежать домой, чтобы отмыться от нашей жаркой... встречи?».

— «Да. Это очень далеко, на границе с драконьими землями».

— «Ладно, я подумаю» — вздохнув, буркнула Раг. Поднявшись, пегаска отряхнулась и мазнув хвостом по морде приподнявшегося единорога, выскочила за дверь, на секунду застыв в дверном проеме и едва ли не на всю гостиницу радостно прокричав – «О, это было так здорово! До завтра, милый! Пока-пока!».

Утро выдалось хлопотным и ранним. Не успевшее еще взойти солнце лишь освещало верхушки дальних деревьев первыми лучами рассвета, как захлопавшие в гостинице двери уже разбудили синего единорога, с неудовольствием высунувшего голову из-под подушки. Сморщившись от ощущения сухости во рту, Эмбер разочарованно выдохнул и откинувшись обратно на подушки, принялся разглядывать резной балдахин, украшавший богатую кровать его комнаты, с неудовольствием ловя себя на мысли о чем-то крепком, пятнистом, жарком и очень страстном, напоминавшим о себе беспокойными снами, всю ночь бушевавшими в голове молодого единорога. "Вот заразка, а! И я тоже хорош, соблазнитель — расхвастался, как старшеклассник на школьном дворе" — думал единорог, тупо глядя на бутылку вина, непонятно как оказавшуюся надетой на прикроватный столбик. Несмотря на отсутствие какого-либо опыта настолько близкого общения с кобылками, он полагал, что теоретическую часть он точно знает назубок, но после вчерашнего, его вера в свои знания была основательно поколеблена. И кем — небольшой, пятнистой негодяйкой, возрастом едва ли старше него самого! Но делать было нечего — он сам поведал ей чересчур много, намного больше того, чем было положено, и гораздо, гораздо больше того, чем собирался рассказать ей сам. Вновь поморщившись от громких голосов горничных, единорог тихонько выругался, и встав с измятой, покрытой подозрительными пятнами постели, отправился в душ, щурясь от яркого солнца, веселыми лучами проникавшими в гостиничную комнату.

На Понивилль стремительно накатывалось утро.

Яркие солнечные лучи пронизывали насквозь большую, уютную комнату, тысячами игл пронизывая старенькие шторы, ткань которых от времени стала похожа на решето. Два тела сплелись на большой, крепкой, как большая, патриархальная семья земнопони, кровати, раскинув вздыбившиеся от возбуждения крылья – черные на бежевых, неистово сжимающие друг дружку. Поскрипывающая кровать, несмотря на свой явно немаленький вес, едва заметно шоркала по полу толстыми, точеными ножками под весом двух резвившийся на ней пегасов, яростно, неистово хватающих друг друга копытами, ногами, зубами в попытке еще крепче вжаться в тело любимого существа. Скрип все ускорялся, пока, наконец, не был заглушен шлепающими, влажными звуками, которые, впрочем, были едва слышны за долгим, протяжным выдохом одного, и счастливым воплем второй, приглушенным искусанной подушкой.

— «Ты просто чудо, милый».

— «Прости, я, кажется, совсем потерял голову. Каждый раз, когда я думаю о том, что мог бы и не выбраться оттуда, никогда не увидеть тебя, не вдохнуть твой запах…».

— «Тсссс. Не думай о плохом. Я здесь, и всегда приду к тебе, где бы ты ни был, слышишь?».

— «Знаю. Поэтому-то мне и было так больно просить тебя об… Об этом».

— «Ах, об этом…».

Перевернувшись на спины, пегасы тяжело дышали, стараясь удержать в груди выскакивающие сердца. Негромкий разговор лишь для двоих, еще прижавшихся друг к другу в сладкой истоме – но уже чувствующих тяжелое, леденящее дыхание долга, лежащего на их плечах.

— «Тебе не пришлось… Ну… Делать ничего такого?».

— «Ревнуешь? Ну что ж, по крайней мере, у меня есть шанс, что ты меня не бросишь».

— «Да как ты…».

— «Шучу, милый, шучу. Просто вопрос уж больно невеселый. Попроси меня об этом кто-нибудь другой, хотя бы и Госпожа – быстро бы услышал о себе много нового. Но тебе я отказать не смогла».

— «Да, перехватить молодого единорога, обладающему странной магией. Войти к нему в доверие, вроде бы как случайно подсунув себя в качестве кандидатуры на обращение – чем не сложная задачка? И Госпожа знала, что мне ты не сможешь отказать. Ну так как, он назвал тебе имя своего господина?».

— «Лучше, милый, гораздо лучше. Завтра мы отправляемся к нему лично, куда-то в сторону драконьих земель. Ночные Стражи готовы?».

— «Да, вся сотня из личной стражи Госпожи следит за тобой по всему Понивиллю, Медоу лично курирует всю операцию, но… Слушай, а тебе точно нужно это делать? У нас есть этот синий, с которого я лично сдеру его поганую шкуру и выдавлю яйца через глаза, у нас есть примерное направление – да к дискорду это все! Я тебя никуда не отпущу, слышишь?».

— «Спокойнее, мой дорогой, спокойнее – я уже подписалась на это. Давай не будем разочаровывать Госпожу или давать принцессе Селестии шанс лишний раз обратить на нас свое внимание, тем более что с таким вот эскортом, я уже чувствую себя сухо и комфортно. Ну же, не хмурься так, ладно? Обещаю тебе – мы найдем эту Ктулху, и все будет хорошо. А теперь… Хммммм… Ооооххх… Кажется, кто-то тут вновь очень рад меня видеть, а? Ну что же, давай посмотрим, сколько еще раундов выдержит эта земнопоньская кровать!».