Погибший Рай (Dead Paradise)
Глава 3. Узкая дорога не терпит встреч.
Глава 3. Узкая дорога не терпит встреч.
Приятная щекотка, расползавшаяся по носу, заставила меня открыть глаза. Я лежал на полу неподалёку от машины, там, где вчера любовался видом расстилавшегося вдали Мёртвого города. По правде сказать, любоваться было особенно нечем: всё та же унылая серость развалин, посреди которой нет-нет да промелькнёт тусклый свет самодельных фар, заставляя меня пригнуться. От остальных пустошей Мёртвый город мало чем отличался, но даже отсюда было слышно подтверждение слов Скут, проявившееся в виде звука моторов и редкой стрельбы. Меня не особо занимало, кто, с кем и за что дерётся, у меня в данный момент была другая забота. А именно: кто осмелился прервать мой сон?
Щекочущее чувство заставляло поводить носом, но не исчезало при этом. Я заметил на краю моего обзора нечто яркое, желтоватое, ползающее по моей морде, чуть стрекоча. Я резко сел и протянул копыто к лицу, случайно прогнав существо, тут же усевшееся на обломок стены. Это был параспрайт. Кругленький, пушистый, цветом напоминающий цыплёнка, этот летающий крошечный обжора смотрел на меня с каким-то даже недоверием. Я хорошо помнил, какой армагеддон учинили много лет назад ему подобные существа. У нас весь остаток того лета, вся осень и вся зима ушли на восстановление Понивилля. При несколько других обстоятельствах я бы не задумываясь расплющил его о стену первым подвернувшимся под копыто кирпичом, но сейчас я не чувствовал такого желания. Я замер, боясь спугнуть его. На фоне руин, освещённых восходящим солнцем, параспрайт был чем-то удивительным, необычным, даже каким-то лишним. Во второй раз в жизни я был обманут внешней красотой этого существа. Мне казалось невероятным, что здесь, посреди всеми забытого и брошенного города, можно ещё найти нечто прекрасное, хрупкое. Поползав немного по стене, он расправил крылья, с мягким стрекотанием взлетел и исчез из виду. Я стоял и провожал его глазами, понимая, что хоть внутри этот паразит просто отвратителен, снаружи он просто прекрасен. И внешний вид этого обжоры цвета солнца служил лишним тому подтверждением.
Насмотревшись вдоволь и изгнав из головы сантименты, я осмотрел наше пристанище. Лениво поднимавшееся солнце освещало груду запчастей и разнокалиберные ящики у дальней стены, с потолка иногда сыпалась бетонная крошка, Скут вовсю храпела на штурманском сиденье автомобиля. Будить её мне не хотелось. Пусть поспит, впереди тяжёлый путь. Изо всех сил стараясь не шуметь, я открыл заднюю дверцу «Кастлгарда» и потянулся за ящиком с продуктами. Дверца предательски скрипнула. Пегаска встрепенулась во сне и перевернулась на другой бок. Снова раздавшийся храп заставил меня облегчённо выдохнуть. На миг появилось чувство, будто я занимаюсь чем-то наказуемым, чем-то таким, за что Скуталу могла пересчитать мне рёбра. Ну, думал я, разводя костёр и принимаясь за готовку, поводом избить меня может стать тот факт, что я плохо готовлю. Тогда кулинария в полевых условиях и впрямь становилась опасным делом. Широко ухмыляясь, я возился у костра, насвистывая любимую мелодию.
Вскоре поле этого храп, доносившийся со стороны машины, прекратился, уступив место шумным вдохам. Пегаска почуяла аромат чуть подгоревших морковных оладий, и теперь жадно втягивала его в ноздри, не до конца проснувшись. Я решил подразнить её ещё и запахом кофе, и уж тут она не выдержала. Крылатая спрыгнула на землю, зевая и потягиваясь. Изрядно помятая грива закрывала добрую половину её мордочки, и мне было видно только правый глаз, с интересом обшаривающий всё вокруг в поисках источника приятных запахов. Глаз сфокусировался на мне.
-Чем это так пахнет? – поинтересовалась его обладательница, борясь с зевотой.
-Подойди, и узнаешь, — отвечал я, пристраивая сковородку на кирпич и дуя на обожжённое копыто.
Кое-как справившись с причёской, Скуталу принялась за трапезу. Недолго думая, я последовал её примеру. Насытившись, она ещё разок потянулась, прогоняя дрёму, и захохотала, взглянув на мою гриву. Зеркала у меня не было, да мне оно и не потребовалось, чтобы понять: мою внешность можно описать в четыре слова. Взрыв на макаронной фабрике. Ухаживать за своей гривой я не умел и не любил, но поправить дело при помощи телекинеза смог. Теперь хотя бы дорогу будет видно и моя спутница больше не вздумает смеяться.
Одобрительно кивнув и наградив мои навыки повара смачной отрыжкой, пегаска забралась на своё сиденье.
-Поехали?
-Ага.
Потушив костёр, я устроился за рулём и щёлкнул зажигалкой. Двигатель, тюнингованный четырьмя растущими из нужных мест передними копытами, взревел на манер раненного дракона. Я тронул «Кастлгард» с места и тут же понял, что прыти мы ему добавили немало. Даже на первой передаче эта колымага теперь развивала скорость гоночного болида. Эй, косокрылые пегасы из автопрома! ВОТ КАК НАДО МАШИНЫ ДЕЛАТЬ!!! Я едва успевал поворачивать руль в нужную сторону. Скуталу приходилось ещё тяжелее: на неё одновременно легли обязанности и штурмана, и стрелка. Хвала Селестии, для последней должности пока работы не попадалось. Шустро пролетев первый квартал Мёртвого города, я вынужден был сбавить обороты, поскольку двигаться по улицам стало сложнее. Разбитые и сгоревшие машины временами полностью перекрывали путь, приходилось сбивать их с дороги. Но, даже учитывая это, наша скорость заметно возросла. Похоже, мы теперь могли потягаться с любым бандитом, каким бы быстрым он не был.
Первая половина дня прошла относительно спокойно. Пару раз за нами бросались в погоню автомобили вроде нашего, но быстро отставали, оставив на корпусе «Кастлгарда» лишь одну-две пулевые пробоины. Неприятно, конечно, но залатать такую дырку было делом одной минуты. На привалах, устраиваемых по-прежнему раз в два часа, мы гадали, как быстро сможем проскочить и сколько ещё встретим разбойников. По мере продвижения солнце освещало нас то сбоку, то сзади, а то и вовсе слепило спереди, каждый раз поворачиваясь под неожиданным углом. В полдень мы остановились пообедать, припарковавшись в холле какого-то большого здания с башенкой непонятного мне назначения и огромными дырами в крыше. Меня не покидало смутное чувство, словно я бывал здесь раньше, когда-то очень давно, что было вполне возможно. Пегаску, казалось, занимали примерно такие же мысли. Вдруг что-то поняв, она принялась отчаянно тыкать одним копытом в меня, другим – в пространство.
-Эмеральд! Ты узнаёшь?
-Что? – спросил я, озираясь.
-Эм, это же школа! Наша школа!
Вот теперь я её узнал. Интерьер после стольких лет запустения выглядел обшарпанным и неухоженным, мебель отсутствовала, вешалки из раздевалок исчезли, но это была именно школа, сомнений не осталось. Прояснилось и назначение башенки наверху: там когда-то висел школьный колокол.
-Ты смотри, и вправду школа… Вот уж не думал, что ещё вернусь сюда…
Я подошёл к осыпавшейся стене и погладил её. Со школой у меня были связаны пусть не самые, но всё же тёплые воспоминания. Мы ещё долго бродили туда-сюда, упиваясь ностальгией по давно ушедшему счастливому детству, тому детству, в котором не было ни машин, ни этого треклятого дворца, детству, когда единственной заботой было то, когда же ты наконец получишь свою кьютимарку. Переполненные воспоминаниями, мы уже почти забыли о том, что пора ехать. Но едва спустившись на первый этаж и увидев «Кастлгард», вспомнили. Со вздохом уселся я за руль. Скут мягко тронула меня за ногу.
-Эм… А мы сюда ещё вернёмся?
Я улыбнулся и кивнул.
-Конечно. После того, как мы поймём, что произошло тогда, обещаю, мы ещё приедем сюда.
Однако в глубине души я понимал, что вернуться назад, в ту счастливую пору, уже невозможно.
Мы довольно много времени потратили на «А помнишь, как…», поэтому надо было наверстать упущенное как можно скорее. Я разгонялся на полную везде, где только мог, стремясь поскорее проехать враждебную зону. Некоторые улицы были завалены так сильно, что приходилось проезжать прямо сквозь дома. Мы вырвались на относительно прямую дорогу, я уже готовился поддать газу, как вдруг…
Справа и слева на нас вылетели две машины. Внешне они были похожи, как близнецы, но понять, какой они марки, было невозможно. Единственным отличием было то, что у одной из них перед капотом торчала бешено вращающаяся циркулярная пила, другая же принялась лупить по нам из прилепленного к правому борту пулемёта. Опять! Я уклонялся от очередей настолько, насколько это было возможно, не давая попасть в слабые места и всё больше разгоняя «Кастлгард». Машина с пилой быстро отстала и скрылась за поворотом дороги, а вот её дальнобойный собрат так просто сдаваться не собирался. Более того: он стал нагонять нас. Пегаска, призывая проклятия на головы и крупы врагов, осыпала их свинцом, дырявя капот и надеясь пробить двигатель. Но, видимо, противник позаботился об укреплении своих уязвимых мест: их машина отказывалась глохнуть. Я нырнул в узкий проулок, в котором едва оставалось место для поворота, так что бандиту пришлось взлететь по пристроенному к углу дома мостику на крышу и гнаться за нами по ней. Мы оказались в выигрышном положении: их стрелок при всём желании не мог нас достать, а вот Скуталу могла палить им прямо в борт, что она с успехом и делала.
Преследователь принял отчаянное решение. Он спрыгнул с крыши на нас, едва мы миновали проулок, но немного не рассчитал и приземлился рядом. Теперь и он оказался в мёртвой зоне нашего пулемёта. Похоже, настала пора посмотреть, кто круче бортами толкается. Он ударил нас с размаху, отлетев к стене. «Кастлгард» чуть подался влево, но не совсем, так что мне удалось контратаковать. Преимущество в массе сыграло решающую роль. Мы впечатали врага в стену, он старался вырваться, с жутким скрежетом теряя листы металла от своей обшивки. Наконец ему удалось нас оттолкнуть. Водительская дверь бандита отлетела, выставляя напоказ рулевого. Скут как раз высунулась в окно, и увидела…
…что автомобилем врага управляет никто иная, как Эпплблум, её подруга детства. Узнал её и я. От неожиданности мы замерли, глядя друг на друга. Я не мог видеть, но понял, что обе кобылки смотрят друг другу в глаза с открытыми от удивления ртами. Эпплблум на мгновение потеряла контроль над машиной, и с разгону впечаталась в стену. Разогнавшийся «Кастлгард» мигом оставил её за поворотом.
Скуталу пришла в себя только вечером, на очередном ночлеге. На сей раз мы заночевали в каком-то магазине.
-Так вот значит, что с ней стало… Не думала её снова увидеть. Ну, хоть живая.
Пегаска чуть дрожала. Я решился спросить её.
-Слушай, а что стало с вашим обществом после того, как вы…ну, понимаешь…получили их.
Скут невесело усмехнулась.
-Мы продолжали дружить, ты же помнишь. Ну, а потом, после катастрофы, Свити Бэль уехала, я решила остаться здесь, а про Эпплблум и Бабс я ни сном, ни духом. Вот и встретились на узкой дороге.
-Н-да. Свела судьба, как же.
Крылатая залпом допила чай и сказала, что подежурит. Не вступая в возражения, я забрался на заднее сиденье машины и моментально заснул.
Конец 3 главы.